Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА ПЕРВАЯ. Семантический статус имен психических состояний
1.1.. Предварительные замечания 15
1.2. Лексико-семантическое поле имен психических состояний 16
1.2.1. Лексико-семантическая группа эмоциональных психических состояний 21
1.2.1.1. Семантическая группа с ядерным компонентом значения "отношение к" 22
1.2.1.2. Семантическая группа с ядерным компонентом значения "душевное состояние" 26
1.2.2. Лексико-семантическая группа волевых психических состояний 30
1.2.3. Лексико-семантическая группа интеллектуальных психических состояний 33
1.3. Особенности семантики имен психических состоя
ний 34
1.3.1. Пропозитивный характер имен психических состояний , 35
1.3.2. Предметность имен психических состояний 37
1.4. Выводы по первой главе 38
ГЛАВА ВТОРАЯ. Предложения с именами психических состояний субъектными актантами
2.1. Предварительные замечания 41
2.2. Содержательная структура предложений с именами психических состояний в позиции субъекта 42
2.2.1. Семантические конфигурации одноактантных пред ложений
2.2.2. Семантические конфигурации двух- и трехак тантных предложений 47
2.3. Синтаксические функции имен психических
состояний 51\/
2.3.1. Одноактантные предложения 53
2.3.2. Двух- и трехактантные предложения 54
2.4. Лексико-семантическая сочетаемость имен психи
ческих состояний с глаголами 55
2.4.1. Классы имен психических состояний в позиции субъектного актанта 57
2.4.2. Классы глаголов, сочетающихся с именами психических состояний 60
2.5. Выводы по второй главе 63
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Предложения с именами психических состояний в обстоятельственной позиции
3.1. Предварительные замечания 65
3.2. Виды обстоятельственных отношений и формы их выражения 66
3.2.1. Обстоятельственные отношения образа действия 70
3.2.2. Обстоятельственные отношения причины 73
3.2.3. Обстоятельственные отношения условия, следствия , цели 74
3.3. Семантические классы имен психических состоя у ний и функции обстоятельств 75
3.3.1. Iх Имена психических состояний в функции обстоя
тельства образа действия 76
3.3.1.1. v Предложно-субстантивные сочетания с mit,
with, "с" 76
3.3.1.2. Предложно-субстантивные сочетания с in, "в" Стр. 3.3.1.3. Сочетания с bis zu, to, voii(er) , "до", "без",
с творительным падежом 87
3.3.2. Имена психических состояний в функции обстоятельства причины 88
3.3.3. Имена психических состояний в функции обстоятельства условия, следствия 93
3.4. Классы глаголов, сочетающихся с обстоятельствами - именами психических состояний 94
3.4.1. Предложения с акциональными глаголами 96
3.4.1.1. Конструкции с обстоятельствами образа действия 96
3.4.1 Л.Ц, Конструкции с предложно-субстантивными сочета ниями с mit, with, "с" 97
3.4.1.1.2. -Конструкции с предложно-субстантивными сочетания ми с in, "в" 99
3.4.1.1.3. Конструкции с предложно-субстантивными сочетания ми с "без" 101
3.4.1.2. Конструкции с обстоятельствами причины 101
3.4.1.3. Конструкции с обстоятельствами условия, следствия .103
3.4.2. Предложения с процессуальными глаголами 104
3.4.2.1. Конструкции с обстоятельствами образа действия 105
3.4.2.I.I.-, Конструкции с предложно-субстантивными сочетания ми emit, with, "с" 105
3.4.2.1.2. Конструкции с предложно-субстантивными сочетаниями с in, "в" 106
3.4.2.1.3. Конструкции с предложно-субстантивными сочетаниями с bis zu, to, ohne, "до", "без"; с творительным падежом 1 3.4.2.2. Конструкции с обстоятельствами причины 109
3.4.2.3. Конструкции с обстоятельствами следствия 1 Стр,.
3.4.3. Предложения со статальными глаголами 113
3.4.3.1. Конструкции с обстоятельствами образа действия с in, "в" ИЗ
3.4.3.2. Конструкции с обстоятельствами причины 114
3.5. Выводы по третьей главе 114
Заключение 117
Использованная литература 120
Словари 131
Источники примеров 132
- Лексико-семантическое поле имен психических состояний
- Содержательная структура предложений с именами психических состояний в позиции субъекта
- Семантические конфигурации одноактантных пред ложений
- Виды обстоятельственных отношений и формы их выражения
Введение к работе
Предметом исследования в настоящей работе являются семантические свойства предложений с именами психических состояний в позиции субъектного актанта и обстоятельства, наблюдаемые на материале немецкого, английского и русского языков. Это конструкции типа:
НЄМ.: Seine Neuqier war plotzlich wach. (Zweig 2,228) ; er
dachte mit leisem Grauen an die Zukunft (Weiskopf, 175) ;
аНГЛ.: An ecstasy of happiness dominated her (Wilde, 113);
He groaned in exasperation (Cronin 1, 12) ;
русск.: . .и чугунная болезненная тоска сдавила его всего /Бондарев, 390/; Зурин слушал меня с большим вниманием /Пушкин, 322/.
