"Билефельдская школа": теоретико-методологические основы и их критика в современной историографии ФРГ Турыгин Александр Александрович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Возникновение «Билефельдской школы» социальной истории в контексте развития германской историографии середины XX в.

1.1. Основные тенденции развития германской историографии к середине XX в 31

1.2. Теоретико-методологические предпосылки появления «билефельдской школы» 47

1.3. Институциональные условия возникновения школы социальной истории и организация исторических исследований в Билефельдском университете 62

Глава 2. «Билефельдская школа» в 1970 - 1980-е гг. XX в.: теоретико-методологические основы и направления исследований

2.1. Основные принципы научных исследований историков «билефельдской школы» 74

2.2. Методологические подходы к исследованию проблем германской истории в трудах Г. - У. Велера и Ю. Кокки 99

Глава 3. Критика «билефельдской школы» в историографии 1970-х - начале XXI в 117

Заключение 143

Библиографический список 150

Приложения

• Основные тенденции развития германской историографии к середине XX в
• Теоретико-методологические предпосылки появления «билефельдской школы»
• Основные принципы научных исследований историков «билефельдской школы»
• Критика «билефельдской школы» в историографии 1970-х - начале XXI в

Введение к работе

Вторая половина XX века, и, прежде всего 1970-е гг., были отмечены ростом интереса целого поколения историков ФРГ к новым направлениям и подходам, с помощью которых можно было интерпретировать прошлое. Следствием начавшегося тогда "поворота к обществу" стал подъём социальной истории. В контексте развития германской историографии он был связан с пересмотром традиционных теоретико-методологических основ исторической науки, а также с появлением так называемой "новой социальной истории". На её становление и развитие в ФРГ оказала влияние как немецкая социально-историческая традиция, так и международный опыт.

Обращение к историографии "новой социальной истории" и её развитию в Германии вызывает научный интерес как у зарубежных, так и отечественных исследователей. На современном этапе он обусловлен интенсивностью развития российско-германских отношений, взаимным сближением и культурным обменом между странами. Интерес российских исследователей в первую очередь связан с преодолением комплексного теоретико-методологического кризиса, в котором, по мнению, Б. Г. Могильницкого, М. И. Орловой, А. И. Патрушева¹, еще полвека назад находилась западногерманская историография. Внимание исследователей стали привлекать теоретико-методологические вопросы исторической науки, новые историографические направления и подходы, с помощью которых можно было бы интерпретировать прошлое. Для современных российских исследователей обращение к ним связано с намерением преодолеть доминирующие в науке марксистско-ленинские интерпретации.

Орлоиа М. И. Основные направления буржуазной и со циал -реформ истек ой историографии ФРГ // Новая и новейшая история. - 1977. - №4. - С. 178-185; Могильницкий Б. Г. К характеристике современного этапа кризиса буржуазной историографии ФРГ // Методологические и историографические вопросы исторической науки. - Томск, 1980. - Вып. 14. - С. 3-21; Патрушев А. И. Социально-критическая школа в историографии ФРГ//Новая и новейшая история. -1986.-№. б.-С. 169-179.

Один из вариантов преодоления кризиса традиционной, идеалистической германской историографии с её акцентами на частных исторических феноменах, отдельных событиях и личности в истории, был связан с "другой социальной историей", представители которой обратились к постижению категорий "структура" и "процесс". Для отечественной историографии, которая в течение многих десятилетий развивалась в рамках марксистской исторической парадигмы, а также под лозунгом "борьбы с буржуазной историографией", опыт, накопленный западногерманскими историками, имеет особенное значение. Это связано не только с важностью переосмысления подходов к освещению западной историографии, но и рациональной критикой собственных исторических концепций. Вместе с тем, опыт "другой социальной истории" в Германии, как периода становления, так и дальнейшего её развития, демонстрирует настоятельную необходимость продуктивной научной дискуссии.

Развитие "новой социальной истории" в ФРГ на протяжении 1970-80-х гг. было связано с появлением так называемой "билефельдской школы'¹, представители которой предложили свой подход к интерпретации истории. В то время, когда многочисленные сторонники "школы" занимались исследовательской деятельностью в разных западногерманских университетах, Билефельдский университет стал одним из главных центров социальной истории. Идеологами и основателями "билефельдской школы" в западной социально-научной историографии принято считать Г. - У. Велера и Ю. Кокку.

Предлагаемая к рассмотрению тема диссертации до настоящего времени слабо разработана в историографии, Попытки исследования "билефельдской школы" не выходили за рамки анализа деятельности её представителей и были ограничены изучением относительно небольшого количества источников. Применительно к изучению "билефельдской школы" в отечественной историографии довольно долго преобладала относительная односторонность оценок в общем контексте критики буржуазной

историографии и марксистской исторической концепции. Большое количество работ в историографии ФРГ посвящено, в основном, исследованию трудов историков "билефельдской школы" и оценке её роли в развитии социальной истории. При этом предметом критики становились как исторические концепции и подходы, развиваемые ее сторонниками, так и значение "школы" в процессе смены парадигмы традиционной историографии.

Объектом исследования настоящей работы является германская социально-научная историография второй половины XX века.

Предметом исследования: социально-исторические и теоретико-методологические взгляды историков "билефельдской школы".

