Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общетеоретические и уголовно-правовые аспекты метода регулирования 15
1. Предпосылки изучения метода правового регулирования 15
2. Определение метода уголовно-правового регулирования 52
Глава 2. Средства и приёмы уголовно-правового регулирования 95
1. Активное обязывание как средство уголовно-правового регулирования 95
2. Запрет в уголовном праве 112
3. Дозволение как средство уголовно-правового регулирования 131
4. Приёмы уголовно-правового регулирования 145
Заключение 166
Приложение "Предложения по изменению законодательства" 172
Список использованной литературы
- Предпосылки изучения метода правового регулирования
- Определение метода уголовно-правового регулирования
- Запрет в уголовном праве
- Дозволение как средство уголовно-правового регулирования
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Функционирование любого общества сегодня невозможно представить без осуществления процессов регулирования, протекающих в самых различных сферах. В качестве регуляторов выступают обычаи, нормы права, морали, нравственности, религии и т.д. Такое многообразие обусловлено различным поведением людей в рамках общественных отношений, для упорядочивания которых требуется комплексный подход. Однако правовое регулирование, безусловно, имеет особое значение. По справедливому замечанию С.С. Алексеева, «право… является одним из главных элементов всей системы общественного нормативного регулирования. От уровня совершенства… права, его эффективности во многом зависят совершенство и эффективность общественного регулирования в целом. […] Свойства права (нормативность, формальная определенность, принудительность и др.) таковы, что они главным образом приспособлены для обеспечения высокой организованности в общественных отношениях, внесения в них урегулированности и порядка».
Традиционно регулирование в отдельных отраслях права связывается с понятиями предмета (что регулируется) и метода правового регулирования (как, каким образом регулируется). Но, несмотря на фундаментальность данных категорий, в науке уголовного права им не уделяется должного внимания. Наибольшие трудности, с нашей точки зрения, вызывает именно метод уголовно- правового регулирования.
Разработка метода уголовного права имеет сравнительно небольшую историю, что вряд ли оправдано. Как правило, большинство исследований посвящено специальным вопросам, в частности анализу отдельных видов преступлений, институтов Общей части Уголовного кодекса РФ и т.п. Однако назначение любого закона, и уголовного в том числе, - регулирование общественных отношений (в традиционном понимании). Соответственно, пока мы не выясним, каким образом осуществляется такое регулирование, пока не определим базу для исследования, вряд ли имеет смысл останавливаться на деталях. Ведь в любом случае, постоянно придется возвращаться назад, чтобы дать видение неких основополагающих моментов.
Аналогично решается вопрос и в деятельности законодателя. До того, как внести изменения или дополнения в Уголовный кодекс РФ, необходимо определить наиболее оптимальные способы (методы) упорядочивания конкретных отношений и, исходя из этого, составлять правовые нормы. Игнорирование данных положений приведет к хаотичному, бессистемному редактированию уголовного закона, что иногда наблюдается на практике.
Сегодня анализ метода регулирования не должен сводиться лишь к выяснению его способности служить критерием разграничения отраслей права. Подобный подход был характерен, прежде всего, для советского периода времени. Учитывая мобильность современной системы права, смежность многих отраслей, изучение метода только в качестве дополнительного критерия конкретной отрасли права будет неполным, поэтому для целей диссертационного исследования имеет смысл проанализировать роль метода также с позиции значимости, необходимости непосредственно в процессе правового регулирования в целом.
В научной литературе можно считать устоявшимися представления, в соответствии с которыми основным (а иногда и единственным) методом уголовно-правового регулирования является запрет. Данный подход базируется на широко распространенном тезисе о том, что нормы уголовного права, прежде всего, направлены на регулирование деятельности обычного гражданина (реального или потенциального преступника). Полагаем, что сегодня такая концепция едва ли себя оправдывает. Основываясь на ней, затруднительно раскрыть весь потенциал уголовного права, в частности, его функции по охране общественных отношений, по предупреждению преступлений и т.д. В связи с этим, вряд ли, можно считать случайным, что ещё дореволюционные учёные-правоведы (Н.С. Таганцев, Н.Д. Сергиевский) призывали различать закон, который нарушается преступником, и закон, по которому он наказывается. Несмотря на то, что данная точка зрения не нашла широкой поддержки, она, тем не менее, имеет не только научную, но и практическую ценность, позволяя акцентировать внимание на деятельности правоприменителя.
Состояние, в котором находится сейчас система судебных и правоохранительных органов, не только не позволяет решить задачи, обозначенные законодателем в Уголовном кодексе РФ, но и принижает ценность уголовного права в глазах населения. Со стороны общественности слышатся требования об освобождении тех, кто подвергся незаконному уголовному преследованию. В средствах массовой информации всё чаще пишут, говорят о различных нарушениях должностных лиц правоохранительных органов, прежде всего, сотрудников МВД. В связи с этим, необходимо, опираясь на метод, повысить потенциал уголовного права в сфере правового регулирования, не забывая, что правоприменители должны как привлекать к уголовной ответственности лиц, совершивших преступления, так и защищать невиновных от необоснованного уголовного преследования и осуждения.
Основные характеристики отраслевого метода проявляются в нормах права, которые следует рассматривать не только через призму деятельности субъектов, их осуществляющих, но и с учётом специфики направления, реализуемого законодателем. Ведь, в конечном счете, именно последний создает уголовный закон, являющийся, в первую очередь, руководством для правоприменителей.
