Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Факторы и источники формирования персидско-таджикской научной терминологии
Вводная часть 11
1.1. Понятие научного языка и некоторые теоретические вопросы терминологии 12
1.2. Формирование персидско-таджикского литературного и научного языка 29
1.3. Предпосылки и факторы формирования персидско таджикского научного языка и терминологии 53
1.3.1. Периоды формирования научного языка и терминологии 61
1.4. Основные источники становления персидско таджикской научной терминологии 67
1.4.1. umrnma 68
1.4.2. Hudd al- lam 71
1.4.3. arh alavarruf li-mabhabi tasawwuf 74
1.4.4. Qaslda-i Ab 1-Hay9am 75
1.4.5. Jmf al-hikmatayn 76
1.4.6. Kaf al- mahjub 78
1.4.7. Dninma-и Майсари 79
1.4.8. Hidyat al-muta allimln f-1ibb 82
1.4.9. Kitb al-abniya van haqa iq al-adviya 84
1.4.10. RaginsI ё Risla dar nab 87
1.4.11. Kitb al-mudxal ila llm ahkm al-nujurn 90
1.4.12. Ravat armunajjimln 91
1.4.13. Kayhninxt 92
1.4.14. Dninma-i Аі 93
1.4.15. Kitb alafhm li avil sinat alanjm 94
1.4.16. Kitb al-saydana f-1ibb 97
ГЛАВА П. Структурно-семантическое исследование персидско-таджикской научной тер-минологии
Вводная часть 110
2.1. Основные принципы и способы термино образования и терминографии в древнейших
памятниках науки на персидско-таджикском языке 111
2.2. Астрономическая и астрологическая терминология . 155
2.3. Математическая терминология 183
2.4. Географическая терминология 198
2.5. Философская терминология 215
2.6. Медицинская терминология 221
ГЛАВА III. Роль заимствования и калькированного перевода в становлении и развитии персидско-таджикской научной терминологии
Вводная часть 251
3.1. Заимствование и калькированный перевод 252
3.2. Арабские термины 261
3.3. Греческие термины 278
3.4. Индийские (санскритские) термины 301
3.5. Согдийские, бухарские, тохарские и хорезмийские термины 322
3.6. Ивритские термины 331
3.7. Сирийские термины 341
3.8. Коптские термины 345
Заключение 348
Библиография (список научных источ
Ников и литературы) 357
Список сокращений
- Предпосылки и факторы формирования персидско таджикского научного языка и терминологии
- Основные источники становления персидско таджикской научной терминологии
- Астрономическая и астрологическая терминология
- Индийские (санскритские) термины
Введение к работе
1. Актуальность темы. Как известно, состояние языка науки, включая систему научной терминологии, является фактическим показателем уровня интеллектуального развития того или иного этноса на определённом отрезке истории человеческой цивилизации. Иными словами, термин - это зеркало, отражающее результат мышления говорящего, который является индивидом общества. Более того, развитая система терминов способствует подготовке соответствующей почвы для появления новых отраслей знаний, подготавливает язык и мышление к восприятию новых понятий, поднимает на новые ступени уровень их интеллектуальной пригодности. Поэтому подготовленность любого языка к сложным интеллектуальным начинаниям проявляется при изложении научной мысли. С этой точки зрения следует определить истину: в состоянии ли язык отвечать насущным нуждам общества перед лицом важнейших исторических обстоятельств, на достаточно высоком уровне отражать и развивать конкретные и абстрактные научно-технические понятия, обеспечивая при этом собственное самосовершенствование?
Степень актуальности и важности задач, требующих решения, более всего связана с конкретными обстоятельствами. В череде судьбоносных событий, происшедших за последнее время в жизни таджикского общества, приоритетное место занимает приобретение независимости страны, которая ставит наисложнейшие задачи самого разнообразного характера, с которыми связаны не только жизненно важные отрасли, но и дальнейшие перспективы развития духовного состояния общества, где большую роль приобретает проблема национального языка. Многоаспектное исследование языка включает в себя проблему изучения одного из его подъярусов - научного языка, который без системы терминов функционировать не может. Современное состояние научной терминологии таджикского языка вызывает обоснованную озабоченность научной общественности страны. Решение вопроса в определенной степени зависит от изучения опыта научной мысли начального периода деятельности персидско-таджикских ученых после приобретения независимости от арабского халифата. Выявление истинного состояния языка науки, его потенциальных возможностей, доказанных этим опытом, может послужить хорошим ориентиром для формирования и развития нового языка науки с развитой терминологической системой. При выборе данной темы исследования мы, по сути дела, исходили именно из этих соображений.
Следует подчеркнуть, что уже в первых научных трудах на фарси-дари проявляются особые потенциальные возможности в выработке терминологии по математическим, астрономическим, географическим, медицинским дисциплинам. Это обстоятельство дает право утверждать, что изучение опыта далеких предков, форм и методов их научного подхода к процессам терминообразования соответствуют задачам, которые сегодня стоят перед таджикским терминоведением.
2. Источники исследования. В диссертации рассматриваются процессы формирования и эволюции научной терминологии в первых трудах персидско-таджикских ученых на новоперсидском языке - farsT-yi dan (фарси-дари). К числу таких произведений относятся Ёитатата («Арифметика») Мухаммада Айюба Табари, Hidayat al-muta allimln fi-libb («Руководство для изучающих медицину») Ахмада Ахавайни Бухорои, Kitab al-abniya an haqa iq al-adviya («Книга основ об истинных свойствах лекарств») Муваффака Хирави, Danisnama («Книга знаний») Майсари, Hudud al- alam min al-masriq ila-l-mayrib («Границы мира от востока к западу») (автор неизвестен), Sarh ala arruf li-madhabi tasavvuf («Комментарии к распознаванию суфизма») Абуибрахима Исма ила б. Мухаммада б. Абдаллаха Мустамли Бухорои, OasTda-i АЬй l-Науват («Философская касыда Абу-л-Хайсама»), Kitab al-mudxal Па Urn ahkam al-nujilm («Вступление в науку об основах астрологии») Абунасра Кумми, Danisnama-i Аіа ї («Книга знаний Алаи») и RagsinasT или Risala-i nabz («Сфигмология» или «Трактат по сфигмологии») Абуали ибн Сино, Kitab alaflilm li ava il sina at alanjlm («Книга вразумления начаткам науки о звёздах») Абурайхана Беруни, персидский перевод Kasf al-mahjub («Раскрытие скрытого») Абуя куба Сиджистани, Ravzat al-munajjimm («Цветник астрономов») Шахмардана б. Абу-л-хейра, Kayhansinaxt («Космология») Каттана Марвази, Jami al-hikmatayn («Соединяющий две философии») Носира Хусрава Кубадийани.
Перечисленные сочинения в качестве научного наследия содержат ценный материал также для изучения процессов формирования и развития персидско-таджикского научного языка начального периода (IX-XI вв.), языковых и культурных контактов с другими языками и культурами.
3. Степень разработанности темы. О терминологии персидско-таджикского языка, различных аспектах первых научных сочинений, созданных на нем важные исследования осуществлены такими зарубежными и отечественными учеными, как Ж. Лазар, В.В. Бартольд, А. Корбэн, М. Муин, М.-Т. Бахор, 3. Сафа, Дж. Хумаи, Т. Биниш, Дж. Матини, Б. Занджани, Р. Садики, А. Бахманйар, В.А. Лившиц, Л.П. Смирнова, Д. Саймиддинов, М. Касымова, С. Сулаймонов, А. Байзоев, А. Хасанов, С. Назарзода, М. Султонов.
Наиболее насыщенной научной информацией среди научных трудов является «La langue des plus anciens monuments de la prose persane» [LAMPP, 11-492], в которой Ж. Лазар наряду с разнохарактерным обзорным исследованием произведений ІХ-ХІІ вв. выявляет некоторые фонетические и грамматические особенности персидского языка данного периода.
Стилистические особенности языка научных сочинений периода на образцах текстов рассмотрены в капитальном труде М.-Т. Бахора «Сабкшенаси» [Sabk, II: 24-38, 42-44, 52, 158-161].
Предметом исследований ученых становились также лексика и терминология отдельных сочинений. Особое внимание среди таких исследований вызывает статья М. Моена о персидской лексике и терминологии Danisnama-i Ala J Ибн Сино [454]. Этому сочинению посвящена и статья В.А. Лившица и Л.П. Смирновой [117]. В таком же аспекте написаны исследования А. Байзоева [208], С. Сулаймонова [170], М. Касымовой [240].
Некоторые особенности лексики Hudfid al- alam рассмотрены в работах А. Хасанова [183], М. Шукурова [320. 288-289], М. Касымовой [240. 286-291].
О персидском словообразовании и терминотворчестве Абурайхана Беруни говорили многие исследователи языка науки и терминологии, но в отдельности освещением данной тематики более подробно занимались в Иране Дж. Матини в своей статье «Предел начинаний Абурайхана Беруни в создании научной лексики на фарси» [447], в Таджикистане - автор данной диссертации в монографии «Научная терминология «Китаб ат-тафхим» Абурайхана Беруни» [286] и в ряде научных статей [282-283; 287; 292; 417; 419].
Дж. Матини посвятил справочную статью к изданной им книге Hidayat al-muta allimin fi-libb [370], где были освещены некоторые языковые и грамматические особенности этого произведения, а диссертация А. Юсуфова посвящена терминологии данного труда. Следует отметить, что большая часть теоретического раздела данной диссертации написана на базе ранее опубликованного нами исследования, хотя автор почти не ссылается на неё.
Сочинениям Ragsinasi Абуали ибн Сино, Kitab al-abniya Муваффака Хирави и Sumarnama Мухаммад Айюба Табари посвящены статьи автора этих строк. Нами же издан сверенный текст Sumarnama.
Тем не менее, проблема становления и развития научной терминологии в древнейших научных произведениях на фарси-дари, в целом, до сих пор не получила всестороннего исследования, пока ещё отсутствуют работы, определяющие основные способы терминообразования и терминографии в данных сочинениях. 4. Цель и задачи исследования. При исследовании истории формирования и развития научной терминологии персидско-таджикского языка была поставлена цель установить основные критерии и методы терминологизации и терминообразования персидской научной речи на первом этапе её становления, что создаёт почву для всестороннего изучения персидско-таджикской научной речи, особенностей языка науки, выявления её возможностей для выражения научных понятий.
В диссертации рассматриваются факторы, способствовавшие появлению научных сочинений, созданию системы научной терминологии, выявлены достижения и недостатки научной речи в первых произведениях науки на фарси-дари (IX-XI вв.), определена лексикологическая и морфологическая характеристика математической, астрономической, философской и медицинской научной терминологии.
Исходя из поставленной цели были определены следующие задачи:
-на базе богатой отечественной и зарубежной теоретической литературы и с учётом особенностей персидско-таджикского языка очертить контуры концептуального содержания понятия «термин» и его свойств;
-раскрыть феномен трансформации значения термина в различных науках;
-определить сущность и виды понятия «заимствование» в системе персидско-таджикского языка;
-выявить роль и основные особенности калькированного перевода терминологических заимствований в персидско-таджикской научной речи;
-охарактеризовать основные способы терминологизации персидско-таджикской научной речи на начальном этапе её развития;
-провести классификацию терминов, перешедших в новоперсидский из среднеиранских языков;
-установить конкретное значение отдельных терминов;
-показать роль заимствований и калькированного перевода в обогащении словарного состава научной речи и т.д. Для достижения поставленных целей проведена следующая работа: -собрана и классифицирована по пяти группам научная терминология первых научных сочинений:
1. математическая терминология (геометрия, арифметика и алгебра);
2. астрономическая и астрологическая терминология;
3. географическая терминология;
4. философская терминология;
5. медицинская терминология.
-дана развёрнутая генетическая характеристика заимствованной и калькированной терминологии из арабского, греческого, индийского (санскрит), согдийского, хорезмийского, тохарского, иврита, сирийского и коптского языков.
-определено конкретное значение некоторых терминов путём сравнения с арабским, и в отдельных случаях, с русским и английским эквивалентом.
5. Научная новизна. В таджикском языкознании вопрос об истории становления и развития языка науки на материале научных трактатов IX-XI вв. впервые стал предметом специального исследования. Применяя современные методы лингвистического анализа, автор диссертации впервые осуществляет научную интерпретацию богатого фактологического материала исторических лингвокультурных источников, характеризует языковые новации в развитии языка науки, а также процессы сохранения его лексических и грамматических особенностей на всех этапах эволюции персидско-таджикского языка.
В работе впервые установлены различные закономерности сохранения древней лексики в терминологии персидско-таджикского языка, представлено описание научных понятий, вербализованных разноуровневными языковыми средствами, научно аргументирован факт сохранения в современной таджикской терминосистеме преимущественно исконно иранской лексики в отличие от заимствования терминов. Осуществление исследования должно способствовать решению проблемы систематизации научной терминологии. Калькированные и переводные заимствования, которые использованы в процессе исследования, указывают на тесные языковые и культурные контакты носителей персидско-таджикского языка с арабами, греками, индийцами, евреями, сирийцами, коптами и другими древними народами. Иначе говоря, заимствования из других языков играли важную роль особенно на начальном этапе формирования научной терминологии на фарси.
Метод, использованный в диссертации, в научной практике применяется впервые, и вполне может быть применим для последующих подобных исследований.
В диссертации затрагиваются и вопросы, связанные с современной терминологией таджикского языка. При этом, для применения в языковедческой практике предлагается целый ряд новых терминов.
6. Методика исследования. Исследование построено на описательном
и сравнительно-историческом методах познания, наиболее характерных для
современных исследовательских процессов в языкознании.
Сравнительно-исторический метод был также использован при сравнении персидских и арабских вариантов, а также русских и английских переводов некоторых сочинений. При исследовании также использовались этимологические методы, а также анализ и синтез собранного материала.
7. Теоретическая и методологическая база исследования.
Теоретической базой при исследовании явились научные труды по терминологии, грамматическом строении слов и терминов таких ученых, как: В.В. Виноградов, Д.С. Лотте, Н.П. Кузькин, А.А. Реформатский, А.Д. Хаютин, Э. Бенвенист, Т. Барроу, П. Хорн, Ж. Лазар, М. Шаки, 3. Телегди, B.C. Расторгуева, И.М. Оранский, Т. Чхеидзе, Т. Чавчавадзе, Л.С. Пейсиков, Ю.А. Рубинчик, В.А. Лившиц, Л.П. Смирнова, М.Н. Боголюбов, И.М. Стеблин-Каменский, Д. И. Эдельман, М.И. Исаев, М. Муин, Дж. Хумаи, М. ю Т. Бахор, М. Шакури, Д. Саймиддинов, Ш. Рустамов, М. Касымова, С. Назарзода, С. Сулаймонов.
8. Практическое и теоретическое значение исследования.
Теоретическая значимость данного исследования заключается, прежде всего, в определении особенностей научного стиля персидско-таджикского языка. Выбор древнейших сочинений в различных научных дисциплинах в качестве источника исследования ориентируется на особую важность этих сочинений в творческом отношении. Более того, исследование истории научного языка без учёта этих сочинений представляется невозможным.
Осуществление исследования должно целиком способствовать решению проблемы систематизации научной терминологии таджикского языка.
Результаты настоящего исследования можно использовать при изучении теоретических проблем и практического применения терминов, особенностей научного языка, истории формирования персидско-таджикского научного языка и т.д.
Некоторые разделы данного исследования можно применить при создании этимологических, толковых, многоязычных словарей, учебных книг для общеобразовательных, высших школ и научных учреждений.
9. Апробация материалов исследования. Основное содержание диссертации изложено в научных докладах автора на международных и республиканских конференциях и симпозиумах (Душанбе, 1999, 2001, 2006).
По теме диссертации опубликованы: 5 книг, 20 статей.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка научных источников, литературы и указателя сокращений.
Во Введении обосновывается актуальность темы, прослеживается история темы, определяются степень ее изученности, цель и задачи диссертанта, методика и методология, теоретическая и практическая значимость исследования.
Первая глава диссертации «Факторы и источники формирования персидско-таджикской научной терминологии» состоит из трёх параграфов.
Первый параграф этой главы посвящен понятию «язык науки», а также теоретическим проблемам терминоведения.
В этом параграфе резюмированы теоретические концепции понятия «термин» таких учёных, как: Гринаф, Киттридж, Э. Жильбер, Т. Сейвори, Л. Олыпки, О Есперсен, Ф. Бруно, Ж. Вандриес, Л. Смит, А. Ширмер, X. Эггербехт, Л. Гурмунд, О. Найбеккен, В. В. Виноградов, Д.С. Лотте, Н.П. Кузькин, В.М. Лейчик, А. А. Реформатский, А.В. Суперанская, В.П. Даниленко, А.Д. Хаютин, Г.О. Винокур и др., и на этой основе дано его определение. С учётом того, что «номенклатура» не носит каких-то принципиальных отличий от термина и несомненно на первой стадии развития языка каждая номенклатура связана с конкретным понятием и означает конкретное понятие, в данном параграфе поставлен вопрос об изучении номенклатуры как составной части терминологии.
Во втором параграфе первой главы говорится об основе и факторах становления и развития терминологии и создании научных сочинений. При этом были установлены два этапа появления произведений на языке фарси-дари: первый - создание литературных произведений, второй - создание научных произведений. Определены конкретные основные факторы появления научных и ненаучных произведений на языке фарси-дари.
Третий параграф посвящен первым научным источникам на языке фарси-дари, т.е. краткому изложению древнейших научных сочинений на языке фарси-дари. В этом параграфе речь идёт о содержании древнейших научных сочинений на языке фарси-дари, путях формирования слов и терминов, словообразовании, терминотворчестве и других особенностях слов и терминов этих сочинений.
Древнейшие научные сочинения на языке фарси-дари по научным дисциплинам разделены на пять подгрупп: 1. Сочинения математического содержания: Sumarnama; две главы и один раздел Kitab alaftnm li ava il sina at alanjlm;
2. Сочинения географического содержания: Hudud al- alam min al-masriq ila-l-mayrib; один раздел из Kitab alafhTm;
3. Сочинения астрономического и астрологического содержания: Kitab al-mudxal На Urn ahkam al-mijum; Ravzat al-munaffimTn; Kayhansinaxt; три главы Kitab alafhim li ava 41 sina at alanjlm;
4. Сочинения философского и мистического содержания: Danisnama-i Аіа ї; Jami al-hikmatayn; QasTda-i Abii l-Наудат; перевод Kasfal-mahjub; Sarh ala arruf li-mabhabi tasawwuf;
5. Сочинения медицинского содержания: Hidayat al-muta allimln Ji-libb; Kitab al-abniya an haqa iq al-adviya; RagsinasT или Risala і nabz; поэтическая Ddnisnama; Kitab al-saydana fi-libb.
Также, на конкретных примерах приводятся сведения о некоторых особенностях этих произведений, их сходстве и различиях, использовании отдельных терминов в этих сочинениях и т.д.
Кроме того, в этом параграфе определены основные пути и методы подбора и использования научной лексики и терминологии.
Вторая глава «Структурно-семантический анализ персидско-таджикской научной терминологии» состоит из шести параграфов.
Первый параграф посвящен исследованию основных принципов и способов терминообразования и терминографии в древнейших научных памятниках на языке фарси-дари. В нём на конкретных примерах из этих сочинений выявлены основные принципы терминообразования и терминографии.
Во втором параграфе рассматривается астрономическая и астрологическая терминология. Здесь отмечены все пять методов формирования астрономической терминологии древнейших научных сочинений на языке фарси-дари, в частности, термины, созданные авторами этих произведений.
Третий параграф посвящен исследованию терминологии разделов математики - арифметики, геометрии, алгебры. Математическая терминология разделена на пять основных групп и установлены основы их формирования.
Четвёртый параграф посвящен анализу географической терминологии, где определены основы формирования этих терминов.
В пятом параграфе рассматривается философская терминология и пути её формирования.
В шестом параграфе речь идёт о медицинской терминологии и её основных частях (анатомия, этиология, фармакология и т.д.).
Третья глава «Роль заимствования и калькированного перевода в становлении и развитии персидско-таджикской научной терминологии» состоит из восьми параграфов.
В первом параграфе обосновываются характерные черты заимствования, подразделяемого на внутриязыковое и иноязыковое. В этом параграфе рассмотрен один из основных элементов теории заимствования калькированного перевода, который состоит из четырёх видов:
а) точный калькированный перевод;
б) вольный калькированный перевод;
в) смысловое заимствование;
г) заимствованное терминосложение.
Предметом обсуждения остальных параграфов данной главы являются арабские, греческие, индийские (санскрит), согдийские, хорезмийские, тохарские, ивритские, сирийский и коптские термины, которые использовались в древнейших научных сочинениях на языке фарси-дари.
Заимствованные термины подразделены на астрономические, математические, географические, философские, медицинские; были определены некоторые особенности, пути их проникновения в язык, а также приведены комментарии и примечания к ним. В заключении подведены итоги проведённого исследования и изложены основные выводы и положения, содержащиеся в трёх главах диссертации. В конце приведён список научных источников, библиография, а также список сокращений.
В диссертации язык фарси-дари, язык фарси, персидско-таджикский и язык таджикского фарси, выражая одно понятие, являются синонимами, но во избежание недопонимания и соблюдения исторической реальности, где языком сочинений исследуемого периода являлся язык фарси-дари в случае использования языка исследуемого периода использован термин язык фарси-дари, а для современного языка термин язык таджикский фарси или таджикский язык.
Научные источники и литература, использованные при написании диссертации, указываются в скобках. Первый номер в скобке указывает на порядковый номер источника в соответствии с библиографией, а второй номер, идущий после точки, указывает на используемую страницу данного источника. Однако, слова, термины и материалы древнейших научных сочинений и использованных научных источников приведены в скобках с указанием сокращений этих сочинений и источников и соответствующих им страниц. Номера, которые в скобках разделены точкой с запятой, являются номерами отдельных источников.
Предпосылки и факторы формирования персидско таджикского научного языка и терминологии
Сегодня большинство языковедов и терминологов признают присутствие лексического значения в терминах. По мнению подавляющего большинства исследователей, смысл термина заключается в его дефиниции. Из этого следует, что терминами могут быть только те слова, которые обладают «обязательной научной дефиницией».
Однако, по мнению В.М. Лейчика, такая формулировка термина, т.е. обладание обязательной научной дефиницией, представляется ошибочной по следующим причинам:
1) дефиницией в логике называют вид суждения, состоящий из определяемой левой части (definiendum – Dfd) и определяющей правой части (definiens – Dfn), причем термин – это и есть Dfd, а правая часть содержит только определение его значения, а не всю дефиницию, так что логически правильно было бы сказать, что термину соответствует определение его значения или определение обозначаемого термином понятия;
2) один и тот же термин может иметь не единственное определение своего значения и потому, что обозначаемое им понятие многоаспектно, и потому, что в различных теориях определения одного понятия различны;
3) языковое выражение значения термина тоже не является единственным, и поэтому неясно, какую же словесную дефиницию имеет термин;
4) не только термин, но и вообще любое слово или словосочетание может иметь дефиницию или, точнее говоря, входить в дефиницию, так что этот признак неспецифичен для термина;
5) в специальных сферах существует достаточно много понятий, не имеющих дефиниций, выраженных языковыми средствами. Соответственно есть много терминов, значение которых неопределенно в словесной дефиниции [176. 137].
Принимая во внимание вышеизложенное, следующая формулировка понятие термина выглядит точнее: «термин – лексическая единица, требующая дефиниции (вернее: определения соответствующего термину понятия)» [176. 138]. Эта мысль также подтверждается В.П. Даниленко (1977): «под термином мы понимаем слово (или словосочетание) специальной сферы употребления, являющееся наименованием специального понятия и требующее дефиниции» [66. 87].
Как было сказано, термин – это, прежде всего лексическая единица, т.е. специальное слово или словосочетание. По мнению известного русского советского языковеда А.А. Реформатского, термин – это специальное слово, которое ограничено по сравнению со своими особыми функциями [146. 110]. Однако, по утверждению Г.О. Винокура «термины – это не особые слова, а только слова в особой функции» [50. 5; 176. 139]. Как видим, в первом определении термин истолковывается как специальное слово в лексическом составе языка, во втором определении наоборот, термин – это слово с особыми функциями. То есть, хотя оба эти определения противоречат друг другу, но до сих пор в языкознании каждое из них имеет своих сторонников и оппонентов. Дальнейшее исследование в области терминологии и научного языка в будущем доказывает преимущество одного из этих определений.
Термин, во-первых, соотносится, по преимуществу, с понятием определенной организованной области познания или преобразования материального мира, во-22 вторых, вступает в системные отношения с другими подобными единицами языка, образуя вместе с ними особую систему – терминологию [185. 34-35].
Таким образом, можно утверждать, что основные признаки терминов состоят из связи терминов с определенными понятиями и систематичностью терминов. Языковед А.Д. Хаютин отмечает три присущие термину тенденции: а) моносемичность. Это означает, что термин в пределах определенной терминологической системы проявляет тенденцию к передаче одного и только одного понятия; б) независимость от контекста. Это означает, что чем больше термин удовлетворяет требование моносемичности, тем в меньшей степени проявляется его зависимость от контекста, приближаясь к полной независимости для полностью однозначных терминов; в) стилистическая и экспрессивная нейтральность, т.е. термины в составе своей терминологии лежат вне экспрессии, их содержание должно исчерпываться их логической и предметной соотнесенностью, они должны быть стилистически нейтральными в пределах собственного терминологического «поля» [185. 40-41].
Основные источники становления персидско таджикской научной терминологии
Общеизвестно, что после арабского нашествия и становления исламской культуры арабский язык на всей территории халифата в т.ч. в Хорасане и Мавераннахре, стал официальным государственным языком, языком литературы и науки. В тот период арабский язык становится международным языком научного общения и играет на Ближнем и Среднем Востоке такую же роль, какую играл латинский язык в средневековой Европе [ВИФ, 258].
Известные ученые и литераторы иранского происхождения Ибн Мукаффа (721-753), Мухаммад ибн Муса Хорезми (780-847), Абу Машар Балхи (ок. 786-886), Ахмад б. Мухаммад Фергани (IX в.), Ибн Хордадбех (820-912), Истахри (Х в.), Мухаммад б. Джарир Табари (838-923), Мухаммад б. Закарийя Рази (865-925), Хамза Исфахани (893-970), Саалиби (961-1038) и другие создавали научные и литературные произведения на арабском языке. Саалиби в своем труде Yatlmat al-dahr («Жемчужина эпохи») сообщает сведения о 119 арабоязычных поэтах, живших в Хорасане и Мавераннахре, и приводит стихотворные фрагменты из их поэзии [24. 389; ВИФ, 259].
Следует особо отметить, что большинство упомянутых Саалиби поэтов были представителями верхних слоев общества, к числу которых относились 4 эмира, 8 визирей, 28 писцов, 31 ученый и т.п. Однако, в Хорасане и Мавераннахре для низших слоев общества, простых людей арабский язык все же оставался чужим и непонятным языком и они, кроме нескольких религиозных обрядов на этом языке, больше ничего не знали. Поэтому, Абубакри Наршахи в своем произведении Та гїх-і Вихага «История Бухары» отмечает: Кутайба ибн Муслим в Бухаре «har dna mund farmud har ki ba namz-i dna hir avad du diram bidham. va mardumn-i Buxr ba avval-i islm dar namz Qur n ba prs xvndand va arab natavnistand mxtan» [458. 67] «объявил, что тот, кто будет присутствовать каждую пятницу на совершении пятничной (одина) молитвы получит два дирхема. И жители Бухары в самом начале распространения ислама при совершении молитвы читали Коран на языке фарси, т.к. не могли выучить его на арабском языке». Этот довод, приведенный Наршахи, достоин внимания, ибо он свидетельствует о существовавших ещё в начале распространения ислама переводах на язык фарси отдельных оятов и сур Корана, намного раньше перевода «Тафсири Табари». Наршахи также отмечает, что Кутайба «ahl-i Buxr-r farmd yak nma az xnah-yi xvs ba arab ddand, t arab ba n bsand va az ahvl-i n bxabar bsand...» [458. 66] «приказал жителям Бухары предоставить половину своих жилищ арабам, чтобы они были с ними, и осведомлены об их жизни».
Можно твердо сказать, что этот приказ Кутайбы был издан не только в целях обучения канонам ислама, но и для распространения арабского языка среди местного населения. Однако, жители Хорасана и Мавераннахра не оставили свой родной фарси-дари ради чуждого им языка, хотя и стали после распространения ислама верными борцами за исламскую веру. Арабское завоевание не смогло уничтожить язык Хорасана и Мавераннахра и даже воспрепятствовать формированию и развитию научного и литературного языка фарси-дари. На этой земле более ста лет шла беспрерывная борьба между фарси-дари и арабским языком, в которой язык фарси одержал победу, сохраняя свою значимость.
Также важен тот факт, что дошедшие до нас старинные памятники на фарси-дари - это стихотворные фрагменты, такие как песня о храме огня Каркуй в Систане [Sabk, П. 21-22; 278. 36]. Несмотря на то, что поэзия на фарси-дари имеет древнюю историю, официальная придворная поэзия на этом языке сочинялась в период правления основателя династии Саффаридов (247/788-393) - Якуба ибн Лайса (247/788-265).
По преданию неизвестного автора Ta rlx-i Slstn «История Систана» «uar -г (т.е., Якуба ибн Лайса - М.-Х.С.) r guftand ba tz... lim nabd, darnayft. Muhammad-i Vasf hir bd va dabr-i ras il-i bd va adab nk dnist va badn rzgar nma-i prs nabd. pas Yaqb-i Lay guft: iz ki man andar naybam ar byad guft. Muhammad-i Vasf pas r-i prs guftan girift...» [Sabk, I. 165; 454. 4] «поэты сочинили стихи ему на арабском языке... он был неуч, не понял их. При этом присутствовал Мухаммади Васиф, который был писцом и хорошо знал грамоту. А в это время сочинений на фарси не существовало. Якуби Лайс сказал: Зачем говорить то, чего я не постигаю? Тогда Мухаммади Васиф начал сочинять стихи на фарси».
С формированием и укреплением провинциальных государств иранского происхождения Саманидов, Чаганидов, Фаригунидов, Хорезмшахов, Зияридов и Бундов, покровительствовавших языку фарси-дари, он получил толчок к дальнейшему развитию. Развитие и процветание языка фарси - дари достигло наибольшего апогея в период правления Саманидов (875-999).
Мудрые саманидские эмиры, которые, несомненно, испытывали национальную гордость и связывали свою родословную с древними правителями Ирана, в частности с Бахроми Чубина, наставляли своих подчиненных сочинять на языке фарси и переводить другие произведения на этот язык. В предисловии Tarjuma-i Tafslr-i ТаЬатї «Перевод комментария Табари» об этом пишется так: «va n kitb tafsr-i buzurg ast az rivyat-i Muhammad ibn-i Jarr alabar rahmat allh valayh tarjuma karda ba zabn-i prs-yi dar-yi rh-i rst. va n kitb-r biyvardand az Baydab ihil mushaf bub. In kitb nabita ba zabn-i tz va ba asndh-yi darz bub va biyvardand s-yi amr-i sayid-i muzaffar Abuslih-i Mansur ibn-i Nh ibn-i Nasr ibn-i Ahmad ibn-i Isma il rahmat allh valayhim ajmavm. Pas duxvr mab bar vay xvndan-i n kitb va vibrat kardan-i n ba zabn-i tz va unn xvst ki mar n-r tarjuma kunand ba zabn-i prsL Pas vulam-yi Mvara al-nahr-r gird kard va n az esan fatv kard ki rav basab ki m n kitb-r ba zabn-i prsi gardnm. guftand rav basab xvndan-u nabistan-i tafsr-i Qur n ba
Астрономическая и астрологическая терминология
3. Детерминативные или сложно-подчинённые композиты (tatpurusa, karmadhraya, dvigu), отличаются подчинением одного из элементов состава в зависимости от внутреннего смыслового отношения всех компонентов.
а) композиты типа tatpurusa. Большинство исследователей подчеркивали существование отношения управления между его составными членами [10. 199].
I. имя существ. + имя существ.:
а) с первым зависимым компонентом: dg-pya (Т/, 530) «таган», malikab (Т/, 325) «величественный», fl-xna (Т/, 365) «слоновник», xvrazm-h (Т/, 271) «хорезмшах», xurm-bun (Tf, 341) «финиковая пальма», tb-nma (ДМ, 51) «медицинский трактат».
б) со вторым зависимым компонентом. Эти композиты образуются от изафетных словосочетаний (выражений) путем изафетной конструкции. Кроме того, в изафетных словосочетаниях, от которых образуются сложные слова, первый компонент является основным, а второй компонент подчинен первому: ггшг-b (Tf 377) «утка», shib-dvn (Tf, 387) «управляющий богатством», shib-xirj (Tafhlm, 387) «сборщик налогов».
П. имя существ. + имя прилагат.: tan-durust (Tf 378) «здоровый», tan-sapd (Tf, 327) «белотелый».
III. имя существ. + основа глагола наст. времени: bun var (DM, 174) «абсцесс», bstn-arz (КС. 271) «щирица», zamm-larz (Tf, 509) «землетрясение», b-rz (Tf, 333) «водолей», sitra-yb (Tf, 285) «астролябия», tr-andz (Tf, 90) «стрелец», b-gr (Tf, 170) «водоем», dar-band (Tf, 200) «теснина», d-sz (Tf, 4) «жертвенник», farmn-burdr (Tf, 351) «подчиняющийся», jy-kan (Tf, 331) «роющий канаву», gilm-sy (КС. 168) «леонтица».
Из медицинских трудов того периода эта модель терминосложения наблюдается больше всего в книге Абнийа: bd-angz (77) «газообразующий», bh-angz (91) «повышающий потенцию», savd-angz (285) «вызывающий желчь», dni-jy (2) «учащийся», dd-deh (2) «справедливый», hikmat-ins (2) «философ; медик», hunar-varz (2) «искусный», haq-dn (2) «богобоязненный» и др. IV. имя существ. + основа глагола прошедшего времени: bd-vard (DM, 41; КС. 251) «букв. нанесенный ветром; будяк», yd-kard (ИМ, 12) «вспоминать», yd-dst (ИМ, 101) «вспоминание», zar-kft (КС. 492) «покрытый золотом», namak-sd (ЛЬ, 180; DM, 71; ИМ, 157) «соленный», 138 ftb-parast (КС, 431) «солнцепоклонник, подсолнечник», szan-kard (Hd, 137) «вышивка», sl-farsd (DM, 212) «хронический», tabar-zad (КС, 317) «букв. рубленный топором; леденцовый сахар». V. имя существ. + причастие: tab-girifta (DM, 200) «имеющий температуру», dard-xurda (DM, 187) «болезненный», andm-bunda (Tafhlm, 319) «имеющий отсеченную часть», bng-kunanda (Tf 91) «кричащий =Волопас», zn-zada (Tf 92) «коленопреклоненный =Геркулес», vz-dihanda (Tf 320) «звучащий», uns-granda (Tf, 859) «прирученный». VI. имя прилагат. + имя существ.: surx-rag (DM, 74) «артерия», zd-diraxt (АЪ, 31; КС, 181) «мелия ацедарах», zd-gul (КС, 859) «благородная роза», zd-savsan (КС, 556) «белая лилия». VII. имя прилагат. + основа глагола настоящего времени: arf-nigar (Tf 333) «предусмотрительный, проницательный». VIII. имя прилагат. + основа глагола прошедшего времени: beh-bud (DM, 203) «улучшение», juft-fand (АЪ, 98; КС, 351) «созданный парой». IX. возврат. местоим.+ основа глагола настоящего времени: xvestan-nigar (Tf 383) «себялюбец, эгоистичный». X. возврат. местоим. + основа глагола прошедшего времени: xd-mad (КС, 542) «самопришелец» (сорт виноградного вина). XI. определит. местоим. + причастие: hama-sxta (Tf 461) «сгоревший дотла». XII. наречие + имя существ.: hamesa-bahr (КС, 802) «вечнозеленый, календула», ab-kr (DM, 84) «страдающий куриной слепотой». 139 XIII. наречие + основа глагола настоящего времени: ab-gr (DM, 116) «ночная (боль)». XIV. причастие + имя существ.: ikasta-ustuxvn (DM, 46) «сломанная кость». XV. основа глагола настоящего времени + имя существ.: n-a5ar (КС, 849) «нашатырь». XVI. основа глагола прош. времени + имя существ.: zd-mard (DM, 22) «великодушный, благородный». Ниже приводится приблизительное соотношение применения композитов типа татпуруша в древнейших научных сочинениях на фарси-дари (Таблица 3).
Индийские (санскритские) термины
Другие термины, встречаемые в сочинениях этого периода, являются: kabxudh = kadxud (Tf, 520-521, 526), «домовладыка», hazrt (Tf, 148, 513) (с показателем множественного числа женского рода арабского языка), nrmbahr (Tf 403), patyra (Tf, 393) «ущерб», slxubh = slxud (Tf, 518) «владыка года», javzahr (возможно: гавзчехр, то есть с ореховым лицом (орех)) (Tf 122, 136-137) и т.д. Большинство из этих слов можно увидеть в арабском экземпляре «Китаб ат-тафхим» [327. 113, 319, 296 а, 91, 292, 323, 326, 266, 262, 153, 326, 329, 322, 163, 168, 212] и в других научных произведениях на арабском языке [35. 208, 305, 522, 524, 526]. Как было сказано, часть древнеперсидских терминов из этой книги также перешла в некоторые европейские языки (такие, как намудор - animodar, кадхудо - al-cochoden и т. д.).
б) обиходные астрономические термины, которые употребляются и по сей день: zarmn = zarru «земля» («va Zammba jumla gird ast ...» (Tf, 58) «Земля круглая в целом», («sips mar Izad-r, ki fan5zkr-i zarm va smn ast» (ИМ, 13) «слава всевышнему создателю земли и неба», ftb (Tf 209) «Солнце», Mahtb = Mh (Tf, 209) «Луна», smn (Tf, 58) «небо», istra = sitra (Tf, 56) «звезда», sapda (Tf, 67) «рассвет», xirman (Tf, 165, 509) «мираж», (xirman-i Mh, xirman-i ftb), Rh-i khkan (Tf, 88) «Млечный путь», Kamn-i Rustam (Tf, 165) «радуга».
2. Терминологизация общеупотребительных слов является другим способом образования астрономической терминологии рассматриваемого периода. Иными словами, авторами сочинений того времени для выражения точных астрономических понятий широко использованы в качестве термина общеупотребительные слова фарси-дари того времени. Так, глагол giriftan «брать» использовался для обозначения солнечного и лунного затмения: «miyn-i 6 (т.е. Луны) va miyn-i ftb Zarnin andar yad va n rni-r biburrad, ki az ftb bad-6 hamrasad. pas Qamar ba lavn-i xves bimnad b rnai. va n giriftan-i 6» (T/, 212) «Земля находится между ней и Солнцем и пересекает лучи, падающие на нее, ее освещение прекращается и говорят, что она затмевается» [29. 122]. В этом же случае причастие granda заменяет арабский ksif «затмевающий» «granda-i 6 (т.е. Солнце) Qamar ast» (Т/, 217) «Солнца затмевается Луной» .
Или использованы глаголы pydan и psdan (Т/, 85, 313) «наблюдать», kstan (Т/, 85) «убавлять», apzdan (Т/, 85) «добавлять», gatan (вместо ар. inqilb) (Т/, 73), raftan (Т/, 217) «двигаться», andarguzatan (Т/, 493) «умирать, кончаться», sxtan (Т/, 82) «сгореть», mxtan (Т/, 354) «смешивать».
Такие общеупотребительные слова, как ta и surx (Т/, 509) в значении метеор, baland (Т/, 116) в значении апогей, jaygah (Т/, 282) в значении место расположения, xna («xna-i sitara» Т/, 396) в значении дом, tana («tana-i Mh gird ast cun gy va narosan» T/, 83 «тело Луны -круглое, как шарик, и несветящееся») в значении тело, asbak (Т/, 285) в значении чека, xitak (Т/, 288) в значении диоптр и т.д. использованы в качестве термина.
Часть этих терминов, образованных от обычных слов, до сих пор имеют широкое применение: sxtan-i sitra (Tf, 82) «сгорание звезды», giriftan-i Mh (Tf, 217) «затмение Луны», giriftan-i ftb (Tf, 217), ayaz-i giriftan-i ftb (Tf, 217) «начало затмения Солнца», ayaz-i payvastan (Tf, 476) «начало примыкания», ayaz-i bzgatan (Tf, 476) «начало отделения», mh-i nav (Tf, 88) «новолуние» и т. д.
3. Искусственные или избранные авторами термины: а) простые астрономические термины: girah (Tf 122) «узел», gubar (Tf, 122) «проход», gy (Tf, 56) «сфера», namubr (Tf, 531) «анимодар», sya (Tf, 182) «тень»; Buz (Tf, 102) «Коза», Вага (Tf, 97) «Овен», Gv (Tf, 97) «Телец», Kalay (Tf, 94) «Ворона», Mr (Tf, 96) «Змея», Mh (Tf, 97) «Рыба», Adah (Tf, 95) «Дракон», Tarz (Tf, 90) «Весы», Tr (Tf, 92) «Стрела», r (Tf, 90) «Лев», ubn (Tf, 101) «Пастух, у Цефей», Jy (Tf, 93) «Эридан» - названия знаков зодиака, небесных тел и т.п.
б) составные термины, образованные из персидских или заимствованных из других языков слов: nkusf (Tf 219) «незатмение», asbak (Tf, 285) «чека», xitak (Tf, 288) «диоптр», sitrakak (Tf, 100) «астероид», tana (Tf, 210) «тело», asturlbgar (Tf, 291) «астролябист», vza (Tf, 285) «подвеса», surx (Tf, 509) «метеоры», rasadgh (Tf, 333) «обсерватория», Buzak (Tf, 99) «Козерог», Buzbn (Tf, 102) «Капелла», Baya (Tf, 102) «Сад», Gvn (Tf, 105) «Коровы», ikamak (Tf, 108) «Брюшко», Buzurgmani (Tf, 93) «Орион», Tang (Tf, 104) «Узость».
в) сложные термины, образованные из персидских, а также персидских и арабских или арабских и персидских компонентов: sitrayb (Tf 285) «астролябия», farmnburdr (Tf, 351) «подчиненные [знаки зодиака]», farmndeh (Tf 351) «господствующие [знаки зодиака]», suxungy (Tf 320) «звучащие [знаки зодиака]», 4Jds6z (Tf 94) «Жертвенник», Trandz (Tf, 90) «Стрелец»; garnrav (Tf, 500) «медленно движущийся», zdrav (Tf, 138) «быстро движущийся», sabukrav (Tf, 328) «легко движущийся», nmrz (Tf, 174) «полдень», nmab (Tf, 174) «полночь», sebahr (Tf, 403) «трехгранный», Dpaykar (Tf, 90) «Близнецы», Dmh (Tf, 91) «Две рыбы», Ses (Tf, 93) «Треугольник», Bngkunanda (Tf, 91) «букв. кричащий, Волопас», Znzada (Tf, 92) «букв. коленопреклонный, Геркулес» и т.п. г) терминолизованные словосочетания, составленные из двух и более персидских компонентов: badbaxt-i kehn (Tf, 467) «небольшое несчастье», badbaxt-i mehn (Tf, 467) «большое несчастье», badbaxt-i miyna (Tf, 467) «среднее несчастье», giriftan-i ftb (Tf, 217) «затмение Солнца», sitra i istda (Tf, 60) «неподвижная звезда», sitra-i ravanda (Tf, 56) «планета», sitragn-i bdunbl (Tf, 165) «кометы», sitragn-i andxta (Tf, 165) «болиды», sitragn-i hamesapayd (Tf, 178) «всегда видимые звезды», sitragn-i hamesanihn (Tf, 178) «всегда скрытые звезды», sya-i nmrzn (Tf, 185) «полуденная тень», mh-i andxta (Tf, 226) «маламаса» и т.д. д) двуязычные словосочетания, образованные из персидско-арабских, арабско-персидских, греко персидских, индийско-персидских компонентов: - персидско-арабские компоненты: girah-i iml (Tf, 122) «северный узел», gu5ar-i janb (Tf, 122) «переход к югу»; - арабско-персидские компоненты: da ira-i nmrzn (Tf, 163) «небесный меридиан», kavkib-i bdunbl (Tf, 509) «хвостатые звезды, кометы», kusuf-i sitragn (Tf, 218) «затмение звезды», ivtidl-i bahr (Tf, 73) «весеннее равноденствие», ivtidl-i trmh (Tf, 73) «осеннее равноденствие», qirn-i buzurg (Tf, 209) «большое
