Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Проблема языкового варьирования. Термин «диалект» и его содержание 11
1. Языковое варьирование и место «диалекта» в ряду других вариантологических терминов 11
2. Трансформация содержания термина «диалект» и типология диалектов 21
3. Изменение семантического наполнения термина «территориальный диалект» 29
4. Зарождение и развитие научного интереса к территориальным диалектам Англии 32
Выводы к Главе 1 39
ГЛАВА II. Языковые особенности диалекта черной страны (Black country) как территориального диалекта Англии 40
1. Общая характеристика Черной страны и ее диалекта 40
2. Фонетические особенности диалекта Черной страны 49
3. Лексико-семантические особенности диалекта Черной страны 60
4. Грамматические особенности диалекта Черной страны 71
Выводы к Главе II 98
ГЛАВА III. Диалект черной страны (Black country) в общей социокультурной ситуации в современной Англии 101
1. Влияние обыденной философии языка на стереотипные установки в отношении языка 101
2. Соотношение объективного и субъективного подходов к рассмотрению языка 107
3. Изменение языковой ситуации в Англии и ее современное состояние 114
4. Социальная значимость ненормативных диалектов и акцентов Западного Мидленда 124
5. Факторы, влияющие на переключение языкового кода носителями диалекта Черной страны 134
Выводы к Главе III 144
Заключение 146
- Языковое варьирование и место «диалекта» в ряду других вариантологических терминов
- Зарождение и развитие научного интереса к территориальным диалектам Англии
- Общая характеристика Черной страны и ее диалекта
- Влияние обыденной философии языка на стереотипные установки в отношении языка
Введение к работе
Последние десятилетия характеризуются сменой направления как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике. Изучение языка с точки зрения его «внутреннего устройства» уступило место исследованию «языка в действии» — речи, говорения. На первый план вышли проблемы его функционирования в обществе, проблемы языка как инструмента человеческой коммуникации. Как основное средство общения, естественный язык обслуживает общество во всех сферах деятельности, тонко реагирует на все изменения в жизни человеческого коллектива, а также создается и формируется обществом. А значит, эмпирическим объектом лингвистической теории должно стать актуальное использование языка в социальном контексте [18, С.154]. Вне социального нет языка, и в любом человеческом коллективе язык испытывает на себе действие социокультурных факторов.
Выбор темы диссертации предопределен тем вниманием, которое уделяется в настоящее время проблеме языкового варьирования. На смену упрощенному представлению о языке как едином монолитном образовании пришло понимание гетерогенности языковой структуры, обусловленной лингвистическими и экстралингвистическими факторами. Особое значение приобретает изучение сложной системы иерархически организованных форм существования языка - от литературного языка до диалекта.
Недостаточная изученность вариативности, связанной с действием внешних факторов и проявляющейся в многообразии форм существования языка, его социальной и территориальной дифференциации, признается отечественными и зарубежными лингвистами (Домашнее А.И., Жирмунский В.М., Орлов Г.А., Семенец О.Е., Степанов Г.В., Швейцер А.Д., Шахбагова Д.А., Щур Г.С., Ярцева В.Н., Crystal D., Trudgill P., Wakelin M).
Актуальность работы обусловлена значимостью диалектных и вариантных отклонений от нормы в общей картине языкового развития и интересом современной лингвистики к статусу диалектов и вариантов языка.
В качестве объекта исследования избран один из ненормативных английских территориальных диалектов западно-центральной подгруппы - диалект Черной страны ("Black Country dialect").
Район «Черной страны» - это часть графства Западный Мидленд. В него входит ряд городов к северу и западу от г. Бирмингема. Район получил название «Черной страны» в середине XIX века в связи с открытием месторождений железной руды и каменного угля.
Предмет исследования — выявление закономерностей функционирования и развития современного ненормативного территориально-социального диалекта.
Немногочисленные исследования английских территориальных диалектов западно-центральной группы [111; 115; 121] носят в основном фонологический характер и ограничиваются констатацией своеобразия диалектных особенностей.
