Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Перевод как лингвокультурная адаптация 10
1.1. Перевод: соотнесенное функционирование языков и культур 10
1.2. Герменевтическая сущность перевода 22
1.2.1. Перевод- «предельный случай» понимания 22
1.2.2. Герменевтика как искусство перевода 28
1.3. Проблема переводимости/непереводимости в науке о переводе: диахронический и синхронический аспекты 33
Глава 2. Стратегии перевода. Синхронический и диахронический аспекты 47
2.1. Переводческий дуализм: форенизация и доместикация 47
2.2. Переводческий дуализм: в поисках «золотой середины» 63
2.3. «Видимость» и «невидимость» переводчика как отражение сущности стратегий перевода 74
2.4. Эквивалентность в свете противоположных стратегий перевода... 84
Глава 3. Сопоставительный анализ стратегий перевода на материале русскоязычных версий трагедии В. Шекспира «Юлий Цезарь» 94
3.1. Драматургический текст как объект перевода 94
3.2.Трагедия «Юлий Цезарь» и ее русскоязычные переводы: общая характеристика 102
3.3. Лингвокультурологический сопоставительный анализ русскоязычных переводов трагедии В. Шекспира «Юлий Цезарь» 110
Заключение 150
Библиографический список 155
Приложение 171
- Перевод: соотнесенное функционирование языков и культур
- Герменевтическая сущность перевода
- Переводческий дуализм: форенизация и доместикация
- Драматургический текст как объект перевода
Введение к работе
Во второй половине XX в. на рубеже столетий и тысячелетий в гуманитарном познании мира происходит смена парадигм, которая коснулась и исследований перевода. В современной науке о переводе можно говорить о двух доминирующих парадигмах - лингвистической и философско-культурологической. Лингвистическая парадигма представлена классической теорией перевода, в рамках которой были сделаны попытки дать математически строгое (насколько это возможно) описание и объяснение перевода как «соотнесенного функционирования языков». И тут нельзя не согласиться с В.Н. Комисаровым, который писал, что «перевод являет собой гигантский естественный лингвистический эксперимент, в ходе которого языки и их элементы приравниваются, заменяют друг друга в процессе общения. В основе его лежит важнейший принцип частичной общности или подобия, который, наряду с принципом оппозиции, может по праву считаться краеугольным камнем языковой структуры» (Комиссаров, 1980; с. 5). Как видно из приведенных слов, в лингвистической теории перевода основным методом исследования является сравнительно-сопоставительный анализ знаков языков, задействованных в ситуации перевода. В рамках второй парадигмы пе 4 ревод рассматривается как часть таких глобальных проблем, как язык и культура, сущность перевода, переводимость, дихотомия «буква/дух», язык и нация и др.
Как известно, переводческий дуализм буква/дух или борьба смыслового и пословного перевода проходит через всю историю переводоведческой мысли. Причиной возникновения данного дуализма является тот факт, что в процессе перевода сталкиваются или вступают в диалог две культуры: культура оригинала и культура перевода. Соответственно, переводчик всегда оказывается перед выбором стратегии адаптации текста перевода. Вопрос выбора стратегии лингвокультурной адаптации был и остается одним из самых острых как в теории, так и практике перевода. Однако, на наш взгляд, этот вопрос нельзя считать только переводческим, он является и лингвокультурологическим, и лингвофилософским, поскольку касается проблемы соотношения языка и культуры, проблемы соотношения языка и мышления, проблемы понимания. Отсюда вытекает актуальность данного исследования, направленного на изучение философии переводческого дуализма, породившего «полярные» стратегии перевода (буквальный и вольный переводы) и, соответственно, дихотомию «видимость» / «невидимость» переводчика.
Объектом исследования диссертационной работы является перевод как межъязыковая и межкультурная трансляция иноязычного текста. В качестве предмета исследования рассматриваются различные стратегии лингвокультурной адаптации иноязычного художественного текста, которые реализуются в стратегиях и методах перевода.
