Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Американский романтизм и творческие искания Эмили Дикинсон 18
. 1. Американский романтизм 1850-80-х годов 22
1.1.Женская литература 1850-80-х годов и поэзия Эмили Дикинсон 40
.2.Этапы творческого развития Эмили Дикинсон 47
2.1.Годы учения. Формирование религиозно-философских взглядов 49
2.1.1 .Традиции литературы трансцендентализма 54
2.2. Общий характер творческой эволюции 57
2.2.1 .Первый период творчества (1850-1862) 58
2.2.2.Второй период творчества (1862-1870) 63
2.2.3.Третий период творчества (1870-1886). 80
ГЛАВА II. Творчество Эмили Бронте и его место в истории романтизма 81
.1. Романтические традиции в английской литературе 30-40-х годов XIX века 81
.2.Творчество Эмили Бронте. 85
2.1 .Годы учения. 85
2.2.Религиозно-философские и эстетические взгляды (на материале брюссельских эссе 1842 года) 87
2.2.1 .Религиозные взгляды. 87
2.2.2.Философия природы и романтическая концепция л мира 90
2.2.3.Концепция человека 92
2.3.Поэзия 96
2.3.1 .«Гондальские стихотворения». 97
2.3.2.Лирический цикл 103
2.4.«Грозовой перевал» ПО
ГЛАВА III. Эмили Дикинсон и Эмили Бронте 124
.1. Образ Эмили Бронте в сознании Эмили Дикинсон 124
.2.Проблемы сопоставительного анализа 143
2.1 .Концепция мира. 134
2.2.Тема творчества 139
2.3 .Контрастные темы любви и одиночества 148
2.4.Религиозно-философская концепция смерти 165
.3 .Поэтика Эмили Дикинсон 173
Заключение 191
Библиография 1
- Американский романтизм 1850-80-х годов
- Романтические традиции в английской литературе 30-40-х годов XIX века
- Образ Эмили Бронте в сознании Эмили Дикинсон
Введение к работе
Творчество американской поэтессы Эмили Дикинсон (1830-1886) более столетия известно широкой американской читательской аудитории. Последние десятилетия оно привлекает все больше внимания и в нашей стране.
Творческий путь Дикинсон охватывает 1850-80-е годы - переходный период в истории американской литературы. Если 1850-60-е годы - это время продолжающегося расцвета романтизма (так называемого «ренессанса»), когда создаются произведения Г.Мелвилла, Н.Готорна, У.Уитмена, то с конца 1860 - начала 1870-х, романтизм идет на убыль, уступая место реалистическим тенденциям и натурализму. В то же время ряд крупных литераторов продолжает следовать примеру романтиков. Ярким явлением позднего американского романтизма стала поэзия Эмили Дикинсон.
Ранний американский романтизм 1820-30-х годов (В.Ирвинг, Ф.Купер, У.К.Брайант) был литературой нации, одержавшей победу над диктатом Англии и оптимистически создающей свою культуру. В 1830-40-х годах творчество трансценденталистов (Р.У.Эмерсон, Г.Торо) и произведения Э.По ознаменовали начало философского осмысления первых итогов становления национальной литературы. В 1850е годы произошла переориентация национального самосознания: от познания окружающего мира американские романтики обращаются к сложности человеческой натуры и философскому осмыслению бытия. Восторженность в оценке событий национальной истории сменяется драматичностью в воссоздании несовершенства мира и человека (Н.Готорн), сознанием трагизма человеческого удела (Г.Мелвилл). Отвернувшись от проблем бездуховной действительности, поэты «бостонской школы» (Г.У.Лонгфелло, О.У.Холмс, Д.Г.Уиттьер, Д.Р.Лоуэлл) противопоставили драматизму современной литературы уравновешенно-оптимистический взгляд на мир.
В 1860-е годы назревают тенденции, близкие европейскому реализму, но развитие романтизма продолжается. Методологии позднего романтизма в последнее время уделяется много внимания, как в зарубежном, так и в отечественном литературоведении.
Творчество Дикинсон 1850-80-х годов заключает эстетические принципы и ценности романтического искусства, воплощенные в непривычной для эпохи новаторской форме.
