Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Взаимообусловленность назначения уголовного судопроизводства и доказательственного права 25
1. Основные черты доказательственного права в различных типах (формах) судопроизводства 25
2. Доказательства —средства доказывания 42
3. Относимость и допустимость доказательств 63
ГЛАВА 2. Основания и последствия признания доказательств недопустимыми: теория, законодательство, практика 111
1. Основания недопустимости показаний подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля 111
2. Основания недопустимости протоколов следственных и судебных действий, а также иных документов 133
3. Последствия признания доказательств недопустимыми 149
ГЛАВА 3. Процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми 162
1. Процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми на досудебном производстве . 162
2. Процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми в ходе предварительного слушания 171
3. Процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми в суде первой и кассационной инстанции 209
Заключение 224
Библиография 228
- Основные черты доказательственного права в различных типах (формах) судопроизводства
- Доказательства —средства доказывания
- Основания недопустимости показаний подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля
- Процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми на досудебном производстве
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Доказательственное право является важнейшей частью уголовно-процессуального права. Проблемы доказательственного права всегда были и остаются в центре внимания процессуалистов. В последние годы особенно возрос интерес к изучению проблем недопустимости доказательств.
Институт допустимости доказательств, свойственный состязательному типу уголовного судопроизводства, был воспринят российским уголовным процессом с началом реформ 1864 года.1 Однако, в течение многих лет в советском уголовном процессе вопросам допустимости доказательств не уделялось достаточного внимания. В советском уголовно-процессуальном законодательстве отсутствовали нормы, прямо определяющие условия допустимости доказательств.
В российском уголовном процессе вопросы о допустимости доказательств приобрели новое звучание с началом судебной реформы.2
Правило о недопустимости использования доказательств, полученных с нарушением закона, было закреплено в Декларации прав и свобод человека и гражданина, принятой Верховным Советом РСФСР 22 ноября 1991 года, часть 4 статьи 34 Декларации гласила: «Доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы».3 После этого, Законом РФ, это положение было введено в Конституцию РСФСР 1978 года. Затем данная норма была введена в УПК РСФСР (ч.З ст.69). Возрождение суда присяжных в России повлекло за собой изменение правил доказывания, и оказало существенное влияние на развитие института допустимости доказательств.
Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. Тула, 2000. С. 137; и др. авторы.
2 О концепции судебной реформы в РСФСР. Постановление Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991г. //
Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. №44. Ст.1435.
3 Ведомости съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР, 1991 год, N 52, ст. 1865.
4 В Конституции Российской Федерации, принятой 12 декабря 1993 года,
указано: «При осуществлении правосудия не допускается использование
доказательств, полученных с нарушением федерального закона» (ч.2 ст. 50).
Важную роль в развитии института допустимости доказательств сыграла
конституционная норма, закрепившая приоритет общепризнанных принципов и
норм международного права (ч.4 ст. 15 Конституции РФ). Особое значение для
развития правил о допустимости доказательств имела ратификация в марте
1998 года Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
В уголовно-процессуальном законе были закреплены новые процедуры, предназначенные для решения вопросов о допустимости доказательств в условиях состязательного судопроизводства. В это же время, стали возникать вопросы, связанные с пробелами и коллизиями в законодательном регулировании оснований, последствий и порядка признания доказательств недопустимыми.
В 2001 году принят новый уголовно-процессуальный кодекс РФ, которым коренным образом изменена идеология уголовного судопроизводства. Состязательность уголовного судопроизводства стала одним из его принципов. В УПК РФ отражен, закрепленный в Конституции РФ, приоритет прав и свобод человека и гражданина. Изменено назначение уголовного судопроизводства. Так, в ст.6 УПК РФ указано: «Уголовное судопроизводство имеет своим назначением: 1. защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; 2. защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод». Уголовный процесс потерял репрессивный характер. В УПК РФ отчетливо выражено приоритетное назначение защиты прав и свобод личности, общества, государства, а также разрешение социального конфликта, возникшего в результате нарушения (или предполагаемого нарушения) установленных законом уголовно-правовых запретов. В законе установлены такие правила судопроизводства, которые должны вести к установлению фактических обстоятельств уголовного дела такими, как они были в действительности. В то
5 же время, в целях обеспечения личных прав и свобод граждан, уголовно-процессуальный закон содержит ряд положений, которые исключают возможность использования информации, полученной с нарушением закона, что может препятствовать установлению фактических обстоятельств дела (например, свидетельский иммунитет, правило о толковании сомнений в пользу обвиняемого и т.п.).
В новом УПК продемонстрировано стремление государства создать такую систему уголовного правосудия, в которой суд с уважением относится к личности и ее правам, так как только при этом условии в обществе может быть воспитано уважение к праву и преданность закону, без которой невозможно становление свободной демократической России.1
Для нашего исследования особенно важно подчеркнуть, что в новом УПК четко разделены функции сторон и суда в уголовном процессе, созданы условия, обеспечивающие состязательность при решении некоторых вопросов в ходе досудебного производства и реализацию принципа состязательности в суде. Сформулировано определение доказательства (ст.74 УПК РФ). В законе закреплены новые виды доказательств (ч.2 ст.74, ст.80 УПК РФ). Более детально регламентированы основные правила доказывания (гл.11 УПК РФ), сформулирован ряд общих оснований недопустимости доказательств (ст.75 и др. нормы УПК РФ). Приведен в соответствие с Конституцией РФ порядок проведения ряда следственных и процессуальных действий (например, ст. 108, 182 УПК РФ, и др. нормы). Закреплены новые гарантии соблюдения прав и свобод подозреваемого, обвиняемого (ст.46,47, 51, п. 1 ч.2 ст.75 УПК РФ), в том числе и право обвиняемого ходатайствовать о проведении предварительного слушания независимо от того, каким составом суда будет рассмотрено дело (гл.34 УПК РФ).2 Закреплены новеллы в правилах исследования доказательств в суде, направленные на обеспечение справедливого судебного
1 Козак Д.Н. Вступительная статья // Комментарий к УПК РФ под ред. Д.Н. Козака, Е.Б. Мизулиной. М., 2002.
С.46.
2 В соответствии с УПК РСФСР, предварительное слушание проводилось лишь по делам, рассматриваемым
судом с участием присяжных заседателей.
разбирательства, в соответствии со статьей 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Анализ новых процессуальных правил, регламентирующих основания, последствия, порядок признания доказательств недопустимыми, установленных в УПК РФ 2001 г., с учетом изменений, внесенных в 2002-2003 г.г. в УПК и касающихся в той или иной мере исследуемых вопросов, определяет актуальность и новизну исследования, предпринятого автором настоящей работы.
