Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Методологические основы исследования проблем правового регулирования согласительных процедур в уголовном процессе
1. Закономерности проникновения элементов частного права в сферу уголовного судопроизводства 22
2. Правовая природа уголовно-процессуальных согласительных процедур и их классификация 65
3. Принципы, на которых основаны между сторонние согласительные процедуры в уголовном судопроизводстве 111
Глава 2. Обычная сделка о признании уголовного иска и сделка о признании уголовного иска, включающая досудебное сотрудничество сторон: идеология, теория и юридическая техника
1. Сущность и назначение между сторонней согласительной процедуры, предусмотренной главой 40 УПК РФ: теоретико-прикладной анализ института. 145
2. Особый порядок судебного разбирательства (глава 40 УПК РФ) как простая форма сделки о признании уголовного иска. 192
3. Проблемы дифференциации досудебных и судебных уголовно-процессуальных форм производства по уголовному делу, по которому было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве. 216
Глава 3. Проблемы нормативного регулирования досудебного и судебного производства по делам, по которым заключено соглашение о сотрудничестве
1. Основание, предмет, условия досудебного соглашения о сотрудничестве между сторонами в уголовном деле. 252
2. Круг участников досудебного соглашения о сотрудничестве по уголовному делу 287
3. Предварительное расследование по уголовному делу в случае заключения досудебного соглашения о сотрудничестве 315
4. Судебный порядок реализации досудебного соглашения о сотрудничестве 364
Глава 4. Характеристика иных согласительных уголовно-процессуальных процедур 1. Согласительная процедура как условие или элемент основания прекращения уголовного преследования (дела.) 400
2. Проблемы нормативного регулирования и применения иных согласительных уголовно-процессуальных процедур 445
Заключение 488
Библиография 505
- Правовая природа уголовно-процессуальных согласительных процедур и их классификация
- Особый порядок судебного разбирательства (глава 40 УПК РФ) как простая форма сделки о признании уголовного иска.
- Круг участников досудебного соглашения о сотрудничестве по уголовному делу
- Проблемы нормативного регулирования и применения иных согласительных уголовно-процессуальных процедур
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. За последние несколько лет уголовная политика, в которую входит и уголовно-процессуальная политика, претерпела существенные изменения. Эти изменения стали составной частью модернизации судебной системы и уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации.
Новая уголовно-правовая стратегия, выражающая качественные изменения в российском обществе и удовлетворяющая потребности в его модернизационном развитии, реализовалась в трех президентских законодательных пакетах. Первым из них стали Федеральный закон от 29 декабря 2009 г. № 383-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации», а также закон, принятый весной 2010 г., который был сориентирован на гуманизацию ответственности за преступления экономической направленности. Знаковым стало установление запрета заключать под стражу предпринимателей дополнением ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации частью 11. Второй блок поправок был направлен уже не столько на гуманизацию, сколько на модернизацию уголовного законодательства в целом, произошло расширение действия президентской поправки в виде ч. 11ст. 108 УПК. Третий блок законов по своей значимости оказался самым масштабным: изменения затронули 237 статей Уголовного Кодекса Российской Федерации, получило закрепление новое основание освобождения от ответственности тех, кто впервые совершил преступления экономической направленности (ст. 761 УК), предусмотрен механизм изменения категории преступления небольшой и средней тяжести (ст. 15 УК). Существенным изменениям подверглись уголовно-процессуальные институты: мер пресечения, возбуждения уголовных дел о налоговых преступлениях, прекращение уголовного дела (преследования) о преступлениях в сфере экономической деятельности – ст. 281 УПК (Федеральный закон от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ и Федеральный закон 6 декабря 2011 г. № 407-ФЗ).
Происходящие в нашем уголовном судопроизводстве изменения тесно связаны с формированием и укоренением демократических институтов, переходом на более высокую ступень цивилизационного развития современного общества. Выражениями этой исторической логики цивилизационного развития являются глобализация и конвергенция. Суть объективного процесса конвергенции частного и публичного права состоит во взаимопроникновении частноправового и публично-правового методов правового регулирования, что с неизбежностью порождает согласительные процедуры в уголовно-процессуальном праве. Наиболее типичными проявлениями конвергенции частного и публичного права становится новое соотношение элементов частно- и публично-правового регулирования, степень и характер их сочетания в такой уголовно-процессуальной форме, как согласительные процедуры. Отраслевые и межотраслевые исследования подтверждают закономерный исторический характер конвергенции частного и публичного права, потребность в которой возникает там и тогда, где и когда появляются признаки и элементы диспозитивного метода правового регулирования, заботы законодателя о правах личности. Ввиду объективности конвергенции попытки сохранить традиционную уголовно-процессуальную форму, воспрепятствовать развитию договорных форм в уголовном судопроизводстве лишены всякой перспективы.
Институт частной собственности оказывает системное влияние на право, включая публичные отрасли и уголовный процесс, в том числе. Производными от права частной собственности являются такие универсалии, как правовая автономия, самозащита своих прав, использование договорных инструментов в разрешении споров; они определяют модернизацию уголовной и уголовно-процессуальной политики в сфере экономики. Такая модернизация обеспечивает стабилизацию отношений собственности, стимулирует инновационное развитие экономики, создает дополнительные гарантии социальных интересов среднего класса, способствует снижению рисков административного давления на бизнес, в том числе средствами уголовной юстиции.
Не произвол и не отказ от правовой определенности в уголовно-процессуальной сфере, но ограничение дискреции правоохранительных органов, повышение качества регулирования уголовно-процессуальных отношений влечет за собой развитие института согласительных процедур. По сути, они представляют собой формы взаимодействия органов уголовной юстиции с гражданами, различными общественными институтами, гражданским обществом. Они должны повысить уровень эффективности борьбы с преступностью при снижении затрат на эту государственную деятельность.
Таким образом, актуальность темы исследования определяется с теоретической стороны слабой разработанностью проблемы в правовой науке, а также происходящей в России правовой реформой, которая требует нового подхода и понимания такого нового явления, как согласительные процедуры в уголовном судопроизводстве. С практической точки зрения, актуальность работы определяется значительным влиянием согласительных процедур на правоприменительную практику в сфере уголовного судопроизводства.
Степень научной разработанности темы. Тема согласительных процедур в уголовном процессе до сих пор мало изучена в науке уголовно-процессуального права. Можно говорить только о достаточно общих теоретических предпосылках для разработки этой темы в трудах некоторых отечественных ученых. Отдельные ее аспекты исследовались специалистами в теории права, в области уголовного процесса, других юридических отраслевых наук.
Послужившее методологической основой для разработки авторской концепции согласительных процедур учение о конвергенции правовых элементов и систем сформировано в трудах как теоретиков, так и отраслевиков. К их числу можно отнести М.М. Агаркова, С.С. Алексеева, В.М. Баранова, А.Х. Гольмстена, Н.М. Коршунова, Е.Б. Мизулину, И.А. Покровского, Л.Я. Таубера, А.В. Смирнова и др.
