Содержание к диссертации
ВВЕДЕНИЕ 4
ГЛАВА 1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ И ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ
ОБЩЕЙ ЧАСТИ КАК ПОДСИСТЕМЫ РОССИЙСКОГО УГОЛОВНОГО
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА 19
1. Формирование Общей части в рамках некодифицированного
уголовного законодательства России (X—XVIII вв.) 19
2. Структурное обособление Общей части как подсистемы российского
уголовного законодательства (1813—1845 гг.) 38
3. Развитие структуры Общей части в системе кодифицированного
уголовного законодательства России (1845—1996 гг.) 58
ГЛАВА 2. ИСТОЧНИКИ ОБЩЕЙ ЧАСТИ СОВРЕМЕННОГО
УГОЛОВНОГО ПРАВА РОССИИ 89
1. Конституция как источник Общей части российского уголовного
права 89
2. Международный договор как источник Общей части российского
уголовного права 102
3. Уголовный закон и законы иной отраслевой принадлежности как
источники Общей части российского уголовного права 123
ГЛАВА 3. СИСТЕМА ОБЩЕЙ ЧАСТИ РОССИЙСКОГО УГОЛОВНОГО
ПРАВА: СТРУКТУРА И ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ НАЗНАЧЕНИЕ 149
1. Понятие структуры системы Общей части уголовного права и ее
элементный состав 149
2. Системообразующая функция Общей части уголовного права 167
ГЛАВА 4. ИНСТИТУТ КАК СТРУКТУРНЫЙ ЭЛЕМЕНТ СИСТЕМЫ
ОБЩЕЙ ЧАСТИ РОССИЙСКОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА 179
1. Понятие института Общей части уголовного права 179
2. Классификация институтов Общей части уголовного права 194
ГЛАВА 5. НОРМАТИВНОЕ ПРЕДПИСАНИЕ КАК СТРУКТУРНЫЙ
ЭЛЕМЕНТ СИСТЕМЫ ОБЩЕЙ ЧАСТИ РОССИЙСКОГО УГОЛОВНОГО
ПРАВА 203
1. Понятие нормативного предписания Общей части уголовного
права 203
2. Классификация нормативных предписаний Общей части уголовного
права 214
3. Структура нормативного предписания Общей части уголовного
права 236
ГЛАВА 6. РОЛЬ НОРМАТИВНЫХ ПРЕДПИСАНИЙ ОБЩЕЙ ЧАСТИ В
СТРУКТУРЕ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ НОРМ 253
1. Нормативные предписания Общей части как субэлементы гипотез
уголовно-правовых норм 253
2. Нормативные предписания Общей части как субэлементы диспозиций
уголовно-правовых норм 259
3. Нормативные предписания Общей части как субэлементы санкций
уголовно-правовых норм 271
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 291
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 301
ПРИЛОЖЕНИЕ 351
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В период кардинального реформирования всей системы российского, в том числе уголовного, законодательства1 особую актуальность приобретают научные разработки, посвященные теоретическим основам ее построения и дальнейшего совершенствования. С учетом особенностей внутреннего строения права, его деления на части и иные структурные элементы проводится систематизация и кодификация законодательства; определяется последовательность изложения нормативного материала; оптимизируются юридическая техника и алгоритм правоприменительной деятельности. Изучение системы права, включая уголовное, служит обеспечению законодателя и правоприменителя надежными ориентирами для повышения эффективности их деятельности.
По мнению большинства специалистов, наличие у отрасли права Общей части является первым формальным признаком ее зрелости (прежде всего ее обособленности от смежных отраслей права) и готовности к кодификации или развитию, а также к качественному усовершенствованию всей технологии применения правовых норм, образующих соответствующую правовую отрасль. Несмотря на это, до настоящего времени данный структурный элемент отрасли права, не был основным (самостоятельным) предметом монографических, в том числе диссертационных исследований (в частности, в теории уголовного права). С учетом этого обстоятельства предпринятое в данной работе исследование проблем построения Общей части российского уголовного права, служит не только интересам совершенствования уголовно-
1 По нашим подсчетам, за период с 1 января 1997 г. по 19 марта 2002 г. изменения и дополнения были внесены в 14 (из 104) или 13,5% статей Общей части нового УК РФ 1996 г. Кроме того, только в 1997—1998 гг. в Государственную Думу РФ было официально направлено более 50 законопроектов, касающихся более 120 (т.е. примерно трети) статей УК РФ 1996 г. (см. об этом: Наумов А.В. Проблемы совершенствования Уголовного кодекса Российской Федерации // Государство и право. 1999. № 10. С. 47.