Первые публикации стихов Дикинсон стали появляться только в 1890-х годов, после ее смерти. Читатели и литературные критики конца XIX - начала XX века видели в стихах Дикинсон лишь нетипичное для современной литературы новаторство: ее резко критиковали за «фрагментарное» изложение мысли, за «неправильные» рифмы. Внимание к ее поэзии возрастало пропорционально популярности поэтики и эстетики модернизма в американской литературе.1
В первой значимой статье о Дикинсон Т.У.Хиггинсон, хотя и недооценивавший ее новаторство, отметил «яркость и объективность картин», созданных в ее стихах, «внутреннее содержание» ее природных образов и поразительное сходство с Блейком. Писатель и поэт, издатель "Sunday Courier" Арло Бейтс, заметив, что «Дикинсон не лишена чувства прекрасного в метрике и рифмах», увидел сходство ее стихов со стихами Браунингов и Эмерсона.3
Пристальное внимание Дикинсон уделил У.Д.Хоуэллс, влиятельный писатель, сторонник «нового реализма», издатель "Atlantic Monthly", "Century", "North American Revue". В своем постижении Дикинсон он был успешнее Хиггинсона - он открыл литературные дебаты по поводу ее творчества, в которых его противником выступил критик Эндрю Лэнд, не нашедший достоинств в ее творчестве.4
В 1891 году появилась анонимная статья в "Scribner s Magazine", где были затронуты вопросы экспериментальной формы стихов Дикинсон, теоретически рассмотрены проблемы формы и содержания. Новаторство Уитмена и Дикинсон автор статьи рассматривает как важную тенденцию современной поэзии.1
Издатель первых сборников стихов Дикинсон М.Л.Тодд, была автором нескольких статей, основанных на сведениях, доставленных сестрой поэтессы, и на собственном недолгом знакомстве с ней. Помимо интересных сравнений поэзии Дикинсон с современной ей английской женской поэзией (Э.Бронте, Э.Б.Браунинг, К.Россетти), Тодд находит в ее стихах нечто общее с картинами европейских импрессионистов, музыкой Вагнера.
Поэт и писатель Томас Бэйли Олдрич, оценивавший поэзию Дикинсон согласно традиционным законам стихосложения, едко назвал первое издание ее стихов «сборником поэтического хаоса», похвалил ее «гротескную фантазию», но дал отрицательную оценку ее поэтическому воображению.2
Джон Причард в книге "Criticism in America" (1956) предлагает несколько объяснений неприятия поэзии Дикинсон читателями конца XIX века. Американские литераторы второй половины XIX в. были, с одной стороны, чрезмерно увлечены поэзией и эстетикой Кольриджа, с другой, -популярной эстетической позицией Эдмунда Стэдмана, рассматривавшего поэзию только как «ритмический, наделенный воображением язык, выражающий находчивость, вкус, мысль, страсть и внутренний мир человеческой души» (The Nature and Elements of Poetry, 1892). Поэтому, одни критики считали, что, в противоположность Кольриджу, Дикинсон утверждает господство формы над содержанием; другие же, напротив, упрекали ее в чрезмерном интеллектуализме. Фрагментарность стиля и мысли поэтессы была непривычна и приводила порой к полному непониманию ее стихов.
К началу XX века подвергавшаяся множеству упреков поэзия Дикинсон становится понятнее и ближе читателям. Это происходит благодаря новым тенденциям в эстетике, отчасти заложенным в работах Сидни Лэнира "The Science of English Verse" (1880) и в книге Дж.П.Дабни "The Musical Basis of Verse (A Scientific Study of the Principles of Poetic Composition)" (1901), ознаменовавших новый уровень развития американской критической мысли, когда получила признание поэзия По, слишком оригинальная на фоне американской поэзии первой половины XIX века, а, вслед за ней, и поэзия Дикинсон.
В апреле 1891 года появляется стихотворение Джорджа Мередита, посвященное Дикинсон, — первое художественное произведение о ней.1
В целом, в критике конца XIX века существовало две точки зрения на поэзию Дикинсон: с одной стороны, ее объявляли дилетантской, с другой -восторгались ее оригинальностью.
В 1900-1930 годах закладывается фундамент критики о Дикинсон. Первым значительным и многоаспектным исследованием поэзии Дикинсон стала работа Эллы Джильберт Ивз, преподавательницы Семинарии Маунт Холиок, в которой в прошлом училась поэтесса. Опираясь на письма Дикинсон, она рассмотрела общелитературный контекст ее творчества, отметила увлеченность Дикинсон английскими поэтессами и писательницами, увидела в «неровностях» дикинсоновского стиля не только общеевропейскую тенденцию модернизации стихотворной формы, но и особую гениальность; она обратилась к символичности образов Дикинсон, к автобиографичности ее поэзии.2. Элизабет Шепли Сарджент в статье "An Early Imagist" (1915) впервые заговорила о Дикинсон как поэте-модернисте.3.
