Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Проблема полисемии в общем и тюркском языкознании 9
1.1 Изучение семантики слова российскими исследователями 9
1.2 Изучение полисемии в тюркских и кумыкском языках 21
Глава II. Многозначность имени в кумыкском языке 34
2.1 Структура многозначности имени в кумыкском языке 34
2.2. Асимметричность знака и значения 35
2.3.Моносемия как частный случай полисемии 37
2.4. Многозначность и омонимия 38
2.5. Разновидность полисимии 49
2.6. Критерии разграничения многозначности и омониминых имен существительных
Глава III. Многозначность глагола в кумыкском языке 108
3.1 . Семантические группы кумыкских глаголов 108
Заключение 127
Список использованной литературы 131
Список условных сокращений 145
Словарь-приложение многозначных слов 146
- Изучение семантики слова российскими исследователями
- Изучение полисемии в тюркских и кумыкском языках
- Структура многозначности имени в кумыкском языке
- Семантические группы кумыкских глаголов
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Совершенствование социально-экономического и общественного строя страны неразрывно связано с необходимостью всемерного /крепления законности и правопорядка во всех оферах жизни нашего государства
Рост числа тяжких преступлений в Российской Федерации, имеющий место в течение ряда последних лет, характерен и для Вооруженных Сил России. Опасность данного вида преступлений определяется тем, что оми оказывают разлагающее влияние на военнослужащих, тем самым в цепом наносят вред боеготовности Вооруженных Сил России.
Преступность в армии является опаснейшим дестабилизирующим фактором, крайне негативно воздействующим не только на Вооруженные Силы, но и на государство в целом, ибо положение дел s армии является одним из индикаторов, по которому общество оценивает общее состояние социальной безопасности.
По статистическим данным Главного управления Генеральной прокуратуры РФ по надзору за исполнением законов в Вооруженных Силах убийства, совершенные военнослужащими, ежегодно составляют 3,0% от общего числа общеуголовных преступлений, а среди преступлений против личности — 17% расследуемых е воинских формированиях. За истекшие годы в войсках имел место существенный рост убийств, около 82-85% которых совершены при отягчающих обстоятельствах- С 1995 г. произошло увеличение количества зарегистрированных убийств, в том числе обусловленных проведением контртеррористической операции на территории Северо-Кавказского военного округа, концентрацией в этом регионе большого количества войск, увеличением объемов оружия и боеприпасов .
Є современных условиях успешное расследование и предупреждение убийств, совершенных военнослужащими, невозможны без опоры на юридическую науку, и в частности на криминалистику, призванную разрабатывать эффективные рекомендации по раскрытию, расследованию и предупреждению преступлений.
Расследование убийств, совершенных военнослужащими, представляет определенную сложность не только в связи с отсутствием необходимых методических рекомендаций по их раскрытию, но и в связи с особенностями, присущими воинской среде, специфике военной службы,
Анализом следственной практики, изучением уголовных дел установлено, что не все убийства удается раскрыть на первоначальном этапе следствия. В 1987-1993 гг. нераскрытыми оставалось не более 0,7% убийств рассматриваемой категории от числа всех расследованных, а уже в 1994-1996 гг. этот показатель возрос и составил от 2% до 5%, Большинство убийств совершены в боевой обстановке (регион Северного Кавказа). По итогам 2004 года этот показатель составил менее 1% \
Причинами, по которым преступления рассматриваемой категории остаются нераскрытыми, являются:
1, Несвоевременное поступление информации от командования частей о совершенном преступлении или сокрытие им преступления
2. Неквалифицированное производство первоначальных следственных действий командирами воинских частей и несвоевременное привлечение работников военной прокуратуры, органов внутренних дел, экспертов и специалистов, специальных технических средств к раскрытию преступлений
3. Отсутствие в отдельных прокуратурах четкой организации реагирования на сообщения и заявления о совершенных преступлениях. Это выражается в упущениях при планировании и организации дежурств следователей, оснащении их технико-криминалистическими и транспортными средствами, связью.