Предложения указанного типа описывают психические состояния человека, которые в современной психологии квалифицируются как "целостная характеристика психической деятельности за определенный период времени, показывающая своеобразие протекания психических процессов..." /Левитов, 1964:20/. Психические состояния являются, таким образом, одной из сторон психической деятельности как отражения предметов и явлений объективного мира в мозгу человека. При этом "сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его" /Ленин, т.29: 194/. Человек в своем сознании создает картину внутреннего мира по аналогии с "реальной", зримой действительностью. Для этого служат различные языковые конструкции. Частным случаем являются приведенные предложения, анализу которых и посвящено данное исследование.
Выбор названной темы и ее актуальность обусловлены прежде всего отсутствием полного и системного описания предложений такого типа в лингвистике вообще и в синтаксисе указанных языков в частности. Подобные предложения лишь попутно затрагивались в качестве иллюстративного материала в работах общего характера /см., например :
-7-Апресян, 1974; Арутюнова, 1976; Цейтлин, 1976; Телия, 1977, 1980; Солодушникова, 1978; Золотова, 1981/.
Ю.Д.Апресян рассматривает "лексические запреты в области лексической сочетаемости", основанной на валентности глагола, иллюстрируя их на примерах перифраз типа Ярость охватила его - Он пришел в ярость - и считая их трансформами предложений типа Он разъярился. Различие в сочетаемостных возможностях глаголов "охватывать" и "приходить" чисто лексическое, и поэтому фильтром в данном случае может быть текст словарной статьи того существительного, от которого берутся параметры incept орег и incept Func /Апресян,1974:339/.
Н.Д.Арутюнова проводит наблюдение над образованием несвободной сочетаемости на материале русских имен чувств, которая управляется "не столько доминирующим словом как целостным языковым знаком,сколько той категорией реалий, к которой оно относится" /1976:85/. Специфику этих слов Н.Д.Арутюнова видит в отрыве от глагольного значения, что ставит их в промежуточное положение между предметной лексикой и лексикой пропозитивной семантики. По ее мнению, "семантическая специфика" последних состоит в их "референтной ограниченности", т.е. замкнутости на каком-то одном объекте. Сочетаемость этих имен с глаголами основана "на различных образных представлениях, метафоре" /1976:94/. Выбор предиката находится в зависимости от представления, какое вызывает та или иная эмоция, причем и в пределах "образа" возможно не полное использование всех возможностей. Доминирующим, по мнению автора, является представление о чувствах как о жидкости, способной кипеть, наполнять человека, литься и проч. Ср., например: Радость бьет ключом; волны любви; облить презрением и т.д. Многие эмоции схожи с огнем, пожаром, пламенем; ср.: Любовь /злоба, ненависть/ разгорается в сердце; другие подобны живым существам, способным рождаться, жить, просыпаться, петь, умирать и т;Д.. Н.Д.Арутюнова приходит к выводу, что предикаты, обслуживающие
названия элементов психической жизни, заимствованы "из принципиально разных семантических сфер: области предикатов имен предметов: и
веществ, атрибутов, раскрывающих свойства стихий и сил природы, области предикатов абстрактных /событийных/ имен и, наконец, слов, предицируемых к именам лиц" /1976:110/. В русском языке используются различные синтаксические модели: безличная - На сердце накипело, номинативная - Тоска, личная, где "отсутствует жесткая соотнесенность между семантической функцией и синтаксической позицией актанта" /1976:110:111/.
С.Н.Цейтлин, анализируя предложения русского языка,описывающие психические состояния, выделяет шесть типов предложений, передающих психическое состояние субъекта: I /глагольная модель / Я волнуюсь; Он тоскует/; 2/ наречно-предикативная модель /Мне грустно; Ему страшно/; 3/ субстантивная модель /У меня тоска/; 4/ адъективная модель /Она весела; Я счастлив/; 5/ причастная модель /Я взволнован; Она встревожена/; 6/ предложно-падежная модель /Я в волнении; Он в восторге/. Называется, кроме того, метафорический способ обозначения психического состояния, который тоже может быть, правда, с некоторой натяжкой, определен как "метафорическая модель": На меня напал страх; Ею овладел ужас; Его охватил восторг. От перечисленных выше моделей метафорическая модель отличается, как указывает автор, расплывчатостью структуры. Тектоника этих предложений зависит от фигурального представления состояния. Эти модели соотносятся с сигнификативной ситуацией. Выбор той или иной модели определяется коммуникативно-стилистическим заданием'/ 1976/.