Целью данной работы является исследование стратегий лингвокультурной адаптации текста при переводе, философии межъязыковых и межкультурных отношений в паре оригинал/перевод, а также диахронический и синхронический анализы методов перевода.
В соответствии с целью ставятся и решаются следующие задачи:
—определить понятие стратегии перевода и проанализировать истоки возникновения различных переводческих стратегий; -рассмотреть проблему переводческого понимания и раскрыть сущность герменевтического подхода к исследованию перевода;
-рассмотреть проблему непереводимости, определяющую существование двух противоположных направлений в искусстве перевода;
-раскрыть сущность различных переводческих стратегий и исследовать изменение отношения к ним в истории переводческой мысли;
-изучить современные подходы к пониманию различных стратегий перевода и рассмотреть стратегии перевода в рамках проблемы «видимости» / «невидимости» переводчика и проблемы эквивалентности;
-провести сопоставительный анализ стратегий лингвокультурной адаптации и методов их реализаций при переводе;
-выполнить сопоставительный лексико-семантический и структурно-синтаксический анализы шести русскоязычных переводов трагедии В. Шекспира «Юлий Цезарь» с целью выявления доминирующей стратегии лингвокультурной адаптации в каждом из них.
Материалом исследования послужили трагедия В. Шекспира «Юлий Цезарь» и ее шесть русскоязычных переводов (Н.М. Карамзина, А.А. Фета, И.Б. Мандельштама, М.А. Зенкевича, А.Л. Величанского и А.В. Флори). Методологическая основа исследования была выбрана исходя из ос новного методологического принципа современной науки, которым, как из вестно, является плюрализм, объединяющий различные научные подходы. В связи с этим методологическая основа диссертации политеоретична. Значи мыми для диссертации являются античная философия перевода Иеронима и Цицерона, философия языка В. Гумбольдта и И.Г. Гердера, лингвистическая философия Л. Вайсгербера, теория непереводимости X. Ортеги-и-Гассета и А.А. Потебни, герменевтика Х.Г. Гадамера, В. Дильтея и М. Хайдеггера, тео рия методов перевода Ф. Шлейермахера. Большую роль в исследовании сыг рали работы отечественных теоретиков, практиков и историков перевода: П.А. Вяземского, В.Я. Брюсова, А.А. Потебни, М.Л. Гаспарова, А.В. Федорова, Л.К. Латышева, Н.К. Гарбовского, Л.Л. Нелюбина, A.H. Панасьева, А.Д. Швейцера, а также зарубежных авторов, таких как Ж. Мунен, Т. Сейвори, Дж. Штайнер, А. Тайтлер, У. Уинтер. Для анализа современных подходов к пониманию стратегий перевода были использованы работы западных исследователей, среди них В. Беньямин, П. Рикер, Ж. Деррида, S. Bassnett, G. Toury, L. Venuti, У. Эко и др. Данная основа определила логику и стратегию исследования, сделав его многоаспектным и междисциплинарным.
Цели и задачи исследования определили выбор используемых методов. Это критический анализ теоретических работ по философии и теории перевода, сравнительно-сопоставительный анализ языковых единиц исходного текста и текстов переводов, включающий в себя лексико-семантический, структурно-синтаксический и контекстуальный анализы.
Научная новизна определяется тем, что впервые предметом исследования становятся стратегии лингвокультурной адаптации художественного текста при переводе в зависимости от метода перевода. При этом лингвокуль-турная адаптация рассматривается как двунаправленный процесс. Кроме того, до настоящего времени русскоязычные переводы трагедии В. Шекспира «Юлий Цезарь» не рассматривались с точки зрения различных стратегий перевода. Новым можно считать тот факт, что кроме «полярных» стратегий перевода (буквальный и вольный переводы), рассматривается как самостоятельная стратегия так называемой «золотой середины». Новизна данной работы заключается также в том, что впервые предложена классификация эквивалентных отношений в зависимости от типа переводческой стратегии.
Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что выявлены малоисследованные аспекты проблемы выбора адекватной переводческой стратегии при работе с художественным текстом, драматургическим в частности. В работе также исследуются истоки возникновения противоположных стратегий перевода и отношение к ним в истории переводоведческой мысли. Кроме того, для понимания природы стратегий лингвокультурной адаптации дается представление о современных направле 7 ниях в исследовании стратегий перевода, рассматриваются такие проблемы, как лингвокультурный аспект в исследованиях перевода, герменевтика перевода, «видимость» / «невидимость» переводчика, эквивалентность перевода в свете стратегий перевода, проблема перевода драматургических произведений. Все это дает представление о ключевых вопросах современного перево-доведения, об основных тенденциях его развития. Анализ названных проблем проводится на базе достаточно большого круга теоретических работ последнего времени, включая зарубежные, в основном не переведенные на русский язык и достаточно новые для русскоязычного научного дискурса. Результаты исследования могут быть использованы в дальнейшем для изучения проблем перевода различных типов текстов как художественного, так и публицистического, делового и научного характера.
Практическая ценность работы определяется тем, что ее результаты могут найти применение в вузовских лекционных и практических курсах по теории и практике художественного перевода и интерпретации текста, а также в дальнейших исследованиях, посвященных проблемам художественного перевода, его истории и философии.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Различие языков и культур, которое становится особенно заметным в процессе перевода, неизбежно ведет к лингвокультурной адаптации текста перевода, которая при этом может быть ориентирована как на исходную лингвокультуру, так и на принимающую.
2. Стратегия лингвокультурной адаптации текста реализуется за счет выбора переводчиком одной из стратегий перевода — буквального перевода (форенизации), смыслового перевода (доместикации) или «золотой середины».
3. Стратегии перевода характеризуются различной степенью «видимости» / «невидимости» переводчика. При использовании стратегий доместикации и «золотой середины» переводчик «невидим» (текст читается как оригинал), стратегия форенизации делает его «видимым» (текст читается как перевод).
4. «Полярные» стратегии перевода так же, как и стратегия «золотой середины», являются «идеальными» понятиями. В реальной практике перевода они всегда пересекаются, но доминирование одной из них определяет направление лингвокультурной адаптации текста перевода.
5. Каждая переводческая стратегия характеризуется комплексом эквивалентных отношений между текстами оригинала и перевода. Эти отношения не являются строго заданными и могут варьироваться в зависимости от переводимого текста и степени выраженности доминантности той или иной стратегии.
Гипотеза исследования заключается в том, что в практике перевода ни одна стратегия не реализуется в «чистом» виде. Это всегда реализация всех трех стратегий. Ввиду различий языков и культур оригинала и перевода, неполного или искаженного понимания переводчиком авторского замысла, целей, которые ставит перед собой переводчик, а также переводческих предпочтений самого переводчика оригинальные тексты переводятся с семантическим и стилистическим сдвигом, потерей некоторых смысловых компонентов исходного текста либо с изменением формальных структур оригинала. На наш взгляд, именно комбинирование противоположных стратегий перевода, тот факт, что переводчик «идет на уступки», позволяет достичь максимальной смысловой и структурной «верности» оригиналу.
Апробация работы. Основные положения работы обсуждались на регулярных семинарах аспирантов и соискателей кафедры иностранных языков, лингвистики и межкультурной коммуникации Пермского государственного технического университета и были изложены на следующих конференциях: Международной научно-практической конференции «Теория и практика перевода и профессиональной подготовки переводчиков» (Пермь, 2006); Международной научно-практической конференции «Индустрия перевода и информационное обеспечение внешнеэкономической деятельности предпри 9 ятий» (Пермь, 2006); IX Всероссийской научно-практической конференции «Гуманизация и гуманитаризация высшего образования и внеучебная работа в вузе» (Пермь, 2007); VII Международной научно-практической конференции студентов и молодых ученых «Коммуникативные аспекты языка и культуры» (Томск, 2007); Международной научно-практической конференции «Русский язык в современном мире: традиции и инновации в преподавании русского языка как иностранного и в переводе» (Салоники, 2009); научной конференции «Проблемы теории, практики и дидактики перевода» (Нижний Новгород, 2009).
