Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общая характеристика государственного управления, общественного порядка и общественной безопасности .
1. Государственное управление, общественный порядок и общественная безопасность как объекты уголовно правовой охраны .
2. Корреляция: общественный порядок, общественная безопасность и жизнь сотрудника правоохранительного органа как объект посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа.
3. Особенности статуса потерпевшего от посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа .
Глава 2. Объективная сторона преступления и субъективные признаки посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа .
1. Объективная сторона посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа .
2. Субъективная сторона посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа.
3. Субъект посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа (криминологический аспект).
Заключение.
Библиография.
- Государственное управление, общественный порядок и общественная безопасность как объекты уголовно правовой охраны
- Особенности статуса потерпевшего от посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа
- Объективная сторона посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа
- Субъект посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа (криминологический аспект).
Введение к работе
Актуальность исследования. Современная Россия, помимо позитивных социальных сдвигов или, по крайней мере, начала экономического «ренессанса» характеризуется дальнейшим осложнением криминогенной обстановки. Общий рост преступности, среди которой, к сожалению, преобладают насильственно-агрессивные проявления, наличие так называемых «горячих точек», в свою очередь стимулирующих развитие криминогенной обстановки, заставляют федеральные органы власти действовать более решительно с тем, чтобы в максимальной мере обеспечить безопасность личности, общества, государства, защитить общественный порядок, стабильность которого является нелёгким завоеванием правительственной политики. Поддержание общественного порядка и обеспечение общественной безопасности в данной связи является важнейшим средством достижения гармоничного развития социума, одним из главных направлений государственной политики в области нормального сосуществования и существования граждан.
Известно, что любая деятельность, как криминальная, так и социально позитивная, может и должна быть оценена. В криминологии давно принят термин «цена преступности», который свидетельствует о бремени затрат, возлагаемых на государство, с тем, чтобы стабилизировать криминогенную обстановку, обеспечить необходимый уровень поддержания общественного порядка и обеспечения общественной безопасности. Неутешительный сценарий, по которому развивается российский криминалитет, а также прогнозы на этот счёт вызывает тревогу не только за стабильность общественного порядка в стране и безопасность её граждан, но и за порой неразумные траты, которые в итоге значительно уменьшают кошелёк налогоплательщика, но не влияют должным образом на криминогенную ситуацию.
По сути дела криминализация основных сфер социально- экономической жизни России, весьма значительное и перманентное повышение организованности и вооружённости преступников вступают в антагонистические противоречия с их антиподом - правоохранительными органами, которые, несмотря на скудное финансирование и недостаток технических средств, всячески стремятся наращивать противодействие криминальному валу, пытаются противостоять криминальной активности,
поддерживаемой, порой, высокопоставленными чиновниками (о чём свидетельствует, в частности, пресса). По оценкам МВД России, численность участников преступных групп достигла показателя, сравнимого с численностью личного состава органов внутренних дел страны, а их вооружённость и техническая оснащённость превосходит соответствующую вооружённость и оснащённость милиции и может быть сравнима только с армией1. В борьбе за сферы влияния криминальные формирования предпочитают силовые решения, в результате которых конфликты становятся похожими на локальные войны.
В составе криминальных группировок появляются и развиваются относительно новые структуры - разведка, контрразведка, которые применяют различные способы вербовки, в том числе и насильственные. Угрожая сотруднику правоохранительного органа или его близкому, агентам криминальных структур нередко удаётся достичь желаемой цели, которая заключается в максимальном купировании всех форм социального контроля над преступностью. Подобная деятельность криминальных структур приводит к тому, что правоохранительные мероприятия (как плановые, так и внеплановые) часто выливаются в физическое столкновение с использованием средств ведения войны. Причём преимущество в столкновениях такого рода нередко находится на стороне преступников.
Жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких подвергается опасности не только в результате действия криминальных структур. Агрессия, которая в немалой степени порождена неадекватными политическими решениями в социальной и экономической областях, выливается в нападение на сотрудника правоохранительного органа практически перманентно, как правило, в отместку за выполнение им своего служебного долга по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. Высокая самооценка собственного поведения, «подкреплённая» алкогольным или наркотическим воздействием, растормаживает инстинкты и даже придаёт некий флер рыцарства при посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа, охраняющего общественный порядок и обеспечивающего общественную безопасность.