Теорию конвергенции частного и публичного права, явившуюся источником и составной частью концепции, разделяют ряд представителей современной уголовно-процессуальной науки: А.С. Александров, А.А. Кухта, А.В. Смирнов, С.Д. Шестакова и др. Их оппонентами объективно выступают А.С. Барабаш, А.В. Пиюк, Н.Г. Стойко и другие ученые, чьи работы также оказали большое влияние на формирование авторской концепции.
Важной частью концепции согласительных процедур стали наработки сторонников учения о судебном праве, в число которых входят Н.Н. Полянский, М.С. Строгович, В.М. Савицкий, А.А. Мельников, Н.В. Муратова, А.Н. Гуськова и многие другие известные ученые.
Концепция согласительных процедур имеет свои корни в теории компромисса как инструмента борьбы с преступностью, развитой в работах Х.Д. Аликперова, А.И. Александрова, А.И. Долговой, М.А. Зейналова и иных правоведов.
Методологическое значение для концепции имели разработанные на междисциплинарном уровне категории сделки и договора. К этому имеют отношение работы таких цивилистов и теоретиков, как М.М. Агарков, М.И. Брагинский, Е.В. Васьковский, О.С. Иоффе, Ю.К. Толстой и др.
Существенное влияние на формирование концепции согласительных процедур оказали еще ряд научных направлений и течений. Ряд принципиальных идей в пользу развития диспозитивности, частного начала высказывались в трудах А.С. Александрова, А.Д. Бойкова, И.С. Дикарева, К.Б. Калиновского, О.В. Кузьминой, В.А. Лазаревой, П.А. Лупинской, Ю.А. Ляхова, Л.Н. Масленниковой, И.Б. Михайловской, Э.М. Мурадьяна, И.Л. Петрухина, А.В Смирнова.
Важный вклад в развитие теоретической базы концепции согласительных процедурах внесли исследования, посвященные, во-первых, особому порядку судебного разбирательства (А.С. Александров, И.А. Александрова, Х.Д. Аликперов, Л.В. Головко, В.А. Лазарева, В.Н. Махов, С.Д. Милицин, К.А. Рыбалов, Ю.К. Орлов, А.Г. Смолин и др.), во-вторых, соглашению о досудебном сотрудничестве (Н.Н. Апостолова, М.А. Баранова, Д.П. Великий, И.В. Головинская, М.М. Головинский, С.В. Зуев, С.А. Касаткина, Ж.К. Конярова, А.В. Смирнов и др.).
Составной частью идеологии соглашательства в уголовном процессе стало обсуждение темы целесообразности (процессуальной экономии), которая освещалась такими учеными, как С.В. Бажанов, Г.Н. Королев, Н.М. Муравьев, И.Я. Фойницкий, В.К. Случевский, М.С. Строгович, Н.Н. Полянский, М.А. Чельцов и ряд других авторов.
В широком плане тема дискреционности рассматривалась в работах А.В. Агутина, Л.А. Воскобитовой, О.В. Волынской, Б.Я. Гаврилова, Л.В. Головко, В.Н. Григорьева, А.В. Гриненко, А.В. Ендольцевой, В.В. Золотых, В.Н. Махова, В.В. Николюка, И.Л. Петрухина, В.В. Сверчкова, И.В. Смольковой, В.Н. Ткачева, А.Г. Халиулина, С.П. Щербы и др. Различные аспекты усмотрения следователя анализировались в работах О.А. Зайцева, Л.М. Васильева П.Г. Марфицина, А.Б. Ярославского, судейского усмотрения – Д.Б. Абушенко, В.И. Анишина, М.В. Баглая, В.А. Лазаревой и др. Идеи, высказанные этими учеными, повлияли на формирование концепции согласительных процедур в российском уголовном судопроизводстве.
Предшественниками в исследовании отдельных аспектов согласительных процедур в уголовном судопроизводств стали ученые, изучавшие медиационые формы разрешения уголовно-правовых конфликтов; в их число входят А.С. Александров, А.А. Варяника, Л.В. Головко, А.В. Ендольцева, А.В. Савкин, В.В. Сверчков, С.П. Щерба и др.
И наконец, прямыми предшественниками в разработке темы диссертации стали авторы, которые в последнее время подготовили и защитили докторские диссертации (Н.Н. Апостолова, М.Т. Аширбекова, А.А. Кухта, Н.Г. Стойко).
Без проведенных ранее исследований невозможным было бы создание авторской концепции согласительных процедур в уголовном судопроизводстве Российской Федерации.
Несмотря на созданный многими поколениями российских ученых-юристов различных специальностей теоретический задел, проведенный ими анализ вопросов целесообразности, усмотрения, диспозитивности и различных форм освобождения от уголовной ответственности по дискреционным основаниям, комплексного исследования согласительных уголовно-процессуальных процедур в целом не проводилось, что свидетельствует об актуальности и значимости данной работы. Необходимость урегулирования правоотношений в этой сфере неизбежно формирует потребность в выявлении закономерностей появления и развития согласительной уголовно-процессуальной формы.
Объектом исследования являются общественные отношения в сфере уголовного судопроизводства, которые возникают между участниками согласительных процедур уголовного судопроизводства.
Предмет исследования составляют нормы, регулирующие уголовно-процессуальные согласительные процедуры, достижения уголовно-процессуальной науки в этой области, а также состояние правоприменительной практики в данной сфере и пути повышения ее эффективности.
Цель и задачи исследования. Цель исследования заключается в разработке и обосновании научных положений, которые в своей совокупности могли бы составить теоретическую и правовую основу уголовно-процессуального института согласительных процедур, и выработке научно обоснованных рекомендаций по применению его нормативных положений в сфере уголовного судопроизводства.
Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:
создание концепции о согласительной форме разрешения уголовно-правового спора по существу, а также разрешения иных спорных вопросов, возникающих в уголовном судопроизводстве между его участниками;
выяснение природы и значения согласительных процедур как одного из перспективных направлений модернизации уголовного судопроизводства;
исследование генезиса, закономерностей развития согласительных процедур в уголовно-процессуальном праве России;
исследование основных начал согласительных процедур;
классификация согласительных процедур и их сравнительно-правовое исследование;
анализ существующих согласительных процедур в уголовном судопроизводстве, выявление дефектов законодательной техники;
обобщение положительного и отрицательного опыта использования согласительных процедур в современном уголовном судопроизводстве, разработка предложений по повышению эффективности правоприменения;
изучение института, заключенного в гл. 40 УПК, как простой сделки о признании уголовного иска, а института, предусмотренного гл. 401 УПК, как сделки о признании уголовного иска, сопряженной с договором о досудебном сотрудничестве сторон;
осуществление комплексного анализа согласовательных процедур, обеспечивающих единство обвинительной власти, а также согласительных процедур, предметом которых является основание прекращения уголовного дела;
обоснование допустимых пределов внедрения договорных механизмов разрешения правовых споров в отечественное уголовное судопроизводство;
формулирование предложений по совершенствованию законодательства, регламентирующего согласительные процедуры в уголовном судопроизводстве.
