Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Правосудие как объект уголовно-правовой охраны 13
1. Понятие и признаки правосудия 13
2. Структура правосудия как видового объекта преступления 33
3. Порядок доказывания: понятие, содержание, дополнительные признаки 51
Глава 2. Общественно опасные посягательства на порядок доказывания:вопросы уголовной ответственности 83
1. Признаки объективной стороны преступлений, посягающих на установленный порядок доказывания 83
2. Субъективные признаки преступлений, посягающих на установленный порядок доказывания 127
3. Вопросы уголовной ответственности за посягательства на установленный порядок доказывания в случаях, специально не предусмотренных уголовным законом 147
4. Уголовно-правовая защита деятельности третейских судов 157
Заключение 168
Список используемых источников 174
- Структура правосудия как видового объекта преступления
- Порядок доказывания: понятие, содержание, дополнительные признаки
- Субъективные признаки преступлений, посягающих на установленный порядок доказывания
- Вопросы уголовной ответственности за посягательства на установленный порядок доказывания в случаях, специально не предусмотренных уголовным законом
Введение к работе
Актуальность ' темы исследования. Процессуальный институт доказывания является средством установления обстоятельств, к которым суд применяет нормы права. Правильное применение норм права к достоверно установленным фактическим обстоятельствам - основа законности и обоснованности судебных актов, залог достижения целей правосудия. По справедливому замечанию Н. С. Таганцева, «суд должен дать право, как скоро стороны представили ему факты, требующие юридического разъяснения»1.
Деяния, направленные на искажение информационного ядра судебных доказательств, сведений о фактах, которые несут в себе доказательства, представляют большую общественную опасность. Они нарушают установленный порядок осуществления властных полномочий, подрывают авторитет судебной власти. А правоприменительные акты становятся по своему содержанию незаконными. Причем по последствиям для проигравшей стороны подобные нарушения имеют такие же неблагоприятные последствия, как и вынесение заведомо неправосудного судебного акта.
Такие преступления - это способ непрямого, скрытого воздействия на волю судьи, на результат правосудия - содержание правоприменительного акта суда. Им свойственна высочайшая степень латентности. Она во много раз выше, по сравнению с насильственными и иными открытыми формами незаконного вмешательства в отправление правосудия.
Уголовное законодательство об ответственности за преступления, объектом посягательства которых являются общественные отношения в сфере доказывания, на протяжении более чем 10 лет, прошедших с момента
1 Таганцев Н. С. Курс уголовного права. - С.-Петербург, 1902 г. С. 112
4 вступления в силу нового УК РФ, менялось незначительно. Между тем, действующие редакции многих из статей УК РФ об ответственности за рассматриваемые преступления, совершенно не согласуются с нормами процессуального законодательства: не учитываются все допускаемые средства доказывания, их специфика; уголовная ответственность во многих статьях не дифференцируется в зависимости от вида судопроизводства. Л. В. Лобанова достаточно обоснованно отмечает, что погрешности в формулировках диспозиций отдельных статей главы 31 УК РФ настолько существенны, что вызывают сомнения в возможности применения соответствующих уголовно-правовых норм .
Помимо несовершенства соответствующих уголовно-правовых норм можно выделить следующие проблемы уголовно-правовой защиты общественных отношений, направленных на установление фактических обстоятельств дела при отправлении правосудия.
Прежде всего, это испытываемые правоприменителями существенные сложности с доказыванием обстоятельств совершения преступления. В совокупности с весьма низкими санкциями это предопределяет нежелание работников правоохранительных органов расследовать данные преступления. Ведь доведение уголовного дела по преступлениям, предусмотренным ст. 303, 307-309 УК РФ, до обвинительного приговора суда, как правило, требует значительных усилий, но в силу небольшого размера санкций не способствует существенному улучшению уголовно-правовой статистики. А наличие возбужденного, но не раскрытого дела может эту статистику только ухудшить.
Лобанова Л. В. Преступления против правосудия: проблемы классификации посягательств, регламентации в дифференциации ответственности. Автореф. дисс. на соискание уч. степ, д.ю.н. Изд-во Казанского Государственного Университета. 2005 г. С. 3
5 Высокая степень общественной опасности посягательств на отношения в сфере доказывания, их высочайшая степень латентности, а также несовершенство правоприменительной практики и законодательного регулирования в данной сфере - все эти обстоятельства свидетельствуют о том, что избранная нами тема затрагивает актуальные и требующие скорейшего разрешения проблемы. В противном случае авторитет и эффективность судебной власти будут только снижаться. Все это предопределило объективный интерес автора к избранной теме, её актуальность.
