Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Общая характеристика преступлений, посягающих на установленный порядок исполнения наказания в виде лишения свободы 8
1.1. Место преступлений, посягающих на установленный порядок исполнения наказания в виде лишения свободы, в структуре преступности в исправительных учреждениях 8
1.2. Социальная обусловленность уголовно-правового запрета деяний, посягающих на установленный порядок исполнения наказания в виде лишения свободы 19
ГЛАВА 2. Юридический анализ составов преступлений, связанных с уклонением от отбывания лишения свободы 46
2.1. Объективные признаки составов преступлений, предусмотренных ст. 313, 314 УК РФ 46
2.2. Субъективные признаки уклонения от отбывания лишения свободы 90
2.3. Вопросы квалификации и совершенствования уголовного законодательства, регламентирующего ответственность за уклонение от отбывания наказания 110
ГЛАВА 3. Назначение наказания за преступления, связанные с уклонением от отбывания лишения свободы 124
3.1. Особенности назначения наказания за уклонение от отбывания лишения свободы 124
3.2. Учет смягчающих и отягчающих обстоятельств 147
Заключение 158
Список использованной литературы 162
Приложение 188
- Место преступлений, посягающих на установленный порядок исполнения наказания в виде лишения свободы, в структуре преступности в исправительных учреждениях
- Социальная обусловленность уголовно-правового запрета деяний, посягающих на установленный порядок исполнения наказания в виде лишения свободы
- Объективные признаки составов преступлений, предусмотренных ст. 313, 314 УК РФ
- Особенности назначения наказания за уклонение от отбывания лишения свободы
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современная уголовная политика Российской Федерации направлена на усиление борьбы с тяжкими и особо тяжкими преступлениями, а также с рецидивом преступлений, в том числе и в местах лишения свободы.
Совершение новых преступлений осужденными, отбывающими наказание в исправительных учреждениях, свидетельствует о том, что в этих учреждениях еще не созданы необходимые предпосылки для надлежащей организации процесса исправительного воздействия, а режим и средства его обеспечения не дают необходимых результатов. Кроме того, оно показывает, что назначенное таким лицам наказание не достигло своей цели. В этом смысле можно говорить и о неэффективности наказания, назначенного таким осужденным, об ослаблении предупредительного воздействия наказания.
В структуре преступлений, совершаемых в исправительных учреждениях, весьма высокий удельный вес (около 50% всех преступлений) занимают побеги осужденных и уклонение от отбывания лишения свободы, причем наблюдается тенденция к их росту1. Возрастает число как одиночных, так и групповых, более опасных побегов.
Уклонение от отбывания наказания наносит серьезный урон авторитету закона и правосудия, поэтому общественная опасность преступлений, предусмотренных ст. 313, 314 УК РФ, очевидна. Они нарушают ритм работы ИУ, поскольку на их ликвидацию мобилизуется значительная часть личного состава, расходуются большие материальные средства. А поскольку лица, уклоняющиеся от отбывания наказания, фактически находятся на нелегальном положении, поэтому источником их существования зачастую становится совершение новых преступлений.
Между тем, несмотря на то, что проблеме уклонения от отбывания на-
Статистические данные ИЦ МВД Республики Бурятия.
4 казания уделялось много внимания в юридической литературе, большая часть исследований по данной проблематике была выполнена в других социально-экономических и политических условиях нашего государства. Следует учитывать и тот факт, что за время, прошедшее с момента выхода большинства публикаций, существенно изменились подходы законодателя и правоприменителя к рассматриваемым вопросам.
В этой связи исследование названной проблемы представляется актуальным.
Цели и задачи исследования. Цель настоящей работы состоит в анализе теоретических, законодательных и правоприменительных проблем уголовной ответственности за уклонение от отбывания наказания в местах лишения свободы, в разработке предложений и рекомендаций по совершенствованию уголовного законодательства, правоприменительной практики и профилактики преступлений. Для достижения данной цели автором были поставлены следующие задачи:
рассмотрение состояния и общей характеристики преступлений, связанных с уклонением от отбывания наказания в местах лишения свободы;
рассмотрение причинного комплекса, детерминирующего совершение преступлений в исправительных учреждениях;
юридический анализ действующего законодательства, предусматривающего ответственность за совершение преступлений, указанных в ст. 313, 314 УК РФ;
обобщение практики назначения наказания за совершение преступлений, связанных с уклонением от отбывания уголовного наказания в местах лишения свободы;
разработка рекомендаций и предложений по совершенствованию уголовного законодательства и практики его применения.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся в процессе реализации уголовной ответственности за преступления, связанные с уклонением от отбывания
5 уголовного наказания в местах лишения свободы.