Так, П. Траджилл, приводя некоторые фонологические отличия западно-мидлендских диалектов, утверждает, что «в пределах Западного Мидленда район так называемой Черной страны с центром в городе Дадли отличают специфические языковые особенности» [129, С.71].
Другие исследователи отмечают наличие широкого спектра диалектов района Мидленда, которые еще недостаточно исследованы [125, С. 103].
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что западно-центральные диалекты Великобритании впервые становятся предметом комплексного диалектологического и социолингвистического изучения.
Цель настоящей работы заключается в комплексном изучении диалекта Черной страны и выявлении закономерностей его функционирования в современном английском обществе; описании культурно-лингвистической ситуации и языковых отношений в Англии.
Для достижения поставленной цели в диссертации решаются следующие конкретные задачи:
анализируется теория языкового варьирования и уточняются критерии разграничения терминов «национальный вариант», «диалект», «акцент»;
рассматривается территориальное варьирование английского языка в современной Англии с учетом социолингвистических и лингвокуль-турологических факторов;
выявляются и сопоставляются с системой литературного английского языка фонетические, лексико-семантические и грамматические особенности диалекта Черной страны;
систематизируются закономерности функционирования диалекта Черной страны, определяется его социальный статус.
При рассмотрении языковых особенностей диалекта Черной страны и их сопоставлении с системой литературного языка в качестве материала нами использовались письменные диалектные источники, изданные Обществом Черной страны ("Black Country Society") и Музеем Черной страны ("Black Country Living Museum"): "Black Country Stories" [82], "The Gospels in Black Country Dialect" [99], "The Old Testament in the Dialect of the Black Country, Part One: The Books of Genesis to Deuteronomy''' [100], а также данные полевого исследования Линдон Хиггз [112].
Выводы и результаты исследования получены на основе аналитического обзора специальной литературы, обработки фактического материала с использованием методов языкового анализа и их элементов: метода лингвистического описания, сравнительно-сопоставительного анализа диалектной и литературной систем языка, отдельных приемов социолингвистического метода. Кроме того, применялись различные приемы анализа (классификация, элементы статистического анализа) в зависимости от конкретных задач каждой части работы.
Теоретической базой исследования послужили общетеоретические и специальные труды отечественных и зарубежных ученых-лингвистов в области диалектологии и вариантологии (Аванесов Р.И., Армалите О.П., Бродович О.И., Бубенникова О.А., Калнынь Л.Э., Маковский М.М., Мячинская Э.И., Шахбагова
7 Д.А., Шин И.А., Brook G.L., Chambers J.K., Trudgill P., Wakelin M. и др.). При рассмотрении вопросов современной социокультурной ситуации в Англии мы использовали основные положения отечественной и зарубежной социолингвистики (Баранникова Л.И., Белл Р.Т., Бондалетов В.Д., Мечковская Н.Б., Никольский Л.Б., Степанов Г.В., Швейцер А.Д., Gumperz J.J., Milroy J., Milroy L., Ferguson Ch., Fishman J., Halliday M. и др.), лингвокультурологии и лингвостра-новедения (Мамонтов А.С., Ощепкова В.В., Семенец О.Е., Томахин Г.Д. и др.).
На фоне общих проблем социолингвистики актуальным становится тезис изучения всего языка «через призму "социальности" его предназначения» [9, С. 16]. В настоящее время социолингвистика как наука о функционировании языка в обществе значительно расширила предмет своего исследования. Она обогатилась новой информацией о факторах социального варьирования языка, стала активно использовать данные смежных наук — культурной антропологии, этнопсихологии, психолингвистики, социологии и др.
Изучение лингвистических систем различных языковых коллективов, даже самых маленьких, выявление типологических и специфических закономерностей функционирования языка в современном социуме позволило социолингвистам не только получить новые данные о социальной стратификации языка, но и рассмотреть, какую роль играет наличие или отсутствие диалектных речевых особенностей в формировании стереотипных общественных представлений. Особую актуальность приобретают исследования социальной значимости акцента в речи говорящего [90; 93; 103; 104; 105; 113; 116].