го законодательства и практики его применения, но и создает важные методологические и методические предпосылки для системных исследований всего комплекса отраслей права, включая его зарубежный и международный аспекты.
В теории уголовного права глубокому и всестороннему анализу преимущественно подвергалось содержание отдельных нормативных предписаний и институтов Общей части уголовного права. Что же касается исследований обобщающего характера, охватывающих всю систему Общей части уголовного права и структуру образующих ее элементов и субэлементов, то они в большинстве случаев носили фрагментарный характер и (или) были выполнены на основе анализа ранее действовавшего уголовного законодательства. Так, в ряде известных работ М. И. Блум, Е. В. Болдырева, Я. М. Брайнина, В. М. Галкина, Н. Д. Дурманова, Л. В. Иногамовой-Хегай, С. Г. Келиной, Т. В. Кленовой, М. И. Ковалева, В. М. Когана, И. Я. Козаченко, Н. М. Кропачева, Л. Л. Кругликова, Н. А. Лопашенко, В. П. Мал-кова, А. В. Наумова, 3. А. Незнамовой, Г. О. Петровой, Б. Т. Разгильдиева, И. Н. Свидлова, В. Г. Смирнова, Э. С. Тенчова, М. Д. Шаргородского и некоторых других авторов рассматривались лишь отдельные аспекты этой комплексной проблемы, ограниченные, как правило, рамками учения об уголовном законе либо учения об уголовно-правовой норме. В течение многолетней дискуссии были предложены различные, подчас взаимоисключающие, концепции системы и элементного состава уголовного права. При этом многие важные проблемы данной темы вообще не исследовались в историческом аспекте и взаимосвязи с общеправовой проблематикой (например, проблемы генезиса Общей части уголовного права, системы и классификации образующих ее институтов, нормативных предписаний и их структурных элементов) либо исследовались попутно (например, проблема источников Общей части уголовного права).
Отсутствие глубокого и всестороннего теоретического анализа названной проблематики негативно сказалось не только на юридико-техническом
совершенстве Уголовного кодекса РФ 1996 г., но и в конечном счете на эффективности применения закрепленных в нем уголовно-правовых норм.
Согласно опубликованным данным выборочных социологических исследований, ошибки в применении нормативных предписаний Общей части
УК составляют от 14,2 до 29,2% от числа всех нарушений требований
уголовного закона. По сведениям М. С. Поройко, за период с 1996 по 1998 г.
из всех изученных обвинительных приговоров, вынесенных судами первой
инстанции (всего более 450), не менее 14% в Ярославской и не менее 20% в
Костромской областях было отменено или изменено из-за недоучета или
полного игнорирования нормативных предписаний, закрепленных в Общей
части УК.3 Наличие существенных затруднений в ходе применения этих
предписаний подтверждается и тем фактом, что вопросы толкования
практики применения последних в различной степени затрагиваются в более
чем 60 действующих постановлениях Пленумов Верховных Судов РФ
(РСФСР и СССР).
Изложенные обстоятельства, и, прежде всего, выраженная социальная п о-
требность в опережающем развитии теоретических основ построения О бщей части российского уголовного права, как гарантии научной обоснованности м а-лых и больших реформ российского уголовного законодательства , предопределили выбор темы настоящей диссертации и круг исследуемых в ней вопр осов.
1 Наумов А. В. Применение уголовно-правовых норм (по материалам следственной и прокурорско-судебной практики). Учеб. пособие. Волгоград, 1973. С. 146.
