Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Историко-правовые аспекты законодательной ответственности за убийство 17
1.1. Ретроспективный анализ уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за убийство 17
1.2. Уголовно-правовой анализ убийства по действующему уголовному законодательству Российской Федерации 45
Глава 2. Оценочные категории (понятия) в квалифицированных видах убийства: практика правоприменения и совершенствование законодательства 76
2.1. Характеристика и содержание оценочных категорий 76
2-2- Понятие и содержание «беспомощного состояния» жертвы убийства 99
2.3. Особая жестокость как способ совершения убийства 162
2 А. Общеопасный способ совершения убийства 195
Заключение 218
Список использованной литературы
- Ретроспективный анализ уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за убийство
- Уголовно-правовой анализ убийства по действующему уголовному законодательству Российской Федерации
- Характеристика и содержание оценочных категорий
- Понятие и содержание «беспомощного состояния» жертвы убийства
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования.
Защита прав и свобод человека и гражданина составляет обязанность государства, которую оно осуществляет различными способами, в том числе и с помощью уголовно-правовых мер. УК РФ признает охрану прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств одной из своих главных задач.
Особое место среди основных благ человека, данных ему от рождения, является жизнь, которая, по сути, бесценна, и не может быть компенсирована никакими материальными благами, поэтому государство должно надежно защищать жизнь человека от преступных посягательств.
По данным судебной статистики, в общем количестве уголовных дел, рассматриваемых ежегодно на территории Российской Федерации, доля дел об умышленном убийстве не превышает 1,5 - 2 %. Однако в структуре дел, рассматриваемых областными и краевыми судами первой инстанции, дела об убийстве составляют 75-80%.
За последние годы количество зарегистрированных умышленных убийств и покушений на убийство в стране резко возросло. Так, если в 2000 году их было зарегистрировано 16122, то в 2004 - 30879. Помимо этого, ежегодно устанавливается личность более 50 тысяч неопознанных трупов, среди которых число убитых может превышать официально зарегистрированную цифру убийств.
Доля убийств среди всех преступлений против личности составляет 12-13%. Больше убийств стало совершаться женщинами или с их участием (каждое 10-е). Возросло число убийств с целью завладения деньгами и имуществом, в результате столкновений преступных группировок и межнациональных конфликтов, увеличилось число убийств в результате совершения террористических актов.1
За 2004 год в Амурской области зарегистрировано 200 квалифицированных убийств с покушениями на них, из которых по 178 проведено предварительное расследование и дела направлены в суд.
Как свидетельствует следственная и судебная практика, убийства относятся к числу тех преступлений, которые вызывают наибольшие трудности при их расследовании и юридической квалификации.
В 2003 году в Амурской области из совершенных 224 так называемых «простых» убийств 38 уголовных дел были отправлены для производства дополнительного расследования прокурорами районов и городов, 12 дел направлены на дополнительное расследование судами первой инстанции.2 Многочисленные вопросы, возникающие при квалификации убийств, являются следствием многообразия различных ситуаций совершения этих посягательств и сложности признаков, которые приходится при этом учитывать. Все это вызывает необходимость проведения более тщательного анализа убийства в целом и его отдельных признаков.
На квалификацию убийств в значительной степени влияет наличие в норме об ответственности за преступления, предусмотренные ч. 2 ст. 105 УК РФ, так называемых оценочных категорий, в частности п. «в» - убийство лица, находящегося в беспомощном состоянии, п. «д» - убийство с особой жестокостью и п. «е» - убийство, совершенное общеопасным способом.
Оценочные категории представляют собой достаточно сложную и малоисследованную проблему современной теории уголовного права. Следует признать, что четкость и конкретность законодательных предписаний возможны лишь до определенной степени. Так называемое «избавление» норм уголовного закона от относительной определенности просто невозможно, что, в свою очередь, ставит задачу исследования в рамках уголовного закона проблемы технологии применения оценочных категорий (конкретно, в преступлениях против жизни). Связано это, в первую очередь, с тем, что использование терминологии, не имеющей четкой определенности в конструкции конкретных норм, создает немало сложностей при их толковании правоприменителем.
Недостаточная определенность оценочных понятий, многозначность некоторых из них, неконкретизированность их содержания и, как правило, отсутствие в законе указаний на то, как их следует понимать, вынуждают правоприменителей «расшифровывать» содержание по собственному усмотрению, вкладывать в него определенный смысл, соответствующий личным представлениям.
Результаты опроса практических работников показали, что у 55% из них возникают трудности при применении норм, содержащих оценочные категории.
Степень разработанности темы исследования.
Различные аспекты проблемы оценочных категорий исследовались Л.А. Андреевой, М. Бавсуном, С.С. Безруковым, СВ. Бородиным, Я.М. Брайниным, В. Векленко, А. Вершининым, Д. Володиным, Л.Д. Гаухманом, С. Дементьевым, О.Н. Зайцевым, А.Н. Игнатовым, В.Е. Жеребкиным, Н.Г. Кадниковым, Е.В. Кобзевой, М.И. Ковалевым, П. Константиновым, Л. Конышевой, М. Костровой, А.Н. Красиковым, Ю.А. Красиковым, Л.Л. Крутиковым, В.Н. Кудрявцевым, Н.Ф. Кузнецовой, Н.А. Лопашенко, А. Мухаметдиновой, А.В. Наумовым, С. К. Питерцевым, В.В. Питецким, А.Н. Поповым, Г.Е. Сарсенбаевым, С. Скляровым, А.И. Стрельниковым, Г. Т. Ткешилиадзе, Е.В. Топильской, Е.А. Фроловым, Г.И. Чечелем, С.Д. Шапченко, СП. Щербой. В различное время проблема оценочных категорий затрагивалась в работах Л.Б. Алексеевой, Ю.Н. Белозерова, Ю.М. Грошевого, В.И. Зажицкого, П.Ф. Пашкевича, Т.А. Соловьева, Г.П. Химичевой, А.А. Чувилева.