Субъективные причины интереса к избранной теме сформировались в ходе собственной юридической практики автора. Выступая в судах общей юрисдикции и арбитражных судах в качестве профессионального представителя по гражданским делам, автор неоднократно сталкивался со всевозможными злоупотреблениями, которые допускают стороны процесса для достижения приемлемого для них исхода рассмотрения дела: фальсификацией доказательств, дачей свидетелем заведомо ложных показаний, подкупом свидетелей в целях дачи ими заведомо ложных показаний, уклонения «нежелательных» и подкупленных свидетелей от явки в суд. Скрытыми такие нарушения практически всегда остаются и для судов. Лишь в незначительном количестве случаев суды указывали, что имеются основания не доверять тому или иному доказательству. При этом никогда ни судом, ни потерпевшей стороной (в силу осознания собственной беспомощности) вопрос о возможности возбуждения уголовного дела даже не ставился. При обращении автора как представителя потерпевшей стороны в правоохранительные органы всегда следовало вынесение постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Указанные обстоятельства побудили автора заняться исследованием заявленной проблемы.
Степень разработанности проблемы. В литературе по уголовному праву уделялось достаточно внимания вопросам уголовной ответственности за преступления против правосудия, несмотря на то, что законодательно правосудие было выделено как отдельный, самостоятельный объект охраны, а
нормы о соответствующих преступлениях были выделены в отдельную главу, только в УК РСФСР 1960 года.
В разное время науку уголовного права в исследовании данных вопросов обогатили своими трудами И. С. Власова, А. В. Галахова, Ю. П. Гармаев, М. Н. Голоднюк, А.С. Горелик, П. И. Гришаев, С. А. Денисов, И. В. Дворянсков, Н. А. Егорова, А. А. Закатов, Б. В. Здравомыслов, Л. В. Иногамова-Хегай, Г. Л. Кригер, Л. Л. Кругликов, В. Н. Кудрявцев, Ю. И. Кулешов, Я. М. Кульберг, Л. В. Лобанова, В. П. Малков, А. В. Наумов, Н. А. Носкова, Ш. С. Рашковская, С. И. Тихенко, А. В. Трахов, И. М. Тяжкова, М. X. Хабибуллин, Е. Ю. Хлопцева, А. И. Чучаев, Ю. В. Щиголев.
Основой диссертационного исследования послужили также труды авторов, занимавшихся вопросами доказывания в гражданском и уголовном процессах: Е. В. Васьковского, Л. Е. Владимирова, А. Я. Вышинского, И. В. Решетниковой, М. К. Треушникова, В. В. Яркова.
Следует отметить, что в научной литературе вопросы уголовной ответственности за посягательства на осуществление правосудия в форме гражданского и арбитражного судопроизводства практически не затрагиваются либо упоминаются вскользь. Между тем, потребность общества в теоретическом осмыслении, могущим создать базис для практического решения многих актуальных проблем правоприменения в данной сфере, только увеличивается.
Целями настоящего исследования являются комплексная характеристика группы общественно опасных деяний, объектом посягательства которых являются общественные отношения, возникающие и протекающие в связи с реализацией нормативно закрепленного порядка установления фактических обстоятельств дела (порядка доказывания) при отправлении правосудия; выработка рекомендаций по приведению положений уголовного законодательства в соответствие с положениями процессуального законодательства.
7 К целям настоящего исследования не относится обоснование необходимости увеличения санкций за совершение рассматриваемой группы преступлений. Рассмотрение этого вопроса потребует проведения отдельного исследования. Несовершенство норм уголовного закона и практики их применения является одной из основных причин неудовлетворительного состояния борьбы с посягательствами против правосудия. Соответственно, изучение указанных норм и практики их применения нам видится как один из важнейших этапов в повышении эффективности уголовно-правового механизма охраны правосудия.
Цели исследования обусловили необходимость постановки и решения следующих задач:
- характеристика правосудия как видового объекта преступления через
призму традиционного понимания объекта преступления как общественных
отношений;
выявление структуры правосудия как группы однородных общественных отношений и построение на этой базе научно-обоснованной классификации рассматриваемых преступных посягательств;
- выявление в структуре правосудия группы однородных общественных
отношений, возникающих и существующих при установлении судом
фактических обстоятельств дела (порядка доказывания);
подробный анализ объективных и субъективных признаков преступлений, объектом посягательства которых является порядок доказывания в гражданском и арбитражном процессах (ч. 1 ст. 303, ст. 307-309 УК РФ);
- разработка аргументированных предложений по внесению изменений в
действующие редакции статей УК РФ, устанавливающих ответственность за
преступления, посягающие на установленный порядок доказывания в
гражданском и арбитражном процессах, приведение законодательных описаний
данных преступлений в соответствие с положениями процессуального
законодательства;
- рассмотрение вопроса о целесообразности установления в специальных нормах УК РФ уголовной ответственности за общественно опасные посягательства на деятельность третейских судов.