Кливер И. Я. Уголовно-правовые судебные ошибки квалификации преступлений и их предупреждение: Автореф. канд. дис. М., 1979. С. 9.
Поройко М. С. Обязывающие и управомочивающие нормы в уголовном праве: Автореф. канд. дис. Казань, 2000. С. 6, 19.
4 Сегодня эта проблема уже вполне обозначилась, если иметь в виду обязательства России, вытекающие из фактов парафирования Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию (27 января 1999 г.) и Конвенции ООН о противодействии транснациональной организованной преступности и протоколов к ней (12 декабря 2000 г.), в которых предусмотрена, например, уголовная ответственность юридических лиц.
Цели и задачи исследования. В своем исследовании диссертант преследовал цель разработки теоретических основ (концепции) перспективной модели построения Общей части российского уголовного права.
Для достижения указанной цели выдвигались следующие научно-прикладные задачи:
проследить возникновение и основные этапы развития Общей части как подсистемы российского уголовного права;
выявить закономерности формирования и внутреннего строения Общей части современного отечественного уголовного права;
установить и описать круг нормативных источников Общей части современного уголовного права;
охарактеризовать систему, в том числе структуру и функциональное назначение Общей части уголовного права;
проанализировать и классифицировать элементный состав Общей части уголовного права, выявить проблемы коллизионности и эффективности применения отдельных элементов Общей части уголовного права;
— определить меры по совершенствованию системы Общей части УК РФ
1996 г., ее основных структурных элементов (институтов нормативных
предписаний и собственно нормативных предписаний), а также по оп
тимизации практики применения последних, которые бы обеспечивали
наиболее полную реализацию системообразующей функции Общей
части российского уголовного права и задач последнего в целом.
Следует подчеркнуть, что ввиду объемности и многогранности сово
купности исследуемых проблем диссертант не претендует на исчерпывающее
их освещение. Некоторые аспекты избранной проблематики осознанно не
рассматриваются (за исключением общих оценок). Ряд выводов, сформули
рованных на основе результатов диссертационного исследования, носит по
становочный либо дискуссионный характер. Соискатель рассчитывает про-
должить исследования в данной области в ходе своей последующей научной деятельности.
Объект и предмет исследования. Объектом настоящего диссертационного исследования являются:
система общественных отношений, складывающихся по поводу реализации нормативных предписаний Общей части уголовного права, как неотъемлемых элементов уголовно-правовых норм;
совокупность нормативных правовых актов, являющихся источниками Общей части уголовного права, в том числе: а) современное (по состоянию на 19 марта 2002 г.) и ранее действовавшее (начиная с X в.) отечественное уголовное законодательство; б) более 40 источников международного уголовного права, в том числе конвенций и пактов, участником которых является Российская Федерация; в) Модельный уголовный кодекс государств — участников СНГ 1996 г.; г) национальное уголовное законодательство 17 стран ближнего (Беларуси, Украины, Казахстана) и дальнего зарубежья (Болгарии, Голландии, Дании, Испании, Италии, КНР, Польши, США, ФРГ, Франции, Швейцарии, Швеции, Югославии, Японии); д) законодательные акты иных отраслей российского законодательства (конституционного, административного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального);
решения высших судебных инстанций РФ, РСФСР и СССР в части, относящейся к реализации нормативных предписаний Общей части уголовного права;
деятельность по законодательному закреплению нормативных предписаний Общей части уголовного права, их толкованию и применению;
правосознание должностных лиц судебных и правоохранительных органов, уполномоченных на применение уголовно-правовых норм, в том числе предписаний Общей части уголовного права.
Предметом исследования выступают:
— тенденции развития и законодательного оформления Общей части как
подсистемы уголовного права;
объективные и субъективные закономерности систематизации нормативных предписаний Общей части уголовного права, в том числе формального закрепления структуры Общей части уголовного права и ее элементного состава;
пробелы и коллизии, относящиеся к системе и элементному составу Общей части уголовного права;
— юридико-технические условия эффективности применения предписа
ний, закрепленных в Общей части УК РФ 1996 г.
