Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретическая основа лексико-статистического исследования идиостиля автора 23
1. Статистические аспекты лингвистического анализа художественного текста 23
1.1. Количественные методы и анализ текста. Вводные замечания 23
1.2. Корпусная лингвистика и авторская лексикография 28
2. Роль лексической парадигматики и синтагматики в анализе художественного текста 35
3. Авторский идиостиль, направления и методы его изучения 42
4. Филологический взгляд на концептуализацию мира в творчестве М. Булгакова, В. Набокова, А. Платонова и М. Шолохова 48
Выводы 60
ГЛАВА 2. Сопоставительный частотный анализ лексики. Построение концептуальных профилей авторов 63
1. Выработка модели сопоставительного исследования идиостилей 63
1.1. Общие принципы частотной выборки материала 63
1.2. Концептуальный профиль и концептуальная система автора текста...68
1.3. Этапы сопоставительного идиостилевого исследования 71
2. Формирование авторских лексических корпусов 74
2.1. Общая характеристика текстов. Нормализация электронных документов 74
2.2. Морфологическая разметка. Проблемы снятия грамматической омонимии 77
2.3. Некоторые статистические параметры произведений четырех авторов (морфология, синтаксис, лексика) 81
2.4. Сопоставление лексических множеств. Обзор текстовых лексических универсалий 85
3. Построение концептуальных профилей М. Булгакова, В. Набокова, А. Платонова и М. Шолохова 92
3.1. Идиостилевое ранжирование лексики 92
3.2. Семантическая разметка корпуса 96
3.3. Идеографическое представление индивидуально-авторской лексики: концептуальные профили 99
Выводы 104
ГЛАВА 3. Сопоставительный анализ авторских концептуальных систем ... 107
1. Принципы сопоставительного филологического описания концептуальной системы автора художественного текста 107
2. Концептуальная система Михаила Булгакова: сопоставительное описание 109
2.1. Характеристика доминантных сфер 111
Искусство 111
Речь 113
Государство и право 118
Предмет 121
Строительство, здание 127
Сверхъестественное 128
Финансы 129
2.2. Характеристика периферийных сфер и текстовых денотативных лакун 131
3. Концептуальная система Владимира Набокова: сопоставительное описание 134
3.1. Характеристика доминантных сфер 135
Оценка 135
Восприятие органами чувств 139
Интеллект 147
Быт 150
Развлечение, отдых, спорт 151
Форма и структура 153
Сфера обслуживания 154
Наука и образование 156
3.2. Характеристика периферийных сфер и текстовых денотативных лакун ..157
4. Концептуальная система Андрея Платонова: сопоставительное описание 159
4.1. Характеристика доминантных сфер 160
Социальные отношения и трудовая деятельность 160
Эмоции 167
Универсальные представления, смыслы, отношения 172
Техника, производство, транспорт 181
Неживая природа 184
Пространство 188
Время 192
Количество 198
Материя и вещество 200
4.2. Характеристика периферийных сфер и текстовых денотативных лакун 202
5. Концептуальная система Михаила Шолохова: сопоставительное описание 203
5.1. Характеристика доминантных сфер 205
Военная служба 205
Человек как живое существо 206
Движение, перемещение, помещение 212
Населенный пункт и административные единицы 214
Сельское хозяйство 215
Физическое воздействие 216
Живая природа 216
Родственные и семейные отношения 218
5.2. Характеристика периферийных сфер и текстовых денотативных лакун 219
6. Сопоставительный анализ слов, обозначающих человека 220
7. Общая характеристика авторских концептуальных систем 222
Выводы 234
ГЛАВА 4. Сопоставительный анализ авторской лексической синтагматики 237
1. Выработка методики сопоставительного анализа авторской синтагматики 237
1.1. Проблемы формализации индивидуально-авторской лексической сочетаемости. Лексическая пара (биграмма) как синтагматическая единица 237
1.2. Построение синтагматических профилей авторов 245
2. Особенности лексической сочетаемости в произведениях М. Булгакова...250
3. Особенности лексической сочетаемости в произведениях В. Набокова 264
4. Особенности лексической сочетаемости в произведениях А. Платонова...279 5. Особенности лексической сочетаемости в произведениях М. Шолохова .304
6. Общая характеристика особенностей авторской лексической синтагматики 330
Выводы 334
Заключение 336
Список использованной литературы 342
Приложения 370
- Филологический взгляд на концептуализацию мира в творчестве М. Булгакова, В. Набокова, А. Платонова и М. Шолохова
- Некоторые статистические параметры произведений четырех авторов (морфология, синтаксис, лексика)
- Принципы сопоставительного филологического описания концептуальной системы автора художественного текста
- Проблемы формализации индивидуально-авторской лексической сочетаемости. Лексическая пара (биграмма) как синтагматическая единица
Введение к работе
В современных антропоцентрических по характеру лингвистических исследованиях проявляется тяготение к большей степени формализации описания языковых явлений, которая обусловлена возможностями автоматизированной обработки текста, корпусной лингвистики и идеографической лексикографии. Очевидным образом испытывает это тяготение и лингвистика художественного текста, направленная на моделирование одной из самых сложных с точки зрения формы и семантики единицы речи. Сама природа художественной литературы изначально противоречива. С одной стороны, смысл текста не может выводиться из суммы значений слов; существуют влияющие на семантику внетекстовые отношения, которые, как писал Ю. М. Лотман, «не "примышляются" — они входят в плоть художественного произведения как структурные элементы определенного уровня». С другой стороны, порождает эти смыслы и отношения вполне реальная комбинация слов.
Стремление к формализации содержания текста приводит исследователей к системному описанию не только смысла конкретного произведения, но и специфики целых индивидуально-авторских художественных систем. Л. Г. Бабенко, Н. С. Болотнова, В. В. Виноградов, И. Р. Гальперин, Ю. В. Ка-зарин, Ю. Н. Караулов, Н. А. Кузьмина, В. А. Лукин, Л. А. Новиков, В. А. Пи-щальникова, Г. Я. Солганик, Н. Е. Сулименко, И. Я. Чернухина и другие лингвисты разработали важнейшие категории художественного текста (в частности, категории автора, языковой личности, художественной картины мира, художественного континуума), предложили целостные модели его системного лингвистического анализа.