4. Низкое качество первоначальных следственных действий, в первую очередь осмотров мест происшествия. Они зачастую производились поверхностно, неквалифицированно, ситуации не моделировались, возможные версии не выдвигались и не проверялись, что влекло за собой безвозвратную утрату доказательств, осложняло в дальнейшем раскрытие преступлений.
5, Недостаточное использование возможностей специалистов, экспертов; неприменение научно-технических средств и достижений науки в области криминалистики, экспертных исследований, новых тактических приемов и методов следствия,
б Отсутствие или недостаточно активное взаимодействие с органами, осуществляющими оперативно-разыскные мероприятия, слабое использование криминалистических и оперативных учетов МВД.
7, Ненадлежащие организация и проведение оперативно-разыскных мероприятий.
Давно известно, что успех в расследовании преступления, в первую очередь, зависит от того, насколько правильно и эффективно был организован и проведен его начальный этап.
Степень научной разработанности темы
Теоретические вопросы, относящиеся к расследованию убийств, совершенных военнослужащими, ранее разрабатывались, в основном, лишь в рамках внутриотраслевых исследований. Отдельные правовые и криминалистические аспекты исследуемой темы рассматривались в работах Р. С. Белкина, И, М, Лузгина, А, Ю, Родионова, В С. Бурдановой, С, И, Медведева, А. Р, Ратинова, А. Н, Хоменко, А, К Васильева, Н, А. Селиванова, В. А. Образцова, A. И. Винберга, Л. Г. Видонова, В. П. Антипова, А. М, Ларина, В. Н. Абрамкина, B. А. Козловцева, А. П, Порфененкова, Г. Н. Мудьюгина, В. В. Романова,C. В. Маликова, А В. Кочерова, Е. И. Замылина, П, Т, Скорченко, А. Г. Егорова, С. М. Колотушкина и других ученых.
Современное состояние криминалистической науки свидетельствует о том. что имеющиеся разработки по расследованию убийств недостаточно отражают специфику совершения этого вида преступлений в условиях военной службы.
- В диссертации предпринята попытка устранить имеющиеся пробелы и разработать научно обоснованные теоретические положения» которые способны повысить эффективность расследования убийств, совершенных военнослужащими.
Объектом исследования является судебная и следственная практика расследования по уголовным делам по убийствам, совершенным военнослужащими.
Предметом исследования выступают закономерные связи между участниками уголовного судопроизводства при расследовании убийств, совершенных военнослужащими.
Цели и задачи исследования
Целью настоящего исследования является разработка методики расследования убийств, совершенных военнослужащими, и практических рекомендаций по взаимодействию работников военной прокуратуры с органами дознания, а также профилактике убийств.
Достижение названных целей обусловило постановку и решение следующих задач:
— проанализировать состояние борьбы с убийствами, совершенными военнослужащими;
— выделить наиболее характерные следственные ситуации, в которых начинается процесс расследования убийств, совершенных военнослужащими с учетом признаков криминалистической характеристики преступлений данной категории:
— определить типичные способы совершения и сокрытия убийств, совершечмых военнослужащими, при этом выявить закономерные связи, существующие между этими и другими элементами криминалистической характеристики;
— выявить особенности тактики отдельных следственных действий и взаимодействия органов военной прокуратуры с органами дознания;
— выработать тактические приемы по преодолению противодействия и нейтрализации инсценировок;
— разработать практические рекомендации по проведению следственных действий при раскрытии убийств с использованием взрывчатых веществ и огнестрельного оружия;
— исследовать особенности деятельности следователя в услрвиях боевых действий;
— определить формы и методы профилактической деятельности органов военной прокуратуры по делам данной категории.