Как отмечают исследователи, в Великобритании слушающий может судить об образованности, политических симпатиях, внешней привлекательности говорящего и даже о его надежности как делового партнера на основе только одного фактора — особенностей речи (и прежде всего, произношения) [139, С.30]. В некоторых ситуациях общения более благоприятное впечатление производят менее престижные произносительные варианты.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно вносит вклад в изучение территориального варьирования и социальной значи-
8 мости современных британских диалектов; дополняет существующие в лингвистической литературе сведения относительно общеанглийского языка и его различительных черт; выявляет закономерности и тенденции развития диалектов Англии.
Практическая ценность диссертации определяется возможностью использования ее материалов при составлении учебных пособий и подготовке общих и специальных вузовских курсов по социолингвистике, вариантологии, диалектологии, лингвокультурологии, страноведению, теории межкультурной коммуникации, а также при написании курсовых и дипломных работ и изучении языка на продвинутом этапе.
На защиту выносятся следующие положения:
Современный английский территориальный диалект не является в полной мере «региональной» формой существования английского национального языка. Он обладает определенными социальными чертами и является территориально-социальным диалектом, или социальным диалектом с ярко выраженным региональным своеобразием.
Решающим социокультурным фактором, определяющим функционирование диалекта, является социальный престиж.
«Престижные» диалекты обладают явным (overt) престижем. Диалекты, традиционно именуемые «непрестижными», характеризуются скрытым (covert) престижем.
Как престижные, так и непрестижные английские диалекты представляют собой социально маркированные формы существования языка, употребление которых свидетельствует об общественном положении говорящего.
Выбор разновидности английского языка, используемой в качестве средства речевого общения, обусловлен действием двух разнонаправленных речеповеденческих стратегий — свободной и несвободной самопрезентации, которые различаются по степени эмоционально-волевого контроля говорящего за своими действиями и жесткости ограничений, налагаемых на свободу речевого поведения.
Представители высших классов, воплощая определенную совокупность социальных эталонов (в том числе и речевых), больше ориентируются на языковые формы, обладающие явным престижем, и следуют стратегии несвободной самопрезентации. Для представителей низших классов характерна ориентация на языковые формы, имеющие скрытый престиж, и преобладание коммуникативной стратегии свободной самопрезентации.
Речь диалектоносителей старшего поколения, принадлежащих к низшим слоям стратификационной шкалы, в ситуации неформального симметричного общения, соотносимой со скрытым престижем и стратегией свободной самопрезентации, носит наиболее выраженный диалектный характер.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, выводов по ним, заключения, библиографии (151 наименование), а также трех приложений, первое из которых представляет собой вокабулярий диалекта Черной страны, второе — содержит образцы из письменных диалектных источников, а в третьем - представлен фрагмент беседы с одним из информантов-участников полевого исследования Л. Хиггз [112]. Общий объем диссертации составляет 176 машинописных страниц.
Во введении дается обоснование актуальности темы исследования, раскрываются цель, задачи и методы исследования, определяется его новизна, теоретическая значимость и практическая ценность результатов исследования, а также предполагаемая область их применения, уточняются материалы исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе — «Проблема языкового варьирования. Термин «диалект» и его содержание» — изложены основные исходные теоретические положения и понятия, касающиеся языкового варьирования, уточняются различия между вариантологическими терминами «вариант», «диалект», «акцент». В главе уделяется внимание дифференциальным признакам «диалекта» и типологии современных диалектов, обобщаются основные достижения в области исследования территориальных диалектов Англии.
Во второй главе — «Языковые особенности диалекта Черной страны ("Black Country") как территориального диалекта Англии» — проводится комплексное сопоставление диалектной системы с системой литературного английского языка на различных языковых уровнях (фонологическом, лексико-семантическом и грамматическом) на основе анализа письменных данных и образцов устной речи.
Третья глава — «Диалект Черной страны ("Black Country ") в общей социокультурной ситуации в современной Англии» — посвящена анализу современного состояния социолингвистической ситуации в Англии, выявлению места, занимаемого в ней ненормативными диалектами и акцентами Западного Мидленда, рассмотрению их статуса и социальных функций. В главе выявляются и систематизируются факторы, влияющие на переключение диалектоносите-лями языкового кода в ходе общения.
