Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Лингвокультурныи эмоциональный концепт «любовь» и подходы к его изучению 10
1.1 Основные положения лингвокультурологии 10
1.2 Лингвокультурные концепты 20
1.3 Любовь как лингвокультурныи эмоциональный концепт 28
1.4 Kinds of Love 33
Выводы 44
Глава 2. Национально-культурная и языковая специфика концепта "любовь" 45
2.1 Концепт любви в этической парадигме 45
2.2 Паремиологический аспект концепта любви в русском и английском языках 53
2.3 Предикаты любви в языке 68
Выводы 81
Глава 3. Психо-социолингвистический аспект эмоционального концепта "любовь" (по данным свободного ассоциативного эксперимента) 83
3.1 Психолингвистические основания концепта «любовь» 83
3.1.1 Понятие об ассоциации и ассоциативном эксперименте 85
3.1.2 Технология свободного ассоциативного эксперимента 95
3.1.3 Типы ассоциативных связей 97
3.2 Тендерные исследования концепта «любовь» в языке 102
3.2.1 Тендерный аспект концепта «любовь» в паремиологии 104
3.2.2 Концепт «любовь» с точки зрения тендерной репрезентации 114
3.2.3 Данные свободного ассоциативного эксперимента и их интерпретация 118
Выводы 170
Заключение 179
Источники теоретического материала 184
Источники языкового материала 201
Приложение 1 - 204
Приложение 2 205
Приложение 3 206
- Основные положения лингвокультурологии
- Любовь как лингвокультурныи эмоциональный концепт
- Паремиологический аспект концепта любви в русском и английском языках
- Понятие об ассоциации и ассоциативном эксперименте
Введение к работе
Диссертационное исследование посвящено комплексному анализу объективации лингвокультурного концепта «любовь» в рамках психолингвистического направления лингвистической гендерологии. Тема работы находится на перекрестке важнейших дисциплинарных областей современной лингвистики: лингвокультурологии, эмотиологии, лингвоконцептологии, психолингвистики и гендерологии - и обращена к рассмотрению вербализованных представлений о внутреннем мире человека как носителя определенной куль-туры в рамках антропоцентрической парадигмы гуманитарной науки.
Актуальность данного исследования объясняется необходимостью углубленного изучения способов отражения эмоций в языке как элементе целостного этнического самосознания говорящего коллектива с учетом тендерной парадигмы в условиях прогрессирующего межкультурного диалога.
Ни одно из проявлений человеческой психики не привлекало к себе столько внимания и ни одно из них не было так часто упоминаемо великими и простыми людьми, как любовь. Любовь как состояние души является эмоциональной универсалией в том смысле, что каждый человек может любить и признавать любовь другого человека. Являясь неотъемлемым компонентом духовной культуры, любовь при всей своей универсальности, проявляет определенную специфику запечатленных в разных языках представлений и ассоциаций о ней, что представляет несомненный интерес для лингвистики.
Общечеловеческая универсалия «любовь» как один из ключевых концептов языковой культуры неоднократно привлекала внимание отечественных и зарубежных лингвистов. В последние десятилетия концепт анализировался в следующих направлениях:
описывалось лексико-семантическое поле понятия «любчовь» в современном французском и грузинском языках (Какабадзе 1986);
выявлялась специфика лексических средств обозначения эмоции «любовь» в русском языке (Бабенко 1989);
рассматривался концепт «любовь» через призму национального менталитета как русская культурная доминанта, обладающая особой лингвистической и культурологической ценностью (Колесов 1991);
анализировались русские пословицы XVII - XVIII веков с точки зрения нравственно-этической оценки любовного чувства (Пушкарев 1994);
изыскивались способы адекватного толкования любви с помощью метаязыка (Вежбицкая 1996);
исследовалась лингвокультурологическая специфика концепта «любовь» в русском и немецком языках (Вильмс 1997);
проводилось исследование концепта «любовь» как ментально обусловленного диахронически и синхронически единого образования, функционирующего в разных типах национальной культуры (Каштанова 1997);
рассматривалось чувство любви в рамках исследования4 концепта образа мира в языковом сознании русских, бурят и англичан (Дашиева 1999);
исследовался эмоционально-чувственный компонент значения слова «любовь» (Мягкова 2000);
исследовалось словесное воплощение концепта «любовь» в индивидуальном стиле А. Ахматовой (Данькова 2000);
сопоставлялись словарные дефиниции лексических единиц love/любовь в русском и английском языках (Перфильева 2001);
описывалась этносемантика телеономных концептов «любовь», «счастье» в русском и английском языках (Воркачев 2003);
проводился концептуальный анализ любви и ненависти в русском языке (Тананина 2003).