Хронологические рамки определяются временем появления "билефельдской школы", приблизительно с 1972 года, когда её представители стали заниматься научно-исследовательской работой в Билефельдском университете и публиковать свои исследования под общим заголовком "Критические исследования в исторической науке"(1972). В то же время, к исследованию привлечены работы историков, опубликованные еще до появления "школы". Это позволило проследить процесс формирования взглядов и убеждений ученых, которые позже оформились в систему коллективных научных требований. Несмотря на то, что конец 1980-х гг. принято считать распадом "школы", так как большая часть её сторонников либо ушла в отставку, либо, изменив сферу познавательных интересов, начала заниматься научно-исследовательской деятельностью в других университетах, были изучены труды историков, опубликованные значительно позже. Необходимость их исследования определяется тем, что в современной историографии ФРГ до настоящего времени ведутся дискуссии о "наследии" "билефельдской школы" и её роли в развитии исторической науки. В связи с этим актуальным становится критический анализ работ историков, представляющих современные направления исторических исследований.

Историографический обзор. Обращение к историографии "билефелъдской школы" обнаруживает ряд трудностей, связанных, прежде всего, с отсутствием достаточного количества специальных работ. В то же время, в научной литературе довольно широко представлена проблема "новой социальной истории", которая в большей или меньшей степени затрагивает тему "билефелъдской школы".

Учитывая сохраняющиеся на текущий момент сложности в
систематизации историографии, представляется возможным

классифицировать изученную литературу следующим образом: работы по "другой истории¹', так как развитие социальной истории 1960 -1970-х годов принято рассматривать в её контексте, а также, работы, посвященные специально "билефелъдской школе" и деятельности её основных представителей. Предложенную классификацию можно применить для характеристики работ, опубликованных как на русском, так и на немецком языке.

Важным этапом в развитии современной западной историографии является вторая половина XX века, которая была отмечена появлением так называемой "другой исторической науки". "Другая история", возникшая в противовес традиционной научно-исторической парадигме, основанной иа ранкеанской традиции, была ориентирована, прежде всего, на пересмотр прежних теоретико-методологических принципов исторической науки. Однако, несмотря на то, что исследование феномена "другой истории" в настоящий момент отличает большое количество публикаций, сфокусированных, как правило, на особенностях и содержании отдельных направлений исследований, таких, как "новая политическая история", "новая культурная, социальная или экономическая истории", представляется, что писать о ней достаточно сложно. Как правило, историки уделяют больше внимания отличиям и новациям в подходах к "другой истории" . В то же

² Хобсбаум Э. Дж. От социальной истории к истории общества // Философия и методология истории. - М.: Прогресс, 1977. - С. 289-311; Могилышцкий Б. Г. К характеристике современного этапа кризиса буржуазной историографии ФРГ // Методологические и историографические вопросы исторической науки. -

время в ряде работ, посвященных "другой истории", прослеживается стремление давать более осторожные оценки этому феномену, указывая на ряд устойчивых, общих для всех "других историй" положений. Авторы таких работ акцентируют внимание на определенные линии преемственности "традиционной" и "другой" или "новой истории"³.

В отношении содержания понятия "другая" или "новая" история, которое для многих включает в себя все то, что не является "традиционным", относящимся к историографическому стилю XIX века, у современных историков прослеживается определенный скепсис⁴. Каждое поколение открывает для себя свои горизонты, заявляя об их "новизне", или, добавляя приставку "пост"; такие перспективы могут быть расширены, а притязания на новизну умерены, если опереться на знания предшественников или пренебречь ими. Историк И. Олабарри склонен полагать, что возникновение "новой истории" приблизительно в 1945 году (а в Германии в 1960-е годы), было подобно "революции в историографии" начала XIX века, так как в её основе лежали "те же самые идеологические и интеллектуальные ориентации, что и в основе первых историографических достижений XIX века"³. Относя к основным направлениям "другой истории" школу "Анналов", неомарксистскую историографию, историков, группирующихся вокруг журнала "Паст энд Презент", американскую социально-научную историю и "билефельдскую школу", историк подчеркивает наличие определенных линий преемственности. Даже наиболее радикальная по отношению к традиционной истории "билефельдекая школа" являлась, по

Томск, І980. - Вып. 14. - С. 3-21; Репина Л. П. "Новая историческая наука" и социальная история. - М., 1998; Соколов А. Б. Введение в современную западную историографию. - Ярославль, 2002; Iggers G. G. Neue Geschichtswissenschaft. Von Historismus zur Historische Sozialwissenscliaft. Bin internationaler Vergleich. -Miinchen, 1978; Raphael L. Die 'Neue Geschichte' - Umbriiche und Neue Wege der Geschichtsschreibung in internationaler Perspective (1880-1940), in: Geschichtsdiskurs / Hrag. W. Kiittler, J. Riisen. - Frankfurt - am - Main, 1997. -Bd.4.

Берк П, "Новая история", её прошлое и будущее/Лпищіпез Mundi. Альманах исследований всеобщей истории XVI-XX вв. - Екатеринбург, 2004. - №,3 - С. 87-112; Олабарри И. "Новая" новая история: структура большой длительности // Ойкумена. Альманах сравнительных исследований политических институтов, социально-экономических систем и цивилизаций. -Харьков: Константа, 2004. -Вып. 2.-С. 176-19б;3идер Р. Что такое социальная история? Разрывы и преемственность в освоении "социального" // Thesis. — 1993. -ВыпЛ.-С. 163-175. ⁴ См.: Олабарри И. Указ. соч. С. 179.