Актуальность и новизна исследования определяются и тем, что применение новых норм доказательственного права, в том числе регламентирующих вопросы допустимости доказательств имеет место менее двух лет. В результате исследования выявлен ряд вопросов, возникающих в правоприменительной деятельности при определении допустимости доказательств, и предложено решение этих вопросов, направленное на совершенствование законодательства и правоприменения.
Подавляющее большинство работ, в которых исследовались новые для российского уголовного процесса вопросы, связанные с допустимостью доказательств, были опубликованы до принятия и введения в действие УПК РФ, в них, главным образом, рассматривались основания и последствия признания доказательств недопустимыми. Однако, недостаточное внимание уделялось процессуальному порядку признания доказательств недопустимыми, и исключения их из совокупности доказательств.
Изучение практики применения нового УПК РФ важно для выяснения того, насколько правильно нормы УПК регулируют основания и порядок признания доказательств недопустимыми, какие вопросы остались не урегулированными в законе, какого рода нарушения норм УПК наиболее типичны и каковы могут быть пути их устранения. Как известно, именно с этой целью Комитет Государственной Думы Российской Федерации по законодательству создал рабочую группу для проведения мониторинга введения в действие нового УПК в различных регионах страны. Некоторые
7 данные, полученные в ходе проводимого мониторинга, используются в
диссертации.
В этом аспекте особенно важным является исследование вопроса об основаниях и порядке исключения доказательств по новому УПК РФ. Эффективность установленных процедур должна быть оценена как с точки зрения их соответствия назначению уголовного судопроизводства (ст.6 УПК РФ), так и с точки зрения обеспечения прав и законных интересов участников уголовного процесса, а также обеспечения равноправия стороны обвинения и стороны защиты.
При этом, необходимо учесть, что практически невозможно предусмотреть в законе все ситуации, возникающие при проведении следственных и процессуальных действий, которые могут привести к признанию доказательств недопустимыми, и их исключению. Поэтому, при решении вопросов о допустимости того или иного доказательства, его следует оценивать с точки зрения соблюдения конституционных прав и свобод человека, с учетом того, что является приоритетным в назначении уголовного судопроизводства. Важное значение в этом может иметь изучение вопросов, возникающих в следственной и судебной практике. Такое изучение и обобщение практики по вопросам о допустимости доказательств может быть положено в основу соответствующего Постановления Пленума Верховного Суда РФ.
Объект и предмет исследования.
Объектом настоящего исследования являются правоотношения, возникающие при собирании, проверке и использовании доказательств в уголовно-процессуальном доказывании. Предмет исследования составляют те из указанных выше правоотношений, которые возникают в связи с определением такого свойства получаемых и используемых доказательств как допустимость, в том числе основания, последствия и порядок в соответствии с
8 которым доказательства могут быть признаны недопустимыми и исключены из
исследования.
Цели и задачи исследования.
Целью настоящего исследования является изучение истории и теоретических основ института допустимости доказательств в уголовном судопроизводстве, определение оснований и последствий признания доказательств недопустимыми в состязательном уголовном процессе, выявление содержания и значения процессуального порядка решения вопросов о допустимости доказательств. Целью исследования также является выявление существующих на практике проблем, связанных с недостаточным или неточным законодательным регулированием института допустимости доказательств, либо ошибочным пониманием закона правоприменителем. Исследование этих вопросов привело автора к выдвижению предложений, направленных на реализацию конституционного положения о недопустимости использования доказательств, полученных с нарушением закона в уголовном судопроизводстве, путем совершенствования уголовно-процессуального закона и обеспечения деятельности правоприменителя в соответствии с ним.
Для достижения указанных целей в диссертации определяются следующие задачи:
исследовать взаимообусловленность типа, назначения уголовного судопроизводства и доказательственного права;
определить значение процессуального порядка признания доказательств недопустимыми в уголовном судопроизводстве;
выявить тенденции развития института допустимости доказательств в зависимости от изменения типа (формы) уголовного судопроизводства;
определить соотношение теории формальных доказательств и правил о допустимости доказательств;
выявить и уяснить основные изменения в законодательном регулировании оснований и последствий признания доказательств недопустимыми;
9 - изучить и проанализировать судебную практику последних лет по вопросам
признания доказательств недопустимыми, попытаться выявить возникающие на
практике вопросы, касающиеся оснований, последствий и процедуры
признания доказательств недопустимыми;
предложить рекомендации, направленные на совершенствование
действующего законодательства и практики его применения по исследованным
вопросам.
Методология, теоретическая и эмпирическая база исследования.
Методологической основой исследования являются общий диалектический, системно-функциональный, сравнительно-правовой, логико-юридический, исторический, эмпирический и аналитический методы изучения.
Теоретической базой диссертационного исследования явились общие труды по теории и истории государства и права. Изучены памятники права различных исторических эпох и государств, в которых в той или иной мере нашли отражение вопросы, связанные со свойствами доказательств и правилами доказывания. Труды по теории уголовного процесса дореволюционных юристов (СИ. Викторский, Л.Е. Владимиров, А.Ф. Кони, В.А. Линовский, В.Д. Спасович, Н.Н. Розин, И.Я. Фойницкий), а также послереволюционные труды таких ученых как Н.Н. Полянский, М.С. Строгович, М.А. Чельцов и др. авторов. Проблемами оснований и последствий признания доказательств недопустимыми в уголовном судопроизводстве РСФСР и РФ занимались Л.Б. Алексеева, Г.Н. Ветрова, Н.В. Григорьева, К.Ф. Гуценко, А.А. Давлетов, Е.А. Доля, В.Я. Дорохов, Е.В. Друзин, 3.3. Зинатуллин, В.В. Золотых, Н.М. Кипнис, Ю.В. Кореневский, А.А. Костаков, В.А. Лазарева, A.M. Ларин, П.А. Лупинская, Е.Ю. Львова, Л.Н. Масленникова, Е.Б. Мизулина, И.Б. Михайловская, С.А. Насонов, Ю.К. Орлов, С.А. Пашин, И.Л. Петрухин, Г.М. Резник, В.М. Савицкий, Н.В. Сибилева, А.В. Смирнов, Ю.И. Стецовский, Ф.Н. Фаткуллин, С.А. Шейфер, А.А. Эйсман, М.Л. Якуб и другие авторы. В
10 работе использованы труды зарубежных ученых (У. Вернем, Т. Гарднер, Д.
Майерс, С. Теймен).
