Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Определение фактической ошибки 14
1. Возникновение и развитие вопросов фактической ошибки в российском уголовном праве 14
2. Механизм возникновения фактической ошибки и ее определение 31
Глава 2. Видовая характеристика фактической ошибки и ее уголовно-правовое значение 57
Глава 3. Квалификация деяния, совершенного в условиях фактической ошибки по
Заключение 138
Библиографический список 142
- Возникновение и развитие вопросов фактической ошибки в российском уголовном праве
- Механизм возникновения фактической ошибки и ее определение
- Видовая характеристика фактической ошибки и ее уголовно-правовое значение
- Квалификация деяния, совершенного в условиях фактической ошибки
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Обращение к рассматриваемой в настоящей работе теме вызвано тем, что соблюдение основных прав и свобод человека, руководство в правотворческой деятельности принципами, закрепленными в международном и национальном законодательстве, являются постоянной заботой большинства государств. Это, в свою очередь, обусловливается повышением уровня правосознания граждан и, как следствие, увеличением количества обращений к международным и внутренним институтам правового регулирования с целью восстановления нарушенных прав и свобод граждан.
Эту тенденцию можно проследить на примере активизации деятельности Европейского суда по правам человека (в 2005 г. 17% всех обращений - заявления от граждан бывшего Советского Союза)1.
С 1998 г. по 2006 г. суд в Страсбурге получил из России 28 тыс. жалоб на нарушения прав человека - это намного больше, чем из любой другой страны, входящей в Совет Европы. Несмотря на то, что большинство заявлений отклоняется судом по различным основаниям, решения по тем, которые рассматриваются, выносятся в пользу граждан России, а не государства.
Все это свидетельствует о том, что права человека в России еще не в полной мере соблюдаются и охраняются не в должной степени, что ее законодательство еще не соответствует сложившейся мировой практике, в соответствии с которой возможность государства ограничивать права и свободы человека жестко контролируется международными институтами.
Требование приведения действующего национального
законодательства в соответствие с международными нормами и исключения существующих в нормативно-правовых актах пробелов в сфере охраны прав
1 Электронный ресурс. Режим доступа: [http//palm.ne].
и свобод человека относится и к уголовному праву России как отрасли российского права, допускающей, в частности, в качестве наказания ограничение одного из основных прав человека - права на свободу.
Одним из пробелов уголовного законодательства является отсутствие правил квалификации случаев, когда при совершении преступления на одном из этапов развития связи субъективно-поведенческого характера «умысел -реализация умысла - совершение желаемого деяния (наступление ожидаемых последствий)» возникает ошибка из-за неверной оценки человеком своих действий (бездействия), наступившего результата этих действий (бездействия) и особенностей причинной связи между ними.
Правоприменитель в подобных случаях испытывает серьезные затруднения, поскольку в уголовном законодательстве нашей страны отсутствуют нормы, касающиеся квалификации деяния, совершенного в условиях ошибки субъекта, а высший судебный орган страны не дает разъяснений по этому вопросу. Полагаем, что наличие данного пробела в Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 г. и в постановлениях Верховного Суда РФ во многом связано с тем, что до сих пор в теории уголовного права не выработано единого подхода к решению этой проблемы. Необходимость законодательного регулирования правил определения и квалификации ошибки в уголовном праве обусловлена в первую очередь не только тем, что виновным допускается ошибка в оценке элементов преступного события, но и тем, что при квалификации деяния, совершенного в условиях фактической ошибки, при отсутствии легального закрепления правил такой квалификации ошибка может быть допущена и правоприменителем, что, в свою очередь, причиняет серьезный ущерб как правам конкретного лица, так и уголовно-правовой системе в целом, поскольку влияет на правильность решения вопросов о виновности либо невиновности лица, на справедливость назначенного наказания и решение других уголовно-правовых проблем.
1 Далее по тексту УК РФ.
Отсутствие норм, закрепляющих правила квалификации деяния, совершенного при допущенной лицом ошибке, порождает нарушение общепринятых принципов уголовного права.