Объектом диссертационного исследования являются закономерности правового регулирования общественных отношений, складывающихся в процессе применения норм уголовного права, предусматривающих ответственность за посягательства на установленный порядок доказывания при отправлении правосудия в форме гражданского и арбитражного судопроизводства.
Выделение вопросов уголовной ответственности за посягательства на установленный порядок доказывания в гражданском и арбитражном процессах в качестве самостоятельного объекта исследования мы считаем обоснованным в силу имеющихся достаточно существенных различий между, с одной стороны, гражданским и арбитражным процессами, и уголовным процессом, с другой стороны, по вопросам круга субъектов доказательственной деятельности, допустимых средств доказывания, процессуального порядка получения и закрепления доказательств. Также в настоящей работе были исследованы закономерности правового регулирования нормами уголовного права общественных отношений, складывающихся при осуществлении деятельности по разрешению споров третейскими судами.
Предметом исследования послужили соответствующие нормы действующего отечественного законодательства, практика их применения, научная литература по исследуемой теме.
Методологическую основу исследования составила совокупность общенаучных и частнонаучных методов познания действительности - анализ, синтез, классификация. В диссертации широко применяются методы логико-юридического и сравнительно-исторического исследования нормативных актов. Активно используются автором различные приемы толкования нормативных актов.
9 Следует отметить, что в силу высокой степени латентности рассматриваемой группы преступлений, трудностей их расследования, в особенности, когда посягательства совершаются в ходе рассмотрения дела в порядке гражданского и арбитражного судопроизводства, доступная судебная практика по уголовным делам данной категории, крайне мала. Кроме того, особое внимание в настоящем исследовании уделено спорным, требующим глубокой теоретической проработки вопросам квалификации, а судебная практика по спорным ситуациям, когда рассмотрение дела заканчивалось бы обвинительным приговором суда, полностью отсутствует. Помимо практики судов по уголовным делам, эмпирическую базу настоящего исследования также составила практика арбитражных судов.
Научная новизна настоящего исследования состоит в подходе к рассмотрению вопросов уголовной ответственности за посягательства на установленный порядок доказывания с учетом положений гражданского процессуального и арбитражного процессуального законодательства, исследований представителей науки гражданского процесса в сфере доказательственного права. Новизной отличается авторский подход к вопросу охраны уголовно-правовыми средствами деятельности третейских судов, предлагаемая автором структура правосудия и производная от неё классификация преступлений против правосудия.
О научной новизне исследования свидетельствуют положения, выносимые на защиту.
1. Уголовно-правовая защита является производной от объекта охраны,
применительно к настоящему исследованию - процессуальных отношений.
Поэтому содержание и форма процессуальных отношений должны определять
объем и содержание их уголовно-правовой защиты.
2. Порядок доказывания - это группа схожих по своей социальной
сущности общественных отношений по установлению судом при участии иных
лиц в рамках отправления правосудия обстоятельств реальной
10 действительности, посредством применения к которым норм права спор между сторонами разрешается по существу.
Механизм причинения вреда порядку доказывания состоит в возникновении на стороне состава суда, рассматривающего дело, неверного представления о фактических обстоятельствах дела, в результате чего суд не может объективно разрешить дело, восстановить нарушенное право. Прямой отказ от исполнения обязанности по оказанию содействия правосудию также может повлечь невозможность точного установления фактической стороны дела и, как следствие, невозможность разрешить дело по существу.
Посягательства на порядок доказывания чаще всего носят внутрисистемный характер, что обусловлено ограниченным кругом субъектов доказательственной деятельности. Внесистемные посягательства на рассматриваемый нами групповой объект могут совершаться общим субъектом только путем воздействия на волю субъектов процессуальных отношений.
Общественно опасные посягательства на порядок доказывания относятся к преступлениям с формальным составом. Но в силу специфики процессуальных отношений момент их окончания определяется моментом приобщения к материалам дела предъявленного доказательства. Эти моменты (предъявления доказательства и его приобщения к материалам дела) совпадают во времени для личных доказательств и различаются во времени для вещественных доказательств.
Несмотря на то, что последствия не являются обязательным признаком объективной стороны посягательств на порядок доказывания, полагаем, что, если нарушение порядка доказывания повлекло вынесение по делу неправосудного судебного акта, то это обстоятельство должно рассматриваться как отягчающее в соответствии с п. «б» ч. 1 ст. 63 УК РФ.
Уклонение от дачи показаний - самостоятельная, общественно опасная и широко распространенная в настоящее время форма посягательств на интересы правосудия. Уклонение от дачи показаний не может рассматриваться как разновидность отказа от дачи показаний. Вносится предложение о возврате
уголовной ответственности за данное деяние путем указания на признаки деяния в диспозиции ст. 308 УК РФ альтернативно как отказ или злостное уклонение от дачи показаний.
