Содержание к диссертации
Введение
Часть 1. Грамматические классы в иберийско-кавказских языках 8-63
1.1. Общее представление о системе и истории грамматических классов в иберийско-кавказских языках 8-33
1.2. История изучения грамматических классов в лакском языке 34-63
Часть 2. Соотношение семасиологического и морфологического разделения имен на грамматические классы в современном лакском языке 64-110
2.1. Распределение имен по грамматическим классам в единственном числе 70-86
2.2. Распределение имен по грамматическим классам во множественном числе 86-100
2.3. Распределение русизмов по грамматическим классам в лакском языке 100-110
Часть 3. Становление существующих в лакском языке организаций имен по грамматическим классам 111-131
Заключение 132-138
Список сокращений 139
Список использованной литературы
- Общее представление о системе и истории грамматических классов в иберийско-кавказских языках
- История изучения грамматических классов в лакском языке
- Распределение имен по грамматическим классам в единственном числе
- Становление существующих в лакском языке организаций имен по грамматическим классам
Введение к работе
Актуальность темы. Грамматические классы - наиболее изученная особенность грамматического строя дагестанско-нахских языков. Посвященные им исследования ориентированы, в основном, на теоретические положения системы и истории грамматических классов в иберийско-кавказских языках, сформулированные в трудах выдающегося кавказоведа А.С.Чикобава (Чикобава 1942, 1960). Тем не менее, ряд вопросов системы и истории грамматических классов в лакском языке не получил своего окончательного решения: неясными остаются принципы организации имен по грамматическим классам, различия в организации имен по грамматическим классам в единственном и множественном числах, тем более, что организация имен по грамматическим классам в них не всегда соответствует семасиологическому разделению на «кто?» - человек и «что?» - все остальное, признаваемому лежащим в основе морфологического разделения имен на грамматические классы. Не решен вопрос о критериях установления грамматического класса имени в лакском языке, а, следовательно, об их количестве. Грамматические классы имен устанавливают либо по формальным показателям при имени, либо по совокупности признаков: классный показатель, соотношение показателей в единственном и множественном числах, отношение к «кто?» или «что?», семантика и т.д. Не получили объяснения в лакском языке и причины изменений в системе грамматических классов. Решению этого круга вопросов и посвящено наше исследование.
Объектом данного исследования является система грамматических классов в лакском языке: соотношение семасиологического и морфологического разделения имен на грамматические классы.
Цель данной работы - рассмотрение морфологического разделения имен на грамматические классы в лакском языке с позиций уточненных представлений о системе и истории грамматических классов в дагестанско-нахских языках и объяснение причин существующего в лакском языке несоответствия морфологического разделения имен на грамматические классы пониманию содержания семасиологического разделения на «кто?» и «что?».
Задачи исследования. Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи: представление картины распределения имен по грамматическим классам в единственном и множественном числе, представление разделения имен на грамматические классы в единственном и множественном числе как самостоятельных организаций морфологического разделения, рассмотрение изменений в морфологическом разделении имен на грамматические классы в связи с изменениями в понимании содержания семасиологического разделения на «кто?» и «что?».
Научная новизна предлагаемой работы состоит в том, что на основе (ф анализа и обобщения результатов исследования категории грамматических классов в лакском языке устанавливается соотношение семасиологического и морфологического разделения имен на грамматические классы. Современное понимание семасиологического разделения «кто?» человек (как социальное живое существо) - «что?» все остальное рассматривается как результат отра жения последовательных изменений в содержании «кто?» в процессе общест венного и культурного развития носителей языка. Устанавливается, что морфо логическое разделение имен на грамматические классы в единственном и мно- ф жественном числе в системе грамматических классов являются организациями разных хронологических уровней.
