Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Лингвокультурологическии аспект изучения цвета в современном языкознании 10
1.1. Цветовая картина мира и проблема категоризации цвета 10
1.2 Метафора и символика цвета как представление культуры и цветового пространства 17
Глава 2. Экспериментальное исследование лексики цветообозначений 26
2.1 Отбор материала и установление синонимических групп -л в балкарском языке
2.2 Некоторые особенности лексики цветообозначений в балкарском, русском и французском языках
Глава 3. Семантика цветообозначений в балкарском, русском и французском языках
3.1 Белый цвет как значимая цветовая категория 48
3.2 Черный цвет как важнейший компонент цветовой палитры 59
3.3 Красный цвет как один из важнейших компонентов «классической цветовой триады» 69
3.4 Сине-зеленые цвета 81
3.5 Желтый цвет 92
3.6 Серый цвет 98
3.7 Коричневый цвет 103
3.8 Пестрый цвет 106
Заключение 110
Библиография 114
Словари 124
Цитируемая литература 125
- Цветовая картина мира и проблема категоризации цвета
- Метафора и символика цвета как представление культуры и цветового пространства
- Отбор материала и установление синонимических групп -л в балкарском языке
- Белый цвет как значимая цветовая категория
Введение к работе
В исследовательских парадигмах последних десятилетий стал доминировать процесс антропологизации знаний, который в конце XX века затронул практически все сферы научного познания, выразился в стремлении осмыслить их через призму человеческого мировидения. Помимо выявления культурной информации, заложенной в языковых единицах, культурологически ориентированная лингвистика обращается к поиску национально-содержательных слов и выражений, их культурных компонентов и национально-специфических ассоциаций. Для понимания национального своеобразия языковых единиц необходимо изучить культуру, которая проявляет свои национально-специфические различия практически на всех уровнях языка, но особенно ярко на лексическом. Общие и локальные компоненты, имеющиеся в каждой культуре, позволяют выявить совпадения и различия, существующие в вербальном и невербальном опыте тех или иных лингвокультурных общностей, которые, в свою очередь, позволяют описывать ценностный опыт каждой этнической культуры. Постановка проблемы исследования обозначения цвета в разных культурных традициях стала возможной в связи со становлением культурологически ориентированной лингвистики, которая позволяет взглянуть на язык с точки зрения отражения в нем культурных ценностей нации (Шемякин Ф.Н. 1960, Василевич А.П. 1987 и др.).
В этой связи можно отметить все возрастающий интерес к выявлению национально-специфических особенностей цветообозначений в разносистемных языках.
Цветообозначающая лексика приковывает к себе внимание все более широкого круга исследователей. Н.Б.Бахилина подчеркивает, что «в последние два десятилетия к лексике цветообозначений проявляется явный интерес как в зарубежной, так и в советской лингвистике» (Бахилина 1975:3). Интерес к цветообозначениям обусловлен необходимостью, поскольку многочисленные цвета, их названия и символический смысл являются для любого народа своеобразным отражением многокрасочности мира. Известно, что с оп-
5 ределенными цветами ассоциируются практически все крупные перемены в жизни общества и важные для человечества элементы окружающей природы: огонь, трава, небо, солнце и др. Цветообозначения исследовались более или менее лишь для составления языковых таксономии, а также для проверки различных вариантов гипотезы лингвистической относительности. Цвет является объектом исследования многих наук: физиологии, психологии, истории, этнологии и др. Изучением цветовых представлений на разных уровнях их развития в культурах народов мира занимались В.Тернер (1983), Б.Берлин, П.Кей (1969), В.И.Шерцль (1884) и др.
Цветообозначающая лексика служит материалом для решения таких задач, как разработка методов исследования семантических отношений (Фрумкина P.M. 1984), история языка (Бородина М.А., Гак В.Г. 1971, Бахилина Н.Б. 1975), проблемы языка и мышления (Шемякин Ф.Н. 1960, Saunders В. 1997). В последнее время стала популярной методика, связанная с сопоставлением системы цветообозначений в различных языках (Корсунская Т.Г., Фридман Х.Х., Череми-сина М.И. 1963, Свешникова Г.С. 1969, Василевич АЛ. 1987, Кулышна В.Г. 2001 и др.). Чрезвычайно интересны исследования цветообозначений как художественного средства языка писателя (Соловьев СМ. 1976, Лопатин В.В. 1980, Ка-чаева Л.А. 1981, 1984, Брагина А.А. 1983 и др.). Большое внимание заслуживают работы по разнообразным прикладным аспектам: психологии и психодиагностике (Luscher 1971), использование цвета в рекламе (Василевич А.П., Мищенко С.С. 1999) и др.
