Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы изучения периодических конструкций в художественном тексте
1.1. Текст как единица синтаксиса 12
1.2. Художественный текст как особый тип текста 20
1.3. Период: проблема статуса в системе структурно-семантических единиц 30
1.4. Сложное синтаксическое целое как «компонент» текста: прагмасемантические особенности . 48
Выводы 58
Глава 2. Семантические и функционально-прагматические особенности периодических конструкций в художественном тексте
2.1. Семантические особенности периодов с паратаксической связью между частями 61
2.2. Семантика сложного синтаксического целого, построенного по модели периода с паратаксической связью между частями 85
2.3. Функционально-прагматические особенности сочинительных союзов в периодических конструкциях 95
2.4. Прагматика и функции союзных сочетаний в сложном синтаксическом целом, построенном по модели паратаксического периода 134
Выводы 146
Заключение 151
Список литературы 160
- Художественный текст как особый тип текста
- Сложное синтаксическое целое как «компонент» текста: прагмасемантические особенности
- Семантика сложного синтаксического целого, построенного по модели периода с паратаксической связью между частями
- Функционально-прагматические особенности сочинительных союзов в периодических конструкциях
Введение к работе
Проблема выяснения синтаксической природы периода, периодических конструкций, в частности, структурно-семантические особенности периодической речи, критерии отграничения периода от других сложных синтаксических структур не попадают в фокус внимания ученых-лингвистов, и рассмотрение этих периодических конструкций представляется актуальным для современной теории языка, прежде всего, для лингвистики текста. Особую значимость приобретает отражение в тексте мыслительных операций, которые, с одной стороны, подчиняются логическим законам, с другой – ввиду антропоцентричности языка эксплицируют эмотивность. Возрастающий в этой связи интерес к изучению художественного текста как носителя максимальной эмотивности и экспрессивности очевиден. Очевидно, что частотность употребления тех или иных изобразительно-выразительных средств обусловлена тем, в какой степени эти средства способствуют реализации когнитивно-коммуникативной функции языка, которая естественным образом связана с эмотивностью.
В данной работе предпринимается попытка комплексного анализа периодических конструкций (далее – ПК) в качестве синтаксических единиц, формирующих и организующих художественный текст. В современной лингвистической парадигме пока отсутствует единое понимание статуса периодических конструкций, в частности, это касается выбора критерия принадлежности ПК как объекта исследования к синтаксису либо к стилистике. Изучению структуры и функционирования ПК в текстах художественных и нехудожественных посвящены работы А.А. Акишиной (1958, 1979), Л.И. Байковой (2000), Р.Д. Лебедевой-Пятиной (1965), М.А. Пустынниковой (1957), К.А. Сат (2010) и др. Однако до сих пор отсутствует комплексное изучение ПК с позиций выяснения их семантики и прагматического потенциала, а также функций, которые ПК реализуют в тексте.
Актуальность диссертационной работы обусловлена:
усиливающимся вниманием исследователей к особенностям манифестирования когнитивных структур в языке и тексте, а также к специфике художественного текста как особого типа текста;
необходимостью системного описания периодических конструкций в структурно-функциональном, семантическом и прагматическом аспектах, а также уточнения типов и разновидностей сложных синтаксических единиц, построенных по модели периода;
потребностью выявления особенностей функционирования периодических конструкций в текстах разных типов (описании, повествовании, рассуждении), что позволяет установить характер отражения коммуникативных целей в структуре высказывания.
Объектом исследования является система периодических конструкций в художественном тексте.
Предмет исследования – семантика, прагматика и функции периодических конструкций в художественном тексте.
Материалом для исследования послужили художественные тексты следующих авторов XIX – ХХI вв.: Ч. Айтматова, В. Аксёнова, Э. Багирова, П.П. Бажова, Г.Я. Бакланова, В. Войновича, Н.В. Гоголя, Ф. Горенштейна, Д. Донцовой, В. Ерофеева, А. Малышевой, А. Марининой, С. Минаева, И. Муравьевой, В. Пелевина, М. Петросян, А. Платонова, О. Роя, Д. Рубиной, В. Суворова, В. Токаревой, Т. Толстой, Л.Н. Толстого, И.С. Тургенева, Ю. Тынянова, Л. Улицкой, А.П. Чехова, Г. Щербаковой.
Широкий круг текстов авторов, чье творчество относится к различным периодам развития отечественной литературы, обусловлен спецификой темы исследования и его общим направлением. Диахроническое изучение репрезентации периодических конструкций в художественных текстах, относимых к различным хронологическим координатам литературного процесса, позволяет установить соотношения между статическими и динамическими характеристиками семантического пространства текста. Методом сплошной выборки выявлено более 4500 фрагментов художественных текстов различных периодов, в которых репрезентированы периодические конструкции.