В теоретических исследованиях по семантике (работы Ю. Д. Апресяна, Л. Г. Бабенко, Л. М. Васильева, В. Г. Гака, И. М. Кобозевой, Г. В. Колшан-ского, М. А. Кронгауза, Э. В. Кузнецовой, М. Ю. Михеева, М. В. Никитина,
A. И. Новикова, Е. В. Падучевой, Е. В. Рахилиной, И. А. Стернина, А. П. Чу-
динова и др.) предложены варианты формализованного описания значения
слова в языке и тексте, что, в частности, используется в практике парадиг
матического и синтагматического анализа лексики, а также построения тек
стовых тезаурусов.
Большую роль в исследовании художественного текста сегодня играют количественные методы, применение которых породило целые направления изучения графико-фонетических, лексико-семантических, синтаксических, композиционных особенностей художественного текста (об этом пишут
B. С. Баевский, М. Л. Гаспаров, А. П. Журавлев, Ю. Н. Караулов, А. Н. Кол
могоров, А. Я. Шайкевич, J. F. Burrows, Т. N. Corns, D. L. Hoover). Особые
прагматические задачи решают исследования по атрибуции литературных
произведений, авторство которых вызывает дискуссии (работы Г. В. Ермоленко, Л. В. Милова, Н. Ю. Мухина, А. А. Поликарпова, Д. В. Хмелева, Г. Хьетсо и др.). В зарубежной лингвистике стилистические исследования, включающие статистический анализ (в том числе атрибуцию), обычно относятся к направлению, получившему название «стилометрия» (R. Н. Ваауеп, J. F. Burrows, Т. N. Corns, D. I. Holmes, D. L. Hoover, H. Love). Развитию сти-лометрии, лингвистической статистики, формальной поэтики способствуют возможности быстрой обработки больших объемов данных и создание корпусов, содержащих разметку на разных уровнях текста (в том числе семантическую) — см. публикации координаторов русскоязычных корпусных проектов М. В. Копотева, В. А. Плунгяна, А. А. Поликарпова, А. Я. Шайкевича.
Достижения рассмотренных научных направлений, безусловно, свидетельствуют, что, изучая и систематизируя семантику текстовых единиц (в первую очередь лексических множеств), можно выявить смысловую структуру текста, а также концептуальные и стилистические особенности авторского идиостиля и его отличия от других художественных систем. Реферируемая диссертация посвящена моделированию идиостиля автора на основании выборки, идеографического и сравнительно-стилистического анализа лексики, часто встречающейся в его произведениях. Важнейшим моментом методики анализа на разных этапах исследования является сопоставление нескольких текстов одного автора и произведений разных писателей. Предложенная методика позволяет выявить особенности идиостилей М. Булгакова, В. Набокова, А. Платонова и М. Шолохова.
Таким образом, рассматривается еще одна возможность привлечения количественных методов для моделирования индивидуальных особенностей авторского стиля.
Актуальность исследования обусловлена возрастающими требованиями к объективации изучения текста и поиску формализованных путей выявления индивидуально-авторских признаков литературных произведений. Несмотря на общую изученность творчества рассматриваемых писателей, многие «фоновые» семантические характеристики текстов остаются неисследованными и даже незамеченными вследствие субъективности разных этапов традиционного филологического анализа. Обращенность лингвистики текста к количественным методам и корпусным технологиям связана со стремлением к более высокому уровню формализации языковых данных, «сплошному» анализу и сопоставлению объемных произведений. Поиск индивидуально-авторских особенностей идиостиля обычно затруднен тем, что фрагменты действительности, отраженные в художественных произведениях, написанных разными авторами, естественным образом пересекаются, совпадают. Не является оригинальным идиостилевым приемом использование частотной общеупотребительной лексики, типовых синтаксических кон-
струкций и т. д. Поэтому существенно, что применение статистических методов позволяет развести, с одной стороны, индивидуально-авторские, а с другой — индивидуально-текстовые и общезначимые явления уже на этапе сопоставительной выборки лексического материала.
Статистические выкладки не могут быть самоцелью анализа художественного текста. Контекстологическое рассмотрение частотной лексики каждого из писателей и ее дальнейшая семантическая группировка позволяют судить об авторских концептуальных системах и синтагматических предпочтениях. В качестве основы для семантического объединения слов в этой работе использованы классификации, принятые в словарях, созданных и создаваемых в Екатеринбурге лексикографической группой «Русский глагол» под руководством проф. Л. Г. Бабенко. Структура этих тезаурусов включает систему денотативных сфер («Живая природа», «Восприятие органами чувств», «Эмоции», «Оценка» и др.), которые в свою очередь подразделяются на множественные группы лексики. Идеографическая лексикография — актуальное теоретическое и прикладное направление (см. работы Л. Г. Бабенко, А. Н. Баранова, О. С. Баранова, Л. М. Васильева, Д. О. Добровольского, Ю. Н. Караулова, Г. И. Кустовой, О. Н. Ляшевской, В. В. Морковкина, Е. В. Падучевой, 3. Д. Поповой, Е. В. Рахилиной, Л. О. Чернейко, Н. Ю. Шведовой, А. А. Шушкова, Р. И. Яранцева и др.), благодаря которому семантизация словарных и контекстных значений слов стала гораздо более точной. В данной работе идеографическая интерпретация лексической семантики определяется концепцией Уральской семантической школы, основателями которой являются Э. В. Кузнецова и Л. Г. Бабенко.
Количественное и качественное соотношение классов лексики, выявленное лексикографом, как пишет Л. Г. Бабенко, отражает национальную картину действительности, является моделью мировосприятия, репрезентированного в языке. Эта мысль применима и к методике идиостилевого исследования. Идеографическая систематизация лексики, выбранной из текстов, написанных одним и тем же автором, позволяет выстроить понятийную иерархию, определяемую его концептуальной и художественной картиной мира. Этот аспект исследования делает диссертацию актуальной также и в контексте антропологической лингвистики. Сопоставительный анализ, базирующийся на формализованной выборке материала, дает системные основания для выявления особенностей идиостилей М. Булгакова, В. Набокова, А. Платонова и М. Шолохова — четырех замечательных русских писателей XX в., позволяет скорректировать и дополнить филологические представления об их творчестве.