Методика и методология исследования. Методологическую основу исследования составляют общенаучные и частнонаучные методы исследования: исторический, сравнительно-правовой, формально-логический, статистический, социологический метод получения новых научных знаний. Методологическое значение для исследования имели теория конвергенции частного и публичного права, концепция судебного права, учения о сделке.
Нормативной базой исследования является Конституция Российской Федерации, общепризнанные нормы и принципы международного права, действующее уголовно-процессуальное, уголовное и иное законодательство, подзаконные нормативные правовые акты, решения Конституционного Суда России, руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации.
Теоретическую основу исследования составили достижения отечественной юридической науки, касающиеся вопросов использования диспозитивного правового метода, применения согласительных процедур в ходе производства по уголовным делам.
Эмпирической базой исследования являются статистические данные региональной и общероссийской следственной, прокурорской и судебной практики, а также материалы 376 уголовных дел, результаты социологического опроса 172 следователей, 139 дознавателей, 147 сотрудников прокуратуры, 113 судей, 151 адвоката, 87 предпринимателей. Сбор эмпирических данных осуществлен в ряде субъектов Российской Федерации: республиках Коми, Мордовия, Татарстан, Чувашия; Краснодарском, Пермском, Ставропольском краях; Белгородской, Волгоградской, Воронежской, Ивановской, Кировской, Ленинградской, Московской, Нижегородской, Смоленской, Свердловской, Челябинской областях; городах Москве и Санкт-Петербурге.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые на основе современных представлений о юридической природе сделки разработана отвечающая объективным потребностям развития страны как часть идеологии новой уголовной политики концепция согласительных процедур, посредством которых в уголовном судопроизводстве медиационным путем используются альтернативные наказанию меры, достигаются компромиссы между сторонами, создается система гарантий невмешательства уголовной юстиции в хозяйственные споры.
В работе выявлена сущность и дано определение согласительной процедуры, проведена классификация таких процедур. Впервые объяснен и описан созданный на концептуальном уровне договорный механизм разрешения правовых конфликтов между государством и собственником, предпринимателем. Впервые сделаны предложения по оптимизации ряда согласительных процедур, в том числе процедуры, предусмотренной гл. 40-401 УПК. Отвечают критерию новизны следующие положения: характеристика института согласовательных процедур между участниками стороны обвинения как правового средства укрепления единства обвинительной власти; простой сделки о признании уголовного иска и сделки о признании уголовного иска, обусловленной досудебным сотрудничеством обвиняемого с органами предварительного расследования и сотрудничеством с государственным обвинением в суде; совокупность положений, раскрывающих понятие и содержание междусторонних согласительных процедур, предметом которых является разрешение уголовно-правового спора путем прекращения уголовного преследования (дела); правозащитные согласительные процедуры; ряд аргументированных, сверенных с правовой действительностью и мнением правоприменителей предложений по совершенствованию института досудебного соглашения о сотрудничестве.
На защиту выносятся следующие научные положения
1. Концепция согласительных процедур, посредством которых в уголовном судопроизводстве Российской Федерации медиационным путем используются альтернативные наказанию меры, достигаются компромиссы между сторонами, создается система гарантий невмешательства уголовной юстиции в хозяйственные споры.
2. Комплекс научных положений о теоретических основах согласительных процедур в уголовном судопроизводстве:
2.1. Уголовно-процессуальное право является сферой, где происходит процесс конвергенции частного и публичного права. Содержание конвергенции частного и публичного права состоит в сочетании управомочивающего, запрещающего и обязывающего способов правового регулирования, направленного на стимулирование, контроль или ограничение индивидуально-волевой и государственно-волевой обусловленности возникновения, содержания и реализации прав и обязанностей участников уголовно-процессуальных отношений. Главной особенностью содержания проникновения частного права в публичную сферу уголовного судопроизводства является стимулирование при помощи договорно-правовых средств индивидуально-волевого начала возникновения, содержания и реализации отношений между частными и публичными, только между публичными или частными субъектами.
2.2. Согласительная процедура является разновидностью уголовно-процессуальной формы. Согласительная процедура – это урегулированная нормами УПК деятельность участников процесса, направленная на получение юридически значимого результата путем согласования своих позиций. В основе понятия согласительных процедур и их классификации лежат два главных признака. Во-первых, согласование возможно только между участниками процесса. Степень их процессуальной самостоятельности может быть различной, но законом должен и прямо допускаться или презюмироваться определенный минимум свободы воли субъекта права при выборе варианта поведения и гарантии этой свободы. Во-вторых, законом прямо предписывается необходимость согласования воль субъектов. Форма дачи согласия, способы проявления несогласия (возражения), механизм согласования могут быть разными, но само назначение процедуры «согласительное» («согласовательное»), должно быть закреплено в уголовно-процессуальном законе.
2.3. Понятие «сделка» распространяется на публичные отрасли права, включая уголовный процесс. Субъектом договорных отношений может быть государство не только в гражданско-правовой сфере, но и в уголовно-правовой. Категория «сделка» применима для объяснения природы некоторых согласительных междусторонних процедур. Дело не в природе обслуживаемого этими процедурами материального права, а в более общей и для частного и публичного права идее, а именно: субъект вправе распоряжаться только своими правами. Субъекты в согласительных процедурах распоряжаются своими правами, достигая соглашения.
2.4. Свойства материальных прав и характер их субъектов оказывают существеннейшее влияние на степень свободы распоряжения в процессе как этими правами, так и исками, которыми они защищаются, но этими материально-правовыми моментами не определяется всецело ни конструкция всего процесса как состязательного или следственного, ни отдельные институты, вроде согласительных процедур, центральными из которых являются сделки о признании обвиняемым обвинения: 1) простая сделка (гл. 40 УПК), 2) сделка, включающая досудебное сотрудничество (гл. 401 УПК). Правовая природа этих уголовно-процессуальных сделок диспозитивна; она может быть объяснена через схему признания уголовного иска стороной защиты и выработку на этой основе договорных условий поведения сторон (в виде взаимных прав и обязательств) с целью достижения предусмотренных в законе правовых последствий.
2.5. Необходимо создать и реализовать в рамках уголовно-процессуальных отношений надежный комплекс мер защиты, причем как уголовно-правового, так и гражданско-правового характера. Справедливое разрешение уголовно-правового спора допускает принятие самого широкого круга решений, в том числе и реализацию уголовного преследования на договорных началах, достижение соглашения о виде и размере уголовного наказания за содеянное. Важно, чтобы был эффективно восстановлен нарушенный преступлением правопорядок. Заключение «соглашения о сотрудничестве» обвиняемым с последующим вынесением на этой основе обвинительного приговора суда есть специфическая форма реализации уголовного преследования.
