Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-процессуальные и функциональные аспекты соотношения процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора в отечественном уголовном судопроизводстве
1.1. Теоретико-процессуальные аспекты процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора в отечественном уголовном судопроизводстве 13
1.2. Функциональные аспекты соотношения прокурорского надзора и процессуальной самостоятельности следователя в отечественном уголовном судопроизводстве 34
1.3 Соотношение процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора в ретроспективном российском уголовно-процессуальном законодательстве 54
Глава 2. Реализация идеи о соотношении процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора в отечественном уголовном судопроизводстве .
2.1. Разграничение полномочий следователя и органов процессуального надзора и ведомственного контроля на досудебных стадиях: концепция совершенствования уголовно-процессуального законодательства 73
2.2. Реализации идеи о соотношении процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора по действующему российскому уголовно-процессуальному законодательству 93
2.3. Практика реализации идеи о соотношении процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора в досудебном производстве 126
Заключение 151
Библиографии 153
- Теоретико-процессуальные аспекты процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора в отечественном уголовном судопроизводстве
- Функциональные аспекты соотношения прокурорского надзора и процессуальной самостоятельности следователя в отечественном уголовном судопроизводстве
- Разграничение полномочий следователя и органов процессуального надзора и ведомственного контроля на досудебных стадиях: концепция совершенствования уголовно-процессуального законодательства
- Реализации идеи о соотношении процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора по действующему российскому уголовно-процессуальному законодательству
Введение к работе
Актуальность темы. Глобальную цель современного уголовного судопроизводства можно сформулировать как обеспечение реализации охраняемых уголовным законом фундаментальных ценностей нашего общества и государства. Достичь, поставленную цель, невозможно без достижения нижестоящих по отношению к ней целей, образующих своеобразное «дерево целей» уголовного процесса. Из этого следует, что уголовное судопроизводство невозможно представить вне его целей. Причем достижение цели одного уровня создает условия и обеспечивает достижение вышестоящей цели.
Уголовный процесс обеспечивает достижение вышестоящих целей не сам по себе, а имеет (либо должен иметь) на то надлежащий процессуальный механизм. К звеньям такого механизма относятся процессуальная самостоятельность и прокурорский надзор в досудебном производстве. От правильного понимания сущности, места и роли каждого в достижение целей досудебного производства во многом обуславливается их проявление в действующем законодательстве и, как следствие, в реальной уголовно-процессуальной деятельности, которая весьма далека от совершенства и имеет резервы для своего совершенства. Её совершенствование, на наш взгляд, невозможно без разработки взвешенной концепции соотношения процессуальной самостоятельности и прокурорского надзора, отвечающей потребностям и условиям современного уголовного судопроизводства.
Актуальность настоящего исследования обуславливается ещё и тем, что прокурор и следователь относятся к тем участникам уголовно-процессуальной деятельности, на которых лежит основное бремя, обеспечения условий для эффективного осуществления правосудия по уголовным делам. В этой связи возникает потребность в исследовании не только сугубо процессуальных статусов прокуроров и следователей в уголовном процессе, но акцентирования внимания на их взаимоотношении.
4 Его значимость состоит в том, что основной пласт взаимоотношений
следователя и прокурора лежит вне уголовно-процессуальных отношений, а в иной плоскости. Её составляющие нам видятся в господствующем в нашем обществе мировоззрении и менталитете российского народа, обусловленными его духовно-нравственными традициями. К тому же эти отношения не должны порождать дополнительных, не обусловленных интересами уголовного процесса, ограничений в достижении цели уголовного процесса при производстве по уголовному делу.
Обращение к результатам практического воплощения взаимоотношений следователей и прокуроров показывают, что они, к великому нашему сожалению, далеки от совершенства. Так, в ходе выборочной проверки комиссией Генеральной прокуратуры Российской Федерации в Краснодарском крае выявлено и поставлено на учет 2323 преступления, в том числе 76 - об умышленных убийствах, 32 - о причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего. Решения об отказе в возбуждении уголовных дел, в том числе по фактам смерти граждан, нередко принимались по надуманным основаниям.