8. Вносится предложение о признании специалиста как участника
гражданских процессуальных отношений субъектом преступления,
предусмотренного ст. 307 УК РФ.
9. Вносится предложение об установлении в специальных нормах УК РФ
уголовной ответственности за общественно опасные посягательства на
юрисдикционную деятельность негосударственных органов, разрешающих
споры о праве (третейских судов). В связи с этим предлагается внести
изменения в ст. 202 УК РФ, указав в качестве субъекта преступления,
предусмотренного данной статьей, наряду с частными нотариусами и
аудиторами, также третейских судей. Кроме того, предлагается дополнить УК
РФ статьей 202.1, устанавливающей уголовную ответственность участника
третейского разбирательства за умышленное нарушение порядка рассмотрения
дела в третейском суде, совершенное с целью введения третейского судьи
(состава третейских судей) в заблуждение относительно наличия и оценки
обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела.
Содержание положений, выносимых на защиту, конкретизируется в тексте диссертации.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоят в том, что сделанные в нем выводы, предложения развивают теорию уголовного права в области регламентации уголовной ответственности за преступления против правосудия. Они могут послужить основой для дальнейших теоретических разработок по исследуемой теме, при подготовке учебной и методической литературы, а также в процессе преподавания курса уголовного права, в частности, по теме «Преступления против правосудия».
Предлагаемые в диссертации редакции диспозиций статей 303, 307-309 УК РФ могут быть использованы в процессе совершенствования уголовного законодательства об ответственности за рассматриваемые преступления.
12 Кроме того, содержащийся в работе анализ спорных вопросов квалификации посягательств на осуществление правосудия также может быть полезен практическим работникам.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права Уральской Государственной Юридической Академии, где проводилось её рецензирование и обсуждение. Основные теоретические выводы настоящего исследования опубликованы в четырех статьях, из которых две статьи опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК. Материалы диссертации были использованы при проведении практических и семинарских занятий со студентами УрГЮА.
Структура диссертации обусловлена объектом, предметом, целью и задачами исследования. Она состоит из введения, двух глав, объединяющих 7 параграфов, и заключения, сопровождается библиографией.
Структура правосудия как видового объекта преступления
В предыдущем параграфе мы определили границы правосудия как судебной деятельности. Ранее мы уже отметили, что правосудие как судебная деятельность и правосудие как видовой объект преступления не совпадают по объему. И одной из поставленных нами задач является устранение данного несоответствия путем установления четкого соотношения судебной правоприменительной деятельности и видового объекта охраны нормами гл. 31 УК РФ.
Чтобы дать характеристику правосудию именно как охраняемому от преступных посягательств объекту, считаем необходимым предварительно обозначить используемый нами в настоящем исследовании подход к объекту преступления.
В русском языке термин «объект» употребляется в нескольких смыслах. Объектом считается, во-первых, то, что существует вне нас и независимо от нашего сознания, т. е. внешний мир, окружающая действительность; во-вторых, явление, на которое направлена какая-либо деятельность; в-третьих, то, что является местом какой-либо деятельности . Объект преступления - это некий феномен, которому преступлением причиняется вред; это то, на что направлено посягательство, чему объективно причиняется или может быть причинен вред в результате совершения преступления. Преступным может быть признано только то, что причиняет или может причинить существенный вред какому-либо социально значимому благу, интересу, т.е. то, что с точки зрения общества является социально опасным.
А. Н. Трайнин пишет о преступлении: «Каждое преступление всегда есть посягательство на определенный объект; преступления, которое ни на что не посягало бы, в природе не существует»1. Объект преступления позволяет определить характер общественной опасности преступного деяния, т.е. какому именно социально значимому благу, охраняемому уголовным законом, и в какой степени (насколько серьезно) причинен или мог быть причинен вред.
Будучи самостоятельным элементом состава преступления, объект, вместе с тем, в значительной мере влияет на содержание его иных объективных, а также субъективных признаков. Особое значение разработки проблемы объекта преступлений против правосудия отмечает и Л. В. Лобанова, которая указывает: Специфика объекта рассматриваемых посягательств определяет особенности большинства других свойств составов преступлений против правосудия, а также своеобразие изложения нормативного материала при описании подобных составов, в частности, обращение к бланкетной форме конструирования диспозиции статьи уголовного закона, формулирование запретов и предписаний с использованием бланкетных признаков2.
Н. С. Таганцев писал об объекте преступления: «Определяя преступное деяние как посягательство на правовую норму в ее реальном бытии или, другими словами, как посягательство на правоохраненные интересы жизни, мы тем самым устанавливаем и понятие об объекте преступного посягательства: таковым является заповедь или норма права, нашедшая свое выражение во входящем в сферу субъективных прав, охраненном этой нормой интересе жизни»1.