Норман Форстер, известный оратор, ученый и критик, в "The Cambridge History of American Literature" (1921) говорит о Дикинсон как одном из ярких представителей современной поэзии, занявшем в ней «незаметное, но прочное место».1 Поэт, критик, профессор английской филологии Роберт Хиллер впервые называет Дикинсон не просто интересным, но «гениальным» поэтом.2 Показательно, что Мартин Армстронг в статье «The Poetry of Emily Dickinson» (1923) отмечает высокую популярность Дикинсон в Англии.3
К этому периоду относится появление первых фундаментальных исследований о Дикинсон - работ Р.Чейза, Д.Лейды, Ч.Андерсона. Несколькими определениями, появившимися в критике, можно охарактеризовать тогдашние представления о творчестве и личности Дикинсон - «бессмертная леди», «эпиграмматический Уолт Уитмен», «пуританин-метафизик», «затворница Амхерста», «феминистка».4 Каждая из перечисленных метафор впоследствии превратилась в отдельную проблему изучения творчества Дикинсон.
Наиболее сложным и спорным было определение Дикинсон как «Puritan metathysicist», которое могло возникнуть вследствие возрастания популярности метафизиков XVII века, особенно Джона Донна, с которым часто сравнивали Дикинсон.5
В 1930-1960 годах появляется академическая критика Дикинсон, ее имя прочно входит в литературную историю Америки. Среди ведущих исследователей творчества Дикинсон необходимо отметить А.С.Вард6 и Г.В.Аллена. Чуть позже появляются основательные работы Р.Чейза, К.Эйкена, М.Дикинсон Бианчи, Дж.Уичера, Р.Сьюэлла.
Начиная с 1960-х годов, исследований посвященных Дикинсон, становится неописуемо много. Работы исследователей последних десятилетий (Р.Висбуча, Д.Портера, Э.Миллер-Бадик, Э.МакНейл, М.Хоманс, С.Гилдерт, К.Лабберса, К.Гриффит и многих других) отразили формировавшиеся на протяжении столетия подходы к исследованию наследия Дикинсон: биографический, историко-литературный, текстологический, тендерный. Продуктивные, каждый в отдельности, эти подходы, не использующиеся в синтезе, придают даже серьезным исследованиям некоторую односторонность и необъективность при оценке места творческого наследия Дикинсон в истории американской литературы.
В современном литературоведении принято рассматривать Дикинсон как последнего романтика, испытавшего влияние эмерсоновских идей (А.М.Зверев, Т. Д.Бенедиктова, Э.Ф.Осипова, С.Д.Павлычко, К.Келлер, Г.Блум, Р.Чейз, П.Беннет и др.). Признавая романтическую основу мировоззрения Дикинсон, многие из них относят ее поэзию ко времени зарождения и становления американского реализма, и даже символизма (Т.Д.Венедиктова).1 Зарубежные исследователи Дикинсон, уделяющие внимание скорее форме ее поэзии, чем содержанию, склонны считать ее символистом.2
Творчеству Дикинсон посвящен ряд диссертационных исследований. Диссертация Д.Д. Инцкирвелли «Поэтический путь Эмили Дикинсон» (1975) представляет собой первый опыт монографического исследования творчества американской поэтессы. Подробно рассматривая связи творчества Дикинсон с национальной литературой (Брэдфорд, Уинтроп, Бред стрит, Эдвардз, Эмерсон, Мелвилл, Уитмен) и некоторыми европейскими авторами (Данте, Т.Браун, Байрон), Инцкирвелли приходит к заключению, что своеобразие ее эстетики и поэтики «зиждется на чисто американской основе». Украинская исследовательница позднего американского романтизма С.Д.Павлычко, анализируя философские основы творчества Дикинсон, рассматривает лирику американской поэтессы на широком фоне англоамериканского литературного процесса XIX века.1 Основательное исследование традиций трансценденталистов в творчестве Дикинсон представлено в работах Э.Ф.Осиповой.
В диссертации М.Г.Костициной «Мир поэтической личности Эмили Дикинсон (поэзия и эпистолярии)» (2004) представлено исследование психологического аспекта поэтики цветописи, выявляющее романтическую основу мира поэтической личности Дикинсон.3
В перечисленных отечественных исследованиях практически не уделяется внимания взаимодействию поэзии Дикинсон с современной ей английской и американской женской литературой. С.Д.Павлычко, отмечая увлеченность Дикинсон произведениями английских писателей второй половины XIX века, уверена, что «нет оснований переоценивать воздействие викторианцев»: «даже развивая некоторые метафоры, либо мысли, поразившие ее в их произведениях, поэтесса изменяет их до неузнаваемости».4 Е.П.Ханжина, рассматривая американскую женскую литературу XIX века, отчасти справедливо, ставит поэзию Дикинсон вне ее контекста.5
В то же время, Дикинсон по мироощущению близка катастрофическому миропониманию По, философичность ее поэзии генетически связана с трансцендентализмом, близка Мелвиллу, а экспериментальность в образности и стиле имеет много общего с незнакомым ей Уитменом.
