Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Доктринальное понимание незаконного оборота оружия массового поражения в международном и национальном уголовном праве 19
1. Социально-историческая обусловленность криминализации незаконного оборота оружия массового поражения 19
2. Механизм криминализации незаконного оборота оружия массового поражения на национальном уровне 49
3. Незаконный оборот оружия массового поражения в системе преступлений против мира и безопасности человечества 63
4. Оружие массового поражения как предмет преступления в уголовном праве 81
Глава II. Юридический анализ незаконного оборота оружия массового поражения в российском уголовном законодательстве 98
1. Объективная сторона незаконного оборота оружия массового поражения 98
2. Субъективные признаки незаконного оборота оружия массового поражения 129
3. Некоторые проблемы квалификации незаконного оборота оружия массового поражения по УК РФ 138
Заключение 156
Список использованных официальных материалов и литературы 159
- Социально-историческая обусловленность криминализации незаконного оборота оружия массового поражения
- Незаконный оборот оружия массового поражения в системе преступлений против мира и безопасности человечества
- Объективная сторона незаконного оборота оружия массового поражения
- Некоторые проблемы квалификации незаконного оборота оружия массового поражения по УК РФ
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В последние десятилетия, не смотря на окончание «холодной войны», вновь резко возросло внимание к проблеме распространения оружия массового поражения, что, в свою очередь, обусловлено целым рядом причин поистине планетарного масштаба. В 90-х гг. XX в. на смену противостоянию двух социально-политических блоков, возглавлявшихся США и бывшим СССР, пришел сперва «однополяр-ный», а сейчас - формирующийся «многополярный» мир. Процессы глобализации, сопровождающиеся усилением «цивилизационного противостояния», затронули практически все современные общества, вне зависимости от национальных, экономических, религиозных и прочих различий и особенностей. Мир (в какой-то мере неожиданно) столкнулся с новыми угрозами, к которым можно со всей уверенностью отнести стремление все большего количества государств и различного рода сообществ к обладанию оружием массового поражения.
Уже в середине прошлого столетия технический прогресс привел к созданию нескольких видов оружия массового поражения. По результатам двух мировых военных конфликтов стали очевидны ужасающие последствия его применения (химического оружия в I Мировой войне, атомных бомбардировок американцами японских городов Хиросима и Нагасаки и пр.). Несмотря на жесткое политическое противостояние капиталистического и социалистического лагерей, международное сообщество уже во второй половине XX в. осознало ту опасность, которую несет неконтролируемое распространение такого оружия. Очевидным стал факт того, что возрастающий и (главное) неконтролируемый оборот оружия массового поражения создает явную угрозу международному миру («миру и мирному сосуществованию государств»1), в конечном итоге, - самому существованию человечества. Реакцией мирового сообщества стало подписание целого ряда документов, запре-
1 См.: Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций: в 3 т. Т. 3. Особенная часть. 5-е изд. М., 2011. С. 657.
щающих или ограничивающих оборот тех или иных видов оружия массового поражения. Среди таких документов надо особо выделить: Договор о нераспространении ядерного оружия от 1 июля 1968 г., Конвенцию о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) оружия и токсинного оружия от 10 апреля 1972 г., Конвенцию о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении от 3 января 1993 г.
Практически все названные документы международного права требуют от государств-участников установить жесткие границы репрессии за совершение тех или иных акций незаконного оборота оружия массового поражения на национальном уровне. Выполняя предписание актов международного, данное деяние было криминализовано на внутригосударственном уровне (в нашей стране - ст. 355 УК РФ).
Особенностью основания и необходимости криминализации незаконного оборота оружия массового поражения на уровне национальных уголовных законов стало то обстоятельство, что в настоящее время особую тревогу вызывает возможность попадания этого оружия в руки международных и национальных террористических группировок, а также потенциальное его использование в ходе вооруженных конфликтов. По свидетельству отечественных и зарубежных авторов, наибольшую озабоченность вызывает возможность приобретения боевых химических и биологических веществ, «грязной» атомной бомбы, использование которых может привести к массовым жертвам в результате террористических атак. Реакцией мирового сообщества на возможность использования оружия массового поражения при совершении террористических актов стало принятие в 2005 г. Международной конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма.
То, что незаконный оборот оружия массового поражения становится реальной угрозой всему мировому правопорядку и безопасности человечества в целом, подтверждается и складывающейся ситуацией на международной арене. Стремление радикальных политических режимов многих госу-
дарств к обладанию оружием массового поражения также подливает «масла в огонь» и становится отправной точкой вооруженных конфликтов новейшего времени. Достаточно вспомнить, что обвинения в незаконной разработке химического оружия стало формальным поводом для вторжения Соединенных Штатов и их союзников в Ирак (хотя этого оружия в Ираке так и не нашли). В настоящее время усиленно обсуждается возможность военной акции НАТО против Ирана, якобы стремящегося к обладанию ядерным оружием2. Не стихает спор вокруг «атомной программы» Северной Кореи. В результате военных акций США «со товарищи» в Ираке жертвами стали сотни тысяч мирных жителей3. Ни это ли реальная угроза международному миру?
По справедливому мнению исследователей, «в любом случае, не впадая в политическую истерию, надо сказать, что актуальность запрещения незаконного оборота оружия массового поражения ни у кого не вызывает сомнений. А одной из гарантий соблюдения такого запрета является установление уголовной ответственности за подобного рода деяния»4.
