Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Правовая природа признания вины и его роль в уголовном процессе России 14
1. Правовое и доказательственное значение признания вины в современном российском уголовном процессе 14
2. Значение явки с повинной как формы закрепления признания вины 37
3. Проблемы обеспечения гарантий добровольности признания вины в уголовном судопроизводстве 51
Глава II. Признание вины как условие для принятия процессуальных решений по УПК РФ 78
1. Признание вины как самостоятельное условие особого порядка судебного разбирательства 78
2. Признание вины как условие для прекращения уголовных дел в связи с деятельным раскаянием, примирением сторон, а также прекращения уголовного преследования с применением принудительной меры воспитательного воздействия 92
3. Признание вины как условие досудебного соглашения о сотрудничестве и сокращенной формы дознания 113
4. Признание вины как условие процедуры медиации в уголовном процессе 133
Заключение 147
Библиографический список 152
Приложение 181
- Правовое и доказательственное значение признания вины в современном российском уголовном процессе
- Проблемы обеспечения гарантий добровольности признания вины в уголовном судопроизводстве
- Признание вины как условие для прекращения уголовных дел в связи с деятельным раскаянием, примирением сторон, а также прекращения уголовного преследования с применением принудительной меры воспитательного воздействия
- Признание вины как условие досудебного соглашения о сотрудничестве и сокращенной формы дознания
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования.
Проблема определения «ценности» признания обвиняемым своей вины в уголовном процессе весьма популярна в современной уголовно-процессуальной теории. Такой интерес объясняется тем, что рассматриваемая проблема является одной из тех точек соприкосновения, в которых проявляется несовместимость действующего уголовно-процессуального законодательства и правоприменительной практики, слишком многое унаследовавшей от прежнего советского процесса.
В уголовном судопроизводстве произошли глубинные изменения, ставшие следствием переосмысления законодателем содержания многих уголовно-процессуальных принципов, прежде всего, принципа состязательности сторон. Но правоприменительная практика - это живущий собственной жизнью организм, который воспринимает изменения действующего законодательства лишь как внешний раздражитель, порой приспосабливаясь, подстраиваясь под него, а порой игнорируя (особенно при отсутствии действенных контрольных механизмов, обеспечивающих неуклонное соблюдение законности). Поэтому одного лишь изменения законодательства далеко недостаточно для того, чтобы изменить менталитет правоприменителя. Унаследованные от советского уголовного процесса представления о доказательственном значении признания обвиняемым своей вины (его явная переоценка) до сих пор живут в сознании следователей, прокуроров и судей и выглядят совершенно чужеродными на фоне нового уголовно-процессуального законодательства, построенного на началах презумпции невиновности и равноправия сторон. На наш взгляд, именно этот контраст и бросается в глаза, привлекая к себе внимание.
В последние годы в РФ ведется целенаправленная и активная борьба с преступностью. Однако ее результаты достаточно скромны и не могут удовлетворить общественные ожидания. Это связано, в том числе, и с тем, что в недостаточной мере используется весь арсенал средств и методов, направленных на мотивацию и активизацию обвиняемых к даче ими признания.
Важное значение при признании обвиняемым своей вины приобретают явка с повинной, деятельное раскаяние, особый порядок судебного разбирательства, примирение сторон и принудительные меры воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетних обвиняемых.
Выбор темы настоящего исследования обусловлен его важностью не только для успешного раскрытия и расследования преступлений, а также для оптимизации судебно-следственной деятельности по рациональному использованию вышеназванных явлений в уголовном процессе, предотвращению ошибок, пресечению возможных злоупотреблений в случаях, в которых лицо, совершившее преступление, признает свою вину.
О повышенном интересе со стороны современного законодателя к признанию подозреваемым, обвиняемым своей вины в совершении
преступления свидетельствует принятие Федерального закона1 от 29.06.2009 N 141-ФЗ, которым внесены изменения в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы РФ, а именно, включены нормы, устанавливающие новый институт "досудебного соглашения о сотрудничестве" обвиняемого или подозреваемого со стороной обвинения, выполнение условий которого влечет значительное смягчение ответственности за совершенное преступление при признание им своей вины.
Особенно очевидна актуальность темы в контексте рассмотрения такого свойства доказательства, как допустимость. В последнее время в юридической литературе неурегулированность критериев допустимости вызывает множество вопросов среди процессуалистов. Это требует внесения в уголовно-процессуальное законодательство РФ определенных изменений и дополнений, в частности, касающихся перечня условий, с помощью которых устанавливаются нарушения закона, влекущие за собой признание доказательств (в частности, признания) недопустимыми.
Невозможно оставить без внимания и изменения в подходе к истине в уголовном процессе. Образовавшаяся конкуренция принципов состязательности сторон, презумпции невиновности с отошедшей на второй план объективной истиной вносит дисбаланс в понимании многих устоявшихся позиций. Также существенное влияние на выбор темы диссертационного исследования оказала практическая деятельность автора в должности секретаря и помощника судьи, в ходе которой указанные проблемы возникали не раз, требуя своего разрешения.
Также часто в судебной практике встречается неверное толкование признания лицом своей вины в совершении преступления. Здесь имеются в виду ситуации, когда подсудимый отказывается от ранее данных показаний, в которых он признавал свою вину, аргументируя это применением к нему незаконных методов ведения предварительного расследования, что, как следствие ведет к тому, что судьям приходится допрашивать следователей в качестве свидетелей.
Появившиеся в последние годы научные статьи В.Л. Будникова, Н.Н. Андросенко, Н.Ю. Волосовой посвящены анализу отдельных процессуальных проблем института признания вины. Соответствующие вопросы рассматривались и в диссертационных работах, монографиях Я.О. Береского, Р.Д. Рахунова, М.С. Строговича и др.
Однако, учитывая годы написания указанных работ и то, что новый УПК РФ вступил в силу 1 июля 2002 г., а ряд изменений и дополнений вносились в него позже и вносятся до сих пор, указанные исследования не могли ответить на множество вопросов, возникающих в теории и на практике по обозначенной проблеме в настоящее время.