Публикации. По теме исследования опубликовано 10 статей. Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и приложения.
Перевод: соотнесенное функционирование языков и культур
Перевод часто называют диалогом, столкновением культур. Кроме того, перевод рассматривают как межъязыковую и межкультурную коммуникацию. Из этих определений следует, что в процессе перевода всегда функционируют два языка и две культуры. Иными словами, перевод представляет собой лингвокультурную трансляцию текста, а значит, и его лингвокультурную адаптацию. Обычно термин «лингвокультурная адаптация текста» определяют как вписывание текста перевода в матрицу принимающей лингвокульту-ры. Однако мы считаем, что лингвокультурная адаптация имеет два направления: она может быть ориентирована как на лингвокультуру оригинала, так и на лингвокультуру перевода. Независимо от ее направления текст всегда адаптируется под влиянием взаимодействия двух языков и двух культур.
Непростые отношения между языком оригинала и языком перевода основываются на своеобразии каждого отдельного языка и культуры народа, его использующего. Язык и культура являются ключевыми понятиями в исследовании перевода, поскольку, как подчеркивает П. Топер, «коммуникативная цепочка литературной рецепции, если она пересекает языковые границы и включает в себя перевод, растягивается от одной национальной культуры до другой, в зеркало которой она глядится» (Топер, 1998; с. 161). Текст перевода неизменно сохраняет в себе черты двух культур и двух языков. Эта двойственность является характеристикой любого перевода (Костикова, 2008).
Г. Тури, рассматривая перевод как факт принимающей культуры, подчеркивает, что тексты и культуры находятся под воздействием перевода. Для перевода, находящегося на стыке «своего» и «чужого», особую сложность представляет не столько наличие этого «чужого» в принимающей культуре, сколько тот факт, что в данной культуре «чего-то не достает». Хотя переводы и «служат» требованиям принимающей культуры, они все же имеют тенденцию уклоняться от установленных норм, поскольку в оригинале всегда присутствует нечто, что нельзя изменить. Г. Тури называет оригинал отправной точкой переводов (departure point) и полагает, что перевод характеризуется высокой степенью изменчивости (variability): «difference across cultures, variation within a culture and change over time»2 (Toury, 1995; c. 31). Связано это прежде всего с тем, что процесс перевода представляют как перенос текста, созданного в рамках одной культуры, в контекст совершенно другой. Вследствие такого межкультурного переноса происходит потеря целых пластов значимой информации, так называемых культурных подтекстов, поскольку одна культура не может быть полностью трансформирована в другую даже при полной адекватности текстов с точки зрения языка (Erten, 2001).
Л. Витгенштейн в своем «Логико-философском трактате» писал: «Граммофонная пластинка, музыкальная тема, нотная запись, звуковые волны -все это находится между собой в таком же внутреннем отношении отображения, которое имеется между языком и миром. Все они имеют общий логический строй» (Витгенштейн 1994, 19). Мы перефразируем высказывание философа и подчеркнем, что как граммофонная пластинка и звуковые волны имеют под собой одну основу, так и язык, и мир, в котором он функционирует, неразрывно связаны между собой.
Поэтому, говоря о переводе, необходимо обратиться к проблеме взаимоотношений языка и культуры оригинала и перевода. В настоящей работе мы не претендуем на глубокое исследование проблемы взаимоотношения языка и культуры. Данный вопрос интересует нас в свете переводческой проблематики.
Проблема взаимоотношения языка и культуры относится к «вечным» проблемам науки о языке. Еще в начале XIX века ее пытались решить немецкие ученые братья Гримм, их идеи нашли свое отражение в трудах русских
Различия между культурами, изменения внутри культуры, изменения во времени (перевод наш -В.И.) ученых Ф.И. Буслаева, А.А. Потебни и др. Однако особую роль в изучении взаимосвязи языка и культуры играют работы В. Гумбольдта, который заложил основы философской антропологии. В XX в. теория В. Гумбольдта оказалась очень востребованной. Культурологи и лингвисты говорят о взаимосвязи языка и культуры, их взаимовлиянии и воздействии на межъязыковую и межкультурную коммуникацию.