Нормативной базой исследования являются общепризнанные принципы и нормы международного права, Конституция РФ, УПК РФ и иные федеральные законы. Изучено законодательство зарубежных стран, в том числе стран-участников СНГ по вопросам регулирования института допустимости доказательств. Изучены Постановления и Определения Конституционного Суда РФ, Постановления Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР, РФ, касающиеся назначения, принципов уголовного судопроизводства, обеспечения прав участников процесса, соблюдения правил доказывания и иных вопросов, связанных с темой исследования.
Эмпирическую базу исследования составляют опубликованные решения Европейского Суда по правам человека; опубликованная и не опубликованная практика Верховного Суда РФ; обзоры кассационной и надзорной практики Верховного Суда РФ, практика иных федеральных судов за 1993-2003 г.г. В работе использованы некоторые материалы мониторинга введения в действие УПК РФ, правоприменительная практика по новому УПК, изложенная в ведомственных актах Прокуратуры РФ. Автором изучались материалы уголовных дел, рассмотренных Перовским районным судом г. Москвы в 2000-2003г.г. использованы также материалы уголовных дел из личной адвокатской практики автора в качестве защитника и представителя по уголовным делам за 2000-2003г.г.
Научная новизна.
Для современной России вопрос о допустимости доказательств стал особо актуален с принятием в 1993 году Конституции, в ч.2 ст.50 которой было закреплено правило о запрете использования при осуществлении правосудия доказательств, полученных с нарушением закона, с внесением изменений в УПК РСФСР (ч.З ст.69), а также с возрождением суда присяжных. Появились научные работы, специально посвященные вопросам допустимости
доказательств. (Григорьева Н.В., Друзин Е.В., Золотых В.В., Кипнис Н.М., Лупинская П.А., Пашин С.А., Сибилева Н.В., Смирнов А.В. и др. авторы). Проблемы, связанные с допустимостью доказательств, решались в Постановлениях и Определениях Конституционного Суда РФ, Постановлениях Пленумов Верховного Суда РФ. Кроме того, пробелы и коллизии в законодательном регулировании института допустимости доказательств отчасти восполнялись «прецедентами» из судебной практики Европейского Суда по правам человека, а также судебной практикой в РФ, особенно практикой суда присяжных.
В указанных выше работах недостаточное внимание уделялось регламентации процессуального порядка исключения недопустимых доказательств, поэтому автор в диссертационном исследовании впервые предпринял попытку комплексного исследования оснований, последствий и процессуального порядка признания доказательств недопустимыми. Это означает не только исследование того, по каким основаниям доказательство может быть признано недопустимым, но и то какова процедура признания доказательств недопустимыми, и ее отражение в материалах дела.
Автором исследованы вопросы, связанные с процессуальным порядком признания доказательств недопустимыми, а также с реализацией этого порядка в ходе досудебного производства, в судебном производстве, главным образом в предварительном слушании, а также в судебном разбирательстве в судах первой и кассационной инстанций. Изучение теоретических положений, а также практики реализации правил о признании доказательств недопустимыми в уголовном судопроизводстве позволило автору сделать вывод о том, что для реализации конституционного положения о недопустимости использования доказательств, полученных с нарушением закона при осуществлении правосудия, необходимо не только законодательное закрепление оснований и последствий признания доказательств недопустимыми, но и регламентация в законе процессуального порядка исключения недопустимых доказательств.
12 В соответствии с результатами проведенного исследования, на защиту
выносятся следующие положения:
Доказательственное право обусловлено назначением и типом уголовного судопроизводства. Тип (форма) уголовного судопроизводства и его назначение зависит, прежде всего, от иерархии ценностей в обществе. В обществе, где основной ценностью является государство, возникает необходимость создания механизма, который может обеспечить приоритет государственных интересов над интересами личности. Одним из элементов такого механизма стал розыскной (инквизиционный) процесс, который развил и окончательно закрепил в законе теорию формальных доказательств, существовавшую еще в древнем обвинительном процессе, но имевшую там сакральный оттенок. Теория формальных доказательств предполагала наличие таких правил доказывания, при соблюдении которых, принятие решений по делу было предопределено формальными требованиями закона. Закон предопределял содержательные критерии оценки доказательств - достоверность, значимость и достаточность их для вынесения решения. При этом, основой правил оценки доказательств являлась идеология, а не научно обоснованные положения (например, преимущество показаний духовного лица перед показаниями светского и т.п.) Таким образом, оценка доказательствам по конкретному делу давалась законом, что предопределяло решение судьи и исключало какую-либо свободу убеждения и независимость при принятии решений.
Когда в уголовном судопроизводстве закрепляется правило свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению судьи, особое значение приобретают нормативные правила, обеспечивающие доброкачественность доказательств, законность их получения и возможность проверки в условиях равенства сторон и состязательности в процессе. Эти правила включают содержательную допустимость доказательств (именуемую относимостью), и требования к форме доказательства, и имеют своей целью обеспечить
13 законность и обоснованность решений по делу в условиях действия принципа
свободной оценки доказательств.
Особо важными для защиты прав участников уголовного судопроизводства и обеспечения законности решений в уголовном судопроизводстве являются вопросы, касающиеся процедуры признания доказательств недопустимыми и их исключения из совокупности доказательственного материала.
Изучение литературных источников, нормативного материала, следственной и судебной практики с 1993 года по настоящее время, в том числе решений Европейского Суда по правам человека убеждает в том, что далеко не все вопросы, касающиеся допустимости доказательств, получили однозначные ответы в новом УПК РФ. Нет единообразия при решении этих вопросов и на практике, о чем свидетельствуют многочисленные публикации в печати, данные мониторинга введения в действие УПК РФ, а также вопросы, связанные с допустимостью доказательств, возникающие в личной практике диссертанта в качестве защитника. Поэтому, автор счел возможным выдвинуть ряд предложений, направленных на совершенствование законодательства и практики его применения по вопросам о допустимости доказательств, и особенно процедуры признания доказательств недопустимыми.
Эти предложения следующие:
4.1. Формулировка ч.І ст.75 УПК РФ при буквальном толковании позволяет необоснованно сужать основания признания доказательств недопустимыми, что противоречит ч.2 ст.50 Конституции РФ, и может приводить к исследованию в судебном заседании недопустимых доказательств. Часть 2 ст.50 Конституции РФ связывает признание доказательства недопустимым с нарушением любого закона, а ч.І ст.75 УПК РФ ограничивает это понятие соблюдением норм уголовно-процессуального кодекса. Так, например, нарушение закона об оперативно-розыскной деятельности должно исключать возможность
14 использования в качестве доказательств сведений, полученных в результате
незаконного оперативного мероприятия. В ст.89 УПК РФ предусмотрено, что результаты оперативно-розыскной деятельности должны отвечать требованиям, предъявляемым к доказательствам уголовно-процессуальным кодексом. Представляется, что результаты оперативно-розыскной деятельности, в первую очередь, должны соответствовать требованиям закона, регулирующего порядок проведения таких мероприятий. Это положение должно найти отражение в УПК РФ, путем внесения соответствующих изменений в ст.75, 89 УПК. В связи с этим предлагается часть 1 статьи 75 УПК РФ изложить в новой редакции:
«1. Доказательства, полученные с нарушением закона, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего кодекса».