В исследованиях перечисленных авторов имеются важные теоретические и практические выводы по вопросам квалификации, вносящие существенный вклад в интерпретацию, толкование, изучение оценочных категорий. Вместе с тем, не все вопросы рассматриваемой проблемы (в силу ее сложности и неоднозначности) получили в них достаточное освещение. В связи с указанным, диссертантом было определено собственное направление исследования оценочных категорий в квалифицированных видах убийства, что позволило в непосредственной привязке к конкретному составу рассмотреть вопросы квалификации на конкретных примерах из следственно-судебной практики.
Все это и определило выбор темы диссертационного исследования.
Цель и задачи исследования.
Цель диссертационного исследования заключается в теоретической разработке путей совершенствования уголовно-правовых норм об ответственности за убийство, содержащих оценочные категории, в анализе правовой природы и теоретических основ использования оценочных терминов в нормах, предусматривающих ответственность за убийство, и внесении предложений по оптимизации их применения при квалификации действий виновных.
Достижение указанных целей обусловило постановку и решение следующих исследовательских задач:
1. Изучить и проанализировать историю развития законодательства об ответственности за убийство с точки зрения использования в его нормах квалифицирующих обстоятельств, характеризующихся оценочностью.
2. Провести юридический анализ состава исследуемого преступления как с точки зрения его конструктивных особенностей, так и содержания.
3. Обобщить и проанализировать судебную практику квалификации убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах, содержащих оценочные понятия.
4. Установить содержание таких оценочных понятий, как «беспомощное состояние», «особая жестокость», «общеопасный способ».
5. Рассмотреть проблемы толкования указанных оценочных категорий.
6. Установить критерии отличия «категории», «понятия», «термина».
7. Рассмотреть виктимологические аспекты применения оценочных категорий в преступлениях против жизни.
8. Разработать предложения по оптимизации использования оценочных категорий и рекомендации по дополнению норм действующего уголовного законодательства, предусматривающих ответственность за убийство.
Объектом исследования являются квалифицирующие обстоятельства, содержащие оценочные понятия, используемые при уголовно-правовой квалификации убийств; квалификация, как процесс реализации уголовно-правовых норм об ответственности за убийство, включающих оценочные термины, языковые средства выражения оценки указанных понятий.
В предмет исследования входит процесс толкования законодателем оценочных категорий в квалифицированных видах убийства; объективные и субъективные причины собственного усмотрения правоприменителя при их оценке; проблемы, возникающие при толковании и применении уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за квалифицированные виды убийства.
Методологическую основу диссертационного исследования составляет общенаучный диалектический метод познания общественных процессов и социально-правовых явлений, а также исторический, сравнительно-правовой, формально-логический, социологический методы исследования. В основу конкретной методики положены принципы исторического и логического в познании, системного подхода и систематического анализа. Анализ языковых единиц обеспечил метод анализа словарных дефиниций, контекстуальный и семантический анализ. Для обобщения результатов был использован метод количественных подсчетов.
В качестве частнонаучных методов применялись:
? историко-правовой метод — применительно к изучению истории регламентации убийства, совершенного при отягчающих обстоятельствах;
? формально-логический метод, заключающийся в выявлении и анализе признаков, составляющих содержание таких квалифицирующих признаков, как беспомощное состояние, особая жестокость, общеопасный способ;
? статистический метод, включающий сбор и анализ данных об убийствах, совершенных на территории Дальневосточного Федерального округа;
? конкретно-социологический метод, применявшийся при анкетировании и опросе сотрудников правоприменительных органов, непосредственно связанных в своей профессиональной деятельности с выявлением подобных преступлений и расследованием уголовных дел, возбужденных по фактам убийства.
Теоретической основой диссертационного исследования помимо разработок в области уголовного права послужили исследования в сфере лингвистики, семантики, социологии, психологии, психиатрии. Эмпирическую основу исследования составили материалы опубликованной судебной практики Верховного Суда Российской Федерации, Амурского областного суда, а также уголовные дела, находящиеся в производстве Хабаровской краевой прокуратуры и Амурской областной прокуратуры. Было изучено 117 приговоров на осужденных за убийство.
Нормативной базой исследования являются Конституция РФ, уголовное законодательство Российской Федерации, федеральные законы и подзаконные нормативные правовые акты органов государственной власти Российской Федерации, ранее действовавшие положения советского и дореволюционного законодательства.
В работе нашли отражение постановления Пленумов Верховного Суда СССР, РСФСР и РФ, относящиеся к рассматриваемой теме. В процессе исследования была изучена уголовно-правовая литература, монографии, статьи по теме диссертации, авторефераты диссертаций, использованы научные труды по психологии, психиатрии, медицине, филологии, а также официальная статистика по Амурской области и Дальневосточному Федеральному округу.
Проведено анкетирование сотрудников Амурской областной прокуратуры и Амурского областного суда (всего 50 респондентов).
При подготовке работы использовались результаты эмпирических исследований других авторов по проблемам, имеющим отношение к исследуемой теме диссертации.
Научная новизна диссертационного исследования.
В диссертации на монографическом уровне проанализированы квалифицирующие обстоятельства, отягчающие наказание, указанные в ч. 2 ст. 105 УК РФ, вызывающие наибольшие трудности при правоприменении, характеризующиеся относительной определенностью, служащие для обозначения абстрактных правовых явлений, содержание которых может быть установлено посредством самостоятельной оценки конкретной ситуации со стороны лица, применяющего закон.
В работе проведено комплексное изучение проблем, возникающих при применении оценочных категорий в преступлениях против жизни.