Однако прежде чем говорить о концепции В. Гумбольдта, скажем несколько слов о воззрениях его предшественника И.Г. Гердера, который пытался создать философию языка. Он сетует на то, как мало еще занимаются его соотечественники философией языка, и ставит перед собой задачу заняться хотя бы только «изготовлением кирпичей для этого здания, о возведении которого думать еще преждевременно» (Цит. по: Басин, 1999). Его «Трактат об источнике языка» содержит оригинальный взгляд на язык как на нечто не только конвенциональное или коммуникативное, но и специфичное для природы человека. По его словам, человек есть творение языка, а язык -это «средство для воспитания людей» (Гердер, 1977; с. 234). В его работе «Идеи к философии истории человечества» он пишет: «Не по воле лиры Антифона росли города, и не мановением волшебной палочки пустыни стали цветущими садами, но с помощью языка, великого общительного начала, люди объединились в радости и любви для созидания. Язык основал законы и связал: только через язык стала возможна история человечества как наследование форм сердечности и любви ... . Моя душа и мысль моя в одной связке с душой и мыслью первого и, кто знает, может, и последнего человека на земле, короче говоря, язык — отличительная черта нашего разума, с ним разум обретает форму и распространяется» (подчеркнуто нами -В.Щ (Гердер, 1977; с. 236).
Герменевтическая сущность перевода
Слово «герменевтика» в переводе с греческого означает разъяснение, истолкование. Сегодня герменевтику определяют как «искусство и теорию истолкования текстов» (Филос. словарь, 1989; с. 119).
Основателем современной герменевтики как теории понимания явился Ф. Шлейермахер. Герменевтика понимания Ф. Шлейермахера утверждается как теория интерсубъективного понимания. Здесь предмет герменевтики, текст, осмысляется «как продукт самовыражения субъекта .. . как феномен объективного языка, своеобразие которого определяется не столько автором, его использующим, сколько конкретной ситуацией в языковой и культурной истории» (Берман, 2000; с. 119). Настаивая на необходимости соотнесения текста с психологическими и культурно-историческими условиями его возникновения, Ф. Шлейермахер во многом способствовал возникновению новой концепции герменевтики, позднее предложенной В. Дильтеем. По мнению В. Дильтея, герменевтика - это искусство понимания письменно фиксированных жизненных проявлений, а понимание, в свою очередь, - это «тотальное осознание духовного состояния и его реконструкция на основе вчув-ствования» (Дильтей, 1987; с. 116).
В 1900 г. увидели свет «Логические исследования» Э. Гуссерля, посвященные проблемам феноменологии, ключевыми понятиями которой являются феноменальность, интенция, рефлексия и интенциональность. На смену феноменологии Э. Гуссерля пришла онтология М. Хайдеггера, ставшего одним из основоположников немецкого экзистенциализма. М. Хайдеггер пишет: «Поскольку мы, люди, чтобы быть тем, что мы есть, встроены в язык и никогда не сможем из него выйти, чтобы можно было обозреть его и как-нибудь со стороны, то в поле нашего зрения существо нашего языка оказывается всякий раз лишь в той мере, в которой мы сами оказываемся в его поле, вверены ему» (Хайдеггер, 1993; с. 272).
Экзистенциональные взгляды М. Хайдеггера выражал и Х.Г. Гадамер (Гадамер, 1991). Он признает первичность понимания по отношению к познанию и знанию. Необходимой, повседневной задачей каждого человека он называет умение понимать и интерпретировать обращенное к нам слово, умение входить в мир «герменевтического свершения».