Во-первых, нарушается принцип законности, поскольку при отсутствии законодательной регламентации правил квалификации обычно имеет место необоснованное применение уголовного закона по аналогии. Например, деяние, совершенное в условиях фактической ошибки оценивается во многих случаях как покушение. Вместе с тем по аналогии возможно применение только норм гражданского и гражданско-процессуального права. В уголовном же законодательстве согласно ч. 2 ст. 3 УК РФ при установлении пробела в праве (например, при отсутствии нормы, закрепляющей совершенное лицом общественно опасное деяние в качестве преступления) для привлечения лица к ответственности за содеянное наиболее близкая по содержанию норма не может быть использована. Восполнение пробелов в уголовном праве - прерогатива законодателя, а потому ни суд, ни прокурор, ни следователь не вправе признавать преступлением деяние, непосредственно не запрещенное УК РФ, путем использования даже весьма близкой по содержанию статьи Кодекса.
Во-вторых, нарушается принцип вины, согласно которому лицо подлежит уголовной ответственности только за то общественно опасное действие (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина (ч. 1 ст. 5 УК РФ).
Так в судебной практике нашла отражение позиция, что при фактической ошибке деяние необходимо квалифицировать как оконченное, исходя из фактически совершенного общественно опасного деяния1. Однако, если умысел лица изначально был направлен на выполнение объективной стороны одного общественно опасного деяния, а в отношении совершенного им преступления при допущенной фактической ошибке
Архив Свердловского областного суда. Дело № 22-4644. 2004.
отсутствует как умысел, так и неосторожность, то лицо необоснованно привлекается к уголовной ответственности за наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых его вина отсутствует.
В-третьих, нарушается принцип равенства граждан перед судом, поскольку на практике суды придерживаются различных позиций при разрешении одинаковых ситуаций в нарушение ст. 4 УК РФ, устанавливающей, что лица, совершившие преступление, равны перед законом, для всех без исключения устанавливаются одни основания и пределы уголовной ответственности, одинаковые виды и размеры наказания.
Указанные обстоятельства свидетельствуют об актуальности темы диссертационного исследования и предопределили ее выбор.
Теоретическую основу диссертационного исследования составили труды отечественных ученых в области общей теории права, уголовного права, истории, философии, психологии. В частности, были изучены работы И. Б. Агаева, Е. В. Благова, Б. В. Волженина, Б. С. Волкова, Е. В. Ворошилина, Ф. Г. Гилязева, М. С. Гринберга, П. С. Дагеля, Ю. А. Демидова, Н. Дурманова, П. С. Заботина, А. Ф. Зелинского, Г. А. Злобина, В. Е. Квашиса, В. Ф. Кириченко, М. И. Ковалева, И. Я. Козаченко, Л. И. Коптяковой, Н. И. Коржанского, А. Н. Красикова, Г. А. Кригера, Л. Л. Кругликова, В. И. Кудрявцева, Н. Ф. Кузнецовой, В. В. Лунеева, В. П. Малькова, А. И. Марцева, Р. И. Михеева, Г. В. Назаренко, В. В. Назарова, А.
B. Наумова, Б. С. Никифорова, В. И. Пинчук, А. А. Пионтковского, А. И.
Рарога, Р. А. Сабитова, В. Н. Савинова, Ф. А. Селиванова, А. Г. Спиркина, Н.
C. Таганцева, К. Ф. Тихонова, Б. В. Теплова, И. О. Ткачева, А. Н. Трайнина,
Б. С. Утевского, А. В. Федотова, Е. А. Фролова, В. А. Якушина и других.
Указанные научные исследования оказали существенное влияние на развитие темы фактической ошибки в уголовном праве. Однако в большинстве своем они были написаны в период действия утратившего сегодня правовую силу законодательства, что обусловливает в ряде случаев несоответствие приведенных в них доводов современной уголовно-правовой
и социально-политической ситуации. В работах же, выполненных после принятия УК РФ 1996 г., отсутствует единый подход к определению, классификации и правилам квалификации фактической ошибки, в связи с чем некоторые аспекты данной проблемы не рассматривались либо остаются спорными, требуют дополнительного изучения.
Например, применительно к УК РФ проблемы квалификации деяния, совершенного в условиях фактической или юридической ошибки, рассматривались, в частности, в диссертационной работе М. Б. Фаткуллиной в 2001 году. Данное исследование имеет большое теоретическое и практическое значение, однако некоторые вопросы классификации и квалификации фактической ошибки в нем рассматривались фрагментарно и только в направлении, поддерживаемом большинством исследователей, поэтому ряд положений требует дополнительного теоретического осмысления.