Таким образом, изучение проблем метода в уголовном праве поможет определить общее назначение уголовного закона и его роль в борьбе с преступлениями, позволит оценить политику российского законодателя, в том числе, последние изменения, вносимые в Уголовный кодекс РФ, сделать соответствующие рекомендации по его совершенствованию.
Степень научной разработанности. Учение о методе уголовно-правового регулирования в основном базируется на постулатах советской науки, выводы которой зачастую догматизировались, а потому не всегда носили чисто научный характер. Такой политизированный подход, естественно, не способствовал свободной критике, а, значит, разрешению имеющихся проблем и появлению фундаментальных научных трудов по данной тематике.
Тем не менее, стоит отметить ряд авторов, работы которых внесли определенный вклад в изучение метода правового регулирования. Полагаем, большую научную ценность представляют труды дореволюционных учёных-правоведов Н.Д. Сергиевского, Н.С. Таганцева, сделавших в своё время принципиально важный вывод о том, что необходимо различать закон, который нарушается преступником, и закон, по которому он наказывается.
В рамках общей теории права вопросы правового регулирования в целом исследовались С.С. Алексеевым, В.М. Горшеневым, В.Н. Протасовым, Л.С. Явичем; конкретно уголовно-правовому регулированию посвящены монографии Ю.С. Жарикова, Н.М. Кропачева, Г.О. Петровой, В.С. Прохорова, А.К. Романова, А.Н. Тарбагаева, Б.В. Яцеленко.
Анализ отличительных признаков правового регулирования и правового воздействия проведен в работах С.С. Алексеева, А.М. Витченко, С.Ф. Кечекьяна, А.В. Мицкевича, Т.Н. Радько, А.Ф. Шебанова, Б.В. Шейндлина; В.К. Дуюновым, В.М. Коганом, А.И. Чучаевым исследовались непосредственно вопросы уголовно-правового воздействия.
Кроме того, Н.Г. Александровым, О.С. Иоффе, Н.А. Огурцовым, Ю.Г. Ткаченко, Р.О. Халфиной, М.Д. Шаргородским рассматривались вопросы правоотношений, которые также очень важны для разработки метода регулирования. В монографиях Я.М. Брайнина, Е.Я. Мотовиловкера, З.А. Незнамовой, Г.П. Новосёлова, Н.Н. Рыбушкина затронута проблема природы запрета в уголовном праве. Немаловажное значение имеет анализ методов регулирования в отдельных отраслях права: административном (А.Б. Пешков, В.Д. Сорокин), трудовом (А.И. Процевский), гражданском (С.Н. Братусь, В.Ф. Яковлев).
Влияние на развитие учения о методе уголовно-правового регулирования также оказали Б.Т. Разгильдиев, В.М. Коган, О.Э. Лейст, А.И. Марцев, В.Г. Смирнов и другие авторы.
В советское время попытки раскрыть конкретно метод уголовно-правового регулирования предпринимались Т.А. Бушуевой (выделила приемы и способы уголовно-правового метода), Т.В. Клёновой, М.И. Ковалёвым, И.С. Ноем, А.Б. Сахаровым. Существуют и отдельные публикации по вопросам метода правового регулирования: М.И. Байтина, С.П. Маврина, Е.Н. Нургалиевой, Д.Е. Петрова, И.В. Рукавишниковой, Л.Е. Стахеева и др. Проблему метода регулирования в уголовном праве затрагивали Ю.В. Голик, Ю.И. Ляпунов и др.
В последнее время исследователи вновь стали обращаться к теме метода уголовно-правового регулирования. В частности в 2009 году А.В. Сапием была защищена кандидатская диссертация «Методы уголовно-правового регулирования и их классификация» (дал классификацию методов уголовно-правового регулирования, исходя из характера уголовно-правовых отношений), а в 2011 году вышла монография Н.В. Генрих «Метод регулирования уголовно-правового отношения» (предложила выделять не виды метода, а виды его структурных элементов). Появляются и публикации в научных изданиях.
Однако, несмотря на то, что вопросы метода в уголовном праве, так или иначе, рассматривались в трудах многих учёных, большинство работ не носит комплексного характера. Как правило, они посвящены иным проблемам, и о методе регулирования упоминается лишь потому, что он имеет отношение к основной тематике исследования. Таким образом, многие аспекты метода уголовно-правового регулирования и в настоящее время, к сожалению, остаются без рассмотрения.
Объект и предмет диссертации. Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, возникновение которых обуславливает реализацию метода уголовно-правового регулирования.
В предмет исследования входят нормы Конституции РФ, международных договоров, уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного законодательства РФ, практика высших судебных органов, монографические источники и научные публикации по исследуемой теме, информация о результатах рассмотрения уголовных дел, размещённая на сайте Судебного департамента при Верховном суде РФ.
Цель и задачи исследования. Цель диссертационной работы состоит в том, чтобы дать характеристику метода регулирования в уголовном праве, его элементов, а также показать их действительное значение, в результате предложив иное понимание уголовного закона, и, соответственно, сделать рекомендации по изменению действующего законодательства.
Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач:
-
дать общую характеристику правовому регулированию, особо обратив внимание на его соотношение с правовым воздействием;
-
выявить отличия методов правового регулирования от методов науки, а также таких «регулятивных» категорий как «средства правового регулирования», «типы правового регулирования», «режим правового регулирования»;
-
рассмотреть категорию «предмет правового регулирования», выявить каузальную взаимосвязь, взаимообусловленность предмета и метода правового регулирования, так как очевидно, что характеристика второго не возможна без рассмотрения первого;
-
проанализировать основные точки зрения, существующие по проблеме метода правового регулирования в общей теории права в целом и в уголовном праве в частности, для того, чтобы выявить их слабые и сильные стороны;
-
определить, какую роль метод уголовно-правового регулирования играет в деятельности российского законодателя при изменении и дополнении положений Уголовного кодекса РФ;
-
изучить практику российских судов по уголовным делам, определить конкретные тенденции вынесения приговоров и на этой основе сделать предложения по совершенствованию действующего законодательства.