В.Н.Телия в своих исследованиях семантики связанных значений слов /1977; 1980; 1981/ показала, что имена психических состояний наиболее способны 'к фразообразованию. Отмечается, что номинация "предметного" ряда организуется по таксономическому принципу. Предметному ряду в языке противопоставляется событийно-признаковый
ряд, репрезентируемый соответствующими именами. В сочетании с этими именами связанные значения слов выступают как их "сателлиты","обозначая признаки признаков". Имена психических состояний рассматриваются в качестве "опорных наименований", задающих "и смысловое содержание, и денотацию переосмысляемому глаголу, удерживая его -тем самым в сфере своего лексико-семантического притяжения" /1980:225/. Связанные значения слов образуют "особую категорию лексического значения". "Именно на коннотативных признаках - или коннотативных пресуппозициях - зиждется... формирование связанных значений слов и само наличие категории связанных значений в языке" /1980:256/. Несомненно, интересным моментом в этом исследовании является установление зависимости переосмысляемого компонента от "понятийно-языкового содержания опорного наименования".
Предложения с именами психических состояний как принадлежащие к классу предикатных имен, являющихся синтаксическими дериватами исходных предикатных структур, входят в корпус исследуемого материала в диссертационном исследовании Л.В.Солодушниковой /1978 а/. Эта работа посвящена описанию семантики немецких предложений с предикатными именами в позиции подлежащего, сопоставлению плана содержания и плана выражения, а также установлению семантических функций абстрактных существительных. В результате исследования Л.В.Солодуш-никова приходит к выводу, что анализируемые предложения обнаруживают те же типы семантических структур, что и предложения с "вещными" именами. Предикатные имена в позиции подлежащего обнаруживают как свободную, так и фразеологизированную сочетаемость с глаголами.
Вопросам семантики и синтаксиса конструкций с предикатными актантами была посвящена Всесоюзная конференция "Типологические методы в синтаксисе разносистемных языков" в Ленинграде /1981/. Одной из проблем, обсуждавшихся на конференции, являлась семантика предикатных агрументов /ПА/. Причем в качестве ПА в основном рассмат-
-10-риваются придаточные предложения, глаголы, семантические роли которых большинство исследователей считают ситуативными /Е.В.Падучева; Е.М.Вольф; ср. также: Апресян, 1974:125-126/. Противоположную точку зрения высказывает В.И.Сергеева, считающая, что "включаемая ситуация занимает позицию предмета во включающей, ситуации", т.е."опредмечивается" /цит. по: Касевич, Храковский, 1981:20/. Н.Д.Арутюнова, рассматривая номинализованные ПА в позиции субъекта, различает но-минализации событийного значения /рождение ребенка/ и пропозитивно-го или фактообразующего. значения /то, что у них родился ребенок, факт рождения ребенка, рождение ребенка/ /см. обзор: Касевич, Храковский, 1981/.
Но в целом предложения с именами психических состояний в каждом из трех рассматриваемых в работе языков не изучались. Отсутствует описание семантики имен психических состояний как класса,привлекающих, тем не менее, внимание лингвистов /см., например : Родяева,1966; Лысенко, 1969; Шрамм, 1969; Bergenhoitz , 1980 и др./. Неизученным остался вопрос функционирования этих имен в предложении в актантной или обстоятельственной позиции. Это побуждает видеть цель данного диссертационного исследования в системном описании имен психических состояний в лексико-семантическом и - главное - синтаксико-семанти-ческом аспектах.
Общая цель исследования определяет более конкретные задачи:
установление внутренней организации класса имен психических состояний как целостной лексико-семантической группы;
выявление и описание семантико-синтаксических особенностей предложений с этими именами в позиции субъектного актанта;
анализ предложений с именами психических состояний в обстоятельственной позиции, предполагающий установление логико-семантических отношений, связывающих глагол-сказуемое и обстоятельство - имя психического состояния.
-II-
Данное исследование опирается на следующие теоретические посылки. Это прежде всего понимание языка как системы, определяющей системный характер лексики. В рамках работы это положение релевантно в том плане, что лексика имеет полевую организацию /Уфимцева, 1962; 1968; Кацнельсон, 1965; Шмелев, 1973; 1977/.
При анализе семантико-синтаксических особенностей исследуемых предложений используется предикатио-аргументный подход, согласно которому предикат является семантически ведущим элементом по отношению к аргументам. "Предикатно-аргументная система отражает некое положение дел как систему отношений между участниками ситуации /Сусов, 1981:95/. Аргументы имеют реляционный характер, так как выполняют различные семантические функции /роли/, отражающие содержательные отношения между предикатом и "лексемой, занимающей позицию аргумента" /Богданов, 1982:27/. "Наборы" семантических ролей различаются как по "номенклатуре", так и по количеству, что объясняется и принципами подхода лингвистов к семантике предложения, и спецификой исследуемого материала. Семантика предиката определяет число аргументов и их семантические функции. Такой подход при описании семантики синтаксиса применяется в работах многих как советских, так и зарубежных лингвистов / Гак, 1967; Сусов, 1973; Апресян, 1974; Богданов, 1977; Чейф, 1975; Шиллмор, 1981; Nilsen , 1972; Шенк, 1980; zimek ,1980/.