Все это также подтверждает актуальность дальнейших исследований в указанной области с целью определения единых общих правил для надлежащей законодательной регламентации определения и правил квалификации фактической ошибки в уголовном праве. В работе, предпринята попытка в комплексе разрешить вопросы выявления, классификации ошибок и квалификации деяния, совершенного в условиях фактической ошибки.
Объект исследования. Объектом исследования является определение фактической ошибки, ее признаки и правила квалификации деяния, совершенного в условиях фактической ошибки.
Предметом исследования выступает отечественное уголовное законодательство, в различные периоды времени регламентирующее рассматриваемую сферу отношений, и уголовное законодательство зарубежных стран.
Кроме того, в предмет исследования вошли правоприменительная практика, постановления Пленума Верховного Суда СССР, РСФСР и РФ.
Цель диссертационного исследования состоит в изучении проблем определения фактической ошибки; научной разработке предложений по совершенствованию законодательства, направленных на нормативное закрепление определения и правил квалификации деяния, совершенного в условиях фактической ошибки, а также в выработке практических рекомендаций по расследованию уголовных дел при выявлении фактической ошибки виновного.
Достижение указанной цели предполагает решение следующих задач: исследование процесса становления и развития института фактической ошибки в уголовном законодательстве России;
- анализ существующих точек зрения в отношении определения,
классификации и правил квалификации фактической ошибки в уголовном
праве на основании действующего законодательства;
- изучение и обобщение судебной практики по делам о преступлениях,
совершенных в условиях фактической ошибки;
формулирование определения фактической ошибки, содержащего-признаки, позволяющие отграничивать соответствующее деяние от внешне схожих случаев;
разработка рекомендаций по становлению института фактической ошибки, в том числе, выделение особенностей, позволяющих разграничивать деяние, совершенное в условиях фактической ошибки от иных, внешне схожих случаев;
обоснование классификации фактических ошибок на основании выведенных признаков, имеющей не только теоретическое значение, но и позволяющей правоприменителю производить дополнительную проверку материалов уголовных дел на предмет наличия (отсутствия) подобной ошибки;
выработка единых правил квалификации деяний, совершенных в условиях фактической ошибки.
Методологическую база и методы исследования. Методологическую основу исследования составили диалектический метод познания явлений и сущности объективной действительности, общенаучные методы — дедукция и индукция, анализ и синтез; широко использовались исторический, сравнительно-правовой, логико-юридический, статистический и конкретно-социологический методы исследования. Научно-практическую базу исследования составили фундаментальные положения общей теории права, конституционного, уголовного и других отраслей отечественного права, а также зарубежное законодательство. Изучена специальная и научная литература по теме исследования. Для обеспечения комплексного подхода при решении поставленных в диссертационном исследовании задач автор применил метод интервьюирования.
Эмпирическая база исследования. При написании работы были изучены опубликованная практика высших судебных инстанций СССР и РФ (РСФСР) и неопубликованная региональная судебная практика, включающая материалы 83 уголовных дел.
Эмпирическую основу исследования составляют также результаты опроса 75 человек различных возрастных и профессиональных характеристик (в том числе студентов, работников правоохранительных органов, адвокатов) по вопросам квалификации содеянного в условиях фактической ошибки.
Нормативную основу исследования составили Конституция РФ, УК РФ, зарубежное уголовное законодательство. Использовались материалы следственной и судебной практики, постановления Пленума Верховного суда РФ, РСФСР, СССР, определения судов по конкретным делам, имеющие отношение к рассматриваемой в настоящей работе теме.
Научная новизна диссертационной работы заключается в нетрадиционной постановке и обосновании ряда научных проблем, связанных со становлением института фактической ошибки. Сформулировано отличное от существующих в научной литературе
определение фактической ошибки; проведено исследование видов ошибок и вопросов квалификации преступлений, совершенных в условиях фактических ошибок; выявлен положительный исторический опыт развития законодательства и теоретических исследований по поводу рассматриваемой в настоящей работе темы; проведен дифференцированный сравнительно-правовой анализ отечественного и зарубежного уголовного законодательства об ответственности за деяния, совершенные в условиях фактической ошибки; предложены подходы к решению проблем законодательной регламентации фактической ошибки. На основе обобщения судебной практики сформулированы предложения по дальнейшему совершенствованию уголовного законодательства в сфере становления и развития института фактической ошибки. В целях обеспечения защиты прав, свобод и законных интересов лиц, совершивших общественно опасное деяние автором выделены особенности фактической ошибки, позволяющие отграничивать" деяние, совершенное в условиях фактической ошибки, от неоконченного преступления и случаев идеальной совокупности, а также юридической ошибки.