Методологическую основу исследования составляют общенаучные исследовательские средства. В частности, используются генетический (при исследовании развития категории метода правового регулирования), системный и деятельностный подходы (для установления структуры метода уголовно-правового регулирования), правила формальной логики (с целью выявления противоречий в существующих точках зрения по изучаемой проблеме). При анализе нормативно-правовых актов за основу взят такой метод юридической науки, как толкование (интерпретация). В работе находят отражение различные юридические конструкции.
Теоретическая основа исследования включает в себя работы ведущих учёных-правоведов монографического характера в области общей теории права, уголовного, административного, гражданского, трудового права, относящиеся как к современности, так и к дореволюционному, советскому периодам времени. При написании диссертации был изучен значительный объем публикаций в периодических изданиях.
Нормативную основу исследования составляют, прежде всего, Конституция РФ, действующие кодифицированные акты уголовно-правового характера (Уголовный кодекс РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РФ, Уголовно-исполнительный кодекс РФ), а также иные Федеральные законы и международные договоры, которые были необходимы при написании диссертации.
Эмпирическая база исследования включает постановления Пленума Верховного Суда РФ, статистические данные Судебного департамента при Верховном Суде РФ о количестве лиц, осужденных и оправданных судами общей юрисдикции и мировыми судьями за период 2009-2012 г.г., обзоры практики Московского областного суда, Красноярского краевого суда за 2010 г., информация об уголовных делах 2003-2011 г.г., получивших широкое освещение в средствах массовой информации.
В целом же следует отметить, что работа предполагает, в основном, теоретический характер исследования.
Научная новизна диссертационного исследования связана с нетрадиционным подходом к анализу метода отрасли уголовного права, основанном на существующей в теории идее о том, что уголовный закон, прежде всего, направлен на регулирование деятельности суда и соответствующих правоохранительных органов. Нами предложено и обосновано авторское определение метода уголовно-правового регулирования. Выделены и проанализированы структурные элементы метода уголовного права. Кроме того, в рамках изучения общетеоретической базы (с опорой на имеющиеся по данным вопросам точки зрения) представлено особое видение категорий «правовое регулирование», «предмет правового регулирования», а также рассмотрены некоторые проблемы, касающиеся предупреждения преступлений и охраны общественных отношений в уголовном праве.
Научная новизна диссертационного исследования определяется положениями, выносимыми на защиту.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Правовое регулирование может осуществляться двумя путями: прямо (непосредственно) и косвенно (опосредованно). Прямое регулирование – это упорядочивание поведения субъектов с помощью правовых актов, непосредственно на них воздействующих. Данный вид регулирования совпадает с правовым воздействием. Косвенное регулирование более абстрактно. Оно характеризуется отсутствием правоотношений, а адресатом правового акта в таком случае является иное лицо, не то, чья деятельность регулируется.
Метод правового регулирования относится к прямому регулированию, так как при косвенном он в принципе не возможен (здесь нет правоотношений, соответствующий субъект сам не является адресатом правовых норм).
2. В качестве предмета уголовно-правового регулирования предлагается рассматривать поведение людей в рамках общественных отношений. Возникновение уголовно-правовых отношений связывается с наличием юридического состава, элементами которого являются совершение деяния, предусмотренного статьей Особенной части УК РФ (в том числе преступления), а также установление правоохранительными органами всех обстоятельств, позволяющих оценить поведение лица с позиции уголовной ответственности. Сторонами этих отношений выступают, с одной стороны, суд, как представитель государства, либо должностные лица соответствующих правоохранительных органов, а, с другой, – лицо, совершившее деяние, предусмотренное статьей Особенной части УК РФ.
3. В диссертации отстаивается тезис о том, что основными адресатами уголовно-правовых норм являются правоприменители (суд, должностные лица правоохранительных органов), а не потенциальные или реальные преступники. Такой подход позволяет по-другому взглянуть на существующие в настоящее время проблемы неэффективной реализации задач, поставленных законодателем (предупреждение преступлений, охрана общественного порядка и общественной безопасности), а также проанализировать нарушения, связанные с необоснованным уголовным преследованием.
4. Дается авторское определение уголовно-правового метода. Под ним понимается способ упорядочивания поведения правоприменителей (суда, должностных лиц правоохранительных органов) в рамках общественных отношений, представляющий собой систему взаимосвязанных элементов – средств уголовно-правового регулирования (обязываний: активных и пассивных (запретов) и дозволений) и приёмов уголовно-правового регулирования (привлечение лица к уголовной ответственности, неприменение уголовной ответственности и освобождение от уголовной ответственности).
5. Указанные средства правового регулирования представлены в уголовном праве не в равном объеме. Обязывания имеют приоритет перед дозволениями. Но и те положения дозволительного характера, которые имеются, могут считаться диспозитивными лишь условно (если понимать диспозитивность с позиции гражданского права).