Целью данной работы является описание системы периодических конструкций в художественных текстах на основе выявления определенного вида модальности (авторской / персонажной), оценочного компонента (эксплицитного / имплицитного), репрезентации в определенном типе текста (описании, повествовании, рассуждении) и реализации такими конструкциями конкретных функций в целостном тексте.
В соответствии с поставленной целью предполагается реализация следующих задач:
обосновать статус периодической конструкции и дать определение периода на основе выявляемой семантической, прагматической и функциональной специфики;
представить системную структурно-семантическую классификацию периодических конструкций на основе критерия трансформации синтаксических конструкций, в том числе в аспекте изоморфизма;
уточнить специфику семантики и структуры периодических конструкций, в целом детерминированную определенным видом модальности и оценочности, а также регистрами субъектно-речевых планов компонентов ПК;
определить значимость сочинительных союзов и лексико-семантических конкретизаторов в формировании конкретных типов периодов и сложного синтаксического целого (ССЦ), построенных по модели периода.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Периодическая конструкция, изучаемая с позиций её семантики, прагматики и функций в художественном тексте, отражает особенности познания внешнего и внутреннего мира, эксплицируя с помощью разноуровневых языковых и дискурсивных средств когнитивно-коммуникативные стратегии продуцента художественного текста, репрезентируя процесс вербализации мысли и целенаправленно воздействуя на его реципиента.
-
Период может выступать в качестве модели построения ССЦ определенного типа, что позволяет рассматривать подобные изоморфные конструкции как целостную систему: собственно период на основе трех типов связи (союзной (сочинительной и подчинительной) и бессоюзной), ССЦ, аналогичное периоду, и ССЦ, не аналогичное периоду (на основе паратаксиса).
-
Базовый интегральный признак системы периодических конструкций реализуется в сфере их семантического потенциала. Факты, представленные в частях периода, квалифицируются как равноправные, в то время как в аналогичных и не аналогичных периоду ССЦ для адресанта определяющим в информативном отношении является второе предложение, обладающее независимостью в коммуникативном аспекте. Дополнительные семантические оттенки вносятся в ПК авторской либо персонажной модальностью, а также эксплицитной / имплицитной оценкой, репрезентированной в художественном тексте.
-
Являясь обязательным связующим элементом в периодических конструкциях на основе паратаксиса, сочинительные союзы, в том числе в сочетании с конкретизаторами, разграничивают конкретные реализации периодических конструкций. При изоморфизме типов ПК вариативность конкретных реализаций ПК детерминирована семантикой сочинительных союзов и конкретизаторов.
Методы исследования: метод сплошной выборки, методы наблюдения и моделирования, сравнительно-сопоставительный метод, описательно-аналитический метод, метод трансформации, метод контекстуального анализа и лингвистической интерпретации. Данные методы использовались в исследовании комплексно, анализ проводился на каждом этапе работы с применением методик, которые в наибольшей степени удовлетворяют задачам аналитических и интерпретативных операций.
Метод лингвистического наблюдения и описания конкретных языковых фактов применялся в диссертационном исследовании как основной с целью получения обобщенных данных. Одним из определяющих для формирования исследовательской концепции настоящей диссертации является метод моделирования, на основе результатов применения которого предложена разветвленная типология периодических конструкций в современном русском языке, позволяющая предположить, что подробные типы ПК выделяются и в других языках как экспликанты онтологической связи языка и мышления.
Методологическая база исследования. Философской доминантой диссертационной работы являются законы и принципы материалистической диалектики: закон перехода количественных изменений в качественные, закон единства и борьбы противоположностей, объективированные в принципах установления всеобщих связей явлений в природе, обществе и сознании и др.
Общенаучной основой данного исследования послужили концепции аксиологии, эстетики, философии текста, изложенные в работах М.М. Бахтина (1986), Р. Барта (2001), Ю. Борева (1988), Ю.М. Лотмана (1996, 1998), В.Н. Топорова (1983), Б.А. Успенского (2000), Р. Якобсона (1975, 1985). Значимое место в общенаучной методологии отводится постулатам общей и когнитивной лингвистики, а также психолингвистики (Н.Д. Арутюнова (1990, 1999), В.П. Белянин (2000, 2003, 2006), Э. Бенвенист (1974), В.В. Красных (1996)и др.)