См.:"КонсультантПлюс: Аналитический обзор от 7 июля 2009 года Федеральный закон от 29.06.2009 № 141-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации".
Актуальность темы настоящего исследования предопределяется не только тем, что по данной проблеме не преодолены все разногласия, но и тем, что в связи с важнейшими изменениями в законодательстве проблема признания вины как комплексного института получила качественно новое звучание.
Таким образом, теоретическая неразработанность отдельных аспектов признания обвиняемым своей вины и практическая востребованность в четком законодательном урегулировании данного института обусловили выбор темы.
Степень научной разработанности проблемы.
Основная масса научно-практических работ, посвященных признанию обвиняемым своей вины, была написана до принятия УПК РФ. После введения его в действие признание обвиняемым своей вины освещалось в работах ученых-процессуалистов, в основном, в контексте других, близких по теме с подготовленным автором исследованием, в частности, по проблеме показаний обвиняемого как виду доказательств. К таким трудам следует отнести работы А.С. Александрова, М.Т. Аширбековой, С.А. Новикова, В.Л. Будинкова, А.В., Зеленского В.Д., Р.В. Костенко, Ф.М. Кудина, В.А. Лазаревой, П.А. Победкина, П.А. Лупинской, В.И. Санькова, О.М. Ушакова, О.А. Глобенко, А.А. Шуличенко и др.
Необходимо особо подчеркнуть, что данная тема была предметом дискуссий среди дореволюционных ученых: Л.Е. Владимирова, СИ. Викторского, М.В. Духовского, В.А. Линовского, А.Ф. Кони, Л.И. Люблинского, И.Я. Фойницкого, Н.А. Терновского, Н.Н. Розина, а также советских ученых: А.Я Вышинского, В.М. Савицкого, А.А. Эйсмана, Я.О. Мотовиловкер, М.Л. Якуб, В.И. Каминской, Н.В. Жогина, A.M. Ларина, С.А. Пашина, Н.Н. Полянского, М.А. Чельцова и др., что также нашло отражение в настоящем исследовакнии.
Теоретической базой исследования также послужили труды ученых криминалистов и психологов: Р.С. Белкина, Л.М. Васильева, М.Н. Еникеева, А.В. Дулова, А.А. Закатова, Н.И. Порубова, О.Я. Баева, Г.Г. Доспулова, А.Р. Ратинова, С.А. Шейфера и др.
Вместе с тем, целый ряд вопросов, относящихся непосредственно к рассмотрению признания обвиняемым своей вины в качестве условия для принятия процессуальных решений, остались неразрешенными до настоящего времени, и, как следствие, комплексных научных исследований отмеченных проблем на диссертационном уровне не проводилось.
Объектом исследования выступили общественные отношения, складывающиеся между субъектами уголовного процесса по поводу признания лицом своей вины в совершении преступления, решения вопросов о допустимости его в качестве доказательства и учета в качестве самостоятельного условия для принятия ряда процессуальных решений.
Предмет исследования составили нормы уголовно-процессуального права, регламентирующие порядок получения и проверки признания обвиняемым своей вины, практика собирания, проверки и оценки показаний
обвиняемого, а также существующие в науке уголовно-процессуального права теоретические разработки о понятии и доказательственном значении признания обвиняемым вины. Цель.
Определить место и функциональное значение признания обвиняемым своей вины в уголовном процессе, выработав комплекс предложений и рекомендаций, направленных на совершенствование уголовно-процессуального законодательства и правоприменительной практики. Задачи:
провести ретроспективный обзор научных позиций на значение признания лицом своей вины в совершении преступления;
проанализировать последствия нарушения правил о допустимости доказательств в контексте признания вины;
определить пути законодательного регулирования признания обвиняемым своей вины как условия для принятия ряда процессуальных решений;
разграничить признание обвиняемым своей вины с рядом других смежных понятий, таких как раскаяние, явка с повинной, согласие с предъявленным обвинением;
обозначить пути разрешения проблемы обеспечения гарантий допустимости признания обвиняемым своей вины;
проанализировать следственную и судебную практику по обозначенным выше проблемам. Методологическая основа диссертации
Методологическую основу диссертационного исследования составили общенаучный диалектико-материалистический метод познания, а также частно-научные методы: логико-юридический, сравнительно-исторический, системно-структурный, интервьюирование, метод обработки статистических данных и судебной практики. Проанализирована и критически осмыслена в аспекте рассматриваемых вопросов литература по теории государства и права, по уголовно-процессуальному праву, уголовному праву, криминалистике, теории оперативно-розыскной деятельности.
Эмпирической базой исследования послужили: Конституция Российской Федерации; международно-правовые документы;
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, а также Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 г. и другие законодательные акты;
решения Конституционного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации;
данные, полученные в результате обобщения судебной практики судов Волгоградской и Астраханской областей в объеме 250 уголовных дел, анкетирования 108 следователей ГУВД по Волгоградской области и Следственного Управления Следственного комитета прокуратуры РФ по
Волгоградской области, 60 судей Волгоградской области и 70 адвокатов
г. Волгограда.
Научная новизна диссертационного исследования выражается в том, что автором дано понятие признания обвиняемым своей вины, также обоснована необходимость закрепить признание вины одним из обязательных условий при принятии процессуальных решений о проведении судебного разбирательства в особом порядке, прекращении уголовного дела в связи с примирением, деятельным раскаянием, досудебным соглашением.
Автором на защиту выносятся следующие теоретические положения:
Предлагается внести изменения в УПК РФ в части конкретизации условий, с помощью которых определяются нарушения требований уголовно-процессуального законодательства, влекущие за собой признание доказательств недопустимыми. В связи с неопределенностью в п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ критериев признания доказательства недопустимым вследствие нарушения уголовно-процессуального закона, необходимо в законе указать характер таких нарушений как влекущих безусловное признание доказательства недопустим и его исключение. В этих целях предлагается изменить редакцию п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, указав, что к таким нарушениям относятся - «иные нарушения, которые не устранимы в ходе судебного разбирательства»; «иные нарушения закона, если они повлияли или могли повлиять на достоверность полученного доказательства».