Методологическая и информационная база диссертационного исследования. В основу исследования положен общенаучный диалектический метод познания, предполагающий изучение правовых явлений и понятий в их развитии и взаимообусловленности. В диссертационном исследовании использовались такие философские категории, как «форма» и «содержание»; «часть» и «целое»; «общее», «особенное» и «единичное»; «количество» и «качество»; «действительность» и «возможность». Применялись и частно-научные методы исследования: системно-структурный, логико-юридический (догматический), исторический, сравнительный и конкретно-социологический.
Теоретической базой исследования послужили концептуальные положения общей теории права, разработанные в трудах С.С. Алексеева, В.К. Бабаева, В.М. Баранова, С.Н. Братуся, A.M. Васильева, В.М. Горшенева, П.В. Евграфова, СП. Зивса, О.С. Иоффе, Д.А. Керимова, Е.А. Киримовой, В.В. Лазарева, О.Э.Лейста, А.В. Мицкевича, B.C. Нерсесянца, АЛ. Парфен-тьева, А.С. Пиголкина, СВ. Полениной, И.С Самощенко, В.М. Сырых, А.Ф. Черданцева, А.Ф. Шебанова и др. При этом соискатель опирался на достижения уголовно-правовой науки, нашедшие отражение в работах М.И. Блум, А.И. Бойцова, Е.В. Болдырева, Я.М. Брайнина, Б.В. Волженкина, P.P. Галиакбарова, В.М. Галкина, Л.Д. Гаухмана, А.А. Герцензона, Н.Д. Дур-манова, Л.В. Иногамовой-Хегай, С.Г. Келиной, Т.В. Кленовой, М.И. Ковалева, В.М. Когана, И.Я. Козаченко, Л.Л. Кругликова, В.Н. Кудрявцева,
Н.Ф. Кузнецовой, Н.А. Лопашенко, В. П. Малкова, А. В. Наумова, З.А. Не-знамовой, Г.О. Петровой, Б.Т. Разгильдиева, В.Г. Смирнова, И.Н. Свидлова, И.И. Солодкина, Э.С. Тенчова, М.Д. Шаргородского, Б.В. Яцеленко и др. Кроме того, автор обращался к трудам русских дореволюционных правоведов — СО. Богородского, М. Ф. Владимирского-Буданова, А.Ф. Кистяков-ского, Н.М. Коркунова, П.И. Люблинского, Л.И. Петражицкого, Н.Д. Сергиевского, Н.С. Таганцева, А.О. Чебышева-Дмитриева и др., а также к переведенным на русский язык работам иностранных ученых-юристов — Ч. Бекка-риа, И. Бентама, Г. Кельзена, Ш. Монтескье, Р. Давида, К. Жофре-Спинози и
др.
С учетом профиля диссертации в ней использовались достижения иных юридических наук (в частности, криминологии, международного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права), а также философии, логики и системологии.
Нормативная база исследования составила основу его объекта.
Эмпирической базой исследования послужили официальные статистические данные и материалы обобщения опубликованной судебной практики: разъяснения Пленумов Верховного Суда РСФСР и Верховного Суда РФ (1961—2001 гг.), а также Верховного Суда СССР (1925—1991 гг.); обзоры кассационной и надзорной практики Верховного Суда РФ, а также постановления Президиума и определения Судебной коллегии Верховного Суда РФ по уголовным делам (главным образом за период с 1997 по 2001 гг.). Наряду с этим соискателем были использованы выводы, полученные в ходе проведенного им в 1999—2000 гг. экспертного опроса 340 судей и работников правоохранительных органов Краснодарского и Ставропольского краев, а также данные тестирования (1997 г.) 156 студентов очной и заочной формы обучения юридического факультета Кубанского госуниверситета. Кроме того, в диссертации нашли широкое отражение результаты эмпирических исследований, проведенных в разные годы другими авторами в различных регионах РФ.