Появление своеобразной поэзии Дикинсон было подготовлено и особой женской культурой 50-х - 60-х годов XIX века, когда впервые появилась серьезная женская литература. Во второй трети XIX века в европейской литературе блистали Жорж Санд - во Франции, сестры Бронте, Элизабет Браунинг, Джордж Элиот, Элизабет Гаскелл, Кристина Россетти - в Англии. Едва ли не более сильное женское литературное движение чуть позже появилось в литературе Соединенных Штатов - произведения Маргарет Фуллер, Гарриет Бичер-Стоу, Сары Орн Джуитт и других писательниц и поэтесс получили мировую известность. Дикинсон был присущ во многом сугубо «женский» взгляд на мир, на свое место и предназначение в нем, формировавшийся в тех же условиях, что и представления ее соотечественниц, а потому имеющий с ними сходство. Однако внимание Дикинсон было приковано к произведениям английских писательниц Элизабет Браунинг, сестер Бронте и Джордж Элиот.
Хотя исследователи долгое время отрицали значение литературных влияний для развития Дикинсон,1 при внимательном рассмотрении ее поэзия обнаруживает исторически обусловленные связи с английской литературой.
В эпоху романтизма, после Войны за независимость (1775-1783) и образования нового государства (Соединенных Штатов Америки), создавших благоприятные условия для формирования национального самосознания и национальной культуры, уделялось пристальное внимание проблеме историко-культурной зависимости Америки от европейских стран, особенно от Англии.2 Литература молодого американского государства развивалась сразу как литература письменная, ориентированная на английскую литературу. И хотя фундаментом американской национальной литературы стали культура аборигенов, европейская культура белых переселенцев, элементы африканской культуры,1 именно английская традиция оставалась наиболее сильной и плодотворной на протяжении всего литературного развития Америки XIX века.
С одной стороны, американские романтики стремятся освободить молодое национальное искусство от многовекового гнета английской традиции: «американский гений не нуждается ни в чьем покровительстве, чтобы двигаться вперед, - писал Г.Мелвилл. - Давайте же покончим с этим духом литературного низкопоклонства перед Англией».2 С другой стороны, стремясь к художественному воплощению национальной уникальности, американские романтики не могли отрицать важности английской культурной традиции: «Мы еще не можем освободиться от литературной зависимости от Старой Англии и не можем достать с наших полок книгу истинно и до конца американскую, - утверждал Лонгфелло. - Английская литература - это огромный величественный монумент, воздвигнутый мыслителями прошлого, не имевшими себе равных... ».3
Как и большинству романтиков, Дикинсон свойственно особое отношение к духовному наследию прошлого - «глубоко личное, лирическое проникновение» в глубь произведения, восприятие художников прошлого как «духовных спутников», ощущение их «соприсутствия и сопричастности» ее судьбе.4 Она цитирует строки любимых произведений в качестве духовных напутствий близким, в трудные минуты вспоминает судьбы европейских поэтов и писателей.
Она великолепно знала английскую литературу от Шекспира до Теннисона. Свидетельством пристального интереса к английской романтической лирике является длинный ряд цитируемых ею строк из Китса, л Байрона, Вордсворта, Томаса Мура, Чарльза Лэма. Еще ближе ей поэты и писатели викторианской эпохи. Дикккенс, Теккерей, Браунинги, Джордж Элиот, сестры Бронте, Кингсли - таков неполный список упоминаемых ею имен. Спорным остается вопрос о степени знакомства Дикинсон с поэзией Блейка.1
Трагедия одинокой жизни Эмили Бронте, остро романтический пафос ее лирики и «Грозового перевала» нашли глубокое сочувствие и творческое преломление в поэзии и прозе Дикинсон. В ее понимании Бронте была поистине романтической личностью, а ее творчество - вершиной •» романтического искусства. В настоящее время ни в отечественном, ни в зарубежном литературоведении нет единой точки зрения на творческий метод Бронте. Критики, рассматривающие творчество сестёр Бронте как единый феномен викторианской литературы (Э.Читхейм, Т.Дж.Уинифрид, И.С.Юбенк, Дж.Баркер, И.Тейлер), заостряют внимание на отдельных «чертах романтизма» в их произведениях, принадлежащих эпохе реализма. Им близка позиция А.Елистратовой: «романтическая символика, своего рода мифологизация реальных жизненных конфликтов служит раскрытию реалистического замысла».2 Той же позиции придерживается Д.Б.Хардак -автор единственной до сих пор диссертации об Эмили Бронте.
Наиболее обоснованной представляется позиция зарубежных (М.Болд, У.Жерин, Л.Хинли, М.Хоманс, Р.Киели, К.Пэгли, Д.Донахью, Ч.Морган) и некоторых отечественных исследователей (В.Ивашева4), уверенных, что мировоззрение и творчество Эмили Бронте принадлежат позднеромантическому этапу в истории английской литературы, хронологически совпавшему с началом викторианской эпохи.