Научная новизна диссертационного исследования находит непосредственное выражение и в следующих основных положениях, выносимых на защиту:
1. Первая особенность фактической ошибки состоит в обусловленности
допущенного неверного представления зависящими от виновного
причинами: лицо неверно предполагает, что им полностью выполнена
объективная сторона желаемого преступления. Подобное неправильное
представление происходит вследствие неверной оценки сознанием виновного
явлений и событий окружающего мира.
2. В результате допущенного неверного представления виновный
совершает другое преступление, не охватываемое его умыслом, однако этот
факт виновным не осознается (вторая особенность).
3. Третья особенность фактической ошибки заключается в том, что
содеянное всегда характеризуется причинением вреда общественным
отношениям, однако нарушается норма, не охватываемая сознанием
виновного. То есть в деянии можно выявить наличие признаков (не всех) и
того преступления, которое охватывалось умыслом виновного, и отдельных
признаков состава иного преступления объекту которого в действительности
причинен вред.
В соответствии с выделенными особенностями фактических ошибок предлагается выделять неверное представление лица относительно объекта, относительно причинной связи и относительно наличия или отсутствия факультативных признаков объективной стороны состава преступления.
В диссертации отстаивается идея о том, что совершенное в условиях фактической ошибки общественно опасное деяние должно быть квалифицировано как оконченное преступление по направленности умысла.
Выявленный в процессе исследования темы диссертации пробел в отношении определения, классификации и правил квалификации фактической ошибки обусловил необходимость включения в УК РФ нормы, содержащей определение понятия фактической ошибки и правила квалификации деяния, совершенного в условиях фактической ошибки.
В этой связи предлагается дополнить УК РФ ст. 28.1 «Фактическая ошибка» следующего содержания:
«1. Фактической ошибкой является неверное представление лица о завершенности охватываемого умыслом общественно опасного деяния, в то время как вред причинен им общественным отношениям, охраняемым иной уголовно-правовой нормой, при отсутствии признаков неоконченного преступления.
2. Ответственность лица при допущенной фактической ошибке наступает как за оконченное преступление в соответствии с направленностью умысла лица».
Практическая и теоретическая значимость исследования
обусловлена возможностью использования сформулированных выводов и рекомендаций:
- в научно-исследовательской работе при проведении дальнейшей разработки
тем, касающихся определения, классификации и квалификации фактической
ошибки;
- в законотворческой деятельности по устранению существующего в
уголовном законодательстве пробела;
в деятельности правоприменительных органов в целях правильной квалификации деяния и определения виновному справедливой меры наказания или иных мер уголовно-правового воздействия;
- при преподавании курсов уголовного права в юридических вузах и иных
учебных заведениях, а также на курсах повышения квалификации
практических работников, при подготовке учебных материалов по данной
проблематике.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права Уральской государственной юридической академии, где были проведены ее рецензирование и обсуждение.
Основные положения и выводы диссертации изложены на
Международной научно-практической конференции «Сравнительное
правоведение и проблемы современной юриспруденции», прошедшей 21-22 апреля 2005 г. в УрГЮА, на Международной научно-практической конференции «Философские и исторические основы уголовного права», посвященной памяти М. И. Ковалева, прошедшей 10 февраля 2006 г. в УрГЮА, на Международной научно-практической конференции «Уголовная политика в сфере информационной безопасности Российской Федерации», прошедшей 10 февраля 2007 г.
Результаты исследования нашли отражение в 4 опубликованных статьях. Материалы диссертационного исследования использовались автором
при проведении практических и семинарских занятий со студентами УрГЮА.
Структура работы, ее объем и содержание обусловлены целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.
Возникновение и развитие вопросов фактической ошибки в российском уголовном праве
Для оценки современных теоретических и практических аспектов определения и правил квалификации ошибок в российском уголовном праве необходимо обратиться к начальному этапу развития теории и уголовного законодательства по вопросу неверного представления виновного.
Основополагающим исследованием, посвященным вопросам ошибки в целом и фактической ошибки в том числе, является трактат «О софистических опровержениях», созданный в IV в. до н. э. древнегреческим философом Аристотелем1. Основное значение трактата заключается в обосновании связи между допущенной ошибкой и сознанием лица.