Вместе с тем, по нашим данным, исследование концепта «любовь» в рамках психолингвистического направления в лингвистической гендероло-гии до сих пор не предпринималось, что и предопределило выбор темы диссертации.
Объектом данного исследования является лингвокультурный эмоциональный концепт «любовь» в языковом сознании.
Предмет исследования составляют универсальные и специфические характеристики языковых средств, реализующих значение концепта «любовь», а также ассоциативные реакции респондентов.
Цель данной работы состоит в выявлении психо-социокультурных сходств и различий в содержательных признаках различных видов любви в языковом сознании.
Для реализации поставленной цели выдвигаются следующие задачи:
выявить константные содержательные признаки концепта «любовь» и его субконцептов в лингво-философском осмыслении и психолингвистическом преломлении;
установить минимальное инвариантное лексико-семантическое содержание, присущее глаголам-предикатам, описывающим концепт «любовь» в русской и английской лингвокультурах;
проанализировать категорию «гендер» и рассмотреть ее влияние на ассоциативную реализацию концепта «любовь» и его субконцептов в русском языке;
провести сопоставительную интерпретацию русских и английских паремий, объективирующих концепт «любовь» с точки зрения тендерной репрезентации;
определить ассоциативные связи концепта «любовь» и его субконцептов в русском языковом сознании.
Цель и задачи настоящей работы определили выбор следующих методов анализа:
дискурсный анализ, раскрывающий содержание концепта в научном и обыденном сознании;
интерпретативный анализ, устанавливающий характер преломления концепта в языковом сознании на основе различных средств его реализации;
метод свободного ассоциативного эксперимента;
интроспекция;
элементы компонентного и количественного анализа.
Материалом исследования явились данные свободного ассоциативного эксперимента и тексты художественной прозы русских и англоязычных авторов XX века. Источником языкового материала послужили толковые, энциклопедические, ассоциативные, паремиологические и синонимические словари.
В качестве методологической основы исследования следует рассматривать базовые положения лингвистики эмоций (Н. А. Красавский, В. И. Ша-ховский), концепции «языковой картины мира» и «языкового сознания» (Ю. Д. Апресян, Г. В. Колшанский, Е. С. Кубрякова, С. Е. Никитина,-В. Н. Телия), лингвоконцептологии (С. Г. Воркачев, В. И. Карасик, В. В. Колесов, Д. С. Лихачев, С. X. Ляпин, Г. Г. Слышкин, Ю. С. Степанов и др.), социо- и психолингвистики (Е. И. Горошко, А. А. Залевская, Ю. Н. Караулов, А. В. Кирилина, И. А. Стернин, Е. Ф. Тарасов, Н. В. Уфимцева, Р. М. Фрумкина, И. И. Халеева, А. М. Холод и др.).
Научная новизна работы заключается в разработке схемы психолингвистического анализа концепта «любовь» и его субконцептов; в исследовании глаголов-предикатов, описывающих концепт «любовь»; в выявлении константных содержательных признаков концепта «любовь» сеточки зрения тендерной репрезентации; в изучении специфики паремиологической интерпретации любви в русском и английском языках в тендерном аспекте.
Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в развитии основных положений лингвистики, эмотиологии, лингвокультуро-логии и гендерологии применительно к концепту «любовь»; в дальнейшей разработке проблемы ассоциативного значения концепта в тендерном аспекте; в социо-психолингвистическом подходе к анализу концепта «любовь» в языковом сознании.