Учитывая все вышесказанное, надо особо отметить, что главным обстоятельством, обусловившим актуальность избранной темы, стало то, что на момент написания работы не имелось монографических исследований, посвященных проблемам уголовной ответственности за незаконный оборот оружия массового поражения как преступления против мира и безопасности человечества по уголовному законодательству России.
Степень научной разработанности проблемы. Исследования незаконного оборота оружия массового поражения и ответственности за его совершение начались с 50-х гг. XX века в период острого противостояния двух
2 См., например: Walker S. Russia warns that Iran strike could trigger «chain reaction» II The
Independent. 2012, 19 January.
3 Так, по оценке английских экспертов, «война в Ираке стоила Америке около триллиона
долларов. В этом конфликте погибли почти 4500 американских военных... Даже по кон
сервативным оценкам с 2003 года в стране погибло более ста тысяч человек... Иракцы
каждый день живут в страхе, страна по-прежнему лежит в руинах...». См.: Гейтхаус Г.
Каким будет Ирак после ухода американцев? // BBCRussian. 2011, 17 ноября.
4 Кибалъник А.Г., Соломоненко И.Г. Преступления против мира и безопасности человече
ства. СПб., 2004. С. 132.
политических блоков, возглавляемых СССР и США. Изначально проблема юридической ответственности за незаконный оборот оружия массового поражения стала предметом исследований специалистов в области международного права. Это, в свою очередь, было обусловлено заключением вышеупомянутых договоров в области нераспространения ядерного (атомного) оружия (диссертационные исследования В.Н. Авилина, П.В. Комарова, В.Н. Мишарина, Г.А. Смирнова, А.Н. Талалаева, С.А. Тарасенко).
Появление в УК РФ самостоятельной главы о преступлениях против мира и безопасности человечества явилось стимулом изучения незаконного оборота оружия массового поражения отечественными криминалистами. Однако вплоть до настоящего времени такие исследования в целом выражались в русле комментирования ст. 355 УК РФ в учебной литературе (А.А. Жалин-ская-Рерихт, Л.В. Иногамова-Хегай, Н.Ф. Кузнецова, В.П. Малков, А.В. Наумов и др.), написания соответствующих разделов в монографиях (А.Г. Ки-бальник, И.Г. Соломоненко, Е.Н. Трикоз), появления в специальной периодической печати нескольких научных статей (И.И. Бикеев, Р.А. Пыхтин).
Основными целями проведенного исследования явились разработка концептуальных основ уголовной ответственности за незаконный оборот оружия массового поражения, а также изучение возможных перспектив развития соответствующих уголовно-правовых норм.
Для достижения указанных целей были решены следующие задачи исследования:
анализ социальной обусловленности преступности незаконного оборота оружия массового поражения в международном и национальном уголовном праве;
обоснование приоритета международно-правовых норм в регламентации преступности незаконного оборота оружия массового поражения на национальном уровне;
3) системный и сравнительно-правовой анализ норм, устанавливаю
щих преступность незаконного оборота оружия массового поражения, в меж
дународном и российском уголовном праве;
4) формулирование критериев отграничения незаконного оборота
оружия массового поражения от иных преступлений против мира и безопас
ности человечества;
5) разработка предложений по совершенствованию юридического оп
ределения признаков состава преступления, предусмотренного ст. 355 УК
РФ.
Объектом проведенного исследования явились общественные отношения и интересы, возникающие по поводу совершения актов незаконного оборота оружия массового поражения как преступления против мира и безопасности человечества.
Предметом исследования стали объективные и субъективные признаки незаконного оборота оружия массового поражения по международному и российскому уголовному праву.
В качестве методологической основы диссертационного исследования выступил универсальный диалектический метод. Кроме того, в работе использованы логико-правовой, сравнительно-правовой, историко-правовои методы, а также метод социологического опроса (анкетирование). Перечисленные методы применялись путем использования следующих конкретных приемов: изучения содержания теоретических источников, правовых норм и актов применения права; анализа и обобщения результатов опроса специалистов в области уголовного и международного права.
Теоретическая основа исследования. При проведении диссертационного исследования использованы научные исследования отечественных и зарубежных авторов в области уголовного права, международного права, общей теории права. При этом надо особо выделить труды следующих специалистов:
а) в области международного права: В.Л. Бирюков, И.П. Блищенко,
О.В. Богданов, П.В. Комаров, Н.И. Костенко, И.И. Лукашук, В.Н. Мишарин,
Р.А. Мюллерсон, В.П. Панов, А.Н. Талалаев, Г.А. Смирнов, С.А. Тарасенко,
И.Г. Усачев, И.В. Фисенко, M.Ch. Bassiouni, К. Kittichaisaree;
б) в области уголовного права: А.А. Жалинская-Рерихт, А.Э. Жалин-
ский, Л.В. Иногамова-Хегай, И.И. Карпец, В.В. Каболов, А.Г. Кибальник,
В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, А.В. Наумов, А.А. Пионтковский, A.M.
Плешаков, П.С. Ромашкин, И.Г. Соломоненко, А.Н. Трайнин, Е.Н. Трикоз,
Дж. Флетчер, В.Ф. Цепелев.
Нормативной основой исследования явились Конституция Российской Федерации 1993 г., Уголовный кодекс РФ 1996 г. (в действующей редакции), федеральное законодательство (например, Федеральный Закон РФ от 15 июля 1995 г. «О международных договорах Российской Федерации», Федеральный закон РФ от 5 ноября 1997 г. «О ратификации конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении» и пр.), другие нормативные акты (в частности, Основы государственной политики Российской Федерации в области нераспространения оружия массового уничтожения и средств его доставки 2005 г., Открытые доклады Службы внешней разведки РФ).
