Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Директивные высказывания в свете двух подходов к языку и речевой деятельности
1.1 Функционирование языка и прагматика 8
1.1.1 Прагматика и теория речевых актов 11
1.1.2 Теория текстовых актов 15
1.1.3 Директивная интенция и директивные речевые акты 18
1.1.4 Речевой этикет и принцип вежливости 27
1.1.5 Классификация директивных речевых актов 30
1.1.6 Косвенные директивные речевые акты 31
1.1.7 Критика теории речевых актов 36
1.2 Язык и процесс речевой деятельности с точки зрения антиномически-диалогического подхода 40
1.2.1 Два взгляда на речевую деятельность 41
1.2.2 Принцип антиномизма в языке 44
1.2.3 Философия имени и функционирование языка 46
1.2.4 Диалогическая философия и процесс коммуникации 52
1.2.5 «Космический синтаксис» В.С.Юрченко и речевое общение 64
1.2.6 Вероятностная модель языка В.В.Налимова и процесс общения 66
1.2.7 Акты порождения и восприятия высказывания по М.М.Бахтину и Б.Л.Гаспарову 69
1.3 Выводы 73
Глава 2. Функционирование директивных высказываний в речи и их семантические, синтаксические и прагматические особенности
2.1 Директивные высказывания с точки зрения диалогического подхода 74
2.2 Построение и функционирование директивного высказывания в речи 77
2.3 Директивные и недирективные высказывания 81
2.4 Виртуальный и актуальный директивы 84
2.5 Формальные особенности директивных высказываний 89
2.5.1 Директивные высказывания, реализуемые в рамках нескольких реплик 89
2.5.2 Обращения 91
2.5.3 Формулы вежливости 93
2.5.4 Интенсификаторы 93
2.5.5 Пропозиции 94
2.6 Директивные высказывания, выраженные с помощью побудитель ных предложений 95
2.7 Директивные предложения, выраженные с помощью повествововательных предложений 101
2.8 Директивные предложения, выраженные с помощью вопросительных предложений 109
2.9 Общественные указатели 114
2.9.1 Инструктивные общественные указатели 119
2.9.2 Неинструктивные общественные указатели 125
2.10 Выводы 136
Глава 3 Национально-культурные и языковые особенности британских и российских директивных высказываний
3.1 Диалектика национального языка и национальной культуры 139
3.2 Типологические особенности русского и английского языков 142
3.3 Особенности национального характера англичан и русских 146
3.3.1 Английский национальный характер 148
3.3.2 Русский национальный характер 151
3.4 Особенности влияния национального характера и национального языка на построение директивных высказываний 156
3.4.1 Лексико-грамматические особенности британских и русских директивных высказываний 156
3.4.2 Особенности употребления директивных интенсификаторов в рассматриваемых национально-культурных средах 164
3.4.3 Особенности употребления различных типов предложений в британских и русских директивных высказываниях 169
3.4.4 Анализ лексико-семантических и синтаксических особенностей британских и русских директивов в параллельных текстах 177
3.5 Национально-культурные особенности текстов русских и английских общественных указателей и их употребления 182
3.6 Выводы 187
Заключение 190
Библиография 194
- Косвенные директивные речевые акты
- Построение и функционирование директивного высказывания в речи
- Директивные предложения, выраженные с помощью вопросительных предложений
- Типологические особенности русского и английского языков
Введение к работе
Диссертационное исследование посвящено изучению функционирования английских и русских директивных высказываний в процессе коммуникации.
Теоретической базой работы стали работы В. фон Гумбольдта, А.А.Потебни, Ф. де Соссюра, П.А.Флоренского, С.Н.Булгакова, А.Ф.Лосева, М.М.Бахтина, О.Розенштока-Хюсси, Л.Витгенштейна, П.Грайса, Дж.Остина, Дж.Р.Серля, Р.Барта, П.Бурдье, У.Матураны, В.В.Налимова, И.А.Стернина, А.А.Поликарпова, Е.И.Беляевой, В.В.Богданова, В.И.Карасика, Р.Фаулера, П.Линнела, П.Рестана, С.К.Саранги и других (см. библиографию в конце работы).
