Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Современное представление о механизмах возникновения и развития атеросклероза (литературный обзор) 15
1.1 Актуальность 15
1.2 Факторы риска атеросклероза 16
1.3 Теории атеросклероза 20
1.4 Патогенез атеросклероза 23
1.5 Роль цитокинов и матриксных металлопротеиназ в патогенезе атеросклероза 31
1.6 Значение адипокинов в патогенезе атеросклероза 43
1.7 Генетические маркеры атеросклероза 48
1.8 Экспериментальная диагностика атеросклероза, подходы к патогенетической терапии 55
Глава 2. Направления, материалы и методы исследования 62
2.1 Методы клинических исследований, характеристика исследуемого материала 69
2.2 Контингент, материалы и методы экспериментального исследования 71
Глава 3. Собственные исследования 77
3.1. Цитокины - их роль в патогенезе атеросклероза 77
3.1.1 Оценка цитокинового профиля сыворотке крови пациентов с атеросклерозом 80
3.2 Роль биохимических маркеров воспаления (металлопротеиназы-9 (ММР-9), тканевого ингибитора металлопротеиназы-1 типа (ТГМР-1), комплексов (ММР 9/TIMP-l, MMP-9/TIMP-2) и адипокинов (лептина и адипонектина) в патогенезе атеросклероза 118
3.2.1 Оценка содержания ММР-9, TIMP-1, MMP-9/TIMP-1
и MMP-9/TIMP-2 в сыворотке крови при атеросклерозе 120
3.2.2 Определение содержания гормонов жировой ткани (лептина и адипонектина) в сыворотке крови при атеросклерозе 133
3.3. Оценка полиморфизма генов интерлейкинов: TNF-a (-308G/A), IL-6 (-174G/C), TGFB1 (-509 С/Т) и IL-10 (-1082 G/A) и гена PTPN22 rs 2476601 (G/A) при атеросклерозе 142
3.4. Экспериментальная модель атеросклероза 157
3.4.1 Патогенетическое обоснование применения иммуномодулирующей терапии при экспериментальном атеросклерозе 176
Заключение 188
Выводы 236
Практические рекомендации 239
Список сокращений и условных обозначений 240
Список литературы
- Теории атеросклероза
- Генетические маркеры атеросклероза
- Роль биохимических маркеров воспаления (металлопротеиназы-9 (ММР-9), тканевого ингибитора металлопротеиназы-1 типа (ТГМР-1), комплексов (ММР 9/TIMP-l, MMP-9/TIMP-2) и адипокинов (лептина и адипонектина) в патогенезе атеросклероза
- Оценка полиморфизма генов интерлейкинов: TNF-a (-308G/A), IL-6 (-174G/C), TGFB1 (-509 С/Т) и IL-10 (-1082 G/A) и гена PTPN22 rs 2476601 (G/A) при атеросклерозе
Теории атеросклероза
В зависимости от взгляда на то, что первоочередно вызывает развитие АС, рассматриваются следующие теории и концепции его возникновения. Инфильтрационная теория атерогенеза Н.Н. Аничкова на сегодня является одной из ведущих [5]. В основу патогенеза АС эта теория ставит нарушение липидного обмена, ведущее к локальному накоплению в стенке сосуда липидов, различных клеточных элементов крови, с дальнейшим склерозированием и образованием фиброзной ткани. Результатом этого становится частичная, или полная обтурация сосуда [10, 83]. Однако известны факты, подтверждающие наличие атеросклероза и ИБС у больных с нормальным уровнем общего ХС и ЛПНП (более 1/3 пациентов). При этом атерогенность плазмы повышена у всех пациентов и не имеет прямой зависимости от уровня ХС [37, 70]. Эти заключения ставят вопросы в происхождении АС.