6. Предлагаются изменения и дополнения в Уголовный кодекс РФ, в том числе:
а) Во избежание теоретических споров и проблем толкования изменить формулировки ч. 3 ст. 47 УК РФ, ст. 48 УК РФ, ч. 4 ст. 50 УК РФ, ч. 5 ст. 53 УК РФ, ч. 1 ст. 64 УК РФ, ч. 1 ст. 74 УК РФ, ч. 2 ст. 74 УК РФ, ч. 3 ст. 74 УК РФ, ч. 1 ст. 75 УК РФ, ст. 76 УК РФ, ч. 5 ст. 79 УК РФ, п. «а» ч. 7 ст. 79 УК РФ, ч. 1 ст. 80 УК РФ, ч. 4 ст. 81 УК РФ, ч. 1 ст. 82 УК РФ, ч. 2 ст. 82 УК РФ, ч. 4 ст. 82 УК РФ, ч. 1 ст. 82.1 УК РФ, ч. 5 ст. 86 УК РФ, ч. 6.2 ст. 88 УК РФ, ч. 1 ст. 90 УК РФ, ч. 2 ст. 92 УК РФ, ст. 96 УК РФ, ч. 4 ст. 97 УК РФ, ч. 2 ст. 99 УК РФ, ст. 100 УК РФ, ст. 101 УК РФ, примечание к ст. 337 УК РФ, примечание к ст. 338 УК РФ таким образом, чтобы они представляли собой императивные, а не диспозитивные предписания.
б) Конкретизировать ч. 2 ст. 58 УК РФ путем внесения дополнительных обстоятельств, позволяющих суду назначать отбывание части срока наказания в тюрьме, а также заменить слова «может быть» на «должно быть». То же применить к п. «а» ч. 1 ст. 58 УК РФ (в части назначения отбывания наказания в исправительных колониях общего режима).
в) Исключить из УК РФ описание принудительных мер воспитательного воздействия, оставив только указание на обязанность суда назначать их в определенных ситуациях. Все остальное, касающееся данных мер, закрепить в ФЗ от 24.06.1999 № 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних».
г) Исключить из УК РФ порядок назначения, продления, изменения и т.д. принудительных мер медицинского характера, закрепив его в Законе РФ от 02.07.1992 № 3185-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при её оказании». В УК РФ оставить только виды данных мер и основания их применения.
д) Часть 1 статьи 14 УК РФ изложить в следующей редакции: «Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, признаки которого предусмотрены настоящим Кодексом».
е) В ст. 4 УК РФ и ч. 1 ст. 5 УК РФ слово «подлежат» («подлежит») заменить на слова «могут подлежать» («может подлежать»).
ж) Указать в УК РФ на возможность реабилитации лица в установленных законом случаях. Сам же порядок её осуществления оставить в УПК РФ.
Обоснованность и достоверность результатов диссертации определена эмпирической базой исследования, на которой основываются выводы, сделанные в работе.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая значимость работы состоит в том, что в ней предлагается качественно иной подход рассмотрения метода уголовно-правового регулирования, благодаря которому становится возможным объяснить различные «парадоксы» (как их иногда называют в литературе) уголовного права, а также установить место запрета в системе правового регулирования, очертить состав уголовно-правовых источников, определить характер диспозитивности уголовного закона и др.
Выводы, сделанные в работе, могут быть использованы при совершенствовании ныне действующего законодательства. Речь идет о статьях УК РФ, посвященных уголовному законодательству, задачам уголовного кодекса (назначению Уголовного кодекса Российской Федерации), понятию преступления и некоторых других статьях. Кроме того, результаты исследования могут быть учтены в работе судов и соответствующих правоохранительных органов, сориентировав их на иной уровень понимания УК РФ и отрасли уголовного права в целом.
Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры уголовного права Уральской государственной юридической академии. Основные положения диссертации докладывались на IX Всероссийской научной конференции молодых ученых и студентов «Актуальные вопросы публичного права» (22-23 октября 2010 года, г. Екатеринбург), VIII Международной научно-практической конференции памяти М.И. Ковалева «Уголовное наказание: социальное благо или зло?» (18-19 февраля 2011 года, г. Екатеринбург), Научной конференции молодых ученых и студентов «Правовая реформа в России» (1-2 ноября 2011 года, г. Екатеринбург), X Всероссийской научной конференции молодых ученых и студентов «Эволюция российского права» (20-21 апреля 2012 года, г. Екатеринбург).
Положения, выносимые на защиту, опубликованы в статьях по теме диссертационного исследования, в том числе в изданиях, определенных ВАК Минобрнауки РФ.
Результаты диссертационного исследования использовались при проведении семинарских занятий по уголовному праву в Уральской государственной юридической академии.
Структура диссертации определяется целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, объединяющих шесть параграфов, заключения, приложения и списка использованной литературы.
Предпосылки изучения метода правового регулирования
Понятие метода является многозначным и очень часто употребляется как в обыденной речи, так и в специальных источниках. С лингвистической точки зрения метод определяется следующим образом: «(от греч. methodos - путь исследования, теория, учение), способ достижения к.-л. цели, решения конкретной задачи; совокупность приёмов или операций практич. или теоретич. освоения (познания) действительности».1 Такое же опи-сание дается в Большом энциклопедическом словаре. В Толковом словаре это слово означает «1. способ теоретического исследования или практического осуществления чего-н.; 2. способ действовать, поступать каким-н. образом, прием».3 Таким образом, метод - это, прежде всего, способ. Но понимание этого способа будет зависеть от точки его приложения, от цели использования.