Аристотель отмечал, что любое умозаключение предполагает возможность неверного представления. Единственным исключением из этого правила является научное умозаключение (научный силлогизм), которое строится на истинных и первых положениях, т. е. на таких, «которые достоверны не через другие положения, а через самих себя» . Применительно к уголовному праву это положение означает, что при совершении преступления лицо делает выводы на основании собственного мнения, опыта, знаний, а потому, данное умозаключение, не являясь научным, допускает возможность ошибки. По мнению Аристотеля, вероятность возникновения ошибки при совершении лицом деяния, в том числе преступного, обусловлена особенностями человеческой психики. В работе «Политика» он определил человека как существо по своей природе политическое, а именно общественное и внушаемое. В силу этой внушаемости люди склонны оценивать степень правдоподобия того или иного мнения, не прибегая к его обсуждению и даже не вникая в его содержание1.
Работа Аристотеля содержит общий анализ ошибок, допускаемых человеческим сознанием. Развитие же теории ошибки как уголовно-правового института началось в римском праве. Последнее субъективной ошибкой полагало «расхождение между волей и ее выражением или между манифестированной волей и подлежащим интересом, вызванное неосведомленностью субъекта об обстоятельствах дела». При этом римская юриспруденция различала «error iuris» и «error facti», т. е. ошибку касательно правовой нормы и ошибку относительно факта2.
В отношении первого вида ошибки действовало общее правило: незнание закона всегда вредит и не может служить оправданием не только при нарушениях общественных, но и при совершении преступлений. Из этого императивного принципа римское право допускало следующие изъятия, исключающие уголовную ответственность:
а) если субъект права докажет, что не имел абсолютно никакой возможности проконсультироваться у юрисконсульта;
б) если субъект права младше 25 лет;
в) а также, в ограниченных пределах ответственность несли женщины, солдаты и сельские жители3.
Квалификация содеянного при подобном неверном представлении лица производилась исходя из намерений виновного.
Существовавшая в римском праве система ошибок с небольшими редакционными изменениями была перенесена и в кодексы начала XIX столетия, содержавшие нормы, которые разграничивали фактическое и юридическое заблуждение и регламентировали уголовную ответственность лица в этих случаях.
Не последовали этой тенденции лишь кодексы французский (1810 г.) и бельгийский (1812 г.), которые вообще не упоминали о влиянии ошибки и заблуждения на ответственность. Но этот пробел законодательства, как правило, восполняла судебная практика. Так, французские комментаторы и кассационная практика того периода признавали, что неведение и заблуждение фактическое разрушают умышленность, а, вместе с тем, и преступность, в то время как ссылка на неведение запрещенности деяния не может служить для виновного оправданием1.
В российском уголовном праве развитие уголовно-правового института ошибки началось с середины XIX в., когда в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. появилось первое упоминание об ошибках.
В ч. 4 ст. 98 Уложения в ряду причин «по коим содеянное не должно быть вменяемо в вину» (безумие, необходимость обороны и другие обстоятельства) законодатель указал «ошибку случайную или вследствие обмана». Квалификация деяния, совершенного в условиях подобной ошибки, проводилась по правилам, изложенным в ст. 99 Уложения: «Кто учинит что-либо противное закону, единственно по совершенному, от случайной ошибки или вследствие обмана происшедшему, неведению тех обстоятельств, от коих именно его деяние обратилось в противозаконное, тому содеянное им не вменяется в вину. Он может, однако же, в некоторых случаях, законом определяемых, быть присуждаем к церковному покаянию» .
Наряду с общими нормами Уложение содержало и специальные положения об ошибке. В частности, в ст. 1456 Уложения говорилось: «Кто имел намерение нанести кому-либо смерть, вместо сего лица, по ошибке или по иному случаю лишит жизни другого, тот подвергается тому наказанию, какому он долженствовал бы подвергнуться, если бы умертвил того, на жизнь коего он имеет умысел». И хотя эта норма была помещена в разделе об убийствах, правило, изложенное в ней, учитывалось и при рассмотрении других преступлений.
Механизм возникновения фактической ошибки и ее определение
При совершении общественно опасного деяния лицом может быть допущено неверное представление различного рода: виновный полагает, что преступные последствия не наступят, в то время как в действительности они наступают, считает, что совершает одно преступление, однако вред причиняется общественным отношениям, охраняемым разными уголовно-правовыми нормами.
