Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Лексико-семантическая классификация тюрко-татарских географических названий в русских летописях 21 -69
1.1. Из истории лексико-семантических классификаций географических названий 22
1.2. Классификация географических названий в трудах зарубежных и русских ученых 24
1.3. Классификация географических названий в тюркологии 30
1.4. Тюрко-татарские географические названия апеллятивного происхождения в русских летописях 35
1.4.1. Тюрко-татарские географические апеллятивы в составе тюрко-татарских топонимов в русских летописях 38
1.4.2. Русские географические термины в составе тюрко-татарских географических названий в русских летописях 53
1.5. Тюрко-татарские географические названия онимического происхождения 57
1.5.1. Антропотопонимы 57
1.5.2. Этнотопонимы в русских летописях 59
1.5.3. Названия, имеющие в своем составе сословные титулы или социальные термины 66
Глава 2. Структурный анализ тюрко-татарских географических названий, зафиксированных в русских летописях 70-100
2.1. Взгляд на словообразование (топонимообразование) географических названий 70
2.2. Словообразование географических названий в трудах на материале русского языка 72
2.3. Словообразование географических названий в трудах на тюркском материале 75
2.4. Словообразование географических названий в трудах на материале татарского языка 79
2.5. Структурные особенности тюрко-татарских географических названий, зафиксированных в русских летописях 83
2.6. Простые тюрко-татарские географические названия в русских летописях 85
2.6.1. Простые непроизводные (безаффиксные) географические названия в русских летописях 86
2.6.2. Простые производные (аффиксные) географические названия в русских летописях 88
2.7. Сложные тюрко-татарские географические названия в русских летописях 93
2.7.1. Сложные названия, образованные на основе определительных словосочетаний первого типа 94
2.7.2. Сложные названия, образованные на основе определительных словосочетаний второго типа 98
Глава 3. Этнолингвистические пласты тюрко-татарских географических названий в русских летописях 101-136
3.1. Стратиграфия тюрко-татарских географических названий 101
3.2. Древнетюркский пласт 103
3.3. Булгарский пласт 113
3.4. Огузский пласт 118
3.5. Кипчакский и ногайский пласт 122
3.6. Татарский пласт 125
3.7. Гибридные названия 134
Заключение 137-140
Условные сокращения 141
Литература 142
Приложение «Указатель тюрко-татарских географических, этнических и родо-племенных названий в русских летописях» 174
- Из истории лексико-семантических классификаций географических названий
- Классификация географических названий в тюркологии
- Взгляд на словообразование (топонимообразование) географических названий
- Стратиграфия тюрко-татарских географических названий
Введение к работе
Ономастика, представляющая раздел языкознания, изучает любые собственные имена (т.е. топонимию, гидронимию, антропонимию, этнонимию и т.д.). Как составная часть ономастики и специфическая область лексической системы языка, топонимы содержат многогранную и ценную лингвистическую, этнографическую, историко-географическую и другую информацию. Э.М.Мурзаев, ученый, всю свою жизнь посвятивший изучению топонимов, писал: «Географические названия вызывают глубочайший интерес не только у ученых, в первую очередь языковедов, историков, географов, но и у каждого любознательного человека. Совокупность географических названий, или топонимия, - народное творчество, создаваемое веками, а иногда и тысячелетиями. Искусственных книжных имен в процентном отношении очень мало» (Мурзаев, 1974, 322). Высоко оценивал информационную сущность топонимов русский ученый-топонимист В.А.Никонов, который отмечал: «...подчас географические названия - единственное эхо умолкшего языка, исчезли народы, забыт язык, в прахе мощные сооружения, а хрупкое слово названия оказалось прочнее гранита» (Никонов, 1962, 9).
Уникальнейшие информационные возможности топонимов привлекли и продолжают привлекать к ним внимание ученых всего мира. Интенсивное изучение ономастики во всем мире началось в 20-30-х гг. XX века (Zwolinski, 1965; Staszwski, 1959; Ekwall, 1928 и др.).
В лингвистическом энциклопедическом словаре отмечено, что I Международный ономастический конгресс (1930) был созван во Франции по инициативе А.Доза (до 1985 года состоялось 15 конгрессов). В 1949 году в
Бельгии создан Международный ономастический комитет при ЮНЕСКО, издающий журнал «Onoma" (1950 - ), публикующий библиографию по Ономастике. (...). Топонимические исследования активно ведутся в НРБ, ГДР, Польше, Чехословакии, СФРЮ, во многих других странах. Раз в 3 года проводятся конгрессы ономастических наук, на которых преобладает топонимическая проблематика. Исследования по топонимике публикуются в журналах "Beitrage zur Namen forschung" (ФРГ), "Names" (США)... (1990, 347, 516). XVII конгресс состоялся 13-18 августа 1990 года в столице Финляндии г.Хельсинки.
Исследования ономастики получили широкое развитие как за рубежом, так и в нашей стране (В.А.Никонов, 1965; А.И.Попов, 1965; В.А.Жучкевич, 1968, 1980; Е.М.Поспелов, 1971; А.В.Суперанская, 1973, 1990; И.Г.Добро-домов, 1966, 1976, 1984; В.П.Нерознак, 1983; Г.П.Смолицкая, М.В.Горбанев-ский, 1983; А.К.Матвеев, 1984, 1986; О.Т.Молчанова, 1979, 1982; Н.В.Подоль-ская, 1988; Р.А.Агеева, 1990; О.П.Воронцова, И.С.Галкин, 2002 и т.д.).
Вопросы татарской ономастики занимали и занимают видное место в трудах таких ученых, как Ш.Марджани, К.Насыри, К.Туйкэ, А.Б.Булатов, Г.В.Юсупов, А.Х.Халиков, Ф.С.Фасеев, И.А.Абдуллин, М.З.Закиев, Ф.С.Хакимзянов и др.
Целостную научную систему татарской ономастики представляет ряд трудов Г.Ф.Саттарова, М.И.Ахметзянова,Ф.Г.Гариповой.
Объектом исследования настоящей диссертации явились тюрко-татарские географические названия, зафиксированные в русских летописях (IX-XVI вв.).
Содержащийся в русских летописях ономастический материал представляет собой ценное наследие русского, татарского и др. народов.
По мнению академика Д.С.Лихачева, русские летописи являются «...не
просто собранием фактов русской истории и не просто историко-публицистическим сочинением, связанным с насущными, но преходящими задачами русской действительности, а цельной, литературно изложенной историей Руси. Можно смело утверждать, что никогда ни прежде, ни позднее, вплоть до XVI в., русская историческая мысль не поднималась на такую высоту ученой пытливости и литературного умения. Патриотическая возвышенность рассказа, широта политического горизонта, живое чувство народа и единства Руси составляет исключительную особенность Нестора» (Лихачев, 1947, 169).
Значимость русских летописей среди других письменных памятников отмечается в вводной части первого тома русских летописей А.Д.Кошелевым: «...среди письменных памятников русские летописи являются наиболее ценными источниками исторического, филологического и литературного содержания (...). Сейчас, когда обновляется книжный рынок и появляется много исследований, ранее неизвестных или недоступных широкому читателю, ощущается насущная потребность в издании классических первоисточников» (ПСРЛ, т.1, Е).
Существует достаточное количество письменных памятников, которые относятся к давним временам. Древние письменные памятники являются богатейшими и бесценными источниками информации по ономастике, поскольку, пользуясь этой информацией, можно узнать историю населенных пунктов того или иного края, определить существование некоторых определенных топонимов, установить их связь с современными географическими названиями. Возможно, поэтому в последнее время многие ученые все чаще обращаются к различным письменным памятникам, которые содержат ценную информацию для изучения истории и языка народа. В них накоплен многогранный исторический, лингвистический и географический
материал древних эпох.
Наряду с другими древними письменными источниками и русские летописи относятся к древним письменным памятникам. Об этом свидетельствует А.Д.Кошелев, который в предисловии к первому тому русских летописей пишет: "...идейная направленность составителя Лаврентьевской летописи органично вписывается в историко-культурный фон XIII в. и не может быть выведена за пределы хронологических рамок этого столетия. Внимательное изучение особенностей текста повести (...) в составе Лаврентьевской летописи приводит к выводу о создании ее в начале 80-х гг. XIII в. (...). Сходный текст Лаврентьевской, Радзивиловской летописей и Летописца Переяславля Суздальского продолжается до 1205г. (6714 г. в ультрамартовской датировке). Можно поэтому полагать, что с 1205г. связан определенный этап в истории владимирского летописания"(ПСРЛ, т.1, Н, J).
Как полагает О.В.Творогов, «русские летописи не только исторический памятник в узком смысле слова, это одновременно и ценнейший источник познания древнерусской философии и основопологающих концепции древнерусской государственности. Русские летописи - шедевр древнерусской литературы. Стилистическая неоднородность летописи представляет определенную ценность для языковедов, так как материал одного памятника позволяет наглядно увидеть и исследовать сложный характер взаимоотношении различных функциональных стилей в древнерусском литературном языке. Словарь русских летописей охватывает лексику, употреблявшуюся в самых различных сферах древнерусского быта и древнерусской письменности. (...). То обстоятельство, что памятник начала XII в. сохранился в нескольких редакциях, незначительно отличающихся друг от друга и отраженных достаточно древними списками - Лаврентьевским 1377 г., Ипатьевским - начала XV в. и Радзивиловским - XV в., - открывает
широкие возможности для его лингвистического анализа» (1997, 583-584). Русские летописи представляют собой ценный источник информации как для историков и географов, так и для лингвистов. Если для историков важна ее историческая часть, т.е. истории племен, народностей и народов, населявших Восточную Европу в тот или иной период, истории миграции племен и народов, их контактирование между собой, то для лингвистов важна ее лингвистическая часть. Под лингвистической частью подразумевается лексический состав русских летописей, в частности ономастический материал, содержащийся в них. Ономастический материал, зафиксированный в русских летописях, поможет разобраться с вопросами истории языка, исторической фонетики, этногенеза народа и т.д.
Язык русских летописей в русской лингвистике интенсивно изучается уже более ста лет. В русской лингвистике к ученым, которые занимаются разработкой этой проблемы, относятся Н.Д.Русинов, Ф.П.Филин, В.И.Борковский, Е.Ф.Карский, Н.П.Некрасов и др.
Н.Д.Русинов в своем исследовании «К вопросу о происхождении Лаврентьевской летописи (Лингвистические заметки о ее писцах)» рассматривает лингвистические особенности текста, принадлежащего двум основным писцам Лаврентьевской летописи. Автор делит текст Лаврентьевской летописи на 3 части и в каждой части сопоставляет частоту старославянских фонетических и морфологических элементов и их древнерусских коррелятов, характер и частоту диалектных особенностей. Анализируя орфографию обоих писцов, Н.Д.Русинов приходит к выводу, что «первый писец при возможности выбора между древнерусскими и церковнославянскими фонетико-морфологическими средствами речи предпочитал церковнославянские, хотя не отказывался и от древнерусских, а второй поступал наоборот. Не исключено при этом, что как на первого, так и
на второго писца оказывал влияние протограф. И если так, то ему первый писец следовал строже и внимательнее, чем второй, который чувствовал себя особенно свободным от орфографии протографа при работе над его Суздальской частью. Стало быть, надо считать, что первый писец в значительно большей мере, чем второй, был воспитан на церковнославянской книжности и зависел от ее языковых норм» (1981, 18).
Ф.П.Филин в работе «Лексика русского литературного языка древнекиевской эпохи (по материалам летописей)» анализирует церковнославянские элементы в лексике древне-русских летописей XI-XII столетий, восточнославянскую основу лексического состава древних летописей, общерусскую и диалектную лексику в языке древних летописей, которые в свою очередь подразделяются на термины материальной и духовной культуры, названия животных, растений и пищи, термины, обозначающие временные и пространственные понятия, общественно-политическую лексику, обозначения различных явлений природы. Автор отмечает, что «лексика «Повести» - не собрание разнородных слов, попавших в наш памятник из различных его источников, принадлежавших к различным речевым «жанрам», а живая система с богатыми и своеобразными закономерностями и с известными противоречиями и колебаниями, характерными для русского литературного языка древнекиевской эпохи» (1949, 4).
В.И.Борковский в труде «О языке Суздальской летописи по Лаврентьевскому списку» рассматривает фонетику (соотношение полногласных, неполногласных форм) русских летописей, например, начальная форма - съребро, откуда сьребро. Вследствие сходства этой формы с формами на да возникло чередование - сребро (как неполногласная форма) и серебро (как полногласная русская форма) (1931, 27). Автор отмечает, что
«полногласные формы к 1377 году, несомненно, укрепились на письме и писец чаще встречается с написаниями, когда после р - стоит е. Влияние сходных написаний и привело к вытеснению еив неполногласных формах южнославянского происхождения, следовательно чуждых писцу» (1931, 32). В.И.Борковский также анализирует морфологию русских летописей, т.е. склонение существительных, местоимений, энклитические формы местоимений, склонение имен прилагательных, формы числительных и склонение числительных, причастий, и употребление двойственного числа.
Е.Ф.Карский в статье «Наблюдения в области синтаксиса Лаврентьевского списка летописи» отмечает, что «Лаврентьевский список летописи 1377 года является одним из памятников, наилучше отражающих особенности древнерусского языка. Это произведение не переводное; в нем обыкновенно приходилось излагать события простым языком. Правда, этот язык был литературный своегот времени и во многом подражал языку священных текстов, переписанных с югославянских орогиналов, особенно, если приходилось вводить рассуждения на религиозные темы, или слагать похвалу какому-либо лицу; но и стихия русская народная здесь очень заметно сказывается. По частоте народного языка летопись превосходят только грамоты, но в лексическом отношении они уступают летописям. Нельзя думать, чтобы летописец особенно старался выдерживать народную речь. Воспитанный на чтении церковных и святоотеческих книг, он старался подражать их языку; однако не всегда он мог это сделать: часто описываемый материал требовал особого выражения, для которого можно было найти соответствующие запасы только в народной речи. Несомненно, более заметно живое народное влияние в синтаксисе. Менять формы склонений и спряжений, встречающиеся на каждой странице книг святого писания и богослужебных, к которым уже привыкли читатели и слушатели, было менее
естественно. (...). Однако и к синтаксическим фактам следует относиться в большей или меньшей степени также с осторожностью. Следует иметь в виду, что перед нами сложный памятник. «Повесть временных лет» уже была готова в самом начале ХП в., а продолжение делалось постепенно до XIV в. «Лаврентий мних» переписал (или под его руководством другое лицо) и начальную летопись, возникшую на юге, может быть в другой лингвистической обстановке, и продолжение ее на северовостоке, в Суздальской области. Теперь трудно решить, какие факты синтаксиса следует отнести к древнейшей эпохе, а какие к XIV в. Сопоставление их показывает, что они очень сходны и наводят на мысль, что уже в начале XII в. они также существовали, как живое явление, как и в XIV в.» (1929, 1-2). Автор анализирует особенности в употреблении рода «когда грамматический род уступает место роду естественному - полу: род определяется по значению. Сюда принадлежит, например, употребление слов собирательных по форме женского рода в значении множественного числа мужского рода: аще княже братя наша иссечена суть» (1929, 2); числа; бессубъектных предложений, в которых нет грамматического подлежащего, стоящего в именительном падеже. Е.Ф.Карский также рассматривает выражения подлежащего и сказуемого; употребление тех или иных падежей (именительный, родительный, дательный, винительный, творительный, местный), прямой речи, союзов и роль придаточных предложений.
Н.П.Некрасов в труде «Заметки о языке «Повести временных лет» по Лаврентьевской летописи» проанализировал особенности графики и орфографии русских летописей, поскольку «Повесть временных лет», составляющая часть Лаврентьевского списка летописи, списана, как видно, не одним писцом, а, по крайней мере, двумя писцами: на это указывают как различие почерков, так и различие некоторых приемов в употреблении букв и
иногда в правописании. Один писец писал в сплошную строку; другой - в два столбца на странице. Один написал первые 79 страниц и 8 строк 80-й страницы уставным почерком; другой докончил все остальное полууставным почерком, подходящим к скорописи» (1896, 834). В частности, автор анализирует употребление вязи, состоящей из соединения двух букв, стоящих рядом в одну, например, «веркскоси»; точки в качестве надстрочного знака, который является древним приемом, употребляющимся над гласной буквой после другой гласной, встречающимся в обеих частях памятника: но во второй части чаще, чем в первой, хотя и в той и в другой этот прием представляется далеко не везде выдержанным (1896, 837); титла, например, Бъ. Н.П.Некрасов таюке рассматривает падежные формы существительных, местоименные формы, употребление личных форм глагола и причастий.
Тюркизмы в русских летописях рассмотрел И.Г.Добродомов. В его кандидатской диссертации (1966) изучена история лексики тюркского происхождения в древнерусском языке (на материале «Повести временных лет»). В диссертации И.Г.Добродомов уделял особое внимание звуковым субституциям - закономерным фонетическим заменам звуковой стороны заимствованного слова в заимствующем языке в момент заимствования (в результате приспособления слова к другой фонетической и фонологической системе: 1966, 13). У ученого имеется ряд статей, посвященных анализу отдельных тюркских топонимов и половецких этнонимов (1976, 1984).
И.Г.Добродомов в статье «Тюркская топонимика в «Повести временных лет» рассматривает употребление тюркских географических названий, анализирует их в фонетическом и морфологическом аспектах, дает их этимологии. О тюркском географическом названии Шарукань автор пишет, что «...этот топоним получил название по имени половецкого князя (Шаруканъ), как это наблюдалось таюке и у печенегов. Интересно отметить,
что под 1116 г. название этого города дано в собственно половецкой форме Шаруканъ - без суффикса -j - притяжательных прилагательных. Позже передается форма Шарукань. Хотя названия половецких городов и отличались известной неустойчивостью, можно полагать, что наиболее устойчивым было название Шарукань. Было сделано несколько попыток определить местонахождение этого города. Но все эти попытки не вполне убедительны. Отождествление Шарукана с Харьковым малоубедительно в фонетическом отношении. Если этимология половецкого личного имени Шаруканъ от тюркского названия дракона верна, то, очевидно, половецкий город Шарукань можно отождествить с городом Змиевым в Харьковской области (ныне Готвальд), тем более, что он находится в том районе, куда специалисты по русской исторической географии помещали этот половецкий город. Как укрепление Змиев создан в XVII веке, может быть, на старом Змиевом городище, в котором отразилось его старое название - Шарукань город, половецкий «Шаракан шаары» (1984, 140).
Н.А.Баскаков рассмотрел отдельные имена половцев и названия некоторых половецких племен, зафиксированных в русских летописях. Автор проанализировал их с лексико-семантической, лексико-грамматической точки зрения, а также составил словарь имен половцев (1984). Имеется кандидатская диссертация В.В.Аксенова (2002), посвященная изучению русских летописей в историческом аспекте. Историки М.А.Усманов (1972, 1979, 1994, 1996), Р.У.Амирханов (2002), М.И.Ахметзянов (1977, 2002), Р.Г.Фахрутдинов (1986), Д.М.Исхаков (1998) при разработке этнической истории татар, А.Х.Халиков (1989) при исследовании истории ранних булгар, Г.М.Давлетшин (1981) при уточнении расположения Волжской Булгарии, Н.П.Загоскин (1895) при составлении спутника по Казани, М.Фехнер (1978) при описании городов Булгар, Казань, Свияжск в необходимых случаях часто ссылались или
ссылаются на факты, зафиксированные в русских летописях.
Актуальность изучения темы. Актуальность и значимость данного исследования объясняются тем, что в татарском языкознании тюрко-татарские географические названия, зафиксированные в русских летописях не нашли специального, системного и комплексного освещения. Правда, следует признать, что имеются отдельные работы по летописной тюркской топонимии статейного характера (И.Г.Добродомов, А.Н.Баскаков) или в виде незначительных вкраплений в соответствующих разделах монографий (Г.Ф.Саттаров, М.З.Закиев, Ф.С.Фасеев, Ф.Г.Гарипова, И.А.Абдуллин и др.). В упомянутой кандидатской диссертации И.Г.Добродомова изучена история лексики тюркского происхождения в древнерусском языке на материале «Повести временных лет».
Востребованность темы исследования обуславливается также определенными предпосылками, связанными с историей татарского народа. Известно, что Среднее Поволжье было одной из территорий, с которой русские княжества, а позднее Русское государство, имели тесные взаимоотношения, а также являлось важной исторической ареной и местом формирования татарского народа, его языка.
Тюрко-татарская топонимическая система, зафиксированная в русских летописях, формировалась в сложных естественно-географических, исторических и лингводиалектных условиях. Среднее Поволжье и Приуралье являлись местом соприкосновения, взаимопроникновения и сосуществования генетически однородных и разнородных этнических начал и этнических потоков, устремленных сюда с юга, юго-востока, запада и т.д. Полная событий история заселения края, сложные и давние контакты с разными народами, широта и разнообразная по природным условиям территория со всеми ее особенностями не могли не отразиться на характере географических
названий. Особенности ландшафта, растительного и животного мира, названия давних племен и народов, имена первых поселенцев и владельцев, черты социально-экономической и культурной жизни и другие факторы стали основой для образования топонимов. В результате длительного исторического процесса здесь образовалась сложная топонимическая система в виде наслоения географических названий, нередко различного языкового происхождения.
Цель и задачи исследования. Основная цель работы - лингвистический анализ тюрко-татарских географических названий, зафиксированных в русских летописях периода IX-XVI веков, раскрытие семантических групп, структурно-словообразовательных типов и выявление лингвистических пластов географических наименований.
В соответствии с целью, поставленной в диссертации, намечено решение следующих задач:
изучить процесс формирования тюрко-татарских географических названий, определить процесс их употребления в русских летописях;
определить особенности номинации тюрко-татарских географических названий, содержащихся в русских летописях, а также выявить их характерные черты в сравнении с топонимами Республики Татарстан других тюркоязычных территорий;
выявить степень участия апеллятивов в образовании географических названий, зафиксированных в русских летописях;
изучить лексико-семантические особенности тюрко-татарских географических названий в русских летописях, выявить их основные семантические группы;
определить основные способы образования тюрко-татарских географических названий, наличествующих в русских летописях;
установить этнолингвистические пласты тюрко-татарских географических названий, имеющихся в русских летописях.
Научная новизна исследования состоит в том, что работа представляет собой первую попытку комплексного, систематизированного лингвистического изучения тюрко-татарских географических названий, зафиксированных в русских летописях периода IX-XVI веков. Изученный материал позволяет выявить, как отразились социально-экономические и общественно-политические перемены на географических названиях региона. В работе впервые в тюрко-татарской топонимике рассматриваются закономерности возникновения, развития и формирования, определяются особенности употребления тюрко-татарских географических названий в русских летописях периода IX-XVI веков, осуществляется их лексико-семантический и структурно-словообразовательный анализ.
В тюрко-татарских географических названиях, содержащихся в русских летописях периода IX-XVI веков, выявлены названия древнетюркского, булгарского, огузского, кипчакского, ногайского и татарского происхождения.
Практическая значимость работы заключается в том, что ее выводы и положения могут быть использованы лингвистами, географами, историками при разработке теоретических вопросов и решении практических задач топонимии Среднего Поволжья. Материалы диссертации, ее выводы могли бы стать подспорьем при составлении этимологических и топонимических словарей по татарскому языку и тюркским языкам, при составлении методических пособий, разработке спецкурсов в вузах, лицеях, гимназиях и школах. Материалы исследования могут послужить лингвистам, историкам, географам, этнологам и краеведам в плане реализации их творческих замыслов, направленных на изучение истории татарского народа и языка.
Основным источником исследования в данной работе является Полное собрание русских летописей (в дальнейшем: ПСРЛ) периода IX-XVI веков, в особенности Лаврентьевская летопись, Ипатьевская летопись, Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов, Софийская первая летопись старшего извода, Рогожский летописец (Тверской сборник), История о Казанском царстве (Казанский летописец). Выписаны из русских летописей без повторов всего 370 названий, с вариантами и повторами - 2473. Помимо этих важнейших источников использованы материалы экспедиционного выезда в районы Заказанья Республики Татарстан в 2002 году (записано автором из уст местного населения 264 топонима), материалы Генерального межевания земель России (XVIII в.), историко-географические, географо-статистические труды Г.Ф.Миллера, П.С.Палласа, И.А.Износкова, И.И.Лепехина, А.Артемьева и др., позднейшие издания под названием «Административно-территориальное деление Республики Татарстан» (Казань, 1966, 1972, 1986, 1992), и др.
Для установления параллелей и значений слов нами были использованы также словари В.В.Радлова «Опыт словаря тюркских наречий» (1893-1911), Э. и В.Мурзаевых «Словарь местных географических терминов» (1959), Э.М.Мурзаева «Словарь народных географических терминов» (1984), Н.Аши-ралиева «Древние тюркские элементы в современных языках» (1966), «Древнетюркский словарь» (1969), Э.В.Севортяна «Этимологический словарь тюркских языков» (Москва, 1974; 1978, 1980, 1989), О.Т.Молчановой «Топонимический словарь Горного Алтая» (Горно-Алтайск, 1979), Г.Г.Кузьминой «Словарь географических терминов и других слов, встречающихся в бурятских географических названиях» (1969), М.Ф.Розена «Словарь географических терминов Западной Сибири» (1970), «Толковый словарь татарского языка» (Казань, 1977, 1979, 1981), «Татар теленец диалектологик суз-
леге» (1969, 1993), Г.Ф.Саттарова «Словарь татарских личных имен» (1981), Ф.Г.Гариповой «Словарь гидронимов Татарстана» (Казань, 1984, 1991), "Словарь микротопонимов Татарстана" (Казань, 1992, 1993) и другие работы ученых ономастов и тюркологов.
Методологической основой диссертации явились труды по теоретико-методологическим проблемам ономастики таких ученых, как Л.С.Берг, А.П.Дульзон, А.И.Попов, В.А.Никонов, Э.М.Мурзаев, Н.А.Баскаков, И.Г.Доб-родомов, Б.А.Серебренников, А.В.Суперанская, В.П.Нерознак, Н.В.Подольская, А.К.Матвеев, О.Т.Молчанова, Г.И.Донидзе, Р.А.Агеева, А.Дз.Ца-гаева, Г.Ф.Саттаров, М.З.Закиев, М.И.Ахметзянов, Ф.Г.Гарипова и других.
В процессе исследования мы опирались на достижения современной ономастики, на конкретные исследования по тюркологии и лингвистике.
Методы исследования. Цель и задачи, поставленные в данной работе, требуют комплексного изучения тюрко-татарских географических названий, зафиксированных в русских летописях периода IX-XV1 веков, что обуславливает применение различных методов и приемов, как-то: сравнительно-исторического, структурно-лингвистического, сравнительно-сопоставительного, отчасти статистического, этимологического и описательного.
Апробация работы. Основные положения исследования докладывались на итоговых научных конференциях Татарского государственного гуманитарного института за 2002-2003 гг. и Института языка, литературы и искусств имени Г.Ибрагимова за 2003 год, а также на Региональных конференциях но проблеме истории, культуры и развития языков за 2002-2003 годы.
Диссертация обсуждалась в отделе языкознания Института языка, литературы и искусства им.Г.Ибрагимова АН РТ. По теме диссертации опубликованы нижеследующие статьи:
Роль топонимов в жизни общества// Проблемы языка, литературы и народного творчества (сборник аспирантских работ). - Вып.2. - Казань: Фикер,2002.-С.87-91.
Роль русских летописей в изучении тюрко-татарской ономастики// Проблемы истории, культуры и развития языков народов Татарстана и Волго-Уральского региона (Материалы научно-практической конференции). -Казань: Gumanitarya, 2002. - С. 12-15.
Этнонимы в тюрко-татарской топонимии (на примере русских летописей)// Материалы итоговой научно-практической конференции за 2002 год. - Казань: Gumanitarya, 2003. - С.31-35.
Местные географические термины в тюрко-татарских географических названиях (на примере русских летописей)// Ученые записки ТГГИ. - Вып. 11. - Казань: Gumanitarya, 2003. - С. 145-148.
Словообразование сложных тюрко-татарских географических названий (на примере русских летописей)// Проблемы истории, культуры и развития языков народов Татарстана и Волго-Уральского региона (Материалы научно-практической конференции).- Вып.2. - Казань: Gumanitarya, 2003. - С. 155-158.
Терки-татар географик атамаларныц тезелеше (урыс елъязмалары нигезенде)// Милли МбДбният. - №3. - Казан: Gumanitarya, 2003. - Б.111-113.
Тюркские имена людей с компонентами "хозя" и "темир" в русских летописях// Актуальные вопросы татарского языкознания. - Вып.2. - Казань: Фикер, 2003. - С.84-88.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка сокращений, списка литературы и приложения - «Указатель тюрко-татарских географических, этнических и родо-племенных названий в русских летописях».
Из истории лексико-семантических классификаций географических названий
В Среднем Поволжье и в Приуралье, как и в других местах, все географические объекты имеют названия. Географические названия необходимы для общества, ибо с их помощью человек может ориентироваться в окружающем мире. Современный мир невозможен без географических названий, иначе прекратят свои существования все сферы обслуживания.
Географические названия формировались исторически, и они тесно связаны с жизнью общества. По мнению Э.М.Мурзаева, «географические названия - свидетельства исторических условий эпох, когда они возникали, формировались и распространялись в тех или иных странах, областях, краях» (1979,4). Люди с давних времен давали названия географическим объектам. Нередко в процессе называния использовались физико-географические особенности ландшафта, названия племен и народов, социальные или сословные титулы, например, географические названия Булак, Булгар, Тмуторокань, Тарханы и др.
Жизнь географических названий измеряется тысячелетиями, а иногда десятилетиями. Некоторые из них известны по историческим документам, такие как Жукотин, Керменчук, Кашан, которые были разрушены войнами; другие живут и по сей день, например, Казань, Астрахань и т.д.
Человек с давних времен пытается объяснить те или иные географические названия, ибо они окружают его с самого рождения. Названия города, улицы человек начинает узнавать с первых лет своей жизни. И постепенно у него появляется огромное желание осмыслить географические названия, узнать, как они развиваются, поскольку географические названия содержат в себе информацию о природе ландшафта, о характере заселения человеком новой территории, о миграции населения, о военных столкновениях, о природных ресурсах и других географических особенностях территории. А.И.Попов писал, что «географические названия образуются на основе таких обстоятельств, как внешние физико-географические приметы местности, промысловые характеристики, отношения между родами и племенами, а впоследствии частно-собственнических отношений и пр.» (1965,23).
Географические названия разнообразны по своей семантике. А.В.Супе-ранская отмечает, что « семантика топонима - это комплекс сведений об именуемом объекте, отношение говорящего к объекту, знакомство с семантикой апеллятива топонима и ассоциации его в речи. Чтобы понять значение географического названия, необходимо знать типовые ситуации, в которых оно употребляется» (1973, 322).
О.А.Султанъяев, изучающий топонимию Кокчетаевской области Казахстана с лексико-семантической стороны, отмечает, что каждый холм, каждое дерево в безграничных степях имеет свое название. Он обращает внимание на особенности кочевого народа, занимающегося животноводством, так как названия, вместе с учетом природных признаков объекта, отражают и дореволюционную кочевую жизнь народа. В результате, Султанъяев выясняет следующее: в Казахской топонимии много названий, отражающих природные признаки географических реалии; они достаточно точно передают геоморфологическую структуру рельефа, особенности ландшафта и собственные признаки реалий (1969, 15-19).
Следует также отметить, что помимо физико-географических особенностей объекта, в географических названиях отражаются традиции и мировоззрение народа.
Целью этой главы является семантическая классификация географических названий, определение на этой основе общих принципов образования названий географических объектов и выявление среди них основных лексико-семантических групп. Классификация географических названий является одним из важных приемов в их изучении, так как семантический анализ топонимов «1) дает основание правильного толкования этимологии названий, 2) объясняет закономерности появления географических названий, 3) дает возможность исследования древних или архаических слов, редко встречающихся или совсем не использующихся в настоящее время, сохранившихся лишь в топонимической лексике, помогает восстановить смысл таких слов, 4) определяет характер и степень развития культуры, жизнедеятельности татарского народа в период возникновения этих названий» (Гарипова, 1975, 22-23 ).
В топонимике существует достаточное количество лексико-семанти-ческих классификаций. Все они служат одной цели, систематизации географических названий.
Классификация географических названий в тюркологии
Ниже будет рассмотрено несколько лексико-семантических классификаций географических названий в тюркологии.
Исследуя гагаузскую ойконимию, И.Дрон (1992) выделяет несколько лексико-семантических групп: 1. Названия, образованные от тюркско-ногайских этнонимов. 2. Названия, образованные от антропонимов молдавского, ногайского, русского, гагаузского происхождения. 3. Названия, образованные от тюркских географических апеллятивов и гидронимов. Также И.Дрон выделяет и вторичные топонимы: а) названия от макротопонимов; б) наименования, связанные с профессией жителей; в) диминутивные топонимы.
К.Конкобаев (1980), изучающий топонимию Южной Киргизии, распределяет все географические названия в две большие группы, в каждой группе выделяя несколько семантических подгрупп:
1. Топонимы, отражающие непосредственную связь географических объектов с практической деятельностью человека: а) географические имена, содержащие информацию об основном занятии киргизов -скотоводстве; б) топонимы с информацией о кочевом образе жизни киргизов в прошлом; в) топонимы, отражающие земледельческое хозяйство киргизов; г) топонимы с информацией о бытовой и общественной жизни населения; д) топонимы с информацией об ориентировке киргизов на местности через части тела человека и животных; е) топонимы с информацией об охотничьем промысле; ж) эт-нотопонимы; з)топонимы, отражающие жизнь киргизов в советский период.
2. Топонимы, отражающие опосредствованную связь объектов с практической деятельностью человека: а) прилагательные в составе топонимии; б) числительные в составе топонимии.
С.М.Молла-Заде (1979) в работе по топонимии северных районов Азербайджана, исследуя азербайджанскую топонимику, предлагает разделить все географические названия на следующие лексико-семантические группы: 1. Слова, обозначающие понятия, связанные с геологической структурой и рельефом. 2. Топонимы, образованные словами чисто географического содержания. 3. Топонимы, образованные названиями различных деревьев и растений. 4. Топонимы, образованные словами, связанными с земледелием. 5.Топонимы, образованные с помощью слов,которые обозначают понятия, связанные с лесом и лесным хозяйством. 6. Топонимы, образованные словами, обозначающими пространственные понятия. 7. Слова, обозначающие внешний облик и форму. 8. Слова, обозначающие объем и размеры. 9. Слова, обозначающие протяженность и высоту. 10. Слова, обозначающие качества, внутренние признаки и особенности. 11. Цветовые обозначения. 12. Этнонимы. 13. Слова, обозначающие титулы, должности и занятия, связанные с религией. 14. Слова, обозначающие объекты, связанные с религиозным ритуалом и богослужением. 15. Слова, обозначающие титулы, звания, должности, связанные со старым, дореволюционным общественным строем. 16. Слова, обозначающие физические недостатки. 17. Названия различных болезней. 18. Названия одежды. 19. Названия птиц. 20. Топонимы, образованные на основе названий различных населенных пунктов, местностей. 21. Топонимы, образованные на основе прозвищ и кличек. 22. Обозначения различных явлений природы. 23. Слова, обозначающие различные бытовые и хозяйственные предметы орудия. 24. Слова, обозначающие различные профессии и занятия. 25. Слова, обозначающие понятия, связанные с едой и вкусовыми ощущениями. 26. Слова, обозначающие домашних животных и связанные с ними понятия. 27. Слова, обозначающие сказочные, фантастические живые существа. 28. Слова, обозначающие родственные связи. 29. Слова, обозначающие общественные положения и отношения между людьми. 30. Слова, обозначающие части тела и другие, связанные с телом, понятия. 31. Названия металлов. 32. Слова, выражающие количественные понятия. 33. Слова, обозначающие понятия, связанные с жилищными и дорожными постройками. 34. Топонимы, образованные от звукоподражательных слов.
А.А.Камалов отмечает, что «возникшая необходимость создания такой системы классификации, которая охватила бы все группы названий, выявила классификацию топонимов по мотивам и характеру номинаций» (1997, с. 13). На основании этой классификации, А.Камалов (1997) башкирскую топонимическую систему подразделяет на нижеследующие лексико-семантические подсистемы: 1. Названия, отражающие собственные признаки географического объекта. 2. Названия, выражающие отношения между объектами. 3. Названия, отражающие отношения человека и общества. Г.И.Донидзе (1969) в работе «Гидронимические термины в тюркских языках», все гидронимические термины распределяет на пять лексико-семантических групп: 1. Термины, обозначающие реки, различные по длине и характеру. 2. Термины, обозначающие разные части речных объектов. 3. Термины, обозначающие водные объекты, выбивающиеся из-под земли в виде фонтана. 4. Термины, обозначающие не текущие водные объекты. 5. Термины, обозначающие искусственные водные объекты.
Взгляд на словообразование (топонимообразование) географических названий
Вторая глава посвящена выявлению структурных типов, особенностей образования, функционирования летописных тюрко-татарских названий в словообразовательном (топонимообразовательном) плане.
Географические названия являются уникальным и бесценным источником информации для лингвистики, ибо как пишет Э.М.Мурзаев «лингвистика является важнейшим инструментом изучения географических названий. При исследовании современных топонимических ареалов невозможно обойтись без помощи сравнительной фонетики, которая помогает осмыслить единые ряды топонимических образовании, как, например, даг, таг, тау, TOO, туу, для тюркских языков от Балкан до Таймыра в значении «гора , хребет». Без методов языкознания нельзя понять и роль суффиксов в формировании географических названий, играющих первостепенную роль при выявлении закономерностей современной топонимии» (1974, 9-10).
Географические названия являются частью словарного состава языка, к которому они принадлежат. Они образовывались и образовываются по законам того же языка. Оформившись в тот или иной исторический период, географические названия сохранили в себе важную информацию о языке, о духовной культуре, о быте и других особенностях народа, создававшего их веками и тысячелетиями.
Изучение географических названий поможет выявить ряд сложных вопросов по истории языка, исторической фонетике и исторической морфологии. В.Н.Топоров и О.Н.Трубачев в совместной работе «Лингвистический анализ гидронимов верхнего Поднепровья» отмечают, что «хорошо известно значение лингвистических данных для реконструкции древнейших периодов истории и для восстановления картины этнических контактов в далеком прошлом. Значение этих данных особенно велико в тех случаях, когда отсутствуют другие источники и прежде всего письменные свидетельства. Но и при наличии последних мы не вправе пренебрегать лингвистическими данными, хотя бы в силу того, что они всегда помогают раскрыть состояние более древнее, чем-то, которое отражено в письменной традиции. Кроме того, значение лингвистических свидетельств заключается еще и в том, что они, будучи в своем большинстве непрозрачными для носителей соответствующего языка, гарантируют большую сохранность от различных сознательных изменений и переосмыслений, столь частых в исторической традиции. В свою очередь это объясняет преимущества в степени объективности лингвистических свидетельств» (1962, 3).
В структурном плане географические названия дают возможность понять роль суффиксов в словообразовательном процессе, продуктивность в прошлом того или иного суффикса, который сейчас не употребляется в языке в качестве словообразовательного суффикса. Также изучение географических названий в структурном плане помогает выявить структуру того языка, в котором они образовались, так как географические названия разнообразны по своей структуре. Как констатирует С.М.Молла-Заде «при образовании топонимов используются словообразовательные средства, часть которых или их семантика могут отличаться от таковых в современном литературном языке, поскольку определенная группа географических названий, возникнув в древности, сохраняет древнейшие языковые особенности» (1979, 36).
В топонимике существует достаточное количество классификаций структурных типов географических названий.
На материале восточнославянских географических названии Н.В.Подольская (1983) выделяет несколько структурных типов топонимов юкстапозита с учетом характера синтаксической связи между компонентами, с учетом части речи и даже лексемы первого компонента, который формирует данный тип юкстапозита: 1. Атрибутивный тип (характер связи - определение), первым компонентом служит прилагательное (реже местоимение), оба слова при соположении имеют форму номинатива. 2. Аппозитивный тип (характер связи - приложение), оба компонента -существительные, имеющие номинативную форму. 3. Нумеративный тип (характер связи - подчинение), первый компонент -количественное числительное, второй компонент-существительное, имеющее в «чистой» модели форму генетива. 4. Детерминативный тип (конструкция дополнения, в которой первый компонент поясняется вторым), первым компонентом служит лексема устье, второй компонент - существительное (гидроним), которое в «чистой» модели выступает в генетивной форме. 5. Тип, условно названный детерминативно-предложным, где первый
компонент поясняется вторым и связан с определяемым посредством предлога; «чистая» модель сохраняет предложное управление, морфологически соответственно оформленное.
Кроме того, автор указывает на существование окказионально возникающих нетиповых топонимов юкстапозита. Р.Х.Субаева (1963) отмечает нижеследующие словообразовательные типы русских топонимов Татарстана:
1. Формы наименований поселений, равные основе производного или непроизводного слова без дополнительного суффикса (в форме именительного падежа единственного и множественного числа), например: Гарь, Усады, Орел.
2. Формы названий поселений, образованные по методу суффиксального словопроизводства. Автор выделяет следующие суффиксы: а) суффикс: -овк(а), -евк(а), -инк(а), -ов, -ев, например: Ивашевка; б) суффикс: -ин, например: Утинка; в) суффикс: -ич, -яны/-аны/, -ец; например: Лубяны, Котельнич, Ржавец; г) суффикс: -ск/-ский, -ское, например: Сокольский.
3. Формы названий селений, образованные по методу суффиксально префиксального словопроизводства; например: Поречье, Свиногорье.
4. Формы названий поселений, образованные по методу словосочетания и словосложения. Этот тип автор подразделяет на две группы: а) словосочетания в виде определения с определяемым; например: Новые Поляны; б) группа переходная от словосочетания к словосложению; например: Кит-Озеро.
Стратиграфия тюрко-татарских географических названий
С.К.Караев пишет, что «каждый исторический период имеет свою топонимию, отличающуюся от других своей информацией, грамматическим строем, ибо любое крупное историческое событие на любой территории оставляет след в виде географических названий» (1991, 86).
Тюрко-татарские географические названия, также как и все другие названия, зарождались и развивались в разных географических и исторических условиях. По мнению Э.М.Мурзаева «географические названия возникали в конкретных исторических условиях, их происхождение тесно связано с общественной жизнью и языками народов, населявших или населяющих те или иные местности. Менялись исторические условия, языки и народы, менялись их ареалы, и тем самым географическая среда. Поэтому ни в одной стране нет единообразной географической номенклатуры. Она создавалась постепенно как многослойное образование, состоящая из всегда разновозрастных и всегда разноязычных элементов» (1974, 323). В связи с этим необходимо отметить, что территория того или иного государства являлась зоной контактирования родственных или генетически неоднородных племен, которые приходили и уходили из этих государств. Ф.Г.Гарипова отмечает, что «полная событий история заселения края, сложные и давние контакты с разными народами, большая и разнообразная по природным условиям территория не могли не отразиться на характере географических названий. Особенности ландшафта, растительного и животного мира, названия давних племен и народов, имена первых поселенцев и владельцев, черты социально - экономической и культурной жизни и другие факторы стали основой для образования географических названий указанного региона» (1998, 209).
Географические названия являются частью словарного состава языка, к которому они принадлежат. Они образовывались и образовываются по законам того же языка. Образовавшись в тот или иной исторический период, географические названия сохранили в себе важную информацию о языке. Г.Ф.Саттаров констатирует, что «нельзя рассматривать отдельно формирование и развитие татарских местных географических терминов, и географической терминологии вообще, от формирования и развития общетатарского языка. Формирование и развитие терминологической лексики, образующей отраслевую лексику нашего языка, в том числе формирование и развитие географической терминологии тесно связано с формированием и развитием общетатарского лексического состава. Татарский язык и народ уходит своими корнями в далекое прошлое» (1998, 347). Однако, в образовании тюрко-татарских географических названий, зафиксированных в русских летописях, принимали участие не только булгары и татары, но и другие народности. М.З.Закиев пишет, что «несмотря на то, что в формировании татарского языка и народности главную роль играли волжские булгары, в их составе в какой-то степени участвовали тюркоязычные печенеги, кипчаки, мишары, тюрки, пришедшие с татаро-монгольским игом, а также монголоязычные монголы, угро - финны и даже славяне» (1977, 188).
Тюрко-татарские географические названия зафиксированы не только в русских летописях, их таюке можно найти и на карте мира. Это объясняется тем, что тюркские народы, будучи кочевниками, мигрировали по многим странам мира. Э.М.Мурзаев указывает на тот факт, что «границы топонимичесих ареалов не считаются с современными лингвистическими границами языковых семей или отдельных языков, что указывает на длительные в истории человечества процессы заимствования и далекого проникновения топонимических образований в результате подвижности населения» (1974,324).
В русских летописях зафиксировано значительное количество тюрко-татарских топонимов. Отнесение их к той или иной этнической группе будет определяться, основываясь только на конкретные исторические источники. Основываясь на историко-генетический подход при анализе системы географических названий, мы выделяем в русских летописях следующие пласты топонимов: 1) древнетюркский; 2) булгарский; 3) огузский; 4) кипчакский, ногайский; 5) татарский; 6) гибридные названия.
В книге «Мы - татары» историк Р.У.Амирханов по древнейшим источникам прослеживает отдельные периоды истории татар. «У татарского народа, сформировавшегося на общетюркской основе, есть мощные, уходящие вглубь истории корни. Эти корни еще до возникновения Золотой Орды дали могучие побеги. Они играли видную роль в I (552-630 гг.) и II (682-774 гг.) Тюркских каганатах, государстве Караханидов, образованном после распада Тюркских каганатов, в Кимакском каганате и в образовавшейся в 40-е годы XIII в. Золотой Орде. Одно из названий этого государства было
«Татар иле» («Страна татар»). Когда близкие по языку татары, кипчаки, булгары, огузы и другие племена объединились под властью ханов в огромном государстве - Золотой Орде, - диалектные особенности стали довольно быстро стираться. Ряд ученых уже язык знаменитой поэмы «Кыйсса-и-Иусуф», созданной в первой половине XIII века (значит, до Батыева нашествия), склонен считать «древним татарским языком». Последующие произведения получили звучание в основном на базе и в рамках этого языка. Татарский язык, получивший развитие на общетюркской основе, стал широко распространяться и на территории бывшего Булгарского государства, отныне в северном улусе Золотой Орды. Как явствует из текстов надгробных памятников, булгарский язык с 40-х годов XIV века начинает заметно «отатариваться». В конце XIV - начале XV века в этническом и языковом отношении завершается поглощение булгар татарами. После этого слово «булгар» сохраняется лишь в местных названиях, в именах тех или иных видных людей сообразно с их местом проживания, в булгарской истории. Ученые, тщательно изучившие данную проблему, пишут, что Булгарское государство, его богатая культура, булгарский этнос внесли значительный вклад в обогащение общетатарской истории, татарской нации. Булгарская история - один из этапов средневековой татарской истории, существенный компонент этого большого этноса.
Следовательно, нет никаких оснований противопоставлять названия «булгары» и «татары» ни в историческом, ни в этническом плане. Каждый из этих этносов (кто в большей, кто в меньшей степени) - отдельные ветви мощного дерева, выросшего из одного тюркского корня. То же самое можно сказать об этнониме «кипчаки». Упомянутых Рашидеддином татар, и булгар, и кипчаков мы можем с полным основанием считать своими прямыми предками (2002, 6-9).
