Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Морфолого-этимологическая классификация послелогов и послеложных слов 17
1. Собственно послелоги 20
2. Производные послелоги и послеложные слова 26
2.1. Отыменные послелоги и послеложные слова 27
2.2. Отнаречные послелоги и послеложные слова 47
2.3. Отглагольные послелоги и послеложные слова 69
2.4. Послелоги от других частей речи 83
2.5. Сложные типы послеложных словосочетаний 83
3. Серийность в системе послелогов 84
Глава II. Семантическая классификация послелогов и послеложных слов 99
1. Пространственные отношения 102
2. Временные отношения 127
3. Компаративные отношения 141
4. Причинно-следственные отношения 143
5. Целевые отношения 147
6. Квантитативные отношения 148
7. Инструментальные отношения 149
8. Другие виды отношений 150
Заключение 160
Библиография 163
Список источников
- Отыменные послелоги и послеложные слова
- Отглагольные послелоги и послеложные слова
- Компаративные отношения
- Инструментальные отношения
Введение к работе
Служебные слова в монгольских языках составляют особый категориально-грамматический разряд слов, который противопоставляется разряду знаменательных, предметно-реальных слов. Если последние объединяются в части речи с самостоятельными конкретно-материальными значениями, то первые лишь выражают различные отношения между изменяемыми словами в предложении и употребляются после именных частей речи, дополняя их падежные значения.
В категорию служебных частей речи в монгольских языках входят союзы, частицы, послелоги, усилительные слова. Если частицы и союзы достаточно отчетливо выделяются в данной категории слов, то послелоги определяются довольно расплывчато и нет единого мнения среди исследователей как по их определению, так и по классификации. Этот материал обычно получал довольно краткую характеристику в описательных грамматиках, а в диалектологических исследованиях ему также отводилось довольно скромное место - отчасти из-за общей неизученности вопроса, отчасти из-за того, что данный разряд служебных слов представляет собой второстепенный материал, не имеющий большей значимости для характеристики отдельных говоров бурятского языка. Действительно, на сегодняшний день ошибочным следует считать сложившееся мнение лингвистов о послелогах как словах-скрепах, которые несут только лишь «техническую» нагрузку и поэтому не могут быть объектом структурно-семантического анализа.
Послелоги фигурируют уже в первых монгольских грамматиках и грамматических пособиях практического характера. Некоторые исследователи именовали их послеречиями (Шмидт 1832; Ковалевский 1835; Попов 1847), другие - частицами и наречиями (Бобровников 1849; Котвич 1929). В них по-разному трактуются разделы, касающиеся интерпретации исследуемой категории слов, близких по своим значению некоторым именным частям речи, наречиям, глаголам. По-разному трактуются грамматические разряды и
4 грамматические категории монгольских послелогов, не исследованы проблемы формирования и развития этого типа слов.
В последующих исследованиях монгольских языков послелог определяют в отдельную часть речи (Санжеев 1940, 1941, 1953; Тодаева 1951; Амоголонов 1958; ГБЯ 1962; ОМХ 1966 и др.).
Безусловно, в настоящее время обращение к проблеме детального изучения бурятских послелогов и послеложных слов вызвано, прежде всего, необходимостью уточнить их состав и классификацию на основе генетико-морфологических, структурно-семантических и функциональных признаков с современной лингвистической точки зрения; выявить закономерности, лежащих в основе перехода самостоятельных слов в служебные. Такая многогранная и сложная лингвистическая проблема до сих пор остается малоизученным разделом бурятской грамматики. Ввиду этого актуальность представленной диссертации очевидна.
Послелоги в бурятском языке относятся к служебным частям речи, куда входят частицы, союзы. Это бывшие знаменательные части речи со своей семантикой, с особыми морфологическими признаками, выполняющие в предложении специфические функции. Они служат для связи слов в предложении, вносят в слова и предложения различные семантические, синтаксические оттенки.
Рассматриваемый разряд служебных слов, управляя падежными формами имен и субстантивированных слов от других знаменательных частей речи, дополняет и конкретизирует их значения, образует послеложные конструкции, которые выражают различные отношения между двумя объектами - между объектом и признаком, между объектом и действием в составе именных, адъективных и глагольных словосочетаний. Вследствие этого на современном этапе особенно актуальным представляется изучение послелогов бурятского литературного языка на уровне лексики и морфологии с учетом их анализа в составе словосочетаний. Поскольку настоящая проблема имеет не только теоретическое, но и практическое значение изучение данной категории слов как
5 межуровневой единицы ориентровано на создание общего курса морфологии современного бурятского литературного языка.
Объектом исследования является система послелогов и послеложных слов бурятского языка; предметом исследования - их структурно-семантические и функциональные особенности.
Цель и задачи исследования. Основной целью исследования является характеристика бурятских послелогов и послеложных слов как системы, служащей средством для выражения отношений между словами; выявление их структуры, внутренних закономерностей и семантических полей. В связи с этим в диссертации решаются следующие конкретные задачи:
проанализировать историю исследования послелогов в монгольском языкознании;
выявить отличительные черты послелогов и послеложных слов от знаменательных и других служебных частей речи;
установить основные пути формирования и развития системы послелогов;
- охарактеризовать закономерности, лежащие в основе перехода
самостоятельных слов в служебные;
классифицировать и вычленить максимально возможное количество значений послелогов и послеложных слов на основе их структурно-семантической характеристики;
выявить парадигматические особенности послелогов и послеложных слов;
определить сочетаемость послелогов с падежными словоформами именных и субстантивированных частей речи в послеложных аналитических конструкциях.
Материалом для исследования послужили оригинальные произведения бурятских писателей, произведения устного народного творчества, словари бурятского языка, образцы устной разговорной речи бурят. Общий объем картотеки составляет более 5000 единиц. Работа главным образом выполнена
на материале литературного и базового, восточного (хоринского) диалекта бурятского языка. В необходимых случаях включены данные из других бурятских диалектов. Такой всесторонний охват фактического материала позволяет достаточно адекватно отобразить особенности бурятских послелогов.
Методы исследования. Данное исследование проводилось в рамках
структурно-семантического описания послелогов и послеложных слов с
применением разнообразных методик и техники лингвистического
исследования. При анализе полученных сведений были использованы
следующие методы: сравнительно-исторический, описательный,
статистический, метод покомпонентного анализа значения различных языковых единиц, а также метод непосредственного наблюдения.
Теоретической и методологической базой исследования послелогов бурятского языка явились научные труды, выполненные на материале конкретных монгольских языков. Так, послелоги как часть речи получили описание в общем плане в трудах известных монголоведов (Тодаева 1951; Санжеев 1953; Амоголонов 1958; ГБЯ 1962; Цыдыпов 1988; Пюрбеев 1993; Доржиев 2004 и др.), в специальных статьях (Дамдинов 1972, с. 51-59; Дамбаева 1977, с. 60-81), монографии (Трофимова 1989). Несомненный интерес по данной проблеме несет научно-исследовательская работа (2004) по калмыцким послелогам Лиджиевой Л.А.
Также использован теоретический материал по проблеме изучения служебных слов в других группах языков алтайской семьи (Исенгалиева 1957; Петров 1963; Майтинская 1982; Оздоева 1983; Щербак 1987; Гарифуллин 1990; Орсулова 2001 и др.). Несомненно, должное внимание следует отдать исследованиям русского языкознания (Шахматов 1941; Бондаренко 1961; Черкасова 1967; Виноградов 1972 и др.), поскольку бурятские послелоги по своим функционально-семантическим признакам эквивалентны с русскими предлогами. Послелог как выразитель грамматических отношений, как правило, следует в постпозиции по отношению к имени, тогда как предлог русского языка обычно предшествует имени.
7 Научная новизна исследования состоит прежде всего в том, что настоящая работа представляет собой первый опыт монографического описания послеложной системы бурятского языка. Недостаточная изученность этой проблемы приводит к отсутствию единого мнения о статусе и специфике данной категории служебных слов, о чем свидетельствуют различные точки зрения исследователей-лингвистов. Монголоведы, труды которых составили теоретическую и методологическую основы нашей работы, рассматривают главным образом наиболее употребительные послелоги (Санжеев 1953 - 44 единицы, Амоголонов 1958 - 39, ГБЯ 1962 - 70, Цыдыпов 1988 - 38). В работах исследователей практически отсутствуют сведения об их происхождении, нет полного и четкого анализа структурно-семантической характеристики послелогов.
В бурятском языке, как и любом другом динамично развивающемся языке, продолжается процесс образования послелогов из числа знаменательных слов, поэтому в диссертационной работе определенное количество послеложных единиц вводится в научный оборот впервые, одновременно определяется их семантика.
Вместе с тем, семантическое описание самостоятельных частей речи не может быть полноценным без анализа семантики служебных слов, т. к. именно послелоги и послеложные слова способствуют выражению многообразия отношений, реализующихся в акте речи или тексте.
Теоретическая и практическая значимость диссертационной работы состоит в том, что конкретные ее итоги могут быть использованы в теории бурятского языкознания по проблемам частей речи в целом, разработке неполнознаменательных слов в первую очередь. Основные выводы диссертации могут найти применение при составлении новых академических грамматик, школьных учебников и других учебно-методических пособий по бурятскому языку. Результаты исследования могут быть использованы также в переводческой деятельности.
Апробация работы проходила в виде докладов на региональной научно-практической конференции «Культура и образование: традиции и инновации» (Чита, 2001); региональной научно-методической конференции «Филологическое образование в вузе и школе: традиции и перспективы» (Чита 2003, 2004, 2005); региональной научной конференции «Словесность в XXI веке и современный культурный контекст» (Чита, 2005). По теме исследования были разработаны специальные упражнения, которые вошли в «Учебно-методические материалы по современному бурятскому языку (Раздел «Морфология. Служебные части речи. Послелоги»)» (Чита, 2006). По исследуемой автором проблеме разработан элективный курс «Послелоги и другие служебные слова в бурятском языке» для студентов бурятского отделения филологического факультета Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета им. Н. Г. Чернышевского. Материалы диссертации отражены в 6 научных статьях и тезисах докладов, 1 методическом пособии.
Объем и структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения. Также в корпус диссертации включены библиография, список источников и принятых сокращений, приложения. Объем диссертационного исследования (без библиографии) составляет 160 страниц машинописного текста.
Степень разработанности проблемы. Служебные слова, называемые в лингвистике также «частицами речи», «связочными словами» или «особыми вспомогательными словами», в ходе специальных исследований постепенно уточняются, дополняются, вместе с тем расширятся их значения и функции. Ф.Ф.Фортунатов назвал служебные слова частичными и отмечал, что «они используются только для обозначения чего-нибудь в семантике полных слов или значений предложений, в составе которых есть полные слова» (Фортунатов 1956, с. 140). В.В. Виноградов, именуя их «частицами речи», пишет, что «они принадлежат к той сфере языковой семантики, которая отражает наиболее
9 общие, абстрактные категории бытийных отношений - причинных, временных, пространственных, целевых и т.п.» (Виноградов 1972, с. 31).
Роль служебных слов в грамматической системе языка весьма существенна. Частицы, союзы, послелоги, всевозможные связки одновременно служат ' структурными показателями синтаксических единиц и их разновидностей, средствами связи и выразителями семантико-синтаксических отношений.
Послелоги относятся к одним из интереснейших языковых явлений в тюркских, финно-угорских, иберийско-кавказских, монгольских и некоторых других языках. Эта категория служебных слов в своем становлении и развитии прошла длительный путь. В монголистике служебные слова, в то время именующиеся «частицами», встречаются уже в первых грамматиках и грамматических пособиях практического характера. Одни исследователи выделяли в составе частиц послеречия (=послелоги) (Шмидт 1832; Ковалевский 1835; Попов 1847), другие относили этот класс слов к частицам и наречиям (Бобровников 1849; Котвич 1929). В грамматиках советского периода послелог выделяют в отдельную часть речи (Санжеев 1940, 1941, 1953; Тодаева 1951; ГБЯ 1962; ОМХ 1966; Бадмаев 1966; ГКЯ 1983 и др.).
В ходе обзора специальной литературы обнаруживается, что служебным словам в целом, и особенно послелогам, отведено довольно скромное место. Очевидно, о недостаточной разработанности этой проблемы свидетельствуют различные точки зрения лингвистов, что приводит к отсутствию единого мнения о служебных словах. Вопросы, касающиеся принципов и критериев классификации бурятских послелогов, до сего времени не подвергались специальным изысканиям.
Общеизвестно, научное исследование монгольских языков началось в первой половине XIX века. Тема служебных частей речи интересовала многих лингвистов. В грамматиках монгольских языков под термином сула Пгэ «пустые слова» (букв, слабое слово) «сливались» самые разнообразные слова, которые не включались в разряд полнознаменательных слов, иначе говоря
10 понятие «пустые слова» употреблялось главным образом по отношению к неизменяемым частям речи. Установление категории «пустых слов» было связано с одной из самых важных теоретических вопросов отечественного монголоведения, конкретно, с проблемой классификации частей речи. В этом плане огромный вклад в развитие монгольского языкознания внесли выдающиеся исследователи: Я. Шмидт, О. Ковалевский, А. Руднев, Попов, А. Бобровников, В. Котвич, Г. Санжеев, Н. Поппе, Т. Бертагаев и др. Как отмечал проф. Г.Д.Санжеев, внутри группы таких слов «имеются разнородные слова, которые необходимо выделить в особые группы: наречия, послелоги, частицы, междометия» (Санжеев 1941, с.41). Для раскрытия свойств классифицируемого явления, безусловно, необходимо было выделить в качестве основания такой признак, который дает наибольшую возможность правильного выявления сущности служебных частей речи. Далее более подробно проследим историю исследования послелогов в монгольском языкознании
Я. Шмидт, автор первой монгольской грамматики, называет послелоги «послеречиями». Заметим, что к послеречию он причисляет, во-первых, падежные аффиксы типа dur, tur, luga, luge, atsa, etse, во-вторых, послелоги tula, tulada (для, ради), orochin, togurin (около), zagura (между, во время), esergu (против), xoiina (после), dora (под), gadaga (вне) и др. (Шмидт 1832, с. 86-92). Известно, что падежные аффиксы в старомонгольском письменном языке пишутся раздельно от основы слова, и возможно, именно этот факт «послужил поводом к их объединению» (Трофимова 1989, с. 3).
Вслед за Я. Шмидтом О.М. Ковалевский в «Краткой грамматике монгольского книжного языка» выделяет те же служебные слова, приобщив к ним междометие. «Частицы речи, выражающие взаимные отношения между предметами и качествами или действиями их, называются послеречиями» (Ковалевский 1835, с. 128). По его утверждению, в монгольском языке вместо предлога используется послеречие в сочетании с именными основами и падежными формами причастий. Например: Хулусун-ииар гэр бариху
'Построить дом из камыша', Унгсин баригсан-у хойина зарлиг сирэгэн-дур дэлбибэй 'Прочитав бумагу, положил на стол' (Ковалевский 1835, с. 154, с. 164).
А.А. Бобровников называет служебные слова «частицами»" (сула угэ «пустые слова»). В ходе изучения его «Грамматики монгольско-калмыцкого языка» нужно сказать, что автор особо не разграничивает объединенные под термином «частицы» слова. Сюда вошли и собственно частицы буу, битэгэи (частицы запрещения), улу, эсэ (частицы отрицания), ла (частица подтверждения), ба (частица различения) и др., и усилительные слова типа инг (очень), дэнг (слишком), и междометия уугай (ура), татай и т.п. Согласно его концепции, это «такие слова, которые сами по себе отдельно взятые не высказывают никакого понятия, но взятые в связи речи или видоизменяют значение известных слов, или служат к показанию отношений между понятиями» (Бобровников 1849, с. 186). Автор пишет, что частицы могут быть разделены на два разряда: бесформенные или коренные и производные. Вместе с тем, «производные частицы образуются 1) через склонение; 2) через наращивание особенных окончаний производства; 3) через спряжение» (Бобровников 1849, с. 186). К ним, производным частицам, по мнению ученого, относятся такие слова: аруда (позади от), дотур-а (внутри), загур-а, зуура (между), дэгэгур (поверху), инагши (сюда) и мн.др. Автор книги также отмечает, что «частицы, образованные через склонение и через особенные окончания, когда употребляются при именах в качестве русских предлогов, полагаются после имен, к которым относятся и управляют родительным падежом» (Бобровников 1849, с. 194). Относительно концепции А.А. Бобровникова можно привести замечание Н.Н. Поппе о том, что критерием для объединения всех слов под общим названием частицы послужили «их несклоняемость и неспрягаемость» (Поппе 1940, с. 169).
Автор первой бурятской грамматики А. Кастрен в основном правильно определил послелоги. По его мнению, они употребляются с формами родительного, дательно-местного и исходного падежей, а также с суффиксами притяжания (Кастрен 1857).
Преподаватель монгольского языка Иркутской духовной семинарии А. Орлов в «Грамматике монголо-бурятского разговорного языка» среди частиц различает наречие, послеречие, союз и междометие, выделяя коренные и прозводные. К коренным он относит все падежные суффиксы в-бурятском языке, а к производным - послелоги типа тухай, шадар, ойро, тула, хажууда, орондо (Орлов 1878).
Основоположник бурятской диалектологии А.Д. Руднев в своей книге «Хори-бурятский говор. Опыт исследования, тексты, перевод и примечания» (Орлов 1913-14) все неизменяемые слова объединил под общим названием «частицы». Послелоги дээрэ, соо, тээшэ, уруу и др. он считает различными суффиксами. По мнению Руднева, дээрэ - это суффикс дательно-местного падежа, уруу и тээшэ - суффиксы направительного падежа. Как замечает СМ. Трофимова, «здесь, конечно, неправерно отнесены послелоги к суффиксам, однако заслуживает внимания то, что он отметил совпадение их значений» (Трофимова 1989).
Теорию классификации частей речи А.А. Бобровникова поддерживает В.Л. Котвич в своих «Лекциях по грамматике монгольского языка». Относительно «производных частиц», монголовед отмечает, что они образуются а) от имен и местоимений через наращение падежных (местный, исходный, творительный) окончаний или же особых окончаний (-гур, -кши, -ру, -та, -га) и б) от глаголов через спряжение (Котвич 1902, с. 135-139).
В «Лекциях по грамматике монгольского письменного языка» А.Д. Руднев под «наречиями» объединил «все несклоняемые и неспрягаемые части речи, известные под названиями: наречий (в частности), союзов, предлогов, послелогов, междометий, частиц». Сообразно его теории, наречия бывают двух родов: 1) непроизводные и 2) производные: а) от глаголов (через спряжение), б) от имен (через склонение) и в) от «наречий» (Руднев 1905, с. 85). Несомненный интерес вызывает раздел об образовании «наречий» от глаголов. Здесь он отмечает, что «все истинно конвербиальные формы глаголов как таковые (converbium или adverbium) могут быть отнесены в наш отдел «наречий», если
13 они стоят непосредственно перед другим глаголом. Но есть несколько форм глаголов уже закрепленных в определенном значении и сохраняющих это значение даже будучи поставленным отдельно, самостоятельно» (Руднев 1905, с. 87-88). Приводятся следующие примеры: болун, болугад, хурэтэл, байитугай и т.д.
Как утверждает Н.Н. Поппе, послелоги являются «дефектными именами», однако «есть среди них и разные глагольные формы, несущие чисто служебную роль и свое первоначальное значение как знаменательные слова в данном сочетании утрачивающие. Примером послелога именного, т.е. являющегося дефектным именем, является degere 'верх', а в роли послелога 'на', напр., ger degere 'на доме', 'на дом'» (Поппе 1937, с. 172).
В грамматике бурят-монгольского языка Г.Д. Санжеев впервые устанавливает четкое разграничение между послелогами и наречиями. «Наречия тем отличаются от послелогов, что они являются самостоятельными членами предложений, тогда как послелоги обязательно употребляются при каком-нибудь слове» (ГБМЯ 1941, 45). Ученый приводит определенно достоверные замечания: «Некоторые слова могут одновременно входить в различные части речи. Подобного рода явления неизбежны, поскольку ничего чистого и законченного в языке, как известно, не бывает» (ГБМЯ 1941, с. 45).
Далее отметим, что в последующих монголоведных исследованиях послелоги выступают в составе служебных частей речи. Так, в «Сравнительной грамматике монгольских языков» Г.Д. Санжеева дается детальный обзор монгольских послелогов с точки зрения их образования и применения. Автор книги приводит большой фактический материал из письменных источников монгольских народов и их диалектов, из оригинальных произведений монгольских, калмыцких и бурятских писателей; даёт этимологическую характеристику данной категории слов в рассматриваемых языках и их диалектах. Безусловно, настоящая грамматика является значительной исследовательской работой в плане разработки вопроса о послелогах.
В учебнике для вузов «Современный бурятский язык» (Улан-Удэ, 1958) Д.Д. Амоголонов послелоги рассматривает как слова, которые «не имеют своего лексического значения и самостоятельно не употребляются; выражают отношения между изменяемыми словами в предложении и употребляются после именных частей речи, выражая их грамматические отношения к другим членам и обычно их связывают с глаголами-сказуемыми» (Амоголонов 1958, с. 231-232).
В академической грамматике бурятского языка рассматриваемой группе слов посвящен специальный раздел, где представлена структурно-семантическая характеристика послелогов. Составители отмечают: «Категория послелога в бурятском языке представляет собой слова, которые в результате лексической деформации лишились предметного значения и обратились в средства выражения синтаксических отношений между словами». Вместе с тем авторы считают, что, не являясь самостоятельной частью речи, «послелог обладает, однако, своей собственной семантикой и функцией, которые выявляются только в синтаксически организованной фразе» (ГБЯ 1962, с.302). Здесь на основе генетико-морфологических признаков выделены четыре группы послелогов: 1) собственно послелоги; 2) отыменные; 3) отнаречные; 4) отглагольные. Также представлена классификация послелогов по выражаемым ими грамматическим отношениям: пространственные, временные, комитативные, причинные, компаративные, целевые, финитные, количественно-определительные, противопоставительные, заместительста, приблизительной меры, соответствия, соразмерности.
Послелог как часть речи рассматривается и в «Грамматике современного монгольского языка» (ОМХ - Орчин цагийн монгол хэл зуй 1966, с. 212-224). В этой работе проанализированы наиболее употребительные послелоги современного монгольского языка, способы их образования, синтаксические функции.
Проф. Ц.-Ж.Ц. Цыдыпов, исследуя аналитические конструкции в бурятском языке, выделяет среди них послеложные. Автор полагает, что
15 послеложная аналитическая конструкция по лексико-грамматическому содержанию, морфологической структуре и синтаксической функции значительно отличается от других (глагольных, номинативно-вербальных); что функцию послеложных конструкций могут выполнять лишь около сорока послелогов из приведенных в академической грамматике семидесяти слов (Цыдыпов 1972). Ц.-Ж.Ц. Цыдыпов также рассматривает грамматические отношения, выражаемые служебными компонентами (в нашем случае -послелоги) аналитической конструкции: пространственное, временное, объективное, целевое, причинное, компаративное, приблизительной меры, заместительства, возможности.
В монографии СМ. Трофимовой «Падежно-послеложные конструкции монгольских языков и их русские эквиваленты» представлен функционально-семантический анализ послелогов. Автор утверждает, что послелоги не являются семантически полноценными словами, поэтому наряду с падежными аффиксами они лишь выражают отношения между знаменательными частями речи; «сочетание знаменательного слова с постпозитивным служебным словом - послелогом представляет собой синтаксическое целое, конструкцию, ...которое имеет единое лексическое значение и единое грамматическое оформление»
В известной книге Г.Ц. Пюрбеева «Историко-сопоставительные исследования по грамматике монгольских языков. Синтаксис словосочетания» (1993) приведены всевозможные примеры моделей словосочетаний на богатом и разнообразном материале старописьменных памятников и современных монгольских языков. Исследование имеет огромное значение в разработке вопроса о послелогах, поскольку в нем среди разных типов словосочетаний значительное место занимают послеложные конструкции, анализируется характер выражаемых ими отношений, особенности управления послелогов.
В учебном пособии проф. Д.-Н.Д. Доржиева «Современный бурятский язык. Морфетика» (2004) послелогам посвящен небольшой раздел. Автор выделяет пространственно-направительные, временные, сравнения, причинные,
целевые и др. В настоящей работе представлены самые употребительные послелоги в современном бурятском языке.
Итак, краткий обзор научных трудов, грамматических описаний показал, что послелоги в монгольских языках традиционно характеризуются по следующим критериям: 1) состав; 2) этимология; 3) семантика; 4) синтаксические и функциональные особенности. На наш взгляд, лингвистическая теория о бурятских послелогах требует еще более углубленного исследования с точки зрения структурной и семантико-типологической характеристики. Справедливо мнение проф. Г.Д. Санжеева о том, что «список послелогов можно было бы продолжить, уточнить дополнительные значения уже разобранных послелогов, но это полностью можно будет осуществить лишь в результате специальных изысканий по отдельным диалектам и языку писателей» (Санжеев 1953, с. 236).
Отыменные послелоги и послеложные слова
Амаар (по стороне, вдоль) - форма орудного падежа имени ама(н) рот; пасть; язык, речь и т.д. . Как видно, собственно лексическое значение этого имени в послеложном качестве утрачено. Данный послелог входит в группу послеложных новообразований. Как бурятский послелог он не зафиксирован ни в одном из известных грамматик и специальных исследованиях по служебным словам. Вместе с тем, данный послелог имеет достаточно широкое употребление в разговорном бурятском языке: хадын амаар вдоль горы , Сэлэнгэ мурэнэй амаар по устью реки Селенга , харгын амаар вдоль дороги и т.п.
Араар (за, по задней (северной) стороне) - представляет собой форму орудного падежа существительного ара задняя (северная) сторона, спина : Гэрэй араар ухибууд гуйлдэнэ За домом бегают дети .
Арада (=ара тээ) (за, на задней (северной) стороне, позади) - форма дательно-местного падежа от того же существительного ара. Хамагай арада маиай команда улэшэбэ Позади всех оказалась наша команда .
Apahaa (из-за, сзади) - ара в форме исходного падежа: Хэн пэгэнэй apahaa маряажа дутэлхэ (БРС) Подкрадываться к кому-либо сзади . Бэеэ аршалжа, уйдхараа шэнгээхын тулада гэрэй дээрэ дабхар гэр бари. Тэрэнэй бишыхан уудэнэй халхабшын apahaa дайсантай хусэ эдиеэ гаргалсажа шадахаш (ЭХГ 12) Над домом построй второй этаж, чтобы спасти свою жизнь
Можно выделить послелоги-имена, восходящие к имени ара, однако образованные не только с помощью падежных формантов, но и имеющие в своем морфемном составе слообразовательный суффикс, часто -хи, который придает атрибутивное значение.
Араархи (находящийся позади, за) образован от наречной формы араар посредством суффикса -хи. Служебное значение данного послелога выражается в субстантивных сочетаниях: Гэрэй араархи хуугэдые памдуулагты даа Утихомирьте детей, что находятся за домом .
Арадахи (находящийся позади, за, задний). Также образован от имени ара задняя (северная) сторона, спина (ара+да+хи). Выражает синонимичное с атрибутивным послелогом араархи значение: Хашаагай арадахи haunaap шэрдэхэ хэрэгтэй Нужно как следует покрасить за забором .
Арадахана (за, на задней (северной) стороне, позади, чуть позади) является уменьшительной формой послелога арада: Хамагай арадахана ябана Идет позади всех . и утешаться от горя. На узком проходе в него, из-за дверцы будешь силою и ловкостью отбиваться от врага .
В группу послелогов, образованных от ара могут быть включены и диалектные варианты послеложных новообразований. Так, в агинском говоре хоринского диалекта употребительны следующие послелоги, образованные от ара с помощью падежных формантов: ардуур за, позади , ардаЬаа позади, из-за, сзади, вслед за .
Ардуур - ар(а)+да —» арада +уур — ардуур: гэрэй ардуур за домом ; ардаЬаа - ар(а)+да — арада +haa —» ардаЬаа: минии apdahaa позади меня .
Аргаар (посредством, путем; с помощью, благодаря) - форма орудного падежа имени существительного арга средство, способ, прием; метод и т.д. . Аргаар пока находится на стадии перехода в послелог; в своей новой, послеложной, роли используется не так широко, как другие послеложные новообразования, более или менее близкие к нему по значению, типа ашаар, хусввр, myhaap. В служебном употреблении встречается после родительного падежа: Шэруун хвврэлдввнэй аргаар хэрэгтнай бутэхэгуй Путем грубых переговоров не уладятся ваши дела . Минии аргаар С моей помощью , Благодаря мне .
Ашаар (благодаря, с помощью). Основное значение слова аша милость, благодеяние; польза, результат . Форма орудного падежа этого слова после родительного падежа в бурятском языке приобретает послеложное значение, как и форма аргаар: Энээниие (шэнжэлэлгэ) гансал усэд зоригои ашаар бэелуулжэ болоно (BY 2004 № 176) Его (исследование) можно осуществить только благодаря сильной воле характера .
Гурнмаар (путем, посредством, по-). Настоящий послелог восходит к заимствованному из тибетского языка имени существительному гурим правило, порядок; режим; обычай в форме орудного падежа. Употребляясь после имени в родительном падеже, иногда после причастий будущего времени выполняет функцию послелога: Угэнуудые тексткээ туужэ бэшэлгын гуримаар ажалаа эхилэ Начни работу путем выборки слов из текста .
Ёподо (из, из-за). К числу послеложных новообразований относятся ehodo и ehoop, образованные от имени существительного ёко(н) обычай, традиция, принцип . В форме дательно-местного и орудного падежей несет служебную функцию. Хундын ehodo манайдаа айлшалаарай Из уважения приходи к нам в гости .
Ehoop (согласно, на основании, сообразно, по принципу, как, по): Xэлэгдэhэнэй ehoop тобшолол гаргая На основании сказанного подведем итоги ; Аха дуугэй ehoop haun болоё Помиримся по-братски ; Тусэбэй ehoop ажалаа эхилэе Начнем работу по плану; Хуршын ehoop шамда хэлэнэлби Как сосед тебе говорю ; Ашата эсэгэ эхэ хоёрые номой ehoop хундэлэн яба (ЭХГ 35) Благодетельным отцу и матери воздавай почёт, согласно учению .
Забпараар (между; через, сквозь, из-за; во время, в период, в момент). Развитие способности к выражению служебности в семантике имени существительного заЬЪар промежуток, интервал; пустое пространство, щель стало возможным в условиях употребления определенной формы этого имени в орудном падеже: ...басаганай гуйжэ ябаханъ тээ саанаха, модоной заЬЪараар харагдаадхиба (БМ X 13) Там недалеко, между деревьями мелькнула фигура девушки Забпарай (между). Послелог, образованный от вышеназванного имени 3a6hap, имеет атрибутивное значение промежуточный . Послеложно начал употребляться в форме родительного падежа: ухэхэ амидырхын 3a6hapau между жизнью и смертью . Следует заметить с этим послелогом в бурятском языке образуются фразеологические сочетания: угы биин 3a6hapau кот наплакал ; туухэй болоконой заЬЪарай амитан ни рыба ни мясо (БРС).
Забпарта (между, в перерыв, мимоходом). Служебный элемент, заложенный в семантике имени 3a6hap, получил дальнейшее развитие в данном послеложном образовании в форме дательно-местного падежа: Хэшээлэйнгээ 3a6hapma хубуудэй ойро ерээд, хвврэлдэгшэ /гэн (БМ X 15) Часто в перемену подходила к ребятам, начинала разговор . Baha тэрээнэй 3a6hapma, холохон хэбэртэй, нариихан хурса хоолойтой нэгэ эхэнэрэй ханхинаса дуу дуулаха абяан шэхэнэй узууртэ жэрд гэжэ дуулдаад орхихойтойнъ хамта, Цыремпилэй зурхэндэ сахилгаанай шэртэкэ гэнтэ хадхакан мэтэ боложо, ... ...гуйжэ гарана (ХН Ц 168) Между тем совсем стемнело, откуда-то издалека донеслось звонкое пение молодого женского голоса; звуки этого голоса словно молнией отозвались в сердце Цыремпила - он быстро выбежал .
3a6haphaa (из-за, из) представляет собой форму исходного падежа существительного забкар. Управляет родительным падежом: букынь забкаркаа (БРС) из-за пояса .
Имя существительное забкар промежуток, интервал; пустое пространство; щель в приведенных выше формах не было зафиксировано в послеложной функции в академических грамматиках бурятского языка. Бесспорно, это не послелоги в полном смысле слова, но они находятся на стадии развития и входят в синонимичный ряд с послелогами хоорондо, хоорондуур и т.д.
Отглагольные послелоги и послеложные слова
Число глаголов, употребляющихся в роли послелогов по сравнению с именами и наречиями незначительно. Так, в академической грамматике бурятского языка указано всего четыре отглагольных послелога: оротор - до, оруулжа - подобно тому, как (от глагола орохо - входить), хурэтэр - до (от глагола хурэхэ - доходить, дойти) (ГБЯ 1962, с.304-305).
Мнения исследователей-монголоведов относительно того, какие глаголы следует считать выполняющими послеложную функцию, в ранних описательных грамматиках не совпадают. Например, у Якова Шмидта перечислены три глагола: оршон, тойрон, хурэтэр (Шмидт 1832, с.85, 87); у Александра Бобровникова - два: хурэтэр, болотор (Бобровников 1835, с.86); у Осипа Ковалевского два: хурэтэр, тойрон (Ковалевский 1835, с. 130-131); у Александра Орлова - три: байтар (байсар), хурэсэр, тойрон (Орлов 1878, с. 113); у В. Котвича - 4: тойрон, оршон, хурэтэр, байтугай (Котвич 1902, с.139-140).
Только в отношении послелога хурэтэр взгляды всех авторов равны. Незначительное количество отглагольных послелогов и разные точки зрения разных лингвистов свидетельствуют о том, что рассматриваемая группа служебных слов, образованных от глаголов, - явление относительно позднее.
В процессе развития бурятского литературного языка, благодаря абстрагирующей деятельности человеческого мышления, количество производных послелогов, несомненно, увеличилось. За основу определения глагольных форм послелогов мы взяли синтаксические и семантические признаки, но не морфологические, поскольку глагольная, чаще всего какая-нибудь деепричастная форма, переходя в категорию служебных слов, начинает выражать синтаксические отношения. Первоначальное значение глагола при этом меняется, хотя лексическое значение глагола играет решающую роль при переходе его в послелоги. Это связано с тем, что не все глаголы способны стать послелогами, а только такие, которые по своему лексическому значению более подходят для выражения отношения между словами. По утверждению Е.Т.Черкасовой, в послелоги могут перейти только деепричастные и причастные формы, которые характеризуются меньшей степенью глагольных признаков и обозначают второстепенное, добавочное действие, сопровождающее главное (Черкасова 1967, с.214-217). Вместе с тем, в бурятском языке наличествуют несколько отглагольных послелогов и послеложных слов, которые происходят от глагольных основ.
Таким образом, в современном бурятском языке круг отглагольных послелогов мы подразделяем на следующие группы: 1) послелоги и послеложные слова, образованные от деепричастий; 2) послелоги и послеложные слова, образованные от причастий; 3) послелоги, образованные от глагольных основ; 4) прочие отглагольные послелоги.
Монгольские языки характерны большим многообразием таких различных форм глагола, которые всеми монголистами объединяются под одним общим названием «деепричастия». Деепричастные формы глагола, как известно, являются нефинитными и характеризуются меньшей степенью полноты и яркости глагольных признаков (семантических, морфологических, синтаксических): 1) не могут быть в предложении конечными, или заключительными, сказуемыми, а это отличает их от всех остальных глагольных форм (от автора: исключение составляет продолжительное деепричастие: Хэшээлнай ургэлжэлкввр Урок продолжается ); 2) никогда не употребляются в функции определения имени, что свойственно только причастным формам глагола; 3) никоим образом не могут применяться в качестве подлежащего, что также свойственно лишь причастиям, и, конечно, 4) ни при каких обстоятельствах не подвергаются субстантивации (Санжеев 1963, с.227). Все эти условия создают предпосылки для перехода деепричастий в послелоги. Особо следует отметить, что те деепричастия, которые сохранили параллельно лексические значения полнозначных слов, мы именуем послеложными словами (ПС). Преобладающее большинство их обычно совмещают функции двух категорий: деепричастия и послелога.
В бурятском языке большинство послелогов и послеложных новообразований, восходящих к этой глагольной форме составляют соединительные, разделительные, слитные, предельные, условные деепричастия.
Барижа (по, вдоль; на) входит в число отглагольных послеложных новообразований в форме соединительного деепричастия. Это послеложное слово происходит от многозначного глагола барыха брать, хватать; ловить; держать и т.д. (в Бурятско-русском словаре - десять значений). Управляет чистой основой имени: Худввгэй харгы барнжа ошобол даа Уехали по степной дороге . Сэлэнгын эрье барижа Вдоль берега Селенги .
Следует отметить, что послеложные новообразования от глагола бариха -барижа, барин, баряад - в современном бурятском языке находятся на пути перехода в послелоги.
Боложо (из-за, ввиду, вследствие) является формой соединительного деепричастия от вспомогательного глагола болохо стать, становиться, делаться; происходить, случаться и т.д. . Заметим, что болохо относится к числу многозначных глаголов (в Бурятско-русском словаре - более двадцати значений). После исходного падежа и причастий выполняет послеложную функцию: Тэрээнкээ боложо, шамайгаа гомодхообоб Из-за него (неё) обидел тебя . Ажалаа саг соопь дуургэкэнкээ боложо, шанда хуршовбди Ввиду
своевременного окончания работы удостоились премии . Шанга мундэрквв боложо, ургасамнай муу баша "Вследствие сильного града пострадал наш урожай .
Дамжажа (по, вдоль; через). Соединительная форма деепричастия от глагола дамжаха переходить, проезжать, перебираться; карабкаться и т.д. , управляя чистой основой имени, в современном языке бурят может употребляться в служебном качестве: Хана дамжажа ябаналби даа Вот, хожу по стеночке .
Вместе с тем, нужно отметить, что и слитная, и разделительная формы деепричастия от этого глагола выступают в роли послеложных слов, при этом сохраняя свое основное лексическое значение.
Дахажа (по, вдоль; вслед за, следом за) пополняет число отглагольных послеложных слов, образованных от формы соединительного деепричастия и восходит к глаголу дахаха следовать, сопутствовать, сопровождать . Ойи зургэ дахажа хурэжэ ерэбэд Дошли по лесной тропке . Голой эрье дахажа табикан майханууд харагдана Видны палатки, поставленные вдоль берегов реки . Абаяа дахажа Базарайхитанай тээрмэ хурэтэр гуйгввб Я бежал за своим отцом до мельницы Базаровых .
Дахажа является синонимом к послеложному слову барижа. Все деепричастия, восходящие к дахаха, также находятся на стадии перехода в группу послеложных слов.
Компаративные отношения
Своими огромными достижениями познание объективного мира в значительной мере обязано сравнению. Сравнение представляет собой многоаспектное понятие. С одной стороны, это логическая категория, играющая значительную роль в познании человеком предметов и явлений окружающей действительности. С другой стороны, это явление языка, базирующееся на сопоставлении по сходству и различию разнообразных свойств, качеств и признаков отдельных предметов и явлений внешнего мира.
В современном бурятском языке имеется ряд средств выражения категории компаративности. В их число входят, конечно, послелоги и послеложные слова.
Адлн (подобно, словно, точно, как). Данный послелог выражает значение сравнения относительно какого-либо предмета или лица. Примеры употребления в бурятском языке представлены в сочетаниях с дательно-местным, совместным падежами: Эгэшэдээ адли дуунда бэрхэ болоорой Будь такой же искусной в песнях как сестра .
Адли в послеложном качестве вступает в синонимичный ряд с собственно послелогами мэтэ, шэнги.
Зэргэ (=зэргын) (как, подобно). Группу послелогов, выражающих компаративное значение, пополняют зэргэ и зэргын. Следует отметить, что первоначально значение релятивности в данном слове присутствовало, оно развилось в условиях сочетания с родительным падежом: абынгаа зэргэ подобно отцу , шинии зэргын как ты .
Мэтэ (=мэтээр, мэтыи) (как, словно, точно, подобно, как будто; подобный, такой как...). Значение сравнения, сопоставления передает послелоги мэтэ, мэтээр, мэтын, управляя основой имени, причастием: Зунай сагай булжамуур мэтэ эртэ бодогты (ЭХГ 1) Вставайте рано, как жаворонок в летнюю пору . Бишыхан Дондог энэ мэтээр удэр сагые унгэргэкэн байба (ХН YY 8) Маленький Дондок подобно этому проводил время . Шам мэтын хунууд ябагшал даа Да, ходят такие как ты . Бака тэрээиэй забкарта, холохон хэбэртэй, нариихан хурса хоолойтой нэгэ эхэнэрэй ханхинаса дуу дуулаха абяан шэхэнэй узууртэ жэрд гэжэ дуулдаад орхихойтойнь хамта, Цыремпилэй зурхэндэ сахжгаанай шэртэкэ гэнтэ хадхакан мэтэ боложо, гуйжэ гарана (ХН Ц 168) Между тем совсем стемнело, откуда-то издалека донеслось звонкое пение молодого женского голоса; звуки этого голоса словно молнией отозвались в сердце Цыремпила - он быстро выбежал .
Орходоо (в отличие, по сравнению, в сравнении, нежели, чем) представляет собой глагол оро- входить в форме причастия будущего времени в дательно-местном падеже с частицей возвратного притяжания и выполняет функцию послелога после дательно-местного падежа и причастий с компаративным значением: Бадмамнай Дугарта орходоо ундэр байна Наш Бадма выше ростом, чем Дугар . Хубуумни шамда орходоо долоо дахин шанга Мой сын по сравнению с тобой намного сильнее Тухан (как). В современном бурятском языке в конкретных случаях настоящий послелог может передавать сравнительное отношение: Баабгайн тухай бэетэй гэхээр Можно сказать, как медведь .
ТуЬеетэй (как, словно, подобно, равно). К числу послеложных новообразований относится данный послелог, образованный от имени существительного myhoe подобие, сходство, аналогия . Как послелог он не зафиксирован ни в одной из академических грамматик и специальных лингвистических исследованиях. Следует отметить, что тукввтэй находится на стадии перехода в служебную категорию слов. Управляя родительным падежом имени, выражает оттенки компаративного значения: Арбан табанай карып туЬвотэй сэбэр басагап лэ! Красивая, словно полнолицая луна, девушка! Хэбээр (как, словно, как будто, точно) представляет собой форму орудного падежа имени существительного хэб форма, модель, образец; вид, облик . Это слово может встречаться в самостоятельном и служебно-послеложном значении. В функции послелога со значением сходства, сравнения и т.п. управляет главным образом основой или родительным падежом имени: Ухибуун хэбээр Словно ребенок ; Багшыи хэбээр дуугарна Говорит как учитель .
Шэнги (=шэнгеэр) (как, словно, подобно, точно; вроде, будто) управляет основой, иногда - родительным падежом. Как отмечает Санжеев Г.Д., шэнги синонимичен с послелогами адли и мэтэ, однако в отличие от них означает не полное уподобление, а приблизительное (Санжеев 1953, с.211). Сакан шэнги сагаан белый как снег , хандагай шэнги хурдан подобно оленю быстрый , зураг шэнги басаган девушка словно картинка , намайе ойлгоогуй шэнги будто меня не понял , ухэкэн шэнгеэр унташоо заснул как убитый , гургалдай шэнгеэр дуулаха петь словно соловей , хун шэнгеэр по-человечески . Сэнхир хухэ тэнгэри ундэр дээрэ волокон шэнги... (ХН YY 8) Будто синее небо стало еще выше... . Бака алтан дэлхэйн шэмэг кайхан хуухэд шэнги унгэ буриин сэсэсгууд огторгойн шэмэг олон хубууд шэнги одо мушэдэй хойнокоо удэшэн ёколжо, ганхалдан байканай улъгэртэй - тиимэ нэгэ байдал энэ оршондо узэгдэнэ (ХН Ц 171) Разноцветные яркие цветы, разбросанные по степи, точно разнаряженные девушки, застыли в церемонном поклоне высокому небу, сияющим оком наблюдающему за своими многочисленными детьми - такая сказочная картина воцарилась вокруг .
Инструментальные отношения
Инструментальные (орудийно-средственные, медиативные) отношения обозначают средство, орудие действия. Следует заметить, что большинство послеложных новообразований, преимущественно те послелоги, которые восходят к именам существительным, в современном бурятском языке при выражении этих отношений находятся в форме орудного падежа.
Аргаар (посредством, путем, с помощью). Аргаар пока находится на этапе перехода в послелог; в своей новой роли используется наряду с близкими по значению послелогами и послеложными словами ашаар, хусввр, myhaap. В служебном употреблении встречается после родительного падежа и может передавать инструментальные отношения: Шэруун хвврэлдввнэй аргаар хэрэгтнай бутэхэгуй Путем грубых переговоров не уладятся ваши дела .
Ашаар (с помощью, путем). Основное значение слова аша милость, благодеяние; польза, результат . Форма орудного падежа этого слова после родительного падежа в бурятском языке приобретает послеложное значение, как и форма аргаар: Гурэн турынгев ашаар ажабайдалнай кайжарха бэзэ гэжэ наидагдана Хочется надеяться, что с помощью государства наша жизнь станет лучше .
Дээрэ (на). В современном бурятском языке существуют глагольные сочетания с послелогом дээрэ типа гитара дээрэ наадаха играть на гитаре , лгшбэ дээрэ наадаха играть на лимбе . Как отмечает известный ученый Г.Ц.Пюрбеев, «такого рода сочетания возникают под влиянием русского языка, где управляемые существительные обозначают объект действия, а не предмет, на поверхности которого совершается действие» (Пюрбеев 1993, с. 236).
Tyhaap (с помощью, при помощи). В форме орудного падежа имя существительное myha польза, помощь, услуга выполняет служебную роль, обозначая медиативные отношения: Номой myhaap мэдэсэеэ дээшэлуулхэ Углубить свои знания с помощью книг . Шэнэ технологинуудай myhaap ажалаа тургэн дуургэбэб Я быстро закончил работу при помощи новых технологий .
Хуееер (=хушээр) (при помощи, посредством). В современном бурятском языке в служебной функции употребляясь после родительного падежа имен и причастий, выражает орудийно-средственные отношения: Тракторой хусвор уЬЪэеэ саг соонь дуургэбэбди При помощи трактора мы вовремя закончили сенокос .
В языке широко распространены конструкции с этим полисемантичным послелогом со значением исключения: Багшакаам дээрэ хун нсшда тиихэдэ угы байшаба Не оказалось тогда человека лучше, чем мой учитель .
Гадна (=гадуур)(кроме, помимо). Эти послелоги выражают значение исключения, сочетаясь с исходным падежом: Ном уншахакаа гадна юуш хэбэгуйб Ничего не сделал, кроме как читать книгу , hypancanhaa гадуур нухэрыем мунвв юуш конирхуулнагуй Кроме учебы моего друга ничего не интересует .
Ондоо (кроме). Прилагательное со значением другой, иной в послеложном употреблении после исходного падежа и причастий приобретает значение кроме : Машинануудкаа ондоо юушъе хараагуй (БРС) Ничего не видел(и), кроме машин . Намкаа ондоо хун хэпэхэгуй Никто, кроме меня, не скажет .
Улуу (кроме, более, чем). Послелог выражает значение выделения, исключения. Данное значение послелога встречается в сочетании с исходным падежом: АханарЬаа улуу ойпгосотой (БРС) Более понятливый, чем старшие братья . Шампаам улуухун намда байхагуй Нет лучше человека, чем ты .
Сфера этих отношений ориентирует на состояние, в котором находится предмет, или на состояние, которому сопутствует какое-либо действие. В современном языке бурят данный тип отношений выражается следующими послелогами и послеложными словами.
Абан (почти, под). Послелог происходит от формы слитного деепричастия глагола абаха брать . Как указано в Бурятско-русском словаре К.М.Черемисова, «в значении послелога употребляется с исходным падежом числительных или словосочетаний с ним, а также с причастиями будущего времени для обозначения неполного действия или состояния: душэнкво абан накапай ему под сорок » (БРС 1973, с. 20). Хубуумни эсэгэИээтнай абан накатай (БРС) Сын мой в таком возрасте, что годится вам почти в отцы .
Забпарай (меяеду). Значение неопределенности совершения действия выражается данным отыменным послелогом в сочетании с родительным падежом: ухэхэ амидырхынзабЬарай (БРС) между жизнью и смертью .
Нааша (=наагуур) (чуть, почти). В современном бурятском языке данный послелог в рассматриваемом значении употребляется после исходного падежа имен и причастия будущего времени: Хашхархаяа нааша болохо Чуть не кричать ; Хулдэ мургэхэЬвв наагуур чуть не в ноги кланяться ; Eapxupxahaa наагуур чуть не плачет .
Шахуу (почти, чуть ли не...). Для обозначения неполного действия или состояния известны сочетания с обозреваемым послелогом: Ажалаа дуургэхэ шахуу болоод батам Я почти закончила работу .