В исследовании мы предпочитаем говорить о директивном высказывании, а не о директивном речевом акте, так как последний термин неизменно вызывает ассоциации с теорией речевых актов Дж.Остина и Дж.Р.Серля, хотя его употребление встречается и в работах, принадлежащих к другим лингвистическим школам (например, Волошинов(Бахтин) [1929] 1993). Впрочем, там, где говорится о принципах теории речевых актов (гл. 1, раздел 1), термин директивный речевой акт сохраняется. Что касается термина директивное высказывание, то он был принят в остальном тексте работы как наиболее нейтральный, несвязанный с каким-либо специальным употреблением. Под директивным высказыванием мы понимаем коммуникативный текстовый акт, заключающий в себе (исключительно, или наряду с другими) директивную интенцию.
Объектом анализа выступает функционирование директивных высказываний в процессе речевого взаимодействия людей или в диалоге. Диалог мы понимаем в двух значениях - в узком - как речевое общение двух или более собеседников, hie et nunc, и в широком - как постоянное общение людей с социально-культурной национально-исторической средой и через ее призму друг с другом. Директивные высказывания, хотя и вычленяются из диалога в целях исследовательско-методических, в онтологическом плане являются лишь компонентом диалога в обоих указанных смыслах, неразрывно связаны со всеми прочими компонентами, и имеют свое значение и бытие только в составе этих связей. Именно такой подход к директивным высказываниям, попытка соединения теоретических положений, характерных для антиноми-ческо-диалогического учения о языке и речевой деятельности, с методикой контрастивно-прагматического исследования языкового материала и определяет актуальность и научную новизну работы.
Осуществляемый в работе анализ директивных высказываний имеет целью выявление семантических, синтаксических, прагматических и национально-культурных особенностей текстов русских и английских директивов.
Из цели вытекает и ряд задач, которые мы имеем в виду в настоящем исследовании:
1. Произвести критический обзор различных взглядов на язык, речевую деятельность и их национально-культурные особенности, с точки зрения использования в коммуникации директивных высказываний. На основе этого обзора выработать принципы исследования и описания директивных высказываний.
2. Выявить основные принципы построения и употребления директивных высказываний в речи и главные характеристики текста этого класса высказываний.
3. Определить степень влияния социально-культурных и национально-языковых факторов на построение текста директивных высказываний и их употребление в речевой деятельности.
Что касается методики исследования, то ее можно было бы охарактеризовать как дедуктивно-индуктивную или абдуктивную (пользуясь терми- v ном, предложенным Ч.Пирсом и У.Эко). Исследователь использует некоторое теоретическое положение или ряд таковых в качестве рабочей гипотезы, которая в ходе исследования языкового материала конкретизируется, допол няется или, напротив, ограничивается более или менее узкой сферой применения. Данная методика представляется нам наиболее адекватной для настоящего исследования.
На защиту выносятся следующие положения:
1) директивность является одной из основных характеристик высказывания; все высказывания можно по этому критерию разделить на директивные и v н директивные;
2) директивное высказывание есть сложный продукт коммуникации, зависящий от волеизъявлений коммуникантов, особенностей коммуникативного контекста, социокультурной и национально-языковой среды; успешность директивного высказывания, то есть «претворение слова в дело , зависит, прежде всего, от успешности диалога коммуникантов, согласо ванности их волеизъявлении; степень отличия конкретного директивного
высказывания от директивного инварианта, его имплицитностъ или экс плицитностъ зависят от конкретных особенностей данного акта коммуникации; директивная интенция может выражаться предложениями всех типов; директивное высказывание может содержать одно или несколько предложений, в последнем случае одно из предложений бывает чаще всего собственно директивным, прочие - вспомогательными, то есть усили тельно-мотивационными или объяснительными;!
3) в случае осуществления диалога говорящего и адресата, то есть согласования их волеизъявлений, адресат осуществляет ответ действием (физическим, словесным или психическим); при отсутствии этой согласованности, а также при особых условиях (оторванность акта коммуникации и предполагаемого действия во времени друг от друга, особенности взаимоотношений коммуникантов и пр.) обычно следует словесная реакция адресата (не являющаяся исполнением предлагаемого действия), а затем может возникнуть дополнительный вербальный диалог коммуникантов;
4) особый тип директивных высказываний представляют собой общественные указатели; их главные отличительные черты: опосредованность ком муникации, имперсонификация (отсутствие конкретного отправителя и безличный, коллективный адресат), многократность использования, стандартность и лаконичность текста, конвенциональность; 5) значительную степень влияния на построение и функционирование ди- рективных высказываний (включая степень их "диалогичности", прагматичности, стандартности и пр.) оказывают языковые и национально-культурные особенности тех социальных сред, к которым принадлежат коммуниканты.