При этом по заключению комиссии Генеральной прокуратуры указанных последствий могло бы и не быть, если бы прокуроры принимали действенные меры по обеспечению законности при расследовании уголовных дел, в том числе находящихся в производстве следователей прокуратуры. В результате собирание, проверка и оценка доказательств по уголовным делам иногда осуществлялись несвоевременно и неполно, что приводило к необоснованному приостановлению или прекращению уголовных дел. По многим уголовным делам, по которым лица, совершившие преступления, не были установлены, не отрабатывались все
5 вытекающие из материалов дела версии, полномочия, предоставленные
прокурорам статьей 37 УПК РФ, в полном объеме не использовались .
В свете сказанного, представляется, что является чрезвычайно важным тщательная оценка целесообразности и преимущества тех или иных форм взаимосвязи, устанавливаемой между следователем и прокурором. Не менее важным для совершенствования идеи о соотношении процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора и её правового воплощения является изучение его реального функционирования. В этой сфере за годы судебно-следственной реформы также накопилось немало проблем, пока не удостоившихся должного научного внимания.
Научная разработанность проблемы. Проблема соотношения процессуальной самостоятельности и прокурорского надзора в досудебном производстве в уголовно-процессуальной науке в целом не исследовалась. В то же время отдельные ее стороны рассматривались многими учеными, специализировавшимися в области уголовного процесса, криминалистики, теории оперативно-розыскной деятельности, а также в сфере управления: А.В. Агутин, А.В. Азаров, С.В. Бажанов, В.П. Бахин, Б.Т. Безлепкин, А.Р. Белкин, Р.С. Белкин, В.П. Божьев, А.Д. Бойков, Б.Б. Булатов, В.М. Быков, В.В. Вандьтшев, Л.Е. Владимиров, СП. Голубятников, С.А. Голунский, В.Н.Григорьев, НА. Громов, Ю.М. Грошевой, К.Ф.Гуненко, П.М. Давыдов, Е.А. Доля, Р.Г. Домбровский, В.Я. Дорохов, А.Ю. Егшхин, В.И. Зажицкий, 3.3. Зинатуллин, О.А. Зайцев, В.К. Зникин, Л.П. Ижнина, Л.М. Карнеева, В.В. Кальницкий, Н.В. Кручинина, В.П. Кувалдин, А.В. Кудрявцева, Н.П.Кузнецов, С.В. Курылев, Э.Ф. Куцова, В.А. Лазарева, А.М.Ларин, Ю.Д. Лившиц, П.А. Лупинская, Н.Н. Лысов, В.П. Малков, А.Г. Маркушин, П.Г. Марфицын, В.М. Мешков, Т.Н. Москалькова, В.В. Николюк, Ю.К. Орлов, Н.Н. Полянский, А.В. Смирнов, М.С. Строгович, А.Б. Соловьев, А.А. Тарасов,
1 Подробнее, см.: Приказ Генерального прокурора Российской Федерации № 76 от 07.09.06 г. «О серьезных недостатках в организации надзора и следствия в прокуратуре Краснодарского края».
В.Т. Томин, А.А. Фальченко, И.Я. Фойницкий, А.Г. Халиуллин, М.А. Чельцов, А.А. Чувилев, В.В. Черников, B.C. Шадрин, С.А. Шейфер, М.А. Шматов, А.Ю. Шумилов, М.Л. Якуб, Р.Х. Якупов и другие.
В работах указанных авторов были разработаны многие проблемы
соотношения процессуальной самостоятельности и прокурорского надзора,
как правило, без учета воздействия на них принципов уголовного процесса.
Неучет подобного воздействия способен негативно сказаться на
эффективности соотношения процессуальной самостоятельности и
прокурорского надзора. К тому же отсутствие взаимосвязи,
взаимообусловленности принципов уголовного процесса и процессуальной
самостоятельности следователя и прокурорского надзора не ведет к созданию
механизма снятия противоречий, имманентно присущих
уголовно-процессуальной деятельности. В итоге получается, что принципы уголовного процесса функционируют, как бы сами по себе, а процессуальная самостоятельность следователя и прокурорский надзор сами по себе. Осмысление изложенного свидетельствует о том, что в науке уголовного судопроизводства имеется научная проблема, требующая своего концептуального разрешения.
В качестве объекта исследования выступает уголовно-процессуальная деятельность в досудебном производстве во всем многообразии её концептуальной, логической, конструктивной детерминации, правового и прикладного воплощения.