В отечественной уголовно-правовой науке сложилась традиция понимания объекта преступления как общественных отношений. Общественные отношения представляют собой определенные виды и формы поведения индивидов и социальных групп, организаций, органов публичной власти в процессе производства и распределения благ, общения и познания. Само человеческое общество представляет собой совокупность общественных отношений, продукт взаимодействия людей.
Наиболее ярко данную концепцию объекта преступления отразили в своих трудах классики отечественной школы уголовного права советского периода А. А. Пионтковский и Б. С. Никифоров. В частности, А. А. Пионтковский писал, что объектом всякого преступления являются общественные отношения, охраняемые аппаратом уголовно-правового принуждения2.
В настоящем исследовании мы придерживаемся традиционного подхода к объекту преступления, понимая под ним именно общественные отношения, складывающиеся по поводу социально значимых ценностей, благ и интересов. Соответственно, характеристика правосудию будет даваться именно как совокупности однородных общественных отношений3.
В философской и социологической литературе наиболее распространен взгляд, что составными элементами любого общественного отношения являются: 1) носители (субъекты) отношения; 2) предмет, по поводу которого существует отношение, т.е. факторы, опосредующие возникновение и существование отношения; 3) социальная связь как содержание отношения, представляющая собой общественно значимую деятельность субъектов. Поскольку сами общественные отношения представляют собой вид социальной связи, они недоступны для непосредственного воздействия. Поэтому вред объекту преступления причиняется путем повреждения, уничтожения или искажения одного из его элементов. Способы воздействия на объект преступления следующие:
1) воздействие на субъектов общественного отношения (людей), которое может быть психическим (например, при оскорблении) и физическим (например, при причинении вреда здоровью, изнасиловании); 2) воздействие на предмет отношения (например, в преступлениях против собственности), которое может сопровождаться повреждением предмета отношения, если он материален (при уничтожении или повреждении чужого имущества), но может и не сопровождаться таковым (например, при хищении);
3) разрыв социальной связи, т.е. содержания общественного отношения (например, исключение виновным себя из общественного отношения (ст. 313 УК РФ: побег из места лишения свободы), совершение преступления путем бездействия (ст. 125 УК РФ: оставление в опасности)1.
Порядок доказывания: понятие, содержание, дополнительные признаки
Установив границы уголовно-правовой охраны правосудия, мы можем произвести дифференциацию данного видового объекта преступления, отдельно выделив и описав в его структуре общественные отношения, возникающие в связи установлением фактических обстоятельств дела при отправлении правосудия. Следует отметить, что указанные общественные отношения возникают по гражданским и арбитражным делам исключительно в рамках правосудия как только судебной деятельности, по уголовным делам - в рамках правосудия как судебной деятельности и при проведении предварительного расследования. Поэтому в дальнейшем при характеристике порядка доказывания как части общественных отношений, составляющих правосудие, мы будем говорить о правосудии только как о судебной деятельности1.
Осуществление правосудия есть рассмотрение и разрешение судами отнесенных к их компетенции дел. Для правильного разрешения дела суду необходимо достоверно и объективно познать фактические обстоятельства дела и правильно применить к ним нормы материального права.
Таким образом, прежде чем суд придет к выводу о существовании субъективного права и необходимости применения мер защиты такого права, он должен установить юридически значимые факты, на которых такое право основано. Процесс отправления правосудия основан на работе с информацией, закреплённой на разного рода носителях (доказательствах), её оценке, что даёт возможность моделирования ситуации, в которой произошло нарушение прав и свобод конкретного человека для последующей правовой оценки произошедшего1.
Юридически значимые факты, то есть обстоятельства реальной действительности, с наличием которых норма материального права связывает те или иные правовые последствия (возникновение, изменение либо прекращение правоотношений), обычно возникают и существуют до рассмотрения дела в суде, поэтому суд лишен возможности непосредственного восприятия данных фактов. Установление фактических обстоятельств дела при отправлении правосудия осуществляется посредством специальной деятельности суда и иных субъектов процессуальных отношений, именуемой доказыванием.
Судебное доказывание - разновидность познания, протекающая в специфической процессуальной форме и охватывающая мыслительную, процессуальную деятельность субъектов, обосновывающих те или иные положения и выводящих на основе этого новые знания в суде2.
Для доказывания, как и для правосудия в целом, характерно наличие строго установленного порядка его осуществления. Соблюдение установленного процессуальным законом порядка доказывания позволяет обеспечить соответствие действительности получаемых судом знаний о фактической стороне спора, что является главной предпосылкой для реальной защиты и восстановления нарушенного права судом.
Порядок доказывания представляется нам как совокупность правил установления фактических обстоятельств дела при осуществлении правосудия.
В то же время, рассматривая термины «порядок», «процесс», «процедура» как синонимы, порядок доказывания можно определить как протекающую в рамках отправления правосудия деятельность по установлению фактических обстоятельств дела.
Опираясь на понимание объекта преступления как общественного отношения, можно сказать, что порядок доказывания - это группа схожих по своей социальной сущности и протекающих в процессуальной форме общественных отношений по установлению судом при участии иных лиц в рамках отправления правосудия обстоятельств реальной действительности, посредством применения к которым норм права спор между сторонами разрешается по существу.
Некоторые могут возразить нам, указав, что использование термина «порядок» представляется не совсем удачным для характеристики процессуальных отношений. Тем не менее, мы полагаем, что именно совокупность установленных правил доказывания позволяет предоставлять в распоряжение суда доброкачественную доказательственную информацию. И посягательство на порядок доказывания невозможно без нарушения этих правил, нарушения установленного порядка. Кроме того, следует принимать во внимание и принцип единства содержания и процессуальной формы доказательств.
Порядок доказывания представляет собой совокупность очень близких по своей сущности непосредственных объектов преступления - конкретных общественных отношений по надлежащему выявлению и закреплению того или иного доказательства. Эта совокупность представляет собой групповой объект преступления, выделяемый нами для исследования в рамках настоящей работы.
С содержательной стороны порядок доказывания представляет собой познавательную деятельность. В судебном познании всегда есть конечная цель - истинное суждение о существе поведения субъектов отношений, которые они сформировали сами для себя когда-то ранее, но по-разному оценивают их механизм сегодня и не в состоянии достичь согласия по их итогам, поэтому вынуждены обратиться к независимому посреднику - суду1.
Сущность доказывания как процесса заключается в собирании, исследовании и оценке доказательств; а в деятельностном аспекте он представляет собой единство познавательного и удостоверительного моментов . Доказывание есть форма опосредованного восприятия судом фактических обстоятельств дела. С помощью доказательств суд устанавливает, удостоверяет наличие определенных обстоятельств, к которым возможно применить нормы права. Доказывание является разновидностью 1 познания и, как и любое познание, предполагает наличие объекта познания (предмет доказывания) и средств познания (доказательств).
Субъективные признаки преступлений, посягающих на установленный порядок доказывания
Преступления, посягающие на установленный порядок доказывания, могут совершаться как общим, так и специальным субъектом. При этом, так как участники доказывания являются субъектами процессуальных отношений, то в данной группе преступлений дополнительным признаком субъекта преступления всегда выступает наличие у лица определенного процессуального статуса.
Так, в диспозиции ч. 1 ст. 303 УК РФ указано, что ответственности за совершение фальсификации доказательств подлежат лицо, участвующее в деле, либо его представитель.
В силу специфики процессуальных отношений, только лицо, участвующее в деле обладает правом представления доказательств. В соответствии с процессуальным законом, лицами, участвующими в деле, являются: стороны (истец и ответчик), третьи лица, заявляющие либо не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, прокурор, лица, обращающиеся в суд за защитой прав, свобод и законных интересов других лиц, заявители и другие заинтересованные лица по делам особого производства и по делам, возникающим из публичных правоотношений. Соответствующий процессуальный статус данные субъекты приобретают с момента возбуждения производства по делу либо с момента вынесения определения суда о привлечении их к участию в деле в том или ином статусе (ответчика, третьего лица и др.). Иные субъекты процессуальных отношений не могут представлять доказательства, они могу являться только источником их получения. Не обладая процессуальным статусом, дающим право представления доказательств, невозможно представить суду доказательство в его процессуальном значении, то есть совершить процессуальное действие, имеющие правовые последствия.
Помимо лиц, участвующих в деле, уголовный закон относит к числу исполнителей данного преступления также и их представителей.
Представителем в процессе может выступать только физическое лицо. Представительство может быть обязательным (для юридических лиц, для недееспособных физических лиц) или необязательным (например, для получения квалифицированной юридической помощи). Процессуальный закон закрепляет право лиц, участвующих в деле вести дела лично либо через представителя (ст. 48 ГПК РФ, ст. 59 АПК РФ). Полномочия представителя подтверждаются надлежащим образом оформленными документами, прежде всего, доверенностью. Приобретение представителем соответствующего процессуального статуса происходит после допуска судом представителя к участию в процессе. Если представитель не допущен в процесс в таком качестве, он не приобретает соответствующего статуса и его действия не приобретают юридического значения (ст. 53 ГПК РФ, ст. 63 АПК РФ).