Цветовая лексика балкарского языка до сих пор остается неизученной, если не считать небольшое количество фрагментарных упоминаний в научных работах разной направленности. Поэтому изучение системы цветообозначений балкарского языка в контексте семантики представляет исключительную важность и актуальность. Цвет в языке и культуре балкарцев, не будучи объектом специального анализа, исследовался в контексте этнической традиции (Самарина Л.В. 1994), народного искусства (Кузнецова А.Я. 1982, Студенецкая Е.Н.
1989), рассматривался фрагментарно в языке фольклора (Джуртубаев М.Ч. 1991, Малкандуев Х.Х. 1996), в области обрядовой практики (Мамбетов Г.Х. 1971, Кудаев М.Ч. 1988, Маремшаова И.И. 1999).
Многозначность и многофункциональность каждого цвета как при номинативном обозначении широкого круга реалий, так и в использовании его в этикетно-символическом плане, привела к установлению иерархии цветов. Как было установлено учеными на материале разных языков, базовые цветовые термины в разных языках колеблются в пределах 6-12 цветов: белый, черный, красный (которые составляют «классическую цветовую триаду»), синий, зеленый, желтый, коричневый, серый, розовый, оранжевый, фиолетовый (Берлин Б., Кей П. 1969).
Привлечение материала балкарского, русского и французского языков подтверждает данное положение: основными культурологически значимыми цветами в языках являются: в балкарском - белый, черный, красный, синий, зеленый, желтый, серый, коричневый, во французском к ним добавляются розовый, оранжевый, фиолетовый, а в русском еще и голубой.
Цветовые системы разных языков отличаются друг от друга, что объясняется, прежде всего, тем, что цветовой словарь этноса отражает традиции той или иной культуры, формирующейся в разных исторических и географических условиях. В связи с этим в данной работе рассматриваются не только «основные» цветообозначения, но и «периферийные» цвета, которые составляют большую и специфичную часть цветовой лексики традиционной культуры. Поскольку именно цвета, находящиеся на периферии, позволяют увидеть национальную специфику этнической культуры.
Актуальность темы исследования заключается в недостаточной изученности лингвокультурологического аспекта категории цвета в балкарском, русском и французском языках, составляющей важную часть социоментальной картины мира, имеющей в разных языках различные способы выражения. Изучение категории цвета в контексте лингвокультуры позволяет выявить и опи-
7 сать существующие в конкретном социуме критерии обозначения цвета, а также определить роль и место данной категории в языковой системе.
Цели и задачи исследования. Целью данной работы является экспериментальное исследование и семантический анализ цветообозначений на материале балкарского, русского и французского языков. В связи с этим необходимым представляется решение следующих задач:
выявление и фиксация цветообозначений в исследуемых языках;
выделение и систематизация синонимических групп в балкарском, русском и французском языках;
определение критериев использования того или иного цвета, зафиксированных в языковой картине мира;
выявление общих и специфичных признаков номинации цвета;
исследование словообразовательной модели цветообозначений в балкарском, русском и французском языках.
Объектом настоящего исследования являются системы цветообозначений трех языков - балкарского, русского и французского.
Предметом исследования является метафорическое и символическое употребление группы слов-цветообозначений балкарского языка в сравнении с русским и французским языками в лексико-семантическом плане.
Гипотеза данной работы определяется положениями, выносимыми на защиту:
- Цветообозначения исследуемых языков представляют собой систему,
сформированную по принципу поля и отражающую общеязыковые сис
темные качества (центр и периферия). С одной стороны, это системы, в
центре которых слово, обозначающее понятие «цвет». С другой сторо
ны, это ряд микросистем, в центре каждой - «основное» цветообозначе-
ние, вокруг которого в определенном порядке группируются слова, свя
занные с семой данного центрального цветообозначения.
Восприятие цветового пространства во многом определяется сложившейся в данном обществе языковой и культурной традицией. Значительное расхождение в членении различными этносами лингвоцветовой картины мира объясняется разным количеством цветообозначений в языках.
