Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Фольклор народов Филиппин и доиспанская словесная традиция 23
Повествовательный фольклор в контексте мифолого-религиозных представлений 28
Народная поэзия и особенности филиппинского стихосложения 46
Филиппинские паремии: темы и поэтика 54
Становление эпической традиции 62
ГЛАВА II. Литература Филиппин в период испанского владычества (1565-1897) 73
Ранние письменные памятники 78
Формирование и развитие новых жанров 84
Испаноязычная поэзия и проза XIX в 96
ГЛАВА III. Особенности развития литературы Филиппин в конце XIX -первой половинеXX в. (1898-1945) 112
Утверждение национальной драмы 116
Новые веяния в филиппинской поэзии 125
Основные тенденции в развитии прозы 137
ГЛАВА IV. Послевоенная филиппинская литература (1946-90-е гг. XX в.): проблемы самоидентификации 153
Новый этап развития тагалоязычной литературы 158
Роль англоязычной традиции в становлении национальной филиппинской литературы 174
Литературная ситуация на Филиппинах после 1986 года 184
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 196
БИБЛИОГРАФИЯ 199
- Повествовательный фольклор в контексте мифолого-религиозных представлений
- Ранние письменные памятники
- Утверждение национальной драмы
Введение к работе
Одной из актуальных проблем современного литературоведения
считается проблема изучения литературного и культурного наследия
народов стран Юго-Восточной Азии. Интерес к этому вопросу
определяется необходимостью адекватного понимания сложных
внутрилитературных процессов, происходящих в этих странах, с целью
более полного вовлечения литературного материала в систему мирового
сравнительно-исторического и сравнительно-типологического
литературоведения. Такой подход будет способствовать более полному представлению о литературных процессах в историко-мировом масштабе.
В этой связи очевидно, что история становления и развития литератур народов Юго-Восточной Азии дает поистине уникальный материал для исследования процесса формирования национальной литературы в странах, переживших длительные периоды колониальной зависимости. Пример литературы Филиппин весьма нагляден и по-своему уникален, так как дает возможность осмыслить основные этапы становления, развития и трансформации литературы под воздействием практически непрерывного 400-летнего колониального господства трех разных в историческом, идеологическом и культурном, ментальном и языковом отношении стран: Испании, США и Японии. Вот почему анализ сложных и неоднозначных литературных процессов, сопутствующих развитию литературы Филиппин, имеет важное теоретическое значение. Значимость исследования и осмысления филиппинского материала возрастает еще и оттого, что в дополнение к сложному инокультурному влиянию, на Филиппинах развивалась и процветала местная фольклорно-литературная традиция, бытовавшая на многочисленных локальных языках и диалектах. При этом все составляющие литературного процесса на Филиппинах на разных этапах исторического развития страны были
5 равновелики и значимы, и каждая из них внесла свой весомый вклад в то явление, которое теперь принято называть «филиппинская литература».
Очевидно, что филиппинская литература дает важный материал для
разработки многих теоретических проблем современного
литературоведения: проблем сравнительного изучения литератур, проблем региональных, зональных и особых межлитературных общностей и т.д. Методологической основой диссертации стали теория сравнительного изучения литературы, разработанная в трудах многих отечественных и зарубежных ученых разных поколений: Н.И.Конрада, В.М.Жирмунского, И.Г.Неупокоевой, Д.Дюришина, И.Д.Никифоровой, С.В.Прожогиной, Я.Мучки, А.Димы и других [Конрад, 1974; Жирмунский, 1967; Неупокоева, 1963, 1976; Дюришин, 1979, 1993; Никифорова, 1977; Прожопша, 1993; Мучка, 1993, Дима, 1977].
Метод системного анализа процесса становления национальных литератур Юго-Восточной и Восточной Азии разработан и широко применяется в отечественном литературоведении. Этим проблемам посвящены работы специалистов по литературам Востока: Л.А.Аганиной, Е.П.Челышева [Аганина, Челышев, 1981; 1982; 1988; Челышев, 1986; 1988], Н.И.Никулина [Никулин, 1971; 1977], Б.Л.Рифтина [Рифтин, 1979], Б.Б.Парникеля [Парникель, 1980], Л.В.Горяевой [Горяева, 1979], В.В.Сикорского [Сикорский, 1965], Н.М.Смуровой [Смурова, 1979], Е.Н.Афанасьевой [Афанасьева, 1994; 1999], Е.С.Кукушкиной [Кукушкина, 2002]. Однако, что касается филиппинской литературы, то, несмотря на публикацию в последние десятилетия значительных научных статей и переводов произведений художественной литературы, это направление находится на стадии формирования. Основы для решения этой проблемы были заложены в трудах А.А.Губера [Губер, 1963], В.А.Макаренко [Макаренко, 1973; 1973 (1); 1988; 1989; 1994], А.Сантоса [Сантос, 1965], И.В.Подберезского [Подберезский, 1982].
Самобытное историческое и культурное развитие Филиппин дает поистине неограниченные возможности для изучения мифологии, фольклора и литературы архипелага, но, вместе с тем, и ставит порой непреодолимые препятствия для их изучения. Одна из причин сложности освоения филиппинского материала связана с его исторически обусловленной разрозненностью. Вторая причина кроется в труднодоступности (даже при использовании электронных источников) новейших оригинальных текстов и историографической литературы. Еще одна причина продиктована пестротой этнического состава Филиппин, а, следовательно, дробностью культурных и языковых традиций.
Как известно, Филиппины как государство и как историко-этнографическая область совпадают в своих границах с физико-географическим понятием Филиппинского архипелага, площадь которого около 300 тыс. кв. км. Гористые острова архипелага лишь по побережьям окаймлены узкими, но плодородными и густо заселенными равнинами. Горы поросли густыми вечнозелеными лесами, занимающими свыше 60 % площади страны.