Особое внимание уделено анализу международных договоров, участницей которых является (либо, возможно, будет являться) Российская Федерация. Среди таких соглашений необходимо специально назвать:
Венскую Конвенцию о праве международных договоров от 23 мая 1963 г.;
Договор о нераспространении ядерного оружия от 1 июля 1968 г.,
Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств от 17 июля 1925 г.;
Конвенцию о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) оружия и токсинного оружия от 10 апреля 1972 г. (далее - Конвенция о биологическом оружии);
Конвенцию о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении от 3 января 1993 г. (далее - Конвенция о химическом оружии);
Международную конвенцию о борьбе с актами ядерного терроризма от 13 апреля 2005 г.;
Римский Статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998
г. (далее - Римский Статут);
Проект Кодекса преступлений против мира и безопасности челове
чества.
Эмпирическая база исследования. В диссертации проанализирована имеющая отношение к теме исследования практика современных международных трибуналов ad hoc по бывшей Югославии и Руанде (в частности, решения по делам Prosecutor v. Kayishema and Ruzindana, Prosecutor v. A. Muse-ma).
В работе использованы решения Верховного Суда РФ, материалы следственной практики, имеющие отношение к теме исследования (в т.ч. Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 5 от 10 октября 2003 г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»). В силу специфики работы и отсутствия практики применения ст. 355 УК РФ на национальном уровне проанализирован обширный материал периодической печати и сообщений информационных агентств.
В целях изучения мнения специалистов в г.г. Москве, Краснодаре, Ростове-на-Дону и Ставрополе проведен социологический опрос (на интересующие вопросы ответили 40 специалистов в области уголовного и международного права - докторов и кандидатов юридических наук).
Научная новизна проведенного исследования состоит в том, что диссертация представляет собой одно из первых в отечественной уголовно-правовой науке комплексных монографических исследований, посвященных теоретическому решению проблем уголовной ответственности за незаконный оборот оружия массового поражения как преступления против международного мира. В работе предложено авторское определение понятия «незаконный оборот оружия массового поражения», сформулированы правила квалификации содеянного по ст. 355 УК РФ. Научная новизна диссертационного исследования отражена в следующих основных положениях, выносимых на защиту:
Криминализация незаконного оборота оружия массового поражения является одной из необходимых мер международной и внутригосударственной уголовной политики в целях защиты как международного мира в целом, так и национальных интересов России. Изучение социально-правовой обусловленности криминализации незаконного оборота оружия массового поражения должно носить межотраслевой характер (исследования в области международного права и международной политики, национального и зарубежного уголовного права, криминологии). При этом важная роль в плане противодействия незаконному обороту оружии массового поражения должна отводиться уголовно-правовому регулированию на национальном уровне.
Решающую роль в вопросе криминализации незаконного оборота оружия массового поражения в нашей стране сыграл ратифицированный Российской Федерацией и СССР ряд вышеуказанных актов международного права. С точки зрения международного и национального уголовного права незаконный оборот оружия массового поражения необходимо относить к числу «тягчайших» преступлений против международного мира и человечества. Именно интересы по обеспечению международного мира надо признать основным непосредственным объектом незаконного оборота оружия массового поражения, являющимся составной частью интересов мира и
безопасности всего человечества в глобальном масштабе. В то же время интересы обеспечения безопасности человечества могут являться дополнительным непосредственным объектом этого преступления (особенно при незаконном обороте оружия массового поражения с целью дальнейшего совершения преступлений террористического характера).
Криминальный «потенциал» незаконного оборота оружия массового поражения настолько велик, что существует насущная (а не только умозрительная или формально-логическая) необходимость признания этого деяния особо тяжким преступлением.
Под оружием массового поражения следует понимать любой вид оружия неизбирательного действия, изначально предназначенного для уничтожения максимального количества людей. Разрушительное воздействие на флору, фауну, объекты неживой природы (естественные и искусственные) может быть факультативным признаком такого оружия.
«Незаконный оборот» оружия массового поражения является собирательным понятием, включающим в себя его разработку, производство, накопление, приобретение и сбыт. В настоящее время для России на основе международных норм действует жесткий запрет на совершение любого из перечисленных действий в отношении химического и биологического (включая бактериологическое и токсинное) оружия. В тоже время, для России преступным является только сбыт ядерного оружия в любой форме, а его разработка, накопление и производство - допустимы. В отличие от незаконного оборота, применение запрещенного нормами международного права оружия массового поражения расценивается как военное преступление (по ч. 2 ст. 356 УК РФ - как применение запрещенных средств и методов ведения войны).
Так как в обозримом будущем возможно создание новых видов оружия массового поражения (например, «климатическое», «тектоническое» оружие), то, для обеспечения стабильности правового запрета на незаконный оборот оружия массового поражения, в ст. 355 УК РФ должно существовать
указание на неисчерпывающий перечень разновидностей оружия массового поражения.
На основе принципа справедливости (ст. 6 УК РФ) представляется нецелесообразным существование в уголовном законодательстве России самостоятельной нормы о незаконном экспорте или передаче предметов или оказании услуг, в той части, где они быть использованы для создания оружия массового поражения (ст. 189 УК РФ). Ввиду указанного принципа и создания данным деянием угрозы причинения вреда интересам международного мира, оно должно расцениваться как приготовление к незаконному обороту оружия массового поражения, а не как преступление в сфере экономической деятельности.