Считаем, что не всякое неверное представление лица, касающееся общественно опасного деяния, имеет отношение к фактической ошибке. К последней предлагаем относить случаи, когда виновный желает совершить деяние, предусмотренное УК РФ в качестве преступления (что, в свою очередь, исключает неосторожную форму вины) и полагает это деяние оконченным, а в действительности вред причиняется объекту, предусмотренному иной нормой, нежели той, на которую посягал виновный.
В действующем УК РФ отсутствуют нормы, содержащие дефиницию и правила квалификации деяния, совершенного в условиях ошибки. Эта ситуация усугубляется еще и тем что в теории уголовного права предлагаются многочисленные определения ошибки виновного. Иными словами, единства взглядов по этому вопросу не достигнуто. Причем спорные моменты касаются не только философского аспекта проблемы (определение ошибки виновного как неверного представления лица или заблуждения), но и уголовно-правового: возможность отграничения субъективной ошибки от иных неверных представлений лица, не относящихся к фактической или юридической ошибке.
Необходимо отметить, что при неоконченном преступлении, совокупности преступлений, неосторожном причинении вреда также присутствует неверное представление лица, однако эти случаи урегулированы нормами уголовного законодательства, проблем с квалификацией в подобных ситуациях не возникает. Таким образом, предлагаем к фактической ошибке относить исключения, не имеющие отношения к неоконченному преступлению, совокупности преступлений, неосторожному причинению вреда вследствие отсутствия норм уголовного права, определяющих признаки, порядок квалификации.
Согласно традиционной точке зрения фактическая ошибка (error fakti) - это заблуждение (неправильное представление) лица относительно фактических обстоятельств содеянного, его объективных признаков, характеризующих данное деяние как преступление. Поскольку фактическая ошибка допускается в отношении признаков состава преступления и является характеристикой субъективной стороны преступления, то ее наличие оказывает влияние на квалификацию содеянного.
В. А. Якушин, например, отмечает, что определение социально-психологической природы ошибки имеет непосредственное значение для решения практических вопросов. По его мнению, давая определение ошибки в уголовном праве, необходимо исходить из философских понятий об истине и заблуждении, а сама ошибка представляет собой заблуждение лица относительно юридических и фактических обстоятельств совершаемого им общественно опасного деяния (или относительно общественной опасности и противоправности деяния)1. Аналогичную позицию занимает Л. И. Коптякова, определяя ошибку в уголовном праве как заблуждение лица относительно фактических и юридических признаков содеянного1.
П. С. Дагель и А. А. Пионтковский именовали ее как неверное, неправильное представление лица о фактических и юридических признаках или свойствах совершаемого деяния и его последствий . Б. С. Утевский также считал, что уголовно-правовая ошибка есть неправильное представление лица о юридических или фактических свойствах и последствиях совершаемых действий3.
В. Ф. Кириченко уточнял определение ошибки, отмечая, что к последней необходимо относить случаи неправильного представления лица относительно общественной опасности совершаемого им деяния и о тех обстоятельствах, которые, будучи элементами состава преступления, являются для виновного существенными. По его мнению, неправильным представление лица может быть вследствие неполноты сведений, имеющихся у этого лица по поводу конкретного обстоятельства, или полного отсутствия таких сведений. Например, похищающий какое-либо имущество не знает, что оно является собственностью государства, платящий фальшивыми деньгами не знает о том, что деньги фальшивые .
В философии термины «ошибка» и «заблуждение», несмотря на свою близость, все же не являются тождественными. Заблуждение является по отношению к ошибке общим родовым понятием, поскольку представляет собой «ошибку относительно предметов принципиальных»5.
Видовая характеристика фактической ошибки и ее уголовно-правовое значение
Классификация ошибок, допущенных лицами, совершившими общественно опасное деяние, осуществляется в интересах более углубленного изучения данного явления, установления реальной картины происшедшего и надлежащего применения закона, а также в целях совершенствования уголовного законодательства.
Анализ юридической литературы показывает, что существует множество классификаций ошибок, что обусловлено различием признаков, лежащих в их основе.
Классификации ошибок уделялось большое внимание еще в дореволюционном уголовном праве России. Так, Н. С. Таганцев выделял ошибки извинительные и неизвинительные, случайные, фактические и юридические, по содержанию он подразделял их на относящиеся к деяниям и его последствиям и ошибку в мотивах, как основе деятельности. Также ученый полагал, что следует различать ошибку в поведении и ошибку в силу неправильного представления1.
