Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I Метафора и метафоризация: современные концепции 13
1. Метафора как многоплановый объект исследования 13
2. Современные лингвофилософские концепции метафоры и проблема ее определения 22
3. Языковая и художественная метафора 44
4. Метафоризация как семантический процесс 48
ГЛАВА II Интерференция в теории языковых контактов и переводоведении 59
1. Интерференция как языковое явление 59
2. Интерференция в теории перевода 76
3. Интерференция: феноменологический аспект 83
4. Интерференция как механизм метафоризации 85
ГЛАВА III Перевод метафоры. способы перевода, характер и типы интерференции 89
1. Метафора как лингвокультурная лакуна 89
2. Перевод авторской метафоры; подходы и способы 96
3. Описание материала исследования 101
4. Методика анализа авторских метафор оригинала и перевода..104
Заключение 156
Библиография 162
Корпус метафорических выражений 177
- Метафора как многоплановый объект исследования
- Современные лингвофилософские концепции метафоры и проблема ее определения
- Интерференция как языковое явление
- Метафора как лингвокультурная лакуна
Введение к работе
В настоящее время в современной науке о языке происходит коренная смена парадигмы знания. Можно считать, что в теории языка окончательно утвердился междисциплинарный подход к решению глобальных проблем соотношения языка и мышления. Облик лингвистики двадцатого века определяется сближением позиций двух ее главных противопоставленных парадигм (когнитивной и коммуникативной) и формированием единой системы допущений, определяющейся тенденциями к экспансионизму и экспланарности [Кубрякова 1995: 280]. Произошла и смена "главных парадигм" в теории перевода. Так перевод стал объектом внимания многих научных дисциплин. К середине 90-х годов культурный поворот в науке о переводе уже был признан большинством исследователей. Однако при культурной переориентации перевода лингвистический подход к исследованию этого процесса остается до сих пор актуальным. Так И.Э. Клюканов в своем диссертационном исследовании, посвященном построению нового концептуального аппарата теории перевода и межкультурного общения, отмечает, что в результате кардинальных изменений в современной научной парадигме сегодня можно констатировать, что в науке о переводе сложились две парадигмы - лингвистическая и культурная. При этом сторонники лингвистического подхода сосредоточивают основное внимание на поиске "объективных переводческих законов", в которых могут быть зафиксированы эквивалентные отношения между оригиналом и переводом. Сторонники культурологического подхода к исследованию перевода делают акцент на "социально-культурные факторы, которые заставляют реальность оригинальных знаков переводиться в другие, отличные от них знаки, т.е. как бы
4-переписываться согласно новым запросам и условиям
функционирования" [Клюканов 1999: 13].
В данном исследовании, центральной проблемой которого является перевод, делается попытка интегрального подхода к исследованию этого процесса, а именно, лингвокультурологического, т.к. именно он позволяет "видеть" в знаках языка одновременно и знаки культуры. Согласно основному постулату этой новой, сегодня формирующейся науки - лингвокультурологии, в результате взаимодействия двух разных предметных областей - языка и культуры - формируется культурная семантика языковых знаков. В связи с этим перевод понимается сегодня как один из основных видов не только межъязыковой, но и культурной коммуникации. Это значит, что текст перевода становится принадлежностью принимающей культуры, одновременно оставаясь при этом принадлежностью культуры, в которой он был рожден, т.е. исходной.
Как известно, в теории перевода особый интерес для исследования представляет область непереводимого или труднопереводимого. К ней относится одно из самых ярких образных средств - художественная метафора. Метафора - это сложный многомерный феномен, поскольку она представляет собой одновременно языковую, концептуальную и культурную сущность. Поэтому перевод метафоры не может быть подчинен какому-либо "объективному переводческому закону", т.к. в силу культурной обусловлености метафоры невозможны эквивалентные отношения между метафорическими выражениями в разных языках. Метафора представляет интерес как объект исследования потому, что изучение области непереводимого вскрывает именно когнитивную сущность процесса перевода, а метафора относится к тем художественным средствам, которые не поддаются однозначному приравниванию в процессе перевода и перевод которых требует особых когнитивных усилий.