2.6. Событие преступления, его квалификация не могут быть предметом соглашения. Предъявленное обвиняемому обвинение служит правовой основой для заключения соглашения о сотрудничестве. С момента заключения соглашения, права и обязанности сторон вытекают уже непосредственно из договорного обязательства. С этим связана так называемая «новация», под которой понимается соглашение сторон (сделка) о замене первоначального обязательства другим. Изменение обвинения влечет необходимость заключения нового соглашения и признание юридически ничтожным предыдущего.
3. Комплекс научных положений о правовых основах согласительных процедур в уголовном судопроизводстве:
3.1. Общество защищено тогда, когда правоохранительные органы снабжены эффективным правовым инструментом для борьбы с тяжкими и особо тяжкими преступлениями. Но данные виды преступлений представляют наибольшую сложность в плане их выявления, раскрытия и пресечения. Все это приводит к идее компромисса, воплотившейся в согласительной процедуре, что закреплена в гл. 40, 401 УПК. Это вынужденный компромисс, применение его должно быть исключением из общего правила неотвратимости уголовной ответственности. Поэтому предлагается в уголовном законе (ст. 62 УК) и уголовно-процессуальном законе (ст. 3171 УПК) сделать специальную оговорку о том, что соглашение о досудебном сотрудничестве с обвиняемым допускается только по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях в исключительных случаях.
3.2. В УПК должна быть введена согласительная процедура, содержанием которой будет выработка позиции участников стороны обвинения при отказе государственного обвинителя от поддержания обвинения (полностью или частично). Суд вправе прекратить уголовное дело при отказе от обвинения прокурора только при согласии на это потерпевшего, его представителя.
3.3. В УПК следует прописать обязательства органа следствия и прокурора, которые могут стать предметом соглашения, а в конечном итоге (в случае невыполнения) – основанием для юридической ответственности государства. Для сделки о признании уголовного иска применимы частноправовые способы защиты и меры ответственности за злоупотребление сторонами своими правами: установление запретов оснований и последствий совершения сделок, не соответствующих закону или иным правовым актам, а также сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности.
3.4. Пока гл. 401 УПК РФ не предусматривает достаточных гарантий обеспечения интересов обвиняемого, давшего согласие на сотрудничество со следствием. Для защиты существует только один способ борьбы со злоупотреблениями: обжаловать действия (бездействие) следователя, прокурора в суд. Однако более действенным было бы введение запретов: 1) на использование в суде стороной обвинения документов, составленных обвиняемым, его защитником при заключении и реализации соглашения о сотрудничестве в качестве обвинительных доказательств, если соглашение утратило юридическую силу; б) на возвращение прокурором дела следователю для производства дополнительного следствия, изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемого или пересоставления обвинительного заключения по причине отказа от внесения представления в суд в порядке ст. 3175 УПК; в) на изменение в худшую сторону обвинения, по сравнению с тем, которое послужило правовой основой для заключения досудебного соглашения, если такое не было специально оговорено в самом соглашении.
3.5. Согласительные процедуры внутри обвинительно-следственной власти объединены общим назначением: обеспечить единство официальных представителей стороны обвинения перед судебной властью и стороной защиты. Эти процедуры образуют подготовительную часть превентивного судебного контроля, хотя вмешательство суда в них недопустимо. Принципиальная важность согласовательной процедуры, субъектами которой являются, с одной стороны, органы предварительного расследования, а с другой – прокурор, состоит в том, что прокурорский надзор является не только фильтром, который не позволяет попасть в суд необоснованным, незаконным ходатайствам и таким образом права личности приобретают дополнительную гарантию, но также повышает эффективность правомерного притязания органа уголовного преследования. Поэтому предлагается, чтобы все ходатайства перед судом, в том числе следователя, согласовывались с прокурором, и только после положительного заключения прокурора суд вправе был бы давать разрешение на процессуальные действия, ограничивающие конституционные права граждан.
3.6. Если в ходе досудебного производства заключалось соглашение о сотрудничестве, и дело было направлено прокурором в суд с обвинительным заключением и соответствующим представлением, то судья должен назначить предварительные слушания и провести их в соответствии с гл. 34 УПК. Именно во время предварительных слушаний государственный обвинитель должен определиться со своей позицией в судебном заседании. Поскольку окончательная позиция обвиняемого по отношению к позиции обвинения, изложенной в обвинительном заключении, представлении прокурора, в материалах дела не отражена, суд обязан ее выяснить прежде, чем принять решение о форме предстоящего судебного разбирательства. Суду важно предварительно принять решение о мерах по обеспечению безопасности в отношении лица, сотрудничающего с властями. Не менее важно для суда в предварительном плане выяснить и позицию потерпевшего, гражданского истца, ответчика по поводу возможности проведения судебного разбирательства в особом порядке. В ходе предварительных слушаний судом может быть положительно решен вопрос о проведении судебного разбирательства в общем порядке по уголовному делу, по которому было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве. Таким образом, сложности перехода из стадии предварительного расследования, в которой реализовывалось досудебное соглашение, в судебную стадию диктует необходимость проведения предварительных слушаний.
4. Комплекс научных положений, содержащих систему рекомендаций методического характера о применении согласительных процедур в уголовном судопроизводстве:
4.1. Наличие официального правового статуса подозреваемого или обвиняемого не должно быть препятствием для заявления ходатайства о заключении досудебного соглашения. Но заключать соглашение надо только после предъявления обвинения и выяснения позиции защиты по поводу обвинения. Это необходимо для обеспечения чистоты сделки, конкретности ее содержания, гарантирования прав обвиняемого.
4.2. Отнюдь не каждое преступление порождает право обвиняемого на заключение соглашения. Неправильно расширительно толковать правовой статус обвиняемого (подозреваемого) и включать в перечни их процессуальных прав (ст. 46, 47 УПК), гарантированных обязанностью органа, ведущего уголовное дело, право на заявление ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве. Предложения такого рода не учитывают договорную природу процедуры, предусмотренной главой 401 УПК: права и обязанности сторон порождаются договором. Следователь, дознаватель и прокурор не обязаны разъяснять каждому подозреваемому и обвиняемому их право ходатайствовать о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве.
4.3. Никто не может принудить ни одну из сторон к заключению соглашения, в том числе суд. Достижение такого соглашения возможно только в добровольном порядке, в результате распоряжения сторонами своими диспозитивными правомочиями. Решения должностных лиц органов предварительного следствия и дознания, прокурора по поводу заключения или отказа в заключении соглашения о сотрудничестве не могут быть обжалованы в судебном порядке заинтересованными лицами. Эти решения могут быть обжалованы только прокурору или руководству органа следствия (ст. 124, ч. 4 ст. 3171 УПК). Тем более недопустимы судебные споры внутри обвинительно-следственной власти между прокурором и следователем, руководителем следственного органа по поводу заключения соглашения или его прекращения. Решение, принимаемое прокурором, следователем, руководителем следственного органа обжалованию в порядке ст. 125 УПК не подлежит.