Позднее знаменитый французский философ П. Рикер делает попытку объединить в своей герменевтической концепции все современные течения мысли: транцендентальную феноменологию, экзистенциализм, психоанализ, философский структурализм. Под герменевтикой он понимает теорию операций понимания в их соотношении с интерпретацией текстов. Термин «герменевтика» у него означает последовательное осуществление интерпретации. Он устанавливает соотношение между понятиями интерпретация и понимание. По его мнению, понимание - это общее явление проникновения в чужое сознание с помощью внешнего обозначения. Что касается термина «интерпретация», его П. Рикер употребляет по отношению к пониманию, направленному на зафиксированные в письменной форме знаки. Художественный перевод представляет собой понимание зафиксированных в письменной форме знаков, но знаков иноязычных, что значительно осложняет сам процесс понимания.
Интересным представляется сравнить отношение к проблеме понимания некоторых исследователей. Так, Ф. Шлейермахер пишет, что непонимание должно и может быть преодолено (Перевод как испытание культуры, 2000). М.М. Бахтин, напротив, утверждает, что «социальная коммуникация стремится к пределу взаимного непонимания людей, говорящих на разных языках» (Цит. по: там же). Эта дилемма хорошо прослеживается в знаменитом споре между Х.Г. Гадамером и Ж. Деррида. Для Х.Г. Гадамера понимание -это установление отношений, для Ж. Деррида, напротив, понимание - это «разрыв отношений», и консенсуса между говорящим и слушающим быть не может.
Хорошо известны слова В. Гумбольдта, которые можно назвать своеобразным законом понимания: «Никто не понимает слово в точности так, как другой и это различие, пускай самое малое, пробегает как круг по воде сквозь всю толщу языка. Всякое понимание поэтому всегда есть вместе и непонимание, всякое согласие в мыслях и чувствах — вместе и расхождение» (Гумбольдт, 1984; с. 84). Такое «непонимание» возникает потому, что «человек не может выйти из круга собственной мысли» (Потебня, 1993; с. 188). Кроме того, как отмечает X. Ортега-и-Гассет, человеческая речь состоит из недосказаний, и каждый язык - это нечто среднее между сказанным и недосказанным. Отсюда и огромная сложность перевода: необходимо на другом языке сказать то, что этот язык склонен умалчивать.
Проблема понимания становится ключевой для осмысления проблемы перевода. Поэтому, говоря о проблеме понимания, Х.Г. Гадамер обращается к переводу. По мнению Х.Г. Гадамера, понять то, что нам говорит другой, значит прийти к взаимопониманию в том, что касается сути дела, а не поставить себя на его место и воспроизвести его переживания. Особенно отчетливо это проявляется в понимании иноязычных текстов. Х.Г. Гадамер пишет «Настоящее бедствие перевода в том, что единство замысла, заключенное в предложении, невозможно передать путем простой замены его членов соответствующими членами предложения другого языка, и переведенные книги представляют собой обычно настоящие чудовища, это набор букв, из которых вынули дух» (там же; с. 59). Он называет текст перевода «картой в сравнении с ландшафтом».
Переводческий дуализм: форенизация и доместикация
Понятие переводческой стратегии возникло задолго до того, как сформировалось переводоведение как научная дисциплина. Основные принципы переводческой стратегии были заложены в трудах Дж. Драйдена, А. Тайтлера, И.В. Гете, Ф. Гюттингера и др. Однако в течение долгого времени понятие переводческой стратегии не было распространено среди теоретиков перевода. Вместо него широко употреблялось понятие метода перевода, в частности в известном докладе Ф. Шлейермахера «О разных методах перевода». Несмотря на то, что сегодня переводческие стратегии широко обсуждаются научным сообществом, само понятие переводческой стратегии весьма эклектично и лишено единого научного подхода, поскольку в отечественном переводоведении пока не разработаны теоретические основы данного понятия. По мнению В.Н. Комиссарова, «в основе переводческой стратегии лежит ряд принципиальных установок, из которых сознательно или бессознательно исходит переводчик» (Цит. по: Бурукина, 2009). Современный исследователь О.А. Бурукина предлагает рассматривать переводческую стратегию как «общий план действий переводчика, направленный на перевод конкретного текста, обусловленный конкретной целью перевода, разработанный с учетом лингвистических и экстралингвистических характеристик конкретной переводческой ситуации» (Бурукина, 2009). В рамках данной работы мы понимаем переводческую стратегию как «общий план действий переводчика», обусловленный комплексом его принципиальных установок, направленных на достижение целей, которые сознательно или бессознательно ставит перед собой переводчик. Мы рассматриваем переводческую стратегию с точки зрения «вечного» переводческого дуализма «буква/дух».