Актуальность проявляется и в соотнесенности работы с активно развивающимся сегодня направлением стилометрического (т. е. стилистико-статистического) анализа. Его применение приводит исследователей к но-
вым выводам о динамике авторского стиля, об изменении литературной ситуации, а также к более точному атрибутированию как классических, так и современных текстов. Исследования в области формализации лексической синтагматики выходят за пределы рассмотрения только художественных произведений. Например, выявление неслучайных синтагматических связей между словами является крайне актуальным для прикладных сфер информационного поиска, машинного перевода и автоматического реферирования. Целью исследования является выявление особенностей идиостилей М. Булгакова, В. Набокова, А. Платонова, М. Шолохова на основании семантически размеченного корпуса частотной лексики, выбранной из их произведений, и ее сопоставительного анализа. В соответствии с заявленной целью в диссертации ставятся следующие задачи:
Разработать теоретические основания корпусного идеографического исследования идиостиля, изучив специфику классических и современных научных направлений, использующих при анализе художественного текста статистические, идеографические, стилистические и др. методы.
Сформировать представление о художественных системах М. Булгакова, В. Набокова, А. Платонова, М. Шолохова на основании существующих филологических, биографических и культурологических источников.
Выработать общую модель сопоставительного исследования идиостиля автора с учетом признаков авторской концептуальной системы и особенностей лексической синтагматики.
Осуществить сплошной автоматический морфологический анализ избранных текстов и снять межсловную грамматическую омонимию. Перевести тексты в формат базы данных для осуществления статистических процедур и сопоставления частотной лексики.
Определить массивы индивидуально-авторской частотной лексики и осуществить семантическую разметку в ее контекстах. На основании сопоставительного идеографического и стилистического анализа выявить признаки концептуальных систем М. Булгакова, В. Набокова, А. Платонова и М. Шолохова.
Выработать модель анализа индивидуально-авторской лексической синтагматики. Определить авторские синтагматические предпочтения и соотнести особенности лексической сочетаемости с чертами четырех концептуальных систем.
Сопоставить выявленные особенности идиостилей авторов с традиционно-филологическими представлениями об их художественных системах.
В диссертации анализируются объемные русские прозаические тексты XX в. (16 произведений М. Булгакова, В. Набокова, А. Платонова и М. Шолохова — по четыре текста каждого автора), см. таблицу:
Общая характеристика исследуемых произведений
Объект диссертационного исследования конкретизируется в связи двумя аспектами рассмотрения идиостиля. Это, во-первых, индивидуально-авторская частотная лексика и, во-вторых, авторские лексические биграммы (пары слов, извлеченные из одного фразового контекста), регулярно встречающиеся в разных произведениях одного автора и нехарактерные для творчества других писателей.
Предметом исследования являются особенности идиостилей авторов, а именно признаки авторских концептуальных систем (выявленные на основании сопоставительного анализа контекстов индивидуально-авторской частотной лексики) и особенности авторской лексической синтагматики (выявленные на основании сопоставительного анализа контекстов авторских лексических пар (биграмм).
Привлекаемый материал специфичен для разных этапов исследования. Автоматическому морфологическому анализу подвергнуты все словоформы, составляющие 16 текстов (1 406 372 словоупотребления); в 111 166 случаях зафиксированная программой межсловная грамматическая омонимия снята «вручную». Материалом идеографического и сравнительно-стилистического анализа, проведенного во 2-й и 3-й главе, стали 40 217 контекстов 834 индивидуально-авторских частотных слов. В 4-й главе сравнительно-стилистический анализ проведен на базе 7 850 контекстов, в которых употреблены 1 050 оригинальных авторских лексических биграмм. Для сопоставления в главе проанализировано 5 621 употребление индивидуально-авторских биграмм в текстах других писателей, что увеличило объем материала до 13 471 контекста. В итоге общее количество контекстов, привлеченных для лекси-ко-семантического анализа в 3-й и 4-й главах, — 53 688.
На разных этапах исследования применялись следующие методы:
метод сплошной выборки материала;
морфологический анализ, необходимый для лемматизации текстов и снятия остаточной межсловной грамматической омонимии;
сравнительно-статистический анализ, который применяется для ранжирования лексики и лексических пар (биграмм) по частоте встречаемости в каждом тексте и предполагает обязательное сравнение лексических частот в произведениях разных писателей;
идеографический анализ, соотносящий слова с точки зрения их контекстного значения с денотативными сферами и группами и служащий основанием семантической разметки контекстов индивидуально-авторской частотной лексики; его принципиальные составляющие — компонентный анализ лексического значения и контекстологический анализ;
сравнительно-стилистический анализ, выявляющий особенности художественной концептуализации мира в контекстах индивидуально-авторской частотной лексики и семантические отношения между членами лексических биграмм; так же, как и идеографический, он связан с компонентным анализом лексического значения и контекстологическим анализом и предполагает обязательное идиостилевое сопоставление; итог сравнительно-стилистического анализа — выявление признаков концептуальной системы автора и особенностей лексической синтагматики в его текстах;
В необходимых случаях идеографический и сравнительно-стилистический виды анализа дополняются функционально-текстовыми, лингво-поэтическими, культурологическими и литературоведческими комментариями.
В работе используются также общенаучные методы исследования: описательный, индуктивный и дедуктивный.
Теоретическая значимость диссертации выражается в выработке единой модели описания идиостиля автора, основанной на формализованной сплошной выборке материала. Применяемая модель имеет универсальный характер и является состоятельной при условии идиостилевого сопоставления, т. е. обращения к творчеству разных авторов. Сопоставление индивидуально-авторских особенностей текстов проведено как на уровне первичной выборки материала, так и на интерпретационном этапе анализа произведений. Значимыми являются частные методики выявления признаков концептуальных систем и особенностей лексической синтагматики, участвующие в системном описания идиостиля автора. Модель приложима к анализу лексических особенностей текстов разных стилей и жанров.
Теоретически значимыми являются разработка и уточнение базовых терминов: концептуальная система автора, индивидуально-авторская частотная лексика, текстовые лексические универсалии, концептуальный и синтагматический профили автора, синтагматическая активность слова — и их объективация посредством сопоставительного статистического анализа.
Концептуальная система автора понимается в диссертации как индивидуальное единство взаимосвязанных денотативных сфер, реализованное в разных текстах автора и обусловленное художественной концептуализацией мира посредством употребления индивидуально-авторской частотной лексики.