В диссертации сформулировано авторское решение проблемы совокупной квалификации незаконного оборота оружия массового поражения и применения в вооруженном конфликте оружия массового поражения, запрещенного международным договором Российской Федерации (ч. 2 ст. 356 УК РФ).
Также в диссертации обосновывается позиция, согласно которой, существует необходимость установления уголовной ответственности юридических лиц (организаций) за совершение актов незаконного оборота оружия массового поражения.
Теоретическая значимость работы состоит в том, состоит в том, что ее положения и выводы могут быть использованы для совершенствования уголовного законодательства Российской Федерации и формирования потенциальной практики его применения. Результаты настоящего исследования могут быть использованы в учебном процессе, а также при проведении перспективных научных исследованиях системы преступлений против мира и безопасности человечества.
Практическая значимость исследования состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы: а) при подготовке и выработке предложений и рекомендаций по совершенствованию правового регулирова-
ния режима оборота оружия массового поражения; б) в практической деятельности субъектов противодействия незаконному обороту оружия массового поражения.
Апробация результатов исследования. Положения и выводы диссертации отражены в шести опубликованных работах, включая три научные статьи, опубликованные в периодических изданиях перечня ВАК Министерства образования и науки РФ.
Теоретические выводы и положения докладывались на 52-й, 53-й, 54-й и 55-й межвузовских конференциях «Университетская наука - региону» (Ставропольский государственный университет; 2007, 2008, 2009, 2010 гг.); Всероссийской научно-практической конференции «Системная среда уголовного права» (Ставропольский государственный университет, 2011 г.); межвузовских семинарах (Северо-Кавказский социальный институт; 2008 и 2010 гг.), а также на заседаниях кафедры уголовного права Ставропольского государственного университета.
Результаты проведенного исследования внедрены в учебный процесс юридического факультета Ставропольского государственного университета при преподавании курса Особенной части уголовного права (тема «Преступления против мира и безопасности человечества»).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав (семи параграфов) и заключения. В первой главе освещена социально-историческая обусловленность криминализации незаконного оборота оружия массового поражения; роль международного права во включении ст. 355 в уголовное законодательство РФ. Здесь же изучена проблема определения оружия массового поражения как предмета преступления в возможной перспективе. Во второй главе рассмотрены объективные и субъективные признаки состава незаконного оборота оружия массового поражения, а также проблемные вопросы квалификации этого преступления и его отграничения от смежных и однородных составов.
В заключении приводятся основные выводы исследования. Завершает работу список использованных официальных материалов и литературы. Диссертация оформлена в соответствии с требованиями ВАК Министерства образования и науки России.
Социально-историческая обусловленность криминализации незаконного оборота оружия массового поражения
Вначале исследования целесообразно рассмотреть вопрос об исторической эволюции понимания необходимости закрепления преступности незаконного оборота оружия массового уничтожения. Практически все авторы солидарны в том, что именно научно-технический прогресс, приведший к созданию такого оружия, поставил под вопрос само существование человечества. Чудовищные последствия применения различных видов оружия массового поражения, имевшие место в истории, заставили государства всерьез задуматься о регламентации создания и возможного применения разнообразных видов оружия массового поражения.
Изначально человечество столкнулось с последствиями применения химического и биологического оружия. Как известно, первым в истории актом применения оружия массового поражения («газовая атака») является эпизод использования германскими войсками отравляющих веществ в ходе I Мировой войны. 22 апреля 1915 г. на Западном европейском фронте была проведена газовая атака хлором, впервые показавшая эффект массированного применения токсичного газа как средства ведения войны. Эффект применения хлора был «ошеломляющим». Немецкие войска на фронте 6 км выпустили из 5730 баллонов за 5-Ю минут 180 тонн хлора. В результате газовой атаки было отравлено 15 тыс. человек, из которых свыше 5 тыс. человек умерли на поле боя, а половина оставшихся в живых стали инвалидами. Эта атака вошла в историю как «черный день у Ипра» и считается началом химической войны. Она показала эффективность нового вида оружия при внезапном массированном его применении против незащищенной живой силы. В последующих газобаллонных атаках применялись как жидкий хлор, так и смеси хлора с удушающим веществом фосгеном. Эти смеси содержали обычно 25% фосгена, но иногда в летнее время доля фосгена достигала 75%24. В государствах, участвовавших в I Мировой войне, развернулась настоящая «гонка химических вооружений». И ее последствия не заставили себя долго ждать.
Подобная смесь была впервые применена немцами против русских войск 31 мая 1915 г. на направлении главного удара немецкой армии на Восточном фронте - под Болимовом. На фронте 12 км немецкие войска установили 12 тыс. баллонов, наполненных 264 т смеси хлора с фосгеном25.
Через два года состоялась самая известная «химическая» атака; в ночь с 12 на 13 июля 1917 года с целью сорвать наступление англофранцузских войск Германия применила иприт - жидкое отравляющее вещество кожно-нарывного действия (само название «иприт» происходит от имени бельгийского городка Ипр). При первом применении иприта поражения различной тяжести получили 2490 человек, из которых 87 скончались. Реальной защиты войск от иприта в те годы не было, и применение его на поле боя было эффективным до самого окончания I Мировой войны. С этого момента идеи применения химического оружия в боевых операциях заняли прочные позиции в военных доктринах всех без исключения ведущих государств мира, включая Россию26.
