Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Категория модальности и средства её выражения 20
1. Модальность в лингвистической литературе 20
2. Средства выражения категория модальности 26
3. Краткие выводы 29
Глава II. Модальные слова - особая часть речи в грамматике марийского языка 30
1. Определение и принципы выделения модальных слов как особой части речи в современном марийском языке 30
1.1. Понятие о модальных словах 30
1.2. Общекатегориальное значение модальных слов >. 40
1.3. Отношение модальных слов к знаменательным и служебным частям речи 41
1.4. Принципы выделения модальных слов как особой части речи в марийском языке 61
2. Семантические разряды модальных слов 63
2.1. Модальные слова категорической достоверности 64
2.2. Гипотетические модальные слова 83
3. Морфологический состав и классификация модальных слов по происхождению 97
3.1. Собственно модальные слова 98
3.2. Функционально-модальные слова 100
3.2.1. Именные модальные слова 100
3.2.2. Наречные модальные слова 103
3.2.3. Глагольные модальные слова 104
3.3. Отличие модальных слов от омонимичных им слов 105
4. Синтаксические функции модальных слов в предложении 106
4.1.Особенности употребления модальных слов в рамках предложения... 106
4.2. Модальные слова и вводные члены предложения 110
4.3. Модальные слова в функции слов-предложений 115
5. Схема анализа модальных слов как особой части речи в морфологии марийского языка 118
6. Дифференциальные признаки модальных слов 120
7. Краткие выводы по главе 123
Глава III. Модальные словосочетания как одно из лексических средств выражения модальности в современном марийском языке 126
1. Понятие о модальных словосочетаниях 127
2. Разграничение модальных сочетаний слов от фразеологических единиц, свободных словосочетаний и аналитических конструкций 129
3. Лексико-грамматические характеристики модальных словосочетаний... 131
3.1. Значения модальных словосочетаний и их семантические группы 132
3.1.1. Модальные словосочетания категорической достоверности 132
3.1.2. Модальные словосочетания проблематической достоверности... 142
3.2. Морфологический состав и классификация модальных словосочетаний 145
3.2.1. Модальные словосочетания глагольного происхождения 145
3.2.1.1. Безлично-глагольные модальные словосочетания 145
3.2.1.2. Инфинитивные модальные словосочетания 146
3.2.2. Модальные сочетания именного происхождения 147
3.2.3. Модальные предложения 149
3.3. Синтаксические признаки модальных словосочетаний 149
4. Краткие выводы по главе 151
Заключение 153
Список использованной литературы с сокращениями 158
Список источников с сокращениями 177
Приложения
- Модальность в лингвистической литературе
- Определение и принципы выделения модальных слов как особой части речи в современном марийском языке
- Собственно модальные слова
- Разграничение модальных сочетаний слов от фразеологических единиц, свободных словосочетаний и аналитических конструкций
Введение к работе
История изучения модальных слов и словосочетаний в финно-угорском и марийском языкознании
В финно-угорском и самодийском языкознании вопрос о модальных словах поднимался не во всех языках.
Д. В. Бубрих в своем труде «Грамматика литературного коми языка» модальные слова дерт 'конечно', чашко 'может быть', копко 'наверно, вероятно', эськб 'правда' относит к грамматически бескачествепным словам (выделено нами - О. А.), которые, по его мнению, употребляются в коми языке вне синтаксической связи с другими словами. «Такие слова,- отмечает исследователь, - совершенно лишены какого-либо грамматического качества, -хотя бы они и сохраняли внешние следы былой принадлежности к той или иной части речи» (1949, с. 163 - 164).
В «Современном коми языке» модальные слова определяются как «самостоятельные слова, представляющие собой застывшую форму изменяемого слова или сочетания слова с частицей» (СКЯ 1955, с. 297), даются отличия модальных слов от частиц, а также от наречий.
В учебнике для вузов «Коми-пермяцкий язык. Введение, фонетика, лексика и морфология» (1962) исследуемые слова характеризуются как «особый лексико-грамматический разряд слов, при помощи которых выражается или отношение говорящего к содержанию высказывания, или отношение высказываемого к действительности» (с. 332). В работе также описаны грамматические особенности модальных слов.
В словаре «Коми язык. Энциклопедия» модальными словами называются «слова или словосочетания, выражающие модальность, т.е. отношение говорящего к сообщаемому» (КЯ 1998, с. 260). Авторами этой энциклопедии выделяются две группы модальных слов, которые выражают:
логическую оценку высказывания, реальность сообщаемого, например, збыль, збыльысь 'действительно, правда', дерт, дерт жо 'конечно, разумеется', сёрни абу 'очевидно', вензьытог 'бесспорно', кыв шутог 'безусловно';
возможность, вероятность сообщаемого, предположение или сомнение в различных действиях, например, вермас лоны 'может быть', тыдалд 'вероятно, по-видимому', чашко 'вероятно', пожалуй 'пожалуй', бдвакб 'вряд ли' и т.д. (там же).