4.4. Судебный контроль за досудебным соглашением о сотрудничестве сторон применим только для разрешения спорных ситуаций, возникающих по поводу его реализации, различия в оценках его результатов. Постановление прокурора о прекращении соглашения, отказ от внесения представления и другие решения органа предварительного расследования, в которых содержится решение о выходе из соглашения или негативной оценке действий обвиняемого по выполнению своих обязательств по соглашению, могут быть обжалованы стороной защиты в порядке ст. 125 УПК РФ.
4.5. Согласительная процедура, предусмотренная гл. 401 УПК, в окончательном виде может реализоваться как через особый порядок судебного разбирательства, так и через обычный порядок судебного разбирательства. В числе причин этого могут быть: а) невозможность выделения уголовного дела в отношении обвиняемого, заключившего досудебного соглашение и выполнившего свои обязанности по нему, б) не внесение прокурором представления, предусмотренного ст. 3175 УПК, в) первоначальный отказ судьи рассматривать дело в особом порядке и последующее выяснение им того, что подсудимый виновен по предъявленному обвинению, заключение досудебного соглашения было правомерным, его результаты следует оценить положительно, что приводит к вынесению обвинительного приговора в порядке, предусмотренном ч. 5 ст. 3177 УПК.
4.6. Если суд осуществил переход на обычный порядок судебного разбирательства, то последствиями этого может быть как подтверждение виновности подсудимого и вместе с тем выполнение сторонами условий досудебного соглашения, тогда суд применяет правила гл. 401 УПК, так и оправдание подсудимого или наоборот осуждение плюс к тому применение нормы об отягчающем его ответственность обстоятельстве.
4.7. Обязательным условием заключения соглашения о сотрудничестве является согласие обвиняемого с предъявленным обвинением, дача им признательных показаний. Факт согласия с предъявленным ему обвинением должен быть отражен в соглашении о сотрудничестве, однако устанавливать субъективную сторону его раскаяния следователь не обязан. Другие элементы состава обстоятельства, смягчающего ответственность («и» ч. 1 ст. 61 УК) могут присутствовать в действиях обвиняемого не в полном объеме. Более того, достаточно и одного из них, если так договорятся стороны. Предметом соглашения является не деятельное раскаяние, а содействие обвиняемого в раскрытии преступлений, совершенных иными лицами, изобличение их в этих преступлениях и розыск имущества, полученного этими лицами в результате их преступной деятельности.
4.8. Наиболее типичным для последнего этапа судебной реформы стало появление договорного механизма по альтернативному использованию правового инструментария или уголовной, или гражданской юстиции. Составной частью правового механизма разрешения уголовно-правового конфликта договорными средствами, который предохраняет от необоснованного перевода хозяйственных споров в уголовное преследование, является согласительная процедура, регламентированная ст. 761 УК РФ и 281 УПК РФ. Следователь обязан прекратить уголовное дело (преследование) по каждому из двух оснований, предусмотренных в этих статьях, при выполнении обвиняемым условия в виде возмещения вреда от своего деяния, а также уплаты штрафных санкций.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что на основе полученных результатов автором обоснованы и сформулированы принципиально новые теоретические положения и выводы, позволяющие в значительной степени расширить научную базу и объем знаний о согласительных процедурах, которые вместе представляют новое крупное научное достижение в области уголовно-процессуального права. Результаты научного анализа позволили создать концепцию согласительных процедур, которая может содействовать преобразованию российского уголовного судопроизводства в соответствии с потребностями модернизационного социально-политического развития страны.
Разработка в диссертации теоретических основ согласительных процедур сочеталась с определением и решением проблем законодательной регламентации досудебного соглашения о сотрудничестве, договорных форм разрешения уголовно-правовых споров между государствами и субъектами предпринимательской, экономической деятельности.
Практическая значимость исследования обусловлена рядом положений диссертации, направленных на расширение альтернативных, договорных способов разрешения уголовно-правовых споров, рационализацию деятельности правоохранительных органов и в связи с этим совершенствование как самого вида указанной уголовно-процессуальной деятельности, так и отдельных ее элементов.
Сформулированные научные положения, выводы и рекомендации по проблемам уголовно-процессуальной защиты могут быть использованы при совершенствовании уголовно-процессуального законодательства, в правоприменительной деятельности сотрудников правоохранительных органов (следователей, дознавателей, прокуроров, судей, адвокатов), в научной деятельности, в преподавании учебных дисциплин «Уголовный процесс», «Правоохранительные органы», спецкурсов «Уголовно-процессуальное доказывание», а также для подготовки учебников, учебных пособий и методических рекомендаций.
Апробация работы и внедрение результатов исследования. Теоретические положения и выводы, содержащиеся в диссертации, нашли отражение в трех монографиях автора, а также в 38 научных статьях, в том числе 12 из них в изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки Российской Федерации.
Апробация и внедрение результатов исследования осуществлялись в течение ряда лет в различных формах: в научно-педагогической деятельности автора диссертации, апробировавшего методологическую базу исследования; при чтении лекционных курсов по дисциплинам «Уголовный процесс», «Правоохранительные органы»; путем внедрения основных результатов диссертационного исследования, изложенных в монографиях, в практическую деятельность подразделений внутренних дел (Свердловской, Челябинской и ряда других областей), а также в учебный процесс образовательных учреждений России (Московской академии экономики и права, Нижегородской академии МВД Российской Федерации, Уральской государственной юридической академии, Южно-Уральского государственного университета); в процессе обсуждения на заседаниях кафедры уголовного процесса Московской академии экономики и права.
Проблемные положения настоящего исследования изложены в выступлениях на 23 международных, всероссийских и межведомственных научно-практических конференциях и других научных форумах (Краснодар – 2011, Москва – 2004, 2008, 2009, 2010, 2011; Нижнекамск – 2011; Нижний Новгород – 2010, 2011; Новороссийск -2011, Самара – 2010; Саратов – 2011; Сыктывкар - 2011; Челябинск – 2004, 2010, 2011).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, включающих 12 параграфов, заключения, списка использованных правовых источников и научной литературы.
Правовая природа уголовно-процессуальных согласительных процедур и их классификация
Несмотря на терминологическое, внешнее сходство правовая природа процедур, направленных на достижение согласия между участниками уголовного процесса, разная. Далеко не все согласительные процедуры могут быть квалифицированы как договорные, диспозитивные. В данном параграфе надлежит сделать предварительный анализ процедур, основанных на согласовании позиций участников уголовно-процессуальных отношений, и классифицировать данные согласительные процедуры. С тем чтобы в дальнейшем сконцентрироваться на тех процедурах, в которых модель сделки выражена с наибольшей полнотой.