Предметом исследования выступает соотношение процессуальной самостоятельности и прокурорского надзора в уголовно-процессуальной деятельности, способы его проявления в уголовно-процессуальном праве и специфика воздействия на реальную деятельность по уголовным делам.
Цель исследования заключается в разработке конструктивной модели соотношения процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора, аккумулирующей в себе идеи эффективного досудебного производства и базисно опирающейся на систему принципов
7 отечественного уголовного судопроизводства; в уяснении взаимосвязи процессуальной самостоятельности и прокурорского надзора по уголовным делам.
Для достижения поставленной цели в процессе исследования ставились и последовательно разрешались следующие основные задачи:
установить теоретико-процессуальные аспекты процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора в отечественном уголовном судопроизводстве;
вывить функциональные аспекты соотношения прокурорского надзора и процессуальной самостоятельности следователя в отечественном уголовном судопроизводстве;
3) разграничить полномочия следователя и органов процессуального
надзора и ведомственного контроля на досудебных стадиях;
4) исследовать реализацию идеи о соотношении процессуальной
самостоятельности следователя и прокурорского надзора в ретроспективном
российском уголовно-процессуальном законодательстве;
проанализировать реализацию идеи о соотношении процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора по действующему российскому уголовно-процессуальному законодательству;
обобщить практику реализации идеи о соотношении процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора в досудебном производстве.
Методологической основой исследования являются диалектический метод познания объективной и субъективной реальности, положения системного, информационного и социологического подходов, а также структурно-функциональный и системный анализы. В работе также использованы исторический, логико-юридический, сравнительно-правовой и конкретно-социологический методы.
Теоретической базой исследования послужили положения философии, логики, социологии, социальной психологии, а также
8 фундаментальные разработки уголовного процесса, уголовного права, общей теории права, криминалистики, оперативно-розыскной деятельности. Непосредственным источником информации по теме послужили монографии, учебники, учебные пособия, лекции, научные статьи, доклады и другие опубликованные материалы, отражающие те или иные стороны объекта и предмета исследования.
Нормативную базу исследования составили Конституция РФ, нормы международного права, федеральные конституционные и федеральные законы, постановления Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ, а также нормы общей и юридической морали, имеющие отношение к предмету нашего исследования. В качестве источников исследования также были использованы законодательные памятники, отражающие становление и развитие процессуальной самостоятельности и прокурорского надзора.
Эмпирическая база исследования основана:
на официальных (опубликованных) статистических данных о результатах деятельности правоохранительных и судебных органов Российской Федерации в сфере уголовного судопроизводства за 1996-2006 годы;
на материалах диссертационных исследований по данной тематике, научных, журнальных и иных публикациях, отражающих результаты осуществления доказывания по уголовным делам;
на материалах собственных (индивидуальных и в составе творческих коллективов) эмпирических исследований, проведенных в 1996-2006 годах на территории Приволжского федерального округа. На протяжении указанного периода исследовались реалии уголовно-процессуального доказывания в досудебном производстве и в судебном разбирательстве. Всего было изучено свыше 130 уголовных дел по специально разработанным анкетам. Кроме того, в целях изучения реалий соотношения процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора в досудебном производстве, проводился анкетный
9 опрос прокуроров, следователей и представителей российской общественности (опрошено более 270 респондентов).
Научная новизна исследования состоит в разработке системы процессуальных идей обеспечивающих надлежащее соотношение процессуальной самостоятельности и прокурорского надзора в досудебном производстве. Новизна полученных результатов обеспечивается, избранными автором методами исследования, в первую очередь системным подходом, а также привлечением для проверки рабочих гипотез оригинальными источниками информации.
Основные положения, выносимые на защиту:
Прокурорский надзор и процессуальная самостоятельность следователя являются производными от принципа процессуальной независимости должностных лиц - участников уголовного процесса.
Идея о процессуальной независимости должностных лиц - участников процесса и идеи о поднадзорности и самостоятельности относятся к различным системным уровням уголовно-процессуальной деятельности. Первая относится в целом к уголовному судопроизводству, обеспечивающая связь последнего со средой его функционирования. Вторые являются процессуальными идеями и относятся сугубо к досудебному производству.
Потребность уголовного судопроизводства в процессуальной самостоятельности состоит в том, чтобы посредством её детерминировать эффективную деятельность следователя, за счет внутренней его концентрации (сосредоточении) на уголовном преследовании.
