Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Исторические, социальные и правовые предпосылки возрождения функции судебного контроля в уголовном судопроизводстве России 13
1. Исторические предпосылки и современные условия возрождения функции судебного контроля 13
2. Воссоздание функции судебного контроля как следствие социальных преобразований в обществе 34
3. Правовые предпосылки воссоздания функции судебного контроля в уголовном судопроизводстве России 50
Глава 2. Понятие и содержание функции судебного контроля в уголовном процессе Российской Федерации 70
1. Понятие, сущность и пределы судебного контроля в уголовном судопроизводстве России 70
2. Судебный контроль как самостоятельная уголовно-процессуальная функция. Место и роль судебного контроля в функциональной характеристике современного уголовного процесса 115
3. Влияние типологии уголовного процесса России на формирование функции судебного контроля 163
Заключение 193
Список использованной литературы 200
- Исторические предпосылки и современные условия возрождения функции судебного контроля
- Воссоздание функции судебного контроля как следствие социальных преобразований в обществе
- Понятие, сущность и пределы судебного контроля в уголовном судопроизводстве России
- Судебный контроль как самостоятельная уголовно-процессуальная функция. Место и роль судебного контроля в функциональной характеристике современного уголовного процесса
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Последнее десятилетие XX века было ознаменовано в России принятием новой Конституции Российской Федерации, что продемонстрировало реальное стремление власти к созданию государства, основанного на общедемократических принципах и признающего человека, его права и свободы высшей ценностью. Присоединившись к международному Пакту о гражданских и политических правах, принятому Генеральной Ассамблеей ООН в декабре 1966 г., Россия взяла на себя обязательства по обеспечению любому лицу, права и свободы которого нарушены, эффективных средств правовой защиты его законных интересов.
Ранее суд осуществлял свои контрольные функции на судебных стадиях процесса в форме надзора за результатами предварительного расследования, что не влияло непосредственно на законность производства в досудебных стадиях, поскольку речь шла лишь о констатации уже допущенных нарушений закона, но никак не об их предупреждении. В этой связи знаковым стало предложение авторов Концепции судебной реформы об установлении прямого судебного контроля за законностью и обоснованностью реально осуществляемых действий и решений органов предварительного расследования, создающих возможность ограничения прав и свобод граждан. Следует помнить и то, что Конституция Российской Федерации в полной мере закрепила особый статус суда, выделив его среди всех правоохранительных органов, а это позволяет говорить о его высокой значимости в области охраны прав и свобод человека и гражданина.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее — УПК РФ) ввел в отечественное судопроизводство полномасштабный институт судебного контроля, что явилось весомой гарантией охраны прав личности, вовлеченной в уголовное судопроизводство. Вместе с тем указанное обстоятельство не привело к окончательному разрешению вопросов, связанных с реализацией судом одноименной функции. Объясняется это изменением типологической характеристики российского уголовного процесса, а значит — и роли в нем суда. Но-
вые законодательные прерогативы в области прав человека, введение элементов состязательности, судебного контроля, иных институтов (в том числе — ранее неизвестных отечественному уголовному процессу) служат выражением стремления законодателя к построению иной модели уголовного процесса.
Судебный контроль довольно давно является предметом исследования ученых. Только в последнее десятилетие ему были посвящены диссертации В.Н. Галузо (1995 г.), О.И. Цоколовой (1995 г.), О.В.Изотовой (1996 г.), А.В. Солодилова (1999 г.), К.В. Питулько (2000 г.), Н.А. Лопаткиной (2002 г.), Н.Н. Ковтуна (2002 г. — докторская диссертация), О.В. Рябковой (2003 г.) и др. Особую значимость судебный контроль приобрел в связи с реформированием отечественного уголовного судопроизводства. В последнее время такие ученые, как В.А. Азаров, В.В. Кальницкий, Н.А. Колоколов, В.В. Николюк, И.Л. Петрухин, Ю.К. Якимович и др. обращаются к анализу отдельных функциональных характеристик данного феномена.
Тем не менее, несмотря на достаточно широкое обсуждение проблемы судебного контроля, в отечественном уголовном судопроизводстве осталось множество неразрешенных вопросов, связанных с отсутствием единых подходов к его сущностным параметрам. Ученые так и не пришли к однозначной позиции в вопросах существования автономной функции судебного контроля, соотношения его с прокурорским надзором и ведомственным процессуальным контролем. До сих пор ученые и практики по-разному очерчивают границы осуществления судом контрольной деятельности, не вполне ясен и механизм реализации данной функции. Не решены вопросы независимости и беспристрастности суда при осуществлении контрольных полномочий.