Частнонаучная методология определяется его объектом и предметом, а также задачами исследования: её основу составляют постулаты теории текста и художественного текста (О.С. Ахманова (1977), Н.С. Валгина (2004), В.В. Виноградов (1955, 1971, 1980), Е.И. Диброва (1999, 2008), И.Р. Гальперин (1981), И.В. Гюббенет (2010), Анна В. Кузнецова (2011, 2013), Л.А. Новиков (2003) и др.); общериторические концепции Аристотеля, Н.Ф. Кошанского (1819, 1842), Т.Г. Хазагерова (1994); теории неориторики и лингвориторики, экспрессивности и идиостиля, представленные в трудах А.А. Ворожбитовой (2000, 2005, 2011), М.Н. Макеевой (2000), О.Е. Павловской (2007); теории грамматики и синтаксиса, представленные в работах В.В. Бабайцевой (1967, 1991, 2000), М.Я. Блоха (2004), В. Дресслера (1978), М.Я. Дымарского (1989, 2006), Н.Д. Зарубиной (1981), С.Г. Ильенко (1989), Т.А. Колосовой (1987), И.Н. Кручининой (2009), Ю.Ю. Леденева (2001), Н.В. Малычевой (2003), Н.С. Поспелова (2010), М.И. Черемисиной (1989, 2010) и др.; работы А.А. Акишиной (1958, 1979), Л.И. Байковой (2000), Т.И. Белокопытовой (1975), М.Л. Гаспарова (1991), А.Н. Карпова (1967), Р.Д. Лебедевой-Пятиной (1965), О.Г. Ревзиной (1997) и др., посвященные изучению периодических конструкций в художественном тексте.
Научная новизна исследования обусловлена тем, что в нем впервые представлена система периодических конструкций, позволяющая типологизировать ПК на основе их семантики и структуры, проведен комплексный анализ ПК в художественном тексте на основе критерия реализации ПК в определенном типе текста (описании, повествовании, рассуждении), охарактеризован семантический и прагматический потенциал ПК с позиций реализации авторской / персонажной модальности, эксплицитной / имплицитной оценки, описаны особенности функционирования периодических конструкций в художественном тексте.
Теоретическая значимость исследования. Диссертационное исследование вносит вклад в дальнейшее развитие постулатов теории языка, лингвистики текста, стилистики, неориторических концепций, теории сложного синтаксического целого, углубляя представления о системе периодических конструкций, их семантическом, прагматическом и текстообразующем потенциале, систематизации знаний о периоде и периодических конструкциях как единицах текста, чему способствует рассмотрение ПК в качестве средства формирования художественного текста особого типа, наиболее полно манифестирующего процесс мышления и вербализации когнитивных структур авторского / персонажного сознания и соответствующей аксиологической системы. Выделенные типы периодических конструкций позволяют уточнить типологию периода и ПК и подтверждают их синтаксических статус. В работе уточняется место периода, ПК и ССЦ в системе синтаксиса на основе семантических, прагматических и функциональных признаков.
Практическая ценность диссертации обусловлена возможностью использования ее материалов и результатов в преподавании вузовских курсов «Теория языка», «Теория текста», «Стилистика», «Синтаксис современного русского языка», «Риторика», «Филологический и лингвистический анализ художественного текста», спецкурсов и семинаров по проблемам когнитивной лингвистики, теории текста и лингвистики текста.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования прошли апробацию на научных семинарах и заседаниях кафедры русского языка и культуры речи Педагогического института Южного федерального университета (2008 – 2012 гг.), в докладах и сообщениях на II Международной научно-практической конференции «Правовая политика Российской Федерации в условиях современного социально-экономического развития», XII Международной научной конференции «Роль риторики и культуры речи в реализации приоритетных национальных проектов» (Москва, МПГУ, 2008), IV, V, VI Международной научной конференции «Язык. Дискурс. Текст» (г. Ростов-на-Дону, 2009, 2010, 2012), на II Международной научной конференции «Континуальность и дискретность в языке и речи» (г. Краснодар, КубГУ, 2009), на научных конференциях студентов и аспирантов.
По теме диссертации опубликовано девять научных статей, в том числе три статьи в журналах, рекомендованных ВАК РФ.
Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка.
Художественный текст как особый тип текста
Современная теория языка ориентирована на изучение текстов различных типов, такое направление исследований детерминировано необходимостью уточнения представлений о конструктивных принципах построения текста, и в частности, текста художественного. Актуальность данного исследовательского вектора видится в потребности совершенствования гуманитарной культуры социума, которое невозможно представить без обращения к художественной словесности. Исследования в этой сфере должны опираться на результаты типологизации, уточнения облигаторных и релевантных признаков, выявления и непротиворечивого описания интегральных и дифференциальных характеристик, структуры, комплекса функций и рецепции художественных текстов, а также синтаксических единиц, их формирующих.