Практическая ценность работы заключается в возможности использования ее основных результатов при разработке теоретических курсов по гендерологии, психолингвистике, эмотиологии, а также в практических курсах английского и русского языков как иностранных; в возможности применения
8 выводов и материалов исследования в теории и практике перевода, при разработке тематики дипломных и курсовых работ, магистерских диссертаций; при обучении межкультурной коммуникации.
Материалы исследования активно использовались автором в процессе преподавания курсов по выбору «Психолингвистические исследования в языке» и «Эмоции в структуре лексической семантики» для студентов факультета иностранных языков. Полученные результаты также могут послужить основой к составлению тендерного словаря эмоций и чувств.
На защиту выносятся следующие положения:
Концепт «любовь» является лингвокультурным эмоциональным концептом, представляющим собой сложное ментальное образование высокой степени абстракции, имеющее языковое выражение и отмеченное этнокультурной спецификой.
Универсальные признаки любви проявляются при реализации в научном дискурсе, раскрывающем ее сущностные свойства.
Половая принадлежность личности реципиента заметно влияет на структуру ассоциативного поля концепта «любовь». Это влияние затрагивает как количественные показатели в структуре организации ассоциативного поля, так и «семантическое наполнение» поля.
Качественный анализ данных свободного ассоциативного эксперимента, в отличие от количественного, помогает выстроить определенный фрагмент мужской и женской картин мира в языковом сознании, дает возможность говорить о тендерных стереотипах в обыденном языковом сознании.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования были изложены на научном семинаре «Проблемы лингвокон-цептологии» (Краснодар, КубГТУ), на заседании кафедры научно-технического перевода (Краснодар, КубГТУ), на заседаниях кафедры английской филологии и методики преподавания английского языка АГПУ, на заседаниях научного общества «Lingua» в АГПУ, на внутривузовских конфе-
9
ренциях профессорско-преподавательского состава АГПУ (Армавир, март
* 2003 — 2005), на региональной научно-практической конференции «Неделя
науки» в АГПУ (Армавир, апрель 2004), на международной конференции «Актуальные проблемы современного иноязычного образования» (Курск, апрель 2005), на 4-ой Всероссийской научно-практической конференции (Великий Новгород, июнь 2005).
В работе приняты следующие сокращения терминов:
ЯКМ - языковая картина мира;
НЯКМ — национальная языковая картина мира;
ЯС - языковое сознание;
ЯЛ - языковая личность;
ЭК - эмоциональный концепт;
САЭ - свободный ассоциативный эксперимент;
ГС - тендерный стереотип;
) ABC - ассоциативно-вербальная сеть.
Основные положения лингвокультурологии
Антропоцентрический принцип был положен в основу теории языка как деятельности еще В. фон Гумбольдтом, согласно которому понять природу и сущность языка возможно лишь исходя из человека и его мира.
Исходным пунктом понимания языка В. фон Гумбольдтом является идея о том, что язык есть живая деятельность человеческого духа, единая энергия народа, исходящая из глубины человеческого существа и пронизывающая собой все его бытие. Язык - главнейшая деятельность человеческого духа, лежащая в основе всех других видов человеческой деятельности. «Каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, откуда человеку дано выйти лишь постольку, поскольку он тут же вступает в круг другого языка» (Гумбольдт 2001: 80). Язык, являясь системой мировидения, оказывает регулятивное воздействие на человеческое поведение: человек обращается с предметами так, как их преподносит язык. Именно эту гипотезу развивал в дальнейшем Г. Штейнталь, который как никто другой смог определить сокровенные связи между языком, этнической психологией и развитием культуры: «Единство индивидов в народе отражается в общем для них языке; определенная индивидуальность духа народа нигде не выражается так ярко, как в своеобразной форме языка...» (Штейнталь 1964: 115-116). Идея о существовании языковой картины мира принимается и в неогум-больдтианстве. И. Л. Вайсгербер в своем основном труде «Родной язык и формирование духа» пишет: «Ничто так тесно не связано с судьбой какоголибо народа, чем его язык, и нет более тесной взаимосвязи, чем между народом и его языком» (Вайсгербер 1993: 114). Проблематика взаимоотношений языка, общества, культуры и личности, так или иначе имеющая отношение к гипотезе Гумбольдта — Сепира - Уорфа, имеет для XX века значение, которое выходит за рамки лингвистики. Однако в период господства структурализма, ограничивавшегося исследованиями языка «в себе и для себя», эти вопросы были отодвинуты далеко назад. Тем не менее, конец прошлого века ознаменован изменением научной парадигмы гуманитарного знания. На место господствующей сциентистской, системно-структурной и статической парадигме приходит парадигма антропоцентрическая, функциональная, когнитивная и динамическая, возвратившая человеку статус «меры всех вещей» и вернувшая его в центр мироздания (см.: Кубря-кова 1995: 212; Воркачев 2001а: 47; Маслова 2001:56 и др.).