-5-Другой не менее интересной проблемой является
интерференция, которая, как известно, неизбежно сопровождает
процесс перевода. Неизбежность ее объясняется тем, что переводчик -
это всегда билингв, т.е. тот индивид, про которого А.Мартине писал:
"Индивид - это не только поле сражения различных, противоречащих
друг другу языковых типов и речевых навыков, но и постоянный
источник языковой интерференции" [Цит. по: Вайнрах 1979: 21] .
Отсутствие готовых нормативных соответствий при передаче метафоры на другой язык "провоцирует" языковую интерференцию, проявляющуюся в буквальном переводе, поэтому представляется логичным включить в исследование явление интерференции. Таким образом, в центре данного диссертационного исследования -трехкомпонентный комплекс: перевод, метафора и интерференция. В этой сложной триаде главной проблемой является перевод, объектом -метафора, а интерференция рассматривается как неизбежное следствие языковых контактов, одним из видов которого и является перевод. Поскольку все три явления - перевод, метафора и интерференция - не являются чисто языковыми, то и изучение их требует междисциплинарного подхода.
Актуальность данного исследования, посвященного изучению
перевода метафоры в художественном тексте и явления
интерференции, сопровождающего этот процесс, определяется несколькими моментами.
1. Сегодня, когда межкультурная коммуникация носит очень интенсивный характер, перевод как ее основной механизм перемещается с периферии исследований в центр. Совершенно закономерно, что возникает интерес к его исследованию с позиций взаимопроникновения, взаимовлияния культур.
Интенсивное взаимодействие культур неизбежно ведет к языковой и культурной интерференции, которую сегодня можно наблюдать как в языке, так и в культуре. Соответственно, узко лингвистическое понимание интерференции как явления негативного нельзя считать исчерпывающим. Это значит, что требуется новый, более широкий взгляд на явление интерференции.
При всей кажущейся изученности феномена метафоры, сущность механизма ее создания, критерии метафоричности до сих пор остаются серьезной проблемой для специалистов, занимающихся вопросами языка и мышления. Следовательно, любое исследование проблем, связанных с процессом метафоризации, можно рассматривать как очередную ступень в познании этого сложнейшего феномена языка, культуры и мышления.
Новизна исследования заключается в том, что, во-первых,
явление интерференции рассматривается не только с традиционной
точки зрения, как лингвистическое явление, но и как механизм
метафоризации. Во-вторых, в отличие от сложившегося в
переводоведении традиционно негативного понимания
интерференции, в нашем исследовании доказывается положительный характер семантической интерференции, которая рассматривается нами в качестве основного типа интерференции при переводе метафоры. В-третьих, предложенная в работе модель механизма метафоризации позволила провести семантический анализ оригинальных метафор и их переводов, а также выделить критерий для их сопоставления.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что была сделана попытка обобщить и систематизировать теоретические подходы к изучению метафоры и найти эксплицитный способ представления семантического процесса метафоризации. При этом был использован универсальный механизм явления интерференции.
-7-Практическая значимость работы заключается в том, что
знания о специфике проявления интерференции необходимы как для
теории, так и для практики перевода (при овладении навыками
перевода, интерпретации текста, редактирования).
Кроме того, результаты исследования могут быть использованы в процессе преподавания иностранного языка (для работы по интерпретации художественного текста). Результаты исследования окажутся полезными при создании пособий и проведении занятий по теории перевода, а также в процессе преподавания русского языка как иностранного (английского как иностранного), в аспекте страноведения и культурологии.
Цель данной работы - рассмотреть явление интерференции в процессе перевода метафоры в художественном тексте, а также выяснить характер и типы интерференции, сопровождающей этот процесс.
Указанная цель обусловила постановку и решение следующих задач:
Рассмотреть основные теоретические и практические вопросы, связанные с изучением феномена метафоры: специфику метафоры в художественном тексте, механизм процесса метафоризации, семантический аспект этого процесса.
Предложить гипотетическую модель, эксплицирующую семантический процесс метафоризации.
Выявить универсальный механизм явления интерференции и возможность его использования для описания процесса создания оригинальной метафоры и ее перевода.
Проанализировать семантику оригинальных метафор и их переводных соответствий на основании предложенной гипотетической модели механизма создания метафоры.
5. В результате сопоставления механизма метафоризации
оригинальной метафоры и ее переводного соответствия проанализировать способы перевода метафоры в художественном
тексте.
6. На основании сопоставительного анализа оригиналов и их
переводов определить основной тип и характер интерференции в
процессе перевода метафоры.