Прокурорский надзор направлен не на повышение эффективности досудебного производства, а на то, чтобы следователь осуществлял свою деятельность, исходя исключительно из иерархически упорядоченной системы целей досудебного производства.
3. Взаимосвязь прокурорского надзора и процессуальной
самостоятельности проявляется в следующем. Во-первых, в том, что и
10 прокурорский надзор, и процессуальная самостоятельность следователя
(дознавателя) являются плодом, господствующей в нашем сознании научной
парадигмы. Во-вторых, прокурорский надзор и процессуальная
самостоятельность имеют единый внутренний детерминирующий фактор.
Цель прокурорского надзора в уголовно-процессуальной сфере и цель самостоятельной деятельности следователя в этой же сфере опосредованы общей целью - целью уголовного процесса по конкретному уголовному делу.
Не следует противопоставлять друг другу прокурорский надзор и процессуальную самостоятельность следователя, поскольку они являются различными гранями одного цельного явления, которое в теории уголовного процесса именуется «уголовным преследованием».
Отнесение следователя к участникам процесса со стороны обвинения является попыткой сузить его полномочия, направить его деятельность исключительно в обвинительное русло, что нельзя признать оправданным.
Нарушения закона, допускаемые следователем и оставшиеся невыясненными и неустраненными, свидетельствуют о серьезных недостатках в работе всех осуществляющих уголовно-процессуальную деятельность органов и должностных лиц, а не только прокурора.
В современных условиях прокурор фактически не в состоянии обеспечить качественно прокурорский надзор в стадии возбуждения уголовного дела.
Дачу согласия прокурора на возбуждение уголовного дела необходимо оптимизировать.
9.1. При возбуждении уголовного дела в отношении лица согласие со стороны прокурора необходимо, а в остальных случаях (возбуждение уголовного дела по факту совершения преступления) такого согласия не требуется.
9.2. Постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела должны согласовываться с прокурором.
Теоретическая значимость исследования состоит в попытке предложить и обосновать новое видение соотношения прокурорского надзора и процессуальной самостоятельности.
Практическая значимость исследования определяется его направленностью на решение следующих практических задач:
1) выработать рекомендации по ориентированию прокурора и
следователя на достижение реальных результатов, а не абстрактных
вербальных построений;
2) разработать практические предложения по совершенствованию
процессуальной самостоятельности и прокурорского надзора в
отечественном досудебном производстве.
Практические предложения автора о содержании соотношения процессуальной самостоятельности и прокурорского надзора могут быть использованы как в процессе правотворчества, в плане совершенствования уголовно-процессуального законодательства, так и для повышения эффективности уголовно-процессуальной деятельности в досудебном производстве.
Апробация результатов исследования. Основные положения, выводы и рекомендации диссертационного исследования изложены в опубликованных работах автора, в том числе и в источниках, включенных в перечень ВАК.
Основные положения диссертации приняты для использования в учебном процессе, что подтверждается соответствующими актами внедрения. Теоретические выводы и положения диссертации докладывались на заседаниях кафедры уголовного процесса и криминалистики Нижегородского государственного университета имени Н.И. Лобачевского.
Результаты исследования докладывались на научных, научно-практических конференциях и семинарах.
12 Структура диссертации обусловлена целью и задачами, объектом и предметом настоящего исследования и включает в себя введение, две главы и список литературы.
Теоретико-процессуальные аспекты процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора в отечественном уголовном судопроизводстве
В теории уголовно-процессуальной вопрос о соотношении процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора на монографическом уровне не исследовался. В основном процессуалисты занимались либо сугубо прокурорским надзором, либо только процессуальной самостоятельностью следователя2. В отличие от своих предшественников настоящее исследование мы посвятим соотношению процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора в отечественном уголовном судопроизводстве.
