Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы уголовно-правового и криминологического исследования бандитизма
1.1. Исторический опыт борьбы с бандитизмом в России 12
1.2. Сравнительно-правовое исследование бандитизма 27
1.3. Основы уголовно-правового и криминологического исследования бандитизма 41
Глава 2. Уголовно-правовая характеристика бандитизма
2.1. Юридический анализ состава преступления, предусмотренного ст. 209 УК РФ 67
2.2. Проблемы квалификации бандитизма 96
2.3. Особенности назначения наказания за бандитизм 110
Глава 3. Криминологическая характеристика бандитизма
3.1. Динамика состояния, структура бандитизма и характеристика лиц, его совершивших 129
3.2. Причины и условия, детерминирующие бандитизм... 158
3.3. Виктимологическая характеристика преступлений, совершаемых бандами 172
3.4. Характеристика стратегии борьбы с бандитизмом 185
Заключение 206
Список использованной литературы 209
Приложения 232
- Исторический опыт борьбы с бандитизмом в России
- Сравнительно-правовое исследование бандитизма
- Юридический анализ состава преступления, предусмотренного ст. 209 УК РФ
- Динамика состояния, структура бандитизма и характеристика лиц, его совершивших
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Интенсивный рост преступности в России за последнее десятилетие и её качественные изменения, заключающиеся в самоорганизации и структуризации криминальных элементов, обусловили признание её одним из основных факторов, создающих угрозу национальной безопасности страны. Указанные обстоятельства во многом определяют уголовную политику государства, приоритетным направлением которой является совершенствование уголовно-правовых норм, направленных на борьбу с групповой и организованной преступностью. Однако правовая база в этой области далека от совершенства, Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г. (далее УК РФ) во многом не соответствует криминогенным реалиям, и в настоящее время уголовная политика испытывает определенный кризис1. На этом фоне происходит консолидация преступной среды, увеличивается количество устойчивых преступных групп, которые активно внедряются во все сферы жизни общества, криминализируют современный социум.
Как известно, по состоянию общественной безопасности, являющейся важнейшим социальным благом, можно судить об уровне развития государства в целом. Бандитизм в настоящее время представляет собой опаснейший феномен преступности, угрожающий нормальному функционированию отношений по обеспечению общественной безопасности.
Вместе с тем, борьбу с бандитизмом нельзя охарактеризовать как успешную. Согласно официальным статистическим данным РІнформационного центра МВД России с начала 90-х годов отмечается рост как абсолютных, так и относительных показателей состояния бандитизма, причем темпы его прироста значительно превосходят аналогичные показатели преступности в целом. Так, темпы прироста бандитизма в 2005 г. по сравнению с 1997 г. составляют +26,5 % и в несколько раз превышают темпы прироста всей преступности (-62,3%), при этом в структуре преступлений против общественной безопасности удельный вес бандитизма увеличивается за последние три года в 3,5 раза, несмотря на то, что удельный вес
См : Гаухман Л , Максимов С. Ответственность за организацию преступного сообщества // Законность 1997. № 2. С. 18; Гришко F А Организация преступного сообщества (преступной организации) уголовно-правовой и криминологический аспекты М,2001 С 105, В. Никешин Доказывания по делам, связанным с организованной преступностью // Законность 2001 № 7. С.18; ПобегаЙло Э Кризис современной российской уголовной политики // Уголовное право 2004 г. К* 3 С. 132-135, Босхоло» С С. Уголовная политика на новом этапе, опасности и проблемы // Деятельность правоохранительных органов и государственной противопожарной службы в современных условиях. Иркутск-, 2005. С 16-19.
4 преступлений против общественной безопасности в общем объеме преступности сокращается более чем в 2,5 раза (см. прил. 1).
Вышеизложенное, безусловно, свидетельствует о крайне неблагоприятных тенденциях в динамике состояния бандитизма. Представляется, что это связано с отсутствием единой стратегии борьбы с этим негативным явлением.
Актуальность исследовшшя проблем борьбы с бандитизмом в Восточно-Сибирском регионе объясняется тем, что криминогенная обстановка в нем на протяжении ряда лет остается весьма сложной. Удельный вес зарегистрированных фактов бандитизма в Восточной Сибири в общем объеме выявленного бандитизма в Сибирском федеральном округе составляет 42,3 %. С начала 90-х годов здесь так же отмечается рост как абсолютных, так и относительных показателей состояния бандитизма, причем темпы его прироста значительно превосходят аналогичные показатели по России. Указанное свидетельствует о том, что правоохранительные органы на сегодняшний день не могут эффективно бороться с бандитизмом, что вызывает негативный общественный резонанс и требует принятия современных мер противодействия преступности банд с учетом региональных особенностей.
Анализ судебно-следственной практики показывает, что отдельные вопросы правоприменения по отношению к различным формам бандитизма вызывают определённые трудности. Актуальность исследуемой проблемы определяется тем, что как при квалификации преступных деяний по ст. 209 УК РФ, так и при назначении наказная имеется ряд сложных и спорных вопросов, требующих дополнительного изучения и разрешения на научно-теоретическом уровне.
Традиционньш подход, связанный с ужесточением уголовной репрессии, так же как и не знающая границ повсеместная гуманизация, представляются малоэффективными направлениями борьбы с бандитизмом. В этой связи попытка обратить внимание ученых и практических работников на проблемы установления и назначения уголовного наказания за бандитизм вьп"лядит перспективно.
Не менее важным является осуществление мер предупреждения бандитизма, что в свою очередь предполагает выявление его причин и условий, а также особенностей личности как преступника, так и потерпевшего от бандитизма. Возрастание общественной опасности бандитизма и потребность в эффективной защите прав и законных интересов граждан и хозяйствующих субъектов предопределяют значимость виктимолгического аспекта профилактики преступлений, совершаемых бандами. Необходимость разработки научно обоснованной стратегии борьбы с бандитизмом, в том числе и совершенствования уголовного законодательства,
5 наряду с изложенными выше обстоятельствами, определяет актуальность темы исследования и обуславливает ее выбор.
Степень разработанности темы. Нельзя сказать, что проблемы уголовно-правовой, впрочем, как и криминологической, характеристики бандитизма не исследовались учеными. Напротив, в данной области проведен ряд серьезных диссертационных исследований, среди которых можно назвать работы B.C. Комиссарова, В.П. Агапова, М.В. Геворкяна, Т.А. Пособиной, О.А. Поповой, А.В. Хатзегова, Д.В. Якушева, так же был защищен ряд диссертаций по материалам государств СНГ, и некоторые другие, являющееся в совокупности теоретико-методологической базой настоящего исследования.
Вместе с тем не все аспекты этой проблемной темы, в том числе и общетеоретического характера, были в достаточной мере исследованы. При всех положительных моментах работ данных ученых взгляды диссертанта во многом не совпадают со взглядами вышеуказанных авторов, и это соответственно отразилось на содержании, аргументации и выводах, изложенных в исследовании.
Отдельные уголовно-правовые и криминологические аспекты борьбы с бандитизмом рассматривались СВ. Бородиным, В.М. Быковым, Н.П. Водько, P.P. Галиакбарововым, Л.Д. Гаухманом, В.В. Голубевым, П.И. Гришаевым, П.Ф. Гришаниным, А.И. Гуровым, СВ. Дьяковым, Н.Г. Ивановым, МП. Карпушиным, М.И. Ковалевым, Д.А. Корецким, Г.А. Кригером, В.В. Лунеевым, СВ. Максимовым, Ю.Б. Мельниковой, А.Е. Меркушовым, B.C. Овчинским, Г.В. Овчинниковой, В.В. Осиным, В.И. Пинчуком, Л.М. Прозументовым, B.C. Прохоровым, В.Ю. Стельмахом, П.Ф. Тельновым, П.В. Тепляшиным, Е.В. Топильской, А.Н. Трайниным, СЯ. Улицким, Т.Д. Устиновой, Р.Д. Шараповым, А.В. Шеслером, МЛ. Шнейдером, Т.В. Шутемовой и другими известными учеными.
Работы указанных авторов имеют, безусловно, важное научное и практическое значение, однако далеко не исчерпывают всех вопросов темы. Некоторые моменты остались без рассмотрения. По ряду проблем высказаны спорные суждения. Есть вопросы, требующие дальнейшего изучения.
Кроме того, в результате внесения в 2002,2003,2006 годах в Уголовный кодекс Российской Федерации целого ряда изменений и дополнений возникли новые вопросы, которые еще предстоит осмыслить в полном объеме. Некоторые выводы и предложения, сделанные ранее, в той или иной мере устарели, другие требуют рассмотрения с новых позиций.
Поэтому, констатируя определенные достижения в исследовании названной темы, нельзя не признать, что в целом ее разработка не завершена. Подготовленный автором монографический труд претендует на восполнение имеющихся пробелов, позволяет определить основные стратегии борьбы с бандитизмом, от степени разработанности которых зависит осуществление уголовной политики в Российской Федерации.
Цель и основные задачи исследования. Цель настоящего диссертационного исследования состоит в разработке на основе комплексного изучения бандитизма, предусматривающего целесообразность исследования исторического и зарубежного опыта, взаимодействия уголовного права и криминологии, стратегии борьбы с бандитизмом, предложений и рекомендаций по совершенствованию уголовного законодательства в этой сфере. Для достижения указанных целей были поставлены и решены следующие задачи:
— рассмотрена общественная безопасность как объект уголовно-правовой
охраны;
выработано авторское понимание бандитизма, банды и предложена их классификация;
проанализирован состав ст. 209 УК РФ и эффективность практики его применения во взаимосвязи с институтом соучастия и рядом уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за сходные деяния;
сформулированы предложения как по совершенствованию уголовного законодательства в исследуемой сфере, так и по его применению на практике;
проведено криминологическое исследование бандитизма:
а) рассмотрена его общая и региональная характеристика, динамика состояния,
проанализирована структура преступлений, совершаемых бандами;
б) выявлены особенности личности участника банды и составлены его
типологии;
в) изучен причинный комплекс, детерминирующий совершение бандитизма;
г) дана виктималогическая характеристика преступлений, совершаемых
бандами;
—разработана стратегия борьбы с бандитизмом.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения в сфере создания и применения правовых норм, устанавливающих ответственность за бандитизм, а также бандитизм как вид преступности современного периода развития общества.
В качестве предмета диссертационного исследования выступают уголовно-правовые нормы, в которых реализуются вышеуказанные правоотношения, а также исторический и современный теоретический материал, следственная и судебная практика по противодействию бандитизму; состояние, структура и динамика бандитизма, его причинный комплекс.
Методология и методика диссертационного исследования. Методологической основой диссертационной работы является диалектический подход к научному познанию социально-правовой действительности, позволяющий всесторонне изучить объект и предмет исследования с позиций прошлого и настоящего времени.
Достоверность положений и выводов достигается за счет комплексного применения сравнительно-правового, формально-логического, системно-структурного, исторического, социологического методов исследования. Кроме того, применялись методы системного анализа, выборочное изучение уголовных дел и другие научные методы.
Теоретическую основу исследования составили труды ведущих российских и советских ученых в области теории права, криминологии, уголовной политики, уголовного и уголовно-процессуального права: при обосновании выдвинутых в диссертации положений, выводов и рекомендаций автором широко использовались работы М.М. Бабаева, В. А. Владимирова, Г.С. Гаверова, В.К. Глистина, П.С.Дагеля, А.И. Долговой, И.И. Карпеца, B.C. Комисарова, А. И. Коробеева, В. Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, Б.А. Куринова, СВ. Максимова, B.C. Минской, Г.М. Миньковского, С.Ф. Милюкова, Б.С. Никифорова, Э.Ф. Побегайло, А.Л. Репецкой, Д.В. Ривмана, ВЛ. Рыбальской, В.Я. Тация, B.C. Устинова, Л.В. Франка, Г.И. Чечеля, А.И. Чучаева, и многих других
Нормативно-правовой базой диссертации являются уголовное законодательство России и зарубежное законодательство ряда стран об ответственности за организацию вооруженных преступных групп и участие в них.
Кроме того, научные выводы и рекомендации основываются на положениях Конституции Российской Федерации, действующего российского законодательства, анализе постановлений Верховных судов СССР, РСФСР, Российской Федерации, относящихся к теме диссертационного исследования.
Эмпирическую базу диссертационного исследования составили результаты изучения:
статистических данных о преступлениях, совершенных бандами в Российской Федерации, в Республике Бурятия, в Красноярском крае, в Иркутской области и в Усть-Ордьшском Бурятском автономном округе за 1997-2005 гг.;
опубликованной судебной практики Верховных судов СССР, РСФСР, Российской Федерации по делам о бандитизме за период 1997-2005 гп
материалов 189 уголовных дел о бандитизме, в том числе 118 рассмотренных судами Восточно-Сибирского региона (в эмпирический массив вошли данные о 626 лицах, привлеченных к уголовной ответственности за бандитизм, 2843 преступлениях, совершенных бандами, в результате которых потерпевшими стали 3478 человек);
— материалов 66 личных дел осужденных за бандитизм, отбьівающих наказание в исправительных учреждениях Восточно-Сибирского региона;
анкетирования 104 осужденных за бандитизм;
экспертных оценок 270 респондентов, в том числе судей краевых, областных, республиканских судов, работников прокуратуры, оперативных уполномоченных УБОП МВД России, ФСБ России;
— виктимологического опроса 188 человек, занимающихся
предпринимательской деятельностью на территории Восточной Сибири.
Для сравнения были использованы данные криминологических исследований, опубликованных другими авторами.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в региональном аспекте проведен криминологический анализ бандитизма с позиций уголовного законодательства и практики применения ст. 209 УК РФ на территории Восточной Сибири.
В диссертации рассматривается ряд сложных дискуссионных вопросов, существующих в доктрине, проблем квалификации бандитских нападений, которые вызывают определённые трудности и ведут к ошибкам в суцебно-следственной практике. Практически впервые после принятия УК РФ 1996 года на монографическом уровне исследуются особенности назначения наказания лицам, совершившим бандитские нападения, на основе анализа научных разработок вносятся предложения по совершенствованию уголовного закона в части, регламентирующей ответственность за бандитизм.
В работе предлагаются концептуально новые понятия банды, бандитизма и стратегий борьбы с ним, а так же классификация форм и видов бандитизма. Впервые в отечественной криминологии дается виктимологическая характеристика
9 преступлений, совершаемых бандами. На основе комплексного исследования бандитизма выработана система стратегий борьбы с этим негативным явлением.
Кроме того, научная новизна диссертационного исследования находит непосредственное выражение в основных положениях, выносимых на защиту, отражающих в совокупности концептуальную схему исследования и его основные итоги:
Бандитизм в настоящее время представляет собой сложный феномен преступности, существующий в различных ее формах: организованной, профессиональной, общеуголовной, который можно определить как совокупность преступлений, совершаемых бандами в определенном регионе в определенный период времени, способная расшатать устои общества и подорвать нормальное функционирование отношений в сфере общественной безопасности. В рамках названных форм преступности возможно вьщелить разновидности бандитизма и классифицировать их по признаку направленности преступной деятельности.
На современном уровне развития бандитизма недостаточно определять понятие банды только через организованную преступную группу лиц, так как в настоящее время банды представляют собой и более сложные преступные формирования - объединения организованных групп, т.е. преступные сообщества. В диссертации предлагается два подхода в определении банды: криминологический и уголовно-правовой.
Согласно первому из них, банда - это малая неформальная группа, объединяющаяся на основе совершения хотя бы одного организованного вооруженного нападения на граждан или организации, либо объединение (система) таких организованных преступных групп под единым руководством.
Уголовно-правовое определение банды, данное законодателем, следует признать неудачным, ограничивающим сферу применения ст. 209 УК РФ, и при регламентации в уголовном законе ответственности за организацию банды и участие в ней под бандой предлагается понимать организованную вооруженную группу из двух и более лип, предварительно объединившихся для совершения одного или нескольких нападений на граждан или организации, либо объединение двух или более организованных групп, созданное в тех же целях.
3. Комплекс специфических характеристик личности участника банды
позволяет составить следующие его типологии:
а) по степени устойчивости криминогенной деформации личности и воздействию ситуации на механизм преступного поведения: злостно-криминогенный, устойчиво-криминогенный, ситуативно-криминогенный типы.
б) по содержанию антиобщественной направленности выделены два типа
личности бандита и шесть подтипов, исходя из видов мотивации совершения
бандитизма: преимущественно насильственный тип (потребительский,
стяжательствующий, нуждающийся подтипы) и преимущественно корыстный тип (инструментальный, охраняющий, враждебный подтипы).
Результаты регионального исследования свидетельствуют о том, что латентность бандитизма в значительной степени детерминирует виктимизацию новых жертв, а также способствует повторной виктимизации первичных потерпевших. Потерпевшие от бандитизма классифицированы автором по степени отклонения их поведения от безопасного: нейтральный, небрежно-провоцирующий, случайно-провоцирующий, иншшаттшно-провоїщрующий, агрессивно-провоцирующий типы.
Анализ карательной практики судов свидетельствует о явном противоречии между практикой назначения наказания за бандитизм и справедливостью наказания по уголовному законодательству, что обусловлено в том числе и несовершенством санкций ст, 209 УК РФ.
В борьбе с бандитизмом по уровню воздействия можно выделить общесоциальную и специально-криминологическую стратегии.
Общесоциальная стратегия борьбы с бандитизмом предполагает опосредованное воздействие на причины и условия, детерминирующие как создание банд, руководство ими, участие в них, так и преступления, совершаемые бандами в ходе решения общесоциальных задач, стоящих перед обществом.
В реализации специально-криминологической стратегии борьбы с бандитизмом доминируют уголовно-правовые меры, направленные на совершенствование законодательной и правоприменительной деятельности, назначения и исполнения наказания. Среди иных специально-криминологических мер основное место занимает виктимологическая профилактика преступлений, совершаемых бандами, основой которой является снижение виктимности потерпевших от бандитизма, а также воздействие на их виктимное поведение.
7. На основе уголовно-правового и криминологического анализа бандитизма в
порядке de lege ferenda сформулированы предложения по совершенствованию
действующего законодательства, касающиеся правовой конструкции составов
рассматриваемых общественно опасных деяний и практики их применения.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что диссертационная работа является комплексным монографическим исследованием актуальной теоретико-прикладной проблемы. Разработанные автором
концептуально-теоретические основы борьбы с бандитизмом вносят определенный вклад в развитие уголовного права и криминологии, углубляют теоретические взгляды на природу преступлений, совершаемых бандами. Наиболее важные положения и выводы позволили сформулировать стратегию борьбы с бандитизмом, показать необходимость комплексного подхода к его предупреждению. Результаты диссертации могут быть использованы:
для совершенствования понятийного аппарата и дальнейшей разработки теоретических взглядов, касающихся бандитизма;
в правотворческой деятельности при совершенствовании российского уголовного законодательства в части, касающейся регламентации уголовной ответственности как за оргашізацию банды и участие в ней, так и за преступления, совершаемые бандами, и при разработке стратегий борьбы с бандитизмом на федеральном и региональном уровне;
— в практической деятельности правоприменительных органов
непосредственно занимающихся борьбой с бандитизмом;
— в учебном процессе юридических вузов при изучении уголовного права,
криминологии и специальных курсов.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре уголовного права и криминологии Байкальского государственного университета экономики и права.
Основные положения, выводы и рекомендации нашли отражение в 9 научных публикациях автора общим объемом 3, 35 пл., освещались автором на международных научно-практических конференциях и теоретических семинарах. (Иркутск, 2004, 2006 гг.; Красноярск, 2005г.) и Всероссийских научно-практических конференциях (Иркутск, 2003,2005 г.г.)
Результаты диссертационного исследования используются автором при чтении лекций и проведении семинарских занятий по Особенной части уголовного права в Байкальском государственном университете экономики и права, а также внедрены в учебный процесс Иркутского юридического института (филиала) Российской правовой академии Министерства юстиции Российской Федерации и практическую деятельность правоприменительных органов Иркутской области, непосредственно ведущих борьбу с бандитизмом.
Объем и структура диссертации. Диссертация выполнена в соответствии с требованиями ВАК. Структура работы обусловлена целью, задачами исследования. Работа состоит из введения, трех глав, объединяющих десять параграфов, заключения, приложений и списка использованной литературы.
Исторический опыт борьбы с бандитизмом в России
Разработка рекомендаций и предложений по совершенствованию норм закона, устанавливающих уголовную ответственность за бандитизм, обеспечение стабилизации правоприменительной деятельности требуют решения таких исследовательских задач, как проведение исторического анализа развития российского уголовного права, в первую очередь института соучастия в преступлении. Именно в этом разделе теории уголовного права берет свои истоки регламентация ответственности заданную разновидность группового совершения преступления.
Отдельные постановления о порядке ответственности за соучастие содержатся уже в древних памятниках права. В различных редакциях Русской Правды (ст. 31 Краткой редакции2, ст. 41 Пространной редакции3) речь шла именно о наказании за преступление, в случае совершения его несколькими лицами, хотя признаки самого соучастия еще не назывались и соучастники отвечали на равньк основаниях. Лишь через пять веков после появления Русской Правды встречается упоминание о ролях при совместной преступной деятельности в Губной Белозерской грамоте (1539 г.), где наряду с непосредственным исполнительством выделяется также и укрывательство (сг.5).
Однако Псковская судная грамота (1397-1467 гг.) знала и некий прообраз банды, бандитизма, так как наряду с грабежом и разбоем упоминает «наход»5, который исследователи считают разбойным нападением «шайкой»6, скорее всего вооруженной7, что, соответственно, наказывалось более сурово.
Что касается разбоя (неспровоцированное убийство с целью хищения имущества, вооруженная засада на дорогах с той же целью) и грабежа (хищение с «боем», т.е. с нанесением побоев), то это одни из первых наиболее опасных преступлений, упоминаемых еще в Русской Правде9, а вот «наход» упоминается впервые в памятниках IV в. Новгородская судная грамота, датируемая примерно этим же временем10, имеет название «О суде и о закладе на наездщики и на фабещики» и регламентирует ответственность за «наезд и фабеж в земном деле» , т.е. в земельных спорах, где «наезд» - это нападение с целью захвата владения.
Соборное Уложение 1649 г. не восприняло эту идею: ни наход, ни наезд как самостоятельное преступление не предусматривает, не упоминает о находчиках или наездщиках либо о нападении вообще. Не оперирует оно и термином «шайка», хотя в Москве во второй половине XVII в. свирепствовали шайки разбойников и борьба с ними объявляется государевым делом12. В отличие от прежнего законодательства, связывающего разбой с убийством, Уложение, основываясь на ст. 10 уставной книги Разбойного приказа, понимает под ним преступление против собственности, которое «сливается с понятием фабежа с насилием», а совершение убийства либо поджога при разбое, либо рецидив рассматривает как отягчающие обстоятельства13. Развивается и институт соучастия в преступлении, разделяя уже участников на главных виновников, пособников и подстрекателей, а также укрывателей двух видов. Главному виновнику назначается более суровое наказание, чем другим. Анализ ст. 198 Соборного Уложения позволяет сделать вывод, что законодатель выделят объективные признаки соучастия в преступлении (наличие нескольких лиц) и субъективные (умышленное участие).
В «Артикулах воинских» Петра Великого (1715 г.) происходила детализация отдельных положений института соучастия. В части, касающейся уголовного права, различаются подстрекатель (арт. 2), недоноситель (арт. 19), организатор (арт. 68), пособник (арт. 95), укрыватель (арт. 190). Впервые определялось, что организатор подвергался более строгой ответственности.
Дальнейшее развитие институт соучастия получает в XVIH-XIX вв.15 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. различает несколько видов соучастия (форм соучастия в современном понимании): «по предварительному всех или некоторых виновных на то согласию, которое делится на скоп и сговор, или без оного, а, кроме того, и шайку»16, а в его Особенной части впервые появилось специальное постановление о шайке. В Уложении не содержалось определения шайки, а ее признаки раскрывались весьма противоречиво. В одних статьях говорилось, что это сообщество составившееся для совершения ряда преступлений, а в других - вообще для преступления сего рода, вследствие чего на практике сложилось представление о шайке, составившейся для совершения одного преступления, трудноотличимое от обычного соглашения на преступление.
Раскрытие понятия шайка отдавалось на откуп теории и практике. Наиболее значительным теоретическим исследованием вопросов соучастия в преступлении и отдельных его форм, в частности, шайки, являлась работа А.С. Жиряева. Характеризуя повышенную общественную опасность шаек, он писал: «В преступлениях, совершаемых шайками всегда содержится сочетание неопределенного заговора с определенным, следовательно, к основаниям наказуемости последнего присоединяются еще особенные основания наказуемости первого. Итак, именно в том особенном обстоятельстве, что действующие шайками согласились первоначально на совершения преступлении в неопределенном числе и над неопределенными предметами, надлежит искать причины и высшей их наказуемости в сравнении с обыкновенными заговорщиками. Шайки преступников при постоянном стремлении к преступлениям, составляющим неизменную цель их деятельности, скрывают в недрах своих неиссякаемый источник опасных замыслов, и, подобно вечно дымящимся вулканам, грозят каждую минуту гибельными взрывами))17. Автор видел в шайке две наиболее значимые характеристики: многократность совершения преступлений, предположение участников заниматься подобной деятельностью в виде ремесла и неопределенность преступлений, которые они намереваются совершить. На эти же признаки указывал Н.С.Таганцев. Существо шайки, по его мнению, «заключается в постоянном характере сообщества, в обращении членами шайки их преступной деятельности как бы в ремесло)).
Таким образом, прослеживаются истоки дилеммы, по поводу которой идут споры в современной науке уголовного права и по сей день: можно ли понимать под организованной группой устойчивую группу из двух и более лиц, объединенных умыслом на совершение одного преступления.
Сравнительно-правовое исследование бандитизма
В условиях тенденции сплочения международного сообщества перед угрозой опасных форм преступных проявлений, унификации законодательства, следует внимательно и вдумчиво изучить зарубежный опыт.
Анализ зарубежного уголовного законодательства о соучастии имеет существенное методологическое значение. Установление специальных уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за организацию вооружённых групп, невозможно без разработки общетеоретических положений о совместном участии в совершении преступлений, совместной преступной деятельности. Старейший из институтов уголовного права (первое упоминание о совершении преступления несколькими лицами встречается в древнейших памятника права: в законах Хаммурапи, Вавилон; Ману, Индия; Авесты, Иран ) безусловно является предметом самостоятельного рассмотрения, мы же в рамках проводимого исследования полагаем необходимым отметить следующее.
Достаточно полно признаки соучастия были разработаны китайским средневековым законодательством. Групповым преступлением считалось преступление, совершенное совместно двумя или более лицами. Кроме того, необходимо было, чтобы имело место предварительное составление его плана, в противном случае, даже если оно было совершено группой лиц, полагали, что налицо совпадение действий его участников, а не групповое преступление79. Классическая школа уголовного права пошла впоследствии по подобному пути, а под её влиянием сформировались уголовные законы почта всех континентальных европейских стран, а также ряда других государств.
В ходе дальнейшего развития и окончательного формирования двух основных правовых систем - англо-американской и континентальной - выделились и две основные концепции законодательства о соучастии.
В англосаксонской правовой системе традиционно не определяются важнейшие уголовно-правовые институты, что объясняется приоритетом судебного прецедента и особенностями юридической техники.
Английский Закон 1797 г. (Unlawful oath and societies) упоминает понятие сговор, или «преступные соглашения» (conspiracy), относя их к фелонии (felony).
В уголовном праве Англии действует Закон об уголовном праве 1977 г. , в соответствии с 1 части 1 раздела «Сговор», с изменениями, внесёнными Законом об уголовно наказуемом покушении 1981 г. , установлено, что, если лицо вступает в соглашение с каким-либо другим лицом или лицами о необходимости осуществить действие и если соглашение выполнено в соответствии с их намерением, либо: а) обязательно будет являться преступлением или вести к совершению какого-либо преступления одной или более сторон соглашения, либо: б) должно было стать преступлением, но существуют обстоятельства, которые сделали совершеше этого преступления или иных преступлений невозможным, - оно виновно в сговоре совершить преступление или преступления. Сговором не охватываются преступления с целью обмана по общему праву. Лица, не достигшие возраста уголовной ответственности, виновный и намеченная жертва, а так же супруги не могут быть субъектами сговора.
Уголовное право США было основано на положениях английского общего права с традиционно преобладающей ролью судебного прецедента . Со временем многие вопросы стали решаться путем принятия в большинстве штатов законодательных актов, сведенных в отдельные титулы свода законов и фактически выполняющих функции уголовных кодексов. В числе первых было систематизировано законодательство штата Нью-Йорк. Федеральное уголовное законодательство впервые было кодифицировано в разделе о преступлениях изданного в 1873-1877 г. Свода законов США, затем вновь систематизировано в 1909 г. и впоследствии реформировано в 1948 г. в виде части 1 Титула 18 Свода законов США . Уголовное законодательство Штатов отличалось несовершенной юридической техникой, отсутствием дефиниций, множеством пробелов и противоречий, что и обусловило необходимость реформы уголовного права. Решающую роль сыграл Примерный уголовный кодекс 1962 г.84, который не является действующим кодексом, а служит ориентиром для законотворчества штатов, и отличается тщательной разработкой дефиниций в единообразной для всех штатов трактовке.
Соучастие в уголовном законодательстве США обозначается как сговор (conspiracy) и включает в себя два вида: до или в процессе совершения преступления и после преступления. Под соучастником понимается лицо, которое намеревалось помочь совершению преступления или облегчить его совершение, либо поведение которого предусмотрено законом в качестве составляющего соучастие. Исполнителем считается тот, кто совершает посягательство против Соединенных Штатов или помогает его совершению, подстрекает, дает советы, руководит, побуждает или обеспечивает его совершение, а также тот, кто умышленно вызывает совершение действия, которое, будь оно совершено непосредственно им или другим лицом, считалось бы посягательством против Соединённых Штатов (п. «а», «Ь» 2 главы 1 Титула 18 Свода законов США). Исполнителем является и тот, кто совершает преступление, используя «невиновного субъекта». Лицо отвечает по закону за поведение другого лица, когда оно заставляет невиновное или не подлежащее ответственности лицо осуществить преступное поведение. Так же отвечает и лицо, которое просит, требует, приказывает, домогается или намеренно содействует другому лицу осуществить такое поведение, либо способствует другому лицу совершить его, или, имея юридическую обязанность предотвратить его, не принимает надлежащих мер к этому (параграфы 2,1503,1505,1510 Титула 18 Свода законов США), Отсюда видно, что термин «исполнитель» толкуется максимально широко.
По вопросам счБетственности участников «преступного сговора» за совершение преступления в федеральном уголовном праве действовала доктрина, сформулированная Верховным судом США в 1946 г. по делу Pinkerton V. United States. 328 U.S. 640 (1946), согласно которой само участие в сговоре или членство в преступной организации делало лицо ответственным за все конкретные преступления, совершённые во исполнение сговора.
Юридический анализ состава преступления, предусмотренного ст. 209 УК РФ
Анализ состава преступления, предусмотренного ст. 209 УК РФ, целесообразно начать с определения объекта преступления204. Это является важным как с теорегической, так и с практической точки зрения, поскольку имеет решающее значение для установления сущности преступления, его юридической природы, выяснения характера и степени его общественной опасности, отграничения от смежных составов преступлений, позволяет провести научную и законодательную классификацию преступлений по группам и, в конечном итоге, определить границы действия уголовно-правовых норм.
УК РФ 1996 г. поместил норму об ответсгвевдости за бандитизм в главе 24 {(Преступления против общественной безопасности» раздела IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка», что соответствует развитию государства, изменению социальных отношений и изменению характера самого бандитизма.
Таким образом, родовым объектом бандитизма является существенная безопасность, и практически все исследователи разделяют эту точку зрения, кроме В.В. Бычкова, считающего непосредственным объектом собственность, соответственно, родовым объектом тогда выступает экономика. Однако представляется, что, устанавливая объект преступления эмпирическим путем, автор допускает смешение понятий объекта бандитизма и объекта отдельных нападений, совершенных бандой, а, следовательно, его выводы об объекте преступления, предусмотренного ст. 209 УК РФ, неверны.
Многогранность понятия общественной безопасности была камнем прегкновения законодателя со времен Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, в действующем уголовном кодексе проблема уяснения сути и объема этого понятия не снимается, и это обусловлено следующим.
Во-первых, место раздела о преступлениях против общественной безопасности и общественного порядка Особенной часта Кодекса не вполне согласуется с логикой оценки социальных ценностей, закрешгенных в Конституции РФ, система которой строится в следующей иерархии основных ценностей: личность - общество - государство. В соотвегсгвии с таким подходом раздел о преступлениях против общественной безопасности должен быть помещен на второе место в структуре Особенной части Кодекса после раздела о преступлениях против личности.
Во-вторых, имеется расхождение между наименованием раздела и его содержанием; в нем имеется только три преступления против общественного порядка, а характеристика их объекта вынесена в наименование раздана, хотя законодатель не выделяет самостоятельной главы о данных преступлениях; и, наоборот, в разделе предусмотрена глава 25, которая содеркит восемнадцать норм о преступлениях против здоровья населения и общественной нравственности, но родовой объект этих преступлений в наименовании раздела не обозначен.
В-третьих, взяв за основу логику взаимосвязи целого и содержания, следовало бы сделать вывод о том, что глава 24 включает в себя только те деяния, которые посягают на общественную безопасность и непосредственно не затрагивают интересов охраны общественного порядка, однако исходя из содержания главы, следует обратное, что порождает, в свою очередь, вопрос о том входит ли в содержание общественной безопасности общественный порядок.
В-четвертых, анализируя название раздела и расположенных в нем глав, остается непонятным, включаются ли в содержание понятая «общественная безопасность» здоровье населения, общественная нравственность, экологическая безопасность, безопасность движения и эксплуатации транспорта, безопасность в сфере компьютерной информации.
В связи с изложенным в юридической литературе предлагается общественную безопасность понимать в широком и узком смыслах209. При этом общественная безопасность в широком смысле слова как родовой объект преступлений, предусмотренных IX разделом УК РФ - это общественные отношения, обеспечивающие безопасные условия функционирования общества и общественного порядка, здоровья населения и общественной нравственности, экологической безопасности, безопасности движения и безопасности компьютерной информации. А общественная безопасность в узком смысле слова как видовой объект посягательств, предусмотренных главой 24 УК РФ - это общественные отношения, обеспечивающие состояние защшценности жизни и здоровья граждан, имущественных интересов физических и юридических лиц, общественного спокойствия, нормальной деятельности государственных и общественных институтов.
Представляется, что такое определение общественной безопасности в широком смысле слова не раскрывает сути понятия, а ограничивается лишь указанием на видовые объекты преступлений, входящих в эту группу.
Б.П. Кондратов рассматривает общественную безопасность как «систему общественных отношений, урегулированных правовыми нормами в целях обеспечения безопасности личности, общественного спокойствия, благоприятных условий для труда и отдыха граждан, нормальной деятельности государственных органов, общественных объединений, предприятий, учреждений и организаций, от угрозы, исходящей ш преступных и иных противоправных деяний, нарушения порядка пользования источниками повышенной опасности, предметами и веществами, изъятыми из гражданского оборота, явлений негативного техногенного и природного характера, а также других особых обстоятельств» . П.В. Агапов считает, что именно в таком широком понимании общественная безопасность (или социальная безопасность) выступает родовым объектом преступлений, объединённых разделом ГХ Уголовного кодекса211. Представляется, что данное понятие общественной безопасности шире, чем объект уголовно-правой охраны рассматриваемого раздела, так как включает в себя и угрозы от иных противоправных деяний, не являющихся преступными, угрозы от явлений негативного техногенного и природного характера, которые могут наступать от случая или стихийного бедствия. Кроме того, словосочетание «другие особые обстоятельства» подлежит расширительному толкованию, что вряд ли применимо для определения объекта преступления и не позволяет установить объем исходного понятия.
В.П. Тихий понимает общественную безопасность в четырех уровїіях: в самом широком смысле снова как безопасность общества от различных опасных источников; в широком смысле слова как безопасность общества от общественно опасных посягательств, которая находит свое выражение в правоохранительной деятельности; общественную безопасность в узком смысле слова как объект посягательств, предусматриваемых главой X Особенной части УК РСФСР, где сосредоточены преступления против общественной безопасности, обществеїшого порядка и здоровья населения и общественную безопасность в самом узком смысле слова как родовой объект преступлений - общую безопасностью (безопасность от неправомерного обращения с такими источниками опасности, как огонь, взрывчатые, радиоактивные, легковоспламеняющиеся и едкие вещества, огнестрельное и холодное оружие, боеприпасы и каратэ (ст.ст. 217-220 УК РСФСР). Последнюю он называет общей в отличие от транспортной и производственной безопасности.
Динамика состояния, структура бандитизма и характеристика лиц, его совершивших
Изучение бандитизма во взаимосвязи с территориальными различиями преступности предпочтительнее проводить на примере региона, имеющего наиболее ярко выраженные особенности территориальных, экономических, культурных и других характеристик, каковым и является Восточная Сибирь. Восточно-Сибирский регион самый большой в России, так как занимает более трети ее территории. Он включает в себя Иркутскую и Читинскую области, Красноярский край, а также Бурятию, Саха (Якутию), Хакасию, Тыву и четыре автономных округа. Эти субъекты Российской Федерации значительно удалены от центра, имеют крупнейшие запасы полезных ископаемых, леса, энергетических и других природных ресурсов, а, следовательно, хорошо развитую добывающую и перерабатывающую промышленность, транспортные узлы, связывающие регион с центром России, Юго-Восточной и Средней Азией. Это в немалой степени обусловливает интерес к этим субъектам преступных формирований. Так, по оценкам экспертов на территории региона действует около 300 организованных преступных формирований, общей численностью около 4 тыс. активных участников. Все преступные формирования являются вооруженными, их деятельность направлена на извлечение сверхприбьшей и сопровождается насилием. Они активно легализуют преступные доходы в законный бизне. 214 организованных преступных групп объединены в 10 крупных преступных сообществ, имеющих межрегиональный и международный характер. Во главе каждого из них стоит руководящее ядро (клан) либо из «авторитетов», либо из «воров в законе», которых можно условно разделить на две группы «грузинские воры» и «славянские воры», между которыми идет противоборство и раздел сфер влияния. Всего по информационным учетам проходит 17 лидеров уголовно-преступной среды. Территориально-административные единицы (города и районы) указанных субъектов Российской Федерации находятся под контролем одного или нескольких пшожеинев} or преступных сообществ. Большинству № них пеухконтродъны крупные предприятия региона, особенно в сырьевой сфере. Наиболее сложная кришлюсешая остановка складывается в Иркутской области, где действует 67 организованных армирований. 60 из которых входят в четыре преступных сообщества, шплавляемых «Ж1хэритегами \ и являющихся в свою очередь структурши так называемого Братского преступного сообщества? единапшным лидером которого является «вор в законе». Под контролем «братских» находятся нр&ггически все сферы преступной деятедыюсти, так как в результате кримип&тъного противостояния другие преступные формирования &ШЙ вытеснены или уничтожены, либо имеют незначительное влияние в настоящее время. Братское преступное сообщество является ОДНИМ т крутшейш-гх в России, обладает международными и коррумпнрошнньши стаями. Очаги криминальной наиряженкост создаваемые аэобшеством, формируются вокруг прибыльных сырьевых отраслей экономики, пищевой промьлшенносш, ЩЩЇ отдыха, игорного бизнеелит.д. " Так как ретжтадшый подход является одним ж приоритетных направлений в настоящем исследования шнщшпма, состояние преступности в странеч в том числе и бш-щитивма, принимается за точку отсчета { прил.1 таат I). Анализ криминальной ситуации в Россию за 1988-)996 тт. позволяет сделай» вывод О значительных качественных и шличеетвенивіх изменениях преступности. Их пик приходится на 1992-1993 гг. По сравнению с показателями 1991 г. число зарехжтрировашых фактов бандитизма в 2005 г. возросло болйе чем в 60 раз, при этом количество всех зарегисфирошшлдх преступлений в России но ергшненшо с 1991 г. увеличилось только в 1,2 раза. Оценивая современное состояние банцитиша. в пределах Российской Федерщии, обратимся к анализу его колшеетеннъгх И кашягвекных характеристик. Afsa n статистических джжых сщдетельсшует; что с момента вступлений и действие Уголовного кодекса Российской Федерахщи данный вид преступности ЙМЄЄЇ высокие темпы прироста, и изменения состояния баіщишзма имекл шлноооратиъш характер. С 199? по 2000 г. включительно произошло увеличение регнетраши фактов совершения бандитизма, затем в 200І-2002 п следовал спад почти до показателей 1998 г. и роет с 2003 г. по настоящее время. Общее состояние преступности также имеет воянообразшдй характер. При зтом сравнивая общее состояние іфестушюсти и бандитизма, необходимо отметить ш зшгоириятиьіе тенденции последних, їж. регистрация бшдагшзма достигла апогея а 2004 t\ (573), когда количество заратариіхтатшх преступлений в России, достигнув очередного пжа, пошло на спад и к 2005 г, уровень преступности был уже ниже, чем в 2003 г„ При этом уровень бацдшизма также снизился, НО ЧИСЛО вш&яешш факти бандитизма превышало показатели 2003 г,. Эта тендешда продолжается и В первач полугодие 2006 т.