Деятельность правоохранительных органов по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности представляет собой необходимое звено, важную структурную часть самого общественного порядка. Такая деятельность представляет собой одну из форм реализации общественных отношений, которые образуют общественный порядок. Деятельность правоохранительных органов является одним из важнейших условий поддержания общественного порядка и обеспечения общественной безопасности. С учётом социальной ценности деятельности правоохранительных органов по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности лица, её осуществляющие, должны быть надёжно защищены от преступных посягательств на их жизнь, здоровье, достоинство, а также на жизнь их близких. С этой целью была новеллизироваиа норма, долженствующая стоять на страже жизни сотрудников правоохранительных органов и лиц, способных оказать влияние на принятие правоохранителем управленческого решения. К таким лицам относятся близкие сотрудников, осуществляющих деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
Проблеме ответственности за посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа было посвящено немало работ. Достаточно вспомнить таких авторов, внёсших труднооценимый вклад в развитие проблемы, как В.А.Владимиров, М.П.Журавлёв, П.В.Замосковцев, П.С.Елизаров, А.В.Кладков, Е.А.Козельцев, Ю.И.Ляпунов, Г.Ф.Поленов, Е.А.Сухарев, Н.И.Трофимов, Г.Г.Хазак, С.С.Яценко и другие. Однако названные исследователи писали и полемизировали ещё до современной реформы уголовного законодательства, а вот что касается интерпретации современной нормы статьи 317 УК РФ, по этому поводу цельного монографического исследования, в котором скрупулёзному и объёмному анализу подвергались новые и прежние, так и оставшиеся полемичными вопросы, пока ещё не было.
В диссертации значительное внимание уделено анализу управленческих функций, порядку управления как видовому объекту посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, анализу деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности как разновидностям управленческой деятельности. До сего времени вопросы управленческой деятельности не получили адекватного решения. Кроме того, общественный порядок и общественная безопасность хотя и составляют единый комплекс, но имеют весьма существенные различия, которые заключаются, в частности, в динамических и метафизических характеристиках.
В работе уделено значительное внимание непосредственному объекту посягательства, поскольку литературные позиции на сей счёт неадекватны, а отдельные авторы и вовсе пренебрегают правилом «единого непосредственного объекта». Порядок управления, который составляет деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, как раз и является таковым объектом, а жизнь сотрудника правоохранительного органа - обязательный, но дополнительный объект.
В диссертации подвергнуты анализу мнения о возможности косвенного умысла при совершении рассматриваемого преступления. На основе предлагаемых теоретических пассажей мы пришли к выводу, что рассматриваемое посягательство мыслимо лишь с прямым умыслом, хотя понятие умысла, предлагаемого законодателем в ст.25 УК РФ, с научной точки зрения некорректно.
При исследован и и вопроса о социальной обусловленности посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа мы исходили из того, что повышение значимости общественного порядка и общественной безопасности как базисных ценностей, обеспечивающих гармоничное развитие социума, повышается значимость деятельности по их охране и обеспечению. В данной связи закон должен максимально учесть нюансы, способствующие повышению эффективности правоохранительной деятельности. Современные особенности охраны общественного порядка и обеспечения общественной безопасности, однако, заставляют по иному взглянуть на норму статьи 317 УК РФ, отмечая её несовершенную структуру. Появились новые службы (в частности, частные детективные и охранные агентства), которые оказывают правоохранительным органам помощь в работе, не все военнослужащие, выполняющие функции по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, защищены правами и наделены специфическими обязанностями В данной связи нам представляется необходимым значительно новеллизировать норму статьи 317 УК РФ, внеся в её диспозитивную структуру существенные изменения, отражающие реалии современности.
Актуальность исследования обусловлена не только социально-правовыми изменениями, влияющими на бытие нормы статьи 317 УК РФ, но и необходимостью уточнения юридической природы деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, механизма причинения вреда охраняемым законом отношениям, концептуальной разработки профилактических возможностей.
Цели и задачи исследования. Настоящее исследование предпринято в целях комплексного научного анализа социальной и юридической природы уголовной ответственности за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа. Одной из основных целей диссертационного исследования было изучение с позиций критического разбора объективных и субъективных признаков посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа.