Все факторы организации человеческой деятельности, в том числе лингвистические и экстралингвистические, имеют культурологическую ценность, они подчинены нормам культуры. На новом витке познания фокус исследовательского внимания закономерно смещается с изученного уже центра на периферию и закрепляется на стыке областей научного знания: возникают этнопсихология, психолингвистика, социолингвистика, этнолингвистика и другие дисциплины, внутри которых процесс междисциплинарного синтеза и симбиоза продолжается (Воркачев 2002: 4).
На сегодняшний день можно утверждать, что лингвокультурология выделилась в самостоятельную научную дисциплину. В ее задачи входит изучение и описание взаимоотношений языка и культуры, языка и этноса, языка и народного менталитета. Лингвокультурология ориентирована на человеческий фактор в языке и на языковой фактор в человеке и является достоянием собственно антропоцентрической парадигмы (Телия 1996: 222).
Изучая взаимодействие языка и культуры, лингвокультурология имеет интегральный характер, поскольку она: а) образует систему философско-культурологических и лингвистических традиций; б) направлена на ком 12 плексное описание языка и культуры; в) базируется на сопоставлении разных языков и культур (Воробьев 1997: 298).
Основными понятиями лингвокультурологии можно считать понятия языковой картины мира, языкового сознания, языковой личности и концепта. Как отмечает С. Г. Воркачев, гносеологическое становление двух последних, судя по всему, еще не закончено (Воркачев 20046: 6).
Наиболее адекватным определением термина «картина мира» представляется его описание как «исходного глобального образа мира, лежащего в основе мировидения человека, репрезентирующего сущностные свойства мира в понимании ее носителей и являющегося результатом всей духовной активности человека» (Постовалова 1988: 21). Картина мира лингвокультур-ного общества в целом формируется языком как средством воплощения тех или иных культурных установок, стереотипов, стимулов, эталонов и т.п.
Картина мира субъекта как представителя определенной культуры, этноса включает не только познавательные (когнитивные), но также и ценностные (аксиологические) компоненты и является, на взгляд ряда исследователей, объектом анализа различных наук (психологии, лингвистики, этнографии) (Петренко 1997: 24).
Под языковой картиной мира (ЯКМ) принято понимать «представление о действительности, отраженное в языковых знаках и их значениях - языковое членение мира, языковое упорядочение предметов и явлений, заложенную в системных значениях слов информацию о мире» (Попова-Стернин 2001:68).
ЯКМ существует как отражение в специфически национальных языковых формах и семантике языковых выражений совокупности представлений о человеке и окружающем его мире, принятые в той или иной культуре (см.: Караулов 1987, 1999). С одной стороны, категории мышления и механизмы познания носят общечеловеческий характер, с другой - носитель языка пользуется системными средствами своей языковой системы для отражения окружающей его действительности. Специфика ЯКМ предопределяет набор специфических средств, употребляемых в стереотипных для этого видения ситуациях, что обуславливается правилами лексической и синтаксической сочетаемости данного языка.