В условиях расширения состязательных начал и отсутствия принципа полного, объективного и всестороннего исследования судом всех обстоятельств дела возникла острая необходимость в переосмыслении роли суда. В то же время практически полностью отсутствуют работы, посвященные функции судебного контроля как специфическому направлению деятельности суда в отечественном уголовном процессе. Не производился обстоятельный анализ
5 указанной функции с учетом типологической характеристики российского процесса, а значит — с учетом исторических, политических, социальных, правовых особенностей и предпосылок, повлиявших на его воссоздание и конструирование (отдельных аспектов данной темы касались В.Л. Азаров, А.В. Смирнов, О.Б. Семухина, Ю.К. Якимович).
Указанные обстоятельства привели к выбору темы исследования и подтверждают его актуальность с научных и практических позиций.
Цель и задачи исследования. Цель настоящего исследования заключается в том, чтобы на основе комплексного подхода выявить и проанализировать реальное состояние функции судебного контроля в отечественном уголовном судопроизводстве, а также выработать предложения по совершенствованию законодательства и соответствующих направлений деятельности органов, ведущих уголовный процесс. Для достижения указанной цели перед исследованием поставлены следующие задачи:
1.Выявление исторических, социальных, правовых предпосылок возрождения функции судебного контроля в уголовном судопроизводстве России.
2.Исследование состояния нормативной базы, регламентирующей судебный контроль за деятельностью органов предварительного расследования, ограничивающих права и свободы граждан.
3.Определение понятия, содержания, значения функции судебного контроля.
4.Оптимизация процессуальной формы осуществления функции судебного контроля.
5.Выработка научно обоснованных критериев «подведения» действий и решений органов предварительного расследования под судебный контроль, и в этой связи — установление пределов осуществления судом контрольной функции.
6.Определение места судебного контроля в функциональной характеристике современного уголовного процесса.
7.Разработка рационального механизма реализации контрольных функций судом, и на этой основе — построение теоретической модели функции судебного контроля в условиях смешанного типа уголовного судопроизводства.
8.Создание научно обоснованных рекомендаций по совершенствованию законодательства в сфере судебного контроля.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступают уголовно-процессуальные отношения, возникающие в связи с реализацией функции судебного контроля на досудебных стадиях и при рассмотрении уголовного дела судом. Предметом исследования являются правовые нормы, регулирующие реализацию судом контрольных полномочий в форме: разрешения ходатайств органов предварительного расследования о проведении следственных действий, заключении под стражу, продлении сроков содержания обвиняемых под стражей; рассмотрения жалоб и заявлений лиц, чьи права нарушены неправомерными действиями и решениями органов уголовного преследования. Самостоятельным предметом исследования выступает также контроль суда за качеством доказательств. Кроме этого, исследуются некоторые аспекты осуществления смежных уголовно-процессуальных функций (ведомственного процессуального контроля, правосудия, а также тесно соприкасающегося с уголовным преследованием прокурорского надзора).
Методологическая и теоретическая основа исследования. Диссертационное исследование базируется на общенаучном диалектическом методе. Достоверность и обоснованность результатов работы обеспечивается также использованием частных методов познания: исторического, сравнительно-правового, логико-юридического, формально-логического, а также метода конкретно-социологических исследований.
Теоретической основой исследования послужили научные разработки российских и зарубежных ученых в области истории, теории государства и права, уголовного права, уголовного процесса, гражданского процесса, международного и конституционного права. Используются материалы и документы XIX-
7 XX веков. Кроме того, в ходе исследования анализируются отечественное и зарубежное законодательство, решения Конституционного Суда РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ, иные, в том числе нормативные, документы.
Эмпирическая база исследования. Сбор эмпирического материала проводился в 2001-2003 гг. по специально разработанной методике, предопределившей достоверность и обоснованность выводов в органах прокуратуры, судах и адвокатских образованиях Омской, Новосибирской, Томской, Тюменской областей. Опрошены 200 практических работников адвокатуры, прокуратуры и суда, изучены 320 уголовных дел.
Кроме того, в работе использовались социологические данные Госкомстата РФ, результаты эмпирических исследований, проведенных другими авторами и имеющих отношение к теме диссертации.
Научная новизна проведенного исследования состоит прежде всего в том, что впервые на монографическом уровне проанализированы нормы Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации с целью обоснования наличия самостоятельной уголовно-процессуальной функции судебного контроля, изучены проблемы ее реализации. Особое значение отводится формам осуществления указанной функции. Впервые обосновывается наличие в отечественном уголовном процессе такой формы осуществления исследуемой функции, как контроль качества доказательств. Теоретическое осмысление с оригинальных научных позиций данного правового феномена позволит, по мнению автора, существенно повысить эффективность реализации судебного контроля, что, несомненно, положительно скажется на выполнении задач, стоящих перед уголовным процессом. С авторских позиций, исходя из типологической характеристики российского уголовного процесса, предпринята попытка конструирования оптимальной модели функции судебного контроля в отечественном уголовном судопроизводстве. В работе по-своему интерпретируются сущность, значение данного феномена, определяется место судебного контроля в функциональной характеристике уголовного процесса.