Новизна исследования определяется и тем, что последние работы, посвященные оценочным категориям в квалифицированных видах убийств, относятся к началу 90-х годов прошлого столетия (исследования Топильской Е., Бавсуна М, Кобзевой Е.В., Константинова П., Костровой М.).
В диссертации отражены позиции законодательной техники, которые предъявляют специфические требования к языку и тексту законов, анализируется развитие законодательства об убийстве и возникновение квалифицирующих признаков, характеризующихся оценочностью.
Сформулированы предложения по толкованию отдельных оценочных терминов, намечены направления дальнейшей разработки и совершенствования законодательства об ответственности за убийство в Российской Федерации.
Основные положения, рекомендации и предложения, содержащиеся в диссертации, будут способствовать расширению и уточнению научных знаний по уголовному праву.
Более детально новизна сформулированных соискателем выводов и рекомендаций отражена в положениях, выносимых на защиту.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. Оценочные понятия значительно расширяют пределы усмотрения правоприменителей и существенно снижают степень реализации принципов законности, вины, равенства граждан перед законом. По мнению автора, их количество в УК РФ должно быть сведено до минимума, вплоть до полного отказа от использования в уголовном законе. В данном случае возможно казуистическое описание признаков конкретных составов преступлений.
2. При сохранении оценочной лексики можно обозначить четыре способа решения проблемы единообразного применения уголовного закона: аутентическое толкование; обязательное судебное толкование; введение в Общую часть УК РФ статьи «Основные понятия, содержащие в настоящем Кодекса»; увеличение количества примечаний к статьям Особенной части, содержащих определения понятий, используемых в них.
3. Анализ сущности и содержания беспомощного состояния потерпевшего при совершении убийства позволяет утверждать:
беспомощное состояние включает в себя медицинский и юридический критерии, которые находятся между собой в неразрывной связи;
беспомощность потерпевшего может быть классифицировано на две группы: а) носящее временный характер (бессознательное состояние во время соматической болезни, временного психического расстройства и т.п.); б) длящееся (физические или психические недостатки, малолетний либо престарелый возраст, хроническая соматическая болезнь и др.);
при убийстве лица, находящегося в состоянии психического расстройства, необходимо проведение судебно-психологической или судебно-психиатрической экспертизы. Вопрос о беспомощном состоянии психически здоровых малолетних и несовершеннолетних потерпевших относится к предмету судебно-психологической экспертизы;
во всех случаях совершения преступления в отношении лица в возрасте после 60 лет необходимо ставить вопрос о нахождении потерпевшего в беспомощном состоянии;
под беспомощным состоянием необходимо понимать только такое состояние сна, в котором потерпевший находится под воздействием какого-либо одурманивающего средства, независимо от того, кто ввел жертву в это состояние (сама жертва или другое лицо);
сильная степень алкогольного или иного опьянения может вызвать беспомощное состояние потерпевшего в случаях, когда потерпевший в силу своего опьянения не может оказать сопротивление виновному, а виновный умышленно использует это состояние;
если жертва вводилась в беспомощное состояние виновным насильственным путем, то данное деяние можно рассматривать как процесс совершения убийства;
применение п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ (беспомощное состояние) должно ставиться в зависимость от установления того факта, что виновный совершил преступление против данной категории лиц не просто в силу случайного стечения обстоятельств или иных причин, а исключительно для облечения совершения преступления;
пункт «з» ч. 1 ст. 63 УК после слов «беспомощного лица» дополнить словами «а равно приведение потерпевшего в беспомощное состояние»;
в п. «в» ч. 2 ст. 105 п. «б» ч. 2 ст. 111, п. «в» ч. 2 ст. 112, п. «г» ч. 2 ст. 117 УК РФ слова «заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии» заменить словами «с использованием его беспомощного состояния»;
необходимо внести Постановлением Пленума Верховного Суда РФ разъяснение: «не имеет значение, привел ли жертву в беспомощное состояние сам виновный или она находилась в подобном состоянии».
4. Медицинский и правовой анализ убийства с особой жестокостью позволяет сделать следующие выводы:
о наличии либо отсутствии в действиях виновного особой жестокости при множественности повреждений следует исходить из следующих обстоятельств: расположения ран и других повреждений на теле потерпевшего; характера ранений; орудий убийства; времени, прошедшего между нанесением первого и последнего ударов; соотношения сил убийцы и потерпевшего; обстановки, в которой действовал виновный;
убийство следует признавать особо жестоким, когда оно совершено в присутствии близких потерпевшего, т.е. как родственников, так и других лиц, которые дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений;
убийство признается совершенным с особой жестокостью, когда истязание выступало способом убийства или непосредственно в него переросло. В ином случае имеет место реальная совокупность преступлений. Если умысел на убийство у виновного возник в процессе истязания, но был осуществлен через некоторое время, в этом случае также необходимо применять п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
5. Общеопасность способа совершения убийства как оценочная категория должна оцениваться не абстрактно, а с учетом конкретной обстановки совершения преступления, в частности:
характера применяемых средств совершения убийства;
в случаях применения огнестрельного оружия - реальной обстановки, в которой происходило преступление. Только полная ее реконструкция позволяет произвести правильную квалификацию содеянного;
в случае гибели двух и более лиц, и это предвидел и допускал либо желал убийца, другим же людям опасность не угрожала, должна иметь место квалификация по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК без применения п. «е» ч. 2 ст. 105 УК. Квалификация по совокупности пунктов «а» и «е» ч. 2 ст. 105 УК должна быть в тех случаях, когда убийца с прямым или косвенным умыслом убивает двоих или более людей, одновременно предвидя и сознательно допуская возможность гибели еще и других лиц, жизни которых угрожала опасность из-за избранного способа убийства.