Оценка и приятие американской поэтессой романтического наследия Бронте заслуживает подробного рассмотрения, поскольку отвечает общему направлению ее собственных поисков, представление о которых требует уточнения. Немногочисленные попытки сопоставления судьбы и творчества Эмили Бронте и Эмили Дикинсон, представленные в зарубежном и, отчасти, отечественном литературоведении, позволяют лишь наметить возможные пути исследования данной проблемы.
Почти сразу после смерти американской поэтессы ее племянник Нэд Дикинсон назвал ее «последовательницей сестер Бронте».1 Впервые на сходство в становлении личности и воспитании чувств Дикинсон с теми, которые пережили сестры Бронте, указала Женевьева Таггард. Всех писательниц того времени она назвала «духовные сестры». Она же открыла ряд интересных параллелей между Эмили Дикинсон и Эмили Бронте.2 Биографический метод сравнительного исследования творчества двух поэтесс был впоследствии использован Ричардом Чейзом, чьи замечания по исследуемой проблеме представляются самыми значительными.3
Мейбл Лумис Тодд, издатель первого сборника стихов, а затем и писем Эмили Дикинсон, сравнила ее и Эмили Бронте самопожертвование и. интеллектуальную изоляцию, отметив, что уединение определяет их глубоко личные отношения с Богом и обществом, позволяя при этом избежать религиозного и социального лицемерия.4
Однако ни в первые годы литературной известности Дикинсон, ни после, не предпринималось попыток серьезного сопоставления ее поэзии с творчеством Бронте. Отдельные замечания, касающиеся общего тона поэзии Бронте и Дикинсон, вскользь упомянутые сходства образов их стихотворений - все, что позволяет хотя бы отдаленно наметить пути возможного сопоставительного анализа.
Эдмунд Бланден писал, что американская поэтесса «прекрасно знала сестер Бронте и понимала внутренний успех их лаконичных лирических исповедей...». Стихи Дикинсон представляли собой, по его мнению «отсвет поэзии Эмили Бронте, только более подвижный и впечатляющий».1 Желая определить место Дикинсон среди бурно развивающейся женской литературы XIX века, Теодора Вард отождествляет значение ее творчества для Соединенных Штатов со значением творчества Бронте для английской литературы.2 Вард сравнивает поэзию Бронте и Дикинсон: «трагическая напряженность Эмили Бронте присуща и стихам Дикинсон... и она научилась дисциплинировать свой дух так, как даже Эмили Бронте не смогла бы...».3 Герберт Рид видит в стихах Дикинсон «ближайшую параллель к поэзии Эмили Бронте».4 Э.Г.Ивз обращается к прозе: «пиши Эмили Дикинсон романы, они имели бы главное качество романов Эмили Бронте -страсть».5 Критики отметили сходство судеб поэтесс, а также общие для их произведений темы любви, тонкий лиризм, стремление к гармонизации противоречивых начал бытия, религиозность.
Общие замечания о сходстве произведений Дикинсон и Бронте содержат тендерные исследования последних десятилетий. Однако, рассматривая отражение в поэтическом языке социальной роли личности и оставляя в стороне эстетические, философские и религиозные проблемы, они не дают представления о многогранном и глубоком сходстве этих двух поэтесс.6
Таким образом, необходимость рассмотреть преемственную связь лирики Эмили Дикинсон с произведениями Эмили Бронте в контексте проблем позднего американского романтизма, определяет актуальность темы диссертации.
Исследование романтической традиции Бронте в формировании романтического художественного мира лирики Дикинсон является целью данной работы. Для ее выполнения необходимо обратиться к общим проблемам позднего американского романтизма и творчеству Эмили Дикинсон как выдающемуся явлению эпохи, находящемуся в сложном взаимодействии с ней. Решению этих задач посвящена первая глава диссертации. Отдельного рассмотрения требует творчество Эмили Бронте, воспринимаемое Дикинсон как романтическое, но традиционно включаемое в рамки английского реализма второй трети XIX века. Рассмотрение творчества Бронте и его места в истории романтизма отвечает задачам второй главы диссертации. Третья глава посвящена сопоставительному анализу творчества Эмили Бронте и Эмили Дикинсон. Воздействие тем, образов и поэтики Бронте на художественное сознание Дикинсон было подготовлено ее особым романтизированным восприятием судьбы английской писательницы. Сравнению трактовки обеими писательницами романтических тем творчества, одиночества, любви и религиозно-философской концепции смерти посвящена итоговая глава диссертации.
Предметом исследования является поэтическое и эпистолярное наследие Эмили Дикинсон, в соотношении с лирикой и прозой Эмили Бронте.