На наш взгляд, ставить вопрос о договорной природе можно только в отношении двух видов междусторонних согласительных процедур, существующих в современном уголовном судопроизводстве России. Это, во-первых, междусторонние согласительные процедуры, предметом которых является разрешение уголовно-правового спора путем прекращения дела по ряду оснований, а во-вторых, междусторонние согласительные процедуры, предметом которых является применение поощрительной уголовно-правовой санкции (главы 40-40 УПК РФ). Применительно к ним и пойдет вначале речь о том, допустимо ли в принципе, а если допустимо то, в какой степени допустимо использовать при анализе уголовно-процессуальной материи гражданско-правовые понятия «сделка», «договор». Впрочем, еще более важно доказать возможность использования договорных средств в уголовно-процессуальном правовом регулировании. Это мы и постараемся сделать в первую очередь.
Предубеждение, что в сфере публично-правовых отношений не могут использоваться договорные юридические средства, является довольно распространенным среди юристов. Мы уже отмечали данное обстоятельство. Между тем, по мнению некоторых авторитетных ученых, договорные начала проникают практически во все традиционно публичные сферы общественных отношений, в том числе имеющие социально-экономический, политический, правовой характер, регулируемые конституционным, административным и процессуальными отраслями законодательства93.
На наш взгляд, в свете теории конвергенции ограничение на использование договорных средств в уголовно-процессуальном правовом регулировании выглядит в известной степени условным, поскольку в договорах, заключаемых между публичными и частными субъектами, а тем более между частными субъектами, могут затрагиваться интересы, существующие одновременно в различных сферах общественных отношений. Цели уголовного процесса могут достигаться через компромиссы, на договорных началах.
Причина проникновения гражданско-правовых инструментов в публичную сферу нами уже объяснялась выше. Это в полной мере касается сделки, договора. В системе частноправового регулирования договор занимает ведущую роль, и для большинства демократических государственно-правовых систем характерна тенденция к повышению роли договора в механизме правового регулирования. В современной России, на наш взгляд, такая тенденция берет начало с 1996 года, когда вначале в российское уголовное право, а потом в уголовно-процессуальное право были введены такие способы разрешения уголовных дел, как примирение сторон и деятельное раскаяние96.3а последнее время мы стали свидетелями появления принципиально новых договорных институтов в нашем уголовном судопроизводстве, вроде тех, что регламентированы главой 40 УПК или ст. 76 УК и ст. 28 УПК РФ. Подобное развитие событий обусловлено коренной перестройкой экономической системы страны, состоящей в признании и развитии частной собственности, сужении до необходимых пределов командно-административного вмешательства в экономический оборот, нахождения новых форм партнерства между государством и бизнесом, снижением давления государства на бизнес, внедрением частно-правовых начал в разрешение конфликтных ситуации и пр.
Как отмечает Н.М. Коршунов, расширение сферы и усиление роли договорных форм в качестве средств установления субъективных прав и обязанностей частных и публичных субъектов, прежде всего бизнес-структур и государства (его соответствующих органов), находится на начальном этапе. В зарубежной практике публично-частное партнерство используется как правовая форма сотрудничества по совместным проектам между государством (публичными органами) и частными лицами, оформленного контрактом, а также, как более комплексная, конструкция, не обязательно связанная с наличием контракта. В российский правовой лексикон публично-частное (государственно-частное) партнерство вошло в 2000-е гг. Впрочем, последние годы партнерства государства и бизнеса во всех отраслях права развивается весьма бурно. Мы имеем в виду в первую очередь качественные изменения, которые за последние год-два претерпела уголовная политика в сфере экономики. В свое время авторы коллективной монографии писали: «Опыт показывает, что возможен только контроль над преступностью, а не ее искоренение. При этом обвинительно-следственная власть должна уметь сконцентрироваться на борьбе с наиболее опасными для общества преступлениями. Экономические преступления в буржуазном обществе являются одними из наиболее распространенных и опасных. С другой стороны, экономические санкции являются наиболее эффективными в отношении собственников. Правоприменитель должен исходить из того, что не меры личной ответственности, а ответственности имущественной приобретают превалирующее значение в обществе, основанном на частной собственности и частно-собственнической же идеологии. Власть вынуждена просчитывать экономические последствия своих шагов по борьбе с преступлениями, прежде всего экономическими преступлениями, которые приносят материальный вред государственной и частной собственности. Полагаем, что большинство обывателей согласится с тем тезисом, что всем будет выгоднее, чтобы олигарх "откупился" от уголовного наказания, возместил ущерб, чем содержать этого же олигарха, "справедливо" приговоренного к наказанию в виде лишения свободы, в исправительном учреждении, между тем как «денежки», по выражению Л. Невзлина, будут «в надежном месте». Пусть платит и катится на все четыре стороны. Но пусть платит как можно больше. Условия, но также и «материальное основание» освобождения от уголовного наказания должны быть предметом торга, сделки между стороной обвинения и стороной защиты. Институт, предусмотренный главой 40 УПК, предусматривает такую возможность по любому уголовному делу об экономическом преступлении»98.
Особый порядок судебного разбирательства (глава 40 УПК РФ) как простая форма сделки о признании уголовного иска.
В данном параграфе мы проанализируем в свете понятия согласительной процедуры институт особого порядка судебного разбирательства, предусмотренный главой 40 УПК РФ. Появление досудебного соглашения о сотрудничестве, на наш взгляд, добавило весомости доводам квалифицировать этот институт как разновидность уголовно-процессуальной сделки между сторонами по поводу признания обвиняемым уголовного иска . Как пишет Н.М. Коршунов, относительно новым для российского права направлением частноправового регулирования уголовно-процессуальных отношений являются так называемые сделки с правосудием. Первоначально лишь элементы этого частноправового института, представляющие собой скорее форму дифференциации судебного разбирательства, получили нормативное закрепление в гл. 40 УПК РФ, посвященной особому порядку принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением3 .
В настоящее время споры относительно правовой сущности данного института продолжаются. Вполне выявились два подхода к его трактовке и, соответственно, предложений по его развитию. Одни предлагают считать его разновидностью «упрощенного производства»"5 или «сокращенного производства»" по уголовному делу.
Нельзя не признать, что такой взгляд согласуется с Рекомендацией № 6R (87) Комитета Министров государствам-членам относительно упрощения уголовного правосудия (принята Комитетом Министров Совета Европы 17 сентября 1987 г.), в разд. III которой говорится о том, что если конституционные и правовые традиции допускают, то можно ввести процедуру «заявления подсудимым о признании вины», которая позволяет суду первой инстанции принять решение о том, чтобы обойтись без всего процесса расследования или части его и перейти к рассмотрению личности правонарушителя и вынесению приговора. Процедура «заявления подсудимого о признании своей вины» должна быть выполнена в суде на слушании в открытом заседании; должен быть положительный ответ правонарушителя на обвинение, выдвинутое против него; у суда должна быть возможность заслушать обе стороны .
