Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Инструментальность как семантическая категория и вид падежных отношений 13
1.1. Введение 13
1.2. Семантическая категория инструментальности 14
1.2.1. Универсальность языкового содержания 14
1.2.2. Определение инструментальности 23
1.2.3. Функционально-семантическое поле инструментальности 29
1.3. Инструментальность как вид падежных отношений 36
1.3.1. Категория падежа 37
1.3.2 Творительный падеж как центр функционально-семантического поля инструментальности 42
1.3.3 Инструментальный падеж в английском языке и скрытая грамматика 52
1.4. Выводы по главе 1 65
ГЛАВА 2. Формальный и функционально-семантический анализ инструментальных конструкций 67
2.1. Введение 67
2.2. Творительный актантный и соответствующие конструкции английского языка 69
2.2.1. Творительный инструментальный и английские эквиваленты 69
2.2.2. Творительный агентивный и английские эквиваленты 80
2.2.3. Творительный социативный и английские эквиваленты 83
2.2.4. Творительный предикативный и творительный сравнения и английские эквиваленты 88
2.3.Творительный сирконстантный и соответствующие конструкции английского языка 91
2.3.1. Творительный образа (способа) действия и английские эквиваленты 91
2.3.2. Творительный места и английские эквиваленты 98
2.3.3. Творительный времени и английские эквиваленты 99
2.3.4. Посессивное значение (творительный сопутствующего признака) 99
2.3.5. Предварительные итоги 102
2.4. Инструментальные предлоги английского языка и русские эквиваленты. 104
2.4.1. Предлог with 105
2.4.2. Предлог by 115
2.5. Выводы по главе 2 121
Заключение 128
Библиография
- Универсальность языкового содержания
- Творительный падеж как центр функционально-семантического поля инструментальности
- Творительный инструментальный и английские эквиваленты
- Творительный места и английские эквиваленты
Введение к работе
Изучение грамматических категорий, одной из которых является категория падежа, составляет одно из продуктивных направлений лингвистических исследований. Необходимость изучения грамматических категорий не только с морфологической, но и с семантико-синтаксической точки зрения диктуется требованиями углубления положений общетеоретической грамматики, задачами лингводидактики, теории и практики перевода и лексикографии.
Современные исследования глубинных языковых структур, грамматической семантики и скрытой грамматики дают нам возможность говорить о языковых категориях, являющихся универсальными для многих или всех языков. Отношения между словами, которые в лингвистической традиции называются падежными, являются универсальными и занимают центральное место в грамматиках и лингвистических исследованиях. Инструментальные отношения являются одним из видов падежных отношений.
Изучение падежных отношений и грамматических средств их выражения остается актуальной проблемой языкознания. Актуальность данного исследования определяется необходимостью углубления знаний об универсальных языковых категориях, в частности, о категории инструментальности, и способах ее выражения в исследуемых языках. Также актуальной проблемой является соотношение явнограмматических и скрытограмматических средств при выражении различных грамматических отношений, которое разрабатывается в работе на примере инструментально сти.
Инструментальность является универсальной семантической категорией, обычно причисляемой к той зоне смыслов, которые во многих языках выражаются с помощью падежной системы. Однако уже в грамматике Пор-Рояля, как замечает Н. Хомский, содержится наблюдение о том, что падежные отношения могут выражаться различными способами: «падежными окончаниями, как в классических языках, частицами, как в народных говорах,... или просто порядком слов, как в случае субъектно-предикатных и объектно-предикатных отношений во французском» [Chomsky 1966]. В свете современных исследований представляется, что подобная вариативность становится возможной благодаря средствам скрытой грамматики - «грамматическим сигналам, имплицитно содержащимся в синтаксических сочетаниях и семантике слов» [Кацнельсон 1972].
Русский и английский языки были выбраны нами для контрастивного исследования неслучайно. В русском языке падежные смыслы передаются с помощью специальной морфологической категории, в то время как в английском языке они выражаются в основном с помощью предложных конструкций. Разно системно сть языков позволяет обнаружить и исследовать значительное количество контрастов в плане выражения исследуемых языков, опираясь на одинаковые речевые ситуации, служащие своеобразным «интерфейсом». Исследование падежных отношений в языках, в которых они выражаются разноуровневыми средствами (как в русском и английском), привлекало внимание многих ученых, и, тем не менее, оно остается актуальной проблемой языкознания,
о чем свидетельствует значительное количество современных публикаций, посвященных этой теме (см. [Butt 2006], [Mari 2006], [Andersen 2006], [Кобцева 2006], [Blake 2001], [Alexiadou 2006], [Матченко 2005], [Макаров 2008] и др.).
