Содержание к диссертации
Предисловие ; 3
1. Введение. 4
1.1. Цели и задачи контрастивного исследования 4
1.2. Теоретические рамки. 5
1.3. Языковой материал 6
1.4. Модель описания. 8
2. Контрастивная лингвистика. 10
2.1. Контрастивная лингвистика и интерференция. 12
2.2. Контрастивная лингвистика и типология языков 13:
2.3: Что значит «контрастивная грамматика»? 14
2.4. Методологические принципы контрастивного словообразования. 15
3. Именное словообразование. 17
3.1. Основные проблемы и структурные особенности именного словообразования немецкого и башкирского языков 17
3.2. Контрастивный анализ фундаментальных словообразовательных возможностей немецкого и башкирского языков. 21
3.3. Контрастивный анализ субстантивных словообразовательных категорий немецкого и башкирского языков і 25
4. Словообразовательная категория Nomen Agentis ЗО
4.1. Семантико-структурное моделирование Nomina agentis 32
4.1.1. Модели на -ег и -сы. Регулярности и ограничения в образовании отсубстантивных и отглагольных Nomina Agentis на -ег и -сы 49
4.1.1.1. Отсубстантивные агентивные производные на -ег и -сы 50
4.1.1.2. Отглагольные агентивные дериваты на -ег и -сы. 53
4.1.2. Модели с заимствованными суффиксами (на примере модели с -ist) 65
4.2. Структурно-семантический; анализ отглагольных и отсубстантивных Nomina Agentis в немецком и башкирском языке 74
4121 Г. Структурный контрастивный анализ. 76
4.211'. 1. Эксплицитная деривация (суффиксация) (на примере модели с -ег) .76
4.2.1.2. Сращение (на примере модели с -ег). 79
4.2.1.3. Конверсия. 81
4.2.1.4. Выводы 82
4.2.2. Возможности реконструкции мотивационных отношений і в структуре агентивных производных 85
4.2.2.1. Мотивационные отношения у дериватов 85
4.2.2.2. Мотивационные отношения у сращений. 97
4.2.3. Композиция и конверсия в башкирском языке как специфичные словообразовательные явления в области образования Nomina Agentis 104
4.2.3.1. Композиция 104
4.2.3.2. Конверсия. ПО
4.2.4. Передача немецких словообразовательных конструкций башкирскими несловообразовательными конструкциями 115
4.2.4.1. Передача немецких словообразовательных конструкций башкирскими корневыми словами 116
4.2.4.2. Передача немецких словообразовательных конструкций башкирскими синтагмами 124
4.3. Синтаксическое описание отглагольных и отсубстантивных Nomina Agentis в немецком и башкирском языках 128
4.4. Деривационный потенциал Nomina Agentis в немецком и башкирском языках. Транспозиционные и модификационные образования 142
4.4.1. Транспозиционные образования 142
4.4.2. Модификационные образования 144
4.4.2.1. Коллективные производные 144
4.4.2.2. Nomina sociativa 150
4.4.2.3. Образование существительных женского рода от существительных мужского рода с тем же значением и наоборот 153
5. Агенс и инструменте словообразовании 157
6. Полисемия суффиксов 168
7. Связь словообразовательных категорий в словообразовательной структуре производных немецкого и башкирского языков 174
8. Заключение 189
Список литературы 193
ПРИЛОЖЕНИЕ 208
Введение к работе
Данная диссертация служит, в первую очередь, общественно-политическому практическому интересу, а именно, улучшению условий преподавания немецкого языка в качестве иностранного языка на национальном языке республики, т.е. на основе башкирского языка. Кроме того, данная работа предполагает научный интерес: в исследовании национального языка и его сравнении с немецким языком имеются явные недостатки.
До недавнего времени немецкий язык преподавался в башкирско-язычной аудитории на базе русского языка. С провозглашением суверенной республики в 1990 году немецкий язык начали преподавать на базе башкирского языка. Это оказалось особенно актуально для башкирских учащихся, которым теперь немецкий язык преподают не на русском, а непосредственно на башкирском языке. Преподавание немецкого языка на базе башкирского языка облегчает процесс усвоения иностранного языка особенно для тех учащихся, которые владеют русским языком не настолько хорошо, как своим родным башкирским. Таким образом, данная работа предполагает создание лингвистических и дидактических основ преподавания иностранного языка в национальной аудитории.
