Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Категории пространства и времени в научном, художественном и обыденном мышлении 9
Глава 2. Хронотоп европейского и национального романа ХХ века (общее и своеобразное) 45
Глава 3. Анализ хронотопа в романе литератур Северного Кавказа 79
Заключение 147
Библиография 160
- Категории пространства и времени в научном, художественном и обыденном мышлении
- Хронотоп европейского и национального романа ХХ века (общее и своеобразное)
- Анализ хронотопа в романе литератур Северного Кавказа
Введение к работе
Актуальность исследования. Проблема хронотопа в литературах народов Северного Кавказа является одной из интереснейших в литературоведении. Ее решение связано с изучением сюжета и композиции, а также с рассмотрением основных тем и идей произведения. Вследствие этого элементы анализа хронотопа присутствуют в каждой литературно-критической работе.
Если взять за основу вопрос о том, как именно художественное литературное произведение связано с фактами реальной жизни, то для ответа на него целесообразнее всего обратиться к исследованию хронотопа. Еще один важный аспект литературного творчества - это переход реальных предметов в разряд символов. Как происходит метаморфоза? Как расшифровать символ? Насколько это важно для литературного критика и для непрофессионального читателя? Решению данных проблем именно в ключе открытия и изучения хронотопа посвящены труды М.Бахтина, Ю.Лотмана, В.Топорова и многих других ученых. Наша работа в своей теоретической части базируется на материале, почерпнутом в сборниках статей "Пространство и время", изданном в Киеве в 1984 году, "Эстетические ценности предметно-пространственной среды", опубликованном в Москве в 1990 году, а также статьях журнала "Вопросы литературы" за 1998 год. Есть и другие теоретические работы, созвучные с темой нашего исследования.
Мы считаем, что в настоящее время у большинства читателей не сформирован навык аналитического чтения. И это - не единственный результат недостаточного развития читательской культуры в обществе. Другой, не менее важный недостаток коренится в невосприимчивости
%
большей части читателей по отношению к нравственным, духовным конфликтам, имеющим место в литературе. Углубление знаний широкой публики в области хронотопа должным образом повлияет как на интеллектуальное, так и на эмоциональное постижение того или иного художественного произведения. Ради этой цели в области современной литературной критики написано немало научных статей и монографий, посвященных анализу хронотопа в творчестве какого-либо автора или в литературе определенного направления. Нередко ученые отдают предпочтение рассмотрению хронотопа в произведениях того или иного жанра.
В нашей работе освещается вопрос о хронотопе романа. Этот жанр избран нами потому, что именно в нем наиболее полно развертывается жизненный путь персонажей на фоне истории страны, народа или семьи. Только этот жанр позволяет автору воплотить собственное видение какого-либо глобального события наряду с наиболее объективной его картиной. Писатель-романист способен развернуть во всех интересующих его подробностях тот или иной отрезок исторического времени, а также сцены частного быта внутри него. Некоторые жанровые особенности романа способствуют тому, что герои произведения могут перемещаться в пространстве. Автор может по своему усмотрению «расширять» описываемую местность до пределов Вселенной или «сужать» ее до размеров одной комнаты. Еще одна важная для нас особенность романа - это сочетание в нем эпического и лирического начал. Таким образом, мы можем судить не только о внешнем пространстве, в котором существуют персонажи, но и о широте или узости их внутреннего мира.
Цели и задачи исследования. Попытка исследовать хронотоп на материале избранных романов в литературах народов Северного Кавказа предпринимается впервые. Мы намерены провести сопоставление пространственно-временной картины в каждом из них с тем же построением в нескольких произведениях из области европейской
романистики. Выбор обусловлен тем, что в сравнении с европейским романом северокавказский не имеет такой многовековой истории развития. Из этого следует, что, как один из самых "молодых" жанров национальных литератур, роман Северного Кавказа должен изучаться с особым вниманием. Кроме того, мы ставим перед собой задачу проследить художественное родство анализируемых романов. Важно также выявить уникальные черты композиции, системы образов, отбора изобразительно-выразительных средств и других сторон произведения каждого автора. Это поможет понять, какие черты хронотопа характерны для романа в литературе целого региона, а какие являются плодом индивидуальных авторских изысканий.