Семантический диапазон цветообозначений каждого языка включает как положительные, так и отрицательные коннотации. В исследуемых языках наблюдается параллелизм ассоциативного употребления «основных» цветовых терминов (например, «белый» устойчиво сохраняет самые положительные коннотации, «черный» является его противоположностью). Положительные и отрицательные коннотации выявляются и у остальных цветовых наименований.
«Основные» названия цвета, как правило, обозначают не весь спектральный участок, а прикреплены в сознании носителей языка к определенному фрагменту цветового спектра. Все они выражают яркий цветовой тон.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые на материале балкарского, русского и французского языков изучаются обозначения цвета, рассматриваются характерные особенности метафоричности и оценочности цвета в исследуемых языках, а также впервые составлен словник названий цвета балкарского языка.
Теоретическая значимость работы состоит в решении культурологических задач, в частности, связанных с описанием языковой картины мира.
Научно-практическая значимость работы заключается в возможности использования полученных результатов исследования в теоретических курсах по лингвокультурологии и спецкурсах по данному направлению, теории и практике перевода.
Методы исследования. Специфика диссертационной работы, находящейся на стыке ряда филологических наук (лингвокультурологии, мифологии, литературоведения, общей и топологической лингвистики), определила использование конкретных методов: экспериментального и описательного при первич-
9 ном отборе и классификации материала, словообразовательного анализа, позволяющего выявить модели, по которым образованы прилагательные цвета, компонентного анализа (выделение состава и структуры семантических полей), семантического анализа (выявление семантического наполнения цветовой единицы), контекстуального анализа (при исследовании функционирования цвето-обозначений в художественных текстах), сопоставительного при установлении соответствий и различий в исследуемых языках.
Материалом для исследования послужил список цветообозначений, составленный сплошной выборкой из толковых, фразеологических и двуязычных словарей балкарского, русского и французского языков, а также произведений художественной литературы и устного опроса информантов.
Апробация работы. Основные положения исследования были представлены в докладах региональных и республиканских научных конференций: Пятигорск (2000) "Когнитивная парадигма", внутривузовских конференций и семинаров Кабардино-Балкарского государственного университета (2000-2003 гг.), а также в четырех публикациях.
Структура исследования определена особенностями объекта исследования, а также поставленными целью и задачами. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка словарей и цитируемой художественной литературы.
Цветовая картина мира и проблема категоризации цвета
Лингвистика последних десятилетий отличается заметно возросшим интересом к изучению языка в тесной связи с человеком, его сознанием, мышлением и духовной деятельностью. Язык играет действенную роль как средство выражения познающего субъекта, в качестве которого выступает в этом случае сам человек как часть мира. Другими словами, понятие человеческого фактора занимает свое место в системе отображаемых в познании и языке объектов (Колшанский 1990:87). В связи с этим стало актуальным обращение к антропоцентрической парадигме, которая ставит новые задачи в исследовании языка и требует новых подходов при анализе его единиц. Антропоцентрическая парадигма переключила лингвистическую проблематику на человека и его место в культуре, она анализирует человеческую личность, стоящую в центре внимания культуры и культурной традиции, она изучает человека в языке и язык, как главную составляющую в человеке.
Языковая картина мира, представляющая собой совокупность представлений об окружающем мире, о ценностях, нормах, менталитете собственной культуры и культур других народов, отличается своеобразием в каждой культуре. По мнению Ю.Д. Апресяна «каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации (концептуализации) мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка...» (Апресян 1974:368). В формировании картины мира язык не выступает в качестве самостоятельной креативной силы и не создает своей собственной картины мира. Язык является лишь формой выражения концептуального мира человека. В этой связи язык выступает формой овладения, познания мира. В языке отражается и закрепляется многообразие творческой деятельности человека. Результатом такой познавательной деятельности является картина мира. По этому поводу Г.В. Колшанский писал: «Когда говорят, что каждый язык каким-либо образом, но, тем не менее, своеобразно представляет мир в значениях своих единиц (лексика), в особой образности (фразеология), в особой конструкции понятийных категорий (грамматика), то, как правило, это утверждение объясняется тем положением, что языковое значение отдельных форм значительно отличается друг от друга по конкретным языкам, что и должно якобы служить основанием для утверждения о различной категоризации мира, другими словами, о создании отдельными языками различных картин мира» (Колшанский 1990:61).