ЯКМ выполняет в каждый момент своего исторического развития функцию регистрации и инвентаризации всего накопленного коллективом говорящих на этом языке. «Это, прежде всего, определенная совокупность обозначений разных фрагментов мира, множество знаков со своими интенсиона-лами и экстенсионалами, набор единиц номинации, КАРТИРУЮЩИЙ МИР» (Кубрякова1999:8).
Любовь как лингвокультурныи эмоциональный концепт
Национальный человек больше, а не меньше, чем просто человек, в нем есть родовые черты вообще и черты индивидуально-национальные (см.: Бердяев 1991). В своей речи человек проявляет и свои родовые черты, и черты индивидуально-национальные. Это же выявляется и в языке эмоций, который отражает как наивную картину мира, свойственную всему человечеству, так и национально-индивидуальную, характерную для определенного языкового коллектива.
К категории культурных концепов, определяющих специфику национальной языковой картины мира, относятся абстрактные имена, в семантике которых сигнификативный аспект преобладает над денотативным: они не имеют вещественной «опоры» во внеязыковой действительности в виде предметных реалий-денотатов, а обозначают понятия из мира эмоций, состояний, нравственно-ценностных установок. Соответственно, их понятийное содержание складывается у носителей языка определенной лингвокуль-турной общности на основе специфической системы ценностей, поэтому культурные концепты проявляют специфику языковой картины мира (Пере-возникова 2002: 34). Целый ряд подобных концептов принадлежит к константам культуры. Основные концепты русской культуры представлены в словаре Ю. С. Степанова «Константы. Словарь русской культуры». Хотя количество культурных концептов невелико, духовная культура общества и языковая картина мира в значительной степени может быть представлена этими концептами. Такими константами, в которых заложены особые ценности русской культуры, являются концепты правда и истина, свобода и воля, судьба, личность, пространство, время, любовь, честь, совесть, интеллигенция, душа и др.
Культурные концепты - это, прежде всего, ментальные сущности, в которых отражается «дух народа», что и определяет их антропоцентричность -ориентированность на духовность, субъективность и «личную сферу» носителя этнического сознания (Воркачев 2003в: 14). Ближе всего чс концептам-духовным сущностям стоят «эмоциональные концепты» (ЭК) (см.: Красав-ский 2001; Дорофеева 2002), воплощающие субъективность и занимающие промежуточное положение между предметной (наблюдаемой) и абстрактной (метафизической) областями (Чернейко 1997: 111).
В своей книге «Эмоциональные концепты» 3. Кевечес (см.: Kovecses 1990) показывает, что эмоциональные концепты имеют более сложную и тонкую структуру и более богатое концептуальное содержание, чем можно было бы предположить, исходя из классической точки зрения на эмоции. Автор считает, что традиционные описания эмоций на основании "классических теорий являются недостаточными, поскольку не отражают представления самих субъектов эмоций (см.: Мягкова 2000: 57).
В отечественной лингвистике эмоциональные концепты относят к разряду универсальных, поскольку именно эмоции являются «центральной частью, которая делает представителей разных этносов более или менее похожими друг на друга» (Шаховский 1996: 87). При этом эмоциональным концептам присуща этноспецифичность, которая обусловлена «индивидуальным эмоциональным трендом и национальным индексом данной культуры (Ша-ховский 1996: 86). Любовь, рассматриваемая как лингвокультурный эмоциональный кон цепт, обладает универсальным характером. Как и большинство подобных концептов («воля-свобода», «правда-истина», «блаженство-счастье» и пр.), в своем вербальном представлении она характеризуется «разноименностью» и «семантической дублетностью» {любовь/влюбленность/страсть/ увлечение/милостъ/жалостъ в русском языке и love/affection/passion/ infatuation/devotion/ в английском). В качестве универсального концепта концепт «любовь» присутствует, очевидно, во всех этнических лингвокультурах. Любовь как «универсалия культуры субъективного ряда» (Можейко 1999: 384), Б которой фиксируется отношение к объекту как к чему-то безусловно ценному, представляет собой, если можно так сказать, «телеономный концепт в квадрате»: она формирует смысл индивидуальной жизни и через выход за пределы отдельного бытия, и через стремление единения с абсолютным благом (Воркачев 2003в: 28). Телеономные концепты - это «высшие духовные ценности, образующие и воплощающие для человека нравственный идеал, стремление к которому создает моральную оправданность его жизни, - идеал, ради которого стоит жить и не жалко умереть...»(Воркачев 2003в: 24). Концепт любви отражает представления о базовых («терминальных» — Джидарьян 2001: 132) ценностях и «экзистенциональных благах» (Брудный 1998: 75), в которых выражены основные убеждения, принципы и жизненные цели, и стоит в одном ряду с концептами счастья, веры, надежды, свободы. Он напрямую связан с формированием у человека смысла жизни как цели, достижение которой выходит за пределы его непосредственно индивидуального бытия (Воркачев 2003в: 34).