Также, одним из видов доказательств являются «иные документы» (ст.84 УПК РФ). Представляется, закон не устанавливает достаточных требований к допустимости таких доказательств. Данная проблема имеет много аспектов, мы остановимся на одном. Документы, исходящие от государственных органов и должностных лиц этих органов, должны соответствовать требованиям нормативно-правовых актов, которые устанавливают порядок осуществления деятельности этих государственных органов и требования к документам. Это требование относится, в том числе и к результатам оперативно-розыскной деятельности. Хотя в теории это утверждение признается, в уголовно-процессуальном законе оно отсутствует, что в некоторых случаях на практике приводит к нарушению прав участников судопроизводства. В связи с этим предлагается статью 84 УПК РФ дополнить частью 5 следующего содержания: «5. Документы, исходящие от государственных органов и должностных лиц могут быть допущены в качестве доказательств, если они соответствуют требованиям нормативно-правовых актов, регулирующих порядок
15 осуществления деятельности и составления документов соответствующими
государственными органами и их должностными лицами».
4.2. Правило, закрепленное в п.1 ч.2 ст.75 УПК РФ, направлено на обеспечение
добровольности признания подозреваемым, обвиняемым вины, и должно
служить надлежащей гарантией соблюдения прав граждан в уголовном
судопроизводстве.
В то же время, в ст. 142 УПК РФ закреплено право граждан добровольно заявить о совершенных ими преступлениях. Из приложения №3 к ст.476 УПК РФ следует, что в протоколе о явке с повинной должны быть отражены обстоятельства совершенного данным лицом преступления. Фактически от лица могут быть получены сведения, которые являются самообвинением. В связи с этим, в законе должны быть предусмотрены гарантии того, что такого рода признание получено от гражданина без какого-либо принуждения. Отсутствие в законе надлежащей процедуры получения признания может привести к нарушению конституционных прав граждан. В связи с этим, предлагается дополнить ст. 142 УПК РФ частью 3 следующего содержания: «3. В случае, если лицо желает добровольно сообщить о совершенном им преступлении, такому лицу должно быть разъяснено его право не свидетельствовать против самого себя и близких родственников (ст.51 Конституции РФ). Любые сведения могут быть получены от лица в порядке, и с соблюдением гарантий, предусмотренных п.2 ч.4 ст.4б, п.1 ч.2 ст.75, ст.77 УПК РФ».
4.3. Закон устанавливает, что недопустимые доказательства не имеют
юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также
использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных
ст.73 УПК РФ. В то же время, из правовой природы норм о допустимости
доказательств следует, что запрет использования доказательства, полученного с
нарушением закона, является своего рода санкцией за допущенное при
собирании доказательств нарушение. Поскольку, сторона защиты не наделена равным со стороной обвинения правом собирать доказательства, представляется, что применение к защите санкции за допущенное стороной обвинения нарушение закона, противоречит принципу состязательности и может привести к существенному нарушению права на защиту. В связи с этим, мы присоединяемся к ранее высказанному A.M. Лариным, Ю.И. Стецовским, В.М. Савицким, Н.М. Кипнисом, С.А. Пашиным и другими авторами мнению о необходимости закрепления в законе нормы, устанавливающей так называемую «асимметрию» в правилах об использовании доказательств, полученных с нарушением закона. Нам представляется, что в УПК РФ целесообразно включить норму, предложенную в ч.4 ст. 143 Модельного УПК для государств-участников СНГ, а именно, статью 75 УПК РФ дополнить частью 3 следующего содержания:
«3. Материал, доказательственное значение которого считалось бы утраченным вследствие допущенного стороной обвинения нарушения требований закона, допускается в качестве доказательства по ходатайству стороны защиты. При этом такое доказательство считается допустимым лишь в отношении соответствующего подозреваемого или обвиняемого, но не других участников процесса. Допуск указанного материала в качестве доказательства не препятствует оспариванию его достоверности».
4.4. В УПК РФ не закреплено правило о недопустимости использования доказательств, полученных на основе, иных доказательств, признанных недопустимыми. Речь идет о правиле, именуемом в теории доказательств «плодами отравленного дерева». Судебная практика по этому вопросу неоднозначна. В одних случаях это правило соблюдается, в других - нет. Отсутствие законодательного закрепления указанного выше правила приводит в ряде случаев к исследованию недопустимых доказательств и нарушению прав сторон в процессе. В связи с этим, предлагается дополнить статью 75 УПК РФ частью 4 следующего содержания:
17 «4. При осуществлении правосудия не допускается использование
доказательств, полученных на основе иных доказательств, признанных
недопустимыми».
4.5. Порядок проведения обыска, как следственного действия, в ходе проведения которого существенно ограничиваются конституционные права граждан и законные интересы организаций, должен быть детально урегулирован нормами уголовно-процессуального закона. В УПК РФ этот порядок установлен в соответствии со ст.23, 25 Конституции РФ. Однако, предусмотрев проведение обыска в жилище только по судебному решению (ст. 182 УПК РФ), законодатель в то же время снизил гарантии законности проведения этого следственного действия при проведении обыска в нежилых помещениях (производственных, складских и т.п.), поскольку для проведения обыска в указанных местах достаточно только постановления следователя, санкции прокурора для этого не требуется. Представляется, что для обеспечения прав и законных интересов юридических и физических лиц, когда обыск проводится не в жилище, а в ином помещении или на территории, принадлежащей физическим и юридическим лицам, необходимо предусмотреть получение санкции прокурора. В связи с этим, предлагается часть 2 статьи 182 УПК РФ изложить в такой редакции:
«2. Обыск производится на основании мотивированного постановления следователя и только с санкции прокурора, за исключением случаев, указанных в части 3 настоящей статьи. В случаях, не терпящих отлагательства, обыск может быть проведен без санкции прокурора, но с последующей проверкой законности его проведения прокурором в течение 48 часов с момента начала производства следственного действия. В случае, если прокурор признает произведенное следственное действие незаконным, все доказательства, полученные в ходе такого следственного действия, признаются недопустимыми в соответствии со статьей 75 настоящего кодекса».