Картина мира лежит в основе индивидуального и общественного процесса. Культурно-национальную картину мира создают номинативные единицы, отражающие быт и нравы, обычаи и поведение людей. К таким единицам относятся мифологемы, образно-метафоричные слова, фразеологические единицы, символы и т.д. Через метафоры, сравнения, символы определяется универсальность и специфичность любой национальной картины мира. Современная наука представляет проблему отражения объективного мира человеком и его взаимодействия с ним в виде соотношения двух миров: концептуальной картины мира и языковой картины мира. Языковая картина мира выражает концептуальную картину мира средствами языка, т.е. вербализует ее. Языковая картина мира определяется, по существу, как совокупность «слов, формативов и средств связи между предложениями, а также синтаксические конструкции» (Роль... 1988:106). Цветовая картина мира является неотъемлемой частью концептуальной картины мира, она существует в психике рядового носителя языка. Восприятие цвета у человека сформировалось в результате образа жизни и взаимодействия с окружающей средой на протяжении длительного периода исторического развития. Каждый народ, накапливая исторический опыт, начинает смотреть на мир под собственным углом зрения. Следовательно, каждый народ имеет свой образ мышления, свою языковую картину мира. Способность различать цвета составляет существенную часть возможностей зрительного восприятия человеком окружающего мира. Оценки, нормы, установки человека в значительной степени связаны с цветом.
Интерес лингвистики к категории цвета обусловлен рядом причин: во-первых, экстралингвистические позиции цвета, существующие в природе, отражаются и в языковой системе, во-вторых, цветообозначения представляют собой сравнительно компактную и легко выделяемую лексическую группу, в которой отражается объективное разнообразие цветовой гаммы.
Одной из проблем цветовой картины мира является проблема возможной категоризации цвета. Оказывается, традиционное выделение семи цветов спектра не единственный способ категоризации цвета. В науке возникали и другие подходы для решения этой проблемы. Так, Томас Янг разделил цветовой спектр на три основных цвета: красный, желтый, синий. Гельмгольц включил в спектр четыре цвета: красный, зеленый, синий, фиолетовый (Saunders 1997:12).
Следующей важнейшей проблемой, непосредственно связанной с первой, является проблема универсального восприятия цвета в цветовой картине мира и, соответственно, дальнейшего обозначения универсальных его участков как фрагментов лингвоцветовой картины мира. В решении этих проблем выделяются два основных направления: гипотеза лингвистической относительности Сепира-Уорфа и теория Берлина и Кея об универсальном характере эволюции цветонаименований.
Метафора и символика цвета как представление культуры и цветового пространства
Метафора занимает необычайно важное место в языке, являясь одним из способов отражения языковой картины мира целого народа или — в литературном тексте - элементом отражения семантической структуры мира писателя.
В современной лингвистике изучение метафорических значений в языке показало важную роль, которую метафоры играют не только в поэтическом языке, они структурируют и наше обыденное восприятие и мышление.
С помощью метафоры можно создавать новые языковые значения. На основе метафоры образуются переносные значения слов, термины. Например, «белый уголь» (балк. акъ кёмюр, фр. houille blanche) — это составной термин, возникший на метафорической основе. Хотя под белым углем подразумевают энергию воды, смысл этого сочетания образован по сходству функций воды и угля. В данном случае можно говорить об устойчивой метафоре, которая порождает термин. Известны метафоры, которые образовались на основании сравнения с нереальными вещами и явлениями, т.е. с миром, существующим только в сознании людей. Например, известно, что белые вороны - большая редкость. Тем не менее они фигурируют в идиоматических выражениях многих языков: «белая ворона» в русском, mosca bianca и corvo bianco (букв, «белая муха» и «белый ворон») в итальянском, mosca bianca (букв, «белая муха») в испанском, merle blanc во французском в значении «большая редкость» (Метафора... 1988:81).
Эффект метафоры часто основан на изолированности ее от окружающего контекста. Одно из проявлений такой изолированности - метонимия признака, часто сопровождающая метафору. В результате возникают разные типы метафорических сочетаний. Цветовые прилагательные являются одним из наиболее ярких, выразительных компонентов подобных сочетаний. Художники слова очень часто используют их в своих произведениях. Это могут быть сочетания отвлеченного существительного с цветовым прилагательным: «Белой мечтой неподвижно прикован» (Блок), «Там лицо укрывали в разноцветную ложь» (Блок); сочетания звуковых обозначений с цветовым прилагательным: «Слышен синий лязг ее подков» (Есенин), «В роще по березкам белый перезвон» (Есенин), «И снова голосом серебряным олень...» (Ахматова), «внимает шорохам зеленым» (Ахматова); разнотипные сочетания с предметными обозначениями: «Чайку ли на синей скатерти воды» (Ахматова), «Гаснут красные крылья заката» (Есенин) и т.д. Метафоры или сравнения могут образовать сочетания с цветовыми прилагательными, которые определяют какой-либо предмет (например, месяц): «И серп поднебесный желтее, чем липовый мед» (Ахматова), «И месяц холодный стоит, несгорая, Зеленым серпом в синеве» (Блок), «Месяц садится за реку красным серпом» (Бунин) и т. д.
Для многих стихотворных текстов характерны лексические повторы. В этой роли часто выступают цветовые прилагательные, одно из которых употребляется в прямом значении, а другое — в метафорическом: «В черное небо Италии Черной душою гляжусь» (Блок). Цветовые прилагательные могут составлять один из компонентов в сочетании с «психологическим», эмоциональным эпитетом: «Этот нищенски-синий и заплаканный лед» (Анненский), «Только в спальне горели свечи Равнодушно желтым огнем» (Ахматова), «Опять истомой дышит март, А запад вкрадчиво-малинов» (Брюсов).
В изучении отношений между языком и культурой особое место занимает исследование важнейших принципов символизации. Символы, являясь продуктом человеческого сознания, сопровождают его с самого рождения. Вся символическая деятельность человека связана со знаковой природой языка. Природа символа волновала многих ученых: лингвистов, философов, психологов, литературоведов, фольклористов, культурологов, археологов, историков и представителей других областей знаний.
В культурологии символ изучается в контексте культуры, поэтому его относят к стереотипизированным явлениям, характерным для всех культур. Для понимания символа принципиальным является соотношение его с содержанием передаваемой им культурной информации. Ю.М. Лотман писал: «Наиболее привычное представление о символе связано с идеей некоторого содержания, которое в свою очередь, служит планом выражения для другого, как правило, культурно более ценного, содержания» (Лотман 1999:147). Это же свойство символа подчеркивает А.Ф. Лосев. Он трактует символ как развернутую систему знака: это идейно-образная структура, содержащая в себе указание на те или иные, отличные от нее, предметы (Лосев 1982:62-63).
Символ - это своего рода «банк данных», который включает в себя широкий спектр значений, начиная от имплицитных и кончая семантическими заместителями. Несмотря на то, что всякий символ есть образ, символ имеет более высокий семиотический статус, чем образ, это связано с тем, что символ чаще интерпретируется в контексте культуры (Арутюнова 1998:338).
Отбор материала и установление синонимических групп -л в балкарском языке
Как известно, цветовые системы разных языков не ограничиваются только группой «основных» цветообозначений. Для того, чтобы получить объективное представление о цветовой картине мира, необходимо учитывать все лексические средства цветообозначений, которые существуют в том или ином языке. Прежде, чем приступить к анализу семантических отношений цветообозначений в исследуемых языках, нам представляется необходимым иметь по возможности полный список цветообозначений балкарского, русского и французского языков. Отметим, что цветообозначающая лексика в русском и французском языках достаточно хорошо исследована: составлены словники цветообозначений языков на основе серии психолингвистических экспериментов (Василевич 1987). Не хватало только данных по балкарскому языку, которые можно было получить экспериментальным путем. За основу своего эксперимента мы взяли методику отбора цветонаименований, позволяющую составить достаточно подробный список активной цветовой лексики (Фрумкина 1984, Василевич 1987).
С этой целью было решено обратиться ко всем возможным источникам получения информации в области цветонаименований: словари, тексты и опрос информантов. Были проанализированы один толковый и два двуязычных словаря балкарского языка. В результате получены денотативные значения некоторых цветообозначений. Но, поскольку активная цветовая лексика любого языка включает гораздо больше слов, чем фиксируют словари, мы решили обратиться к художественной литературе и провести обширную выборку текстов балкарской прозы и поэзии XX века. Было проработано свыше 1 млн. слов. Это позволило составить более полный список слов по сравнению со словарями, а также дало информацию об употребимо- сти каждого слова. Непосредственное обращение к носителям языка обеспечивает более разнообразный состав слов и словосочетаний. Наивные носители языка с легкостью устанавливают на множестве слов-цветообозначе-ний отношения сходста по смыслу и тождества смыслов.