Цель нашей работы - показать внутреннюю общность прозы Северного
Кавказа, коренящуюся в подходе писателей к созданию хронотопа. Помимо основной цели существует и сопутствующая, а именно - отметить отличие данной прозы от прозы русской и западноевропейской на основе наблюдения за изображением пространства и времени.
Академик Д.С.Лихачев писал: "Литературное произведение служит не только самому себе и действительности, но и поддерживает рождение других произведений" [76, с. 188]. Руководствуясь этим положением, мы убеждаемся, что возможно выявить пространственно-временную основу литературы определенного региона. Эта основа передается от классических писателей современным, а от них, в свою очередь, в несколько измененном виде перейдет будущим.
Наша работа базируется на трудах известных литературоведов,
посвятивших свои статьи и монографии изучению прозы Северного Кавказа.
Мы можем отметить работы Тхагазитова Ю. "Эволюция художественного
сознания адыгов"(1996), "Адыгский роман"(1987), Бекизовой Л. "История и
современность в прозе северокавказских литератур"(1978),
Теппеева А. "Балкарская проза"(1974), Толгурова 3. "В контексте духовной общности"(1991), Мусукаевой А. "Северокавказский роман"(1993),
"Ответственность перед временем"(1987), Гетегежева В. "Литература борьбы и созидания"(1976), Чамокова Т. "В ритме эпохи"(1986). Ценными для нашей работы оказались некоторые материалы из сборников статей "Национальное и интернациональное в фольклоре и литературе"(1983), "Художественные искания современной советской многонациональной литературы"(1976).
Таким образом, проблема развития северокавказской романистики так или иначе рассматривается в литературоведении на протяжении длительного времени. Но есть существенная разница в подходе к ней различных ученых.
Научная новизна диссертационной работы. Наше исследование должно раскрыть еще одну важную грань литературного процесса. Мы рассматриваем северокавказский роман не с точки зрения его тематики, проблематики, источников и системы героев, что уже многократно делалось нашими предшественниками, - а с точки зрения "эксплуатации" различными авторами литератур данного региона в своих фундаментальных произведениях системы пространства и времени. Наша попытка построить свое исследование на основе сопоставления хронотопа избранных произведений, созданных в одной культурно-этнической среде, с произведениями, написанными приблизительно в это же время в других регионах, открывает новые темы для дальнейших научных изысканий.
Основной вопрос нашей работы, суть которого звучит в названии ее темы, помогает задать ряд других, более частных:
какие пространственно-временные ориентиры становятся символами и что символизируют?
как влияет мастерство автора в создании более или менее уникальных и ценных пространственно-временных построений на читательское восприятие произведения?
- в чем специфика художественного времени и пространства в
кабардинском, балкарском, адыгейском, осетинском романе?
ч$Г
Из какой бы то ни было частной науки нам известно, что любая
система есть совокупность равнозначных элементов и взаимодействие
между ними при наличии особой связи. Данная работа является попыткой
проследить функционирование системы, элементы которой - романы,
созданные разными авторами и посвященные различным темам. Внутренняя
связь, организующая упорядоченную структуру - это в нашем исследовании
хронотоп. "Искусство и жизнь, существующие отдельно,
взаимоответственны" [65, с. 77], - такую мысль М.Бахтина взял на вооружение Р.Шнайфер, размышляя над подобными вопросами в своей статье "Обобщающая эстетика жанра". Для нас эта формулировка ценна тем, что такая взаимная ответственность становится явственной при изучении литературных произведений с точки зрения хронотопа.
Мы также впервые исследуем некоторые аспекты сходства и различия в изображении пространства и времени северокавказскими и' западноевропейскими авторами.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав,
заключения и библиографии. Во ВВЄДЄНИИ мы определяем тему нашего
исследования, указываем изученность вопроса, обозначаем цель и предмет изучения, рассматриваем степень разработанности данного вопроса, обосновываем новизну и актуальность проблемы исследования. Здесь же нами показано, в чем заключается наш вклад в решение настоящей задачи и отмечено, из каких частей состоит работа.
Первая глава «Категории пространства и времени в научном,
художественном и обыденном мышлении» посвящается проблеме хронотопа вообще. Мы подчеркиваем литературно-эстетическую основу и психологическую подоплеку данной категории, а также анализируем степень возможной самостоятельности автора в создании его собственного пространственно-временного мира. Кроме того, внимательного рассмотрения
заслуживает взаимозависимость хронотопа и сюжета, характера героя, авторского начала в произведении.