Современное население Филиппин (70.640 тыс. чел. на 1998 г.) дробно и в то же время однородно. Здесь насчитывается более 90 народов и этнографических групп - каждая со своим особым языком или диалектом. Однако все эти группы, за исключением малочисленной прослойки неаборигенного населения, не только имеют много общего в этнической истории, направлении хозяйства и в основных чертах культуры, но и лингвистически принадлежат к одной филиппинской группе малайско-полинезийской языковой семьи. Неравномерность развития разных близкородственных народов привела, однако, к появлению существенных культурных и социальных различий между ними. В результате этого население Филиппин в наши дни может быть разделено на две главные группы. Одну группу составляют равнинные народы Филиппин. Это
7 бисайя, тагалы, шоки или илоктщы, биколы, паигасипаны, пампанганы, ыбанаги и самбалы. Два последних достаточно малочисленны.
Все эти народы населяют прибрежные, относительно равнинные районы. Они в первую очередь и были покорены колонизаторами и обращены в христианство. Быт, языки, национальная психология и культура этих народов испытали сильное иностранное влияние: в XVI-XIX вв. - испанское, затем в XX в. - американское. Абсолютное большинство этих народов исповедует католицизм. Хотя сегодня еще сохраняются национальные различия и обособленное самосознание, принадлежность к складывающемуся общефилиппинскому единству осознается каждым из этих народов едва ли не сильнее, чем эти различия.
Другую группу составляют народы, находящиеся на положении национальных меньшинств. Почти все они ни по расе, ни по языку, ни по официальному политическому положению не отличаются существенно от основных, крупнейших народов Филиппин. Различия между ними лежат только в области культуры. Это моро (от исп. того - «мавр») - условное наименование исламизированного населения юга Филиппин. По численности моро близки к самым малым из основных народов: магинданао насчитывают 430 тыс. человек, довольно неоднородная в этническом отношении группа сулусамаль - 150 тыс. человек, лапао - 170 тыс. человек, яканы - только 70 тыс. человек. От основных народов Филиппин моро отличает исламская религия, наложившая отпечаток на все сферы духовной, а частично и материальной культуры, большая степень сохранения пережитков феодальных отношений и политически неполноправное положение (еще недавно районы, населенные моро, управлялись администрацией, почти сплошь состоявшей из представителей основных христианизированных народов).
Кроме того, часть национальных меньшинств составляют небольшие горные народности. Из них ифугао насчитывают 85 тыс. человек, а маигуапганы, илонготы, куйоноиы по численности не достигают и десятка
8 тысяч. Несмотря на начавшееся в XX в. распространение элементов современной культуры, малые народы в значительной мере сохраняют первобытные анимистические верования и культурные особенности, восходящие к доколониальной эпохе.
Особое положение занимают так называемые негрито - аэта и батаки. Обычно считается, что критерием их выделения служит расовая принадлежность к негроидному типу австралоидной расы, однако, с одной стороны, в результате смешения среди аэта и батаков можно встретить немало явно монголоидных лиц, а с другой - негроидный элемент настолько активно участвовал в сложении многих других народов Филиппин, особенно горных, что некоторых из них не всегда легко внешне отличить от негрито. Основное отличие этой группы лежит опять-таки в области культуры. До недавнего времени они вели хозяйство, основанное по преимуществу на охоте и собирательстве, и имели соответствующую этой основе духовную и материальную культуру. В настоящее время, с переходом большинства негрито к оседлости и земледелию, эта этническая группа находится в процессе интенсивного размывания.
К национальным меньшинствам, наконец, следует отнести и небольшой контингент неаборигенного населения - выходцев из других, в основном, азиатских стран.
В национальном развитии Филиппин особое место принадлежит тагалам. Процесс национальной консолидации происходит таким образом, что вокруг тагалов объединяются все остальные филиппинские народы. Лидерство тагалов признается другими народами; оно сложилось исторически. При неравномерном развитии различных филиппинских народов тагальское население, проживающее в столице и примыкающих к Маниле районах - давним центрам экономической и культурной жизни страны - достигло наибольших успехов, в том числе и в области литературы и искусства.
История развития филиппинской литературы охватывает огромный исторический период. Однако лишь с приходом испанских миссионеров она получила определенную систематизацию и фиксацию. Созданные до XVI в. фольклорно-мифологические произведения стали достоянием всего филиппинского народа и сегодня являют прекрасный образец доколониального словесного творчества народов Филиппин. Дальнейшее развитие литературы было напрямую связано с историческим развитием страны и языковой ситуацией, сменявшейся несколько раз на протяжении веков. Именно поэтому изучение каждого в отдельности из значительных этапов развития филиппинской литературы представляется важным для понимания всей глубины «синкретичності!» (а точнее «синтезированности») этого явления, а также его эволюции именно как системы взаимозависимых, взаимосуществующих и взаимодействующих компонентов или различных составляющих литературного процесса на всем протяжении его развития.
В данной диссертации предпринимается попытка проследить процесс становления и развития национальной системы филиппинской литературы в широком историческом контексте. Отсюда и основные задачи, вставшие перед соискателем в ходе работы:
- выявить хронологические периоды, в течение которых происходят
наиболее значительные качественные изменения в процессе развития
филиппинской литературы на жанровом, тематическом и поэтическом
уровнях;
рассмотреть в рамках отдельных исторических периодов процесс трансформации взаимоотношений тагалоязычной, испаноязычной, англоязычной литературы, литературы на местных языках;
показать основные тенденции развития филиппинской литературы в последние десятилетия;
10 - ввести в научный обиход отечественного востоковедения произведения филиппинской литературы и фольклора.
Исследование построено на основе системного анализа филиппинской литературы с приемами историко-литературного метода.
В диссертации впервые в отечественном и зарубежном литературоведении делается попытка на конкретном материале проследить сложный процесс становления и развития филиппинской литературы в рамках значительного исторического периода (XVI-XX вв.) с учетом бытования доколониальной фольклорной традиции. Рассматриваются основные фольклорные жанры, сохранившиеся у филиппинских народов, не подвергшихся колонизации. Прослеживаются судьбы доколониальной литературы в период испанского владычества. Исследуются пути формирования на протяжении истории новых поэтических, драматических и прозаических жанров. Анализируется процесс взаимовлияния разноязычных литератур в составе единого культурного комплекса. Впервые в научный обиход вводятся произведения филиппинской литературы, которые ранее не были объектом специального исследования и на русский язык не переводились.