В соответствии с задачами основными целями исследования являются;
- анализ феноменов «управление», «управленческая деятельность», «общественный порядок», «общественная безопасность»;
- обоснование в качестве основного объекта рассматриваемого преступления порядок управления;
- юридический анализ состава рассматриваемого преступления;
показ социологического аспекта исследуемого преступления (признаков, характеризующих цель и мотив деяния, данных о личности преступника, факультативных признаков объективной стороны деяния);
- анализ бланкетной основы нормы статьи 317 УК РФ. Объектом исследования являются правовые основания и пределы ответственности за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа; причины, способствующие совершению этого преступления и возможные направления профилактики рассматриваемого деяния.
Предметом исследования послужили правовые нормы об ответственности за посягательство на жизнь, здоровье сотрудников правоохранительных органов, необходимые для уяснения их содержания нормы иных отраслей права, а также теоретические воззрения по рассматриваемым вопросам.
Методология и методика исследования. Методологической основой исследования явились положения диалектики, взятые в единстве с общенаучными, специальными и частными методами. В работе использованы методы формально-юридического анализа, социологические методы, исторический, сравнительно-правовой, метод системного анализа, логико-юридический и другие.
Теоретической основой исследования послужили труды отечественных учёных в области уголовного права, а также теории права.
Нормативной базой диссертации являются Конституция РФ, уголовное законодательство, государственное право, а также подзаконные акты и нормативные материалы иных правовых отраслей.
Эмпирическую базу исследования составили материалы изучения рассмотренных судами Липецкой области уголовных дел по признакам преступления, предусмотренного статьёй 317 УК РФ. Всего были изучены 100 возбуждённых дел. Эмпирической базой послужили также данные ГИЦ МВД РФ, статистика, приводимая другими авторами, газетные публикации.
Научная новизна диссертации заключается прежде всего в том, что она является первым комплексным монографическим исследованием по избранной теме на базе уголовного законодательства РФ. Норма, регулирующая отношения по поводу охраны жизни сотрудников правоохранительного органа, претерпела изменения, в связи с чем рассмотрение правовых оснований привлечения к уголовной ответственности за данное преступление затрагивает новые аспекты квалификации. Кроме того, норма статьи 317 УК РФ не свободна от недостатков, отдельные из которых представляются весьма существенными. Эти и другие вопросы комплексного исследования избранной темы не получили теоретической оценки в литературе и в диссертации рассматриваются впервые.
Основные научные положения, выносимые автором на защиту.
1. Порядок государственного управления есть объективно необходимая категория и одновременно жизненно важное явление, присущее любому государственному образованию и фиксирующее стабильность социальных процессов. Государственное управление представляет собой целенаправленные действия государственных органов и служащих по планированию, организации, мотивации, контролю, принятию и реализации актов, которые есть ни что иное как управленческие решения.
2. Отношения по поводу государственного управления выступают в качестве видового объекта посягательства главы 32 УК РФ. Государственное управление является одновременно деятельностью политической, поскольку общие ориентиры такой деятельности задаются политическими деятелями.
3. Поскольку государственное управление есть деятельность, в сущности, политическая, постольку нарушения порядка управления являются одновременно нарушениями политической линии господствующего субъекта, затрагивают его интересы и, естественно, деморализуют правовые установки, являющиеся следствием политики господствующего субъекта.
4. Общественный порядок в структуре государственного управления дуалистичен и антиномичен: с одной стороны беспорядок затрудняет государственное управление, а с другой вызывает необходимость совершенствования управленческой деятельности.
5. Общественный порядок и общественная безопасность составляют содержательную ткань управления.
6. Общественный порядок представляет собой состояние общественных отношений, которые характеризуются местом их объективации (как правило, общественное место) и которые соответствуют нормам права в его широком понимании, обеспечивающим упорядоченность и ритмичность социальных отношений в процессе общения людей и гарантирующим неприкосновенность личности, охрану прав и интересов граждан, общества и государства.
7. Охрана общественного порядка и обеспечение общественной безопасности есть разновидность управленческой деятельности, а, следовательно, они являются единственными непосредственными объектами посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа.
8. Общественный порядок и общественная безопасность характеризуются общими чертами, поскольку являются частью порядка управления и в то же время различны, так как первый больше метафизичен, вторая - более динамична.
