Содержание к диссертации
Введение
Глава I Публицист В.-Г. Джабагиев (Джабаги) 22
1.1. Духовное рождение 22
1.2. Главный труд - книга "Взаимоотношения России и Кавказа" 29
1.3. Исторические очерки... 38
1.4. Политическая публицистика 47
Глава II. Творчество Магомета Котиева (Мехмет Кетей)... 7... 62
2.1. Просветительская деятельность 62
2.2. Эмиграция. Издательская и публицистическая деятельность 71
Глава III. Бексултан Котиев (Батырхан) - публицист, переводчик 99
Глава IV. Литературно-публицистическая деятельность Макшерифа Ахриева (Шериф Баштав), Мустафы Ахриева (Бештой), Орхана Тимурзиева (Демирхан) и Исы Сагова (Сагон) 7 111
4.1. Макшериф Ахриев (Шериф Баштав) 111
4.2. Мустафа Ахриев (Бештой) 113
4.3. Орхан Тимурзиев (Демирхан). 117
4.4. Иса Сагов (Сагон) ^ 127
Заключение 134
Библиография 140
- Главный труд - книга "Взаимоотношения России и Кавказа"
- Политическая публицистика
- Эмиграция. Издательская и публицистическая деятельность
- Макшериф Ахриев (Шериф Баштав)
Введение к работе
Актуальность исследования. Обращение к литературно-
публицистической деятельности ингушской диаспоры продиктовано
временем и обусловлено коренными изменениями в современном
обществе. Долгое время ингушский народ не имел возможности
постичь свою историю и культуру, а многие имена, оставившие в них
неповторимый след, в течение советских десятилетий в силу
известных причин находились под запретом. -
«Забвение прошлого, атрофия памяти катастрофичны для настоящего и будущего. Книги, которые незаслуженно приукрашивают прошлое, сглаживают неровности в расстановке сил, могут претендовать лишь на полуправду. А в атмосфере полуправды деградирует человек, стирается самое ценное в нем - личность. Новая политическая ситуация в стране дала новые лозунги. Главные нравственные требования дня - социальная справедливость, демократия, гласность, честность и правдивость во всем, чистота помыслов и поступков - предполагают честность и правдивость и перед прошлым. Борьба за утверждение правды, открытости должна быть органически связана с правдивостью по отношению к истории. История не только «величайшая поэтесса», но и гениальная воспитательница. У нее не должно быть страниц, открытых лишь для узкого круга лиц» [18:15].
Для исследователей, занимающихся проблемами ингушского народа, большой интерес представляют жизнь и духовное наследие ингушской эмиграции, оказавшейся за рубежом в разный период времени и в силу определенных обстоятельств. Это публицисты, писатели, политические деятели: Магомед и Вассан-Гирёй Джабагиевы, Магомет Котиев (Мехмет Кетей), Бексултан Котиев
(Батырхан), Созерко Мальсагов и другие. Конечно, это далеко не полный ряд имен, рассеянных по всему миру, и он продолжает расширяться.
Тема ингушского зарубежья в отечественной литературе до сих пор не разработана и не изучена. Сегодня не остается никакого сомнения в том, vчто культурное наследие тех, кто волею судьбы оказались вынужденными покинуть родину, является органической частью национальной культуры. «Меняется наше представление об объеме и характере литературного процесса, широким потоком хлынули новые, забытые и отторгнутые имена и факты, в том числе и из литературной диаспоры, требующие осмысления»,- пишет. Н. С. Надъярных [58:4].
Отмечает особенности современного литературного процесса критик А. Агеев: «Это зрелище, способное свести с ума систематика и классификатора: ширится смута, бурно идет идейное и эстетическое самоопределение и размежевание, сосуществуют в одном контексте разные литературные эпохи, возвращаются отлученные классики, дебютируют пятидесятилетние авангардисты» [58:4].
В статье «Две культуры или одна?» доктор филологических наук, профессор К. К. Султанов вопросы изучения наследия диаспоры связывает с системой традиционных ценностей национальных культур: «Одна* из причин назревшего обращения к диаспоре коренится в современном мучительном вызревании ,новых мировоззренческих ориентиров в условиях идейного вакуума. Перед нами иной социальный, культурный, мировоззренческий опыт, иной, но не порывающий с системой традиционных ценностей (верования, обычаи, нравы), с исторической памятью, аккумулирующей опыт предков». [59:35].
Развивая эту мысль, Н. С. Надъярных пишет: «... обращение к культурной диаспоре, безусловно, расширит общекультурные, общегуманистические перспективы. Разомкнуться в мир, проложив мосты к диаспоре на самых разных уровнях — от теоретического, познавательного до непосредственно-контактного - это значит тем самым во многом освободить некоторые наши народы от таких комплексов, как культурная недостаточность, как ограниченность национального культурного потенциала, как суженность культурного мировидения, замкнутость культурного сознания и, что не-менее важно, восстановить в каждом отдельном случае то, что бы я назвала национальным кодом взаимопонимания»[58:10].
Проблема ингушской культурной диаспоры в отечественной науке не только не поставлена в качестве самостоятельной темы, но и не рассматривалась вообще. В этом мы значительно отстаем от других северокавказских народов. Исследованием наследия своих диаспор занимаются ученые практически всех северокавказских республик. И эта работа у них проводится на высоком уровне:, задействованы НИИ;, которые командируют своих ученых в страны, где проживают диаспоры. Так, начиная с 1990 года в Турцию, Сирию, Иорданию неоднократно выезжали группы ученых (историки, этнографы, фольклористы, лингвисты) из Нальчика, Майкопа, Черкесска. В 1991 году в Черкесске состоялась Международная конференция «Культурная диаспора народов Кавказа», материалы которой были опубликованы в специальной книге. В Нальчике Муххамед Хафице издает газету «Черкесское зарубежье».
Директор Института гуманитарных исследований
Правительства КБР и КБНЦ РАН, доктор исторических наук, профессор X. М. Думанов во вступительном слове к книге
6 «Адыгская и карачаево-балкарская зарубежная диаспора: история и культура» пишет, что «проблема изучения истории и культуры черкесов (адыгов), балкарцев и карачаевцев зарубежья относится к числу наиболее актуальных в современной кавказологии. Прежде всего, потому что масштабы трагедии столетней Кавказской войны 1763 - 1864 годов не получили до сих пор адекватного научного осмысления»[50:3]. Необходимо отметить, что наиболее исследованной среди северокавказских диаспор является литература черкесского зарубежья.
