Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Деривация словосочетании с глаголами движения в роли опорных компонентов 17
1. Общая характеристика глаголов движения 17
2. Деривационные свойства конструкций с опорными глаголами движения в выражении пространственных и темпоральных отношений 23
3. Деривация конструкций с объектными отношениями 56
ГЛАВА II. Деривация словосочетаний с глаголами воздействия на объект в рож опорных компонентов 71
1. Общая характеристик-глаголов воздействия на объект у 71
2. Деривационные особенности объектных конструкций с опорными глаголами воздействия на объект 76
3. Обстоятельственные отношения 89
ГЛАВА III. Деривационные особенности конструкций с опорными глаголами социальной и психической деятельности человека 111
1. Общая характеристика глаголов социальной и психической деятельности человека 111
2. Объектные отношения в сфере конструкций с опорными глаголами, обозначающими различные виды социальной и психической деятельности человека 117
3. Обстоятельственные отношения в сфере конструкций с опорными глаголами, называющими различные виды социальной и психической деятельности человека 148
Выводы 166
Список сокращений источников исслщвания 170
Библиография 190
- Общая характеристика глаголов движения
- Деривация конструкций с объектными отношениями
- Деривационные особенности объектных конструкций с опорными глаголами воздействия на объект
- Объектные отношения в сфере конструкций с опорными глаголами, обозначающими различные виды социальной и психической деятельности человека
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Изучение процессов производ-ности в языке привело в настоящее время к становлению новой теории - теории деривации. Как всякое сложное и противоречивое явление, параметры которого во многом остаются неопределенными, а механизм неизученным, деривация привлекает все более пристальное внимание ученых. Считается общепринятым, что образование производных единиц от производящих или так называемых "ядерных" (базовых) возможно не только на лексико-морфологическом уровне, но и на уровне семантики и синтаксиса Как известно, сам термин "деривация" (от лат. cUiCoiz,ico - отведение, отвод) первоначально обозначал аффиксальный и безаффиксный способы словообразования в языке . В настоящее время в научной литературе под деривацией обычно понимают "процесс образования или результат образования в языке любого вторичного знака, т.е. знака, который может быть объяснен с помощью единицы, принятой за исходную, или выведен из
нее путем применения определенных правил" . Точно отражая сущность явления, такое определение позволяет между тем объединять совершенно различные процессы, что отчетливо проявилось при изучении синтаксической деривации.
Если в изучении отношений производности на словообразовательном уровне в отечественном языкознании, в том числе и в, имеются значительные достижения , то на уровне синтаксиса процессы образования вторичных единиц еще не нашли должного освещения. Поэтому одной из актуальных проблем современного языкознания является проблема синтаксической деривации, определение ее параметров. Необходимость такого изучения усиливается еще и тем, что нужно прежде всего уяснить сущность предмета исследования, поскольку сам термин "синтаксическая деривация" неоднозначен и употребляется для обозначения не только различных структурных единиц языка, но и различных аспектов их исследования.
Большинство лингвистов вслед за Е.Куриловичем понимают под синтаксической деривацией процессы образования тождественных по лексическому значению и различных по синтаксической функции лексических единиц . Например, лат. / л/ "он любит" и сьтллл. "любящий" различаются лишь по синтаксической функции, а лексическое значение (действие), как считает Е.Курилович, у них одинаково. Учитывая производность причастия от личного глагола, ученый утверждает, что "у слов с лексическим значением действия (то есть у глаголов) первичной является функция сказуемого, а вторичной -функция определения" . В отличие от синтаксической деривации, лексическая деривация предполагает совпадение синтаксических функций исходной и производной единиц (например, при образовании уменьшительных форм от существительного) .
Критическое осмысление явлений лексической и синтаксической деривации находим в работах Е.С.Кубряковой. В частности, ученая доказывает, что основное противопоставление лексической и синтаксической деривации по изменяемости/неизменяемости синтаксической функции и по изменяемости и неизменяемости лексического содержания, предложенное Е.Куриловичем, нередко нарушается. Так, изменение лексического содержания (главное в лексической деривации) наблюдается как при неизменности синтаксической функции (дом -домик, камень - каменщик), так и при изменении синтаксической функции исходного слова (камень - каменеть, седло - седлать). И наоборот, при синтаксической деривации может наблюдаться не только изменение синтаксической функции (объявлять - объявление), но и появление нового лексического содержания (ср. объявление "афиша")3.
Иную схему видов деривации лексических единиц предложил Е.Л.Гинзбург. Синтаксическим дериватом ученый считает такое производное, специфика значения которого "в оппозиции производящему сводима к обозначению одного или нескольких компонентов схемы предложения, предполагаемых, заданных или задаваемых при употреблении производящего в его первичной синтаксической функции" . Так, для везти/возить синтаксическими дериватами являются возник, возница, возничий, извозчик, поскольку специфика значения дериватов сводится к обозначению нескольких компонентов схемы предложения с производящим в его первичной синтаксической функции -"тот, кто на чем-либо что-либо (или кого-либо) куда-либо откуда-либо по какому-либо месту перемещает", то есть в функции подлежащего. Если же помимо обозначения одного или нескольких компонентов схемы предложения с производящим в его первичной синтаксической функции дериват "фиксирует семантические и/или лексические ограничения на реализацию схемы предложения" , то такой дериват является лексическим: изгнанник - "тот, кто изгнан", но не "тот, кто изгоняется, будет, должен или может быть изгнан". Исследователь не рассматривает случаи семантической производности лексических единиц, а также деривационные отношения в синтаксисе.