9. Жизнь сотрудника правоохранительного органа выступает в качестве необходимого, но дополнительного объекта преступного посягательства.
10. Представляется необходимым дополнить закон РФ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» пунктом, относящим иных должностных лиц, наделённых в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости.
11. Необходимо дополнить закон о внутренних войсках МВД РФ положением, согласно которому военнослужащие, входящие в состав патрульно-постового наряда, наделяются не только правами, но и конкретными обязанностями в отношении как правонарушителей, так и потерпевших от правонарушений.
12. Близкие лиц, осуществляющих правоохранительную деятельность, являются абстрактными носителями полномочий правоохранителей, поэтому посягательство на их жизнь есть посягательство на порядок управления. Однако, поскольку близкие не наделены официально управленческими полномочиями, современная формулировка статьи 317 некорректна. Предлагается такой вариант: «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность, а равно посягательство на близких указанных в законе лиц с той же целью...».
13. Норма статьи 317 УК РФ несвободна и от других недостатков:
а) союз «и» между общественным порядком и общественной безопасностью заставляет квалифицировать деяние как преступление, если нарушены два отношения в совокупности;
б) сотрудникам правоохранительного органа часто помогают сотрудники частных охранных или детективных служб, жизнь которых, однако, охраняется менее строго. В данной связи полагаем целесообразным представить норму статьи 317 УК в таком окончательном варианте: «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, частной охранной или детективной службы, военнослужащего, в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности, а равно посягательство на близких указанных в законе лиц с той же целью...».
14. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа может быть совершено не только посредством активных действий, но и путём бездействия.
15. Полагаем целесообразным предложить новый вариант нормы статьи 37 УК, который будет выглядеть следующим образом: «Не являются преступлением правомерные действия, совершённые в состоянии необходимой обороны, то есть для защиты личности, прав и интересов обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства или его угрозы путём причинения вреда посягающему, вплоть до лишения посягающего жизни, если при этом не было допущено превышение пределов необходимой обороны».
16. Законодательное понятие умысла сформулировано некорректно. Понятие рассчитано только на преступления с материальным составом. Думается, что волевой момент в понятии явно излишен.
17. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа может быть совершено только с прямым умыслом. Косвенный умысел в данном случае неприемлем.
18. Мотив, как побуждающий импульс, не может быть ни хорошим, ни плохим. Как психофизиологический феномен он нейтрален к социальным оценкам.
Достоверность и апробация результатов исследования. Сформулированные в диссертации научные положения и выводы являются достоверными. Они апробированы в лекциях и семинарских занятиях, которые автор проводил в липецком филиале ИМПЭ им.А.С.Грибоедова, а также в трёх научных публикациях.
Практическая значимость исследования обусловлена тем, что полученные результаты могут быть использованы в научных исследованиях, законотворческой деятельности, правоприменительной практике, а также в учебном процессе курса «Уголовное право». Результаты исследования могут быть также востребованы для повышения эффективности профилактической работы.
Структура и объём работы. Структура диссертации определена целями и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.
Государственное управление, общественный порядок и общественная безопасность как объекты уголовно правовой охраны
Порядок государственного управления представляет собой объективно необходимую категорию и одновременно жизненно важное явление, присущее любому государственному образованию и фиксирующее стабильность социальных процессов. Как объективно необходимая категория порядок управления и управленческая деятельность отражает наиболее существенные свойства и отношения, присущие явлению и объективированные в виде соответствующих дефиниций, причинных комплексов, отношений.
Как жизненно важное явление порядок управления предстаёт в качестве целенаправленного организующего и регулирующего воздействия на общественные процессы.
Государственное управление, рассматриваемое как явление объективной действительности, представляет собой целенаправленные действия государственных органов и служащих по планированию, организации, мотивации, контролю, принятию и реализации актов, которые есть ни что иное как управленческие решения. Объективируясь в таком многоплановом качестве управление являет собой сложный структурный комплекс, сосредотачивающий в себе массу разнообразных и разнокачественных с точки зрения содержательно-информативной наполняемости компонентов. Его структуру составляют такие особенности, как вид деятельности по руководству людьми и организациями; область человеческого знания, помогающая осуществлять такую деятельность; определённая категория государственных служащих - управленцев; специфический вид трудовой деятельности; комплекс форм и методов, посредством которых осуществляется согласованная деятельность работников совместного труда; различные нюансы отношения коллективов, включающие прямой обмен деятельностью между участниками труда, посредством различных экономических форм; сочетание объективных и субъективных факторов развития, целенаправленные действия на основе познания и использования объективных факторов; волевые отношения, предусматривающие целенаправленные действия, организационно-распорядительные и административно-хозяйственные воздействия на людей и коллективы, Государственное управление, выступающее в качестве видового объекта посягательства главы 32 УК РФ, является в сущности деятельностью политической. Это его онтологическое свойство, которое следует иметь ввиду в процессе анализа управленческой деятельности безразлично к правовой отрасли, в рамках которой исследуется объект, и его интересы. Общие ориентиры деятельности системы управления задаются политическими деятелями. И это непреложный факт, как бы ни пытались представить управленческую деятельность в качестве деполитизированной. В таком контексте государственное управление есть одна из областей государственной политики, а применительно к уголовно правовым отношениям - уголовно правовой политики, базирующаяся на выработанных в обществе и законодательно закреплённых общесистемных императивных установках в виде прежде всего
Конституции РФ и других законов и подзаконных актов. Государственное управление, однако, нельзя представлять лишь как автоматическую деятельность, учитывающую правовые императивы. В область государственного управления включается также учёт экономических, правовых, социологических и других разработок и разнообразных политических факторов, влияющих на содержание и направленность государственной политики. Учёт таких факторов позволяет гибко реагировать на степень общественной опасности деликта, которая может значительно измениться в зависимости от социально-политической ситуации и доминант доктринальных положений. Такое понимание государственного управления особенно важно в контексте развития и совершенствования уголовно-правовых отношений, которые должны достаточно оперативно откликаться на изменения общественного отношения к определённым поведенческим актам, используя при этом либеральные возможности уголовного и уголовно-процессуального законодательства.
Государственное управление как деятельность политическая, естественно осуществляется прежде всего на основе и во исполнение законов и иных нормативных предписаний, которые в свою очередь выражают политическую линию господствующего в обществе класса, социального слоя, социальной группы, а в истории России зачастую - и отдельного человека. Следовательно, любые нарушения порядка управления являются одновременно нарушениями политической линии господствующего субъекта или группы субъектов, затрагивают их интересы и, естественно, деморализуют правовые установки, являющиеся следствием господствующих интересов. Многие нарушения подобного рода не выходят за пределы деликтов или проступков, в связи с чем субъект подвергается административно-репрессивным мерам. Но отдельные нарушения господствующей политической линии причиняют столь существенный ущерб деятельности государственных органов, что требуют вмешательства самой репрессивной правовой отрасли -уголовного права.
Нормальная и эффективная деятельность государственного управления немыслима без надлежащей охраны общественного порядка и обеспечения общественной безопасности, которые входят системообразущим компонентом в структуру управленческой деятельности и определяет её действенность. Как деятельность политическая государственное управление распространяет анёры политизации и на общественный порядок (общественную безопасность) как его имманентное свойство. По отношению к общественному порядку и общественной безопасности государственное управление предстаёт в двух ипостасях. Во-первых, без надлежащего порядка в обществе управление становится затруднительным, а порой и невозможным. В обстановке тотального хаоса управленческая деятельности коллапсирует. Во-вторых, общественный «беспорядок» вызывает к жизни управленческие функции, так как возникает необходимость навести порядок. Таким образом получается, что общественный порядок не только дуалистичен в характеристике государственного управления, но и антиномичен.
Особенности статуса потерпевшего от посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа
Деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности осуществляет конкретно определённый круг лиц, наделённых соответствующими полномочиями. Основным условием, которое предъявляет закон к деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности является принадлежность к правоохранительным органам.
Согласно Закону РФ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» от 20 апреля 1995 г. государственной защите подлежат: 1) лица, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность; 2) сотрудники органов внутренних дел, осуществляющие охрану общественного порядка и обеспечение общественной безопасности, а также исполнение приговоров, определений и постановлений судов (судей) по уголовным делам, постановления органов расследования и прокуроров; 3) сотрудники органов безопасности; 4) сотрудники федеральных органов налоговой полиции; 5) судебные исполнители; 6) работники контрольных органов президента Российской Федерации, главы администраций субъектов Российской Федерации, осуществляющие контроль за исполнением законов и иных нормативных актов, выявлением и пресечением правонарушений; 7) сотрудники федеральных органов государственной охраны; 8) работники таможенных органов, органов государственной налоговой службы, органов надзора за соблюдением правил охоты на территории государственного охотничьего фонда, органов рыбоохраны, органов государственной лесной охраны, органов санитарно-эпидемиологического надзора, контрольно-ревизионных подразделений министерства финансов Российской Федерации и финансовых органов субъектов Российской Федерации, осуществляющие контроль за исполнением соответствующих законов и иных нормативных правовых актов, выявление и пресечение правонарушений; 9) близкие лиц, перечисленных выше. Вместе с тем, не все сотрудники, перечисленные в Законе относятся к правоохранителям.
Что касается лиц, осуществляющих правосудие и предварительное расследование, которые также выполняют функции по охране общественного порядка, то гарантии их безопасности законодатель счёл необходимым предусмотреть в отдельной норме -статье 295 УК РФ. Название статьи, благодаря которому все лица, выполняющие обязанности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности получили гарантии защиты, позволило вместе с тем избавиться от массы несуразностей, существовавших в период бытия главы 9 УК РСФСР, нормы которой предусматривали ответственность за посягательства на представителя власти, представителя общественности, народного дружинника, должностное лицо и гражданина, осуществляющих обязанности по охране общественного порядка. Родовое понятие с успехом заменило ненужное перечисление.
В современном варианте норма статьи 317 УК РФ относится к числу бланкетных относительно определения потерпевшего. Для его определения правоприменитель должен ссылаться на цитированный закон «О государственной защите судей...». Перечисленные в нём лица как раз и относятся к числу потерпевших в результате совершения рассматриваемого преступления. В литературе, однако, порой неоправданно узко толкуется круг потерпевших, невзирая на законодательную структуру соответствующих субъектов. Так, в одном из учебников к потерпевшим относятся «сотрудники правоохранительных органов (МВД, прокуратуры, ФСБ, налоговой полиции и др.), военнослужащие, выполняющие (или выполнявшие ранее) обязанности по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности, а также их близкие» . В предлагаемом определении оказались неучтёнными сотрудники контролирующих органов, о которых речь идёт в законе «О государственной защите судей...».
Мы не можем согласиться также с мнением А.Д.Сафронова и И.И.Шубина, полагающих, что норма статьи 317 УК РФ «направлена на защиту неоправданно узкого круга субъектов государственных полномочий», поскольку в их рамки не вошли сотрудники контролирующих органов1 . В цитированном нами перечне сотрудников правоохранительных органов сотрудники контролирующих органов названы. Другое дело, что закон «О государственной защите судей...» не назвал иных должностных лиц, наделённых в установленном порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости, которые названы в примечании к ст.318 УК РФ. На наш взгляд это упущение закона, которое действительно сужает круг лиц, подлежащих уголовно-правовой охране. Поскольку же круг сотрудников, подпадающих под определение «иные должностные лица, наделённые соответствующими полномочиями» может быть весьма широк, постольку имеет смысл дополнить закон «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» еще одним пунктом, относящим иных должностных лиц, наделённых в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости. В таком случае родовое понятие «сотрудник правоохранительного органа» позволит вместить в свою структуру любого сотрудника, который выполняет обязанности по поддержанию общественного порядка или общественной безопасности вне зависимости от возможных изменений и коррекций государственных служб.
Объективная сторона посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа
Анализ объективных признаков посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа мы полагаем ограничить лишь рассмотрением объективной стороны состава, поскольку вопросы объекта преступления достаточно подробно были обсуждены в главе первой диссертации.
Объективную сторону посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа образуют активные действия субъекта, направленные прежде всего на правомерную деятельность по охране общественного порядка и в качестве обязательного дополнительного объекта - на жизнь сотрудника правоохранительного органа. Таким образом повышенная степень общественной опасности рассматриваемого преступления заключается в причинении ущерба целому комплексу общественных отношений.
Каждое посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, вне зависимости от возможности наступления конкретных материальных последствий, прежде всего препятствует осуществлению правомерной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, причиняя, таким образом, ущерб названным отношениям. Вместе с тем факт посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа оказывает негативное воздействие прежде всего на психику таких лиц. Психологическая незащищённость, постоянное чувство опасности, оказывающее фрустирующее воздействие, снижают служебную активность представителей правоохранительных органов, что в свою очередь негативно отражается на деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
В законе (ст.317 УК РФ) объективная сторона преступления выражена через термин «посягательство», который имеет массу оттенков, заставивших исследователей предлагать различные варианты его толкования. Так П.Ф.Гришанин, М.П.Журавлёв полагали, что «посягательство на жизнь может выразиться в убийстве работника .... или в покушении на убийство, а равно в нанесении тяжких телесных повреждений»1. Такое толкование справедливо было подвергнуто критике как не основанное на законе. В статье 317 УК РФ ясно сказано, что объективная сторона преступления состоит в посягательстве на жизнь, а не на здоровье, как отдельный элемент отношений, подлежащих защите. Следовательно, в контексте посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа можно рассуждать лишь о посягательстве на жизнь последнего и только.
Г.Ф.Поленов полагал, что «объективную сторону посягательства на жизнь работника...образуют как действия, которые привели к наступлению смерти этих лиц, так и действия, которые обусловили возможность наступления смерти» . Кроме того в литературе встречаются похожие суждения по поводу объективной стороны рассматриваемого преступления, которые сводятся либо к тому, что подобного рода посягательство составляют действия, направленные на создание обстановки, которая может привести к гибели потерпевшего1.
Подобного рода суждения оригинальны, но не бесспорны. Действия, создающие обстановку гибели потерпевшего, далеко не всегда образуют объективную попытку лишения его жизни. Поэтому мы присоединяемся к мнению Н.И.Трофимова, считавшего, что «заведомое поставление в опасное для жизни состояние не имеет ничего общего с составом посягательства на жизнь по объективной стороне деяния. Объективная сторона первого выражается в действиях, направленных против безопасности личности, а второго -в лишении жизни или в действиях, непосредственно направленных на лишение жизни»2.
Несмотря на то, что по поводу посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа существует судебное толкование, мы всё же убеждены в необходимости исследовать теоретические подходы на сей счёт (что и было предпринято). Необходимость такого исследования обусловлена, во-первых и главным образом тем обстоятельством, что судебное толкование не является общеобязательным и, более того, обязательно далеко не для всех правоприменителей. Зачастую такое толкование противоречит закону а сам толкователь, т.е. Верховный суд РФ, подменяет собой законодателя, что вовсе непозволительно.
Во-вторых, толкование, которое предлагает Верховный суд, вовсе не исключает тех вариантов толкований, которые были предложены в монографической литературе. Напомним, что под посягательством на жизнь сотрудника, выполняющего миссию по охране общественного порядка, Верховный суд РСФСР понимает убийство или покушение на убийство таких лиц . Но ведь покушение на убийство, строго говоря, есть создание опасной для потерпевшего обстановки. Не следует забывать, что основополагающая цель правонарушителя - нанести ущерб правомерной деятельности по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности, что осуществляется посредством воздействия на потерпевшего. Такая цель может быть эффективно достигнута в результате создания фрустирующей атмосферы, которая может быть результатом, в частности, покушения. Таким образом оказывается, что постановление пленума Верховного суда РСФСР не смогло найти общий знаменатель для примирения теоретических позиций и оставило вопросы посягательства в качестве оценочных.
Мы провели исследование статистики, которая содержится в опубликованных статистических сборниках ГИЦ МВД РФ, научной литературе, а также полученной нами в результате выборки по Липецкой области. В результате исследования оказалось, что большая часть посягательств составляли именно покушение - 87,7% от всех совершённых посягательств на жизнь сотрудника правоохранительного органа. Таким образом статистические данные позволяют принять текст постановления пленума о посягательстве не только как о лишении жизни, но и покушении на неё. Смысл нормы статьи 317 УК РФ - в необходимой превенции, которая, в частности, находит выражения в устрашающих свойствах санкции.
Субъект посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа (криминологический аспект).
Специфика объективной стороны рассматриваемого посягательства, а вернее сказать, состава преступления заключается в определённом дуализме, который включает в себя два варианта окончания деяния - вариант покушения и вариант оконченного убийства. Любой из вариантов объективации поведения свидетельствует об окончании посягательства. Однако, коль скоро высшая судебная инстанция нашего государства разумно предпочла выделить вариант покушения в качестве отдельной фигуры объективной стороны деяния, то вполне естественно, что состав рассматриваемого преступления получился усечённым при том условии, что фактическое убийство также составляет преступное посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа.