В правоведении традиционно выделяют методы науки и методы отрасли права (методы правового регулирования). В чем их отличие, где проходит граница между ними? Ответ на этот вопрос очень важен для нашего дальнейшего исследования.1 Как правило, первый вид методов принято рассматривать в рамках методологии права. Несмотря на фундаментальность указанной категории, относительно её понимания, как ни странно, до сих пор не сложилось единого, общепризнанного мнения. Однако в разных интерпретациях методологию определяют именно через методы науки, научного познания. В советское время общеметодологической основой считался метод материалистической диалекта-ки. Что же касается современного периода, то ситуация остается неопределенной. Пытаясь найти выход из сложившегося положения, Н.Н. Тарасов в качестве методологии юридической науки предлагает рассматривать позитивизм, указывая при этом на отсутствие иных вариантов. Он в весьма категоричной форме утверждает: «Если считать позитивизм методологией, неприемлемой для пра-воведения, то придется «выводить» правоведение из числа наук». Не вдаваясь в анализ данной позиции (тем более, она не имеет непосредственного отношения к теме исследования), хотелось бы отметить: автору в любом случае удалось сделать шаг вперёд, отойдя от марксизма, не оставаясь в то же время в «методологическом вакууме».
Итак, по поводу методов юридической науки в литературе высказываются самые разнообразные точки зрения. К таковым, в частности, относят философские методы (взятые в методологической функции философские категории и понятия: историческое и логическое, конкретное и абстрактное и т.д., а также система мировоззренчески обусловленных принципов изучения государства и права), общенаучные методы (это, например, диалектическая и формальная логики; системный, деятельностный, генетический подходы и др.), частно-научные юридические методы (специально-юридический метод, метод сравнительного правоведения).1 В.М. Сырых, например, выделяет метод материалистической диалектики, общие приемы, специальные методы и частноправовые методы.2
Но, как представляется, все эти методы должны обязательно иметь нечто общее: во-первых, использоваться в сфере науки, а, во-вторых, быть направленными на получение знаний, отвечающих определенным заданным критериям. По справедливому замечанию Д.А. Керимова, методология «возникла исторически и развивалась отнюдь не усилиями какой-либо одной науки, а всем комплексом научного знания; функциональное же назначение методологии состоит в обслуживании любого научного поиска».4
В связи с этим, мы считаем слишком широким определение методологии, предложенное Р.Лукичом. Он писал о том, что методология изучает все виды методов, которыми мы пользуемся, занимаясь правом в теоретико-познавательных или практических целях.5 По его мнению, к ним относятся методы права (методы познания права) и методы практического использования права (юридико-технические методы). В число первых входят философские и научные методы познания права, вторые же включают методы создания и применения права. Исходя из такого подхода, методы правового регулирования, очевидно, могут быть рассмотрены в рамках методов применения права, так как под ними в широком смысле слова Р.Лукич понимает «все действия, которые совершаются в процессе правоприменительной деятельности, как физического, так и интеллектуального характера», в узком смысле - «способы осуществления соответствующих операций».1 С нашей точки зрения, объединение совершенно разных видов методов в одно целое выглядит не совсем логичным. Кроме того, подобное нововведение привнесло бы ещё большую путаницу в рассматриваемые категории.
Что же касается метода правового регулирования, то этот термин достаточно прочно укрепился как в общей теории права, так и в отраслевых науках. Он употребляется настолько часто, что, кажется, уже не требует самостоятельного определения. Однако, на наш взгляд, это не совсем так. Данная категория очень тесно связана с механизмом правового регулирования, имеет важное теоретическое и практическое значение. В самом общем виде под методом регулирования понимается способ воздействия государства на общественные отношения (пока что мы не касаемся критики подобных формулировок).
Следовательно, метод науки - это способ получения знаний, а метод правового регулирования - способ воздействия в процессе регулирования. Сходство между ними заключается в том, что и тот, и другой имеют субъективную природу, то есть непосредственно зависят либо от исследователя, который, приступая к изучению объекта, сам выбирает для этого инструменты (методы научного познания), либо от законодателя, устанавливающего с помощью правовых актов те или иные методы регулирования общественных отношений. К числу отличительных черт можно отнести следующее: 1) Методы науки используются в сфере исследования, познания, а методы отрасли - в сфере правового регулирования; 2) Цель методов науки - получение нового знания; цель методов отрасли - урегулирование, упорядочивание общественных отношений; 3) И, наконец, третье отличие, с нашей точки зрения, состоит в том, что методы познания возникают по поводу идеального объекта -объективного, достоверного, обоснованного, проверяемого знания, в то время как методы регулирования связаны с реальными общественными отношениями, возникающими между людьми.
К сожалению, зачастую авторы учебников по уголовному праву выделяют либо только методы регулирования, либо только методы науки. В этом плане достаточно четкая позиция прослеживается в учебнике СМ. Кочои, где даны метод уголовно-правового регулирования (императивно-запретительный метод, который заключается в установлении преступности деяний и их наказуемости) и методы науки (формально-догматический, сравнительно-правовой, историко-правовой, диалектический, социологический и др.)-1
Поэтому, чтобы избежать путаницы, сразу обозначим: наш последующий анализ будет касаться исключительно метода регулирования (в частности, в отрасли уголовного права), но не методов науки.
