Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Категория пространственности и ее языковая экспликация 14
1.1. Основные типы пространственных отношений 18
1.2. Пространственная локализация ситуации и ее языковая экспликация 23
1.3. Функционирование локативов в высказывании 42
Выводы 65
ГЛАВА II. Глаголы пространственной локализации и их таксономия 67
2.1. Функционально-когнитивная лингвистика как основа исследования глагольной лексики 68
2.2. Семантическая классификация глагольной лексики 80
2.3. Систематика глаголов пространственной локализации 96
2.3.1.Общая характеристика лексико-семантической группы глаголов пространственной локализации 108
2.3.2.Ядро лексико-семантической группы глаголов пространственной локализации 110
2.3.3.Глаголы, обозначающие пространственную локализацию с опорой на поверхность 111
2.3.4.Глаголы вертикальной пространственной локализации 118
2.3.5.Глаголы горизонтальной пространственной локализации 121
2.3.6.Глаголы сидячей пространственной локализации 124
2.3.7.Глаголы висячей пространственной локализации 126
2.3.8.Глаголы динамической пространственной локализации 130
Выводы 150
ГЛАВА III. Структура и семантика предложений с предикатами пространственной локализации 153
3.1. Общие замечания 153
3.2. Предикаты пространственной локализации 162
3.3. Лексико-семантические типы объектов пространственной локализации и локумов 170
3.4. Структура локализаторов и способы обозначения локумов различных типов 175
3.5. Предложения с предикатами статической и динамической пространственной локализации 205
3.3.1. Предложения с предикатами статической пространственной локализации 205
3.3.1.1. Двухместные простые предложения с предикатами статической пространственной локализации 207
3.3.1.1.1. Предложения, построенные по схеме Сі-Сз-Г 208
3.3.1.1.2. Предложения, построенные по схеме СгС.ны4-Г...215
3.3.1.1.3. Предложения, построенные по схеме Сі-С5-Г 217
3.3.1.1.4. Предложения, построенные по схеме Сі-Сб-Г 235
3.3.1.2. Трехместные простые предложения с предикатами статической пространственной локализации 237
3.3.1.2.1. Предложения, построенные по схеме Сі-СНЬі4-С5-Г 237
3.3.1.2.2. Предложения, построенные по схеме Сі-С ньі4-Сз-Г 242
3.3.2. Предложения с предикатами динамической пространственной локализации 250
3.3.2.1. Двухместные простые предложения с предикатами динамической пространственной локализации 255
3.3.2.1.1. Предложения, построенные по схеме Сі-Сз-Г 259
3.3.2.1.2. Предложения, построенные по схеме Сі-Сб-Г 291
3.3.2.1.3. Предложения, построенные по схеме СгС.Ны4-Г...301
3.3.2.1.4. Предложения, построенные по схеме С1-С5-Г 308
3.3.2.2. Трехместные простые предложения с предикатами динамической пространственной локализации 315
3.3.2.2.1. Предложения, построенные по схеме Сі-С.„ь,4-Сз-Г 315
3.3.2.2.2. Предложения, построенные по схеме СгСб-С3-Г..325
3.3.2.2.3. Предложения, построенные по схеме С1-С3-С5-Г..ЗЗО
3.3.2.2.4. Предложения, построенные по схеме Сі-С.НЬі4-С5-Г 331
3.3.2.2.5. Предложения, построенные по схеме СгС НЫ4-Сб-Г 333
3.3.2.3. Четырехместные простые предложения с предикатами пространственной локализации 336
Выводы 343
Заключение 344
Условные сокращения 357
Источники иллюстративного материала 358
Литература 359
- Пространственная локализация ситуации и ее языковая экспликация
- Функционально-когнитивная лингвистика как основа исследования глагольной лексики
- Лексико-семантические типы объектов пространственной локализации и локумов
- Предложения с предикатами динамической пространственной локализации
Введение к работе
Пространственные представления, выражаемые языковыми средствами, отражают осознание человеком реального физического пространства, которое, наряду с временем, является важнейшим параметром материального мира, где осуществляется и физическое, и духовное, и социальное бытие человека. Пространственные отношения считаются базисом для развития темпоральных и обстоятельственных отношений вообще, а пространственные категории являются, тем самым, центральными для человеческого мышления. Пространственно-временные представления, вырабатываемые языковым сознанием, участвуют в конструировании в рамках каждой культуры своей особой модели мира. Такая формулировка проблемы актуализирует вопрос о соотношении универсального и идиоэтнического в пространственных системах языков различных генетических и типологических общностей. Успехи когнитивной лингвистики в XX веке и открытие целого ряда межъязыковых универсалий прогнозируют значительную близость пространственных функциональных систем в языках различного строя. В то же время исследования в этой области показывают большое разнообразие таких систем и подчеркивают избирательность, которую проявляют языки в кодировании тех или иных пространственных отношений грамматикализованными средствами (падежными и иными формами имен, служебными словами, пространственными предикатами и формируемыми ими конструкциями) и в специализации отдельных языковых подсистем на выражении определенного типа пространственных значений.
К данной проблематике лингвисты, этнографы, философы давно проявляют интерес. Вопросы пространственных отношений и средств их выражения описаны в различных аспектах: этнокультурном [Кляшторный 1975; Кононов 1978; Тощакова 1978; Дамдинов 1981; Топоров 1982; Ткачев 1984; Жуковская 1986; Иманалиева 1989; Серошевский 1993; Ли Тоан Тханг 1993; Геляева 2002; Урусбиева 2003; Маремшаова 2003; Джуртубаев 2005; Кучукова 2005], философском [Ардентов 1963; Язык и мышление 1967; Телия 1981; Ахундов 1982;
Мартынов 1982; Постовалова 1988; Серебренников 1988], типологическом [Lyons 1967, 1968; Anderson 1971; Алисова 1971; Кацнельсон 1972; Wierzbicka 1971; 1972; Степанов 1975, 1981; Clark 1978; Селиверстова 1982, 1983; Унаро-кова 1993], сравнительно-историческом [Tallqwist 1928; Василевич 1971; Сем 1971], сопоставительном [Исмаилов 1979; Есбаева 1979; Абдукадыров 1982; Бабанов 1985; Мулюкова 1985; Зейналова 1986; Кадыров 1989; Сагынбаев 1989], диахроническом [Васенькин 1989], синхронном - для русского языка [Кржижкова 1967; Арутюнова 1976; Засорина 1977; Всеволодова, Владимирский 1982; Арутюнова, Ширяев 1983; Туманова 1985; Радутная 1988; Ибрагимова 19926; Абдуллина 1994; Федосеева 2004; ТФГ 1996] и для других языков [Крейнович 1960; Кучигашева 1960; Белимов 1970; Кибрик 1970; Жукова 1974; Перфильева 1974; Сорокина 1974, 1981; Ахмедова 1975; Bastuji 1976; Гунаев 1977; Шерер 1979; Закарян 1982; Джафаров 1990; Sjostrom 1990; Невская 1997].
Изучение средств репрезентации пространственных отношений особенно оживилось во второй половине XX века в связи с верификацией так называемой пространственной гипотезы Дж. Лайонза, который все типы отношений, выражаемых в языке, выводил из пространственных [Lyons 1967, 1968], а также в связи со становлением прагматики как отдельной лингвистической дисциплины и изучением проблем референции, временного и пространственного дейк-сиса в языках разных систем [Reichenbach 1947; Btihler 1965; Lyonz 1968, 1977; Leech 1969; Clark 1973; Бенвенист 1974; Апресян 1974, 1986; Fillmore 1975; Wiezbicka 1972; Here and There 1982; Падучева 1991, 1993, 1996].
Исследуемые отношения заслуживают внимания как по частотности употребления (пространственность входит в семантическую структуру многих типов предложений - бытийных, акциональных, статальных и т.п.), так и по функциональной значимости (охватывает как статические координаты предметов и их признаков, так и динамические характеристики, связанные с перемещением в пространстве). Лингвистами описаны существительные пространственной семантики (М.В. Всеволодова, Е.Ю. Владимирский), предложно-падежные конструкции с пространственным значением (Н.И. Астафьева, B.C.
Бондаренко, Т.П. Засухина, З.Д. Попова), глаголы, обозначающие местонахождение объекта и его перемещение (Е.Ю. Владимирский, В.Л. Ибрагимова, О.Н. Селиверстова).
В последнее время во всем мире идут целенаправленные исследования того, как язык структурирует пространство, особое внимание уделяется грамматике пространства, т.е. строевым средствам выражения пространственных отношений [Talmy 1983]. Сделана попытка построить типологию грамматических пространственных систем.
Активно развивающееся в последние годы функциональное направление
в лингвистике предполагает исследование динамического аспекта языка, то
есть изучение языка в действии. Данный подход требует новой интерпретации
языковых явлений, поскольку дает возможность интегрировать единицы раз
ных уровней языка и способствует наиболее адекватному и полному описанию
материала во всём его многообразии. Также он позволяет полнее описать сис
тему языка, установить связи между языковыми элементами и объективной
действительностью, выявить условия их реализации. ^
В настоящее время в функциональном плане описаны отдельные семантические категории - субъект, объект, орудийность, модальность, темпораль-ность и др. (А.В. Бондарко, М.В. Всеволодова, М.М. Текуев), языковые сферы -синтаксис (Г.А. Золотова, Н.А. Слюсарева, И.Х. Ахматов), морфология (А.В. Бондарко, Н.А. Слюсарева). Однако указанные языковые категории и сферы не охватывают весь комплекс проблем.
Пространственность - одна из важнейших функционально-семантических категорий, в которой стыкуются событийные сферы реальной действительности, многообразие параметрических характеристик предметов, особенности ландшафта, своеобразно преломляющиеся в языке. Соотношение перечисленных пространственных параметров образует один из важных аспектов языковой картины мира.
В российском языкознании среди последних работ, посвященных категории пространства, можно отметить исследования проблем пространственного
дейксиса в русском языке Ю.Д. Апресяном [1974, 1980, 1986] и Е.В. Падучевой [1991, 1993, 1996], а также описание поля пространственности членами группы А.В. Бондарко в рамках теории функциональной грамматики и А.А. Абдулли-ной [ТФГ 1996; Абдуллина 1994]. В тюркском языкознании пространственные системы описываются на материале турецкого [Bastuji 1976] и шорского [Невская 1996, 1997] языков, в сопоставительном плане - на материале казахского [Есбаева 1979; Иманалиева 1989], каракалпакского [Исмаилов 1979], киргизского [Сагынбаев 1989] языков.
В карачаево-балкарском языкознании пространственные отношения специально не рассматривались, а лишь затрагивались при исследовании других проблем.
Актуальность исследования обусловлена практическим отсутствием исследований, посвященных категории пространственности в карачаево-балкарском языке, и тем, что функциональный подход позволяет изучить пространственные отношения в новом ракурсе с учетом разноуровневых средств выражения данной категории, дифференцирующих различные сферы - событийную локализацию, соотносительную предметную локализацию, динамическую локализацию, связанную с перемещением объектов. Пространственность выступает как универсальный организующий центр речепроизводства. В любом высказывании, и шире - в тексте, фиксируется пространственная сущность мира. В карачаево-балкарском языкознании пространственные отношения специально не рассматривались, а лишь косвенно затрагивались при исследовании других проблем.