Во второй главе «Хронотоп европейского и национального романа Северного Кавказа (общее и своеобразное)» дается сравнительный анализ нескольких зарубежных романов для выявления и сопоставления хронотопических основ в них и в исследуемых нами романах северокавказских авторов. Основная проблема, которую мы решаем в этой части работы -проблема отражения в литературе системы общечеловеческих и национальных духовных ценностей.
Третья глава «Анализ хронотопа в романе литератур Северного
Кавказа» посвящена рассмотрению того, как осуществляется создание
художественной картины мира писателями данного региона. В главе
делается попытка выявления в системе пространственно-временных
координат индивидуально-авторское, национально-специфическое,
регионально-ментальное и общелитературное начала. Последнее следует понимать как обзор хронотопа, характерного для мировой литературы или для литературы целой страны в определенный период времени.
В Заключении подводятся итоги и делаются выводы по теме
исследования.
Методологическую основу работы составляют некоторые важные
положения классического и современного литературоведения,
разработанные в трудах Ахмедова С, Бахтина М., Бекизовой Л., Бютора М., Затонского Д., Камбачоковой Р., Мусукаевой А., Надьярных Н., Толгурова 3., Тхагазитова Ю., Шаззо К.
Необходимо отметить, что хронотоп как таковой изучается на протяжении многих лет. Но, тем не менее, данный аспект рассмотрения литературных произведений остается открытым для дальнейшего изучения. Руководствуясь этим положением, мы ставим задачу анализа хронотопа в произведениях северокавказской романистики с целью выявить
*
внутреннюю общность данной прозы, а также провести параллель с некоторыми нюансами европейского романа XX века.
Материалом исследования послужили избранные произведения
известных писателей-романистов: Адыгова Т., Гиреева Д., Губжева М,
Гуртуева Б., Керашева Т., Кешокова А., Машбаша И., Теппеева А.,
Толгурова 3., Эльберда М. Первоначальная общая основа произведений
к названных писателей, которая позволяет делать их произведения
сопоставимыми - это принцип реализма в изображении исторической панорамы и индивидуальной «жизни» героев.
Апробация работы. Диссертация обсуждена на расширенном заседании кафедры русской литературы Кабардино-Балкарского государственного университета.
Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что положения нашего исследования могут быть использованы при изучении курса кабардинской, балкарской литературы, а также могут лечь в основу спецкурса по изучению хронотопа в литературах народов России. Предполагается, что некоторые аспекты данного исследования могут дать начало более широкому изучению психологии литературного творчества, что позволит более внимательно и сознательно относиться к биографии каждого писателя. Рекомендуется дальнейшее изучение так называемой "малой прозы" и поэзии данного региона сквозь призму хронотопа.
По теме диссертации были опубликованы статьи в изданиях:
$ «Сборник научных статей», изданном в КБИБ в 2001 году, «Сборник трудов
молодых ученых КБГУ», вышедшем в 2000 году, «Материалы научной конференции, посвященной творчеству К.Мечиева», вышедшем в 1999 году, а также в выпуске «Альманаха социально-экономических и правовых исследований», опубликованном в 2002 году.
f*.
Категории пространства и времени в научном, художественном и обыденном мышлении
В данной главе работы мы ставим перед собой цель охарактеризовать хронотоп и проследить некоторые особо важные моменты его эволюции. Нами будут отмечены основные различия в прорстранственно-временной структуре прозаических произведений разных жанров. Помимо этого, будет дано обоснование вопросу о взаимном влиянии хронотопа и определенного литературного направления. Мы попытаемся также исследовать значение времени и пространства для "существования" литературных героев. Одна из основных проблем, рассматриваемых в данной главе - проблема трансформации реальных времени и пространства в художественные категории. Следующий аспект исследования - читательское восприятие пространственно-временных координат в литературной действительности и проблема соотнесения в сознании читателя этих координат с иными, существующими вне художественной действительности. Будет изучен также вопрос индивидуального новаторства некоторых авторов в создании хронотопа. Пространство и время, образующие систему хронотопа в литературе, как правило, рассматриваются на разных уровнях. Вопрос о данных категориях решается в различных ракурсах следующими науками: физикой, биологией, математикой, психологией. Их объект - взаимосвязанные абстракции, познаваемые частично с помощью наблюдений над изменениями в природной среде, а частично - с помощью соотношения цифровых измерений этих изменений. Проблема познания времени и пространства и их отображения - одна из важнейших для всех видов искусства. Заметим, что теоретики архитектуры, живописи, литературы, театра и киноискусства рассматривают время и пространство в уже преображенном состоянии. Преобразование данных категорий состоит в их большей свободе от рамок рациональной логики или жизни природы, а также в индивидуальном авторском создании пространственно-временных построений. Кроме того, искусство способно давать абстрактным понятиям вполне ощутимое «наполнение». Но важнее всего то, что пространство и время в искусстве приобретают дополнительное символическое значение, помимо сугубо рационального. Именно такие, преобразованные формы существования объектов становятся предметом рассмотрения в теории литературы, эстетике и культурологии.