8 Основные положения, выносимые на защиту.
1. Осуществление правосудия не является единственным имеющимся в
арсенале суда способом реализации судебной власти, деятельность судов в
уголовном судопроизводстве не ограничивается лишь рассмотрением и раз
решением уголовных дел, и, таким образом, с необходимостью выходит за
рамки правосудия. В этой связи мы выделяем свойственную судам само
стоятельную функцию судебного контроля. Разграничение с правосудием
здесь можно провести по следующим основаниям:
а) в порядке судебного контроля суд не разрешает вопрос о виновности
и ответственности. Содержанием его деятельности является здесь проверка
законности и обоснованности ограничения конституционных прав граждан,
допущенного органами предварительного расследования, или законности и
обоснованности возможного ограничения таких прав;
б) при рассмотрении уголовного дела по существу суд занимает относи
тельно пассивную роль арбитра. Реализуя функцию судебного контроля, су
дья активен, он контролирует законность и обоснованность решений стадии
предварительного расследования. Результаты его деятельности серьезно
влияют на ход процесса и на формирование системы доказательств.
Основная цель функции судебного контроля заключается в защите прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. Для ее достижения перед судебным контролем стоит ряд задач: упредить неправомерные действия и решения, нарушающие конституционные права и свободы граждан; восстановить права, уже нарушенные органами предварительного расследования; придать правомерным действиям и решениям дознавателя, следователя, прокурора юридическую силу, легализовав, тем самым, полученные доказательства; способствовать вынесению правосудного приговора при разрешении дела по существу.
Функция судебного контроля должна охватывать сферу реализации наиболее значимых и существенных прав и свобод граждан, а именно — распространяться на все действия (бездействие) и решения органов уголовного нресле-
9 дования, которые непосредственно могут ограничить (или нарушить) право на личную неприкосновенность, тайну частной жизни, собственность или затруднить доступ к правосудию и судебной защите гражданами своих прав.
4. Функция судебного контроля осуществляется в следующих формах:
а) традиционные (классические) формы реализации: рассмотрение и
разрешение ходатайств органов предварительного расследования о проведе
нии следственных действий или применении мер процессуального принужде
ния, способных ограничить (нарушить) существенные конституционные пра
ва и свободы граждан; последующая проверка судом действий (решений) доз
навателя, следователя, прокурора, проведенных (принятых) в случаях, не тер
пящих отлагательств, без решения суда, на предмет их законности и обосно
ванности; рассмотрение судом жалоб на неправомерные действия властных
субъектов, а также отказа суда в удовлетворении ходатайств о восстановлении
пропущенного срока подачи жалобы; рассмотрение кассационных жалоб на
решения суда, принятые в процессе реализации функции судебного контроля;
б) особая, автономная форма судебного контроля — контроль качества
доказательств.
5. Реализация исследуемой функции при ее осуществлении в форме
контроля качества доказательств обладает рядом специфических свойств:
это особая форма судебного контроля, осуществляемая путем познания и логического осмысления судьей предоставленных сторонами доказательств;
ее цель — принятие судом обоснованного и законного решения независимо от того, является ли оно промежуточным решением либо окончательным судебным актом;
сущность данной формы проявления исследуемой функции заключается в проверке и оценке судом предоставленных доказательств с позиций относимости и допустимости, разумной вероятности (за исключением реализации данной функции при разрешении уголовного дела по существу, где суд обязан оценить представленные доказательства с позиции достоверно-
10 сти в полном объеме), а также достаточности для принятия конкретного решения по делу;
- она носит «сквозной» характер, присутствует на любой стадии про
цесса, где происходят судебная проверка и оценка доказательств, необходимых
для вынесения как промежуточных, так и окончательного решения по делу.
6. В том виде, в котором функция судебного контроля представлена в
УПК РФ, она не обеспечивает в полной мере решения возложенных на нее задач.
В этой связи есть острая потребность трансформации судебной системы и изме
нения закона, что позволит ввести в уголовное судопроизводство фигуру следст
венного судьи, с передачей в руки последнего контрольных функций.
7. Необходимость оптимизации уголовного судопроизводства формиру-
* ет потребность проведения следующих структурных изменений:
реорганизации органов прокуратуры и выделения в ней двух подразделений (комитетов), осуществляющих, соответственно, надзор за соблюдением закона при расследовании уголовных дел, формирование обвинения и поддержание его в суде;
создание единого Следственного комитета с отнесением его к судебному ведомству;
создание Контрольного департамента при Верховном Суде России с передачей ему функции судебного контроля на досудебных стадиях процесса;
четкое процессуальное и организационное размежевание функций предварительного расследования, судебного контроля и правосудия внутри судебного ведомства в целях обеспечения независимости и самостоятельности следователей, следственных судей, непосредственно реализующих контрольные полномочия и судей, разрешающих уголовное дело по существу.