6. Необходимо на законодательном уровне закрепить начало уголовно- правовой охраны жизни, в частности внести в УК РФ норму, которая бы законодательно закрепляла охрану жизни рождающегося ребенка (по основному составу убийства): «Причинение смерти новорожденному ребенку, если какая-либо его часть появилась из утробы матери, хотя не были констатированы факты живорождения или мертворождения, может рассматриваться как убийство, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии (если субъект не специальный, т.е. не мать рождающегося)».
7. Законодатель, дифференцировав возраст, с которого наступает ответственность за убийство, тем самым блокировал действие специальных норм к убийцам, достигшим 14-летнего, но не достигшим 16-летнего возраста. Возраст, с которого наступает ответственность по ст. 106 УК РФ, необходимо снизить до 14 лет, тем самым исключив квалификацию действия 14 -15-летних женщин-детоубийц по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Теоретическая значимость исследования заключается в формулировании выводов и предложений, которые могут быть учтены законодателем при дальнейшей теоретической разработке и совершенствовании законодательства об ответственности за убийство в Российской Федерации, а также рекомендаций по толкованию содержания таких оценочных категорий, как «беспомощное состояние», «особая жестокость», «общеопасный способ», имеющих важное значение для квалификации убийства и других преступлений против жизни и здоровья.
Содержание диссертационного исследования углубляет, конкретизирует, аккумулирует знания об избранном предмете исследования.
Изложенные в диссертации положения, выводы и предложения могут быть использованы:
? в деятельности по совершенствованию уголовного законодательства, в частности при разработке проектов законов о внесении изменений и дополнений в нормы действующего УК РФ, регламентирующие общие положения уголовного законодательства и составы конкретных преступлений;
? при разработке нормативно-правовых актов министерств и ведомств Российской Федерации;
? в деятельности правоприменительных органов, реализующих нормы уголовного законодательства (органов внутренних дел, прокуратуры, судов);
? в преподавании уголовного права в юридических вузах и учебных заведениях системы МВД России, а также на курсах повышения квалификации работников следственных аппаратов и дознавателей органов внутренних дел, сотрудников оперативных аппаратов;
в подготовке лекций, учебных пособий и методических рекомендаций по вопросам уголовного права, связанным с проблемами квалификации преступлений против жизни и здоровья;
в научно-исследовательской работе при проведении дальнейшей разработки проблем уголовно-правовой теории и практики применения уголовного закона, в частности проблем квалификации отдельных составов преступлений.
Научная обоснованность и достоверность результатов исследования обеспечиваются использованием научной методологии и методики исследования, комплексным характером проведенного исследования.
Эмпирическую базу исследования составили данные уголовной статистики по Дальневосточному Федеральному округу за 1999 -2004 годы.
В соответствии с целями исследования проинтервьюировано и проанкетировано около 70 работников оперативных и следственных аппаратов ряда правоохранительных органов Амурской области, Хабаровского края. Изучено 117 архивных уголовных дел, возбужденных по факту убийства.
Апробация и практическая реализация результатов исследования
Основные выводы и предложения, полученные автором в процессе исследования, изложены в восьми опубликованных работах.
Результаты исследования используются в учебном процессе юридического факультета Московской академии предпринимательства при Правительстве г. Москвы, а также ее Благовещенского филиала.
Отдельные результаты исследования изложены на научно-практических конференциях: 14-15 мая 2003 г. - на четвертой региональной научно-практической конференции «Молодежь XXI века: шаг в будущее»; 4-5 октября 2003 г. — шестой научно-практической конференции преподавателей и сотрудников Благовещенского филиала Московской академии предпринимательства при Правительстве г. Москвы; 12-13 мая 2004 г. - пятой региональной научно-практической конференции «Молодежь XXI века: шаг в будущее» (г. Благовещенск).
Основные положения диссертационного исследования обсуждались с практическими работниками Амурской областной прокуратуры и Хабаровской краевой прокуратуры.
Объем и структура работы.
Работа выполнена в объеме, соответствующем требованиям ВАКа при Министерстве образования и науки Российской Федерации. Структура диссертации определяется целью исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, 6 параграфов, заключения, списка использованной литературы.
Ретроспективный анализ уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за убийство
Преступления против жизни на протяжении столетий и тысячелетий приковывали к себе внимание не только специалистов-правоведов, но и философов, священнослужителей, историков, да и обычных граждан.
Убийство является одним из наиболее древних преступлений. Этому преступлению всегда уделялось в теории и истории уголовного права исключительно большое внимание.
Справедливо отметил профессор Ю.М. Антонян: "Люди убивали всегда и людей убивали всегда"1. И это не могло не волновать зарождающееся общество и его добросовестных членов. Вследствие этого не только религиозные древнейшие вероучения, но и книги законов всегда выделяли и рассматривали вопрос об убийстве и его последствиях, что в конечном итоге привело к установлению определенной ответственности преступников сначала перед общиной (табу и запреты), а с возникновением государств - и перед обществом (признание преступлением).
Разнообразие способов совершения убийства, сложность его состава и насильственный характер вызывают необходимость тщательного изучения вопроса о том, как понимали ранее умышленное убийство, по каким признакам отграничивали его от смежных составов и что следует понимать под признаками умышленного убийства в современном уголовном праве. Изучение указанных вопросов необходимо, т.к., несмотря на кажущуюся простоту, не все признаки видов убийств исследованы и очевидны.2
Древнейший источник права - обычай. Когда обычай санкционируется государственной властью (а не просто мнением, традицией), он становится нормой обычного права. Эти нормы могут существовать как в устной, так и в письменной форме. В Древней Руси основным источником права был обычай, закон еще не получил сколько-нибудь достаточного развития, а в качестве переходной формы от обычая к закону имело место право договоров, которым регламентировались отношения, не охваченные обычным правом. В IX-X в.в. на Руси отсутствовали письменные сборники обычного права. Его нормы использовались в устной форме при заключении сделок и осуществлении судебных действий, широко применялись символика и священные формулы1.