К вопросу о периодизации филиппинской литературы
История развития филиппинской литературы была многогранна и
нередко противоречива. Ей не раз приходилось «осваивать» новую для
себя культуру, жанры, язык для того, чтобы спустя время именно эти
инородные явления воспринимались как традиционные и естественные
перед лицом новой культурно-литературной экспансии. Этим
определяется пестрота и многослойность культурных наслоений, на протяжении истории не раз вступавших во внутренние противоречия, стремясь «выдавить» друг друга с литературной арены Филиппин. Сознавая, что в рамках данной диссертации невозможно охватить всю
историческую последовательность эволюционных изменений филиппинской литературы, остановимся на некоторых, на наш взгляд, наиболее важных этапах ее развития, когда качественные изменения прослеживаются наиболее четко.
На данном этапе исследования можно говорить о существовании по крайней мере пяти исторических этапов в развитии филиппинской литературы. Большинство выделенных периодов совпадают с хронологическим делением, принятым в филиппинском и мировом литературоведении, но в ряде случаев их рамки значительно расширяются. Очевидно, это связано с тем, что разные этапы развития филиппинской литературы сегодня по-разному освещены источниками и наблюдаются своего рода источниковедческие лакуны. Их существование, возможно, отражает неравномерность развития филиппинской литературы на разных языках, второстепенность интереса колонизаторов к тем или иным сферам духовной жизни филиппинцев, а также сложности перестройки всего культурно-фольклорно-литературного комплекса Филиппин на очередном этапе смены исторических и культурных ориентиров.
Первый этап, на который следует обратить внимание, говоря о становлении и развитии национальной филиппинской литературы, это период доколониальной словесности, времени до прихода на Филиппины в XVI в. испанских завоевателей. По сути, это период бытования фольклорной традиции, имеющей многочисленные локальные варианты, а зачастую и весьма ограниченную сферу (социальную и топонимическую) распространения. С точки зрения изучения, доиспанская фольклорная традиция на сегодняшний день, самая трудная для исследования сфера, так как о ее памятниках и разрозненных текстах можно составить представление лишь по фиксациям их испанскими миссионерами, не всегда безупречно обращавшихся с исходным материалом. Понятно, что миссионеры исходили из политической и религиозной целесообразности письменной фиксации, а, следовательно, и дальнейшей популяризации
12 того или иного текста, и не исключено, что могли вносить соответствующие изменения, прикрываясь идеей литературной обработки. Да и само испанское владычество на протяжении более трех веков не могло не оказать влияния на особенности бытования фольклора уже после XVI в. Присутствие испанцев привнесло в тексты не только испанские имена, но н реалии другой культуры, ставшей, правда, за время колониального господства испанцев не чуждой и филиппинцам.
Таким образом, фольклорная традиция на Филиппинах, известная сегодня, предстает в виде двух больших пластов. С одной стороны, это доколониальный фольклор, записанный и литературно обработанный испанцами, с другой стороны, это более поздние произведения фольклора также на местных языках (наиболее доступные и известные сегодня - на тагальском), сохранившие свои самобытные особенности, но и отразившие процессы привнесения инокультурной традиции. Именно в таком синтетическом состоянии филиппинский фольклор и дошел до исследователей конца XIX- начала XX в.
На рубеже этих веков наметился новый взлет интереса к народному творчеству филиппинцев со стороны колонизаторов, на этот раз -американцев. Американские ученые взялись за изучение и публикацию филиппинских материалов и достигли на этом поприще больших успехов: на английский язык были переведены многие произведения, на нем написаны десятки научных трудов.
В настоящее время источники для изучения филиппинского фольклора существуют на нескольких языках: на тагальском и местных, а также на языках-посредниках - испанском и английском. Справедливости ради заметим, что публикации на английском, как правило, содержат не только перевод, но и, по возможности, оригинал, благодаря чему при исследовании можно опираться на тагальский текст.
Публикации произведений фольклора на тагальском языке приобрели особое распространение после Второй мировой войны. При
13 этом особое внимание уделялось публикациям произведений героического эпоса. Такие издания призваны были способствовать росту национального и этнического самосознания. Так, в 1981 г. вышла в свет книга Филисии Легаспи «Этнические песни: к вопросу об изучении героической истории» [Legaspi, 1981]. Несмотря на столь исследовательское название, книга представляет собой в основном публикацию произведений героической эпики, а также содержит комментарии. В 1984 г. была опубликована другая книга такого рода - «Эпические произведения Филиппин» Ховиты Вентура Кастро [Castro, 1984].
После войны филиппинские ученые одним из направлений своих научных изысканий считали фиксацию произведений песенных жанров. Так, в 1958 г. в серии «Исследования по фольклору» была помещена подборка песен (частично во фрагментах) на тагальском языке. Особенностью этой подборки была попытка систематизировать песенный материал и дать его классификацию [Tayabas Tagalog, 1958]. В этот же период увидело свет издание тагальских пословиц, поговорок и идиоматических выражений, собранное Росендо Игнасио [Ignacio, 1963]. Это было по-своему эпохальное издание, т.к. тексты, собранные в нем, затем обрели вторую и третью жизнь в других публикациях, были переведены на английский язык. Столь же хрестоматийной стала и книга исследователя и публикатора сказок и мифологических сказаний Филиппин П.Р.Вильянуэвы «Фольклор (легенды) коричневокожего народа» [Villanueva, 1953].
Весьма обширна источниковедческая база филиппинского фольклора на испанском и английском языках. Уникальные сведения и тексты содержатся в разного рода лингвистических работах, созданных в период испанского завоевания. Это словари и грамматики, к работе над которыми привлекались известные литераторы того времени. Одна из таких работ -«Словарь тагальского языка» Педро де Санлюкара и Хуана де Носеды (1754 г.; начало составления 1-я половина XVII в.) - тот редкий испанский
14 источник, который содержит примеры раннего фольклора, собранного непосредственно у местных жителей. Поскольку в книге представлена коллекция загадок, пословиц и коротких стихов, она позволяет ясно представить, каким был доколониальный фольклор тагалов.