«Специфика художественного пространства и времени состоит в том, что они являются художественно отраженным... пространством и временем действительности, имеющими эстетический смысл и содержание.» [82, с. 276]. Это определение, на наш взгляд, может быть основополагающим для постановки и решения важных "промежуточных" вопросов.
Во-вторых, необходимо понять, что есть "пространство" и "время" в действительности. «Время... Измерение, которое человек навязал миру...» [ПО, с. 141]-говорит герой романа современной английской писательницы Э.Нортон. Само по себе время - одна из высших абстракций, и в этом причина недостаточного постижения данной категории. Она доступна познанию лишь в виде отдельных мер движения, соотносимых друг с другом. К так называемому "безотносительно текущему" времени приравнивают и жизнь человека, и историю человеческого общества, и даже историю Вселенной, насколько она доступна нашему познанию и воображению. Возможно, время как таковое и существует, но пока не изучено непосредственно.
«Время - всеобщая форма бытия материи, выражающаяся длительность бытия и последовательность смены состояний всех систем и процессов; пространство - форма бытия материи, характеризующая ее протяженность, структурность, взаимодействие элементов во всех материальных системах.» [88, с. 519]
Пространство - категория, существующая объективно и познаваемая зрительно при помощи ориентиров, или объектов внутри него, а также при помощи измерения расстояний. В реальной действительности пространство может носить вакуумный характер, но обыденное человеческое сознание воспринимает только пространство, содержащее в себе нечто.
Каковы принципы отражения и преобразования данных категорий в художественном мире? Прежде всего, следует отметить, что пространственно-временные решения в произведениях реалистического искусства, не говоря уже о других течениях в нем, ни в коей мере не ограничиваются отражением объективного характера окружающего мира. Они теснейшим образом связаны с экспрессивными началами художественных созданий. С большей наглядностью это раскрывается, к примеру, в живописи. Особое положение в этом смысле занимает, как известно, архитектура, в которой пространство выступает не столько как внешний объект, сколько как внутренняя опора многих творческих решений.
Для литературного произведения не имеют решающего значения количественные характеристики пространства и времени. Имеет значение то, насколько данное время наполнено событиями. А в художественном изображении пространственной среды важно то, насколько она обжита персонажами и сколько содержит в себе важных для них объектов. Это - первое условие литературного мира. Второе заключается в следующем: если в реальной действительности природные изменения происходят без взаимосвязи с человеческой жизнью, то в художественной реальности ход времени может ускоряться и замедляться в зависимости от авторского замысла и степени насыщенности сюжета событиями. Влияние пространства на человеческое поведение в литературном произведении бесспорно. Автор может превращать то или иное место в некий дополнительный признак события. Так рождается символ. В реальной же жизни люди не склонны отслеживать метафизическую связь пространственного ориентира и явления, и даже не обращают внимания на то, что космос, например, может быть связан с равнодушием, а лестничная клетка - со скандалом. Третье условие - возможность для автора делать доступными читательскому восприятию несколько пространственно-временных планов. При помощи отображения воспоминаний, мечтаний персонажей или собственно авторского повествования возможны экскурсы в прошлое и будущее действующих лиц. А если композиция произведения дана в виде путешествия, то писатель показывает влияние разной среды на поведение героев. Если же перед читателем так называемый "роман в письмах" или эксперименты с "машиной времени", то появляется возможность проследить существование персонажей в разных место-временных точках.