Научная новизна данной работы заключается в том, что категория инструментально сти впервые рассматривается в контрасте русского и английского языков на материале параллельных переводов с целью наиболее полного определения средств выражения данной универсальной категории в разно системных языках. В исследовании впервые сделана попытка теоретически обобщить знания о способах выражения инструментально сти в английском, используя континуальную модель функционально-семантических полей. Вместе с тем, полученные в работе факты дополняют наши знания о способах выражения инструментально сти в русском языке.
Объектом данного исследования являются конструкции английского и русского языков, содержащие инструментальные маркеры, которые были получены путем выборки из параллельных переводов.
Предметом изучения являются средства выражения инструментальных отношений в английском языке, семантические и функциональные нюансы, актуализируемые данными средствами, а также соответствующие средства русского языка.
Цель работы - выявление универсальных компонентов семантики инструментально сти и установление соотношения и взаимодействия явных и скрытых средств их выражения в разно системных языках.
В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:
-
Провести обзор научной литературы с целью ознакомиться с основными подходами к изучению падежных отношений и средств их выражения в языках различного строя.
-
Проанализировать набор значений, реализуемых творительным падежом русского языка и английскими инструментальными маркерами.
-
Провести комплексный анализ конструкций английского языка, соответствующих конструкциям с творительным падежом русского языка, включая анализ формальной структуры (плана выражения) и семантической структуры (плана содержания) с целью описания закономерностей, обусловливающих соответствующие взаимоотношения формальной и содержательной структур в английском языке.
-
Провести анализ конструкций русского языка, соответствующих параллельным инструментальным конструкциям английского языка, для верификации результатов основного анализа и выявления периферийных средств выражения инструментальной семантики в русском.
-
Описать типы конструкций и языковые средства, актуализирующие инструментальную семантику в английском языке и определить их место в структуре функционально-семантическом поле (ФСП) инструментальности.
-
Описать типы конструкций и языковые средства, участвующие в актуализации инструментальных отношений в русском языке, и определить их место в структуре ФСП инструментальности.
7. Выявить роль средств явной и скрытой грамматики в актуализации инструментальных отношений в речи.
Методологической базой исследования являются идеи А.В. Бондарко о функционально-семантических полях, исследования русской падежной системы (работы А.А. Шахматова, A.M. Пешковского, P.O. Якобсона, С.Д. Кацнельсона, А.А. Потебни, С.А. Лутина, З.Д. Поповой) и творительного падежа в частности (Р. Мразек, М.А. Шелякин, А. Вежбицкая), исследования по ролевой падежной грамматике (Ч. Филлмор, Д. Нильсен, Дж. Лакофф и др.), теория функционального синтаксиса А. Мустайоки, и другие работы, затрагивающие проблематику падежных отношений, инструментальной семантики и средств их выражения.
Материалом исследования послужила выборка параллельных конструкций из произведений русской художественной литературы XIX и XX веков и их переводов на английский язык (более 1500 примеров). Также в работе рассматривается некоторое количество конструкций из англоязычных литературных текстов и их русских переводов. Часть материала была отобрана вручную из печатных изданий, основной массив примеров был получен средствами поиска в параллельном корпусе Национального корпуса русского языка ().
Основным методом анализа практического материала является метод
сопоставления параллельных переводов в том виде, в котором он предложен в
работе В.Б. Кашкина «Функциональная типология перфекта» [Кашкин 1991].
Помимо этого, в работе используется ряд общенаучных и частно лингвистических
методов. Общенаучные методы включают анализ, синтез, гипотетико-
дедуктивный метод при формулировании положений на защиту,
классификационный метод, метод эмпирического описания.
Частнолингвистичекие методы включают регистрационный метод (метод пассивного наблюдения), контрастивный метод, трансформационный метод, метод моделирования.
Теоретическая значимость работы заключается в расширении знаний о реализации падежных значений в языках с различным грамматическим строем, а также представлений о категории инструментальности как универсальной семантической категории. Исследование ФСП инструментальности дополняет знания о системе средств выражения падежных отношений в исследуемых языках.