5. В диссертации рассмотрены проблемы процедуры признания доказательств
недопустимыми. Основное внимание уделено этой процедуре, в ходе предварительного слушания и в судебном заседании, где наиболее часто возникают вопросы об исключении недопустимых доказательств. Поскольку, в ходе исследования выявлены определенные недостатки в указанной процедуре, предлагается внести ряд изменений, основная цель которых - сведение к минимуму того влияния, которое могут оказать недопустимые доказательства на формирование внутреннего убеждения судей. Такая цель предопределена положением, закрепленным в ч.2 ст.50 Конституции, в соответствии с которым, не допускается любое использование, в том числе и исследование судом доказательств, полученных с нарушением закона, в условиях состязательного судебного разбирательства. Достижение указанной цели будет способствовать обеспечению объективности и непредвзятости судей. Достижение поставленной цели возможно лишь при комплексном подходе к изменению процедуры признания доказательств недопустимыми, с учетом тех особенностей исключения недопустимых доказательств, которые приняты в суде с присяжными заседателями для исключения какого-либо влияния на них при исследовании недопустимых доказательств.
Следует особо подчеркнуть роль предварительного слушания, как особого порядка подготовки дела к рассмотрению. Как правило, в ходе предварительного слушания должны быть решены вопросы о допустимости доказательств, собранных в ходе досудебного производства.
В ходе предварительного слушания решение по вопросам о допустимости доказательств должно приниматься судьей непосредственно после заявления стороной ходатайства об этом, и его обсуждения, а не по итогам предварительного слушания.
Поскольку, доказательства, признанные недопустимыми, фактически оставаясь в материалах дела, могут в дальнейшем оказать влияние на формирование внутреннего убеждения судей, следует рассмотреть возможность их изъятия из материалов дела с установлением порядка их
19 хранения (см. например УПК Грузии). Это же относится и к постановлению
(определению) об исключении доказательств, поскольку в нем содержатся
сведения об исключенных доказательствах.
Следует рассмотреть возможность обжалования решения, принятого по ходатайству об исключении доказательств в ходе предварительного слушания, в суд кассационной инстанции с установлением процедуры «промежуточной кассации». Решение кассационной инстанции о законности исключения доказательств или отказе в этом должно считаться окончательным. До принятия решения судом кассационной инстанции, не должно назначаться судебное разбирательство дела.
В суде первой инстанции стороны не могут ставить вопрос об исключении доказательств, в случае, когда аналогичное ходатайство по тем же основаниям, по поводу тех же доказательств заявлялось в ходе предварительного слушания и в его удовлетворении было отказано, а такое решение не было изменено или отменено судом кассационной инстанции, кроме случаев, когда в ходе судебного разбирательства появились новые данные, ставящие под сомнение правильность решения вопроса о допустимости доказательства.
6. Для совершенствования процедуры исключения недопустимых доказательств, предлагается внести следующие изменения в уголовно-процессуальный закон:
6.1. В настоящее время возможно заявление ходатайства о проведении предварительного слушания после направления уголовного дела в суд, в течение 3 суток со дня получения обвиняемым копии обвинительного заключения или обвинительного акта. Закон предусматривает возможность вручения копии обвинительного заключения или обвинительного акта защитнику при наличии его ходатайства. Однако при этом, течение срока, в который возможно заявить ходатайство о проведении предварительного
20 слушания, закон никак не связывает с моментом получения копии
обвинительного заключения или обвинительного акта защитником. В связи с
этим, предлагается изложить часть 3 статьи 229 УПК РФ в такой редакции:
«3. Ходатайство о проведении предварительного слушания может быть
заявлено стороной после ознакомления с материалами уголовного дела либо
после направления уголовного дела с обвинительным заключением или
обвинительным актом в суд в течение 3 суток со дня получения обвиняемым
или его защитником копии обвинительного заключения или обвинительного
акта».
6.2. В части 6 ст.234 УПК РФ установлены условия, при которых в удовлетворении ходатайства защиты о вызове свидетелей, подтверждающих алиби подсудимого может быть отказано, если такое ходатайство не было заявлено на досудебном производстве. Аналогичные правила известны американской процессуальной доктрине под названием «уведомление об алиби». Оценивая это правило, необходимо иметь в виду принципиальное отличие американского досудебного производства, где стороны самостоятельны в собирании доказательств и предъявляют собранные доказательства судье до назначения судебного разбирательства. По нашему мнению, правило, закрепленное в ч.б ст.234 УПК РФ возлагает на сторону защиты обязанности не оправданные целями, для которых эта норма создана. Возложение на сторону защиты обязанности заявить ходатайство о вызове свидетеля для подтверждения алиби на досудебном производстве противоречит принципу состязательности сторон и ограничивает независимость защитника в выборе законных средств и методов защиты. Более того, закон ставит возможность удовлетворения ходатайства защиты о вызове свидетеля для установления алиби в зависимость от того, какое решение принимал следователь, дознаватель по ранее заявленному ходатайству защиты. Такое положение недопустимо в состязательном процессе. По нашему мнению, в силу действия презумпции невиновности, защитник вправе не раскрывать
21 доказательства до тех пор, пока это не сделает сторона обвинения. Во всяком
случае, не должно быть нормы, обязывающей защитника уведомлять сторону
обвинения о том, что он будет использовать показания свидетелей для
установления алиби обвиняемого ранее окончания ознакомления с материалами
дела. В связи с этим предлагается часть 6 статьи 234 УПК РФ изложить в
следующей редакции:
«б. Ходатайство стороны защиты о вызове свидетеля для установления алиби
подсудимого подлежит обязательному удовлетворению в случае, если защита
не позднее момента окончания ознакомления с материалами уголовного дела
уведомила сторону обвинения о наличии свидетелей, которые могут
подтвердить алиби подсудимого. Данное ходатайство должно быть
удовлетворено также в случае, если о наличии такого свидетеля становится
известно после окончания предварительного расследования».
6.3. Необходимо разрешить проводить в ходе предварительного слушания
следственные и процессуальные действия, предусмотренные главой 37 УПК
РФ. Однако, при этом следует учесть, что следственные и процессуальные
действия могут быть проведены только для проверки допустимости
доказательств. В связи с этим, предлагается внести изменения в ч.8 ст.234 УПК
РФ, изложив ее в следующей редакции:
«8. По ходатайству сторон, в ходе предварительного слушания могут проводиться следственные и процессуальные действия, предусмотренные главой 37 настоящего кодекса, если их проведение необходимо для решения вопроса о законности получения доказательств. Стороны вправе представлять дополнительные материалы для подтверждения своих доводов по вопросам о законности (незаконности) получения доказательств».
