Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Истоки ингушской народной драмы 16
1.1 . Языческо-христианские моления театрализованного характера 16
1.2.Календарные обряды 23
1.3.Театрализованный свадебный обряд 36
1.4.Шуточное сватовство 45
1.5.Словесные и танцевальные состязания 52
1.6 .Похоронный обряд 55
ГЛАВА II. Зарождение и становление ингушской драматургии 62
2.1 . Драматургия периода 20-30-х годов XX века 62
2.2.От самодеятельного театрального искусства - к профессиональному театру 88
2.3 .Довоенная драматургия Идриса Базоркина 98
ГЛАВА III. Художественное решение темы великой отечественной войны в ингушской драматургии 106
3.1. Драматургия Идриса Базоркина периода Великой Отечественной войны 106
3.2.Тема героического прошлого ингушского народа в драматургии 60-70-х годов XX века (С.Чахкиев, А.Боков)... 111
ГЛАВА IV. Современная ингушская драматургия 124
4.1.Драматургия Идриса Базоркина 124
4.2. Драматическая поэма Сайда Чахкиева «Чаша слёз» 126
4.3.Идейно-художественные искания ингушских драматургов последней четверти XX века (пьесы С.Чахкиева, С.Аушева, А.-Г.Угурчиева) 133
Заключение 144
Библиография 149
- Языческо-христианские моления театрализованного характера
- Драматургия периода 20-30-х годов XX века
- Драматургия Идриса Базоркина периода Великой Отечественной войны
- Драматическая поэма Сайда Чахкиева «Чаша слёз»
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования определяется необходимостью системного анализа национальных истоков, этапов эволюции и жанровой специфики ингушского драматического искусства в свете современного понимания его как исторически изменяющегося художественного сознания народа, а также отсутствием значительных исследований по национальной ингушской драматургии.
Разработку данной проблемы правомерно считать одной из насущных задач, стоящих сегодня перед ингушским литературоведением. Исследование этапов развития и жанровой специфики национальной драматургии тем более важно, что ее древний период совершенно не изучен, а работы советского периода зачастую носят политизированный характер.
Драма принадлежит одновременно и театру, и литературе. Как литературный род она всегда тяготела к наиболее острым общественным проблемам и в самых ярких своих произведениях становилась народной, так как ее основа - социально-исторические или «вечные» человеческие проблемы.
Ингушская литература, как и литературы других народов Северного Кавказа, возникла на основе диалектического синтеза художественного опыта народа, хранимого в его устном творчестве. Также и ингушский театр - уникальный феномен, который зародился в древнейший период истории ингушского народа. Богатейший фольклор ингушей не знал драмы в родовом значении этого понятия, хотя богатые драматические элементы наличествовали в религиозных и календарных народных обрядах, эпосе и лирике.
Ингушская драматургия явилась законной продолжательницей богатейшего устного народного творчества, и в первую очередь, его драматических элементов. Народные истоки ингушской драмы уходят в глубь веков. Это языческо-христианские моления ингушей, карнавал новогодних торжеств «Фар», праздник урожая «Марс-пхьор», песни-поединки юношей и девушек, драматизированное исполнение героико-эпических песен, иногда и без музыкального сопровождения, а также различные календарные, свадебные и похоронные обряды. Встреча весны, праздник первой борозды, обряд похорон, встреча и проводы гостей — все это своеобразные театрализованные представления, для которых народ сформировал определенное «сценическое» поведение и соответствующий им речевой стандарт. Ингушскую драму можно считать поистине народной: у ее истоков стоял народ - мудрейший в мире философ и художник.
Цели и задачи диссертационного исследования. В работе мы ставим целью исследовать ингушскую драматургию в ее эволюционном развитии, изучить национальные истоки, жанровые особенности, а также определить вклад наиболее значительных национальных драматургов в развитие ингушской литературы XX века.
В соответствии с поставленной целью представляется необходимым решение следующих задач:
определение истоков ингушской народной драмы; определение принципов зарождения и формирования ингушской драматургии в период 1920-1930-х годов;
исследование особенностей развития ингушской драматургии 1940-1960-х годов;
выявление жанровой специфики ингушской драматургии современного периода;
изучение художественного своеобразия произведений ингушских драматургов С.Аушева, И.Базоркина, А.Бокова, А.-Г.Угурчиева, С.Чахкиева и других;
определение роли и значения театра в духовном возрождении ингушского народа.
Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые предпринимается попытка монографического изучения ингушской драматургии в ее эволюционном развитии, в исследовании ее как народнопоэтического феномена и целостного художественного явления. Проблемы, стоящие перед сегодняшней национальной драматургией, значительны. Они требуют художественного решения на современном уровне, с постановкой глубоких психологических задач.
В диссертационной работе проводится подробный анализ ингушской драмы, начиная с первых этапов зарождения до 80-90-х годов XX века.
Методологической основой диссертационной работы стали основные положения отечественного литературоведения по проблемам развития драматургических жанров, разработанные в трудах А.Аникста, Р.Бикмухамедова, Б.Бялика, Ч.Гусейнова, У.Далгат, Д.Затонского, А.Ревякина, Ю.Смелкова, Е.Стрельцовой, а также А.Абазова, Ю.Айдаева, И.Дахкильгова, А.О.Мальсагова, А.У.Мальсагова, Х.Туркаева, А.Шортанова и других.
В данной работе использован комплекс исследовательских методов: типологический, культурно-исторический, а также некоторые методы структурной поэтики.
Объект исследования. В качестве объекта исследования выбраны драматургические произведения ингушских писателей: И.М.Базоркина, Б.Дахкильгова, З.К.Мальсагова, Д.Д.Мальсагова, О.А.Мальсагова, X.-
Б.Муталиева, С.И.Чахкиева и других, а также фольклорные произведения, очерковые зарисовки драматургов, документальный материал, мемуары театральных деятелей.
Степень научной разработанности темы. На сегодняшний день в северокавказском литературоведении нет специальных монографических исследований по указанной теме. Однако данная проблема в том или ином аспекте затрагивалась в трудах Ю.Айдаева «Чечено-ингушская драматургия» (Грозный, 1975) и «Зеркало жизни» (Грозный, 1987), в монографии И.А.Дахкильгова «Ингушская литература» (Грозный, 1975), в «Очерке истории чечено-ингушской литературы» (Грозный, 1963), а также в отдельных статьях и рецензиях на пьесы ингушских драматургов и на театральные постановки.
В основу «Очерка истории чечено-ингушской литературы» положен принцип литературных портретов национальных писателей в сочетании с главами, анализирующими условные периоды развития ингушской литературы. В период 1960-х годов «Очерк...» имел большое значение как первая попытка исследования национальных литератур с момента их зарождения. Сложные вопросы национальных истоков, становления и развития ингушской драматургии специально не анализировались, хотя в отдельных статьях о творчестве писателей в той или иной мере затрагивались их основные драматургические произведения.
В монографии И.А.Дахкильгова «Ингушская литература» (период развития до 1940-х годов) имеется отдельная глава по истории ингушской драматургии. В работах Ю.Айдаева дается краткий анализ некоторых отдельных пьес ингушских авторов.
Необходимо подчеркнуть, что основные периоды становления национальной драматургии, а также наиболее важные аспекты ее
исследования восприняты нами через научные концепции трудов указанных исследователей.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования состоит в разработке одной из актуальных проблем современного литературоведения: в определении национальных истоков и этапов развития ингушской драматургии, а также в изучении жанровой специфики драматургии, ее проблематики и поэтики. Результаты исследования могут способствовать дальнейшему изучению национальной драматургии и выявлению некоторых общих закономерностей развития жанров в литературах Северного Кавказа.
Материалы исследования могут быть использованы при изучении истории и теории ингушской литературы, в частности, при решении проблемы эволюционного развития национальной драматургии, ее истоков, жанровой специфики, художественного своеобразия. Некоторые разделы исследования могут быть использованы при разработке спецкурсов и спецсеминаров по истории ингушской драматургии, а также при составлении учебников, учебных пособий и программ по истории ингушской литературы.
Апробация результатов исследования. Основные положения и научные результаты исследования нашли отражение в статьях и тезисах, опубликованных в коллективных сборниках и в материалах научных конференций: «Всероссийская конференция, посвященная 150-летию со дня рождения известного учёного и просветителя Чаха Ахриева» (Магас, 2000 г.); «Научно-практическая конференция» (Назрань, 2002 г. и 2006 г.); «Сборник научных трудов ингушского государственного университета. Выпуск 1» (Магас, 2002 г).