О модальных словах в коми языке упоминается и в других источниках. Так, Б. А. Серебренников еще в 1963 году в «Исторической морфологии пермских языков» писал о модальных словах, которые по своему происхождению представляют собой «или застывшие формы слов, или сочетания слов и форм слов с частицами» (1963, с. 382). Из модальных слов в языке коми, а также в удмуртском языке он указал только на модальные слова проблематической достоверности.
Более детально в удмуртском языке модальные слова исследуются Т. М. Кибардиной (2002а, 20026, 2003а, 20036), хотя имеется ряд замечаний по этому вопросу и в «Грамматике современного удмуртского языка» (1962).
В «Грамматике современного удмуртского языка» модальные слова определяются как «неизменяемые самостоятельные слова, не употребляемые в функциях членов предложения», которые выражают субъективно-объективные отношения говорящих к содержанию высказываемого (ГСУЯ 1962, с. 365); указываются их роль в предложении, а также семантические классы, среди которых выделяются модальные слова, дающие высказыванию рассудочную, логическую оценку с оттенком утверждения (за/и 'правда, действительно', зэмзэ но 'и вправду, действительно', озьыен 'значит, стало быть', конечно и др.) и те слова, которые обозначают различную степень достоверности/ недостоверности того или иного факта или выражают предположение, возможность, уверенность, сомнение (шбдске (шбдйське) 'кажется, видимо, по-видимому', адске (адзиське) 'видимо, видно', луоз 'наверно, по-видимому',
13 вылды 'наверно, очевидно', арна 'наверно', пожалуй, может 'наверно, может быть, возможно').
Т. М. Кибардина в своей кандидатской диссертации «Средства выражения модальности в удмуртском языке» (2003а), являющейся, можно сказать, пионерской работой такого масштаба в финно-угорском языкознании по исследуемой теме, выделяет модальные слова как отдельную часть речи, выражающую модальность. Модальные слова по значениям, вносимым в предложение, автором объединяются в 4 семантические группы:
1) модальные слова, которые передают значения очевидности, или прямой
засвидетельствованности действия {валамон, валамон ини, зэм, зэмзэ но, зэмзэ
ик, зэмзэ ява, зэмен, зэмен ик, зэмен но, шонер);
слова, которые говорящий использует при передаче информации, полученной иными путями - сообщение другого лица (шуо, верало);
модальные слова, с помощью которых говорящий строит свое сообщение, основываясь на собственном восприятии данной ситуации, в результате логического вывода, который как может соответствовать истине, так и быть заведомо неполным (адске (адзиське), вылды, луоз, кожалод, шодске (шддйсъке), ойтбд);
4) модальные слова, передающие отношение говорящего к содержанию
высказывания с точки зрения установления причинно-следственных связей
(кылсярысь, нырысетйез, озьыен, озьы бере, шуом, шуод, ярам, яралоз)
(20036, с. 17).
Т. М. Кибардина наряду с описанием грамматических значений модальных слов и их отношений к самостоятельным и служебным частям речи большое внимание уделяет также заимствованным модальным словам в удмуртском языке и отдельно рассматривает модальные словосочетания и вводные конструкции.
В «Грамматике эстонского языка» Яан Ыйспуу пишет о модальных словах, выражающих уверенность (ausdna 'честное слово', kantlemata 'несомненно', kindlasti 'обязательно', loomulikult 'естественно', muidugi
14 'конечно', tingimata 'безусловно', toepoolest 'в действительности, на самом деле', tdesti 'действительно', vaieldamatult 'бесспорно'), неуверенность (arvatavasti 'вероятно', kuuldavasti 'слышно, как говорят', loodetavasti 'по всей вероятности', nahtavasti 'очевидно', usutavasti 'вероятно', voimaliket 'возможно', oigupoolest 'собственно'), сомнение (kahjuks 'к сожалению', pigem 'скорее', vaevalt 'вряд ли', vist 'наверно', voib olla 'может быть'), равнодушие {ukskoik 'все одно', ukspuha 'все равно') и отрицание (ei sugugi 'ничуть', mitte sugugi 'нисколько, ничего', pormugi 'нисколько') (1992, с. 204 - 205).