Хронотоп европейского и национального романа ХХ века (общее и своеобразное)
На данном этапе работы мы рассмотрим особенности хронотопа европейского романа XX века, а также романа в русской советской литературе. Наша цель - выяснить, какие из черт хронотопа характерны для мировой литературы определенной эпохи и определенного направления, а какие присущи литературе конкретного региона. Существует ли интеллектуальная общечеловеческая связь, и если да, то во что она воплощается? Как воспринимает конкретный писатель влияние глобальных исторических событий на судьбу одного человека? Чем отличается "чувство времени", присутствующее в подсознании разных людей и как автор наделяет им своих персонажей? В чем специфика показания антропоцентрического и иного пространств, показанных писателями разных стран? Таковы основные вопросы, которые мы постараемся осветить в данной главе.
Материалом для рассмотрения послужат следующие романы: "Живи и помни" В.Распутина из русской советской литературы, "Три товарища" Э.М.Ремарка - из немецкой. Французская литература представлена романом "Планета людей" А. С ент-Экзюпери. Чешскую литературу представляет роман Я.Гашека "Похождения бравого солдата Швейка". Из области английской литературы нами избрано произведение Дж.Голсуорси "Сага о Форсайтах".
Все указанные произведения исполнены реализма, как в изображении общественных отношений, так и в показании внутреннего развития характера героев. В каждом романе философски осмысливаются темы войны, политического устройства мира, отношения людей и остальной природы друг к другу. Каждый из названных писателей стремится показать своего героя в ходе исполнения долга перед "Государством, социальной группой, семьей. Наиболее остро данные авторы ставят проблему гармонии между цивилизацией и миром, свободным от человеческого влияния. Наряду с наиболее полной и, вместе с тем, лаконичной картиной общественной жизни все названные романы содержат в себе динамичные портреты социально значимых личностей.
Для большей объективности исследования в данной главе прозвучат мнения некоторых известных исследователей. Наиболее созвучны нашему исследованию труды французского философа М.Бютора, Г. Рягузовой, Е. Трущенко, М. Алексеева, Д. Жантиевой, Н. Павловой, немецкого литературоведа К. Хеке, И. Бернштейн и других. В литературоведении и истории мировой литературы проблемы классической западноевропейской прозы XX века изучены достаточно глубоко. Но связи хронотопа с другими уровнями создания и восприятия художественных произведений настолько многообразны, что представляют собой широкое поле для новых исследований. Руководствуясь этим положением, проследим связь темы, идеи, системы образов и место-временного плана в вышеназванных романах.
Необходимо аргументировать наличие в указанных произведениях некоторой тематической общности. Основной темой творчества писателей XX века становится тема войны и мира. Следует обратить внимание на три главных особенности ее раскрытия. Во-первых, авторы показывают войну с двух точек зрения: историко-философской и «солдатской», то есть с точки зрения простого человека, "включенного" в военные действия из чувства патриотизма или долга перед государством. Так, у Я.Гашека мы встречаем такой взгляд обывателя - торговца хмелем на войну: "Франция, Англия, Россия и Балканы для нашего хмеля сегодня потеряны..." [97, с. 161 ]. Ясно, что широкой аудитории эти строки скажут больше, чем все утверждения профессиональных экономистов, о том, как война пагубно действует на национальный доход одной конкретной страны и на международный рынок.
Во-вторых, говоря конкретно о первой или Второй мировой войне, автор способен "выводить" читателя в более широкую историко-географическую сферу, рассуждая о военной политике вообще. "Великая бойня - мировая война - тоже не обошлась без благословения священников" [там же, с. 100].
Полевая обедня - благословение на убийство? Охрана души от ожесточения? Вдохновение для храбрости? Охрана тела от гибели? Задавая себе подобные вопросы, читатель понимает, что любые конфессии должны выражать активный протест против милитаризма, вместо того, чтобы сотрудничать с развязывающими войны правительствами.
В-третьих, писатель показывает, как трагедия, приносимая войной, проникает из абстрактного ареала политики в частную "жизнь" персонажей, даже не задействованных в боевых сценах. Так, персонаж романа Э.-М. Ремарка "Три товарища" говорит : "После войны люди стали ходить на политические собрания, а не в церковь" [113, с. 246 ].
Другая тема, называемая "вечной" и освещаемая романом минувшего века - это тема любви. Что характерно в этом плане для европейской литературы XX века? Во-первых, здесь присутствует более глубокий, чем ранее, психологический анализ. Вообще, "психологический роман дается на Западе в многообразных уклонах. Из него сделали род "романа тайн" [12, с. 247 ]. Такова не слишком положительная оценка Н.Берковского, который, видимо, склонен проводить четкую границу между психологической и социальной природой человека, литературного героя и литературы в целом.