Вторая половина XX в. стала временем своего рода бума публикаций произведений филиппинского фольклора на английском языке. Особое место стали занимать антологии, ставящие своей целью показать многообразие фольклорных жанров Филиппин [Coronel, 1967; Damiana, 1981]. Отдельными изданиями стали выходить публикации повествовательного фольклора, при этом особое внимание уделялось эпической традиции [Folk Epics, 1963; Wilson, 1967], сказочной прозе [Stuart, 1967; Balayon, 1974; Teresita, 1977; Mariano, 1982]. Известны и публикации малых жанров филиппинского фольклора [Damiana, 1966].
Особое место среди источников занимают антологии филиппинской литературы, обязательно содержащие фольклорные публикации. Цель таких антологий зачастую учебно-образовательная; недаром некоторые из них используются как учебные пособия в средней и высшей школе [Dangalio, 1951; Castillo, Medina, 1966; Philippine literature, 1982]. При этом структура антологий уникальна: в них все произведения публикуются на языке оригинала и, таким образом, одна книга становится многоязычной. Правда, если книга рассматривается исключительно как учебник, могут помещаться подстрочные переводы: с испанского - на английский, с тагальского - на испанский или английский. Но такой подход не является обязательным, а сами антологии предполагают знание всех трех языков.
Создание многоязычных антологий - большое достижение филиппинской науки. Говоря о них, особое внимание следует уделить теперь уже признанной классической книге Бьенвенидо и Синтии Ногралес Лумбера. Изданная впервые в 1997 г. книга этих авторов - «Филиппинская литература: история и антология» [Lumbera, 2002] уже к 2002 г. выдержала восемь изданий. Она содержит богатый публикаторский материал
15 произведений филиппинского фольклора на тагальском языке, а также самых значительных произведений филиппинской литературы вплоть до 80-х годов XX в. на языках оригинала. При написании данной диссертации антология Б. и С.Н.Лумбера рассматривалась как важный источник, т.к. многие тексты, особенно на тагальском языке, кроме как из этой антологии получить было невозможно.
В качестве источников по филиппинскому фольклору в данной работе мы также привлекали весьма немногочисленные переводы фольклорных произведений на русский язык. Речь идет о нескольких изданиях переводов повествовательного фольклора [Рыбкин, 1967, 1975; Игнашев, 1962; Макаренко, 1988; Сорокин, 1988], среди которых наиболее полной является книга Р.Л.Рыбкина «Сказки и мифы народов Филиппин» (1975). Также достаточно многочисленны издания малых жанров филиппинского фольклора [Макаренко, 1964; Рычагов, 1964; Пермяков, 1979; Тан, 1985; Климов, б/г]. Важное место среди русскоязычных источников принадлежит и книге «Филиппинская литература» [Сантос, 1965]. В этой книге опубликован ряд переводов сказок, фрагментов эпических сказаний и народных песен.
В настоящее время достаточно обширной может считаться и историографическая база филиппинского фольклора. Здесь первенство принадлежит англоязычным филиппинским ученым и их американским коллегам. Диапазон исследований достаточно широк: от крупных повествовательных до малых жанров [Demetrio, 1961; Hart, 1964; Landa, 1971]. Однако каждая из этих работ посвящена анализу одного жанра филиппинского фольклора и не ставит своей целью провести теоретическое обобщение. Последнее как раз может считаться достижением отечественной науки, несмотря на небольшое число работ по филиппинскому фольклору. Так, теоретическим проблемам бытования филиппинского фольклора и его влиянию на дальнейшее развитие национальной литературы были посвящены статьи В.Л.Макаренко
[Макаренко, 1973 (1); 1988 (1)]; подробный анализ отражения этнокультурных связей в героическом эпосе ифугао в контексте проблем исторической типологии дается в диссертации М.В.Станюкович [Станюкович, 1988]; основные тенденции в развитии фольклора Филиппин рассматривались в очерке филиппинской литературы Л.Сантоса [Сантос, 1965]; попытка охарактеризовать малые жанры филиппинского фольклора в контексте региональных связей была предпринята в дипломной работе М.Л.Гурова [Гуров, 1980].
Как наглядно демонстрируют все упомянутые источники и научные изыскания, фольклорная традиция на Филиппинах до прихода испанцев, хотя и была разрознена, имела несколько центров бытования, достаточно четкую систему жанровой дифференциации, сложившуюся самобытную систему художественной образности. Фольклорная традиция продолжала свое поступательное развитие и в последующие века, вбирая новые темы и сюжеты. Однако основы того, что сегодня называется «филиппинский фольклор», были заложены именно в доиспанский период, что и дает возможность считать доиспанскую словесность первым этапом на пути формирования национальной филиппинской литературы.
Вторым этапом развития филиппинской литературы может считаться период испанского владычества (1565-1897). Это был не только огромный исторический отрезок, но и время стремительных темпов развития литературы. Достаточно вспомнить, что первые письменные памятники не только на испанском языке, но и на тагальском были созданы во многом благодаря испанцам, а уже в скором времени на литературной арене Филиппин вспыхнули яркие имена писателей-филиппинцев. Этот период знаменателен и тем, что в филиппинской литературе оформились новые жанры, сложилось понятие переводной литературы, появился роман. Конечно, нельзя забывать, что испанское завоевание было тяжелым временем для филиппинского народа, и в литературе было немало
17 насильственно привнесенного. Но, тем не менее, филиппинская литература XVI-XIX вв. - это время расцвета и обновления.
Источники для изучения литературы этого периода представлены на испанском и тагальском языках. Прежде всего, это произведения классиков филиппинской литературы: Гаспара Акино де Белена (даты жизни неизвестны), Франсиско Бальтасара (1788-1862), Педро Патерно (1875-1911), Хосе Рисаля (1861-1896), Марсело Илариона дель Пилара (1850-1896), Андреса Бонифасио (1863-1896) и других [Lumbera, 2002; Dangalion, 1951], а также немногочисленные переводы их произведений на русский язык [Современная филиппинская поэзия, 1974; Бамбуковая флейта, 1977].
Историографическую базу для изучения литературы испанского периода составляют в основном работы на английском языке. Как правило, они носят обобщенный характер, содержат анализ литературной ситуации. К таким общим работам можно отнести большую статью Николаса Кушнера «Миссия и миссионеры», опубликованную в сборнике статей «Испания на Филиппинах» [Cuschner, 1971]. Обзор литературной ситуации на Филиппинах в период испанской колонизации и общие сведения о писателях той эпохи содержатся в работах Т.Кастильо и Б.Медины «Филиппинская литература от древности до сегодняшнего дня» [Castillo, Medina, 1966], Б.Лумбера «Тагалоязычная поэзия 1570-1898 гг.» [Lumbera, 1986], Н.Холипа «Влияние испанского колониализма на испаноязычную литературу Филиппин» [Jolipa, 1978], а также в трудах других авторов.
Особое место среди исследований филиппинской литературы испанского периода занимает анализ творчества самого известного и самого выдающегося писателя Филиппин - Хосе Рисаля; при этом рассматриваются разные аспекты его творчества. Так, например, в 1958 г. Хосе Батунгбакал опубликовал книгу под названием «Хосе Рисаль, патриот и мученик» [Batungbacal, 1958], а в 1984 г. Абето Исидо Эскаре -книгу «Рисаль, бессмертный филиппинец» [Abeto, 1984]. Кроме этого, известны и другие научные изыскания, посвященные жизни и творчеству
18 Хосе Рисаля [Coates, 1968; Centenario, 1961; Gagelonia, 1974; International Congress, 1961, Proceedings, 1972].
В отечественном литературоведении испанский период в истории филиппинской литературы также нашел свое отражение в работах Л.Л.Губера [Губер, 1963], В.Л.Макаренко [Макаренко, 1982; 1988]. Творчеству Хосе Рисаля посвящена монография И.В.Подберезского [Подберезский, 1982].
Можно сказать, что испанская литературная традиция со временем тесно переплелась с местной тагалоязычной, а сама литература достигла определенного синкретического состояния. К концу испанского владычества филиппинская литература являла собой единство двух компонентов, и потому в период новой экспансии, на этот раз американской, испаноязычная традиция воспринималась на Филиппинах как «своя» и противопоставлялась американской.
Целенаправленным вытеснением испанской традиции,
испаноязычного компонента, характеризуется третий период развития филиппинской литературы. Он приходится на конец XIX - середину XX в., т.е. заканчивается формально вместе со Второй мировой войной. Особенностью этого периода может считаться массированное наступление американской культуры, пропаганда американского образа жизни, переход на американизированную систему образования, и, главное, внедрение английского языка как на бытовом уровне, так и как языка новой литературы.
В языковом плане это был уникальный период, поскольку литература Филиппин создавалась одновременно на трех основных языках -тагальском, испанском и английском. Это также было время дальнейшего развития и обновления литературных жанров, особенно драматургии. Наиболее полное представление об основных тенденциях развития литературы этого периода дает анализ произведений филиппинских драматургов Северино Рейеса (1861-1942), Хуана Матапанга Круса (даты
19 жизни неизвестны), Хуана Лбада (1872-1932), Лурелио Толентино (1868-
1915), Патрисио Мариано (1877-1935), Вильфридо М.Герреро (1917-1995)
и других. Новые темы и поэтические приемы можно проследить,
анализируя творчество поэтов, принесших в филиппинскую поэзию новые
веяния, таких как Педро Гатмайтан (1889-1965), Хосе Корасон де Хесус
(1896-1932), Лопе К.Сантос (1879-1963), Фернандо М.Герреро (1873-1929),
Сесилио Апостол (1877-1936) и многих других. Филиппинская проза этого
периода связана с именами романистов Лопе К.Сантоса, Фаустино Агилара
(1882-1955), Иньиго Эд.Регаладо (1899-1976), авторов коротких рассказов,
и, прежде всего, Патрисио Мариано и Лопе К.Сантоса, а также Артуро
Б.Ротора (1907-1988), Мануэля Э.Аргильи (1910-1944) и ряда других
прозаиков-новеллистов.
Творчество всех названных литераторов, их вклад в развитие современной филиппинской литературы стали предметом изучения ряда филиппинских и американских ученых последних десятилетий. Так, например, творчеству Патрисио Мариано и основным тенденциям в развитии драматургии была посвящена монография на тагальском языке Эскаса Ненита [Escasa, 1971], а вкладу писателя Фаустино Агилара в развитие филиппинского романа - работа Пабло Глориосо [Glorioso, 1971]. Рассмотрению становления англоязычного романа посвятил свою работу Хосе Галдэн [Galden, 1979]. Общий обзор филиппино-американских литературных связей содержится в работе Люсилы Хосилсос [Hosilsos, 1969]. Обобщенный характер носит и известный научный сборник, созданный филиппинскими учеными и названный «Литература на перекрестках» [Literature, 1969], где исследуются пути развития филиппинской прозы, поэзии и драмы.
В нашей науке специальных исследований, посвященных филиппинской литературе данного периода практически нет, за исключением раздела, написанного В.А.Макаренко для «Истории всемирной литературы» [Макаренко, 1994]. При этом были опубликованы
20 некоторые переводы произведений прозы и пбэзии, дающие русскоязычным читателям хотя бы некоторое представление о филиппинской литературе этого периода [Макаренко, 1969; Рыбкин, 1970; Бамбуковая флейта, 1977J.
Говоря о четвертом и пятом периодах развития филиппинской литературы, необходимо отметить, что оба они в историческом плане приходятся на послевоенное время, период после Второй мировой войны. При этом к четвертому периоду можно отнести всю литературу до 1986 г., времени, когда в результате восстания пала диктатура Фердинанда Маркоса. Литературная ситуация после 1986 г. представляет собой условно пятый период, который, согласно филиппинской историографии, продолжается до настоящего времени.