Следует отметить, что уголовному праву не известен институт представительства. И разделение субъектов фальсификации доказательств на две группы обусловлено именно спецификой процессуальных отношений.
Таким образом, субъект фальсификации доказательств по гражданскому делу является специальным, обладающим помимо общих (вменяемое физическое лицо, достигшее возраста 16 лет), также и специальным признаком: таким признаком является особый процессуальный статус: лица, участвующего в деле, либо его представителя.
Субъектами составов преступлений, содержащихся в ч. 1 ст. 307 УК РФ, являются лица, оказывающие содействие осуществлению правосудия: свидетель, потерпевший, эксперт, специалист, переводчик. Из перечисленных лиц субъектами процессуальных отношений в гражданском процессе являются свидетель, эксперт, переводчик и специалист, в арбитражном процессе 129 свидетель, эксперт, переводчик. Свидетель и потерпевший (по уголовному делу) также являются субъектами отказа от дачи показаний, ответственность за который установлена в ст. 308 УК РФ. Здесь же отметим, что отказ или уклонение эксперта, специалиста от дачи заключения или показаний влечет лишь дисциплинарную ответственность в случае отсутствия уважительных причин такого отказа.
В доктрине свидетель определяется как юридически не заинтересованное в исходе дела лицо, вызываемое в суд для сообщения сведений о непосредственно им воспринятых или сообщенных ему фактах, имеющих значение для дела .
Существует и нормативное определения данного субъекта процессуальных отношений: свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо сведения об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела (ч. 1 ст. 69 ГПК, ч.1 ст. 56 АПК РФ).
Свидетель - носитель, источник сведений о фактах предмета доказывания. Доказательством же являются сведения о фактах предмета доказывания, полученные от свидетеля в процессуальном порядке, то есть содержащиеся в свидетельском показании. Таким образом, свидетель не тождественен свидетельском показанию. Свидетель - источник доказательства, а свидетельское показание - средство доказывания. Свидетелю, как и лицам, участвующим в деле, известны сведения об обстоятельствах, входящих в предмет доказывания по делу. Как и объяснение лица, участвующего в деле, свидетельские показания - разновидность так называемых «личных» доказательств, то есть сведений, опосредуемых психическим аппаратом отдельного человека. Свидетель может получить сведения о фактах путем непосредственного восприятия данных фактов либо от третьих лиц. Не являются доказательствами сведения, сообщенные свидетелем, если он не может указать источник своей осведомленности (ч. 1 ст. 69 ГПК РФ, ч. 4 ст. 88 АПК РФ).
Однако свидетель отличается от лиц, участвующих в деле, тем, что не имеет юридической заинтересованности в исходе дела. Судебный акт по данному делу никак не скажется на объеме прав и обязанностей свидетеля, так как он не является субъектом спорного материально-правового отношения. Но отсутствие юридической заинтересованности автоматически не означает отсутствие заинтересованности в исходе дела вообще. На практике чаще всего имеет место противоположная ситуация: свидетель может находиться в личных отношениях либо в отношениях служебной, материальной или иной зависимости от одной из спорящих сторон. Наличие иной, неюридической заинтересованности, не является препятствием для вызова свидетеля в суд, но в то же время, безусловно, должно выявляться судом и оказывать влияние на оценку судом показаний, данных свидетелем. В частности, ФАС УО в постановлении по делу № А76-14749/06 указал, что наличие у физического лица трудовых отношений с одной из сторон по делу не является препятствием для его допроса в качестве свидетеля по данному делу1.
Вопросы уголовной ответственности за посягательства на установленный порядок доказывания в случаях, специально не предусмотренных уголовным законом
Статьи 303, 307-309 УК РФ специально предусматривают уголовную ответственность за посягательства на порядок доказывания. Между тем, причинение вреда данному групповому объекту возможно и иными способами, которые не охватываются признаками объективной стороны рассматриваемых преступлений.
В частности, совершение общественно опасных посягательств на порядок доказывания возможно со стороны служащих и должностных лиц (судей) органов судебной власти.
С объективной стороны такие посягательства могут выражаться в фальсификации (в том же содержании, которое мы придаем данному понятию при рассмотрении объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 303 УК РФ) хранящихся в материалах дела доказательств, изъятии их из материалов дела либо их уничтожении. Кроме того, судьи могут умышленно не приобщить к материалам дела, несмотря на отсутствие законных оснований, доказательство, представленное лицом, участвующим в деле.
Судьи, а также работники аппарата суда (АПК РФ специально указывает в качестве субъектов процессуальных отношений помощника судьи, секретаря судебного заседания) имеют в связи со своими должностными либо служебными полномочиями постоянный доступ к материалам рассматриваемых дел.
Действия данных лиц по фальсификации доказательств не влекут ответственности по ч. 1 ст. 303 УК РФ, но содержат состав преступления, предусмотренного ст. 292 УК РФ (служебный подлог). Кроме того, представляется, что в случае фальсификации доказательств судьей по рассматриваемому им же делу с целью придать внешне законный вид выносимому неправосудному судебному акту, такие действия надлежит квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 292 и ст. 305 УК РФ.
Кроме того, действия судьи по фальсификации имеющихся в материалах дела доказательств, неправомерному их изъятию из материалов, неприобщению к материалам дела, а равно их уничтожению могут содержать состав превышения либо злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285, 286 УК РФ).
В случае, если должностное лицо участвует в отправлении правосудия как лицо, участвующее в деле, либо как представитель, то преступление, предусмотренное ст. 303 УК РФ, становится специальной нормой по отношению к ст. 285, 286 УК РФ. И в случае фальсификации доказательств должностным лицом дополнительной квалификации по ст. 285, 286 УК РФ не требуется. Так, Верховный суд РФ обоснованно исключил из приговора суда первой инстанции квалификацию действий виновного по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 303, 285 УК РФ, оставив решение в силе в части осуждения по ст. 303 УК РФ. В судебном акте указывается, что в силу положений ч. 3 ст. 17 УК РФ в данной ситуации совокупность преступлений отсутствует .
При фальсификации официального документа государственным или муниципальным служащим либо должностным лицом вопрос о конкуренции ст. 292 УК РФ со ст. 303 УК РФ решается следующим образом.
С другой стороны, когда подделка официального документа имела место до рассмотрения дела в суде и не в связи с ним (например, должностное лицо сначала фальсифицирует постановление о привлечении лица к административной ответственности, а затем предъявляет это же постановление в суд в качестве доказательства по делу по иску этого лица об оспаривании данного постановления), то налицо не конкуренция, а совокупность преступлений (в нашем случае, ст. 292 УК РФ и ч. 1 ст. 303 УК РФ).
Уничтожение доказательств либо их изъятие из материалов дела, если такие деяния совершены не судьей, а работником аппарата суда, образует состав преступления, предусмотренный ч. 3 ст. 294 УК РФ (вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия с вменением квалифицирующего признака -использование служебного положения). Если уничтожается (изымается) содержащийся в материалах дела оригинал официального документа, то имеет место идеальная совокупность преступлений, предусмотренных ст. 294 УК РФ и ст. 325 УК РФ (уничтожение либо сокрытие официального документа).
Как мы видим, порядок доказывания специально не охраняется от внутрисистемных посягательств. Поэтому квалификация таких деяний производится по нормам УК РФ, устанавливающим ответственность за общие служебные преступления.
Также в предыдущих параграфах настоящей работы мы установили, что посягательство на порядок доказывания, совершаемые общим субъектом преступления, возможны только путем воздействия на волю лиц, обязанных оказать содействие правосудию. При этом независимо от способа такого воздействия, оно всегда должно осознаваться потерпевшим. Возникает вопрос, возможно ли воздействие на сознание и волю свидетеля либо эксперта, специалиста обманным путем, когда воздействие не осознается последними?
Все-таки нам представляется, что обмануть свидетеля, в результате чего он сообщит суду неверные сведения об обстоятельствах дела, нельзя. И вызвано это, прежде всего, спецификой свидетельских показаний как средства доказывания: ведь свидетель ранее лично имел непосредственный контакт с обстоятельствами предмета доказывания. Также источником осведомленности свидетеля о фактах предмета доказывания может выступать иное лицо. Но в таком случае свидетель обязан указать на лицо, от которого ему стали известны искомые сведения. Свидетель чаще всего имеет непосредственный контакт с обстоятельствами предмета доказывания, и следствием каких-либо дефектов в его восприятии может стать только его добросовестное заблуждение относительно этих фактов. И для надлежащей защиты прав участвующих в деле лиц и интересов правосудия в данном случае достаточно процессуальных норм и институтов: оценки доказательств, обжалования судебных актов.
Точно так же дача экспертом ложного заключения, специалистом — консультации, могут быть только результатом их собственного заблуждения либо недостаточных профессиональных знаний и навыков. А подмена предмета исследования является разновидностью фальсификации доказательств и не относится к способу воздействия на волю эксперта, специалиста.
Действующее гражданское и арбитражное процессуальное законодательство помимо письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, свидетельских показаний и заключения эксперта к средствам доказывания относит также объяснения лиц, участвующих в деле. Рассмотрим вопросы уголовной ответственности за посягательства, связанные с нарушением порядка представления и закрепления данного средства доказывания, как со стороны субъектов, могущих представить данное доказательство, так и со стороны иных лиц. Но сначала охарактеризуем специфику данного средства доказывания.