Главы диссертации завершаются краткими итогами лингвистического анализа. В заключении приводятся общие итоги проведенного исследования.
Апробация работы. Основные результаты исследования отражены в тезисах выступления на научной конференции Московского государственного областного университета (апрель 2005 г.) и трех статьях, опубликованных в сборниках научных трудов.
Языковое варьирование и место «диалекта» в ряду других вариантологических терминов
Любой национальный язык представляет собой в структурном отношении весьма сложное и многообразное явление и его лишь условно можно считать единой системой. Однако в обыденном сознании рядовых пользователей языка широко распространено мнение, что язык является гомогенным, монолитным образованием и что все носители языка используют его одинаково. Исходя из этого, можно утверждать, что, например, английский язык безусловно отличается от французского, немецкого, китайского и других языков. Поэтому говорить о языке в целом значит говорить о чем-то, реально существующем.
С другой стороны, языка в виде единого целого не существует, если под этим понимается единственный способ говорения и письма. Язык (особенно разговорный) включает в себя несколько разновидностей. Например, разновидность английского языка Великобритании отличается от американской или австралийской. В самой Великобритании существуют разновидности английского языка Англии, Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии.
Чем глубже мы познаем закономерности функционирования и развития языка, тем больше укрепляемся в мысли, что варьирование языковой системы — это ее нормальное органичное состояние: «каждый язык меняется во времени и пространстве» [76, С.38]. Даже в подлинно одноязычной стране (а такие встречаются весьма редко) коммуникативная ситуация достаточно сложна, и ее характеризует наличие языковых разновидностей. Как справедливо отмечает В.Н. Ярцева, «территориальная, социальная, профессиональная, жанрово-стилистическая дифференциация характерны для любого языка» [75, С.213].
Однако язык не является простой суммой разновидностей, четко разграниченных между собой. Он выступает как противоречивое единство взаимно проникающих разновидностей, каждая из которых объединяется с теми или иными разновидностями по одним элементам своей структуры и противопоставляется им по другим [1, С.7].
Составляя вместе единую макросистему, эти разновидности в своем функционировании неразрывны и взаимообусловлены. Исследование функционирования и развития языка в целом или его отдельных явлений не может ограничиваться изучением только стандартной разновидности. Чем больше учитывается взаимосвязанных языковых разновидностей, тем больше вероятность получить достоверные данные. Необходимо также учитывать, что роль каждой из данных разновидностей языка может со временем меняться. «Если литературный язык как определенная форма существования языка исторически меняется в своих отношениях с диалектами в различные периоды истории, то возвышение и падение региональных вариантов, а также возникновение субстратов литературного языка оказывается не только возможным, но в некоторых случаях и неизбежным» [75, С.223]. Однако это не значит, что ролью угасающего или только возникающего языкового варианта можно пренебрегать, поскольку очень часто значимость таких компонентов языковой ситуации достаточно велика и ее приходится учитывать.
Таким образом, можно утверждать, что язык в разных сферах употребления во многом различен. Однако вместе с этим имеет место и единство языка как целого, которое выражается в общности основных элементов грамматического строя, принципиальных элементов фонематической системы и так называемого основного словарного фонда [1, С.7]. Язык всегда остается самим собой, несмотря на существенные различия его отдельных разновидностей.
Поэтому также необоснованной представляется точка зрения, согласно которой литературный язык считается искусственной формой существования языка. Культура современных языковых сообществ многослойна, наряду с входящими в нее этническими культурами, существует и надэтническая общая культура, которая вырабатывалась на протяжении столетий в процессах общего развития нации. И литературный язык как раз и призван выполнять функцию выражения этой национальной культуры.
Онтологическая оппозиция «константность-вариативность» является стержневой при изучении движения языка во времени и пространстве [65, С.8]. Вариативность отражает изменчивый, диалектический характер языка как системы, и всякого рода варьирование создает предпосылки для изменения, для увеличения разнообразия в системе, для ее дивергентного движения.