6.4. Для обеспечения объективности при рассмотрении дел, и исключения
негативного влияния доказательств, признанных недопустимыми, на
22 формирование внутреннего убеждения судей следует внести следующие
изменения в законодательство:
- Статью 63 УПК РФ следует дополнить частью 4 следующего содержания:
«Судья не может участвовать в рассмотрении уголовного дела в суде первой
или второй инстанции либо в порядке надзора, а равно участвовать в новом
рассмотрении уголовного дела в суде первой или второй инстанции, если он:
1) принимал решение:
о применении к подозреваемому, обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу либо продлении срока содержания обвиняемого под стражей;
по результатам проверки законности и обоснованности применения в отношении подозреваемого, обвиняемого задержания, заключения под стражу, а также продления срока его содержания под стражей;
2) проводил предварительное слушание в порядке и по основаниям,
предусмотренным главами 33, 34 настоящего кодекса».
Часть 5 статьи 235 УПК РФ предлагается изложить в следующей редакции: «Если суд принял решение об исключении доказательства, то данное доказательство теряет юридическую силу и не может быть положено в основу приговора или иного судебного решения, а также исследоваться или использоваться в ходе судебного разбирательства. Стороны не вправе ссылаться на исключенное доказательство при рассмотрении уголовного дела в суде первой инстанции».
Часть 7 статьи 235 изложить в следующей редакции:
«При рассмотрении уголовного дела по существу суд первой инстанции не вправе повторно рассматривать вопрос о признании исключенного доказательства допустимым, за исключением случаев, указанных в ч.З ст. 75 настоящего кодекса».
23 Практическая значимость результатов исследования.
Результаты исследования, теоретические выводы и предложения по
внесению изменений в законодательство могут быть использованы в процессе
преподавания курса «Уголовно-процессуальное право», также в рамках
спецкурса «Доказывание и принятие решений в уголовном судопроизводстве»,
в учебной литературе по уголовно-процессуальному праву, при подготовке
методических рекомендаций практикам. Ряд предложений автора по внесению
изменений в уголовно-процессуальное законодательство могут быть учтены
законодателем в нормотворческой работе. Предложения по изменению и
дополнению норм УПК РФ направлены автором в рабочую группу,
проводящую мониторинг введения в действие УПК РФ, созданную комитетом
по законодательству Государственной Думы Федерального Собрания РФ.
Результаты изучения судебной практики по вопросам о признании
доказательств недопустимыми могут быть использованы дознавателями,
следователями, прокурорами, судьями, адвокатами в их практической
деятельности, будут способствовать единообразному подходу к решению
вопросов о допустимости доказательств, и тем самым исключат ошибки при
применении норм УПК РФ. Материалы исследования теории и практики
решения вопросов о допустимости доказательств могут быть использованы при
подготовке Постановления Пленума Верховного Суда РФ по вопросам,
возникающим в судебной практике.
Апробация результатов исследования.
Диссертация подготовлена на кафедре уголовно-процессуального права Московской государственной юридической академии, где дважды заслушан подробный доклад автора по содержанию работы, обсуждены и одобрены основные положения диссертационного исследования. Основные выводы и положения изложены автором в публикациях в материалах международной научно-практической конференции, посвященной принятию нового УПК РФ, в
24 материалах научно-практической конференции «УПК РФ - год
правоприменения и преподавания», а также в журнале «Адвокатская практика».
Структура и содержание диссертации определяются целями и результатами проведенного исследования. Работа состоит из введения трех глав, заключения и списка использованной литературы. Каждая глава включает в себя три параграфа. Для удобства восприятия изложенного материала параграфы структурированы в соответствии с последовательностью рассмотрения вопросов.
Основные черты доказательственного права в различных типах (формах) судопроизводства
Доказательственное право это - совокупность норм, определяющих понятие и виды доказательств, порядок их собирания, проверки и оценки. Доказательственное право включает нормы, устанавливающие: - цель и предмет доказывания; - понятие доказательства, системы доказательств, доказывания; - соотношение доказывания и вспомогательных способов собирания информации по делу; - условия относимости и допустимости доказательств; - содержание отдельных сторон и этапов доказывания; - понятие способов доказывания и системы этих способов; понятие следственных и судебных действий по доказыванию и их системы, особенности отдельных действий; особенности собирания, проверки, оценки отдельных видов доказательств; - компетенцию, правомочия и обязанности органов, осуществляющих доказывание; - права и обязанности лиц, участвующих в доказывании; - особенности доказывания по некоторым категориям уголовных дел.
Нормы доказательственного права должны обеспечивать достижение всех целей уголовного процесса - защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, одновременно, обеспечивая защиту от необоснованного обвинения и осуждения, от незаконного ограничения и нарушения прав и свобод человека и гражданина.
Такое назначение уголовного процесса, как защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения прав и свобод особо подчеркнуто в ч.2 ст.б УПК РФ, где указано, что отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания и реабилитация в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и уголовное преследование и назначение справедливого наказания виновным.
Теория доказательств является частью науки об уголовном процессе. Предметом теории доказательств являются методологические и правовые основы познания в уголовном процессе; раскрытие фактической и логической природы доказательств; изучение правовых свойств доказательств: относимость, допустимость, изучение предмета и пределов доказывания; исследование процесса доказывания как практической и мыслительной деятельности; исследование теоретических оснований и практического значения классификации доказательств, природы отдельных видов доказательств, особенностей доказывания на различных стадиях процесса и пути обеспечения достоверности выводов по делу.
В.Д. Спасович в своей работе «О теории судебно-уголовных доказательств» писал: «Теорию же доказательств я избрал потому, что она составляет центральный узел всей системы судопроизводства, душу всего уголовного процесса, начало движущее, образующее, статью процесса самую существенную, которая обуславливает и устройство судов, и все главные формы судопроизводства».
Совершенно справедливо доказательственное право называют вечной темой исследований, потому что практика постоянно ставит новые задачи перед законодателем и правоприменителями, что требует новых исследований.
Уголовное судопроизводство прошло долгий путь развития. В разные эпохи, в разных государствах процедурные правила признания человека виновным в совершении преступления имели кардинальные отличия. В ходе исторического пути человечества эти правила усложнялись и детализировались. Развиваются эти правила и в настоящее время.
Для правильного понимания истории и современного уголовного судопроизводства важное значение имеет изучение типов и форм уголовного судопроизводства, доказательственного права, составляющего основу любого типа уголовного процесса, их взаимовлияния и взаимообусловленности.
Доказательства —средства доказывания
Данный вопрос является весьма существенным и предопределяет дальнейшие положения нашей работы. Поэтому необходим обстоятельный анализ различных взглядов процессуалистов и наше видение данной проблемы.