Представление о концептуальной системе (1-й аспект идиостилевого исследования) формируется на основании концептуального профиля автора — оригинального количественного соотношения денотативных сфер и групп в его текстах. К индивидуально-авторской частотной лексике относится набор слов, часто встречающихся в разных произведениях одного писателя и нехарактерных для текстов других авторов.
Представление об индивидуальных особенностях авторской синтагматики (2-й аспект идиостилевого исследования) порождается благодаря интерпретации и обобщению синтагматического профиля, отражающего оригинальное количественное соотношение контекстных партнеров текстовых лексических у нив ер с ал ий (слов, часто используемых всеми авторами) в различных текстах одного писателя. Существенной для синтагматического профиля следует признать лексику, проявляющую в этих текстах максимальную синтагматическую активность, т. е. сочетающуюся с наибольшим количеством оригинальных контекстных партнеров.
Концептуальный профиль (набор денотативных сфер) и синтагматический профиль (набор синтагматически активных слов) объединяет то, что они оба представляют собой индивидуальное количественное соотношение элементов, которое отражает идиостилевые особенности.
Вкладом в разработку теории лексической идеографии является идио-стилевое обоснование иерархии ядерных и периферийных денотативных сфер, а также текстовых денотативных лакун в концептуальном профиле автора художественного произведения.
На разных этапах работы с текстовым корпусом (подготовка исходных текстов, морфологическая разметка, сравнительно-статистическая выборка материала, семантическая разметка контекстов) принят комплекс решений, значимых для теории и практики быстро развивающейся корпусной лингвистики.
Новизна работы заключается уже в самой объемности проведенного на всех этапах анализа идиостилевого сопоставления творчества М. Булгакова, В. Набокова, А. Платонова и М. Шолохова. Исследование строится на корпусе, включающем около 1,5 млн словоупотреблений. «Писательская парадигма», относящаяся примерно к одному периоду XX в., отражает в каждом конкретном случае индивидуальные особенности художественного использования единиц русского языка. Большой объем материала обработан во многом благодаря использованию программы автоматического морфоанали-за и процедурам, разработанным в текстовой базе данных.
Новыми также являются синтез трех направлений анализа художественного текста (статистического, идеографического и стилистического) и построение семантического корпуса индивидуально-авторской частотной лексики и авторских биграмм, отражающего результаты сопоставительного анализа, признаки концептуальных систем четырех писателей и особенности лексической синтагматики в их произведениях.
Оригинальная методика обработки материала позволяет сделать выводы и традиционного филологического характера — подтвердить, дополнить или скорректировать научные и интуитивные читательские представления о творчестве разных авторов.
Практическая ценность диссертации заключается в возможности использования ее результатов для дальнейшей разработки текстовых корпусов, выявления индивидуально-авторских элементов художественных произведений, исследования идиостилей. Основные положения работы могут использоваться в практике преподавания различных курсов, связанных с теорией текста (в первую очередь его количественного, идеографического и стилистического анализа) и изучением идиостилей писателей, а также для создания авторских стилевых и частотных словарей.
Вероятно, что, повернув методологию в обратном направлении (т. е. рассмотрев тексты с дискуссионным авторством), можно применить результаты для решения проблемы атрибуции текста на лексическом материале.
Данные, опубликованные в приложениях (статистические параметры произведений М. Булгакова, В. Набокова, А. Платонова и М. Шолохова; список текстовых лексических универсалий; массивы индивидуально-авторской частотной лексики и перечень оригинальных авторских лексических биграмм), могут быть использованы в различных идиостилевых, лекси-ко-статистических и корпусных проектах.
Апробация работы. Диссертация обсуждалась на кафедре современного русского языка Уральского государственного университета им. А. М. Горького (г. Екатеринбург).
Основные теоретические положения докладывались автором на 18 международных, всероссийских и региональных конференциях: в Екатеринбурге (14 конференций — с 1999 по 2010 гг.), Москве (международная конференция по компьютерной лингвистике «Диалог», 2005), Гродно (2002), Парте-ните (АР Крым, две международные конференции MegaLing — 2007, 2008).
Исследование было поддержано грантом Президента РФ для молодых ученых, № проекта МК-337.2007.6.
По теме диссертации опубликовано 33 работы, в том числе монография (13,5 п. л.) и 11 статей в журналах, рекомендованных ВАК.
Структура диссертации соответствует поставленной цели и задачам исследования. Текст диссертации состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического списка и шести приложений.
1-я глава посвящена теоретическим основаниям лексико-статистиче-ского исследования идиостилей М. Булгакова, В. Набокова, А. Платонова и М. Шолохова.
Во 2-й главе обосновывается модель сопоставительного исследования идиостилей. Глава отражает 1-й этап разработанной модели анализа: сопоставительную выборку индивидуально-авторской частотной лексики, семантическую разметку контекстов и построение концептуальных профилей авторов.
3-я глава посвящена 2-му этапу модели — выявлению признаков концептуальных систем М. Булгакова, В. Набокова, А. Платонова и М. Шолохова. В раздел, посвященный каждому писателю, входит описание особенностей художественной концептуализации мира в контекстах индивидуально-авторской частотной лексики, которое включает обязательное сопоставление с произведениями других авторов. В конце главы сделаны выводы об особенностях концептуальных систем четырех авторов.
В 4-й главе исследуются особенности авторской лексической синтагматики (3-й этап модели анализа). Выявляется набор лексических биграмм, характерных для творчества каждого автора. Формируются синтагматические профили текстов четырех писателей, определяются типовые семантические отношения внутри авторских биграмм. В конце главы сделаны выводы об особенностях лексической синтагматики четырех авторов.
В заключении подводятся общие итоги работы и намечаются перспективы исследования. Выявленные в 3-й и 4-й главах особенности идиостилей писателей сопоставляются с характеристиками художественных систем, которые перечислены в 1-й главе.
В приложениях содержатся: 1) идеографически упорядоченный массив концептов и их лексических репрезентантов в творчестве М. Булгакова, В. Набокова, А. Платонова, М. Шолохова, сформированный по данным филологических работ; 2) список неоднословных лексических единиц, которые при морфоанализе рассматривались как одна словоформа (а именно, в течение, быть может и т.п.); 3) статистические параметры произведений М. Булгакова, В. Набокова, А. Платонова и М. Шолохова; 4) список текстовых лексических универсалий; 5) массивы индивидуально-авторской частотной лексики; 6) перечень оригинальных авторских лексических биграмм.
Положения, которые выносятся на защиту:
Выявление идиостилевых признаков осуществлено на базе сопоставительного анализа частотной лексики, выбранной из произведений разных писателей. Такой анализ позволил отделить индивидуально-авторские лексические особенности от индивидуально-текстовых и свойственных другим авторам языковых явлений. Исследование идиостилей М. Булгакова, В. Набокова, А. Платонова и М. Шолохова на основании лексической статистики выявило признаки концептуальных систем авторов и особенностей авторской лексической синтагматики.
Разработана модель идиостилевого анализа, которая включает следующие этапы:
а) сопоставительная выборка индивидуально-авторской частотной лексики, семантическая разметка контекстов и построение концептуальных профилей авторов;
б) выявление признаков авторских концептуальных систем;
в) сопоставительная выборка индивидуально-авторских лексических
биграмм, построение синтагматических профилей авторов и выявление осо
бенностей лексической синтагматики в их произведениях.
3. Оригинальным для концептуального профиля каждого автора являет
ся сочетание доминантных денотативных сфер:
М. Булгаков: «Искусство», «Речь», «Государство и право», «Предмет», «Строительство, здание», «Сверхъестественное», «Финансы»;
В. Набоков: «Оценка», «Восприятие органами чувств», «Интеллект», «Быт», «Развлечение, отдых, спорт», «Форма и структура», «Сфера обслуживания», «Наука и образование»;
А. Платонов: «Социальные отношения и трудовая деятельность», «Эмоции», «Универсальные представления, смыслы, отношения», «Техника, производство, транспорт», «Неживая природа», «Пространство», «Время», «Количество», «Материя и вещество»;
М. Шолохов: «Военная служба», «Человек как живое существо», «Движение, перемещение, помещение», «Населенный пункт и административные единицы», «Сельское хозяйство», «Физическое воздействие», «Живая природа», «Родственные и семейные отношения».
4. Концептуальные системы писателей отличаются, в частности, сле
дующими признаками:
М. Булгаков: драматургичность, социальная и ролевая направленность повествования, интенсивность внешнего выражения эмоций;
В. Набоков: постоянное выражение оценки (с преобладанием эстетической), приоритет интеллектуального творчества и игры, придание незначимому статуса значительного, судьбоносного;
А. Платонов: сосредоточенность на взаимосвязи социальных и природных процессов, категориальность мировосприятия, «самодостаточная» эмоциональность человека;
М. Шолохов: приоритетность отображения конкретно-физических
процессов, историко-географическая реалистичность, интерес к описанию
военных действий и быта.
Сходство концептуальных систем проявляется в таких параметрах, как сенсорические черты авторской картины мира (М. Булгаков, В. Набоков, М. Шолохов), значимость социальных признаков человека (М. Булгаков и А. Платонов), преобладание лексики внешнего проявления эмоций (М. Булгаков и М. Шолохов), специфика репрезентации сферы «Неживая природа» (А. Платонов и М. Шолохов), особые текстовые функции предметной лексики (М. Булгаков и В. Набоков).
Сравнительный статистический, идеографический и стилистический анализ привел к определенной коррекции традиционных филологических представлений о творчестве четырех писателей. Так, сопоставление разных
произведений показывает, что не для конкретного романа, а для идиостиля в целом являются периферийными денотативные сферы «Пространство» и «Религия» (М. Булгаков), «Искусство» (В. Набоков), «Восприятие органами чувств» (А. Платонов), «Эмоции» и «Социальные отношения» (М. Шолохов).
7. Авторская лексическая сочетаемость отличается наиболее важными особенностями, связанными с синтагматической активностью различных классов слов в творчестве четырех писателей:
М. Булгаков: лексика сферы «Речь», участвующая в характеризации персонажа, выражении эмоций и оценки романных событий;
В. Набоков: наречия, отражающие неожиданность событий и случайность/неслучайность явлений и процессов;
А. Платонов: слова, указывающие на актуальность коренных вопросов жизни человека, а также смерти как особой формы человеческого бытия;
М. Шолохов: лексика, обозначающая части тела человека и животного, преимущественное употребление которой служит обозначению эмоций, описанию жестов, выражению оценки внешности персонажа, а также характеризующиеся оригинальной сочетаемостью глаголы движения.
Филологический взгляд на концептуализацию мира в творчестве М. Булгакова, В. Набокова, А. Платонова и М. Шолохова
Выбор в качестве источника материала сопоставительного анализа произведений именно этих авторов неслучаен. Ранее указывалось на то, что корректным является сравнение нескольких (желательно крупных) текстов, написанных авторами одного периода. М. Булгаков, В. Набоков, А. Платонов и М. Шолохов — самые известные, замечательные русские писатели, работавшие примерно в одно время. Обладая яркой художественной индивидуальностью, каждый из них отразил свое представление о мире не в одном большом тексте. Конечно, чем больше «сопоставительный фон» (т. е. чем больше авторов и произведений), тем меньше искажения при выделении, например, слов, которые часто встречаются у многих писателей. Однако наш выбор обусловлен следующими причинами. Во-первых, в существующих русских корпусах (по крайней мере в грамматически размеченной части) русская проза первой половины XX в. пока представлена фрагментарно, и даже среди рассматриваемых текстов на момент начала работы в Национальном и Тюбингенском корпусах можно было найти только три романа Булгакова1. Следовательно, при грамматической и семантической разметке материала на корпус полагаться невозможно, а это отдельная очень большая работа. Во-вторых, желательно привлечь несколько крупных произведений одного автора, чтобы исключить доминирующее влияние сюжета на лексическую выборку для выявления идиостилевых черт. С этой точки зрения объектом исследования не может быть, например, роман Б. Пастернака «Доктор Живаго». Конечно, в дальнейшем, когда объем корпусов будет достаточно велик, можно расширить материал за счет привлечения текстов других значительных русских романистов (например, А. Н. Толстого и М. Горького). С другой стороны, небольшой, зато хорошо продуманный корпус часто дает более объективные показатели, чем огромное, но при этом эклектичное собрание.
Все авторы представлены четырьмя произведениями: М. Булгаков: «Белая гвардия», «Жизнь господина де Мольера» («Мольер»), «Театральный роман», «Мастер и Маргарита»; В. Набоков: «Король, дама, валет», «Защита Лужина», «Камера обскура», «Дар»; А. Платонов: «Сокровенный человек», «Чевенгур», «Котлован», «Юве-нильное море»; М. Шолохов: «Тихий Дон», «Поднятая целина», «Судьба человека», «Они сражались за Родину».