В статье Е. Н. Лисиной «Модальные слова в мордовских языках» (1996) дается характеристика модальных отношений, и приводятся девять семантических групп модальных слов:
слова, обозначающие чужой стиль выражения, субъективную передачу чужой речи, мысли, а также оценку со стороны говорящего (э. келя/м. кля 'мол, говорят', э. кортыть/м. корхтайхть 'говорят', э. валонзо коряс/м. валонзон коряс 'по его словам' и т. д.);
слова, обозначающие оценку самого стиля, способа выражения действительности, когда говорящий использует для передачи высказывания оговорки, стилистические оценки и заметки (э. лиякс меремс/м. лиякс мярьгомс 'иначе говоря', э. мот койсэ/м. монь койсон 'по-моему', э. витьстэ меремс/м. видеста мярьгомс 'прямо сказать, откровенно говоря, признаться' и т. д.;
слова, обозначающие оценку или осуждение каких-нибудь фактов, мыслей (э. чай/м. чяй 'чай', э./м. некак 'наверное', э./м. небось 'небось', э./м. пожалуй 'пожалуй' и т. д);
слова, обозначающие не эмоциональную, а рассудочную, логическую оценку сообщения (э. конешна, истя/м. конацка, стане 'конечно', э. алкукс/м. афкукс 'точно, действительно, правда', э. секенъ ванті м. сяконъ ватт 'того гляди', э. поди/м. пади 'может, возможно', э./м. нама 'наверно, конечно', э./м. содазь 'понятно, известно', э./м. сталбыть (сталобуть) 'выходит, пожалуй' и
т. д.);
слова, обозначающие отношение содержания отрезка речи к общей последовательности высказывания (э./м. примерке 'например', э. главной/м. главной 'главное', э./м. окойники 'наконец', э. теде башка/м. тяда башка 'кроме того', э./м. мекевланк 'наоборот, напротив' и т. д.);
слова, обозначающие порядок движения мыслей (э. васняяк, васенцекс/м. васендакиге, васенцекс 'во-первых', э. омбоцекс/м. омбоцеда 'во-вторых' и т. д.);
слова, обозначающие субъективную внезапность припоминания, присоединение по ассоциации (э. теке марто/м. тяконь мархта 'вместе с тем', э. теде башка/и. тяда башка 'кроме того', э. содазьі м. содаф 'известно' и т. д.);
слова, обозначающие не обособленное сравнение, а модальную оценку какого-нибудь выражения (э. теке/м. тяка 'словно, как', э. буто/м. бта 'как будто', э. прок/м. проке 'точно', э./м. роди 'вроде' и т. д.);
слова, совмещающие модальное и выступающие с междометиями, которые сопутствуют высказыванию как выражение модальной оценки (э. пасиба пазонтень/м. пасиба шкаити 'слава богу', э. прах саезэ/ м. прахсь еяволезе 'черт бы побрал' и т. д.) (Лисина 1996, с. 59 - 61).
Мы полагаем, что автор статьи больше рассматривает вводные слова, отождествляя их с модальными. Среди указанных слов, по нашему мнению, слова, обозначающие отношение содержания отрезка речи к общей последовательности высказывания, порядок движения мыслей и т.д., не являются модальными.
В венгерском языке слова типа конечно (csak), действительно (csakugyan), возможно (talan), которые, на наш взгляд, являются модальными словами, относятся к частицам (Kiefer 1988, с. 107 - 125) и рассматриваются как дискурсивные маркеры в речи.
В хантыйском языке модальные слова {мосац 'может быть, возможно', илампа 'кажется, вроде (бы)', ищипа 'видимо, по-видимому, очевидно, наверное, должно быть, скорее всего', алнбмла 'наверное, видно, видать', алпа
'наверное, очевидно, скорее всего') описываются как вводно-модальные и в основном входят в «микрополе вероятности категориальной ситуации (поля) достоверности» (Каксин 1996, с. 280).
В мансийском языке модальные слова приравниваются к вводным словам и частично описаны в работе Е. И. Ромбандеевой «Синтаксис мансийского (вогульского) языка», например, и\ 'наверное, вероятно, по-видимому, конечно', tel 'вероятно, наверное', nasat'i 'оказывается', sol 'правда', errj 'может быть'(1979, с. 37).
В селькупском языке модальные слова «легко редуцируются в частицы» (Кузнецова, Хелимский, Грушкина 1980, с. 308 - 309). Выделяются разряды модальных слов и частиц, обозначающих субъективную передачу чужой речи {тотра 'говорят, слыхать', myta 'мол'), оценку сообщаемых фактов, которые указывают как на эмоционально-волевое отношение говорящего к предмету сообщения, так и на рассудочное, логическое отношение, при котором определяется степень достоверности факта.
Э. В. Усенковой модальные значения в селькупском языке сопоставляются со средствами выражения модальности в нганасанском языке (2002, 2003). Исследователь среди лексических способов выражения категории модальности отдельно рассматривает модальные слова, которые называет неизменяемыми служебными словами, соотносимыми по своему происхождению со знаменательными частями речи. В нганасанском языке модальные слова, по мнению Э. В. Усенковой, передают субъективное, оценочное отношение говорящего к высказываемому, являясь средством выражения внешней субъективной модальности. Интересным, на наш взгляд, является тот факт, что частицы да и нет автор также считает модальными словами.
Проанализировав имеющуюся литературу по интересующей нас теме в финно-угроведении, можно констатировать, что модальные слова изучены не во всех языках (в том числе и в марийском), а если исследованы, то очень поверхностно. В большинстве финно-угорских и самодийских языков имеются
17 лишь общие замечания по этому вопросу, исключение составляет удмуртский язык, где дается более подробное описание модальных слов.
Мы считаем, что недостаточная изученность данной темы в различных языках в известной мере объясняется тем, что, как часть речи, модальные слова представляют собой относительно молодое явление в языке. Лингвисты по-разному относятся к данной проблеме, вследствие чего нередко возникают разногласия в характеристике модальных слов. Семантическая и синтаксическая природа модальных слов, пути перехода форм различных типов слов в модальные слова нуждаются в тщательном изучении. Это касается и марийского языка.
Модальные слова, как уже говорилось, в современном марийском языке не подвергались специальному исследованию. Это - совершенно неразработанная область марийского языкознания. Эти лексические средства выражения категории модальности впервые упоминаются в работе Л. П. Васиковой «Модальные значения причастий будущего времени в современном марийском языке» (1975). Автор статьи наряду с другими средствами выражения модальности - форм наклонений, инфинитных форм глагола, фразеологических сочетаний, интонации - упоминает о модальных словах и частицах, среди которых отмечает очыни, докан, амаи, дыр и т.д. (1975, с. 76).
В. Т. Тимофеева в учебном пособии по современному марийскому языку «Кызытсе марий йылме: простой предложений синтаксис», в одном из разделов («Вводные слова и вводные предложения»), также затрагивает вопрос о модальных словах. Автор пишет, что вводные слова по своему морфологическому выражению делятся на две группы, одну из которых составляют так называемые модальные слова (выделено нами - О. А.), а другую группу представляют собой слова разных частей речи и русские заимствования. По мнению исследователя, слова первой группы, к которым она относит очыни, пожалуй, конешне, векат, в предложении могут быть только вводными, т.к. они полностью утратили свое лексическое значение.
18 Среди вводных слов второй группы В. Т. Тимофеева рассматривает такие модальные слова, как чынак, чын, чынжымак, ужамат, пожале, можыч, наверне и т.д., но называет их словами, перешедшими из различных частей речи (1989, с. 99-101).
М. П. Чхаидзе в «Синтаксисе лугово-восточного марийского языка» пишет о вводных словах и словосочетаниях, среди которых тоже можно заметить модальные слова и словосочетания, например: пале, чынак, ужамат, очыни, чынжым манат, ойлыманат огыл, мутатуке и т.д. (1941, с. 96 - 97).
Н. Т. Пенгитов включает лексемы, относимые нами к модальным словам, в состав модальных частиц и междометий (1958, с. 153,157).
3. В. Учаев в пособии «Узловые проблемы морфологии марийского языка» отмечает модальные слова и группирует их вместе с частицами, указывая на то, что они выражают отношение говорящего к содержанию высказывания и не выполняют назывной функции, но более «лексичны», чем служебные слова (2002, с. 13). Однако интересен тот факт, что те слова, которые мы считаем модальными (например, чын 'правда') в этой же работе описываются как недифференцированные, хотя в школьном учебнике по марийскому языку для 5-9 классов это слово называется им вводным (Учаев 1993, с. 212-213).
Что касается модальных словосочетаний, выражающих уверенное или неуверенное отношение говорящего к тому, что он высказывает, о данной проблеме в трудах марийских языковедов почти ничего не написано. Имеются лишь отдельные работы, указывающие на наличие целых групп глагольных конструкций, «выражающих модальные отношения (выделено нами - О. А.), типа мияш лийым «я обещал прийти туда», мием лийже «допустим, что я приду туда», мийышын коям «делаю вид, что приду туда», мияш ыштышт «обязали прийти туда» и др.» (Исанбаев 1982, с. 8). По мнению Н. И. Исанбаева, эти «составные глаголы с модальными значениями выражают обещание, решение или согласие осуществить действие, а также притворность и нереальность действия» (Исанбаев 1961, с .71), но они никак не показывают
19 отношение субъекта речи к сообщаемому факту с точки зрения его достоверности/недостоверности.
Итак, суммируя вышеизложенное, можно сказать, что в современном марийском языке модальные слова специально не исследовались. Некоторые марийские ученые (В. Т. Тимофеева, М. П. Чхаидзе) рассматривали их в составе вводных слов, другие же (Л. П. Васикова, Н. Т. Пенгитов, 3. В. Учаев) относили их к частицам, но никакой попытки не было, чтобы выделить модальные слова в особую часть речи. На наш взгляд, рассматриваемые нами языковые единицы представляют собой специфическую категорию слов, которая отличается от остальных частей речи.
Необходимо отметить, что если в некоторых исследованиях марийских лингвистов модальные слова как-то упоминаются, то о модальных словосочетаниях, выражающих достоверность/ недостоверность, практически нигде ничего не сказано. В силу всех указанных причин, можно сказать, что назрела серьезная необходимость специально изучить эти средства, которые употребляются для выражения субъективной модальности, т.е. отношения говорящего к тому, что и как он сообщает: говорит уверенно или сомневается в своей речи; насколько достоверна или недостоверна та информация, которая сообщается; как эта информация соотносится с реальной действительностью и т.д. Все эти различные отношения, связанные с субъектом речи, имеют непосредственную связь с категорией модальности, рассмотрению которой посвящена первая глава нашей диссертационной работы.
Модальность в лингвистической литературе
Проблема модальности - один из сложных и спорных вопросов современного языкознания. Содержательная сторона данной категории, вопрос о типах категориальных значений, о средствах выражения модальных отношений до сих пор остаются предметом дискуссий.
Сам термин «модальность» буквально тонет в океане толкований, его окружающих (Туровская 1997, с. 7).
Находясь на точке пересечения таких дисциплин, как семантика, логика, синтаксис и прагматика, модальность является одной из центральных областей языка и поэтому заслуживает углубленного изучения (Hansen 2005).
Термин «модальность» заимствован из формальной логики. Он введен еще Аристотелем применительно к логике суждения (Givon 1995, с. 113), далее получил развитие в работах И. Канта, затем это понятие перешло в классические философские системы (Ноуе 1997, с. 40), а позднее нашло применение в лингвистике и математической логике. В логике модальность рассматривается в качестве наиболее существенного признака суждения как формы мышления и определяется либо как категория, классифицирующая суждения в зависимости от характера отношений между предметом суждения и его признаком, т.е. «ассерторические (суждения действительности), аподиктические (суждения необходимости) и проблематические (суждения возможности)» (Гастев 1974, с. 390); либо эта категория дефиницируется как «степень достоверности, с точки зрения говорящего, высказываемого им суждения» (Филипповская 1978, с. 5).
Однако трактовка модальности в современной лингвистике намного шире, чем в логике (Кызласова 2001, с. 10).
В настоящее время трудно найти другую категорию, которая бы в такой же мере характеризовалась отсутствием единого мнения по поводу ее природы, структуры, характера значений, ею предаваемых. Говоря другими словами, термин «модальность» понимается языковедами по-разному.
Модальность - универсальная категория, присущая многим языкам -является одной из самых трудных с теоретической и одной из самых важных с прагматической точек зрения (Гребнева 2004, с. 3).
В лингвистическом энциклопедическом словаре, а также большом энциклопедическом словаре рассматриваемой категории дается следующая дефиниция: «Модальность (от ср.-лат. modalis - модальный; modus - мера, способ) - функционально-семантическая категория, выражающая разные виды отношения высказывания к действительности, а также разные виды субъективной квалификации сообщаемого» (БЭС 1998, ЛЭС 2002, с. 303).
B. В. Виноградовым категория модальности определяется как обязательный признак предложения, так как каждое предложение содержит в себе указание на отношение к действительности (1975, с. 55).
По мнению И. Б. Хлебниковой, модальность является понятийной (семантической) категорией, отражающей определенный комплекс значений, имеющих разные рефлексы в языке (1994, с. 7). А. В. Бондарко понимает модальность как функционально-семантическую категорию (1971, с. 11). А. Н. Баскаков разделяет точку зрения В. В. Виноградова, считая, что модальность как неотъемлемый компонент предикативности является свойством предложения в целом и, выражая вместе с категориями времени и лица сущность предикации, составляет и сущность предложения как синтаксической единицы (1984, с. 12). C. С. Ваулина поддерживает это мнение, называя модальность важнейшим функциональным компонентом предложения (2002, с. 212).
Можно приводить различные дефиниции модальности, констатирующие ее основные категориальные и функциональные свойства, однако из этого небольшого обзора работ отечественных ученых следует, что модальность -это одна из центральных категории мышления и языка, лингвистическая универсалия, существенный признак каждого высказывания.
В западноевропейской лингвистике наибольшее распространение получила концепция модальности Ш. Балли. Ученый по-своему подошел к решению проблемы соотношения объективного мира, чувственного познания его человеком и способности человека к психической оценке познаваемого. По мнению исследователя, в любом высказывании можно выделить основное содержание (диктум) и его модальную часть (модус), в которой выражается интеллектуальное, эмоциональное или волевое суждение говорящего в отношении диктума. Модусы разделяются им на эксплицитные и имплицитные; при этом основной формой выражения эксплицитного модуса является главное предложение в составе сложноподчиненного с придаточным дополнительным (Балли 1955, с. 44 - 69). Модальность трактуется Ш. Балли как синтаксическая категория.
Модальность представляет собой многозначный термин в языкознании. Им называются разные явления, объединяемые тем признаком, что все они так или иначе - грамматически, лексически, интонационно - выражают отношение говорящего к сообщаемому или сообщаемого к действительности (РГ II 1980, с. 214)
Иными словами, в основе модальности лежит отношение содержания высказывания (пропозиции) к действительности, устанавливаемое говорящим. Этот факт указывается во многих работах отечественных лингвистов, таких как В. В. Виноградов (1952, 1975), М. Р. Федотов (1960, 1963), И. Г. Голанов (1967), Н. Е. Петров (1982), Н. В. Калинская (1987), М. 3. Закиев (1995), А. Д. Каксин (1996), В. В. Востоков (2000) и т.д., а также в трудах зарубежных ученых F. Kiefer (1987), М. Rutz, R. Dirven (1996), Н. Kangasniemi (1992а), М. Salo (2000) и др.
Определение и принципы выделения модальных слов как особой части речи в современном марийском языке
Что представляют собой модальные слова вообще? В чем заключается особенность этих слов и для чего они нужны в языке? Чтобы ответить на поставленные вопросы, обратимся к трудам лингвистов по этой проблеме.
В русском языкознании модальные слова впервые были выделены академиком В. В. Виноградовым. До выхода в свет его работы «Русский язык (грамматическое учение о слове)» модальные слова, как указывает сам автор, «долго не выделялись как самостоятельная категория» (1972, с. 569). Чаще всего модальные слова рассматривались в составе наречий. «Категория наречий исстари являлась свалочным местом для всех так называемых «неизменяемых» слов» (там же). Как правильно замечает А. Я. Баудер: «В. В. Виноградов первый из лингвистов обратил серьезное внимание на модальные слова и описал их. В его системе частей речи модальные слова выделены в отдельную структурно-семантическую категорию слов» (1982, с. 97). Величайший ученый убедительно обосновал необходимость рассмотрения их в качестве развивающейся специфической части речи и изучал семантику, происхождение, лексический состав, функциональные разряды модальных единиц, а также соотношения с другими разрядами слов. Модальные слова, по мнению В. В. Виноградова, «определяют точку зрения говорящего субъекта на отношение речи к действительности или на выбор и функции отдельных выражений в составе речи» (Виноградов 1972, с. 568). Исследователь делит модальные слова по их морфологической структуре на пять групп, по функциям указывается 12 разрядов модальных слов.
Авторы «Современного русского языка» Н. М. Шанский и А. Н. Тихонов, однако, не согласны с точкой зрения на такое деление исследуемых лексических единиц и считают, что В. В. Виноградов «слишком широко очертил круг модальных слов, отнеся к ним, кроме собственно модальных слов: 1) слова и обороты, выражающие чужую речь (по слухам, по выражению такого-то, говорят и т.п.); 2) слова, содержащие оценку стиля, способа выражения (буквально, короче говоря и т.п.); 3) слова, обозначающие эмоциональную реакцию на сообщаемое (не в обиду будь сказано, слава богу и т.п.); 4) слова, характеризующие связь мыслей или их последовательность в процессе сообщения (например, кроме того, во-вторых и др.) и т.п.» (СРЯ 19816, с. 241; СРЯ 19876, с. 233).
Отнесение подобных образований к модальным словам вызвало справедливое возражение у некоторых ученых. Так, по мнению Е. М. Галкиной-Федорук, перечисленные разряды слов характеризуют высказывание безотносительно к его достоверности и потому не могут быть включены в состав модальных слов (СРЯ 1964). Из этого следует, что нет необходимости расширять понятие модальности как устанавливаемое говорящим отношение содержания высказывания к действительности.
Указанные выше слова в основном выступают в качестве вводных слов. Необходимо подчеркнуть, что многие лингвисты долгое время модальные слова называли вводными или вводно-модальными. Среди них можно отметить А. М. Финкель и Н. М. Баженова, которые писали, что «так называемые модальные (т.е. вводные) слова не выделяются в особую часть речи, но в то же время отличаются от других частей речи» (Финкель, Баженов 1951, с. 312).
В. А. Белошапкова модальные слова относит к «неизменяемым самостоятельным» словам, которые не являются каким-либо членом предложения, но способны образовать слова-предложения. Эти слова, как считает исследователь, «нельзя рассматривать ни как существительные, ни как прилагательные, ни как наречия или категорию состояния» (СРЯа 1981, с. 354). Следовательно, это - неизменяемые знаменательные слова, которые образуют особую часть речи.
Модальные слова как особую часть речи в также рассматривали авторы учебных пособий по «Современному русскому литературному языку» Н. Ф. Нелюбова, Н. Г. Чиликина, П. Г. Горная (1964, с. 201), Н. М. Шанский, А. Н. Тихонов, А. В. Филиппов, С. И. Небыкова, Д. И. Изаренков (СРЛЯ 19886, с. 468). Все они в качестве основного признака модальных слов, как и В. А. Белошапкова, указывали неизменяемость (выделено нами - О. А.).
«Неизменяемыми словами, выражающими субъективно-модальные значения, т.е. точку зрения говорящего на отношение высказывания к действительности», называли модальные слова и такие лингвисты, как А. Б. Аникина, Ю. А. Бельчиков, В. Н. Вакуров (СРЯ 1984, с. 424).
Собственно модальные слова
Собственно модальные слова - это такие слова, которые окончательно перешли из состава лексики других частей речи, застыв в определенной морфологической форме. Сейчас они употребляются только как типичные модальные слова, имеют специфические семантические и грамматические характеристики данной категории как особой части речи. Они представляют основное словарное ядро модальных слов как особой части речи в современном марийском языке. К собственно модальным словам относятся такие лексемы, как кернак, товатат, очыни, векат, а также заимствованные из русского языка модальные слова верне, вернак, конешне, витне, можыч, пожале, наверне.
Модальные слова верне, вернак, кернак, конешне, товатат выражают значение уверенности, употребляются для убеждения собеседника в своей речи (см. выше). Все они являются синонимами и в определенном контексте могут взаимозаменяться. Если в предложение Эрла сай игече лиеш Завтра будет хорошая погода мы вставим любое из этих модальных слов, то с их помощью можем выразить свое субъективное отношение к сообщаемой информации, а именно уверить слушающих в достоверности высказываемого. Например:
Вернак, эрла сай игече лиеш Действительно, завтра будет хорошая погода ; Кернак, эрла сай игече лиеш Действительно, завтра будет хорошая погода ; Конешне, эрла сай игече лиеш Конечно, завтра будет хорошая погода ; Товатат, эрла сай игече лиеш Ей-богу, завтра будет хорошая погода . Все эти модальные слова в разной степени выражают уверенность говорящего в своем высказывании.
Собственно модальные слова векат, витне, можыч, очыни, пожале, наверне являются антонимичными выше указанным модальным словам и используются со значением сомнения, неуверенности, вероятности. Если в данное предложение вставить эти слова, то получим следующее:
Эрла, векат, сай игече лиеш Завтра, возможно, будет хорошая погода ; Витне, эрла сай игече лиеш Видимо, завтра будет хорошая погода ; Можыч, эрла сай игече лиеш Может быть, завтра будет хорошая погода ; Очыни, эрла сай игече лиеш Вероятно, завтра будет хорошая погода ; Пожале, эрла сай игече лиеш Пожалуй, завтра будет хорошая погода ; Наверне, эрла сай игече лиеш Наверное, завтра будет хорошая погода . Во всех этих предложениях говорящий выражает возможность, предположение, сомнение, колебание, неуверенность в том, что говорит.
Собственно модальные слова активно употребляются в речи носителей марийского языка. Они составляют основной костяк модальных слов, что свидетельствует о бесспорности и убедительности выделения ее в особую часть речи. Собственно модальные слова лишены номинативной семантики и употребляются только для выражения отношения говорящего к сообщаемой информации, к высказываемой им мысли.
Функционально-модальные слова по генетическому признаку разбиваются на группы именных, наречных и глагольных модальных слов, которые в основном отличаются друг от друга, как по своему происхождению, так и по количеству, а также и по качественным показателям. Рассмотрим их подробнее.
Именные модальные слова - это такие слова, которые по форме совпадают с именами существительными или прилагательными. Они в основном выступают в модальном значении, теряя свое вещественное значение и обычные грамматические связи самостоятельного слова в составе предложения. Употребляясь в модальном значении, они выступают в функции вводных слов или образуют самостоятельное предложение, называемое словом-предложением. При этом они теряют все признаки имен, от которых образовались. В современном марийском языке именных модальных слов немного. К ним относятся чын правда , чынжым вправду, действительно, на самом деле и пале известно .
Все эти именные модальные слова обозначают уверенность говорящего в своем высказывании. - Те Янаева Анисия Федоровна улыда?... - Чын, Янаева. Но Федоровна огыл. Петровна. (Регеж-Горохов 1996, с. 8) - Вы Янаева Анисия Федоровна?... - Верно, Янаева. Но не Федоровна. А Петровна . Здесь выделенное слово является именным модальным словом, выражающим уверенность с оттенком согласия.
Как было сказано выше, в марийском языке оно соотносится с существительным и прилагательным. Оно неизменяемо, никаких грамматических форм не имеет.
Употребляясь в качестве самостоятельного слова, чын может быть разным членом предложения. Рассмотрим примеры.
Эспоом наука ола маныт. А вес лумжд - миллионер-влакын олашт. Тидыжат, тудыжат чын (Николаев 1996, с. 227) Эспо называют городом наук. А его другое название - город миллионеров. И то, и другое верно . В этом предложении чын является именем существительным в форме именительного падежа единственного числа, выполняет функцию именного сказуемого.
В следующем примере это слово относится к имени прилагательному и в предложении является определением: Шинча ончылно - Падиян. Изи годсек чын йолташ (Сапин 2004, с. 43) Перед моими глазами - Падиян. Настоящий друге детства .
Разграничение модальных сочетаний слов от фразеологических единиц, свободных словосочетаний и аналитических конструкций
Как было сказано выше, словосочетания бывают разные. По степени спаянности компонентов выделяют синтаксически свободные и несвободные словосочетания. Первые отличаются тем, что легко разлагаются на составляющие их части, последние образуют неразложимое синтаксическое единство. Другими словами можно сказать, словосочетания бывают обычные и фразеологические.
Фразеологическая единица в «Словаре-справочнике лингвистических терминов» определяется как лексически неделимое, устойчивое в своем составе и структуре, целостное по значению словосочетание, воспроизводимое в виде готовой речевой единицы (Розенталь, Теленкова 1985, с. 377). «Фразеологические единицы появляются благодаря образному употреблению слов, при этом фразеологизм возникает как единица с образным значением, а модальные сочетания образуются путем постепенной грамматикализации номинативного значения компонентов или путем особого соединения, сплава уже готовых грамматических значений, или путем переосмысления и сплава значений знаменательного и служебного слов» (Петров 1988, с. 31).
Основное различие модальных сочетаний от фразеологических единиц заключается в том, что внутренняя семантика модальных сочетаний складывается не из номинативного значения слова, а из одного лишь грамматического содержания их компонентов. Таким образом, грамматичность является формой существования значений модальных сочетаний, которые «возникают только на основе грамматикализации готовых номинативных слов и относятся к грамматическим средствам языка, служащим вспомогательным строевым элементом для передачи модальных оттенков речи» (там же, с. 33).
Модальные сочетания от свободных и некоторых устойчивых словосочетаний отличаются тем, что являются неизменяемыми в предложении и используются в готовом застывшем виде: чынжым каласаш гын, чынжым ойлаш гын и т.д. Говоря иначе, если в свободных словосочетаниях компоненты могут меняться, например: тылат каласаш, кызыт ойлаш и т.д., то в модальных словосочетаниях их составляющие обозначают одно целое, «выражают одно единое понятие» (Балли 1955, с. 106), отличаются цельностью значения, а именно семантикой уверенности или неуверенности, достоверности или недостоверности.
Модальные сочетания также отличаются от аналитических конструкций своей немотивированностью и единичностью сочетаемости.
Об аналитических конструкциях подробно написано в статье Н. И. Исанбаева «Аналитические формы модальности в марийском языке» (1982). По мнению исследователя, аналитические модальные конструкции служат для передачи различного рода субъективных отношений говорящего к сообщаемому действию (Исанбаев 1982, с. 19). В работе рассматриваются конструкции типа каен кершам могу идти , мияш лийым я обещал прийти , каем коеш будто бы я пойду и т.д.
Судя по семантике компонентов модальных словосочетаний и аналитических конструкций, можно сказать, что первые всем своим составом выражают модально-грамматическое значение, а у последних один компонент сохраняет свою номинативную семантику, а другой является носителем грамматических значений основного компонента.
Модальные словосочетания подобно модальным словам имеют свои лексико-грамматические характеристики, которые будут описаны ниже. Модальные словосочетания употребляются для выражения достоверности/ недостоверности сообщаемого факта, уверенности/ неуверенности в высказывании и т.д. Они не связываются с другими словами в предложении и, следовательно, не являются членами предложения. В речи модальные словосочетания используются в окаменелой форме, в виде клише, с помощью которых выражается субъективное отношение говорящего к высказыванию в целом или к отдельным его составляющим.