При выделении предложений, описывающих ситуации психических состояний человека, учитываются как фреймовая организация знаний, так и их дискретный характер /Минский, 1979; Лакофф, 1981; schank, 1973, 1980/. Знания это - "способ, каким существует сознание и каким нечто существует для него" /Маркс, Энгельс, 1956:633/. Как
считает М.Минский, "фрейм является структурой данных для представления стереотипной ситуации" /1979:7/. Знания о психическом состоянии человека можно представить как фрейм, терминалы которого соот-
-12-ветствуют тому, кто находится в психическом состоянии, качеству этого состояния /положительное, отрицательное, слабое, сильное, продолжительное, краткое/, внешнему выражению состояния, своеобразию протекания психического процесса. Вершиной такого фрейма является глагол психического состояния, семантическая структура которого имплицирует содержание терминалов. Языковым коррелятом указанного фрейма выступает падежная рамка, "функция которой состоит в том, чтобы перекинуть МОСТИК МеЖДУ ОПИСаНИЯМИ СИТуаЦИЙ И ГЛубИННЫМИ /"underlying "/
синтаксическими представлениями" /Филлмор, 19816:499/.Ситуация психического состояния может быть описана предложением с ядерным компонентом - финитным глаголом, но может, в силу дискретизирующего характера языка, быть представлена целым рядом предложений, в которых психическое состояние названо именем, опредмечено и "отчуждено" от лица /см.: Звегинцев, 1982/. Использование фреймовой семантики расширяет возможности семантического описания падежной грамматики, так как предполагает использование знаний о мыслительной деятельности человека в когнитивной психологии /Величковский, 1981; Найссер, I981; Hunt,
1978 /, В Компьютерной ЛИНГВИСТИКе/Schank, 1973; Winograd, 1973).
В работе используется ряд методов и приемов современного лингвистического анализа: полевой и компонентный анализ, трансформационный анализ /перифразирование, субституция/,моделирование. Работа выполняется в рамках семантического синтаксиса с использованием понятийного аппарата этой области /понятия семантической конфигурации, семантической роли, падежной рамки, предиката и аргументов /актантов/, семантической функции/.
Материалом исследования явились предложения, выделенные в результате сплошной выборки из произведений немецких, английских, русских и советских авторов, общим объемом около 4300 единиц. Выбор языков объясняется тем, что автор владеет ими лучше и способен самостоятельно интерпретировать данные.
В ходе исследования сформулированы и выдвигаются на защиту следующие положения:
Имена психических состояний представляют собой семантическую группу, выделяющуюся из класса абстрактной лексики своей отнесенностью к человеку, его внутреннему миру. Эта семантическая группа может быть охарактеризована как лексико-семантическое поле, обнаруживающее иерархическую организацию своих компонентов. Имена психических состояний - имена сложной семантики: их можно трактовать и как пропо-зитивные, и как предметные имена.
Сложный характер семантики имен психических состояний определяет специфику семантико-синтаксических особенностей предложений с этими именами. В силу своей "предметности", предполагающей "вещные" коннотации, эти имена могут функционировать в предложении в позиции субъектного актанта. В то же время их пропозитивно-рематический характер сближает их с предикатом предложения. Процессуальность' имен психических состояний определяет семантический тип исследуемых предложений как процессуальный.
Пропозитивный характер семантики имен психических состояний определяет их функционирование в качестве обстоятельств. Они могут использоваться в качестве обстоятельств образа действия, причины, следствия, условия. Логико-семантические отношения, связывающие обстоятельства - имена психических состояний с глаголом-сказуемым, характеризуются комплексностью значений. Семантически зависимым является глагол.
Научная новизна данных положений заключается в том, что в ряду немногих описаний конструкций с номинализованным предикатным аргументом, исследуемые предложения впервые являются объектом исследования в рамках синтаксической семантики.
Теоретическая и практическая значимость результатов исследования определяется тем, что они могут послужить основой для сопостави-
тельного исследования абстрактной лексики и предложений с номина-лизованными предикатными аргументами в различных лингвокультурных ареалах, найти отражение как в общелингвистических курсах лекций, так и частных разделах лексикологии, грамматики на соответствующих курсах университетов и педагогических институтов.
Основные положения диссертации отражены в двух опубликованных и одной депонированной статьях. Результаты исследования были апробированы на заседаниях кафедры общего языкознания Калининского госуниверситета, на двух совещаниях-семинарах межвузовской проблемной группы "Значение и смысл речевых единств" при кафедре общего языкознания Калининского госуниверситета /1983, 1984/.
