Содержание к диссертации
ВВЕДЕНИЕ 3-15
ГЛАВА I. "ДИВАН" И ЛЕКСИКА АЗЕРБАЙДЖАНСКИХ
ПЙСШННЫХ ПАМЯТНИКОВ 16-63
1. Слова, зафиксированные в "Диване" и
в азербайджанских письменных памятниках
и являющиеся архаичными для современного
азербайджанского языка 31-42
2. Слова, зафиксированные в "Диване" и в
азербайджанских письменных памятниках
и сохранившиеся в диалектах
азербайджанского языка 42-63
ГЛАВА П. "ЛИВАН" И ЛЕКСИКА СОВРЕМЕННОГО
АЗЕРБАЙДЖАНСКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА . . . 64-130
1. Слова, сохранившиеся без изменений в
современном азербайджанском
литературном языке 65-77
Слова, подвергнувшиеся фоно-морфологи-ческим изменениям в современном азербайджанском литературном языке . . . 77-102
Слова, подвергнувшиеся семантическим изменениям в современном азербайджанском литературном языке I02-II2
Слова, существующие в современном азербайджанском языке в видеасеманти-
ческих корневых морфем II2-I30
ГЛАВА Ш. "ДОАН" И ЛЕКСИКА ЖАЛЕКТОВ
АЗЕРБАЙДЖАНСКОГО ЯШКА I3I-I66
Слова, сохранившиеся без изменений в диалектах азербайджанского языка . . . 132-135
Слова, подвергнувшиеся фоно-морфоло-гическим изменениям в диалектах азербайджанского языка 135-146
Слова, подвергнувшиеся семантическим изменениям в диалектах азербайджанского языка 147-158
Слова, существующие в диалектах азербайджанского языка в виде асемантических корневых морфем .... 158-166
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 167-168
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЖТЕРАТУРЫ 169-187
СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ 188-190
Введение к работе
Махмуд Кашгари является одной из самых выдающихся личностей XI столетия. Его уникальное произведение "дивану лугат-ит-тюрк" /"Диван тюркских языков"/ можно назвать жемчужиной сокровищницы мировой языковедческой науки, фундаментом всей тюркологии. Этот гениальный труд представляет собой золотые россыпи интереснейших и тончайших наблюдений над фонетикой, грамматикой и лексикой тюркских языков, является "тюркской энциклопедией" /25, 34/, бесценным источником сведений об общетюркской культуре, истории, фольклоре, мифологии, географии и т.д. /183, її/.
С первых же дней своего появления в научном мире произведение "первого тюрколога-энциклопедиста" /108, 3/ М.Кашгари "Дива-ну-лугат-ит-тюрк" привлекло внимание всех тюркологов мира. Этому труду было посвящено множество исследований /подробно см.: 109, 3-9/. Однако круг работ, посвященных изучению "Дивана", нельзя считать завершенным. Многие спорные вопросы и проблемы, касающиеся "Дивана", требуют своего решения. Например, большинство исследователей началом написания "Дивана" считает 25 января 1072, а время завершения труда относят к различным периодам от 1073 до 1083 годов /см.: 183, 42-45; 108, 8-Ю; 106, 26; 152, 106; 175, Y; 174, 21; 177, 21; 173, 358-360; 181, 246; 74, 32 и др./. Или же, количество лексических единиц "Дивана" насчитывает от 7500 до 9000 /183, 41; 68, 62; 65, 28/.
Национальность М.Кашгари является предметом серьезных научных диспутов. Принадлежность великого филолога к уйгурам, туркменам, узбекам, туркам или казахам представляет довольно спорный вопрос /76, 4; 123, 49-51 и 60-61; 141, 98 и т.д./. Действительно, "...для Махмуда Кашгарского один из тюркских языков был
4 родным, что, безусловно, повышало точность его записей и понимание материала" /125, 9/. К сожалению, мы не располагаем конкретными фактами, позволяющими установить, представителем какого именно тюркского народа является М.Кашгари /152, 107/, Поэтому в этом вопросе не следует допускать "местнического отношения" /75, 70/. Следует отметить, что здесь необходимо различать две стороны -этническое происхождение М.Кашгари и языковая принадлежность "Дивана". Предположим, что принадлежность М.Кашгари к конкретному племени доказана /несомненно, в ту эпоху среди тюркских народов межплеменные отношения не были окончательно утеряны/. Однако, и в эпоху М.Кашгари, и до и после нее участие разделившегося тюркского племени в этногенезе нескольких тюркских народов очевидна. В этом процессе родное племя М.Кашгари не являлось исключением. В таком случае, возможно ли отнести великого филолога к одному из современных тюркских народов?
Во-вторых, Хакания /или Караханидский/ тюркский, взятый М.Кашгари в качестве основного объекта сравнения, являлся литературным языком Средней Азии XI в. /183, 39; 152, НО; 175, 41-42; 101, 85 и т.д./. Проф.Ф.Копрюлюзаде указывает, что в то время существовало два литературных языка:
Восточный тюркский, или хаканийский тюркский, или же просто тюркский язык, близкий к языку чигилей, ягма, аргу, тохсы и уйгуров.
Западный тюркский, или огузский, близкий к языку кыпча-ков, йемеков, печенегов, булгаров и в особенности к кыпчакско-йе-мекскому языку /180, 131; 134, 325-326/. Поэтому, хаканийский /караханидский/ тюркский, стоявший на платформе общелитературного языка среднеазиатского региона, отражавшего особенности языков других племен /и народов/, и не являвшийся отдельным этническим
названием5, трудно связать с конкретным тюркским языком. С другой стороны, в "Диване" наряду с фактами литературного языка нашли свое отражение и лексические единицы языков других тюркских народов и племен /см.: 153, 16-17; 187, 444-448/.
Попытка установить языковую принадлежность "Дивана" с учетом лишь этих лексических единиц привела бы к неверным выводам.
Из всего вышесказанного следует, что "Диван" Ш.Кашгара представляет собой общетюрксшщ источник, а также "...является памятником, одинаково относящимся к истории всех современных тюркских языков" /101, 86/. Это позволяет опираться на материалы "Дивана" при изучении вопросов исторической лексикологии тюркских языков, в том числе азербайджанского языка, независимо от того, упоминаются они в "Диване" как отдельные языки или нет. И поэтому любой из тюркских языков необходимо изучать в сопоставлении с этим бесценнейшим памятником XI века /см.: 155, 51/.
За некоторыми исключениями /напр.: 70; 131, 43-46; 82, 47-51; 68, 61-74; 114, 83-90; 132, 97-99 и т.д./, в данной области имеется мало исследований, в частности сопоставление или сравнение "Дивана" в диахроническом аспекте с каким-либо из тюркских языков не было объектом специального исследования. Окончательно не установлены основные направления и методы таких исследований. Например, Э.В.Севортян пишет: "Естественно, что при сопоставлении особенностей живого тюркского языка с данными памятника "Диван лугат ат-турк" из большого числа фактов, заключенных в словаре, необходимо привлекать лишь те, которые могут иметь от-
s Подобно тому, как название "хакания" образовано от слова "ха-ган", термин "караханидский" связан с именем Еугра Карахана, основавшего эту династию. Проф.Т.Гаджиев указывает, что у тюрко-язычных народов широко распространено превращение антропонимов в этнонимы. Именно в этом заключается одна из причин некоторых неточностей в определении тюркских этносов /48, 20-24/.
ношение к данному языку. Например, для туркменского привлекаются лишь те материалы, которые по указаниям Махмуда Кашгарского принадлежат к языку туркмен и огузов" /143, 18/.
Мы полностью принимаем первое предложение автора, что же касается второго, то мысль, заключенная в нем, представляется нам несколько односторонней, т.к. факты "Дивана", касающиеся туркменского и огузского языков, не дают полного и всестороннего представления о состоянии туркменского языка в ту эпоху. Например, в "Диване" зафиксировано 338 огузских и 6 туркменских слов /154, 90-93/, а это - лишь мизерная часть словарного состава огузского /туркменского/ языка. Э.В.Севортян отмечает, что "этих материалов в "Диване" явно недостаточно, и потому приходится собирать буквально по крохам сведения о туркменском языке, встречающиеся в многочисленных памятниках старокыпчакских языков" /143, 18/. Л это, в свою очередь, обозначает не сопоставление туркменского языка с одним конкретным памятником - "Диваном", а всестороннее сравнение его с несколькими письменными памятниками. Какие же именно факты /в данном случае лексические/ необходимо привлечь к исследованию для сопоставления "Дивана" с одним из тюркских языков, и которые из слов "Дивана" могут быть отнесены к данному языку?
Исследования В.И.Асланова дают исчерпывающий ответ на эти вопросы. Автор привлек к исследованию слова, встречающиеся как в "Диване", так и в современном азербайджанском литературном языке, в его диалектах и письменных памятниках, не принимая при этом во внимание их принадлежность тому или иному тюркскому языку /68, 61-74/. Это вполне естественно, т.к. и в эпоху М.Кашгари, и до и после нее в результате последовательно чередующихся скрещиваний и расколов тюркских племенных языков наряду с сохранением общетюркской лексики происходили процессы заимствования слов.
Поэтому большинство слов "Дивана", имеющих отношение к одному или нескольким тюркским языкам, не чужды и остальным тюркским языкам. А.К.Курышжанов справедливо отмечает, что "...все слова, указанные Махмудом Кашгари как кыпчакские, в фонетическом, грамматическом и лексическом отношениях в конечном счете не отличаются от общетюркских. Многие слова и формы, характерные, по данным Махмуда Кашгари, для других тюркских языков, встречаются и в кипчакских письменных памятниках, однако не исключено и обратное явление: чисто кыпчакские особенности иногда можно проследить в письменных памятниках других тюркских народов" /ИЗ, 59/. Поэтому было бы неверным сопоставлять, например, факт, не имеющий отношения к огузам, с современными огузскими языками.
Таким образом, полностью разделяя мнение В.Асланова, можно утверждать, что более 5000 лексических единиц /68, 62-63/, встречающихся как в "Диване", так и в современном азербайджанском языке, его диалектах и письменных памятниках, связано с азербайджанским языком. Однако, из этого не следует, что данные слова характерны только для азербайджанского языка и не встречаются в других тюркских языках. Эти слова, независимо от их употребления в других тюркских языках, входят и в словарный состав азербайджанского языка. Таким образом, та часть лексики "Дивана", которая приходится на долю азербайджанского языка, связана именно с этими словами /этот вывод распространяется и на другие тюркские языки, т.е. слова "Дивана", связанные с каким-либо из тюркских языков, приходятся на долю данного языка/.
Следует отметить, что слова, зафиксированные в "Диване", но не встречающиеся ни в современном азербайджанском языке, ни в его диалектах или письменных памятниках, не имеют никакого отношения к азербайджанскому языку. Вполне возможно, что в свое вре-
8 мя эти слова употреблялись в языке отдельных тюркских племен, принимавших участие в этно- и глоттогенезе азербайджанцев. Однако, речь идет не о языках этих племен, а о конкретном азербайджанском языке, который в У-Х вв. являлся общенародным разговорным языком, а в XI-ХШ вв. сформировался как письменный литературный язык /18, 90; 46, 18-48/. Естественно, что азербайджанский язык, превосходивший отдельные тюркские племенные языки, в процессе своего формирования также приобрел исконный словарный состав, возникший в результате отбора и замены лексических элементов. В дальнейшем изменения, происходившие в этом исконном словарном составе, не смогли оказать серьезного влияния на коренные особенности, сформировавшиеся в начальный период, и создавали в основном определенные количественные превращения. Поэтому слова "Дивана", не связанные с азербайджанским языком /т.е. слова, не получившие права гражданства в азербайджанском языке и не достигшие общеупотребительного уровня/, не приходятся на долю азербайджанского языка.
Однако, возможны и некоторые исключения, например, отдельные слова "Дивана", связанные с азербайджанским языком, но не отразившиеся в азербайджанских письменных памятниках и не сохранившиеся в современном азербайджанском литературном языке и его диалектах. Определить связь таких слов с азербайджанским языком довольно трудно.
Некоторые слова, употребляющиеся в "Диване", могли проникнуть в азербайджанский язык позже. Они создавали лишь количественные превращения. Определить степень их принадлежности к древнейшему словарному составу азербайджанского языка - довольно сложная задача. Например, в тот период под влиянием великого Навои в азербайджанский язык проникло несколько десятков чагатай-
9 ских слов, которые можно встретить и в "Диване". Однако, в связи с тем, что до сих пор не найдены азербайджанские письменные памятники ХІ-ХП вв.к и не составлен "Исторический словарь азербайджанского языка", невозможно дать точное определение этих слов. С другой стороны, следует учесть тот факт, что часть этих слов могла существовать в азербайджанском языке и до чагатайского влияния, в результате которого лишь возросла степень их употребляемости -переход в литературный язык. Поэтому было бы неверно отделять все слова азербайджанского языка /в особенности письменных памятников/, возникшие под влиянием других тюркских языков, от первоначального исконного словарного состава азербайджанского языка. Необходимо признать /хотя и условно/ связь этих слов с азербайджанским языком.
Таким образом, исследование слов, зафиксированных в "Диване" и связанных с азербайджанским языком, даст определенное представление о словарном составе древнего азербайджанского языка. Однако, ни один письменный памятник или словарь не в состоянии охватить все лексическое богатство языка /68, 61/. Поэтому, вполне естественно, что даже в таком фундаментальном словаре, как "Дивану лугат-ит-тюрк", многие слова азербайджанского языка не нашли своего отражения. Например, слова типа "габырга", "инаг", "бача", "лум", "тарагга", "cajpy", "лагмаламаг", "чизкинмак", встречающиеся в азербайджанских письменных памятниках, в "Диване" не зафиксированы. Это, однако, не умаляет значения "Дивана" в изучении проблем исторической лексикологии азербайджанского языка и актуальности сопоставления азербайджанского языка с "Диваном".
й Ученые не отрицают возможности существования в тот период азербайджанских письменных памятников. См.: 38, 3-5; 49, 39-46.
Актуальность темы. Одной из основных задач, стоящих перед азербайджанским языкознанием, является исследование в сравнительно-историческом аспекте древнего словарного состава азербайджанского языка. В этом направлении было проделано немало работ, имевших значительный успех /см.: 69; 66, 84-102; 67, 67-75; 87, 238-250; 88, 30-41; 168, 71-79 и т.д./. Вполне естественно, что древнетюркские письменные памятники, в частности, "Диван" М.Кашгари, предоставляют богатейший материал для изучения проблем исторической лексикологии азербайджанского языка. Исследование "Дивана" М.Кашгари в сравнении с азербайджанским языком дает возможность, с одной стороны, создать наиболее ясную картину словарного состава азербайджанского языка дописьменного периода, а с другой стороны - установить первоначальный фоно-морфологический состав, семантику и происхождение отдельных лексических единиц словарного фонда азербайджанского литературного языка.
Опираясь на "Диван", можно также определить корневые морфемы тех слов, которые в современном азербайджанском литературном языке, в его диалектах и говорах исторически являлись производными, а в настоящее время, вследствие асемантизации корня, не разлагаются на составные части. Следует отметить, что "Диван" является бесценным источником для определения многих слов тюркского происхождения, встречающихся в азербайджанских письменных памятниках и вышедших из употребления в современном азербайджанском языке. Все вышесказанное еще раз подтверждает важность и актуальность разрабатываемой темы.
История изучения темы. Проблема изучения "Дивана" не является новой в азербайджанском языкознании. Начиная с 20-х гг. в Азербайджане проводятся работы в области исследования, перевода и пропаганды "Дивана". По относительно верным сведениям, первое
научное исследование "Дивана" в Азербайджане связано с именем Джаббара Эфендизаде. В его статье, опубликованной в 1924 году, сгруппированы все сведения, данные Махмудом Кашгари о различиях между тюркскими и огузско-кыпчакскими языками, и к каждой группе приведены конкретные примеры /23, 9-Ю/.
Почти одновременно с работой Да.Эфендизаде вышла статья Мирзы Мохсуна, в которой он дает краткие сведения об авторе "Дивана", истории его написания, о том, кому был посвящен этот труд, о втором, не найденном произведении М.Кашгари и т.д. и,"принимая во внимание, что очень немногие из азербайджанских тюрков могли пользоваться произведениями, написанными на арабском языке, самые важнейшие места этого бесценного произведения", переводит на азербайджанский язык /40, 16-18/.
Однако, наиболее последовательное и всестороннее исследование "Дивана", отличающееся глубокой научностью и до сих пор не утратившее своей значимости, было проведено в 20-х гг. профессором П.К.Жузе. Три статьи проф.П.К.Жузе /25; 26; 97/, опубликованные в 1925-1928 гг. /две - на азербайджанском, одна - на русском языке/ явились значительным шагом вперед в изучении "Дивана" не только в Азербайджане, но и во всем Советском Союзе. Следует отметить, что выступления акад.В.В.Бартольда, проф.Б.В.Чобанзаде, проф.С.Е.Малова и проф.М.Ф.Копрюлюзаде /134, 26-27, 96-99, 141, 325-326/ на Первом Всесоюзном Тюркологическом съезде, проходившем с 25 февраля по 5 марта 1926 года в Баку, оказали немалую помощь пропаганде, проводимой великим филологом в Азербайджане.
В эти годы наряду с исследованием "Дивана" в центре внимания азербайджанских языковедов находилась проблема его перевода. Во второй половине 30-х годов по заданию сектора Языкознания Азербайджанского филиала АН СССР под руководством Халида Сайда
12 Ходжаева, проф.П.К.Іузе, А.Алескерзаде, Ф.Исмиханов и А.Демирчи-заде приступили к переводу "Дивана" на азербайджанский язык. В статье Х.С.Ходжаева, опубликованной в 1936 году, были даны подробные сведения о характере перевода, о новых примененных методах и т.д. /156, І05-112/. Работа над переводом была завершена в 1939 году, В том же году работа редактировалась проф.С.В.Маловым и А.Н.Кононовым, в 1940 и 1946 гг. трижды редактировалась азербайджанскими учеными М.Р.Аскерли, С.Низами, Дж. Эфенди евым,М. А. Ха-лифазаде и др. В настоящее вреіля этот несовершенный перевод в напечатанном виде хранится в одиннадцати папках в архиве Института литературы им.Низами АН Азерб.ССР /инв. 401-409/. Несмотря на то, что этот не вполне совершенный перевод не был опубликован, он представляет большую ценность как первый перевод "Дивана" в СССР35.
В послевоенный период, за некоторыми исключениями /напр.: 15/, число исследований, посвященных "Дивану" М.Кашгари, в Азербайджане особенно увеличивается в 60-е годы. В эти годы А.Демир-чизаде, А.Джафар и Дни Эфендиев заново переводят "Диван" на азербайджанский язык /109, 4/, но, к сожалению, и этот перевод не был завершен и не вышел в свет. С другой стороны, появляются научные труды азербайджанских ученых, посвященные "Дивану" и сопоставленному изучению "Дивана" и азербайджанского языка /см.: 68; 71; 79; 90; 91; 92; 99; 136; 166 и т.д./. Следует отметить, что лексика "Дивана" М.Кашгари до сих пор широко и всесторонне
й Приведем один любопытный факт. В архиве Института литературы им.Низами мы обнаружили три папки под названием "М.Кашгари. Тюркско-русский словарь", на которых не были указаны ни имя составителя, ни дата составления. Одна из них относится ко П тому "Дивана" /инв. 411/. две другие же папки, абсолютно одинаковые, относятся к Ш тому "Дивана'*1 /инв. 410 и 412/. Несмотря на несовершенный и половинчатый характер, их можно считать первой попыткой перевода "Дивана" на русский язык.
ІЗ не исследовалась в сравнении с азербайджанским языком на уровне монографии. Это является своего рода пробелом в данной области.
Цели и задачи исследования. Основная цель настоящей работы - восполнить этот пробел, исследовать "Диван" М.Кашгари в сравнении с азербайджанским языком, выявить слова в'Диване", имеющие связь с азербайджанским языком, и на основе этого, с одной стороны, дать наиболее ясное представление о древнем словарном составе азербайджанского языка, а с другой стороны, - установить фоно-морфологический архетип, первоначальную семантику и происхождение ряда азербайджанских слов.
Основная цель определила следующие конкретные задачи исследования: выявить лексические единицы, встречающиеся в "Диване" и в азербайджанских письменных памятниках, но являющиеся архаичными для современного азербайджанского языка, и по возможности дать их характеристику; установить фонетические, морфологические и семантические изменения, которым подверглись слова "Дивана" в современном азербайджанском языке; установить происхождение отдельных слов; восстановить первоначальную корневую морфему слов, не разлагающихся на составные части и т.д. Осуществление этих задач даст возможность решить наиболее спорные задачи исторической лексикологии азербайджанского языка.
Научная новизна. Как было отмечено выше, лексика "Дивана" М.Кашгари, за исключением нескольких статей, до сих пор не исследовалась монографически в сравнении с азербайджанским языком.
В настоящей работе лексика "Дивана" М.Кашгари впервые рассматривается в комплексном сравнении с азербайджанским языком, в сопоставлении с азербайджанскими письменными памятниками, современным азербайджанским литературным языком и его диалектами. Слова, привлеченные к исследованию, являются лексическими единицами,
14 входящими в словарный состав древнего азербайджанского языка.
В ходе исследования автор восстанавливает фоно-морфологи-ческий и семантический архетип ряда слов, связанных с азербайджанским языком; на основе "Дивана" определяет, что большинство слов, употребляющихся в диалектах азербайджанского языка, составляют древнетюркские слова; дает этимологию некоторых из рассматриваемых слов; устанавливает корневую морфему некоторых слов азербайджанского литературного языка и его диалектов, которые, исторически являясь производными, в настоящее время не разлагаются на составные части. В работе приводятся конкретные факты, подтверждающие наличие в азербайджанских письменных памятниках слов, зафиксированных в "Диване" и не встречающихся в современном азербайджанском языке. Следует отметить, что до сих пор еще не приводились факты, подтверждающие связь некоторых из этих слов с азербайджанским языком /например, "данкуламак", "дермек", "думуш", "обры", "tyhjiyk" и т.д.; см. і главу/.
Теоретическое и практическое значение работы. Конечно, все вышесказанное имеет как теоретическое, так и практическое значение. Теоретические положения работы могут быть использованы при сопоставлении лексики конкретного общетюркского письменного памятника с лексикой конкретного тюркского языка.
Практическая ценность работы заключается в том, что ее выводы могут быть применены при создании монографий по исторической лексикологии и исторической диалектологии азербайджанского языка, при составлении исторического словаря азербайджанского языка, словаря архаизмов тюркского происхождения, а также при рассмотрении проблем исторической лексикологии тюркских языков. Материалы диссертации могут быть также применены при создании научных трудов по лексикологии /в частности, по морфологии/, при подготовке учеб-
15 ных пособий и курсов по лексикологии для филологических факультетов университета и педагогических институтов.
Методы и источники исследования. Диссертация написана на основе марксистско-ленинского учения о языке, в работе были применены сравнительно-исторический и сопоставительный методы, рассматриваемые проблемы исследовались в диахроническом и синхроническом аспектах. Основными источниками исследования являлись "Диван" М.Кашгари, письменные памятники азербайджанского языка ХШ-XX вв., современный азербайджанский литературный язык, словари, статьи, монографии и диссертации, посвященные исследованиям диалектов и говоров азербайджанского языка, а также материал, собранный на основе личных наблюдений над юншой группой диалектов и говоров азербайджанского языка.
По мере надобности привлекались также материалы древнетюрк-ских письменных памятников, статьи и монографии советских и некоторых зарубежных тюркологов, посвященные тюркским языкам.
Апробация. Диссертация была подготовлена в отделе Истории азербайджанского языка Института языкознания им.Насими АН Азерб. ССР. Результаты исследования докладывались на научных конференциях и были отражены в "Известиях" и в серии "Вопросы азербайджанской филологии" АН Азерб.ССР.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографий и списка условных сокращений.