Однако нам более импонирует мнение тех из ученых, кто выступает за трактовку главы 40 УПК РФ как русского аналога сделки о признании с правосудием . Мы считаем, что в системной связи с институтом, предусмотренным главой 40 УПК РФ, особый порядок судебного разбирательства надо толковать как сделку о признании уголовного иска3 \
Есть и попытки совместить эти два подхода. Так, B.C. Жигулич пишет: «Сокращенный порядок судебного следствия представляет собой национальный вид упрощенного судопроизводства, которому присущи следующие характерные черты: а) является результатом дифференциации уголовно-процессуальной формы, основанной на отсутствии материально-правового спора между сторонами; б) опирается на концепцию уголовного иска, согласно которой стороны имеют возможность свободно распоряжаться своими процессуальными правами и влиять на выбор процедуры судебного следствия; в) заключается в отказе от непосредственного исследования в судебном заседании имеющихся в деле доказательств в полном объеме; г) способствует повышению эффективности правосудия путем достижения законного, обоснованного и справедливого разрешения уголовного дела с наименьшими материальными и организационными затратами в минимально короткий срок. Вышеизложенное позволяет определить правовую природу сокращенного порядка, его сущность и значение для достижения процессуальной экономии при сохранении гарантий прав участников процесса, а также создания рациональной процедуры уголовного судопроизводства» 14. Это достаточно специфический опыт осмысления белорусской уголовно-процессуальной формы. Но для нас он важен тем, что наши коллеги также опираются на модель уголовного иска при объяснении природы сходной согласительной процедуры.
Мы исходим из того, что досудебное соглашение о сотрудничестве, предусмотренное главой 40 УПК РФ тесно связано с особым порядком судебного разбирательства, предусмотренным главой 40 УПК РФ. Подобные правовые инструменты есть в большинстве стран мира. Так, в США существуют два вида сделки с правосудием («Plea Bargaining»): 1) Обычный («straight plea») и 2) с сотрудничеством («cooperation agreement»). Мы считаем согласительную процедуру, предусмотренную главой 40 УПК РФ, аналогом «straight plea», т.е. обычной сделкой о признании стороной защиты уголовного иска. Процедуру, регламентированную главой 401 УПК РФ, соответственно - «cooperation agreement», т.е. сделкой о признании уголовного иска с сотрудничеством.
Специфика российской «straight plea», простой «сделки о признании уголовного иска, проявляется в таких моментах, как: 1) активность суда, которая проявляется в том, что он может отказаться от проведения особого порядка, если придет к выводу о недоказанности обвинение, и перейти на обычный режим судебного разбирательства (ч. 7 ст. 316 УПК РФ); 2) ограничением законом договороспособности прокурора; 3) определение в законе (ст. 314 УПК РФ) круга дел, по которым возможно проведение судебного разбирательства в особом порядке. Особенно важно для понимания природы анализируемого института то, что судья вправе проигнорировать договоренность сторон и по своему усмотрению определить как процедуру производства, так и самый исход ее. Российский суд не связан позицией сторон при принятии решения по делу, при оценке представленных доказательств и даже определении пределов исследования обстоятельств дела. В силу принципа публичности суд обязан убедиться в обоснованности обвинения и его подтверждении доказательствами и соответственно - отказаться от применения особого порядка разрешения уголовно-правового спора и перейти на обычный режим судебного разбирательства, когда у него возникнут сомнения в состоятельности обвинения, выполнения условий особого порядок, предусмотренных в главе 40 УПК РФ. Данная публично-правовая традиция поддерживается высшими судебными инстанциями.
Круг участников досудебного соглашения о сотрудничестве по уголовному делу
Характеристику субъективной стороны рассматриваемого института мы начнем с анализа такого правового элемента как «право на заключение соглашения». Рассмотрение субъективных элементов процедуры соглашения невозможно без ответа на вопросы о том, кто является субъектом права на заключение соглашения, и о субъективном составе - вообще.
На наш взгляд, «право на заключение соглашения» является ключом к пониманию природы нового института. Данное право, очевидно, можно трактовать как «субъективное публичное право»410. Субъективные публичные права могут быть у сторон в деле только в ситуации, когда законодатель предоставляет сторонам определять предмет уголовно-процессуального отношения посредством диспозитивного метода. К ним мы относим междусторонние согласительные процедуры, к числу которых относятся процедуры прекращения уголовного преследования (дела) по нереабилитирующим основаниям, процедура реализации особого порядка судебного разбирательства и некоторые другие, включая заключение досудебное соглашение о сотрудничестве.
Сторонами в согласительных процедурах могут выступать и государственные органы - со стороны обвинения, и обвиняемый, его защитник, с другой стороны. Сочетания в субъективном составе сторон могут быть самыми различными411. На характер полномочий и форму их реализации не должно оказывать влияния. В связи с этим А.С. Александров указывает, что публично-правовое притязание всегда непосредственно проистекает из какой-либо публично-правовой квалификации личности, которая покоится на предполагаемом или установленным отношении между ним и государством. Характерным в этом плане является правовой статус любого участника, относящегося к стороне в деле. Содержанием процессуального статуса не является абсолютная власть распоряжения его элементами или в целом, как в частном праве. Публично-правовое состояние может быть предметом распоряжения самое большее в форме отречения412. Нами уже было высказано мнение, что применительно к уголовно-процессуальным правам можно говорить о свободе распоряжения в ограниченном смысле. Ограничителем является публичность, проявляющая в пределах проявления диспозитивных правомочий сторон в согласительных процедурах.
Под термином «процессуальные права» за заключение соглашения о сотрудничестве следует понимать полномочие субъекта уголовного судопроизводства заключать или не заключать соглашению, имея в виду применение специальных уголовно-правовых норм, определяющих реализацию уголовной ответственности (вплоть до освобождения от нее).
Как уже говорилось, есть точка зрения, что полномочия компетентных государственных органов, ведущих уголовное дело, на принятие того или иного решения вытекают из права государства на наказание, возникающего при совершении преступления413. Другая позиция по этому вопросу заключается в том, что полномочие прокурора, следователя на принятие процессуального решения определяется фактическим составом по делу, т.е. доказательственной базой414.
Мы считаем, что предпосылка для заключения сторонами досудебного соглашения складывается в единство двух элементов: 1) совершение обвиняемым преступления, 2) способность обвиняемого совершить действия, образующие состав «смягчающего обстоятельства»; а обвинительный доказательственный материал, подтверждающий наличие этого основания актуализирует предпосылки в процессуальном основании.
Как указывалось выше, надо исходить из того, что в данном случае со стороны обвинения прокурор выступает субъектом публичного права, деятельность его проникнута принципом целесообразности415. Процедура соглашения о сотрудничестве, как уже показывалось ранее, проникнута началом стремления к определенному конечному результату, т.е. началом целесообразности и предполагает возможность выбора прокурором, противоположной стороной того или иного варианта поведения. Хотя, конечно, начало целесообразности не определяет исключительно весь ход сотрудничества. Его корректируют принципы законности, публичности, объективной истины; начало целесообразности в конечном итоге подчинено легальному порядку, воплощением которого является активная роль суда в определении как результативности соглашения, так и законности и даже справедливости его.