Диссертационная работа обсуждена на расширенном заседании кафедры ингушской филологии Ингушского государственного
университета (сентябрь 2005 г.), а также на заседании научного семинара «Актуальные проблемы литератур народов Северного Кавказа» кафедры русской литературы Кабардино-Балкарского государственного университета (ноябрь 2005 г.).
Структура диссертационной работы. Цели и задачи научного исследования определили его структуру. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографии.
Основное содержание работы. Во «Введении» обосновывается выбор темы, ее актуальность, устанавливается степень разработанности рассматриваемой проблемы в современном литературоведении, излагаются теоретические и методологические принципы исследования, определяются его цели и задачи, научная новизна, теоретическая и практическая значимость.
Языческо-христианские моления театрализованного характера
Ингушский фольклор - основа народного искусства и драмы. Выработанные ещё в глубокой древности элементы театрального зрелища обладали своеобразной культурой и позволяли народу выражать свои глубокие переживания. Изучение народных истоков ингушской драмы, которые своими корнями уходят в глубь веков, дает нам право говорить об их исключительном богатстве.
История изучения ингушского фольклора исчисляется не одним столетием. Уже в XIX веке в различных журналах, сборниках статей («Вестник Европы», «Кавказ», «Зурна Кавказа», «Сборник сведений о кавказских горцах», «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа», «Этнографическое обозрение» и другие) появляются сведения о жизни, быте, фольклоре, мифах ингушей. Еще великий Лев Толстой, ознакомившись с некоторыми ингушскими фольклорными произведениями, назвал их «сокровищами поэтическими, необычайными, чудесными». Огромную роль в популяризации ингушского фольклора сыграли замечательные ученые-просветители Ч.Ахриев и М.Джабагиев.
Устному народному творчеству ингушей, как и фольклору других народов, присуще жанровое многообразие, поэтическое и языковое богатство. Мировоззрение народа со всеми его эволюционными изменениями - многовековой языческо-христианский период, исламский период - отразились в произведениях устного народного творчества, в обычаях и традициях народа. Элементы театра хорошо прослеживаются в народных обрядах, празднествах и играх.
Мифы выражают религиозные древнейшие представления. Миф — это синкретизм первобытной религии, зачатков науки и философского осмысления древней жизни, природы и общества. Миф прямолинеен, в нем всё подчинено эмоциональному выражению отношений человека с внешним миром.
О богатом культурном наследии ингушей свидетельствует тот факт, что современный научный мир признал отдаленное генетическое родство древнеингушской культуры и культуры Востока и Греции. . . _ В доисламский период у ингушей была религия, являющаяся синтезом древнего язычества и христианства. Все религиозные празднества той поры были театрализованными. Издревле ингуши почитали верховного бога Дяла, Тушоли - богиню плодородия, бога грома и молнии Селу, бога охоты и злаков Елту и т.д. В ингушском обществе проводились, например, такие празднества: Мятцели, Амага-ерда, Хал-ерда, Тамаж-ерда, Ткъобя-ерда и др. В месяце мятцели-бут (июль), названном по празднеству в честь бога Мятцели, отмечался праздник этого местного бога. Приведем описание этого праздника, сделанное ещё 140 лет назад Ч.Ахриевым: «Жрец, поставивший шест около часовни Мятцели, принимается за исполнение своей обязанности, которая состоит в произношении молитв пред приношением в жертву баранов, назначаемых для Мятцели. Те, которые поскорее желают принести жертвоприношение, ставят своих баранов около часовни Мятцели на южной стороне и обращают головы их к востоку. Затем приглашают жреца и дают ему в руки бокал пива или водки. Жрец прежде всего приглашает несколько человек, чтобы они обратились лицом к востоку, и потом троих из них ставит на запад и троих на юг. Сделав такое распоряжение, жрец, с обнаженной головой, начинает произносить молитву; в то же время три человека, которые стоят на восток, начинают петь «отчай». Как только они оканчивают это слово, другая партия, стоящая на юг, подхватывает то же самое; затем три человека, стоящие на запад, начинают петь тоже «отчай». Затем первые, т.