Константность же, напротив, отражает сохраняемость системы как самотождественной сущности, ограничивая возрастание разнообразия, которое грозило бы существованию системы как коммуникативно пригодного образования.
В современном языкознании рассмотрение вопросов языкового варьирования осложняется терминологической неоднозначностью. Это обусловлено тем, что термин «вариативность» и другие родственные термины («варьирование», «вариантность», «вариация») не являются изначально лингвистическими и принадлежат к общенаучной лексике [51, С.31; 76, С.35]. Вариативность определяется учеными по-разному: «частичная изменчивость», «способность к видоизменению», «процесс видоизменения» и т.д. Трактовка явления вариативности лингвистами различается не только по своим исходным теоретическим установкам, но и по широте понимания самого явления1.
Термины «вариативность» и «вариантность» обычно употребляют синонимично. Рассматривая вариантность в узком смысле, говорят об орфографических, фонетических, морфологических, словообразовательных, синтаксических вариантах.
Зарождение и развитие научного интереса к территориальным диалектам Англии
Следует отметить, что диалектная речь в Англии привлекала внимание английских деятелей культуры на протяжении многих веков, и к настоящему времени английская научная диалектология накопила значительный материал.
Первые упоминания о диалектной ситуации в Англии восходят к часто цитируемому отрывку Дж. Тревизы из его перевода Polychronicon Ранульфа Хигдена. Однако М. Уэйкелин доказал, что этот отрывок в действительности восходит к латинскому тексту XII века [133, С.34]. Таким образом, с самого начала среднеанглийского периода англичане отчетливо осознавали как свою языковую общность, так и наличие в составе общенародного языка различных его разновидностей (диалектов).
С течением времени, на смену работам, констатирующим наличие диалектной раздробленности Англии, пришли изыскания, выделявшие те или иные диалектные признаки. Отбор признаков часто бывал случаен и зависел в основном от того, с каким диалектом в большей степени был знаком автор той или иной работы. Тем не менее, число работ, в которых различные диалектные признаки были предметом специального рассмотрения, постепенно возрастало, особенно начиная с XVI века. Эти исследования стали возможны и необходимы, в первую очередь, потому, что в эту эпоху в стране происходил «пересмотр» соотношения диалектов, выдвижение одного из них на положение предпочитаемого, «правильного», отклонения от которого начинали оцениваться как нежелательные, «неправильные». Параллельно с укреплением позиций складывавшейся литературной нормы росло число работ, авторы которых стремились научить образованных англичан отличать ненормативное употребление от нормативного с тем, чтобы избегать отклонения от нормы в своей речи. Лишь немногие энтузиасты считали наличие разнообразных диалектных форм в пределах общенародного языка его достоинством и признаком его богатства. Необходимо отметить, что английская филологическая мысль долгое время отставала от филологической мысли в континентальной Европе. В Англии начало научного изучения диалектов относится к концу 70-х гг. XIX века. К этому времени научная значимость данных, представленных в живых народных говорах, стала более очевидной. Одновременно пришло осознание того, что бурно развивающаяся урбанизация страны, технический прогресс, увеличение мобильности населения и рост числа грамотных в стране ускорят процесс вытеснения диалектных черт литературной нормой. Показательно в этом плане обращение У. Райта, опубликованное в журнале «Заметки и вопросы» {Notes and Queries) от 12 марта 1870 года, в котором он призывает деятелей культуры начать сбор диалектных данных, поскольку «через несколько лет заниматься этим будет, возможно, уже слишком поздно. Железные дороги и дипломированные учителя сделают свое дело» (цит. по: Бродович О.И., 1988: 6).
Своеобразным откликом на этот призыв можно считать выход пятого тома работы А. Эллиса «О раннем английском произношении» {On Early English Pronunciation), озаглавленного «Современное произношение в английских диалектах в сопоставлении с уэссекской речью». Данная работа стала, по сути дела, первым лингвогеографическим исследованием в Англии.