Процессуальными гарантиями признания обвиняемым своей вины могли бы быть следующие правовые средства:
установление в законе запрета на производство повторных допросов обвиняемого по тому же обвинению, за исключением случаев предъявления нового обвинения и согласия на то обвиняемого;
установление в законе порядка обращения с жалобами по поводу применения к подозреваемому и обвиняемому недопустимых методов следствия и дознания до направления уголовного дела с обвинительным заключением в суд;
изменение ведомственной принадлежности медицинских работников ИВС и СИЗО;
проведение до и после дачи признания обвиняемым своей освидетельствования допрашиваемого на предмет наличия телесных повреждений;
установление в законе запрета на допрос в качестве свидетелей дознавателей, следователей, оперативных сотрудников об обстоятельствах признания обвиняемым своей вины;
допрос сокамерников подозреваемого и обвиняемого и направление запросов в следственные изоляторы.
3. Законодатель в ч. 2 ст. 77 УПК РФ, изначально (априори) определил
приоритетное значение признания обвиняемым своей вины самим лишь фактом
его постулирования в УПК РФ. Это подкрепляется еще и тем, что введен
институт особого порядка судебного разбирательства, без проведения судебного следствия, где одним из основных условий является согласие с предъявленным обвинением. Тем самым, на наш взгляд, подтверждается отход от объективной истины как принципа и цели уголовного процесса. Однако исправлять сложившуюся ситуацию надо не путем внесения изменений в ч.2 ст. 77 УПК РФ, а путем комплексного применения содержащихся в УПК РФ, в нормативных правовых актах гарантий, направленных, в первую очередь, на искоренение недозволенных методов получения признания вины, а также на исключение оказания воздействия на правосознание правоприменителей.
4. Признание обвиняемым своей вины - это сообщаемые обвиняемым в
ходе уголовного судопроизводства сведения против самого себя, в которых он
изобличает себя в совершении преступного деяния и сознает действительность
какого-либо факта, относящегося к этому преступному событию в рамках
допроса или очной ставки.
Понятия «признание обвиняемым своей вины» и «согласие с предъявленным обвинением» в рамках института особого порядка судебного разбирательства должны быть разграничены. Следует на законодательном уровне заменить выражение «согласие обвиняемого с предъявленным ему обвинением», содержащегося в ч. 1 ст. 314 УПК РФ, на «признание обвиняемым своей вины».
Ст. 61 УК РФ предлагается дополнить следующим пунктом: «К обстоятельствам, смягчающим или освобождающим от уголовной ответственности и наказания, относятся явка с повинной, признание вины».
Обоснована необходимость внесения изменений в понятие явки с повинной путем закрепления такого признака, как «личная, непосредственная явка», а также установление при явке с повинной признания обвиняемым своей вины как условия ее действия. Внести в ст. 142 УПК РФ изменения следующего содержания: «Заявление о явке с повинной - это добровольное личное, непосредственное сообщение лица, выразившееся в признании им своей вины в совершенном им преступлении».
8. В числе необходимых условий для прекращения уголовного
преследования в связи с деятельным раскаянием должно быть признание
обвиняемым своей вины. Поэтому ч. 4 ст. 28 УПК РФ следует изложить в
следующей редакции: «Прекращение уголовного преследования по
основаниям, указанным в части первой настоящей статьи, не допускается, если
лицо, в отношении которого прекращается уголовное преследование, против
этого возражает либо не признает свою вину. В данном случае производство по
уголовному делу продолжается в обычном порядке».
9. Следует дополнить перечень необходимых условий для прекращения
уголовного дела еще одним условием - признанием обвиняемым своей вины и
ст. 25 УПК РФ изложить в следующей редакции:
«Суд, а также следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в
отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации, если это лицо примирилось с потерпевшим, признало свою вину в преступлении и возместило причиненный ему ущерб».
Целесообразно ч. 6 ст. 427 УПК РФ сформулировать следующим образом: «Прекращение уголовного преследования по основаниям, указанным в части первой настоящей статьи, не допускается, если несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый или его законный представитель против этого возражают, а также в случае непризнания несовершеннолетним подозреваемым, обвиняемым своей вины в полном объеме».
Необходимо, на наш взгляд, предусмотреть в качестве одного из обязательных условий заключения досудебного соглашения о сотрудничестве признание подозреваемым или обвиняемым своей вины в совершении преступления, а ч. 2 статьи 317.1. УПК РФ изложить в следующей редакции:
«Подозреваемый или обвиняемый вправе заявить ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве с момента начала уголовного преследования до объявления об окончании предварительного следствия. В этом ходатайстве подозреваемый или обвиняемый признает свою вину, а также указывает, какие действия он обязуется совершить в целях содействия следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления».
Практическая значимость работы.
Положения, сформулированные и изложенные в диссертации, как представляется, могут быть востребованы практикой ввиду их позитивной направленности для деятельности органов расследования, суда и адвокатуры, а также для обучения студентов юридических вузов.
Апробация результатов исследования.
Ряд идей, высказываемых в работе, был изложен в статьях вузовских , региональных и всероссийских научных сборников, а также журналах, рекомендованных ВАК для опубликования. Кроме того, основные положения диссертационного исследования были апробированы автором в выступлениях на научно-практических конференциях как регионального, так и всероссийского уровней. Положения диссертационного исследования также использовались в учебном процессе при преподавании в Волгоградском государственном университете на кафедре уголовного процесса и криминалистики таких дисциплин, как «Уголовный процесс в РФ», «Уголовное преследование в РФ», «Уголовно-процессуальное принуждение в Российской Федерации»
Структура работы.
Работа состоит из введения, двух глав, включающих в себя 8 параграфов, заключения, списка использованной литературы, состоящей из перечня нормативных материалов, библиографии. Имеются приложения.