Теоретическая значимость исследования определяется тем, что предлагаемая «антиномически-диалогическая» модель построения и функционирования директивных высказываний позволяет учитывать взаимодействие коммуникантов в процессе общения, видеть диалектику сущности и явления в диалоге, и вследствие этого реально определить природу директивности и директивных высказываний.
Практическая значимость работы заключается в возможности методического использования ее основных положений в процессе обучения иностранному языку, в частности, при изучении функций языка и его основных компонентов, одним из которых и является класс директивных высказываний. Разработанные на основе диссертации лекционные и практические курсы могут оказать помощь обучающимся в процессе постижения природы коммуникации, ее метаязыковых и национально-языковых особенностей.
В данной работе отражены результаты изучения особенностей директивных высказываний на материале английского и русского языков. Поскольку английский и русский языки относятся к различным языковым группам, являясь в то же время языками индоевропейскими, очевидно, они имеют некие общие грамматические и синтаксические категории, при этом конкретное языковое наполнение этих категорий существенно различается. Это объясняется не только принадлежностью этих языков к различным языковым группам, но и весьма слабыми нерегулярными социокультурными связями, которые существовали между Россией и Великобританией (а также другими англоязычными государствами).
Изменения, произошедшие в этом отношении в последние десятилетия, не повлияли заметным образом на объект нашего исследования, поскольку мы, в основном, пользуемся в качестве источников языкового материала классическими произведениями русской и английской литературы и их переводами (особый случай представляют собой общественные указатели, которым будет посвящен специальный раздел нашего исследования).
Мы сознательно ограничиваем источники для английского корпуса примеров произведениями британской литературы (а также британскими общественными указателями). Мы полагаем, что привлечение американских, австралийских и других примеров различных вариантов английского языка было бы нецелесообразным в рамках данной работы, поскольку такие примеры отличались бы не только и не столько с формальной стороны, сколько по своим социокультурным параметрам. Таким образом, те или иные особенности построения или употребления директивных высказываний, которые были выявлены в данной работе, характерны для британской и для российской языковой среды (а, скажем, не для среды русских эмигрантов в Европе или США). Поскольку исследование частично касается социокультурных вопросов, сделанное замечание, нам представляется отнюдь не излишним.
Исследуемый нами корпус примеров содержит около трех тысяч директивных высказываний, взятых из произведений английской литературы, и такое же количество русских высказываний - это примеры не из параллельных текстов, 2300 примеров из параллельных текстов, и около двух тысяч примеров общественных указателей. Так как данная работа имеет преимущественно концептуально-философский характер и в ней анализируются наиболее общие, универсальные особенности функционирования директивных высказываний в коммуникации, то основу корпуса примеров составили фрагменты диалогов, выбранные из классических произведений художественной литературы, так как в последних диалогическая речь в наименьшей степени несет на себе узко-жанровые, специальные черты, являя образцы литературного национального языка. Тем не менее было проанализировано и значительное количество примеров, выбранных из современных литературных произведений, а также большое количество текстов современных общественных указателей.
Итак, в исследовании типов директивной интенции и способов ее выражения в процессе коммуникации мы опираемся на контрастивныи анализ русских и английских директивных высказываний. Мы полагаем, что такой анализ позволяет нам решить две задачи: во-первых - установить общие i принципы построения директивных речевых и текстовых актов и характеристики их употребления в различных коммуникативных контекстах; во-вторых - выявить грамматические, семантические и прагматические особенности русских и английских директивов.
Мы надеемся, что результаты этого анализа помогут нам оценить степень влияния особенностей социокультурной среды на способы выражения побудительной интенции в директивных высказываниях.
Как известно, основные принципы сравнительного языкового исследо-S вания были определены еще в работах великого немецкого лингвиста В. фон Гумбольдта. Гумбольдт писал: "Разные языки - это отнюдь не различные обозначения одной и той же вещи, а различные видения ее; язык всегда воплощает в себе своеобразие целого народа" (Гумбольдт 1988: 349). И далее: "... различные языки по своей сути, по своему влиянию на познание и чувства. являются в действительности различными мировидениями (там же: 370).
О языке как миропонимании писал также и М.М.Бахтин. По Бахтину, национальный язык - это специфичный для данной культуры способ словесного оформления, осмысления мира. М.М.Бахтин вводит понятие "социального кругозора" - определенной культурной установки, или области значений, которая отведена индивидуальному сознанию данной эпохой и культурной ситуацией (см. Волошинов (Бахтин) 1996; Богатырева 1993). Исходя из изложенного выше, можно определить задачи данного исследования и как показ различных способов отношения человека к окружающему миру и другим людям, обществу, в частности, в той степени, как эти различия отражаются в способах языковой передачи его интенции как одной из форм интеиционалъности. Помимо различий, обусловленных влиянием на человека данной социокультурной среды и норм языка, которым он пользуется, мы предполагаем выделить и общие черты, которые характерны для способов выражения интенции в обеих языковых средах.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования прошли апробацию на региональной научно-теоретической конференции «Язык и национальное сознание» (Воронеж 1999), на отчетной конференции факультета РГФ (по итогам научной сессии Воронежского государственного университета 2000г.), на регулярных аспирантских семинарах по теории коммуникации «Язык и социальная среда», проводимых под руководством проф. В.Б.Кашкина (ВГТУ), где за период 1999-2000гг. было прочитано три доклада и проведено предварительное обсуждение работы. По теме диссертации опубликован ряд работ общим объемом 2,5 п.л.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, библиографии, списка использованных источников языкового материала и приложения, в котором приводятся примеры русских и английских общественных указателей.
Косвенные директивные речевые акты
Для каждого класса и каждой разновидности директивных высказываний существует определенный набор семантических и грамматических средств выражения. Однако, и в английском, и в русском языках можно наблюдать весьма частые случаи использования для выражения директивной интенции средств из арсенала недирективных речевых актов. Просьбы, приказания, предложения (т.е. все основные классы директивов) могут выражаться не с помощью императивных предложений, что было бы наиболее естественно ожидать при реализации этого типа коммуникативной интенции, но при помощи репрезентативных, вопросительных или даже оценочных высказываний (русские назывные предложения Хорош (Довольно! служат в определенных ситуациях в качестве команды или просьбы).
Эти явления достаточно давно привлекают внимание ведущих прагматистов, которые пытаются объяснить этот феномен как особый случай использования речевых актов. Появляется термин "косвенный речевой акт" (Дж.Серль)(8еаг1е1975).
Д.Гордон и Дж.Лакофф в статье "Conversational Postulates" пишут: "В речи мы нередко употребляем одно предложение, чтобы выразить смысл, соответствующий другому. Например, если герцог Барделло говорит своему дворецкому: Здесь холодно, он, скорее всего, имеет в виду распоряжение закрыть окно... При определенных условиях высказывание одного содержания влечет выражение другого" (Гордон, Лакофф 1985: 276).
Говоря об употреблении вопросительного предложения в функции требования или просьбы, Гордон и Лакофф утверждают, что в каждом конкретном случае вопросительное предложение может выражать либо вопрос, либо требование, но не то и другое вместе. Таким образом, если вопросительное предложение в данном контексте обладает директивной иллокутивной силой, то его вопросительное значение полностью утрачивается (там же).
Джон Серль в работе "Indirect Speech Acts" (1975) замечает по этому поводу следующее: "... значение высказывания данного говорящего и значение соответствующего предложения во многих отношениях расходятся ...В подобных случаях предложения, содержащие показатели иллокутивной силы для одного типа иллокутивных актов, может произноситься для осуществления, кроме того, иллокутивного акта другого типа. ...один иллокутивный акт совершается опосредованно, путем осуществления другого (Серль 1986: 195-196).
Исследуя предложение "Can you pass те the salt? " ("Не могли бы вы передать мне соль?), Серль утверждает, что собственно-вопросительное значение этого предложения все же сохраняется наряду с директивным. Таким образом, Серль отказывается присоединиться к мнению Гордона-Лакоффа и их последователей, убелсденных в том, что в подобных случаях вопросительное значение полностью вытесняется директивным, а говорит об их сосуществовании в рамках одного высказывания. Серль рассматривает причины и условия использования в процессе коммуникации косвенных речевых актов. Он отмечает, что "...в косвенных речевых актах говорящий передает адресату большее содержание, чем то, которое он реально сообщает, и он делает это, опираясь на общие фоновые знания, как языковые, так и неязыковые, а также на общие способности разумного рассуждения, подразумеваемые у адресата" (Серль 1986: 197).
Главной, хотя и не единственной, мотивировкой использования косвенных форм, по Серлю, является вежливость. Говорящий пытается скрыть или, по крайней мере, завуалировать свою "невежливую" интенцию (побуждения адресата к действию) с помощью "вежливой" формы выражения.
Другой причиной употребления этих форм в высказываниях с директивной иллокутивной силой является их идиоматичность. Их использование в качестве вежливых форм выражения просьбы стало нормой языка (в большей степени английского, чем русского, как мы покажем в нашем исследовании).
Согласно Серлю, употребляя эти косвенные формы, говорящий опирается на постулат - "Говори идиоматично, если только нет причины не говорить идиоматично" (там лее: 215).
Поддерживая и развивая взгляды Дж.Серля, касающиеся природы косвенных речевых актов, немецкий исследователь Р.Конрад делает весьма любопытные наблюдения механизмов функционирования этих речевых актов. Позволим себе привести одну почти дословную выдержку из его работы "Вопросительные предложения как косвенные речевые акты ":
Для каждого речевого акта существуют особые ситуативные условия успешности, которые должны считаться выполненными, если предложение употребляется как речевой акт в соответствии с некоторой своей основной функцией. Если при употреблении вопросительного предложения условия успешности для вопросительной ситуации выполнены не полностью или если их действие блокируется в виду наличия условий успешности для какого-либо другого речевого акта (возмолшо тесно связанного с вопросительной ситуацией), то возникает неинтеррогативная интерпретация предложения, так как в этом случае имеет место употребление предложения не в соответствии (или не в полном соответствии) с его функцией. В случае косвенного употребления вопросительного предложения значение вопроса обязательно сохраняется, а осмысление предложения в качестве косвенного речевого акта происходит на другом уровне.
За ситуацией, в которой произносится вопросительное предложение, обычно следует некоторая просьба, которая непосредственно связана с одним из возможных ответов на заданный вопрос. Эта связь, как правило, очевидна для обоих участников диалога, имеющих общую стратегию поведения (в том числе и речевого), и играет важную роль в процессе практического вывода.
Таким образом, источником косвенных употреблений вопросительных предложений мы считаем в общем случае последовательность нескольких речевых ситуаций, предполагающих определенную заключительную реакцию. Мы имеем дело с некоторым сокращением запланированной или по крайней мере потенциально возможной схемой поведения. Считается невежливым отказывать в желании или просьбе без важной на то причины. И напротив, вежливость предписывает относиться к желаниям, как и вообще к личности другого человека с уважением и не беспокоить его без его согласия. Именно поэтому в определенных ситуациях необходим упреждающий вопрос, дающий возможность удостовериться в том, что собеседник готов к дальнейшему общению. И именно потому, что указанные предпосылки ввиду существования определенной социальной иерархии не выполняются, например, в отношении приказов или команд, эти последние, как правило, никогда не реализуются в виде вопросов.
Построение и функционирование директивного высказывания в речи
Итак, директивное высказывание есть один из компонентов коммуникации. Актуализируемое говорящим, директивное высказывание -это сложный продукт, в образовании и функционировании которого принимают участие оба коммуниканта, непосредственный ситуативный контекст высказывания, социальная и языковая среда, к которой принадлежат коммуниканты и общий для них культурно-исторический фон.
Попробуем представить себе в общем виде как происходит рождение директивного высказывания.
Коммуниканты, находящиеся в конкретной социокультурной и языковой среде, в определенной точке пространственно-временного континуума, а также при наличии еще более или менее значительного количества общих для них, а частью и индивидуальных обстоятельств и условий (к числу последних можно отнести внутреннее состояние коммуникантов, их личный опыт, знания, социальный статус и пр.), вступают в общение, которое актуализируется в большинстве случаев в форме вербальной коммуникации (наряду со вспомогательными в данном случае мимикой, жестами, положением тела и пр.)
Директивное высказывание, как уже упоминалось выше, есть элемент коммуникации. Говорящий - тот, кто актуализирует это высказывание -приходит к выводу, что настоящее положение вещей в какой-либо своей составляющей требует изменения, причем это изменение диктуется либо объективными для коммуникантов причинами, либо оно необходимо для оптимизации состояния или положения самих коммуникантов (говорящего, адресата или обоих).
Ниже будет рассмотрена связь этих причин с порождением и оформлением директивного высказывания.
Итак, один из коммуникантов осознает какую-либо из указанных причин как насущную проблему, требующую разрешения. Исходя из наличных обстоятельств, он понимает, что исполнение возникшей задачи требует или их совместного с другим участником коммуникации действия, или индивидуального действия другого коммуниканта.
Если, по мнению говорящего, его собеседник знает о возникшей задаче, то ему остается лишь предложить исполнить необходимое действие. В противном случае, первому коммуниканту, адресанту, необходимо предварительно сообщить адресату о возникшей задаче. Также, если адресант знает, как совершить предполагаемое действие, а адресат этого не знает, то первый сообщает об этом второму. Также возможен случай, когда адресат и адресант совместно приходят к решению о способе исполнения действия. Все это имеет, тем не менее, лишь вспомогательное значение по отношению к главной, побудительной функции директива.
Убедившись заранее, что адресат знает, что и как надо делать, или дав ему соответствующие разъяснения, адресант совершает собственно акт побуждения к действию. Адресат, принимающий участие в диалоге, воспринимает директивное высказывание в общем социально-культурном и конкретном ситуативно-коммуникативном контексте. Высказывание учитывают ошибки и удачи прежних строительств, своих и чужих, "тяжесть" мысли, которую придется выдержать очередному мосту, и, наконец, отправляют мысль в путь. Но что ждет эту мысль на другом берегу - можно только догадываться, опять-таки принимая во внимание свой и чужой опыт, но, тем не менее, понимая, что на тот берег твоя власть не распространяется, и твоя мысль уже в чужих руках.
В настоящем исследовании делается попытка понять, чем же могут руководствоваться люди, выбирая конкретную вербальную форму для выражения своей директивной интенции, а также, чем могут руководствоваться люди, когда они принимают решение о позитивной или негативной реакции на директивное высказывание. Поскольку исследование этих процессов требует конкретного языкового материала, то, чтобы не быть субъективным, это исследование необходимо должно быть контрастивным. Чтобы понять, какие из особенностей указанных процессов являются индивидуальными, а какие национально-культурными, следует остановить свое внимание во-первых, на общих принципах построения директивных высказываний (чему и будет посвящена данная глава), а во-вторых, на влиянии национальной культуры на особенности построения и использования конкретных коммуникативных актов. Последний из этих вопросов будет рассмотрен в третьей главе настоящей работы.
Итак, во-первых, стоит задаться вопросом: какие высказывания следует признать директивными? Очевидно, все те, функция которых - оказать определенное воздействие на адресата, с тем, чтобы побудить его к конкретному действию.
Безусловно, директивность является одной из важнейших характеристик коммуникации. Так, А.А.Леонтьев писал: «Ведь когда мы говорим о языке как средстве общения, то имеем в виду прежде всего и главным образом возможность передачи другому человеку каких-то учитывают ошибки и удачи прежних строительств, своих и чужих, "тяжесть" мысли, которую придется выдержать очередному мосту, и, наконец, отправляют мысль в путь. Но что ждет эту мысль на другом берегу - можно только догадываться, опять-таки принимая во внимание свой и чужой опыт, но, тем не менее, понимая, что на тот берег твоя власть не распространяется, и твоя мысль уже в чужих руках.
В настоящем исследовании делается попытка понять, чем же могут руководствоваться люди, выбирая конкретную вербальную форму для выражения своей директивной интенции, а также, чем могут руководствоваться люди, когда они принимают решение о позитивной или негативной реакции на директивное высказывание. Поскольку исследование этих процессов требует конкретного языкового материала, то, чтобы не быть субъективным, это исследование необходимо должно быть контрастивным. Чтобы понять, какие из особенностей указанных процессов являются индивидуальными, а какие национально-культурными, следует остановить свое внимание во-первых, на общих принципах построения директивных высказываний (чему и будет посвящена данная глава), а во-вторых, на влиянии национальной культуры на особенности построения и использования конкретных коммуникативных актов. Последний из этих вопросов будет рассмотрен в третьей главе настоящей работы.
Директивные предложения, выраженные с помощью вопросительных предложений
В начале этой главы уже приводились доводы в пользу того, что все вопросительные высказывания, за исключением риторических, являются одновременно и директивными высказываниями.
В самом деле, и такие вопросы, как Can you open the window please? (He могли бы открыть окно?) или Не могли бы вы подать мне стул? признаваемые Дж.Серлем (Серль 1986), А.Вежбицкой (Вежбицка 1985) и другими прагматистами в качестве косвенных директивных речевых актов, и любые другие, как, например, What is your пате? (Как тебя зовут?) или Сколько тебе лет? являются актуализацией все того же виртуального директивного инварианта, ибо все они произносятся с целью вызвать у адресата предполагаемую реакцию - словом или делом. Почему-то принято считать, что только вопросительные высказывания, направленные на побуждение к физическому действию являются директивными, прочие же таковыми не являются.
Что касается высказываний, выраженных с помощью побудительных или повествовательных предложений, то среди них подобное разграничение не проводится - предложения типа: Скажи мне, сколько тебе лет или Tell те where you live (Скажи мне, где ты живешь), очевидно, ни у кого не вызовут сомнений в своей "директивности". Подобная непоследовательность вызывает недоумение, поэтому, думается, не будет ошибкой признать вопросительность экспрессивной, но отнюдь не функциональной характеристикой высказывания. Поскольку в данной работе исследуются лишь директивные высказывания, все типы риторических вопросов останутся вне поля нашего зрения.
В чем состоит особенность вопросительных высказываний как особой формы директивных коммуникативных актов?
Главный отличительный признак вопросительных высказываний в русском языке - вопросительная интонация. В разных вопросах интонационный контур будет иметь свои особенности, тем не менее любой носитель языка безошибочно определит, является ли данное высказывание вопросительным или нет. С функциональной точки зрения, все вопросы можно разделить на побудительные и риторические. В отдельных случаях вопросительные по форме высказывания могут быть даже информативными по функции (А разве ты не знаешь, что... и т.д.). Здесь рассматриваются лишь побудительные вопросы (или, точнее, побудительные высказывания, реализованные с помощью вопросительных предложений). К последним относится подавляющее большинство вопросительных высказываний. Главной особенностью вопросительных высказываний, по сравнению с императивными и повествовательными, является их ориентация на вербальный диалог с собеседником. Даже высказывания, направленные на побуждение адресата к физическому действию: - Can you lend те half-a-crown? (Ты одолжишь мне полкроны?) (Sillitoe) - Perhaps you should see a doctor? (Может быть, тебе стоит обратиться к врачу?) (Lessing) - Да не изволите ли здесь подождать полчаса, я только вечерню отслужу? - Нет ли у тебя, Савишна, росписи от них? - Не готов ли и пирог горячий? (Погодин), предполагают и вербальную реакцию, каковая обычно и предшествует действию физическому, или является единственной реакцией, если адресат не может или не хочет привести в исполнение подразумеваемое действие. Языковая конвенция позволяет в данном случае обходиться без императива, который имплицитно присутствует во всех приведенных примерах. Например, в качестве реакции на последний из этих вопросов, адресат не только отвечает словесно, но в случае положительного ответа совершает и физическое действие (подает пирог), то же можно сказать и о других примерах. Сам коммуникативный контекст и весь предшествующий опыт коммуникации убеждают адресата в том, что обращающийся желает не только услышать ответ на свой вопрос, но и, что для него важнее, добиться исполнения подразумеваемого действия. Подобные вопросы, ориентированные на реагирование и словом, и делом, однако встречаются гораздо реже, чем "обычные" вопросы, подразумевающие лишь словесную реакцию. О том, что вопросительные высказывания являются одним из типов актуализации директивного инварианта, свидетельствует ряд примеров, сохранивших собственно директивный компонент этого инварианта: - Скажите мне теперь - давно ли это с ним случилось? (Погодин) - Скажите мне, что для вас всего дороже в христианстве, чтоб я мог в эту сторону направить свои усилия? (Соловьев) - Tell те, could you swear that this was a man s face which you saw at the window? (Скажите, вы могли бы поклясться, что лицо, которое вы видели в окне, было человеческим?) - I want to know what I ought to do next. I hope to God you 41 be able to tell me (Я хочу знать, что мне теперь делать. Я очень надеюсь, что вы сможете сказать мне это)(Сопап Doyle). Последний из приведенных примеров не является собственно вопросом - это директив, выраженный повествовательным предложением, однако, с функциональной точки зрения он ничем не отличается от остальных высказываний. Чаще всего, однако, вопросительные высказывания содержат в себе лишь собственно информативный момент, то есть сообщение какой-либо информации с тем, чтобы адресат ее подтвердил или опровергнул (общий вопрос) или запрос о какой-то конкретной информации (специальный вопрос). То, что такие высказывания утратили не только пропозицию, но и собственно побудительный момент, возможно объяснить стереотипностью этих элементов директивной конструкции в вопросительных высказываниях {Я хочу, чтобы ты сообщил мне...) и их полной очевидности в соответствующей коммуникативной ситуации, что делает их актуализацию в большинстве случаев излишней.