Дуализм объективной стороны преступления породил литературные споры по поводу субъективной стороны деяния. Дебаты велись главным образом по поводу вопроса - возможен ли при посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа косвенный умысел или деяние характеризуется только прямым.
Несмотря на постановление пленума Верховного суда РСФСР «О судебной практике по делам о посягательстве на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников и военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка» от 24 сентября 1991 г.1, где даётся разъяснение по поводу субъективной стороны рассматриваемого деяния, согласно которому «убийство указанных лиц совершается как с прямым, так и с косвенным умыслом, а покушение на их убийство - лишь с прямым умыслом», в литературе нет однозначной позиции на сей счёт. Так, Н.Г.Иванов полагает, что субъективная сторона посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа может быть выражена прямым умыслом1.
А.Г.Кибальник и И.Г.Соломоненко и вовсе категоричны. Исследователи считают, что «отсутствие прямого умысла на убийство, а также названных цели или мотива исключает ответственность по ст.317 УК РФ, а содеянное квалифицируется как соответствующее преступление против жизни и здоровья личности»2
К мнению указанных авторов присоединяется и М.П.Журавлёв, который пишет: «преступление, предусмотренное ст.317 УК РФ, может быть совершено только с прямым умыслом»3.
Интересную позицию по вопросу о субъективной стороне посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа заняла А.В.Галахова. исследователь пишет: «Посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов, военнослужащих и их близких совершается только с прямым умыслом. Лицо сознаёт общественно опасный характер посягательства и то, что его действия направлены против сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего (их близких) именно в связи с указанной в УК целью или мотивом и желает их совершить. При убийстве необходимо установить также отношение лица к преступным последствиям» . По существу, автор не отрицает возможность косвенного умысла в случае фактического убийства сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких, хотя и настаивает лишь на прямом умысле как единственно возможной характеристике субъективной стороны рассматриваемого деяния. Следуя прежним литературным традициям в плане анализа субъективной стороны посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, авторы одного из учебников уголовного права пишут, что «с субъективной стороны деяние предполагает умышленную форму вины: прямой или косвенный умысел» , совершенно не аргументируя, к сожалению, свою позицию, которая расходится с позицией большинства исследователей и мнением высшей судебной инстанции России. Впрочем подобные, но аргументированные мнения по поводу субъективной стороны рассматриваемого преступления высказывались раньше3.
Необходимо заметить, что различные мнения по поводу определения субъективной стороны посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа вызваны дуалистичностью его объективной стороны, которая, как мы уже подчёркивали, включает в себя не только фактическое убийство, но и покушение на лишение жизни. Таким образом деяние распадается на два момента - покушение и лишение жизни. Но такое разделение всё" же нельзя назвать обстоятельством, наличие которого позволяет усматривать в деянии два преступления и соответственно этому полагать различные виды умысла в отношении разных посягательств. Покушение есть стадия, предшествующая планируемому итогу и законодатель создал состав таким образом, что правоприменитель получил возможность констатировать момент окончания деяния на стадии развития преступной деятельности, не «утруждая себя» дожидаться более чем негативного итога. Следовательно, если момент окончания деяния сопряжён не с фактическим окончанием преступления, которое в итоге направлено на фактическое лишение жизни потерпевшего, а со стадией развития преступной деятельности, имеет ли смысл выделять косвенный умысел, который в данном случае представляется вовсе неуместным? Другой, как нам кажется, не менее важный вопрос, ответ на который поможет расставить необходимые акценты: быть может авторы, утверждающие наличие в деянии косвенного умысла, заблуждаются по данному поводу, принимая косвенный умысел за неопределённый или неконкретизированный?
Однако прежде чем мы предпримем необходимые рассуждения по интересующему вопросу, полагаем целесообразным обратиться к понятию умысла в статье 25 УК РФ. Представленное в статьи 25 УК понятие умысла следует признать консервативным, не отвечающим запросам и нуждам современной практики. Такой вывод естественно вытекает из анализа составляющих умысел признаков, совокупность которых рассчитана исключительно на преступления с так называемым материальным составом.