В соответствии с поставленной целью в начале исследования предпринимается попытка описания семантики имен психических состояний с выделением их в одну лексико-семантическую группу. Этому посвящена первая глава, которая в рамках всего исследования носит предварительный характер. Во второй главе исследуются особенности семантико-синтаксической организации предложений с именами психических состояний - субъектными актантами. В третьей главе анализируются предложения с именами психических состояний - обстоятельствами.
Лексико-семантическое поле имен психических состояний
Имена психических состояний, такие, например, как: нем. ngst, Begeisterung, Entzticken, Wut; англ . anxiety, gladness, doubt, love; русск.волнение, равнодушие, удивление, "представляют собой разновидность абстрактной лексики, из состава которой они могут быть вычленены в особую группу лишь на основе предметно-тематической классификации" /Вайгла, 1968:112/. От конкретных существительных их отличает отсутствие четкой предметной соотнесенности. Их денотатами являются психические состояния человека, которые при широком понимании предмета могут рассматриваться "как и материальный денотат. Печаль, скорбь, радость, гнев - все разнообразные артефакты только тем и отличаются от объективных денотатов, что они взяты не из области материальных предметов, а из области психических переживаний человека, его эмоциональных состояний" /Колшанский, 1975: 132; ср.:Сусов,1973; 1980:20-21; Маслов, 1975; Лайонз, 1978; Стернин, I979:38;Lyons, 1977/. В то же время они отличаются и от имен абстрактной семантики, таких, как: успех, стрельба, прыжок и проч. Объединяясь с этими именами по интегральному признаку + абстрактность в класс абстрактной лексики, имена психических состояний резко выделяются из этого класса на основании дифференциальной оемы + психическое состояние, которая выводит их в отдельную семантическую группу имен психических состояний. Человеческое сознание "может "объективировать" /отнести к себе и отличить от внешнего мира/ переживания, осознавать их и тем самым оперировать ими" /Шингаров, 1971:92/. По мнению В.Г.Гака, различные переживания, эмоции, чувства "поддаются осознанию, определениям и классификациям..." /Гак, 1977:234/. Их имена могут группироваться в своеобразные частные системы, лексико-семантические поля, образованные по парадигматическому принципу /см.: Плотников, 1984:44-49/, иллюстрируя то положение, что "системный характер словарного состава обнаруживается, в первую очередь, в распределении слов по некоторым семантически объединенным лексическим группам - лексико-семан-тическим парадигмам" /Медникова, 1974:48/. Многие исследователи, в частности академик Л.В.Щерба, А.И.Смирницкий, критикуя теории П.Роже, Ш.Балли, И.Трира и др., отмечали конкретно-историческую обусловленность и национальное своеобразие таких группировок, вторичный характер семантических полей по отношению к составляющим их словам, зависимость связей между словами от связей вещей и явлений действительности, ограниченные возможности лингвистического анализа /см.: Общее языкознание, 1983:190-192/.
Вышесказанное определяет цель главы: установление семантического статуса имен психических состояний в соответствии с современными научными принципами. Цель главы определяет решение следующих задач: - выделение имен психических состояний как целостного класса; - описание внутренней организации класса имен психических состояний; - исследование особенностей семантики этих имен /возможность пропозитивной трактовки, предметность имен психических состояний/.
"Исследование лексического состава языка путем расчленения его на семантические поля представляет собой один из основных методов структурной семантики" /Кузнецов, 1981:44-45/. Вопрос о способах вычленения семантических полей и об установлении их границ остается нерешенным. Понятие семантического поля в лексике определяется "связью слов или их отдельных значений, системным характером этих связей, взаимозависимостью и взаимоопределяемостью лексических единиц, относительной автономностью поля, непрерывностью обозначения его смыслового пространства, взаимосвязью семантических полей в пределах всего словаря /о чем свидетельствует, в частности, воз можность участия одного и того же многозначного слова в различных семантических полях/" / там же: 43-44; ср.: Кривченко, 1973:100; МедНИКОВа, 1974:48; Косериу, I969:95;ipsen, 1924:225;Lounsbury , 1964:1073; Bierwisch, 1970; Nida, 1975; Schippan, 1975 И др./
Парадигматические поля отличаются тем, что в них объединяются могущие вступать в оппозиции "разнообразные классы лексических единиц, тождественных по тем или иным смысловым признакам /семам или семантическим множителям/ лексико-семантические группы слов /ЛСГ/, синонимы, антонимы..." /Васильев, 19716:108; ср.: parataktische Fel-der" - porzig , 1971:126; см. о семантическом признаке: Плотников, 1984: 62-66/.Синтагматические же поля состоят из тесно связанных друг с другом по употреблению классов слов, которые "никогда не встречаются в одной синтаксической позиции" /Васильев, 19716:112; ср.: "syntaktische Felder" - Porzig , 1971:126/. В Качестве ОСНОВНОЙ единицы семантической системы Л.М.Васильев определяет семему или семантему, являющуюся "внутренне организованной совокупностью структурных семантических компонентов /сем/, присущих словоформе в строго определенных ее позициях /в составе синтагмы/ и оппозициях в составе парадигмы" /1971а:45; ср.: "semen " - wotjak, 1971:31/. Таким образом, семема понимается как сумма всех лексических значений слова, а семы или компоненты значения - как минимальные единицы значения. В рамках лексико-семантического класса, по мнению Л.М.Васильева, целесообразно разграничивать "ядерные" и "периферийные" семантические компоненты /1981:23; ср.: гиперсема и гипосема - Никитин, 1974:40/. Ядерный семантический компонент является "инвариантным значением данного семантического класса" /Васильев, 1981:23/. В терминологии М.В.Никитина, гиперсема - категориальный признак, по содержательному объему равный гиперониму /понятию высшего уровня по отношению к низшему - гипонимам/ и получающий то же имя.