8. При проведении предварительного слушания (а также в любом дру-
« гом случае на досудебных стадиях процесса, где происходит контроль качест
ва доказательств) целесообразно наделение следственного судьи правом ис
требовать по своему усмотрению любые сведения, относящиеся к предмету
проверки и необходимые для полного уяснения судом исследуемых обстоятельств.
9. Теоретическая модель реализации функции судебного контроля в рамках отечественного уголовного судопроизводства состоит в следующем:
Создание Контрольного департамента при Верховном суде РФ позволит сосредоточить в руках следственных судей разрешение большого объема вопросов, рассматриваемых сейчас на стадии предварительного расследования и в стадии назначения судебного заседания. Процесс подготовки дела к судебному слушанию должен осуществлять судья, который будет рассматривать дело по существу, он разрешает организационные вопросы, а также контролирует правильность решений, принятых следственным судьей (это положения пп. 1-5 ст. 228 УПК РФ).
В рамках предварительного расследования, исходя из выстроенной модели, следственный судья:
осуществляет выдачу разрешений на проведение следственных действий, способных существенно ограничить конституционные права и свободы граждан;
разрешает жалобы и заявления участников уголовного судопроизводства на неправомерные действия органов предварительного расследования и прокурора;
рассматривает ходатайства сторон о проведении следственных действий, если данный вопрос был отрицательно решен судебным следователем;
решает вопрос о допустимости доказательств, полученных с нарушением процессуального закона;
контролирует качество доказательств, полученных в ситуации неотложности без судебного решения;
- осуществляет контроль законности и обоснованности обвинения.
Теоретическое и практическое значение диссертационного исследо
вания состоит в том, что его результаты расширяют и углубляют научные
12 знания о предмете исследования, что способствует совершенствованию уголовно-процессуального законодательства, следственной и судебной практики в части применения норм закона, обслуживающих исследуемый правовой институт и регулируемую им самостоятельную судебную функцию.
Кроме того, изложенные в диссертации предложения, выводы и рекомендации могут найти применение в преподавании курса «Уголовный процесс», спецкурсов, посвященных уголовно-процессуальным функциям, охране прав и законных интересов лиц, вовлеченных в уголовный процесс, при подготовке научных работ и учебно-методических материалов по данной проблематике.
Апробация результатов исследования. Результаты проведенного исследования, сформулированные на их основе выводы, предложения и рекомендации прошли обсуждение на кафедре уголовного процесса Омской академии МВД России, использовались при подготовке научных публикаций, внедрены в учебный процесс Омской академии МВД России, Сибирского юридического института МВД России.
Теоретические и прикладные положения диссертации докладывались диссертантом и обсуждались на межвузовской научной конференции адъюнктов и соискателей, состоявшейся 20 июня 2002 г. в Омской академии МВД России, и международной научно-практической конференции, состоявшейся 28 ноября 2003 г. в Омском государственном университете. Основные результаты исследования опубликованы в научных статьях и тезисах общим объемом 4,4 п.л.
Методические рекомендации по теме исследования внедрены в практическую деятельность и используются следственными подразделениями при УВД Омской области, прокурорами и адвокатами г. Омска и области.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.