Попытки наладить культурные связи с диаспорой предпринимались и представителями других народов. Так, в 1993 году в Грозном прошел Международный конгресс чеченцев и ингушей, куда съехались представители диаспор Турции, Сирии, Иордании. Автор данного исследования также принимала участие в этом форуме. Известные события прервали столь важный процесс. И сегодня назрела - необходимость постановки и разработки данной проблемы на государственном уровне.
А. У. Мальсагов в книге, «В боевом строю» писал, что, перёд ингушским литературоведением стоит задача написания академической истории литературы. Эта задача актуальна и но сей день. И на наш взгляд, ингушская литература сегодня не может быть представлена во всей полноте без представителей зарубежья, вне осмысления той роли, которую они сыграли в общественно-политической, исторической, социальной и культурной жизни своего народа. В ней, можно сказать, уже обозначился новый раздел: «Ингушское зарубежье», в котором представлена эмиграция всех периодов. Как отмечает доктор филологических наук X. И. Баков, «пришло время собирать камни» [41:200].
. Эта работа одна из попыток восполнить недостающее звено ингушской литературы представителями культурной диаспоры, которая, несомненно, заслуживает внимательного иг глубокого изучения.
Изученность проблемы. Процесс литературно-критического
осмысления наследия ингушского зарубежья начался с конца 80-тых
годов. Он получает дальнейшее развитие с возрождением ингушской
государственности. Первые публикации, касающиеся диаспоры,
стали появляться на страницах периодических изданий в начале 90-х
годов. Их авторы не только ученые, но и журналисты, работники
образования и культуры, общественные деятели. Они: не ставили
перед собой задачу всестороннего исследования ингушского
зарубежья, поэтому их статьи носят фрагментарный характер: они-,
ограничиваются биографическими сведениями и анализом отдельных
работ. Диаспора в их работах представлена всего несколькими
именами: Магомет и Вассан-Гирей Джабагиевы, которые были
одними из лидеров кавказской эмиграции, а также Созерко
Мальсагов. * '
Так, объектом исследования И. Дахкильгова и X. Дзейтовой стала книга «Ингушские народные тексты» М. Джабагиева, увидевшая свет в 1935 году во Франции в переводе и с комментариями Ж. Дюмезиля. Работа «Галгіай меттахи багахбувцамахи» (французски метала баь тохкам) - «Об ингушском языке и устном народном творчестве» (исследование на французском языке), выполненная под руководством И. Дахкильгова, является первым научным трудом с литературоведческим анализом по ингушскому зарубежью. (X. Дзейтова перевела книгу с французского языка, а профессор Дахкильгов провел ее исследование). В силу известных причин статья долгое время пролежала в рабочем столе
авторов и только после демократической «оттепели» увидела свет. В
книгу включено 18 песен, которые служили Дюмезилю
иллюстративным материалом. Он перевел на французский^ язык ингушские песни, собранные Магомедом Джабагиевым, при этом он делает подстрочные и художественные переводы и каждый текст сопровождает лексико-грамматическими комментариями.
Хотя Джабагиев не был профессиональным лингвистом, профессор Дахкильгов дает высокую оценку его деятельности в этой области. Он полностью дает алфавит, составленный Джабагиевым, и подробно анализирует его и выражает уверенность в том, что его с большой пользой могут использовать ученые-лингвисты при работе над усовершенствованием существующего алфавита. В ходе анализа данной работы Дахкильгов обнаруживает некоторую неверную '. семантическую трактовку отдельных слов и выражений. Например, «нана яьларг» вместо «нана яларг» в песне «Еннача йишийна йишас . баь кодам» - «Плач сестры по умершей сестре».. Соответственно искажается и перевод. Правда, эти небольшие недочеты нисколько не умаляют значимости самой книги. Она поистине бесценна для национальной культуры.
Bi следующей статье «Наьна мотт дагабаьллаб» (М. Джабагиева вай багахбувцамах лаьца баьча цхьан балхах) - «Помнил о родном языке» (работа; М; Джабагиева об устном народном творчестве). И. Дахкильгов анализирует сборник ингушских народных произведений; собранных и обработанных Магомедом Джабагиевым. . («Галгайские (ингушские) народные произведения. Собраны и обработаны М. Джабагиевым. 1889 - 1897»). Как отмечает Дахкильгов, это первые народные песни, записанные на родном языке первым ингушским алфавитом. И они имеют для нас колоссальную культурную и научную ценность. Более двадцати
песен было собрано и включено в сборник, тринадцать из которых опубликованы в газете «Сердало» в вышеупомянутой работе И. Дахкильгова. Среди них много неизвестных нам вариантов ингушских народных песен.
Пристальное внимание к ингушскому зарубежью, в частности, к Вассан-Гирею Джабагиеву и Созерко Мальсагову, наблюдаем у кандидата филологических наук Марьям Яндиевой. Это объясняется тем, что с зарубежьем связана личная судьба ее семьи; Созерко Мальсагов - автор книги «Адский остров», изданной в 1926 году в Лондоне - дед Марьям Яндиевой по материнской линии. Хотя Созерко вел переписку с дочерью, о книге стало известно только в 1989 году.
Перу М. Яндиевой принадлежат ряд статей о Созерко Мальсагове и Вассан-Гирее Джабагиеве. Так, информационно насыщенной, с достаточно полным анализом книги «Адский остров» является ее статья «Мальсагов - ясно выраженная храбрость». Вполне понятна и закономерна психологическая и эмоциональная реакция автора по. прочтении документальной книги Мальсагова, в процессе которого она приходит к пониманию сегодняшнего состояния гражданского общества. «Дотошно, как бухгалтер со счетами и цифрами, он обнажает новую реальность и обвиняет ее, а вместе с тем предупреждает мир, который, к сожалению, не услышал его. ...Начиная с двадцатых, почти вся страна прошла через лагеря, зоны, репрессии, и поэтому уголовная чернь внутри лагеря и вне его была собственно самим народом, жившим по законам зоны со своими паханами семьдесят с лишним лет. Первые устрашающие симптомы этого социального явления зафиксировал в книге «Адский остров» Созерко Мальсагов» [74:647, 653].
Яндиева в течение ряда лет работает над осмыслением деятельности Вассан-Гирея Джабагиева. Ее статьи, посвященные как отдельным работам Джабагиева, так и прослеживающие его жизненный путь, появляются в научных сборниках и на страницах периодических изданий.