Степень разработанности темы. Грамматическим классам в лакском языке уделено значительное место в специальной литературе. Описаны осо бенности распределения имен по грамматическим классам, различия между ли тературным языком и диалектами, классные показатели и их фонетические ва рианты, способы и средства выражения грамматических классов в разных час- (j(r тях речи. Но вопрос соотношения семасиологического и морфологического
Общее представление о системе и истории грамматических классов в иберийско-кавказских языках
Грамматическим классам в иберийско-кавказских языках уделено значительное место в специальной литературе. Общие вопросы системы и истории грамматических классов в иберийско-кавказских языках разработаны, в основ ном, в трудах А.Дирра (Дирр 1907), А.С.Чикобава (Чикобава 1942, 1960, 1977, 1978), Н.Д.Андгуладзе (Андгуладзе 1954,1968).
Зарождение положений общего представления о системе и истории грамматических классов в иберийско-кавказских языках связано с именами А.Шифнера, П.К.Услара и А.Дирра. Новое для них морфологическое выраже-ние семасиологического разделения на «кто?» и «что?» в дагестанско-нахских языках они, естественно, попытались соотнести с категорией рода индоевропейских языков. Эта попытка дала определенные результаты на начальном этапе изучения грамматических классов в иберийско-кавказских языках и позволила сформулировать ряд общих положений их системы и истории. Л.Ельмслев отмечает, что выбор индоевропейских языков как объекта для построения грамматической теории рода был неудачным в связи с тем, что «индоевропейские языки (основное внимание было сосредоточено на греческом и латинском) были столь же неблагодарным материалом в качестве первого объекта изучения: к мужскому и женскому родам они прибавили средний (что скорее затруднило, чем упростило проблему), и грамматическая теория начиная с античности выделяла общий род, который объединил мужской и женский роды в высший класс, логически противопоставленный среднему роду. Поэтому, до тех пор, пока в поле зрения оставались только эти факты, не могла быть построена грамматическая теория рода» (Ельмслев 1972, с. 123-124).
Попытку исследования грамматических классов имен на основе катего-рии рода можно считать неудачной еще и потому, что языки мира, в которых имеются какие-либо именные классификации, образуют «последовательный ряд от одной крайности к другой, от минимума к максимуму семантической мотивировки» (Ельмслев 1972, с.116). Естественно, изучение было бы предпочтительнее начать с тех языков, к которым легче было бы найти подход и в которых классификации имен представляются более прозрачными. После их описания использовать те же принципы для языков, в которых в современном состоянии грамматический род или класс кажется семантически немотивированным, абсолютно произвольным и лишенным значения. К таким языкам отнесены языки Северного Кавказа и индоевропейские языки (Ельмслев 1972, с.116-124). Для выяснения универсальных принципов семантической именной классификации целесообразным считают «сравнение открытых классных систем разнотипных языков (дагестанских, африканских, индоевропейских...), а также скрытых «классных систем», в том или ином виде присутствующих во всех языках» (Кибрик, Коваль 1977, с.24). Следовательно, построение общей теории грамматических классов, ориентированное на категорию грамматического рода в индоевропейских языках, не могло принести желаемых результатов и завершиться построением теории грамматических классов.
«Категории» П.К.Услара представляют имена «кто?» разделением разумных существ по признаку пола. Это притом, что во многих дагестанских языках названия женщин по классному показателю не дифференцированы от названий «что?» и выделяются они в самостоятельную «категорию» имен «кто?» по совокупности признаков. Разграничить названия мужчин и названия женщин от всех остальных названий удается только при учете соотношения классных показателей в единственном и во множественном числе. Этот же прием использован П.К.Усларом и для распределения по «категориям» всех остальных названий - названий неразумных живых существ и неодушевленных предметов. При таком подходе в чеченском языке выделено шесть «категорий», а в лакском языке - четыре «категории». В обоих языках к I и II «категориям» относятся разумные существа соответственно мужского и женского пола. Устано вить принципы распределения названий неразумных живых существ и неодушевленных предметов по остальным «категориям» в этих языках П.К.Услару не удалось. В аварском языке все обстояло значительно проще и деление имен на три класса в нем рассмотрено как деление на роды, при этом мужской род -названия мужчины «кто?», женский род - названия женщины «кто?», средний род - все названия «что?», что создавало видимость верности такого понимания. Разделение имен на «категории» П.К.Услар связывает с делением на ра зумных существ мужского и женского пола и неразумных существ. Последние, в свою очередь, разделены на «одушевленные бессмысленные существа» и все остальное (Услар 1888, 10-11; 1890, 9-12). Это положение и прием, предложенный П.К.Усларом, устанавливать класс имени и определять количество классов в языке по соотношению показателей в единственном и множественном числе стали традиционными и оказали существенное влияние на дальнейшие исследования 1раммаческих классов в иберийско-кавказских языках.