Во-вторых, данное исследование должно внести определенный вклад в науку, а именно, как в изучение самого башкирского языка, так ив его сравнение с немецким языком. Немецкий язык исследован достаточно хорошо, башкирский язык, напротив, недостаточно - поэтому, что касается башкирского языка, разумеется, могут быть привлечены исследования по другим тюркским языкам. Немецкий язык, в отличие от башкирского языка,, по отношению ко многим языкам (как родственным, так и неродственным) изучен и описан в контрастивном плане. Башкирский язык сам недостаточно исследован. На данный момент возникает потребность в создании современной башкирской грамматики, которая должна сменить старые до сих пор существующие грамматики, основанные на грамматиках других тюркских языков.
Что касается сравнения башкирского языка с другими языками, как европейскими, так и неевропейскими, то эта область еще практически совсем не разработана. Поэтому для башкирского языка предстоит двойная работа, а именно: разработка новой грамматики и создание основ для контрастивных исследований.
Наше исследование преследует следующие цели:
Мы попытаемся установить общие и отличительные признаки немецкой и башкирской словообразовательной систем при образовании Nomina agentis.
V На основе контрастивного анализа мы попытаемся выявить специфические особенности субстантивного словообразования сравниваемых языков.
Мы описываем Nomina agentis немецкого и башкирского языков в семантическом, структурном и синтаксическом аспектах, при чем эти аспекты рассматриваются в их тесном взаимодействии.
Какова субстантивная словообразовательная потенция различных частей речи при образовании Nomina agentis в обоих языках?
Каков лексико-семантический потенциал словообразовательных моделей аффиксальных агентивных производных в немецком и башкирском языках?
Какова внутренняя структура, т.е. «внутренний синтаксис» (Мурясов 1993) агентивного производного в сравниваемых языках, который выявляется на основе метода трансформаций и парафраз?
Мы попытаемся проследить взаимодействие разнотипных деривационно-семантических категорий во внутренней структуре немецких и башкирских агентивных производных. Какие семантические конфигурации словообразовательных категорий возможны?
Какие возникают общие категории-спутники в сравниваемых языках, производные от категорий агентивности и акциональности?
• В дальнейшем предполагается также изучение словообразовательных категорий,, которые проявляют агентивный характер, т.е. кореллируют с категорией агентивности, напр. коллективные (Nomina collectiva), социативные (Nomina sociativa), пациентивные (Nomina patientis), абстрактные имена (Nomina abstracta) и т.д.
Теоретические рамки
Наше исследование основывается на многочисленных работах, описывающих словообразование немецкого языка в различных аспектах. В первую очередь следует упомянуть классическое учение о немецком словообразовании Вольфганга Флейшера (Fleischer 1976; Fleischer/Barz 1995). В семантическом аспекте немецкое словообразование описано Гансом Велльманом (Wellmann 1975). Синтаксическое описание представлено прежде всего в работах Вольфганга Мотча (Motsch 1989). В нашей работе включены также результаты новейших исследований по словообразованию (напр. Eichinger 2000, Motsch 1999 и др.).
В башкирском языке отмечается явный недостаток эмпирических исследований по словообразованию. Стандартной работой послужила нам работа Т.М. Гарипова «Башкирское именное словообразование» (Гарипов 1959). В качестве вспомогательных средств нам потребовались грамматики и пособия по словообразованию других тюркских языков, например, татарского языка (Татар грамматикасы 1998, Хангилдин 1959, Ганиев 1974), турецкого (Кононов 1956),. т.к. башкирский язык относится к группе тюркских языков, а также исследования по словообразованию других языков, неродственных башкирскому, например, русского (Ермакова 1984, Земская 1973, Соболева 1971, Соболева 1980), новогреческого (Thomadaki 1988) и др. В нашей работе использованы также сравнительные описания по материалам негерманских языков (Волоцкая 1975, Гак 1977, Ревзина 1969 и др.) и многочисленные лингвистические исследования русских тюркологов (Балакаев 1969, Богородицкий 1953, Севортян 1966, Серебренников/Гаджиева 1986, Тенишев 1988, Щербак 1994 и др.).
Кроме того, мы опираемся на ряд контрастивных исследований немецкого языка с другими типологически родственными и неродственными языками (большинство из этих работ возникли как контрастивные проекты Института Немецкого Языка в г. Мангейм и были опубликованы в серии исследований под названием «Deutsch im Kontrast»). Ниже перечислен ряд новейших контрастивных работ на немецком языке, использованных в нашей диссертации:
«Немецко-польская контрастивная грамматика» Энгеля (Engel 2000);
«Словообразование в сравнении: Русский язык-немецкий язык» Онхейзер (Ohnheiser 1987);
«Немецко-китайская контрастивная лингвистика» Флука (Fluck 1984) и др.
Большое значение для нашего исследования сыграли также сравнительные работы в области словообразования немецкого и турецкого языков, написанные на немецком языке(Kahramanturk 1999,Tekinay 1981 и Ulku 1980).
Языковой материал
В качестве материала для данного исследования послужили различные источники. Мы не ставили перед собой задачу набрать максимальное число примеров, т.к. в первую очередь нас интересовала качественная сторона материала.
Во-первых, языковой материал отбирался методом сплошной выборки из грамматик, научных работ и словарей. Словари и грамматики поставляют аутентичный материал, который без сомнения может быть подвергнут анализу. В тексте работы при использовании материала дается ссылка на заимствованные источники. В качестве немецких лексикографических источников следует назвать Толковый словарь Дуден (Duden. Bedeutungsworterbuch 2002) и Обратный словарь немецкого языка Тейсена (Theissen u.a. Riicklaufiges Worterbuch des Deutschen 1992). Башкирский материал заимствован в основном из Башкирско-русского словаря (1996) и Обратного словаря башкирского языка М. X. Ахтямова (1999). Кроме того, часть башкирских примеров образованы нами самими.
Во-вторых, часть немецких примеров взята из электронной системы «COSMAS» (Corpus Search Management and Analysis System) Института Немецкого Языка, в которой представлен огромнейший языковой материал. Примеры из «COSMAS», данные в контексте, пригодились нам особенно в той части работы, где речь идет о проблеме агентивности и инструментальности.
Чтобы показать, как передаются немецкие словообразовательные конструкции башкирскими корневыми словами и синтагмами, мы привлекли в своей работе, в-третьих, литературные тексты. Следующие работы послужили основой для языкового материала:
на нем. яз.: Meine Universitaten Максима Горького; 2. Vorabend Ивана Тургенева; 3. Erste Liebe Ивана Тургенева; 4. Dshamilja Чынгыза Айтматова.
на баш. яз.: 1. Миненуниверситеттэрем Максима Горького; 2. Тыуыр кен алдынан Ивана Тургенева; 3. Тэугемвхэббэгп Ивана Тургенева; 4. ЯагшлэЧынплза Айтматова.
В этой связи возникает вопрос: Почему выбраны переведенные на немецкий и башкирский языки русские тексты? Потому что нет ни одного единственного перевода с немецкого на башкирский, и наоборот, с башкирского на немецкий. Конечно же, мы искали текст, переведенный с немецкого языка на русский, а затем с русского на башкирский, и в обратной последовательности, т.е. с башкирского на русский и с русского на немецкий язык, но, к сожалению, не нашли такого. Проблема состоит в том, что нет ни одного единственного прямого перевода с немецкого на башкирский язык, минуя русский язык. Башкирские тексты, если они и переводятся, то переводятся только на русский язык.
С литературным материалом мы поступали крайне осторожно, т.к. речь шла о немецко-башкирских соответствиях, которые считаются эквивалентами. Не эквиваленты соответсвенно исключались из рассмотрения. Нас интересовали исключительно потенциальные корреляты. При поиске соответствий также приходилось столкнуться с проблемами «Словообразование и текст», «Словообразование и стилистика», «Словообразование и перевод».
Что касается башкирской орфографии, в данной работе мы используем кириллицу, передающую оригинальное написание башкирского шрифта1.
Модель описания
Наше контрастивное исследование должно проводиться в рамках определенной грамматической модели.
При контрастивном анализе вопрос о выборе модели играет решающую роль. Объекты исследования в обоих сравниваемых языках должны описываться и сравниваться на основе общей описательной модели. По вопросу, какая грамматическая модель лучше всего подходит для контрастивных описаний, имеется несколько точек зрения.
Так, Куфнер высоко оценивает дескриптивную модель любой грамматики. Он считает, что «качество, действие и применимость любой контрастивной грамматики с самого начала определяется качеством описаний, которые существуют для- исходного языка и языка-цели» (Kufner 1971: 203). Е. Косериу, напротив, придерживается другого мнения: Для практической цели; которую преследует контрастивная грамматика, языковые значения или категории не нуждаются в четких формулировках; достаточно, чтобы они однозначно были показаны в плане выражения, что может быть, достигнуто указанием и перечислением соответствующих форм. Поэтому в принципе нет различия, какому типу описательной модели следовать, традиционной, структурной или трансформационной порождающей. Эти типы моделей играют принципиально одну и ту же роль, если они достаточно эксплицитны. Согласно Коллеру дескриптивная модель традиционной грамматики, категории которой, правда, не всегда однозначны, но общеизвестны, лучше всего подходит в качестве модели описания (Fluck 1984: 21).
Так как в нашей работе речь идет о малоизвестном языке — башкирском, который, кроме того, располагает небогатой научно-исследовательской традицией, следует прежде всего учесть, что при описании явлений башкирского языка мы опираемся на работы разных лингвистов. При этом существует опасность, что «в зависимости от точки зрения лингвиста специфические явления языка могут быть интерпретированы необычно или совсем неправильно, чтобы вписаться в известные и желаемые рамки» (Werner 1995:1).
В нашей работе мы используем преимущественно традиционно-структуралистическую модель, потому что контрастивный анализ, который стремится к обширному описанию сходств и различий двух языков и который используется широким кругом преподавателей и учащихся, должен следовать традиционным грамматическим концепциям, лишенных противоречий и специфической терминологии и учитывающих новейшие результаты исследований (Konig 1983: 102).
Мы используем несколько грамматик, основывающихся на традиционно-структуралистической модели, широко известных и более или менее сходных в способах описания. При чем не может быть единого однозначного описания, т.к. грамматики описывают одно и то же явление по-разному. На использованные нами грамматики дается соответствующая ссылка в тексте работы.
При сравнении с немецким языком башкирский язык выбран в качестве языка-цели, т.к., как указывалось выше, немецкий язык сравнительно хорошо изучен. Поэтому мы можем применить все теории к башкирскому языку, описанные для немецкого языка: Мы не можем выбрать немецкий язык в качестве языка-цели, т.к. башкирский язык в отличие от немецкого плохо изучен. Итак, мы стремимся к одностороннему описанию -сравниваемые языки ставятся в отношение исходного языка и языка-цели: немецкий язык взят за исходный язык, а башкирский - за язык-цель.
Мы не стремимся к описанию только в одном направлении — от немецкого к башкирскому языку. Для нас важно и контрастивное сопоставление в направлении «башкирский—жемецкий», учитывающее определенные словообразовательные феномены башкирского языка, функционирующие как специфические явления и не находящие соответствий в немецком языке, которые могут остаться незамеченными и не вовлекаться в сравнение.
В нашем котрастивном исследовании применяются следующие методы работы:
контрастивный анализ - данная работа предполагает контрастивный анализ немецкого и башкирского языков в области именного словообразования. Она также может пониматься как контрастивное исследование в рамках языковой типологии.
синхроническое описание - для нас принципиально важен синхронный метод исследования, который призван учитывать и диахронию, потому что «в словаре заложены также и непродуктивные словообразовательные типы и отношения между производящей основой и дериватом обусловлены исторической динамикой» (Fleischer/Barz 1995: 9).
опора на tertium comparationis («третий член сравнений») - контрастивный анализ непременно предполагает вопрос о величине сравнения, или tertium comparationis. В качестве tertium comparationis мы выбрали; семантическую категорию No men Agentis, основу которой образует ономасиологическая категория субстанции (согласно ономасиологической теории До купила). С высоты семантической категории Nomen Agentis мы бы хотели бросить взгляд на немецкий и башкирский языки: как она проецируется на эти языки и как она реализуется на уровне словообразования?
В качестве специфических методов анализа следует упомянуть следующие: метод преобразований (трансформаций) и парафраз, семантически структурное и структурно-семантическое моделирование, метод классификации, метод компонентного анализа, метод словарных дефиниций и др.
Контрастивная лингвистика
Сравнение как метод исследования языков находит свое применение с древнейших времен. Сравнение языков появилось сразу же после их «вавилонского смешения», когда согласно легенде, на смену единому языку пришло языковое многообразие. Любые грамматики изучаемого второго языка, да и многие первые грамматики родного языка писались на фоне сравнения с другим языком - родным в первом случае или более престижным языком культуры - во втором. Так, грамматика Панини латентно уже содержала элементы сопоставления санскрита с разговорными пракритами. Европейские грамматики эпох Возрождения - первые грамматики современных языков - писались в сопоставлении с греческой или латинской грамматикой (Нерознак 1989: 5).
Контрастивная лингвистика, которая считается одним из наиболее молодых направлений в современном языкознании, выросла из необходимости описания языков. Она обладает определенным кругом задач. Она изучает схождения и расхождения между системами и подсистемами двух или более языков, независимо от степени их генетической близости. Она позволяет лучше определить особенности каждого из сопоставляемых языков, которые могут ускользать от внимания исследователя при одном лишь «внутреннем» изучении языка. Контрастивная лингвистика направлена, во-первых, на синхронное описание языков. В отличие от исторически-сравнительного языкознания, которое стремилось определить родство языков и реконструировать праязык, контрастивная лингвистика сравнивает не только родственные, но и неродственные языки. Во-вторых, положение контрастивной лингвистики в языкознании четко определено: это наука о «языке» (langue).
Контрастивная лингвистика выросла прежде всего из необходимости преподавания иностранных языков. На уроке иностранного языка происходит контакт между двумя языками, при котором один из языков преподается носителю другого языка. «Контрастивные исследования были обусловлены и обуславливаются наблюдениями над определенными типами языковых ошибок и трудностями в обучении, которые возникают в ходе преподавания иностранного языка, сводимыми к структурному отношению между первичным («родным») языком учащихся и языком-целью» (Stickel 1976: 5). Таким образом, контрастивная лингвистика преследует педагогические и дидактические цели.
Контрастивная линвистика связана также с теорией перевода, для которой она дает надежную лингвистическую базу. Обнаруживая общие и отличительные признаки родного и неродного языков, контрастивная лингвистика позволяет предвидеть и преодолевать отрицательную интерференцию (Fluck 1984: 22).
За годы своего развития контрастивная лингвистика качественно изменилась. Если до 60-х годов нашего столетия сравнение языков проводилось в рамках одной языковой семьи (преимущественно индогерманской), то с начала 70-х годов начали сравнивать языки, относящиеся к различным языковым семьям. На сегодняшний день сравниваются языки, которые ни в генеалогическом, ни в типологическом плане не обнаруживают сходств друг с другом, например, немецкий и японский языки.
В последние годы возникло огромное число контрастивных штудий, которые сравнивают типологически родственные и неродственные языки. Следует перечислить некоторые из них, одним из сравниваемых языков которых выступает немецкий язык:
«Словообразование в сравнении: Русский язык-немецкий язык» Онхейзер (Ohnheiser 1987);
«Немецко-польская контрастивная грамматика» Энгеля (Engel 2000) и другие работы.
Следует заметить, что турецкий язык, единственный из всех тюркских языков, сравнен и сравнивается с немецким языком в области словообразования, о чем свидетельствуют следующие исследования:
«Именные производные и номинализации в немецком и турецком языках: вклад в немецко-турецкую контрастивную лингвистику» Кутана Карамантюрка (Kahramanturk 1999);
«Аффиксальное словообразование в немецком и турецком языках» Вураль Юлькю (Ulkul980);
«Суффиксы для обозначения лица в немецком и турецком словообразовании -контрастивный анализ» Алеф Текиней (Tekinay 1981).
На сегодняшний день контрастивная лингвистика обнаруживает тенденцию к более широкому сравнению языков, к точности сравнения и эффективному использованию результатов исследований. Соответственно стремятся к улучшению методов сравнения, во что наша работа должна внести скромный вклад.
Контрастивная лингвистика и интерференция
Необходимо провести различия между контрастивной лингвистикой и интерференцией2. Они состоят в следующем:
Исследуя межъязыковую интерференцию, обычно работают в одном определенном направлении, т. е. изучают влияние определенного языка на употребление другого. Цель контрастивной грамматики, напротив, показать, не как один язык влияет на другой, а поставить рядом друг с другом два или несколько языков, сравнить системы, подсистемы, поля и т.д. в различных аспектах.
Основным методом изучения интерференции является анализ ошибок; если говорящий под воздействием одного языка на другой не совершает ошибок, то интерференция не наблюдается, в таком случае нет материала для исследования. (Это был бы идеальный случай). Но различия между языками порождают источники ошибок. Людвиг Заброки, один • из духовных отцов контрастивной грамматики, доказал, что небольшие различия между двумя языками часто ведут к более серьезным ошибкам, чем значительные различия между языками. Так, польские ученики при изучении русского языка, структурно сходного с польским, сталкиваются с большими трудностями, чем при изучении немецкого языка, структурное родство которого с польским языком для нелингвиста практически незаметно. Это означает, что незначительно кажущиеся отклонения часто требуют особенно подробного описания (Engel 1993: 77). Поэтому изучение интерференции распространяется только на определенные, зависящие от конкретной языковой реализации уровни языка. Контрастивные исследования напротив исходят не из ошибок или потенциальных ошибок, а сравнивают принципиально целые системы, подсистемы и т.д., чтобы установить схожести и различия между языками. Их методический инструментарий чрезвычайно разнообразен; идеальным, методом явилось бы применение языковых универсалий в качестве tertium comparationis.
Интерференция по своей природе протекает водно м направлении; поэтому ее изучение необратимо. Контрастивное исследование может идти водно м направлении, но оно может быть обратимым, и в случае применения универсалий проблема альтернативной обратимости - необратимости совсем не возникает.
Эти три различия следует дополнить двумя замечаниями: понятие интерференции вне системы отношений является неоднозначным. Интерференция, которая наблюдается при изучении иностранных языков, носит несколько иной характер, чем интерференция, возникающая при контакте двух языков или двух культур и в последнем случае ведущая к интеграции. Между изучением интерференции и контрастивной лингвистикой, кроме трех названных различий, существует дополнительное отношение; в лингвистической практике изучение интерференции облегчает процесс сравнения языков, и наоборот (Juhasz 1980: 26).
Контрастивная лингвистика и типология языков Контрастивное исследование систем и субсистем играет также большое значение в: установлении специфических черт отдельных языков, в выделении языковых универсалий, в решении типологических вопросов (Ruzsiczky 1976).
Если типология старается определить образцы и границы языковой вариации и отнести языки: к определенным типам относительно одного параметра на основе эмпирического анализа множества языков, то контрастивная лингвистика; в обычном случае сравнивает только два, языка друг с другом относительно многообразия грамматических явлений. Эти обе отрасли сравнительного языкознания дополняют друг друга следующим образом: Языковая типология поставляет контрастивной; лингвистике, идеи, гипотезы и систему отношений в:качестве основы для разнообразных контрастов. Контрастивная лингвистика, наоборот, проверяет детально гипотезы типологии и поставляет типологии многообразие детализованных фактов, наблюдений и идей для новых интересных параметров вариации, особенно в области семантики и формально-функциональных отношений (Вбгпег 1998: 143).
В ходе исследований могут выкристаллизовываться черты как исходного языка, так и языка-цели, которые при внутри лингвистическом изучении остаются скрытыми. Прежде всего следует вспомнить о средствах выражения, которые в одном языке в отличие от другого считаются «плюсом» или, наоборот, отсутствуют. Не последнюю роль играют и языковые соответствия, которые облегчают процесс усвоения языков, при чем различия между языками могут интерпретироваться, как потенциальные возможности интерференции и вести к использованию языковых средств, необычных и ложных для иностранного языка. Именно поэтому обнаружение сходств (частичных различий и частичных соответствий) между языками, а также контрастивное исследование языковых систем относительно преподавания иностранных языков является основополагающей задачей (Ruzsiczky 1976).
Что значит «контрастивная грамматика»?
Под контрастивной лингвистикой понимают одновременно «контрастивную грамматику». В контрастивной грамматике стремятся к сравнению двух различных языков по сходным признакам, а также к противопоставлению и сравнению различий. В качестве материальной основы, в первую очередь, привлекаются различные типы интерференции между соответствующими языками (Ozbay 1988: 11).
Интерес к иностранным языкам растет значительно изо дня в день и международные языковые контакты требуют на современном этапе по возможности совершенного знания иностранных языков, так что контрастивная грамматика сможет приобретать дидактические цели и применяться на уроках иностранного языка. Таким образом, становится возможным сравнение языков, которые с точки зрения структуры проявляют большие различия, такие, как, например, немецкий с башкирским языком.
На сегодняшний день осуществлены некоторые проекты в русле контрастивной грамматики. К ним, например, относятся следующие «контрастивные грамматики»: французко-немецкая (Жан Земб (1978): Сравнительная грамматика. Французкий — немецкий. Часть I. Мангейм), японско-немецкая (Герхард Штикель (1976): Немецко-японские контрасты: вступительные исследования по контрастивной грамматике. Тюбинген: Нарр (=Научно-исследовательские отчеты Института Немецкого Языка г. Мангейм. Том 29), сербскохорватско-немецкая (Ульрих Энгель/Павика Мрацович (1982): Немецко-серскохорватская контрастивная грамматика в 2-х томах. Мюнхен: Загнер), испанско-немецкая (Герд Вотьяк (1988): Штудии о сравнении немецкого и испанского языков. Валладолид: Испанский Союз учителей немецкого языка), немецко-румынская (Ульрих Энгель/Ульрих Исбасеску и др. (1993): Немецко-румынская контрастивная грамматика в 2-х томах. Гейдельберг: Гроос), немецко-польская (Ульрих Энгель и др. (2000): Немецко-польская контрастивная грамматика в 2-х томах. Варшава: Выдавниктво Энергея).
Среди контрастивных проектов двухтомная немецко-польская контрастивная грамматика является самой удачной, современной и достойной упоминания. Она возникла относительно недавно в Институте Немецкого Языка под руководством проф. др. Ульриха Энгеля в сотрудничестве с польскими германистами. Отвечая главной цели — показать оба языка в их двусторонней связи и создать таким образом основу для более эффективного преподавания иностранного языков - немецко-польская грамматика должна быть ориентирована на сравнение, коммуникацию и дидактику. На этих тех основополагающих требованиях мы бы хотели вкратце остановиться.
Грамматика считается в том случае «контрастивной», «если она раскрывает в сравнении структуры двух или нескольких языков и при этом уделяет особое внимание как соответствиям, так и различиям. Тем самым ты отходим от употребления, недавно господствовавшего в восточной Европе, когда под термином «контрастивный» понимали различия, а под термином «конфронтативный» общую сравнительную грамматику. В связи с тем, что оба термина допускают несколько интерпретаций и между тем «западное» употребление получило большее распространение, мы сохраняем термин «контрастивный» в его широком значении» (Engel 1993: 76).
«Ориентированная на коммуникацию» грамматика стремится реализовать мысль в языковых формах. Она не описывает морфологию глагола, словообразование или порядок слов (как это делают обычным образом грамматики), а отвечает на вопрос, как, например, можно передать временные отношения, она не описывает «вокатив», а показывает, напротив, как можно обратиться к кому-нибудь и т.д. Такой способ видения - от содержания к выражению - особенно приемлем для урока иностранного языка, «потому что мы должны исходить из того, что все люди думают об одном и том же, независимо оттого, на каком языке они это выражают» (Engel 1993: 78).
«Ориентированная на дидактику» грамматика - это грамматика, ориентированная на пользователя, т.е., написанная для применения, учитывающая условия и потребности процесса преподавания и обучения. «Она не должна быть слишком теоретической; она не должна употреблять эзотерическую терминологию; она должна по возможности легко преобразовываться в учебные пособия; она должна стремится к коммуникативной мотивации грамматических форм» (Engel 1993: 79).
Методологические принципы контрастивного словообразования
Среди многочисленных контрастивных исследований работы по словообразованию занимают относительно скромное место.
Ингеборг Онхейзер в своей статье «К теоретическим проблемам словообразования и к сравнительному исследованию словообразовательных систем различных языков» освящает как цели, так и предмет и методы контрастивного словообразования. Она выступает за сравнительное словообразование на основе деривационной ономасиологии, потому что такому анализу благоприятствуют следующие факторы:
Основные ономасиологические категории имеются в большинстве языков и обладают тем самым универсальным характером. Этот характер является результатом того факта, что различные языки предпочитают при новообразованиях ономасиологические признаки, что свидетельствует об их когнитивной и коммуникативной релевантности. Выбор одного и того же признака предполагает наличие эквивалентных словообразовательных категорий и их серийных реализаций в сравниваемых языках. Поэтому ономасиологические категории и специфицирующие их словообразовательные категории могут служить в качестве основы для описания и сравнения.
Возможность сравнения продуктов словообразования неродственных языков результируется из основополагающих соответствий в функции словообразований и семантической организации словообразовательных систем. Совпадающая функция словообразований основывается на том, что по определенным правилам могут образовываться или новые номинации, или компримированные параллельные конструкции к синтаксическим высказываниям. Так как определенные словообразовательные категории и способы словообразования специализированы на реализации одной из названных функций в различной степени, то следует также расчитывать на различные функциональные специализации. Исходя из этого устанавливаются совпадения не только в семантике производных, но и во всех других областях.
В случае, если устанавливаются несоответствия между сравниваемыми языками, то отнесение словообразовательной категории к ономасиологическим категориям позволяет выявить более или менее систематичную возможность компенсации в рамках одной и той же номинативной категории.
Что касается целей исследования, то конфронтативное словообразование не должно ограничиваться только голым каталогизированием сходств и различий сравниваемых языков. Более того оно должно выявлять, какие значения или номинации находят свое. выражение в словообразовании, как участвуют в словообразовательном процессе определенные части речи и какие элементы словообразовательной системы обнаруживают специфику, свойственную только определенному языку.