е. стоящие на восток, опять начинают петь и, таким образом, каждая партия поёт «отчай» по очереди, пока жрец произносит молитву...» [108, 55]. Как видим, здесь были две роли: роль «певца» (моление жреца) и роль сопровождающего «хора» (припевы юношей, поставленных на три стороны света). Большую роль в этом празднике играли женщины. Об этом Ч.Ахриев сообщает: «При выходе из дома все женщины, в том числе и девушки, идущие тоже на поклонение Мятцели, начинают петь г е л о й, а остальные как бы вторят им. При напеве г е л о й запевала также произносит молитву, импровизированную ею самою. Отойдя несколько саженей от аула, они перестают петь, а девушки, отделившись от женщин, присоединяются к молодёжи, которая подгоняет как ишаков, навьюченных провизиею, назначенною для Мятцели, так и баранов; в числе этих последних должен быть непременно и о ч к а р, или трёхлетний бычок, на рогах которого намотан кусок белой материи». [108, 54]. Как нетрудно заметить, и здесь мы имеем дело с лицом, произносящим монолог (молитву) и с группой подпевающих ему лиц (своеобразный хор). Подобная театрализация ингушей во многом сближается с древнегреческой драмой, в которой типичными были монологи и вторящие им хоры. Ведь и сама древнегреческая драма родилась из религиозных молений и мистерий. Мятцели представлен в народном воображении почтенным старцем с длинной седой бородой, назван старшим братом Амага-ерды и Тамаж-ерды. Он выбрал для местопребывания своего Столовую гору. Среди древних праздников и символических обрядов особое место занимает праздник Тамаж-ерды. Проводился он жителями аула Гули после праздника Мятцели. К нему готовились заблаговременно. Тщательная работа проводилась и по линии подготовки фольклорной части предстоящего праздника. На празднике Тамаж-ерды роль жрецов исполняли старики, ведущие J свое происхождение от Борца, через которого, по календарному преданию, сам Тамаж-ерда передал народу свои ритуальные наставления. Предание (легенда) выражает и закрепляет представления о могуществе Тамаж-ерды, о его «божественных» способностях: превращаться в козла, растворяться в воздухе, становиться маленьким или же - величиною с башню и т.д. Приведем более подробное описание этого праздника, сделанное, опять же, Ч.Ахриевым: «Уже к девяти часам жертвоприносители успевают взобраться на вершину горы, где находится пещера Тамаж г ерды. Раньше других, обыкновенно, оказываются зашедшими туда же, кои ведут своё происхождение от Борца; они с песнями встречают народ. Пение это весьма похоже на рев медведей, и в нем слышится только «о-о-о»! Целую ночь народ проводит в пляске, но есть и пить ничего нельзя... В пещере находятся белые значки, принесённые теми, которые в первый раз приходят сюда на поклонение, пули, пики, самострелы и оленьи рога; в ней же хранится стакан, по убеждению народа, вечно » наполненный жидкостью. Один из членов фамилии Борца смотрит на стакан и объясняет народу, что если сосуд этот бывает полон жидкости, то это предвещает урожай, а если не полон, то наоборот... Отошедши недалеко от пещеры, жертвоприносители останавливаются и поджидают, пока соберутся все. Тогда старики из фамилии Борца отделяются от народа и становятся в круг. Пропев три раза свой священный гимн, они разбегаются, произнося слова: «аръ-бацъ, беръ-бацъ», т.е. «не буду говорить, не буду делать». И в то же время они бросают мох на кого попало, этим заканчиваются все церемонии праздника Тамаж-ерда» [108, 58]. Как видно из приведенных отрывков, в этих обрядах принимали участие все, и каждый был «актером». Так, старики исполняли роль заводил и запевал, юноши составляли своеобразный хор. Тут же присутствовали различные «гадатели» и «предсказатели».
Драматургия периода 20-30-х годов XX века
Зарождение и формирование письменной ингушской литературы связано с историческими событиями 1917 года, которые оказали существенное влияние на содержание социального, идеологического и нравственно-психологического сознания общества в целом.