Тем не менее, методология исследования А. Эллиса была далеко не идеальной. В качестве информантов в нем участвовали представители духовенства и других образованных слоев. Их задача была максимально скопировать местные диалектные особенности произношения слов из специального подобранного списка. Представители местного населения не участвовали в опросе, поскольку (как справедливо предполагал А. Эллис) велика была вероятность того, что в ходе интервью они будут избегать употребления диалектных особенностей и приближать свою речь к литературному стандарту.
На основании полевого исследования А. Эллис получил картину распределения по территории Великобритании вариантов произношения 76 слов, которые он считал надежными иллюстрациями диалектных различий. По мнению английского ученого, территория Великобритании делилась на шесть областей (Divisions) — южную, западную, восточную, центральную, северную и южношотландскую . Эти шесть областей далее подразделялись А. Эллисом на сорок два района (Districts), около половины из которых были далее подвержены более дробному делению на варианты (Varieties) и подварианты (Sub-varieties).
В полной мере значение работы А. Эллиса было оценено много позже в силу ряда причин. Во-первых, внимание исследователей диалектов современной А. Эллису Англии было сосредоточено на изучении диалектной лексики. Во-вторых, отсутствовали контакты с европейскими лингвистами, которые могли бы продолжить традиции А. Эллиса. В-третьих, работе А. Эллиса были присущи объективные недостатки, а именно: данные его информантов нередко были настолько ненадежны, что внушали сомнения самому ученому.
Но даже несмотря на недостатки методологии, основные диалектные ареалы Англии были очерчены А. Эллисом весьма точно. Их границы могут показаться расплывчатыми, однако это представляется весьма сложной задачей и в настоящее время, то есть спустя более чем столетие с момента выхода в свет труда А. Эллиса. Основная линия развития английской диалектологии конца XIX - начала XX века связана с деятельностью Английского диалектологического общества (English Dialect Society), которое возглавлял У. Скит, один из крупнейших английских филологов того времени, специалист по истории английского языка. Перед обществом стояла цель собрать данные для словаря английских диалектов. Через 23 года активной деятельности, в 1896 году, поставленная задача была, по мнению членов общества, выполнена. Обобщить собранные данные взялся Джозеф Райт. С 1898 по 1905 годы в свет выходил его Английский диалектный словарь (English Dialect Dictionary).
Общая характеристика Черной страны и ее диалекта
Район так называемой «Черной страны»1 {Black Country) охватывает группу городов к северу и западу от Бирмингема и является частью графства Западный Мидленд. Основной трудностью при рассмотрении Черной страны является отсутствие у данного региона фиксированных границ и административной самостоятельности. Тем не менее, можно с уверенностью утверждать, что основу этого района составляют четыре муниципальных центра: Вулвер-хэмптон (Wolverhampton), Уолсолл (Walsall), Сандвелл (Sandwell) и Дадли (Dudley), последний из которых является своеобразной столицей Черной страны.
Северной оконечностью Черной страны можно считать восточные и южные окраины Вулверхэмптона. Если следовать далее по часовой стрелке, то границы Черной страны будут включать в себя Уэнсфилд (Wednesfield), Вил-ленхолл (Willenhall), Уолсолл (Walsall) и далее Вест Бромвич (West Bromwich) строго на востоке. Далее следуют Сметик (Smethwick), Олдбери (Oldbury) и Хейлзовен (Halesowen). Южной окраиной Черной страны считается Стаур-бридж (Stourbridge). Далее расположены Брили Хилл (Brieley Hill) и Уордсли (Wordsley). Кингзвинфорд (Kingswinford) является западной оконечностью Черной страны.
В связи с вышесказанным возникает вопрос: почему были избраны именно эти границы и почему Черная страна считается самостоятельной территориальной единицей внутри графства Западный Мидленд? В своем описании этого района Г. Парсонз [122] приводит несколько аргументов.
Во-первых, на территории Черной страны нет крупных рек, что позволило этому району сохранять относительную самостоятельность в те времена, когда реки были основными транспортными артериями [122, С.17].