Прежде чем повести речь непосредственно об упомянутом соотношении нам бы хотелось осветить некоторые постулаты уголовно-процессуальной науки, исходя из нашего исследовательского мировоззрения, сложившегося под воздействием работ Нижегородской школы процессуалистов (основатель и бессменный руководитель профессор В.Т. Томин), ибо вне рассуждений научной школы, на наш взгляд, невозможно быть понятым. Сказанное, естественно, не означает, что в своих рассуждениях мы не будем опираться на работы иных процессуалистов, в том числе и неразделягощих взгляды и научные убеждения процессуалистов-нижегородцев. Вовсе нет. Мы не уподобляем себя тому философу, который свои размышления осуществлял, сидя в бочке с водой, а также мыслителю, думающего о сущности бытия и небытия, и забывшему посмотреть себе под ноги - в итоге угодившему в колодец. Поэтому, внимательный читатель в настоящем исследовании обнаружит имена и работы тех процессуалистов, которые своими трудами вносили и вносят весомый вклад в развитие уголовно-процессуальной науки, в том числе, и в части, позволяющей распутать сложнейший Рубикон взаимоотношений следователя и прокурора в уголовном процессе.
Природу взаимоотношения следователя и прокурора невозможно понять без обращения к фундаментальным началам уголовного судопроизводства (принципам уголовного процесса). От того, что понимает тот или иной процессуалист под принципами уголовного процесса во многом обусловлено и понимания сущности, форм и порядка как взаимоотношений следователя и прокурора, так и собственно соотношения процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора.
Значительная часть процессуалистов понимает под принципами уголовного процесса фактически принципы уголовно-процессуального права. В результате принципы уголовного процесса либо определятся уголовно-процессуальными нормами, либо выводятся из них. Так, известный представитель этого направления Т.Н. Добровольской пишет: «Большинство процессуалистов считают, что принципами процесса являются только такие соответствующие его объективной сущности руководящие идеи, которые получили свое закрепление в нормах права. Нам это мнение представляется правильным».
Закрепленность руководящих идей в тексте уголовно-процессуального закона стало главным отличительным критерием анализируемого направления понимания принципов уголовного процесса, своеобразным фирменным знаком, который позволяет безошибочно определить исследовательские предпочтения того или иного процессуалиста. По мнению СП. Гришина, подобное понимание принципов уголовного процесса с полной уверенностью следует отнести к традиционной их разработке «в контексте позитивистской школы права».
Понимание принципов уголовного процесса через призму позитивизма является стремление их рассмотрения по «единому официально-правовому шаблону»5. Вследствие чего принципы уголовного процесса рассматриваются вне связи с духовно-нравственными устоями, сложившимися в российской общности6. Они изолируются от нравов и обычаев и всего того, что называется собственно «жизнь».
Опасность возможного разрыва принципов уголовно-процессуального права с духовно-нравственными устоями не смущает позитивистов. Более того, фиаско позитивистов с реформой уголовного судопроизводства не заставляет их трезво на то, что следует понимать под принципами уголовного процесса, какова связь механизма их воздействия как со средой их функционирования, так и внутрисистемного воздействия на фактическую, а не абстрактную уголовно-процессуальную деятельность.
Функциональные аспекты соотношения прокурорского надзора и процессуальной самостоятельности следователя в отечественном уголовном судопроизводстве
Исследование любого уголовно-процессуального явления осуществляется посредством определенной процедуры (научного метода), которая используется для получения определенного результата. Её предназначение состоит в осуществление научного исследования по определенным направлениям, которые заранее предопределяются исследователем. Поэтому от того, какой положен в основу исследования научный метод и зависит результат исследования. В настоящем параграфе для выявления функциональных аспектов соотношения прокурорского надзора и процессуальной самостоятельности следователя мы используем в качестве краеугольного научного метода - функциональный подход. Он позволяет нам исследовать внешние аспекты исследуемого явления, без акцентирования внимания на его содержательной стороне. Подобный акцент на внешней стороне соотношения процессуальная самостоятельности следователя и прокурорского надзора обусловлено тем, что предварительное следствие - деятельность очень сложная в том смысле, что она «имеет определенные стороны, определенные направления, не совпадающие друг с другом и не поглощаемые друг другом ». Эти отдельные стороны, отдельные направления уголовно - процессуальной деятельности называются уголовно - процессуальными функциями . Более того, сущностные аспекты взаимоотношения процессуальной самостоятельности мы