Русская литература периода 1920-х годов свидетельствует о далеко неоднозначной оценке писателями и поэтами событий Октябрьской революции и гражданской войны: М.Горький «Несвоевременные мысли», И.Бунин «Окаянные дни», З.Гиппиус «Петербургские дневники», М.Пришвин «Дневники» и другие.
Глубоким противоречием в оценках происходивших тогда событий отличаются произведения А.Блока, В.Маяковского, Б.Пильняка, В.Брюсова, А.Н.Толстого, М.Булгакова, А.Платонова и других.
Молодая ингушская литература следовала за идеями и событиями эпохи, широко используя принцип художественного противопоставления старой и новой жизни, богача и бедняка, верующего и атеиста, не слишком заботясь о проблемах психологического раскрытия характера героя.
Особенности и трудности осмысления молодыми национальными писателями процессов жизни, художественного освоения ими социальных конфликтов нигде так не проявились в литературе, как в драматургии. В период 1920-х годов, когда полиграфическое производство еще только формировалось, а большая часть населения оставалась малограмотной, очень сильно возрастало значение устного (драматического) слова для формирования и пропаганды культуры. Именно в период 1920-х годов были созданы театральные коллективы, агитбригады, которые сыграли немалую роль в развитии национальной драматургии. Яркое противопоставление новой жизни старой, социальная бескомпромиссность, утверждение определенных политических идей -таковы основные качества, которыми характеризовались первые пьесы ингушских писателей. И подобную картину можно было наблюдать в других литературах Северного Кавказа: чеченской, осетинской, адыгейской, балкарской, кабардинской. Известный исследователь адыгской драматургии кабардинский писатель А.Шортанов отмечал, что пьесы 1920-30-х годов «отличались политической остротой, публицистичностью и силой убеждения» [125, 38].
Следует помнить, что это был естественный и необходимый этап развития национального театра и драматургии. Литература подобной идейно-художественной направленности была вызвана к жизни общественной необходимостью. Вероятно, поэтому основным конфликным узлом драматургических произведений 1920-х годов становится непосредственное противопоставление новой жизни старой.
Ингушская драматургия 1920-х годов, являясь в целом публицистической, ставила острые проблемы, пыталась освоить драматический материал из прошлой и настоящей жизни, нередко обращалась к обычаям и традициям народа.
Имя Заурбека Куразовича Мальсагова - лингвиста, литературоведа, переводчика, просветителя и драматурга - хорошо известно в ингушской литературе. Созданный им латинизированный алфавит на основе русской графики - первый алфавит во всём Союзе — ускорил переход письменности и других горцев Северного Кавказа, в частности чеченцев, на русскую графику. Он внимательно следил и с радостью отмечал каждое достижение, каждый успех в работе всех национальностей и районов Союза.
Научная деятельность З.К.Мальсагова не ограничилась созданием ингушской письменности. Он - талантливый исследователь нахских языков. Им была составлена и издана в 1925 году на русском языке ингушская грамматика. Эта же грамматика со значительными дополнениями издана на ингушском языке в 1926 году с приложением ингушско-русского словаря - первый опыт в этой области.
За короткий период им опубликован ряд статей теоретического и практического характера, посвященных вопросам развития языка и письменности.
Свое призвание З.К.Мальсагов видел не только в том, чтобы разработать вопросы языкового и школьного строительства. Он мыслил себя прежде всего писателем и именно с этой позиции принял участие в преобразовании жизни народа, в перестройке национальной психики. В области литературы З.Мальсагов был переводчиком, критиком, исследователем, но прежде всего - драматургом.
З.К.Мальсагов выступил впервые в истории литературы своего народа на ингушском языке, написав в 1923 году пьесу «Похищение девушки». Он впервые в ингушской литературе на конкретных и художественно полноценных образах осмыслил историческую судьбу горянки, её прошлое, пробуждение в ней под влиянием нового времени человеческого достоинства, душевных сил. Образом героини Калимат З.К.Мальсагов показал свою веру в морально-нравственные силы горянки, которая займет в новом обществе достойное место. Этот исторический оптимизм в определённой мере роднил З.К.Мальсагова с просветителями многих народов прошлого времени. В то время большой интерес проявляли к пьесе «Похищение девушки» театральные кружки. Они её ставили и в сёлах, и в Назрани, и в городе Орджоникидзе — столице Ингушской Автономной области. И даже сегодня, когда прошло много лет со времени её написания, пьеса очень интересна читателю и зрителю. Было бы отрадно, если бы в наше время ингушские театры ставили спектакли по этой пьесе.
Читая пьесу «Похищение девушки», можно наблюдать, как хорошо знал Заурбек Мальсагов русскую и зарубежную литературу и какую пользу он извлек из них. По-другому невозможно объяснить такую удачу в первой же литературной попытке драматурга.
Заурбек Мальсагов шёл против таких пережитков прошлого, как воровство девушек и кровная месть. К сожалению, эти пережитки, как известно, существуют и по сегодняшний день. Драматург пытался высмеять эти пороки.
В 1920-30-х и даже в 1940-х годах девушку могли увести из родительского дома насильно, против её желания, только по одной причине, что она пригляделась молодому, а часто и пожилому человеку, у которого уже могли быть и жёны, и дети. А дети зачастую были даже старше той, на которой он решил жениться. Таким образом, девушка оставалась жить с человеком, который имеет семью, которого она не знала и, может быть, ни разу в жизни и не видела. Естественно, что в таких семьях не было и не могло быть счастья и мира.
Драматургия Идриса Базоркина периода Великой Отечественной войны
В годы Великой Отечественной войны ингуши приняли активное участие в борьбе с врагом, навсегда записав свои имена в героическую летопись народных подвигов. Многие ингушские деятели литературы и искусства разили врага оружием своего пера, а некоторые из них добровольно ушли на фронт и не вернулись.
Война так или иначе сказалась на всем процессе развития национальных литератур: изменила идейно-тематическое содержание произведений, оказала существенное влияние на жанрово-структурные принципы творчества. Многие намеченные до войны планы были оборваны, но, с другой стороны, новая реальность и новые эстетические задачи обеспечивали другой, более высокий уровень литературного развития.
События 40-х годов поставили такие проблемы, которые получили широкое общечеловеческое звучание. Внимание литературы было сосредоточено на «вечных» вопросах жизни и смерти, любви и ненависти, добра и зла и т.д. Все народы страны сплотились в единой борьбе против немецко-фашистских захватчиков. События начала 1940-х годов продемонстрировали силу и стойкость ингушского народа. Тепло отзывался об ингушах писатель П.Павленко в статье «На Северном Кавказе», опубликованной в газете «Литература и искусство» 12 июля 1943 года: «Те, кто пережил минувшую зиму в Грозном, - писал он, - навсегда сохранят в памяти его эпические будни. Население города составило тогда гарнизон крепости, которая в случае необходимости встретила бы врага на своих улицах, превращенных в узлы сопротивления. Настроение было спокойно-суровое, и уверенность в своих силах проглядывало решительно во всём. Это сказывалось и в литературе. Стихи чечено-ингушских поэтов звучали по радио ежедневно. Имена Дж.Яндиева и И.Базоркина - по радио, в печати и устных выступлениях так часто звучали, что, казалось, они работали без отдыха...» [139]. Хотя немецко-фашистские захватчики находились в Ингушетии совсем немного, и за этот срок они успели принести много страданий ингушскому народу, успели вызвать у него чувство справедливой мести. В годы войны и после её победного завершения драматурги Ингушетии ни на минуту не забывали о социальном заказе, полученном им и от народа-победителя: восславить в своих произведениях героев фронта и тыла. Газета «Правда» писала в те суровые, «грозовые, сороковые»: «Пусть же наши драматурги сделают всё, что не могут и они должны сделать для того, чтобы с подмостков театров артисты могли песней и музыкой, острой сатирой на врага и пламенными патриотическими образами, которая каждый день даёт наша освободительная борьба, ещё больше вдохновить народ на борьбу за окончательный разгром фашизма» [140]. Нравственно-гуманистическое содержание тем, обращенных к историческим событиям, было настолько значительным и объемным, что оно способствовало мощному толчку литературы, образованию в ней нового структурно-типологического пласта. Произошедшие изменения были общими для всех литератур страны, но для молодых национальных литератур они имели еще и особое значение. Когда