П.С. Дагель предложил классификацию ошибок по следующим основаниям: а) по предмету - ошибка юридическая и фактическая; б) по причинам возникновения — ошибка извинительная и неизвинительная; в) по своей значимости - ошибка существенная и несущественная; г) по субъективной стороне - ошибка виновная и невиновная2.
Общепризнанным является деление ошибок по предмету на юридические и фактические.
Юридическая ошибка (error jurist) - это заблуждение (неправильное представление) лица относительно юридической сущности и (или) правовых последствий своего деяния.
В литературе выделяются следующие виды юридической ошибки:
1) Лицо неверно оценивает совершаемое деяние как непреступное, хотя на самом деле оно является преступлением. Данная ошибка, согласно общеизвестному положению, что незнание закона не исключает ответственности (ignorantia jurist semper hocet), не освобождает от уголовной ответственности, поскольку не исключает умышленной вины и не оправдывает лицо, совершившее это деяние.
2) Лицо ошибочно полагает, что совершает преступление, тогда как в действительности закон это деяние к преступным не относит (в уголовном праве такая ситуация носит название «мнимое преступление»). В подобном случае лицо не может быть привлечено к уголовной ответственности, так как отсутствует необходимый формальный признак любого преступления — уголовная противозаконность (противоправность). Например, лицо превысило по неосторожности пределы необходимой обороны, причинив тяжкий вред здоровью другого лица, и полагает, что это преступление, тогда как УК РФ не предусматривает такого состава преступления. Следовательно, уголовная ответственность не наступает.
3) Лицо неправильно представляет квалификацию содеянного, уголовно-правовое значение подобного неверного представления лица отсутствует.
4) Допускается ошибка в отношении вида и размера наказания,
назначаемого за совершенное деяние. Уголовная ответственность в этих случаях не исключается, поскольку «названные обстоятельства не входят в содержание умысла, они не являются обязательным предметом сознания, поэтому их ошибочная оценка не влияет на форму вины»1.
В науке уголовного права сформулировано правило об отсутствии уголовно-правового значения юридической ошибки1. Однако общее правило имеет исключение (юридическая ошибка допускается в отношении нормы, носящей отсылочный характер).
К фактической ошибке (error fakti) в уголовно-правовой литературе относят неправильное представление лица относительно фактических обстоятельств содеянного, его объективных признаков, характеризующих данное деяние как преступление.
В. Ф. Кириченко по этому поводу сформулировал следующие правила2:
«1. Если в отношении фактических обстоятельств, не охватываемых сознанием действующего лица, будет установлено, что последнее могло предвидеть указанные обстоятельства, оно может быть привлечено к уголовной ответственности за неосторожное совершение преступления, если это предусмотрено законом. Если лицо не могло избежать ошибки, то уголовная ответственность исключается.
2. Ошибочное представление лица о наличии фактических обстоятельств, которые отсутствуют в действительности, может повлечь ответственность за покушение на совершение преступления с указанными обстоятельствами».
Деление ошибок на существенную и несущественную имеет практическое значение. Так, ошибка лица в отношении обстоятельств, с которыми законодатель связывает основание и пределы уголовной ответственности, может влиять на содержание и форму вины и в силу этого признается существенной. Подобная ошибка имеет такой характер, который исключает возможность вменения обстоятельств, являющихся предметом ошибки, в вину субъекту. В свою очередь, ошибка в личности потерпевшего, неправильное представление о неизбежности последствия (когда оно только возможно), а также ошибочное представление о некоторых конкретных особенностях развития причинной связи и т. д., являются несущественными ошибками и на вину субъекта не влияют.
Извинительная (или добросовестная) ошибка означает, что лицо при самом внимательном и добросовестном отношении к содеянному не могло избежать этой ошибки и, следовательно, эта ошибка не может быть поставлена ему в вину. Неизвинительный характер ошибки означает, что при внимательном отношении к содеянному субъект мог этой ошибки не допустить.
В. Ф. Кириченко полагал, что возникновение ошибки виновного возможно в отношении: а) общественной опасности деяния; б) обстоятельств, являющихся элементами состава преступления; в) юридических факторов (ошибка в праве) . Однако большинство исследователей института субъективной ошибки считают, что нужно выделять не три, а два вида ошибок. При этом одни полагают, что таковыми являются юридическая и фактическая ошибка , другие думают, что ими выступают ошибки в объекте и обстоятельствах, относящихся к объективной стороне3, по мнению третьих, это ошибка относительно объективных или субъективных признаков общественно опасного деяния, которые характеризуют его как преступление4.