словам И. Олабарри, антиисторицистской лишь в той мере, в которой она отвергала классический немецкий историзм, то есть историзм, развиваемый германской исторической школой. В то же время, никто, собственно, особо не настаивал на тезисе о наличии универсальной и неизменной человеческой природы - скорее присутствовало обратное . Указывая на преемственность во взглядах, И. Олабарри подчеркивал влияние на билефельдских историков теоретиков Франкфуртской школы, особенно Юргена Хабермаса.

Вопрос о степени "новизны" социальной истории в период 1960-1970-х годов интересует современных историков в связи с необходимостью определения линий преемственности в исторической науке. В статье «Что такое социальная история? Разрывы и преемственность в освоении "социального"» австрийский историк Р. Зидер приводит цитату М. Вебера, содержащую понимание "новой науки" германским философом и ученым; "В основе деления наук лежат не 'фактические' связи 'вещей', а 'мысленные' связи проблем; там, где с помощью нового метода исследуется новая проблема и тем самым обнаруживаются истины, открывающие новые точки зрения, возникает новая 'наука'"⁷. Историк полагает, что именно следуя формулировке М. Вебера, можно интерпретировать феномен "другой истории", прежде всего, в Германии, где на фоне её появления в середине XX века происходил процесс пересмотра учения философа, взгляды и суждения которого существенно повлияли на методологию "других историков". Как раз обращение к аналитическим, теоретико-конструктивным моделям, каузальным историческим связям и интеграции методов социальных наук позволило "новой социальной истории" в Германии соответствовать пониманию "новой науки" М. Вебером.

Германский теоретик истории Й. Ргозен усматривает, по крайней мере, два общих положения, являющихся общими для широкого спектра "других историй", возникших в середине прошлого века. К ним он относит: во-

⁵ См.: Олабарри И. Указ. соч. С. 177.

⁶ Там же.-С. 178.

⁷ См.: Зидер Р. Указ. соч. С. 165.

первых, перемещение фокуса внимания от событий как определенного результата целенаправленных действий людей, к тому, что обуславливает само это действие - к предложению факторов и их систематической взаимосвязи. Во-вторых, использование теоретических конструкций как средства исторической интерпретации⁸. Обобщения, сделанные Й. Рюзеном, в большей степени можно отнести к "новой социальной истории". Как раз в "новой социальной истории", которая, по словам Э. Дж. Хобсбаума, "никогда не сможет стать специализированной дисциплиной, как например, экономическая или любая иная история, так как её предмет невозможно изолировать"⁹, были наиболее ярко выражены намерения историков середины XX века. В этой связи "новая социальная история" стала чем-то вроде "испытательного полигона'¹, где могли быть применены различные, в том числе междисциплинарные подходы.

Обращение историков середины прошлого века именно к социальной истории обеспечило ей временный подъем в 1970-е годы, который уже спустя десятилетие обнаружил целый комплекс проблем. Проблемы "новой социальной истории" часто связывают с определением её предмета, тем, что собственно она должна исследовать. С одной стороны, в силу необъятности исторического материала, потенциально являющегося объектом изучения социальной истории, проблема связана с необходимостью "размещения" социальной истории либо в микроисторическом контексте (если речь идет об исследовании микросоциумов, индивидуальных восприятий, знаково-символических артефактов повседневности человека), либо в макроисторическом контексте (если акцент исследования ставится на долговременные процессы и длительные структуры). С другой стороны, на фоне "расширения" социальной истории (история труда, история семьи, историческая демография и т. д.), возникает необходимость дисциплинарного синтеза, что подчеркивается на фоне раздробленности

^s Riisen J. "Moderne" und "Postmodeme" als Geschichtspunkte einer Gcschichte der modernen Geschichtswissenschaft, in: Geschichtsdiskurs: Grundlagen und Methoden der Historiographiegeschichte I Hrsg. W. Kuttler, J. Rusen,E. Schulin. - Frankfurt - am - Main, 1993,-S. 198.

истории как науки. Важность истории в этом смысле, по словам британского историка П. Берка, обусловлена необходимостью устранить непонимание, возникающее между социальными историками, говорящими на языке социологов и социальных антропологов, интеллектуальными историками, говорящими на языке философов, экономическими историками, говорящими на языке экономистов и т. д.¹⁰.

В отечественной литературе советского периода проблемы, связанные с переориентацией германской историографии и пересмотром теоретико-методологических основ исторической науки рассматривались в контексте политических событий, которые происходили в ФРГ сразу после окончания Второй Мировой войны. В работах М. И. Орловой, А. И, Патрушева предлагается анализ германской историографии середины XX века в контексте развития "неолиберализма". Термин "неолиберализм", по мнению М, И. Орловой, "прочно утвердился в историографии ФРГ" в связи с программой правящей в 1950-60-е гг. в ФРГ партии ХДС и её курсом на развитие "социально-рыночного хозяйства"¹¹.

Возникший в связи с необходимостью реформирования концепции либерализма и отражающий его трансформацию типичный политологический ' термин "неолиберализм", был ориентирован на социальные преобразования; идею консенсуса в управлении, привлечение общественности к участию в политическом процессе, плюралистические формы организации и осуществления государственной власти, обращение к публичной сфере (политическая активность, предприимчивость, свобода от предрассудков) и т.д. . То, что переориентация германской историографии с традиционной политической истории на социальную историю являлась одним из следствий начавшегося в 1960-е годы "поворота к обществу", позволило говорить о "неолиберальном" направлении в историографии.