Р. М. Фрумкина замечает, что «концепты типа «любовь», «ненависть», «гнев» менее универсальны, чем «вода» или «голова», но, видимо, не настолько культурно специфичны, как «отчизна» или «freedom». Можно было бы предположить, что на шкале [универсальность - культурная специфичность] «любовь» и «ненависть» окажутся ближе к левой части. Тем не менее, Вежбицкая показала, что при сравнительном анализе...культурная специфика не просто обнаруживается, но и оказывается очень весомой» (Фрумкина 1999:5).
Культурная обусловленность ЭК определяется тем, что он рождается в конкретной социально-исторической ситуации; этническая обусловленность ЭК определяется такими социо-психо-культурологическими характеристиками конкретного сообщества людей, как традиции, обычаи, нравы, особенности быта, стереотипы мышления, модели поведения и т.п., исторически сложившиеся на всем протяжении развития, становления этноса (Красавский 2001:74).
Паремиологический аспект концепта любви в русском и английском языках
В паремиологическом фонде языка хранятся специфические черты обыденного сознания этноса. Под паремиями понимаются устойчивые в языке и воспроизводимые в речи анонимные изречения, пригодные для употребления в дидактических целях (Савенкова 2002: 67). К паремиям, как правило, относят пословицы и поговорки.
В паремиологии пословицы, фраземы, поговорки принято считать отражением норм поведения общества и его морали. Моральные нормы определяются, в частотности, взаимоотношениями между индивидами сообщества. Не последнюю роль в этих взаимоотношениях играет любовь - общечеловеческая универсалия. Поэтому для обеспечения полноты исследования лин-гвокультурного концепта «любовь» представляется необходимым проанализировать его паремиологическую реализацию.
Вопрос о том, как именно отражается конкретная этнокультурная модель в семантике паремиологического фонда, на сегодняшний день остается открытым (Телия 1996: 235). Известно, что установленные этнокультурные нормы на основании анализа пословиц и поговорок отражают ценностную картину мира не полностью. Паремиологические представления о любви, как и языковая картина мира в целом, несколько архаизованы и не всегда отражают установки современного этнического сознания (Попова-Стерниин 2001: 68, 82). Более полное отражение такой картины требует привлечения данных как лингвистики, так и смежных дисциплин, и должночвключать исследование речевых реализаций концепта (Стернин 1999: 70) как в письменных текстах (публицистика, художественные произведения), так и в устных (опрос информантов, интервью). А. Вежбицкая подчеркивает, что «народные представления об эмоции» позволяют проводить глубокий анализ структуры эмоций и природы эмоциональной жизни (Вежбицкая 1996: 347). Материалом для исследования паремиологического представления о любви в русском языке послужили словари пословиц и поговорок русского языка В. И. Даля (Даль 1994), В. П. Жукова (Жуков 1991), В. П. Аникина (Аникин 1988), В. И. Зинина (Зинин 1994), А. Н. Мартынова (Мартынов 1986); в английском языке - словари пословиц Р. Ферпоссон (Fergusson 1983), Дж. Л. Апперсона (Apperson 1993), а также Concise Oxford Dictionary of Proverbs (1998). Корпус исследуемого паремиологического материала в русском языке составил около 200 паремий, в английском языке — около 170 паремий.