Содержательная структура предложений с именами психических состояний в позиции субъекта
Содержательная структура предложений, рассматриваемая в денотативно-референтном плане /в терминологии И.П.Сусова - "реляционная структура"/ /1973/,может быть представлена в виде конфигурации предиката /"релятора"/ и его аргументов /"релятов"/, обладающих определенными ролевыми характеристиками. Предикат является конструктивно-семантическим центром "реляционной структуры, отражающей строение денотативной ситуации. Денотатами предложений могут быть предметная статиеячїческая или динамическая ситуация, состояние внешней среды, психическое переживание, умственное действие и т.п." /Сусов,1980:20/. Обобщенным образом ситуации является семантическая конфигурация, которая в зависимости от числа участников ситуации может быть одно-двух или трехактантной /имманентной в первом случае, относительной во втором и третьем случаях/.
Содержательная структура предложений с субъектами - именами психических состояний является отражением "мысленной" ситуации -продукта переосмысления денотативной ситуации психического состояния человека - и представляет собой конфигурацию предиката и аргументов, выполняющих различные семантические функции. "Мысленная" ситуация является идеальной системой, состоящей из взаимодействующих элементов. В нашем сознании создается картина внутреннего мира по аналогии с "реальной", зримой действительностью. Так же, как и денотативная /реальная/, мысленная ситуация находит свое отражение в актантном наборе, расчленяющем ее на относительно самостоятельные компоненты, соответствующие примысливаемым им функциям /ср.: Слюсарева, 1976:233/.
Число семантических функций по-разному определяется исследователями, поскольку "они по-разному расчленяют семантический континуум реальности" /Сухих, 1983:11/. Кроме того, существует проблема, связанная с уровнем содержательного моделирования. Предлагается разделить семантический уровень на два подуровня - поверхностно-семантический /уровень национальной семантики/ и глубинно-семантический /уровень универсальной семантики/ /ср.: Апресян , 1980; Чесноков, 1982/. "Концептуализации" Р.Шенка /1980:20/ и "реляционная структура" И.П.Сусова /1973/, "сенсомоторная схема" Э.И.Ильенкова /1977/ соответствуют глубинно-семантическому уровню. Представители падежной грамматики /см.: Филлмор, 1981 /а,б/ ; Nilsen, 1972; Cook, 1978,1979; Starosta,1978/ ПРОВОДЯТ ПОВерх ностно-семантическое моделирование, т.е. состав падежей устанавливается с учетом интенции глагола.
Не находит однозначного решения проблема актантного статуса абстрактных существительных. В большинстве случаев возможно заметить тенденцию к трактовке семантических ролей предикатных аргументов как ситуативных /см.: Касевич, Храковский, 1981; ср. также Богданов, 1977; Золотова, 1973; Апресян, 1974/. Но считается также, что для описания семантики предложений с абстрактными именами в аргументных позициях "нет надобности создавать какую-либо специальную семантическую теорию и особый аппарат исследования" /Солодушникова, 1978:133, см. также: Сусов, 1973; Сергеева, 1981; Чейф, 1975/. В данном исследовании принимается вторая точка зрения, что, однако, не мешает определять компоненты исследуемых предложений как "квазиактанты", мысленные семантические отношения которых определяются по аналогии с реальными ситуациями.
Несмотря на то, что полный инвентарь семантических актантов еще не установлен, на основании уже более или менее утвердившихся представляется возможным описать семантические конфигурации исследуемых предложений. За основу принимается классификация Л.В.Солодушниковой, представляющая собой синтез классификаций, выполненных У.Чейфом /1975/, О.И.Москальской /1973, 1974/, Т.Б.Алисовой /1970/.