В тюркологии на сегодняшний день нет полного системного описания глаголов пространственной локализации как целостного лексико-семантического класса. Глаголы данного ряда активно участвуют в языковом выражении существующих в объективной действительности пространственных отношений. Поэтому проблема многоаспектного системного описания этой группы глаголов, системы локативных значений во всем ее объеме, задача выявления конечного списка структурно-семантических моделей простых предложений с данными
глаголами и их дескрипции продолжают оставаться весьма актуальными и в карачаево-балкарском языке.
Объектом исследования является функционально-семантическая категория пространственности в карачаево-балкарском языке.
Предметом исследования является глагольная система карачаево-балкарского языка; во внимание берутся не только основные, но и переносные значения многозначных глаголов с облигаторной валентностью локатива, которые в предложении в результате управления пространственными падежами выступают предикатами пространственной локализации; рассматриваются лексические, морфологические и синтаксические средства репрезентации категории пространственности в карачаево-балкарском языке.
Материал исследования. Работа построена на материале, извлеченном пу
тем сплошной выборки из «Толкового словаря карачаево-балкарского языка» в
3-х томах (1996, 2002, 2005), «Карачаево-балкарско-русского словаря» (1989), а
также из художественных произведений карачаевских и балкарских писателей,
фольклора и изданий периодической печати. "v
Цель и задачи исследования. Целью данного исследования является поли-аспектное описание категории пространственности на материале :карачаево-балкарского языка.
В соответствии с намеченной целью в работе решаются следующие основные задачи:
определение структуры поля пространственности с разграничением в нем функционально неоднородных сфер;
характеристика в аспекте функциональности взаимодействия лексических и грамматических средств в сфере пространственности, рассмотрение функционально-семантического расслоения имен с пространственным значением; выявление и описание грамматикализованных и лексических средств выражения пространственных отношений;
выявление ЛСГ глаголов пространственной локализации в карачаево-балкарском языке и определение комплекса семантических признаков, существенных для данных глаголов;
описание семантико-синтаксической организации, парадигматики и синтагматики локативных конструкций, установление конечного инвентаря их структурно-семантических моделей;
выявление способов выражения пространственной локализации в карачаево-балкарском языке и семантических типов предикатов пространственной локализации на базе их системных и функциональных свойств;
описание системных отношений и функционально-семантических и ва-лентностных особенностей предикатов пространственной локализации с учетом как прямых номинативных, так и производных лексико-семантических вариантов (ЛСВ), в том числе и переносных, фразеологически и синтаксически связанных значений глаголов рассматриваемого класса;
определение той части семантической базы карачаево-балкарского языка на уровне синтаксиса, которая обнаруживается в семантической организации простых предложений с указанными предикатами.
Методологической и теоретической основой диссертации послужили труды ведущих отечественных и зарубежных исследователей в области теории языка, когнитивной лингвистики и тюркских языков.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней развивается многоаспектный подход к категории пространственности. В диссертации впервые систематизируются и описываются лексико-грамматические средства репрезентации данной категории в карачаево-балкарском языке в функционально-семантическом плане: рассматривается и подвергается анализу функционально-семантическое поле пространственности; устанавливается его иерархическая структура с учетом всех возможных связей и отношений между объектами, событиями и индивидом, что позволяет выделить функционально неоднородные сферы пространственности - событийную, предметную, субъектно-ориентированную.
В работе выявляется и широко описывается сложный комплекс средств выражения пространственных отношений: падежные формы, послелоги и после-ложные дескрипции, лексемы различного частеречного происхождения. Впервые в полном объеме выявлены и квалифицированы глаголы пространственной локализации в карачаево-балкарском языке, представляющие собой важное средство лексической репрезентации пространственной семантики в составе предложения.
В диссертации особое внимание уделяется структурно-семантическим особенностям локативных конструкций. Рассмотрена их парадигматика и синтагматика, а также пространственная актуализация. Перечисленные аспекты анализа, весьма важные для тюркского языкознания в целом, реализуются в работе с опорой на взаимодействие лексики и грамматики, функционально-семантическое описание элементов лексической системы языка.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что она представляет собой полиаспектное описание поля пространственное с учетом разнообразных языковых средств номинативного и коммуникативного уровней карачаево-балкарского языка.
Изучение пространственных функциональных систем тюркских языков, в том числе карачаево-балкарского, имеет важное теоретическое и практическое значение. Вводимые в научный оборот данные по карачаево-балкарскому языку расширяют наши представления о характере структурирования пространства языком и обогащают имеющуюся источниковую базу по языковым системам средств выражения пространственных отношений; тем самым предлагается возможная модель описания пространственных отношений и средств их выражения в других языках и появляется возможность сопоставления полученных результатов для выработки подходов к типологии пространственных систем.
Практическая значимость работы определяется тем, что материалы исследования могут быть использованы в разработке лекционных курсов, спецкурсов и спецсеминаров по функциональной грамматике. Результаты исследо-
вания найдут применение при написании учебно-методических работ и в практике преподавания карачаево-балкарского языка в школе и в вузе. На защиту выносятся следующие положения:
1.В языковом плане категория пространственности раскрывает функциональный аспект взаимодействия лексики и грамматики, когда лексический материал дифференцируется по функциональной значимости в зависимости от широты и объема слов. Пространственность в своей основе представляет лексическую категорию, выражается в основном лексическими средствами и базируется на семантическом поле пространства. На синтаксическом уровне способы выражения пространственных отношений усложняются, образуя функционально-семантическое поле пространственности.
2. В поле пространственности выделяются функционально неоднородные
сферы - событийная (обозначение места протекания события, ситуаций), собы
тийно-динамическая (перемещение объектов), предметная (обозначение место
нахождения предметов относительно какого-либо ориентира) и субъектно-
ориентированная, обусловленная местонахождением говорящего. ' ^
3.Пространственность играет важную роль в порождении высказывания. Изменение или конкретизация места является семантическим средством, с помощью которого говорящий осуществляет смену темы, то есть переход от одного события к другому. Вследствие этого пространственные лексемы участвуют в реализации ведущей категории текста - событийности.
4. При репрезентации пространственных отношений в карачаево-балкарском языке наблюдается бинарная оппозитивность ситуаций, ориентированных на статическую и динамическую локализацию. Эти ситуации передаются специализированными локативными конструкциями, семантико-синтаксическая организация которых предопределяется, как правило, предикатами пространственного характера. В частности, они способствуют появлению в структуре конструкций таких маркеров пространственных отношений, как пространственные падежные формы и послелоги, а также послеложно-падежные дескрипции.
5. Категория пространственное репрезентируется на всех уровнях языка в
тесном взаимодействии друг с другом: лексическое выражение она находит в
системе пространственных существительных, прилагательных, наречий, глаго
лов; морфологическое - в падежных и послеложно-падежных формах имен;
синтаксическое - в конструкциях с глаголами определенных классов. Поведе
ние лексических единиц в речевой коммуникации предопределено наличием
разнообразных типов значений, заложенных в их семантике.
6. Глаголы пространственной локализации представляют собой важное
средство лексической репрезентации пространственной семантики, являются
структурным центром предложений с предикатами пространственной локали
зации и в значительной степени предопределяют их структуру, типы связи и
т.д.; включают в свою семантику абстрактные синтагматические семы субъект-
ности, пространственности, объектности, которые обусловливают их валентно-
стные потенции, реализуемые в составе предложения. В них не только отража
ются признаки наличия того или иного пространственного положения или его
становления и очерчиваются пространственное нахождение предмета, станов
ление нахождения, его изменения, - они способны обозначать позицию локали
зованного предмета и его местонахождение по отношению к другим предметам,
а также к самому пространству. Лексико-семантическая классификация гла
гольной лексики и выявление наиболее полного набора по каждой ЛСГ дает
возможность более квалифицированно интерпретировать значения слов в тол
ковом словаре карачаево-балкарского языка.
7. В карачаево-балкарском языке выявлены двух-, трех-, четырех- и пятиме
стные структурно-семантические модели простых предложений с предикатами
пространственной локализации. В одноместных простых предложениях про
странственная валентность данных глаголов не реализуется, что объясняется
прежде всего особенностями их семантического содержания: 1) глаголы дина
мической пространственной локализации в абсолютном значении обозначают
просто факт передвижения предмета, указывают на определенный вид движе-
ния без учета пространственной ориентации; 2) данные глаголы в абсолютном значении обозначают умение, способность субъекта к передвижению и т.п.
В рамках одного высказывания с поливалентным предикатом пространственной локализации в карачаево-балкарском языке теоретически могут быть представлены все семантические компоненты - обязательные, факультативные, коммуникативно обусловленные: субъект-каузатор, субъект, локативы, объект локализации, объект перемещения, путь/трасса движения, средство передвижения, время, цель, качество, причина движения, местонахождения. Однако в конструкциях подобного рода обязательными семантическими компонентами являются: субъект-каузатор, субъект, объект, локатив, локатив исходной точки, локатив конечной точки, путь/трасса движения, предикат пространственной локализации.
Методы исследования. Данное исследование проводилось в рамках функционально-семантического подхода с применением разнообразных методов лингвистического анализа, включая метод структурно-семантического модели-рования.
Методом описания категории пространственности является метод поля (в концепции А.В. Бондарко) на основе фактов карачаево-балкарского языка; в работе применяются сопоставительный, контекстуальный и компонентный приемы анализа, позволяющие выделить главные оппозиции, лежащие в основе поля пространственности, определить его структуру, ядерные и периферийные сферы. Методом идентификации и дифференциации выявлены семантические подгруппы лёксико-семантических групп (ЛСГ) глаголов пространственной локализации - глаголов движения, глаголов действия, глаголов состояния, глаголов зрительного и слухового восприятия и др. При этом в качестве основного используется компонентный анализ глаголов с двумя следующими основными принципами: 1) разложение значений на элементарные смыслы (семный анализ); 2) описание сложных по структуре значений с помощью менее сложных (метод семантических множителей).
Апробация работы. Рукопись диссертации обсуждена на заседании филологического семинара Института филологии Кабардино-Балкарского госуниверситета. Результаты исследования изложены на республиканских (Нальчик 1998; Уфа 2001), региональных (Карачаевск 1998, 2001, 2006; Нальчик 1998, 2002, 2004, 2007), всероссийских (Майкоп 2001; Елабуга 2006) и международных (Черкесск 1999; Пятигорск 1998, 2000, 2005, 2007; Махачкала 2000; Елабуга 2004; Майкоп 2005; Карачаевск 2007) конференциях.
Материалы диссертации используются при чтении спецкурса «Типология локативных конструкций в тюркских языках».
По теме диссертации опубликовано 40 работ, в том числе 1 монография, 3 учебных пособия для студентов, 6 статей в научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ (Ростов-на-Дону 2006; Краснодар 2005, 2006, 2007 (2); Москва 2007).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списков условных сокращений, источников языкового материала и цитируемой научной литературы.
Пространственная локализация ситуации и ее языковая экспликация
Отношения пространственной локализации имеют важную актуализаци-онную функцию. Их можно рассматривать как частный случай пространственно-временной локализации ситуации - грамматической абстракции пространственно-временных отношений человека [Степанов 1975: 136-142, 1981: 242-243]. Данная категория охватывает все средства языка, которые позволяют соотнести высказывание, текст с некоторой метаязыковой точкой отсчета, пространственно-временным ориентиром, прямо или косвенно связанным с говорящим [Мартынов 1982: 69, 1983].
Поскольку любая ситуация действительности, отражаемая языковым сознанием, тем или иным образом локализована в пространстве и во времени, то и категория пространственной локализации всегда присутствует в речевом произведении, либо в синтаксемах пространственной семантики (локализато-рах), либо как общий пространственный фон всего текста, заданный, как правило, в его начале и не требующий в силу этого своей экспликации в последующем изложении (Невская 1997). Понимаемая таким образом всеобщая пространственная обусловленность всех речевых произведений интерпретируется как составляющая понятия предикативности (наряду с категориями наклонения-времени и лица), и может включаться в число актуализационных категорий предложения [Ибрагимова 19926: 134].
Специального обозначения локализации в пространстве не требуют ситуации, описывающие постоянные свойства, которыми объект или субъект обладают на протяжении всей истории своего существования, типа Джон канадец [по А. Вежбицка], устойчивые состояния, а также абстрактные ситуации, «факты без местоположения на линии времени» [по Э. Кошмидер] и в пространстве - это свойства и соотношения абстрактных объектов: Кит - млекопитающее; Железо тонет в воде [Падучева 1988: 197]. Подобного рода высказывания нельзя мыслить как разворачивающиеся в физическом пространстве, они являются всепространственными.
Локативные синтаксические конструкции обозначают пространственные отношения между локализуемым объектом (Олок) и локумом (Л) и формируются предикатами пространственной локализации, тем самым, «предикат играет базисную роль в языковом представлении пространственных отношений» [ТФГ 1996: 3].
Описывая пространственные отношения в современном русском языке, М.В. Всеволодова и Е.Ю. Владимирский также вводят понятие «локативная конструкция», но включают в нее только локализуемый объект и опорный ло-кум [Всеволодова, Владимирский 1982: 5]. Поскольку носителем семантики пространственного отношения является глагол пространственной семантики, постольку он и должен стать центральной фигурой в локативной конструкции, отмечает В.Л. Ибрагимова [Ибрагимова 1992а: 128]. В карачаево-балкарском языке, как и в других тюркских языках, помимо глагольных, также имеются именные предикаты, способные передавать семантику соотношения объекта с неким пространством, служащим в качестве ориентира (это лексемы в пространственных падежах, послеложные сочетания, наречия, предикативные слова бар - есть, имеется, жокъ - нет, отсутствует и некоторые другие).
Семантическими составляющими локативной конструкции являются локализуемый объект - Олок - лицо или предмет (в широком смысле), местонахождение которого определяется в данной конструкции; локализатор - Лок - син-таксема локативной семантики, обозначающая положение Олок относительно некоего пространства, и предикат локативного типа - Плок - носитель семантики пространственного отношения, открывающий места для Олок и Лок и соотносящий их между собой. При каузативных пространственных отношениях появляется еще один участник ситуации - субъект-каузатор, который и устанавливает пространственные отношения между объектом и локумом.
Значимой для локативной конструкции является и позиция субъекта наблюдения (Снаблюдения), в большинстве случаев, но не всегда совпадающего с субъектом речи, который находится в точке пересечения осей координат, в нулевой точке пространства: относительно него определяется направление (алгъа - вперед, артха - назад, ёрге - вверх, энишге - вниз), а также конкретизируется значение наречий (мында - здесь, анда - там, бери - сюда, ары -туда); его позицией в пространстве определяется использование глаголов с ориентацией на точку отсчета в составе своего значения, таких, как кет - уходить, идти в сторону от говорящего, если он - Снаблюдения, или от иной точки, принятой за точку отсчета, поскольку в ней предполагается или находится субъект наблюдения или мыслит себя в качестве такового говорящий - Снаблюдения, кел - приходить, идти к говорящему, если он - Снаблюдения, или к иной точке, принятой за точку отсчета, поскольку в ней предполагается или находится Снаблюдения и т.п. В этом случае, если субъект наблюдения не совпадает с субъектом речи, возникает объемное представление о некотором дейст вий. В предложении Хадис, къарт эгечинде ахшы сыйланып, огъары отоуунда жатды (А.Т.). - Хорошенько угостившись у своей старой сестры, Хадис лег в (своей) верхней комнате отоуунда - в своей комнате -локализатор, Хадис - объект локативный, жатды - лег - предикат локативный, устанавливающий статическое некаузативное соотношение объекта локализации и опорного локума, служащего в качестве ориентира. Предикат жат - лежать дополнительно обозначает и положение тела объекта локализации в пространстве. Локум, относительно которого определяется местоположение объекта локализации, обозначен пространственным словом отоу - комната. Аффикс местного падежа -да коррелирует со статическим значением локативного предиката и вместе с ним выражает значение статической соотнесенности предмета локализации и локума.
В предложении Бийче бла Тамара столгъа къаймакъ, исси таба гыр-жын, айран да салдыла (Э.Г.). - Княгиня и Тамара поставили на стол сметану, горячий хлеб и айран слова къаймакъ, гыржын, айран - Олок, столгъа - Лок, салдыла - Плок, выражающий динамические отношения между Олок и Лок: помещение Олок в определенный локум, т.е. установление пространственных отношений между ними. Олок в данном случае не способен к самостоятельному передвижению, он является объектом действия, передаваемого каузативным локативным предикатом.
Функционально-когнитивная лингвистика как основа исследования глагольной лексики
В когнитивной лингвистике, которая позволяет связать все языковые процессы с познавательной деятельностью человека, с актами категоризации и концептуализации мира, на переднем плане находятся системное описание и объяснение механизмов человеческого усвоения языка и принципы структурирования этих механизмов [Демьянков 1994]. Систематизация всех типов знаний, сопряженных с познавательной и коммуникативной деятельностью человека и заложенных в семантике языковых единиц, осуществляется через описание когнитивной функции языка. Она обеспечивает многогранное взаимодействие языка, мышления и действительности, предопределяет направление смысловых отношений и связей в наименованиях предметов, явлений, действий и отражает процесс восприятия и осмысления действительности в типичных для того или иного языка концептах, представляющих собой своего рода лингво-культурные изоглоссы и пучки изоглосс [Апресян 1995]. Концепты сводят раз нообразие наблюдаемых и воображаемых явлений к чему-то единому, подводя их под одну рубрику, они позволяют хранить знания о мире и оказываются строительными элементами концептуальной системы, способствуя обработке субъективного опыта путем подведения информации под определенные выработанные обществом категории и классы [Кубрякова и др. 1996].
Человек и окружающий его мир составляют цельную и единую систему. Осознание самого себя и окружающего мира, построение в мозге особой картины мира являются проявлением когниции. Когниция ярко отражает сущность разумного человека, его взаимодействие с внешним миром, познание мира и обозначает познавательный процесс или же совокупность психических процессов.
Человек выражает свое познание мира с помощью языка. Способность говорить, оценивать окружающий мир относится к когнитивным способностям человека. Когнитивный аспект слова можно раскрыть лишь в процессе речевой деятельности, т.е. в данном случае слово берется не изолированно, а в контексте. Контекст дает возможность наиболее полно выявить значение этого слова, его лексико-семантические особенности.
Проблемы представления знаний в языке на современном этапе развития лингвистики являются чрезвычайно актуальными и рассматриваются в новом аспекте с опорой на когнитивность. В основе когнитивной науки лежит исследование общих принципов, управляющих мыслительными процессами. Когнитивное направление в науке традиционно существовало в рамках философии и психологии. С античных времен предметом изучения философии являлись вопросы познания внешнего мира, разума, когниции. В настоящее время когнитивная наука является междисциплинарной наукой, которая связана с оперативным мышлением, процессами познания мира и объединяет разные науки для интерпретации определенных аспектов человеческого сознания (философия, психология, лингвистика, логика, антропология, нейрофизиология, кибернетика). Когнитивная наука, возникшая как междисциплинарный элемент по изуче нию природы, структуры и функционирования сознания, продолжается в современной лингвистике. Когнитивность - взгляд, согласно которому человек должен изучаться как система переработки информации, а поведение человека должно описываться и объясняться в терминах его внутренних состояний.
Когнитивная лингвистика позволяет связывать все языковые процессы с познавательной деятельностью человека, с актами категоризации и концептуализации мира. Одним из важнейших процессов познавательной деятельности человека, заключающейся в понятийной классификации поступающей к нему информации, является концептуализация. Процесс концептуализации тесно связан с категоризацией, направленной на объединение в более крупные разряды единиц, проявляющих сходство в том или ином отношении или характеризуемых как тождественные [Кубрякова и др. 1996]. А.А. Кибрик справедливо отмечает, что когнитивный подход к языку - это убеждение, что языковая фор-, ма в конечном счете отражает структуры человеческого сознания, мышления и познания [Кибрик 1994: 126].
При функционально-когнитивном подходе к изучению языка исследователи исходят не из языковых форм, как в классическом языкознании, а из понятийных категорий или более частных понятий, которые должны быть переданы средствами языка. В когнитивном аспекте языковые категории рассматриваются как категории, отражающие определенные пласты человеческого опыта и передающие различные типы знаний о действительности. Лингвисты разрабатывают так называемую активную грамматику, изучающую язык не от формы к значениям, а от мыслей, значений, подлежащих выражению, к формам. Концепция знаний принимается в качестве базисной в исследовании языковых явлений. «Новые когнитивные подходы дают возможность на основе единой концептуальной базы эффективно объединять как собственно лингвистические знания (фонетические, морфологические, синтаксические, семантические), так и экстралингвистические (фоновые знания о мире, коммуникативной ситуации, целях и планах участников коммуникации)» [Петров, Герасимов 1988]. В лин гвистике приобретают значение описания когнитивных моделей, представляющих отношение языка к знаниям, опыту и раскрывающих механизмы формирования, хранения и передачи знаний [Чейф 1983; Звегинцев 1982].
По признанию многих специалистов, язык представляет собой лучшее свидетельство существования в нашей голове разнообразных структур знания о мире, в основе которых лежит такая единица ментальной информации, как концепт. На смену атомарным понятиям типа «сема», «семема», «архисема», приходят новые ментальные образования - «концепт», «фрейм», «сценарий», «схема», «прототип», которые помогают обнаружить все типы знаний, получающих актуализацию в речи.
Когнитивный подход может быть применен к анализу разных лингвистических явлений как грамматического, так и лексического плана. С опорой на когнитивность анализируются части речи, отдельные классы слов (глаголы, предметные имена), словообразовательные процессы, функционально-семантические категории [Кубрякова 1992, 1994, 1997; Кильдибекова 1995; Ра-хилина 2000] и т.д.
Описание глагола с когнитивной точки зрения как части речи, которая отражает вполне определенный пласт человеческого опыта, дает возможность установить его ментальное содержание во внутреннем лексиконе человека и объяснить, какое именно представление о мире фиксируется глаголом, к наречению каких сущностей он приспособлен, какие структуры знания стоят за ним, как информация вербализуется. Глагол способен свернуть информацию и о времени, и о пространстве (среде), называя чаще всего определенные виды движения, но включая в обозначение то представление о субъекте действия, то представление о его объекте или инструменте и т.д.
Лексико-семантические типы объектов пространственной локализации и локумов
Объект пространственной локализации является одним из важных компонентов локативной конструкции. Среди объектов локализации выделяются события и предметы. Позицию объекта локализации могут занимать 1) имена, обозначающие предметы в широком смысле, соотносимые как с физическими телами и пространствами (суу - вода, ундурукъ - кровать, шаудан - родник, агъач - лес), так и с идеальными сущностями (жан - душа, сагъышла - мысли); 2) событийные имена (свадьба - той, дауур - шум): Арбазда той барады. - Во дворе идет свадьба и 3) местоимения, соотносимые с ситуацией в целом: Ишде не болгъанды? - Что случилось на работе? События получают локализацию в пространстве преимущественно в конструкции, формируемой бытийным предикатом бол - быть. Если ситуация относится к настоящему времени, то глагол бол может опускаться. Для передачи прошедшего или будущего события присутствие бытийного глагола обязательно.
Объекты локализации - события, как правило, соотносятся с локумом -именем какого-либо пространства. Но возможен и идеальный локализатор: сагъыш - мысль, кёл - душа, жан - душа, акъыл - ум, мышление: Аны акъы-лында - окъургъады. - В его мыслях - учиться, где в качестве опорного ло-кума, с которым соотносится событийный объект локализации, выступает идеальная субстанция - акъыл - ум, разум. Эту конструкцию нельзя оценивать как только пространственную, поскольку здесь очевиден семантический сдвиг: объект локализации фактически является делиберативным объектом (в его мыслях - учиться = он думает о том, чтобы учиться). Этот сдвиг собственно пространственного значения в сторону изъяснительности провоцируется присутствием идеального локализатора.
Между предметами существуют отношения «взаимного расположения». Среди объектов частной локализации представлены также материальные и идеальные объекты: 1) предметные (названия предметов, неодушевленных объектов, животных): Ит сабийге жууукълашды. - Собака приблизилась кребен ку; 2) пространственные (названия географических объектов: тау - гора, суу -река, къырал - страна, шахар - город, эл - село), а также их частей (орам -улица, юй - дом, арбаз - двор), при этом граница между пространственными объектами и предметными нечеткая, видимо, можно выделить собственно предметные, собственно пространственные и промежуточные группы, к которым относятся объекты типа юй - дом, арбаз - двор: Эл кьаяланы арасын-да орналгъанды (Ж.З.). - Село расположилось между скал; 3) личностные: Шахардан нёгериме къайтдым. - Из города я зашел к товарищу; 4) идеальные (жан - душа, акъыл -ум): Башыма къайгъы кирди (С.)- - Букв.: В голову зашло беспокойство. Здесь можно отметить, что человек есть некий локус, в котором сосредоточены разные психические компоненты. Лицо - локус. «Человек предстает в образе сосуда, в который проникает взгляд наблюдателя» [Арутюнова 2000: 370].
Объекты пространственной локализации соотносятся с локумами различной природы: собственно пространствами, предметами или лицами, местонахождение которых известно, с идеальными пространствами. О зависимости смысла локативного предложения от типа локализатора писали Н.Д. Арутюнова и Е.Н. Ширяев [1983: 3-15], выделяя локализаторы и квазилокализаторы. Исследовалось соотношение четырех лексико-семантических типов объектов локализации (пространственных, предметных, личностных и идеальных) с аналогичными типами опорных локумов в тюркских языках Сибири [Серээдар, Че-ремисина, Скрибник 1996; Невская 1997].
Как в позиции объекта локализации, так и в позиции локализатора могут употребляться практически все имена, осмысливаемые как объекты локализации или как локализаторы в зависимости от их места в синтаксической структуре предложения и соответствующей формы (в случае канонически маркированного локализатора). Такая полифункциональность имен объясняется двойственностью их природы: с одной стороны, они обладают свойством объ-ектности, что позволяет соотнести их с некоторым пространством, с другой -они занимают некоторое место в пространстве (в материальном или одном из идеальных миров) и обладают свойством пространственности, занимая некоторое пространство и выступая как его символ, тем самым они сами могут служить ориентиром для локализации некоторого объекта.
Условно можно подразделить все возможные локализаторы и объекты локализации на две группы: 1) материальные, представленные пространственными, предметными и личностными именами, и 2) идеальные, выражающиеся именами идеальных пространств и бытующих в них объектов. Среди последних можно выделить имена духовных (жан - душа), эмоциональных (жюрек -сердце, ич - нутро), интеллектуальных (акъыл - ум, разум, эс - память) пространств и объектов: акъылына келди - пришел на ум, эсине тюшдю - вспомнил (букв.: пришел на память).
При идеальных объектах локализации и опорного локума мы имеем дело с метафорической локализацией: мысль находится внутри, решение пришло на ум. Локализатор обозначает идеальное пространство большего объема: акъыл - ум, ич - нутро - источник и вместилище мыслей, воспоминаний и т.п. Даже если один из участников пространственного отношения является идеальным, он «индуцирует» метафоризацию конструкции в целом: Мени жюрегим Мо-сквада къалгъанды (М.Т.). - Мое сердце осталось в Москве.
Имена, обозначающие людей, проявляют в пространственных конструкциях полифункциональность особого рода, участвуя и в собственно пространственных неметафорических отношениях, и в метафорической локализации. Люди, будучи материальными объектами, подлежат локализации в пространстве. Как пространственные объекты, они могут служить обозначением пространства. Но человек является не только материальным объектом, занимающим некоторое пространство, он обладает еще и духовной сущностью и создает вокруг себя различного типа идеальные пространства и идеальные объекты, заполняющие эти пространства.
Предложения с предикатами динамической пространственной локализации
Предикаты пространственной локализации являются носителями ситуативных пространственных отношений, обозначают локативные пропозиции и предполагают облигаторный актант - локализатор, выражающий место бытия предмета или действия и отвечающий на вопрос где происходит действие? куда, откуда, вдоль чего движется локализуемый предмет? и т.п. В разных языках локативные семантические структуры передаются предикатами, в семантике которых могут по-разному комбинироваться динамические пространственные отношения.
В карачаево-балкарском языке динамические локативные конструкции реализуются в высказываниях собственно локативного типа, в которых предикат пространственной локализации занимает сказуемостную позицию.
Динамический аспект пространственной локализованноереализуется как изменение пространственного положения, а также как пространственное перемещение и «локализованное» движение. Эти признаки ситуации простран- ственной локализованное выражаются в глаголах каузированного и автокау- зированного пространственного положения в результате изменения какого-, либо прежнего, определяемого как исходное (сал - ставить, класть, орнат -"" сажать), пространственного перемещения (бар - идти, уч - летать, сюркел -ползать; кир - входить, чыкъ - выходить), однонаправленного перемещения в понудительном залоге (кийир - вносить, заносить, кёчгор - переводить), «локализованного» движения объекта, находящегося в некоем фиксированном положении (къымылда - шевелиться, бурул - вертеться).
Семантическое содержание подобных глаголов отличает наибольшая ем-, кость, комплексность, диалектичность и динамизм. Динамика сменяющих друг друга пространственных отношений отражает диалектику все время меняющегося мира, диалектику отношений между пространством и бытующими в нем предметами, событиями. При всей универсальности основных семантических типов пространственных предикатов и локализаторов каждый язык проявляет своеобразие в особенностях семного состава и комбинаторных возможностей локативных предикатов, в репертуаре пространственных ролей, закрепленных за падежными или иными наиболее грамматикализованными формами.
Глаголы динамической локализованное в пространстве - глаголы движения, глаголы перемещения и глаголы каузации положения в пространстве относятся к лексико-семантическому полю пространственных действий и состояний. Их архисемой является движение по пространству, поскольку без движения нельзя занять определенную позицию в локуме.
В понятии пространства отражается координация различных внеположных друг другу объектов в один и тот же момент времени, а в понятии времени отражается координация сменяющих друг друга объектов в одном и том же месте пространства. Идея перемещения облигаторно предполагает наличие трех точек в пространстве, одна из которых - движущаяся, две другие - неподвижные, относительно которых происходит перемещение движущейся точки. Местоположение говорящего понимается как позиция, откуда «ведется наблюдение» за движением. В зависимости от того, где расположен этот «наблюдательно-направительный пункт», в поле зрения говорящего оказывается тот или иной фрагмент отражаемой в предложении внеязыковой действительности.
Решающим моментом, определяющим выбор глагола в каждом отдельном случае выражения в речи пространственных отношений, является интра-лингвистический фактор, т.е. ориентация движения субъекта на говорящего. От его местоположения зависит также выражение характера направления движе-, ния между точками. Пространственные параметры (высота, глубина, длина, ширина) «функционируют в рамках двух пространственных плоскостей - вертикальной и горизонтальной [Тошович 2000: 166]. Типами реальной пространственной ориентации являются приближение, удаление, соединение, отделение, объединение, разделение и т.д. В целом действия в пространстве осуществляются в одном или в разных направлениях. Так, ситуация движения может быть обозначена в предложении как развивающаяся в направлении к говорящему или к локуму, в котором он находится (ср: Ол юйге къайтды. - Он вернулся домой) Ол юйге келди. - Он пришел домой), либо в направлении от говорящего (ср.: Ол юйге кетди. - Он ушел домой; Ол юйге тебиреди. - Он направился домой).
Взаимоотношения отражаемых в предложении ситуации движения и ситуации речи проявляются: 1) в охарактеризованности ситуации движения по признакам локализованность/нелокализованность во времени; локализован-ность/нелокализованность в пространстве; соотнесенность/несоотнесенность участников ситуации движения с участниками речи; 2) в объеме и характере изображения ситуации движения: представлено ли движение в полном объеме или не в полном объеме, а в отдельном фрагменте, и в каком именно.
Известно, что наиболее характерной чертой глаголов движения и глаголов перемещения является способность сочетаться со словоформами, выражающими направление и место и выступающими облигаторными компонентами предложения. Исследуемые глаголы обычно двух-, трех - и четырехвалентные. Глаголы перемещения характеризуются еще обязательной сочетаемостью с винительным падежом имени, обозначающим перемещаемый предмет. В семантическую структуру предложений с исследуемыми глаголами входит локатив конечной точки, репрезентируемый именем в дательно-направительном падеже, наречием или послеложным сочетанием. Глаголы употребляются в своих главных значениях: юйге бар - идти домой, сабийни юйге элт - отвести ребенка домой, китапны нёгеринге юйге келтирт - сделай так, чтобы твой товарищ принес книгу домой.
При предикатах динамической пространственной локализации коррелирующие с ними по значению локализаторы являются их актантами. Динамические предикаты подразделяются на следующие семантические типы: предикаты установления пространственных отношений, предикаты прекращения пространственных отношений и предикаты перемещения объекта по некоторому локуму - трассе движения с каузативной и некаузативной разновидностями: Терк окъуна (къызчыкъ) аланы (офицерлени) къатларындан кенгн-ге тайды (Б.Г.). - Очень быстро девочка удалилась от офицеров; Акъ ас-керчиле таргъа кирдиле (Б.Г.). - Белогвардейцы вошли в ущелье. Жабир халкъны совхозну клубуна жыйды (Ж.Т.). - Жабир собрал народ в совхозный клуб; Абидат къызы болгъан отоугъа кирди (Х.К.). - Абидат зашла в комнату, где была дочь.
Рассмотренные предикаты, как статические, так и динамические, обозначают только одну пространственную ситуацию и сочетаются только с одним локализатором. Их можно назвать прототипическими, базовыми локативными предикатами. Существует большое количество гибридных предикатов, которые могут обозначать более одной ситуации и, соответственно, сочетаться более, чем с одним локализатором. Среди них особенно много гибридных транслокативных предикатов: 1) предикаты каузативного перемещения объекта по некоторому пространству в конечную точку пространства: Ол жол бла ат-ны элге жетдираллыкъмыса? (М.Т.).