Практическая значимость. Данное исследование может быть использовано как источник дополнительной информации при изучении теоретических лингвистических дисциплин. Результаты могут быть включены в лекционные курсы по общему языкознанию, общей теории грамматики и теоретической грамматике английского языка. Материал исследования может применяться в практике преподавания иностранных языков с позиций функциональности. Полученные результаты могут быть полезны для дальнейшего исследования инструментальных отношений в разно системных языках.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Поле инструментальности неоднородно как на уровне поверхностной структуры, так и на глубинном (семантическом) уровне, что обусловливает разнообразие средств выражения этой категории в анализируемых языках. Инструментально сть может выражаться как на явнограмматическом, так и на скрытограмматическом уровне.
-
Поле инструментальности английского языка имеет в своем центре два маркера: предлог with и предлог by. Периферию ФСП инструментальности составляют такие средства, как предлоги at, from, in, of, значимый порядок слов (инструмент может являться субъектом или объектом определенных глаголов), компоненты глагольной семантики (при инкорпорации инструментального значения в глагол), наречия (при обозначении способа действия), союз and (при выражении множественного генератора события), составные прилагательные, образованные путем сложения названия инструмента и причастия, обозначающего действие.
-
Центром ФСП инструментальности русского языка является творительный падеж. Периферийными средствами можно считать деепричастный оборот, предлоги путем, с помощью, посредством, от, за, глагольную семантику при инкорпорации инструмента.
-
Движение от центра ФСП к его периферии отражает движение от явнограмматических к скрытограмматическим средствам актуализации инструментальных отношений.
-
При переводе явные инструменты могут переходить на имплицитный уровень, а скрытые - эксплицироваться. Скрытограмматические средства английского языка, выполняющие те же функции, что и явнограмматический творительный падеж русского языка, включают значимый порядок слов, компоненты семантики глаголов, наречий, прилагательных.
Апробация. Основные результаты и положения диссертации были обсуждены на IV международной научно-практической конференции «Язык для специальных целей: система, функции, среда» (Курск, ЮЗГУ 2012) и IV международной научной конференции «Актуальные проблемы теории и методологии науки о языке» (Санкт-Петербург, 2013). По теме диссертации опубликовано семь работ, три из которых - в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, теоретической главы, исследовательской главы, заключения, библиографии и списка источников практического материала.
Во введении определяются цели и задачи исследования, обосновывается его научная новизна и актуальность, раскрываются его объект и предмет, теоретическая и практическая значимость, формулируются положения на защиту.
Основная часть работы состоит из двух глав:
Универсальность языкового содержания
В данной главе представлены основные теоретические положения, которые легли в основу работы. Так как работа вовлекает как ономасиологическое («от семантики к форме»), так и семасиологическое («от формы к семантике») направления анализа, ниже будет представлено принимаемое видение того , как семантический и формальный аспект соотносятся между собой в приложении к категории инструментальности.
Рассматривая и нструментальные отношения с функциональной, ономасиологической точки зрения, мы принимаем гипотезу о том , что «существуют универсальные закономерности функционирования единиц языка, связанных с выражением определенной зоны грамматических смыслов, и, более того, универсальные функциональные типы, не зависящие от их конкретно-языковой реализации» [Кашкин 1991: http://]. То есть, все языки обладают средствами выражения той зоны грамматических смыслов, которую мы называем инструментальной семантикой, хотя эти средства могут различаться между собой вследствие различий грамматического строя языков.
В главе будут р ассмотрены семантические характеристики инструментальности: те грамматические значения, которые прямо или косвенно выражают значение инструмента или орудия действия, или являются смежными с ними – имеют общие семантические признаки (причинность, причастность к «внесению глагольного признака»). Затем мы рассмотрим категорию инструментальности в синтаксическом аспекте, т.е. представим наше видение соотношения, существующего между инструментальной семантикой и категорией падежа, а также того, как представленная семантика реализуется в конкретных синтаксических структурах интересующих нас языков.
В данной работе перед нами стоит задача проанализировать систему средств английского языка, которые используются для выражения инструментальной семантики, опираясь при этом на сопоставление их со средствами выражения инструментальности, присущими русскому языку. Для этого ниже в данной главе диссертации мы раскрываем основные понятия, используемые для решения наших задач. Среди этих понятий находятся инструментальность, значение и смысл, семантическая категория (СК), функционально-семантическое поле (ФСП), грамматические отношения, падеж.
Так как практическая часть исследования отталкивается от творительного падежа (далее – ТП), который является основным и нструментальным маркером русского языка, мы подробно рассмотрим этот падеж и его функции в грамматике. Далее дается обзор подходов к изучению падежа и падежных отношений в английском языке. В частности, большое внимание на страницах первой главы мы уделяем исследованиям скрытой грамматики и теории ролевой падежной грамматики Ч. Филлмора и его последователей.
Не вызывает сомнения тот факт, что все языки созданы по одной и той же семантической модели, которая, однако, не может быть обнаружена в некоторых из них , так как не во всех языках универсалии получают формальное выражение [Гринберг 1970]. Эта мысль замечена е ще у средневековых авторов, которые признавали мышление всех людей принципиально единообразным, а форму языков различной [Эдельштейн 1985: 157]. В этой связи интересна и мысль Р.О. Якобсона, который считает, что человеческий язык вообще является единым, а отдельные языки – лишь варианты этого единого мыслительного механизма: «Языки можно фактически рассматривать как многообразные вариации одной и охватывающей весь мир темы — человеческий язык».([цит. по [Звегинцев 1968: 296]). Идея, что человеческий язык вообще является единым, а отдельные языки – лишь варианты этого единого мыслительного механизма в том или ином виде прослеживается во многих современных исследованиях, восходя корнями к универсальной грамматике Средневековья и XVII-XVIII вв. Как отмечает В.Б. Кашкин, «современное понятие универсального с некоторым изменением, ограничением или расширением его сферы в разных концепциях и основные идеи, связанные с наличием универсального компонента в человеческих языках, идут от Петра Испанского и модистов…» [Кашкин 1991: http://].
Язык служит для отображения действительности. В данном случае под термином действительность нужно понимать, не только физическую реальность, но ту реальность, в которой живет человек. По свидетельству А. Мустайоки «действительность имеет три основные разновидности: реальный мир, виртуальный мир (или искусственный реальный мир) и внутренний мир» [Мустайоки 2010: 28], где виртуальный мир – это миры, созданные человеком (сказки, мечты, виртуальный техномир), а внутренний мир человека – это то , что люди субъективно чувствуют и ощущают (радость, зубная боль). Как считает Мустайоки, действительность находит отображение в речи, проходя через дополнительный уровень семантической структуры, находящийся между ними. Т.е. существуют два фильтра: один между уровнем действительности и уровнем семантики и второй между уровнем семантики и уровнем речи. То есть, в любом языке в синтаксических связях отражаются некоторые обязательные мыслительные отношения, а в них реальные. Инструменты являются важной частью окружающей современного человека действительности . Т.А. Жданова акцентирует значимость инструментов в жизни человека: «Сложно переоценить роль орудий в формировании цивилизации. … В коллективном сознании людей была создана специальная концептуальная сфера, особая галерея инструментальных образов» [Zhdanova 2012: 63]. Обычно действия человека всегда требуют использования каких-либо инструментов. При этом при языковом описании ситуаций, в которых используются инструменты, (инструментальных ситуаций) инструменты зачастую оказываются невыраженными: они эллиптируются или инкорпорируются. Если инструмент присутствует в реальной ситуации и отсутствует в языковом описании этой ситуации, то возникает вопрос: присутствует ли он на семантическом уровне?
Рассмотрим пример Женя ест суп (ложкой). Согласно языковой норме инструмента в поверхностной структуре данного предложения быть не должно, так как он был бы избыточным. Однако в описываемой ситуации действительности инструментальный актант подразумевается: S - P - O – (I). Представляется, что в таком случае на уровне семантики инструмент присутствует, так как, если нас спросят: «Чем Женя ест суп?», то мы с большой степенью уверенности ответим: «Ложкой».