Определение метода уголовно-правового регулирования
Введение метода правового регулирования как дополнительного критерия при разграничении отраслей права было связано с деятельностью цивилистов. Это обусловливалось существованием так называемых смежных институтов, находящихся на стыке различных отраслей. Уголовное право само по себе очень специфично и резко отличается от других отраслей права. Именно поэтому здесь не стояла проблема метода регулирования в её первоначальном смысле. Отрасль уголовного права легко можно было выделить только по предмету, т.е. по характерным для неё общественным отношениям.1 Среди ученых в целом не было споров по поводу того, что считать методом уголовно-правового регулирования. В разных интерпретациях его определяли, с одной стороны, как карательный метод (государство выступает здесь как носитель права применить наказание и носитель обязанности ограничить применение наказания пределами, установленными в законе, а гражданин обязан подчиниться этой мере наказания и имеет право на то, чтобы она не превышала установленного в законе предела и применялась лишь в случае совершения общественно-опасного деяния), санкцию , угрозу применения санкции либо как применение наказания и угрозу такого применения , а с другой - как метод запретов.
Выбор какой-либо из имеющихся в литературе точек зрения или же предложение новой будет, прежде всего, обусловлен пониманием направленности правового регулирования. Речь идёт об одной из фундаментальных основ любой отрасли права - предмете правового (в нашем случае уголовно-правового) регулирования. От того, что мы будем понимать под предметом уголовного права, напрямую зависит и определение соответствующего метода.
Современная общая теория права рассматривает предмет наряду с методом правового регулирования в качестве основополагающего базового критерия выделения отраслей права. Однако такое положение существовало не всегда. Первоначально единственным таким основанием являлся предмет регулирования. При этом считалось, что «предметом правового регулирования в отдельной отрасли права является некоторый круг общественных отношений, ка-кая-то часть всей совокупности общественных отношений»; «это не предмет в смысле вещи или личности человека, или действия, это отношения людей по поводу вещей, лиц и действий».3
Непосредственно же понятие «предмет уголовно - правового регулирования» появилось в юридической литературе только в 30-е годы XX в. «Это не означало, что вопрос о месте уголовного права в системе права не ставился. Дело в другом. Такое место традиционно связывалось со спецификой двух основных понятий уголовного права - преступления и наказания, т.е. со степенью общественной опасности правонарушения и обусловленной ею интенсивностью мер государственного принуждения». Позднее такой подход плавно перешёл в признание предметом уголовного права именно преступления.
В частности, М. Аржанов писал: «Уголовное право... должно быть определено не по методу защиты (уголовные санкции), а по предмету - преступлениям и борьбе с ними, как с определенным общественным отношением». М. Шаргородский в свое время также отмечал, что предметом уголовного права «являются те общественные отношения, которые мы понимаем под словом преступление, и связанное с ним наказание»6 (впоследствии он пришел к выводу, что отрасли права выделяются не только по предмету, но и по методу правового регулирования1). С появлением и постепенным развитием учения о методе правового регулирования, встает вопрос о взаимодействии данных категорий, который в литературе решается неоднозначно.
М. Агарков, подтверждая наличие зависимости метода правового регулирования от предмета, тем не менее, пояснял, «что между предметом правового регулирования и методами регулирования нет неразрывной связи. Одни и те же отношения могут регулироваться одновременно разными методами»." Указанная точка зрения относится к тому периоду времени, когда активно оспаривалась способность метода правового регулирования выступать в качестве критерия выделения самостоятельных отраслей права.
С позиции С.С. Алексеева предмет и метод правового регулирования органически взаимосвязаны. По его мнению, метод регулирования «является одним из средств, используя которое удается достигнуть четкой характеристики предмета правового регулирования»3; он «характеризует одно из свойств предмета регулирования, им всецело обусловлен и сохраняет лишь относительную самостоятельность»4.
Л.С. Явич, не отрицая способность предмета определять метод правового регулирования, все же отмечает, что «предмет регулирования механически не детерминирует метода, не обусловливает при всех обстоятельствах одно единственное возможное и неизменное юридическое средство правового воздействия на общественные отношения. Выбор тех или иных средств воздействия осуществляет государство в соответствии со стоящими перед ним задачами и объективными возможностями их решения тем или иным путем».5
В принципе такая позиция в некотором отношении отражает реальную действительность. Законодатель может прибегнуть к различным методам правового регулирования, но не потому, что те или иные отношения упорядочиваются неопределенным количеством способов. Такой выбор, скорее, отражает поиск наиболее оптимального варианта. Ведь возможна ситуация, когда выбранный метод не отвечает сложившимся потребностям и тогда потребуется найти другой, более подходящий для имеющихся ситуаций.
Специфически определил взаимодействие предмета и метода правового регулирования В.Г. Смирнов. Если другие авторы пытались непосредственно установить связь между этими категориями, он ввел третий элемент, который имеет определяющее значение - функции права. «Именно в функции правового регулирования находит свое выражение предмет регулирования (из него выводятся задачи) и метод регулирования (он определяется предметом и задачами регулирования)».]
Запрет в уголовном праве
В своей работе мы не случайно решили рассмотреть запрет, как средство правового регулирования, после активного обязывания. Выше уже было сказано, что запрет является разновидностью обязывания в целом. Он характеризуется пассивным поведением субъекта, при котором последний должен воздерживаться от определенных, порицаемых (неодобряемых) государством действий. В общей теории права под запрещением понимается «способ правового регулирования, который выражается в возложении обязанности воздерживаться от определенных действий (например, работодателю запрещено привлекать к сверхурочным работам несовершеннолетних)».1 А сами «правовые запреты -это государственно-властные, императивные требования воздерживаться от конкретного поведения, поэтому их следует рассматривать как явления, относящиеся к сфере юридического долженствования».2
Однако возможна ситуация, когда лицу запрещено определенное бездействие, и тогда у него возникает обязанность что-либо совершить. Поэтому вполне справедливо замечание, высказанное в литературе, в соответствии с которым понимание под объектом запрета лишь позитивного действия, не согласуется с некоторыми положениями закона. В качестве примера авторы приводят запрет необоснованного отказа в приеме на работу (в настоящее время в ст. 64 Трудового кодекса РФ предусмотрен запрет необоснованного отказа в заключении трудового договора). Действительно, этот общий запрет не перестает быть запретом оттого, что обязывает к положительному действию - приему на работу при отсутствии допустимых оснований отказа.1
Запреты носят различный характер в зависимости от сферы действия. Существуют запреты, действие которых распространяется на всех лиц без исключения (ч. 4 ст. 3 Конституции РФ: «Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуются по федеральному закону»), и запреты, адресованные конкретной категории субъектов (ст. 17 Федерального закона РФ от 27.07.2004 № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации»: «В связи с прохождением гражданской службы гражданскому служащему запрещается: 1) участвовать на платной основе в деятельности органа управления коммерческой организацией, за исключением случаев, установленных федеральным законом...»).