В небольшой статье «Ингуши! Настанет время, когда вы вспомните обо мне», анализируя две работы Джабагиева («Отношение Запада к исламу», «Пробуждающийся ислам»), М. Яндиева приходит к выводу: «Джабагиев в своих размышлениях об исламе предвосхитил современные, весьма продуктивные идеи о единстве культурного истока мусульманской и христианской цивилизаций (античности), о единстве философской мысли Востока и Запада, считая период крестовых походов точкой отсчета религиозной и культурной самоидентификации и размежевания.. Интеллектуал-гуманист Джабагиев настаивал на мысли, что противопоставление «Восток-Запад» - есть явление европейского культурного национализма периода Ренессанса, не имеющего ничего общего с реальным историко-философским процессом. Идея, получившая через много лет свое развитие в работах ученых, свободных от конфессионального и политического высокомерия и тщеславия» [71:12].
Из всех работ, посвященных деятельности В.-Г. Джабагиева, надо выделить статью «Кавказская политическая публицистика 50-х годов в современном прочтении» М. Яндиевой и Б. Газикова. Во-первых, в ней довольно полно представлена публицистика В.-Г. Джабагиева, которая рассматривается с учетом исторических и социальных условий. Во-вторых, работа отличается научным подходом к предмету изучения.
Творческое наследие Вассан-Гирея Джабагиева М. Яндиева и Б. Газиков дифференцируют следующим образом: историческое, теологическое, политическое. Политическую публицистику В.-Г. Джабагиева они характеризуют «как новаторскую и идееносную для периода после окончания второй мировой войны - начала эпохи, когда мир стал жить в новых геополитических, общественно-экономических и психологических реалиях» [72:375].
Корни. либерально-просветительской публицистики
Джабагиева, по их мнению, идут из европейской и просвещенной
кавказской почвы конца 19-начала 20 века. В его публицистике
нашли отражение как «горские», так и «европейские смыслы».
«Единственным ингушским политическим мыслителем европейского
уровня и масштаба», - называют Джабагиева авторы данной статьи
[72:374]. "
Отметим еще одну работу М. Яндиевой: «В.-Г. Джабагиев (возвращение забытого имени)», опубликованную в научном сборнике «Исмаил Гаспринский - просветитель народов Востока». В данной статье автор аргументированно, прослеживая жизненный и творческий путь Джабагиева, резюмирует: «В.-Г. Джабагиев -кавказский энциклопедист 20 века»[69:184].
Первые работы Джабагиева рассматривает Курейш Цороев в статье «Памяти великого человека», в которой автор отмечает, что Джабагиев внес ощутимый вклад в реформирование аграрного сектора и что его идеи (крестьянин должен быть хозяином на своей земле) актуальны и сейчас. Цороев рассматривает историко-экономический очерк «Свободная экономическая собственность и техника сельского хозяйства в Европе», в котором и поднимается данная проблема. Путем анализа сельского хозяйства европейских
государств Джабагиев приходит к выводу, что «утверждение института частной собственности шло столетиями»
«И сегодня, когда идет острая дискуссия о земельной реформе, об обороте земель сельскохозяйственного назначения, не помешало бы российским реформаторам обратиться к научным трудам В.-Г. Джабагиева»,- пишет Цороев [67:2]. Он останавливается еще на двух работах: «Товарищеское зернохранилище в Германии» и «Промышленная сушка картофеля», основные положения которых, по его утверждению, не потеряли значения и по сей день, а некоторые их них приобрели большую остроту, несмотря на то, что работы написаны около ста лет назад.
Как отмечается в статье М. Костоевой «Ничто не случайно», академик МАИ, директор ВАСХНИЛа В. Поздняков высоко оценил труды В.-Г.. Джабагиева, поставив его в один ряд с Петром Столыпиным.
А в «Истории философии СССР» мы читаем: « В 1915 году в Петербурге вышла его (В.-Г. Джабагиева - М.Я.) книга «Свободная земельная собственность и техника сельского хозяйства в Европе», в которой изложен откровенный панегирик частной собственности» [17:749].
Обратимся еще к работе М.Б. Долгиевой «Жизнь, творческое наследие и эволюция взглядов Вассан-Гирея Джабагиева». Третья глава данной работы рассматривает труды Джабагиева, посвященные проблемам сельского хозяйства. Долгиева также говорит об актуальности его научных исследований.
Анализируя эволюцию взглядов Джабагиева, она отмечает, что «из страстного защитника интересов всей Российской империи, он превращается в защитника интересов Кавказа и уже не отказывается от своих убеждений до конца жизни и на склоне своих лет остался
верен трем идеям: идее просвещения, ислама и независимости» [49:22].
Значение трудов авторов, рассмотренных нами выше, состоит в том, что они впервые в изучении истории ингушской литературы обратили внимание исследователей к проблемам культурной диаспоры.
Выявлены ряд неизвестных работ отдельных представителей ингушского зарубежья, обозначена их проблематика, процесс освоения ингушского зарубежья получил научный характер.
К.К. Султанов отмечает, что «выделить сущностные признаки культурной парадигмы северокавказской диаспоры - значит не только отдать дань уважения подвигу самосохранения изгнанников, выдержавших испытание чужбиной, но и прояснить перспективы: современного культурного строительства и национального самоопределения. Отметим один значительный, на наш взгляд, аспект этого процесса: возможность скорейшего преодоления клаустрофобии (боязнь открытого культурного пространства) — . давнего болезненного недуга нашего интеллигентского сознания и гуманитарного познания, появление которого закономерно связать с засильем идеологических установок». [59:35].
В истории ингушской эмиграции можно выделить три хронологических этапа, которые детерминированы самой историей.
Настоящее исследование имеет непосредственную связь с историческими процессами, поэтому считаем необходимым дать небольшую историческую справку о переселении ингушей за рубеж, начавшееся после окончания Кавказской войны и имевшее место в связи с такими катаклизмами, как Февральская и Великая Октябрьская революции 1917 года, гражданская и Великая Отечественная войны.
Махаджирство (переселение по экономическим, политическим и духовно-нравственным мотивам в Османскую империю), охватившее все горские народы Северного Кавказа во второй половине 19-го века после окончания Кавказской войны, коснулось и ингушей, хотя основная их часть участия в ней не принимала- Ингушетия вступила в подданство России задолго до начала войны, в 1770 году. Видимо, этим' и объясняется тот факт, что ингушская диаспора самая малочисленная среди горских народов. Но, несмотря на это, из ее рядов вышло немало людей, которые внесли значительный вклад в историю и культуру стран проживания. О них рассказывает Михиттин Унал в своей книге «Роль черкесов (кавказцев - М.Я.)в освободительной борьбе Турции». Это известный политический и общественный деятель,, сподвижник первого президента Турции Мустафы Кемаля — Сулейман Сыр Бештоев (Койдемир) (одна из улиц г. Бейшехир носит его имя), Абдул-Межид Бештоев (Койдемир), Осман Точиев (Тачой), Хамит Торшхоев (Чонкур).
В литературной энциклопедии С. Е. Берзега «Писатели в кавказской диаспоре» также есть представители ингушского зарубежья: Вассан-Гирей Джабагиев, Магомет Котиев (Мехмет Кетей), Бексултан Котиев (Батырхан), Салих Хаматханов (Полаткан), Макшериф Ахриев (Шериф Баштав). В книге Берзега есть некоторые неточности: Магомета Котиева и Макшерифа Ахриева безо всякого основания он относит к чеченцам, а Салиха Хаматханова к осетинам. У последнего бабушка была осетинкой. Нами в данной работе рассматриваются 10 персоналий, которые жили и творили только в одной Турции.
Большинство эмигрантов первой волны проживают в Турции, Сирии, Иордании, Ираке.
Вторая волна ингушской эмиграции возникла после Октябрьской революции и гражданской войны.
И, наконец, третья волна - это те, кто в годы Великой Отечественной войны оказались в плену у немцев и не; захотели возвращаться в советскую Россию. Их пристанищем стали Германия и Турция. Впоследствии некоторые из них перебрались в США.
Известные литераторы и публицисты: Хасан-Басри Беков (Геккая), Макшериф Ахриев (Шериф Баштав), Мустафа Ахриев (Бештой), Орхан Тимурзиев (Демирхан) - потомки ингушей-махаджиров. Магомед и Вассан-Гирей Джабагиевы, Магомет Котиев (Мехмет Кетей), Бексултан Котиев (Батырхан), Созерко Мальсагов -эмигранты послеоктябрьского периода. Багаудин Ведзижев (Ведиш), Иса Сагов (Сагон) - представители последней эмиграции, периода, второй мировой войны.
Поворотные вехи в истории всегда дают яркие имена. Самая значительная эмиграция оформилась после трагического 1917 года, когда началось отторжение прогрессивной^ культурной части не только ингушского, но и других народов бывшей царской России. Останься они на родине, исчезла бы значительная часть интеллектуального богатства народа, которой спустя много лет все-таки суждено было вернуться на родину. До недавнего времени об этом невозможно было даже думать. Но много лет назад это предсказали сами изгнанники: Ю. Иваск, поэт и ученый, иммигрировавший в 1920 году в Европу, писал: «Я убежден, недобросовестную хулу партийных скалозубов сменит хвала миллионов читателей, которые откроют в России незнакомую им зарубежную литературу»[44:5].
Многие из перечисленных выше представителей ингушской диаспоры нередко совмещали разные специальности. Среди них были
16 военные, врачи, бизнесмены. И как мыслящие люди, они не могли быть сторонними^ наблюдателями судьбоносных событий в жизни своего народа. Свои широкие познания они успешно реализовали в статьях, литературных произведениях. Перо стало их орудием борьбы. Пользуясь особенностями публицистики, они ставили на страницах периодической печати самые злободневные вопросы, искали пути их решения. Наряду с прогрессивными деятелями других народов (черкешенка Зубейда Шаплы, лакец Муса Рамазан, кумык Гайдар' Бамматов; чеченец Абдурахман Авторханов и другие) представители ингушского зарубежья исследовали проблемы современной действительности, выражали высокие стремления и чаяния своего народами поэтому их имена приобрели общенародное и общечеловеческое значение. И можно с уверенностью сказать, что они сегодня востребованы.
Оставаясь на гражданских позициях, не изменяя своим убеждениям, некоторые из перечисленных выше авторов позднее в силу различных обстоятельств отошли от этой деятельности, однако успели оставить свой неповторимый след в национальной культуре.
И не только в своей. Магомет и Бексултан Котиевы переводили русскую классическую литературу на турецкий язык. На стихи Орхана Тимурзиева известный певец Турции Елдырм Гюрсес исполнял песни.
Таким образом, наличие большого фактического материала, представляющего несомненную ценность, и отсутствие специального исследования в области литературы ингушского зарубежья определяет актуальность избранной темы.
Научная новизна исследования определяется тем, что впервые в качестве предмета специального изучения берется деятельность публицистов и литераторов ингушского зарубежья.
Цель и задачи исследования. Сегодня, когда идет переоценка общественных ценностей, нам необходимо осмыслить историческое прошлое народа, его настоящее, определить роль и место в развитии самосознания народа представителей ингушского зарубежья.
Цель исследования - выявление и изучение наследия публицистов и писателей ингушского зарубежья - обусловила его задачи:
- анализ общественно-политических взглядов;
определить и рассмотреть основные проблемы и вопросы наследия ингушской диаспоры, а именно:
процесс формирования мировоззренческих основ ведущих представителей ингушской диаспоры;
идеи свободолюбия и независимости Кавказа;
тема любви к народу и отчизне; ' ' '*
- протест против коммунистического строя;
- борьба за права человека и демократию.
Теоретическую и методологическую основу диссертации составляют труды по вопросам истории, теории литературы. В первую очередь, диссертантом делалась опора на труды, посвященные проблемам культурной диаспоры народов Северного Кавказа. Это работы X. И. Бакова, Л. А. Бекизовой, Н. С. Надъярных, М. К. Мусаевой, А. М. Магомеддаева, М: Ю. Курбанова, К. К. Султанова и др.
Метод исследования историко-генетический. Деятельность ингушского зарубежья рассматривается в тесной связи с социально-политическими, историческими явлениями эпохи, в которой жили и творили писатели-публицисты. Для установления причинно-следственных отношений между различными фактами использовался
типологический метод анализа. Применялись также методы синтеза, обобщения, сравнения.
Объект исследования составили произведения публицистов
ингушского зарубежья, опубликованные, в журналах «Свободный
Кавказ», «Кавказ» (Германия), «Бирлешик Кавказья»
«Объединенный Кавказ», «Ени Кавказ» - «Новый Кавказ», «Кузей
Кавказья» - «Северный Кавказ», «Кавказ Дергиси» - «Кавказский
журнал», «Кавказ Меджмуасы» - «Кавказский журнал» (Турция), их
письма,, письма родственников, фонды кавказских культурных
центров Турции, личные фонды и архивы Исы Сагова, Мустафы
Ахриева, Магомед-Сали Котиева. В основу диссертационного
исследования наряду с произведениями самих публицистов положен
материал, который собирался нами в течение нескольких лет (1997-
2001) в различных городах Турции: Стамбул, Конья, Бейшехир.