Нуждается в пояснении выбор произведений Владимира Набокова. Мы исходили из одинакового количества текстов каждого автора. «Дар» выбран как самое крупное и с точки зрения концепции самое значительное произведение писателя. Роман «Машенька» не взят, потому что это самое первое обращение писателя к крупной форме — иными словами, стилистическая проверка. Из прочих равноправных романов 20—30-х гг. нужно было выбрать три, и в итоге привлечены произведения, которые субъективно представляются нам концептуально наиболее важными. Что касается творчества Андрея Платонова, то в работе анализируются его самые большие (и, кстати, самые известные тексты) и не рассматриваются, к примеру, повести «Происхождение мастера» и «Епи-фанские шлюзы».
Нельзя не обсудить то, что существенную часть литературы о М. Шолохове в последние тридцать лет составляет спор об авторстве не только романа «Тихий Дон», но теперь уже и других произведений. Рассмотрение «Тихого Дона» в качестве материала работы требует однозначного (пусть и аксиоматического по характеру) решения вопроса об авторстве этого романа. Противники (см.: [D , 1974; Бар-Селла, 2005; Макаров, Макарова, электрон, ресурс]) и сторонники (см.: [Ермолаев, 2000; Кузнецов, 2005; Хьетсо и др., 1989]) шолоховского авторства приводят аргументы, основанные как на историко-биографических данных и текстологических методах, так и на статистическом анализе текстов. Многие обсуждаемые факты (в особенности биографические) имеют противоречивый характер и могут трактоваться как одним, так и другим образом. Выше уже было сказано, что это исследование отличается методологическим направлением от работ по атрибуции текста. В нем поддерживается традиционная точка зрения на авторство М. Шолохова; во всяком случае, мы исходим из того, что у произведений «Тихий Дон» (всех его частей), «Поднятая целина», «Они сражались за Родину» и «Судьба человека» автор один. Несмотря на разумность некоторых доводов «антишолоховедов», аргументированной и доказанной концепции другого названного автора обсуждаемых текстов сегодня не существует.
Вообще, занимаясь локальным анализом шолоховского текста при «ручном» снятии грамматической и семантической омонимии, обращаешь внимание не только на лексическое, но и разительное словообразовательное и синтаксическое сходство двух книг «Тихого Дона», а также «Тихого Дона» и других произведений, опубликованных М. Шолоховым. Идея 3. Бар-Селлы [2005] о том, что в разных, в том числе и поздних, произведениях Шолохова проявились в чистом или доработанном виде фрагменты первоисточника (романа «Тихий Дон», написанного неизвестным автором), и тем более его гипотеза об участии А. Платонова в написании фрагментов романа «Они сражались за Родину», что требовало особой редакторской правки, вытравившей черты платоновского стиля, представляются очень сомнительными.
Некоторые статистические параметры произведений четырех авторов (морфология, синтаксис, лексика)
Каждый завершенный этап работы с корпусом приносит статистические сведения, которые могут быть в дальнейшем полезны для филологической интерпретации. Приведем некоторые цифры. Объем рассматриваемых текстов колеблется от 10 901 слова (самое небольшое произведение — «Судьба человека») до более чем 400 тыс. словоупотреблений («Тихий Дон»). У каждого автора явно выделяется один крупный роман-«стотысячник», резко отличающийся по объему («Мастер и Маргарита», «Дар», «Чевенгур»). М. Шолохов, кроме «Тихого Дона», является автором еще одного большого произведения — романа «Поднятая целина» (более 200 тыс. слов).
Доля знаменательных слов (без имен собственных и производных прилагательных) колеблется у каждого автора от 54 до 60 %, в среднем 57-59 %, и в этом тексты в целом не отличаются. Однако обращают на себя внимание различия в самом распределении слов знаменательных частей речи (см. прил. 3). Произведения Набокова характеризуются увеличением доли признаковых слов за счет уменьшения количества существительных и глаголов. Доля прилагательных в его текстах составляет более 16 % всех знаменательных форм, а если суммировать признаковые слова (прилагательные и наречия), то получается 28 %. Для сравнения, у всех прочих — около 23 %. О специфике набоковского употребления прилагательных, приводящего к компрессированному художественному описанию, см. в работе [Мухин, 1998, гл. 2]. Очевидно тяготение Шолохова к глагольной лексике (почти 35 %), что обусловлено динамичностью сюжетов, а у Булгакова любопытно повышенное количество числительных. Подчеркнем, что проценты приводятся по отношению не ко всей лексике, а только к составу слов знаменательных частей речи. Сделаны статистические выводы о средней длине предложения в изучаемых текстах (см. прил. 3): у Булгакова — 11,3 слова, Набокова — 15,7, Платонова — 14, Шолохова — 9,7. Самые короткие предложения в романе «Тихий Дон» — 9,2 слова, самые длинные у Набокова в романе «Дар» — почти 22 слова1. С одной стороны, это связано с сюжетной спецификой произведений. Чем динамичнее действие и чем больше диалогов, тем короче предложение. Количество слов во фразе из «Белой гвардии» или «Сокровенного человека» колеблется около десяти. Но даже в предложениях самых «динамичных» произведений Набокова «Король, дама, валет» и «Камера обскура» слов в среднем никак не меньше двенадцати. Поэтому только особенностями сюжета эти цифры объяснить невозможно. Здесь, конечно, проявляются специфические идиостилевые черты: склонность Набокова и Платонова к пространным описаниям предметов, явлений и ситуаций (причем, безусловно, особенная для каждого из них) и быстро сменяющие друг друга, часто отрывочные фрагменты повествования в романах Булгакова и Шолохова.
Зная количество знаменательных слов (лемм) и их словоформ (словоупотреблений), можно определить условный «словарный запас» рассматриваемых авторов. Подобный анализ проводила группа скандинавских ученых под руководством Г. Хьетсо, определяя авторство «Тихого Дона»: «Богатство авторского словаря предпочтительно оценивать посредством коэффициента типичности знаков (КТЗ), т. е. измерением отношения числа различных форм (типов) слов к общему числу словоупотреблений (знаков) в тексте» [Хьетсо и др., 1989, с. 105]. Наша статистика основана на употреблении слов только знаменательных частей речи; они, естественно, характеризуются меньшей повторяемостью, чем служебные слова и местоимения. Кроме того, лексические омонимы на этом этапе рассматриваются как значения одного слова, т. е. приписаны к одной лемме. Нужно обязательно указать на то, что с увеличением объема произведения это отношение падает: чем больше роман, тем относительно меньше уникальных слов приходится на целый текст. «По мере удлинения текста возможность обнаружить слова, ранее не употребленные писателем, естественно сокращается» [Там же, с. 106] . Например, в «Театральном романе» леммы составляют 25 % по отношению к словоформам, а в «Мастере и Маргарите» — 15 %; в рассказе «Судьба человека» — 42 %, а в «Тихом Доне» — 8,5 %. Для выравнивания и объективации этих показателей нужно замерять количество слов в сходных по объему частях текста. Поэтому все исследуемые тексты были разбиты на фрагменты по 6 тыс. употреблений слов знаменательных частей речи плюс последний неделимый фрагмент (от 6 до 9 или от 3 до 6 тыс. слов). Объем в 6 тыс. слов возник неслучайно: самый небольшой из привлеченных текстов — «Судьба человека», в нем около 6 тыс. знаменательных слов. Поэтому его объем взят за единицу для объективации расчетов. Сопоставлять полученные данные с цифрами, которые приводит Г. Хьетсо, некорректно в силу качественных и количественных различий в материале и методиках подсчета.
В каждом из фрагментов по 6 тыс. словоупотреблений вычислено количество лемм и выведено среднее соотношение для всего произведения. Полученные результаты выглядят гораздо более кучно, от 36 % («Котлован») до 53 % («Дар») слов на фрагмент, в основном около 44 %. По этим показателям средний лексикон авторов на 6 тыс. знаменательных словоформ следующий (см. диагр. 2): лидирует по количеству слов на единицу текста М. Шолохов (46,6 %), «отстает» А. Платонов (40 %), и, значит, его лексическая повторяемость относительно больше, чем у других. В. Набоков и М. Булгаков занимают примерно сходные позиции (44,6 и 44,3 % соответственно).
Принципы сопоставительного филологического описания концептуальной системы автора художественного текста
Итак, слова тематических групп «Человек», «Время» и «Пространство», «Количество», «Движение», «Речь» и др. оказались самыми важными: они задают основные координаты не только художественного текста, но и вообще человеческой жизни. Любопытно то, что они с такой последовательностью проявляются в каждом тексте. Частотность «универсальных» слов дает текстовое подтверждение идее Л. Г. Бабенко о том, что «в большей степени способны номинировать концепты процессуально-событийного мира базовые глаголы-идентификаторы с социально-обобщенным типом значения» [Бабенко, 1999, с. 35]. Несмотря на то, что сферы движения, интеллекта, речи и т. п. по-разному выражены в произведениях четырех писателей и в этом проявляются идиостилевые черты, есть, безусловно, универсальные процессы типа отвечать, видеть, давать и т. п. Сверхчастотные слова антропологичны по семантике, они связаны с восприятием мира человеком, нахождением в пространстве, общением, социальными отношениями.
Сделаем важный вывод: универсальная лексика — это первое, что нужно вывести из материала при описании концептуальной системы, которое основано на выявлении денотативных предпочтений автора. Можно ли утверждать, что тексты одного конкретного писателя характеризуются повышенной частотностью глаголов говорить, давать, делать, знать, идти, лежать, мочь, отвечать, стоять, хотетьі В различных списках эти слова кочуют с одного места в ранге на другое, но все же попадают в пик частотности практически любого художественного текста. «Эти совпадения, — пишет А. О. Гребенников, исследующий частотную структуру рассказов А. Чехова и Л. Андреева, — легко объясняются прежде всего жанровыми особенностями» [Гребенников, 2006, с. 160]. Думается, что не только жанровыми особенностями, но и в принципе особенностями природы текста, отражающего значимые представления человека о действительности. Абсолютная частотность слова в тексте не может являться показательной для анализа концептуальной системы автора. Выявить разницу между употреблением глагола лежать В. Набоковым и М. Булгаковым, конечно, может контекстологический анализ, но это совершенно отдельная процедура. Поэтому по одной частотности такого слова невозможно судить об идиостиле-вых особенностях, не привлекая специфических контекстов. Частотность здесь не дифференциальный, а интегральный показатель. С другой стороны, изучение особой сочетаемости этих слов дает возможность выявить индивидуально-авторские черты лексической синтагматики на базе массива, который используют многие авторы. Таким образом можно дополнить представление о лексическом уровне идиостиля писателя — этой части исследования посвящена 4-я глава диссертации.
Практический смысл выявления списка текстовых лексических универсалий состоит еще и в том, что частотные словари пока не дают развернутой статистики, отражающей результаты сопоставления текстов разных авторов. Многие корпуса находятся сегодня в стадии становления и содержат большой неразмеченный сектор. Частотные данные извлекаются иногда из нерасчлененно-го массива, содержащего тексты разных функциональных стилей, в особенности — публицистику. Рассмотренные слова — самые яркие примеры лексических совпадений. Кроме них существуют огромные пласты частотных слов, которые объединяют не десять, не четырех, а двух-трех авторов. Их тоже нельзя называть индивидуально-авторскими. Отмеченные нами лексемы в основном попадают в пик частотности (по крайней мере в первую тысячу единиц) словника «Нового частотного словаря русской лексики» [Ляшевская, Шаров, электрон. ресурс]. Разница в подходах заключается в том, что списки, приведенные в данной работе, отражают встречаемость слова в конкретных текстах конкретных писателей (и сопоставление этих текстов), а не в едином, пусть и огромном корпусе.