Благодаря законодательно установленным запретам удается избежать неблагоприятных последствий, причиняющих вред другим лицам, обществу в целом, установившемуся правопорядку. Запреты используются в различных отраслях российского права, устанавливая четкие рамки деятельности субъектов. Но, как принято считать, наиболее ярко они проявляются в сфере уголовного права. Традиционно в научной литературе уголовное право рассматривалось именно как право запретов, выполняющее, прежде всего, охранительную функцию. В этом видели главное отличие уголовного права от других отраслей, направленных непосредственно на регулирование общественных отношений. И, конечно же, когда речь шла о методах правового регулирования, в уголовном праве в качестве такового выделялся запрет.
Именно поэтому особо следует остановиться на вопросе, являющимся предметом давних научных дискуссий, - о природе запрета в уголовном праве. Так еще Н.С. Таганцев писал, что «преступное деяние есть преступление или нарушение норм или заповедей права, велений авторитетной воли, которыми регулируются наши юридические отношения друг к другу или к целому, т.е. к обществу или государству, определяются в интересах целого границы свободной деятельности каждого.1 Очевидно, что веления права..., неисполнение которых описывается в диспозитивной части законов уголовных, могут быть двух порядков: или это будут веления правопроизводящей воли...- писаное право, или это будут веления, не облеченные в закон или законное постановление, -право неписаное».2 То есть, исходя из этой позиции, преступник нарушает не уголовный закон, а закон, содержащий определенное правило поведения, или же какое-либо действующее в обществе предписание, не облеченное в форму закона (например, нормы морали, религиозные нормы).
Проиллюстрируем точку зрения Н.С. Таганцева на простом примере. Так в ч. 1 ст. 126 УК РФ говорится: «Похищение человека - наказывается принудительными работами на срок до пяти лет либо лишением свободы на тот же срок». Однако в действующем законодательстве это положение само по себе не является первичным и базируется на запрете ч. 1 ст. 27 Конституции РФ: «Каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства». Если выражаться точнее, то речь идет даже не о запрете, а о границах определенного поведения. Соответственно, все, что выходит за пределы этих границ, запрещено. Следовательно, если лицо совершит преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 126 УК РФ, оно нарушит не статью уголовного закона, а, в первую очередь, статью Конституции РФ.
Ведь «установить запрет - это значит установить юридическую обязанность не совершать действия, которые порицаются государством».1 Хотя данная формулировка относится к правовому запрету, но её можно использовать и для запрета в целом, то есть распространить и на запрет деяний, предусмотренных неписанным правом, о которых говорил Н.С. Таганцев. Таким образом, из этого следует: лицо, совершившее преступление, действует (в отдельных случаях бездействует) не вопреки, а в соответствии с уголовным кодексом.
Следует отметить, что данная теория еще до Н.С. Таганцева была предложена П. Биндингом.2 Она также нашла свое выражение в трудах таких знаменитых правоведов как С. Будзинский, Н.Д. Сергиевский3.
Однако не все разделяют подобный подход, есть и противники. Например, Н.М. Кропачев считает: «Нормативистская теория уголовного права как ранее, во времена Биндинга, так и сейчас является основанием для целого ряда теоретических и практических выводов, с которыми мы согласиться никак не можем: 1) конкуренция уголовно-правовых и «регулятивных» норм должна решаться в пользу регулятивных; 2) незнание закона не освобождает от ответственности; 3) законодательное определение объективного критерия волевого момента преступной небрежности связано со способностями, возможностями «среднего благоразумного человека», «среднего специалиста» и т.д.; 4) объект преступления - правовое благо и др.; 5) принятие нового закона, относящегося к другой отрасли права, может отменять уголовный закон; 6) элементами уголовно-правовой нормы являются диспозиция и санкция и др.».4
Дозволение как средство уголовно-правового регулирования
В литературе общепризнанно относить уголовное право к публичной отрасли права,1 Для такой отрасли характерны: отношения власти-подчинения, обязательность (императивность) предписаний, направленность на удовлетворение публичных, общественных, а не личных интересов. Однако в последнее время высказываются мнения о том, что для уголовного права характерен не только метод запретов, но и метод поощрений2, рекомендательный метод, что уголовное право содержит не только императивные нормы, но и диспозитивные начала.3 На наш взгляд, это шаг в правильном направлении, учитывая ценности современного общества (приоритет прав человека, свобода, справедливость), а также то, что жесткость наказаний не способствует ни предупреждению новых преступлений, ни исправлению преступника.