У.Чейф различает четыре семантических типа предложений, при определении которых принимается во внимание и значение предиката, и состав аргументов: статальные /The wood is dry/,процессуальные The wood . dried/, аКЦИОНалЬНЬШ /Harriet sang/,пр0ЦЄССуальН0-акциональные /Michael dried the wood/.
Семантические конфигурации одноактантных пред ложений
. Денотатами предложений с двумя или тремя актантами являются "мысленные ситуации", содержащие, кроме психического состояния, в абстракции еще один или два предмета - участника ситуации. В этих предложениях отражаются те "отношения", в которые вступают психические состояния с воображаемыми участниками. Примысливаемые "опредмеченному" состоянию семантические признаки +конкретность , +предметность, +одушевленность позволяют интерпретировать семантическую структуру рассматриваемых предложений по аналогии с предложениями, в аргументных позициях которых функционируют конкретные имена. "Мышление по аналогии" /Величковский, 1982:235/ представляет референтную эмпирическую ситуацию психического состояния, таким об-" разом, что "актором", "каузатором" "действия" оказывается психическое состояние, а "объектом воздействия" - человек с различными присущими ему атрибутами /органы тела, способные "сигнализировать" о наличии состояния, и проч/.
В результате анализа выделяются следующие семантические двух аргументные конфигурации. Статическая объектно-локативная: НЄМ.:... In ihr war jetzt die Erregtheit ... (zweig 2,63);... das MiBtrauen saB jetzt schon in seiner kindischen Brust (Zweig 2,73); англ.: ... but there was audible irritation in his voice (Voynich, 252) ; русск.: В голосе его отчаянный испуг /Шишков I, 297/; ...задумчивость лежала на лице /Гончаров 2, 75/.
У Л.В.Солодушниковой первый аргумент в этой конфигурации характеризуется как неагентив , т.е. не производящий действие. По В.В.Богданову, семантические функции объектива и локатива в рамках этой структуры объединены семантической связью "состояние", ср.: Книга лежит на столе /1977:57/.
Процессуально-объектно-локативная конфигурация определяется Л.В.Солодушниковой как выражающая непроизвольное движение, ср.: Das Laub fallt von den Baumen ab (1978:42-45) . НЄМ.: ... eine wunderbare ZusammengefaBtheit und Ruhe strahlte von ihrem aristokratisch verhaltenen Wesen (Zweig 2,278) ; Holt fuhlte, wie ihn die Beherrschung verlieB (Noll, 262) ; аНГЛ.: He looked pale, and his buoyant spirits had deserted him (Maugham, 120) ; русск.: ...вся робость слетела с лица /Гончаров 2, 169/; Весь испуг соскочил с него /Достоевский, 154/.
В приведенных примерах значение второго аргумента /локатив / уточняется как исходная точка движения /см.: Почепцов, 1981:245-246; ср. также "аблатив" у И.П.Сусова, 1973:19/. Эта функция может быть дополнена значением "конечный пункт" или "директив" /см.: Почепцов, 1981; Сусов, 1973/: ...и непонятное предчувствие как свинец упало на его душу /Лермонтов, 142/. Локативная функция может также уточняться значением "место действия", ср.: НЄМ. : ... wie ein langsamer, unleidenschaftlicher Zorn iiber die ganze lappische Angelegenheit in ihm wuchs (Weiskopf, 190) ; In dem Blick des Kindes flammte Zorn (Zweig 2, 69) ; англ.: A vast brutal passion seethed in him (Cronin 2, 201) ; русск.: ... и тихая ярость все упорнее нарастала в его глазах /Бондарев, 315/; И злость смолой кипит в груди моей /Шишков I, 261/. Позицию второго аргумента этой конфигурации в тектонической структуре предложения оформляют имена, относящиеся к ана-томо-физиологической сфере человека.
В двух- и трехаргументных акциональных и акционально-процес-суальных конфигурациях первому аргументу в классификации Л.В.Со-лодушниковой приписывается семантическая функция агентива как производителя действия безотносительно объекта.воздействия - пациен-са. Об этом свидетельствуют выделяемые ею семантические типы предикатов: агентивно-адресатный /ЕГ trank seinem Partner zu/; аген ТИВНО-ЛОКатИВНЫЙ /Er gent nach Hause, ins Kino/; агенТИВНО-КОМ-ПЛементарнЫЙ /Sie singt ein Lied/; агентИВНО-объекТНЫЙ /Sie naht eine Bluse/; агентИБНО-объеКТНО-ЛОКативНЫЙ /Er legt das Buch auf den Tisch/; агенТИВНО-ДВухобъеКТНЫЙ /Der Anklager beschuldigte den Mann des Mordes/; агвНТИВНО-объеКТНО-ИНСТрументальнЫЙ /Er schnitt das Brot mit einem Messer/; агентИБНО-бенефакТИВНО-объекТНЫЙ /Die
Mutter schenkt ihm ein Buch/. В работе значение агенса связывается не только "с каузацией глагольного действия" /см.: starosta, 1-981:61-63/, но и рассматривается в связи с пациенсом.