Характерной чертой развития литературы на протяжении двух указанных периодов можно считать двуязычие филиппинской литературы, параллельное сосуществование англоязычного и тагалоязычного потоков. В этой связи интересна характеристика, которую дал десятилетие назад известный чешский востоковед Я.Мучка литературно-языковой ситуации на Филиппинах: «В первые десятилетия XX в. англоязычная литература доминировала, в наши дни она пользуется некоторым преимуществом и отличается более высоким художественным уровнем, хотя и литература на филиппинском языке имеет все предпосылки, чтобы успешно с ней конкурировать и даже в перспективе вытеснить ее. Современная межлитературная общность филиппинской и американской литературы имеет ту особенность, что американский вариант английского языка как литературный язык выполняет интенциальную (программную) комплементарную функцию, что в известной мере связано с административной обусловленностью этой общности» [Мучка, 1993, с. 108-109].
Для послевоенной филиппинской литературы также было характерно некоторое возвращение к испанской традиции и появление авторов, вновь создающих свои произведения на испанском языке.
В целом же, литература до 1986 г. характеризуется новым взлетом интереса к жанру романа и расцветом тагалоязычной и англоязычной романистики. Параллельно с этим впервые в истории развития филиппинской прозы особой популярностью стал пользоваться жанр короткого рассказа. В этой связи особого внимания заслуживает творчество прозаиков Ласаро М.Франсиско (1898-1980), Амадо В.Эрнандеса (1903-1970), Консантэ Касабара (1929-?), Эдгардо М.Рейеса (род. 1938 г.), Н.В.М.Гонсалеса (род. 1917 г.), Ника Хоакина (1917-?), Д.Нольедо (род. 1934 г.), Альберто С.Флорентино (род. 1931 г.). Продолжала активно развиваться и драматургия на двух языках. Наиболее известными драматургами считались Тони Перес (род. 1951 г.) и Пол Думол (род. 1951 г.).
Эволюционировали все направления филиппинской литературы и после 1986 г. Это время характеризуется желанием литераторов осмыслить весь процесс развития своей национальной литературы и определить ее место и в системе литератур Юго-Восточной Азии, и в системе мировой литературы. Осознание филиппинскими литераторами и филиппинским обществом своей национальной литературы как самостоятельной, эстетически значимой общности привело к бурному развитию журналистики и публицистики, созданию многочисленных писательских сообществ, развитию университетских исследовательских центров. В последние годы были созданы специализированные сайты в Интернете, ставящие своей целью познакомить широкую общественность с достижениями национальной филиппинской литературы.
Исследование послевоенной филиппинской литературы - одно из основных направлений литературоведческих изысканий на Филиппинах и в США. Общее представление о литературной послевоенной жизни на
22 Филиппинах можно получить и из русскоязычной научной литературы, а также благодаря переводам на русский язык художественной литературы (см., например, [Caster, 1964, 1966; Fansler, 1965; Matute, 1971, Philippine Fiction, 1972; Tolentino, 1975; Philippine Literature, 1982; Игнашев, 1969; Макаренко, 1969, 1994; Поэзия, 1974; Хоакин, 1979; Современная филиппинская новелла, 1984; Гарсиа Вилья, 1986]. Однако в нашей науке эта тема ожидает подробного научного анализа.
Формирование национальной системы литературы Филиппин -процесс, продолжающий и сегодня свое поступательное движение; и, совершенно очевидно, что пятым, условно выделенным периодом, он не ограничивается. В литературном плане современные Филиппины находятся на определенном витке самоидентификации литературного творчества, и дальнейшее будет во многом зависеть от политико-экономического развития страны. Однако весь сложный процесс становления и развития филиппинской литературы показывает, какой непростой путь пришлось пройти народам Филиппин, чтобы их литература могла восприниматься сегодня как самостоятельная литературная общность и рассматриваться как полноценная национальная система литературы.
Повествовательный фольклор в контексте мифолого-религиозных представлений
Повествовательный фольклор является неотъемлемой и необходимой частью народной филиппинской культуры, сохранившей древние мифологические представлення. Многочисленные образцы народного творчества представляют собой фольклорный комплекс, включающий устные повествовательные традиции разных народов Филиппин. В этом уникальность филиппинского повествовательного фольклора, но вместе с тем, и сложность его изучения. Вместе с тем, пестрота фольклорного повествовательного материала означает также и существование проблем жанрового характера. Многие из известных сегодня сказаний разных народов архипелага с трудом поддаются жанровому разделению. Такова, например, ситуация с повествовательным фольклором тппгпапов — народа, проживающего на северо-западе о-ва Лусон, занимающегося суходольным рисосеянием. Их насчитывается всего около 6 тыс. человек. Тингианы - анимисты, верят в духов, поклоняются им и приносят жертвы. По сравнению с другими народами Филиппин они более религиозны, и обряды играют в их общественной и семейной жизни первостепенную роль. Тингианы обладают богатым фольклорно-повествовательным наследием, однако, их тексты с трудом поддаются жанровой классификации. «Сказания тингнанов, - писал Б.Б.Парпикель, - представляют собой нечто среднее между мифами и богатырскими, волшебно-героическими сказками, тяготеющими к объединению в цикл, но не сделавшими еще решающего шага от парадигматики многовариантного мифа к синтагматике сказочно-героического цикла» [Парникель, 1975, с. 12]. Примерно такая же ситуация наблюдается при анализе любого из фольклорно-повествовательных циклов народов Филиппин. При этом обращает на себя внимание огромное количество текстов с этиологическим мотивом. Например, у букидпопов есть сказание «Как появились обезьяны», у народа калипга - «Почему сок дерева иарра красный», у пабалои - «Откуда появились горы», «Как появились светляки и черные муравьи», «Почему у оленей нет рогов» и многие другие; у народа ифугао бытует сказание «Как появился рис», у тагалое - «Почему вода в море соленая», «Почему обезьяны умные», «Почему у коровы на шее отвисает кожа» и т.д. [Рыбкин, 1975]. Анализируя эти тексты, провести четкую грань между устным мифологическим сказанием и сказкой с этиологическим мотивом очень трудно. Ведь, как отмечают исследователи структурного описания сказок, основной линии развития от мифа к сказке соответствует демифологизация основной коллизии и выдвижение на первый план семейного начала, суждение коллективизма и развитие интереса к личной судьбе и компенсации социально-обездоленного [Мелетинский, 1969].