Теоретико-методологической основой диссертации явились принципы сравнительно-исторического литературоведения, получившие обоснование в трудах М.П.Алексеева, М.М.Бахтина, А.Н.Веселовского, В.М.Жирмунского, Д.С.Лихачева. Методологическую значимость для исследования имели работы ведущих отечественных и зарубежных историков литературы США (Н.А.Анастасьев, О.Ю.Анциферова, Е.М.Апенко, В.Н.Богословский, Т.Д.Венедиктова, Б.А.Гиленсон, Я.Н.Засурский, А.М.Зверев, М.М.Коренева, О.О.Несмелова, Э.Ф.Осипова, Р.М.Самарин, Н.И.Самохвалов, Е.А.Стеценко, Е.П.Ханжина, Ф.Маттиссен, В.Л.Паррингтон, Д.Портер, Д.Рейнолдз, Р.Спиллер и другие).
Американский романтизм 1850-80-х годов
Американская литература 1850-80-х годов представляет собой период, наиболее ярко отразивший своеобразие литературного развития Соединенных Штатов.
1840-50-е годы отразили мировосприятие, подготовленное новыми историческими условиями. Финансовый кризис 1837 года символично отразил духовное оскудение нации, стремящейся только к достижению материального успеха. Духовный кризис придает литературе того времени трагическое звучание, предвосхищая события Гражданской войны. Критическое отношение к окружающей действительности, наметившееся еще у ранних американских романтиков, в 1840-е годы проявилось в разочаровании, трагизме, пессимизме и отчужденности.
В конце 1850-х годов в Соединенных Штатах начинается распространение идей Чарльза Дарвина и Герберта Спенсера. Этому способствовала деятельность А.Грея, профессора естественной истории Гарвардского университета, сотрудничавшего с Дарвиным. В 1857 году Дарвин посылает Грею резюме своих теорий об изменчивости и естественном отборе (раньше, чем появилось «Происхождение видов»). В 1860 году Грей пишет большую и яркую статью в "American Journal of Science" о работах Дарвина. Распространявшиеся в это же время идеи Спенсера, так же как и идеи Дарвина, разрушали традиционные представления об отношениях между природой и культурой, вступали в конфликт с религиозной этикой этих отношений. Итогом конфликта стала «естественная религия» и тяготение к материалистическому взгляду на мир.
Как отметил Стэнли Т.Уильямс, «даже в поэзии 1860-х годов можно расслышать раскаты надвигающейся грозы. Многие поэты лишь ощутили беспокойство этой эпохи, но нравственные проблемы, которые возникли с ростом науки, осознали они все». Общая атмосфера эпохи и открытия в области науки получили художественное отражение в произведениях 1860-х годов, знаменующих третий этап (1860-80-е годы) американского романтизма.
Именно во второй половине XIX века, когда появились произведения Лонгфелло, Мелвилла, Готорна, Торо, Уитмена, романтизм в Соединенных Штатах достиг расцвета. Даже на исходе XIX века романтизм в Америке «еще способен выдвигать такие крупные фигуры, как Эмили Дикинсон и Амброз Бирс, - замечает А.М.Зверев. - Поздний период, обычно описываемый на материале, ограниченном во времени концом Гражданской войны, на самом деле не завершился ни в 1865 годом, ни позднее: романтики продолжали творить рядом с Твеном и Джеймсом, причем это были не эпигоны, а писатели первого ряда».
1850-80-е годы в истории американского романтизма характеризуется сменой оптимизма в оценке событий национальной истории драматичностью в воссоздании несовершенства мира и человека (Н.Готорн), сознанием трагизма человеческого удела (Г.Мелвилл). Отвернувшись от проблем бездуховной действительности, поэты «бостонской школы» (Г.У.Лонгфелло, Д.Г.Уиттьер, О.У.Холмс, Д.Р.Лоуэлл) противопоставили драматизму современной литературы уравновешенно-оптимистический взгляд на мир. В провинциальном Амхерсте, фактически оторванная от современной литературной жизни, но сохраняющая с ней духовную связь, создает удивительные романтические стихи Эмили Дикинсон. Они отчасти близки катастрофическому миропониманию По, их философичность генетически связана с трансцендентализмом и близка Мелвиллу, а экспериментальность в образности и стиле имеет много общего с Уитменом. Третий этап американского романтизма (1860-80-е годы) характеризуется поиском новых форм художественного познания и отражения мира.
Гражданская война Севера и Юга (1861-1865) приводит к размежеванию внутри романтизма. Писатели-аболиционисты обращаются к проблемам рабства с позиций гуманности и общечеловеческой нравственности, в то время как на юге романтизации подвергается традиция рабовладения.
Постепенно оптимизм американского художественного сознания сменяется пессимизмом, нативизм превращается в регионализм, философичность основывается на принципах агностицизма и феноменализма.