Художественный текст – это языковое явление, с трудом поддающееся определению. В современной науке о языке существует множество теорий и точек зрения на данный тип текста. Представим свою точку зрения на художественный текст, с позиций которой будет проводиться исследование.
Специфика художественного текста, на наш взгляд, состоит в том, что адресант, транслируя новые знания о мире, эксплицирует и собственную оценку изображаемого, отбирая языковые средства, материализующие его роль в соответствии с художественным замыслом и организующие текст особым образом. Считаем, что ведущей категорией художественного текста является «образ автора» (В. В. Виноградов) или текстовая категория персональности (Н. В. Малычева), что представляет собой признак, отличающий художественный текст от текстов других типов (официально-делового, публицистического, научного), в которых данная текстовая категория не занимает ведущую позицию и не проявляется так явно. Именно автор осуществляет выбор нужных языковых средств, способных формировать художественную коммуникацию, рассчитанных на полную реализацию суггестии текста. Индивидуально-авторская картина мира, репрезентируемая в художественном тексте, всегда является результатом деятельности индивидуального сознания продуцента этого текста, что предопределяет присутствие субъекта речи, эксплицитное либо имплицитное, в любом художественном речевом произведении.
Доминантной особенностью художественного текста следует признать его особую соотнесенность с действительность, специфическую референцию: «Осваивая бытие особым способом, художественный текст манифестирует тем самым собственную внутреннюю референтность, которая опосредованно отражает события, явления, предметы внешнего мира. Объективная реальность действительного мира лежит в основе смоделированной автором реальности, но представляет собой объективный мир авторского сознания, существующий независимо от истинности / неистинности реального события. Язык художественной литературы (поэтический язык, художественная речь, художественный дискурс) предстает как языковая система, призванная отражать эстетически значимое, словесно-образное преобразование действительности» (Кузнецова 2012: 80).
Безусловно, как любой эстетический объект, художественный текст по своему характеру абсолютно антропоцентричен. Художественный текст строится на основе экспликации внутреннего мира продуцента, его духовных исканий и эмоций. В связи с этим основным признаком художественного текста является не отражение событий реальной действительности, но их рецепция, а также выражение различных аспектов эмоционального и чувственного мира, создавая, тем самым, определенную интенциональность текста. Следовательно, особое эмоциональное содержание является непременным компонентом семантического пространства художественного текста.
Нельзя не согласиться с тем, что основополагающими категориями художественного текста являются автор текста и персонажи, в том числе и повествователь, носители субъективного и объективного начал в тексте. Вследствие абсолютной антропоцентричности художественного текста данные фигуры всегда занимают в нем центральное положение.
Двойственность психологической оценки, манифестированная в художественном тексте, основана на совмещении двух «систем координат»: оценки автора и оценки персонажей, причем сам автор и его герои могут находиться в достаточно сложных, порой антагонистических, отношениях. В связи с этим в текстах данного типа выделяются две типологические разновидности текстовых эмотивных смыслов: эмотивные смыслы, фиксирующиеся в структуре образа автора, и эмотивные смыслы, заключенные в координаты структуры персонажей: «Чувства и оценки, которые автор приписывает персонажу, предстают в тексте как объективно существующие в действительности (диктальные), а чувства, испытываемые автором и выражаемые им, имеют субъективную окраску (модальные)» (Малычева 2003: 39). Очевидно, что художественный текст представляет собой особый тип текста, в котором реализуются в единстве разные субъектно-речевые планы в системе сложных, динамических отношений, формирующих многоуровневую структуру, особо важной в которой является полифоничность повествования, характерная только для текстов данного типа. Таким образом, наличие нескольких субъектно-речевых планов в художественном тексте детерминирует контаминацию разных типов и форм повествования.