Как уже отмечалось, практикой перевода было предложено два способа, которые еще Цицероном и Иеронимом были определены как «verbum е verbo» (слово словом) и «sensum exprimere de sensu» (смысл смыслом). Первый тип перевода может быть определен как дословное воспроизведение языка оригинала в ущерб языку перевода, а второй - как перевод, основанный на стремлении передать смысл подлинника средствами родного языка. Известен пример двух древнеримских драматургов Плавта и Тереция: «Плавт берет греческую книгу, прочитывает ее, потом закрывает, откладывает и начинает смело писать свое переложение, не заглядывая более в оригинал; Теренций же, прочитав греческую комедию, кладет ее перед собой и начинает переводить сцену за сценой, придирчиво сверяясь с подлинником чуть ли не на каждой строчке» (подчеркнуто нами — В.И.) (Гаспаров, 1988; с. 35). Перед нами две тенденции, между которыми неизбежно колеблется всякий переводчик. Это соперничество смыслового и дословного перевода, Сциллы и Харибды, когда «увертываясь от клыков одного чудовища», переводчик неминуемо «попадает в пасть другого», стало одной из вечных проблем перевода, спор о которой ведется и по сей день.
Различные стратегии перевода базируются, как известно, на отношениях содержания и формы оригинала и перевода. Итак, по формулировке Л.Л. Нелюбина, «вольным переводом называют перевод-переложение, при котором общее содержание оригинала передается на другом языке независимо от другой формы оригинала» (Нелюбин, 2006; с. 9). Буквальный перевод стремится «к сохранению формальных и семантических компонентов оригинала при передаче его на другой язык» и близок дословному переводу, при котором «наблюдается следование языковой форме оригинала, т.е. семанти-ко-структурные характеристики языка подлинника воспроизводятся на языке подлинника» (там же). Мы рассматриваем буквальный и дословный переводы как одну переводческую стратегию (перевод, верный форме) в противовес стратегии перевода верного смыслу. В переводческой практике в отношении противоположных стратегий перевода наблюдается некоторая терминологическая неопределенность. Переводческие стратегии определяются как: вольный — буквальный (дословный, точный), неверный - верный, художественно полноценный — художественно неполноценный (Гачечиладзе, 1980; с. 81), target-oriented - source-oriented (Toury, 1995), domestication — foreignization (Venuti, 2003), одомашнивание - остранение (в русскоязычном переводе А. Коваля) (Эко, 2006), стратегия формы и стратегия смысла (Добровольский, 2009) и др. Мы вслед за Л. Венути определяем вышеупомянутые стратегии перевода как форенизация и доместикация. Данные термины, на наш взгляд, наиболее емко характеризуют описываемые переводческие стратегии.
Подчеркнем, что понятия «вольного» и «точного» переводов — понятия исследовательские, а не оценочные. По словам М.Л. Гаспарова, точный перевод не значит «хороший перевод», а вольный перевод — «плохой перевод»: «какой перевод хорош и какой плох, это решает общественный вкус, руководствуясь множеством самых различных факторов. Перевод менее точный, но более стилистически выдержанный, может быть предпочтен более верному, но стилистически небрежному» (Гаспаров, 2001).
