Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Аргументативныи дискурс в свете исследований стилевых особенностей личности 10
1.1. Дискурс как средство реализации коммуникации 10
1.1.1. К определению понятия дискурс как родового 10
1.1.2. Структура и уровни анализа дискурса 14
1.1.3. Типология дискурса 16
1.2. Методика анализа аргументативного дискурса 20
1.2.1. Направления исследования аргументологии. К определению понятития аргументативный дискурс 20
1.2.21 Коммуникативный метод исследования аргументативного дискурса 27
1.2.3. Структура сложного аргументативного дискурса 29
1.2.4. Функциональная модель С. Тулмина 30
1.2.5. Структура текста-аргумента 34
1.3. Языковая личность как объект изучения 38
1.3.1. Лингвопсихологический подход к изучению языковой личности 41
1.4. Стилевые особенности личности 46
1.4.1. Природа когнитивных стилей личности. К определению понятия когнитивный стиль 46
1.4.2. Типология основных когнитивных стилей 52
1.4.3. Стилевой параметр.когнитивная сложность / простота 58
1.4.4. Метод Дж.Келли как способ диагностики когнитивной сложности / простоты 68
Выводы по первой главе 73
Глава 2. Исследование аргументативного дискурса когнитивно сложных и когнитивно простых личностей 75
2.1. Структурно-семантический анализ функций аргументативного дискурса 75
2.1.1. Рабочие понятия и методика 75
2.1.2. Структура аргументативного дискурса когнитивно сложных и когнитивно простых личностей 78
2.1.2.1. Текст для анализа 79
2. 1.2.2. Структурно-функциональный анализ текста 81
2.1.2.3. Описание интерпретации заданного текста 92
2.1.2.3.1. Аргументация когнитивно сложных личностей 93
2.1.2.3.2. Аргументация когнитивно простых личностей 101
2.2. Лингвистические, особенности дискурса и языковые черты когнитивно сложных / когнитивно простых личностей 109
2.3. Экспонентные, субстанциональные и интенциональные характеристики аргументативного дискурса когнитивно сложных и когнитивно простых личностей 119
2.3.1. Экспонентный уровень анализа дискурсов респондентов 119
2.3.2. Субстанциональный уровень анализа дискурсов респондентов 121
2.3.3. Интенционалъный уровень анализа дискурсов респондентов 123
Выводы по второй главе 126
Заключение 129
- Типология дискурса
- Типология основных когнитивных стилей
- Аргументация когнитивно сложных личностей
- Интенционалъный уровень анализа дискурсов респондентов
Введение к работе
Данное диссертационное исследование посвящено комплексному анализу аргументативного дискурса представителей когнитивного стиля когнитивная сложность/ когнитивная простота. На современном этапе существования лингвистики, когда не ослабевает интерес исследователей к языковой личности во всех ее проявления, обращение к рассмотрению объективации в языке индивидуально своеобразных форм понимания реальности поможет снять проблему абстрактного статуса коммуникантов в речевом общении.
Различным методам и аспектам анализа дискурса посвящен целый ряд работ [Алексеева 2001; Баранов 1990; Белова 1995; Брутян 1984; ван Дейк, Кинч 1988; Звегинцев 1973; Комина 1999; Кочетова 1999; Кубрякова 1996; Макаров 2003; Молчанова 2002; Орлова 1997; Пушкин 1990; Серио 1999; Серль 1986; Слюсарева 1990; Сухих 1998; Brown, Yule 1986; Dascal 1981; Eemeren, Grootendorst 1992; Gumperz 1982].
Разработкой вопросов аргументации занимались многие ученые, начиная с античных времен и по настоящее время (см., например, [Аристотель 1983; Баранов А. Н. 1990; Баранов, Сергеев 1988; Васильев 1992, 1994, 1999; Гордон, Лакофф 1985; Грайс 1985; Клюев 1999; Еемерен, Гроотендорст 1994; Ее-мерен, Гроотендорст, Хенкеманс 2002; Ивин 1997; Серль, Вандервекен 1986; Стросон 1986; Яскевич 1993; Austin 1975; Blair 1987, 1998; Cohen 1995, 1998; Crable 1976; Ducrot 1984; Eemeren, Grootendorst 1992, 1994; Eemeren, Hout-losser 1998; Ehninger, Brockride 1973; Finocciaro 1998; Freeley 1981; Freeman 1985; Golubev 1998; Govier 1988; Gronbeck 1988; Grootendorst 1987; Klein 1987; Lo Cascio 1991; Perelman, Olbrechts-Tyteca 1969; Toulmin 1958; Wilson 1986] и др.).