Предметом исследования являются уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответственность за побег из мест лишения свобод и уклонение от отбывания лишения свободы, практика их применения, социально-правовая сущность «побеговых» преступлений, ее причинный комплекс, меры профилактики.
Методология и методика исследования. Методологической основой диссертационного исследования является диалектический подход к научному познанию социально-правовой действительности, позволяющей всесторонне изучить объект и предмет исследования как с позиций прошлого, так и настоящего времени.
Достоверность положений и выводов достигается за счет комплексного применения сравнительно-правового, формально-логического, системно-структурного, исторического, социологического методов исследования. Кроме того, применялись методы системного анализа, выборочные изучения уголовных дел и другие частно-научные методы.
Теоретическую основу исследования составили труды ведущих российских и советских ученых в области уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права. Научные выводы и рекомендаций основываются на положениях Конституции Российской Федерации, действующего уголовного и уголовно-исполнительного законодательства, федеральных законах Российской Федерация, анализе постановлений пленумов Верховных судов СССР, РСФСР, РФ и опубликованной практики этих судов, а также на изучении уголовно-исполнительной практики на региональном уровне.
Эмпирическую базу исследования составили результаты изучения материалов 143 уголовных дел, связанных с уклонением от отбывания наказания в виде лишения свободы, рассмотренных судами Республики Бурятия.
Изучена опубликованная судебная практика Верховных судов СССР, РСФСР, РФ по делам о преступлениях, связанных с уклонением от отбывания уголовного наказания в местах лишения свободы, а также аналитические
и статистические материалы МВД Республики Бурятия.
Проведено анкетирование 120 практических работников исправительных учреждений, прокуратуры и суда; опрошено 235 осужденных, содержащихся в колониях и тюрьмах Республики Бурятия и Читинской области.
Научная новизна исследования. Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что впервые после внесения Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации проведен комплексный уголовно-правовой и криминологический анализ уголовной ответственности за уклонение от отбывания уголовного наказания в местах лишения свободы, по результатам которого формулируется данное понятие, рассмотрены вопросы квалификации и назначения наказания, а также вносятся предложения по совершенствованию уголовного законодательства.
По результатам проведенного исследования на защиту выносятся следующие положения.
Преступность, связанная с уклонением от отбывания наказания в виде лишения свободы, имеет все основания быть выделенной в самостоятельную форму. Темпы и показатели побегов и уклонений от отбывания лишения свободы свидетельствуют о неуклонном росте данного вида преступлений.
Причинный комплекс анализируемого вида преступлений является специфическим, зачастую в их основе лежит криминогенная мотивация, неизменно связанная с тюремной субкультурой.
Уклонение от отбывания уголовного наказания в местах лишения свободы представляет собой неисполнение приговора суда путем самовольного оставления исправительного учреждения либо невозвращения для дальнейшего отбывания назначенного судом наказания.
Характерными особенностями данной группы преступлений является так называемый «беспредметный» и формальный характер конструкции, специальный субъект преступления и умышленная форма вины.
Установленные в ст. 313, 314 УК РФ размеры лишения свободы не
7 соответствуют общественной опасности этих преступлений, так как обобщение судебной практики показало, что суды проявляют излишнюю либеральность на стадии определения окончательного наказания.
6. В порядке de lege ferenda предложены изменения в ст. 313, 314 УК РФ.
Теоретическая и практическая значимость исследования выражается в том, что содержащиеся в ней выводы и предложения могут быть использованы:
в законотворческой деятельности, а также при подготовке постановлений Пленума Верховного Суда РФ;
в деятельности правоохранительных органов, направленной на предупреждение преступлений в исправительных учреждениях;
при проведении дальнейших исследований в области уголовного права, криминологии, уголовно-исполнительного права;
в учебном процессе, а также в системе переподготовки и повышения квалификации сотрудников правоохранительных органов.
Апробация результатов исследования. Основные теоретические положения диссертационного исследования изложены в 4 научных публикациях автора общим объемом 2 п.л., а также освещались в выступлениях на научно-практических конференциях. Ряд выводов и предложений диссертации внедрены в практическую деятельность. правоохранительных органов республики Бурятия, а также в учебный процесс высших учебных заведений.
Структура диссертации обусловлена целями исследования и состоит из введения, трех глав, включающих семь параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложения.
Место преступлений, посягающих на установленный порядок исполнения наказания в виде лишения свободы, в структуре преступности в исправительных учреждениях
Статистические данные о зарегистрированных преступлениях, совершенных в исправительных учреждениях, свидетельствуют о внешне удовлетворительной криминогенной обстановке в уголовно-исполнительной системе.
Заместитель начальника ГУИН Минюста России А.И. Зубков отмечает, что обстановка в уголовно-исполнительной системе (далее - УИС) достаточно устойчива и стабильна, состояние правопорядка в местах лишения свободы является удовлетворительным, наблюдается устойчивая тенденция снижения преступности3. Примерно такую же оценку дают сотрудники правоприменительных органов , что, на наш взгляд, объясняется присущим их мышлению «рефлексирующим» типом оценивания проблемности и зависимостью мнения профессионалов от официальных оценок сложившейся обстановки5. Однако во многих современных исследованиях вполне обоснованно отмечается осложнение криминологической обстановки в местах лишения свободы6. В связи с этим представляется актуальным рассмотреть структуру пенитенциарной преступности.
Общеизвестно, что структура преступности представляет собой удельный вес и соотношение различных видов преступлений в их общем числе за определенный период времени на определенной территории7, выделенных по уголовно-правовым, криминологическим или смешанным критериям8. Исходя из целей диссертационного исследования, в основу изучаемого нами показателя были положены уголовно-правовые признаки, позволяющие отразить лишь ту часть преступлений, которые совершаются исключительно осужденными, содержащимися в местах лишения свободы.
Структура преступности выражается как в абсолютных, так и в относительных показателях9, при этом первые позволяют сравнить между собой количество зарегистрированных преступлений различных видов, а последние -процентное соотношение (удельный вес) выделенных видов преступлений между собой. Структура пенитенциарной преступности на базе количественных показателей дает представление о качественной характеристике этого явления, позволяет выявить характер пенитенциарной преступности", который определяется в нашем случае тем, какое место в ней занимают преступления, посягающие на установленный порядок исполнения наказания в виде лишения свободы, а следовательно, определить необходимость применения специфических мер уголовно-правового, а в некоторых случаях уголовно-исполнительного предупреждения.
Анализ структуры зарегистрированной преступности среди лишенных свободы свидетельствует, что ее составляют в основном преступления, связанные с уклонением от отбывания наказания и насильственные деяния. Указанные статистические данные (см. таблицу 1) позволяют разместить зарегистрированные преступления, составляющие пенальныи вид преступной деятельности, следующим образом (в порядке убывания): побеги и уклонение от отбывания лишения свободы, умышленные причинения тяжкого вреда здоровью, дезорганизация деятельности учреждений УИС, хулиганства и убийства.
Нельзя не отметить определенную взаимосвязь между посягательствами на личность и преступлениями, препятствующими реализации лишения свободы. Она выражается в том, что чем больше совершается преступлений против личности, тем меньше регистрируется деяний, препятствующих исполнению наказания, и наоборот. Так, в 2002 - 2003 гг. произошло снижение количества преступлений против жизни и здоровья, тогда как темп роста посягательств на нормальный порядок исполнения наказания очевиден. В 2004 г. обнаруживается обратная тенденция (см. таблицу 1). Следовательно, активизация уголовно-правовой борьбы с деяниями, препятствующими исполнению наказания, ведет к снижению насильственной преступности в исправительных учреждениях (далее - ИУ).
Особое место в этом ряду занимает преступление, предусмотренное ст. 321 УК, так как в основе его социально-правовой характеристики сочетаются и насилие, и протест должному исполнению наказания. В контексте подтверждения сделанного вывода заметим, что, по данным ГИЦ МВД России, в 2000 г. произошло снижение количества преступлений, предусмотренных ст. 313 УК, на 20,8%, и ст. 314 УК - на 48,9%, тогда как на 35,5% увеличилось число фактов дезорганизации деятельности учреждений УИС. В 2001 г., наоборот, зафиксировано снижение преступлений, предусмотренных ст. 321 УК, а деяния, связанные с уклонением от отбывания наказания, возросли соответственно на 0,9% и 40,4%. Однако в целом исследуемая группа посягательств продолжает занимать ведущее место в структуре зарегистрированной пенитенциарной преступности, поскольку тенденция сокращения учета всего массива преступлений, совершаемых в ИУ, имеет устойчивый характер.
Следует отметить, что современные формы статистической отчетности не позволяют достоверно отразить структуру пенитенциарной преступности, поскольку в орбиту отчетности попадают лишь так называемые «особо учитываемые» преступления, что составляет около 50%). Остальной массив посягательств размещаются в раздел «иные преступления». Совершенно очевидно, что указанное обстоятельство не дает возможности в полной мере изучать пенальную преступность, следить за ее изменениями, а значит, нивелирует реальную картину рассматриваемого вида преступности, накладывает отпечаток на уголовно-правовое, уголовно-исполнительное и криминологическое прогнозирование.
Социальная обусловленность уголовно-правового запрета деяний, посягающих на установленный порядок исполнения наказания в виде лишения свободы
В уголовно-правовой доктрине являются аксиоматичными положения о социальном характере уголовного права и, следовательно, его составляющих. Поэтому вполне закономерно рассматривать преступления с позиции не только правового явления, но и явления социально-обусловленного29, имеющего свои специфические характеристики, имманентные закономерности развития и детерминанты негативного изменения социальной действительности. Именно это объясняет непроизвольность законодателя, который, устанавливая тот или иной запрет, действует не столько по своему усмотрению, сколько под воздействием определенных противоречий, возникающих в обществе.
Генезис пенитенциарной преступности возможен только с момента начала исполнения наказания в виде лишения свободы. Традиционно лишение свободы как вид уголовного наказания связывается с введением Судебника 1550 г. , который устанавливал его как дополнение к торговой казни, или как замену «порук», или как применяемое самостоятельно. При этом наказанию в основном придавалось свойство устрашения, которое как никто иной описал Миттельштедт: «Всякое наказание всегда остается тем, что оно есть и чем должно быть, злом и страданием, не больше и не меньше». И далее, рассуждал он: «народы и государства строили свое уголовное право, основываясь не на моральных свойствах запрещаемых деяний, а на их вреде и обще-опасности, и выбирали меры наказания не по их воспитательному или морализирующему значению, а единственно по целесообразности их (по способности их быть злом, удерживающим от преступлений), соображаясь состоянием своей культуры»31. Именно последнее, по нашему мнению, явилось фактором, приведшим к ведению в систему наказаний лишения свободы.
Тюремное заключение по Судебнику 1550 г. имело практически пожизненный характер, поэтому очевидно, что деятельность государственных органов была связана только с обеспечением изоляции осужденных. Хотя в Соборном уложении 1649 г. мы находим уже разновидности срочного лишения свободы, однако при постройке тюрем «принималась во внимание одна только цель - предупреждение побегов, та же цель определяла и систему управления, и внутренний быт»33. Однако со временем был выявлен ряд проблем, связанных с реализацией этого вида наказания, разрешение которых предопределило все дальнейшее развитие уголовно-правовой и пенитенциарной доктрины и практики в обеспечение действительной эффективности лишения свободы:
1) экономическая убыточность для общества, так как изоляция осужденных требует содержания не только специализированных учреждений, но и квалифицированного персонала, их обслуживающего. Если правительство ранее не заботилось даже о пище «сидельцев, которые продовольствовались за счет общественной благотворительности, выходя партиями за подаянием в оковах», то впоследствии лишенных свободы стали привлекать к труду, преследуя цели не только окупаемости, но и извлечения материальной выгоды;
2) высокий уровень рецидива среди освобожденных из мест заключения, что свидетельствовало о меньшей эффективности лишения свободы как средства обеспечения общественной безопасности по сравнению со смертной казнью или телесными наказаниями, которые ранее составляли основное средство карательной практики в России. В связи с этим вполне закономерными явились суждения о необходимости применения к рецидивистам более суровых наказаний. В то же время в рамках гуманистических идей сторонниками теории исправления была обоснована потребность в проведении особой пенитенциарной воспитательной работы с осужденными;
3) негативные процессы в среде лишенных свободы, связанные с сосредоточением большой массы лиц, имеющих аморальную или антиобщественную направленность и препятствующих карательному эффекту наказания. А.А. Дриль о тюрьмах XVIII века писал: «пьянство и разврат в его самых ужасных формах, азартные игры, всевозможные оргии, драки, безнравственные разговоры - вот тогдашние условия обыденной тюремной жизни»35. Образ жизни осужденных приводил к крайне неудовлетворительным взаимоотношениям как в среде заключенных, так и с лицами, по долгу службы общающимися с ними. Примечательно, что для современного социума такие взаимоотношения являются большим устрашающим фактором лишения свободы, чем те лишения и правоограничения, которые предполагает юридическая регламентация этого вида наказания. Многолетние наблюдения Ю.М. Антоняна показывают, что граждане боятся «не представителей администрации и, конечно, не самих изоляторов и колоний с их камерами и решетками... больше всего они страшатся тех, с кем придется отбывать наказание, тюремных обычаев и традиций»;
Объективные признаки составов преступлений, предусмотренных ст. 313, 314 УК РФ
Познать исследуемые преступления с позиции правового явления невозможно без установления того, каким интересам причиняется вред. Следственно-судебным органам необходимо устанавливать границы уголовно-правовой охраны деятельности учреждений УИС и сферу объекта преступлений, совершаемых осужденными, поскольку в противном случае даже при доказанности фактической стороны возможно осуждение невиновных и необоснованное освобождение от ответственности лиц, действительно совершивших преступления.
В отечественной уголовно-правовой доктрине традиционно объективным критерием построения Особенной части Уголовного кодекса был родовой объект, то есть единые однородные отношения, охраняемые от преступных посягательств нормами, как правило, объединенными в одной главе. Трехступенчатая классификация объектов преступлений (общий, родовой, непосредственный), предложенная в 1938 г. В.Д. Меныпагиным, соответствовала структуре прежнего законодательства. На уровне родового объекта большинством исследователей выдвигался тезис, согласно которому вред при оставлении места лишения свободы причиняется, прежде всего, интересам правосудия. Однако существовал и другой взгляд, автор которого предлагал перенести статью, предусматривающую ответственность за побег из ИУ, в главу о преступлениях против порядка управления, так как, по его мнению, после вынесения приговора правосудие свершилось в полном объеме, поэтому вред ему уже причинен быть не может, ущерб в этом случае терпит управленческая деятельность УИС102. Следует заметить, что УК РСФСР 1926 г., который вообще не имел сколько-нибудь обособленной группы норм, предусматривающих деяния против правосудия, включал побег именно в главу об особо опасных посягательствах на порядок управления. Это соответствовало господствующей на тот момент концепции правовой охраны государственного устройства, поскольку правоохранительные учреждения «являются органами управления и поэтому преступления против них должны находиться в главе о преступлениях против порядка управления», отмечал М.Д. Шаргородский103.
Тождество родового объекта исследуемых деяний в действующем законе, которым для преступлений, включенных в раздел X УК, где находятся ст. 313, 314 УК РФ - являются общественные отношения, обеспечивающие государственную власть как политическую, публичную, суверенную власть, заключающуюся в руководстве обществом через специальные органы, именуемые государственным аппаратом, выдержано.
Однако новая структура УК 1996 г., где Особенная часть дополнена разделами, привела к изменению концепции классификации объектов по вертикали, которая, заметим, не нашла единообразного понимания среди юристов. Одни ученые предлагают выделить общий, составной (сложный, интегрированный или надгрупповой), родовой и непосредственный объекты104. Другие используют предложенную Е.А. Фроловым105 так называемую нетрадиционную четырехступенчатую классификацию, где между родовым и непосредственным объектами выделяется видовой, соотносящийся с родовым как часть с целым, как вид с родом . Третьи выделяют пятиступенчатую классификацию, в которой учитываются как видовой, так и составной объекты1 7. В дальнейшем мы будем использовать четырехступенчатую классификацию, поскольку, на наш взгляд, составной объект в своей сущности является разновидностью родового, а точнее говоря, отражает его содержательную характеристику .
Анализ понятий, составляющих сущность видового и непосредственного объектов рассматриваемых преступлений позволяет сделать вывод о наличии различных мнений, при определении содержания указанных категорий. При этом установление содержания видового объекта не только помогает уяснить смысл самой нормы, но и предполагает дальнейшее совершенствование системы Особенной части УК.
В соответствии со ст. 118 Конституции правосудие осуществляется только судом и понимается как особый вид юридической деятельности, которая возлагается обществом и государством на судебную власть и реализуется именем и властью государства в установленных законом процессуальных формах при соблюдении ряда конституционно закрепленных процессуальных принципов.
Особенности назначения наказания за уклонение от отбывания лишения свободы
Одной из особенностей уголовно-правового воздействия на осужденных, посягающих на установленный порядок исполнения лишения свободы, выступают особые правила назначения им наказания. Вместе с тем изучение его эффективности немыслимо без исследования наказания, так как содержание последнего, определение его целей и порядка назначения формируют теоретические основы арсенала средств уголовно-правового принуждения . Сказанное актуализирует потребность в изучении проблем, связанных с содержанием санкций анализируемых в диссертации норм.
В юридической литературе справедливо отмечается, что от характера строения санкций, видов и размеров наказаний в значительной мере зависит линия карательной практики в борьбе с преступностью. Дефекты законодательного определения санкций оказывают неблагоприятное влияние на судебную практику.
Относительно видов наказания за преступления, предусмотренные ст. 313, 314 УК РФ, необходимо презюмировать, что законодатель обоснованно ограничивается (в минимальном плане) лишением свободы, поскольку карательное содержание наказаний, не связанных с изоляцией от общества, в основном схоже с соответствующими административными и дисциплинарными взысканиями, поэтому с аксиологической точки зрения установление их в законодательстве и применение на практике возможно лишь с позиции их способности обеспечить достижение стоящих перед наказанием превентивных и общесоциальных целей258. Очевидно, что недостижение целей лишения свободы исключает постановку вопроса, даже на теоретическом уровне, о назначении осужденным менее репрессивных наказаний. Подтверждением данного вывода могут служить результаты анкетирования, где ни один из респондентов не отметил целесообразность установления в законе за совершение исследуемых преступлений более мягких наказаний, чем лишение свободы. Кроме того, как справедливо замечает А.И. Марцев, фактически невозможно назначить им наказание, не связанное с лишением свободы, так как в подобном случае встал бы вопрос об отсрочке исполнения приговора, для чего нет основания. Дополнительным аргументом этого вывода являются итоги изучения приговоров, вынесенных в отношении осужденных: в 2% случаев назначено более мягкое наказание, чем лишение свободы, по статьям (115, 116 УК РФ), санкция которых не предусматривает данный вид наказания. Во всех названных случаях применялась ст. 71 УК РФ для замены наказания на лишение свободы .
Вместе с тем обращает на себя внимание отход законодателя от объективной оценки общественной вредности деяний, препятствующих реализации лишения свободы. Такая позиция законодателя связана не только с тем, что в основе категоризации преступлений лежит формальный критерий запре-щенность), а не содержательный (общественная вредность), но и пренебрежение им же самим введенной классификацией преступлений. Этот вывод следует из анализа медианы санкций за побеговые деяния, которая от уклонения от отбывания лишения свободы до простого состава побега незначительно повышается; затем увеличивается более чем в два раза в квалифицированных видах побега. По нашему мнению, оценка в законе качественной дискретности общественной вредности должна увеличиваться в пропорциональном соотношении, иначе это может негативно отразиться на эффективности применения уголовно-правовых норм.
Необоснованность законодательных пределов наказания становится еще более очевидной при исследовании нижнего предела санкций статей, регламентирующих ответственность за преступления, связанные с уклонением от отбывания наказания. Он составляет во всех случаях (ст. 314, ч. 1 и ч. 2 ст. 313 УК РФ) 2 месяца лишения свободы. Таким образом, в указанных нормах размеры наказания расположены в таких пределах, что за одно и то же посягательство может быть назначено наказание как за преступление небольшой тяжести, так и средней тяжести (ч.1 ст. 313 УК РФ). Особенно в этом плане заслуживает критики санкция ч. 2 ст. 313 УК, так как правоприменитель за деяния, указанные в этой статье, может определить меру воздействия, соответствующую преступлению и небольшой, и средней тяжести, а также тяжкому преступлению, что, соответственно, может привести к девальвации карательной практики.
Резюмируя сказанное, отметим, что система санкций в нормах, регламентирующих ответственность за преступления, посягающие на установленный порядок исполнения лишения свободы, нуждается в совершенствовании. Учитывая выявленные нами недостатки, анализ литературы по проблемам эффективности уголовно-правового воздействия, а также попытки моделирования пределов лишения свободы, диссертант полагает признать наиболее оптимальным при компановке санкций статей использовать принцип, предложенный А.И. Марцевым, суть которого сводится к тому, что устанавливать размеры наказаний необходимо в пределах, определенных для каждой категории преступлений260. Лишь определяя типовую социальную вредность конкретного посягательства, возможно адекватно отразить в законе его объективную опасность.