Во-вторых, авторов все больше занимает проблема прагматического и сентиментального начал внутри одной личности. Так, например, с помощью метафор, решает эту проблему А.Экзюпери, чей герой вдохновлен девушками, которые "были причастны к жизни всего мира ... они отдают ему (жениху) свое сердце - дикий сад, а ему по вкусу только подстриженные газоны." [122, с. 112] Ремарк, задавшись почти той же идеей, вводит диалог, в котором один из собеседников берет на себя роль "внутреннего", пронизанного настоящим чувством, голоса другого: "Ты хоть знаешь, что такое атмосфера? - Воздух, который накачивают в баллоны - ответил я ворчливо. - Атмосфера - это ореол! Это то, что дает женской красоте живую душу" [113, с. 50 ].
В-третьих, писатель все чаще "выводит" из чувств и действий героя некие общие принципы биологического, социального и эмоционального уровней жизни. В-четвертых, любовь, изображаемая в романе, лишается зачастую божественности или мистического ореола. Однако, это не всегда влечет за собой сведение человеческих чувств к уровню обычных инстинктов. Освобожденная "ниша" заполняется сознанием философской связи между людьми на всей планете и возвышением человека во всех проявлениях его личности. Авторы романов в литературах Северного Кавказа нередко ограничиваются скрупулезным прослеживанием возникновения первой влюбленности персонажей. Читателю предоставляется право самому догадываться о дальнейшем внутреннем развитии этого чувства.
Анализ хронотопа в романе литератур Северного Кавказа
Данную главу мы посвятим рассмотрению хронотопа в нескольких романах северокавказских авторов. Кабардинский роман представлен книгами А.Кешокова "Долина белых ягнят", "Сломанная подкова", "Вершины не спят", А.Шортанова "Горцы", М.Губжева "Разбуженные борозды", X. Теунова «Подари красоту души». Балкарскую романистику в нашей работе представляют Б.Гуртуев и его роман "Новый талисман", А. Теппеев и роман «Воля», 3. Толгуров и его произведение «Большая Медведица». Среди адыгейских авторов наиболее интересны для данной работы Т. Керашев и его произведение «Состязание с мечтой», И. Машбаш и его «Сто первый перевал». Чеченский роман представляет произведение X. Ошаева «Пламенные годы». Из североосетинской романистики нами избрано произведение Д. Гиреева «Гибель Фемиды».
Для определенного удобства сопоставления северокавказского романа с прозой иных регионов нами предложен в рамках данной главы анализ некоторых сторон произведения, созданного в близкой Северному Кавказу культурно-этнической среде. Это роман "Последний из ушедших" абхазского автора Б.Шинкубы.
Основываясь на фундаментальной критической литературе, посвященной обзору тех или иных произведений, а также персонально творчеству того или иного автора, мы создаем свою систему исследования регионально-национального и авторско-оригинального мира как во всех перечисленных романах в общем, так и в каждом из них в частности.
Многие исследователи уже отвечали на вопрос, как появился роман в литературах Северного Кавказа. Обобщая опыт предшественников, скажем, что истоки северно-кавказского романа разнородны. Лирический элемент этот жанр черпает, в первую очередь, из фольклора, то есть из сказаний о нартах,
героических песен, песен-плачей, а также различных преданий. Второй источник лирического в романе - восточная поэзия, поскольку в прежние века Северный Кавказ испытывал влияние иранского, персидского и турецкого образа жизни на разных ее уровнях, в том числе и культурном. Традиции религиозно-философской и любовной лирики средневековых поэтов Востока пережили влияние чужеродных культур, времени, социальных изменений - и сохранили нечто ценное для современной северокавказской романистики.
Эпическое же начало романа уходит корнями в прозу так называемых "малых жанров" северокавказской литературы. Еще один источник - то, что можно назвать "газетными жанровыми разновидностями" - очерк и фельетон.
Роман как особое лиро-эпическое произведение на Северном Кавказе формируется не просто с помощью слияния традиций, стилей и жанровых форм, которые мы указали. Есть еще два основных источника собственно лиро-эпической формы. Первый - это традиции европейской литературы, проникающие в литературу Северного Кавказа вместе с традициями русской. Второй источник - романтические (имеется в виду принадлежность к романтизму как литературному направлению - Е.Е.) произведения адыгских просветителей - Ш.Ногмова, Б.Пачева, С.Казы-Гирея и других.