Квалификация деяния, совершенного в условиях фактической ошибки
При отсутствии законодательного регулирования вопросов квалификации деяния, совершенного при допущенной лицом фактической ошибке, суды в схожих ситуациях применяют различные правила квалификации.
Так, Свердловским областным судом в 1996 г. было рассмотрено дело по обвинению П. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ. Преступление было совершено при следующих обстоятельствах. С. и П. после совместной работы в доме П. распивали спиртные напитки. В ходе случившейся ссоры П., вооружившись ножом, набросился на С. и с целью лишения жизни стал наносить ему удары в область живота и спины, причинив множественные телесные повреждения, в том числе тяжкие. Полагая, что С. мертв, и желая скрыть совершенное убийство, П. поджег свой дом и одежду на потерпевшем. В результате поджога С. получил тяжкие телесные повреждения, от которых он и скончался. Судом действия П. были квалифицированы как умышленное причинение смерти1. В этой ситуации виновный допустил фактическую ошибку при оценке развития причинной связи: желаемые общественно опасные последствия наступили, но в результате иных действий виновного (поджог), предпринятых с иной целью (сокрытие убийства). Суд оценил содеянное исходя из направленности умысла виновного, без учета того, что деяние состояло из двух этапов, на каждом из которых была совершена ошибка: причинив только вред здоровью, виновный полагал, что потерпевший мертв, а, желая уничтожить «труп», лишил его жизни.
В 1997 г. тот же суд, рассматривая содеянное в условиях фактической ошибки в причинной связи, квалифицировал содеянное по совокупности умышленного и неосторожного преступлений. Согласно материалам дела М.,
Б. и X. распивали спиртное. X. сильно опьянела, и около 2 часов ночи М. отвел ее в комнату, где, используя беспомощное состояние потерпевшей, М. и Б. поочередно изнасиловали ее. Когда виновные после совершенного преступления стали одевать X., они заметили, что у нее стали синеть лицо и руки, отсутствует пульс. Опасаясь обвинения в убийстве, они приняли решение спрятать труп, для чего поднесли X. к окну и сбросили ее вниз, а, позже перенесли к гаражам, где и оставили. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы смерть X. наступила от телесных повреждений в виде травм головы и живота, вызванных падением. По мнению виновных, ими было совершено преступление, предусмотренное п. «а» ч. 3 ст. 131 УК РФ, т. е. изнасилование, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей. Для сокрытия этого преступления М. и Б. предприняли меры, которые, однако, и повлекли причинение смерти потерпевшей. Суд действия виновных квалифицировал исходя из фактически совершенного по п. «б» ч. 2 ст. 131 УК РФ (совершение изнасилования группой лиц) и по ст. 109 УК РФ (неосторожное причинение смерти)1.
Таким образом, при допущенной фактической ошибке деяния были квалифицированы судом по-разному: в одном случае - исходя из направленности умысла, а в другом - в соответствии с фактически совершенным. Думается, это противоречит принципу равенства граждан перед законом и справедливости (ст. 4, 6 УК РФ). От точности и соответствия действующему законодательству процесса квалификации зависит справедливость наказания, назначаемого лицу, привлекаемому к уголовной ответственности. «При неправильной квалификации преступления происходит нарушение принципа законности, равно как и принципов справедливости, личной и виновной ответственности, страдают интересы как обвиняемого, так и лиц, потерпевших от преступления, а также интересы государства»2.
Обычно при выборе уголовно-правовой нормы, описывающей совершенное субъектом деяние, не приходится сталкиваться с большими трудностями (при условии, что лицо, осуществляющее квалификацию, дает деянию правильную уголовно-правовую оценку). Однако развитие дальнейшего процесса квалификации может пойти по двум различным путям.
Во-первых, если отобрана только одна норма, устанавливается соответствие состава совершенного общественно опасного деяния составу преступления, описанного в этой норме, и дается ответ на вопрос, подлежит ли она применению в конкретном случае.
Во-вторых, возможен вариант развития процесса квалификации, когда отобраны будут две и более нормы. Однако не во всех случаях, когда в деянии присутствуют признаки двух и более преступлений, обнаруживается фактическая ошибка. Правоприменителю в подобной ситуации следует первоначально рассмотреть вопрос о наличии совокупности преступлений или конкуренции уголовно-правовых норм.
