Введение к работе
Актуальность темы исследования.
В силу того что само мышление принципиально не наблюдаемо, в центре нашего исследования находится речь человека, тексты как материальное выражение мыслительных процессов, протекающих в его сознании.
В течение длительного периода в науке превалировали «попытки противопоставить друг другу слово и выражаемый им факт мысли как различные, хотя и связанные между собой явления» (Чесноков 1967, с. 5). Понадобилось много веков, чтобы ученые пришли к однозначному выводу о том, что такое противопоставление неоправданно, о чем неопровержимо свидетельствуют данные современной когнитивистики. Е.С. Кубрякова, рассуждая о возможностях когнитивной лингвистики в исследовании сознания и разума человека, пишет: «Сведения о языке стали рассматриваться как неотъемлемый и органический компонент при анализе восприятия, памяти, внимания, мышления и т.д. В ходе этих когнитивных исследований рождались и новые представления о языке и языковых данных как о средстве доступа к работе человеческого сознания, а в значительной степени и к пониманию всей природы и сущности человека (Кубрякова 2006, с. 26). Сложность изучения языковых средств выражения мысли в значительной мере обусловлена как сложностью форм самой мысли, так и отсутствием строгой закрепленности за словами однозначных мыслительных понятий, конструктов, на что указывал П.В. Чесноков: «…один и тот же охват выражаемого содержания, одна и та же форма мысли со стороны внешнего отношения могут обеспечиваться за счет различных формальных (и не только формальных) средств языка, которые в связи с этим допускают особую (свою) классификацию, независимо от выражаемых форм мысли» (Чесноков 1967, с. 174).
Колоссальное разнообразие областей, аспектов, форм, жанров, средств выражения мыслительной деятельности человека не позволяет в одном исследовании охватить их все. В данной работе мы ограничили изучение ментальной сферы, ментально-когнитивных феноменов языком научно-публицистических и фантастических произведений, передающих различные представления о «возможных мирах».
Представляется, что именно в фантастических, а не в реалистических произведениях, в наибольшей степени отражаются различные стороны мыслительных усилий их авторов. Разумеется, без активной мыслительной деятельности творца не бывает ни одного произведения, но если реалистические художественные творения в первую очередь призваны отражать существующую действительность, жизненные реалии, то фабула и коллизии произведений жанра фэнтези – целиком плод воображения их создателей. Современный человек с детства «впитывает в себя культурное разнообразие научной фантастики – литературы и фильмов в стиле «фэнтези». Каждое из подобных произведений, в силу развития современных технологий, субстанциально приближается к реальности и, взятое отдельно, может претендовать на статус автономной культуры» (Боженкова 2005, с. 4). Е.Н. Ковтун среди выявленных ею свойств модели реальности, создаваемой средствами рациональной фантастики, называет на первом месте абсолютизацию интеллектуальной составляющей человеческой психики (Ковтун 2008). В силу такой важности данного параметра можно заключить, что он нуждается в детальном лингвистическом изучении.
Несмотря на то, что фантазия отражает не существующее, а мифологическое, иллюзорное, тем не менее «конструктивно-онтологическая особенность фантазии, творящей из бытия небытие, позволяет анализировать ее не только в психологическом и гносеологическом аспектах, но и более широко – в культурно-антропологическом, мировоззренческом контекстах» (Юречко 2006, с. 29). «Выдвижение на первый план многих исследований в современной культурологии (иногда неявно) именно концепции виртуальных миров очень тесно связано… с доминированием внутри концептуального аппарата почти всех наук о человеке наших дней личностной идентификации. Сформулированные более или менее четко крупным американским психологом, учеником самого З. Фрейда Эриком Хамбургером Эриксоном еще в 60-е годы, идеи эти ныне стали совершенно необходимым теоретическим инструментом почти всех сколько-нибудь интересных и перспективных исследований в этой области» (Акчурин 2000, с. 23). В современной философии и лингвистике в свете формирования новой эпохи мышления, которую принято называть «посткритической», большой интерес вызывает модальность возможного, в свете чего в современной лингвистической философии и теории языка рассматриваются как традиционные проблемы – специфика мышления, статус идей и универсалий, так и проблемы современной теории – означающее и означаемое, структура и центр, игра различий (Боженкова 2005, с. 11). При этом преследуются такие цели, как выявление уникальности самой категории возможного в отличие от смежных понятий, раскрытие ее универсальной значимости в разных сферах человеческой деятельности, предельное сужение содержания этого понятия и, вместе с тем, предельное расширение объема его применения (междисциплинарность) (Там же, с. 11–12). Отсутствие лингвистических исследований мыслительных актов, процессов и явлений в произведениях, посвященных «возможным мирам», а также необходимость выявления, анализа и систематизации лингвистических образований, выражающих ментальную специфику носителей английского и русского языков, обусловили актуальность предпринятой нами работы.
Цель исследования – выявить особенности языковой объективации и взаимодействия ментального пространства языка реального и «возможных» миров.
Задачи исследования:
– рассмотреть ментальное пространство языка в лингвокогнитивном аспекте;
– изучить и сопоставить специфику ментального пространства языка, отражающего реальный мир и «возможные» миры, в когнитивно-прагматическом аспекте;
– выявить виды и средства влияния «возможных» миров на мышление, бытие и язык;
– исследовать специфику языковой репрезентации ментальной сферы в произведениях Дж. Роулинг о Гарри Поттере;
– определить особенности перевода ментальных слов с английского языка на русский.
Объект исследования – ментальное пространство (ментально-когнитивные феномены) реального и «возможного» миров.
Предмет исследования – языковые единицы, репрезентирующие свойства ума и мыслительной деятельности на русском и английском языках.
Источниками иллюстративного материала послужили тексты научно-публицистических и художественных произведений русских и зарубежных исследователей, писателей и поэтов, в чьем творчестве отражены возможные миры и представлен ментальный лексикон, а также тексты романов о Гарри Поттере Joanne Kathleen Rowling (Джоан Роулинг) на английском языке и их перевода на русский язык (осуществлен В. Бабковой, В. Голышевой, Л. Мотылевым). Картотека на обоих языках включает свыше 2500 единиц.
Методологическая основа исследования – трудыпо общетеоретическим вопросам философии языка, гуманитарного знания, взаимодействия мышления и речи Н.А. Бердяева, М.М. Бахтина, А.А. Потебни, Г. Гийома, Л.С. Выготского, П.В. Чеснокова; по различным проблемам когнитивной лингвистики, языкового сознания Е.С. Кубряковой, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, Г.А. Золотовой, Е.Ф. Тарасова, М.В. Пименовой, Т.А. Фесенко, Е.Н. Рядчиковой и др.; по лингвистическому изучению виртуальных миров И.А. Акчурина, А.П. Бабушкина, О.Е. Баксанского, А.Г. Баранова, Н.А. Боженковой, А. Киклевича, О.Г. Почепцова и др.; по переводоведению Ю.Д. Апресяна, Е.С. Кубряковой, А.Г. Минченкова и др.
Методы, использованные в работе: описательный метод, семантико-когнитивный анализ, методы синхронного и сопоставительного анализа, интерпретирующего понимания, метод текстологической интерпретации, приемы компонентного, концептуального и контекстуального анализа, классифицирование.
Положения, выносимые на защиту:
1. Основную корреляцию структур мысли и языка, ментальное пространство языка можно представить в виде следующей цепочки последовательных зависимостей: языковое мышление языковая ментальность ментальный опыт ментальные стереотипы ментальный лексикон (ментальные слова, отражающие ментальные (умственные) состояния и ментальную активность) языковая интуиция языковое сознание. Ментальное пространство языка, ментально-когнитивные феномены репрезентируют ментальные слова и концепты, выражающие предметы мысли, способы мысли, ментальные состояния и процессы, механизмы памяти (включая семантическую и культурную память), а также концептуальные ментальные метафоры, ментальные стереотипы, реализующиеся на вербальном уровне.
2. На основании того, что концепт есть ментальное образование, а для его создания, понимания и интерпретации требуются мыслительные процессы, все основные слова ментального лексикона как вербализаторы единиц мышления следует признать также и именами соответствующих ментальных концептов.
3. В понятии языковой ментальности объединяются реальность и плоды воображения; в настоящее время виртуальность всё более приобретает черты реальности, а понятие виртуальной реальности в его общем виде приложимо ко всем видам реальности. Возможное и действительное не изолированы друг от друга, они могут оказывать ощутимое взаимное влияние, поэтому они должны рассматриваться в паре. Лингвистические составляющие филологического подхода к пониманию и изучению возможных миров (помимо логических и сугубо литературоведческих составляющих, относящихся к созданию художественных и научно-публицистических произведений) определяются посредством лексики, языковых средств, семантики, прагмалингвистики, коммуникативистики.
4. Существуют следующие виды влияния вербально репрезентированных виртуальных миров на реальную действительность, на лингвокультуру. Виртуальные миры могут быть источником прогресса и развития цивилизации; импульсом для создания и развития культуры, искусства, языка, источником развития научной мысли, личностного познания, сильных эмоциональных переживаний. Возможные миры могут вносить позитивный вклад в духовное формирование поколений, благотворно и позитивно влиять на психику поколений, служить руководством к действию, реализовываться как новый процесс чтения и написания. Возможные миры могут также выступать как антиутопии-предостережения и даже быть источником заблуждений, ухода от реальности.