Научная новизна диссертационного исследования определяется прежде всего тем, что в нем впервые в отечественной юридической науке предпринята попытка монографической разработки теоретических основ построения Общей части российского уголовного права в контексте современного этапа развития теории права и государства. Обобщение и критическое осмысление концептуальных взглядов отечественных и зарубежных ученых-юристов по различным аспектам указанной проблемы, анализ законодательного материала и потребностей судебно-следственной практики позволяют сформулировать следующие основные положения исследования, которые выносятся на защиту:
/. Положения, относящиеся к истории формирования и развития Общей части российского уголовного права:
история формирования Общей части отечественного уголовного законодательства является незеркальным отражением развития соответствующего компонента уголовного права и укладывается в три качественно различающихся этапа: 1) становление в рамках некодифициро-ванного уголовного законодательства России (X—XVIII вв.); 2) структурное обособление в системе российского уголовного законодательства (1813—1845 гг.); 3) развитие ее структуры в системе кодифицированного уголовного законодательства (1845—1996 гг.);
возникновение прообраза Общей части российского уголовного права следует связывать не только с Русской Правдой (XI в.), но и с появлением первых письменных памятников X в. — договоров Киевской Руси с Византией (911 г. и 944 г.), в которых впервые нашли закрепление элементы общих предписаний, составляющих содержание уголовно-правовых норм;
структурное обособление Общей части уголовного законодательства европейских стран произошло значительно раньше, чем это принято считать в современной правовой литературе: не в конце XVIII — начале XIX в. (УК Франции 1791 г. и 1810 г.), а во второй половине XVIII в.
(«Свод баварских уголовных законов» 1751 г., австрийское Уголовное уложение Марии Терезии 1768 г.);
— выделение Общей части в отечественном уголовном законодательстве
вопреки распространенному мнению произошло не в 1845 г., а в 1833 г.
(раздел I «О существе преступлений и разных родов казней и наказа
ний» книги первой «О преступлениях и наказаниях вообще» тома XV
Свода законов Российской империи).
2. Положения, относящиеся к источникам Общей части российского уголовного права:
Общая часть современного уголовного права России характеризуется множественностью нормативных источников, в совокупности образующих относительно самостоятельную подсистему, имеющую иерархическую (вертикальную) структуру. Элементами последней являются: 1) Конституция РФ и 2) международные договоры РФ (основополагающие источники); 3) Общая часть (в некоторых случаях и Особенная часть) УК РФ 1996 г. (базовый источник); 4) Общая часть УК РСФСР 1960 г. («ультраактивный» источник); 5) уголовно-правовые акты бывшего СССР, не противоречащие УК РФ 1996 г. и восполняющие присущие ему пробелы (вспомогательные источники); 6) законодательные акты иной отраслевой или многоотраслевой принадлежности («смежные» источники); 7) акты амнистии (единовременные «разовые» источники);
роль Конституции РФ и международных договоров РФ как формальных источников Общей части российского уголовного права должна оцениваться в зависимости от того, кто рассматривается в качестве главного адресата их предписаний — законодательный или правоприменительный орган. Если для законодательного органа Конституция РФ и международные договоры РФ служат формальными (имеющими прямое действие) источниками Общей части уголовного права во всех случаях, то для правоприменительного органа — только в двух случа-
ях: а) при наличии коллизий между конституционными (международно-правовыми) и корреспондирующими им уголовно-правовыми предписаниями Общей части; б) при наличии в последней пробелов и возможности их восполнения за счет конституционных (международно-правовых) предписаний без принятия специального трансформационного нормативного акта;
— в целях достижения нового этапа упорядочения системы источников
российского уголовного права необходимо: 1) привести ч.2 ст.1 УК РФ
в полное соответствие с ч.4 ст. 15 Конституции РФ; 2) осуществить на
учную систематизацию всего международного уголовного законода
тельства и придать подготовленному на этой основе специальному пе
речню соответствующих нормативных правовых актов статус обяза
тельного приложения к УК РФ; 3) включить в УК РФ предписания,
имманентно присущие его Общей части, но предусмотренные в на
стоящее время в уголовно-правовых актах бывшего СССР, а также в
законодательных актах РФ иной отраслевой или многоотраслевой при
надлежности; 4) дополнить УК РФ систематизированным перечнем
нормативных правовых актов, закрепляющих отдельные элементы уго
ловно-правовых предписаний, составляющих бланкетное содержание
статей Общей и Особенной частей УК РФ.