Кроме того, Черная страна не испытала на себе влияния романского завоевания, поскольку в те далекие времена территория района представляла собой густые лесные массивы и неприступную горную местность. Эти факторы способствовали тому, что римляне не добрались до этих районов. Существуют основания утверждать, что и Датское завоевание обошло Черную страну стороной1.
Таким образом, с исторической точки зрения основное влияние на развитие Черной страны оказали англосаксы. На это указывает и факт преобладания в названиях населенных пунктов слов саксонского происхождения (напр., Wordsley, Wolverhampton).
Последний фактор, указывающий на самобытность Черной страны, скрыт в самом названии этой области. До промышленной революции это был преимущественно сельскохозяйственный район. В 1757 году в Билстоне были открыты первые месторождения каменного угля, и очень скоро весь на территории района очень плотно расположились угольные шахты и сталеплавильные заводы.
Своим происхождением название «Черная страна» обязана двум факторам. С одной стороны, название свидетельствовало о вездесущих сажи и пыли, а также красноречиво говорило о бедности людей и ужасающих условиях проживания.
С другой стороны, оно указывало на темно окрашенные участки географических карт, обозначавших крупные месторождения каменного угля. Можно с уверенностью утверждать, что без открытия в этом районе легкодоступных малоглубинных месторождений железной руды и каменного угля весь ход промышленной революции мог сложиться совсем по-иному.
В XVIII и XIX веках район «славился» ужасающими пейзажами, многочисленными заводами, бесконечными пустырями, угольными разрезами, беспросветной грязью и антисанитарными условиями проживания. В отличие от Лондона и Манчестера индустриализация не превратила Черную страну в яркий пример торжества промышленного прогресса.
Само название «Черная страна» впервые появилось в 1868 году. Американский консул в Бирмингеме Илайхью Беррит открывал свою книгу словами: «Черная страна: черная днем и багровая ночью», что указывало на круглосуточную работу доменных печей [122, С.22]. В дальнейшем репутация «земного ада» ("hell on earth") еще более упрочилась благодаря эпизоду из жизни королевы Виктории, которая, проезжая по территории Черной страны в королевском поезде, приказала опустить ставни, чтобы ей не пришлось смотреть на весь этот дым, огонь, сажу и грязь.
Итак, в XIX и начале XX века основу промышленности Черной страны составляла добыча и переработка каменного угля и железной руды. Другими отраслями были производство цепей и гвоздей, а также стеклодувное дело (около половины всего производимого в стране хрустального стекла приходилось на долю Черной страны).
Создание и развитие крупной сети каналов, соединяющих Черную страну с Бирмингемом и другими городами и районами, способствовала еще большему промышленному росту.
Тем не менее, к середине XX века большинство природных ресурсов исчерпали себя, что естественно привело к закрытию некогда крупных предприятий тяжелой промышленности, которые уступили место более современным отраслям, таким как высокие технологии, электроника, производство пластмасс, финансовое дело, сфера услуг. С 60-х годов XX века Черная страна начала постепенно превращаться из «промышленного котла» в зеленый и экологически чистый район Англии.
Влияние обыденной философии языка на стереотипные установки в отношении языка
Язык и человек неразделимы. Язык не существует вне человека, и человек как вид homo sapiens не существует вне языка. Язык отражает окружающий его мир, язык также отражает и культуру, созданную человеком, хранит ее для человека и передает от человека к человеку, от родителей к детям. В каком-то смысле человек является рабом своего родного языка: он с самого раннего возраста попадает под влияние и власть языка родителей и вместе с языком усваивает хранящуюся в нем культуру того человеческого коллектива, членом которого он совершенно случайно, не имея никакого выбора, оказался [58, С.35]. Другие языки, а значит, и другие культуры становятся для него непонятными, чужими.
Уверенность в том, что языки могут быть правильными и неправильными, красивыми и некрасивыми, трудными и легкими, и в настоящее время разделяют многие так называемые «наивные пользователи». Родной язык обычно представляется им самым красивым, правильным и ясным, считается, что в нем каждое слово имеет одно определенное значение, в то время как в иностранных языках значений много. Указанную точку зрения следует рассматривать как проявление воинствующего этноцентризма.