Творительный падеж как центр функционально-семантического поля инструментальности
В процессе производства речи говорящий членит континуум действительности на фрагменты. Фрагмент действительности, о котором говорящий намерен что -то сказать , называется ситуацией. Мустайоки сообщает, что «в конкретных ситуациях действительности Субъект-Агенс всегда использует какой-либо инструмент. Мы едим ложкой или вилкой , режем ножом и стрижем ножницами, а киваем головой и думаем мозгом» [Мустайоки 2010: 48]. Тем не менее, в языковых сообщениях инструмент далеко не всегда выражается эксплицитно. Как правило, он присутствует в высказывании «только в рематической позиции, т .е. в том случае, если он содержит новую важную информацию» [там же: 46]. Здесь явно проявляется различие между уровнем действительности и уровнем языковой формы, но не вполне ясно, обязательно ли инструмент подразумевается имплицитно на семантическом уровне, опосредующим по мысли А. Мустайоки связь между действительностью и речью.
Понятием ситуации в приложении к категории инструментальности занималась В.А. Ямшанова. По ее наблюдениям «реальные деятельностные отношения между субъектном и объектом невозможны без средства. При специальном языковом выражении этого компонента денотативной ситуации можно трактовать категориальную ситуацию СПО («субъект – предикат – объект», см. [Бондарко 1992]) как инструментальную. При этом на ситуации СПО накладываются ограничения: их субъекты выступают как агентивные – прикладывающие усилия или проявляющие волеизъявление для того, чтобы имел место денотат предиката, а предикаты обозначают целенаправленные действия» [Ямшанова 1992: 167]. При этом В.А. Ямшанова замечает, что целенаправленность инструментальной ситуации является спорным, дискуссионным моментом.
В представленных цитатах А. Мустайоки и В.А. Ямшанова говорят о вездесущности инструментов на уровне д ействительности, и также о возможном удалении их из высказывания, если они не несут важной в коммуникативном плане информации. К вопросу же об имплицитности инструментов, о существовании их на уровне семантики А. Мустайоки замечает, что во фразах "Нина рубит дрова ", "Виктор ест борщ", "Дети бегали по двору" инструмент присутствует на уровне действительности: «для рубки и еды обычно требуется тот или иной инструмент и для бега нужны, естественно, ноги» [Мустайоки 2010: 46].
И далее: «Существуют разные возможности истолковать приведенные примеры. Согласно одной трактовке, отсутствующий в поверхностной структуре актант инкорпорирован в значение поверхностного глагола (например, рубить заключает в себе то, чем рубят). Согласно другой трактовке, рассматриваемый актант опущен (= эллиптирован) в поверхностной структуре: наличие актанта явствует из контекста. … Наконец, возможна трактовка, в соответствии с которой называть рассматриваемый актант нерелевантно с точки зрения той информации, которую говорящий хочет выразить (например, несущественно, каким топором Нина рубит дрова)» [Там же: 47].
В рамках нашего исследования инструментальность является одним из центральных терминов. Для того, чтобы дать определение семантической роли инструментальности, обратимся к нескольким определениям инструмента и инструментального падежа.
Определение инструментальности из [ЛЭС 1990: 356], статья Падеж: «Роль орудия, инструмента, используемого агенсом для воздействия на другой предмет, выражается инструменталисом, или творительным падежом; ср. «Что написано пером, того не вырубишь и топором»; инструменталис нередко выражает также роли агенса в пассивных конструкциях (ср. человек, обуреваемый страстями») и имущества в «наделительных» конструкцих ( с глаголами « снабжать», «награждать», «кормить» и т .п.; ср . «Соловья баснями не кормят»). Роль сопроводителя, т.е. лица, выполняющего какое-л. действие совместно с агенсом, выражаетсся комитативом, или социативом…; в ряде языков функцию комитатива берет на себя инструменталис (ср. ведийское devo devebhir a gamat Пусть бог придёт с богами )».
Определение Дж. Андерсона из Encyclopedia of Language and Linguistics [Anderson 1994: 453], статья «Case»:
«Термин «инструменталис» обычно применяется к падежной форме, обозначающей инструмент или орудие, или (в более абстрактном смысле) способ или путь, посредством которого производится действие».
В классических работах Филлмора инструментальность понимается как форма падежных отношений и стоит в одном ряду с такими семантическими падежами как агенс, датив, реципиент и т.д. «Инструменталь (Instrumental) – «падеж неодушевлённой силы или предмета, в качестве его причины включенный в действие или состояние, называемое глаголом» [Fillmore 1968].
Определение А . Мустайоки: «Инструмент — орудие или средство в широком понимании этих слов. При выделении разных Инструментов удобно использовать их ингерентные категории. Так, существуют инструменты предметные (1), вещественные (2) и отвлеченные (3). Они различаются и тем, что с ними происходит (изменяются они или нет) в данном процессе».
Предметные (1), вещественные (2) и отвлеченные (3) инструменты иллюстрируются следующими примерами. Вещественные инструменты расходуются, а предметные инструменты – нет. «Нередко существуют параллельные конструкции, связанные с совмещением разных способов использования орудия в действии: рассматривать инфузорию в микроскоп, в микроскопе, через микроскоп, под микроскопом; вязать свитер спицами, на спицах» [Мустайоки 2010: 170]. (1) Нина открыла бутылку новым штопором. Я полил цветы водой из лейки. Мы ехали на рынок на велосипеде.
В данной работе мы будем использовать наиболее широкое понимание инструментальности вслед за Дж. Андерсеном и А. Мустайоки, так как в сфере проблем, затронутых в исследовании фигурируют такие грамматические значения, родственные инструменту, как способ и а генс пассивной конструкции, которые могут мыслиться как «способ или путь, посредством которого производится действие» [Andersen 1994].
Взгляды на место инструментальности в системе семантических категорий В.А. Ямшановой изложены в работе «Инструментальность и субъектно-объектные отношения», на которой стоит остановиться подробнее. В рассматриваемой работе инструментальность представляется как категория более высокого ранга, чем один из падежей, которая располагается на одном уровне с категориями субъекта и объекта и объединяющая несколько частных инструментальных ролей (орудие, посредник , способ ). Эта категория приобретает более широкое название «категория средства». Субъектно-предикатно-объектные отношения имеют наивысший ранг обобщения в русле концепции функциональной грамматики, развиваемой в работах А.В. Бондарко и его последователей, и В.А. Ямшанова утверждает, что инструментальность стоит в одном ряду с синтактико-семантическими категориями субъекта и объекта. Поэтому здесь перед нами предстает очень общее понятие средства.
Творительный инструментальный и английские эквиваленты
В древнеанглийском, как и во всех других древнегреманских языках, имя существительное изменялось по падежам. Падежная система того периода насчитывала четыре падежа: именительный, родительный, дательный и винительный. При этом, как отмечает В.Д. Аракин, дательный падеж того периода принял на себя функции ранее существовавшего творительного. Творительный сохранялся у сильных прилагательных и некоторых местоимениях древнеанглийского языка [Аракин 2003: 53].
На современном этапе, как известно и з традиционных курсов теоретической и практической грамматики, английский язык содержит всего два падежа. Этот подход разработан Г. Суитом который на основании морфологического признака различал два падежа: общий падеж (The Common case) и притяжательный падеж (The Possessive case/Genitive case). Более того, само существование категории падежа на современном этапе развития АЯ подвергается сомнению. А.М. Мухин утверждает, что «языковые процессы, действовавшие в системе имени в древне- и среднеанглийский периоды, привели не к сокращению числа падежей существительного, а к полному их разрушению», а родительный падеж, утратив большинство своих функций был переосмыслен в притяжательный суффикс [Мухин 1957: 30].
Помимо формального подхода существует ряд попыток иного описания падежной системы английского.
Небезынтересным является подход к интерпретации английского падежа описанный Вильямом Фаулером (Fowler, William Chauncey), который указывает на наличие трех падежей – номинатива, генитива или посессива и аккузатива или объектного падежа «к которым могут быть добавлены дательный и звательный падежи» [Fowler 1855: 255]. Такое вычленение количества падежей основывается на аналогии с латинским и древнеанглийским языками. Причем, В. Фаулер говорит, что выражается падеж «иногда окончанием, а иногда позицией». В озможность выделения падежей на основе предлогов также обсуждается в труде Фаулера, но отметается как неудобная, так как в таком случае количество падежей соответствовало бы количеству предлогов и было бы очень велико. Выделение же трех падежей подкрепляется наличием склонения некоторых местоимений. Таким образом, в английском языке выделяется три падежа, к которым могут быть опционально, «для удобства », как утверждает исследователь, прибавлены еще два [там же: 258]: 1. Именительный, 2. Родительный, 3. Дательный, к которым можно добавить 4. Винительный и 5. Звательный.
