Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Синергетическии подход в гуманитарных исследованиях 13
1.1. Постнеклассическая картина мира и становление синергетической парадигмы 13
1.1.1. Синергетика как междисциплинарное направление научных исследований ; 13
1.1.2. Типы научной рациональности и формирование синергетической методологии 24
1.2. Синергетика человекомерных систем: речевая деятельность, ментальный лексикон, текст, слово 28
1.2.1. Сложные системы в психолингвистике и когнитивной лингвистике 28
1.2.2. Ядро ментального лексикона как модель странного аттрактора 33
Выводы по Главе 1 37
Глава 2. Синергетическая природа идентификации как ступени познания нового 39
2.1. Процесс идентификации как первая ступень познания нового 39
2.1.1. Психологическая и психолингвистическая трактовки понятия "идентификация" 39
2.1.2. Роль процесса идентификации в процессе познания нового 49
2.1.3. Роль опорных элементов в процессах идентификации слова 53
2.2. Идентификация незнакомого слова как слияние энергий индивида и слова 59
2.2.1. Взаимодействие тела и разума как синергия 59
2.2.2. Взаимодействие разных типов знания в процессе идентификации 75
Выводы по Главе 2 83
Глава 3. Идентификация незнакомого слова в синергетическом представлении: опыт экспериментального исследования 86
3.1. Вопросы организации и проведения эксперимента 86
3.1.1. Выбор методики и подбор материала 86
3.1.2. Подбор испытуемых и организация эксперимента 93
3.2. Интерпретация результатов экспериментального исследования идентификации незнакомого слова 96
3.2.1. Опорные элементы как «параметры порядка» в процессе идентификации незнакомого слова 96
3.2.2. Анализ свободных ассоциаций на незнакомое слово в синергетическом представлении 101
3.2.3. Анализ субъективных дефиниций на незнакомое слово в синергетическом представлении 110
3.3. Синергетическая модель идентификации незнакомого слова 117
Выводы по Главе 3 125
Заключение 127
Список литературы
- Постнеклассическая картина мира и становление синергетической парадигмы
- Синергетика человекомерных систем: речевая деятельность, ментальный лексикон, текст, слово
- Процесс идентификации как первая ступень познания нового
- Вопросы организации и проведения эксперимента
Введение к работе
Выдвижение проблемы человека в центр всей научной проблематики XX — XXI веков придало особое значение и актуальность словам Сократа: «Человек, познай самого себя!». Фактически этот призыв можно считать лейтмотивом по-стнеклассической научной парадигмы. Между тем, понимание природы человеческой мысли - одновременно амбициозная и волнующая задача, для решения которой исследователь неизбежно должен обратиться к достижениям разных наук, занимающихся проблемами сознания человека, его когнитивных способностей: когнитивной лингвистики, психологии, психолингвистики, философии разума, нейрофизиологии.
Назрела необходимость в новом ракурсе научного познания, новом угле зрения, который смог бы обеспечить интегративный характер познания такого сложного феномена, как человек с его сознанием и когнитивными способностями. Такая возможность появилась сегодня, благодаря, во-первых, динамике общенаучных подходов, пересмотру отношения к базовым положениям гуманитарных наук, необходимости учета результатов разностороннего изучения человека как предмета естественнонаучного познания.
Идея междисциплинарного исследования наиболее полно отражается в си-нергетической методологии. Объекты изучения синергетики — сложные системы, состоящие из нескольких или многих одинаковых или разнородных частей, которые находятся во взаимодействии друг с другом; эти системы подвержены внутренним и внешним колебаниям, открыты к обмену веществом или информацией со средой, вследствие чего становятся нестабильными и самоорганизуются.
Зародившись в русле естественных наук, синергетический подход быстро получил распространение в науках о человеке: психологии, педагогике, истории, медицине, лингвистике, психолингвистике, когнитивной лингвистике. По-
этому синергетическая система знания, которая в науках о человеке в основном развивается благодаря и через синергетический подход, позволяет увидеть старые проблемы в новом свете [Князева, Курдюмов 2007: 208].
Развитие приложений синергетики в науках о языке связывается, прежде всего, с разочарованием исследователей в рационализме изучения языка, фактически исключившего его живого носителя и пользователя, имеющего сложную психофизиологическую, историко-социальную природу.