Типологические особенности русского и английского языков
При сравнении английских и русских текстов нельзя не учитывать типологическое отличие этих языков, то есть принадлежность русского к синтетическому типу языков, а английского - к аналитическому. А.А.Поликарпов считает (Поликарпов 1979), что причины синтетического или аналитического строя того или иного языка зависят в частности и от особенностей социально-исторического контекста этого языка. Там, где язык формировался в условиях довольно однородной этнической среды, он во многом сохранял изначально присущие ему синтетические черты2. Там же, где среда была неоднородной, наблюдалось определенное движение языка в сторону аналитизма. Это связано с тем, что при наличии в обществе разнородных этнических элементов на первом этапе их совместного проживания для того, чтобы обеспечить хотя бы минимальный уровень общения, необходимо приспособление языка, используемого для общения, к этому, его "пиджинизация", упрощение грамматической структуры, уменьшение объема активно используемых лексических единиц, а затем, как способ компенсации этого "обеднения" языка - рост полисемии, более свободная сочетаемость слов, высокая степень фразеологизации и идиоматизации и развитие собственно аналитического грамматического и синтаксического строя.
Во время формирования русского языка (IX - XV вв.) его носители, хотя и вступали в многочисленные контакты с другими народами -тюркскими, финно-угорскими, с варягами, с греками, однако эти контакты не принимали характер этнического смешения, русскоязычное население осталось в основном восточнославянским, а иноязычное влияние выразилось лишь в относительно небольшом количестве слов. Отношения русской и иных языковых общностей на протяжении русской истории можно охарактеризовать как соседство (хотя и не всегда мирное), но не политико экономическое и языковое объединение. Велико также было нормализующее и консервативное влияние на русский язык в период его становления как языка письменного и литературного церковно-славянского языка. Об особенностях этого влияния писал еще в 1820г. А.Х.Востоков (Востоков [1820] 1956).
Вследствие этого русский язык, хотя и претерпел определенные изменения в сравнении со своим ранним состоянием (утрата показателей двойственного числа, некоторое упрощение именной падежной и видо-временной глагольной систем), в целом сохранил свой типологический характер, оставаясь языком по преимуществу синтетическим.
Совершенно иначе развивался английский язык. На протяжении почти тысячи лет (V-XIV вв.) ситуация на Британских островах характеризовалась непрерывным процессом разнородного этнического и языкового смешения. В V-VII вв. большая часть Британии была завоевана германскими племенами англов, саксов и ютов, местное кельтское население было оттеснено на окраины острова и даже за его пределы. В VIII-XI вв. Англия несколько раз частично или полностью подпадала под власть скандинавских племен. Наконец, в середине Х1в. Англия была завоевана норманнами, и на протяжении трех веков в стране установилось двуязычие - официальным и письменным языком был франконорманнский, а разговорным языком большинства населения оставался англо-саксонский. Лишь в конце XIV в. английский язык стал единым национальным языком. То, что этот язык формировался в условиях столь интенсивных межэтнических контактов привело к существенным изменениям в его строении, а именно - из языка синтетического, каким был древнеанглийский, а в еще большей степени -древнегерманский (о чем свидетельствует готская Библия Вульфилы, памятник IV в.), английский язык приобрел характер языка вполне аналитического. Эта аналитическая перестройка подробно рассматривается А.А.Поликарповым в его монографии «Элементы теоретической социолингвистики» (Поликарпов 1979: гл.З); назовем здесь лишь наиболее важные ее черты.
В начальный период активного этнического взаимодействия уровень понимания разноязычными коммуникантами друг друга весьма невысок. Для повышения этого уровня требуется, как уже упоминалось выше, перестройка системы языка, принятого за основу в коммуникации. Те, для кого этот язык чужой, пользуются лишь минимально необходимым набором лексических единиц и упрощенной, редуцированной грамматической системой. Исконные же носители языка, для того, чтобы не остаться непонятыми, вынуждены прибегать к тем же мерам. Происходит «речевая адаптация» (Поликарпов 1979: 51) языка; сама языковая система пока еще не претерпевает изменений. Одновременно с ограничением круга активно употребляемых средств языка, увеличивается средний объем сообщений, так как в данных условиях для того, чтобы удачно передать свою мысль, собеседникам приходится ее пространно объяснять, а зачастую и несколько раз переформулировать. В связи с ограничением количества морфемных и лексических средств не могли не произойти и изменения семантики оставшегося языкового материала.