Аргументативный дискурс не рассматривался прежде как отражение когнитивного стиля личности и языковой личности совокупно. Детальным изучением аспектов языковой личности в разное время занимались многие ученые [Абульханова-Славская 1987; Баранов 1997; Барысина 1997; Буянова, Рыбникова 2000; Воркачев 2000; Жельвис 2000; Карасик 2000; Караулов 1987; Киселева 2006; Красильников 2000; Кулишова 2001; Мальцева 2000; Сухих, Зеленская 1998; Тхорик 2000].
Поэтому, актуальность исследования проявляется в возможности конкретизировать языковое поведение личности, принадлежащей к тому или иному когнитивному стилю. Это позволит проводить диагностику аргументативного дискурса с учетом современных требований исследования целостности личности, откроет возможность перехода от умозрительных построений к эмпирической верификации концепций языковой личности. Описанные нами языковые портреты личностей - представителей разных полюсов исследуемого когнитивного стиля - конкретизируют представление о языковой личности и специфике ее рече-коммуникативного поведения, а также дополняют психологические описания когнитивных стилей информацией об их языковых проявлениях.
Научная новизна диссертации состоит в выявлении структурно-функциональных особенностей аргументативного дискурса и описании языковых черт
личностей, принадлежащих к полюсам когнитивного стиля когнитивная сложность/ когнитивная простота, т.к. особенности аргументирования личности в зависимости от ее принадлежности к этому стилю исследуются впервые.
Объектом данного диссертационного исследования является аргумента-тивный дискурс (далее АД) носителей когнитивного стиля (далее КС) когнитивная сложность/ когнитивная простота.
Предметом исследования являются структурно-функциональные параметры АД различных полюсов КС, а также языковые черты, проявляющиеся на разных его уровнях.
Целью работы является определение особенностей построения АД носителями полюсов исследуемого стиля.
Достижение данной цели предполагает решение следующих задач:
выявить параметры и методы исследования АД;
показать, в чем состоят различия в выражении аргументативных функций между интерпретациями текста личностями, в зависимости от их принадлежности к одному из полюсов стиля когнитивная сложность/когнитивная простота;
выявить языковые черты, свойственные языковой личности (далее ЯЛ) с разными полюсами исследуемого КС, проявляющиеся в АД;
дополнить психологическую типологию ЯЛ, построенную на основе отличий в КС, данными о языковых особенностях, характерных для АД;
дополнить психологические портреты людей, принадлежащих к стилю когнитивная сложность/ когнитивная простота лингвистическими данными об особенностях их аргументирования.
Материалом для проведения аргументативного анализа послужила газетная статья [В. Аганезов. Что дает нам ЕГЭ? // Независимая газета, 16 января 2008г., с. 4], для анализа АД полюсов КС - интерпретация той же статьи 200 студентами КГУ им. К.Э. Циолковского.
Рабочая гипотеза эксперимента заключается в том, что обладая определенными когнитивно стилевыми характеристиками, индивид выбирает определенный способ дискурсивного поведения, что отражается в особенностях построения АД и в языковых чертах его ЯЛ при аргументировании.
В диссертации используются методы и методики аргументативно -функционального анализа, гипотетико-дедуктивного анализа, количественного анализа материала, репертуарных решеток Дж. Келли.
Теоретико-методологической основой исследования послужили работы в области: 1)теории дискурса и методов его анализа (Н.Д. Арутюновой, В.В. Богданова, Е.С.Кубряковой, М.Л.Макарова, Т.А. ван Дейка); 2) лингвистической аргументации (А.Н. Баранова, Г.А. Брутяна, Л.Г. Васильева, Ф. Ван Ее-мерена и Р. Гроотендорста, Р. Крейбла, X. Перельмана, С. Тулмина, Н.Ю. Фа-нян); 3) исследования проблем ЯЛ (Г.И. Богина, В.В, Виноградова, Ю.Н. Ка-раулова, И.П. Сусова, С.А. Сухих); 4) теории КС личности (Дж. Келли, М.А. Холодной, И.П. Шкуратовой).
В ходе работы над диссертацией были сформулированы и выносятся на защиту следующие положения:
Различные аспекты ЯЛ напрямую связаны с дискурсивной деятельностью личности. В этой связи дискурс является необходимым материалом для воспроизведения речевого портрета личности. Одним из видов дискурсивной деятельности личности является аргументирование, посредством анализа которого создаются лингво-аргументативные портреты ЯЛ.