3. Положения, относящиеся к системе Общей части российского уголовного права, ее структуре и элементной основе в целом:
— под структурой системы Общей части российского уголовного права
следует понимать иерархическое строение и совокупность устойчивых
связей относительно самостоятельных уголовно-правовых институтов
и их нормативных предписаний, получивших формальное закрепление
в разделах, главах и статьях Общей части уголовного закона и обеспе
чивающих сохранение уголовным правом его целостности и выполне
ние основных функций при изменениях правовой среды, в том числе
самого уголовного закона;
оптимальным подходом к исследованию строения и элементного состава системы Общей части российского уголовного права является использование концепции логической (реальной) уголовно-правовой нормы, позволяющей объяснить причины асимметричного закрепления традиционных структурных элементов уголовно-правовых норм (гип о-тез, диспозиций и санкций) в статьях Общей и Особенной частей УК РФ;
системообразующая функция предписаний Общей части уголовного права по отношению ко всем уголовно-правовым нормам проявляется не только в том, что они содержат в себе наиболее общие части их элементного состава, но и в том, что они определяют алгоритм восстановления полного объема соответствующих норм.
4. Положения, относящиеся к институтам нормативных предписаний Общей части российского уголовного права:
институт Общей части уголовного права — это закрепленный в рамках отдельной статьи, группы статей, главы или раздела Общей части уголовного закона структурный элемент системы уголовного права, представляющий собой совокупность нормативных предписаний, предназначенных для регулирования обособленной группы отношений, возникающих по поводу или в результате установления наиболее общих условий (признаков) преступности и наказуемости общественно опасных деяний;
исследование структуры Общей части УК РФ 1996 г. позволяет выделить исходя из степени нормативного обобщения пять уровней дифференциации соответствующих уголовно-правовых институтов и предложить наименования соответствующих групп институтов: 1) типовые; 2) родо-типовые; 3) родовые; 4) видовые и 5) основные;
— совершенствование системы институтов нормативных предписаний
Общей части уголовного права может быть осуществлено путем: 1) за
крепления новой структуры Общей части УК РФ; 2) улучшения норма
тивного описания отдельных институтов (например, института множе-
ственности преступлений); 3) развития отдельных основных институтов до уровня видовых и родовых (например, институтов деятельного раскаяния, амнистии, помилования); 4) закрепления в Общей части УК РФ новых правовых институтов и субинститутов (например, дефинитивного, правил квалификации преступлений, уголовной ответственности юридических лиц и др.).
5. Положения, относящиеся к предписаниям Общей части российского уголовного права и их роли в структуре уголовно-правовых норм:
предписание Общей части уголовного права — это закрепленный в рамках отдельного тезиса, пункта части статьи или части статьи Общей части уголовного закона структурный элемент (субэлемент) уголовно-правовой нормы или связанный с ним структурный элемент (субэлемент) нормы другой отрасли права, содержащий описание наиболее общих признаков преступности и наказуемости общественно-опасных деяний либо способа применения (идентификации) данных признаков уполномоченными государственными органами и их должностными лицами;
по предмету непосредственного регулирования нормативные предписания Общей части уголовного права классифицируются на: 1) системообразующие (универсальные); 2) предписания, раскрывающие свойства преступления; 3) предписания, определяющие наказания и иные меры уголовно-правового характера; 4) предписания, регламентирующие особенности уголовной ответственности несовершеннолетних; 5) предписания, устанавливающие принудительные меры медицинского характера. По способу правового регулирования эти предписания подразделяются на: 1) управомочивающие; 2) обязывающие; 3) запрещающие; по доминирующей цели законодательного закрепления — на: 1) декларативные; 2) дефинитивные; 3) деколлидирующие; 4) регулятивные; 5) охранительные; 6) поощрительные;
нормативные предписания Общей части уголовного права состоят из двух элементов: гипотезы и диспозиции, которые по своей конструкции дифференцируются на простые и сложные, а по степени определенности — на определенные и относительно-определенные;
в системе уголовного права нормативные предписания его Общей части выполняют роль субэлементов гипотез, диспозиций и санкций логической (реальной) уголовно-правовой нормы. Такой вывод полностью согласуется с постулатом общей теории систем: то, что на одном уровне структуры — целое, на ином, более высоком уровне — элемент другого целого;
явное преобладание среди нормативных предписаний Общей части уголовного права субэлементов санкций уголовно-правовых норм создает объективные предпосылки для перехода в будущем к новому этапу оптимизации структуры УК РФ посредством закрепления в его Общей части санкций всех уголовно-правовых норм;
для эффективного преодоления коллизий, которые возникают между предписаниями, составляющими смысловой объем и структуру уголовно-правовых норм, необходимо законодательно зафиксировать приоритет предписаний Общей части по отношению к предписаниям Особенной части УК, дополнив ст. 1 УК РФ частью 3 следующего содержания: «При возникновении противоречия между статьями Общей и Особенной частей настоящего Кодекса преимущество имеет предписание, изложенное в статье Общей части, за исключением случаев, специально предусмотренных настоящим Кодексом».