Общеизвестно, что пословичный фонд любого языка включает в себя некоторое количество иностранных паремий, переведенных на язык читателя. Смысловой вариант одной и той же пословицы можно встретить в паре-миологических словарях разных стран и не всегда удается отыскать первоисточник, оригинал. Так, выражение «Любовь слепа/Love is blind /El amor es ciego/ Amor caecus est» было впервые употреблено древнегреческим философом Платоном. В этой же форме оно употребляется и в наше время. Таким образом, мы не будем дифференцировать паремии по месту их возникновения, а станем рассматривать паремиологический фонд языка в целом.
В результате сопоставительного анализа стало очевидным, что в пословичных фондах обоих языков можно выделить три группы пословичных выражений: 1. Абсолютные эквиваленты — паремии, тождественные по смыслу и по форме. Их также принято называть «кочующими единицами»: «Love is blind/ Любовь слепа»; «Love conquers all /Любовь все побеждает»; «Old love does not rust/ Старая любовь не ржавеет»; «Love me, love my dog /Любишь меня, люби и мою собаку». Следует отметить, что количество таких паремий невелико. 2. Частичные эквиваленты - паремии, тождественные по смыслу-идее, но различные с точки зрения лексики и структуры, например, «Сердцу не прикажешь» - «Love cannot be compelled» (идея: силой любви не добьешься, насильно мил не будешь); «Хоть ряба, да мила» - «If Jack s in love, he s not judge of Jill s beauty» (идея: влюбленные видят мир по-другому, внешность не имеет значения для любящего). Эта группа представлена наибольшим чис-лом паремий в обоих языках.
3. Лакунарные паремии - афоризмы одного языка, для которых не нашлось аналога в другом языке. Например, в русском языке нет соответствия английской пословице «Calf love, half love; old love, cold love», хотя суть/ идея этой пословицы ясна носителю русского языка: в юности человеку не дано прочувствовать всю многогранность чувства любви, а в старости любовь уже не такое пылкое и горячее чувство. В английском же языке не нашлось идейного эквивалента русской пословицы «Во что влюбился — в то преобразился» (идея: влюбленные в некоторой степени перенимают привычки, манеру поведения, образ мышления друг друга). Эта группа паремий представлена относительно небольшим количеством пословиц.
Понятие об ассоциации и ассоциативном эксперименте
В концепте евразийства, получившего свое развитие в трудах Н. С. Трубецкого и Л. Н. Гумилева, этносы, помимо ряда других отличий, характеризуются определенными стереотипами поведения. «Этносы - члены одного суперэтноса - не всегда похожи один на другой, но всегда ближе друг к другу, чем к этносам других суперэтносов, как по ментальное, так и по поведению. Таковы этносы - нации романо-германского мира: немцы, французы, итальянцы, поляки, чехи, шведы и испанцы. Они - целостность по отношению к представителям «мусульманского» мира: арабам, персам, тюркам, берберам и туарегам или этносам Евразии: русским, татарам и якутам» (Гумилев 1995:33).
«В основе формирования и функционирования этнического сознания лежат как врожденные, так и приобретаемые в процессе социализации факторы» (Уфимцева 1996: 140). Исходя из этого положения, этническое созна 86 ниє (в его языковой форме) можно рассматривать как один из объектов, изучение которого поможет раскрыть особенности этнических картин мира, которые присущи представителям того или иного этноса.
«Языковое сознание не может быть объектом анализа в момент протекания процессов его реализующих, поэтому реальным предметом исследования является конечный результат этих процессов, выраженный в какой-либо форме» (Данилова 2001: 4-5). Образ сознания, ассоциированный со словом — это одна из попыток описать знания (вербальные и невербальные), принятые в том или ином лингвокультурном социуме и используемые коммуникантами при производстве и восприятии речевых сообщений (Deese 1965; Клименко 1977; Залевская 1990; Караулов 1994; Уфимцева 1996).