Представления о ментальном лексиконе как сложной динамической самоорганизующейся системе, интегрирующей результаты взаимодействия перцептивных, когнитивных, аффективных процессов, характерных для живого чувствующего и думающего индивида, легли в основу психолингвистической теории А.А. Залевской [Залевская 1977, 1978]. С применением синергетического подхода исследуются такие человекомерные системы, как речевая деятельность [Босова, Герман 2000; Герман, Пищальникова 1999; Герман 2000], текст [Мос-кальчук 2003; Москальчук http]; предлагается новый подход к изучению семиотики [Базьшев 1999, Taborsky 1999]. В терминах синергетики и теории хаоса объясняются природа и функция единиц ядра ментального лексикона [Золотова 2003, 2005], динамические аспекты лексикона формирующегося билингва [Иванова 2004].
В нашем исследовании предпринимается попытка рассмотреть особенности процесса идентификации незнакомого слова с позиций синергетического видения мира. По нашему мнению, синергизм процесса идентификации заключается, с одной стороны, во взаимнодетерминированном круговом процессе слияния энергии индивида, направленной на опознание нового слова, и энергии слова, которая появляется в нем как реализации репрезентативной функции языка лишь благодаря специфическому содержанию перцептивно-когнитивно-аффективного опыта каждого конкретного индивида. С другой стороны, успеш-
ная/ неуспешная идентификация незнакомого слова происходит при взаимодействии опорных элементов.
Для индивида слово — это средство выделения определенного фрагмента его собственного когнитивно-аффективно-перцептивного опыта, который является актуальным и имеет смысл в конкретный данный момент. Незнакомое/новое слово является определенным информационным импульсом, который интенсифицирует многочисленные связи, отношения между элементами ментального лексикона; вызывает определенные переживания, эмоции, телесные реакции; актуализирует определенный фрагмент опыта. Поэтому для индивидуального сознания неважно, является ли это слово неологизмом или архаизмом, важно, что оно встречено им впервые, впервые попадает в его поле зрения.
Идентификация именно незнакомого = впервые встреченного слова представляет большой интерес, потому, что при восприятии слова, содержащего нестереотипную информацию, процесс идентификации будет замедляться, что позволит эксплицировать отдельные его этапы [Сазонова 2000].
Таким образом, объектом настоящего исследования является значение незнакомого слова как достояния индивида, предметом — особенности процесса идентификации незнакомого слова в синергетическом представлении.
Теоретическим основанием данного диссертационного исследования послужили концепция внутреннего лексикона как динамической самоорганизующейся системы, интегрирующей продукты взаимодействия перцептивных, когнитивных и аффективных процессов, связанная с ней психолингвистическая теория слова как средства доступа к единой информационной базе человека, концепция специфики функционирования индивидуального знания, разработанные А.А. Залевской [Залевская 1977, 1978, 1990, 1992, 1998а, 19986]; концепция ядра ментального лексикона как странного аттрактора, который направляет поиск нужных единиц в ментальном лексиконе при встрече с незнакомым словом [Зо-
лотова 2003, 2005]; исследования процессов идентификации словесных новообразований, проведенные учеными Тверской психолингвистической школы [То-гоева 1989; Сазонова 1993, 2000; Родионова 1994]; психолингвистическая концепция неологии [Тогоева 2000], концепция «ключевых точек» слова, применяющаяся в теории обучения иностранному языку [Банкевич 1981].
Нами проанализированы трактовки понятия «идентификация» в таких науках о человеке, как философия, различные отрасли психологии, социология, психолингвистика. На основе интегративного анализа теоретического материала нами был сделан вывод о возможности рассмотрения процесса идентификации незнакомого слова как первой ступени познания нового.
Для разработки синергетической модели процесса идентификации незнакомого слова мы обращались к трудам ученых, занимающихся развитием синерге-тических приложений в гуманитарных науках, в частности, для объяснения когнитивных процессов [Аршинов 2004, http; Залевская 2000; Князева 1998, 2000. 2005; Князева, Курдюмов 1992, 1994, 1997; Хакен 2000; Хакен, Португали 2004]. Обширный корпус литературы по проблематике «тело-разум» был обработан в связи с актуальностью данного вопроса в современной когнитивной науке и попыткой выявить вербальные сигналы роли тела в процессе идентификации незнакомого «живого слова» [Газарова 2002, 2005; Залевская 20026, 2005а, 2006а; Зинченко 1998, 2005; Леви 2005а, 20056; Петренко 1997, http; Da-masio 1989; Ruthrof 1997, 2000; Pulvermuller 2002; Stringaris A. et. al. 2007].
Целью настоящего диссертационного исследования явилось рассмотрение процесса идентификации незнакомого слова с позиций синергетического подхода, построение синергетической модели идентификации незнакомого слова.
Поставленная цель потребовала решения следующих задач.
Рассмотреть социо-гуманитарные приложения синергетической методологии, которые могут послужить основой исследования когнитивных процессов.
Рассмотреть концепции синергетического исследования таких человеко-мерных систем, как ментальный лексикон, речевая деятельность, текст.
Конкретизировать для целей исследования понятие идентификации не
знакомого объекта и его имени как первой ступени познания нового.
Оценить возможность применения синергетического подхода к процессам идентификации незнакомого слова носителем языка и культуры.
Организовать и провести экспериментальное исследование процессов идентификации незнакомого слова с целью получения динамической картины разнообразных элементов знания и опыта — аналога хаоса в продуктивном функционировании когнитивной системы.
Осуществить анализ результатов проведенного эксперимента и интерпретировать полученные данные с позиций синергетического подхода.
Разработать синергетическую модель идентификации незнакомого слова носителем языка и культуры.
Специфика исследования обусловила междисциплинарный характер работы: решение поставленных задач потребовало обращения к публикациям лингвистической, психологической, философской, медицинской направленности.
Материал для исследования составили 5617 реакций (2932 свободных ассоциаций и 2685 субъективных дефиниций), полученных от 100 испытуемых на 25 стимулов - низкочастотных слов русского языка, принадлежащих к разным частям речи и обладающих разной степенью семантической прозрачности.
В соответствии с целью и задачами работы основными методами исследования послужили теоретический анализ интегративного типа, комплексная экс-
периментальная методика, вертикальный и горизонтальный анализ экспериментальных бланков, обобщение теоретических и экспериментальных данных. На защиту выносятся следующие положения.
Встреча индивида с незнакомым словом представляет собой нелинейную ситуацию, в которой, за счет поступления в концептуальную систему индивида энергии в виде новой информации, в ментальном лексиконе как динамической самоорганизующейся системе происходят случайные отклонения, приводящие систему в состояние неустойчивости. Этот этап завершается переходом системы в устойчивое состояние с более высоким уровнем организации (попадание в ментальный лексикон новой единицы с образованием многочисленных связей).
Вся идентификационная структура удерживается «странным аттрактором» — областью ядра ментального лексикона, «параметрами порядка», направляющими процесс идентификации, являются опорные элементы. Выбор опоры определяется содержанием перцептивно-когнитивно-аффективного опыта индивида.
При свободном ассоциировании и субъективном дефинировании в качестве параметров порядка могут выступать: 1) префиксальные морфемы; 2) корневые морфемы; 3) суффиксальные морфемы и окончания; 4) цепочки фонем/графем; 5) слова, схожие по звукобуквенному комплексу, повторяющие частеречную принадлежность стимула; 6) элементы опыта и ситуации, предположительно содержащие следы контекстов, в которых испытуемые встречали стимул или похожее на него слово; 7) вербализованные ощущения, связанные с телесной реакцией на слово; ассоциации с эмоционально-оценочной окраской, содержащие вербальные сигналы присутствия телесного компонента в процессе опознания значения слова; 8) прецедентные феномены как элементы коллективного знания. При свободном ассоциировании также в качестве параметров
порядка выступают цепочки фонем/графем, схожие по звучанию/написанию с известными словами иностранного языка
4. Синергетическая модель идентификации незнакомого слова включает все процессы от попадания слова в поле зрения индивида до собственно его идентификации - отождествления с фрагментом индивидуального образа мира. Процесс идентификации сопровождается разрастанием количества связей, а при появлении параметра порядка - концентрацией на соответствующем опорном элементе.
Актуальность исследования заключается в рассмотрении ставших традиционными для психолингвистики проблем функционирования «слова в человеке» в новом свете, в частности, с применением синергетического подхода.
Научная новизна исследования заключается в применении интегративного подхода с привлечением достижений таких наук, как философия, психология, когнитивистика, нейрофизиология, физиология. Научная новизна работы определяется также применением синергетической методологии к моделированию процессов идентификации неизвестного как неизбежного звена когнитивных процессов.
Теоретическая ценность работы обусловлена вкладом в развитие теории познания, трактовки ментального лексикона как динамической самоорганизующейся системы, психолингвистической концепции слова как «живого знания».
Практическая значимость результатов исследования определяется возможностью включения их в спецкурсы психолингвистики и когнитивной лингвистики.
Апробация результатов исследования осуществлена на Международной научно-практической конференции «Языковой дискурс в социальной практике» (Тверь, 6- 7 апреля 2007 г.), на VT Международной научной конференции «Фи-
лология и культура» (Тамбов, 17-19 октября 2007 г.), на Международной научно-практической конференции «Языковой дискурс в социальной практике» (Тверь, 4-5 апреля 2008 г.). По теме диссертации опубликовано 15 статей общим объемом 4,9 п.л.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложений. Текст сопровождается таблицами и рисунком.
Постнеклассическая картина мира и становление синергетической парадигмы
В настоящее время жесткое противопоставление гуманитаристики естествознанию стремительно теряет свою силу. «Мир фактов не настолько определен, чтобы допускать правомерность всего лишь одного образца научного знания» [Канке 2004: 288]. Современная наука стоит на пути преодоления пропасти между естественнонаучной и гуманитарной парадигмами. Междисциплинарный синтез становится насущной необходимостью, раскол между естествознанием и гуманитарной сферой решительно и неумолимо начинает преодолеваться, т.к. ощущается настоятельная потребность в дальнейшем продумывании самой сути проблемы человека как целостного, единого во всех своих измерениях космо-биопсихосоциального существа [Лебедев 2005: 689].
Человек как часть природы становится предметом исследования различных наук.
Природа в естествознании начала XXI века обнаруживает черты, близкие человеку, человеческому миру, а научная картина мира, которая складывается на наших глазах, включает в себя и природу, и человека, и культуру как органически взаимосвязанные части единого в своей основе целостного Универсума [Ор. cit: 700].
В настоящее время появилась возможность объединения методов гуманитарных и естественных наук для построения конструктивных моделей происхождения жизни, сознания, мышления, языка, культуры и т.д. Методы естественных наук все чаще становятся востребованными в гуманитарной сфере, естествен ные науки обращаются к результатам исследований, проведенных в русле гуманитарной парадигмы.
А.П. Назаретян считает, что одним из мощных факторов, обеспечивающих стирание границ между естествознанием и науками о человеке и одновременно построение универсальной эволюционной картины мира, стало распространение синергетическои парадигмы [Назаретян 1997].
Как указывают Е.Н. Князева и СП. Курдюмов, «синергетика предпринимает попытку навести мосты между неживой и живой природой, между целеподоб-ным поведением природных систем и рациональной человеческой активностью, между процессом рождения нового в природе, "креативностью природы" и креативными способностями человека» [Князева, Курдюмов 2007: 55].
Синергетика - общий методологический подход, объединяющий такие области, как нелинейная динамика, теория хаоса, теория катастроф, теория динамических систем. В синергетическои парадигме существует отказ от принципов существования абсолютно достоверной истины и абсолютно достоверного знания. Эта парадигма предполагает возможность моделирования эволюции системы с помощью нескольких теоретических подходов. Зародившись в рамках естественнонаучной парадигмы, синергетика и разработанные в ней модели быстро перешагнули границы конкретных естественнонаучных дисциплин. Гуманитарии заинтересовались этим направлением прежде всего потому, что оно демонстрирует явно выраженный междисциплинарный характер подходов и полностью согласуется с основными тенденциями постнеклассической науки - получением интегрированного знания и поиском нового научного мировоззрения.
Н.В. Бардина утверждает, что на современном этапе развития науки отказ от единых и универсальных критериев истины, признание многообразия мира и неоднородной научной картины выступают непременным условием дальнейшего развития познания [Бардина 1997: 5]. Автор особо подчеркивает необходи мость нового видения мира, нового способа мышления. При этом, «... говоря о новом характере познания, следует иметь в виду изменения в принципах отбора и интерпретации имеющейся информации» [Op. cit: 6].
А.И. Фефилов, разработчик основ когитологии (науки о речемышлении), ссылаясь на В.Н. Волошинова, говорит о необходимости «истолкования прошлого с точки зрения настоящего», имея в виду тот факт, что лингвист вынужден наводить мосты между своим настоящим и чужим прошлым [Фефилов 2005, Фефилов http].
По нашему мнению, именно синергетический ракурс предоставляет исследователям такую возможность - возможность подняться на новый уровень и рассмотреть казалось бы давно изученное явление под другим углом зрения. Синергетика пытается выступать в самых разных модификациях, более или менее отдаленных приложениях. Такое направление развития синергетической методологии создает ряд метафорических представлений: ментальные ландшафты, паттерны самоорганизации человеческого поведения, для которых характерны ситуации «здесь и сейчас».
Таким образом, синергетика применяется к исследованию самых разных явлений природы и мира человека. Сама синергетическая система знания развивается благодаря синергетическому подходу и через него. Это позволяет увидеть старые проблемы в новом свете [Князева, Курдюмов 2007: 208].
Синергетика человекомерных систем: речевая деятельность, ментальный лексикон, текст, слово
Одним из первых применений идей синергетики для объяснения феномена ментального лексикона можно считать психолингвистическую теорию А.А. За-левской [Залевская 1977]. В основу данной системы легли представления о лексиконе как динамической самоорганизующейся системе, интегрирующей процессы взаимодействия перцептивных, когнитивных и аффективных процессов. Пространство ментального лексикона представлено ассоциативной сетью с центральной зоной пересечения множества разнонаправленных связей, все более разрежающихся по направлению к периферии [Залевская 1977, 1978].
Синергетический подход применяется и в области исследования языковых явлений. Представители Барнаульской психолингвистической школы предлагают рассматривать речевую деятельность как самоорганизующуюся систему, при этом свойства и характеристики языковых элементов зависят от условий их существования и способа установления этих свойств. Кроме того, перевод может быть рассмотрен как синергетический речемыслительный процесс [Босова, Герман 2000; Герман, Пищальникова 1999; Герман 2000].
Для описания природы слова как феномена, которому присущи все свойства
живого организма, исследователи все чаще используют достижения синергетики. В рамках такого направления, как лингвосинергетнка, речевая деятельность рассматривается как самоорганизующаяся система, говорится о нелинейном характере ментальных процессов [Босова, Герман 2000]. Исследователи, работающие в русле лингвосинергетики, подчеркивают значимость исследования асистемных явлений, поскольку при более внимательном рассмотрении они обнаруживают закономерности своего «случайного» появления и функционирования.
Утверждается, что «... любое языковое/речевое явление необходимо рассматривать только как процессуальную стадию его эволюции, при этом, учитывая, что разнонаправленное развертывание процессов в разных областях эволюционирующей системы содержит информацию о прошлом и будущем развитии системы» [Герман 2000: 15].
Согласно данной концепции слово рассматривается с позиций «... взаимодействия личностных смыслов, объединенных интегративным компонентом, который в структуре смысла выступает как креативный аттрактор: с одной стороны, он является основой для формирования новых и новых личностных смыслов, с другой - именно креативный аттрактор как бы "программирует" их образование, в какой-то степени ограничивая их множество» [Op. cit: 54].
По мнению Н.Л. Мышкиной, текстом является любое двустороннее языковое образование (от одной графемы или одного слова до целостного множества предложений-высказываний), имеющее смысл и обладающее свойствами спонтанности, системности и синергии, функционирующее как саморазвивающаяся и самоорганизующаяся система. Самодвижение текста как энергетического бытия - его внутренняя жизнь — ведет через мерцательную игру смыслов к точечной энергопульсации его сущности, что в совокупности осознается как смысл текста (цит. по [Залевская 2001: 17]).
Анализируя работы этого автора, А.А. Залевская ставит вопрос о том, может ли текст быть признан подлинным текстом в единстве его формы и содержания без учета процессов его продуцирования и понимания. По мнению А.А. Залев-ской «... именно коллективное знание задает те ориентиры, в соответствии с которыми продуцент текста придает последнему определенную структуру, отвечающую принятым культурой требованиям к языковому оформлению содержания высказывания (текста в широком смысле)» [Залевская 2001: 14]. Большая роль этих требований создает иллюзию «саморазвития» текста, но без энергии индивида, направленной на означивание текста как сложного языкового знака при постоянном взаимодействии вербального и невербального, перцептивного, когнитивного, аффективного опыта, индивидуального и коллективного знаний тело текста лишено энергии [Ibid].
А.А. Залевская приходит к выводу, что подлинная жизнь текста неразрывно связана с продуцирующим или воспринимающим его человеком, вне взаимодействия с ним оно «тело текста» остается «... звуковым шумом или цепочкой каких-то фигур, не становящихся знаками до тех пор, пока не появится некто, способный приписать им значение — означить» [Залевская 2001: 21].
В данном контексте убедительно прозвучат слова У. Эко о том, что если в процессе коммуникации участвует человек, то речь должна идти о мире смысла и о процессе означивания, ведь сигнал при этом уже более не просто «... ряд дискретных единиц, рассчитываемых в битах информации, но скорее значащая форма, которую адресат-человек должен наполнить значением» [Эко 2004: 62]. По мнению У. Эко, в миг достижения адресата сообщение "пусто". Но эта пустота представляется как «... готовность к работе некоего означивающего аппарата, на который еще не пал свет избираемых мною, чтобы высветить его смысл, кодов» [Op. cit.: 466-467].
Процесс идентификации как первая ступень познания нового
Идентификация незнакомого объекта, его имени, по нашему мнению, может выступать первой ступенью познания нового. В данном контексте представляется интересным проследить как термин «идентификация» трактуется в различных науках о человеке.
Термин «идентификация» в современной психологии и психолингвистике трактуется как отождествление, уподобление, опознание, установление совпадения объектов. В психологии данный термин был впервые введен З.Фрейдом для обозначения «бессознательного процесса подражания, самого раннего проявления эмоциональной привязанности ребенка к матери, эмоциональное слияние с ней, а также способа защиты личности от давления инстинктов, как одного из механизмов формирования личностно-моральной инстанции сверх-Я (супер-эго) через отождествление ребенком себя с родителями или иным авторитетом и таким путем интериоризации их моральных норм и запретов, ценностей и соответствующих форм поведения» [Новейший философский словарь 2003: 400].
В современной психологии термин «идентификация» используется в нескольких значениях, связанных с раскрытием механизма становления личности. Некоторые моменты в трактовке этих значений представляются важными для понимания сути обозначаемого этим термином процесса, имеющего место при встрече с незнакомым словом. Это, прежде всего, указание на «уподобление (чаще неосознанное) в форме переживаний», «на основании тесной эмоцио нальной связи с ним», а также трактовка идентификации как механизма, «обеспечивающего более успешное понимание и взаимодействие» [Ibid].
В социологии и социальной психологии «идентификация» - один из важнейших механизмов социализации личности, проявляющийся в отождествлении индивидом себя с определенной группой или общностью. В инженерной и юридической психологии «идентификация» - опознание, распознавание через сличение, сопоставление одного объекта с другим с целью установления их сходства или различия, классификации [Новейший философский словарь 2003: 400].
Авторы «Большого психологического словаря» отдельно выделяют «идентификацию перцептивную», под которой подразумевается «промежуточное звено между актом различения и опознанием, состоящее в сличении двух объектов или в сличении воспринимаемого объекта с эталоном, записанным в памяти, и установлении их тождества или различия» [Большой психологический словарь 2003: 188]. Авторы считают возможным использование термина «опознание» как синонима термина «идентификация». При этом опознание трактуется как «процесс перцептивной категоризации, отнесения воспринимаемого объекта к одному из множества классов на основе опознавательных признаков» [Op. cit: 354-355]. Различают симультанное опознавание (мгновенное, одномоментное) «схватывание» системы признаков и сукцессивное (развернутое) опознавание, являющееся результатом последовательного обследования элементов и свойств объекта [Ibid].