Безусловно, ведущую роль в анализируемой нами процедуре играет прокуратура. Некоторые авторы главой обвинительно-следственной власти признают прокурора и из этого выводят его правомочия по распоряжению правом уголовным преследованием, уголовным иском416. В частности, ими утверждается, что осуществление уголовного преследования является для прокурора диспозитивным правом417. «Очевидно, распоряжение правом на уголовный иск в абсолютном виде может реализовываться обвинительной власти в лице ее главы - Генерального прокурора РФ» .
Как отмечал Л.Я. Таубер, по делам публичного обвинения и право наказания и право на уголовный иск принадлежит государству и осуществляется его органами (прокурором, полицией) в интересах публичных Поэтому при разрешении вопроса о предъявлении или непредъявлении иска не может быть и речи о произволе того или иного должностного лица. Каждое из них должно руководствоваться долгом службы; пределы его усмотрения определены законом, ибо оно защищает не свое право, а право государства, и поэтому строго говоря, является не обвинителем, истцом, а лишь представителем обвинителя, истца, истинным же истцом в этих случаях является государство419. Поэтому только государству в лице его представителя - прокурору принадлежит право определения способов и форм уголовного преследования ради государственной пользы и защиты прав личности.
Как разъяснил Генеральный прокурор РФ заключать досудебные соглашения о сотрудничестве имеют право Генеральный прокурор Российской Федерации, заместители Генерального прокурора Российской Федерации, прокуроры субъектов Российской Федерации, городов и районов, другие территориальные, приравненные к ним военные прокуроры и прокуроры иных специализированных прокуратур, их заместители420.
Проблемы нормативного регулирования и применения иных согласительных уголовно-процессуальных процедур
В заключительном параграфе нашей работы мы остановимся на согласительных процедурах, которые уже были выявлены и в принципиальном плане охарактеризованы нами во втором параграфе первой главы, теперь надо провести их более обстоятельный анализ. Прежде всего, заслуживают изучения«согласовательные процедуры». Это обусловлено актуальностью проблем, с которыми связана реализация данных процедур в контексте реформы предварительного расследования, неустойчивости конфигурации отношений между прокурором и органом следствия.
Как уже отмечалось, согласовательные процедуры - это процедуры, в которых государственные органы обвинительно-следственной власти согласовывают свою позицию в связи с официальным обращением в суд через принятие соответствующего процессуального документа.
Принципиальное свойство согласовательных процедур состоит в организации взаимодействия, консолидации позиции участников стороны обвинения, принятии процессуального решения для вступления в отношения с судом и одновременно - процессуальным противником.
Речь идет, в первую очередь, о разрешительном порядке реализации органом предварительного расследования своего процессуального полномочия на обращение в суд с официальным ходатайством о разрешении какого-либо процессуального действия, решения, а также в других случаях формулирования перед судом своей позиции. Это не договорные процедуры, но разрешительные, ибо их целью является получения разрешения подвластным субъектом со стороны вышестоящей контролирующей, руководящей или надзирающей процессуальной инстанции на вступление в отношения с судом, и далее - процессуальным противником. Поэтому в рамках согласовательных процедур происходит приведение к общему знаменателю мнений различных субъектов стороны обвинения, преодоление рассогласованности перед лицом противной стороны. Решающее значение в этих процессах принадлежит (должно принадлежать) прокурору, как координатору деятельности правоохранительных органов.
Характер подобных согласовательных процедур демонстрирует устройство обвинительной власти и организацию публичного уголовного преследования. На наш взгляд, она должна быть единой и официальным носителем ее должен быть прокурор. Как отметил Ю.Я. Чайка: «Требуется определенный баланс полномочий между надзором и следствием, чтобы в конечном итоге повысить уровень защищенности прав и свобод граждан. К сожалению, пока он ослаблен. Сильное следствие возможно только при одном условии: если есть эффективный и сильный прокурорский надзор. Это аксиома для всех профессионалов - как в России, так и за рубежом. Прошло четыре года, и все видят, что нужна модернизация прежде всего уголовно-процессуального законодательства»639. Мы полностью разделяем этот тезис.
Заметим, что недостатки существующей модели прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия, очевидны многим ученым. «Мы считаем, что в ходе реформы исчезла одна из важнейших гарантий правосудия - эффективный надзор... Не спасает положение ни возможность обжалования действий и решений следователя в суд, ни право прокурора обратиться к руководителю следственного органа с требованием устранить нарушения закона, допущенные в ходе предварительного следствия. По новому закону требования прокурора для начальника следственного органа не обязательны, а согласится ли он с прокурором, если следователь трудится под его непосредственным руководством и каждый шаг следователя, как правило, согласован с начальником, - задачка для первоклассника» .
Требуются большие гарантии эффективности прокурорского надзора, прежде всего, за следствием, изменение существующей системы уголовно-процессуальных отношений между прокурором и следственным органом. Принципиальная важность согласовательной процедуры, субъектами которой являются, с одной стороны, органы предварительного расследования, а с другой - прокурор, состоит в том, что прокурор является не только фильтром, который не позволяет попасть в суд необоснованным, незаконным ходатайствам и таким образом права личности приобретают дополнительную гарантию, но также повышает эффективность правомерного притязания органа уголовного преследования. В связи с этим мы считаем, принципиально важным, чтобы все ходатайства, в том числе следователя, согласовывались с прокурором и только после положительного заключения прокурора суд вправе был бы разрешать процессуальные действия, ограничивающие конституционные права граждан.
Целевая направленность основных согласовательных процедур состоит в том, чтобы согласовывать позиции представителей различных государственных ведомств и служб, участвующих в уголовном процессе в качестве органов публичного уголовного преследования. Потребность в таком согласовании объективно существует в виду состязательности нашего уголовного судопроизводств. Основные решения по уголовному делу в ходе предварительного расследования, связанные с ограничением конституционных прав личности, предполагают прохождение превентивного судебного контроля, именно в связи с его прохождением приобретают особую важность согласовательные процедуры субъектов обвинительной обвинительно-следственной власти.
В настоящее время институт судебного контроля на досудебном этапе уголовного судопроизводства воплотился в четыре относительно самостоятельные процессуальные формы, включая в себя: 1) судебный контроль законности и обоснованности применения к обвиняемым (подозреваемым) мер процессуального принуждения (реализация данной формы контроля в основном связана с нормами ст. 108 УПК РФ); 2) судебный контроль за законностью и обоснованностью действий или решений следственных органов и прокурора, ограничивающими конституционные права, свободы или законные интересы личности (данная форма контроля реализуется по правилам ст. 125 УПК РФ); 3) судебный контроль за законностью и обоснованностью осуществления следственных действий, перечисленных законодателем в нормах ч. 2 ст. 29 УПК РФ (ст. 165 УПК РФ); 4) судебный контроль за законностью и обоснованностью возбуждения уголовного дела в отношении особых субъектов уголовного судопроизводства России, их привлечения в качестве обвиняемых или применения к ним мер процессуального принуждения (ст. 448 УПК РФ).