Ценные сведения об исследуемых авторах, фотографии были
выявлены при содействии их родственников и друзей. - . .
Главная трудность в написании данной работы состояла в том, что работы исследуемых авторов отсутствуют в российских библиотеках. А те, что удалось выявить, были написаны на турецком языке. Основным хранилищем материалов по турецкой эмиграции является фонд имама Шамиля в Стамбуле.
Все еще недоступны архивы многих публицистов. Они находятся в частных архивах или погибли и исчезли после смерти их авторов. ДиссертантоМі собран большой фактический материал, касающийся жизни и деятельности публицистов и литераторов ингушского зарубежья.
В процессе поиска нам удалось только в одной Турции выявить девять новых имен, разыскать, собрать их произведения, опубликованные в разных журналах Турции и Германии, а^также
19. ..
вышедшие отдельными изданиями. Это Магомет Котиев (Мехмет Кетей), Бексулитан Котиев (Батырхан), Хасан-Басри Беков (Геккая), Салих Хаматханов (Полаткан), Макшериф Ахриев (Шериф Баштав), Багаудин Ведзижев (Ведиш), Иса Сагов (Сагон), Мустафа Ахриев (Бештой), Орхан Тимурзиев (Демирхан).
Каждый из перечисленных авторов - яркая и самобытная фигура, заслуживающая предметного и углубленного изучения.
Хронологические и географические рамки исследования. Начало 50-х> 70-х годов XX века. При определении хронологических рамок исследования мы исходили из того, что данный период характеризуется активизацией публицистической деятельности ингушского зарубежья. Это один из наиболее ярких периодов в отечественной истории, который вошел в нее как общественно-политическая «оттепель» или так называемая «хрущевская оттепель». А в мировой истории он рассматривается: как период «холодной войны». Именно в эти годы кавказская диаспора начинает издавать сразу несколько журналов, с которыми сотрудничали представители ингушского зарубежья. Ингушская зарубежная5диаспора проживает в Турции, Ираке, Сирии, Иордании, Германии, Америке. Однако нами изучена литература турецкой диаспоры. И географические рамки ограничены изучением ингушского зарубежья в Турции.
Теоретическая; и практическая значимость данной работы заключается прежде всего в том, что значительно раздвигаются рамки интеллектуальной' истории Ингушетии, обогащаются ее история,, публицистика, общественно-политическая мысль. Ее результаты могут использоваться в дальнейшем при чтении вузовского курса истории ингушской литературы. На материалах исследования могут быть разработаны спецкурс и спецсеминары по теме ингушского зарубежья. Введение работ публицистов и
писателей ингушского зарубежья в программу средних и высших учебных заведений окажут также теоретическую и практическую помощь преподавателям.
Апробация диссертации. Основные результаты работы апробированы на научных конференциях и семинарах Ингушского государственного университета (1999, 2000 г.г.) и на Всероссийской научно-практической конференции, проведенной Правительством РИ (Магас, 2000 г.).
Структура работы. Актуальность, цель и задачи исследования обусловили структуру данной работы.
Во введении обоснована актуальность и степень изученности проблемы, определены объект и предмет исследования, его цель и задачи, методологические основы и методы, охарактеризованы источники, раскрыты его научная новизна, теоретическая и практическая значимость. ;
В первой главе «Публицист В.-Г. Джабагиев» содержатся биографические сведения публициста, характеристика и история создания основного его труда - книги «Взаимоотношения России и Кавказа», анализ статей, написанных Джабагиевым по следам исторических и политических событий 50-х годов. Исследование ведется на широком литературно-историческом фоне, в котором происходило формирование кавказской эмиграции, одним из лидеров которой был В.-Г. Джабагиев. Отражена идеологическая борьба, проходившая внутри самой кавказской эмиграции, между русской и кавказской эмиграциями.
Вторая глава «Творчество Магомета Котиева». В данной главе рассмотрены вопросы жизни и творчества художника и мыслителя. Ценность данной главы в том, что имя Магомета Котиева впервые введено в научный оборот. Анализ его статей позволяет определить
его мировоззрение и идейные принципы, а также творческий дар, который получил свое развитие в эмиграции. В главе рассмотрены причины обращения М. Котиева к публицистике: высылка ингушей и чеченцев, о которой он узнал только спустя два года (так тщательно страна Советов сумела скрыть это от мирового сообщества!). Котиев издает специально журнал «Ени Кавказ» - «Новый Кавказ», чтобы вести борьбу за восстановление прав своего народа.
Третья глава посвящена публицисту и переводчику Бексултану Котиеву. Его имя выявлено и введено в научный оборот нами. Бексултан Котиев в основном переводил русских классиков и фольклор на турецкий язык, писал он и собственные статьи.
Четвертая глава посвящена литературно-публицистической деятельности Макшерифа Ахриева (Шериф Баштав), Мустафы Ахриева (Бештой), Орхана Тимурзиева (Демирхан) и Исы Сагова (Сагон). Они также выявлены и впервые введены в научный оборот автором исследования.
В заключении обобщаются результаты проведенного исследования.
Библиография включает 169 наименований и состоит из двух разделов: литература и источники.
Главный труд - книга "Взаимоотношения России и Кавказа"
Творческое наследие В.-Г. Джабагиева состоит из огромного количества статей, которые увидели свет в газетах и журналах многих европейских стран. Его публицистика многогранна: Она охватывает актуальные проблемы борьбы против большевизма, за прогресс человечества и демократию.
В.-Г. Джабагиеву приходилось ежедневными статьями зарабатывать на жизнь, поэтому он не смог написать большого произведения, кроме книги "Взаимоотношения России и Кавказа" (Стамбул, 1967). В 1995 г. в Стамбуле книга вышла вторым изданием.
Вассан-Гирей начал писать эту книгу по просьбе друзей. И особенно Паши Нури Киллигиля. Написал он ее в 1940-1941 годах в Стамбуле на французском языке. Друг Низаметтин Дантон совместно с сыном своего друга Афифоном Эсри перевели ее на старый турецкий язык. Потом несколькими друзьями В.-Г. Джабагиева она была переведена на новый турецкий. При жизни Вассан-Гирея книга не увидела свет. И только в 1967 году муж младшей дочери Тамары (Хайри Джанкат) смог опубликовать книгу. В 1995, как уже отмечалось выше, вышел второй обновленный выпуск этой книги. Его выпустили внуки Вассан-Гирея: сын и дочь Тамары (Джабага
Джанкат и Бирсен Камаджыоглу), правнук Мурат Камаджыоглу. Отредактировала книгу внучка В.-Г. Джабагиева - Бирсен.