Материалом анализа послужили художественные тексты русскоязычных и англоязычных авторов и их переводы, соответственно, с русского на английский и с английского на русский язык. Объем анализируемых метафорических выражений составил свыше 300 оригинальных метафор и более 500 переводов (поскольку было проанализировано 5 переводов пьесы У. Шекспира "Юлий Цезарь").
Методологической основой исследования служат фундаментальные положения о связи языка и мышления, языка и общества, языка и культуры, о социальной сущности языка и его функций (работы В. Гумбольдта, А. А. Потебни, Ф. де Соссюра, Л. С. Выготского, А. А. Леонтьева, Б. А. Серебренникова, Г. П. Щедровицкого, Л. Вайсгербера, Э. Сепира, Б. Уорфа и др.). Методика исследования основана на системном междисциплинарном подходе к изучаемым явлениям, требующем их рассмотрения во взаимных связях и отношениях. Принцип системности в качестве основного определяет частные методы исследования - формальный и семантический анализ процесса метафоризации как в оригинальной, так и в переводной метафоре. Семантический анализ носит комплексный характер и основан на взаимодополнительности методов контекстуального, компонентного и концептуального анализа В работе используется традиционный для исследования метафоры метод моделирования механизма метафоризациии,
-9-описанньш в работах Н.Д. Арутюновой, В.Н. Телия, Т.В. Симашко,
М.Н. Литвиновой и др., сопоставительно-семантический метод
анализа материала, где сопоставление является межъязыковым; а
также методы анализа и обобщения.
Гипотеза заключается в предположении, что в процессе перевода метафоры в художественном тексте интерференция будет неизбежной, но она будет проявляться на уровне семантики (семантическая интерференция), что позволяет рассматривать ее не только как отрицательное явление, но и как положительное с точки зрения взаимопроникновения взаимодействующих языков и культур в процессе перевода.
В ходе исследования эти предположения подтвердились.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования излагались на международных конференциях: "Актуальные проблемы теории, практики перевода и подготовки переводчиков" (Пермь, 1998), "Русский язык и русистика в современном культурном пространстве" (Екатеринбург, 1999), "Когнитивная семантика. II Международная школа-семинар по когнитивной лингвистике" (Тамбов, 2000), на Всероссийской конференции "Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики" (Челябинск, 1999), на научно-практической конференции "Два рубежа. 100-летнему юбилею "Мира искусства" (Пермь, 1998), а также на семинарах для аспирантов кафедры иностранных языков ПГТУ и на заседании кафедры иностранных языков ПГТУ.
Основные положения работы отражены в следующих публикациях:
1.0 проблеме эквивалентности и адекватности в зависимости от типа текста // Концепция гуманитаризации и проблемы высшей школы: Материалы IV научно-методической конференции ПГТУ. Пермь,
- 10-1996. 4.2. С. 170-171 (в соавторстве с Л. В. Яшмановой).
2.0 проблеме формирования метафоры в зависимости от различных языковых картин // Проблемы языкознания и мировой литературы рубежа XXI века глазами молодых исследователей: Тез. докл. молодых ученых, аспирантов и студентов. Пермь, 1997. С. 57-58 (в соавторстве с Н. М.Нестеровой).
3.0 проблеме переводимости и непереводимости как основной проблеме теории перевода // Гуманитаризация образования -императив XXI века; Тез. докл. II Всероссийской конференции. Пермь, 1997. С. 281-282.
4,Вторичные языковые номинации и проблема непереводимости // Лингвистика, перевод, лингводидактика: Материалы межвузовской научно-практической конференции. Пермь, 1997. С. 32-35.
5.0 переводческой стратегии при переводе художественных импрессионистических текстов // Гуманитаризация образования и внеучебная работа в вузе, техникуме, общеобразовательной школе: Материалы Межвузовской научно-методической конференции. Пермь, 1998. С. 130-131.
6.0 языковых особенностях импрессионистического стиля в художественном тексте и проблеме их перевода // Актуальные проблемы теории, практики перевода и подготовки переводчиков: Материалы Международной практической конференции. Пермь, 1998. С. 8-Ю.
7.06 особенностях функционирования вторичных языковых номинаций в языковых и культурных средах // Человек на изломе культур: Тез. докл. VI Всероссийской научной конференции аспирантов и студентов. Пермь, 1998. С. 3-4.