началась Великая Отечественная война, Идрис Базоркин был одним из первых, кто своим творчеством принял активное участие во всенародной борьбе против фашистских захватчиков. Основные идейные направления драматургии Идриса Базоркина с первых дней войны -ратный подвиг народа, высокие идеи патриотизма. В июле 1941 года для агитбригад Идрис Базоркин пишет одноактную пьесу «В эти дни». Уже в августе бригада Чечено-Ингушского государственного драматического театра выехала в районы республики, имея в своем репертуаре только что написанную писателем пьесу. В ней автор страстно призывал народ сплотиться воедино, мобилизовать все силы для отпора врага. Основная тема - героика и содружество народов в борьбе с иноземными оккупантами. В центре пьесы настоящие патриоты: пожилой герой Хусен и его дочь Хулимат. Главной сюжетной линией пьесы является стремление героев попасть на фронт и принять непосредственное участие в военных действиях. В образе Хусена автор показал воина и труженика, который в прошлом участвовал в гражданской войне, отважно защищал свое село, свою Родину. И теперь, как в давние молодые годы, хотя не позволяет здоровье, он стремится попасть на поле битвы. Получая в военкомате отказ от призыва, он возмущенно восклицает: «Имею я право идти на защиту своей Родины или нет?» Он гордится мужественным характером своей дочери, которая, обучившись на курсах, добилась-таки, что ее призвали в действующую армию. Хулимат - умная и рассудительная девушка. Все ее помыслы — принять участие в борьбе против врага. Драматургу удалось показать мужество этой девушки. В ее образе воплощены лучшие общечеловеческие и национальные черты — любовь к Родине, высокое человеческое достоинство, гуманизм и свободолюбие. Все герои пьесы наделены патриотиотическим чувством, также они не лишены и чувства юмора. В то время, в самом начале войны, пьеса была весьма актуальной. Ее пафос заключался в призыве к всенародной борьбе против ненавистного врага. Героическому подвигу народа в Великой Отечественной войне посвящена одноактная пьеса Идриса Базоркина «Капитан Ибрагимов», также написанная в 1941 году. Основная тема пьесы - патриотизм и героизм народа в годы войны. 6 ноября 1941 года в республиканском русском драматическом театре имени М.Ю.Лермонтова в городе Грозном зрители увидели постановку этой пьесы. В период массового отступления наших войск они услышали прозвучавшие в спектакле слова приказа о контрнаступлении. Пьесой «Капитан Ибрагимов» автор призывал людей к бдительности, ненависти к фашистам. Он также показал моральное превосходство наших воинов и их беззаветное мужество.
Пьесу «Капитан Ибрагимов» Идрис Базоркин впоследствии переработал в многоактную пьесу и назвал ее «Рождение ненависти». Эта пьеса и до сего времени остается одним из самых значительных произведений ингушской литературы о Великой Отечественной войне.
Тема пьеса - героическая борьба народов страны в период Великой Отечественной войны с фашистской Германией. Тема была подсказана автору многочисленными примерами патриотических поступков простых тружеников в тылу и на фронте.
Драматическая поэма Сайда Чахкиева «Чаша слёз»
Героизм, мужество и преданность своему народу характеризует героическую поэму «Чаша слёз» Сайда Чахкиева, которая явилась значительным событием в ингушской драматургии. Поэма раскрывает особенности ингушского народа, духовные и нравственные ценности, которые делали его стойким к ударам судьбы.
Драматург в каждом эпизоде связывает судьбу Курюко, главного героя драматической поэмы «Чаша слёз», с судьбой народа. Все действия этого легендарного героя подчинены единым целям всенародной борьбы. В его характере общественное сливается с личным, становится личным. Курюко мужествен, умён и проницателен, он корнями своими весь в народе.
Сайд Идрисович Чахкиев опубликовал поэму (мистерию) «Чаша слёз» на ингушском языке в 1963 году, а в конце 1965 - на русском в переводе Геннадия Русакова. Как оригинал, так и перевод вызвали большой интерес у читателей и зрителей.