Не имея возможности опубликовать книгу при жизни, Вассан-Гирей выступал с ее основными положениями в периодической печати. Так, статья «Борьба Северного Кавказа за свободу» (концентрированный конспективный очерк истории Кавказа) по содержанию и композиционному построению повторяет книгу «Взаимоотношения России и Кавказа». Некоторые главы книги в очерке объединены, и он состоит из введения и восьми глав.
Не оставил Вассан-Гирей мемуаров. На настоятельные просьбы друзей и близких он говорил: "Я пишу правду, многие могут обидеться» [102:5]. Написанный совместно с дочерью Дженнет рассказ «В плену у абреков» наталкивает на мысль, что у Вассан-Гирея могут быть еще и художественные произведения. «Любой большой писатель в России всегда был и хорошим публицистом. При этом нередко публицистическое выступление предшествовало художественному,. в котором высказанные в публицистической статье, официальной записке, речи, даже в дружеском письме мысли, затем уточнялись, развивались эстетически обогащались», - пишет Л. И. Скокова [24:3]. В статье «Дженнет, дочь Вассан-Гирея» М. Гортикова, ничем не обосновывая, утверждает, что рассказ был написан 16-летней Дженнет, а Вассан-Гирей свое имя поставил рядом с именем дочери. Рассказ был опубликован в 1938 году в польском журнале «Деловая женщина», Дженнет тогда исполнилось 23 года, а не 16.. Она родилась 15 апреля 1915 года.
Повествование в рассказе ведется от первого лица, польской оперной певицы из Петербурга Марии Бзовска, которая была похищена влюбленным в нее чеченцем Ахметханом. Рассказ насыщен лиризмом. Рыцарская натура, душевный такт, чуткость и благородство похитителя пленяют главную героиню. Она прощает влюбленного «разбойника» и отвечает на его чувства. В их любви показано высочайшее проявление человеческой души.
Непонятен эпилог рассказа, из которого мы узнаем, что Ахметхан; (борец по натуре) покончил жизнь самоубийством, не выдержав арестов и ссылок. Подобный поступок не характерен как для борца, так и для кавказца-мусульманина. Данное художественное решение — заметный диссонанс канонам ислама, знатоком которых был В.-Г. Джабагиев. Рассказ требует дальнейшего осмысления и глубокого анализа. Обращение к его творческой истории, быть может, позволит сделать верные выводы. Д. С. Лихачев писал: «До той поры, пока мы знаем памятник только в его окончательном виде и лишены возможности проследить движение текста... наша интерпретация памятника всегда остается субъективной»[55:178].
Собственно все- творчество Джабагиева, как и вся его деятельность, подчинены одной мысли, одной идее: свободе и независимости и единении на демократических началах Кавказа. "В единстве — наша сила", - говорил Джабагиев [68:3]. Он был блестящим публицистом, обладал непогрешимой логикой, мудростью и способностью ярко, образно излагать свои мысли.
Джабагиев был писателем большого эпического масштаба, ставил проблемы, давал оценку историческим событиям. Выдающимся произведением северокавказской публицистики зарубежья является главный его труд - историческая хроника "Взаимоотношения России и Кавказа". Книга состоит из небольшого введения и 14 глав. Это своеобразная летопись исторической борьбы Кавказа, охватывает судьбоносные события в жизни кавказских народов XVI-XIX вв. Северный Кавказ своим географическим положением был призван играть главную роль в обороне всего Кавказа, и не только Кавказа. О геополитической роли Северного Кавказа В.-Г. Джабагиев пишет во вступлении: «Кавказ по своей форме и географическому расположению занимает важное место. Это обширная страна, находясь на общих границах Азии и Европы, никогда не теряла, и всегда будет хранить особенности бесподобной крепости, воздвигнутой между Востоком и Западом, и является претендентом на роль мощной оборонной крепости для народов, подвергнувшихся нападениям» [102:16].
В двух первых главах: «Попытки завоевания и расширения на Кавказе до Петра I», «Поход Петра I» во всей полноте показан драматизм многовековой истории взаимоотношений России и народов Северного Кавказа.
Первые походы русских на Северный Кавказ начались уже в 1594 и 1605 годах, которые потерпели полное поражение. Период завоевания Кавказа начинается с Каспийского похода Петра I (1722-1723). В течение многих лет Кавказ был лакомым куском для трех держав: России, Турции, Ирана.. Кавказские события имеют тысячелетнюю историю, этот край неоднократно попеременно попадал под власть разных стран, но, как пишет Джабагиев, «никогда не склонил окончательно голову перед гнетом» [102:17].
Политическая публицистика
Поэтому, как и следовало ожидать, народы Кавказа приветствовали «с величайшей радостью» революцию в России, с которой они связывали надежды на свое освобождение от вековой зависимости. И: следом за Февральской революцией, 1-9 мая, во Владикавказе проходит общегорский съезд, на котором все северокавказские народы заключают «братский союз», закрепив его клятвой на Коране и Евангелии (осетины-христиане).
«На съезде не было произнесено слово свобода, но всем участникам было ясно, что борьба идет за свободу и независимость. Такое поведение объяснялось тем, что никто еще не знал, какими путями пойдет революция, а также и тем, что предвиделись трения и столкновения коренных горских народов с пришлым русским населением - казаками и так называемыми «иногородними». Съезд постановил также войти в сношения и союз с народами Южного Кавказа - азербайджанцами, грузинами и армянами» [96:17].
Здесь необходимо отметить, что Джабагиев далее делает акцент на том, что «кавказские горцы, исповедующие в своем подавляющем большинстве ислам, не руководствовались религиозным фанатизмом или панисламизмом, а исключительно политическими целями»[96: 17].
Все их дальнейшие действия с самого начала: четко подчинены этим целям. Ни одного делегата не дает Северный Кавказ во Всероссийский Мусульманский Совет в Петрограде, где ему было предоставлено 6 мест. «Дальнейшим доказательством намерения стать с течением времени самостоятельной и независимой нацией, - пишет В.-Г. Джабагиев, - являются и тот факт, что Центральный Комитет Союза Горцев Кавказа отказался участвовать в работах общероссийских комиссий, которым было поручено правительством Львова выработать закон о местном самоуправлении и порядок избрания членов будущего Учредительного Собрания. Тем же горцам, которые, тем не менее, были в разных избирательных округах Северного Кавказа выбраны депутатами, он вменил в моральную обязанность отказаться от участия в названном Учредительном Собрании»[96: 17]. Еще один факт, свидетельствующий «о решимости Северного Кавказа отойти от России», приводит Джабагиев. Центральный Комитет Союза Горцев запретил войскам Кавказской Туземной Дивизии, состоявшей из северокавказцев, участвовать в походе генерала Корнилова на Петроград против правительства Керенского, так как это «внутренние русские дела.» И последнее, «самым ярким и непреложным выражением воли северокавказских народов отстаивать свою самостоятельность является то, что они вели непрерывную борьбу с оружием в руках как против московских большевиков, так и против Добровольческой Армии генерала Деникина и Врангеля, не говоря уже о постоянных стычках с терскими казаками...»[96:17]. Вторая, основная часть статьи, посвящена истории создания Горской республики и ее деятельности. Джабагиев останавливается на главных моментах -этого исторического события, начиная с 1 мая 1917 года по май 1919 года. Это три съезда народов Северного Кавказа и их решения. «Первый съезд горских народов (1-9 мая 1917 г.) установил политическое единство этих народов, федеративное устройство Северокавказской Союзной Республики и кантональное управление каждой народной группы, а также двухпалатную парламентарную систему с президентом, в качестве главы исполнительной власти, и высший государственный суд, наблюдающий над точным соблюдением конституции. В дальнейшем на местах были созданы народные (кантональные) советы, организована общая и местная администрация, а также воинская сила, ядро которой составили полки, входившие до этого в Кавказскую Туземную дивизию» [96:17]. Второй съезд горцев (сентябрь 1917г.), ликвидировав попытку мусульманского духовенства установить шариатское управление с выборным имамом во главе, с самого начала четко определил путь политического устройства будущей государственности горцев.,. Третий съезд горцев, который состоялся в октябре 1917 года, поручил Центральному Комитету Союза «добиваться отделения от России и провозглашения в ближайшем будущем Независимой Северокавказской Республики»[96:17]. Октябрьская революция и тяжелые последствия, которые последовали вслед ей в самой России, сделали возможным решения 3 съезда. ЦК Союза Горцев Кавказа не замедлил воспользоваться вышеназванным обстоятельством. В- начале декабря 1917 года переименовался в Правительство и продекларировал, выполняя решение съезда, отделение Северного Кавказа от России. 21 декабря Декларация о независимости была еще раз повторена и «стала официальным политическим документом народов-суверенов, выразивших незыблемое право самим вершить свою историческую судьбу» [72:3 62]. Борьба руководителей Северокавказского государства с этого момента приобрела еще более сильную напряженность. Много противников встречалось у горцев на пути к независимости и самоопределению. Уже с начала января 1918 года с оружием в руках против Горской республики выступают «терские казаки и другие русские элементы местного населения». Гонениям подверглись семьи горцев, проживавшие во Владикавказе, столице новой республики. Когда Владикавказ был занят казаками, Северокавказскому правительству пришлось переехать в Назрань.
Эмиграция. Издательская и публицистическая деятельность
Поэтому, как и следовало ожидать, народы Кавказа приветствовали «с величайшей радостью» революцию в России, с которой они связывали надежды на свое освобождение от вековой зависимости. И: следом за Февральской революцией, 1-9 мая, во Владикавказе проходит общегорский съезд, на котором все северокавказские народы заключают «братский союз», закрепив его клятвой на Коране и Евангелии (осетины-христиане).
«На съезде не было произнесено слово свобода, но всем участникам было ясно, что борьба идет за свободу и независимость. Такое поведение объяснялось тем, что никто еще не знал, какими путями пойдет революция, а также и тем, что предвиделись трения и столкновения коренных горских народов с пришлым русским населением - казаками и так называемыми «иногородними». Съезд постановил также войти в сношения и союз с народами Южного Кавказа - азербайджанцами, грузинами и армянами» [96:17].
Здесь необходимо отметить, что Джабагиев далее делает акцент на том, что «кавказские горцы, исповедующие в своем подавляющем большинстве ислам, не руководствовались религиозным фанатизмом или панисламизмом, а исключительно политическими целями»[96: 17]. Все их дальнейшие действия с самого начала: четко подчинены этим целям. Ни одного делегата не дает Северный Кавказ во Всероссийский Мусульманский Совет в Петрограде, где ему было предоставлено 6 мест. „ «Дальнейшим доказательством намерения стать с течением времени самостоятельной и независимой нацией, - пишет В.-Г. Джабагиев, - являются и тот факт, что Центральный Комитет Союза Горцев Кавказа отказался участвовать в работах общероссийских комиссий, которым было поручено правительством Львова выработать закон о местном самоуправлении и порядок избрания членов будущего Учредительного Собрания. Тем же горцам, которые, тем не менее, были в разных избирательных округах Северного Кавказа выбраны депутатами, он вменил в моральную обязанность отказаться от участия в названном Учредительном Собрании»[96: 17]. Еще один факт, свидетельствующий «о решимости Северного Кавказа отойти от России», приводит Джабагиев. Центральный Комитет Союза Горцев запретил войскам Кавказской Туземной Дивизии, состоявшей из северокавказцев, участвовать в походе генерала Корнилова на Петроград против правительства Керенского, так как это «внутренние русские дела.» И последнее, «самым ярким и непреложным выражением воли северокавказских народов отстаивать свою самостоятельность является то, что они вели непрерывную борьбу с оружием в руках как против московских большевиков, так и против Добровольческой Армии генерала Деникина и Врангеля, не говоря уже о постоянных стычках с терскими казаками...»[96:17]. Вторая, основная часть статьи, посвящена истории создания Горской республики и ее деятельности. Джабагиев останавливается на главных моментах -этого исторического события, начиная с 1 мая 1917 года по май 1919 года. Это три съезда народов Северного Кавказа и их решения. «Первый съезд горских народов (1-9 мая 1917 г.) установил политическое единство этих народов, федеративное устройство Северокавказской Союзной Республики и кантональное управление каждой народной группы, а также двухпалатную парламентарную систему с президентом, в качестве главы исполнительной власти, и высший государственный суд, наблюдающий над точным соблюдением конституции. В дальнейшем на местах были созданы народные (кантональные) советы, организована общая и местная администрация, а также воинская сила, ядро которой составили полки, входившие до этого в Кавказскую Туземную дивизию» [96:17].
Второй съезд горцев (сентябрь 1917г.), ликвидировав попытку мусульманского духовенства установить шариатское управление с выборным имамом во главе, с самого начала четко определил путь политического устройства будущей государственности горцев.,.