Некоторые авторы придают большое значение в возникновении и развитии АС гормональному дисбалансу. Так, например, показано, что избыток эстрадиола обладает проатерогенным влиянием, способствуя усилению дестабилизации атеросклеретической бляшки [237]. М. Tomaszewski с соавт. (2009) зарегистрировал прямые корреляционные связи содержания экстрадиола с уровнем общего холестерина и ЛПВП, эстрона с общим холестерином и ЛНПН у молодых мужчин [413]. Ученые сделали вывод, что повышенный уровень эстрогенов коррелирует с неблагоприятным липидным профилем и что такие ассоциации могут быть ранним проявлением кардиоваскулярной патологии [413]. В.А. Мясоедова с соавт. (2010) указывает на возможные противоатерогенные свойства андрогенов у мужчин [87]. Высказываются мнения об общности механизмов атерокальциноза и нарушением минерального обмена [178, 216, 228]. Показано, что процесс кальцификации, являющийся отражением нарушения обмена кальция в организме, повышения уровня витамина ДЗ, ангиотензина II и гомоцистеина, способствует прогрессированию АС [83]. Однако J. Takasu с соавт. (2010) выявили сильную ассоциацию увеличения толщины каротидной интима/медиа (КИМ) и кальцинозом грудной аорты (КГА) у многоэтнических представителей без клинических проявлений сердечно-сосудистых заболеваний. Более чем у половины пациентов увеличение КИМ наблюдалось при отсутствии КГА, что указывает на независимость данных повреждений [400].
Учитывая наличие АС при нормальном содержании холестерина и липопротеинов, при отсутствии каких либо первоначальных обменных нарушений, другими исследователями выдвинуты теории, заключающие, что первоначально происходит повреждение сосудистой стенки и изменение эндотелия под действием каких либо повреждающих факторов - теория Rossa [51, 68, 362]. А.Н. Климовым обоснована концепция, позволяющая рассматривать АС с позиций иммунного ответа в сосуде на мЛПНП, белки теплового шока и другие антигены, приводящие к повреждению эндотелия. При этом АС стал расцениваться как вариант развития аутоиммунного воспаления [51, 52]. Согласно рецепторной теории - атерогенез инициируется реакциями после взаимодействия экзогенных и эндогенных микробных лигандов с Toll-подобными рецепторами иммунокомпетентных клеток [68].
Определенные инфекционные агенты, в связи с их белково-липидным составом, повышенным сродством к эндотелию сосудов, обладают способностью изменять липидный спектр крови, могут поддерживать в организме хроническое воспаление, на фоне которого атеросклеротический процесс и его клинические проявления реализуются наиболее выраженно [154, 198, 351]. Они действуют совместно с традиционными факторами риска, такими как артериальная гипертензия, курение, дислипидемия, наследственность и др., однако не являются основной и достаточной причиной для развития АС. Этим, по всей вероятности, и ограничивается неспецифическая роль при АС таких инфекционных агентов, как S. pneumoniae, цитомегаловирус, Helicobacter pylori. На фоне атерогенных факторов, таких как гемодинамические особенности мЛПНП, происходит их перекрестная реакция с антимикробными антителами, которая приводит к воспалительной реакции в стенке сосуда и атерогенезу с участием комплемента и иммунокомпетентных клеток [1,16,104]. Инфицирование аденовирусами (Ad-36), цитомегаловирусом (CMV) и риносинцитиальным вирусом (RSV) приводит к повышению продукции IL-6, что имеет значение в прогрессировании АС [369]. Существует концепция, согласной которой АС - это своеобразная «плата» за иммунитет против бактериального (хламидийного белка теплового шока HSP65), наиболее