Исторические предпосылки и современные условия возрождения функции судебного контроля
Сложный исторический период, переживаемый Россией в последнее десятилетие, ознаменован серьезным пересмотром функционирования практически всех государственных институтов. Одним из направлений осуществляемых преобразований является проведение коренных изменений в области организации и деятельности суда. Начало этой деятельности было положено в 1991 г., когда Съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию прав и свобод человека и гражданина, закрепившую право на судебную защиту как абсолютное и принадлежащее каждому лицу1. Еще большее значение имела в данной сфере одобренная российским парламентом Концепция судебной реформы в Российской Федерации. В сопроводительной записке Верховному Совету РСФСР Президент России акцентировал внимание на том, что проведение данной реформы является необходимым условием обеспече-ния функционирования демократического правового государства . В числе положений, последовательное осуществление которых будет способствовать приведению российского законодательства в соответствие с нормами международного права и стандартами в области прав человека, Концепция называет приоритеты: установление судебных гарантий неприкосновенности жилища, охраны личной жизни, тайны переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений; предлагает подтвердить признанную мировым сообществом прерогативу судебной власти защиты граждан от необоснованного ареста, а также от любых форм насилия и принуждения1. Признавая, таким образом, за судебными органами функцию контроля за деятельностью органов предварительного расследования, законодатель встал перед проблемой создания правовой базы, которая позволила бы суду реально осуществлять защиту прав и законных интересов граждан в сфере уголовного судопроизводства. В немалой степени способствовали этому такие институты, как несменяемость судей, независимость и самостоятельность судебной власти, осуществление правосудия только судом, состязательности уголовного про-цесса . На протяжении существования советского государства отношение ко многим классическим демократическим институтам было негативным. Ученые, возможно под давлением партийной идеологии, часто безоговорочно отрицали теорию разделения власти в государстве. «Марксизм-ленинизм, — говорилось в одном из учебников, — доказал научную несостоятельность этой теории, поскольку в разделенном на антагонистические классы обществе государственная власть, как централизованная сила, является орудием в руках господствующего класса»3. Конституция СССР 1977 г. закрепила в ст. 2 следующее положение: «Вся власть в СССР принадлежит народу. Народ осуществляет государственную власть через Советы народных депутатов, составляющих политическую основу СССР». Фактически, несмотря на то, что Конституции советского периода провозглашали принцип независимости судей и подчинения их только закону, «суды действовали под строгим контролем партийных органов, которые не только определяли главные цели и направления судебной политики, но зачастую прямо диктовали судам, какими должны быть решения по конкретным делам»4. Неоднозначно в научной литературе решался вопрос о несменяемости судей1. Более ста лет назад крупный ученый-юрист XIX века И.Я. Фойницкий подчеркивал значение данного принципа для достижения целей правосудия: «Трудно ждать надлежащего беспристрастия и полной независимости от судьи, которому ежеминутно гро-зит опасность отставки» . Однако в одной из своих работ В.И. Ленин подверг резкой критике «буржуазный принцип несменяемости судей»3. «Буржуазия, получив теперь широкий доступ в судейские круги, защищает себя от феодалов посредством принципа несменяемости... Защищая, таким образом, себя от феодалов, буржуазия в то же время защищает себя от демократии, отстаивая независимость судей»4.
В кандидатской диссертации, посвященной судебному контролю за законностью и обоснованностью содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых на стадии предварительного расследования, В.Н. Галузо отмечает, что идея установления судебного контроля за исполнением законов органами предварительного расследования впервые получила воплощение в Законе Российской Федерации от 23 мая 1992 г. «О внесении изменений и дополнений в УПК РСФСР»5, что «позволило высказать суждение о появлении в уголовном судопроизводстве принципиально нового института прямого судебного контроля за законностью и обоснованностью решений органов дознания»6. История, однако, убеждает нас в том, что суд осуществлял контрольную деятельность еще в XIX веке на основании Устава уголовного судопроизводства Российской империи. В связи с этим правильнее было бы говорить о воссоздании в российском уголовном процессе функции судебного контроля.
Рассматривая исторические условия возрождения функции судебного контроля, мы исходим из того, что осмысление исторического опыта является непременным условием успешного развития любых государственных и правовых институтов1, т.е. позволяет более глубоко проникнуть в сущность данного явления, объясняет условия и причины его долговременного пребывания «в небытии», «основания... попыток законодательной «реанимации», возможные пути и перспективы развития в нынешней ситуации кардинального реформирования экономических, политических, социальных и правовых ус-тоев Российского государства» . С другой стороны, подобный исторический анализ убережет от слепого восприятия чуждых нам институтов и явлений3. Трудно не согласиться с утверждением В.О. Ключевского о том, что целые поколения общаются друг с другом посредством исторического преемства, состоящего в том, что достояние одного поколения, материальное и духовное, передается другому. «Время закрепляет усваиваемое наследие историческим преданием, которое, действуя из поколения в поколение, претворяет наследуемые от отцов и дедов заветы и блага в наследственные свойства и наклонности потомков».
Воссоздание функции судебного контроля как следствие социальных преобразований в обществе
Рассматривая историю возникновения функции судебного контроля в российском уголовном процессе, мы пришли к выводу о том, что появление данного правового феномена было далеко не случайным. Возникшие объективные причины, вызванные самим ходом исторического развития, привели передовую русскую мысль к осознанию необходимости построения в России совершенно новых экономических, правовых, социальных, политических отношений. Эпоха судебной реформы XIX века подарила российской науке великих ученых-юристов, которые разработали и вынесли на суд времени ряд демократических институтов, среди которых не последнее место занимал институт судебного контроля. После семидесяти лет тоталитаризма, освободившись от псевдодемократии, «железного занавеса» и партийной идеологии, Россия вновь заговорила о правовом государстве и о гражданском обществе. В 1985 г. внеочередной Пленум ЦК КПСС избрал на пост Генерального секретаря партии М.С. Горбачева. Именно с приходом этого политика российская общественность связывает начало тех изменений, которые в конечном славии, Польше. В итоге был выдвинут тезис о необходимости сужения сферы вмешательства государства и других политических инструментов в экономическую и общественную жизнь и о развитии гражданского общества, как относительно свободной от государственного принуждения сферы жизни1. Так, Н.В. Маслодудова, отмечает: «Становление правового государства как гаранта порядка в обществе требует создания нового социокультурного пространства, основанного на общечеловеческих ценностях»2.
Россию традиционно относят к тем странам, которые отдают предпочтение сильному государству. Вследствие подобной ориентации наше общество оказалась недостаточно автономно и независимо, чтобы не только противостоять авторитарной власти сильного государства, но и для того, чтобы консолидироваться в условиях падения этого государства. В связи с этим уместным будет привести высказывание А. Грамши, определяющего специфику российского гражданского общества: «На Востоке (и в России) государство было всем, гражданское общество находилось в первичном, аморфном состоянии. На Западе между государством и гражданским обществом были упорядоченные взаимоотношения, и, если государство начинало шататься, тотчас выступала наружу прочная структура гражданского общества. Государство было лишь передовой траншеей, позади которой была прочная цепь крепостей и казематов»3.
Реформирование, начатое М.С. Горбачевым, вошло в нашу жизнь как эпоха перестройки, целью которой первоначально было «улучшение социализма». Это было противоречивое время громких деклараций и лозунгов, призывов, надежд и разочарований. По этому поводу Н. Верт писал: «Никогда еще и нигде декреты и лозунги не были способны изменить положение вещей и ход событий. Новые ценности утверждались достаточно мощными социальными силами. Однако в середине 80-х годов социальный кризис был настолько глубок, что призыв к реформе тотчас нашел отклик в чаяниях «низов», выношенных в течение двух предшествующих десятилетий»1.
В течение более чем семидесяти лет, провозглашая демократические идеи и лозунги, власть традиционно и последовательно отодвигала на второй план интересы личности. Культура, воспитание, нравственность, человеческое достоинство, права остались за чертой 1917 г. В этот же период, отмечает И.В. Тепляшин, «с обоснованной уверенностью можно говорить о появлении... нового негативного обстоятельства — изменения назначения права, о применении его против человека и гражданина»2.
Вскрыв нелицеприятные пороки сталинского и последующих режимов, открыв завесу над многими тайнами, власть подорвала доверие общества к самому могущественному «идолу» XX века — идее коммунизма, а вслед за этим — и к самой себе. Действительно, посткоммунистическая трансформация, о которой так много говорят сегодня в России, привела к серьезным изменениям в массовом общественном сознании. После распада СССР наше государство встало на новый путь развития. К такой резкой смене политики большая часть населения оказалась не готовой. Серьезными испытаниями, выпавшими на долю экономики страны и повлекшими за собой глобальные негативные последствия для российского народа, были введение института частной собственности и переход к рыночным отношениям. Это стало причинами того, что большинство предприятий, в том числе и крупных гигантов, оказались на грани банкротства. Если быть более точными, неэффективность и нерентабельность этих производств имели место еще до перестройки. Однако с распадом СССР (и как следствие — нарушением межреспубликанских хозяйственных отношений) данное явление стало очевидным. С другой стороны, введение института частной собственности и проведенная в его рамках приватизация привели к резкому расслоению общества на «богатых» и «бедных».
Рост безработицы, снижение уровня доходов большей части населения, социальная незащищенность наиболее уязвимых групп российского общества на фоне стремительного обогащения «новых» производственников и торговцев оказали негативное воздействие на сознание людей и привели к расколу и без того слабого общества.
Одновременно с этим постоянные просчеты и ошибки в проведении экономических преобразований явились причиной еще более тяжелого кризиса. Так, с 1990 г. социологи зафиксировали, с одной стороны, растущую популярность в обществе новых идей и духовных ценностей, прежде отождествлявшихся с понятием «буржуазные», а с другой — нарастание пессимизма, апатии, неуверенности людей в завтрашнем дне1. По данным ВЦИОМа, за 1995 — 1996 гг. около 70% опрошенных безработных отмечали резкое ухудшение материального положения их семей; 23% из них ощущали также потерю чувства собственного достоинства2.