Исходя из всего сказанного, очевидно, что при изучении филиппинского повествовательного фольклора можно классифицировать его по принадлежности к тому или иному народу и проводить жанровую классификацию уже в рамках отдельно взятой национальной традиции, а можно рассматривать филиппинский фольклор как повествовательный комплекс (о чем уже упоминалось) и попытаться классифицировать устную прозу хотя бы по общепринятому принципу несказочной и сказочной прозы.
Еще несколько десятилетий назад в мировой фольклористике широко было распространено представление о том, что сказка - это совокупность всех видов и форм устной народной прозы. Что «сказывалось», то и называлось «сказкой». Однако теперь уже очевидно, что повествовательный фольклор любого народа может быть разделен на сказочную и несказочную прозу, которые различаются по тематическим, композиционно-структурным, образно-стилевым особенностям. Именно жанровое различие повествовательного фольклора долгое время было предметом исследования отечественной науки (см., например, [Померанцева, 1963; Азбелев, 1965; Аникин, Круглов, 1980]). В настоящее время в народный повествовательной прозе принято выделять собственно сказки (о животных, волшебные, бытовые, или новеллистические), а также предания, легенды, былички, бывальщины, относящиеся к несказочной прозе. «Фантастика сказок имела реальное, жизненное основание, и ее конкретные формы складывались в самой тесной связи со всей совокупностью существующих народных представлений и понятий, подвергаясь новой и новой переработке, - отмечают В.П.Аникин и Ю.Г.Круглов. - Генезис сказочной фантастики и характер тех изменений, который испытывал фантастический образ на протяжении веков, объясняет природу всех важных свойств народных сказок. В фантастике, как в зеркале, отразились жизнь народа и его характер. Через сказку перед нами раскрывается тысячелетняя самобытная история народа» [Аникин, Круглов, 1980, с. 136]. И действительно, исторически сложившийся, традиционный вымысел со всеми сопутствующими ему образно-сюжетными и повествовательно-стилевыми формами и делает сказки особым поэтическим жанром. При всей невероятности событий, о которых говорится, в основе сказок лежат реальные идеи: не установка на вымысел является главной чертой жанра сказки, а установка на раскрытие жизненных истин с помощью возвышающего или снижающего реальность условно-поэтического вымысла, формы которого складывались в тесной связи с обширным кругом мировоззренческих и бытовых понятий и представлений народа как в древнее, так и в позднее историческое время. Сказки коллективно создавались и коллективно хранились народом. Это устные художественные эпические повествования в прозе с таким содержанием, которое требует использования приемов неправдоподобного изображения действительности и в силу этого прибегает к вымыслу; традиционные формы вымысла складывались на протяжении веков в тесной связи со всем укладом народной жизни. Какие бы разновидности сказочного жанра ни взять, все они подойдут под эту характеристику: во всех сказках раскрытие идеи по необходимости обусловливает обращение к фантастике. Охватывая многообразие жанровых разновидностей сказки, такое понимание сказок вместе с тем ведет к уяснению их отличия от других жанров устной прозы.
Ранние письменные памятники
Характерной особенностью известных сегодня первых письменных памятников, появившихся в XVI - начале XVII веках, и написанных на испанском и тагальском языках, можно считать их явно выраженное религиозное содержание. И это при том, что среди первых книг, не привезенных из Испании, а напечатанных на Филиппинах, были не только катехизисы и молитвенники, но и словари и грамматики. Однако монашеские ордена обладали монополией на печатное дело (такая ситуация сохранялась вплоть до XIX в.) и это во многом определяло выбор печатающейся литературы. Так, первая из дошедших из этого времени книг была напечатана на Филиппинах ксилографическим способом в 1593 г. Она называлась «Христианская доктрина» и, как считается, перевод на тагальский принадлежал перу августинца отца Пласенсия, однако, безукоризненный тагальский, на котором был написан вариант «Аве Марии», заставляет некоторых исследователей считать, что у отца Пласенсия был соавтор - носитель тагальского языка [Макаренко, 1973, с.87]. Есть сведения, что книга имела успех и была даже отправлена в дар испанскому королю Филиппу II как подтверждение прочной позиции Испании в деле «духовного обновления» Филиппин [Сантос, 1965, с.ЗО].
Публикация первого художественного произведения на тагальском языке датируется 1605 годом. Речь идет о неком стихотворении анонимного автора, которое появилось в одной из книг, выпущенных Франсиско Бланкасом де Сан Хосе, монахом-лексикографом. Оно было опубликовано в книге "Memorial de la vida cristiana" («О христианской жизни» со стихами самого Сан Хосе, а также со стихами Фернандо Багонгбанта, поэта, пишущего на двух языках. (Таких людей испанцы называли ladinos, т.е. «латинизированные». К ladinos относились те, кто мог читать и писать на одном из романских языков).
Очевидно, само стихотворение было сложено с целью восхваления идей книги и не имело самостоятельного значения. В нем широко используются образы непокоренной природы, что символизирует доблесть и силу христианской идеи. При этом все строки состоят из семи слогов, широко используется прием талішгхага (talinghaga) (т.е. аллегория, иносказание), характерные для устной поэзии. Таким образом, анонимный автор попытался соединить два культурных начала: христианские идеалы, привнесенные испанцами, заключены в поэтическую форму, имеющую отличительные черты местной традиции, на основе которой и создавалась новая колониальная культура. Это стихотворение являет пример того, как миссионеры использовали филиппинский фольклор.
Очевидно, что широкое бытование народных песен, загадок, пословиц и сказок (сохранявшееся у филиппинцев на протяжении трех веков испанского владычества), вызывало недовольство миссионеров и священников. Устное творчество «христианизировали» там, где его не смогли «покорить». Однако лишь немногие произведения были напечатаны. Это привело к тому, что в XX веке укоренилось мнение, будто бы в развитии филиппинской литературы не было ничего достойного вплоть до XIX в. Это мнение формировалось исходя из количества опубликованных сочинений.
Однако о филиппинской литературе XVII в. сохранились некоторые сведения. Так, например, известно, что первым филиппинским первопечатником был крещеный китаец Хуан де Вера, а одним из его продолжателей-филиппинцев Томас Пинппн (ум. в 1639 г.). Пинпин считался одним из трех наиболее значительных поэтов XVII в. наряду с Фернандо Багонгбанта и Педро Суаресом Осирио (Оссорио). Религиозные произведения последнего были напечатаны на тагальском языке в книге «Толкование христианской доктрины» некого Алонсо де Санта Ана.
Уже в XVII в. тагальский язык воспринимался основным литературным языком, но это не означало, что на других национальных языках Филиппин не создавалось каких-либо значительных литературных произведений. Считается, что в XVII на бисайском языке было составлено поэтическое дидактическое произведение «Лагда» («Прямой путь»), во многом следовавшее традициям местного фольклора. Предполагается, что это был сборник наставлений для молодых людей, имевший чисто воспитательные цели, и что первоначально его автор - некий августинский монах - назвал свое произведение «Христианский Катон».
Несколько значительных произведений появилось в XVII в. и на илоканском языке. Во-первых, в 1621 г. на илоканский была переведена «Христианская доктрина» и некоторые религиозные стихи. Во-вторых, именно илоканская культура этого периода дала Филиппинам одного из первых илоканских поэтов Педро Буканега (род. в 1592 г.), известного на родине слепого поэта, воспитанника монахов-августинцев, автора эпической поэмы «Жизнь Лам-Анга» (1640), записанной от стариков-илоканцев и литературно обработанной. Вместе с Томасом Пинпином, Педро Буканег был одним из первых филиппинцев - знатоков и переводчиков с испанского языка.
Утверждение национальной драмы
Самой развитой литературной формой первой четверти XX века следует считать драму. В основном это были откровенно бунтарские произведения, часто аллегорические по форме. Главным содержанием драматургии стала борьба народа против навязываемого ему нового колониального режима. В эти годы филиппинские драматурги написали и поставили на сцене не менее ста интересных пьес. Пьесы, прозвучавшие с подмостков сцены, стали эффективным средством пробуждения широких масс, в большинстве своем неграмотных. В этот период среди драматургов наиболее прославился «отец тагальской сарсуэлы» Северино Рейсе (1861-1942). Именно ему принадлежала идея объединения комедии с новым типом пьесы, в которой действовал бы принципиально иной герой, взращенный в пылу борьбы против испанцев и американцев. Как известно, сарсувела (сарсуэла) (Sarsuwela), жанр, который во многом ассоциируется теперь с именем Рейеса, произошла от своеобразной формы испанской пьесы, которая к XVIII в. отошла от классических сюжетов и стала изображать современную жизнь в Испании [Смирнов, 1969; 1987; Балашов, 1975]. Испанская сарсуэла (Zarzuela), проникшая на Филиппины в конце XIX в., была легким жанром, в котором незамысловатая любовная история сопровождалась умеренной социальной критикой, веселой музыкой и грубоватым юмором. Во время американской оккупации этот жанр прошлого века обрел особую местную форму в творчестве Северино Рейеса, Патрисио Мариано (1877-1935) и Эрмогенеса Илагана (1873-1942), которые работали в соавторстве с такими известными композиторами как Фулгенсио Толентино, Бонифасио Абдоном, Леоном Игнасио и Хуаном Эрнандесом [Lumbera, 2002, с.62]. Несмотря на легкость пьес, американская колониальная администрация объявила многие из них «мятежными» и жестоко расправлялась с их авторами и постановщиками.
Северино Рейес, тагал по национальности, был самым плодовитым драматургом начала XX в. - ему принадлежит более 50 пьес, сарсуэл, фарсов, комедий нравов. Кроме того, он был известен как активный организатор театральных трупп, общественный деятель. Среди его наиболее известных пьес: «Последняя воля», «Минда», «Брак Св. Петра», «Мученики в борьбе за свободу», «Филиппины для филиппинцев» и другие. Однако самой удачной и значительной до сих пор считается его пьеса 1902 года «Не ранен», вызвавшая многочисленные подражания.
«Не ранен» ("Walang Sugat") - произведение, часто включаемое в сборники и хрестоматии, является образцом той сарсуэлы, какой она была в первые годы своего развития на Филиппинах. Рейес использовал материал революционного прошлого, описав жестокость и продажность монахов, героизм солдат Катипунана. Персонажи Тенъёнг и Хулия влюблены друг в друга, но они вынуждены разлучиться, когда в тюрьме умирает отец Тенъёнга и юноша встает во главе борьбы против монахов. Пока Тенъёнг сражается за революцию вдали от города, Хулию собираются выдать замуж за метиса. Она призывает Тенъёнга на помощь, и тот со своими людьми проворачивает в день свадьбы хитрый трюк. Он притворяется умирающим и просит обвенчать его с Хулией прежде, чем он отойдет в мир иной. Предполагаемого жениха Хулии убеждают исполнить последнее желание умирающего. Но после церемонии Тенъёнг встает со смертного одра и поражает всех присутствующих тем, что в действительности «не ранен».
Несмотря на определенную примитивность развязки, пьеса, как уже отмечалось, имела успех и множество подражаний. Более того, несколько переосмысленная концовка приобрела явно политический характер в произведениях других авторов. Тема воскрешения героя представляла собой бунтарское напоминание о Катипунане и о революции, которые, казалось, были повержены, но в действительности продолжали существовать.
Характерным примером такого политизированного подражания, безусловно, может служить пьеса «Я не умер» ("Hindi Ako Patay", 1903 г.) Хуана Матапанга Круса (даты жизни неизвестны), написанная и поставленная через год после того, как американское правительство объявило о прекращении всех военных операций. Даже имена действующих лиц в пьесе представляют собой четкие характеристики, политическое лицо персонажей определено недвусмысленно.