8.К вопросу о переводе метафоры как образного средства создания поэтики // Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики: Тез. докл. Всероссийской научной конференции. Челябинск, 1999. С. 10-11.
-11-9.Тарольдов плащ" в русской литературе золотого и серебряного веков))
Два рубежа: Материалы научно-практической конференции. Пермь,
1998. С. 29-31 (в соавторстве с Н. М. Нестеровой).
Ю.Явление интерференции в переводе как одна из проблем при обучении иностранному языку в вузе и школе // Актуальные проблемы линвистики в вузе и в школе: Материалы 3-й Всероссийской школы молодых лингвистов. Пенза, 1999. С. 263-264.
11.Метафора как стилеобразующий и культурный компонент художественного текста: границы переводимости // Русский язык и русистика в современном культурном пространстве: Тез. докл. международной научной конференции. Екатеринбург, 1999. С. 140-142 (в соавторстве с Н. М. Нестеровой).
12.0 лингвокреативности в переводе метафоры // Формирование гуманитарной среды и внеучебная работа в вузе, техникуме, школе: Материалы III Всероссийской научно-практической конференции. Пермь, 1999. Т. 3. С. 455-456.
13.0 философском осмыслении перевода как основного вида межкультурной коммуникации // Язык. Культура. Деятельность. "Восток - Запад": Тез. докл. 2-й международной научной конференции. Набережные Челны, 1999. С. 101-104.
14.К вопросу о семантическом аспекте метафоры в концепции П. Рикера // Культура. Цивилизация. История: Тез. докл. научной конференции студентов и аспирантов. Пермь, 1999. С. 7-8.
15.Метафора как показатель инокультурности текста: проблемы перевода // Проблемы межкультурной коммуникации (лингвистические, социологические и культурологические аспекты): Межвуз. сб. науч. трудов. Иваново, 2000. С. 26-32.
-12-Іб.Интерференция как отражение когнитивных процессов при
переводе// Когнитивная семантика: Материалы II Международной
школы-семинара по когнитивной лингвистике. Тамбов, 2000. Ч. 1.
С. 68-70 (в соавторстве с Н. М. Нестеровой). 17."Новое слово": рождение и трансляция // Язык. Человек. Картина
мира: Материалы Всерос. науч. конф. Омск, 2000. Ч. 2. С. 53-55 (в
соавторстве с Н. М. Нестеровой, Е.В. Поздеевой). 18.06 интерференции как возможном механизме образования и
трансляции метафоры // Теория и практика перевода: Материалы
Международной науч. конф. ПГТУ 19-20 июня 2000 г. Пермь, 2000.
С. 10-11 (в соавторстве с Н. М. Нестеровой).
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения,
корпуса исследованных метафорических выражений,
библиографического списка.
Метафора как многоплановый объект исследования
Как известно, в ходе своей практической деятельности люди имеют дело не непосредственно с окружающим их миром, а с его когнитивными картинами и моделями. Представление мира - это его осмысление, репрезентация. Различные миры представлены человеку через призму его культуры, его языка, а метафора и является такой своеобразной "картиной мира", неодинаковой у носителей различных культур или одной и той же культуры в отдельные исторические периоды [Маковский 1996: 16]. Таких "картин мира" существовало и существует огромное множество, однако объединяет их универсальная способность человека мыслить. Как отмечал Ф. Ницше, "язык состоит исключительно из метафор, постоянное создание которых является основополагающим инстинктом человека, хотя он и не осознает метафорический характер своего языка" [цит. по Маковский 1996: 16]. Метафора и ее "загадочность" во все времена привлекали к себе крупнейших мыслителей - от Аристотеля до Руссо и Гегеля и далее до Э.