Структуралисты дескриптивного направления, представителями которого являются такие лингвисты, как Л. Блумфилд, З . Харрис, Ч. Хоккет, предлагают выделить три падежа на основе заменяемости слова личным местоимением: 1) общий (заменяется личным местоимением в общем падеже); 2) объектный (заменяется личным местоимением в объектном падеже); 3) притяжательный (заменяется притяжательной формой личного местоимения. В теории аналитических падежей, крайним сторонником которой выступал М. Дейчбейн (M. Deutschbein), сочетание существительного с предлогом рассматривается как падежная форма. Согласно данной теории, падежей столько, сколько значений возникает у существительного в сочетании с предлогом. Есперсен подвергал критике подобную классификацию, призывая не смешивать термины «падеж» и «предложная группа» [Есперсен 2002: 213-216]. Однако сходные мысли высказывал И.И. Мещанинов: «…синтаксическим назначением предлогов является выражение синтаксического поло жения другого слова в построении предложения. Определяя с этой стороны имя существительное, предлог устанавливает чем оно выступает в контексте предложения, т .е. осуществляет те же задания, что и падежное склонение». И далее, «…предлог по своей функции оказывается не чем иным, как одним из падежных формантов имени…» [Мещанинов 1945].
В современной лингвистике функциональная близость предлога и падежной формы является доказанным фактом, что отражено в статье ЛЭС, посвященной падежу: «По своей грамматической функции предлог соотносим с категорией падежа. В тех языках, где есть склонение существительных, предлог, сочетаясь с определённым падежом, усиливает его значение. В тех языках, где склонение существительных как система морфологических форм отсутствует, п редлоги берут на себя функции падежей, ср. рус. «дом его друга» и англ. the house of his friend, франц. la maison de son ami. На этом основании иногда говорят о предложном, или аналитическом, склонении, но вопрос этот относится к числу спорных. Сторонники точки зрения, в соответствии с которой термин «склонение» может быть распространён на предложные структуры, основываются на тождестве грамматических функций падежей и предлогов и передаваемых ими отношений. Учёные, выступающие против такой интерпретации предложных структур, подчеркивают различный характер способа языкового выражения: в одном случае это изменение формы слова (падеж — категория морфологическая), в другом случае — употребление служебного элемента, не входящего в состав слова» [ЛЭС: http://…].
Падежные и предложно падежные формы выступают как единая синтаксико-морфологическая парадигма в трудах З.Д. Поповой. Единство их объясняется тем, что значение предлога и значение падежного окончания не поддаются определению по отдельности в них с амих, а зависят от их окружения. Поэтому предлог и падежное окончание представляют собой «единое грамматическое средство, выражающее еди ное грамматическое значение». З.Д. Попова определяет беспредложные падежные формы как «формы с нулевым предлогом» [Попова 1969: 7].
Таким образом, и предлог и падеж служат в системе языка для выражения одного и того же типа функций. В языках с развитой системой склонения имен предлог и падеж образуют единую систему, взаимно дополняя друг друга в плане смыслоразличительных возможностей. В аналитических языках из средств предложно-падежной присутствуют только предлоги при усилении значимости порядка слов, также частично выполняющего функции «грамматических падежей».
Творительный места и английские эквиваленты
Как известно, функционально-семантические поля включают в себя разноплановые средства выражения. В данном случае, если рассматривать поле инструментальности в АЯ, представленные предлоги получат соответствующую центральность или периферийность в описании на основе их частотности в инструментальных ситуациях. Центр данного поля обнаруживается интуитивно . Это предлоги with и by, выделенные Филлмором. Центральное их положение подтверждается и на материале нашего исследования. Остальные средства лежат на периферии поля относительно вышеуказанных предлогов. Например, к ним можно отнести порядок слов: позиция подлежащего может указывать на инструментальность. Часто подлежащее имеет семантический признак [+cause], и может быть помимо агенса инструментом, средством, и т.д.
Тем интереснее узнать, как проецируется центр АЯ на поле РЯ, где они перекрещиваются, как взаимодействуют средства, принадлежащие к разным планам языка: морфологические (ТП), синтаксические (предлоги, порядок слов); где используются средства другого типа (деепричастные обороты), лексические средства (например, такие глаголы с инструментальным значением как to knife).