Понятие, сущность и пределы судебного контроля в уголовном судопроизводстве России
Мы не раз отмечали в своем исследовании и встречали в юридической литературе ссылки на то обстоятельство, что судебный контроль — относительно новое явление в современном уголовном процессе. Тем не менее, данный правовой феномен уже довольно давно служит объектом пристального внимания ученых-процессуалистов, о чем свидетельствуют многочисленные публикации и научные разработки по данной тематике. За последнее десятилетие написано несколько диссертационных работ, посвященных различным аспектам судебного контроля. В них затронуты вопросы необходимости расширения судебного контроля, четкого законодательного закрепления механизма реализации судами контрольных полномочий, а также правовой регламентации порядка обращения заинтересованных лиц в суд; много говорилось о соотношении судебного контроля и прокурорского надзора1. Тем не менее, до последнего времени, несмотря на уже довольно длительный временной период существования, судебный контроль не имел широкомасштабного научного объяснения. Большинство работ касались, в основном, реализации судебного контроля на предварительном следствии, что вполне понятно. И хотя Концепция судебной реформы поставила здесь более широкие задачи, с вве-дением в Уголовно-процессуальный кодекс I960 г. ст.ст. 220 и 220 возникла острая необходимость детальной разработки и регламентации именно этих форм судебного контроля. Нынешнее же законодательство здесь сформировано на более широкой основе, оно содержит нормы, позволяющие констатировать наличие в нашем уголовном процессе в основном сформировавшегося и отнюдь не ограничивающегося рамками предварительного расследования, полноценного института судебного контроля.
На сегодняшний день наиболее серьезными в плане комплексного изучения данного правового феномена являются научные исследования Н.Н. Ковтуна, А.В. Солодилова, В.М. Лебедева, О.В. Химичевой, Н.А. Колоколова. Ученые пытаются нарисовать целостную картину сущности судебного контроля, дать свою оценку этому правовому явлению. Тем не менее, их работы в основном подготовлены на базе УПК РСФСР, они вовсе не исчерпывают проблему и не позволяют констатировать окончание дискуссий относительно сущности, значения, целей, задач, форм, содержания судебного контроля.
Для того, чтобы выявить истинную сущность судебного контроля, на наш взгляд, необходимо остановиться на некоторых аспектах, позволяющих наиболее полно уяснить социальную и юридическую природу данного явления. И первое, с чего хотелось бы начать данный фрагмент нашего исследования — это соотношение судебного контроля и правосудия. На сегодняшний день в юридической литературе имеется несколько различных взглядов на данную проблему.
Ряд авторов полагают, что судебный контроль представляет собой особую форму осуществления правосудия. В.М. Лебедев относит к правосудию, осуществляемому на стадии предварительного расследования, деятельность суда по рассмотрению жалоб на незаконность и необоснованность ареста и продление сроков содержания под стражей1. Автор обосновывает свою позицию тем, что на решение судьи, принятое по указанным вопросам, распространен кассационный порядок их пересмотра и «кроме того, отнесение рассмотрения судом этих жалоб к виду правосудия позволяет обосновывать необходимость соблюдения при этом основных, присущих правосудию принципов, в том числе принципа справедливости»2. Данная аргументация кажется нам не до конца выдержанной уже только по тем основаниям, что, во-первых, принцип справедливости является общеправовым и не служит отличительным признаком исключительно правосудия, во-вторых, не все присущие правосудию принципы могут быть использованы при реализации функции судебного контроля. Так, например, рассмотрение судом материалов об ограничении конституционных прав граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также на неприкосновенность жилища зачастую исключает применение начал гласности и осуществляется без ведома лица, право которого подлежит ограничению.
Оригинальна, в связи с этим, позиция Н.Н. Ковтуна, который полагает, что в силу присущих судебному контролю правовых свойств и признаков он является самостоятельной, особой формой осуществления правосудия в сфере уголовного судопроизводства3. (Такого же мнения придерживаются 50% опрошенных нами адвокатов и 70 % судей).
Другая точка зрения высказана А.В. Солодиловым, предлагающим два критерия отнесения того или иного вида судебного контроля к правосудию. Первым условием автор считает наличие у конкретного вида судебного контроля признаков особого производства (таковым является, по его мнению, осуществление судебной проверки законности и обосрюванности ареста и продления срока содержания под стражей). Второй критерий, с точки зрения автора — наличие конфликта. То есть если в процессе реализации своих контрольных полномочий суд фактически разрешает конфликт, а не придает решениям органов предварительного расследования и прокурора законную силу, значит речь может идти об осуществлении правосудия1. Оценивая данную мысль, следует согласиться с Н.Н. Ковтуном, считающим, что А.В. Солодилов необоснованно сужает понятие правового конфликта. А именно — не принимает во внимание то обстоятельство, что «правовым конфликтом следует признать и такой конфликт, в котором спор непосредственно связан с принудительно изменяющимися правовыми отношениями сторон, их юридически значимыми действиями или состояниями»2.