Ориентированное на ономасиологию сравнительное словообразование согласно Ингеборг Онхейзер должно исследовать проблемы в следующей последовательности:
способ словообразования, часть речи мотивированного слова, ономасиологическая категория, формант как характерный признак словообразовательного типа, лексико-грамматическая категория мотивирующего слова (Онхейзер 1979).
Именное словообразование
Основные проблемы и структурные особенности именного словообразования немецкого и башкирского языков
Немецкий как индоевропейский язык и башкирский как один из тюркских языков относятся к различным языковым типам. Согласно языковой типологии Владимира Скалички немецкий язык является флектирующим языком (одновременно немецкий язык проявляет признаки полисинтетического типа, такие как высокая частотность сложных имен существительных), а башкирский агглютинирующим.
Флектирующий (флективный) тип языка обнаруживает в области словообразования следующие существенные признаки:
скопление значений в одном суффиксе (полифункциональное формообразование), т. е., в одном суффиксе могут быть выражены одновременно род, падеж и число
Относительно четкая противопоставленность суффиксов по родовым признакам (например, 100%-ая принадлежность суффикса -ung к женскому роду)
Достаточно четкая поляризация частей речи
Башкирский язык как агглютинирующий тип характеризуется следующими чертами, релевантными для словообразования:
• К слову присоединяются несколько; аффиксов, причем каждый из них выражает только одну грамматическую категорию (монофункциональное формообразование)
• Наличие нескольких суффиксальных вариантов, которые обусловлены гармонией гласных: гласный суффикса уподобляется гласному корня
• Отсутствие родов
• Границы между частями речи более текучи, что обусловливает продуктивность конверсии
• Деривация является продуктивным словообразовательным способом
• Словосложение менее продуктивно, чем в немецком языке
Обусловленная различными типологическими особенностями немецкого и башкирского языков дефиниция словообразования представляет уже в самом начале сравнения определенную трудность, потому что она рассматривается не в семантически лексическом аспекте, а с морфологически структурной и синтаксической точки зрения. Так как немецкий язык взят за исходный язык для сравнения, то необходимо исходить из определения словообразования для немецкого языка. Мы ориентируемся на дефиницию словообразования, предложенную П. ф. Поленц:
«Под этим понятием [словообразование] мы понимаем те способы комбинации плерем, которые не являются ни синтаксическими группами/словосочетаниями (напр., alt + е Stadt + е), ни флективными формами (напр., alt + е, Stadt + ё). Это «слова» без флективных элементов, которые состоят по меньшей мере из двух плерем/морфем (напр., Alt + stadt) или из одной плеремы, которая употребляется в другой синтаксической категории, не предназначенной первично для словарного состава (напр., das Ja), а также возникновение плерем посредством сокращения других плерем» (Polenz 1980: 169).
В то время как большинство слов немецкого языка образуются без флективных элементов, деривативные именные композиты башкирского языка обнаруживают флективные элементы, напр., Ныу юлы водный путь : Иыу вода + юл путь , дорога + -ы (посессивный суффикс). Не редко башкирские соответствия, немецких композитов или сращений встречаются в виде словосочетаний, синтаксических групп, напр., Minensucher II мина э лэу аппараты (доел, «мина искать аппарат»). Поэтому, что касается башкирского языка, мы не можем исходить из принципиального различия между синтаксическими группами и сложными словами. Чтобы выявить эквивалентные отношения, иногда необходимо «покинуть» уровень словообразования и искать соответствия на других языковых уровнях. Поэтому здесь мы не ограничиваемся-образованием односложных слов и пытаемся включить номинативное словообразование вообще, т.е. морфологически мотивированные односложные слова и синтаксически мотивированные, сложные многосоставные выражения башкирского языка должны учитываться в качестве соответствий немецких именных сращений и композитов.
При выявлении эквивалентных отношений такие часто встречающиеся явления, как систематические лакуны или отсутствие одно-однозначного соответствия между словообразовательными единицами немецкого и башкирского языков, оказываются особенно релевантными с дидактической точки зрения. Цель словообразовательной дидактики для преподавания немецкого языка в качестве иностранного - это построение словообразовательной компетенции, которая побуждает башкирско-говорящих учащихся к поиску эквивалентных башкирских соответствий не только на словообразовательном уровне, но и на других языковых уровнях.