⁹ См.: Хобсбаум Э. Дж. Указ. соч. С. 295. ^1U См.: Берк П. Указ. соч. С. 110.

Патрушев А,И. Неолиберальная историография ФРГ: формирование, методология, концепции. - М., 1981; Орлова М, И. Указ. соч. С. 170. " Введение в политологию / Под ред. В, П. Пугачёва - М., 1996

истории как науки. Важность истории в этом смысле, по словам британского историка П. Берка, обусловлена необходимостью устранить непонимание, возникающее между социальными историками, говорящими на языке социологов и социальных антропологов, интеллектуальными историками, говорящими на языке философов, экономическими историками, говорящими на языке экономистов и т. д.¹⁰.

В отечественной литературе советского периода проблемы, связанные с переориентацией германской историографии и пересмотром теоретико-методологических основ исторической науки рассматривались в контексте политических событий, которые происходили в ФРГ сразу после окончания Второй Мировой войны. В работах М. И. Орловой, А. И. Патрушева предлагается анализ германской историографии середины XX века в контексте развития "неолиберализма". Термин "неолиберализм", по мнению М. И, Орловой, "прочно утвердился в историографии ФРГ" в связи с программой правящей в 1950-60-е гг. в ФРГ партии ХДС и её курсом на развитие "социально-рыночного хозяйства" .

Возникший в связи с необходимостью реформирования концепции либерализма и отражающий его трансформацию типичный политологический термин "неолиберализм", был ориентирован на социальные преобразования; идею консенсуса в управлении, привлечение общественности к участию в политическом процессе, плюралистические формы организации и осуществления государственной власти, обращение к публичной сфере (политическая активность, предприимчивость, свобода от предрассудков) и т.д. . То, что переориентация германской историографии с традиционной политической истории на социальную историю являлась одним из следствий начавшегося в 1960-е годы "поворота к обществу", позволило говорить о "неолиберальном" направлении в историографии.

⁹ См.: Хобсбаум Э. Дж. Указ. соч. С. 295. ^ш См.: Берк П. Указ. соч. С. 110.

¹¹ Патрушев А.И. Неолиберальная историография ФРГ: формирование, методология, концепции. - М., 1981; Орлова М. И. Указ. соч. С. 170. Введение в политологию / Под ред. В. П. Пугачёва - М., 1996

Одним из важных направлений исследований по "другой истории", получившим мощный импульс к развитию в 1960-70-х гг. XX века, несомненно является "новая социальная история". Если в Великобритании, Франции и Северной Америке "новая социальная история", по словам Р. Флэтчера, утвердилась без особых помех и стала соответствовать фактически всем новым требованиям, предъявляемым к исторической науке, то в ФРГ исторические исследования в её рамках прогрессировали сразу по

нескольким линиям . Одна из таких линий соответствовала намерениям некоторых историков исследовать "социальное" в контексте долговременных структур и надындивидуальных исторических процессов. Для целого поколения историков ФРГ- Г. - У. Велера, Ю. Кокки, Г. - Ю. Пуле, Д. Штегаанна, Ф. Бергхана, Г. - А. Винклера, П. - К. Витта и др. вариантом макроисторического, структурного подхода в 1970-е гг. стала "историко-социальная наука". Почти все из них в то время занимали кафедры в новых западногерманских университетах (Бохум, Констанц, Бремен), а некоторые (Г. - У. Велер, Ю. Кокка, Г. - Ю. Пуле и др.) образовали гомогенную исследовательскую группу в новом Билефельдском университете, вследствие чего за ней закрепилось определение "билефельдская школа".

Историография "билефельдской школы" насчитывает большое количество работ, которые условно можно разделить на группы: ряд публикаций ставит в центр внимания анализ развиваемого историками "билефельдской школы" нового направления исследований - историко-социальной науки¹⁴; отдельные работы посвящены или частично затрагивают институционализацию "билефельдской школы" в контексте западногерманской историографии^ь; довольно многочисленную группу

¹³ Fletcher R. Recent developments in West German historiography: The Bielefeld school and its critics II German Studies Review. - 1973. - P. 451.

¹ Nolte P. Historische Sozialwissenschaft, in: Kompass der Geschichtswissenschaft I Hrsg. von J. Eibach, G. Lottes - Gottingen, 2002; [rmschlev K. Zura "historisch-sozialwissenschaftlichen" Konzept einer biirgerlichen Gesellschaftsgeschichle in der Historiograph і e der BRD II Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft. - Berlin, 1980. -Heft 12; Riirup R. Zur Einfiihrung, in: Historische Sozialwissenschaft. Beitrage zur EinfTlhrung in die Forschungspraxis. - GStlingen, 1977.

' Fletcher R. Op. cit. ; Патрушев А. И. Социально-критическая школа в историографии ФРГ// Новая и новейшая история. - 1986. - №6; Его же. Неолиберальная историография ФРГ: формирование, методология,

составляют работы, содержащие критический анализ отдельных, развиваемых билефельдскими историками концепций, гипотез, суждений¹⁶. Многие из этих трудов подробно рассмотрены в этой диссертации.

В начале 1970-х гг. сформировалось незначительное по численности, но постепенно завоевывающее все большее признание направление -историко-социальная наука, сторонники которой стремились "расширить социальную историю до так называемой истории общества".¹⁷ С начала 1970-х гг. в этой области исторических исследований частично соединились прогрессивные методологические дебаты и эмпирические исследования, происходившие на Западе.