Правовое и доказательственное значение признания вины в современном российском уголовном процессе
УПК РСФСР не содержал нормативного определения понятия показаний обвиняемого как одного из видов доказательств. Однако в науке уголовно-процессуального права понятие показаний обвиняемого не переставало быть предметом научного интереса ученых. Так, по мнению Н. В. Жогина, показания обвиняемого - это «исходящее от лица, привлеченного к уголовной ответственности, и зафиксированное в соответствии с правилами, установленными процессуальным законом, сообщение об известных ему обстоятельствах, имеющих значение для дела»1.
М. С. Строгович рассматривал показания обвиняемого как получаемые при допросе сообщения обвиняемого по существу дела, содержащие изложение фактов, рассказ об известных фактах и событиях .
Несколько иначе трактовал понятие показаний обвиняемого Р. Д. Рахунов: «любое письменное или устное заявление, сделанное обвиняемым по своей инициативе, может касаться факта и потому представляет собой показание, относящееся к делу»3.
Как видно из приведенных определений, ученые акцентировали внимание на предмете показаний, связывая его с предметом доказывания, что оттеняло свойство показаний обвиняемого как относимых доказательств. Не уходил из поля внимания ученых и вопрос о допустимости таких доказательств, что подчеркивалось указанием в определении понятия показаний обвиняемого на способ его получения в результате следственного действия -допроса. В. П. Божьев считает, что показания обвиняемого - это устное сообщение лица, привлеченного в качестве обвиняемого по уголовному делу, о подлежащих доказыванию обстоятельствах, данное в установленном законом порядке на допросе4.
В Комментарии к УПК РФ, изданном под редакцией В.И. Радченко, под показаниями обвиняемого понимается «полученная компетентным должностным лицом и облеченная в процессуальную форму протокола допроса обвиняемого информация по поводу предъявленного обвинения в совершении им преступления либо о других обстоятельствах, имеющих значение для дела»5.
Суммируя высказанные в литературе позиции о понятии показаний обвиняемого, можно заключить, что в них в качестве предмета показаний указываются только фактические обстоятельства, определяемые предметом доказывания. Между тем, в показаниях обвиняемого могут содержаться и его пояснения относительно иных доказательств, полученных следователем, о которых обвиняемому стало известно. Очевидно, следует учитывать и то, что, реализуя свое право на дачу показаний, обвиняемый в то же время использует и свое субъективное право на защиту от обвинения.
Следует отметить, что предметы показаний обвиняемого и подозреваемого во многом схожи. Различие лишь только в том, что на момент дачи подозреваемым показаний обвинение еще не сформулировано, и поэтому информация, исходящая от подозреваемого, достаточно скудна. Как правило, данные показания в дальнейшем в более подробной форме излагаются на допросе лица в качестве обвиняемого. Основная проблематика показаний подозреваемого, которая будет рассмотрена ниже, связана с определением момента приобретения статуса подозреваемого.
Диапазон прав и обязанностей, которые имеет обвиняемый на стадии предварительного расследования, определяет особенный характер его показаний. Обвиняемый - единственное лицо, которое точно знает, совершил ли он преступление. В этом аспекте его показания важны и незаменимы. Содержание показаний обвиняемого в значительной степени определяется детальным знанием формулировки обвинения, а иногда и доказательств, на основе которых обвинение построено. Право обвиняемого давать показания определяет обязанность субъектов, ведущих уголовный процесс, произвести его допрос и проверить сообщаемые им сведения.
Показания обвиняемого традиционно делятся на два вида: показания, в которых содержится признание им своей вины (полное или частичное), и показания, в которых эта вина отрицается. В настоящей работе интерес представляет только признание вины как разновидность показаний обвиняемого.
Обвиняемый не обязан давать показания и не несет ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Его показания - это не только один из видов доказательств, но и важное средство защиты от предъявленного обвинения. В литературе поведение обвиняемого, стремящегося уклониться от уголовной ответственности и избежать наказания, рассматривается как его естественное право реализовывать не запрещенные законом средства защиты от обвинения6.
В самом общем виде признание - это «открытое и откровенное сообщение о своих действиях, поступках»7. В юридической литературе различают понятия «сознание» и «признание» в совершении преступления. Первое понятие в науке уголовно-процессуального права трактуется несколько шире по смыслу, чем второе. Так, Р. Д. Рахунов отмечал, что понятие «сознание» «характеризует не только признание обвиняемым инкриминируемых ему деяний, их фактическую и юридическую сторону, но и осознание противоправности совершенного им»8.
М. П. Шаламов же считал, что понятие «сознание» тождественно понятию «признание», так как означает лишь положительный ответ на вопрос о признании вины Позиция о тождественности указанных понятий представляется наиболее приемлемой и обоснованной.
Так, в ходе интервьюирования адвокатов нами выяснялся вопрос о том, обсуждают ли подозреваемые с защитниками целесообразность заявления о признании ими вины. Почти все адвокаты подтвердили, что вопрос о признании обвиняемым вины возникает уже на первом допросе, который следует немедленно после предъявления обвинения (ст. 173 УПК)10. В течение двух часов до первого допроса обвиняемый вправе беседовать со своим защитником, в частности, консультироваться по вопросу, следует ли признавать себя виновным. Вместе с тем, признание обвиняемым своей вины на этом этапе расследования не освобождает следователя от обязанности тщательно проверить его правдивость. Если ложность признания будет установлена слишком поздно, то подлинные преступники могут скрыться или помешать расследованию11.
Закон (ч. 2 ст. 77 УПК РФ) устанавливает, что признание обвиняемым своей вины, если оно не подтверждено совокупностью других собранных по делу и исследованных в судебном заседании доказательств, не может быть положено в основу обвинения. Очевидно, что подкрепление таких показаний на предварительном расследовании другими доказательствами не следует рассматривать как стремление органов расследования не допустить возможности для обвиняемого отказаться от них в суде. Органы предварительного расследования выполняют свою функцию уголовного преследования (обвинения) независимо от факта, признал или нет обвиняемый (подозреваемый) свою вину в инкриминируемом ему преступлении.