рассмотрели в первой главе настоящего исследования. Насколько нам удалось это сделать, мы оставляем на суд уважаемых оппонентов. В теории уголовного судопроизводства до 1958 г. было общепринято наличие трех уголовно - процессуальных функций - уголовного преследования (обвинения), защиты и разрешения уголовного дела. Отмечалось, что все эти функции органически связаны между собой, взаимно переплетаются, но не совмещаются и не поглощаются друг другом. Не вызывало сомнений и то, что на предварительном следствии все три функции осуществляет следователь, а на судебном разбирательстве они разделены между прокурором (обвинение), защитником (защита) и судом (разрешение дела) . Однако, начиная с 50-х годов, проблема процессуальных функций привлекла к себе повышенное внимание, подверглась критическому пересмотру. Были высказаны самые различные взгляды, суть которых сводится к следующему. Одни ученые (С.А. Голунский34 и Л.Н. Гусев35) вообще отрицали самую идею наличия уголовно - процессуальных функций в уголовном процессе. Преобладающее же большинство процессуалистов в настоящее время наличие в уголовном судопроизводстве процессуальных функций признает. Однако, некоторые из них расходятся в одном - в количестве процессуальных функций и в их системе. Сторонниками пересмотра системы процессуальных функций являются Р.Д. Рахунов36, П.С. Элькинд37, Ф.Н. Фаткуллин38 и др. Мы не разделяем позиции ни первых, ни вторых. В подтверждение своего несогласия приводим следующие доводы. Начнем с позиции С.А. Голунского и Л.Н. Гусева. Её суть состоит в том, что один из ее авторов (С.А. Голунский) отрицает уголовно - процессуальные функции. При этом в качестве основного доказательства этого утверждения выдвигается то, что теория процессуальных функций известна англо-американскому уголовному процессу, а потому «неприемлемость для уголовного процесса такого последовательного проведения концепции процессуальных функций очевидна». Другой сторонник этой же позиции (Л.Н. Гусев) свое несогласие с теорией процессуальных функций объясняет тем, что при ее рассмотрении «бросается в глаза ее надуманность и полный отрыв от жизни». Такой аргумент авторов не может быть признан серьезным и веским потому, что он - результат весьма упрощенного толкования значения и содержания институтов уголовного процесса. Прав и М.С. Строгович, когда пишет: «Независимость судей, и их подчинение только закону записаны во многих конституциях, но никто не станет на этом основании отвергать такой принцип, прямо записанный в нашем законодательстве, где он является правовым принципом» . В качестве второго аргумента своей позиции С.А. Голунский и Л.Н. Гусев выдвигают то, что концепция процессуальных функций несовместима с принципом всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела4, что она «находится в противоречии и с действующим уголовно - процессуальным законодательством»41. Приведенное авторами утверждение не может подтвердить их позиции по следующим соображениям. Во-первых, его содержание ограничивается существенными оговорками: 1) это не относится к «той части деятельности, которая относится к доказыванию»42, 2) оно не касается в той части, в которой этот вопрос выходит за пределы установления задач доказывания ; 3) «есть основания для выделения в особую деятельность защитника». Нетрудно убедиться, что первые две оговорки касаются деятельности в области доказывания, то есть самого главного, что характеризует уголовный процесс, что составляет его сердцевину. Третьей оговоркой признается наличие функции защиты в уголовном процессе. Поскольку доказывание присуще всей деятельности следователя, то любая попытка выделить или обособить доказывание из всей другой уголовно - процессуальной деятельности не может достичь цели, которую поставили перед собой авторы оспариваемой нами концепции.
Разграничение полномочий следователя и органов процессуального надзора и ведомственного контроля на досудебных стадиях: концепция совершенствования уголовно-процессуального законодательства
В отечественной правовой науке и уголовно-процессуальном законе возрождается концепция, согласно которой прокурор на всех стадиях уголовного процесса осуществляет функцию уголовного преследования, о чем свидетельствует включение прокурора в состав участников уголовного процесса со стороны обвинения (ст. 37 УГЖ РФ). Взгляд на прокурора, как на уголовного истца, соответствует теории разделения властей, лежащей в основе российского государства, что делает логически стройной конструкцию процесса как совокупности трех функций: обвинения, защиты и разрешения уголовного дела.
В уголовном процессе именно уголовное преследование является «движущей пружиной» всего производства по делу, определяет его содержание и направление. Функция уголовного преследования - одна из обязанностей, возложенных законом на прокурора по борьбе с преступностью. Оформленный надлежащим образом уголовный иск очерчивает границы судебного разбирательства дела, гарантируя осуществление истинного правосудия.