Кассирера, X. Ортеги-и-Гассета и многих других. О метафоре написано множество работ. О ней размышляли не только ученые, но и сами ее творцы - писатели, поэты, художники. Одним словом, каждый, кто когда-либо интересовался вопросами языка, культуры и мышления, считал своим долгом высказаться и оставить на память потомкам свое мнение о природе и значительности феномена метафоры. Подобных высказываний накопилось так много, что можно составить из них целый "разговор цитат" о метафоре, который отражает пути постижения некой истины, тайны, окутывающей метафору. Ниже приводится фрагмент такого "разговора". "Метафора служит тем орудием мысли, при помощи которого нам удается достигнуть самых отдаленных участков концептуального поля. Объекты к нам близкие, легко постигаемые, открывают мысли доступ к далеким и ускользающим от нас понятиям. Метафора удлиняет "руку" интеллекта; ее роль в логике может быть уподоблена удочке или винтовке". [Ортега-и-Гассет 1990: 72]. "Метафорический процесс предполагает не только участие разума и мозга, но и существование внешнего мира с его богатством символов и культуры. ... Когнитивный процесс, который приводит к созданию метафоры, включен в более широкий процесс познания, имеющий отношение к индивиду в контексте эволюционного процесса, речь идет об эволюции мозга, обеспечивающего аппаратное обеспечение для познания, так и для культуры, предоставляющей контекст, в котором через взаимодействие с лингвистическим окружением возникают метафоры..." [МакКормак 1990: 379]. "Создание метафоры - это продукт лингвокреативного мышления, которое является по преимуществу ассоциативным. Метафора нужна нам не только для того, чтобы благодаря полученному наименованию сделать нашу мысль доступной для других людей; она необходима для того, чтобы объект стал доступен нашей мысли. Метафора не только средство выражения, метафора еше и важное орудие мышления" [Серебренников 1983: 76-111]. "Ее (метафоры - Е.Б.) уникальность проявляется в пространстве и во времени, в структуре языка и в функционировании. Она присуща всем языкам и обнаруживается во всех функциональных разновидностях. С одной стороны, она служит средством обозначения тому, чему нет названия, с другой - средством создания художественной речи ... метафора возникает не потому, что она нужна, а потому, что без нее невозможно обойтись, она присуща человеческому мышлению и языку как таковая. И поэты уже потом извлекают из нее пользу в своем творчестве, превращая "необходимость в добродетель"" [Гак 1988: 11-12]. "Приспосабливая старые слова к выполнению новых функций, получаем огромную экономию лексических средств языка и используем уже устоявшиеся привычки в процессе создания новых переносных значений. Метафора пронизывает почти всю речь; даже в текстах, далеких от художественных, очень трудно отыскать фрагменты, которые понимались бы только буквально и не содержали бы свежих или уже стертых метафор. Рассматривая многообразие применения слов и других символов, равно как и состоящих из них словосочетаний, мы приходим к пониманию того, как соотносятся друг с другом и с буквальным текстом различные фигуры речи и как благодаря метафоре символы могут использоваться экономно, практически творчески. Метафорическое употребление - это работа слов по совместительству" [Гудмен 1990:199-200]. "Получается, что все огромное здание Вселенной, преисполненной жизни, покоится на крохотном и воздушном тельце метафоры" [Ортега-и-Гассет 1990: 77]. Этот "разговор цитат", метафор о метафоре, можно продолжать сколь угодно долго. Такой интерес к метафоре обусловлен тем, что исходя из многочисленных ее определений, в ней видят "ключ" или "путь" к пониманию и познанию мира. Поэтому совершенно очевидным и понятным становится стремление к ее всестороннему изучению и соответственно, множественности подходов и толкований.
Современные лингвофилософские концепции метафоры и проблема ее определения
На сегодняшний день многими зарубежными и отечественными учеными, занимающимися исследованием метафоры, были предприняты попытки классификации уже существующих теорий метафоры (см. работы Г.С. Баранова, Л.М. Алексеевой, А.А, Залевской, О.М. Бессоновой и др.). Так анализ и классификация современных лингвофилософских концепций метафоры, предложенные Ґ.Н. Барановым, убедительно доказывают отсутствие в современной философии науки хотя бы относительного согласия в понимании природы метафоры как лингвокогнитивного феномена вообще и общих критериев метафоричности - в частности [Баранов 1992: 8-9]. Однако на общем фоне " разноголосицы" идей и мнений все же можно выделить несколько доминирующих. Существуют различные основания классификации метафоры как языкового феномена. Первое из них - сама историческая последовательность сменяющих друг друга концепций. Другое заключается в традиционном членении семиотики (и общей теории лингвистики) на синтактику, семантику и прагматику. В соответствии с этим некоторые ученые выделяют синтаксические, семантические, прагматические, а также семиотические (образно-символические) теории метафоры. Кроме того, концепции метафоры можно классифицировать по их основополагающей идее. Это зависит от того, понимается ли метафора как сокращенное сравнение или как перенос свойств одного термина на другой через непересекающиеся семантические поля. На основании данного критерия при условии его дополнительности и максимально возможной согласованности с другими классификациями и их критериями, Г.С. Барановым, например, выделяются следующие концепции метафоры: сравнительно - фигуративная: образно - эмотивная: интеракнионистская: прагматическая: семиотическая, основные положения которых и рассматриваются ниже. Сравнительно-фигуративная концепция метафоры Авторство данной концепции принадлежит Аристотелю. Если попытаться предельно кратко обозначить существо данной теории, то его можно свести к утверждению, что "метафора представляет собой особый тип небуквального (фигурального) сравнения объектов, принадлежащих заведомо различным родо-видовым категориям". В более узком смысле метафорой Аристотель называл пропорциональную аналогию отношений, согласно которой А относится к В так же, как С к D (А/В = C/D), что обусловливает возможность взаимозаменимости и взаимоподставимости В и D. Хорошая метафора, по Аристотелю, должна относительно легко разворачиваться в сравнение [Аристотель 1978: 180]. Однако в дальнейшем это положение было истолковано так, что "сравнение" стало пониматься, как буквальная, а не фигурально-метафорообразующая операция. В соответствии с этим метафорическое значение трактовалось как результат переноса буквальных значений терминов, либо как производное от них. Перенос значений регламентируется принципом аналогии или сходства. В свою очередь, обратная операция позволяет либо трансформировать метафорическое суждение в сравнение (компаративистский подход), либо заменить его на буквальное (субстантивный, или "замещающий" подход). В основе указанных подходов лежит твердое убеждение в том, что любое метафорическое суждение в принципе СВОДИМО К буквальному [Бессонова 1987: 209]. К сторонникам данной точки зрения, хотя и своеобразно ее трактующим, Г.С. Баранов относит Д. Дэвидсона, Д. Карни. Соглашаясь, что метафоры, подобно сравнениям, представляют собой языковые конструкции для выражения сходств, Д. Дэвидсон в то же время категорически отрицает существование какого-то специфического, отличного от буквального метафорического значения. Согласно этой точке зрения, слова в разных контекстах не изменяют своих значений, меняется только сам контекст их употребления. Конечно, отрицание существования метафорического значения вообще является крайним выражением доведенного до логического завершения субстантивного подхода. Более слабые и более распространенные варианты компаративизма и субстантивизма трактуют метафорическое значение как производно-функциональное от буквального, апеллируя к аристотелевской концепции переноса значений. При этом взгляды Аристотеля интерпретируются таким образом, что он якобы имел в виду перенос на основе буквального сравнения. Однако различие между субстантивизмом, компаративизмом и концепцией Аристотеля, по мнению О.М. Бессоновой, заключается прежде всего в том, что Аристотель, кроме буквального, признавал существование сравнения особого типа -метафорического сравнения.
Интерференция как языковое явление
Интерференция, рассматриваемая в лингвистическом аспекте, представляет собой "явление взаимодействия структур и структурных элементов двух языков в процессе общения двуязычного населения" [Дешериев1972:28]. Традиционное определение интерференции, данное в лингвистическом энциклопедическом словаре, гласит: "Интерференция - (от лат. Inter - между собой, взаимно и ferio -касаюсь, ударяю) - взаимодействие языковых систем в условиях двуязычия, складывающееся либо при контактах языковых, либо при индивидуальном освоении неродного языка; выражается в отклонении от нормы и системы второго языка под влиянием родного" [ЛЭС 1990: 197]. Языковая норма понимается здесь как "совокупность наиболее устойчивых традиционных реализаций языковой системы, отобранных и закрепленных в процессе общественной коммуникации" [БЭС, Языкознание. 1998: 337] Однако в определении понятия языковой интерференции среди лингвистов нет полного единства. Одни связывают ее с понятием языковой нормы, другие - с лингвистическим переплетением (наложением). Одни трактуют это понятие широко, включая в его содержание явление заимствования, другие - узко, ограничиваясь лишь нарушениями языковых норм в речи. Для подтверждения широты взглядов на явление интерференции можно привести следующие определения: У. Вайнрайх: Интерференция - это "вторжение норм языковой системы в пределы другой" [Вайнрайх 1979: 22]. Л. И. Баранникова: Интерференция - это "изменения в структуре или элементах структуры одного языка под влиянием другого" [Баранникова 1972: 88]. В. Ю. Розенцвейг: Интерференция - это "нарушение билингвом правил соотнесения контактирующих языков, которые проявляются в его речи в отклонении от нормы" [Розенцвейг 1972:4]. Е. М. Верещагин: "Интерференция - внутренний наблюдаемый процесс у билингва, который выражается в его речи в "зримых отклонениях" от норм одного или обоих языков" [Верещагин 1969:136]. 3. У. Блягоз: "Все изменения структурных элементов языка в речи - в значениях, свойствах, в сочетаемости и "поведении" языковых единиц -появляющиеся в результате взаимодействия языковых систем, следует называть интерференцией" [Цит. по: Закирьянов 1984:34]. До сих пор отправной точкой почти всех исследований, посвященных интерференции, служит определение, данное этому явлению У. Вайнрайхом, который интерференцией называет "те случаи отклонения от норм любого из языков, которые происходят в речи двуязычных в результате того, что они знают больше языков, чем один" [Вайнрайх 1979: 22]. Логично предположить, что поскольку английское слово "interference" ("вмешательство") имеет скорее отрицательную коннотацию, то, может быть, именно по этой причине большинство отечественных и зарубежных исследователей рассматривают интерференцию только как отрицательное явление. Например, Ю.Ю. Дешериева определяет интерференцию следующим образом: "Интерференцией может быть названо любое влияние языковых или внеязыковых (культурных) элементов друг на друга, приводящее к порождению отрицательного языкового материала" [Дешериева 1976:12]. "Отклонением от языковой нормы" считает интерференцию А. Е. Карлинский [Карлинский 1972: 9], "допущением говорящим на чужом языке различных неточностей под влиянием строя родного языка" - Х.Г. Агишев [Агишев 1975: 11], "процессом конфликтного взаимодействия речевых механизмов, порождающим ошибки в иноязычной речи под влиянием стереотипов, сформированных на базе родного языка" - Т. Н. Степкина [Степкина 1977: 99], "тормозящим взаимодействием навыков, при котором уже сложившиеся навыки затрудняют образование новых" - С. Л. Рубинштейн [Рубинштейн 1946: 559], "совокупностью процесса и результата конфликтного взаимодействия языков, выражающейся в отклонениях от нормы одного или обоих языков вследствие отрицательного переноса единиц одной языковой системы в другую в связи с несоблюдением дифференциальных признаков" - Р. Р. Бони [Бони 1976: 7], "таким проникновением фонетических, грамматических или лексических элементов родного (доминантного) языка в изучаемый или изучаемого в изучаемый (внутриязыковое), которое принято называть ошибкой" - М. Затовканюк [Затовканюк 1973: 74] (Выд. - Е.Б.). Видимо, определенное значение тут имел и тот факт, что отрицательные явления в речи билингва легче поддаются наблюдению и анализу, нежели положительные, носящие чаще всего "скрытый" характер (см. Розенцвейг 1975).
Метафора как лингвокультурная лакуна
Поскольку текст отражает особенности не только и не столько особенности языка, сколько культуры, то сегодня часто говорят уже не о трансляции текстов, а о трансляции культур. Относя художественную литературу к вербальному аспекту культуры, мы, вслед за Ю.А. Сорокиным, рассматриваем ее как "субститут речевых и кинестических когнитивно-эмотивных состояний индивидуума (или текста, порожденного индивидуумом)" [Сорокин 1989: 99]. Иными словами, мы рассматриваем взаимодействие составляющих "автор -текст - реципиент (читатель)", считая, что текст, в котором зафиксирована национальная специфика вербального и невербального аспектов той или иной культуры, служит инструментом межкультурного общения. Одним из языковых средств передачи национально-специфического в художественном тексте является авторская метафора. Она есть средоточение, с одной стороны, языковой специфики, а с другой - культурных особенностей определенной лингвокультурной общности. В связи с этим целесообразно остановиться подробнее на вопросах о соотношении общего и специфического в языке и культуре.