Вместе с тем, возникают закономерные вопросы: почему признание вины обвиняемым выясняется субъектами, ведущими уголовный процесс? Какое значение для дела может иметь признание подозреваемого или обвиняемого (на стадии предварительного расследования) и подсудимого (на стадии судебного разбирательства)?
На стадии предварительного расследования признание подозреваемого или обвиняемого (если это чистосердечные показания лица о совершенных им действиях) позволяет следователю, «не распыляясь» на версии, сконцентрировать свои усилия по закреплению доказательств, подтверждающих правдивость версии обвиняемого. На стадии же судебного разбирательства признательные показания подсудимого могут быть свидетельством его искреннего раскаяния в совершенных действиях, а также подтверждением того, что он активно способствовал следствию в раскрытии преступления, то есть в данном случае они характеризуют личность подсудимого12.
Утвердительный ответ обвиняемого (подозреваемого) на один или несколько уличающих его вопросов не может быть расценен как достоверное доказательство его вины в совершении инкриминируемого преступления в целом. В то же время сомнения в достоверности признания своей вины обвиняемым не нивелируют его правового значения как юридически значимого поступка. В противном случае закон не придавал бы особого значения явке с повинной как одному из поводов к возбуждению уголовного дела. Ведь понятно, что на стадии возбуждения уголовного дела достоверность признания вины установлена быть не может.
Проблемы обеспечения гарантий добровольности признания вины в уголовном судопроизводстве
Зачастую подсудимыми делаются заявления в ходе предварительного расследования или в суде о применении к ним недозволенных методов получения показаний. Проверка таких заявлений, на наш взгляд, представляет собой особую проблему, не нашедшую своего разрешения на должном уровне ни в литературе, ни на практике.
Так, по-прежнему является неразрешенным вопрос о гарантиях добровольности признания вины в случае особого порядка судебного разбирательства, досудебного соглашения о сотрудничестве, деятельного раскаяния, примирения сторон. По нашему мнению, целесообразно в уголовно-процессуальное законодательство ввести гарантии добровольности признания вины в вышеперечисленных случаях.
Л. М. Володина полагает, что «гарантии прав участников уголовного процесса в самом общем виде представляют собой закрепленные в законе правовые средства, направленные на обеспечение реализации их субъективных прав, на защиту и восстановление прав, нарушенных в ходе производства по уголовному делу»79.
А. М. Ларин под уголовно-процессуальными гарантиями прав и законных интересов лиц, участвующих в расследовании, понимает предписанные законом действия следователя (и их результаты), которыми создается реальная возможность использования субъективных прав и охраняются законные интересы .
Т. Н. Добровольская рассматривает уголовно-процессуальные гарантии прав участников уголовного судопроизводства как установленные нормами уголовно-процессуального закона различные по своему конкретному содержанию средства, в совокупности своей обеспечивающие участвующим в деле лицам возможность реализовать предоставленные им права81.
Процессуальная гарантия - понятие функциональное, указывающее на то, какую функцию выполняет тот или иной институт, какой цели он служит. Поэтому выделенные нами ниже гарантии добровольности признания обвиняемым своей вины служат обеспечению охраны прав и законных интересов обвиняемого.
В силу ч. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах: «Каждый имеет право при рассмотрении любого предъявленного ему уголовного обвинения не быть принуждаемым к даче показаний против самого себя или к признанию себя виновным» .
Очевидно, что основным условием при получении от обвиняемого показаний с признанием его вины является исключение какого-либо принуждения со стороны должностных лиц, проявляющегося в различных уговорах, обещаниях, а также непосредственно в физическом и психологическом воздействии на допрашиваемого. Факты применения недозволенных методов воздействия на обвиняемых (подозреваемых) достаточно сложно доказуемы. «В подавляющем большинстве жалоб на приговоры судов (70 %), поступивших Уполномоченному по правам человека, имеются сведения о том, что на стадии дознания либо предварительного следствия с целью получения показаний о признании вины к задержанным применялось физическое и психическое насилие, допускались процессуальные нарушения при расследовании уголовных дел сотрудниками милиции, что, по мнению заявителей, и повлекло постановление неправосудного приговора».
Согласно ст. 3 Европейской Конвенции никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию84.
В силу ч. 2 ст. 21 Конституции РФ никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию. Никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, научным или иным опытам.
Пояснительная записка к Проекту Федерального закона «О внесении дополнений и изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». Конвенция о защите прав человека и основных свобод [Электронный ресурс]: заключена в г. Риме 04.11.1950 (вместе с Протоколом № 1 (подписан в г. Париже 20.03.1952), Протоколом № 4 об обеспечении некоторых прав и свобод помимо тех, которые уже включены в Конвенцию и первым Протоколом к ней (подписан в г. Страсбурге 16.09.1963), Протоколом № 7 (подписан в г. Страсбурге 22.11.1984)). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Большинство случаев незаконного физического воздействия в отношении лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, носит латентный характер, что можно объяснить страхом пострадавших перед применением нового насилия, безверием в справедливое возмездие и правовой безграмотностью. Согласно проведенному социологическому исследованию среди работников «Скорой помощи» и травмпунктов в 42 городах России, включая Москву и Санкт-Петербург, 45 % респондентов сообщили, что им приходилось выезжать по заявкам в здания правоохранительных органов к пострадавшим с признаками насилия, причиненного сотрудниками милиции. По данным правозащитной организации «Хьюман райтс уотч», не менее 30 % подозреваемых в уголовных преступлениях сталкиваются с использованием насилия, направленным на получение признательных показаний85.
Так, на наш взгляд, при рассмотрении данной проблематики невозможно не обратиться к уникальному опыту профессора А. С. Барабаша, который на протяжении многих лет занимается не только научной и преподавательской деятельностью, но и является сотрудником Красноярского «Общественного комитета по защите прав человека». В рамках данной организации проводит общественные расследования по жалобам граждан, пострадавших от незаконного физического и психического насилия со стороны сотрудников полиции.