В 1850-80-е годы укрепляется авторитет американских писательниц в общем литературном развитии страны: произведения сестер Кэри, Л.Ларком, Э.Лазарус, Э.Осгуд, Х.Х.Джексон, Г.Бичер-Стоу, С.О.Джуитт, Л.М.Олкотт получили всеобщее признание. Их произведения отражали события современности с точки зрения, нарочито отличной от той, которую выбрали писатели-мужчины, а потому, представляли особый культурный феномен, получивший название «американского женского ренессанса».
Самобытность развития романтической традиции в американской литературе 1850-80-х годов подчеркивают зарубежные исследователи. Хотя до конца 1940-х годов даже авторы обстоятельных исследований ограничиваются краткими характеристиками основных периодов развития американского романтизма: раннего как «раннего национального периода» (Купер, Брайант, По), зрелого как «ренессанса» (трансцендентализм, Эмерсон, Торо, Готорн, Мелвилл), позднего как «конца века» (Лонгфелло, Уиттьер, Уитмен, Дикинсон, Крейн).
Романтические традиции в английской литературе 30-40-х годов XIX века
Тридцатые-сороковые годы XIX века стали переломными в историко-культурном развитии Англии. С восхождением на престол в 1837 году королевы Виктории начинается новая эра в истории Англии, новая эпоха в английской литературе. Англия становится эталоном политического, социального и культурного развития для многих стран Старого и Нового
Света - страной всеобщей грамотности, политически узаконенного рабочего движения и, безусловно, родиной замечательных писателей «блестящей плеяды» романистов. Буржуазная идеология эпохи была обоснована рядом общественно-политических деятелей, философов и литераторов. Так, в экономических и юридических трактатах Джереми Бентама была выдвинута теория утилитаризма, которая должна обеспечить «наибольшее счастье для наибольшего числа людей». Т.Р.Мальтус в «Опыте о законе народонаселения» (1798) доказывает, что бедственное положение низших слоев общества необходимо для благоприятного развития страны. Философ и экономист Д.С.Милль обосновал в «Политической экономии» (1848) возможность и необходимость органической связи политического и нравственного развития общества. Эссеист, историк и политик Т.Б. Маколей в «Истории Англии» (1849-1855) изобразил развитие страны как постоянное «физическое, нравственное и умственное совершенствование». Широкому распространению этого круга идей способствовали работы Гарриет Мартино («Иллюстрации к политической экономии», 1832-1834).
Социально-политическое противостояние апологии буржуазного процветания оказала группа «Молодая Англия», ратовавшая за возвращение докапиталистического прошлого. К ней примыкали писатели, общественные деятели Т.Карлайль и Б.Дизраэли. Более решительно, особенно в 1840-е годы, противостояло победоносному капитализму чартистское движение. Идеи чартистов выражены в песнях, гимнах, одах, прокламациях, агитационных статьях (Э.Джонс, В.Линтон, Дж.Масси).
В решении волновавших Англию нравственных проблем большую роль играла религиозная этика. XIX век в истории англиканской церкви был ознаменован «религиозным возрождением». Исторически сложившееся в Англии разнообразие религиозных течений в пределах англиканской церкви ярко проявилось в середине века. Для Кингсли, Дизраэли, Диккенса, сестёр Бронте и многих других писателей эпохи истинная вера и следование христианской морали было средством спасения человека от житейских бед и духовного мрака.
К 30-40-м годам XIX века становятся всё более явными реалистические тенденции в искусстве, вызванные постепенным переустройством социально-политической и духовной сферы общества. Они проявляются в многообразии попыток уловить закономерности жизни, выявить материальные, экономические, факторы, влияющие на поступки людей, формирующие их характеры. В центре внимания художника оказывается познание реальной действительности. Постижение идеальной, неподвластной человеческому разуму сущности мира, свойственное романтическому искусству, отходит на второй план.
Викторианская эпоха как время беспрестанных изменений во всех сферах жизни общества более всего могла выразить себя в жанре романа, поскольку он, по замечанию М.Бахтина, есть «единственный становящийся жанр, ... более глубоко, существенно, чутко и быстро отражает становление самой действительности...». Произведения Диккенса, Теккерея, сестёр Бронте не только открыли духовные болезни современного общества -эгоизм, тщеславие и снобизм, - но и выдвинули гуманистические идеалы, основанные на общечеловеческих ценностях и христианской этике. Необходимо подчеркнуть, что сила эмоционального воздействия, тонкий психологизм и глубина философских обобщений, свойственные произведениям викторианцев, генетически связаны с предшествующей романтической литературой, сохранявшейся до середины века. История английской прозы XIX века напрямую вытекает из истории романтического движения в поэзии. Достижением романтиков в развитии прозы, положительно воспринятым викторианцами, можно считать то, что они «указали пути создания индивидуальной манеры каждого художника, вопреки напыщенности и сухости манеры писателей XVIII века».