5. Языковые описания ментальной сферы, встречающиеся в романах о Гарри Поттере, возможно разделить на две большие группы: 1) репрезентация мыслительной деятельности, свойственной реальному миру; 2) репрезентация фантазийной мыслительной деятельности. Каждая из этих групп, в свою очередь, членится на несколько составляющих и обнаруживает ряд специфических особенностей.
6. Мыслительная деятельность персонажей Дж. Роулинг в гораздо меньшей степени подвержена «волшебным» действиям, нежели предметы реального мира, в ментальных процессах волшебники остаются обычными людьми, их мысли текут по законам объективной реальности. Фантазийная специфика мыслительного процесса в произведениях о Гарри Поттере представлена следующими когнитивно-семантическими подгруппами: 1) придание свойств мыслящего объекта неодушевленным предметам; 2) вынесение памяти и мыслей за пределы мозга и их визуализация; 3) отношение к мыслительной деятельности иных существ – «обычных» людей или других представителей «возможных миров»; 4) особое воздействие мысли на материальный и «волшебный» мир – она способна материализовать объекты, сделать их видимыми, осязаемыми; 5) волшебные манипуляции с сознанием; 6) в волшебной сфере, так же, как и в реальной, мысль соседствует с чувством, нередко переплетаясь с ней, подменяя одна другое; 7) важность определенных «волшебных идей» и стремление строго их придерживаться; 8) несовершенство магических существ, волшебных предметов и их возможностей, связанное с мыслительными способностями; 9) ложь волшебников; 10) отношение к «норме» и «ненорме» как речевой маркер мыследеятельности; 11) повреждение ума, памяти магическим способом.
7. При переводе на русский язык глаголов и существительных, выражающих мыследеятельность, в произведениях Дж. К. Роулинг о Гарри Поттере проявляются следующие процессы, затрагивающие уровень лексики и грамматики. В отношении лексических трансформаций мыслительных слов: а) в русском переводе наблюдается гораздо большее разнообразие средств репрезентации мыслительных процессов, нежели в оригинале; б) нередко происходит синонимическая замена других ментальных глаголов или конструкций с ними в языке перевода – равноценная и неравноценная, могущая отличаться стилистически, коннотативно; в) в ряде случаев ментальный глагол think (thought) – мыслить, думать употребляется в английском языке и отсутствует в русском либо он заменяется на слова других частей речи, которые могут иметь иной оттенок значения, иную коннотацию. Обнаруживается также и обратное явление: слова «ум», «мысль», «думать» отсутствуют в английском, но представлены в русском переводе. Грамматические трансформации мыслительных глаголов при переводе сводятся, в основном, к двум разновидностям: 1) глаголы мыслительной деятельности в языке оригинала и перевода употреблены в одном случае с отрицанием, в другом – без него; 2) изменяется фазисность глагола.
Научная новизна исследования определяется тем, что в нем систематизированы основные параметры когнитивно-прагматического и языкового взаимодействия реального и возможных миров в области ментального пространства языка; определены виды влияния возможных миров на мышление, бытие и язык; классифицированы семантико-когнитивные особенности репрезентации ментальной сферы в языке произведений Дж. Роулинг; выявлены особенности перевода ментальной лексики с английского языка на русский.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что её материалы и результаты могут дополнить теорию и философию языка, теорию лингвистической прагматики, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, межкультурной коммуникации, способствовать расширению знаний о языке и стиле писателя. Отдельные положения работы содействуют выработке систематизирующего подхода к языку фэнтези произведений.
Практическая значимость определяется тем, что материалы данного исследования могут быть использованы при разработке курсов и спецкурсов «Теория языка», «Лингвистический анализ текста», «Философия языка», «Теория и практика перевода», «Язык и мышление», «Когнитивная лингвистика».
Апробация работы осуществлялась на 8-й и 9-й научных конференциях молодых ученых «Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения» (Краснодар: Кубанский госуниверситет, 2009 и 2010 гг.); на VII Межвузовской научно-практической конференции «Язык и межкультурная коммуникация» (Санкт-Петербургский Гуманитарный университет профсоюзов, 22-23 апреля 2010 г.); на V юбилейной Международной научной конференции «Предложение и Слово», посвященной памяти B.C. Юрченко и М.В. Черепанова (Педагогический институт Саратовского государственного университета, 14-16 октября 2010 г.); на международной научно-практической конференции «Когнитивная лингвистика и вопросы языкового сознания» (Краснодар: Кубанский госуниверситет, 25-26 ноября 2010 г.); на заседаниях кафедры теоретической и прикладной лингвистики Кубанского госуниверситета, в также на кафедре общепрофессиональных дисциплин в Сочинском филиале Московского автомобильно-дорожного технического университета (МАДИ).
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографического списка, включающего 212 наименований. Общий объем работы – 189 страниц.