Методология исследования
Особенности объекта и предмета диссертационного исследования, а также его цели и задачи предопределили а качестве методологической основы использование наряду с традиционным диалектическим методом познания и межотраслевого, системного подхода к изучению ключевых вопросов исследуемой темы, а также применение других общенаучных и частных методов, типичных для криминалистики и судебной экспертизы (формально-логического, сравнительно-исторического, сравнительно-правового, метода экспертных оценок, наблюдения, опроса, анкетирования и других). Нормативную базу исследования составили- Конституция Российской Федерации, Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, военное законодательство, приказы, инструкции, указания, информационные письма Генерального прокурора РФ, МВД РФ, Главного военного прокурора соответственно.
Теоретическую базу исследования — опубликованные по теме названными выше авторами (при определенны степени научной разработанности темы) монографические источники, публикации в периодической печати, иная литература по исследуемой теме.
Эмпирическую базу исследования образуют: обобщенные статистические данные, полученные в результате проведенного автором выборочного изучения 296 архивных уголовных дел. по которым проводились следственные действия в 1974-2004 гг. органами военной юстиции, обслуживавшими воинские части, расположенные а Российской Федерации; статистическая отчетность Главной военной прокуратуры. Главного управления Генеральной прокуратуры РФ по надзору эа исполнением законов в Вооруженных Силах о преступности и следственной работе за период с 1974 по 2004 г., данные интервьюирования свыше 40 практических работников военных прокуратур. Диссертант обращался также к эмпирическим данным, полученным другими исследователями и опубликованным в печати, включая официальные статистические сборники В определенной мере автор использовал и девятилетний личный практический опыт работы в органах военной прокуратуры, в том числе заместителя военного прокурора воинского объединения.
При изучении уголовных деп использовалась специально разработанная автором программа-анкета, приложенная к тексту диссертации.
Полученные в ходе изучения уголовных дел и анкетирования статистические данные анализировались, обрабатывались и просчитывались с применением математических методов.
Научная новизна исследования заключается в том, что на основе общетеоретических положений о криминалистической характеристике проведено обобщение практики расследования убийств, совершенных военнослужащими, предпринята попытка разработки методики расследования преступлений данной категории. Выявлены и представлены в количественных и качественных показателях взаимосвязи между элементами криминалистической характеристики этих преступпений. Полученные данные могут быть использованы для разработки систем типичных версий о военнослужащих, совершивших убийства. Изучение материалов следственной практики позволило определить и типичные следственные ситуации, что обусловило возможность высказать предложения по построению наиболее оптимальных комплексов следственных и иных действий, направленных на решение задач начального этапа расследования убийств, совершаемых военнослужащими, а также определить пути совершенствования деятельности следственного аппарата органов военной прокуратуры по борьбе с названными преступлениями.
Определены типичные способы совершения и сокрытия убийств, совершенных военнослужащими. Выявлены особенности начального этапа расследования, в частности тактики производства отдельных следственных действий и взаимодействия органов военной прокуратуры с органами дознания. Выра ботаны тактические приемы по преодолению противодействия и выявлению инсценировок» а также понятие круговой поруки. Сформулированы особенности разоблачения инсценировок самоповешения, утопления, самоубийств, совершенных путем выстрела из огнестрельного оружия. Разработаны рекомендации по проведению следственных действий при раскрытии убийств с использованием взрывчатых веществ и огнестрельного оружия. Установлена практическая значимость использования медико-криминалис-тических ситуационных экспертиз при расследовании убийств. Исследованы особенности деятельности следователя в условиях боевых действий. Определены формы и методы профилактической деятельности органов военной прокуратуры по делам данной категории. Основные положения, выносимые на защиту
1. Понятие и перечень следственных ситуаций при расследовании убийств, совершенных военнослужащими, и их типизация.
2. Авторская характеристика места, времени, орудий убийства, а также жертв и военнослужащих, совершивших убийства.
3. Особенности выдвижения типичных общих и частных версий при расследовании убийств Авторская аргументация применения алгоритма при раскрытии убийств, совершенных военнослужащими
4. Формы взаимодействия органов военной прокуратуры и органов дознания в процессе расследования убийств Необходимость создания следственно-оперативных групп.
5. Предложения автора о необходимости создания в Вооруженных Силах России военной полиции, способной выявлять правонарушения, проводить дознание в пределах установленных законом полномочий, осуществлять оперативно-разыскную деятельность в полном объеме, предусмотренном УПК РФ и Федеральным законом «Об оперзтиано-розыскмой деятельности»; пресекать правонарушения и проводить розыск лиц, уклоняющихся от привлечения к уголовной ответственности, позволит совместно с военной прокуратурой максимально избегать совершение убийств,
Авторское понятие противодействия расследованию убийств, совершенных военнослужащими, а также методов его выявления и преодоления. Выработка научного понятия «круговая порука» в воинской среде и тактических приемов и комбинаций по нейтрализации противодействия расследованию,
7. Тактические приемы изобличения инсценировок. Особенности разоблачения инсценировки самоповешения, утопления, самоубийств, совершенных путем выстрела из огнестрельного оружия,
8. Особенности тактики проведения следственных действий и применение специальных знаний при раскрытии убийств с использованием взрывчатых веществ и огнестрельного оружия,
9 Исследование особенностей проведения первоначальных следственных действий и использование специальных знаний при раскрытии убийств в условиях боевых действий.
10, Методические рекомендации по предупреждению убийств, совершенных военнослужащими.
Реальное содержание этих и других положений конкретизируется в тексте диссертации и автореферата. Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется тем, что содержащиеся в работе выводы и предложения направлены на дальнейшее повышение эффективности деятельности органов предварительного следствия и дознания по раскрытию и расследованию преступлений, совершаемых военнослужащими.
Апробация результатов диссертационного исследования. Предлагаемые рекомендации по организации и тактике начального этапа расследования убийств, совершаемых военнослужащими, внедрены в деятельность следственного аппарата военной прокуратуры Урюпинского гарнизона, прокуратуры Икрянинского района Астраханской обпасти, прокуратуры Волгоградской обпасти, а также в учебный процесс кафедры криминалистической техники Волгоградской академии МВД России Результаты проведенного исследования и основанные на них положения, выводы и рекомендации обсуждались на заседаниях кафедры уголовного процесса и криминалистики Волгоградского государственного университета, Основные положения диссертации нашли отражение в семи опубликованных научных статьях, научных сообщениях, сделанныхяа совещаниях следственного аппарата военной прокуратуры Северо-Кавказского военного округа в 2000-2004 гг.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих семь параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений,
Изучение семантики слова российскими исследователями
Российские исследователи неоднократно отмечали, что изучение семантической сущности слова связано со многими трудностями. В первую очередь здесь следует упомянуть о соотношении понятия и значения, так как правильное разрешение данного вопроса во многом определяет и характер дальнейших семасиологических исследований конкретного языка, в данном случае кумыкского. Большинство исследователей полагают, что значение и понятие совпадают, образуя единое логико-предметное значение (Гак 1966, 1967, 1977, 1989) . Абсолютного единства понятия и значения трудно достигнуть, так как понятие всегда носит обобщенный характер, в то время как значение более конкретизировано. Таким образом, одни исследователи признают равнозначность понятия и значения.
Другие исследователи, в частности В.А.Звегинцев, отрицают возможность равнозначности понятия и значения в пределах единого слова, они полагают, что формы отношения друг с другом двух тесно связанных явлений - понятия и слова - следует понимать как отношения взаимодействия, а не подмены друг друга (1957,142).
Вместе с тем В.А.Звегинцев и его сторонники утверждают, что такая противопоставленность не носит абсолютного характера. Предметная соотнесенность значения и понятия не может быть непосредственно связана с данным понятием, так как значение того или иного слова развивается в результате выделения какого-то одного существенного признака определенного предмета, и в этом смысле данное значение может быть легко перенесено по аналогии на сходное явление другого предмета, т.е. одно значение связывается одновременно с признаками различных предметных классов и тем самым способствует сохранению единства смысловой структуры в пределах семантического гнезда, лексемы и грамматического элемента, т.е. лексическое и грамматическое значение могут быть дифференцированы в зависимости от контекста (Взаимосвязи 1989, Вопросы ЛС 1980). Так, например, глагол тутмакъ, имеющий основное значение «держать» в зависимости от левостороннего компонента в составе контекста или конкретного словосочетания приобретает новые значения: балыкъ тутмакъ «ловить рыбу, удить»; ораза тутмакъ «соблюдать пост». Однако залоговые формы конкретного глагола часто не воспринимают этих контекстуальных значений.
Границы между лексическим и грамматическим значениями в семантическом аспекте недостаточно определены: грамматическое значение может привнести в лексическое значение дополнительные семантические оттенки (Кацнельсон 1972,90; 1965).
Понятие есть не что иное, как обобщенное определение совокупности признаков данного предмета, оно не связано прямо с предметом, т.е. не имеет предметной соотнесенности и в этом аспекте правы те исследователи, которые не связывают прямолинейно понятие и значение как равнозначные, поскольку они равнозначны в той степени, в какой они определяют нечто общее (Шмелев 1973, 78) .
Разница между ними заключается в том, что понятие более обобщенно, а значение слова есть конкретное выражение одного из существенных признаков.
В составе слова происходит абстрагирование значения определительного компонента. У слова несколько существенных признаков. Понятие содержит в себе ряд существенных признаков, которые могут реализовываться в зависимости от влияния различных лингвистических и экстралингвистических факторов, иначе говоря, данное понятие включает в свое семантическое поле несколько важных признаков (Абдулжалилов 2001; 2002).
Причем может быть реализован только первый основной признак указанного понятия. Реализация других признаков данного понятия может идти другими семантическими ответвлениями и будет способствовать появлению в конкретном языке различных омонимов или синонимов. Один и тот же признак понятия распадается на ряд более мелких, но взаимосвязанных между собой семем, в результате в языке развивается система многозначности или полисемии. Это способствует развитию полисемии не только отдельного слова, но и всех его производных (Акабиров 1969).
Значение слова само по себе почти всегда неопределенно и только лишь в соотношении с предметами или явлениями оно конкретизируется и закрепляется (Курилович 1962: 246; Алекперов 1980).
Изучение полисемии в тюркских и кумыкском языках
В тюркологии проблемы семантики изучаются всесторонне. Многие вопросы полисемии и омонимии изучаются в тесной связи с остальными сторонами семасиологии и лексикологии. Причем, многие вопросы полисемии и омонимии прямо связаны с исторической лексикологией. При исследовании семантики тюркского слова необходим также всесторонний учет особенностей семантики диалектной лексики, как обладающей комплексом значений, что наиболее адекватно отражает языковую реальность.
Проблема выделения омонимов и разграничение их от многозначных слов связана также с таким явлением, как разрыв семантических связей слова (Шарафутдинова 1963, 51; Виноградов 1947; 1953; 1972). В ряде тюркологических исследований рассматривается вопрос смыслового соотношения послелогов со знаменательными словами, от которых они образуются, изменяя при этом в некоторой степени свое исходное значение. В новых грамматических исследованиях по тюркским языкам некоторые послелоги, образованные путем конверсии, рассматриваются в качестве омонимов по отношению к формам, от которых они возникли (Кононов 1956; Баскаков 1940, Исабеков 1973; Вопросы 1980). При разграничении омонимов от многозначных слов следует обратить внимание не только на смысловые связи слов, но и на семантический разрыв генетически родственных слов, чаще всего омонимов (Беширов 2002, Гасайнаева 2002; Гаджиахмедов 1986).
В тюркологии в ряде исследований в качестве омонимов выделяются переносные значения (Ахтямов 1966; Акабиров 1969; Гаджиева 1962; 1979).
Многие вопросы омонимов и полисемии тесным образом связаны с решением различных аспектов лексикологии и семасиологии (Абдулжалилов 2001, 2002; Гайсина 1980). Причем, некоторые вопросы появления омонимии и полисемии остаются логически не совсем ясными (Биджиева 2001;Батырмурзаева 1996,Юсупов 1983).
Проблема возникновения многозначности и развития омонимии занимает в тюркологии значительное место (Джуматова 1968; Гельдымурадов 1974, Гасанов 1980; Ализаде 1987). Эта проблема ставится в тюркологии во многих работах (Ахметьянов 1976;Ахмедов 2001,2002). Так, например, многие исследователи правомерно определяют лингвистическую сущность конверсии и многозначности как лексико грамматический способ словообразования (Аханов 1958; Гак 1966; 1967; 1989). Они полагают, что при конверсии между производным словом и исходной основой устанавливаются отношения семантической производности, происходит изменение лексической семантики производного слова, связывающей ее со значением исходной основы, изменяются сочетаемость производных основ и парадигматика слова (Ганиев1990,31).
Изучение семантики кумыкского языка в лексико-семантическом аспекте и в широком контексте сопоставлений с другими тюркскими языками предполагает использование и синхронного, и диахронного аспектов изучения их семантики (Ахундов 1978; Будагова 1977,Гаджиахмедов 1986). Полисемия и омонимия относятся к числу традиционных проблем тюркской семасиологии в теоретическом и практическом планах (Гаджиева 1979).
Определенные трудности возникают в разграничении омонимов и многозначных слов в системе производного слова , а также в семасиологии и лексикографии (Асланов 1970; Алекперов 1980; Ганиев 1990).
Значительное место в семасиологических исследованиях занимает вопрос о смысловых связях многозначных слов. В этом отношении представляет интерес работа Б.И.Татаринцева, посвященная смысловым связам и отношениям слов в современном тувинском языке (1987). Б.И. Татаринцев на богатом фактическом материале одного из тюркских языков анализирует многие важные вопросы семасиологии, парадигматические смысловые связи и отношения лексико-семантических вариантов, метонимические и метафорические переносы.
Структура многозначности имени в кумыкском языке
Регулярность и пропорциональность отношений лексических значений слов является характерным признаком многозначности. Под полисемией (многозначностью) понимается способность слова иметь одновременно несколько значений (семем), т.е. обозначать различные классы предметов, явлений, действий, процессов, признаков и отношений. Полисемия как лексическая категория - это семантическое отношение внутренне связанных (мотивированных) значений, выражаемых формами одного слова (одной лексемой) и разграничиваемых в тексте благодаря разным, взаимоисключающим позициям конкретного слова (Кулиев 1975) .
Многозначность является одним из важнейших способов группировки ЛСВ в структуре слова. Такое объединение различных ЛСВ происходит на основе их формального (звукового, графического) тождества и наличия у их значений (семем) семантической связи, или мотивированности (Курилович 1962). Два (или более) значений образуют структуру многозначного слова, если у них тождественные знаки (одна и та же лексема) и различные, но связанные значения (семемы): кумыкское существительное сабан имеет значения: 1. «плуг»; сабанында еёйлешген, индырында эришмес поел, «кто договорился во время посева, тот не будет спорить во время молотьбы»; 2. «пахота»; сабангъа чыкмакъ начать пахоту. Второе значение способствовало появлению нового производного многозначного слова: сабаилыкъ «1. вспаханное поле; пашня, 2. пахотный участок».
Другое кумыкское существительное талай 1. «счастье»; талайым ёкъ нет у меня счастья , 2. «судьба; участь, рок»; талайым ташгъа язылгъан «моя судьба написана на камне» (т.е. нет у меня счастья).
Производные основы от этого существительного уже моносемны: талайлы «счастливый»; талайлылыкъ «счастье», талайсыз «несчастный». 2.2. Асимметричность знака и значения
Асимметричность знака и значения проявляется, с одной стороны, в том, что знак, допустим, слово талмае не просто покрывает свое основное значение «тайные мотивы», а как бы включает в свой состав в определенных контекстуальных условиях (позициях) и другие значения, связанные с основным (главным), расширяя свою семантику (помеха, препятствие; сцепление). Такая подвижная (и в то же время устойчивая) структура лексической единицы находится в полном соответствии с необходимостью обозначать безграничное количество предметов, свойств, явлений и отношений действительности сравнительно ограниченными средствами языка (Кульмагамбетова 1955).
«Язык обогащается вместе с развитием идей, и одна и та же внешняя оболочка слова обрастает побегами новых значений и смыслов» (Виноградов 1972, 17). Эта мысль хорошо подтверждается материалом современного кумыкского языка, ср. алчы «вогнутая сторона альчика» -перен. «верх, преимущество ; погов. ашыгъы алчы тургъан «он торжествует» (букв, его альчик во время игры упал вогнутой стороной). Переносное значение данного слова способно стать самостоятельным словом со своим новым значением.
Благодаря постоянному увеличению лексического пространства между знаком и значением, под влиянием контекста знак приобретает, «аккумулирует» новые значения, взаимосвязанные с главным (Лебедева 1954). Происходит развитие многозначности. Так, например, кумыкское слово авул имеет три значения: селение, улица, квартал. Значения эти конкретизуются в контексте и в различных словосочетаниях: тавдагъы авул «горное село, горный аул»; авулдан оьтмек «пройти по улице»; юртну авулу «квартал селения».
Значения кумыкского существительного татывлулукъ «1. вкус; 2.приятность; 3. дружба, согласие» тесно взаимосвязаны по своей семантике. Это многозначное слово образовано на базе прилагательного татывлу, также многозначного, ср. 1. вкусный // вкусно; татывлу шорна «вкусный суп»; 2. приятный, доставляющий удовольствие // приятно; эркин ва татывлу лакъыр свободная и приятная беседа; 3. дружный, согласный // дружно, в согласии; татывлу ожакъ «дружная семья». На базе исходного татыв «вкус» образуется и многозначное привативное прилагательное: татывсуз 1. невкусный // невкусно; татывсуз аш «невкусная пища»; 2. неприятный, не доставляющий удовольствия; татывсуз чакъ «неприятная погода»; 3. скверный, плохой // скверно, плохо; оланы аралыгъы татывсуз «у них плохие отношения». Отвлеченное существительное татывсузлукъ, образованное на базе прилагательного татывсуз сохраняет в своем составе все указанные значения.
Вместе с тем новое значение, допустим, слова ахшам «сумерки», в свою очередь, также выражается асимметрично, не одним, а многими знаками: «вечер, сумерки, время после захода солнца»; рел. «время пятой молитвы у мусульман», что приводит к образованию новых синонимичных слов и выражений.
Семантические группы кумыкских глаголов
Глагольная лексика каждого тюркского языка отличается многозначностью. Это же характеризует глаголы современного кумыкского языка, некоторые стороны которого мы намерены осветить в этой главе.
Управление глаголов, относящихся к определенному семантическому разряду, носит общий характер. При изучении переходности и непереходности, падежных значений, а также исследовании залогов и других грамматических категорий глаголов возникает необходимость в учете их семантической дифференциации (Шихмурзаев 1985; 1989; 1990; 1991). Начало семантической классификации тюркских глаголов было положено Н. К. Дмитриевым, на работу которого опирались все последующие исследователи. В дальнейшем вопрос семантической классификации тюркских глаголов рассматривался лишь в связи с монографическими исследованиями тех или иных грамматических категорий или же в некоторых грамматических очерках. Семантическим разрядам тюркских глаголов также были посвящены специальные статьи.
В данной главе рассматриваются наиболее употребительные корневые и аналитические глаголы кумыкского и вообще кыпчакской группы тюркских языков по семантическим разрядам. При их переводе будут даны одно, реже два основных значения. Глаголы приводятся нами в основном залоге, во втором лице императивной формы, совпадающей с глагольной основой. Предложенные в статье семантические разряды должны, по нашему мнению, охватить почти все глаголы.
В кумыкском языкознании глаголы еще не классифицировались. Но в других тюркских языках такие классификации существуют.
В тюркском языкознании глаголы разделяются на следующие семантические разряды: 1) глаголы движения; 2) глаголы действия; 3) глаголы речи; 4) глаголы, связанные с процессом мышления, зрения и слуха; 5) глаголы состояния.
Другая семантическая классификация тюркских глаголов предложена В. Ф. Вещиловой: 1) глаголы движения — глаголы, обозначающие перемещение субъекта в пространстве; 2) глаголы действия — глаголы, обозначающие воздействие субъекта на объект. Эта группа глаголов чрезвычайно многообразна, она отражает многообразие деятельности человека; 3) глаголы жизненных процессов. Эта группа может быть подразделена на более мелкие, как-то: глаголы питания, осязания, зрения, речи, слуха, чувств, мышления и т. п.; 4) глаголы явлений природы.
Из этих выделенных В. Ф. Вещиловой семантических групп глаголов возражение вызывает третья группа. С нашей точки зрения, термин «глаголы жизненных процессов» в данном случае является неудачным, ибо глаголы движения, глаголы действия и многие другие также обозначают фактически жизненные процессы и, следовательно, могут быть отнесены к этой группе. Кроме того, глаголы питания, выражающие конкретное действие, семантически ближе к глаголам действия, нежели к глаголам мышления и восприятия (зрения и слуха), выражающим абстрактное действие (Дмитриев 1952; Лебедева 1954; Вещилова 1962; Тенишев 1962; Юлдашев 962; Гаджиева, Коклянова 1962). Глаголы речи тоже не должны включаться в этот разряд, так как они в тюркских языках в семантическом отношении отличаются от других глаголов той же группы.
Б. Б. Кульмагамбетова, исследовавшая аффиксальное образование глаголов в современном казахском языке, предлагает следующую семантическую классификацию первообразных глаголов: 1) глаголы, выражающие действие, движение человека; 2) глаголы, выражающие мышление и чувствование человека; 3) глаголы, выражающие переживания человека; 4) глаголы, выражающие способы приема пищи; 5) глаголы, выражающие моменты поведения и черты облика человека; 6) глаголы звукоподражательного характера.
Автор данной семантической классификации неоправданно включает глаголы действия и движения человека в один и тот же семантический разряд, тогда как они должны быть отнесены к двум самостоятельным семантическим группам, ибо понятия, отражающие акты действия и движения, по содержанию не совпадают и легко различаются. Определение «глаголы звукоподражательного характера» также следует считать неудачным. Правильнее было бы назвать эту группу хотя бы «глаголы, образованные от звукоподражательных слов», однако тогда она уже не может считаться семантическим разрядом. Глаголы, входящие в данную группу, могут быть распределены по другим семантическим разрядам (Шмелев 1961; 1964; 1973).
Следует заметить, однако, что некоторые семантические группы глаголов не охватываются этой классификацией (глаголы речи и некоторые другие).
С. А. Рзаев глаголы азербайджанского языка делит на восемь разрядов: глаголы речи, глаголы мышления, глаголы зрения, глаголы слухового восприятия, глаголы состояния, глаголы деятельности, глаголы движения, глаголы перемещения (Рзаев, 1970).
Такие группы, как «глаголы зрения» и «глаголы слухового восприятия», выражают «действия» органов чувств, в результате которых воспринимаются предметы или явления. Поэтому глаголы зрения и слуха могут быть объединены в одну группу. В эту же группу можно включить также «глаголы вкуса» и «глаголы обоняния» под общим названием «глаголы восприятия», как это и принято в тюркологической литературе (Кульмагамбетова 1955, 7).