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в первую очередь в создании фундаментальных предпосылок для совершенствования уголовной политики российского государства, качественного развития прогностической функции науки уголовного права. Его результаты могут быть учтены в правотворческой деятельности законодательных органов, при подготовке проектов разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, а также в
деятельности органов следствия и суда при разрешении конкретных уголовных дел. Материалы данного исследования позволяют усовершенствовать учебно-методический комплекс курса уголовного права, преподаваемого в юридических вузах.
Апробация результатов диссертационного исследования. По теме диссертационного исследования соискателем опубликовано более 30 научных работ общим объемом свыше 40 печатных листов, в том числе две монографии (21,75 п.л. и 5 п.л.), в которых отражены основные положения диссертационного исследования.
Результаты проведенного исследования докладывались и обсуждались на 7 международных, 3 всероссийских и многочисленных региональных научных и научно-практических конференциях, семинарах и совещаниях, в том числе на:
семинарах и конференциях по проблемам сравнительного правоведения, проводившихся вузами Югославии (октябрь 1987 г. — октябрь 1988 г., г. Белград, Дубровник, Загреб, Любляна, Нови Сад, Сараево, Скопье);
Международной научно-практической конференции «Концепции реформ уголовного законодательства России и Украины, их реализация в проектах Уголовного кодекса» (5 декабря 1994 г., г. Краснодар);
заседании уголовно-правовой секции Совета по правоведению Учебно-методического объединения университетов РФ (21—26 сентября 1999 г., г. Геленджик);
Всероссийской научной конференции «Государство и право на рубеже веков» (2—4 февраля 2000 г., г. Москва);
Международной научно-практической конференции «Современные проблемы борьбы с транснациональной преступностью» (10—11 октября 2000 г., г. Сочи);
Международной научной конференции «Уголовное право в XXI веке» (31 мая—1 июня 2001 г., г. Москва);
Всероссийской научной конференции «Источники (формы) права: вопросы теории и истории» (21—24 марта 2002 г., г. Сочи). Некоторые выводы диссертационного исследования:
использованы в учебном процессе при преподавании курса «Уголовное право РФ» в Кубанском госуниверситете и Краснодарском институте экономики, права и естественных специальностей, а также курса «Международное уголовное право» в российских вузах в соответствии с рекомендацией уголовно-правовой секции Совета по правоведению УМО университетов РФ;
— направлены в Комитет Государственной Думы Федерального Собрания
РФ по законодательству в качестве рекомендаций по совершенствова
нию ст. 1, 4, 11, 13, 46, 49, 50, 53, 59, 73, 77 и 82 Общей части УК РФ
1996 г. и законодательного обеспечения их эффективного применения.
Структура диссертации предопределяется основной целью и задача
ми исследования и включает в себя: введение; шесть глав, объединяющих 16
параграфов; заключение; список использованной литературы из 557 наиме
нований, а также приложение из 12 таблиц.