Третий съезд горцев, который состоялся в октябре 1917 года, поручил Центральному Комитету Союза «добиваться отделения от России и провозглашения в ближайшем будущем Независимой Северокавказской Республики»[96:17].
Октябрьская революция и тяжелые последствия, которые последовали вслед ей в самой России, сделали возможным решения 3 съезда.
ЦК Союза Горцев Кавказа не замедлил воспользоваться вышеназванным обстоятельством. В- начале декабря 1917 года переименовался в Правительство и продекларировал, выполняя решение съезда, отделение Северного Кавказа от России. 21 декабря Декларация о независимости была еще раз повторена и «стала официальным политическим документом народов-суверенов, выразивших незыблемое право самим вершить свою историческую судьбу» [72:3 62].
Борьба руководителей Северокавказского государства с этого момента приобрела еще более сильную напряженность. Много противников встречалось у горцев на пути к независимости и самоопределению. Уже с начала января 1918 года с оружием в руках против Горской республики выступают «терские казаки и другие русские элементы местного населения». Гонениям подверглись семьи горцев, проживавшие во Владикавказе, столице новой республики. Когда Владикавказ был занят казаками, Северокавказскому правительству пришлось переехать в Назрань.
Макшериф Ахриев (Шериф Баштав)
Большой интерес представляет для нас жизнь и деятельность видного ученого, педагога и публициста Макшерифа Ахриева (из рода Кодзоевых), который известен в Турции своими научными трудами и публицистическими статьями. Печатался он в журналах, которые издаются Турецким историческим обществом «Бюллетень». Это «Журнал факультета языка, истории и географии», «Турецкая культура». Некоторые свои статьи он подписывает псевдонимами «Торослу» («Торосец»), «ДР. М. Торослу» («Док. М.Торосец»), «Терекбойлу» («Терец», «Тот, кто с берегов Терека») и другие.
Макшериф родился в 1913 году в с. Бейшехир. Его отец Аббас Мургуст (Мурад) иммигрировал в Турцию в 1895 году из с. Ян дар е. Его дед по материнской линии Джамбулат Дзауров эмигрировал из с. Кантышево.
Макшериф учился в Стамбульском лицее. В 1940 году окончил отделение хунгарологии (венгерской» филологии, венгероведения — М. Я.) и истории факультета языка, истории и географии (ФЯИГ) Анкарского университета. В Будапешстском университете -(1947) защитил докторскую диссертацию по османской истории и византийской филологии. После защиты год изучал немецкий язык в Австрии. Вернувшись в Турцию, стал преподавать на отделении хунгарологии ФЯИГ Анкарского университета, стал доцентом истории средних веков. Выиграв стипендию Фонда А. Гумбольта в Германии (1957), в течение двух лет занимался исследованиями в ведущем в мире Институте византийской филологии в Мюнхене. Через два года Ахриев получает исследовательскую стипендию от Баварской академии наук.
В 1960. году вернулся в Турцию и продолжал преподавательскую деятельность в Анкарском университете, читал лекции по венгерскому языку, литературе и истории. В 1973 году получил звание профессора, был избран заведующим отделением хунгарологии. В 1982 году вышел на пенсию, но преподавательской деятельности не прекращал. В течение года (1983 - 1984) занимался исследованиями в своей области в Фонде византийских исследований при Гарвардском университете. Еще несколько раз пришлось Макшерифу Ахриеву прервать преподавательскую работу в университете. Он дважды был приглашен в Венгрию: в 1989 году в качестве профессора-гостя Будапештского университета, и в 1991 году он вновь едет в Будапешт по приглашению президента Академии наук Венгрии Домокоса Касару, где продолжает свои научные изыскания. В своей исследовательской работе он пользуется такими языками, как древне-, средне- и новогреческий, латинский, немецкий, французский, венгерский, английский, а также русский, которым владеет слабо. Автору данного исследования Ахриев декламировал стихи А. С. Пушкина в оригинале. Несмотря на преклонный возраст, он и сейчас не теряет надежды совершенствовать в России свои знания в области русского языка. Макшериф владеет родным, ингушским языком, дважды он посещал историческую родину: в 1992,1993 годах. Встречался с Джохаром Дудаевым, многие взгляды которого он не разделял, считая, что его политика приведет к трагическим последствиям. У Макшерифа Ахриева немало опубликованных фундаментальных трудов. Среди них такие, как «Сабирские Тюрки» (Анкара, 1940), «Ордо Портае» (Армия и государственная организация Фатиха; Будапешт, 1947), «Атила и гунны» (перевод с венгерского; Стамбул, 1962, Анкара, 1982), «Эпоха Мурада 2» (источники, относящиеся к истории эпохи; Анкара 1973), «Написанная в 15 в. анонимная османская история на греческом языке» (Анкара, 1973), «Мохачская битва» (Анкара, 1989),. «Начальный период истории взаимоотношений между турками-османами и венграми» (до 1456 г.; Анкара, 1991). Профессор Ахриев продолжает работу над «Историей Византийской империи» и «Историей венгеро-турецких. отношений», теперь он исследует более поздние периоды. Ему поручено написать первый том четырехтомной «Венгерской истории», издание которой готовит для турок Институт истории; наук Венгрии; им же переводятся на турецкий язык остальные три тома, написанные венгерскими учеными. Кроме того, Министерством культуры Турции ему поручено подготовить произведение об Аттиле, написание которого сейчас продолжается. Имеются и другие незавершенные и неопубликованные его труды. Кавказская диаспора, начиная с конца 40-х и начала 50-х годов, имела свой постоянный печатный орган. И не один. О некоторых из них уже в первых главах упоминалось. В начале 60-х годов в Турции начал выходить журнал «Бирлешик Кавказья» - «Объединенный Кавказ», который издавался по 2000г. Журнал этот был одновременно общественно-политическим и культурно-просветительским. В нем, помимо статей на злобу дня, печатались литературные произведения — повести, рассказы, стихи. С 1963 по 1966 год ответственным редактором этого журнала был ингуш Мустафа Ахриев (их рода Кодзоевых). В Германии, в Мюнхене, Борис Байтуган издавал этот журнал на русском языке. Дед Мустафы - Осман иммигрировал в Турцию, г.Муш," из с. . Яндаре Назрановского района. Отец Мустафы— Абдул-Рашид в восьмилетнем возрасте возвращается на Кавказ, к родственникам: в Ингушетии оставался родной брат Османа - Абубакир.
Похожие диссертации на Литературно-публицистическая деятельность ингушской диаспоры в Турции