Для художественного текста в большей степени, чем для других типов текста, характерна реализация импликационала, который манифестируется в том числе, и в выборе определенных лексических, грамматических и синтаксических средств. А. В. Кузнецова подчеркивает, что «импликационал художественного текста как система скрытых смыслов, в отличие от языковой импликации, характеризуется концептуальной и функциональной целостностью в координатах семантического текстового пространства. Научный инструментарий анализа разноуровневых единиц, организующих импликационал, должен опираться на комплекс лингвистических и экстралингвистических знаний, иерархическая структура которых соотносима с различными содержательными регистрами текстового импликационала. Особую роль приобретает здесь и обращение к логическим категориям» (Кузнецова 2013: 34)
Переключение регистров субъектно-речевых планов в пространстве одного художественного текста, подразумевающих речевые усилия автора, псевдоавтора и персонажей, усложняет повествовательную структуру, обеспечивая, тем самым, многоплановость описания. Семантическая некоординированность художественного текста объясняется тем, что предикативные единицы, которые формируют его структуру, коррелируют с разными ситуативными ракурсами экстралингвистической действительности, включенными в различные координаты «я – здесь - сейчас», что детерминирует отсутствие единого, хотя и дискретного по своему характеру модально-временного и пространственного плана в тексте как поликоммуникативном феномене. Когнитивные компетенции, реализуемые автором художественного текста, возможно квалифицировать как реализацию эстетического типа мышления. Совокупность знаний о мире, образующая когнитивный потенциал художественного текста, базируется на художественных образах, которые являются результатом обобщения и конкретизации дифференциальных признаков познаваемого феномена. Отметим, что в художественном тексте на первый план выдвигается личностная оценка, субъективный смысл явления для субъекта – продуцента текста. Эта совокупность знаний предстает как эстетическая концепция мира: она эксплицирует фрагменты индивидуально-авторской картины мира, которые ни в коем случае не претендуют на объективность, однако приобретают при этом для адресата личностную значимость. Когнитивно-прагматические стратегии, реализуемые автором художественного текста, приобретают особую роль в пространстве культуры, что обусловливает особое место художественного текста в системе кодирования значимой для человека информации. Декодирование, осуществляемое реципиентом художественного текста, должно по возможности осуществляться в заданном автором художественного текста направлении.
Сложное синтаксическое целое как «компонент» текста: прагмасемантические особенности
Вопрос о сверхфразовых построениях для синтаксистов и сегодня является открытым. При определении этой синтаксической единицы используются разнообразные термины, такие как «фразовые единства», «составное синтаксическое целое», «сверхфразовое единство», «сложное синтаксическое целое», «фразовые ансамбли», «прозаическая строфа» и др. Выбрать однозначный термин для обозначения этой синтаксической единицы сложно.
Чаще всего для обозначения группы предложений, связанных по смыслу, используются термины «сложное синтаксическое целое» или ССЦ и «сверхфразовое единство» или СФЕ. Тем не менее, ни один из перечисленных выше терминов не отражает полностью содержание данной сложной синтаксической конструкции. В нашем исследовании используется термин «сложное синтаксическое целое» как наиболее полно передающий синтаксическую природу изучаемого явления. В современной теории текста традиционно данная синтаксическая единица рассматривается как строевой компонент текста, представляющий собой объединенные вокруг единого смыслового центра группу высказываний. Организация ССЦ представляет собой ряд высказываний, раскрывающих одну (микро-) тему, что роднит ССЦ с текстом и позволяет метонимически именовать его именно так (См.: Малычева 2003: 25). Для К. Кожевниковой текст представляет собой «идеальную высшую коммуникативную единицу» (См.: Кожевникова 1979: 66); эта единица эксплицирует движение к семантической замкнутости и завершенности, её конститутивным признаком является связность, «проявляющаяся каждый раз в других параметрах, на разных уровнях текста, и в разной совокупности частных связей» (Там же). Представляя собой высшую единицу синтаксической системы, текст складывается из единиц более низкого уровня, а именно предложений (простых и сложных предложений разных типов, в том числе и периодов), которые, формируя текст, объединяются в сложные синтаксические единицы, характеризующиеся определенной смысловой и формальной структурой. Синтагматическая взаимообусловленность этих единиц становится основой формирования связного художественного текста через посредство сложных синтаксических целых (микротекстов), промежуточных единиц, представляющих собой основу структурирования целостного речевого произведения.
В своей исследовательской концепции мы опираемся на дефиницию текста, данную Н. В. Малычевой: «текст в широком смысле слова - это целенаправленное завершенное речевое произведение, состоящее из грамматических структур (предложений), входящих в системные линейные единицы более высокого уровня (сложные синтаксические целые), связанное с определенной социальной сферой применения и назначения, обусловленного узусом того или иного речевого жанра, и обладающее известной коммуникативной направленностью. Сложное синтаксическое целое – это конституирующий компонент текста как целого» (Малычева 2003: 26).
Проблематика ССЦ, стоящего на иерархически более высокой ступени, чем простое и сложное предложение, занимались такие лингвисты, как Л. А. Булаховский, В. В. Виноградов, Г. А. Золотова, A. M. Пешковский, Н. С. Поспелов, В. В. Суренский, И. И. Фигуровский. С тех пор как в центре внимания лингвистики находится текст, содержание понятия «ССЦ» изменилось: ССЦ уже не квалифицируется как «наивысшая форма синтаксической организации речи», а изучается в качестве «компонента текста». Подчеркнем, однако, что выявленные дифференциальные признаки ССЦ – компонента текста те же, что и ССЦ – «наивысшей синтаксической формы организации речи». В отечественной теории текста гипотеза о лингвистическом делении текста принадлежит Н. С. Поспелову: собственно коммуникативная функция языка актуализируется не только с помощью отдельного предложения, но и с помощью более сложного синтаксического построения, которое включает в себя соположенные предложения, обладающие семантическим (прежде всего, реализация конкретной микротемы) и грамматическим (лексико грамматические средства связи, видовременные корреляции и пр.) единством (См.: Поспелов, 2010). В основу этой теории положен постулат о структурно-семантической общности группы предложений ввиду наличия у нее структурного, синтаксического выражения. Н. С. Поспелов указывает также, что непреодолимая грань между бессоюзным сложным предложением и ССЦ отсутствует, т.к. это родственные формы, во многом взаимопереходные и синонимичные при определенных условиях. Такой ракурс рассмотрения ССЦ обусловил возникновение и развитие концепции аналогичности ССЦ и сложного предложения. Данная концепция аналогичности сложного предложения и поликоммуникативной сложной синтаксической единицы (ССЦ) дает основания предположить, что существуют определенные типы ССЦ, построенные по модели периода с паратаксической связью между частями. По мысли Н. С. Поспелова, сложное синтаксическое целое обладает следующим набором синтаксических признаков: « - замкнутая синтаксическая структура; -прерывистый характер синтаксических связей между предложениями, входящими в его (ССЦ) состав; - синтаксическая разнородность состава: ...разного рода комбинации одночленных и двучленных предложений...; - специфические «внешние» и «внутренние» средства межфразовой связи; «внешние» - различные виды субституции, метатекстовые элементы (в современной терминологии); «внутренние» - «выражение того или иного временного соотношения между сказуемыми ... предложений» (Поспелов 2010: 99-117). Однако, в сферу внимания ученых-лингвистов, работающих в русле аналогичного направления, не попали полифоничные ССЦ, возможные только в художественном тексте. Дифференцирующим признаком такого вида ССЦ является наличие ряда взаимосвязанных предложений, образующих синтаксическое единство, которое отличается по своим семантическим и структурным характеристикам от сложного предложения (в том числе и от периода).
Семантика сложного синтаксического целого, построенного по модели периода с паратаксической связью между частями
Изучение текста, идущее по пути «образа и подобия» предложения, с одной стороны, создавало благоприятную почву для использования богатого арсенала методов, результатов и подходов «внутрифразового» синтаксиса, но, с другой, не позволяло изучать те средства межфразовой связи, которые не аналогичны существующим внутри предложения: такие средства оставались вне поля исследовательского интереса лингвистов либо квалифицировались как «неязыковые» и «неграмматические».
Период, представляя собой, наряду с абзацем, ССЦ и сверхфразовым единством, структурную единицу текста, должен быть отграничен от других единиц в синтаксической иерархии с помощью выявления интегральных и дифференциальных признаков по отношению к ним.
Известно, что, эксплицируя одну тему, ССЦ отражает определенную единую ситуацию / цепь ситуаций, характеризующихся наличием коррелятивных отношений. Наряду с тема-рематической связью в ССЦ может быть репрезентирована ассоциативная связь, посредством которой может осуществляться «компрессия» информации, сокращающая количество элементов текста. Именно этот вид связи наиболее характерен ля художественного текста. Для выявления специфики ССЦ важен учет его семантических особенностей, которые определяются рематическими доминантами (в терминологии Г. А. Золотовой). Выделяется несколько типов рематических доминант: предметная (в описаниях места); качественная (при характеристике персонажа или предмета) акциональная (при передаче динамики действия); статальная (при обозначении состояния природы, среды, лица); статально-динамическая (при характеристике постепенного изменения состояния); импрессивная (при передаче субъективно-оценочного восприятия действительности). Г. А. Золотова указывает, что «выделение семантических типов текстовых фрагментов и характеризующих их рематических доминант опирается на различия в языковых средствах их организации и выражения» (Золотова, 1989: 315). Ранее мы указывали, что основную единицу фоновых знаний в ССЦ представляет событие. Построенное по модели периода ССЦ - линейно упорядоченная совокупность предикативных единиц, репрезентирующих многомерное событие. В художественном тексте представлены ССЦ, аналогичные паратаксическому периоду, в котором через его компоненты репрезентируются основные аспекты события: предметный и ментальный. Внешний интерпретатор - «всезнающий» автор - акцентирует внимание на мыслительной и эмоциональной деятельности персонажей посредством реализации ментального аспекта конкретного репрезентированного события. Предметный аспект проецирует в текстовой плоскости практическую деятельность и её предметные условия как реальную действительность через пространственно-временные координаты текста и в целом внешнюю среду и т.