Подобные утверждения свидетельствуют о том, что не только лингвисты-профессионалы, но и наивные пользователи размышляют о сущности языка, анализируют и оценивают процессы, происходящие в нем. Некоторые категории наивных пользователей (студенты, преподаватели, журналисты, переводчики, писатели и т.п.) делают это довольно часто. Металингвистическая функция, таким образом, является не столько функцией языка, сколько частью деятельности его носителя.
С одной стороны, в любом языке имеется встроенный металингвистический механизм, и каждый, кто пользуется языком, пользуется и механизмом самоописания и саморегуляции этого языка. С другой стороны, каждый пользователь языка имеет определенные представления о языке, его единицах, процессах его использования и изучения, то есть своеобразную «личную теорию» языка [27, С.4]. Такая личная теория может найти свое выражение как в эксплицитно выраженных мнениях об устройстве и употреблении языка, так и в имплицитных суждениях, зачастую предвзятых. Метаязыковая деятельность, как и любой другой вид человеческой деятельности, управляется стереотипами, которые формируют мифологическую картину жизни языка и жизни в языке.
Участники языкового процесса обычно не осознают негативного воздействия некоторых мифологем бытовой лингвистики (мнений, представлений и даже предрассудков об устройстве и функционировании языка, о различии языков, о способах его изучения и т.п.). Так, несмотря на лингвистическую подготовку в вузах, преподаватель родного или иностранного языка в значительной степени остается наивным пользователем языка.
Изучение мнений и взглядов обычных людей (не лингвистов) на язык, на свою собственную деятельность, в том числе, языковую и мыслительную (то есть, метакогнитивные исследования) являются довольно новой сферой научных интересов. Сама эта сфера, ее терминология и методы сформировались в последнее десятилетие ушедшего века [79; 94; НО]. Многие исследователи отмечают связь наивной картины языка с общей наивной картиной мира, личными конструктами устройства человеческой деятельности, повседневной философией.
История человеческой цивилизации, материального и духовного производства свидетельствует, что профессионалы в различных отраслях знаний и умений всегда стремятся отделиться от непрофессионалов, от своего рода «чужаков». Мнение постороннего, как правило, игнорируется, критикуется или высмеивается. Проведение границ здесь, как и во многих других сферах, является неотъемлемой частью самой человеческой деятельности. По утверждению В.Б. Кашкина, наука живет по законам гангстерского мира: научная школа или парадигма подобна банде, нетерпимо относящейся к любому чужаку [27, С.5]. Лингвистика не является в этом отношении исключением: «Быть лингвистом означает прийти рано или поздно к пониманию того, что неспециалисты мало что понимают в языке» [124, С.320].
Однако за пределами «железного занавеса» профессиональной науки дилетанты не только рассуждают о языке и достаточно категорично судят о языковых процессах, но и извлекают прибыль из лингвистических технологий. Четверть века назад Д. Болинджер отмечал, что оторванность лингвистов от пользователей языка приводит к тому, что те, кому необходима «скорая лингвистическая помощь» обращаются к непрофессионалам или «шаманам» [84, С.1-9]. В то же время сами профессиональные лингвисты не перестают быть наивными пользователями языка (подобно тому, как врач не становится неуязвимым для болезней). Подобная ситуация характерна для всего гуманитарного знания и связана она с так называемым «парадоксом границы». Человек является и субъектом, и объектом в сфере гуманитарных исследований, граница между ними лишь функциональна.
Опасна ли подобная двойственность? Л.В. Щерба призывал к более широкому использованию «внутреннего эксперимента» в языкознании [71, С.32-33]. И в данном случае эксперимент проводится именно над наивным лингвис-г том, спрятавшимся в глубинах души ученого-лингвиста.
Действительно, наука не отделена глухой стеной от других сфер человеческой деятельности. Создают науку обычные люди, и многие научные концепции основаны на наивных взглядах и прототеориях и сосуществуют в социальной среде наряду с ними. Кроме того, «каждый человек - по-своему ученый» [28, С. 13].