Наиболее ранние письменные памятники русского права - это тексты договоров Руси с Византией (911,944,971 годы). Тексты содержат нормы византийского и русского права, относящиеся к международному, торговому, процессуальному и уголовному праву. В них имеются ссылки на "Закон русский", являвшийся, по-видимому, сводом устных норм обычного права. "Право договоров" значительно раньше обычного начинает фиксироваться в письменном виде. Его нормы содержались в договорах Руси с Византией (X в.), междукняжеских договорах, договорах с вольным Новгородом (XIII в.)
Впервые в памятниках русского права убийство, как преступление, упоминается в договорах князя Олега с греками в 911 г. Статья 4 этого договора гласит: "Русин ли убьет Христианина или Христианин Русина, да умрет на том месте, где он совершил убийство. Если же убийца скроется, то будет он домовит, да возьмет ближайший родственник убитого часть убийцы, т.е. какая ему будет приходиться по закону, но и жена убийцы да получит часть, какая следует ей по закону. Если же сделавший убийство и скрывшийся не имеет собственности, да остается под судом, доколе не отыщется; и вслед за ним да умрет".1
В данной норме нет определения понятия убийства, очевидно, тогда уже исходили из предположения, что это понятие общепринято, однако выделены субъекты (русин, грек) и объект преступления (жизнь). В качестве наказания за содеянное установлено лишение жизни убийцы, но только в двух случаях: 1) на месте преступления; 2) если он скроется и у него нет личного имущества.
Такое же положение устанавливается и ст. 13 договора Игоря с греками в 945 г. Договор Игоря содержит постановление о порядке ответственности за совершенное убийство и, как и договор Олега, ограничивает право частной мести. Договор Игоря с греками требовал подтверждения судом права мести, принадлежащего родственникам убитого при задержании убийцы на месте преступления. В таком случае родственники потерпевшего имели право убить преступника. В случае бегства преступника его имущество поступало в пользу родственников убитого, за исключением части, следуемой жене убийцы. При несостоятельности убийцы родственники убитого имели право убить преступника после того, как он будет разыскан1.
Не менее важное место занимает убийство в договорах Новгорода с немцами 1195 г. и Смоленска с Ригой, Готландом и немецкими городами в 1229 г. Здесь при схожей "диспозиции" устанавливаются в качестве наказаний уплата денег за "голову". В данных нормах впервые закрепляется ответственность за "квалифицированные составы" и устанавливаются соответствующие им виды наказания. Так, например, за убийство (речь идет о лицах, принадлежащих к разным сословным группам) посла, заложника, попа - уплата 20 гривен; за купца - 10 гривен, холопа - 2 гривны серебром (ст.2 Договора 1229 г.).2
Русская Правда - крупнейший и важнейший памятник права Древнерусского государства (хотя ее самый древний список датирован 1065 г.). Время и место ее создания в науке спорны.
Следует отметить, что преступления в Русской Правде назывались "обидой". Для нас интерес представляет то, что Русская Правда по самому древнему (академическому) списку начинается со статьи об убийстве.
Статья 1 Русской Правды гласит: "Убьет муж (ъ) мужа, мъстит брату брата, или сынови отца, либо отцю сына, или брату чаду, либо сестрину сынови; аще не будет кто мъстя, те 40 гривен за голову; аще будет русит, любо гридин, любо купчина, любо ябетник, любо мечник, аще изъгои будетъ, либо Словении, то 40 гривен положите за нъ"1.
Под "сестрену сынови" понимали детей сестры, т.е. племянников; под русином - жителей киевской Руси; "гридин" - княжеский дружинник; "ябетник"- княжеский приказчик; "мечник" - судебный служитель; «Словении» - житель Новгородской земли2.
Из статьи 1 Русской Правды нетрудно увидеть, что за убийство устанавливается право мести членов семьи убитого, с четким перечислением ее круга, а также устанавливается вира (т.е. уплата) в размере 40 гривен и дается примерный список лиц, за которых платится вира. Следует отметить, что данная норма содержит единое наказание - право мести, либо вира 40 гривен, которая не зависит от сословного положения убитого .
Ст. 6 упоминает случай убийства "на пиру явлено", а ст. 7 - убийство "на разбое без всякой свары". В первом случае подразумевается неумышленное, открыто совершенное убийство ("на пиру" - значит еще и в состоянии опьянения). Во втором случае - разбойное, корыстное, предумышленное убийство (хотя на практике умышленно можно убить "на пиру" и неумышленно - в разбое)4.
Более поздние памятники права, в том числе и более поздние нормы Русской Правды, за убийства лиц, принадлежащих к разным сословным группам, устанавливают дифференцированное наказание в виде уплаты виры. Так, за простолюдина полагалось уплатить 40 гривен, за княжего мужа и тиуна - 80 гривен (двойную виру). Однако Русская Правда даже и в поздних изданиях не признавала холопа и раба возможными объектами убийства: "а в холопе и в робе виры нетуть; но оже будет без вины убиен ...то князю 12 гривен". Таким образом, за холопа и раба предусматривалась вира в соответствии со ст. 89 Троицкого списка Русской Правды как за коня (12 гривен)1.
Уголовно-правовой анализ убийства по действующему уголовному законодательству Российской Федерации
Убийство является одним из наиболее древних преступлений в уголовном законодательстве. Этому преступлению всегда уделялось в теории и истории уголовного права исключительно большое внимание. Можно смело сказать, что большинство проблем общей части уголовного права -вопрос субъективной стороны состава, вопрос о причинной связи, вопросы о соучастии, о приготовлении и покушении - в значительной мере решались именно в связи с этим конкретным преступление1. Liszt пишет: « ...почти все учения общей части развивались в отношении убийства». (Totung und Lebensqefahrnunq, Yerq. Darst, Besmeil, B.Y.S. 11).