Драматургический текст как объект перевода
Как уже не раз отмечалось, стратегия, которую использует переводчик, связана с типом переводимого текста. Неслучайно в переводе огромную роль играет проблема типологии текстов. Наиболее стройную типологию текстов, связанную со стратегией перевода, как известно, предложила К. Раис. Она относит драматический текст к аудиомедиальным текстам и полагает, что «метод перевода аудиомедиальных текстов должен обеспечить воздействие на слушателя текста перевода, тождественное тому, которое оказывал оригинал на слушателя исходного текста» (Райе, 1978; с. 226). Однако К. Райе не выделяет драматический текст в отдельную группу текстов. Только у Ж. Му-нена мы находим отдельно выделенную группу текстов сценических произведений, а также требования к их переводу (Мунен, 1978). По его словам, важнее верности лексике, грамматике, синтаксису и даже стилю отдельно взятого предложения текста является верность тому, что обеспечивает произведению сценический успех на его родине. Он подчеркивает, что переводить следует сценическую действительность, а уже потом обращаться к воспроизведению литературных и поэтических свойств, «и, если при этом возникнут конфликты, предпочтение следует отдать сценической действительности» (там же).
Перевод драматургических произведений представляет собой один из самых сложных и малоисследованных видов перевода. Наиболее определенно проблема перевода драматургических произведений стала обсуждаться лишь во второй половине XX столетия. Ввиду недостаточной изученности данного вопроса многие переводчики для театра используют в своей работе те же методы, что и при переводе других видов художественного текста. Однако нельзя не согласиться с Э.А. Полоцкой, считающей, что «успешно перевести пьесу — значит учесть, как перевод зазвучит со сцены» (Полоцкая, http://rus.lseptember.ru/2003/04/9.htm), поскольку драматический перевод -это, прежде всего, перевод для театра, рассчитанный на восприятие речи героев со сцены. Особенностью драматургического текста является то, что он воспринимается не в «чистом» виде, а в совокупности с экстралингвистическими средствами. Поэтому процесс перевода национального драматургического текста с языка одной лингвокультурной общности на язык другой заканчивается только в момент постановки пьесы (Сорокин, 1989).
В 1985 г. вышла работа S. Bassnett «Ways through the Labyrinth» с подзаголовком «Strategies and Methods of Translating Theatre Texts», в которой был высказан ряд теоретических положений о переводе для театра. Интерес представляет и ее работа «Translation Studies». Однако более подробный и теоретически обоснованный анализ был представлен позже в ее работе «Constructing Cultures».
Следует помнить, что нельзя переводить драматический текст как прозаический либо как поэтический. Как подчеркивает С. Басснет, центральной проблемой перевода драматических произведений является необходимость переводить текст в соответствии с его функцией как систему, состоящую из целого комплекса элементов. Система языка представляет собой лишь небольшой компонент целой группы взаимосвязанных систем, которые вместе образуют то, что мы видим со сцены. По словам А. Уберсфелд (Bassnett, 2002; с. 120) нельзя отделить текст от представления, поскольку театр подразумевает диалектическую взаимосвязь обоих. Как отмечает, в свою очередь, Дж. Велтруски, театральный текст подразумевает наличие не только лингвистической, но и экстралингвистической ситуации (включая как предметы, окружающие говорящего, так и самого говорящего).
Как известно, основной составляющей драматического текста является диалог. С. Басснет выделяет такие характеристики диалога, как ритм, интонация, высота тона, громкость, - все те элементы, которые трудно выявить при непосредственном чтении текста. Нельзя не согласиться и с мнением Р. Корригана, что переводчик драматического текста должен «слышать» голос персонажа и принимать во внимание «языковые жесты» (Bassnett, 2002; с. 121). П. Богатырев, автор концепции театрального дискурса, полагает, что театральный дискурс должен знаменовать собой ситуацию, жесты актеров, костюмы.
Основным и наиболее интересным понятием, предложенным С. Басснет, можно считать «performability» (способность текста быть поставленным на сцене) текста перевода. По мнению С. Басснет, переводчик должен охватить так называемое «дополнительное измерение», «дополнительное» к письменному тексту. Как следствие понятия «текст» и «представление» приобретают принципиальные различия.