В середине прошлого века А. Квачевский писал: «В уголовном преследовании прокурор - истец, представляющий в своем лице интерес общества, ищущего взыскания за преступления. Он адвокат общества, законом поставленный для ограждения его безопасности от нарушений» По действующему законодательству прокурор осуществляет надзор за исполнением законов при производстве предварительного следствия. Он - «хозяин процесса» в его досудебных стадиях и руководитель предварительного расследования. Одновременно он обеспечивает законность и обоснованность применения наиболее строгих мер уголовно-процессуального принуждения, рассматривает и разрешает жалобы и ходатайства участников процесса. Причем, все эти обязанности прокурор выполняет как орган уголовного преследования и носитель обвинительной функции.
На противоречивость положения прокурора в свое время обращал внимание И. Щегловитов. Он писал: «Будущая сторона в деле, которой принадлежит монополия государственного обвинения на суде, не может настолько отвлечься от своих будущих полномочий, чтобы и при наблюдении за предварительным следствием не впасть в ту пагубную для дела односторонность, которая в корне разрушает справедливую идею равноправия обвинения и защиты, давая первой исключительное преобладание... Как бы идеально - беспристрастен ни был представитель прокуратуры, он не может стать выше своего положения как будущего обвинителя, и уже в силу этого он, естественно, будет всегда более расположен к точному выяснению следствием улик, изобличающих обвиняемого, чем обстоятельств, его оправдывающих» .
Процессуальная функция уголовного преследования непосредственно вытекает из общенадзорной деятельности органов прокуратуры. Прокурор, обнаруживший преступление средствами общего надзора, психологически становится потенциальным обвинителем при расследовании возбужденного им уголовного дела. Поэтому возлагаемая на прокурора законом обязанность обеспечения всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела вступает в противоречие с его же обязанностью гарантировать раскрытие преступления и неотвратимость ответственности лица, его совершившего.
Системе обеспечения законности и обоснованности уголовно-процессуальной деятельности следователя свойственна многосубъектность: это начальник следственного отдела, осуществляющий процессуальный контроль; прокурор и суд, на которые законом возложены, соответственно, прокурорский надзор и судебный контроль.
Термины «контроль» и «надзор» близки по смысловому значению106, поэтому в теории и на практике четкого разграничения этих понятий нет, и условно их применяют как идентичные. Тем не менее, некоторые различия в их содержании все же имеются. Концептуальное исследование, осуществленное профессором В.П. Беляевым, позволяет нам выделить следующие критерии отграничения положений, обозначенных этими терминами.
Во-первых, реализация контролирующими органами своих функций имеет своей целью обеспечение не только законности, но и целесообразности, тогда как функция надзора преследует точное и неуклонное соблюдение Конституции РФ и исполнение законов. Во-вторых, принципиальной особенностью контроля является наделение контролирующих органов определенными полномочиями исполнительной власти. Надзорные же органы, в частности прокуратура, не наделены административными, управленческими полномочиями. В-третьих, отличием надзора от контроля является то, что контроль предполагает наличие полномочий по применению санкций в отношении нарушителей закона. В-четвертых, отличие контроля от прокурорского надзора заключается в том, что прокуратура является самостоятельным органом, не входящим ни в какую из ветвей государственной власти .
Реализации идеи о соотношении процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора по действующему российскому уголовно-процессуальному законодательству
Следователь - это должностное лицо, на которое законом возложено производство предварительного следствия. Предварительное следствие осуществляют следователи прокуратуры, следователи органов внутренних дел, следователи Федеральной службы безопасности и следователи органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ. Объем процессуальных прав и обязанностей следователей не зависит от их ведомственной принадлежности. Закон лишь разграничивает их компетенцию (подследственность) в зависимости от предмета расследуемого дела, что находит внешнее отражение в квалификации преступления (ст. 151 УПК).
Следователь наделяется широкими субъективными правами и обязанностями, которые реализуются в рамках уголовно- процессуальных отношений, возникающих между ним и обвиняемым, подозреваемым, потерпевшим, прокурором, начальником следственного отдела другими субъектами уголовного процесса. В законе специально подчеркивается, что все решения о направлении следствия и производстве следственных действий следователь принимает самостоятельно и несет полную ответственность за их законное и своевременное проведение. Сказанное означает, что он вправе самостоятельно направлять ход следствия, определять круг необходимых следственных действий, устанавливать последовательность их проведения, принимать решения о движении дела и др.