Особенностью успешного осуществления аргументирования является не только правильное построение аргументов, но и соответствующее лингвистическое наполнение АД, которое различается в зависимости от КС личности.
Структурно-функциональное наполнение текста-аргумента различается у представителей полюсов КС когнитивная сложность/ когнитивная простота, в частности, в том, что на микроуровне особенности аргумента-тивной деятельности проявляются в разном компонентно-функциональном наполнении Аргументативных Шагов.
На макроуровне различие в аргументировании носителей разных полюсов КС когнитивная сложность/ когнитивная простота при реагировании на исходный текст аргументативного характера проявляется в том, что когнитивно сложные личности перестраивают последовательность Аргументативных Ходов и Макроходов, но при этом не опускают ни одного из них. Когнитивно простые личности не изменяют порядок следования аргументов при воспроизведении, однако, заметно сокращают их количество.
При описании письменного монологического АД по трем уровням {экспонентном, субстанциональном и интенционалъном), на каждый из которых проецируется соответствующий аспект структуры ЯЛ (языковая компетенция, тезаурус, коммуникативная компетенция), помимо параметров, свойственных любому дискурсу (типа предикатов, залоговости структур, распространенности предложений, объема референции семантических единиц, детализированности или обобщенности в описании ситуации, типов речевых действий, коммуникативной цели, типу макроинтенций) следует учитывать параметры, характеризующие именно данный вид дискурса (наличие или отсутствие дополнительной аргументации, полносостав-ность аргументов, количество точек зрения на проблему, способ обоснования точки зрения, выделение когерирующего Тезиса).
Вербальные особенности, характерные для аргументирования, проявляющиеся в языковых чертах ЯЛ, выступают как типичные и зависят от когнитивно-стилевой принадлежности личности, так носителям КС когнитивная сложность присущи черты активность, персуативность, конкретность, аналитичность, а носителям КС когнитивная простота - созерцательность, хэзитивностъ, абстракностъ и синтетичность.
В работе предпринята попытка комплексного рассмотрения проблемы соотношения понятий АД, ЯЛ, языковая черта и КС, и попытка выявления лингво-аргументативных портретов когнитивно сложных и когнитивно про-
стых личностей как дополнение когнитивной теории личности, что и определяет теоретическую значимость работы.
Практическая значимость диссертации определяется возможностью применения результатов исследования в курсах лекций по общему языкознанию, лингвопсихологии, теории аргументации, в спецкурсах по аргументации, риторике, стилистике.
Апробация работы осуществлялась в докладах на международной научной конференции «Романские языки в эпоху глобализации: лингвистический и социолингвистический аспекты» (Москва, 2010), на всероссийской научной конференции «Лингвориторика: теоретические и прикладные аспекты» (Тула, 2010), на межвузовской научно-практической конференции «Кадры XXI века: гумманитарно-экономическое образование и пути его развития» (Калуга, 2009), на ежегодных региональных научно-практических конференциях на базе КГУ им. К. Э. Циолковского (Калуга, 2008-2011), а также в докладах на аспирантских семинарах при кафедре лингвистики и иностранных языков КГУ им. К.Э. Циолковского (2007-2011).
По теме диссертации имеется 16 публикаций общим объемом 6,9 п.л., 1 из которых опубликована в издании, рекомендуемом в ВАК РФ.
Объем и структура работы. Общий объем диссертации составляет 153 страниц, из них 13 страниц библиографии. Структура работы подчинена сформулированным в ней задачам. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и приложений.
Типология дискурса
При изучении дискурса, как и любого естественного феномена, встает вопрос о его классификации. В настоящее время классификации дискурсов весьма неоднородны, что объясняется многогранностью самого феномена и возможностью его изучения с различных позиций (прагмалингвитики, психолингвистики, лингвокульторологии, структурной лингвистики, лингвостилистики, социолингвистики).
За основу типологии дискурса предлагается принять когнитивно-интрепретируемый уровень (И.П. Сусов), тезаурусный уровень (Ю.Н. Караулов), тип группы, имеющий более или менее устоявшуюся позиционно-ролевую структуру, свой набор типов деятельности (соответственно целям и предметам общения), прямо и опосредованно сопряженные с ним показатели уровня формальности, конвенциональности и ритуальности, кооперации и конфликта, социально-психологической когезии, единства и расхождения установок, пространственно-временной локализации, норм и порядка взаимодействия (М.Л. Макаров). В работах П.В. Зернецкого классификация дискурсов проводится по объему вкладываемых в них автором знаний (мнений) об окружающем мире и по степени сложности их речевоздействующих пространств. В связи с этим за основу классификации дискурса берется типология языковых личностей, которая, в свою очередь, обусловливается использованием ими определенных способов речевой деятельности. «Дискурсы могут быть классифицированы по величине речемыслительных усилий их авто ров, объему вкладываемого в них фонда знаний об окружающем мире. По степени сложности речевоздействующего пространства дискурсы могут быть классифицированы на элементарные и комбинированные, в которых используются два, три или все четыре возможные речевоздействующие силы, функционирующие в четырехмерном пространстве речевой деятельности» [Зер-нецкий 1990: 66]
По мнению некоторых лингвистов, тип дискурса, его официальность или неофициальность зависит от составляющих компонентов речевого общения: фрейма и сценария общения, социальных ролей коммуникантов, видов и сферы коммуникации, характера отношений между коммуникантами. Характер отношений между коммуникантами предопределяет специфику общения: официальное обусловливается выполнением коммуникантами некоторых социальных функций (начальник-подчиненный; следователь-подсудимый; учитель-ученик и т.д.). Сюда могут быть отнесены совещания, презентации, деловые дискуссии, обвинительные речи в суде, интервью, переговоры, инструктаж. Публичное общение в любой его форме имеет официальный статус. Неофициальный - в терминологии В.И. Карасика персональный (личностно-ориентированный) — и официальный, или институциональный дискурсы выделяются с позиции социолингвистики. «В первом случае говорящий выступает как личность во всем богатстве своего внутреннего мира, во втором случае - как представитель определенного социального института» [Карасик 2000: 5]. Персональный дискурс представлен В.И. Карасиком как бытовое и бытийное общение. Специфика бытового общения, детально отраженная в исследованиях разговорной речи, «является естественным исходным типом дискурса, органически усваиваемым с детства» [Карасик 2000: 5]. Такое общение происходит между хорошо знакомыми людьми, его задачей является поддержание контакта и решение обиходных проблем. В.И. Карасик разделяет бытийный дискурс на прямой и опосредованный. Прямой бытийный дискурс представлен в его классификации двумя противоположными видами: смысловым переходом и смысловым прорывом. Смысловой переход имеет в качестве основной композиционно-речевой формы рассуждение, т.е. вербальное выражение мыслей и чувств, их назначением является определение неочевидных явлений, имеющих отношение к внешнему или внутреннему миру человека.
В сфере официальной коммуникации выделяется институциональный дискурс, представляющий собой общение в заданных рамках статусно-ролевых отношений. В. И. Карасиком приводится ориентировочный список видов институциональных дискурсов, выделяемых на основании двух системообразующих признаков: цели и участников общений, определяемых наличием общественных институтов: политический, дипломатический, административный, юридический, военный, педагогический, религиозный, мистический, медицинский, деловой, рекламный, спортивный, научный, сценический и массово-информационный [Карасик 2000: 6] .В институциональном дискурсе выделяются определенные жанры, а именно деловые беседы, деловые заседания (собрания, совещания, дискуссии, деловые приемы, деловые переговоры, телефонные разговоры, деловая переписка). К речевым ситуациям монологического типа относят конференции, торжественные собрания, презентации. К речевым ситуациям диалогического типа - совещания, дискуссии, переговоры.
Наиболее частое разграничение дискурса на письменный и устный связано с каналом передачи информации (акустическим и визуальным). Устный дискурс считается исходной формой существования языка, письменный — его производной.
Не менее частотна типология дискурса, основанная на различении жанров. Понятие жанра изначально использовалось в литературоведении. Более широкое понимание термина предложил М.М. Бахтин (1986) Американский лингвист Дж. Байбер предложил рассматривать жанры как культурные концепты, лишенные устойчивых языковых характеристик, и дополнительно выделять типы дискурса на основе эмпирически набгаодаемых и измеримых характеристик (например, использования форм прошедшего времени, личных местоимений).
Человек производит речевые акты либо с целью проинформировать кого-либо о чем-либо (познавательная, эвристическая коммуникация), либо с целью прямо или опосредованно воздействовать на реального или предполагаемого собеседника, принудить его совершить или не совершать какие-либо речевые и неречевые действия (регулятивная коммуникация), либо с целью выразить состояния и эмоциональные отношения (экспрессивная коммуникация), либо с целью установления, поддержания контакта, окончания разговора (фатическая коммуникация). Все остальные типы могут присутствовать и сопровождать названные выше коммуникации. Названные виды коммуникации представлены соответственно в информационном, аргументативном, экспрессивном, социально-ритуальном дискурсах.
Главной целью информационного общения является: сообщение, передача информации. Наиболее ярко стратегия информирования проявляется в научном дискурсе. При передаче информации адресант является интерактивно доминирующим коммуникантом. При этом заинтересованность адресата в правильности получения информации не всегда имеет место. Социально-ритуальная коммуникация направлена на поддержание норм и обычаев социально-культурного поведения, например, знакомства, поздравления, собо-лезнования, гостеприимства, установление контакта, прощания, благодарности, извинения и т. п. Речевые действия в таких коммуникативных актах относят к контактивным. Как следует из названия, этот вид коммуникации наиболее ритуализован. Экспрессивная коммуникация характеризуется передачей чувств, оценок, взглядов, установок участвующих в деловом общении. Аргументативная коммуникация — это общение между отдельными индивидуумами или отдельным индивидуумом и аудиторией (прямо или опосредованно) с ярко выраженной направленностью на воздействие и контроль за осознанием воспринимающих речь со стороны говорящего с целью внесения возможных изменений в модель мира реального или предполагаемого адресата и установления консенсуса посредством дискурса.
В нашем диссертационном исследовании особое внимание уделяется анализу письменного аргументативного дискурса. Перейдем к рассмотрению данного вида дискурса и методики его анализа.
Типология основных когнитивных стилей
Одними из первых, доказавших, что искажения восприятия не случайны и связаны с личностными особенностями индивидуумов, были представители направления, получившего название «Новый взгляд» («New Look»). Несколько позднее на основе исследований в этом направлении появляются описания более десятка индивидуальных параметров, характеризующих индивидуальные особенности оперирования информацией и получивших название КС. К их числу относятся: полезависимость/ поленезависимостъ [Н. A. Witkin, S. Е. Asch 1948], узкий/ широкий диапазон эквивалентности [R.W. Gardner, Ph. Holzman, G. S. Klein, F. Spens 1959; R. W. Gardner, S. Messick 1960], гибкий/ригидный познавательный контроль [R. W. Gardner, Ph. Holzman 1959; D. M. Broverman 1960], толерантность к нереалистическому опыту \R. W. Gardner, G. S. Klein, H. Schlessinger 1962], фокусирующий/сканирующий контроль [R. W. Gardner, Ph. Holzman, G. S. Юеіп, F. Spens 1959], сглаживание/заострение [R. W. Gardner, Ph. Holzman 1960], импульсивность/рефлективность [J. Kagan 1957; Палей 1958], конкретная/ абстрактная концептуализация [Н. Schroder, D. Hant, О. Harvey 1961], когнитивная простота/ сложность [G. Kelly 1955].
В работах Г. Уиткина понятие КС формировалось в рамках гештальт-психологических представлений о поле и поведении в поле. Таким образом, выделились полезависимый и поленезависимый тип поведения. Выявлено, что явление зависимости/ независимости от поля связано с возрастом, из чего следует, что поленезависимое восприятие представляет собой более высокий уровень психического развития. Наиболее важным аспектом психического развития выступает степень психической дифференциации разных форм опыта [Witkin 1982]. Дифференциация характеризует сложность структуры. Описание системы как более или менее дифференцированной позволяет сделать выводы об особенностях ее функционирования. В процессе развития у человека происходит накопление и формирование специфического опыта в направлении продвижения от изначально неструктурированного состояния с ограниченным отделением от среды к более структурированному состоянию с большей отделенностью «Я». Достижение более высокого уровня психологической дифференциации означает наличие более артикулированного опыта [Witkin 1982]. Г. Уиткин выделяет два аспекта растущей артикуляции опыта: способность анализировать опыт и способность его структурировать. Термин «артикуляция» противопоставляется термину «глобальный» как в оценке психологического состояния субъекта — уровня психической дифференциации, так и в оценке характера психологического функционирования — способа индивидуальной деятельности. Явление полезависимости/ поленезависи-мости описывается как способность находить простую деталь в сложном образе. Таким образом, понятие полезависимого/ поленезависимого КС характеризует меру артикуляции индивидуального перцептивного опыта.
Также проблемой КС занимались сотрудники Менингерской клиники Дж. Клейн, П. Хольцман, Р. Гарднер и Г. Шлезингер (1959). Исходя из их теории, когнитивные стили можно представить в виде системы когнитивных контролей, которые были описаны как: диапазон эквивалентности, широта категории, ригидный/ гибкий контроль, толерантность к нереалистическому опыту, фокусирующий/ сканирующий контроль, сглаживание/ заострение. «...Когнитивные контроли — это, во-первых, «структурные содержания» по отношению к аффективным побуждениям и, во-вторых, факторы координации психических возможностей индивидуума и требований ситуации, вследствие чего индивидуальное поведение приобретает адаптивный характер» [Колга 1976: 100]. Когнитивные контроли представляют собой индивидуальные способы анализа, понимания и оценивания происходящего. Индивидуальные различия в познавательной деятельности - это «искаженное» отображение реальности. Когнитивные контроли — это индивидуальные стандарты адекватности познавательного отражения внутри конкретной личности. Существуют индивидуально-своеобразные адаптационные стратегии интеллектуального поведения, то есть человек сам выбирает наиболее оптимальный для себя способ переработки информации среди альтернативных способов соотнесения себя со средой. Таким образом, когнитивные различия между людьми «... отражают различные адаптивные подходы к реальности, в равной мере эффективные (даже если и не вполне точные) способы отражения происходящего» [Gardner 1959]. По одному определенному когнитивному контролю еще нельзя судить о личности. Необходимо принимать во внимание комплекс когнитивных контролей, который и обозначается термином «КС». КС представляет собой комбинацию когнитивных контролей, это означает, что он более независим от ситуаций, чем контроль, и образующие стиль контроли независимы друг от друга и могут проявляться в самых разных сочетаниях.
В свою очередь, Дж. Каган выдвинул теорию когнитивного темпа. При изучении оснований для выделения сходства при объединении объектов он выделил три основных способа категоризации: аналитико-описательный — включает группировки, основанные на сходстве конкретных признаков или отдельных деталей объектов; тематический — группировки, основанные на ситуативных или функциональных отношениях объектов; категориально-заключающий - группировки, основанные на некотором обобщающем суждении с использованием выбранных объектов как примеров определенной категории [Kagan 1963].
Когнитивную теорию личности раскрывают О. Харви, Д. Хант и Г. Шродер (1961) в теории понятийных систем, а также Дж. Келли (1955) в теории личностных конструктов. В когнитивных теориях личности в качестве основного выступало положение о том, что искать объяснение личностным чертам и своеобразию индивидуального поведения следует в особенностях восприятия, понимания и объяснения человеком происходящего. С этой точки зрения принципиальным являлось разведение содержательных и структурных аспектов познавательной сферы (что человек думает и как он думает). Содержательные переменные — это представления (знания, умения, убеждения) личности о тех или иных элементах своего окружения и собственных состояниях. Структурные переменные — это комплекс правил, которые отвечают за организацию (комбинирование, селектирование, связывание) имеющихся представлений. О. Харви, Д. Хант и Г. Шродер считали, что в качестве основного посредника между ситуационным воздействием и личностными чертами выступает некий «концепт» или понятие. Понятие - это некий субъективный эталон, который предопределяет характер познавательного отношения личности к происходящему, то есть это устройство, фильтрующее опыт, благодаря чему представление об окружающем дифференцируется и интегрируется; в итоге мир предстает перед человеком во множестве своих граней. Отдельные понятия образуют систему понятий. Уровень структурной организации индивидуальной понятийной системы определяется соотношением процессов дифференциации и интеграции, что, в свою очередь, проявляется в конкретном либо абстрактном стилях концептуализации происходящего.
В рамках той же когнитивной теории личности Дж. Келли раскрывает теорию персональных конструктов, где стилевым параметром выступает параметр, «когнитивная простота/когнитивная сложность» [Холодная 2000].
На основе работ Г. Уиткина, Р. Гарднера, А. В. Колга, Д. Бровермана, Дж. Кагана, Дж. Келли можно рассмотреть классификацию КС, которая, в свою очередь, является неполной в силу выявления все новых стилей и продолжения стилевых исследований.
Аргументация когнитивно сложных личностей
Текст 1.
Когнитвно сложный респондент.
Основной идеей ЕГЭ является совмещение государственной итоговой аттестации и вступительных испытаний в вузы. Также ЕГЭ призван уравнять стартовые позиции всех школьников при поступлении. Однако в процедуре ЕГЭ есть значительные недостатки. Главный из них — несовместимость двух целей, которым он служит. Их необходимо развести по следующим соображениям.
В части «С» появляются сверхсложные задания, посильные только одаренным школьникам (а их, заметим, единицы). Количество учащихся, получающих двойки, увеличивается. Я бы сказала, что для многих составителей ЕГЭ — золотое руно и способ применить свои бесспорно прочные знания. Если только они не хотели с помощью такого разброса по трудности наиболее оптимально оценить знания всех учащихся. Парадокс на лицо. Результат — тоже. Вот так ЕГЭ проверяет не уровень знаний по программе, а по личным представлениям о программе его составителей.
А что касается поступления в вузы, то тут не следует ожидать справедливости при приеме абитуриентов из-за того, что одинаковое количество баллов не означает одинаковые знания. Взять хотя бы сложность материалов —разве она всегда одинакова в то время, как принципы подсчета баллов едины?
Один из факторов, который реально препятствует нормальному функционированию ЕГЭ, - информационная небезопасность тестирования. Практика показала, что основная часть злоупотреблений происходит в школах (на пунктах приема ЕГЭ). В СМИ передают, что основные риски связаны с местным уровнем ЕГЭ непосредственно во время поведения ЕГЭ или проверки. К тому же часть бланков составлена с ошибками — подтверждаю личным опытом. К искажению результатов тестирования также ведет распространение материалов ЕГЭ по сети Интернет. Итак, выпускники могут получить нечестно заработанные баллы и зачислены в вуз на чье-либо место.
Конечно идея ЕГЭ заслуживает внимания, при условии, что мы живем в идеально честном и рациональном обществе. Тесты разрабатываются, тщательно рассылаются, к ним готовятся миллионы школьников страны, но общество наше не готово к такому способу оценивания. Наш ЕГЭ — не «един», нечестен и бесполезен.
Дискурс «когнитвно сложного» индивида состоит из 5 Ходов, которые соответсвуют 6 Шагам.
Ход 1, по структуре равный Шагу 1, представляет собой совмещение Ходов 1 и 6 исходного текста, в котором Тезис С6 был гипертезисом для Шагов 1-5. Авторская аргументация понята респондентом, осмыслена и перегруппирована в один Шаг, который также содержит гипертезис. Отличие заключается в том, что автор подводит итог вышесказанному при помощи гипертезиса С6, а когнитивно сложный респондент предваряет доводы, высказывая сначала основное (ключевое) выражаемое мнение. Ходы 2 и 3 являются эксплицированием гипертезиса Шага 1, поэтому можно говорить о проспективном аргументировании.
Данный Шаг представляет собой сложную множественную аргументацию. В нем респондента заинтересовала проблема проверки уровня знаний, в то время как в заданном тексте сначала обсуждалась проблема поступления» в вузы. Тезисом данного Шага послужило имплицитное Основание каузальности исходного текста (ЕГЭ некорректно проверяет уровень знания школьной программы). При этом респондент упускает из виду, что автор в исходном тексте дает оценку проблеме в оценочном Тезисе (С4). Возможно, респондент не эксплицирует этого мнения, так как для него очевидно на основе Оснований каузальности и Группировки (W2.1 и W2.2), что проблема серьезна. Аргументация Шага осложняется наличием Оговорки, которая высказывает иронию респондента по отношению к интенциям составителей экзамена. Эта ирония передает авторскую (Шаг 7 исходного текста). Респондент использует аргумент Шага 7 по-своему — Основание и Свидетельство респондентом переданы в тех же функциях, а Данные исходного текста становятся Оговоркой.
В Данном Ходе рассматривается проблема информационной безопасности ЕГЭ и ее влияния на возможность абитуриентов зачисления в вузы. В исходном тексте данная аргументация соответствует Шагам 8 и 9. Респондент передает идею несправедливости зачисления в вузы выпускников, которые обманным путем получили высокие баллы. Однако в исходном тексте автор передал ее как Данные для Тезиса С8. Респондент доказывает такую несправедливость ссылкой на личный опыт (Данные Е5 — в исходном тексте отсутствуют). Шаг 4 (сложная сочинительная аргументация) соотносится с Шагом 8 исходного текста. Основные функции автора и респондента совпали, однако в отличие от автора, респондент делает доказывание информационной небезопасности ЕГЭ более сложным, благодаря Свидетельству (ссылка на информацию из СМИ).
Интенционалъный уровень анализа дискурсов респондентов
Когнитивно сложные испытуемые склонны обсуждать все выдвинутые темы (у 81% респондентов встречаются все проблемы, затронутые автором статьи, правда функции, в которых их употреблял автор не соответствуют функциям у респондентов), так, направленность их аргументации многото-пиковая, а коммуникативная цель — генерализация. При этом доминирующей у представителей этого полюса стиля оказывается императивная макроинтенция («Цели, которым призван служить ЕГЭ, необходимо развести», «не следует ожидать справедливости при поступлении в вузы», «идея ЕГЭ заслуживает внимания», «наше общество нуждается в подготовке,»), реализуемая посредством речевых действий типа констативы, преобладающих в дискурсе респондентов (73%). Наиболее употребительные речевые действия класса констативы: высказывания мнения (38% из всех речевых действий класса «констативы») («Я бы сказала, что для многих составителей ЕГЭ — золотое руно»), высказывания убеждения (32%) («Безусловно две эти процедуры несовместимы»), высказывания обоснования (17%) («Один из факторов, препятствующих нормальному функционированию ЕГЭ — его информационная небезопасность»), высказывания выводов (13%) («Наш ЕГЭ нечестен и бесполезен»). В КСх респондентов с этим стилем входят также кон-тактивы (6%), а именно высказывания согласия {«Автор прав, говоря о неготовности российского общества к такой «уравниловке»), регулятивы (6%), а именно высказывания упрека («Властям следовало бы задуматься прежде чем вводить ЕГЭ как проверку знаний при поступлении»), структи-вы (4%), а именно речевые действия уточнения темы {«Продолжим о не единстве ЕГЭ»), эротативы (11%), а именно речевые действия риторического вопроса («Так ли един ЕГЭ?»). Из данного перечня видно, что КСх когнитивно сложных респондентов отличаются разнообразием набора типов речевых действий. Преобладающая логическая модальность в дискурсе данной группы респондентов — логическая модальность необходимости, реализуемая с помощью слов со значением модальности («необходимо», «нужно», «следует») и различного вида типов речевых действий (речевых действий обоснования, в частности.)
Когнитивно простые респонденты обсуждают более узкий круг проблем, их коммуникативная цель - опущение. Доминирующим типом макроинтенции является экспрессивная макроинтенция, т.к. дискурсы этой группы испытуемых эмоциональны («ЕГЭ — средство заработать», «ну как тут справишься с такими сложными заданиями», «ЕГЭ несет только вред»), реализуемая посредством речевых действий класса констативы, среди которых преобладают высказывания предположения (47% всех констативных речевых действий) («Вероятно, что ЕГЭ не оценивает всех одинаково», «Скорее всего результаты в свидетельствах не отражают уровень знаний»), В коммуникативную схему респондентов данной группы входят также речевые действия экспрессивы, а именно высказывания удивления (4%) («Странно слышать, что кто-то верит во всю затею с ЕГЭ»), речевые действия эротативы, а именно риторического вопроса (23%) («Кому это все вообще надо?»). Речевые действия классов структивы, регулятивы, контактивы, встречающиеся у представителей противоположного полюса стиля, практически не выявлены.
Таким образом, дискурсивные портреты представителей анализируемых полюсов КС когнитивная сложность /когнитивная простота следующие.
Когнитивно сложные личности характеризуются языковыми чертами активность, персуативность, конкретность, аналитичность. В их дискурсе преобладают предикаты рациональности, активные конструкции, распространенные предложения. Дискурсы этих респондентов высоко аффирма-тивны. Конитивно сложные личности используют единицы с узкой сферой референтности и стремятся к детализированности в описании ситуации. Их аргументация многотопикова, основной способ обоснования точки зрения — трансакция. Личности с этим полюсом стиля выделяют гипертезисы как средство когерентности развития темы. В коммуникативной схеме преобладают речевые действия класса констативы, встречаются действия классов структивы, регулятивы, контактивы, эротативы. В дискурсе реализуется императивная макроинтенция. Данные языковые репрезентации преследуют коммуникативную цель — генерализация.
Когнитивно простые личности проявляют языковые черты созерцательность, хэзитивность, абстрактность и синтетичность. В их дискурсе преобладают предикаты визуальности, кинестетичности, рациональности, пассивные конструкции, нераспространенные предложения. В дискурсе частотны маркеры со значением «вероятности». Когнитивно простые личности склонны к употреблению языковых средств с широкой сферой референтности, к абстрактности в описании ситуации. Аргументация этих личностей однотопикова и представляет собой трансакцию. В коммуникативной схеме преобладают речевые действия класса констативы, а именно высказывания предположения, встречаются речевые действия классов экспрессивы и эротативы. В дискурсе реализуется экспрессивная макроинтенция, коммуникативная цель — опущение.