Начнем с подхода советской процессуальной науки к этому вопросу. Наиболее характерно точка зрения советской процессуальной науки по вопросу об истине в уголовном процессе, на наш взгляд, выражена в изданной в 1966г. и переизданной в 1973 г. «Теории доказательств в советском уголовном процессе». Эту работу Ю.В. Кореневский назвал «катехизисом советских юристов». Опираясь на философские категории марксизма-ленинизма, в «Теории доказательств в советском уголовном процессе» был сделан вывод о возможности достижения в уголовном судопроизводстве абсолютной истины.2 Само по себе утверждение о возможности достижения абсолютной истины можно было бы охарактеризовать как прогрессивное, предъявляющее высокие требования к практикующим юристам. Однако, как указывает Ю.В. Кореневский, «дело в том, какие выводы делались из этих философских посылок. А выводы делались такие, что если по каждому делу может быть установлена абсолютная истина и никаких гносеологических препятствий к этому нет, то, стало быть, следует не только стремиться к выяснению истины (что, безусловно, верно), но, и, по существу, исключается какая бы то ни было вероятность, сама возможность недостижения этой цели, а весьма немалочисленные факты подобного рода объясняются исключительно плохой работой следователей, прокуроров, судей.»
Из положения о возможности достижения абсолютной истины в уголовном судопроизводстве вытекали и соответствующие обязанности и полномочия субъектов уголовного процесса. Так, следователь, прокурор и суд рассматривались в качестве единых, по своим задачам, субъектов процесса, стремящихся к достижению общей цели - борьбе с преступностью. В результате суд во многих случаях вольно или невольно втягивался в процесс уличения подсудимого.
Такая концепция истины в уголовном процессе несовместима с разделением процессуальных функций и состязательностью уголовного судопроизводства. Поэтому трудно согласиться с А.В. Смирновым, утверждающим, что объективная истина является принципом публичного состязательного процесса. А.В. Смирнов критикует ученых, полагавших, что в состязательном процессе достигается истина формальная, юридическая. (И.В. Михайловский, Н.Н. Розин, В.В. Золотых), и указывает, что формальная истина характерна для частно-искового процесса, который полон юридических фикций. Когда состязательный процесс достигает публичной степени зрелости, то, по мнению автора, фикция уступает место истине.
Этот вывод представляется неубедительным, поскольку требование достижения истины по каждому делу не согласуется с презумпцией невиновности и вытекающим из нее правом не свидетельствовать против самого себя, противоречит правилу о толковании сомнений в пользу обвиняемого, правилам об исключении недопустимых доказательств и иным правилам доказывания, которые могут явиться объективными препятствиями на пути установления истины по делу. Указанными же правилами не следует пренебрегать, поскольку они весьма ценны для защиты принципов судопроизводства и прав личности.
Некоторые ученые называют истину принципом уголовного процесса. На наш взгляд, следует согласиться с мнением Ю.К. Орлова и Г.М. Резника о том, что одно и то же положение (в данном случае - истина) в рамках одной системы не может выступать и в качестве цели и в качестве принципа.2 Что же касается истины как цели уголовного судопроизводства, можно сказать, что она традиционно рассматривалась таковой в России. В частности, можно найти подтверждение этому в Уставах уголовного судопроизводства 1864 года.3 Требование истинности всегда связывалось с обвинительным приговором, так как оправдательный приговор может быть законным и обоснованным и при неустановлении фактических обстоятельств дела и вины лица, например, ввиду недостаточности доказательств или возникших сомнений в доказанности определенных обстоятельств дела. Такие процессуалисты, как И.Я. Фойницкий, Г.С. Фельдштейн указывали, что ввиду особенностей, присущих уголовно-процессуальной процедуре и связанных, прежде всего, с ограниченностью средств, которыми суд вправе пользоваться для установления истины, в ходе судебного разбирательства достигается лишь истина судебная (формальная - А.Г.).
Некоторые авторы ссылаются на другое утверждение И.Я. Фойницкого: «состязательность процесса не лишает суд права и обязанности давать ответ, соответствующий объективной, или материальной истине». Однако в дальнейшем, в том же «Курсе уголовного судопроизводства», И.Я Фойницкий уточняет, что средства познания в уголовном процессе ограничивают возможность установления материальной истины.3 Следовательно, в случае употребления понятия истины, мы имеем в виду истину юридическую.
В рамках состязательного уголовного процесса можно говорить о возможности достижения так называемой конвенциональной и процессуальной истины. При этом о конвенциональной истине может идти речь, например, при применении особого порядка судебного разбирательства (раздел 10 УПК РФ), который иногда называют сделкой о признании вины.
Основания недопустимости показаний подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля
Пристального внимания заслуживает вопрос об условиях допустимости показаний подозреваемого, обвиняемого. Регулирование условий допустимости показаний подозреваемого, обвиняемого стало одной из важнейших новелл УПК РФ.
В ч.2 ст.50 Конституции РФ закреплено правило, запрещающее использование при осуществлении правосудия доказательств, полученных с нарушением федерального закона. В уголовно-процессуальном законодательстве эта конституционная норма была закреплена в ч.З ст.69 УПК РСФСР, а, с принятием УПК РФ - в ч.1 ст.75, ч.З ст.7 и других статьях.
Особое внимание при оценке допустимости доказательств не случайно уделяется показаниям (признаниям) подозреваемого, обвиняемого.
Розыскной (инквизиционный) процесс называл признание обвиняемого «царицей доказательств», «лучшим доказательством всего света».
А.В. Смирнов указывает, что особое значение такого доказательства, как признание вины подозреваемым, является принципом розыскного процесса. Определяется этот принцип презумпцией о том, что никто, находясь в здравом уме, не будет сам себя оговаривать в совершении преступления. Именно из этой посылки делался далеко идущий вывод, что собственное признание является «Царицей доказательств».2 Так, в советском, розыскном уголовном процессе, в котором субъекты были обязаны установить объективную истину, отношение к показаниям подозреваемого, обвиняемого оказывалось далеким от того, каким оно должно было быть в соответствии со ст.77 УПК РСФСР.
Отношение уголовного процесса к «признаниям» подозреваемого, обвиняемого определяется, в первую очередь, назначением и задачами, которые стоят перед процессом.
Как известно, и ч.2 ст.71, ст. 77 УПК РСФСР, и ст. 17, ч.2 ст.77 УПК РФ не устанавливают каких-либо преимуществ показаний подозреваемого и обвиняемого перед другими доказательствами. Более того, в соответствии с нормами УПК, показания обвиняемого, в которых он признает вину, могут быть положены в основу обвинения лишь при подтверждении виновности совокупностью имеющихся по делу доказательств (ч.2 ст.77 УПК РФ). Кроме того, в отличие от советского процесса, в российском — с 1993 года конституционно закреплено право не свидетельствовать против самого себя. Это означает, кроме того, что показания подозреваемого, обвиняемого должны обязательно подтверждаться совокупностью иных доказательств, эти показания должны быть даны добровольно.