Таганцев указывает на то, что в Уложении 1649 г., в «Воинском уставе», в Каролине, в ордонансах королей Французских, мало того, даже в доктрине XYI и XYII столетий все так называемые общие вопросы уголовного права рассматриваются почти исключительно при изложении учения об убийстве. Некогда большинство общих вопросов уголовного права трактовалось применительно к убийству»2.
В действующем УК РФ, в отличие от уголовного закона 1960 г., впервые убийство определено законодательно. Согласно ст. 105 ч. 1 УК РФ убийством признается умышленное причинение смерти другому человеку. Данное определение является итогом многолетней дискуссии в науке уголовного права, которая развивалась еще с начала 40-х годов.
В ней принимали участие многие видные российские ученые в области уголовного права. Сам термин «убийство» утвердился в российском уголовном праве во второй половине XIX века. Согласно Русской Правде -это «душегубство», по Своду законов Российской империи 1832 г. -«смертоубийство». Неоднократно высказывались мнения о том, что, несмотря на простоту термина «убийство», он по-разному понимается в различных сферах человеческой жизни. Он имеет научное, правовое, медицинское, бытовое толкование. В уголовном же праве понятие убийства более узкое, так как требует указания на определенные признаки, которые бы свидетельствовали о совершении преступления. В связи с этим авторы предлагали свои определения данного понятия. Исходя из законодательного определения, можно выделить следующие признаки убийства:
1. Убийство - всегда умышленное деяние. Еще в 40-х г.г. профессор М.Д.Шаргородский высказал мнение, что убийством следует считать только умышленное причинение смерти1. Это мнение было почти единодушно отвергнуто всеми российскими учеными в области уголовного права. Так, например, профессор А.А. Пионтковский писал: «Нельзя согласиться с мнением М.Д. Шаргородского, который предлагает под убийством понимать лишь умышленное причинение смерти и не относить к нему неосторожное лишение жизни человека. Признание неосторожности лишения жизни человека не убийством, а каким-то иным, особым преступлением было бы способно лишь ослабить отрицательную моральную оценку этого преступления...»2. На этой же позиции стояли Н.И. Загородников, М.К. Аниянц, А.Н. Трайнин. Однако следует учесть, что данная точка зрения господствовала в годы «коммунистической морали» и «социалистического уголовного права», тогда как законодательство многих зарубежных стран резко разграничивало умышленное убийство и неосторожное причинение смерти.
Таким образом, новый Уголовный кодекс исключил термин «неосторожное убийство», который присутствовал в УК РСФСР 1960 г., т.к. в общественном сознании термин «убийство» ассоциируется лишь только с умышленным причинением смерти. По всей видимости, законодатель учел традиции дореволюционного русского уголовного права. Причинение смерти по неосторожности образует по новому УК самостоятельный состав преступления, закрепленный ст. 109 УК.
Субъективная сторона выражается в умысле - прямом или косвенном. Лицо осознает, что совершает деяние (действие или бездействие), опасное для жизни другого человека, предвидит возможность или неизбежность наступления смерти потерпевшего и желает (при прямом умысле) либо сознательно допускает наступление смерти или безразлично относится к ней (при косвенном умысле). Неправильное понимание умысла виновного приводит к тому, что умышленное убийство подчас квалифицируется как причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего (ч. 4 ст. 111), и наоборот. Между тем, в первом случае требуется наличие прямого или косвенного умысла на причинение смерти, а во втором - наличие умысла на причинение телесного повреждения; отношение же к смерти потерпевшего при причинении телесного повреждения выступает в форме вины неосторожной.
Решая вопрос о том, с прямым или косвенным умыслом действовал виновный, следует исходить из совокупности всех обстоятельств дела, учитывать не только поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения, но и способ совершения преступления, применявшиеся орудия, характер ранений или иных повреждений, причиненных потерпевшему. О наличии прямого умысла могут свидетельствовать, в частности, действия виновного, которые заведомо для него должны были влечь смерть потерпевшего, но не привели к смертельному исходу лишь в силу обстоятельств, не зависящих от его воли.
Исключительно важное значение имеет установление по делам этой категории мотивов и целей лишения потерпевшего жизни. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве» от 27 января 1999 г. по этому поводу говорится: «По каждому такому делу должна быть установлена форма вины, выяснены мотивы, цель и способ причинения смерти другому человеку, а также исследованы иные обстоятельства, имеющие значение для правильной правовой оценки содеянного и назначения виновному справедливого наказания»1.
Особую сложность для правоприменительной практики представляет выявление направленности умысла в момент нанесения потерпевшему тех или иных ранений, поскольку практические работники не всегда четко знают, по каким признакам можно судить о такой направленности. А это, прежде всего, объективные признаки: способ причинения вреда жизни или здоровью, особенности используемых при этом орудий и средств, количество и локализация ранений, обстановка совершения преступления, характер взаимоотношений между обвиняемым и потерпевшим, наличие и содержание предшествующих угроз, оведение обвиняемого во время и после криминального акта и др. В зависимости от сочетания указанных признаков и решаются вопросы о направленности умысла и его видах, разграничении убийства и умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, отграничения покушения на убийство от причинения вреда здоровью той или иной степени тяжести, убийства от неосторожного причинения смерти и др.