В 2004 г. данной организацией был проведен опрос различных групп населения о распространенности пыток в деятельности правоохранительных органов. Среди многих был задан вопрос о допустимости применения принуждения к даче показаний при раскрытии и расследовании особо тяжких преступлений. Допустимым насилие в этих случаях признают 58 % опрошенных среди населения, 69 % опрошенных сотрудников милиции и 38 % работников прокуратуры. В рамках указанного опроса было выяснено, что по оценкам 37 % опрошенных сотрудников милиции пытки применяют часто, о том, что редко, но применяются, ответили 52 % .
Органами предварительного расследования бывший начальник СО УФСБ по Нижегородской области полковник ФСБ Ефремов обвинялся в торговле конфискованным по уголовным делам героином. В июне 2009 г. по инициативе органов предварительного расследования его этапировали из СИЗО в ИК-11 г. Бор. Своим родным Ефремов успел передать: «Меня везут убивать». Действительно, 24 июня 2009 г. его, выбивая показания, замучили до смерти офицеры ИК, которым помогали двое осужденных - бывшие сотрудники правоохранительных органов. Сотрудниками отдела полиции «Дальний» (г. Казань) 9 марта 2012 г. был задержан по подозрению в совершении хищения мобильного телефона Назаров. Формально задержание маскировалось составлением протокола об административном правонарушении (мелком хулиганстве). Выясняя обстоятельства кражи, сотрудники полиции причинили Назарову тяжкий вред здоровью, что в конечном итоге повлекло смерть потерпевшего .
В результате изучения ПО уголовных дел, по преступлениям относящимся к категории тяжки и особо тяжких (в основном по ст. 105, 111 ч. 4, 162, 228.1 ч. 2 УК РФ), в 108 делах, в которых подсудимый отказывался от ранее данных показаний по причине применения к нему незаконных методов ведения следствия (а именно выражавшегося в принуждении к даче признания), суд оценивал данный отказ как избранный подсудимым способ защиты от предъявленного обвинения.
А что касается кассационного рассмотрения, то определения содержат следующую формулировку: «Суд правильно оценил последующие изменения показаний В. Его ссылки на незаконность методов расследования проверялись и обоснованно отвергнуты как несостоятельные. В. показания в ходе предварительного следствия давал в присутствии понятых, при допросе с участием адвоката отказывался от дачи показаний, что также не свидетельствует о применении незаконных методов расследования. Сам В., как следует из протоколов допроса, неоднократно утверждал, что показания давал добровольно без какого-либо психического или физического воздействия. При таких данных указанная ссылка В. несостоятельна и его показания правильно оценены как допустимые доказательства. Кроме того, суд учел, что заявление В. о незаконных методах расследования, якобы примененных к нему конкретными оперативными работниками и следователем Г. было предметом прокурорской проверки в ходе предварительного следствия и не нашло своего подтверждения, о чем вынесено мотивированное постановление, никем не оспоренное и не отмененное»89.
Признание вины как условие для прекращения уголовных дел в связи с деятельным раскаянием, примирением сторон, а также прекращения уголовного преследования с применением принудительной меры воспитательного воздействия
Правовой институт прекращения уголовного дела (уголовного преследования) прошел длительный и достаточно непростой путь своего развития. Существенные изменения данный институт претерпел в связи с принятием УПК РФ. Законодатель провел разграничение между прекращением уголовного дела и уголовного преследования, установил новые основания прекращения уголовного дела, внес принципиальные новшества в процессуальный порядок прекращения уголовного дела (прекращения уголовного преследования). Тем не менее, на наш взгляд, не исчерпаны возможности для совершенствования условий и порядка прекращения уголовно-процессуального производства.
Возможность принятия решения о прекращении уголовного дела на основании ст. 28 УПК РФ обусловливается определенным поведением лица, совершившего преступление, прежде всего - признанием вины. Значение названной процедуры досудебного окончания производства по делу заключается в том, что цели уголовного судопроизводства достигаются при его значительном ускорении и гораздо меньших материальных и моральных затратах.
Сущность деятельного раскаяния, заключается в том, что лицо, признавая свою вину, не только на словах выражает раскаяние в содеянном, но и подтверждает его конкретными позитивными посткриминальными поступками в виде явки с повинной, активного способствования раскрытию преступления, изобличению других соучастников и розыску имущества, добытого в результате преступления, возмещению имущественного ущерба и морального вреда, причиненных в результате преступления.
Вышеуказанные действия следует рассматривать в их единстве и взаимосвязи. Должна быть установлена совокупность обстоятельств, указанных в ст. 61 и 75 УК РФ. Наличие лишь одного из них должно пониматься не как деятельное раскаяние, а как отдельное обстоятельство, смягчающее наказание (ст. 61 УК РФ).
Деятельное раскаяние связано с признанием вины. Судебная практика под чистосердечным раскаянием подразумевала такие обстоятельства, при которых виновный по собственной инициативе в процессе предварительного следствия или в суде рассказывает обо всех обстоятельствах дела, отрицательно оценивает свои действия (Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 2006 г.)159. К сожалению, в настоящее время подобные признания не обозначены в уголовном законодательстве в качестве обстоятельств, смягчающих наказание обвиняемого или подсудимого.
Е. К. Герасимова определяет чистосердечное раскаяние как психологическое состояние лица, совершившего преступление, которое характеризуется сожалением о случившемся, самоосуждением и выражается в полном признании себя виновным в предъявленном обвинении и сообщении всех известных обстоятельств, имеющих значение по делу160.
Деятельное раскаяние - это добровольные, активные и своевременные действия лица, впервые совершившего преступление, выражающиеся в полном признании вины и раскаянии в содеянном, которое объективно подтверждается способствованием раскрытию и расследованию преступлений либо возмещением причиненного ущерба или иным заглаживанием причиненного вреда, либо явкой с повинной или другими действиями, свидетельствующими о раскаянии161.
X. Д. Аликперов считает, что деятельное раскаяние — это «...не только полное признание лицом своей вины в совершении преступления и искреннее сожаление (раскаяние) о содеянном, но и оказание этим лицом помощи правоохранительным органам в раскрытии преступления, установлении, задержании и изобличении других участников преступления, а также добровольная выдача похищенного, орудия, предметов преступления, возмещение ущерба или заглаживание вреда, причиненного преступлением, и т. п.»162.
Как мы можем проследить, определения деятельного раскаяния, данные X. Д. Аликперовым, А. В. Савкиным и Е. К. Герасимовой, содержат признание обвиняемым своей вины как условие его действия. Мы солидарны с данными авторами в том, что признание обвиняемым своей вины является обязательным условием, элементом деятельного раскаяния. Так, в ходе проведенного нами опроса о том, требуется ли включить в закон, помимо прочих условий, нормы о признании обвиняемым своей вины в качестве самостоятельного условия для деятельного раскаяния в порядке ст. 28 УПК РФ, 83,3 % следователей посчитали это необходимым, и только 16,7 % ответили отрицательно.
В связи с отмеченными выше положениями интерес представляет соотношение категорий «чистосердечное раскаяние» и «признание».
Г. П. Химичева пишет, что «чистосердечное раскаяние - это правдивое изложение хода преступных действий, сделанное лицом в момент проверки информации о преступлении и во время производства предварительного расследования или судебного разбирательства. Причем орган дознания, следователь, прокурор, суд или судья должны располагать какими-либо данными, указывающими на совершение преступления данным лицом» Представляется более целесообразным четко разделить такие понятия, как признание вины, раскаяние, и руководствоваться ими в той или иной ситуации.
Следует отметить, что признание вины и раскаяние нетождественны. Раскаяние в преступлении - понятие более широкое, оно включает в себя признание вины в совершенном деянии. Лицо, раскаявшееся в преступлении, всегда признает вину. Вместе с тем лицо, признавшее свою вину, может и не раскаяться в совершенном преступлении.
Ю. Лубшев разграничивает чистосердечное раскаяние, явку с повинной и активное способствование раскрытию преступления. По его мнению, чистосердечное раскаяние - это отношение лица к содеянному; явка с повинной— готовность понести наказание; активное способствование раскрытию преступления - оказание помощи следствию в обнаружении доказательств, разоблачении соучастников164.
По смыслу закона сущность деятельного раскаяния как позитивного постпреступного поведения заключается в активных действиях лица, впервые совершившего преступление небольшой тяжести (или иной категории), осознавшего противоправный характер своего деяния, раскаявшегося в его совершении. Их особенностью является не только то, что они направлены на оказание содействия правоохранительным органам в раскрытии преступления, на заглаживание причиненного ущерба, но и в том, что действия лица носят активный и добровольный характер. Сущность деятельного раскаяния заключается в том, что лицо, совершившее преступление, признает свою вину и не только словесно выражает раскаяние в содеянном, но и подтверждает его конкретными действиями и поступками165.
Несмотря на то, что деятельное раскаяние крайне тесно связано с признанием обвиняемым своей вины, данные понятия следует разграничивать.
В практике применения ст. 28 УПК РФ остается нерешенным такой вопрос: как вести себя правоприменителю, в случае если соблюдены все перечисленные в законе условия для прекращения уголовного дела в связи с деятельным раскаянием, однако обвиняемый не испытывает чувства вины и не раскаивается в" содеянном? Судебная практика применения соответствующих пояснений к ст. 28 УПК РФ и ст. 75 УК РФ не учитывает факта признания лицом своей вины166.
В результате анализа 50 уголовных дел, прекращенных по ст. 28 УПК РФ, отмечается, что на практике крайне редко встречаются случаи наличия одновременных явки с повинной, способствования раскрытию преступления, возмещения ущерба, признания вины. Как правило, имеет место или совокупность двух действий, или вообще одно из них. Комбинация их может быть при этом разной: например, явка с повинной, сопряженная со способствованием раскрытию преступления, либо признание вины вместе с возмещением ущерба. Если явка с повинной сочетается со способствованием раскрытию преступления, то, как минимум, лицо, добровольно явившееся с повинной, должно дать правдивые показания по всем обстоятельствам дела. Одну лишь явку с повинной в данных случаях считать основанием освобождения от ответственности нельзя, а можно лишь признать обстоятельством, смягчающим виновному наказание.
Признание вины как условие досудебного соглашения о сотрудничестве и сокращенной формы дознания
Федеральным законом от 29 июня 2009 г. № 141-ФЗ в УПК РФ введен новый для российского уголовного судопроизводства правовой институт, предусмотренный главой 40.1 УК РФ.
Досудебное соглашение о сотрудничестве, согласно п. 61 ст. 5 УПК РФ, есть соглашение между сторонами обвинения и защиты, в котором указанные стороны согласовывают условия ответственности подозреваемого или обвиняемого в зависимости от его действий после возбуждения уголовного дела или предъявления обвинения.
Досудебное соглашение является новым для уголовного процесса РФ институтом. Однако в других странах сокращенные формы судопроизводства существуют уже длительное время. Так, с признанием своей вины в уголовном процессе США тесно связан институт «сделки о признании вины», который известен американскому уголовному процессу уже на протяжении более 150 лет.
К. Ф. Гуценко отмечается, что «удельный вес признаний такого рода весьма высок. Он колеблется в разных местах страны где-то от 25 до 98 % к общему числу дел, поступающих в суды для разбирательства по существу. Большинство американских авторов, изучавших данную проблему, считает, что в среднем подсудимые признают свою вину в судах в 70-90 % случаев» .
По мнению Ш. М. Ахмедова, в отличие от российского уголовного и уголовно-процессуального законодательства в части досудебного соглашения о сотрудничестве, цель которых — стимулирование положительных посткриминальных поступков, задача зарубежных аналогов данного института права — признание вины и достижение согласия в части квалификации и размеров наказания (предусмотренных, в частности, в законодательстве США, Канады, Англии и Уэльса, Индии, Италии, Франции, Израиля, ФРГ и ряда других стран)194.