Виды обстоятельственных отношений и формы их выражения
Конструкции с предложно-субстантивными сочетаниями emit ,with , "с". Если обстоятельственные отношения образа действия оформляются указанными предложными сочетаниями, то эти отношения приобретают оттенки значений способа совершения действия, социативности, одновременности, дополняемые значением причины. Как было показано выше /см. 3.3.I.I./, в функции обстоятельства образа действия в значении способа действия выступают следующие группы имен психических состояний: I). эмоциональные состояния /"душевные состояния" и состояния "отношения к"/; 2) волевые состояния и 3) умственные состояния. Как показали результаты анализа, имена всех этих групп могут сопровождать акциональные глаголы, обозначающие действия человека. Покажем это на примерах. Человек может производить действие в каком-то эмоциональном душевном состоянии: НЄМ.: Dona Maria Tomasa spielte ihre Viola mit Ruhe und Sicherheit (Feuchtwanger, 93) ; англ.: she inhaled the first whiff of her cigarette with delight (Maugham, 16) ; русск.: Полинька с ужасом кинулась к окну /Некрасов, 183/; или в эмоциональном состоянии, выражающем его отношение к кому-либо; чему-либо. НЄМ. : Mit verstecktem Hohn fragte sie scheinbar teilnahmsvoll: "Suchen Sie etwas? (Zweig 1, 303) ; англ.: ... and that the sin we had done once, and with loathing, we would do many times, and with joy (Wilde, 84) ; русск.: Она с отвращением отвернулась /Некрасов, 133/. Осуществляемые действия могут характеризоваться волевыми состояниями: нем.: ьав sie nicht ahnen, daft du sie betrugst, doppelt beriigst, indem du mit heiterer Sicherheit von ihrer baldigen Genesung sprichst (Zweig 1, 302) ; русск.: - Да слушайте, вы! - с нетерпением уже перебил Петр Ильич /Достоевский, 435/; умственными состояниями: русск.: ... Надежда Сергеевна с недоумением покачала головой /Некрасов, 339/;
Как следует из примеров, с именами психических состояний в функции обстоятельства образа действия сочетаются глаголы действия разнообразной семантики. Из всего множества глаголов исключение составляют глаголы, выражающие понятие "передвижение в пространстве", которые допускают в качестве обстоятельственного распространителя образа действия имена психических состояний из группы "эмоциональное состояние" с абстрактной семой "отношение к" только при определенных условиях, ср.: НЄМ.: Sie bestellte mit sehr leiser Stiirane, wies den Buben, der mit der Gabel spielend klirrte, zurecht - all dies mit anschei-nender Gleichgiiltigkeit gegen den vorsichtig anschleichenden Blick des Barons (Zweig 2, 45) ; англ.: The last word she said with a scorn that would have withdred a whole front bench of cabinet ministers (Maugham, 233) ; русск.: ... Никитин кинулся к нему /парню/ и с ненавистью и наслаждением ударил его в костистый, лязгнувший челюстью подбородок /Бондарев, 216/; или: НЄМ.: Noch ehe ich den Salon betrat, eilte mir ... Ilona mit auffalendem Ungestiim entgegen (Zweig 1 , 297) ; аНГЛ.: She drew up to town with rage in her heart (Maugham,133) ; руссчк.: Co страхом и замиранием в сердце вошел Райский в прихожую и боязливо заглянул в следующую комнату /Гончаров 2, 279/.
В первой группе предложений описываются различные действия, осуществляемые в разных эмоциональных состояниях, характеризующих отношение действующего лица к кому или чему-либо. Объект отношения может оставаться имплицитным /англ./, иметь эксплицитное выражение /русск./ или быть косвенно выраженным /нем./. Вторая группа примеров иллюстрирует ситуации передвижения в пространстве при воздействии душевных состояний субъекта. Произведем в этих предложениях замены: вместо имен душевных состояний подставим лексемы, включающие в свое значение сему "отношение к": НЄМ.: Noch ehe ich den Salon betrat, eilte mir Ilona mit auf-falender Feindseligkeit entgegen; аНГЛ.: She drove up to town with, disdain in her heart; русск.: С неприязнью в груди вошел Райский в прихожую. Как видим, преобразованные предложения семантически корректны. Теперь элиминируем из предложений следующие компоненты: в нем.mir, т.е. объект отношения, а также заменим тлагол entgegeneiien f предполагающий наличие его, в англ. in her heart осмысляемое как место изоляции или самостоятельности эмоционального состояния, в русск. в груди, также позволяющее представить психическое состояние автономно от человека
Похожие диссертации на Предложения с именами психических состояний