Характеристика и содержание оценочных категорий
Уголовный кодекс РФ 1996 г. - это достижение российской уголовно-правовой доктрины и законотворческой практики, который учитывает состояние российского общества, характеристики и тенденции преступности и тем самым создает достаточные правовые предпосылки для борьбы с криминальными проявлениями. В это же время в Уголовном кодексе имеются определенные пробелы и неудачные нормы, которые нуждаются в совершенствовании. Законодатель при построении квалифицированных составов применяет большое количество оценочных категорий. Тому пример и ст. 105 ч. 2. «Убийство». Оценочные категории представляют собой достаточно сложную и малоисследованную проблему современной теории уголовного права. Следует признать, что четкость и конкретность законодательных предписаний возможны лишь до определенной степени. Так называемое «избавление» норм уголовного закона от относительной определенности просто не возможно, что, в свою очередь, ставит задачу исследования проблемы технологии применения оценочных категорий в рамках уголовного закона (конкретно, в преступлениях против жизни). Связано это, в первую очередь, с тем, что использование терминологии, не имеющей четкой определенности в конструкции конкретных норм, создает немало сложностей при их толковании правоприменителем.
Л. Д. Гаухман, ссылаясь на Кудрявцева В.Н., по критерию определенности разделяет признаки вообще составы преступления на 2 группы: 1 Определенные и 2) оценочные.1
Определенными являются признаки, содержание которых раскрыто законодателем в самом законе, а оценочными - содержание которых в законе не раскрыто, а в значительной мере определяется правосознанием юриста, применяющего закон, с учетом требований УК и обстоятельств конкретного дела.
Разные аспекты проблемы оценочных понятий исследовались представителями общей теории права (С.С. Алексеевым, Т.В. Кашаниной, А.С. Пиголкиным, А.Ф. Черданцевым). В уголовном праве оценочными понятиями интересовались В.Е. Жеребкин, М.И. Ковалев, В.Н. Кудрявцев, А.В. Наумов, В.В. Питецкий, Г.Т. Ткешелиадзе, Е.А. Фролов, С.Д. Шапченко, М. Кострова, И. Камыгин, А. Колесников и др.
Вполне можно согласиться с Безруковым С.С, что некоторые оценочные термины в законе не разъясняются, не интерпретируются, а законодатель предоставляет право на это самим субъектам, применяющим такие нормы. Недостаточная определенность оценочных понятий, многозначность, неконкретизированность их содержания и, как правило, отсутствие в законе указаний на то, как их следует понимать, вынуждают правоприменителя «расшифровывать» содержание таких предписаний по собственному усмотрению, вкладывать в него определенный смысл соответствующий личным представлениям. В некоторых случаях сложности возникают из-за отсутствия законодательных определений оценочных понятий.
Безруков С.С. подразделяет оценочные понятия в зависимости от характера признаков явлений, ими обобщаемых, на количественные и качественные.1
Оценивать - значит устанавливать «качество, степень, уровень чего-либо» или «ценить, полагать, назначать цену, определять стоимость чего-либо».2 В данном случае оценивать означает уяснять общий смысл и содержание уголовно-правовой нормы посредством распространения «оценочного понятия» на отдельную жизненную ситуацию.1 Именно таким образом и происходит уяснение того или иного термина, общий смысл которого изначально не является четко определенным. Следовательно, «оценочные категории», как правило, имеют различную интерпретацию в зависимости от целого ряда факторов. К ним, прежде всего, следует отнести постоянно изменяющиеся жизненные условия, а также личные качества конкретных лиц, применяющих норму, содержащую оценочную характеристику.
В уголовно-правовой литературе к оценочным категориям относят не конкретизированные в законе уголовно-правовые понятия, призванные отражать не предмет в его целостности, а свойства или отношения этого предмета, содержание которых устанавливается лицом, применяющим уголовно-правовую норму, на основе конкретных обстоятельств дела, либо относительно определенные понятия, содержание которых раскрывается только с учетом конкретных ситуаций, обстоятельств рассматриваемого дела. Толкование оценочных категорий, исходя из данных определений, полностью отдается на откуп правоприменителя, что и происходит в реальной действительности. Субъект, уполномоченный на применение нормы права и, соответственно, уясняющий ее содержание по своему собственному усмотрению, действует, руководствуясь своими собственными представлениями и мировоззрением. Возникает необходимость самостоятельного уяснения смысла и содержания неясно выраженных норм. Правоприменитель вынужден искать авторитетные ориентиры в толковании - обращаться к доктрине уголовного права, разъяснениям, содержащимся в действующих постановлениях Пленумов Верховного Суда РФ, обзорам практики по конкретным делам, судебному прецеденту. При применении конкретной нормы правоприменитель, так или иначе, обязан не только дать ее толкование, объяснить для других, но и выбрать собственную позицию, которая должна быть обоснована.
Оценочный характер в какой-то степени обусловливает коммуникативную общезначимость. Оценочность в языке закона носит особо обусловленный характер экспрессивности. Но это, прежде всего, экспрессия целенаправленная, избирательная, оценочная, свойственная стилю, характеризуемому язык закона, организацию языка и речи. Оценочность в законодательстве ограничивается реальностью и определяется субъективным видением правоприменителя. Уголовный закон содержит информацию о том, как не следует поступать, что может повлиять на квалификацию, какими признаками характеризуется определенное преступление. Но информация законодательная должна отличаться меньшей степенью оценочности. Однако оценочность приобретает свою специфику, тонкость, скрытость. Язык закона - жанр юридического подстиля официально-делового стиля — характеризуется объективностью. В деловых документах не допустимо выражение субъективного мнения лица. Особенно это касается юридических документов, которые составляются многими людьми, но все они выступают как один автор-законодатель.