Отличительной чертой историко-социальной науки являлось стремление исследовать "общество в совокупности социальных, политических, экономических, социокультурных и духовных явлений, скрепленных в определенные общественные формации" , при этом, основной акцент ставился на исторических структурах и процессах. По мнению известного немецкого историка В. Штайнмеца, потенциал историко-социальной науки проявился также в разработке теорий и подходов к интерпретации традиционной, прежде всего, социальной, истории.¹

Что касается формулировки "историко-социальная наука", то у исследователя, анализирующего состояние германской историографии середины XX века, несомненно, возникает вопрос, что послужило критерием для подобного разделения? Каким образом из истории, априорно ориентированной на проблемы человеческого общества, на место, занимаемое в нем отдельной личностью или группой, как и на отдельные его сферы (политику, экономику, культуру, право и т. д.), можно выделить

концепции. - М.,1981; Ritter G. A.. Neuere Sozialgeschichte in Bundesrepublik, in: Sozialgeschichte im international en Uberblick/Hrsg. J. Kocka. - Darmstadt, 1989.

¹⁶ Розе Г. Прогресс без социальной революции. (Теории "модернизации" и буржуазные социальные науки). -
М., 1985; Nipperdey Th. Wehlers Geselischansgeschichte//Geschichte und Gesellschaft. - 1988. - S. 403 - 415;
Medick 1-І. 'Missionare im Ruderboot?' Ethnologische Evkermtnjsweisen als Herausfordemng an die
SozialgeschichteZ/Geschichte und Geseilschail. -1984; Данилов А. И. Проблема континуитета в историографии
ФРГ // Вопросы истории. - 1983. - №3.

¹⁷ См.: Розе Г. Указ. соч. С.103.

¹³ Geschichte und Gesellschafl. -Vorwort. -1975. - S.5.

"социальное", обладающей некоторой автономностью? Тем не менее, если обратиться к условиям появления историко-социальной науки в Германии, то можно обнаружить основание для подобного намерения. Одним из основных следствий смены парадигм в германской историографии стал принцип междисциплииарности научного исследования, который, применительно к исторической науке, воплотился в необходимости её интеграции с социальными науками, прежде всего, социологией. Социология, традиционно ориентированная на разработку социальной теории, рассматривалась как раз в качестве "поставщика теорий" для исторической науки. В этой связи термин "социальная", по мнению британских историков, обозначал ту самую связь с общественными науками, настоятельно подчеркиваемую германскими социальными историками . Вместе с тем, на фоне дискредитации истории как науки, её прогностической и воспитывающей функции, а также замены истории общественными науками, что получило распространение в 1970-е годы²¹, возникла необходимость адекватной реакции историков, направленной на сохранение истории как научной дисциплины. Термин "историческая" как раз подчеркивал, что история должна сохранить некоторую автономность, собственный sui generis.

Й. Рюзен отмечает, что концепция историко-социальной науки позволяет рассматривать историческую науку в тесной связи с социальными науками. Кроме того, её можно было понимать как "социальную науку со специфическим акцентом на исторической величине процесса образования человеческого общества" . Позиция И. Рюзена очень тесно переплетается с традиционным пониманием истории как науки, объектом которой является процесс исторического развития.

¹⁹ Interview mit W. Steinmetz zum Thema "Die Bielefelder Schule" und ihre Vertreter". - Jaroslavl, 25.09.2004.

^2I> Fletcher R. Op. cit. P. 452.

²¹ См.: Розе Ґ. Указ. соч; Koseileck R. Wozu noch Historic? In: Geschichte und Theorie / Hrsg. H. - M.

Baumgartner, J, Riisen. - Frankfurt - am - Main, 1976; Wozu noch Gescliichte?/Hrsg. W. OemuIIer. - Munchen,

" Riisen J. Paradigmatische Theoriepotentiaie der historischen Forschung, in: Fischer Lexikon, Gcschichte/Hrsg. R.

von Dulmen, - GBttingen, 1998. - S. 30.

Германские историки Т. Мергель и Т. Вельскопп утверждая, что появление историко-социальной науки в середине XX века обеспечило лишь переориентацию германской историографии при частичном сохранении её традиций, полагают, что определение истории как социальной науки также демонстрирует её интерес к теориям, развиваемым социальными науками²³. Определение "социальная", указывает на то, что историки стремились больше учиться у социологии и экономики, чем у филологии . В таком случае вторая часть определения - "историческая наука", следуя утверждениям Т. Вельскоппа и Т. Мергеля, была ориентирована на то, чтобы подчеркнуть принадлежность традиции германской историографии, вернее, её герменевтическому методу работы с источником.

Большое значение для понимания теоретических основ "билефельдской школы" и развиваемого ими социально-исторического подхода имеют труды Т. Куна. В центре внимания Т. Куна находится раскрытие механизма трансформации и смены ведущих представлений в науке, развитие научного знания²⁵. По его мнению, наука развивается через периодическую коренную трансформацию и смену ведущих научных концепций. Парадигма, в свою очередь, представляет собой "научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решений...парадигмы включают закон, теорию, их практическое применение и необходимое оборудование"²⁶. Новые явления в науке, открытые учеными, заставляют реагировать так называемую "нормальную науку" (применительно к германской историографии в её роли выступает традиционная история) на инновации, новые интерпретации, новые теории, что в свою очередь провоцирует кризис, характеризующийся переосмыслением парадигмальных канонов.