п.). Мысли и эмоции человека, его внутренний мир, включающий рациональный и эмоциональный компоненты, представляют собой особую реальность, воспринять которую другой человек может лишь опосредованно, сведения о нем, умственные представления сообщаются только самим собеседником. Поэтому ментальный аспект события предстает лишь со слов автора текста или персонажа, в «пересказе», что, несомненно, предрасполагает к включению такого рода синтаксических конструкций именно в художественный текст, в котором возможны отношения неистинности реальности, воссоздаваемой автором. Например: «От того, как мерзко я ныл ей по телефону, от того, как я провел эту ночь, а главное, от того, что я на долю секунды допустил, что она пропитана всем этим лицемерием и враньем, как и я. И я посылаю ей еще более трогательное эсэмэс, сравнивая ее с ангелом, и пишу ей еще сто шестьдесят знаков собственных чувств. И меня распирает от нежности и романтики ситуации, и мне хорошо, как в детстве, когда мама укрывала меня, спящего, одеялом. И мне кажется, что весы качнулись. И та их чаша, наполненная кусочками хорошего, осколками, покоящимися где-то в глубине меня, пошла вниз, перевесив все мои гадости, казавшиеся до сегодняшней ночи доминантами. Или все это мне только кажется?» (С. Минаев. Духless);
В ССЦ, аналогичном периоду с паратаксической связью между частями, во первом предложении автор описывает внешние эмоциональные проявления, детерминированные окружающим персонажей реальным миром, тогда как во втором описывается действие героя, лишь сопровождаемое оценкой происходящего. В последующих предложениях приведено описание внутреннего мира персонажа, его эмоциональное состояние, пока никаким образом не эксплицированное. Предметный аспект ситуации в виде объектов реального мира очевидны для автора и читателя, т.к. в его восприятии участвуют органы чувств (слух, зрение, обоняние, осязание), тогда как ментальный аспект ситуации становится возможным для рецепции только при его вербализации, письменной либо устной. ССЦ, представляющее собой структурно-смысловое единство, включает различные смысловые планы, репрезентированные предикативными единицами и объединенные с помощью сочинительного союза. Эти предикативные единицы соответствуют ментальному и предметному аспектам события. Особая функция союза «и» в этом фрагменте состоит в том, что он маркирует границу между первой частью периодической конструкции ССЦ, описывающей события, предшествующие тем, которые охарактеризованы в её второй части. Специфика данного СЦ в том, что на всём его протяжении фактически характеризуется восприятие героем внешних и внутренних событий, причем замыкает цепь предложений вопросительное «Или все это мне только кажется?». Возможна экспликация того же семантического наполнения (воздействие внешнего мира на внутренний мир и эмоциональное состояние персонажа) и с помощью периода, причем необходимо отметить, что степень суггестии художественного текста в данном случае практически одинакова. Ср.: «Он увидел за одним разом столько почтенных стариков и полустариков с звездами на фраках, дам, так легко, гордо и грациозно выступавших по паркету или сидевших рядами, он услышал столько слов французских и английских, к тому же молодые люди в черных фраках были исполнены такого благородства, с таким достоинством говорили и молчали, так не умели сказать ничего лишнего, так величаво шутили, так почтительно улыбались, такие превосходные носили бакенбарды, так искусно умели показывать отличные руки, поправляя галстук, дамы так были воздушны, так погружены в совершенное самодовольство и упоение, так очаровательно потупляли глаза, что... но один уже смиренный вид Пискарева, прислонившегося с боязнию к колонне, показывал, что он растерялся вовсе» (Н.В. Гоголь. Невский проспект).
Функционально-прагматические особенности сочинительных союзов в периодических конструкциях
Общеизвестно, что союзы представляют собой служебную часть речи, функциональной предназначенностью которых является осуществление связи между синтаксическими единицами и экспликация определенных отношений между ними: сочинительные союзы соединяют однородные члены предложения, а также части ССП, подчинительные – части СПП. Приоритетными для союза являются синтаксическая и смысловая функции ввиду осуществления союзами синтаксической связи между элементами высказывания, смысловая функция реализуется в актуализации соединительных, разделительных, противительных и других отношений между теми же элементами. Подчеркнем в этой связи, что семантическая классификация союзов частично соотносится с их синтаксической классификацией, что определяет выделение видов среди сочинительных союзов в соответствии с теми отношениями, которые они выражают, а также семантических и асемантических союзов в рамках подчинительных.