Понятие и содержание «беспомощного состояния» жертвы убийства
Представление о сущности понятия беспомощного состояния, его объеме и экспертной оценки стали предметом научного исследования еще в конце XIX в. и были тесно связаны с нормами действовавшего тогда в разных странах уголовного законодательства. Статьи, предусматривавшие уголовную ответственность за совершение преступлений с использованием беспомощного состояния потерпевшего (сам термин «беспомощность» использовался в тот период далеко, не всегда и в узком смысле чаще всего подразумевал физическую неспособность жертвы оказать сопротивление), уже имелись в уголовном законодательстве ряда стран. Так, в Русском уложении о наказаниях имелась ст. 1526, в которой предусматривалось усиление наказания за изнасилование, если потерпевшая была в состоянии беспамятства: в разъяснениях по этому вопросу отмечалось, что под это определение попадают потерпевшие, являющиеся «заведомо сумасшедшими», а потому не могущими оказать сопротивление. В австрийском законе того времени говорилось о потерпевших, находившихся во время преступления в состоянии «беззащитности» и «бессознательности» (127), а германском — о потерпевших по изнасилованию, находившихся в «беспомощном» и «бессознательном состоянии» или являющихся «душевнобольными».
Важно подчеркнуть, что независимо от расхождений в терминологии и объеме понятий, которые с сегодняшних позиций могут рассматриваться как эквиваленты определения беспомощного состояния, уже в этот период в них вкладывался смысл, не потерявший актуальности и в наши дни. Так, в примечаниях к ст. 1529 «Русского уложения о наказаниях» (издание Таганцева, 1892 г., с. 511) говорится о том, что для оказания противодействия виновному «... необходимо, чтобы жертва обладала сознанием о совершенном над нею деянии и имела волю ему противостоять. Если же в момент преступления жертва ... не обладает ни сознанием, ни волей, то немыслимо требовать противодействия и на отсутствии его основывать безнаказанность».
Таким образом, речь шла о ситуациях, когда потерпевший в силу болезненного состояния не мог противостоять совершению против него преступления, причем раскрывается такая неспособность через нарушение сознания (точнее осознания) происходящего и патологию воли.1
Беспомощное состояние ...Что же на первый взгляд представляет из себя это сочетание слов, какой смысл содержится в этом?
Обратимся к словарю русского языка Сергея Ивановича Ожегова. «Состояние» - я, ср. 1 .Состоять - иметь кого - что - н. в своем составе. «Роман состоит из 2- частей»; - иметь содержанием сутью что-нибудь. «В чем состоят его обязанности?»; - пребывать, находиться, состоять. «Состоять в должности заведующего». 2. Положение, в котором кто-нибудь или что-нибудь находится. «Быть в состоянии вражды». 3. Физическое самочувствие, а также расположение духа, настроение. «Больной в тяжелом состоянии. Обморочное состояние». 4. Звание, социальное положение (устар.). «Люди разного состояния». 5. Имущество, собственность. «Человек с состоянием».
Представляется, что для нас интереснее и существеннее второе и третье значение слова «состояние». Только напрашивается вопрос по второй и третьей позиции — как долго продолжается это состояние? Исходя из примеров, вторая позиция значения говорит о более продолжительном периоде, чем третья.
Что же из себя представляет слово «беспомощный»? «Беспомощный» - ая, ое; - щен, - щна. Нуждающийся в помощи, неспособный сам что-нибудь для себя сделать, бессильный. «Беспомощный ребенок. Больной ребенок. Быть в беспомощном состоянии».3
Исходя из значения этих слов, можно с уверенностью сказать, что в беспомощном состоянии находится тот человек, который в определенном (в данном) положении, физическом самочувствии, нуждается в помощи, не способен сам что-нибудь делать для себя, бессильный.
Но в данном случае нас больше интересует содержание «беспомощного состояния» с точки зрения квалифицирующего признака в уголовном кодексе РФ. Беспомощное состояние жертвы в качестве квалифицирующего признака убийства УК 1960 года не предусматривал.
Существовала практика, по которой беспомощность, обусловленная малолетним возрастом жертвы, рассматривалась как признак особой жестокости. Например, Амурским областным судом Фицай М.В., 1979 г., осужден по п.п. «г», «е» ст. 102 УК РСФСР, ч. 2 ст. 15 ст. 144. Несовершеннолетний Фицай М.В. 30 июня 1996 года совершил покушение на кражу чужого имущества с проникновением в жилище, умышленно, с целью сокрытия совершенного преступления, с особой жестокостью убил малолетнюю Ющенко Кристину, 1 октября 1993 года рождения.
Фицай М.В., находясь в состоянии алкогольного и наркотического опьянения, примерно в 22 часа 30 минут пришел к дому Ющенко, осознавая, что дома нет Ющенко Н.С. и предполагая, что муж Ющенко В.В. получил заработную плату, порвав сетку на окне квартиры, проник вовнутрь, где стал искать деньги. Ющенко Кристина, лежащая на диване в зале, увидев его, испугалась, начала плакат, громко кричать, звать маму. Боясь быть обнаруженным соседями Ющенко по дому из-за крика ребенка, он пошел на кухню, взял нож и убил девочку, используя беспомощное состояние девочки, которая в силу психического и физического развития, связанного с малолетним возрастом, не могла оказать сопротивления. Действия Фицая М.В. были квалифицированы по п.п. «г», «е» ст. 102 УК РСФСР, как умышленное убийство, совершенное с особой жестокостью, с целью скрыть другое преступление.1 Вместе с тем, эта практика была нестабильна, и при аналогичном способе убийства действия квалифицировались и как простое убийство, и существовала практика, по которой беспомощность жертвы рассматривалась как признак особой жестокости.
Включение в ст. 105 ч. 2 УК РФ признака беспомощности жертвы несколько стабилизировало следственную и судебную практику, восполняя пробел в законодательстве. Но при квалификации преступлений с жертвой в беспомощном состоянии стало встречаться противоречивое толкование понятия беспомощности (и не только). СВ. Бородин отмечал, что признание беспомощного состояния потерпевшего обстоятельством, отягчающим убийство, вполне оправдано. Дело в том, что в данном случае убийство чаще всего совершается при отсутствии сопротивления потерпевшего, неспособного в связи с беспомощным состоянием себя защитить.1