А. А. Александров и И. А. Александрова полагают, что «значение его не столько в упрощении разбирательства по делу, сколько в переходе к новому, основанному на компромиссе, способу противодействия преступности, к избирательности уголовной репрессии, расширении правовой базы для сотрудничества обвинительной власти с обвиняемым. Эта правовая форма реализации уголовного преследования проникнута принципом целесообразно Здесь же уместно сослаться на позицию О. В. Карпова и И. В. Маслова, которые считают, что «сама идея о сотрудничестве между обвинением и защитой есть реализация принципа целесообразности, здравый и адекватный подход к социально-экономическим реалиям, отразившийся, наконец, и в уголовно-процессуальных институтах»196.
В УПК РФ отсутствует указание на перечень преступлений, при расследовании которых подозреваемый или обвиняемый вправе заявить ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве. По мнению Д. Арабули, решение вопроса об определении уголовных дел о преступлениях, в производстве по которым надлежит заключать соглашение о сотрудничестве, было отдано на усмотрение правоприменителя197.
Данный институт, по справедливому мнению А. С. Шаталова, «специально предназначен для эффективного раскрытия и расследования заказных убийств, фактов бандитизма, преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, и разного рода коррупционных проявлений. Фактически он предоставляет правоохранительным органам возможность привлекать к сотрудничеству со следствием лиц, состоящих в организованных группах и преступных сообществах, на условиях значительного сокращения им срока уголовного наказания и распространения на них мер государственной защиты, предусмотренных законодательством для потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства. Введенная российским законодателем процедура заключения досудебного соглашения о сотрудничестве разработана с учетом многолетнего положительного опыта применения аналогичных правовых институтов в других государствах. Она изначально не предназначена для массового применения, но претендует на то, чтобы стать реальной мерой, направленной на борьбу с организованными формами преступности»19 .
В соответствии с ч. 2 ст. 317.1 УПК РФ подозреваемый или обвиняемый вправе заявить ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве с момента начала уголовного преследования до объявления об окончании предварительного следствия.
Здесь необходимо установить начальный момент данной процессуальной деятельности. Так, 3. Д. Еникеев, 3. 3. Зинатуллин, О. Я. Баев, И. Л. Петрухин считают, что уголовное преследование начинается с момента возбуждения уголовного дела.
Ю. В. Деришев, О. В. Волынская, В. В. Яковенко, И. П. Дорноступ200 полагают, что уголовное преследование может осуществляться только в отношении конкретного лица, обладающего процессуальным статусом подозреваемого или обвиняемого.
А. П. Кругликов, И. С. Дикарев придерживаются позиции, что начальным моментом осуществления уголовного преследования следует считать появление повода для возбуждения уголовного дела (поступление заявления о преступлении, явка с повинной либо сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников) .
В соответствии с уголовно-процессуальным законодательством уголовное преследование начинается с момента, когда подозреваемый или обвиняемый могут заявить ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, а именно: после возбуждения уголовного дела в отношении данного конкретного лица, задержания его в соответствии со ст. 91 и 92 УПК РФ, применения к нему меры пресечения до предъявления обвинения в соответствии со ст. 100 УПК РФ, уведомления лица о подозрении в совершении преступления в порядке, установленном ст. 223.1 УПК РФ, вынесения в отношении его постановления о привлечении в качестве обвиняемого, если до этого он не был наделен статусом подозреваемого.
В постановлении Конституционного суда РФ от 27 июня 2000 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в уголовного преследования может подтверждаться актом о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела, проведением в отношении его следственных действий (обыска, опознания, допроса и др.) и иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения или свидетельствующими о наличии подозрений против него (в частности, разъяснением в соответствии с ч. 1 ст. 51 Конституции РФ права не давать показаний против себя самого).
Исходя из этой позиции, ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве может быть заявлено не только процессуальным подозреваемым и обвиняемым, но и лицом, фактически подозреваемым в совершении преступления. Это лица, в отношении которых предприняты уголовно-процессуальные меры, реально ограничивающие их свободу и (или) личную неприкосновенность.
Мы солидарны с мнением А. П. Рыжакова, который полагает, что «редакция п. 61 ст. 5 УПК РФ, а равно ст. 317.1-317.4 УПК РФ указывает на то, что досудебное соглашение о сотрудничестве не может быть вне стадии предварительного расследования. Нельзя заключать таковое на стадии возбуждения уголовного дела, а равно по делам частного обвинения, по которым досудебного производства не осуществлялось» .
При этом выяснить позицию по предъявленному обвинению не требуется, а установить вышеизложенные обстоятельства суд сможет только со слов государственного обвинителя или же в результате изучения материалов уголовного дела, возбужденного в результате сотрудничества с подсудимым. Однако не регламентирован вопрос о том, каким образом суд будет оценивать исполнение подсудимым условий соглашения о сотрудничестве и какой критерий положить в основу соблюдения этих условий?204.
Досудебное соглашение преследует цель письменно закрепить обязательство обвиняемого (подозреваемого) содействовать раскрытию и расследованию преступления, которое он совершил, с предоставлением взамен гарантий смягчения уголовного наказания. На первый взгляд, довольно логично данное нововведение в российском законе, позволяющее осужденному, оказавшему помощь следствию, гарантированно рассчитывать на мягкое наказание. Это, по мысли законодателя, должно стимулировать лиц, преступивших закон, к раскаянию, выраженному в принятии конкретных мер по содействию правоохранительным органам .
По мнению К. Гранкина, Е. Мильтовой, в гл. 40.1 УПК РФ не содержится указаний на то, что лицо, заключившее досудебное соглашение о сотрудничестве, должно быть согласно с предъявленным ему обвинением. Подозреваемый (обвиняемый), желающий оказать содействие следствию и заключивший соответствующее соглашение, может быть и не согласен с инкриминируемыми ему преступными деяниями. При согласии обвиняемого с предъявленным обвинением судебное разбирательство следует проводить по правилам ст. 316 УПК РФ. В ином случае суд должен рассматривать уголовное дело в общем порядке, не отменяя льготы, обещанные подсудимому при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве .
