Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Цитирование в контексте теории интертекстуальности 11
1.1. Развитие теории интертекстуальности: ее истоки, основные подходы и понятия 11
1.2. Сущность цитаты как интертекстуалыюго явления 18
1.2.1. Цитирование и цитата: к определению понятий. Соотношение терминов «цитата», «аллюзия», «реминисценция» 18
1.2.2. Экстралингвистические характеристики цитаты: ее связь с источником, общая роль и функции в тексте 30
1.2.3. Лингвистическая форма и значение цитаты. Воспроизводимость цитаты 38
1.2.4. Развитие цитаты. Взаимосвязь понятий «цитата», «крылатое выражение», «фразеологизм» 47
Выводы по первой главе 52
Глава вторая. Понятие о научно-популярном тексте 56
2.1. Место научно-популярного текста в системе функциональных стилей ...56
2.2. Свойства научно-популярного текста 63
Выводы по второй главе 75
Глава третья. Функциональный аспект цитирования в научно-популярном тексте 78
3.1. Функционально-тематическая характеристика цитат, используемых в научно-популярном тексте 78
3.1.1. Характер взаимосвязи цитаты с источником в единстве с передаваемыми коммуникативными функциями 78
3.1.2. Источники цитирования. Взаимодействие тематической и функциональной сторон цитирования 90
3.2. Формы цитирования и их роль в научно-популярном тексте 100
3.2.1. Эксплицитное и имплицитное цитирование 100
3.2.2, Виды трансформаций цитат 108
3,3, Цитирование как выражение двойственной природы научно-популярного текста 120
Выводы по третьей главе 130
Заключение. ...137
Список научной литературы ...142
Список справочной литературы ...153
Список источников исследования 155
Список принятых сокращений 156
- Развитие теории интертекстуальности: ее истоки, основные подходы и понятия
- Сущность цитаты как интертекстуалыюго явления
- Место научно-популярного текста в системе функциональных стилей
- Функционально-тематическая характеристика цитат, используемых в научно-популярном тексте
Введение к работе
Успех любого языкового общения обусловлен действием разнообразных факторов. Среди них существенную роль играет совокупность знаний и представлений коммуникантов, как языковых (о законах языка, его грамматическом строе и лексическом составе, о правилах организации речи на этом языке и т.п.), так и внеязыковых (о явлениях экстралингвистической и собственно лингвистической природы - об исторических событиях и личностях, произведениях искусства и т.д.) [Красных 1997: 62-63].
Являясь важнейшей составляющей «когнитивного пространства» личности [Красных 1997: 62], внеязыковые знания образуют культурный фон коммуникации, без которого невозможно представить общение в современном обществе. Именно поэтому исследование реального функционирования языка тесно связано с изучением явлений культуры, что наглядно демонстрирует, в частности, такая дисциплина, как лингвострановедение, основным объектом которого являются фоновые знания [Томахин 1980], реалии определенного национально-языкового сообщества (топонимы, антропонимы, различные этнографические реалии и т.п.) [Томахин 1981].
Взаимодействие языка и культуры отражают филологическое исследование проблемы вертикального контекста литературного произведения (О.С. Ахманова, И.В. Гюббенет) и шире - концепция интертекстуалыюсти (межтекстовых отношений), в связи с которыми в филологической литературе упоминается большое число терминов: «интертекст» (Ю. Кристева, Р. Барт), «текст в тексте» (Ю.М. Лотман), «интертекстема» (К.П. Сидоренко), «логоэпистема» (В.Г. Костомаров, Н.Д. Бурвикова), «прецедентный текст»/«прецедентное высказывание» (Ю.Н. Караулов, Д.Б. Гудков, В.В. Красных и др.), «реминисценция» (З.Г. Минц), «цитата», «аллюзия» и др.
Предпосылками для развития теории интертекстуальности, получившей особое распространение со второй половины XX века, послужили, в первую очередь, взгляды М.М. Бахтина (концепция диалогичности текстов, «чужого слова»), Ю.Н. Тынянова (изучение пародии), Ф. де Соссюра (теория анаграмм), Ю.М. Лотмана (учение о семиосфере).
Введенные в 1967 году западными постструктуралистами (Ю. Кристевой и Р. Бартом) термины «интертекстуальность» и «интертекст» изначально понимались крайне широко. Интертекстуальностью назывался единый механизм создания текстов (нередко носящий неосознанный характер) исключительно из фрагментов других текстов культурного пространства; при этом совершенно отрицалась их уникальная авторская природа. С этих позиций любой текст выступал в качестве интертекста, т.е. образовывался из «неуловимых, уже читанных цитат» [Барт 1989:: 418], присутствующих в нем на разных уровнях и в разных формах.
Большинство современных исследователей (И.В. Арнольд, Н.А. Кузьмина, Н.А. Фатеева, Р. Лахманн и др.) стоят на более умеренных позициях, занимаясь изучением конкретных форм выражения интертекстуальности посредством цитат, аллюзий, реминисценций и т.д.
Вслед за появлением теории интертекстуальности, в начале 70-х гг. XX века, в отечественной лингвистике отчетливо обозначился непосредственный интерес к цитированию, когда многими исследователями были предприняты попытки определить термины «цитирование» и «цитата», получившие в это время широкое распространение. Цитирование стало рассматриваться как важный прием реализации интертекстуальных отношений, при этом сам термин «цитирование» понимался неоднозначно, получая то узкую, то широкую трактовку.
В узком значении цитирование обычно связывают с дословным воспроизведением фрагмента какого-либо текста, которое маркируется кавычками и (часто) указанием на автора (И.Р. Гальперин, В.П. Москвин,
Л. Дипевин, Г.С. Салова и др.). Широкое понимание цитирования (М.Б. Ямпольский, Ф.А. Литвин, Ю.А. Сорокин, И.М. Михалева, Е.А. Козицкая и др.) представлено множеством формулировок и может включать разнообразные явления: точные и преобразованные текстовые фрагменты, названия и имена персонажей вербальных и невербальных произведений и имена их авторов, невербальные компоненты различных видов искусства, реалии (географические названия, имена политических деятелей и др.), афоризмы, пословицы, поговорки и т.д. Используемые в широком значении термины «цитирование» и «цитата» иногда не отделяются от терминов «интертекстуальность» и «интертекст» и могут употребляться вместе как синонимы (А.К. Жолковский).
Существующая в настоящее время неоднозначность терминологии, связанной с цитированием, требует уточнения формулировок. В настоящей диссертации излагается наше понимание цитирования и цитаты при опоре на основные теоретические концепции в данной области.
Цитирование в работе понимается в умеренно широком смысле, позволяя рассматривать в качестве цитаты - части, представляющей вербально выраженный текст или корпус текстов - прежде всего, точный или измененный текстовой фрагмент, имена персонажей и автора, название произведения или его части, различные перифрастические наименования.
Актуальность работы состоит в необходимости уточнения существенных лингвистических и экстралингвистических свойств цитат, дальнейшего изучения их роли и функций на примере научно-популярного текста. Проблема цитирования тесно связана с национальной культурой, поэтому описание функциональной стороны цитирования в тексте имеет значение не только для лингвистики, но и для культурологии, литературоведения, страноведения, предполагая их тесную взаимосвязь. Взаимодействие и учет различных предметных областей при изучении того или иного явления представляется особенно актуальным на данном этапе развития научной деятельности вообще и функционального подхода к языку
7 в частности. Изучение цитирования в научно-популярном тексте представляет последний как сложную коммуникативную единицу, несущую не только собственно лингвистическое, но и культурное содержание, которое в настоящее время является недостаточно исследованным.
Объектом исследования являются общекультурные цитаты, а предметом - их функционирование в научно-популярном тексте, который наименее изучен с точки зрения включения в него цитат. Современный научно-популярный текст интересен и тем, что в нем нередко соединяются черты самых разных стилей: научного, художественного, публицистического.
Цель исследования заключается в освещении феномена цитирования в русско- и англоязычном научно-популярном тексте, выявляющего общекультурные связи последнего и характеризующего его как особое образование. Поставленная цель требует решения ряда конкретных задач:
рассмотреть имеющиеся в лингвистике подходы к цитированию в контексте общей теории интертекстуальности, обосновать представленное в работе понимание и использование терминов «цитирование» и «цитата», а также близких терминов «аллюзии» и «реминисценции»;
показать, как в исследуемом материале проявляются существенные свойства цитаты: ее культурный потенциал и общая роль в тексте, лингвистическая форма и значение цитаты, особенности их воспроизведения в тексте;
представить цитату как динамичную единицу, имеющую различную степень освоенности в тексте;
4) охарактеризовать научно-популярный текст, опираясь на
существующие в лингвистике концепции функциональных стилей вообще и
подходы к научно-популярному регистру в частности;
5) описать функционирование цитат в научно-популярном тексте:
а) рассмотреть основные функции и источники цитирования в их взаимосвязи;
б) дать функциональную классификацию цитат, учитывая уже
имеющиеся разработки в данной области;
в) показать особенности использования и значение различных способов
включения цитат в научно-популярный текст;
г) проанализировать цитирование с точки зрения отражения в нем
специфики научно-популярного текста.
Теоретическую основу диссертации составили идеи отечественных и
зарубежных исследователей в области стилистики, лингвистической
семантики, фразеологии, семиотики, лингвострановедения,
литературоведения и культурологии.
В качестве материала исследования использовались тексты статей известных российских и англоязычных научно-популярных журналов, изданных с 1997 по 2006 гг. (см. список источников материала в конце работы). Общее количество проанализированных примеров цитирования составило около 1500 единиц.
Основными методами исследования являются системное описание, метод лингвостилистического анализа, метод сравнения и аналогии, количественный метод.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые проводится детальное описание функционирования общекультурных цитат на материале научно-популярного текста. Исследования общекультурных цитат традиционно велись на материале художественной и публицистической литературы, в научно-популярном тексте проблема цитирования до сих пор не изучена; обычно научно-популярный текст обсуждается лишь с точки зрения наличия в нем профессиональных цитат-ссылок, а не общекультурных цитат. Новой представляется попытка анализа многообразных видов, форм и функций цитирования с целью выявления важных свойств научно-популярного текста, находящих отражение в цитировании.
Теоретическая ценность диссертации определяется возможностью использования ее положений и выводов как основы для дальнейшего теоретического анализа интертекстуальных включений в научно-популярном тексте, углубления теоретического описания научно-популярного стиля.
Практическая значимость исследования состоит в том, что ее положения и результаты могут применяться в практике составления словарей цитат и аллюзий, на практических занятиях по интерпретации текста и переводу, при чтении курсов по стилистике, лексикологии и лингвострановедению.
Объем, структура и содержание работы: диссертация состоит из 157 печатных страниц, из которых 126 страниц занимает основной текст. Работа включает в себя введение, три главы, заключение, список использованной научной и справочной литературы, а также список источников практического материала исследования и принятых сокращений.
Во введении обосновываются актуальность и научная новизна исследования, его теоретическая и практическая ценность, формулируются общая цель и конкретные задачи исследования, определяется практический материал и методологическая база работы. В первой главе проведен теоретический анализ основных концепций цитирования в свете теории интертекстуальности, дается формулировка базовых понятий, подробно описывается объект исследования и его существенные свойства. Во второй главе представлен краткий обзор теоретических положений относительно системы функциональных стилей и места в ней научно-популярного текста, выделены важнейшие характеристики научно-популярного стиля в сравнении с другими функциональными стилями. В третьей главе на конкретном материале исследуется функциональный аспект цитирования в научно-популярном тексте. В заключении подводятся итоги исследования и намечаются перспективы для дальнейшего изучения.
10 Апробация работы: основные положения диссертации отражены в четырех научных публикациях автора, а также в выступлении на Всероссийской научной конференции «Лингвистические и экстралингвистические проблемы перевода» (Тульский государственный университет, 23-24 марта 2006 г.) и ежегодных докладах на научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава кафедры лингвистики и перевода Тульского государственного университета (2004-2006 гг.). Материалы и результаты исследования использовались в ходе семинарских занятий по практическому курсу английского языка и интерпретации текста со студентами Тульского государственного университета (2003-2006 гг.).
Развитие теории интертекстуальности: ее истоки, основные подходы и понятия
Вопросы интертекстуальности, цитирования, «чужого слова» (термин М.М. Бахтина) уже несколько десятилетий привлекают особое внимание исследователей не только в области лингвистики, но и литературоведения, культурологии, философии. Многообразие подходов свидетельствует об актуальности данной проблемы, а также о комплексном характере самого феномена интертекстуальности, что, несомненно, предполагает тесное взаимодействие всех перечисленных дисциплин для его успешного изучения.
Возникновение непосредственного интереса к «чужому слову» обычно связывают с работами отечественного филолога, литературоведа и философа М.М. Бахтина, который разработал учение о диалогичности текстов на жанре романа. Однако известный культуролог и киновед М.Б. Ямпольский, исследующий данный вопрос в отношении к кинематографу, выделяет три основных источника теории интертекстуальности: теоретические взгляды Ю.Н. Тынянова, М.М. Бахтина и теорию анаграмм Фердинанда де Соссюра [Ямпольский 1993: 32].
Согласно концепции знаменитого швейцарского лингвиста Фердинанда де Соссюра, взаимодействие текстов проявляется в «анаграммировании» одного текста другим: ученый заметил, что древний индоевропейский поэтический текст «строится в зависимости от звукового (фонологического) состава ключевого слова, чаще всего - имени бога (обычно неназываемого)» [Ямпольский 1993: 36-38].
Ю.Н. Тынянов подошел к проблеме межтекстовых (интертекстуальных) отношений через изучение пародии, которая рассматривалась им как «двуплановый текст, сквозь который «сквозит» текст-предшественник» [Ямпольский 1993: 32]. Разумеется, пародия в силу специфики своего жанра особенно наглядно демонстрирует важность межтекстовых связей, поскольку вне ее соотнесенности с предшествующим (пародируемым) текстом она не имеет подлинного смысла.
М.М. Бахтин говорит о диалогичности («полифонии») текстов, под которой понимает, прежде всего, межтекстовые отношения произведений больших жанров - романов. Ученый отмечает, что романы, формально являясь монологами, в действительности представляют собой диалоги между автором, его героями и читателем (эффект «полифонии») [ЭК].
Дальнейшие рассуждения приводят М.М. Бахтина к выводу о том, что художественный текст - это не только диалог автора, читателя и персонажей произведения, но и диалог со всей современной и предшествующей культурой: «Текст живет, только соприкасаясь с другим текстом (контекстом). Только в точке этого контакта текстов вспыхивает; свет, освещающий и назад и вперед, приобщающий данный текст к диалогу» [Бахтин 1979: 364]. Обращает на себя внимание неоднократно высказываемая М.М. Бахтиным мысль о бесконечности диалогического (культурного) пространства как подлинного бытия бесчисленных текстов, которое он обозначает термином «большое время» по контрасту с «малым временем» («современностью, ближайшим прошлым и предвидимым будущим») [Бахтин 1979: 372-373].
Бахтинское понимание текста как диалога автора со всей предшествующей и современной ему культурой развито в работах Ю.М. Лотмана, глубоко исследующего феномен культуры, во взаимосвязи с которой рассматриваются природа текста, его смысл и функции. Так, среди функций текста ученый выделяет «функцию памяти», которую он определяет как «способность текста сохранять память о своих предшествующих контекстах», называя текст «не только генератором новых смыслов, но и конденсатором культурной памяти» [Лотман 2000: 162].
Ю.М. Лотман вводит понятие «пространства культуры» - семиосферы (по аналогии с биосферой В.И. Вернадского), вне которой «нет ни коммуникации, ни языка» и которая представляет собой одновременно «и результат, и условие развития культуры» [Лотман 2000: 250-251]. Согласно Ю.М. Лотману, семиосфера - это неоднородная и динамичная система, состоящая из различных по своей природе языков, текстов, находящихся в процессе постоянного взаимодействия. При этом под языком исследователь понимает не столько язык данного народа, сколько совокупность произведений определенной культурной эпохи, например, романтизма, классицизма и т.д., которые, даже уходя «в далекое прошлое», «продолжают активно участвовать в развитии» культуры [Лотман 2000: 253-276].
Нетрудно заметить, что ряд важных положений Ю.М. Лотмана относительно закономерностей функционирования семиосферы в целом . непосредственно связан и с проблемой «чужого слова» в частности, во многом продолжая идеи М.М. Бахтина и предоставляя необходимую . теоретическую базу для ее дальнейшего изучения. Кроме того, и сам Ю.М. Лотман конкретно останавливается на вопросе взаимодействия текстов, вводя еще один термин для обозначения данного явления - «текст в тексте», "! который он использует в достаточно широком смысле и характеризует как «обломок текста, вырванный из своих естественных смысловых связей», который «механически вносится в другое смысловое пространство» [Лотман 2000: 66].
Новый этап в развитии идей о межтекстовых отношениях связан с известными представителями французского постструктурализма Р. Бартом и его ученицей 10. Кристевой. В 1967 году для их обозначения Ю. Кристева вводит в научный обиход термин «интертекстуальность», исходя из полифонической теории М.М. Бахтина и определяя интертекстуальность как «текстуальную интеракцию, которая происходит внутри отдельного текста. Для познающего субъекта интертекстуальность - это признак того способа, каким текст прочитывает историю и вписывается в нее» [Цит. по: Ильин 1996:225].
Р.Барт дает понятиям интертекстуальности и интертекста более полную формулировку, ставшую классической: «Каждый текст является интертекстом; другие тексты присутствуют в нем на различных уровнях в более или менее узнаваемых формах ... Как необходимое предварительное условие для любого текста, интертекстуальность не может быть сведена к проблеме источников и влияний; она представляет собой общее поле анонимных формул, ... бессознательных или автоматических цитации, даваемых без кавычек» [Цит. по: Ильин 1996: 226].
Необходимо заметить, что в основе постструктуралистского понимания интертекстуальности лежало глобальное представление постструктуралистов о тексте. В соответствии с ним, человеческая культура, мир в целом представал в качестве «единого интертекста, который в свою -очередь служит как бы предтекстом любого вновь появляющегося текста» [Ильин 1996]. Такое понимание текста лаконично выразила Ю. Кристева: «...всякий текст вбирает в себя другой текст и является репликой в его сторону» [Кристева 1995: 102]. Другими словами, представление » постструктуралистов об интертекстуальности лишало текст свойственных ему границ [Chandler 2000].
Сущность цитаты как интертекстуалыюго явления
Изучение ряда лингвистических работ, так или иначе связанных с проблемами интертекстуальных отношений текстов, свидетельствует о неоднозначности и нечеткости используемой терминологии -интертекстуалыюсть, текст в тексте, цитирование и т.д. Признавая несомненную взаимосвязь между перечисленными терминами, следует подчеркнуть, что в настоящем исследовании они не являются синононимичными, а находятся, скорее, в родо-видовых отношениях.
Наиболее широкую и абстрактную семантику в этом ряду имеет термин «интертекстуальность», который называет общее свойство текстов (см. п. 1.1.); «текст в тексте» соотносим с вышеприведенным определением интертекста (см. п. 1.1.); понятие же «цитирования» и «цитаты» еще уже: цитирование является одним из средств реализации интертекстуальности, а цитата - одним из видов интертекста. Другими словами, не любые интертекстуальные взаимосвязи проявляются посредством цитирования и не любой интертекст рассматривается как цитата.
В лингвистических исследованиях цитата, будучи одним из основных понятий теории интертекстуальности, получает самые различные трактовки -от наиболее широких до узких. Разумеется, такая многозначность понятия цитаты связана с отсутствием единства в понимании феномена интертекстуальности в целом.
Крайнюю степень неопределенности и широты смысла получает, на наш взгляд, термин «цитата» у Р.Барта и Ю.Кристевой, которые характеризуют любой текст как «раскавыченную цитату» [Барт 1994: 486], «мозаику цитат» [Kristeva 1980: 66], по сути, не различая широко понимаемый ими интертекст и цитату. При таком подходе рамки цитирования существенно раздвигаются, включая не только буквальные -повторы, позволяющие точно определить источник, но и различные намеки, ,; аллюзии и т.п., а также элементы других знаковых систем (вплоть до невербальных), «перекодированные с помощью обычного языка» [Литвиненко 2002: 93].
Указанной широкой интерпретации цитирования (цитаты) противостоит традиционное узкое определение цитаты, как «дословной выдержки из какого-л. текста» [ТСРЯ 2002: 917].
Ряд современных исследователей придерживается именно классической формулировки цитирования, считая неоправданным расширение этого понятия. Так, В.П. Москвин называет цитированием «дословное воспроизведение фрагмента какого-либо текста, сопровождаемое ссылкой на источник», подчеркивая, что именно совокупность входящих в это определение признаков - воспроизведение фрагмента текста, дословность и наличие ссылки на источник - позволяет отличить явление цитирования от близких ему способов использования чужой речи - аппликации, парафраза, аллюзии [Москвин 2002: 63].
Точность воспроизведения чужого высказывания оказывается определяющей характеристикой цитирования и у И.Р. Гальперина. Ученый также говорит о графических средствах выделения (кавычки, тире, курсив и др.) и ссылке на автора, которыми обычно маркируется цитирование. Однако, по мнению И.Р. Гальперина, ссылка на автора может и отсутствовать при условии известности цитаты [Galperin 1977: 186].
Немного расширяет спектр цитирования Г.С. Салова (ср. с вышеприведенной позицией В.П. Москвина), выделяя наряду с прямым цитированием - дословной выдержкой из текста со ссылкой на источник и графическим оформлением, непрямое цитирование как «передачу чужой мысли в косвенной речи или своими словами» [Салова 1989: 107].
В работе И.В. Алещановой используется термин цитация, к главным дифференцирующим признакам которой относятся «эксплицитная маркированность, структурно-семантическое тождество с текстом-источником, указание авторства». Именно «на основе формально-знакового критерия» исследователь различает цитацию и различные немаркированные интертекстуальные явления, например, текстовые реминисценции [Алещанова2000].
В диссертации Т.А. Сандаловой цитате противопоставляются так называемые «прообразующие интертекстуальные включения (ИИВ)»: в отличие от цитаты, ИИВ «допускают многовариантные (а не единичные), свободные (а не дословные) творческие повторы чужого высказывания» [Сандалова 1998: 76]. Таким образом, цитата рассматривается здесь как буквальный, внешне маркируемый повтор со ссылкой на автора и источник, а также с вводными компонентами и кавычками [Сандалова 1998: 60]. Для обозначения же так или иначе преобразованных цитат вводится новый термин-ИИВ.
С другой стороны, ряду современных научных исследований в области интертекстуальных отношений свойственно и расширенное толкование цитаты и цитирования, подразумевающее под этими терминами различные вариации «чужого слова». Если узкая концепция цитирования достаточно последовательна и связывает цитату с дословностью, точностью воспроизведения фрагмента претекста, то широкое представление о цитате отличается многообразием подходов и формулировок.
М.Б. Ямпольский, как и Р.Барт, понимает цитату прежде всего функционально, хотя его позиция гораздо более умеренна, т.к. ученый рассматривает в качестве цитаты только такое заимствование, которое обнаруживает структурное сходство с фрагментом претекста [Лукин 1999]. Цитата определяется М.Б. Ямпольским как «фрагмент текста, нарушающий линеарное развитие последнего и получающий мотивировку, интегрирующую его в текст, вне данного текста» [Ямпольский 1993: 61]. Акцент в данной формулировке делается исследователем на «нарушении линеарного развития текста» или «аномалии», свойственные цитате. С этой позиции, «то, что традиционно принято считать цитатой, может таковой не оказаться» (по крайней мере, для чтения).
Место научно-популярного текста в системе функциональных стилей
Многими исследователями неоднократно указывалось на то, что в последние десятилетия языкознание характеризует явный переход от формально-структурального к функционально-коммуникативному изучению языка [Кожина 1989: 3, Александрова 2000: 151]. Этим отчасти объясняется интерес к тексту, который позволяет изучать языковые явления в реальной коммуникации. Еще М.М. Бахтин отмечал, что «где нет текста, там нет и объекта для исследования и мышления» [Бахтин 1979: 281].
Коммуникативный подход к тексту, наиболее отчетливо обозначившийся в свете общего поворота к функционализму, представляет текст как реальное функционирование языковых единиц («процессуальный аспект») или как «продукт этого функционирования» («результативный аспект») [Кожина 1989: 7]. При этом важную роль в изучении текста (и языка в целом) играют различные экстралингвистические факторы.
Приняв коммуникативную модель за основу, под текстом мы будем понимать «высшую коммуникативную единицу, которая подчиняется реализации определенной коммуникативной цели... и обладает соответствующей данной цели структурно-содержательной организацией и функциональной направленностью» [Алещанова2000]. Среди существенных свойств текста, реализующих авторскую интенцию, следует отметить цельность, связность и завершенность [Языкознание 1998: 507]. Важно также подчеркнуть, что в настоящей работе текст рассматривается как сложный феномен в тесной взаимосвязи его лингвистической, социально-психологической и культурной сторон.
Текст как процесс и продукт коммуникативно-речевой деятельности всегда связан с определенной областью использования языка и обладает особой, соответствующей ей стилистико-текстовой организацией.
Вышесказанное подводит нас непосредственно к учению о функциональных стилях, в связи с которым и можно говорить о такой разновидности текста, как научно-популярный.
«Научное изучение функциональных стилей начинается в 20 в. и углубляется... с формированием функционального подхода к языку» [Языкознание 1998: 568]. Как известно, одним из первых исследователей функциональных стилей в отечественном языкознании был В.В. Виноградов, который разработал их классификацию в связи с важнейшими функциями языка - общения, сообщения и воздействия [Виноградов 1963: 6]. Идея о языковых функциях, несомненно, нашла отражение во многих последующих концепциях.
В настоящее время не существует единой классификации функциональных стилей. Это связано с отсутствием одинаковых критериев классификации [Троянская 1976: 23], что, в свою очередь, обусловлено разными методологическими позициями исследователей. В целом ; можно выделить два наиболее распространенных подхода, соответствующих двум методам исследования в стилистике - интуитивному (оценка языкового материала с точки зрения адресата) и логическому (ориентация на отправителя сообщения) [Троянская 1976: 24-26]. В отношении функциональных стилей интуитивный подход означает, что первостепенная роль при их выделении отводится используемым языковым средствам (И.В. Арнольд, Ю.С. Степанов и др.), в то время как при логическом методе исходят из экстралингвистической прагматической установки (И.Р. Гальперин, М.С. Чаковская, М.Н. Кожина и др.).
Следует отметить, что оба подхода учитывают как внутренние, так и внешние свойства текста, и речь здесь идет лишь о приоритете первых или последних. Кроме того, как замечает Е.С. Троянская, интуитивный и логический методы редко встречаются в «чистом виде» и избрание того или иного метода означает лишь его преобладание. Нельзя также не согласиться с исследователем по поводу того, что «оптимальный метод исследования функциональных стилей» должен представлять собой гармоничный «сплав» обоих методов [Троянская 1976: 27].
Несмотря на принципиальные методологические расхождения в области изучения функциональных стилей, имеется и большое количество общих положений, объединяющих многообразие концепций. Одним из них-важным для понимания сути функциональных стилей - является признание необходимости учета различных экстралингвистических факторов при их изучении. Именно экстралингвистические факторы в своей совокупности отражают «типичную» для каждого стиля «речевую ситуацию», определяющую его лингвистические особенности [Троянская 1976: 28].
Экстралингвистические факторы подразделяются рядом исследователей на главные и второстепенные [Троянская 1976: 29-53]. Следуя концепции Е.С. Троянской, к главным факторам мы будем относить «общественную сферу общения», подразумевающую содержание высказывания и «установку на качество речи» (т.е. цель и задачу общения, трактуемые более определенно); а к второстепенным - «1) степень подготовленности отправителя речи; 2) отношение отправителя речи к содержанию; 3) социальный статус отправителя и получателя речи; 4) отношения между отправителем и получателем речи: а) наличие или отсутствие обратной связи и б) личные отношения; 5) материальные средства общения (графические или звуковые)» [Троянская 1976: 31].
Функционально-тематическая характеристика цитат, используемых в научно-популярном тексте
В теоретическом обзоре концепций цитирования в первой главе отмечался особый, метонимически-знаковый характер цитаты. С этих позиций цитата рассматривалась, прежде всего, как часть, представляющая некоторое целое - исходный текст [Литвин 1992: 4], с которым она связана, в первую очередь, семантически. Обладая определенным прямым (поверхностным) значением в новом тексте, цитата в то же время нередко сигнализирует о большем содержании, которое раскрывается при обращении к ее исходному контексту. Таким образом, знание источника той или иной цитаты зачастую является необходимым условием понимания ее подлинного смысла в новом тексте.