Диспозитивным средством правового регулирования является дозволение. В теории права оно определяется как «предоставление лицу права на определенное собственное поведение, на совершение тех или иных действий (правомочия собственника на владение, пользование и распоряжение имуществом; право на защиту в суде; право кредитора требовать от должника исполнения долга)».4 Как правило, такое поведение характерно для субъектов гражданского права. Однако, учитывая универсальность средств правового регулирования, мы можем найти его закрепление и в нормах уголовного закона.
Следует отметить: характер диспозитивности уголовного права и широта её действия будут зависеть от выбранной нами модели регулирования, где в качестве основного адресата уголовно-правовых норм рассматривается либо потенциальный или реальный преступник, либо суд.1 Так, отталкиваясь от первой модели, многие авторы полагают, что разновидностью управомочивающих норм являются положения уголовного закона, предоставляющие право на необходимую оборону, право на причинение вреда в состоянии крайней необходи-мости и т.д. С нашей точки зрения, речь здесь идет не о предоставлении данных прав, а об описании в уголовном законе оснований неприменения уголовной ответственности, которыми должен руководствоваться правоприменитель. Ведь вполне логично закрепить в нормативном акте, устанавливающем виды и размеры наказаний за совершение преступных деяний, исключения из общих правил (когда лицо при соблюдении отдельных условий не подлежит уголовной ответственности).
Возьмём для примера право человека на жизнь. Первичное закрепление на законодательном уровне это право получает в Конституции РФ, ч. 1 ст. 20 («Каждый имеет право на жизнь»). Кроме этого, аналогичные положения содержатся в ряде международных договоров.3 Но ни один правовой акт независимо от иерархии в системе источников права не может предоставить право на жизнь, так как это неотъемлемое право каждого человека,4 и закон направлен лишь на его юридическую регламентацию. Отсюда закономерно предположить, что и право на защиту жизни собственными силами также принадлежит каждому, независимо от его закрепления в каком-либо правовом акте. Безусловно, в качестве охраняемого интереса, права, блага может выступать не только жизнь определенного лица, но также жизнь и здоровье других лиц, половая свобода или половая неприкосновенность, собственность и др. И возможность их защиты, как нам кажется, также закрепляется не уголовным законом.
Но даже если исходить из того, что права граждан поступать по своему усмотрению, якобы содержащиеся в УК РФ, не регламентированы в других нормативно-правовых актах, их, с нашей точки зрения, нельзя признать таковыми. Данные статьи кодекса в любом случае будут служить, прежде всего, предписаниями для правоприменителя, указывая ему, как нужно поступить в конкретной ситуации (например, не привлекать лицо к уголовной ответственности или квалифицировать его деяние по статье, предусматривающей привилегированный состав преступления и т.д.).
С нашей точки зрения, уголовно-правовые нормы используются, в первую очередь, в деятельности суда, который при постановлении приговора решает вопрос, является ли деяние, совершенное подсудимым, преступлением. И при наличии одного из обстоятельств, исключающих преступность деяния, предусмотренных главой 8 уголовного кодекса, должен дать на этот вопрос отрицательный ответ. В конечном счёте, если рассматривать ту же необходимую оборону, лицо, обороняющееся от посягательства, во-первых, вообще может не знать о существовании ст. 37 УК РФ (однако это не значит, что оно не будет противостоять нападающему); во-вторых, решение вопроса о наличии или отсутствии необходимой обороны, превышении её пределов, возможности уголовной ответственности будет решать суд или соответствующий представитель правоохранительного органа. Ведь это они обязаны знать условия, при которых осуществляется посягательство, условия по предотвращению нападения, и с этой позиции оценивать конкретный случай. Полагаем, человеку, вынужденному обороняться, эти знания вряд ли пригодятся в условиях экстремальной ситуации. Так если он окажется перед выбором, когда защитить себя или близких можно только, убив нападающего, то, вероятнее всего, он это сделает, не задумываясь, превышены пределы необходимой обороны или же нет.
Всё вышесказанное ещё раз подтверждает, что УК РФ, прежде всего, направлен на регулирование деятельности правоприменителей. По сравнению с обязанностями, возложенными на суд, объем дозволений, закрепленных уголовным законом, гораздо меньше. Такой подход законодателя в принципе понятен. Дозволения всегда предполагают некую неопределенность, а Уголовный кодекс РФ, где устанавливается самая жесткая мера государственного принуждения - наказание, во избежание произвола должен быть максимально четким и конкретизированным.
В связи с этим, встает вопрос, насколько целесообразным было бы предоставление суду права при разрешении конкретных дел использовать не только нормы Уголовного кодекса РФ, но и итоговые решения, вытекающие из приговоров других судов (судебный прецедент). Кстати, в научной литературе звучало предложение о введении прецедента, то есть приговора суда по конкретному делу, в качестве источника права.1
Да, в Великобритании «Суд по-прежнему руководствуется при рассмотрении дел не только, а зачастую не столько действующим законодательством, порожденным Парламентом, сколько выработанными им самим в процессе многовековой деятельности принципами и нормами права».2 Но возможно ли с пользой заимствовать этот институт англо-саксонской правовой системы?
Здесь очень важно определить, что же мы будем понимать под судебным прецедентом: мнение суда, основанное на действующем законодательстве и представляющее собой толкование спорных норм, или же такие выводы суда, которые сами представляют собой новую норму права. В Великобритании прецедент используется как раз в последнем значении. Однако для нашей правовой системы такая модель создаст определенные трудности. Во-первых, это фактически предоставление суду законодательных полномочий, а, значит, нарушение конституционного принципа разделения властей. Во-вторых, закон как основной источник права в таком случае может утратить свое значение.