Мы исходим из того, что локальная культура есть совокупность общего и специфического. Ю.В. Бромлей, определяя этнос как "квант" специфической культурной информации", в то же время подчеркивает неправомерность сведения культурного единства этнических образований к совокупности некоторых особенностей
[Бромлей 1973: 53, 63]. Ю.А. Сорокин выделяет признаки, характеризующие ту или иную локальную культуру: а) характерные для всего человечества общие, неспецифические; б) характерные для группы локальных культур относительно специфические; в) характерные только для данной локальной культуры абсолютно специфические [Сорокин 1989: 74].
Обязательное наличие сходства (общей части) во всех культурах не исключает наличия "культурно-логической дистанции" (термин Ю.А. Сорокина) даже между очень сходными культурами. Степень сходства (различия) сопоставляемых культур может быть различной. Полярными в таком сопоставлении будут: 1) очень близкие культуры максимум сходства и минимум различий; 2) очень далекие культуры минимум сходства и максимум различий [Поршнев 1966:104].
Первое место среди национально-специфических компонентов культуры занимает язык, поскольку "язык это знак принадлежности его носителей к определенному социуму" [Сорокин 1989: 75]. План содержания языка (включая содержание лексических единиц и грамматико-синтаксические категории) варьируется от языка к языку, максимально соотносясь с национальной культурой. Идея существования национально-специфических языковых картин мира зародилась в немецкой лингвофилософии конца XVIII начала XIX в. (Михаэлис, Гердер, Гумбольдт). Речь идет, во-первых, о том, что язык как идеальная объективно существующая структура подчиняет себе, организует восприятие мира его носителями. А во-вторых, о том, что язык "система чистых значимостей" образует собственный мир, как бы наклеенный на мир действительный [Там же: 75].
Пытаясь зафиксировать несовпадение картин мира, задаваемых разными языками, Г. А. Брутян выдвинул идею лингвистической дополнительности [Брутян 1968]. По его мнению, ядро языковых картин совпадает, а периферийные, несовпадающие участки как раз и составляют то, что называется национально-культурной спецификой. Расхождения в языках и культурах фиксируются на различных уровнях и описываются авторами в разных терминах. Применительно к сопоставлению лексического состава языков часто используется термин "безэквивалентная лексика" [Бархударов 1975: 93; Верещагин, Костомаров 1976: 77-86]. Отмечается также существование текстовых "темных мест", воспринимаемых носителями того или иного языка на более позднем этапе его развития [Будагов 1977: 143-144]. В отечественной литературе также предпринимались попытки фиксировать расхождения в языках и и других аспектах культуры с помощью понятия "лакуна". Наиболее полной на сегодняшний день считается классификация лакун, предложенная Ю.А. Сорокиным [подробнее см. Сорокин 1989].
Лакуны, как считает Ю.А. Сорокин, это "термин для того, что есть в одной национальной культуре и чего нет в другой" [Там же: 85]. Понять природу лакун помогают, например, наблюдения Ю.Н. Караулова над классификациями лексического состава языков. Такие классификации, как правило, имеют общую (центральную) часть и периферийные участки, где наблюдаются расхождения. Ю.Н. Караулов указывает, что с точки зрения иерархической организации классификационные схемы построены так, что специфика того или иного языка растворяется на высших уровнях абстракции, лакуны же выявляются при анализе периферийных иерархических отношений. Иными словами, "есть основания говорить об универсальности структуры идеографических словарей до определенной глубины. универсальности, обусловленной принципиальной общностью языкового поведения" [Караулов 1976: 255]. Специфику каждого конкретного языка составляет характер репрезентации языкового (речевого) содержания, обусловленный технологией внутренних форм, но причинами возникновения лакун могут быть и культурно-исторические, этнографические факторы [Гам же: 244].
Ю.А. Сорокин дает следующее определение лакун "это базовые элементы национальной специфики лингвокультурной общности, существующие в текстах и затрудняющие понимание соответствующего фрагмента текста инокультурньш компонентом" [Сорокин 1989: 183]. Основными признаками лакун он считает следующие: непонятность, непривычность (экзотичность), чуждость (незнакомость), ошибочность или неточность, а также выделяются дополнительные признаки: "не необходимое", "удивительное", неожиданное" (непредсказуемое). Ю.А. Сорокин подчеркивает, что лингво-культурологический феномен лакуны существует в "смысловом пространстве текста", а расхождения в тех или иных сферах сопоставляемых культур называет "лакунизированным характером данных явлений" [Там же: 113].