Не оставались «в долгу» и страны Антанты. Если всего с апреля 1915 г по ноябрь 1918 г. состоялось более 50 немецких химических атак, то в этот же период против немецких войск было произведено 150 английских и 20 французских «газопусков». В общей сложности за годы I Мировой войны с обеих сторон было применено 12 тыс. тонн иприта, которым было поражено около 400 тыс. человек. Всего за первую мировую войну было произведено 180 тыс. тонн разнообразных отравляющих веществ, из которых применено около 125 тыс. тонн. Боевую «проверку» прошли не менее 45 различных химических веществ. Общие потери от химического оружия оцениваются в 1,3 млн. человек, в том числе до 100 тыс. человек со смертельным исходом27.
Одним из вопросов, обсуждавшихся на Версальской конференции по послевоенному устройству мира, стал вопрос о возможности и правомерности применения в военных акциях отравляющих химических веществ. Известно, что «юридической реакцией» на применение в ходе I Мировой войны химического оружия стало принятие Женевского Протокола о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств от 17 июня 1925 г. Этот документ впервые на международном уровне сформулировал юридический запрет на «применение на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов, равно как и всяких аналогичных жидкостей, веществ», которые «справедливо было осуждено общественным мнением цивилизованного мира». Практически все авторы указывают, что именно с этого Протокола начался нелегкий путь к установлению полного международно-правового запрета на осуществление разработки, создания и использования химического оружия.28 Также надо отметить, что в Протоколе имелось указание на то, что Договаривающиеся Стороны «соглашаются распространить это запрещение на бактериологические средства ведения войны».
Не смотря на жесткий запрет на разработку, создание и производство химического оружия, многие страны продолжили подобного рода деятельность и после окончания I Мировой войны. По свидетельству ряда авторов, в 1929 г. был образован военно-химический центр в Италии, и с помощью немецкого химического концерна «1.С. Farbenindustry» была отработана технология производства ряда боевых отравляющих веществ.
В ночь на 4 октября 1935 г. Италия напала на Абиссинию (ныне Эфиопия). Почти все боевые действия итальянских частей поддерживались химическим нападением с помощью авиации и артиллерии. Использовались также выливные авиационные приборы, рассеивающие жидкие отравляющие вещества. Б Эфиопию было направлено 415 тонн химических веществ кожно-нарывного действия и 263 т удушающих веществ. Б период с декабря 1935 г. по апрель 1936 г. итальянская авиация совершила 19 крупномасштабных химических налетов на города и населенные пункты Абиссинии, израсходовав при этом 15 тыс. - авиационных химических бомб. Из общих потерь абиссинской армии в 750 тыс. человек примерно третья часть приходилась на потери от химического оружия. Пострадало также большое количество мирного населения29.
В 1923 г. при помощи Германии началось изучение отравляющих веществ в Японии. Японская армия использовала отравляющие вещества, в частности, во время войны с Китаем в 1937-1943 гг. Примерно 25% комплекта артиллерийских и 30% авиационных боеприпасов японской армии были в химическом снаряжении. В некоторых боях до 10% потерь китайских войск приходилось на потери от отравляющих веществ. Наконец, в Германии сразу после прихода к власти фашистов по распоряжению Гитлера возобновились работы в области военной химии. Начиная с 1934 г. в соответствии с планом верховного командования сухопутных войск эти работы приобрели целенаправленный наступательный характер, отвечающий агрессивной политике гитлеровского правительства.30
Незаконный оборот оружия массового поражения в системе преступлений против мира и безопасности человечества
Незаконный оборот оружия массового поражения является одним из восьми преступлений, сформулированных в гл. 34 УК РФ. Поэтому следует рассмотреть вопрос о месте исследуемого преступления в системе преступлений против мира и безопасности человечества.
Как уже говорилось, нормы международного уголовного права являются главным источником регламентации ответственности за незаконный оборот оружия массового поражения. В принципе это суждение верно и для всей системы преступлений против мира и безопасности человечества, берущей свои современные очертания из решений Нюрнбергского Трибунала. Уже в документах Нюрнбергского трибунала была впервые в человеческой истории сформулирована система таких преступлений88, а именно:
а) Преступления против мира (планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений; участие в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из выше упомянутых действий);
б) Военные преступления (нарушение законов и обычаев войны и, в том числе, но не исключительно, убийства, дурное обращение или увод на рабский труд или для других целей гражданского населения оккупированной территории, убийства или дурное обращение с военнопленными или лицами, находящимися в море, убийства заложников или разграбление городов и деревень или разорение, не оправдываемое военной необходимостью);
в) Преступления против человечности (убийства, истребление, порабощение, высылка и другие бесчеловечные акты, совершаемые в отношении гражданского населения, или преследование по политическим, расовым или религиозным мотивам, если такие действия совершаются или такие преследования имеют место при выполнении какого-либо военного преступления, или преступления против мира, или в связи с таковыми).89
Таким образом, сразу после II Мировой войны в международном праве преступления против мира и безопасности человечества стали рассматриваться в качестве «международных преступлений». В дальнейшем понимание термина «международные преступления» претерпело существенную эволюцию. Однако и в новейших документах международного права продолжена традиция определения преступлений против мира и безопасности человечества, заложенная в решениях Нюрнбергского трибунала. Об этом свидетельствуют положения Римского Статута и Проекта Кодекса о преступлениях против мира и безопасности человечества (в ст. 1 указано: «Преступления по международному праву, определяемые в настоящем Кодексе, являются преступления против мира и безопасности человечества»).
В настоящее время в науке предложено немало классификаций международных преступлений. Так, В.П. Панов считает, что существуют следующие группы преступлений международного характера: международные преступления (к которым относятся преступления против мира и безопасности человечества) и преступления международного характера.90 Аналогичная классификация выдвинута И.И. Карпецом.91 Л.В. Иногамова-Хегай преступления против мира и безопасности, а также акты международного терроризма называет собственно «международными преступлениями», объединяя остальные в традиционную группу «преступлений международного характера».92
Показательно, что в последние годы рассмотрение системы преступлений против мира и безопасности человечества и «преступлений международного характера» происходит через призму формирующегося международного уголовного права.
Так, Н.И. Костенко, говоря о международном уголовном праве как о «комплексной, самостоятельной отрасли международного публичного права», указывает, что оно представляет собой систему общепризнанных международно-правовых принципов и норм, регулирующих сотрудничество между субъектами международного права по предупреждению и привлечению виновных лиц за совершение международных преступлений и преступлений международного характера, а также «оказанию судебной помощи, проведению расследования, уголовного преследования и судебного разбирательства, применению и исполнению меры наказания, обжалованию и пересмотру судебных решений, оказанию правовой помощи по уголовным делам. »93. И.И. Лукашук и А.В. Наумов преступления против мира, военные преступления и преступления против человечности объединили единым определением - «преступления по общему международному праву» (как они сформулированы в ст. VI Устава Нюрнбергского трибунала), а остальные «международные» преступления определили в качестве «конвенционных».94 Объединение в одну группу преступлений против мира, преступлений против безопасности человечества (человечности) и военных преступлений вполне обоснованно - ведь именно они являются «самыми серьезными преступлениями, вызывающими озабоченность всего международного сообщества» (ст. 5 Римского Статута)95.
В зарубежной доктрине также традиционным стало разделение международных преступлений на преступления против мира и безопасности человечества и «иные международные преступления» («other international crimes»); при этом, в первую группу включаются преступление геноцида, преступления против человечности, военные преступления и преступление агрессии.96
Собственно сами преступления против мира и безопасности человечества принято разделять на:
а) преступления, посягающие на мир и мирное сосуществование государств; б) преступления, посягающие на регламентированные международным правом средства и методы ведения войны; в) преступления, посягающие на безопасность представителя иностранного государства или сотрудника международной организации, пользующегося международной защитой;97
а) преступления против международного мира и стабильности международных отношений; б) преступления против безопасности человечества; в) военные преступления;98
а) преступления против безопасности человечества (человечности); б) преступления против международного мира; в) военные преступления;99
а) преступления против мира; б) военные преступления; в) преступления против человечества.100
Как видно, не смотря на некоторую терминологическую разницу, практически все авторы солидарны в том, что в системе преступлений против мира и безопасности человечества можно выделить три подгруппы. К какой из них относится незаконный оборот оружия массового поражения? Вот здесь единодушия ученых уже не наблюдается.
Ряд авторов однозначно относят незаконный оборот оружия массового поражения к преступлениям против человечности101. Другие исследователи считают это преступление военным, т.е. посягающим на установленный международным правом порядок средств и методов ведений военных действий102. Третьи полагают, что незаконный оборот оружия массового поражения является преступлением против интересов международного мира103.
Для решения вопроса о том, к какой подгруппе преступлений против мира и безопасности человечества следует отнести незаконный оборот оружия массового поражения, следует обратиться к доктринальному пониманию мира и безопасности человечества как объектов уголовно-правовой охраны.
Международно-правовые акты как правило не раскрывают понимания «мира и безопасности человечества», говоря, что преступления против этих интересов «относятся к самым тяжелым» (преамбула к Конвенции о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества от 26 ноября 1968 г.104).
Объективная сторона незаконного оборота оружия массового поражения
Определение «незаконный оборот оружия массового поражения» введено А.Г. Кибальником и И.Г. Соломоненко, которые дали ему следующее определение: «Незаконный оборот оружия массового поражения - собирательное понятие, включающее в себя совершение действий в виде разработки, производства, накопления, приобретения или сбыта химического, биологического, токсинного и любого другого вида оружия массового поражения, запрещенного международным договором России (ст. 355 УК РФ в редакции Федерального закона РФ № 84-ФЗ от 19 июня 2001 г.)»147.
Надо отметить, что данное определение разделяется не всеми авторами. Так, А.А. Жалинская-Рерихт считает, что это определение «не совсем удачно», так как, «по традиции» понятием оборот охватываются лишь такие действия, как приобретение и сбыт.148 Как показывает изучение специальной литературы, в уголовно-правовой традиции термин «оборот» как раз охватывает не только приобретение или сбыт, но и хранение, перевозку, ношение, изготовление предмета преступления.
По крайней мере, именно этим термином в российском уголовном праве обычно определяется совокупность уголовно-наказуемых действий в отношении ядерных материалов и радиоактивных веществ, оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, наркотических средств и психотропных веществ.149 Поэтому каких-либо существенных препятствий для использования этого понятия при характеристике объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 355 УК РФ, не имеется. В этом суждении нас поддержали 30 из 40 опрошенных специалистов в области уголовного и международного права (75%).
В доктрине уголовного права общепризнанно, что объективная сторона любого состава преступления представляет собой элемент, который характеризует внешнюю сторону общественно опасного деяния, его проявление вовне. Говоря иными словами, объективная сторона преступления есть «процесс общественно опасного и противоправного посягательства на охраняемые законом интересы, рассматриваемый с его внешней стороны, с точки зрения последовательного развития тех событий и явлений, которые начинаются с преступного действия (бездействия) субъекта и заканчиваются наступлением преступного результата».150
Объективная сторона преступления законодателем может конструироваться двояко. Так, в одних случаях объективную сторону преступления характеризует только общественно опасное деяние в форме действия или бездействия. В других случаях, для наличия объективной стороны, помимо деяния необходимо также наличие общественно опасных последствий и причинной связи между ними.
Те составы преступлений, объективную сторону которых образует только общественно опасное действие или бездействие, вне зависимости от наступивших последствий, в теории уголовного права принято называть формальными составами преступлений. К формальному и относится состав незаконного оборота оружия массового поражения, т.к. в диспозиции ст. 355 УК РФ отсутствует указание на наступление каких-либо последствий.
Объективная сторона незаконного оборота оружия массового поражения носит альтернативный характер: это преступление должно считаться оконченным по факту совершения любого из перечисленных в диспозиции ст. 355 УК РФ действий в отношении, опять-таки, любого из названных в ней видов оружия массового поражения. Рассмотрим каждое из действий, образующих объективную сторону незаконного оборота оружия массового поражения.
Как говорилось ранее, введение в уголовное законодательство нашей страны нормы о незаконном обороте оружия массового поражения произошло под прямым воздействием международного уголовного права и в силу целого ряда международных договоров и соглашений, подписанных СССР и Россией. Основания криминализации деяний, образующих незаконный оборот оружия массового поражения, заложены в Конвенции о химическом оружии. Конвенции о биологическом оружии. Договоре о нераспространении ядерного оружия и в дальнейшем дополнены другими актами международного права (естественно, имеющими силу для Российской Федерации). в соответствии с ч. 1 ст. I Конвенции о химическом оружии, каждое государство-участник обязуется никогда, ни при каких обстоятельствах:
a) не разрабатывать, не производить, не приобретать иным образом, не накапливать или не сохранять химическое оружие или не передавать прямо или косвенно химическое оружие кому бы то ни было; b) не применять химическое оружие; c) не проводить любых военных приготовлений к применению химического оружия;
б) не помогать, не поощрять или не побуждать каким-либо образом кого бы то ни было к проведению любой деятельности, запрещаемой государству-участнику по настоящей Конвенции. Кроме того, каждое государство-участник Конвенции о химическом оружии, в соответствии со своими конституционными процедурами принимает необходимые меры по выполнению своих обязательств по настоящей Конвенции. В частности, оно:
a) запрещает физическим и юридическим лицам, находящимся где бы то ни было на его территории или в любом другом месте под его юрисдикцией, как это признано международным правом, проводить любую деятельность, запрещаемую государству-участнику по настоящей Конвенции, в том числе принимает уголовное законодательство в отношении такой деятельности;
b) не разрешает в любом месте под его контролем любую деятельность, запрещаемую государству-участнику по настоящей Конвенции; и
с) распространяет свое уголовное законодательство, принятое в соответствии с подпунктом (а), на любую деятельность, запрещаемую государству-участнику по настоящей Конвенции, которая проводится где бы то ни было физическим лицам, обладающими его гражданством, в соответствии с международным правом (ч. 1 ст. VII).
В свою очередь, ст. I Конвенции о биологическом оружии обязывает каждое государство-участник «никогда, ни при каких обстоятельствах не разрабатывать, не производить, не накапливать, не приобретать каким-либо иным образом и не сохранять»:
1) микробиологические или другие биологические агенты или токсины, каково бы то ни было их происхождение или метод производства, таких видов и в таких количествах, которые не имеют назначения для профилактических, защитных или других мирных целей;
2) оружие, оборудование или средства доставки, предназначенные для использования таких агентов или токсинов во враждебных целях или в вооруженных конфликтах
Ст. III Конвенции о биологическом оружии обязывает любое государство-участник не передавать кому бы то ни было «при прямо, ни косвенно, равно как и никоим образом не помогать, не поощрять и не побуждать» какое-либо государство, группу государств или международные организации к производству или к приобретению каким-либо иным способом любых агентов, токсинов, оружия, оборудования или их средств доставки.
Некоторые проблемы квалификации незаконного оборота оружия массового поражения по УК РФ
В данном параграфе будут рассмотрены вопросы, связанные с перспективой развития нормы об уголовной ответственности за незаконный оборотом оружия массового поражения, а также проблемные аспекты квалификации этого преступления. Б частности, это вопросы, касающиеся возможного установления ответственности юридических лиц и государства за совершение преступления, предусмотренного ст. 355 УК РФ, отграничение незаконного оборота оружия массового поражения от его применения как военного преступления, соотношение незаконного оборота оружия массового поражения и незаконного экспорта или передачи сырья, материалов, оборудования, технологий, научно-технической информации, незаконного выполнения работ (оказания услуг), которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения, вооружения и военной техники.
О возможности уголовной ответственности юридических лиц и государства за незаконный оборот оружия массового поражения.