С другой стороны, существуют примеры и относительно самостоятельного использования цитат, когда их смысл понятен и без обращения к соответствующему источнику цитаты. В данном случае знание «происхождения» цитаты не оказывает существенного влияния на ее семантику, хотя в большинстве случаев и дополняет основное значение цитаты различными коннотациями. Крайнее проявление автономного употребления цитат - это афоризмы и крылатые выражения, которые, как уже отмечалось в первой главе, находятся на пересечении языка и речи, фразеологизмов и собственно цитат.
В классических случаях обращение к цитированию требует от участников коммуникации не только собственно языковых знаний или фактологической информации, приобретённой в результате элементарного жизненного опыта, но и различных фоновых знаний, выводя, тем самым, общение на качественно другой уровень. При использовании цитат в научно-популярных текстах автор нередко апеллирует к эрудиции (разного уровня) адресата, актуализируя его фоновые знания.
Рассмотрим, например, употребление цитаты-названия и цитаты-перифрастического наименования в предложении, начинающем статью об истории научной журналистики: (1) Мушкетёры короля, человек в железной маске - и первый научный журнал (Ломоносов 2003: 66; начало статьи об истории научной журналистики).
Разумеется, автор ожидает, что читателю известно, что «Человек в железной маске» - название произведения известного французского писателя А. Дюма, в котором описываются события 17 века. Хотя далее автор статьи поясняет, что время появления первого научного журнала относится к середине 17 в., знание источника данной цитаты и шире - творчества А. Дюма в целом - позволяет читателю более ярко представить упомянутую эпоху.
В следующем примере фоновые знания из области литературы оказываются необходимыми для понимания использования ономастической цитаты: (2) Sanofi spokesman Len Lavenda agrees that «we could face a Sophie s choice: whether to stop producing the annual vaccine in order to start producing the pandemic vaccine» (SA, № 11, 2005; из статьи по медицине, прогнозирующей пандемию гриппа).
В примере (2) предполагается осведомленность читателя о центральной проблеме бестселлера «Sophie s Choice» (1979) американского писателя У. Стайрона, в котором главная героиня оказывается в ситуации тяжелого выбора и должна в течение нескольких секунд решить, кому из своих детей -сыну или дочери - сохранить жизнь [WP]. Сопоставление описываемой в статье ситуации с прецедентной способствует осознанию всей сложности и серьезности поставленной проблемы.
Сохранение семантической связи с неким предшествующим текстом при цитировании означает, что смысл цитаты не сводится к её буквальному (поверхностному) значению. Она обладает и другим, глубинным значением, которое выводится адресатом через определение источника и первоначального контекста (большего или меньшего) цитаты при учёте настоящего (вторичного) контекста. В теории речевых актов употребление цитат в этом случае можно было бы охарактеризовать как косвенный речевой акт [Гудков 1997: ПО], в котором «говорящий передаёт слушающему большее содержание, чем то, которое он реально сообщает, и он делает это, опираясь на общие фоновые знания, как языковые, так и неязыковые, а также на общие способности разумного рассуждения, подразумеваемые им у слушающего» [Серль 1986: 197].
Взаимодействие буквального и глубинного значений цитаты можно проиллюстрировать следующим примером:
(3) И создал дизайнер небо и землю (Парадокс, № 12, 2003: 78; название статьи о создании компьютерных игр и их влиянии на человека).
Буквальное значение - утверждение о том, что компьютерные небо и земля обязаны своим появлением дизайнеру как руководителю всего проекта по созданию компьютерной игры. Небуквальное (глубинное) значение -экспрессивная оценка автором компьютерных игр. При знакомстве с содержанием статьи создается впечатление, что автор намеренно трансформирует широко известную цитату из Библии в заголовке, заменяя слово «Бог» словом «дизайнер», чтобы подчеркнуть контрасты, противопоставить (Бог= создатель жизни, добро // дизайнер=создатель компьютерной жизни, мешающей человеку жить в реальном мире; зло) и одновременно уподобить (дизайнер, подобно Богу, наделяется властью над «простыми смертными», попадающими в зависимость от компьютерных игр).