Судебный контроль как самостоятельная уголовно-процессуальная функция. Место и роль судебного контроля в функциональной характеристике современного уголовного процесса
Проблема уголовно-процессуальных функций является одной из наиболее актуальных и широко обсуждаемых в научных кругах современной России . Повышенный интерес обусловлен, в первую очередь, важностью исследуемого вопроса как для развития уголовно-процессуальной науки в целом, так и для оптимизации законодательной схемы функциональной характеристики системы уголовного процесса.
Термин «функция» употребляется в различных сферах жизнедеятельности человека, общества и государства. Каждый день мы сталкиваемся с ним при определении специфического проявления деятельности какого-либо объекта: будь то в биологии, химии, математике, экономике или государственном управлении. Тем не менее, понятия, выражающие сущность функции в той или иной области, будет всегда разным, что, на наш взгляд, объясняется специфичностью целей, стоящих перед субъектами общественных отношений в различных сферах человеческой деятельности.
Малый толковый словарь рассматривает данное понятие в трех направлениях, которые могут быть использованы при определении уголовно-процессуальной функции: 1) работа; 2) обязанность, круг деятельности; 3) назначение, роль . Проанализировав имеющиеся в научной литературе определения функций в сфере уголовного процесса, мы пришли к выводу о том, что словарные формулировки в состоянии служить лишь отправной точкой и не могут выразить в полном объеме существо такого специфического феномена, как уголовно-процессуальная функция. Исходя из того, что данная дефиниция должна отражать глубинную характеристику осуществляемой субъектами уголовного процесса деятельности, которая, в свою очередь, направлена на достижение определенных целей и задач, ученые высказывают различные мнения как в отношении определения функции в целом, так и в подходах о количестве и видах этих функций2.
Кроме того, как отмечает А.П. Лобанов, при подходе к определению уголовно-процессуальных функций авторы стали использовать, как правило, лишь одно из этимологических значений слова «функция», которое, по их мнению, является наиболее характерным для функционально-структурного анализа уголовного судопроизводства1. Так, опираясь на предназначение деятельности отдельных субъектов, П.С. Элькинд сделала вывод о том, что под функциями уголовного процесса «...следует понимать определяемые нормами права и выраженные в соответствующих направлениях уголовно-процессуальной деятельности специальное назначение и роль ее участников»2. При всем уважении к высказанной позиции предложение рассматривать уголовно-процессуальную функцию как назначение и роль участников процесса, на наш взгляд, не вполне обоснованно, поскольку подводит под эти понятия деятельность таких субъектов процесса как, например, секретарь судебного заседания, судебный исполнитель, судебный пристав. Безусловно, их деятельность (в зависимости от возложенных на них прав и обязанностей) отражает роль и назначение в процессе субъектов, ее осуществляющих. Однако она абсолютно не влияет на состязательность3, а ее носители в рамках реализации своих полномочий не в состоянии повлиять на исход дела.
По нашему мнению, указанное обстоятельство является свидетельством того, что, выполняя во многом технические (вспомогательные) обязанности, данные субъекты, не исключаясь из процессуальной деятельности, в целом не оказывают какого-либо воздействия на ход процесса и его внутреннюю функциональную структуру. Вместе с тем, стоит исключить из системы функций защиту или прокурорский надзор, как мы сразу теряем звено в стройной взаимосвязанной цепи. Результатом неминуемо будет нарушение прав личности, произвол со стороны органов уголовного преследования и недостижение целей, поставленных законодателем перед уголовным процессом. А.П. Лобанов справедливо отмечает, что «назначение функционально-структурного анализа уголовного судопроизводства состоит в том, чтобы иметь цельное представление о тех основных направлениях, которые характеризуют его содержание» .
Добавим также, что критериями отнесения вида деятельности того или иного субъекта к уголовно-процессуальным функциям должны быть взаимосвязь и взаимозависимость между этими функциями в их системе. Авторы недавно вышедшей монографии «Уголовно-процессуальные функции» 3.3. Зинатуллин и Т.З. Зинатуллин, критикуя позицию П.С. Элькинд, указывают также на то, что наделение практически каждого участника уголовного процесса присущей только ему процессуальной функцией2 приведет к смешению «хотя и близких, но вместе с тем различных понятий «функция» и «компетенция»3. С другой стороны, Т.З. Зинатуллин в своей статье, на наш взгляд, опрометчиво сужает сферу реализации уголовно-процессуальных функций, понимая под последними основные (главные) направления деятельности лишь специальных государственных органов по разрешению стоящих перед уголовным процессом задач4. В данном случае субъектами — носителями уголовно-процессуальных функций — выступают только органы, наделенные государством властными полномочиями. Подобная ситуация никоим образом не согласуется ни с принципом состязательности, поскольку исключает из числа уголовно-процессуальных функций деятельность, направленную на защиту от обвинения, ни с другими демократическими положениями, законодательное закрепление которых обеспечивает защиту прав и законных интересов личности, вовлеченной в процесс.