²³ Mergel Th„ Wclskopp Th. Gcschichtswissenschaft und Geseflschaftsgeschicbte, in; Gesehichte zwischen Kullur und GeseHschaft. - MUnchen, 1997. - S.I7. ²¹ Ibid. S. 17.

Кун Т. Структура научных революций. - M.: Прогресс, 1975. ²⁶ Там же. - С. 31.

Транслируя схему Т. Куна на состояние германской историографии в середине XX века, некоторые исследователи пришли к выводу, что появление "историко-социальнои науки", ознаменовало собой смену парадигм в исторической науке²⁷. Подобные заявления были сделаны с целью представить историко-социальную науку в контексте "другой истории", развивавшейся на Западе в 1960 - 1970-е годы, а также с необходимостью подчеркнуть прогрессивное развитие западногерманской историографии в одном русле с западноевропейской и американской историографией. Интерес в этой связи представляет осторожное высказывание Ю. Кокки как одного из основателей историко-социальнои науки в Германии, сделанное им в 1986 году. Он указал на то, что подъем историко-социальнои науки, а также переориентацию западногерманской исторической науки в 1970-е годы нельзя интерпретировать как "смену парадигм", напротив, имеет место скорее "изменение, расширение и плюрализм" старой парадигмы, или же переход от старых точек зрения к новым .

Современный германский исследователь социальной истории Т.
Вельскопп в статье "Социальная история отцов", обратился к анализу
историко-социальнои науки со времени её появления до конца 1990-х гг. .
Указав на современное понимание историко-социальнои науки как
"ограниченного, социально-статичного, интерпретативно -

детерминированного подхода", Т. Вельскопп отмечает причину, побудившую
германских историков прийти к подобному заключению. По мнению автора
статьи, она кроется в преднамеренном, "социально-экономическом и
структуралистском редукционизме" . Для Т. Вельскоппа упрек в

редукционизме означает стремление социальных историков выделять в

²⁷ Rtisen J, Der Strukturwandel der Geschichtswissenschaft und die Aufgabe der Historik, in: Fur eine erneuerte
Historik. Studien zur Theorie der Geschichtswissenschaft, - Stuttgart - Bad Cannstatt, 1976; Rump R. Zur
Einfuhrung, in: Historische Sozialwissenschaft. Beitrage zur Einfulmmg in die Forschungspraxis. - Gottingen, )977.

²⁸ Kocka J, Sozialgeschichte. - GSttingen, 1986.

^s Welskopp Th. Die Sozialgeschichte der Vater. Grenzen und Perspektiven der Historischen SozialwissenschaMGeschichte und Gesellschaft. -1998. - S. 173 -198. ³⁰ Ibid. S. 176.

контексте структуры общества преимущественно социально-экономическую проблематику, отказываясь от адекватного анализа культуры. В то же время сама культура, по мнению Т. Вельскоппа, обладает культурным измерением³¹. Все это позволяет историку утверждать, что историко-социальная наука может рассматриваться исключительно как один из исторических "подходов", разработка которого в 1970-е годы играла важную роль в переориентации традиционной германской историографии.

Необходимо отметить, что споры о роли историко-социальной школы в процессе переориентации германской историографии середины XX века продолжаются в настоящее время. При этом часть исследователей придерживается мнения о том, что историко-социальная наука является "несовершенной и умирающей"³², так как её представители не смогли ответить на вопросы, поднимаемые на современной этапе развития историографии. Вместе с тем, некоторые исследователи, следуя терминологии Т. Куна о полноценной смене парадигм, склонны полагать, что по многим параметрам это направление исследований уже превратилось в "нормальную науку".³³. Как раз этот вывод позволяет им утверждать об уже произошедших в исторической науке переменах.

Новый этап в развитии историографии "билефельдской школы" связан с соотнесением структурной категории "общества", развиваемой её представителями, и понятием "культуры", на котором акцентируют внимание новые культурные историки - Т. Вельскопп, Т. Мергель, У. Даниэль и др.

Критика, исходящая от историков культуры в 1990-е годы стала следствием проникновения в историческую науку постмодернистских традиций из Франции, Англии, США. Фактически, теоретизированные дебаты о "культуре" стали продолжением противоречий с представителями микроистории, развернувшихся в 1980-е годы. Своими корнями они уходили в дихотомическое соотнесения "структуры и действия", "объективного и

³¹ "Welskopp Th. Die Sozialgeschichte dcr Vater. - S. 179.

³² Fletcher R, Op. citP.466.

³³ Ibid. P. 474.

субъективного". Применительно к предметным сферам, противоречия между представителями обоих подходов выражались в соотнесении "большой структуры" и "маленького жизненного пространства"³⁴. "Структуралистский упрек" представителей микроистории основывался на расхождениях в понимании центральных категорий и был направлен против намерения билефельдских социальных историков находить в любом историческом явлении, феномене структурную обусловленность.

Важным в историографии "билефельдской школы" остается вопрос о её институциональности. Этот аспект затрагивает П. Нольте, который полагает, что без Билефельдского университета "как организационного и интеллектуального центра исторической социальной науки ФРГ, во всяком случае до конца 1980-х годов, её едва ли можно представить"³⁵. В работах, в той или иной степени затрагивающих тему "билефельдской школы", сама она предстает как относительно целостное, институционально оформленное сообщество историков³⁶.