В то же время в науке распространилось более широкое понимание синтаксической деривации в связи с разработкой проблемы производности единиц синтаксического уровня. За последнее десятилетие в отечественной лингвистике разработаны некоторые аспекты деривации предложений, сделаны попытки в плане динамического синтаксиса осветить процесс образования новых предложений на основе исходных . Однако внимание ученых долгое время было обращено на деривацию предложений, отношения производности на уровне словосочетания рассматривались только попутно и только в связи с деривацией предложений. Между тем изучение деривационных процессов на уровне словосочетания может дать богатый материал для дальнейших исследований отношений производности. Таким образом, актуальность исследования деривации словосочетаний обусловлена как отсутствием практических разработок этой проблемы, так и необходимостью раскрытия закономерностей деривации единиц синтаксического уровня.
Степень разработанности проблемы. В советском языкознании проблемой деривации единиц синтаксиса, в частности, деривацией предложений занимаются Л.Н.Мурзин, Э. А. Белоглаз ова, Е.С.Іфбряко-ва, Н.П.Потапова, Г.Г.Сильницкий, В.С.Храковский, другие ученые. Их работы содержат теоретический материал, касающийся вопросов динамического синтаксиса, закономерностей деривационных явлений на уровне предложения. Заслуживает внимания монографическое исследование Ю.Д.Апресяна, посвященное анализу семантики русского глагола на основе его трансформационных и дистрибуционных свойств. Эти работы построены в основном на трансформационном анализе так называемых ядерных и производных предложений. Отношения производности между словосочетаниями при этом не рассматриваются. Изучая синхронные преобразования предложений в связи с явлениями словообразовательного характера, сторонники трансформационного подхода предлагают различать трансформацию и предложений. При трансформации производная структура тождественна исходной по набору лексем и по смыслу, а при деривации, как отмечает В.С.Храковский, производная структура и по своему грамматическому статусу, и по смыслу отличается от исходной. При этом на смысловое отличие, возникающее в процессе деривации, указывает формальный показатель - "оператор деривации" . Так, например, трансформационными являются отношения между предложениями типа Лектор уехал в командировку и Уехал лектор в командировку?. В первом случае констатируется определенный факт, во втором - ставится вопрос о его реальности. Деривационными отношениями связаны предложения Таня открыла окно и Бабушка заставила Таню открыть окно, отличающиеся по смыслу и своему грамматическому статусу. Идея применения методов деривационного анализа в синтаксисе, выдвинутая трансформационной грамматикой, оказалась плодотворной для "изучения отношений между вариантными и инвариантными структурами, между ядерной, базовой и производными, деривационными структурами . Однако существенным недостатком многих работ является их нередко априорный характер, недостаточность иллюстративного материала, который к тому же часто подобран произвольно.
Деривационные явления на уровне словосочетания еще не становились предметом специальных исследований, поэтому в научной литературе нет однозначного подхода к изучению этой проблемы. Под синтаксической деривацией словосочетаний, например, понимают процесс образования сокращенных структур, тождественных по смыслу исходным (стаж работы по найму - стаж до найму); явления семантической конденсации - эллиптическую субстантивацию (сборная команда - сборная), семантико-синтаксическую компрессию (урегулирование отношений - урегулирование), аббревиацию, суффиксальную уни-вербацию (зачетная книжка - зачетка), словосложение (место жительства - местожительство) . При этом деривация толкуется довольно широко: "Если в данном состоянии языка обнаруживаются единицы, связанные отношениями производности, можно говорить о дери-вации" . Однако при таком подходе остается неясным механизм деривации, смешиваются различные явления в основном словообразовательного характера. В украинском языкознании, например, подобные процессы стали предметом изучения науки о словообразовании - де риватологии , которая рассматривает и вопросы синтаксической де 4 ривации единиц лексического уровня .
Между тем проблема деривации затрагивает широкий круг проблем, связанных с функционированием словоформ знаменательных слов, валентностью, историей развития предложных конструкций с различными семантико-синтаксическими отношениями, лексико-семантическими свойствами опорного и зависимого компонентов словосочетаний и т.д. Деривация словосочетаний как явление синтаксиса зависит от многих факторов - семантических, словообразовательных, морфологических и других, на что в последнее время в той или иной мере акцентируется в большинстве работ, так или иначе связанных с исследованием словосочетания и деривации, в частности в работах И.Р.Быхованца, И.И.Ковалика, И.И.Слынько, З.И.Иваненко, В.И.Со-бинниковой и др. Правда, отдавая должное научно-теоретической и практической значимости этих работ, следует отметить, что проблема деривации словосочетаний как таковая в современном украинском языке пока что специально не изучалась.
Дели и задачи диссертации. Автор поставил перед собой цель -показать закономерный характер взаимодействия словообразовательного, семантического и функционально-синтаксического аспектов в деривации глагольных словосочетаний, выявить механизм и закономерности деривации, ее этапы и направления, установить формальный показатель синтаксической деривации словосочетаний, который поможет сличить "исходные и результативные единицы процесса деривации и описать установившиеся между ними отношения. В качестве индикатора деривационного процесса автор избрал префиксацию опорного глагола. Как известно, глаголы в современном украинском литературном языке составляют разноплановое структурно-семантическое единство. С помощью категорий вида, времени, лица, наклонения, залога глаголы называют различные проявления действия и имеют при этом широкие валентные возможности. Именно сочетаемость глаголов послужила основой понятия валентности, впервые введенного Л.Теньером. "Сравнивая глагол с атомом, Л.Теньер ввел поня I. Кубрякова Е.С., Панкрац Ю.Г. О типологии процессов деривации. - В кн.: Теоретические аспекты деривации. Межвузовский сборник научных трудов. - Пермь: Изд-во Перм, ун-та, 1982, с.15. тие "валентность", с которым связал способность глаголов присоединять то или иное число актантов , - пишет Д.Н.Шмелев. Распространение глагола как опорного компонента словосочетаний зависимым членом непосредственно связано с реализацией его валентных возможностей, которые нередко зависят от морфемной структуры, в частности от префиксов, наиболее полно представленных именно в системе глагола . Префиксы существенно влияют на семантику глаголов, с их помощью образуются видовые пары, изменяется валентность, что отражается и на деривационных возможностях глагольных словосочетаний.
Автор диссертации ограничился словосочетаниями с опорными глаголами с префиксом до- (фонетический вариант gi-), который вносит в значение глаголов общую сему "достижение предела дей-ствия" . На основе семантического анализа системы глаголов современного украинского литературного языка, объединенных морфологическим признаком - префиксом до-, в диссертации осуществляется попытка сопоставительного исследования сочетательных свойств мотивирующих беспрефиксных глаголов как опорных компонентов словосочетаний и их дериватов с до- с целью выявить сдвиги в семантике, валентности, функционально-синтаксических свойствах глаголов. Это позволяет определить базовые и производные словосочетания, первичные и вторичные семантико-синтаксические отношения.
Исходя из вышеизложенного, автор предлагает понимание синтаксической деривации глагольных словосочетаний как процесса расширения или сужения функционально-синтаксических и семантических параметров зависимого компонента, обусловленных лексико-семантическими и морфологическими особенностями опорного и зависимого компонентов. Такое понимание деривации словосочетаний позволяет раскрыть механизм образования производных единиц синтаксиса, представить его в виде совокупности взаимозависимых процессов на различных лингвальных уровнях, определить последовательность и направленность этих процессов.
Теоретической и методологической основой диссертации послужили выводы основоположников марксизма-ленинизма об определяющей роли общественного бытия, о пространстве и времени как неотъемлемых атрибутах материи, о движении как способе ее существования, о практике как критерии истины и основе познания социальной природы человека. При определении закономерностей деривационных явлений в синтаксисе автор руководствовался ленинским положением о диалектическом характере общего и отдельного: "... Отдельное не существует иначе как в той связи, которая ведет к общему. Общее существует лишь в отдельном, через отдельное. Всякое отдельное есть (так или иначе) общее" . В диссертации описательный метод совмещается со сравнительным с целью "указать каждому члену ряда свое место в системе природы и таким образом познать их" , используется метод компонентного анализа, а также статистический метод. Обосновывая наличие производности словосочетаний как в синхронном плане, так и в диахронии, диссертант последовательно осуществлял принцип исторического подхода к изучаемым явлениям. При решении выдвинутых проблем соискатель опирался на работы советских языковедов. В качестве основной базы исследования послужили материалы II томов толкового "Словника української мови", привлекались данные лексической картотеки Института языкознания АН УССР им. А.А.Потебни, а также материалы "Словника староукраїнської мови ХІУ-ХУ ст.". Фактический материал охватывает период украинского литературного языка от И.П.Котляревского до наших дней и включает все разнообразие его стилей, диалектный материал представлен в том объеме, какой имеется в лексической картотеке и словаре. Всего в диссертации используется около 1000 конструкций.с опорными беспрефиксными и префиксальными глаголами.
Научная новизна работы заключается прежде всего в выборе объектом исследования синтаксической деривации глагольных словосочетаний современного украинского литературного языка. В украинском языкознании на большом фактическом материале впервые осуществляется попытка раскрыть параметры синтаксической деривации словосочетаний, определить базовые и производные синтаксические структуры с учетом диахронии, установить взаимосвязь и взаимозависимость морфолого-семантической и функционально-синтаксической деривации, ее направления, дать сопоставительную характеристику семантики и валентных возможностей опорных глаголов. Автор предлагает свое понимание синтаксической деривации словосочетаний, вырабатывает собственную методику и приемы исследования, обосновывает положение о том, что деривация словосочетаний носит закономерный характер как процесс взаимодействия всех линг-вальных уровней.
Теоретическая значимость и практическая ценность работы состоит в том, что в ней впервые раскрывается механизм деривационных явлений на уровне словосочетания, отражаются валентные связи глаголов с префиксом ло- и их мотивирующих, устанавливается взаимозависимость морфолого-семантической и функционально-синтаксической деривации, определяются конечные результаты деривации словосочетаний. Положения и выводы диссертационного исследования могут быть использованы в процессе дальнейшего изучения сложных и актуальных проблем деривации единиц синтаксиса, при чтении курса синтаксиса современного украинского литературного языка, в частности синтаксиса словосочетания, в практике школьного преподавания, а также для упорядочения некоторых синтаксических норм современного украинского литературного языка.
Структура диссертации и последовательность изложения материала обусловлены логикой исследования; для выявления механизма деривации глагольных словосочетаний необходимо:
1. Осуществить семантический анализ системы глаголов современного украинского литературного языка, объединенных общим морфологическим признаком - префиксом до- (ді-), принятым в качестве индикатора деривации.
2. Провести сопоставительное исследование валентности мотивирующих беспрефиксных глаголов как опорных компонентов словосочетаний и их морфолого-семантических дериватов с до- для выявления сдвигов в семантике и функционально-синтаксических свойствах глаголов, учитывая функции зависимого компонента.
3. Установив предварительные критерии, определить базовые и производные синтаксические структуры с первичными и вторичными семантико-синтаксическими отношениями.
4. Определить основные направления и этапы деривации глагольных словосочетаний в современном украинском литературном языке.
В соответствии с этим диссертация состоит из введения, трех глав основной части: I. "Деривация словосочетаний с глаголами движения в роли опорных компонентов"; П. "Деривация словосочетаний с глаголами воздействия на объект в роли опорных компонентов"; Ш. "Деривационные особенности конструкций с опорными глаголами социальной и психической деятельности человека", выводов. К диссертации прилагаются список сокращений источников исследования и библиография.
Общая характеристика глаголов движения
движение в пространстве и во времени является неотъемлемым атрибутом и способом существования материи. "В мире нет ничего, кроме движущейся материи, и движущаяся материя не может двигаться иначе, как в пространстве и во времени , - писал В.И.Ленин.
Движение может мыслиться неоднозначно: с указанием или без указания на начало и окончание, способ движения, как упорядоченное или хаотичное, однонаправленное или разнонаправленное, как спонтанное (то есть самодвижение) или движение под воздействием приложенной силы. Понятие движения в широком смысле охватывает все без исключения материальные объекты, в том числе свет, звуки, запахи.
В современном украинском литературном языке группа глаголов движения неоднородна в семантическом отношении. В отдельные микрогруппы объединяются непереходные глаголы собственно движения и переходные глаголы со значением перемещения объектов в пространстве под воздействием приложенной силы (в дальнейшем будем их называть глаголами самодвижения и глаголами перемещения). При этом во второй группе совмещаются значение движения и значение физического действия, что отражается категорией переходности.
Подгруппа глаголов самодвижения с префиксом до-, образованных от бесприставочных форм, насчитывает 17 видовых пар и 19 глаголов одновидовых: добігати/добігти: добрести: довіювати, довіва-ти/довіяти: додибувати/додибати: доїжджати, доїздити/доїхати: докульгати: долазити/долізти: долинати/долинути: долітати/долетіти: домчати: донирнути: допірнути: доплазувати: доплентати: допливати/доплисти. допливти: доплигати, доплигувати/доплигнути: доповзати/доповзти: доскакувати/доскакати: доскочити: дострибнути: дострибувати/дострибати: доступати/доступити: досягати/досягти. ДОСЯГНУТИ: дптяшгшп-йуяяФтт/дотандювати: дот ікати/дотекти: дотюпати: дотьопати: доходити, доходжати/дійти: доходити: дочалапати: дочапати: дочвалати: дочимчикувати: дочовгати: дошкандибати: дошкутильгати.
Эти глаголы, кроме общего значения достижения предела передвижения, которое вносится префиксом до- . имеют дополнительные оттенки в семантике, обусловленные семантикой мотивирующих беспрефиксных глаголов, а именно: дают характеристику движения или указывают на способ движения в пространстве, нередко окрашены стилистически. Однако если общее значение движения для большинства беспрефиксных глаголов является основой для передачи информации о способе движения (літати, плавати, повзти, ходити) или характеристики движения (кульгати, чвалати, човгати, шкандибати), то у префиксальных глаголов на первом месте стоит значение достижения пределов движения в пространстве, другими словами, префикс до- вносит изменения в семантику беспрефиксных глаголов собственно движения, смещает в ней акценты, модифицирует значение производной единицы. А.А.Потебня, в частности, указывал, что "...ма т лейшее изменение в значении слова делает его другим словом".
Вторая семантическая подгруппа префиксальных глаголов движения в широком смысле, образованных от беспрефиксных, - это глаголы, обозначающие достижение пределов перемещения в пространстве под воздействием приложенной силы. В украинском языке имеется 20 видовых пар и 7 глаголов одновидовых: добризкувати/добризнути; добуксирувати; доводити/довести; довозити/довезти; доволікати/доволокти, доволочити; доганяти/догнати; догонити/догонити; дожбурнути; докидати/докинути; докочувати/докотити; дометати; дометнути; домчати; доносити/донести; допасти; допліскувати/доплеснути ; доправляти/доправити; допроваджувати/допровадити; досилати/дослати; доставляти/доставити; достарчати/достарчити; достачати/достачити; Посунути; дотаскувати/дотаскати; дотягати, дотягувати/дотягти. дотягнути; дошпурювати/дошпурляти, дошпурнути; доштовхувати/доштовхнути.
Кроме этих основных подгрупп глаголов движения с префиксом до-, в современном украинском литературном языке выделяется еще одна подгруппа глаголов с семантикой движения, усложненных постфиксом -ся. Эта подгруппа насчитывает около 35 единиц, болыпинство из которых относится к действительному залогу и лишь пять глаголов - к страдательному (добиратися, довіюватися, довозитися, досилатися, доставлятися). В семантическом плане вычленяются глаголы, обозначающие достижение пределов передвижения, причем передвижения иногда медленного, связанного с преодолением каких-то препятствий: добиратися/добратися. дібратися; добуватися/добутися; довод ікатися/доволоктися; докочуватися/докотитися; домча-тися; доноситися/донестися; допадатися/допастися; доплентатися; доплестися; доправлятися/доправитися; допхатися; доп ястися, допнутися; доставатися, діставатися/достатися, дістатися; доступатися/доступитися: дотовпитися; дотягатися, дотягуватися/до / / / тягтися, дотягнутися; дотьопатися.
Отдельно стоят глаголы, имеющие дополнительный семантический оттенок - значение достижения неприятных последствий или результатов интенсивного, а также длительного движения. Большинство из них одновидовые (совершенного вида): добігатися; доводитися; довозитися; доволочитися; доїздитися; дотягатися; доходитися. Только три глагола имеют видовую пару, а именно: дрплигуватися/до-плигатися; доотрибуватися/доотрибатися; дотанцьовуватися/дотанцюватися.
Неоднородная в семантическом плане, группа глаголов движения с префиксом go- неоднородна и в плане словообразования. Прежде всего следует отметить, что мотивирующие беспрефиксные глаголы противопоставляются по признаку однонаправленности/разнонаправлен-ности: бігти - бігати, везти - возити, гнати - ганяти, іти - ходити, нести - носити и т.д.
Дериваты с префиксом до- (ді-) образуют видовые пары так: от однонаправленных мотивирующих глаголов несовершенного вида образуются префиксальные дериваты совершенного вида, например: бігти - добігти, вести - довести, гнати - догнати, іти - дійти; от разнонаправленных - дериваты несовершенного вида, например: водити - доводити, возити - довозити, ходити - доходити. При этом глаголы совершенного вида образуются от мотивирующих при помощи одной префиксации.
Деривация конструкций с объектными отношениями
Необходимость рассмотрения объектных конструкций с опорными глаголами движения прежде всего обусловлена лексико-грамматической природой глаголов перемещения объектов в пространстве.Будучи переходными, они управляют винительным прямого объекта. Кроме конструкций с винительным, объектные отношения передаются словосочетаниями с дательным и творительным падежами при всех глаголах с семантикой движения.
Как пространственные и темпоральные конструкции с родительным падежом являются для глаголов собственно движения определяющими, так и словосочетания с винительным прямого объекта занимают центральное место для глаголов перемещения. Зависимый компонент называет конкретный предмет или лицо, которые подвергаются перемещению в пространстве, например: "Листоношу водили селом..." (В.,СЗ., 14 - Янов.); "Білий кінь швиденько віз санки по грудово-му шляшку" (Вовчок, І, 1955,295); "Веде полки Котовський" (Усен-ко, Лави..., 1948,40); "Він водив Петра усюди, показував рибальські снасті, розказував, куди, що і як" (Мирний, І, 1954,353); "Гонить Аниця сліпу кобилу" (Март., їв,, 1954,44); "Вони тягали міхи, клумаки, горниці, корчаги, котили барила" (Скл., Святослав, 1959,124); "Як Турн біснується, лютує, В сусідні царства шле послів, Чи хто із них не порятує Против Троянських злих синів" (Котл., І, 1952,191); "Ходім же, Івасю, матір проводимо, - сказав дід" (Мирний, І, 1954,170); "Довелось-таки нам Над тим Доном стати Робітницькими валками Байдаки таскати" (Фр., XI, 1952,283).
Конструкции с глаголами перемещения и родительным без предлога выступают дериватами словосочетаний с винительным падежом при наличии отрицательной частицы не перед опорным глаголом. Функция родительного в приглагольном управлении "почти полностью совпадает с функцией винительного падежа в родственных конструкциях. Применение... именно родительного, а не винительного падежа, обусловлено частичными, преимущественно семантическими особенностями управляющего слова или управляемого имени"1. Такими особенностями и является отрицательный смысл, обусловленный употреблениєм отрицательной частицы не, а также значение партитивности, когда родительный имени существительного называет часть от целого. Например: "Ще ніколи не кидав я рідного села" (Коцюб., I, 1955,140); "Везе Марко Катерині Сукна дорогого" (Шевч., І, 1951, 322).
Мотивирующие глаголы вести, водити, употребленные в переносном значении, изредка выступают опорными компонентами в словосочетаниях делиберативного значения с родительным при отрицании. Се-мантико-синтаксические отношения в таких конструкциях формально остаются прежними, одншю непрямое значение глагола указывает на их вторичность, производность. Например: "Крайнюк давно вже не вів свого щоденника, який згорів з усіма його речами, коли редакція переїздила на нове місце" (Кучер, Голод, 1961,163)
Глаголы перемещения объектов в пространстве с префиксом до-, употребленные в прямом значении в конструкциях с объектными отношениями, не изменяют своих валентных и функционально-синтаксических свойств. Например: "Він таки виконав свою обіцянку и довів мандрівників до свинцевого родовища" (Донч., П, 1956,59); "Евакують (літаки поранених), довозять снаряди" (Гончар, І, 1954, 225); "Щука справді була пудова. Недолугий шинкар ледве доволік її до стола" (Тулуб, Людолови, І, 1957,459); "Поїхали запорожці Вітер доганяти" (Шевч., П, 1963,151); "Аяе біда не ходить одна -нас доганяла друга дараба" (Хотк., П, 1966,398); "Докинув у ватру смеріччя, поглянув (Іван) на постоли, обсмикнув сорочку на собі і став до танцю" (Коцюб., П, 1955,348); "Переповнений тролейбус домчав його в район заводів" (Кучер, Прощай..., 1957,248); "...Горпина доносила поранених на руках" (Ю.Янов., Мир, 1956, 148); "Нащо напросився доправити ліки? їх би давно привезли підводою - пекла думка" (Мушк., Серце..., 1962,86); "Пароплавчик, що доставив екскурсантів, притуливсь до причалу й теж спочиває..." (Гончар, Бригантина, 1973, 93); "Через превелику силу дотаскали Марусю, положили на лаві, вкрили рядном" (Кв.-Осн., П, 1956,81); "(Іван:) - ...Поїхав я в ліс - ледве дотяг ті дрова - не коня дали, жеребну кобилу" (Збан., Єдина, 1959,136).
Проявляя сходство с базовыми словосочетаниями в наборе "участников ситуации" , глаголы перемещения с префиксом до- в переносном значении управляют винительным падежом абстрактных имен. Такие конструкции чаще всего выражают делиберативные отношения - производные от объектных. Например: Говорив (Сидорчук) запально і переконливо, немов десь із кафедри доводив свою нову військову концепцію" (Ю.Бедзик, Полки..., 1959,156); "Соціалістична система господарства довела свої переваги" (Рад.Укр., 26.111.1950,1); "Диякон (до епіскопа): Я маю щось довести, володарю, до_ твого відома зовсім зокрема" (Л.Укр., П, 1951,411); "Я був малий і рідко докидав Своє слівце про очерет, про став..." (Рильський, П, 1960,117); "Ленінська "Искра" доносить правду до українського народу і запалює мужні серця на боротьбу" (Цюпа, Україна..., 1960,36); "Спотикаючись і витираючи піт, Качан дотягував свою скрипучу розмову..." (Вас, І, 1959,280).
Префиксальные глаголы нередко выступают опорными компонентами в метафорических конструкциях, которые теряют конкретные семантико-синтаксические отношения, например: "Не раз уже він (полк) кров ю довів свою відданість" (Гончар, П, 1959,111); "...йому нестерпно хотілося догнати життя, яке вже випередило його на цілий довгий рік" (Тулуб, В степу..., 1964,253); "Виснажені, до краю знесилені, ми певні були в той час, що дотягаємо свої останні дні" (Коз., Гарячі руки, 1960,5). Как показывает анализируемый материал, полностью совпадает сочетаемость префиксальных глаголов и их мотивирующих лишь в том случае, если префикс до- вносит в значение мотивирующего глагола оттенок повторяемости, дополнительности действия: ср. нести правду - доносити правду, кидати слівце - докидати слівце, тягти розмову - дотягати розмову. Но в словосочетаниях доводити перевагиt . доводити концепцію префиксальный дериват проявляет новые сочетательные возможности по сравнению с мотивирующим глаголом, что является отражением взаимодействия его словообразовательной, морфологической и семантической производности.
Если конструкции с винительным прямого объекта свойственны только глаголам перемещения, то объектные конструкции с дательным и творительным характерны и для глаголов собственно движения. Дательный падеж в конструкциях с глаголами собственно движения выступает в роли оформителя косвенного дополнения и названия носителя действия или состояния . Например: "Знали піхотинці, що не ходити їм по цьому шосе" (Гончар, Ш, 1959,134). При глаголах перемещения дательный называет адресата: "Чутка у гаю була така, Що ніби Щука та частенько..., лисиці й шле то щупачка, То сотеньку карасиків живеньких" (Гл., Вибр., 1951,43). В роли непрямого субъекта действия выступает дательный падеж при постфик-сальных глаголах движения, например: "Тобі нічого в город таскатись..." (Л.Янов., I, 1959,193).
Деривационные особенности объектных конструкций с опорными глаголами воздействия на объект
Объектные семантико-синтаксические отношения в рассматриваемых конструкциях предопределены лексико-семантической природой опорного компонента, в качестве которого выступает переходный глагол воздействия, а также лексико-семантическими особенностями управляемого компонента, которым выступает имя существительное, называющее конкретный материальный объект, предмет или лицо, подвергающиеся определенному действию, а также обозначающие адресат действия или его орудие, средство. Поэтому опорный компонент управляет тремя падежами - винительным, дательным и творительным, центральное место среди которых занимает винительный падеж. "Специфические особенности винительного прямого объекта состоят в том, что в плане синтагматическом ему свойственно употребление почти исключительно с переходными глаголами... Связь падежа с переходными глаголами является органичной и взаимной: винительный не выступает помимо сочетания с переходными глаголами, а управляющий переходный глагол по своей лексико-грамматической природе требует объекта для раскрытия своего содержания, он уже несет в себе потенциал управления".
Все мотивирующие глаголы конкретного действия, обозначающие различные виды трудовой деятельности - разрушающей, созидающей, преобразующей, управляют винительным названий предметов или живых существ, на которые и направлено само действие. Например: "Це був добрячий поверх, будували його стіни в давні часи" (В.,СЗ, ІЗ -Скляр.); "Над Черемошем дівчата полотна та пряжі б ілють (білять), перуть, жартують, та регочуться" (Черемш., Тв.,1960, 345); "В Томській опері один перукар... брив тенорів і баритонів" (Коч., II, 1956, 492); "Там, де немає балок і ярів, бурять свердловини, щоб використати на службу врожаєві і підземні води" (Хлібороб Укр., 2, 1964, ІЗ); "Він камінь б є, вантажить пароплави" (Сос, Зел. світ, 1949, 134); "Огонь на дворі розвели і м яса в казани наклали, Варили страву і пекли" (Котл., І, 1952,90); "Синові дав волоки вити" (Сл.Гр.); "Цей день так і минув: біля воза до обіду провозилися, по обіді в клуні віяли зерно" (Головко, 11,1957,136); "Старий Максим волочив яру пшеницю" (Стеф., 1,1949,203); "В язали клунки й ховали все, що тільки можна було сховати" (Коцюб., Ш, 1956,227); "Якби кайдани перегризти, То гриз потроху б, Так не ті їх ковалі кували, Не так залізо гартували, Щоб перегризти" (Шевч., П, 1953,40); "Сагла Іеміщиха, люблячи без міри і тями свою невісточку, часом служила їй, як наймичка: гладила сукні, спідниці" (Н.-Лев., 1,1956,236); "Вуса й бороду він завжди голив, голову теж голдв начисто" (Донч., Вибр.,1948,221); "Лагодили (козаки) броню, гострили шаблі, насаджували на списи ратища і виливали кулі" (Стор., І, 1957,397); "Хома гріб руками землю і, обламуючи нігті, шепотів: -Пронеси!" (Гончар, Ш,1959,47); "А мати йде на іншу роботу - чи сіно громадити, чи в городню бригаду вирощувати овочі" (Коп., Тв., 1955,423); "Не жалівши сили рук, Довбемо граніт бездушний Безвідрадним: "стук" та "стук" (Граб., 1,1959,168); "Вже череду з поля сестричка пригнала, і матінка стала корову доїти" (Коцюб., І, 1955,423); "І на своїм веселім полі Удвох собі пшеницю жнуть, А діточки обід несуть" (Шевч., 11,1953,287); "Квасити капусту можна в дерев яних бочках і діжках, у скляних, із широкими шийками, балонах" (Укр. страви, 1957,405); "Косар на луці коси дзвінко клепле" (Рильський, Поеми, 1957,5); "- Ти зможеш плести корзини з лози... або клеїти коробочки для аптеки..." (ІО.Янов., 11,1954, 80).
Сильное управление в конструкциях с винительным прямого объекта в предложениях часто дополняется словосочетаниями с слабым управлением. При одном и том же опорном компоненте объектные отношения также передаются конструкциями с дательным адресата и творительным инструментальным.
Дательный падеж при переходных глаголах воздействия на объект чаще всего обозначает адресата действия, в пользу которого совершается действие, реже выступает наименованием непрямого субъекта действия. Например: "Двое людей повільно качали помпою повітря водолазові" (Трубл., Мандр., 1938,173); "Хома Хаєцький, висунувшись з ячейки, яку він цілу ніч довбав собі кайлом, терпляче вдивлявся в кущуваті зарослі" (Гончар, 1,1954,104); "От Андрійко-Неу-мійко Клеїть змія малюкам" (Бойко, Ростіть..., 1959,104); "На розі вулиці моєї У голубому рундуку Працює швець: то черевики комусь латає нашвидку, то залива комусь калоші" (Hex., Ми живемо..., 1960,118); "Брала (відьма) з горщика... Жир червоний і мастила свому сину груди й ребра" (Л.Укр., ІУ,1954,181); "Скільки разів ходила і їздила вона до цих вітряків; поскрипуючи, вони мололи їй зерно і на чорний хліб, і на разову паску" (Стельмах, Хліб..., 1959,36); "Навколо зеленню одягнуті гаї; Виспівують дзвінкі, чудові солов ї; Мені ж не м ять трави, не бачить вас, лани!" (Граб., 1,1959,208); "Колючі вітри Балтійського моря пекли йому обличчя!" (Кучер, Засвіт.вогні, 1947,5).
И.Ф.Андерш предлагает различать дательный предназначения и дательный принадлежности. Дательный предназначения оформляет название лица, в пользу которого или для которого совершается действиє (качали водолазові, клеїть малюкам, латає комусь), а дательный принадлежности характеризуется дополнительным оттенком притяжательно сти и двойной зависимостью - от имени и от глагола (мастила сину груди, пекли йому обличчя). Можно добавить к этому, что дательный принадлежности легко заменяется притяжательным прилагательным или местоимением (пекли його обличчя). Дательный предназначения синонимичен предложно-падежной форме для + род, падеж (ср.: мололи їй зерно - мололи для неї зерно).
Объектные отношения в сфере конструкций с опорными глаголами, обозначающими различные виды социальной и психической деятельности человека
Как известно, в древнерусском языке широко употреблялись конструкции с опорными глаголами речи, мышления, восприятия и винительным прямого объекта, а также винительным делиберативного объекта, сохранившиеся и в староукраинском языке. Со временем развитие категории переходности/непереходности, а также повышение удельного веса предложных конструкций в языке привело к дифференциации винительного прямого объекта и непрямого объекта: "... винительный падеж без предлога со значением делиберативного объекта вытесняется предложными конструкциями (про + вин. падеж), выражающими значение делиберативного объекта, а беспредложные начинают выполнять свою основную синтаксическую функцию, выража т ют прямой объект при переходных глаголах".
В современном украинском литературном языке беспрефиксные глаголы, обозначающие процессы умственной деятельности человека (речи, мышления, восприятия и т.п.), для передачи объектных отношений сочетаются со всеми косвенными падежами с предлогами и без ник. Характер управления зависит от лексико-семантических особенностей опорного глагола и его категориальных признаков, в частности признака переходности/непереходности.
Опорные глаголы, употребленные как переходные, управляют винительным прямого объекта, например: " - А хіба ви, тату, бачили ракету? - смішливо подає голосок Тоня" (Гончар, Тронка, 1963,10); "Підвівсь Роман Волошенюк: - Петро говорить діло" (Дор., Три богатирі, 1959,45); "Вони починають гукати Вустимка. але він мовчить" (Багмут, Опов., 1959,14); "Я й бачив горе скорше, ніж провину, Зрів слабість там, де другі підлість зрять..." (Франко, Ш, 1954,177); "- Не можу швидко заснути, так мені казки кажуть" (Кв.-Осн., П, 1956,247); "Прибіг гінець з письмом к Латину, Нерадісну привіз новину, Князь Турн йому війну писав" (Котл., І, 1952,183); "Писав його Лісняк з фотографії, бо Ничипір відмовився позувати"... (Зар., На...світі, 1967,326).
При наличии отрицательной частицы не перед глаголом в таких конструкциях употребляется родительный падеж, например: "Ніхто не відав їхніх справжніх імен" (Ю.Янов., І, 1954,112); "Ні, вже не знати спокою! Туга пече, як змія!" (Рильський, П, 1960,156). Употребление родительного беспредложного при указанных глаголах может быть обусловлено также условно партитивным значением зависимого имени. "При сопоставлении конструкций родительного партитивного и винительного прямого объекта, имеющих одинаковый лексический состав, и выявляется специфическое значение падежей. Родительный и винительный падежи, которым присущ общий синтаксический признак объектности, различаются по признаку паргитивности, о чем сигнализирует родительный падеж, но не выражает винительный", - указывает И.Р.Выхованец . Например: "Любі мої! Питала я скрізь листів, і в Генуї, і в Неаполі, і в Палермо, але ніде нічого не отримала" (Л.Укр., У, 1956,412); "Ось послухайте сюди: давайте позатуляємо вікна та й будемо казок казати!" (Вас., Ш, 1960,255); "Молода сховалася, і дружба виходить на двір і глядить молодої, а не може сам найти" (Сл.Гр.). Отметим, что при глаголах умственной деятельности и чувственного восприятия употребляются зависимые имена, употребленные как партитивные лишь условно, поскольку они лишены вещественного значения в буквальном смысле, обозначая некоторую часть определенной совокупности чего-либо, охватываемого действием.
Непереходные глаголы речи, мышления, восприятия управляют винительным предложным при помощи предлогов іпх , на, за: "В хаті старі люди балакали про свої справи" (Н.-Лев., Ш, 1956,59); "I вже, моя мати, Мені не гуляти: Треба мені, мати, Про інше гадати..." (Щог., Поезії, 1958,59); "В цих кадрах режисер метафорично говорить про майбутню битву за врожай" (Укр....кіномист., П,І959, 76/; "Німець розлютувався, гукає на наймитів, збавляє всім плату на поправку машини" (Мирний, ІУ, 1955,246); "Дитячі очі... Ось вони дивляться на вас, іскряться безмежною цікавістю" (Вол., Сади..., 1950,26); " - Та то, мамо, ви думаєте за батька, то він вам і сниться, - сказала Любка" (Н.-Лев., П, 1956,246).
Глаголы указанной семантики также сочетаются с родительным предложным, например: "Певно, Ви вже знаете од Віри Устимівни. як я живу і що зо мною" (Коцюб., Ш, 1956,414); управляют дательным, обозначающим непрямой субъект действия: "Мені гадається, що повністю відгородитися від глядача, замкнутись в собі актор не може" (З глибин душі, 1959,26); сочетаются с творительным предложным: "Більше вже місяця думаю над Вашим заходом видати збірник такий, як Ви загадали" (Мирний, У, 1955,412), а также предложным падежом: "Треба, мій пане, кумекати щось у політиці, коли у вас голова, не гарбуз" (Козл., Ю.Крук, 1957,462).
Глаголы приобретения, присоединения, владения, потери, выступающие как мотивирующие (зичити, позичити, міняти, мінятися, брати; давати, дбати, класти, купувати, купуватися, дожити, лучити, одержувати, платити, платитися, повнити, продавати, продаватися, стягати, красти), в большей степени управляют родительным партитивным, чем глаголы с семантикой умственной деятельности, например: "Думав він собі, в кого-то хліба позичити" (Вовчок, І, 1955, 146); "Крайнюкові продали квитка на вантажно-пасажирський літак, який відлітав серед ночі" (Кучер, Голод, 1955,128). В остальном характер управления не меняется - переходные глаголы управляют винительным прямого объекта, например: "Бере (Максим) заступ і лопату, шкандибає в поле" (Шевч., П, 1953,56); "Ставок під кригою в неволі і ополонка - воду брать" (Шевч., І, 1951,42); "Тепер Катря була і в будень дома - брала собі і людям плоскінь" (Головко, П, 1957,203); "(Жірондист:) Скажи мені, де ти береш отруту, що... зумів мені всю душу отруїть?" (Л.Укр., П, 1951,175); "Чорна корова, а біле молоко дає" (Укр...присл..., 1955,275); "Рибалка рибку дбав і у мішках носив" (Гл., Вибр., 1957,148); "Є в нас у місті каса, що зичить людям гроші" (Март., Тв., 1954,211); "Осавула... пішов до пана й розказав, що молотники крадуть із панського току жито" (Н.-Лев., П, 1956,191); "- Кажуть, що підкупив (бвлогій) міністра і навіть самому імператорові позичає гроші" (Фр., ІУ, 1950,161); "Добра зосталось козакам так багато, що вони продавали базарникам оксамитові шуби або срібні кубки за півкварти горілки" (Н.-Лев., УП, 1966,254); "Еге, еге! не знаєш ти, доню, тих чоловіків, Він буде тихий, і тебе; любитиме, а все-таки буде стягати гроші в скриню, а ти будеш йому дивитись в руки" (Н.-Лев., Ш, 1956,235); дательным: "ївга взяла усе господарство у свої руки..., а тільки які лучаться гроші, то усе батькові дає" (Кв.-Осн., П, 1956,257); непереходные глаголы управляют предложными сочетаниями за + винительный, на + винительный: "Замість шматка хліба за кухоль береться" (Шевч., I, 1951,278); "Найнявсь (чоловік) у некрути, так сьогодні гуляє, і що задумав, усе робить за все платить, бо взяв грошей багацько" (Кв.-Осн., П, 1956, 291); творительным беспредложным: "Гострохвостий і Єфросина міняються перснями" (Н.-Лев., П, 1956,522).