схожего с HSP60 человека. Экспериментально зафиксировано, что у небольшой части людей нет реакции между антителами к микробному шаперону, белку теплового шока HSP60 и собственным белкам, что проявляется в отсутствии развития АС, даже при наличии его факторов риска [108]. Бактериальные ЛПС связываются с холестерином, который оказывает буферное действие на их токсичность [148]. Внедрение бактериальных факторов, таких как липополисахарид или липополипротеин (TLR2 и TLR4, соответственно) происходит посредством их взаимодействия с Toll-подобными рецепторами (TLR) [29, 68]. Активация TLR и их связывание с адаптерным белком MyD 88 ведет к повышению экспрессии провоспалительных цитокинов, как и в случае воздействия нитро и оксисоединения на эндотелий, что в итоге ведет к развитию воспалительной реакции [68]. Так, например, показано, что инактивация TLR2 снижает прогрессирование АС у самцов и самок мышей, дефицитных по Арое-/-. Это достигается снижением липидной аккумуляции в стенке сосуда, уменьшением поступления циркулирующих макрофагов в стенку аорты и, снижением уровня моноцитарного хемотаксического протеина - 1(МСР-1) [301]. Усиленная активация TLR3 и TLR4 в ткани, подверженной АС изменениям, ведет к понижению экспрессии АВСА1 - одного из основных регуляторов фосфолипидного гомеостаза, что ведет к нарушению элиминации липидов из макрофагов и дальнейшей инфильтрации стенки сосуда [167]. Высказано мнение, что польза антибиотикотерапии при дестабилизации ИБС в таких случаях может быть связана с уменьшением воспалительной реакции и реактивации персистирующей инфекции в ответ на стресс, каковым является острый коронарный синдром [70].
Учитывая вышеперечисленные теории, на сегодняшний день нет единого мнения об этиологии и патогенезе АС. Многие исследователи склоняются к позиции, рассматривающей АС - как патологический процесс, с ярко выраженными признаками хронического воспаления в интиме сосуда, реализацией аутоиммунных реакций, нарушением обмена кальция, липидов и развитием окислительного стресса [10, 297, 384, 430, 432]. При этом ключевым звеном в патогенезе АС считается эндотелиальная дисфункция (ЭД), которая представляет собой дисбаланс между основными функциями эндотелия: вазодилатацией и вазоконстрикцией, ингибированием и содействием пролиферации, антитромботической и протромботической, антиокислительной и проокислительной. Повреждение сосудистой стенки в результате воздействия каких-либо повреждающих факторов (инфекционных агентов; продуктов сгорания табака, свободно-радикального окисления липидов, нарушения обмена веществ, наследственных дефектах аутокринной и паракринной регуляции сосудистой стенки) приводит к изменению свойств эндотелия, в частности, к повышению его адгезивности и проницаемости для различных компонентов крови с последующим формированием аутоиммунных реакций, поддерживаемых изменением цитокиновой регуляции [22, 92, 96].
Генетические маркеры атеросклероза
Экспериментальные модели на животных играют важную роль в исследовании заболеваний, в том числе и атеросклероза [63, 81, 94, 120, 340]. Большинство исследований по изучению АС, в настоящее время преимущественно проводятся на трансгенных животных: мышах, морских свинках, кроликах, накаутированных по гену аполипопротеина Е [220, 233, 335, 340, 443]. При дефиците АроЕ после введения красителя - бромо-деокси-уридина наблюдается его накопление в местах атеросклеротического повреждения сосудов, тогда как у АроЕ положительных животных сосудистая стенка не накапливает маркер, вследствие отсутствия сосудистого повреждения [281, 229].
Следует отметить, что кролики как биологический вид являются самой лучшей моделью для воспроизведения атеросклеротических повреждений и нарушений липопротеинового обмена, поэтому в настоящее время развиваются подходы по созданию трансгенных линий кроликов, которым переносятся те или иные гены человека, ответственные за метаболизм липидов [94]. Крысы также используются в моделировании гиперлипидемии и АС [63, 80, 81, 120, 139, 140, 340]. Их приобретение и содержание относительно недороги, животные просты в обращении, хорошо размножаются в неволе. Из всех экспериментальных животных у них лучше всего изучен метаболизм [61, 80, 139, 140]. Однако большинство исследователей ранее оценивали изменение липидного состава в течение небольшого срока наблюдения в моделях гиперлипидемии (от 16 дней до 3 месяцев) [61, 81, 120]. Соответственно отсутствуют данные о динамике изменений липидного профиля крыс и повреждения сосудов при длительном моделировании гиперлипидемии на протяжении 6 месяцев и более, что показывает необходимость проведения таких исследований. Лечение АС может быть хирургическим и консервативным. Реваскуляризация осуществляется с помощью эндоваскулярных методов (баллонная ангиопластика со стентированием сосудов, эндартериоэктомия, лазерная ангиопластика) и хирургическим путем (аорто-коронарное, аорто-бедренное, бедренно-подколенное и другие виды шунтирования) [12, 13, 14, 15, 23, 151]. Среди патогенетически обоснованных оперативных пособий при ОАНК следует отметить поясничную симпатэктомию (удаление ганглиев L3-L4 симпатического ствола) - воздействие на тонус вегетативной нервной системы, увеличение кровотока на стопе. Поясничная симпатэктомия выполняется как дополнение к операции шунтирования или для ускорения заживления язв, когда другие виды вмешательств невозможны [15].
Консервативное лечение АС делится на немедикаментозную, направленную на устранение влияния факторов риска атеросклероза (ФРА), так и медикаментозную терапию [90]. В основе терапии лежит ряд воздействий, направленных на улучшение микроциркуляции, подавление гиперпродукции цитокинов и свободных радикалов, повышение антиоксидантной активности крови, иммунокоррекцию, нормализацию липидного обмена, стимуляцию развития коллатералей. Их реализация в настоящее время стала возможной благодаря появлению новых эффективных фармакологических средств, обладающих, как правило, многокомпонентным действием [90]. Обязательной является холестерин-снижающая терапия. Для этих целей применяют ингибиторы ГМГ КоА редуктазы, секвестранты желчных кислот, фибраты, препараты никотиновой кислоты, препараты, содержащие незамещенные жирные кислоты. Уделяют внимание нормализации артериального давления, применяя ингибиторы АПФ, Р-блокаторы, блокаторы кальциевых каналов и диуретики [90]. При назначении статинов нивелируется эндотелиальная дисфункция и кардиоваскулярный риск, благодаря снижению уровня холестерина, увеличению эндотелий-зависимой вазодилатации, уменьшению уровня супероксидных радикалов, СРБ, провоспалительных цитокинов и проатерогенных ИК [146, 210, 258, 355]. Статины оказывают влияние на уменьшение и стабилизацию атеросклеротической бляшки, проявляют антитромботический, антиоксидантний, противовоспалительный, антиишемический и антиангинальный эффекты [190, 292]. Отмечено влияние статинов на уменьшение содержания рецептора ангиотензина-1, что способствует нормализации артериального давления [432]. Однако, в большом исследовании, проведенном на 244000 пациентах в нескольких странах, показано, что использование статинов незначительно предотвращает все случаи смертности от заболеваний сердца на фоне атеросклероза [352]. И, хотя назначение статинов сокращает абсолютный риск смертности на 3,4 %, у многих пациентов сохраняется риск неблагоприятного прогноза, несмотря на проводимую терапию [393]. Антиатеросклеротический эффект каннабиноидной терапии в основном подтвержден в экспериментальных исследованиях на животных снижением риска развития заболевания и предотвращением ишемических осложнений. Использование селективных периферических блокаторов каннабиоидных рецепторов 1 типа (CB1R) и активаторов каннабиоидных рецепторов 2 типа является многообещающим в терапии АС. Однако, множество психических осложнений от назначения блокаторов CB1R существенно ограничили их применение [322, 421]. Доказана эффективность от ежедневного приема аспирина для предотвращения кардиоваскулярного риска. Однако, нельзя не учитывать развитие побочных эффектов и резистентности, связанными с применением аспирина [31]. Так, в 2009 г в США под руководством правительства в целевой профилактической программе были проведены исследования зависимости между приемом аспирина, сокращением риска смертности от ССЗ и с потенциальным риском от длительного употребления препарата. В ходе исследования было установлено, что снижение риска смертности имеет зависимость от возраста пациента и рода занятий, а потенциальная польза - (сокращение риска смертности) была сопоставима с частотой случаев развития желудочных кровотечений [174]. Одним из препаратов, которое успешно зарекомендовало себя в исследованиях, финансируемом Национальным
Роль биохимических маркеров воспаления (металлопротеиназы-9 (ММР-9), тканевого ингибитора металлопротеиназы-1 типа (ТГМР-1), комплексов (ММР 9/TIMP-l, MMP-9/TIMP-2) и адипокинов (лептина и адипонектина) в патогенезе атеросклероза
Не было установлено зависимости IL-2 и его рецептора от времени после перенесенного ИМ. Зарегистрировано, что в период от 1 до 3 месяцев после ИМ, значения IL-17 были выше показателей в более позднем постинфарктном периоде. В интервале - от 6 до 12 месяцев после ИМ содержание IL-17, напротив, снизилось и стало в 6 раз ниже, чем, в первые, 3 месяца после ИМ (4,3 (2,3-6,5) пг/мл против 26,4 (8,9-21,4) пг/мл), в 4 раза ниже, чем в периоде от 3 до 6 месяцев после ИМ (4,3 (2,3-6,5) пг/мл против 16,8 (8,7-9,9) пг/мл) и 2,5 раза ниже показателей контроля (4,3 (2,3-6,5) пг/мл против 10,5 (7,2-23,6) пг/мл). Эти изменения, вероятно, объясняются системной межклеточной взаиморегуляцией после перенесенного ИМ - постепенным снижением активации нейтрофилов после ишемического повреждения сердечной мышцы. Не выявлено влияния интервала времени после ИМ на содержание противовоспалительных цитокинов в сыворотке крови. При этом только на сроках до 6 месяцев после перенесенного ИМ уровень IL-10 был ниже показателей здоровых доноров (13,2 (5,1-31,8) пг/мл против 36,7 (20,7-60,1) пг/мл, р=0,03), а в более поздний период практически не отличался от референсных значений (р 0,05). Выявлено, что в период до 3 месяцев после перенесенного ИМ уровень TGFPi и TGFp2 был несколько ниже, чем в более поздние сроки, однако статистически достоверной разницы содержания этих цитокинов в разные периоды после ИМ не было установлено (р 0.05). Зафиксировано, что только в периоде от 6 до 12 месяцев и более 12 месяцев после ИМ значения TGF р2 превышали показатели здоровых доноров (192,1 (156,1-243) пг/мл и 147,2 (138,4-185,2) пг/мл против 112,2 (106,0-126,4) пг/мл р 0,05).
В зависимости от клинического течения стенокардии выявлено, что при НС уровень IL-6 был значительно выше, чем при стабильном течении (5,4 (1,6-8,9) пг/мл против 2,7 (0,2-1,5) пг/мл, р=0,03) и выше показателей здоровых доноров - против 1,6 (0,4-2,8) пг/мл, р=0,03), что согласуется с результатами проведенных исследований разных авторов [30, 73, 149, 410]. По данным литературы, высокий уровень IL-6 ассоциируется с повреждением сердечной мышцы и является фактором риска смертности [226]. При этом значения IL-6R не зависели от клинического течения стенокардии (р 0,05). Определено, что уровень TNF-a при НС был несколько выше, чем при СС и показателей здоровых доноров, однако различия между группами не достигали статистической достоверности (р 0,05). НС сопровождалась наиболее высокими значениями TNF-aRII, чем стабильное ее течение (3914,9 (3600,0-5725,4) пг/мл против 3283,3 (2796,4- 3941,2) пг/мл, р=0,005). При этом уровень растворимого рецептора TNF-a II типа при НС был достоверно выше показателей здоровых доноров (3914,9 (3600,0-5725,4) пг/мл против 3000 (2895,2-3150,4) пг/мл, соответственно, р=0,04). Повышение уровня TNF-aRII при НС подтверждает результаты других исследователей [410]. Не зарегистрировано достоверности различий содержания TNF-aRI между группами в зависимости от течения стенокардии (р 0,05). Зафиксирована тенденция более высокого уровня IL-ip при стабильной стенокардии, однако статистически значимых отличий не было установлено (р=0,08). Как при СС, так и при НС уровень IL-ip был выше показателей контроля (р 0,05). Течение стенокардии не влияло на содержание IFN-y (р 0,05). Отсутствие различий уровня IFN-y и IL-ip между двумя группами не подтвердили результаты других исследователей о повышении уровня этих цитокинов при НС и прогрессировании ишемии миокарда [149, 410]. Однако отмечено, что в группе пациентов с НС значения IFN-y выше доверительного интервала показателей контроля регистрировались у 18,2% пациентов, по сравнению с группой пациентов со СС, где высокий уровень IFN-y составлял 9,2 %.
Не было обнаружено различий содержания IL-2, IL-2R и IL-17 в сыворотке крови при различном течении стенокардии (р 0,05).
При анализе зависимости содержания противовоспалительных цитокинов от течения стенокардии выявлено, что при НС уровень TGFPi был выше, чем при стабильном ее течении (29,7 (23,2-36,3) нг/мл против 21,7 (15,0-28,3) нг/мл, соответственно, р=0,04) и превышал значения уровня здоровых доноров (15,1 (12,4-36,8) нг/мл, р=0,05). Не было выявлено достоверной разницы в показателях TGFp2 и IL-10 между группами в зависимости от характера течения стенокардии (р 0,05). При этом только при стабильном течении стенокардии содержание IL-10 было достоверно ниже показателей здоровых доноров (8,6 (4,5-19,2) пг/мл против 36,7 (20,7-60,1) пг/мл, р = 0,05), а при НС не имело от них достоверных отличий (р 0.05). Тогда как значения TGFp2 были выше уровня здоровых доноров в обеих группах (р=0,03-0,04), но статистически не отличались между собой (р 0,05).
При анализе провоспалительных цитокинов в зависимости от функционального класса стабильной стенокардии выявлено, что уровень TNF-a при II ФК был достоверно выше, чем при III и IV ФК и превышал показатели здоровых доноров (таблица 14). Зарегистрирована тенденция к увеличению растворимых рецепторов TNF-a I и II типа при IV ФК. При этом значения TNF-aRII были выше его значений у здоровых доноров только при IV ФК. Контролирование содержания TNF-a в связи с повышением его растворимых рецепторов согласуется с данными литературы [91, 115, 145] и подтверждается выявленной обратной связью средней силы между TNF-a и TNF-a RI (г=-0,36, р 0,05) при стабильной стенокардии III ФК.
Оценка полиморфизма генов интерлейкинов: TNF-a (-308G/A), IL-6 (-174G/C), TGFB1 (-509 С/Т) и IL-10 (-1082 G/A) и гена PTPN22 rs 2476601 (G/A) при атеросклерозе
В проведенном нами исследовании, установлено снижение уровня адипонектина в сыворотке крови пациентов с АС (р=0,001). Выявленные изменения согласуются с данными литературы [288, 359]. Снижение уровня адипонектина может отражать ингибирование его антиатерогенных эффектов, поскольку известно, что этот гормон подавляет связывание моноцитов с клетками эндотелия, экспрессию молекул адгезии VCAM-1, ICAM-1, Е-селектина, МСР-1 [64], угнетает секрецию лейкоцитами IL-6; TNF-a, способствует снижению поглощения макрофагами измененных липопротеинов, препятствуя их накоплению в стенке сосудов [258, 299]. Некоторыми авторы выявили обратные корреляционные связи этого гормона с уровнем ТГ и прямые с ЛПВП [164, 458].
Нами установлено, что показатели лептина не отличались от показателей контроля, что не подтверждает результаты других исследователей [242, 294, 368]. Отсутствие повышения лептина, вероятно, связано с компенсаторным ограничением выработки гормона адипоцитами, угнетением противовоспалительными цитокинами, высоким уровнем андрогенов, применением лекарственной терапии (тиазидовые диуретики тормозят выделение этого медиатора) [232, 308].
Атерогенные классы липопротеинов (хиломикроны, ЛПОНП и, особенно, ЛПНП) являются потенциальными провоспалительными факторами [10, 70, 116]. При этом нарушение липопротеинового обмена и формирование гиперлипидемий - представляет собой важный элемент реактивности организма на воспалительные стимулы [138].
По результатам биохимического анализа крови было установлено, что у 134 (51,5 %) пациентов с АС уровень общего ХС крови был в пределах нормы (менее 5,0 ммоль/л), умеренное повышение его концентрации (от 5,1 ммоль/л до 6,1 ммоль/л) было зарегистрировано у 54 пациентов (20,8 %), высокое содержание (более 6,2 ммоль/л) - у 72 человек (27,7%). Нормальные показатели холестерина, наблюдаемые почти у половины обследуемых пациентов с клинически выраженными проявлениями ишемии на фоне АС, позволяют судить, что гиперхолестеринемия является не обязательным проявлением развития и прогрессировала заболевания, что подтверждает мнение других исследователей [37, 68, 70]. Исходя из этого, можно заключить, что в развитии АС важен не уровень повреждающего агента, а нарушение его взаимодействия со структурными компонентами сосудистой стенки эндотелиальными, гладкомышечными клетками и лейкоцитами.
Проведено исследование основных групп цитокинов (про-, противовоспалительных и иммунорегуляторных) у пациентов с АС, в зависимости от уровня общего ХС крови. Зарегистрировано, что при концентрации общего ХС 5,1 ммоль/л регистрировался более высокий уровень TNF-a (достоверно выше референсных значений, р 0,05), что согласуется с заключением Г.Е. Ройтберга (2010) о положительных взаимосвязях между TNF-a и гиперлипидемией крови, поскольку одним из эффектов этого цитокина является его способность ингибировать поглощение модифицированных ЛПНП макрофагами, в частности - инактивировать мРНК скэвенджер - рецепторы класса А, необходимые для захвата ЛПНП, и подавлять их экспрессию на клетках [116].
При высоком уровне общего ХС показатели TNF-aRI и TNF-aRII, напротив, были статистически значимо ниже, чем при его низком содержании (р 0,05). Была установлена отрицательная корреляция между растворимыми рецепторами TNF-aRI и общим ХС крови (сильная между TNF-aRI и ХС г = - 0,78 и средняя TNF-aRII и ХС, р 0,05), что объясняется антагонизмом этих рецепторов со своим лигандом и, следовательно, - разнонаправленным эффектом в отношении обмена холестерина. По мнению М.И. Душкина с соавт. (2007), положительная корреляция между провоспалительными цитокинами, такими как: TNF-a, TNF-P, IL-ip, IL-6 и IFN-a и липидным обменом заключается в том, что они способствуют индукции синтеза жирных кислот (ЖК) и развитию триглицеридемии [36]. Однако нами установлено, что высокий уровень общего ХС, напротив, сопровождался статистически значимым снижением уровня IL-6 и некоторым уменьшением IL-ip. Это согласуется с результатами диссертационной работы Я.Ш. Шварц (2011), установившего, что высокая системная концентрация холестерина способствует гипореактивности сфингомиелина в мононуклеарных фагоцитах, вследствие чего - уменьшается их способность продуцировать провоспалительные медиаторы и цитокины (TNF-a, IL-ip, NO), снижается зимозан-индуцированное гранулемообразование и миелопоэтический ответ в костном мозге [154]. Нами также не установлено корреляции между IFN-y с уровнем общего холестерина крови, что, вероятно, связано с влиянием цитокина не на уровень, а на метаболизм холестерина, в том числе - на эффекты, содержащих холестерин ЛГШП и ЛПВП. По данным литературы известно, что IFN-y влияет на соотношение ХС и его эфиров - в сторону накопления последних, тормозит захват, транспортировку в лизосомы и удаление ХС из клеток с помощью ЛПВП, что приводит к трансформации макрофагов в пенистые клетки [134, 167]. В проведенном исследовании мы установили, что содержание TGFPi было выше референсных значений только при высоком уровне общего ХС крови, что также косвенно можно соотнести с результатами Я.Ш. Шварц (2011), который при моделировании АС у мышей и при анализе среды культуры макрофагов, обогащенной холестерином выявил, что гиперхолестеринемия стимулирует продукцию TGFP! и способствует развитию системного фиброгенного ответа в органах и тканях, в частности, в артериальных сосудах и в печени [154]. При этом нами не установлено статистически значимых различий по содержанию TGFp2 в зависимости от уровня общего ХС в крови, оно было выше значений здоровых доноров, как при низкой, так и высокой концентрации ХС. Однако ведет к усиленному связыванию ЛПНП сосудистой стенкой, и, следовательно, способствует повреждению эндотелия [448]. Увеличение общего ХС более 6,2 ммоль/л сопровождалось нарастанием противовоспалительного IL-10 (р=0,04), по сравнению с уровнем ХС менее 5,0 ммоль/л, но показатели цитокина не достигали референсных значений и оставались ниже их (р=0,05). Повышение IL-10 может свидетельствовать о реактивной симуляции Т лимфоцитов при усилении действия повреждающего стимула (избытка холестерина, возможно гиперпродукции некоторые исследователи отмечают, что повышенный уровень TGFP TNF-a) на эти и другие клетки продуценты цитокина. При анализе зависимости содержания иммунорегуляторных цитокинов от концентрации общего ХС крови выявлено нарастание уровня IL-2 и тенденция к снижению его растворимого рецептора при концентрации общего ХС ( 6,2 ммоль/л). При этом показатели цитокина были ниже контрольных значений, как при низкой, так и при высокой концентрации общего ХС в крови. Изменения IL-2 указывают на контролирующее участие этого цитокина в обмене холестерина. По данным литературы известно, что терапия рекомбинантным IL-2 способствует снижению холестерина и липопротеинов [289], а статины снижают уровень IL-2 [405]. Уровень IL-17 также был более высоким при увеличенном содержанием общего ХС в крови ( 6,2 ммоль/л) и превышал при этом показатели контроля, р=0,05, что свидетельствует об активации Th-17 при гиперхолестеринемии.
Учитывая взаимосвязи системного содержания цитокинов с уровнем общего холестерина крови мы попытались оценить возможное влияние полиморфных локусов генов цитокинов на концентрацию общего ХС крови. В общей группе пациентов с АС уровень ХС крови более 6,2 ммоль/л был сопряжен с высокой частотой встречаемости A/G и А/А вариантов гена TNFa (-308G/A), G/G варианта гена IL6 (-174G/C), Т/Т варианта гена TGF0! (-509 С/Т) и низкой частотой встречаемости G/G варианта гена TNF a (-308G/A), CG варианта гена IL6 (-174G/C), С/Т варианта гена TGF0! (-509 С/Т), по сравнению с группой пациентов со средним (от 5,1 до 6,1 ммоль/л) и низким (менее 5,0 ммоль/л) уровнем общего ХС, (р = (х2) 0,05).