Задача данного раздела – проанализировать значения with и by, центральных предлогов в английском ФСП инструментальности, и дать краткое описание средств РЯ, которые использовались переводчиками английских текстов на русский язык. Для анализа была проведена выборка эквивалентных сочетаний из параллельного корпуса русского языка, английская часть которых содержит предлог with. Предметом анализа являются сочетания русского языка, являющиеся переводом таких фраз, а точнее – средства, используемые для передачи отношений, выражаемых
Предлог with является многофункциональным. Например, Нильсен насчитывает до 10 функций, среди которых Поссессив, Объект, Комитатив, «Близость» (Proximity), квантитативное значение или значение меры (Extent), Инструменталь (подразделяемый на орудие, материал, природную силу и части тела), Образ действия (Manner) [Nilsen 1973: 32]. Здесь отражается одна из п роблем, упомянутых выше: один предлог выражает различные глубинные падежи. В этом плане его можно сравнить с не менее полифункциональным ТП русского языка, форма которого также выражает широкий спектр значений. Можно проследить, что многие функции предлога with и ТП совпадают: и в том и в другом языковеды выделяют инструмент, объект, образ действия, комитатив и др.
В русском языке ТП используется как самостоятельно, так и с предлогом С – прямым соответствием предлогу with. Предлог С в свою очередь в сочетании с ТП выражает разнообразные определительные отношения [Ефремова]. Инструментальные отношения, на наш взгляд, являются видом определительных, уточняя как именно (с помощью чего) совершается действие. Можно заключить, что в современном РЯ С тесно связан с ТП и инструментальными отношениями.
Причем и ТП, и with указывают преимущественно на обстоятельственные отношения: объектный with и ТП предикативный признаются неосновными, дополнительными значениями данных грамматических средств.
Начнем с обсуждения инструментального значения. В представленных ниже примерах инструментальное значение в английских эквивалентах выражено предлогом with. В русских эквивалентах наблюдается применение различных средств: творительного падежа (1), деепричастного оборота (2, 3), использование предлога С, указывающего на признак (4), либо же преобразование диатезы из пассивной в активную с перестановкой инструментального аргумента со значением источника в позицию субъекта (5).
Пример (1) является классическим и наиболее частотным для инструментального значения: with соответствует ТП. Здесь существительное с with является неотчуждаемым объектом – частью тела . Корпус примеров показывает, что представленные средства (with и ТП) используются как с отчуждаемыми, так и с неотчуждаемыми орудиями. Значение данного примера представляет трудности для интерпретации, так как оно может быть определено и как инструмент/средство, и как образ действия.
В (2) инструмент, а точнее средство, маркированное предлогом with, в РЯ выражено с помощью деепричастного оборота. Т.е. используется предикатная развертка. Такой способ экспликации инструментальных отношений при переводе встречается довольно часто . При этом fifty laps в оригинале понимаются как средство, в русском же деепричастный оборот передает способ действия. Т .е. собственно инструментальная семантика сменяется семантикой способа. В этом плане еще более иллюстративным является пример (3), т.к. в нем присутствует предметное орудие wand / волшебная палочка. Дж. Лакофф подчеркивал сходство значений with и use, предполагая, что они выводятся из одной и той же глубинной конструкции [Lakoff 1968]. Можно предположить, что глагол пользоваться, как и use, является предикатной разверткой, эквивалентной фразам c инструментальным with, что объясняет присутствие этого глагола в русской части примера (3).
Пример (4) интересен тем, что в английской части значение орудия распределено между предложной группой и значением глагола: to brand – выжигать клеймо (to label, burn, or mark with or as with a brand). В РЯ существует лексическая единица клеймить, также несущая значение определенного инструмента, однако ее употребление не вполне точно соответствует употреблению глагола to brand. Поэтому в переводе на русский потребовалось изменить фразу. При этом во фразе появляются определительные отношения, т .е. инструментальная семантика не сохраняется при переводе на явнограмматическом уровне. Symbol имеет значение орудия в оригинале, а в эквиваленте РЯ предлог с несет значение принадлежности – выражает свойство объекта (принадлежность клейма). Представляется, что наличие инструментальной семантики в русском эквиваленте подразумевается с помощью взаимодействия лексических средств: фраза выжигать клеймо подразумевает использование орудия, одноименного с получаемым от его применения знаком.