Как отмечает И. А. Стернин, языковое сознание может изучаться экспериментально, в частности, при помощи ассоциативного эксперимента, который позволяет реконструировать различные связи языковых единиц в сознании и выявить характер их взаимодействия в различных процессах понимания, хранения и порождения речевых произведений ( см.: Стернин 2001).
Ассоциативная природа приписывается всем проявлениям того, что принято называть значением слова, то есть процессу соотнесения идентифицируемой словоформы с некоторой совокупностью единиц внутреннего лексикона, единиц переработки рационального и чувственного социального и индивидуального предшествующего опыта человека (см.: Залевская 1990, 1992).
Исследование структуры концепта включает не только анализ его непо средственного, смыслового содержания, но также анализ тех ассоциаций и образов, которые возникают у носителя той или иной лингвокультуры в связи с данным концептом. N
Психолингвистический подход к изучению концепта зиждется на понятии об ассоциации и ассоциативном значении слова. Понятие «ассоциация» имеет давнюю историю и первоначально было связано с именами Аристотеля и Платона. Так, Платон говорил о случаях припоминания по сходству и смежности, а Аристотель — об образах, возникающих без видимой внешне причины и являющихся продуктами ассоциации. (Сахарный 1989: 90-91).
Собственно сам термин «ассоциация» в научную парадигму был введен Дж. Локком при описании возникновения предрассудков и «ложных идей». Он полагал, что путем образования сложных идей посредством ассоциаций образуются достаточно случайные, произвольные объединения идей (страхи, предрассудки и пр.).
Представители субъективно-идеалистического направления в ассоциативной психологии (Д. Беркли, Т. Браун, Д. Юм) считали ассоциации формами взаимосвязи явлений замкнутого в себе сознания. В дальнейшем это на-правление развивали А. Бэн и Г. Спенсер. Они разработали учение об ассоциациях как определенной системе психологическое науки, и созданное ими учение стало той системной парадигмой, на которую опиралась западноевропейская психология в период своего становления в качестве самостоятельной науки.
Говоря же о развитии ассоциативной психологии в России, нельзя не упомянуть имен И. М. Сеченова и И. П. Павлова. И. М. Сеченов в созданной им рефлекторной теории описал психологические основы ассоциации и ввел это понятие в систему материалистически ориентированного психологиче-ского знания. Физиологические механизмы ассоциации исследовались в школе И. П. Павлова, который объяснял ассоциации по смежности во времени и пространстве образованием условных рефлексов, а ассоциации по сходству — их генерализацией.
В XX веке ассоцианизм как научное течение в психологической мысли постепенно исчезает со сцены. Общепризнанной становится мысль о том, что ассоциация — это вообще не столько «механизм», сколько явление, которое само требует объяснения и раскрытия его механизмов.
Что касается лингвистики, то здесь интерес к ассоциациям проявляется, по сравнению с философией и психологией, намного позже. Впервые об ассоциациях в языке заговорил В. фон Гумбольдт. Анализируя диалектику объективного и субъективного в языке, он отметил, что взаимопонимание между людьми возникает благодаря тому, что люди «...взаимно затрагивают друг в друге одно и то же звено цепи чувственных представлений и начатков внутренних понятий, прикасаются к одним и тем же клавишам инструмента своего духа, благодаря чему у каждого вспыхивают в сознании соответствующие, но не тождественные смыслы» (Гумбольдт 2001: 166). А основоположник структурализма Ф. де Соссюр, подчеркивая важность исследования отношений, существующих в языке, говорил: «Все, в чем выражено личное состояние языка, надо уметь свести к теории синтагм и к теории ассоциаций» (Соссюр 1977:90).
Большое значение Ф. де Соссюр придает и типу отношений между словами: «Образуемые в нашем сознании ассоциативные группы не ограничиваются сближением членов отношения, имеющих нечто общее, — ум охватывает и характер связывающих их в каждом случае отношений и тем самым дает столько ассоциативных рядов, сколько есть различных отношений» (Соссюр 1977: 158).