Образ Эмили Бронте в сознании Эмили Дикинсон
Дикинсон была знакома не только с произведениями Бронте, но и с книгами, ей посвященными, - «Биографическими замечаниями об Эллисе и Эктоне Белл» (1850) Шарлотты Бронте, «Жизнью Шарлотты Бронте» Э.Гаскелл (1857) и книгой «Эмили Бронте» М.Робинсон (1883). В архиве семьи Дикинсон хранилась газетная заметка, сообщающая о смерти Патрика Бронте, пережившего своих «великих дочерей», которые «подарили ему счастье, гордость и славу». Подчеркивая, что история жизни этой «эксцентричной семьи» «могла быть более интересна, чем что-либо из созданного ими», автор заметки выразил мнение, присущее большинству почитателей и критиков Бронте в те годы.
Эмили Дикинсон, безусловно, находилась во власти романтической легенды, сложившейся вокруг имени Эмили Бронте, однако, благодаря духовному родству ее с Бронте, засвидетельствованному в письмах, видела в этой судьбе и нечто иное.
Если сходство жизненных ситуаций, в которых жили Эмили Бронте и Эмили Дикинсон в годы детства, было чистым совпадением, то позже Дикинсон осознанно ориентируется на свою английскую тезку в выборе судьбы. Обе получили хорошее домашнее образование и провели в школе несколько лет, запомнившихся усердным учением, одиночеством и тоской по дому, приведшими к серьезному внутреннему кризису. Обеих с детства преследовали смерти близких, осаждали собственные болезни, которые они преодолевала со стойкостью, поддержанной их искренней религиозностью. Эмили Бронте после смерти тетушки Бранвелл взяла домашнее хозяйства в свои руки, Эмили Дикинсон сделала то же самое после смерти отца и паралича матери. Приняв прозаическую роль маленькой хозяйки, обе они продолжали активно писать, урывками, по ночам, осознавая ценность своего дара.
В письмах Эмили Дикинсон встречаются упоминания трех членов семьи Бронте: Бранвелла,1 Шарлотты и Эмили. Она любила их стихи и романы настолько, что стремилась познакомить с ними своих друзей. Стихотворение Эмили Бронте «Душе неведом страх» ("No coward soul is mine...", 1847) Хиггинсон, как никто другой знавший душевный мир Дикинсон, прочел в качестве надгробного слова на ее похоронах. Он сказал: «Это стихотворение о бессмертии было любимым у Эмили Дикинсон, которая полностью приняла его... и сама сказала именно так».2 Это важный аргумент в пользу признания духовной и творческой близости двух поэтесс, поскольку проблема бессмертия была краеугольным камнем их романтического мира.
Дикинсон была знакома со стихотворным сборником сестер Бронте, выпущенным ими под псевдонимом братьев Белл «Стихотворения Керрера, Эллиса и Эктона Беллов» ("Poems by Currer, Ellis and Acton Bells ", 1846).
В 1849 году Эмили впервые прочитала роман Шарлотты Бронте «Джейн Эйр», в 1865 году у нее уже новое издание этого романа. Почти одновременно с «Джейн Эйр» Дикинсон познакомилась с романом Эмили Бронте «Грозовой перевал».3 Книги повлияли на ее романтическое сознание,1 как и романы «Шерли», «Виллет», и «Учитель» Шарлотты, «Незнакомка из Уайлдфелл-Холла» Энн. Дикинсон, безусловно, проявляла живой интерес ко всему творчеству сестер Бронте, и исследователь Каппе допускает явное преувеличение, уверяя, что ее интерес к сестрам Бронте был вызван «не их поэзией, а их жизнями и романами».
Первое упоминание семьи Бронте в письмах Дикинсон встречается в декабре 1849 года, по всей видимости, незадолго до этого она прочла их стихи и прозу. Она ошибочно полагала, что умерла Шарлотта Бронте, хотя, в действительности, 19 декабря 1848 года умерла Эмили Бронте. Так, или иначе, она пишет Бодуину: «Если все эти жизни были алтарями, и на каждый - мольба о спасении Керрера Белла - если бы Вы были Господом - ответили бы Вы им?». Пафос выдает глубину чувств Дикинсон к Шарлотте Бронте.
В 1864 году Дикинсон в письме предупреждает Сэмюэля Боулза: «Мистер Боулз, пожалуйста, храните йоркширских девушек, как дань доверию вашего и их друга». Дикинсон отправляет Боулзу сборник стихотворений Бронте с просьбой вернуть, когда он его прочтет. Это не единственная попытка познакомить друзей со стихами сестер Бронте; с письмом от 31 марта 1883 ее друг Томас Найлз возвращает ей то же самое издание, любезно присланное ему Дикинсон.