В психолингвистике термин «идентификация» обсуждается в контексте концепции ментального лексикона, разработанной А.А. Залевской. Ментальный лексикон трактуется как «самоорганизующаяся, динамическая, функциональная, система, как "система кодов и кодовых переходов" (термин Н. И. Жинкина, введенный вне связи с проблематикой лексикона), в которой то, что идентифицируется индивидом как слово в единстве его формы и значения, оказывается точкой пересечения множества разнообразных связей по линиям многогранного опыта человека, благодаря чему на разных уровнях осознаваемости учитываются языковые и энциклопедические знания декларативного и процедурального типов, личностно переживаемые и преломляемые через призму социальных отношений» [Залевская 1998а: 23-24]. В свою очередь «... органическая связь между знаниями о мире (или энциклопедическими знаниями) и знаниями языковой системы (или языковыми знаниями) определяется спецификой переработки памятью человека разностороннего (в том числе и речевого) опыта взаимодействия индивида с окружающим его миром» [Залевская 1990: 51].
Являясь системой кодов и кодовых переходов, лексикон имеет многоярусное строение со сложной системой внутриярусных и межъярусных связей и подвергается постоянной переорганизации, в процессе получения новой информации, пополнения речевого опыта. При этом «... каждое очередное состояние системы служит основанием для сравнения при последующей переработке речевого опыта» [Залевская 1999: 154].
Поскольку лексикон является многоярусной системой и продуктом переработки речевого опыта индивида одновременно, «... в его поверхностном ярусе должны храниться единицы разной протяженности — от отдельных словоформ до готовых фраз» [Залевская 1990: 76]. В основе организации единиц этого яруса может быть общность звуковой и графической формы. Единицы глубинного яруса могут быть упорядочены на основе эмоциональных состояний и образов, вызываемых словами.
А.А. Залевская указывает на то, что единицы поверхностного яруса лексикона организованы в соответствии с двумя принципами: «1) установление связей на основе совпадения (пересечения) элементов разной протяженности разной локализации в составе вступающих в связь словоформ; 2) включение в контексты разного характера и разной протяженности» [Op. cit.: 135]. Эти принци пы могут взаимодействовать между собой и в результате каждая единица поверхностного яруса лексикона будет вступать во многочисленные связи по разнообразным признакам, а каждый из таких признаков служит основанием для группировки имеющихся в лексиконе единиц и играет соответствующую роль при их идентификации и поиске [Op. cit: 137].
Такая трактовка лексикона и слова предполагает использование термина «идентификация слова» «... для обозначения более полного набора процессов, продуктом которых является субъективное переживание знания (понимания) того, о чем идет речь, с учетом эмоционально-оценочных нюансов, при взаимодействии осознаваемого и неосознаваемого, вербализуемого и не поддающегося вербализации» [Залевская 1998а: 12]. В русле этого подхода проблема изолированного слова фактически снимается: при идентификации индивид неизбежно воспринимает слово через призму своего социального и индивидуального опыта, тем самым, выходя на определенный фрагмент образа мира. Акт приписывания значения чему-либо, имеющему для человека определенный смысл, неизбежно выводит на проблему референции в индивидуальном сознании. В традиционной лингвистике под референцией понимают отнесенность имени к конкретному объекту в контексте высказывания, при этом контекст понимается как ситуативный и/или вербальный, то есть как внешний фактор, который направляет процесс познания «извне». В ментальном пространстве индивида внутренний контекст представлен всем предшествующим и текущим перцептивно-когнитивно-аффективным опытом человека, находящегося во взаимодействии с внешним контекстом [Залевская 1998а].
Вопросы организации и проведения эксперимента
На сегодняшний день рост научного знания, сменяемость научных парадигм, появление новых теорий свидетельствуют о том, что для получения интегрированного знания необходим междисциплинарный подход.
Гипотетико-дедуктивный метод всегда являлся основным именно для естественнонаучных дисциплин. Однако, очевидно, что в системах, изучаемых науками о человеке, происходят процессы, которые в некоторых ситуациях не отличаются от природных (трудно объяснимое сочетание факторов, влияние на ход развития системы случайных событий и т.д.), а значит, при их объяснении должна работать схема гипотетико-дедуктивного объяснения. Следственно, те методы, которые применимы для исследования природы, могут применяться для исследования процессов, связанных с человеком (как органичной частью природы), в том числе и изучения ментального лексикона и «слова в человеке».
Основу составляющего ядро современного естествознания гипотетико-дедуктивного метода образует логический вывод утверждений из принятых гипотез и последующая их эмпирическая апробация. Под последней понимается процедура, обеспечивающая возможность установления истинности теоретических утверждений в процессе их соотнесения с непосредственно наблюдаемым положением дел - эксперимент.
Всякая попытка отделить эксперимент от теоретических знаний делает невозможным понимание его познавательной сущности. По словам В.А. Канке, «... эксперимент без теории слеп, теория без эксперимента пуста» [Канке 2004: 281]. По мнению этого исследователя, центром экспериментальной ситуации является ученый-экспериментатор, но вне зависимости от его мотивации (получение новых экспериментальных фактов, проверка гипотезы), к экспериментированию предъявляется требование его воспроизводимости, в противном случае невозможно обеспечить интерсубъективность научного знания [Канке 2004].
В психолингвистике эксперимент является доминирующим методом. «Однако из-за сложности естественного языка как предмета исследования, критерии того, какие процедуры считать экспериментом, а какие наблюдением, остаются размытыми» [Фрумкина http: 19-20]. Психолингвистика являет собой пример методологического подхода, при котором противопоставление «дисциплины» и «междисциплинарных исследований» снимается, поэтому для нее характерна не одноаспектность, а комплексность. Это обуславливает большое количество модификаций экспериментальных методик.
Эксперимент в психолингвистике широко используется для верификации гипотез, позволяющих объяснить механизмы речевой деятельности человека. В психолингвистическом эксперименте носитель языка выступает не только как информант, сообщающий о своем знании языка, но и как испытуемый со своей системой ценностей и мотивов. Особенность языка отечественной психолингвистики заключается в использовании именно понятия «испытуемый», а не «информант». «Информант» — субъект, включенный в эксперимент и информирующий экспериментатора о его ходе, об особенностях своего взаимодействия с объектом. «Испытуемый» — субъект, который, будучи носителем языка, одновременно является и экспертом в области его употребления, и при этом косвенно сообщает экспериментатору информацию о фрагментах своего языкового сознания. «Другими словами, психолингвистика принимает факт субъективной интерпретации носителем языка языкового материала не как фактор помехи, а как факт, подлежащий научному анализу» [Белянин 2003: 129].
P.M. Фрумкина считает, что ученый, изучающий язык, всегда начинает именно с интроспекции - «мысленной примерки эксперимента к себе, совмещая на данном этапе исследователя и информанта». Рефлексия ученого в данном случае ведет к пониманию альтернативы: «мы можем либо изучать интроспективно собственный язык, поскольку наш внутренний мир дан нам непосредственно, либо изучать речевое поведение других лиц, поскольку только таким путем можно реконструировать наблюдаемые феномены чужой психики, и, соответственно, язык другого» [Фрумкина http: 20].
При интерпретации данных, полученных в ходе эксперимента, нужно учесть, что, если полученные факты противоречат реальности или представляются трудными для интерпретации, нельзя поспешно объявлять их ошибочными. Возможно, необходимо сменить угол зрения или подняться на новый уровень теоретической мысли, которая позволила бы увидеть определенные закономерности в фактах, представляющихся абсолютно абсурдными и никак не согласующимися с действительностью. Таким образом, иногда наблюдения и эксперименты дают нам материал, смысл которого нам трудно расшифровать, опираясь на имеющееся у нас знание, но это вовсе не означает, что этими полученными данными нужно пренебрегать.
Моделирование процессов идентификации средствами эксперимента позволяет увидеть и проанализировать устанавливающиеся и постоянно перестраивающиеся в сознании индивида естественные связи между элементами лексикона как динамической системы, постоянно самоорганизующейся в целях оптимизации речемыслительной деятельности.