Л. Г. Бабенко констатирует, что «универсальные смыслы "человек", "пространство", "время" являются доминантами семантического пространства текста» [Бабенко, 20046, с. 103]. Выявленный набор текстовых лексических универсалий показывает, что в каждом художественном произведении действительно отражается человек, его представления о времени и пространстве и основные физиологические, социальные, природные процессы. Несмотря на некоторую очевидность этого вывода, такой анализ следовало провести. Во-первых, интуитивное читательское представление, с которым, в общем, не расходятся полученные данные, не может дать четкой статистической картины; более того, оно часто подводит филолога, влияя на его гуманитарный взгляд и делая интерпретацию текста субъективной. Во-вторых, многие близкие по значению слова, называющие одни и те же объективные реалии, количественно по-разному представлены в текстах. «Носитель языка, — отмечает В. Д. Черняк, — имея в своем распоряжении широкий круг альтернативных средств для выражения сходного содержания, с большей или меньшей степенью осознанности осуществляет лексический выбор, обнаруживая при этом черты своего портрета» [Черняк, 2010, с. 102]. Наш материал показывает, например, что одни из глаголов речи попадают в пик частотности у всех авторов (глагол говорить), другие — нет (например, глаголы вскрикивать и вскричать — только у М. Булгакова, пробормотать и отмечать — у В. Набокова, высказываться и интересоваться — у А. Платонова, гутарить и брехать — у М. Шолохова), отражая таким образом авторскую языковую картину мира и стилистические черты повествования. Как пишет Л. Г. Бабенко, «степень соответствия универсальных и индивидуальных авторских знаний в художественной картине мира текста может быть различна: от полного совпадения, тождества — до разительного несовпадения, полного расхождения» [Бабенко, 20046, с. 108].
Проблемы формализации индивидуально-авторской лексической сочетаемости. Лексическая пара (биграмма) как синтагматическая единица
В результате тематического анализа индивидуально-авторской лексики, осуществленного во 2-й главе, получены индивидуальные концептуальные профили. Они представляют собой совокупность денотативных сфер, в разной степени выраженных в текстах четырех авторов. Однако данные, полученные в ходе проведенного количественного и тематического анализа, не дают представление о семантических и стилистических особенностях авторских слов и — далее — о концептуальной системе писателя. Цифры могут сближать или, наоборот, противопоставлять разных авторов, но содержательная информация, которую отражают эти величины, пока в целом остается скрытой. Поэтому семантическое исследование, проводимое в этой главе, предполагает использование сопоставительного стилистического анализа, включающего компонентный и контекстологический аспекты. О специфике применения статистики в филологической практике удачно пишет 3. Г. Минц: «Не следует ожидать, что использование статистических данных приведет к замене описаний, характеризуемых известной степенью неопределенности... неясно обозначенными границами между классами, — описанием строго дискретным, оперирующим только жесткими определениями и классификациями. Однако мы вправе надеяться, что исследование количественных отношений в тексте обогатит возможности моделирования языковой структуры — в частности, ее плана содержания» [Минц, 1999, с. 683]. Методика выявления признаков концептуальной системы каждого автора предполагает описание по следующему плану: 1) стилистический анализ лексики, относящейся к доминантным денота тивным сферам, включающий для каждой из них: а) общую характеристику сферы, деление ее на идеографические группы, б) обзор слов, относящихся к сфере, семантическую характеристику акту альных смыслов и художественной концептуализации мира в контекстах инди видуально-авторской частотной лексики, в) сопоставительный анализ репрезентации сферы в творчестве других ав торов, для которых она также является значимой ; 2) комментарии к периферийным сферам и текстовым денотативным лакунам, если малая выраженность или отсутствие сферы в концептуальном профиле являются значимыми для КС автора (часть периферийных для авторского профиля сфер будет привлечена к сопоставительным описаниям концептуальных систем других авторов); 3) обобщение параметров КС (будет проведено в конце главы как результат всех сопоставительных описаний). Наша задача заключается не в том, чтобы дать максимально широкую концептуальную трактовку творчества четырех авторов, — это во многом уже сделано разными исследователями. Предлагается выяснить, какие концептуальные моменты, характеризующие два и более текстов одного автора и нетипичные для других, можно выявить, опираясь на критерий частотности слов в тексте, а не на существующий литературно-критический фонд. Иными словами, при оценке лексической семантики следует абстрагироваться от известной филологической информации, чтобы вернуться к ней уже на новом уровне. Рассматриваемые денотативные сферы отличаются по крайней мере тремя важными показателями: 1) относительная важность/неважность для каждого автора; 2) степень зависимости от сюжета произведения; 3) конкретность/абстрактность, однозначность/многозначность слов, объединяемых в частные группы. Эти показатели определяют, насколько подробный комментарий необходимо привести, чтобы оценить роль каждой сферы в концептуальной системе автора. Приложить строго формализованное, единообразное описание ко всем сферам практически невозможно: изложенный план задает общие направления, а частный вариант анализа в дальнейшем зависит от специфики обсуждаемой категории. Каждая категория, т. е. денотативная сфера, имеет свою специфику: предметные и социально ориентированные классы слов преимущественно конкретны, а слова, обозначающие время, пространство, универсальные представления, наоборот, абстрактны. Значит, и особенности авторской концептуализации мира в каждой сфере должны проявляться по-разному. Многие слова, обозначающие предметы и явления, необходимы для создания непосредственного фона повествования. Они должны пониматься буквально, и констатация их роли в тексте вполне очевидна. Специфика метафоризации и символизации других слов может привести к образованию сложных концептуальных структур внутри сферы или группы, и, конечно, эти структуры нуждаются в более подробном анализе.
Резонно предполагать, что основные параметры КС автора художественного текста задаются доминантными сферами и группами. Напомним, что их набор был определен не по абсолютному весу категории в концептуальном профиле, а по ее относительному преобладанию в сравнении с профилями других писателей. Тем не менее приведем абсолютный список сфер по убыванию доли категории в процентном отношении, чтобы опираться в дальнейшем на эти данные (см. табл. 7). Полужирным шрифтом в таблице выделены доминантные сферы, выявленные по результатам сопоставления с концептуальными профилями других авторов. Как видно, концептуальный профиль характеризуется большим перепадом, возникшим из-за преобладания контекстов, которые отошли к сфере «Искусство». Поэтому более половины денотативных сфер не имеют в романах М. Булгакова серьезного количественного выражения. Подобный перепад характерен и для творчества М. Шолохова в силу явного доминирования сферы «Военная служба» (см. об этом далее, в параграфе, посвященном КС Шолохова).
Контексты1, относящиеся к доминантным сферам, неодинаково распределяются по разным произведениям (см. диагр. 4). Непосредственно обусловлен сюжетом текстов объем сферы «Искусство» в романах «Жизнь господина де Мольера» и «Театральный роман» и сферы «Сверхъестественное» в романе «Мастер и Маргарита». Рассмотрим текстовые особенности доминантных сфер Михаила Булгакова в сопоставлении с произведениями других авторов.