На первом этапе эксперимента был проведен простой опрос информантов с целью получения всех цветообозначений, которые они знают. Опрос прводился в устной форме с участием 23 человек. Все ответы записывались. В итоге был получен список из 92 слов цветообозначений балкарского языка. На втором этапе мы решили пополнить список и уточнить данные, полученные вначале. С этой целью создается ситуация, в которой испытуемые дают свои суждения на определенный стимул. Стимулом в эксперименте служили модели одежды из журнала мод, которые представляли цветовую гамму всех «основных» цветообозначений. Эксперимент проводился в устной форме с участием 28 человек. От каждого информанта поступало разное количество слов на каждый цвет. В конце эксперимента было получено 1667 ответов. Сопоставив все ответы с теми, что мы зафиксировали ранее, и, переработав их, мы получили словник цветообозначений, который состоит из 131 слова.
При отборе материала нам пришлось исключать те слова, которые казались явно калькированными из русского языка (лимон бетли - «цвета лимона», шоколад бетли - «шоколадный») или же были сомнительны (ётмек бетли - «цвета хлеба»). Мы посчитали, что эти слова подлежат дополнительной проверке.
Далее предстояло уточнить значения этих слов. При условии, что: 1) каждому слову соответствует некоторый объект действительности - конкретный цветовой оттенок или некоторая область близких оттенков и 2) у разных носителей языка одно и то же слово вызывает примерно одно и то же цветовое ощущение (Василевич 2003:35), можно определить денотативное значение цветообозначений экспериментальным путем. Для этого информантам был предложен список цветообозначений и набор цветных карточек — «цве-тообразцов». Испытуемый должен был к каждому слову из списка подобрать ту карточку, которая бы больше соответствовала по его представлению значению этого слова. Чтобы не утомлять испытуемых слишком большим набором карточек, количество образцов было ограничено. Таким образом, мы смогли предложить информантам 50 образцов. Все карточки были пронумерованы. Эксперимент проводился в устной форме, индивидуально, с участием 21 человека разного возраста и профессий. В конце эксперимента было получено некоторое количество ответов. В зависимости от того, сколько раз и с каким цветообразцом связывалось то или иное слово, мы получили среднестатистические данные по «смыслу» каждого слова и составили таблицу распределения оценок. Сравнив соответствующее распределение оценок, можно выявить слова, близкие по смыслу. Собрав по группам все близкие по значению слова, мы получили несколько синонимических групп.
Далее наша задача состояла в том, чтобы синонимические группы цветообозначений балкарского языка привести в соответствие с синономиче-скими группами русского и французского языков. Для этого процедуру мы несколько упростили. Использовались те же цветовые карточки, а вместо списка названий цветов испытуемым был предложен список синонимических групп русского языка. Испытуемые должны были подобрать к каждой группе сининимов такой образец, который, по их представлениям более всего соответствовал этим смыслам.
Белый цвет как значимая цветовая категория
Белый цвет является одной из самых значимых цветовых категорий во многих языках мира. С древнейших времен он отождествлялся со светом и всегда вызывал положительные эмоции и чувства.
Как в балкарском, так во французском и русском языках понятие «белый» содержит не только название цвета, но и нечто возвышенное. Обозначения белого цвета воспринимаются как синоним всего чистого, светлого, божественного, символизируя счастье и благополучие.
Основными обозначениями белого цвета в исследуемых языках являются прилагательные акъ (балк.), Ыапс (франц.), белый (рус).
В балкарском языке обычное значение слова «белый» лишено ассоциации со светом: акъ — «цвета снега, молока, мела» (ТСКБЯ 2001, т. 1:96): къар бетли - «цвета снега», сют бетли - «цвета молока» и т.д. Аналогичное определение фиксируется в словарях французского языка: «белый — цвета молока, снега» (Petit Larousse 1966:124): Ыапс comme (un) neige - «белый как снег», laiteux -«молочный» и т.д. Тогда как словари русского языка определяют «белый» через другие цвета или же путем отсылки к некоторым денотатам. «Бесцветный, противный черному (в сравнительном смысле - светлый, бледный)» (Даль 1978,т.1:152), «цвета мела или снега» (Ожегов 1986:39), «цвета светлого дня». Сравним: белый свет, средь бела дня:
- «Примерно за час до обеда Левченко надевал маскировочный халат и шел по льду один, среди белого дня прямо на глазах у противника» (Фраз. ел. 1991:164).
Ассоциации со светом дня для балкарцев и французов передаются другими словами: (балк.) жарыкъ - «светлый», (фр.) clair - «светлый». Не случайно, что именно эти слова используются в качестве модификаторов при назывании более светлых, малонасыщенных участков цветового спектра во всех трех языках: (балк.) жарыкъ къызыл - «светло-красный», жарыкъ мор — «светло-коричневый»; (фр.) bleu clair — «светло-синий», vert clair - «светло-зеленый»; (рус.) светло-серый, светло-голубой и др.
Белый цвет является сакральным во многих культурах Европы, Азии, Африки, Америки, у различных тюркоязычных народов Средней Азии, Сибири и Поволжья (Потапов1977:177).
В культуре балкарцев белый цвет имеет столь же сакральное значение. Он олицетворяет собою счастье, благополучие, чистоту, благородство. Все, что окрашено в белый цвет, заключает в себе вышеперечисленные признаки.
Прежде всего это относится к молоку и молочным продуктам, которые в пище балкарцев занимают видное место. Считается, что молочные продукты у многих народов имеют магическую силу (Теккеев 1989:256). Продукты эти у балкарцев никогда не назывались прямо, а употреблялись в речи всегда словом «акъ» (белый) (Мизиеві 986:52): (балк.) 1) Эфенди, акъсуу ичерменг? - «Эфенди, выпьешь белой воды?» (Толгурові 982:200).
2) Азыкъ бла да къыйналмайдыла: акъ бар, ун, туз кереклигиз да жокъду. -«С едой тоже не тяжело: молочное (белое) есть, в муке, соли тоже нет нужды» (Гуртуев1970:331).
Для балкарского народа свойственно противопоставление понятий «белая пища» и «черная пища». Первое — символ благополучия, счастья, устойчивости, второе - символ бедности, несчастья:
(балк.) 1) Агъы бар юйде берекет да бар (погов.) — «Если в доме есть молочные продукты (белое), есть и изобилие» (КМОС 1989:42); 2)Агъы болмагъан къара шай ичер (погов.) — «У кого нет молочного (белого), тот пьет чай незабеленным» (рус. эквивалент: по одежке протягивай ножки) (КМОС 1989:42).
Во французском и русском языках du cafe noir / «черный кофе», du cafe au lait I «кофе с молоком», un petit noir I «чашка черного кофе» - выражения, которые никак не отражают символ, заложенный во фразеологизмах балкарского языка, поскольку выражают вкусы и предпочтения. А вот выражение brouet noir — «простая грубая пища» близко по семантическому компоненту.
Для исследуемых языков вообще характерно традиционное соотнесение белого цвета с чем-то положительным, а черного - с отрицательным. Поэтому в семантическом диапазоне белого цвета доминирует позитивная коннотация, а черного - негативная. Даже в тех случаях, когда слово «белый» сочетается с существительным с явно негативной окраской, «белый» смягчает, облагораживает отрицательный смысл последнего: (банк.) аманлыкъчыны акълау — «оправдание преступника»; (рус.) «белая зависть».
Позитивная часть символики белого цвета коннотирует добро, красоту, радость, счастье и пр.: (фр.) blanche main (main blanche) — «нежная, заботливая рука», tils de la poule blanche - «счастливчик», marquer de blanc (d un cail-lou blanc, d une pierre blanche) - «отметить как радостное событие, отметить белым камнем»:
- Voila votre the fait par de ma blanche main. — «Вот ваш чай, приготовленный моей заботливой рукой» (ФРФС 1984:129);
- - Ah! Que je suis aise de vous voir! Voila certes une journee a marquer d une pierre blanche. - Ax, как я рад вас видеть! Вот поистине счастливый для меня день» (ФРФС 1984:132); - (рус) выражение «белое венчальное» содержит семантический компо нент «невеста, свадьба», «испытывать белую зависть, т.е. добрую» и др.; (балк.) акъ насып — «белое счастье», акъ байрам — «белый праздник».