Для периодических конструкций приоритетными оказываются не только различные модификации синтаксической функции союзов, но и те функционально-прагматические особенности, которые союзы привносят в ССП и ССЦ. Кроме того, необходимо подчеркнуть, что союзы влияют на направление когнитивно-коммуникативной стратегии периодической конструкции, что детерминирует её семантику, прагматику и функции. Так, сочинительные союзы реализуют присоединительную и текстообразующую функции в ССЦ, имеющем между связываемыми элементами разделительную паузу или разноплановость элементов в смысловом отношении. Первая из этих функций репрезентирована в присоединении союзом компонентов, не предусмотренных в начале высказывания либо в смысловом отношении разноплановых; вторая реализуется путем связи групп предложений между собой с помощью союза в случае, если между ними не наблюдается присоединительных отношений. Союз репрезентирует в таком случае, прежде всего, семантические отношения, т.к. наиболее важным оказывается установление логических связей между группами предложений.
Доминантной функцией союза признано, как известно, осуществление связи языковых единиц. На «границе» между предложениями союз актуализирует способ смыслового «зацепления», что позволяет ему не только выражать определенные отношения, возникающие между предложениями в составе ССП и ССЦ, но и акцентировать дополнительные оттенки семантики этих отношений. М. И. Черемисина указывает, что «союзы берут на себя выражение факта «несвободы» той предикативной единицы, в которую они входят, и содержательного характера её отношения к другой предикативной единице в составе сложного предложения» (Черемисина, 1979: 18). Данный постулат справедлив по отношению и к ССП, и к ССЦ.
Подчеркнем, что зачастую отношения между предикативными частями сложного предложения отличны по своей природе от отношений в ССЦ с сочинительными союзами: такая аналогия невозможна в некоторых случаях по причине разновекторной целенаправленности, а также смысловой разноплановости компонентов ССЦ или ввиду представленности одной из частей сочиненного единства в качестве целостного макротекста. Даже в тех случаях, если отношения, эксплицируемые сочинительными союзами в ССЦ, представлены как тождественные отношениям в ССП, и тогда наблюдаются некоторая специфика их функционирования.
Употребляемые между отдельными предложениями в организованной иерархически или синтагматически связной речи, компонующей предложения по смыслу, союзы акцентируют известное «притяжение» последующего предложения к предыдущему, что помогает при этом уточнить и конкретизировать отношения между ними.
ССП противопоставлено СПП в системе союзных конструкций на основе критерия самостоятельности (относительной) / несамостоятельности предикативных частей и наличия определенного вида союзов, при этом сами союзы не столько устанавливают связь между частями сложных предложений, сколько конкретизируют определенный вид связи.
Проблема функций и семантики сочинительных союзов предполагает различные подходы к её решению, которые реализуются современной лингвистикой: сочинительные союзы могут пониматься как семантические (носители строго определенной семантики), они могут интерпретироваться как слова, обладающие недифференцированными аморфными значениями, как слова, которые имеют высокую степень обобщенности значения и реализуют, прежде всего, грамматическую функцию. Релевантность синтаксической взаимозависимости предикативных частей в ССП обусловлена именно функционалом сочинительных союзов.
Концепция асемантизма сочинительных союзов предопределяет отношение исследователей к ним с позиций отсутствия реального вещественного значения, поэтому основным значением признается грамматическое, по сути формальное. Под формальными значениями сочинительных союзов зачастую подразумеваются их семантические – соединительные – функции, а сочинительная связь в сфере концепции трактуется как категория семантически беспризнаковая, нулевая. Так, тенденция рассмотрения союза и как максимально отвлеченного, асемантичного, представленная в современной лингвистике, восходит к A.M. Пешковскому. Сама концепция асемантизма длительное время господствовала в отечественной лингвистике, найдя отражение в Грамматике-70. Кроме того, сочинительные союзы изучаются как слова недифференцированных аморфных значений, имеющие различную семантику в разных контекстах. Широкая смысловая основа свойственна большинству сочинительных союзов. В. В. Виноградов подчеркивал факт семантической сложности средств сочинительной связи, однако, круг значений союза при всей своей широте предсказуем ввиду наличия у каждого союза собственной семантики (См.: Виноградов, 1955). Теоретическая семантика 50-х гг. ХХ в. распространила учение об элементарных значениях и на союзы, в связи с чем некоторые из них характеризовались как «не нуждающиеся в толковании». Учение о семантизме сочинительных союзов, развивающаяся в последние десятилетия, строится на постулате о транслировании союзом информации об конкретном типе семантико-синтаксических отношений или их модификациях, имея строго определенную семантику. Эта концепция находит многообразное отражение в современных вузовских учебниках и учебных пособиях по лингвистической проблематике.