Таким образом, северокавказский роман по истории своего возникновения и развития отличается от западноевропейского и русского. За сравнительно короткий срок авторам удалось освоить те литературные принципы и законы жанра, которые в иной литературной среде вырабатывались на протяжении столетий. На наш взгляд, именно этим обусловлено наличие в северокавказском романе некоторых специфических черт, которые многие литературные критики склонны считать недостатками.
Но самым важным остается вопрос, насколько связано создание литературной действительности писателями конкретного региона с природной, этнической и культурной средой, в которой они сами живут. Для решения этой проблемы обратимся сначала к географии и особенностям ландшафта, среди которого писатель живет не только физически, но и духовно. Горный рельеф Кавказа обусловил появление в литературе архетипа горы и целого хребта. Гора издавна признана средоточием вдохновения художников слова, как исконно живущих в данном регионе, так и приезжающих на время из других стран и республик. Горы традиционно в литературе становились символом высоты человеческого духа и близости его к обители Бога для верующих, и к некоему совершенству жизни или мысли для остальных. Недаром центром повествования в романе М. Лохвицкого «Поиски богов» становится восхождение героев на Эльбрус. Предгорья и равнины ассоциируются с возможностью мирной и свободной жизни. Стремительность горных рек связана в сознании человека со вспыльчивым, но упорным и цельным характером местных жителей. В связи с этим в литературе появляются особые часто встречающиеся пространственные образы - архетипы. К таковым исследователи относят образ горы как символ духовного совершенствования человека; дерева - как символ связи человека с его далекими предками и потомками; камня - как символ памяти людей. Данные архетипы встречаются в творчестве многих северокавказских авторов. Нередко это находит отражение в самом названии романа, например, «Вершины не спят» А. Кешокова.
Обратимся к биологии. Северный Кавказ- регион удивительных "сочетаний несочетаемого" в растительном мире. Для растений это - место "встречи" Севера и Юга на границе между умеренным и субтропическим климатом. Какое же отношение это имеет к жизни человека и к литературе? Любой философ задумывается о природосообразности существования отдельного "я" и социума в целом. Это дает почву для того, чтобы, подобно растениям из разных широт, на Кавказе существовали, не уничтожая друг друга, люди многих национальностей, несущие каждый - культуру, идеологию, политические и религиозные воззрения своего народа или социальной группы.
География и история дают нам сведения о том, что именно Северный Кавказ - наиболее богатый край, имеет среди своих богатств, помимо полезных ископаемых в горах и плодородных почв на равнине, еще и выход к Черному морю. Кроме того, данный регион являлся своеобразными "воротами" в Россию. И как таковой он постоянно подвергался войнам, политическому переделу, инородным вмешательствам разного порядка, в том числе и влиянию кочевых племен, что создавало многообразные цивилизационные наслоения. Ясно, что в таких условиях местным народам трудно было сохранить свою особую культуру и нравственную чистоту. Эта трудность обращает на себя внимание писателей, живущих на Кавказе. Осознание ее так или иначе проникает в образную систему литературных произведений. Так создаются образы предателей, каков, например, Лиуан в романе И. Машбаша или некоторые персонажи в произведениях 3. Толгурова, или иностранных агентов разведывательных служб, а также политических деятелей, каким предстает Даут-бей в романе А. Шортанова. Встречаются портреты приезжих восточных вельмож или властителей, каких мы видим на страницах романа А. Шортанова, российских наместников или революционеров и т.д. Перед всеми подобными действующими лицами стоит проблема ассимиляции с местным населением, лидерства или проведения особой политики. Эти попытки могут удаваться или терпеть поражение, но в любом случае, воспринимаются поначалу, как нечто инородное. Данный принцип показывает уже не "копировальное", а осмысленное или интуитивное освоение автором романа исторического пути Кавказа, одной из его республик либо города или села. Но главным отражением исторического опыта в романе является пласт общественной социальной жизни, становящийся как фоном для "существования" главных героев, так и самим "существованием". Мы убеждены, что в основе такой композиции лежат фольклорные традиции. Как известно, не только в них, а и реальной жизни долгое время сохранялся принцип воспитания, становления личности внутри общества.