В настоящее время существует жесткий императив отечественного уголовного законодательства: юридические лица и государственные учреждения как таковые уголовной ответственности подлежать не могут. Однако уже не первое десятилетие в российской науке не утихает спор о возможности признания юридического лица субъектом ответственности, и, следовательно, субъектом преступления. В литературе все чаще встречаются концепции о допустимости (или даже необходимости) уголовной ответственности юридических лиц за совершение преступлений против мира и безопасности человечества.187
Как известно, в Руководящих принципах в области предупреждения преступности и уголовного правосудия в контексте развития и нового экономического порядка (1985 г.) сформулировано следующее положение: «Государства-члены должны рассматривать вопрос о предусмотренности уголовной ответственности не только для лиц, действовавших от имени какого-либо учреждения, корпорации или предприятия но и для самого учреждения, корпорации или предприятия путем выработки соответствующих мер предупреждения их возможных преступных действий и наказания за них».188
Таким образом. Руководящие принципы в области предупреждения преступности и уголовного правосудия в контексте развития и нового экономического порядка допускают признание юридического лица в качестве субъекта преступления. Этот же документ требует установить уголовную ответственность юридического лица в рамках национального закона. Но как такое лицо будет нести уголовную ответственность? Сторонники введения в российское уголовное законодательство института уголовной ответственности юридических лиц, подчеркивают, что вред, причиняемый деятельностью юридического лица, значительно превышает вред, который может быть нанесен отдельным физическим лицом.189
Разработчики Концепции уголовного законодательства Российской Федерации аргументировали целесообразность введения уголовной ответственности юридических лиц тем, что применение к ним соответствующих санкций, например, за преступления против мира и безопасности человечества, могло бы усилить уголовно-правовую охрану важнейших объектов.190
Один из авторов концепции уголовной ответственности юридических лиц - С.Г. Келина - отмечает, что привлечение к уголовной ответственности руководителей или иных физических лиц, представляющих соответствующее юридическое лицо, как правило, связано, по существу, с объективным вменением, так как такое лицо, хотя и знало о незаконной деятельности юридического лица, но своими силами изменить ничего не могло. В ряде случаев вообще трудно установить, кто конкретно виновен в преступлении.191
А.С. Никифоров подчеркивает, что принципиальными основаниями признания за организацией статуса субъекта преступления и уголовной ответственности за него являются специфичные в таких случаях причинная связь и вина. Поскольку организация делегирует своему управляющему органу принятие и исполнение стратегических и оперативных решений, такие решения и основанное на них поведение по своей юридической сути являются решениями и поведением организации, поэтому она и должна нести ответственность. Отсюда делается вывод: «Преступление признается совершенным юридическим лицом, если оно совершено (непосредственно или при посредничестве других лиц) лицом или лицами, которые контролируют осуществление юридическим лицом его прав и действуют в осуществление этих прав, т. е. являются alter ego юридического лица - его «другим я».192
Противники уголовной ответственности юридических лиц прежде всего подчеркивают, что установление уголовной ответственности юридических лиц не соответствует краеугольным принципам уголовного права - принципам личной и виновной ответственности. Уголовное право связывает ответственность со способностью лица, совершившего преступление, отдавать отчет в своих действиях и руководить ими, каковой обладают лишь люди. «Сочетать принципы вины и личной ответственности с невиновной и коллективной ответственностью юридических лиц невозможно. Вина всегда не что иное, как психическое отношение лица к своему деянию. Этой вины у юридических лиц нет».19з
По мнению многих исследователей, уголовная ответственность юридического лица за преступления против мира и безопасности человечества, в т.ч. и акты незаконного оборота оружия массового поражения, возможна только в том случае, когда национальное уголовное право страны предусматривает возможность такой ответственности, как, например, обстоит дело в Соединенных Штатах, Англии, Франции и других развитых государствах .194
Представляется, что юридические лица должны быть признаны субъектом ответственности за совершение актов незаконного оборота оружия массового поражения. Диктуется это, в первую очередь, насущными потребностями времени. Как уже неоднократно подчеркивалось, серьезной угрозой становится попадание оружия массового поражения не просто в руки отдельных людей, а преступных организаций, прежде всего террористического или экстремистского толка. Понятно, что группировки подобного рода в гораздо более легкой степени могут разработать, произвести, накопить, приобрести или сбыть оружие массового поражения. Прежде всего это касается химического, биологического и токсинного оружия, разработка или создание которых, как было показано выше, не требует каких-то «огромных» технических, технологических и людских ресурсов (и практически невозможна в одиночку).
Более того, и в России, и на Западе уже не первый год существует список террористических и экстремистских организаций, запрещенных по Закону. Что мешает преследовать их в уголовном порядке, тем более, что угрозы применить (а соответственно, произвести или приобрести) оружие массового поражения раздается не просто все чаще, а имеются реальные факты такого применения (взять хотя бы все ту же газовую атаку секты «Аум Синрике» в токийском метро).
Полагаем, что в настоящее время существует настоятельная необходимость установления уголовной ответственности юридических лиц (организаций) за совершение актов незаконного оборота оружия массового поражения. Конечно, это потребует внесения соответствующих изменений в российское уголовное законодательство (что можно только приветствовать), а также пересмотра «классической» отечественной доктрины субъекта преступления. И, наконец, введение уголовной ответственности юридических лиц вовсе не исключит уголовной ответственности руководителей и участников преступных группировок как индивидов - об этом прямо говорят акты международного права195. Ужесточение оснований и пределов уголовной ответственности за незаконный оборот оружия массового поражения лишь усилит защищенность международного мира как одного из наиболее важных объектов уголовно-правовой охраны.
Более проблематичным образом обстоит дело и с признанием государства (государственных учреждений) субъектом незаконного оборота оружия массового поражения. Как показывают вышеприведенные факты из докладов Службы внешней разведки РФ, многие акты незаконного оборота оружия массового поражения совершались от лица государства. Но может ли государство нести уголовную ответственность за это преступление?