Драматическая поэма доносит до нас проблему человеческого самопожертвования, в основу которой положена древнейшая ингушская легенда о Курюко, принявшем на себя ради счастья народа вечные муки. Легенда была впервые зафиксирована В. Я. Светловым в 1895 году под названием «Семь сыновей вьюги». Фольклорный сюжет этой мифологической легенды: «Верховный бог Ткъа - глава семейства, богиня вьюг - Дарза нана, его жена, у них семеро сыновей, из которых образовалось созвездие «Сыновья вьюги» - Большая Медведица. Люди бедствуют, Ткъа живёт в своё удовольствие. Обречённый на самопожертвование юноша Курюко сумел перехитрить сыновей Ткъа и Дарза - наны, похитил у бога овец и камыш, чем и облагодетельствовал людей. Ткъа наказывает всех: в горных глубинах закован Курюко, и периодически его сердце клюёт орёл; за то, что не уберегли гору от пришельца, сыновья превращены в созвездие, а их мать разделяет вину сыновей и потому обречена вечно быть при закованном и страдающем герое» [48,17].
Легенда «Семь сыновей вьюги» перекликается с мотивами легенды о Прометее и отражает героическую борьбу народа во главе с Курюко, который бывает счастлив лишь тогда, когда счастливы все люди. Греческому Прометею и то было легче: хоть когда-то, по истечении многих веков, его должен был спасти Геракл.
У Гесиода Прометей - представитель третьего поколения богов, потомок титана Иапета и океаниды Клименты. Он выступает в роли фольклорного «обманщика», которому на какое-то время удаётся провести Зевса.
Прометей в изображении Эсхила располагает гораздо большими возможностями для помощи людям и наделён значительно более высоким уровнем самосознания. У Эсхила Прометей - сын Земли (Геи), то есть сам титан, принадлежащий к поколению богов, старше Зевса. Эсхиловский Прометей - не примитивный «обманщик», а первооткрыватель всех благ цивилизации, несущий наказание за свою любовь к людям. Он — достойный соперник Зевса.
Поэма «Чаша слёз» написана С.Чахкиевым с глубоким использованием материала, с проникновением в сущность проблемы. Богатый и подлинно народный язык, изящный, музыкальный белый стих, переходящий в благозвучную прозу, чёткая композиция, умело построенная фабула, - всё подчинено пафосу произведения, его художественной идее, его внутреннему смыслу.
Действующими лицами поэмы Сайда Чахкиева «Чаша слёз» являются: Курюко - богатырь; Села - верховный бог языческого пантеона божеств; Фурки - богиня воды и ветра, жена Селы; Солса - отец Курюко и другие. Начинается поэма описанием трагической сцены, которая воссоздаёт суровую и мрачную картину безжизненной и бесплодной «земли - пустыни», забытой богом Селой. На передний план выдвигается герой Курюко - воплощение самоотверженной и страстной любви к людям, проникнутый горячей любовью к народу.
Основная идея поэмы - показать боль и страдания тёмного и угнетённого народа, показать, как в нём происходит перелом, что он готов на борьбу, когда переполнится «чаша слёз». Хотя поэма написана на религиозный сюжет, смысл её очень земной, очень светский. Прозаик и драматург Тамара Макарская отметила: «...Меня пьеса поразила. С одной стороны - мифология, национальный колорит, всё это там имеется в достаточной мере. И она настолько поэтична и вместе с тем настолько земная... Там есть страницы о том, как страдают люди. Я почувствовала холод этих скал, это неустройство, эту муку человеческую и эту проблему, перед которой стоит человек: покорись или борись, третьего не надо человеку» [134]. В поэме сталкиваются три противоборствующие силы, три духовных начала: деспотизм Селы, смирение и покорство Солсы, бунт Курюко. Отрицание деспотизма, неприятие покорности и утверждение бунта против зла логически вытекает из всей идейно-художественной и сюжетно-композиционной основы поэмы «Чаша слёз». Поэма убеждает нас в том, что единственным верным и надёжным путём к победе над злом является борьба. Завязка поэмы: «Тяжек путь. Нет силы жить. Но судьбы Не изменить» - [168, 12] так говорит Солса. И снова обращаясь к сыну: «Ты так горяч... И бойся богохульства. Он не простит. Смирись, К чему роптать? [168,12] Главный герой этой поэмы - ингушский юноша Курюко - показан драматургом смелым и решительным, он не приемлет смирение, в его душе зарождается бунт.