В работах, посвященных современной германской историографии, "билефельдская школа" часто упоминается как "школа критической социальной истории"³⁷, "социально-критическая школа"³⁸, "социально-структурная школа"³⁹, "билефельдская школа" Г.-У. Велера⁴⁰ и т.д. Ввиду отсутствия терминологического единства, историки очень часто формулируют собственные названия "школы", исходя из того, какое направление исследований этой "школы" они берутся анализировать. ⁴\

Dinges М. Neue Kulturgeschichte, in: Kompass der Geschichtswissenschaft / Hrsg. von J. Eibach, G. Lottes. -G6ttingen,2002.-S. 179.

³⁵ Nolle P. Historische Sozialwissenschaft. - S. SO.

³⁶ Etzemiiller Th. Sozialgeschichte als politische Geschichte. - Miinchen, 2001; Ritter A. Gerhard. Neuere
Sozialgeschichte in der Bundesrepublik. In: Sozialgeschichte im internationalen Oberblick / Hrsg. J. Kocka -
Darmstadt, 1989; Fletcher R. Op. cit; Irmschler K, Zum "historjsch-sozialwissenschaftlichen" Konzept einer
btlrgerlichen Gescllschansgeschichte in der Historiographie der BRD II Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft. -
Berlin, 1980, - Heft 12. - S. 1135-1147; Патрушев А. И. X. -У. Велер и немецкая социально-научная история.
// Новая и новейшая история. - 2004. - №2. - С. 149 - 159; Его же. Социально-критическая школа в
историографии ФРГ // Новая и новейшая история. -1986. -№б.-С. 169-179.

³⁷ Ritter G. A. Op. cit. -S.39.

³⁸ См.: Патрушев А. И. Социально-критическая школа в историографии ФРГ. - С. 169-179.
³⁵ См.: Данилов А. И. Проблема континуитета в историографии ФРГ - С. 73-81.

'^ш Nolle P. Historische Sozialwissenschaft. - S. 53, *"lbid. S. 53,

Кроме того, ставя своей целью охватить все направления исследовательской деятельности билефельдских историков и стремясь, вместе с тем, дать объективную характеристику "школы", некоторые историки прослеживают и анализируют эти направления в деятельности одного из основателей школы -Г. - У. Велера. В этом случае удобно было бы назвать её "школой Г.-У. Велера". Следуя по такому пути, возникает опасность выдать взгляды Г.-У. Велера за взгляды всех билефельдских историков, среди которых существовало очень много разногласий, в том числе и по вопросам, относящимся к специально созданной "билефельдцами" историко-критической социальной науки. Подобные опасения высказал Г. А. Риттер, который полагал, что "билефельдской школой" ради удобства в её описании часто и не всегда верно стремятся объединить критически настроенных социальных историков⁴². Примерно такие же неточности в названии "школы" можно встретить у тех историков, которые включают её в "социально-структурное направление"⁴³. А. И. Патрушев отмечает, что не совсем правильно объединять "билефельдцев" рамками социально-структурной школы. Он полагает, что "нужно иметь в виду то, что эти историки не являются чистыми структуралистами и сторонниками исключительно системных теорий. Наоборот, они полагают, что применение только структурно-системных методов замораживает динамические процессы, которые как раз наиболее интересны и важны для историков" .

В работах А. И. Патрушева, относящихся к разному времени, даются различные оценки "школе социальной истории". Намерения социальных историков применить в исторических исследованиях социально-структурные методики и социально-экономические теории, по мнению А. И. Патрушева, означало "расширение методологических основ буржуазной исторической науки"⁴⁵. Однако из-за предпочтения этими историками экономических

^Аг Ritter G. A. Op. cit. S.39.

⁴¹ См.: Данилов А. И. Указ. соч. С. 74.

^ См.: Патрушев А. И. Социально-критическая школа в историографии ФРГ. - С. 175.

Патрушев А. И. "Социальная история" в буржуазной историографии ФРГ (Проблемы истории и методологии)//Новая и новейшая история, -1976. -№4.-С. 157.

категорий, взятых ими из "буржуазной политэкономии", ученый определил это направление как "социально-экономическое" .

В последующих работах, посвященных развитию современной германской историографии, А. И. Патрушев определил школу социальной истории как "социально-критическую" . В работах, посвященных исследованию неолиберальной историографии ФРГ, ученый критически анализирует теоретико-методологические основы, концепции и подходы к истории, развиваемые социальными историками. При этом большое внимание он уделил формированию социально-критического направления, отметив презентистские, критико-рефлексивные намерения его представителей. Презентизм, "сущность которого сводится к тому, что всякая история есть современная история"⁴⁸, по мнению ученого, был воспринят социальными историками в качестве аргумента для критического пересмотра прошлого, учитывая современное состояние науки. Вместе с этим, презентизм социальных историков проявился в вопросах критики идеологии и партийности в исторической науке⁴⁹.

О презентистских намерениях ведущих представителей современной германской историографии пишет также Б. Г. Могильницкий, давая оценку новейшим тенденциям в историографии ФРГ³ . В то время как традиционная германская историография "прокламировала разрыв с прошлым", полагает ученый, новое поколение историков "стремилось разработать такие принципы подхода к прошлому, которые превратили бы его в

»51

действительное подспорье решения актуальных задач современности .

В одной из новейших статей, опубликованной в 2004 г., А. И. Патрушев отметил вклад Г. - У. Велера в развитие германской социально-

См.: Патрушев А. И. "Социальная история" в буржуазной историографии ФРГ. - С. 158,

См.: Патрушев А. И. Социально-критическая школа в историографии ФРГ; Историография истории

нового и новейшего времени стран Европы и Америки / Под ред. И. П. Дементьева и А. И. Патрушева. - М.,

2000. См.: Патрушев А. И. Социально-критическая школа в историографии ФРГ. - С. 60.

⁴⁵ См.: Патрушев А. И. Неолиберальная историография ФРГ. - С. 60.

^5U Могильницкий Б. Г. О некоторых; тенденциях развития современной буржуазной исторической мысли //

Методологические и историографические вопросы исторической науки. - Томск, 1972. - Вып. 7-8. — С. 44-

64.

научной историографии . Признавая за школой социальной истории Г. - У. Велера заслуги в деле критического пересмотра традиционной истории, ученый акцентирует внимание не только на критике, но и на проблемах теории и методологии исторической науки, поднимавшихся в работах билефельдских социальных историков. Не ограничиваясь социально-критическим направлением, автор статьи анализирует взгляды Г. - У. Велера и других билефельдских историков под углом более широкой социально-научной истории.

В марксистской восточногерманской и отечественной историографии, за школой закрепилось название "социально-критической". Акцент при этом ставился, прежде всего, на критику власти, "социального развития" и социальной действительности,⁵⁴к которой призывали "билефельдские историки". Однако область исследования социальных историков не ограничивалась лишь критикой современных общественных отношений и социального развития. Объектом исследования для социальных историков стал весь исторический процесс в единстве структурных и индивидуальных моментов, несмотря на то, что последними явно пренебрегли.

Важно указать на более содержательную и осторожную формулировку восточногерманского историка Г. Розе, который применительно к школе социальной истории использовал определение школа "историко-критической социальной науки"⁵⁵.

Что касается школы социальной истории Г. - У. Велера, то в западной историографии, впрочем, как и некоторых статьях современных российских исследователей, довольно часто встречается определение "social science

⁵¹ Могильницкий Б. Г. О некоторых тенденциях развития. С. 55.

⁵² См.: Патрушев А. И. X. -У. Велер и немецкая социально-научная история. - С. 149.

⁵³ Innschler К. Op. cit; Патрушев А. И. X. -У. Велер и немецкая социально-научная история; Его же -
Социально-критическая школа в историографии ФРГ. - С. 169-179; Его же - "Социальная история" в
буржуазной историографии ФРГ. - С. 151-167.

^м Moderne deutsche Sozialgeschichte. I-Irsg. von H, -U. Wehler. -Koln- Berlin, 1966.-S. 15. ⁵⁵ См.: Розе Г. Указ. соч. Сб.

history" . В Германии, где новая социальная история развилась достаточно быстро, а её представители очень скоро заявили о своих намерениях радикально изменить историческую науку, она, тем не менее, продолжала оставаться в рамках концепции "научной истории", которой в течение длительного времени, начиная с эпохи Просвещения, придерживалась традиционная германская историография. Стремление сциеитизировать историческую науку для новых социальных историков выражалось в теоретическом поиске и, в силу новой, междисциплинарной ориентации, дополнении метода критического анализа источника методами, свойственными другим наукам.

Поскольку центром научно-исследовательской работы по социальной истории стал преимущественно Билефельдский университет, английские и американские историки А. Митчелл, Д. Элей, Д. Блэкборн, Дж. Шихан стали впервые говорить о "билефельдской школе" . Называя Г. - У. Велера "верховным понтификом", а Ю. Кокку "генералом-викарием" образовавшейся социально-исторической школы, Р. Флэтчер иронизирует, отмечая, что с её появлением в "святом городе Билефельде" и в целом в

историографии возншша "новая ортодоксия" . Ссылаясь на определение "ортодоксии" как "доктрины авторитетно установленной как истинное представление или верная практика", англоязычные историки подчеркивали упорство и стремление "билефельдцев" отстаивать в бесконечных дискуссиях и спорах собственный подход к истории⁵⁹.

Важным моментом, иа который обращает внимание А. И. Патрушев, является то, что применительно к "билефельдской школе" следует говорить скорее об общности идейно-политических позиций, занимаемых её представителями, а не об общей теоретико-методологической платформе.

^зь См.: Патрушев А. И. X. -У. Велер и немецкая социально-научная история; Людке А. Что такое история

повседневности? ЕЕ достижения и перспективы в Германии // Социальная история. Ежегодник, 1998/99. -

М., 1999.-С. 77-100.

⁵⁷ Mitchell A. Mythen deutschcr Geschichtsschreibung, in: Die gescheiteite blirgerliche Revolution von 1848/Hrsg.

von D. Blackbourn imd G. Eley. - Frankfurt: Ullstcin, 1980; Elcy G. "Die Kennies" und das Kaiserreich:

Bemerkungen zu einer aktuellen Kontroverse II Geschichte und Gesellschaft. - 1978. - S. 91-107.

^SB Fletcher R Op. cit. P. 452-453.

Идейно-политические взгляды социально-критических историков, по мнению ученого, объединяет "призыв к взаимосвязи научного исследования с общественной практикой в целях разработки применимой на практике теории современности и содействия разумным действиям отдельных индивидов и групп для создания гуманного, рационального общества" . Можно согласиться с этим мнением, тем более что сами "билефельдцы" неоднократно подчеркивали свои "лево-либеральные" убеждения и "политическую заинтересованность"⁶¹. Не случайно Г. - У. