Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. История развитие института уголовной ответственности несовершеннолетних 10
1.1 Понятие и условия возникновения уголовной ответственности 10
1.2 Эволюция ответственности несовершеннолетних 20
1.3 Несовершеннолетний как особый субъект уголовного права 45
Глава 2. Особенности уголовной ответственности несовершеннолетних 58
2.1. Возрастные критерии освобождения несовершеннолетних от уголовной ответственности 58
2.2 Особенности применения к несовершеннолетним мер социального и воспитательного воздействия 96
2.3 Особенности применения к несовершеннолетним уголовных наказаний 128
Заключение 191
Библиография 199
- Понятие и условия возникновения уголовной ответственности
- Эволюция ответственности несовершеннолетних
- Возрастные критерии освобождения несовершеннолетних от уголовной ответственности
- Особенности применения к несовершеннолетним мер социального и воспитательного воздействия
Введение к работе
В шестидесятых годах XX века экономически развитые страны столкнулись с проблемой колоссального роста сердечно-сосудистой заболеваемости и смертности. Растущий экономический и социальный ущерб заставил предпринимать энергичные и широкомасштабные меры по разработке эффективных способов профилактики и лечения сердечнососудистых заболеваний.
Разработка и широкое использование методики селективной коронарографии (Sones) сделало возможным проведение прижизненной морфофункциональной оценки состояния коронарного русла при различных формах ИБС, что позволило разработать обоснованные подходы к лечению острых и хронических расстройств коронарного кровообращения. За основу патогенетического лечения была принята стратегия восстановления адекватного кровотока в синдром-ответственной коронарной артерии и предупреждение коронарного тромбоза, что послужило основой для разработки новых лекарственных препаратов и развития коронарной кардиохирургии, а впоследствии - интервенционной кардиологии. Внедрение в клиническую практику тромболитической терапии при остром инфаркте миокарда возвестило о начале «реперфузионной эры» в кардиологии. За этот период была сформулирована концепция факторов риска ишемической болезни сердца на основе которой разработаны рекомендации по первичной и вторичной профилактики сердечно-сосудистых заболеваний. В клиническую практику кардиолога были внедрены и доказали свою высокую клиническую эффективность аспирин, р-блокаторы, ингибиторы АПФ, гиполипидемические препараты.
Разработка метода коронарной баллонной ангиопластики (А. Gruentzig, 1977) положила начало развитию целого направления малотравматичной эндоваскулярной транскатетерной коронарной рентген-хирургии, определив облик кардиологии XXI века. щтштт^тттттттттчттттттттттттттттшвтштттт
Актуальность проблемы
Результатом этих усилий стало значительное снижение ССС (до 40%) в США, в большинстве стран Западной Европы. Анализ динамики показателей кардиологической смертности в различных возрастных группах за последние 30 лет демонстрирует неуклонное значительное ее снижение в большинстве возрастных категорий. Однако, среди пациентов старшей возрастной группы (пациенты старше 65 лет) снижение смертности не столь убедительно. Около 80% больных, умерших от ИБС это люди старше 65 лет. Именно эта категория пациентов «обеспечивает» 65% всех острых инфарктов миокарда, смертность от которого в этой группе больных колеблется от 24 до 96%.
Не трудно указать целый ряд очевидных причин, которые лежат в основе вышеупомянутой статистики. Это сниженный морфофункциональный резерв организма пожилого пациента; часто -длительный стаж заболевания и, как следствие, более глубокие патоморфологические изменения венечных артерий и более выраженная миокардиальная дисфункция; наличие, как правило, двух и более сопутствующих заболеваний, которые усугубляют течение ишемической болезни сердца и наряду с большим количеством грозных осложнений часто являются объективным препятствием для использования доказавших свою эффективность методов лечения. Так частота использования аспирина, р-блокаторов, кордарона, тромболитической терапии при остром инфаркте миокарда и др. обратно пропорциональна возрасту. По тем же причинам результаты хирургического лечения ишемической болезни сердца у пациентов старшей возрастной группы значительно уступают таковым у больных среднего возраста. Все это приводит к тому, что большинство врачей в выборе тактики лечения пожилого пациента более консервативны. Мы считаем, что возраст не является противопоказанием для более активной тактики лечения, какой является баллонная коронарная ангиопластика. Правильные критерии отбора больных и профессионализм могут обеспечить высокоэффективную помощь наиболее уязвимой для ишемической болезни сердца категории больных.
Новые технические возможности и накопленный опыт уже позволили интервенционой кардиоангиологии значительно расширить показания к использованию эндоваскулярных методов лечения ишемической болезни сердца, добиться высокой эффективности и низкой частоты перепроцедуральных осложнений. Манипуляции на стволе левой коронарной артерии, ангиопластика при многососудистом коронарном поражении - это уже сегодняшний день интервенционной кардиоангиологии. Улучшение диагностики ишемической болезни сердца и увеличивающиеся возможности эндоваскулярной транскатетерной коронарной хирургии объясняют постоянный рост абсолютного числа и доли выполненных эндоваскулярных процедур среди хирургических методов лечения РІБС. Так по данным NHLBI США в 1994 году число проведенных процедур коронарной ангиопластики (более 350 тыс.) впервые превысило количество выполненных операций АКШ.
Восстановить кровоток в синдром-ответственной коронарной артерии с помощью ангиопластики, в подавляющем большинстве случаев, удается быстро, без значительной хирургической травмы (как при тромболизисе), и вместе с тем полноценно, как при хирургической реваскуляризации (Spencer В. King, 1996). Следует отметить, что баллонная коронарная ангиопластика в отличии от тромболитической терапии и аортокоронарного шунтирования имеет значительно меньшее количество грозных неврологических осложнений. Все это позиционирует баллонную коронарную ангиопластику как метод выбора при лечении больных с острыми формами ИБС у больных «высокого риска» к которым относятся пациенты старшей возрастной группы (Grinmes S. et al., 1996; ZjilstraF., 1995).
Научная новизна
На первых этапах проведения крупномасштабных многоцентровых исследований результатов баллонной коронарной ангиопластики пожилой возраст был критерием исключения. В связи с этим достоверной информации по данной проблеме не так много, а в отечественной медицинской литературе данная проблема практически не освещена. Остаются открытыми вопросы эффективности и безопасности эндоваскулярных методов диагностики при лечении ОИМ у пациентов пожилого возраста, не освещены вопросы состояния оперированного сегмента коронарной артерии и динамики общей и локальной сократимости ЛЖ в среднеотдаленные сроки заболевания в этой группе пациентов. Именно на эти вопросы мы и попытались ответить в нашей работе.
Практическая значимость
В результате проведённого исследования, включившего большую группу пациентов в возрасте 65 лет и старше, которым в различные сроки от начала развития ОИМ была выполнена эндоваскулярная процедура (ЭВП) восстановления просвета и антеградного кровотока в инфаркг-ответственной коронарной артерии, была подтверждена высокая эффективность и безопасность «агрессивной» тактики лечения, каковой является транслюминальная ангиопластика инфаркт-ответственной коронарной артерии (ИОКА). Эти выводы сделаны на основании анализа непосредственных результатов процедуры, оценки течения заболевания на госпитальном этапе наблюдения и, что очень важно, анализа результатов вмешательства в средне-отдаленные сроки наблюдения.
Полученные результаты позволяют настойчиво рекомендовать выполнение ЭВП как можно раньше - в первые часы развития заболевания; позволяют считать эндоваскулярный метод восстановления кровотока в ИОКА методом выбора при лечении ОИМ у пациентов «высокого риска» какими являются пациенты старшей возрастной группы.
Выявление факторов риска развития неблагоприятных средне-отдаленных результатов процедуры позволило разработать тактику выполнения ЭВП и сформулировать показания к эндопротезированию ИОКА.
Внедрение
Основные практические рекомендации сформулированные в результате проведенного исследования внедрены в клиническую практику отделений Научно-практического центра интервенционной кардиоангиологии и 6-го кардиологического отделения 15 городской клинической больницы г. Москвы.
Публикации
Семитко С. П. Эндоваскулярное лечение инфаркта миокарда у больных старше 65 лет. // «Актуальные вопросы кардиологии» Курс лекций под редакцией проф. Д. Г. Иоселиани; «Приз-М», с. 87-109, 2003
Громов Д. Г., Семитко С. П., Иоселиани Д. Г. Сравнение клинико-ангиографических результатов стентирования и баллонной ангиопластики коронарных артерий малого диаметра (менее 3-ёх мм.). Объединённый медицинский журнал. Москва, 2003 г.; № 1: стр. 23-29.
Громов Д. Г., Семитко С. П., Иоселиани Д. Г. Стентирование коронарных артерий малого диаметра (менее 3-ёх мм.): непосредственные и отдалённые результаты. Объединённый медицинский журнал. Москва, 2003 г.; № 1:стр. 16-22.
Д. Г. Иоселиани, А. А. Филатов, А. В. Араблинский, С. П. Семитко, СВ. Роган, И.Ю. Костянов Ангиопластика венечных артерий в первые часы острого инфаркта миокарда. Первый Российский Съезд Интервенционных кардиоангиологов. Материалы съезда: с. 18; 2002.
Семитко С. П., А. А. Хаваева, Д. Г. Иоселиани. Эндопротезирование коронарных артерий у больных пожилого возраста. Первый Российский Съезд Интервенционных кардиоангиологов. Материалы съезда: с.96; 2002.
Семитко С. П. Сравнительный анализ результатов первичной ТЛАП и селективного тромболизиса при ОИМ у больных пожилого возраста. Первый Российский Съезд Интервенционных кардиоангиологов: Сателитный симпозиум фирмы «Берингер Ингельхайм». Материалы съезда: с.24; 2002. Comparison the results of stenting and PTC A in patients with AMI. //DJosseliani, S.Semitko, S.Rogan, A.Arablinsky. 8th World Congress on Heart Failure. Reprinted from International academy of cardiology "Advances in Heart Failure". Vol. ISBN 88-323-2713-9. P.197-200; 2002.
СП. Семитко, A.B. Араблинский, И.Г. Пожаров, А.А. Филатов, Д.Г. Иоселиани. Эффективность баллонной ангиопластики венечных артерий у больных пожилого возраста с различными формами ИБС Материалы симпозиума «Медикаментозные, эндоваскулярные и хирургические методы лечения ИБС, альтернативные или взаимодополняющие методики?» АПТЕКА 2001. с. 83; 2001.
Семитко СП., Хаваева А.А. Ангиопластика венечных артерий у больных пожилого возраста. Российский Национальный Конгресс Кардиологов. Материалы конгресса; с. 267; 2001.
Д.Г. Иоселиани, СП. Семитко, А.А. Хаваева, А.В. Араблинский, И.Г. Пожаров // Возможности эндоваскулярного лечения ИБС у больных пожилого возраста. // Седьмой Всероссийский Съезд сердечно-сосудистых хирургов. Материалы съезда: Том 2, №6; с. 152; 2001.
Д.Г. Иоселиани, А.В. Араблинский, И.Г. Пожаров, СП. Семитко, А.Г. Колединский, Д.Г. Громов. Стентирование коронарных артерий у пациентов с различными формами ИБС Седьмой Всероссийский Съезд сердечно-сосудистых хирургов. Том 2, №6; с. 159; 2001.
СП. Семитко, А.А. Хаваева, А.В. Араблинский, И.Г. Пожаров. Ангиопластика венечных артерий у больных пожилого возраста. Пятая Ежегодная Сессия Научного центра сердечно-сосудистой хирургии им.
А.Н. Бакулева РАМН с Всероссийской конференцией молодых ученых. Бюллетень НЦССХ им. А.Н. Бакулева РАМН №3; с.91; 2001.
А.В. Араблинский, И.Г. Пожаров, СП. Семитко. Острый инфаркт миокарда: состояние венечного русла и эндоваскулярное восстановление коронарного кровотока. Материалы II Конференции молодых ученых с международным участием «Фундаментальные науки и прогресс клинической медицины» 24-28 апреля 2001 г.
СП. Семитко. Коронарная ангиопластика у пожилых больных (результаты наблюдения на госпитальном этапе). Конференция молодых ученых «Реконструкция - основа современной хирургии». РНЦХ РАМН. с.22; 1999.
Понятие и условия возникновения уголовной ответственности
Уголовная ответственность относится к фундаментальным понятиям уголовного права и является связующим звеном юридической триады: "преступление - уголовная ответственность - наказание", в которой выражается смысл всего уголовного законодательства.
Уголовная ответственность является разновидностью юридической ответственности, наряду с гражданско-правовой, административной, дисциплинарной и т.д.
Термин уголовной ответственности неоднократно встречается в нормах уголовного законодательств арабских стран и Российской Федерации.
В теории уголовного права, несмотря на многократное использование термина "уголовная ответственность", ее легальное определение отсутствует. Поэтому, содержание данного понятия в теории права вызывает значительные расхождения.
Большая группа ученых понимает под уголовной ответственностью основанную на нормах права обязанность лица, совершившего преступление, подлежать действию уголовного закона и отвечать за содеянное перед государством (Я.Н. Брайнин, В.И. Курляндский, Н.С. Лейкина, В.Г. Смирнов). Сторонники данного определения правильно подчеркивают нормативный характер уголовной ответственности однако игнорируют ряд существенных сторон уголовной ответственности. Отмечая неполноту такого подхода к уголовной ответственности, некоторые правоведы подчеркивают, что "обязанность нести ответственность не есть еще ответственность"1, поэтому "ответственность - это не обязанность претерпевания последствий, проистекающих из правонарушения, а само их претерпевание в состоянии принуждения" . На наш взгляд, это существенное дополнение, но оно является выражением другой крайности - игнорирования нормативного характера уголовной ответственности, из которого вытекает право государства применить принуждение к правонарушителю.
Некоторые исследователи считают, что уголовно-правовая ответственность означает выраженную в приговоре суда отрицательную оценку (осуждение) общественно-опасного деяния и порицание лица, его совершившего (В.Г. Смирнов, Л.М. Карнеева, Б.Т. Разгильдиев, К.Ф. Тихонов, Ю.А. Демидов, Ю.М. Ткачевский, Н.А. Огурцов, А.В. Наумов). В подобных определениях есть рациональное зерно, поскольку негативная государственная оценка совершенного деяния обосновывает право государства на претензии к правонарушителю. Но такое понимание уголовной ответственности также является неполным, так как оставляет за пределами рассматриваемого понятия и обязанность лица, совершившего преступление, отвечать за содеянное перед государством, и фактическое претерпевание мер государственного принуждения, а также иных неблагоприятных последствий.
Другая группа ученых (А.Н. Игнатов, Ю.А. Красиков, Н.А. Стручков и некоторые другие) считают, что уголовная ответственность выражается в форме правовой реакции на совершение преступления в принудительном воздействии на субъект деяния со стороны государства в соответствии с уголовным законом2. Уголовная ответственность может возникать только в связи с совершением преступления и наступать для лиц, обладающих определенными признаками (возраст, вменяемость), т.е. способных держать ответ перед государством за свои действия.
Однако ни одна из приведенных точек зрения не даёт полной характеристики уголовной ответственности, и в то же время не может быть объявлена неправильной. В связи с данной позицией всё больше распространяется взгляд на уголовную ответственность как на сложное структурное образование, включающее несколько элементов. Так, некоторые криминалисты видят в понятии уголовной ответственности "публичную/от имени государства, негативную оценку - осуждение, содержащееся в приговоре, его реальное претерпевание"1. Развивая эту позицию, А.П.Чугаев пишет: "Уголовная ответственность лица, совершившего преступление, отвечать в соответствии с уголовным законом, государственное осуждение виновного, а также фактическое несение определенных судом лишений (или ограничений), реализуемое путем применения наказания (при возможном сочетании его с общественным воздействием) и признания лица судимым до погашения или снятия судимости".
Некоторые ученые рассматривают уголовную ответственность как совокупность уголовно-правовых, уголовно-процессуальных и исправительно-трудовых отношений, опосредующих и выражающих государственно-принудительное воздействие на правонарушителя3. Н.А.Стручков считал, что "уголовной ответственностью бесспорно следует считать все воздействия на лиц, совершивших преступления, после того, как им будет еще до исполнения наказания предъявлено обвинение"4. Иными словами, в понятие уголовной ответственности он включал меры пресечения и иные меры процессуального принуждения. Однако такая точка зрения на уголовную ответственность нам представляется достаточно спорной. На наш взгляд, справедливо мнение В.Н.Кудрявцева, который отмечает, что "не может рассматриваться как юридическое последствие поведения реализация так называемого процессуального принуждения. Например, меры пресечения, назначаемые в отношении обвиняемого по уголовному делу, нельзя рассматривать как последствие преступления, а потому и признавать элементом уголовной ответственности, ибо до вынесения приговора еще не известно, было ли преступление данным лицом совершено".
Резюмируя все вышесказанное, мы предлагаем рассматривать уголовную ответственность как сложное социально-правовое последствие совершения преступления, которое включает четыре элемента: во-первых, основанную на нормах уголовного закона и вытекающую из факта совершения преступления обязанность лица дать отчёт в содеянном перед государством в лице его уполномоченных органов; во-вторых, выраженную в судебном приговоре отрицательную оценку совершённого деяния и порицание лица, совершившего это деяние; в-третьих, назначенное виновному наказание или иную меру уголовно-правового характера; в-четвёртых, судимость как специфическое правовое последствие осуждения с отбыванием назначенного наказания.
Эволюция ответственности несовершеннолетних
Отношение к преступлениям и правонарушениям в древности было связано с не совсем правильно понимаемыми религиозными представлениями. Преступление считалось грехом, являющимся делом рук дьявола, а преступник - человеком, бросившим вызов воле Божьей. Лицо, нарушившее закон, объявлялось нарушителем божественных установлений. Никаких юридических оснований для выяснения причин преступления в то время еще не существовало, а наказание считалось неизбежным, поскольку должно было исходить от Бога.
В законодательствах древних обществ, таких как законы Хаммурапи или египетское, римское или германское право, идея уголовной ответственности выдвигалась только в связи с тем или иным физическим действием. Сама же эта ответственность также носила сугубо материальный характер. Задавать вопросы о моральном элементе уголовной ответственности считалось недопустимым. Насколько нам известно, наличие субъекта вредоносного действия само по себе служило убедительным поводом для применения к нему наказания. При этом не имело значения, был ли этот субъект животным, неорганическим предметом или человеком -разумным или сумасшедшим, живым или мертвым.2 Совершение человеком некоего физического действия представляло собой вполне достаточное основание для того, чтобы закон объявил этого человека преступником и по отношению к нему было применено наказание, вне зависимости от участия его собственной воли в совершенном им действии.
Впоследствии данный вопрос получил определенное развитие. Постепенно роль воли человека в совершении им преступления и, соответственно, в степени виновности преступника, начала учитываться. Это обстоятельство легло в основу принципа, гласившего: "Нет преступления без вины" (Nullum Crime sine Culpa).
Положение об уголовной ответственности как ответственности моральной, связанной со свободой выбора и волей человека, было выдвинуто представителями традиционной школы права. Человек, с точки зрения сторонников вышеупомянутого направления, обладает абсолютной свободой выбора, равно как и свободой воли и способен различать добро и зло, а также избрать линию поведения, соответствующую или противоречащую закону. Если он встает на путь противоправного поведения, то несет за это ответственность и заслуживает соответствующего наказания. Если же он лишен свободы выбора, то не подлежит наказанию ввиду отсутствия ответственности, как это бывает при действиях, совершенных лицом психически ненормальным или несовершеннолетним, а также при действих совершенных под принуждением.
Вследствие той роли, которую в поступках человека играет его воля (умысел), стали говорить о явлении, получившем наименование личностного или психологического фактора преступления. Это явилось огромным достижением на пути развития правовой науки.2 В то же время в юриспруденции возникло течение, названное позитивистским, которое полностью отрицало роль индивидуальной воли (умысла) в совершении преступления, а также моральную ответственность, основанную на свободе выбора человека. В противовес положению об индивидуальной моральной ответственности позитивисты выдвинули идею социальной ответственности, утверждая, что преступление всегда обусловлено природными факторами, факторами среды и воспитания человека, и что именно вследствие действия этих факторов человек неизбежно совершает преступления.
Несмотря на определенный вклад, который позитивистская школа внесла в развитие концепции уголовной ответственности, сегодня в различных законодательствах и в юридической науки в целом господствует принцип личной ответственности, опирающийся на признание морального элемента преступления. Если кратко сформулировать его, то он означает, что в основе уголовной ответственности лежит моральная ответственность и, таким образом, вина в широком смысле этого слова определяет меру этой ответственности.
Как уже отмечалось выше, в древних обществах признавался лишь физический (материальный) аспект преступления. На ранних этапах развития общества люди объявляли человека преступником только на основании совершенного им физического действия, считая при этом, что ответственность за преступление ложится не только на него, но и на ту группу, к которой он принадлежал, поскольку он является членом этой группы. В результате наказанию подвергалась либо вся группа в целом, либо один человек, если группа отказывалась от него. При этом было не важно, осознавал ли он, что делает, или нет.
Возрастные критерии освобождения несовершеннолетних от уголовной ответственности
Уголовная ответственность человека возникает только в том случае, если он обладает необходимым уровнем осознанности. Таким образом, ему должен быть присущ целый ряд психологических личностных качеств, которые позволили бы считать его, осознано и по собственной воле, совершившим те или иные действия и, в силу этого, вменяемым и, следовательно, уголовно-ответственным за них. От уголовной ответственности освобождаются лица, относящиеся к любой из следующих двух категорий людей: это, во-первых, те, чей процесс умственного и психического развития еще не завершился ввиду их малолетнего возраста, а во-вторых - те, кто страдает от психических заболеваний либо от умственной отсталости. Указанные лица не несут уголовной ответственности за содеянное ими, поскольку закон считает их невменяемыми, ибо они не обладают необходимым уровнем осознанности или свободой выбора, либо и тем, и другим вместе взятыми. Отсутствие необходимой осознанности является одной из естественных причин, свидетельствующих о неспособности человека к здравым рассуждениям и к поступкам, основанным на свободе выбора. Осознанность человека складывается не единовременно, а развивается постепенно вместе с развитием и формированием личности. Поэтому законодательство считает неосознанность законным свидетельством неспособности человека совершать разумные действия. Критерий осознанности имел большое значение еще в римском праве. Более того, данный критерий являлся преобладающим. В Древнем Риме считалось, что осознанность действий наступает начиная с 7-летнего возраста. До исполнения 7 лет мальчик оставался в женской комнате, с 7 лет отец начинал обучать сына мужским правилам. Осознанность, или "способность понимать и хотеть", была основным критерием в римском праве до появления в уголовном праве критерия позитивных доктрин. Возраст до 7 лет считался возрастом абсолютной невиновности. От 7 до 9,5 лет (для девочек) и до 10,5 лет (для мальчиков) осознанность можно было презюмировать, но одновременно можно было доказывать обратное. А вот с достижением периода полового созревания (pubertutis proximos) - 12 лет (для девушек) и 14 лет (для юношей) - за совершенное преступление уже допускалось применение уголовного наказания вплоть до смертной казни, но можно было назначить и смягченное наказание. В германском праве возраст, в принципе, не имел значения, поскольку в случае причинения вреда другим лицам вопрос решался путем возмещения ущерба. Позже обращалось внимание на субъективный элемент преступления и определялось, что несовершеннолетний младше 12 лет не мог действовать осознанно и поэтому не может подлежать ответственности. В классической школе уголовная ответственность основывалась на принципе разума и свободы действий (libre albedrio). Уголовная ответственность за противоправные действия определялась в зависимости от степени использования умственных способностей. В связи с этим уголовная ответственность могла быть смягчена или отягчена или могла вообще не наступить, если разум и свобода действий при совершении противоправных действий отсутствовали. Диссертант считает нужным отметить, что современные уголовные кодексы позволяют учитывать личность правонарушителя, двигающие им мотивы, обстоятельства, исключающие и смягчающие ответственность, в том числе осознанность действий правонарушителя. В настоящее время в уголовном праве многих стран осознанность действий правонарушителя является важным критерием при определении уголовной ответственности. При этом до сих пор понятие "осознанность" не получило однозначного и четкого определения и является предметом научной дискуссии. В различных источниках мы обнаружили разные его толкования. Так, для одних авторов оно означает способность отличить хорошее от плохого; для других - основывается на осознании противозаконности совершаемого действия, для третьих осознанность включает в себя как интеллектуальный компонент, или способность отдавать отчет в своих действиях, так и волевой компонент (свободу воли). Отметим, что последнее определение осознанности, включающее свободу выбора (интеллектуальный компонент) и свободу воли (волевой компонент) имеет наибольшее число сторонников в научной среде, и автор относится к их числу. Именно оно было взято за основу законодателями большинства стран, в том числе законодателями арабских стран при разработке уголовных кодексов, регламентирующих уголовную ответственность несовершеннолетних. Обратим внимание, что в российском законодательстве понятие «осознанность» не прописано, однако в нем фигурирует понятие, идентичное «осознанности» в арабской уголовно-правовой науке, - это понятие «вменяемость». Российское уголовное законодательство понимает вменяемость как "способность субъекта преступления осознавать фактическую сторону и социальную значимость своего деяния, а также способность руководить своим поведением".1 Как и в случае с понятием "осознанность", в арабской уголовно-правовой литературе понятию вменяемости в российской уголовно-правовой литературе давались различные толкования. Так, в одних случаях вменяемость определяется как обусловленная психическим здоровьем лица способность его отдавать себе отчет в совершенных им общественно опасных действиях и руководить ими (B.C. Трахтеров), в других — как способность чувствовать себя виновным и ответственным (П.С. Дагель), в третьих - как способность лица отдавать себе отчет в своих действиях руководить ими и связанная с ней способность чувствовать себя виновным и ответственным за совершение общественно опасных действий (Н.Н. Градовская, Н.С. Лейкина и др.)
Особенности применения к несовершеннолетним мер социального и воспитательного воздействия
Уголовная ответственность несовершеннолетних по законодательству большинства стран может выразиться либо в наказании, либо в принудительных мерах воспитательного характера. Однако вопрос о том, являются ли меры воспитательного характера, назначаемые несовершеннолетнему, выражением уголовной ответственности представляется достаточно спорным. В частности, в РФ данная проблема является предметом научной дискуссии. Так, некоторые российские исследователи (Келина, Орлов) считают, что уголовной ответственности несовершеннолетних присуща только одна мера ответственности -наказание, принудительные же меры воспитательного характера, не являясь наказанием, не могут считаться мерой уголовной ответственности. По их мнению, назначение в отношении несовершеннолетнего мер воспитательного воздействия фактически освобождает его от уголовной ответственности. Связывает применение судом принудительных мер воспитательного характера с освобождением от уголовной ответственности и П.С. Дагель.
Другие исследователи придерживаются иной точки зрения. В частности, Г.Б. Виттенберг полагает, что применение судом мер воспитательного характера означает освобождение виновного от уголовного наказания, но отнюдь не освобождение его от уголовной ответственности. Подобное же мнение разделяет А.Е. Якубов, указывающий, что при назначении мер воспитательного характера судом происходит освобождение несовершеннолетних только от уголовного наказания.
Т. Ф. Минязева считает, что «по своей юридической природе, в зависимости от основания применения, принудительные меры воспитательного воздействия являются в одних случаях видом освобождения их от наказания в рамках уголовной ответственности, в других - видом освобождения их от наказания в рамках уголовной ответственности ». Вопрос этот сложный, так как он затрагивает ряд аспектов как материально-правового, так и процессуального характера. Анализируя законодательства различных стран, регулирующие уголовную ответственность несовершеннолетних, мы видим определенную тенденцию, а именно: разграничение освобождения от уголовной ответственности и освобождения от наказания. Примером может служить гл.11 УК РФ, которая говорит об освобождении от уголовной ответственности, и гл.12 УК РФ, которая регламентирует освобождение от наказания. Меры социального воздействия, равно как и воспитательные меры, должны соответствовать индивидуальным потребностям каждого ребенка. Устанавливаемое по закону наказание должно иметь аналогичную цель, т.е. быть направлено на исправление поведения и перевоспитание несовершеннолетнего, а не на причинение ему страданий как преступнику, совершившему преступление.
В связи с этим участники семинара Ближневосточных исследований по вопросу борьбы с преступностью и обращения с заключенными сформулировали рекомендацию, согласно которой судье следует принимать решение, руководствуясь результатами социального, медицинского и психологического исследования личности ребенка, а программу перевоспитания последнего необходимо разрабатывать на основе этих результатов.
Участники семинара, проведенного в Латинской Америке, также пришли к выводу о том, что расследование действий, совершенных малолетним, должно основываться на изучении его психологии, а также на исследовании той среды, в которой он растет, что дает возможность прояснить причины, приведшие его к конфликту с обществом. Только на основании подобных исследований можно рекомендовать конкретные меры, направленные на исправление его поведения.1 Каждая мера, применяемая в отношении малолетнего, должна быть направлена на защиту его личности и носить воспитательный характер. Лишь при этом условии она может способствовать исправлению его поведения и обеспечить его скорейшую адаптацию к обществу.
Законодатель считает, что уголовное наказание, примененное к подростку в раннем возрасте, может оказать на него вредное воздействие, тогда как его перевоспитание в большинстве случаев представляет собой несложную задачу, не требующую его наказания. Поэтому законодатель, выступая за применение к ребенку воспитательных мер вместо уголовного наказания, преследует цель вызволить несовершеннолетнего из той сложной ситуации, в которую тот попал, с тем, чтобы она не толкнула ребенка на преступный путь. Он надеется, что предусмотренные законом меры позволят перевоспитать этого ребенка, исправить его поведение и открыть перед ним дорогу к достойной и полноценной жизни в гармонии с обществом.