Решающая роль в становлении существующего представления о грамматических классах в иберийско-кавказских языках принадлежит исследованиям А.Дирра. Обобщив имевшиеся в то время данные исследований А.Шифнера, П.К.Услара и свои собственные материалы о классификации имен в кавказских языках, А.Дирр заменил термин П.К.Услара «категории» на «грамматические классы». Это объяснено тем, что по своей природе «грамматические классы (роды) были первоначально сословными классами (Rangklassen), и из них только впоследствии образовались классы (роды) для обозначения существ мужского или женского пола» (Дирр 1907, с.101-102). А.Дирр пришел к заключению, что грамматический класс (род) не имеет ничего общего с полом, поэтому его нельзя сравнивать с родами в других языках, а происхождение грамматических классов (родов) следует «искать в древних классификациях» (Дирр 1907, с.91). Несмотря на то, что в кавказских языках представлено разное количество классов - от двух до шести, установлено, что во всех языках «господствует та же самая классификация, а некоторые наречия и ее значительно упростили, уничтожив второстепенные классы и расклассифицировав по одному общему принципу» (Дирр 1907, с.91-92). Исходной признана классификация «человек -все остальное», соответствовавшая общественной иерархии, которой подчинены и сверхъестественные существа. Дифференциация названий человека на названия мужчин и названия женщин признана вторичной. Все попытки каким-либо образом классифицировать названия неодушевленных предметов в языках, имеющих четыре и более классов, не дали результатов, представляя собой лишь констатацию факта, что предмет относится к определенному классу. В связи с этим А.Дирр заключает свое исследование мыслью о недостаточности филологического метода для решения вопроса о грамматических классах и о возможности разрешить его с использованием этнологического метода (Дирр 1907,с.97-102).
В последующем, развивая положения А.Дирра, исследователи кавказских языков признают, что в основе разделения имен на грамматические классы лежит разделение «человек - все остальное», а деление названий человека на класс названий мужчин и класс названий женщин - вторичное. Эти положения получили дальнейшее развитие в трудах А.С.Чикобава (Чикобава 1942,1960,1977).
История изучения грамматических классов в лакском языке
Грамматическим классам в лакском языке в специальной литературе уделено значительное место. Как частный вопрос грамматические классы в лакском языке рассмотрены в работах А.Дирра (Дирр 1907), А.С.Чикобава (Чикобава 1942, 1960, 1978, 1980), Н.Д.Андгуладзе (Андгуладзе 1954, 1968), С.М.Хайдакова (Хайдаков 1980), в работах по лакскому языку П.К.Услара (Услар 1890), Л.И.Жиркова (Жирков 1955), М.И.Каландарова (Каландаров 1980,1985). Специально грамматическим классам в лакском языке посвящены работы В.Т.Топуриа (То-пуриа 1942), Г.Б.Муркелинского (Муркелинский 1949), С.М.Хайдакова (Хайдаков 1963), И.Х.Абдуллаева (Абдуллаев 1963, 1965, 1974, 1977), Н.С.Джидалаева (Джида-лаев 1965), Г.Т.Бурчуладзе (Бурчуладзе 1977,1982) и др.
Выполнен значительный объем работ по изучению грамматических классов в лакском языке: описаны особенности распределения имен существительных по грамматическим классам, выявлены различия между литературным языком и диалектами лакского языка; рассмотрены классные показатели и их фонетические варианты, генезис второго грамматического класса; описаны способы и средства выражения грамматических классов в глаголах, именах прилагательных, числительных, местоимениях, наречиях. Предлагаемый краткий обзор литературы по грамматическим классам в лакском языке свидетельствует о том, что вопросы системы и истории грамматических классов в лакском языке, как правило, рассматриваются исследователями с позиций принятого в кавказоведении представления о грамматических классах, основные положения которого сформулированы в работах А.С.Чикобава (Чикобава 1942, 1960).
Лакский язык стал объектом научного исследования лишь со второй половины XIX столетия. Первое его описание выполнено известным исследователем кавказских языков П.К.Усларом. Объектом исследования был вицхинский диалект лакского языка. Лакская грамматика П.К.Услара была от литографирована в 1865 году, но издана типографским способом после его смерти в 1890 году. П.К.Усларом дано и первое описание грамматических классов в лакском языке, которые он именует «категориями». По соотношению формальных показателей имени в единственном и во множественном числе во вспомогательном глаголе «есть, суть» в форме настоящего времени, выступающем в сочетании с именем, П.К.Услар выделяет в четыре «категории»: «\)адаміна урі -человек есть, арантал бурі -люди суть. 2) ніну дурі -мать есть, нінуклу бурі -матери суть. 3) чу бурі -лошадь есть, дучрі бурі -лошади суть. 4) чара дурі -волос есть, чарарду дурі -волосы суть» (Услар1890,9).
К I категории (о\ б) относятся существа разумные мужского пола, ко II категории (д, б) - существа разумные женского пола. Отмечена отнесенность названий некоторых мифологических персонажей, например, зал «бог», мала-ик «ангел» к I категории, а некоторых названий женщин: душ «девочка, дочь», ссу «сестра» и существительного оьрчі «дитя» к III категории (б9 б). Установить критерии отнесения существительных лакского языка к III (б, б) и IV (д, д) категориям на основании значения слов не представлялось возможным, поэтому П.К.Услар выделил наиболее типичные лексико-семантические группы существительных лакского языка, относящихся к этим категориям. Сопоставив данные лакского языка с данными изученных ранее аварского и чеченского языков, П.К.Услар заключает, что категории лакского языка «напоминают собою шесть категорий чеченского языка, но только в более простом виде», и никак не могут быть согласованы с «разделением на роды», представленном в аварском языке (Услар 1890, 9-11).
А.Дирр также выделяет в лакском языке четыре грамматических класса. Отмеченное П.К.Усларом отнесение существительных оьрчі «дитя», ссу «сестра», душ «девочка» в лакском языке к III грамматическому классу классу вещей - А.Дирр объясняет различием в языках «зрелых и незрелых в половом отношении существ», а «незрелое же в половом отношении существо, также не зрело и в общественном отношении» (Дирр 1907, с.95-96). В качестве примера, подтверждающего данное предположение, рассмотрено слово чапар «вооруженный слуга», которое в бацбийском языке относится к V классу. Слугу нельзя отнести ни к неразумным, ни к незрелым в половом отношении, но это «в общественном отношении не полноправное существо», поэтому оно не может относиться к классу мужчин (Дирр 1907, с.95). Отнесение в лакском языке слова ціикури «молодая женщина» к IV грамматическому классу объяснено тем, что взрослое и зрелое в половом отношении существо, но не имеющее детей, считается неполноправным в общественном отношении (Дирр 1907, с.95-96).
На основе анализа некоторых исключений из общих правил распределения имен по грамматическим классам, выдвинуто предположение, что «древнейшая грамматическая классификация одушевленных существ в кавказских языках соответствует общественной иерархии. Существом вполне развившимся считается зрелое в половом отношении и уже произведшее себе подобных, затем следуют зрелые в половом отношении, но не давшие еще жизни другим» (Дирр 1907, с.97). Такой же классификации, в некоторой степени, подчиняются и сверхъестественные, мифологические персонажи: бог во всех языках относится к I классу — классу мужчин, а другие мифологические персонажи, например, дэвы, джины, домовые и т.д. относятся к другим классам. По мнению А.Дирра, и в индогерманском языке первоначально грамматические роды были сословными классами, из которых позже образовались роды для обозначения существ мужского и женского пола, поскольку неодушевленные предметы в индогерманском языке рассматриваются как отнесенные к мужскому и женскому полу. Следовательно, «masculinum и femininum первоначально не были родовыми классами в половом смысле, это были подразделения сословные (Rangklassen), к которым также относились мужчины и женщины» (Дирр 1907, с. 102).
В дальнейшем, подобно П.К.Услару и А.Дирру, исследователи лакского языка традиционно определяли количество классов в языке по соотношению классных показателей в единственном и множественном числе.
Распределение имен по грамматическим классам в единственном числе
К грамматическому классу 0 отнесены 1341 имени. Среди них: 1) названия мужчины, например: бажа «свояк», буттауссу (ниттиуссу) «дядя по отцу (по матери)», ганзу «толстяк», гьалмагъай «жених», гьалмахчу «товарищ», жалинчу «жених на свадьбе», идавс «пророк», курчіучу «вдовец», куяв «зять», кьачагъ «разбойник», къучагъ «удалец», кьуватлу «силач», кьявжан (кьялла) «дряхлый старик», лас «муж», ласнауссу «деверь», ппу «отец», у ссу «брат», чув «мужчина»; 2) названия мифологических персонажей, представляемых в облике мужчины: аллагь «аллах», вахіи «посланец бога», зал «бог», малаик «ангел»; 3) названия человека по роду деятельности, которую в прошлом мог представлять только мужчина, например: баг «бек», гъази «борец за веру», дарвач-бищу «палач», дивир «мулла», жамичи «корабельщик», ию «воин», кашиш «священник», кьади «судья», ну кар «нукер (слуга или дружинник хана)», паччахі «падишах, царь», ттугъчи «знаменосец», халипа «халиф, намест ник», халкьлавчи «халклавчи (титул правителя Казикумуха)», хан «хан, правитель», хіухчу «пастух», чапар «гонец, курьер», ялувма «надзиратель», яса-вур «исполнитель распоряжений тамады на свадьбе», ясир «пленный», ясус «шпион».
Кроме того, в лакском языке представлено 196 имен иу? «кто?», которые называют мужчин и относятся к классу 0, но могут быть использованы и для обозначения женщин1. Использование классных показателей 0, б или д при данном имени конкретизирует его семантику: например, «Ина аькьлу бусса инсан ура» (Алиев 1983, с.70) «Ты умный человек» (о мужчине); «ХІикматсса инсан б-ур!» (Камалов 1987, с.97) «Странный человек!» (о девушке); «Мариян, жува га иурив, ци инсан д-уссарив кіул къадурна милицанайн оьвчин анавар-вагу къабувкрув?» (Айдамиров 1965, с. 132) «Мариян, мы не поторопились вызвать милицию, не узнав, кто она, какой человек» (о женщине). К таким существительным относятся, например:
1) названия человека по роду деятельности: ахъчи «овощевод», бусу «рассказчик», гьайтіала «пахарь», дарзи «портной», давудакьу «безработный», дах-ху «продавец», дукрадуву «повар», кьавтіала «танцор», къуллугъчи «служащий», ласу «покупатель», махълахъу «оратор», махісивбуву «чувячник», суратдуву «рисовальщик», суратрищу «фотограф», ссяткар «часовщик», таржумачи «переводчик», ттису «закройщик», усттар «мастер», хіакин «врач», хіухіала «жнец», иулуцала (ххартіатіала) «косарь», цурку «вор», чагьардубачіу «почтальон», чичу «писатель», ччатішахьу «пекарь», чіучі-ала «полольщик»;
2) названия человека по религиозной принадлежности: аллагьакъу «безбожник», бусурман «мусульманин», диндакьу «безбожник, атеист», нажас «нечестивец», тіарикьатчи «сектант», чапур «иноверец»;
3) названия человека по его общественным отношениям: бара «свидетель», бухыптанчи «клеветник», дус «друг», душман «враг», зиянчи «вредитель», кабакьу «покровитель», иумагчи «помощник», кьисасласу «мститель», лам-мам «доносчик», тарапчи «сторонник», ургъунчи «заговорщик», хаин «предатель, изменник»; 4) названия человека по внешним данным, чертам характера, по физическому или какому-либо другому изъяну: авдал «юродивый», авлия «умалишенный», аьркку «хромой», барчабакьу «неудачник», батана «неповоротливый, неуклюжий человек», бигьабуку «тунеядец, лодырь», дядалан «нахал», исвагьи «красавец», кутіа «человек низкого роста», къалмакьалчи «скандалист», кьуртічи «гордец, спесивый человек», кьюкіу «глухой человек», кьужу «горбун», манкьу «курносый человек», оькку «некрасивый человек», оьхіачіу «изверг, кровопийца», пакьир «бедняга», танмал «лентяй», таре «сумасброд», тіартіала «верзила», хяпіа «большеротый человек», хъючча «левша», хіачіу «пьяница», цїимибакьу «жестокий, немилосердный человек», чумарт «щедрый человек», чіурукь «скряга», чіявукіул «хитрец», щюртіун «пустомеля», щялмахъбусу «лжец», яхібакьу «бессовестный человек». Анализ данных произведений художественной литературы и разговорной речи показывает, что в тех случаях, когда подобные названия человека употреблены без конкретизации семантики, при них обычно употребляется показатель 0, например: «Та Махімудлул нину диркіуну махъ, къатлух ургансса ин-сан акъа ливчіун бур» (Алиев 1983, с. 144) «После того, как умерла мать Махмуда, за домом некому присматривать»; «Цуркин иурку архниятува увчіайсеар» (Айдамиров 1965, с.132) «Вор вора издалека видит»; «Вихуруган хІакингух учіан-ссар зуннин шавай» (Аминов 1979, с.38) «О тебе позаботиться врач придет к вам домой»; «Бусила жула махілалийн хіакин гьан аврил хіакьираву райондалул хьуниминнал ци тіива?» (Алиев 1983, с.176) «Скажи-ка, что руководство района говорит об отправлении к нам в район врача». Подобное употребление показа- теля 0 при названиях человека, которые могут обозначать как мужчин, так и женщин, по всей вероятности, свидетельствует о том, что первоначально эти имена обозначали только мужчин, а их использование для обозначения женщин - явление вторичное. На это же указывает большое количество среди этих имен названий человека по роду деятельности, профессии. Многие из них в прошлом считались сугубо мужской привилегией и представлять их мог только мужчина. Если необходимо конкретизировать, что речь идет о женщине, используются либо классные показатели б или д, например, «Ванил нинугу дир-кіуну дур учіиакьул, -увкуна мицікіиссуртай б-увкіун, Давудлул вичіилухун щурщу бувну анаварсса кумаграл хіакиннал» (Айдамиров 1965, с.80) «Негодяй и ее мать убил, - шепнула в ухо Давуду вошедшая на цыпочках врач скорой помощи»; «Ца заманнул заманнаи Гъумук ялапар хьанай д-иркіун д-ур ца Учирча mlucca балайчи» (Кажлаева 2000, с. 10) «Давным-давно жила в Кумухе певица по имени Учирча»; либо к названию профессии может быть добавлено слово душ или щарсса, например: «Утти хіакин душнил иува хъин ул-лалисса бувчіукун, цамурмакьан дурцуна» (Мудунов 1978,с.40) «Теперь осознав, что врач его лечит, он заговорил по-другому».
Некоторые названия человека имеют в своем составе изменяемые классные показатели 0, б, д, либо элементы -ма(-мур), например: мютіийакьу1 «шалун», мютіий-б-акьу, мютіий-д-акьу «шалунья»; учіиакьу «негодяй, подлец», б-учіи-б-акьу, д-уч1и-д-акъу «негодяйка, негодница»; бурхьни-ма «молодец», бурхьни-мур «молодчина»; ххувхьу-ма «победитель», ххувхьу-мур «победительница».
Становление существующих в лакском языке организаций имен по грамматическим классам
Предлагаемое видение последовательности становления организации разделения имен по грамматическим классам в лакском языке ориентировано на коррективы в положения представления о системе и истории грамматических классов в иберийско-кавказских языках (Чикобава 1978) и основанную на них интерпретацию этого представления применительно к грамматическим классам в дагестанско-нахских языках (Магомедов 1990,1992,1998).
Морфологическое разделение имен в единственном и множественном числе в лакском языке - две отличные одна от другой организации. Такая их квалификация позволяет объяснить особенности распределения имен по грамматическим классам и его соотношения с семасиологическим разделением в лакском языке. Возможность введения в действующую систему грамматических классов самостоятельного морфологического разделения для множественного числа объясйяется тем, что оно происходило одновременно с формированием у имен категории множественного числа (Магомедов 1998(1), с.87). Первоначально имя не имело грамматической категории числа. Зарождение этой категории совпало по времени с реинтерпретацией «кто?» - человек как живое существо — «кто?» - человек как социальное живое существо. Это позволило сохранить действующее морфологическое разделение имен на грамматические классы как морфологическое разделение для единственного числа, а для имен в форме множественного числа ввести новое морфологическое разделение с распределением в нем имен по грамматическим классам в соответствии с новым пониманием разделения на «кто?» и «что?». Возможно, что количественная характеристика субъекта (объекта) сначала выражалась количественными числительными, о чем свидетельствует употребление имени в форме именительного падежа единственного числа в сочетании с количественным числительным в современном лакском языке: душ «девочка», кіива душ «две девочки», аціва душ «десять девочек». В лакском языке трехклассная организация морфологического разделения имен на грамматические классы единственного числа и двухклассная организация морфологического разделения множественного числа - факты разных хронологических уровней. До формирования у имени категории множественного числа система грамматических классов представляет морфологическое разделение как одну организацию, с формированием у имени категории числа - как две организации: одна - для единственного числа, дру-. гая — для множественного числа.
В основе категории грамматических классов дагестанско-нахских языков лежат социальные отношения дифференцированного в классовом отношении сообщества носителей дагестанско-нахского праязыкового единства в форме политеизма. Исследователями выявлены реликты существования политеистических воззрений у лакцев, существование целого пантеона божеств, среди которых верховным почиталось божество природы, именуемое Зал «Хозяин» (Булатова 2000, с. 346) или Квара (Джидалаев 1970, с.83). В отношении божеств природных стихий полагают, что сначала существовало божество природы с широким спектром действий Сафа, регулировавшее природные стихии. В его честь в первый день лета выполнялся целый комплекс ритуальных действий для создания наилучших условий для выращивания богатого урожая. Затем появились божества - покровители отдельных природных стихий. Сохранились сведения о существовании, например, Зувил «божества дождя» и Асе (Аьс) «божества грома и молнии» (его название сохранилось в современном языке в словах кьув-аьс «гром и молния», Аьссал-Ххуллу «Млечный путь») (Булатов 1990, с. 126; Булатова 2000, с. 347-348).
Мировоззренческие представления в форме религии у носителей дагестанско-нахского праязыка привели сначала к семасиологическому разделению на «кто?» и «что?». Первоначально «кто?» относилось к божествам - сверхъестественным существам со всеобщими функциями управления, от воли которых зависело все сущее на земле. Представлялись они в облике мужчины. Этим объясняется самостоятельность класса мужчин и в современном лакском языке. В языке доклассового общества не могло возникнуть разделение имен на классы, поскольку оно отражает только реально существующее социальное разделение в сообществе. «Только там, где произошло выделение личности из коллектива, в первую очередь личности, наделенной высоким общественным престижем, где с нею стали связываться устойчивые общественные функции, смогли сформироваться представления о богах» (Антонова 1990, с.6). Следовательно, становление отношений господства — подчинения способствовало формированию представлений о божествах. Страх перед непознанными силами природы, сопровождавший человека на всем протяжении его существования, способствовал их одухотворению. В виде божеств их стали воспринимать существами, от воли которых зависит все существующее на земле и сама жизнь. Им поклонялись, совершали жертвоприношения. Поклонение божествам и почтительное отношение к ним, отразившееся сначала в семасиологическом разделении на «кто?» - осуществляющие всеобщие функции управления (божества) и «что?» - все остальное, в дальнейшем получило и морфологическое выражение. Выразилось оно в использовании разных показателей при именах «кто?» и «что?».
Похожие диссертации на Морфологическое разделение имен на грамматические классы и его соотношение с семасиологическим разделением на "кто? " и "что? " в лакском языке