Подчеркивая самостоятельность следователя, действующий уголовно-процессуальный закон ограничил ее случаями, когда в соответствии с УПК требуется получение судебного решения и (или) санкции прокурора. В частности, решения суда необходимо получить, когда планируется проведение действий, направленных на ограничение конституционных прав граждан, связанных с ограничением: а) личной неприкосновенности (п. 1-3, 6 ч. 2 ст. 29 УПК); б) неприкосновенности частной жизни (п. 8, 11 ч. 2 ст. 29); в) неприкосновенности жилища (п. 4, 5 ч. 2 ст. 29); г) ограничением имущественных прав (п. 7, 9 ч. 2 ст. 29); д) временным отстранением обвиняемого от должности в соответствии со ст. 114 (п. 10 ч. 2 ст. 29 УПК).
В ст. 38 УПК, посвященной общей характеристике правового статуса следователя, особо выделены (ч. 3 и 4) положения, направленные на регулирование правовых отношений между следователем и прокурором в связи с дачей ими указаний и принятием ими решений по делу. Решения и указания прокурора, принимаемые в связи с производством по делу, могут касаться многих вопросов. Они обязательны к исполнению. Обжалование вышестоящему прокурору не приостанавливает их исполнения, за исключением случаев, предусмотренных ч. 3 ст. 38 УПК. В семи пунктах этой статьи перечислены девять случаев (в п. 5 и 7 содержится по два случая), когда следователь вправе представить уголовное дело вышестоящему прокурору с письменным изложением своих возражений при несогласии с ними. Прокурор же в результате рассмотрения возражений отменяет указание нижестоящего прокурора (в этом случае дело возвращается следователю) или поручает производство следствия по данному делу другому следователю.
Существенны полномочия следователя по даче поручений органу дознания в связи с расследованием уголовного дела. Во-первых, в самом начале п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК подчеркнута обязанность исполнения органами дознания полученных от следователя поручений. Во-вторых, имеющим юридическую силу является только поручение, данное в письменной форме. В-третьих, уголовно-процессуальный закон наделил следователя правом давать поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий. В-четвертых, УПК подтверждает положение о праве следователя дать поручение органу дознания о «проведении оперативно-розыскных мероприятий, производстве отдельных следственных действий, об исполнении постановлений о задержании, приводе, об аресте, о производстве иных процессуальных действий, а также получать содействие при их о су ществ лении».
Приведенные положения, однако, не свидетельствуют о том, что следователь может давать органам дознания поручение о проведении любого следственного или иного процессуального действия. Следователь не вправе возлагать на органы дознания проведение действий, которые, согласно закону, он должен проводить сам (привлечение лица в качестве обвиняемого, его допрос, назначение экспертизы и т. д.).
Определяя следователя как должностное лицо, уполномоченное законом осуществлять предварительное следствие по делу, необходимо сразу же оговорить, что, кроме того, он наделен полномочиями по рассмотрению сообщений о готовящихся или совершенных преступлениях и принятию (с согласия прокурора) решений о возбуждении уголовного дела. В случаях, указанных в законе (п. 1, 2, 7 ч. 3 ст. 151 УПК) следователи проводят дознание и поддерживают но этим делам обвинение (ч. 4 ст. 37 УПК) при наличии поручения прокурора (указанные статьи в ред. Федерального закона № 58-ФЗ).
Обязанностью следователя является раскрытие преступления, установление и изобличение лиц, его совершивших, а также выявление обстоятельств, способствовавших совершению преступлений.
Надо признать, что судебный контроль имеет ряд преимуществ перед другими формами контроля и надзора. Суд формально не отвечает ни за количественные, ни за качественные показатели досудебного производства. Но он глубоко заинтересована устранении каждого нарушения, допущенного на этом этапе, поскольку законность и обоснованность расследования - это тот фундамент, который лежит в основе всей судебной деятельности, в особенности, правосудия по уголовным делам. Во-вторых, суд обладает особым правовым статусом: это единственный орган, призванный осуществлять правосудие.
Похожие диссертации на Соотношение процессуальной самостоятельности следователя и прокурорского надзора в отечественном досудебном производстве