Еще во времена, когда пытка была самым распространенным методом получения признания подозреваемого, юристы называли условия, при соблюдении которых признание было ценностно: 1) чтобы оно было совершенно сходно с произошедшим действием; 2) чтобы оно было добровольно; 3) чтобы оно было сделано в суде перед судьей; 4) чтобы при этом были показаны такие обстоятельства действия, по которым о достоверности и истине признания невозможно было бы сомневаться. К сожалению, понимание того, что под пыткой человек признается в чем угодно, пришло намного позже. Лишь в Указе Екатерины II 1763 февр. 3 (11750) можно найти слова, свидетельствующие о сомнениях в доказательственном значении признания, полученного под пыткой: «ибо лучше в неизвестии, и не имея точного обвинения, виновного освободить, нежели невинного истязать по утверждении одних пыток, ибо одна пытка человека от пыток, является актуальной проблемой. не может быть верным изобличением оговоренному, а особливо когда оговоренный человек не подлого состояния».1 В 1801 году Указом императора Александра пытка была запрещена. К сожалению, на этом горькая история пыток не закончилась. Пытки и физические, и нравственные, правда, в более изощренных и закамуфлированных формах, применяются и в наши дни.2 Поэтому, создание условий, защищающих
Судебная практика - советская, российская и зарубежная свидетельствует, что признательные показания подозреваемого, обвиняемого все еще оцениваются как «особо убедительное доказательство», и при получении этих доказательств не всегда соблюдается правило о добровольности дачи показаний подозреваемым, обвиняемым. В Англии и США есть свое объяснение особому отношению к признанию вины обвиняемым. Признание вины исключает спор. Состязательный процесс предполагает наличие спора сторон. Когда спор отсутствует, суду остается проверить добровольность сделанного признания и решить вопрос о наказании виновного. Доказательства в таких случаях могут не исследоваться.
И зарубежные, и российские процессуалисты пытались найти процедуру, с помощью которой можно было бы проверить добровольность сделанного признания.
Процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми на досудебном производстве
В научных работах, посвященных исследованию вопросов допустимости доказательств, высказывается мнение, что допустимость доказательств должна проверяться не только в суде, но и в ходе досудебного производства. Например, П.А. Лупинская говорит: «Особого внимания заслуживает регламентация процедуры исключения доказательств, поскольку сейчас в законе она прописана только применительно к судебному производству, а требуется указание на то, кто и в каком порядке признает доказательство недопустимым в ходе (или в результате) досудебного производства». Соглашаясь с тем, что процедура признания доказательств недопустимыми в уголовном судопроизводстве недостаточно полно урегулирована в законе, следует отметить, что в законе есть некоторые нормы, предусматривающие процедуру признания доказательств недопустимыми в досудебном производстве.
Вопросы процедуры исключения доказательств на досудебных стадиях уголовного процесса затрагиваются в ряде работ.
Прежде всего, хотелось бы остановиться на одном важном аспекте исследуемого вопроса, и решить, кто же заинтересован в исключении доказательств, полученных с нарушением закона на досудебных стадиях процесса. Вопрос этот приобрел новое значение с принятием УПК РФ. Новый уголовно-процессуальный закон не предусматривал проведение дополнительного расследования после направления дела в суд (ч.4 ст.237). Это означало, что после направления дела в суд, оно не могло быть возвращено для проведения каких-либо следственных действий. Конституционный Суд РФ по этому поводу выразил свое мнение в Постановлении от 4 марта 2003г. по делу о проверке конституционности п.2 ч.1 ст.232 УПК РСФСР, где указал, что возвращение дела прокурору может иметь место для устранения существенных нарушений уголовно-процессуального закона, если это не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия.1 Позднее, в Постановлении от 8 декабря 2003г. Конституционный Суд РФ признал ч.4 ст.237 УПК РФ не соответствующей Конституции РФ.
Представляется, реализация на практике такой позиции может привести к возникновению трудноразрешимых коллизий. Указанные положения могут быть неверно истолкованы правоприменительными органами, что повлечет за собой необходимость их пересмотра. По нашему мнению, недопустимость дополнительного расследования должна быть сохранена с тем, чтобы исключить затяжки в рассмотрении дел, обеспечить принцип состязательности (в части строгого разделения процессуальных функций), в определенной мере гарантировать принцип недопустимости поворота к худшему.
Возвращаясь к вопросу о том, кто заинтересован в исключении недопустимых доказательств до того, как дело передано в суд, представляется, что сторона защиты в определенных случаях по тактическим соображениям не использует свое право ходатайствовать об исключении доказательств на досудебных стадиях. Исключение могут составить случаи, когда ставится вопрос о признании недопустимыми таких доказательств, которые получены при проведении следственных действий, которые невозможно повторить или восполнить. Например, при незаконном проведении опознания либо обыска. Даже в этом случае защите далеко не всегда следует ставить вопрос о допустимости доказательств в ходе досудебного производства, поскольку лицо, в производстве которого находится дело, в случае признания такого доказательства недопустимым, будет принимать дополнительные меры к получению новых доказательств для укрепления своей позиции. Поэтому, в общем можно признать, что постановка вопроса об исключении недопустимого доказательства в ходе досудебного производства по инициативе защиты маловероятна. Может быть, за исключением тех редких случаев, когда обвинение построено исключительно на недопустимых доказательствах, и защита уверена, что иных доказательств орган уголовного преследования не обнаружит тогда защита может поставить вопрос о прекращении дела, ссылаясь на недопустимость имеющихся в деле доказательств.
Объективно наиболее заинтересованными в исключении недопустимых доказательств в ходе предварительного расследования должны быть дознаватель, следователь, прокурор. Поскольку именно до передачи дела в суд эти субъекты имеют возможность собрать новые обвинительные доказательства и, таким образом, нейтрализовать допущенное нарушение, укрепив тем самым позиции обвинения. Кроме того, возможность заявления ходатайств об исключении недопустимых доказательств в ходе предварительного расследования особенно важна для обеспечения законных прав и интересов потерпевшего. В литературе отмечается, что новый УПК РФ не обеспечил необходимый баланс прав обвиняемого и потерпевшего, характерный для состязательности. Потерпевший, по мнению авторов, высказывающих такое мнение, в некоторых случаях лишен возможности добиваться обеспечения своих интересов.1 С таким мнением трудно согласиться безоговорочно.
В настоящее время закон предусматривает возможность заявления потерпевшим ходатайства о признании доказательства недопустимым и его исключении после ознакомления с материалами дела по окончании предварительного расследования.
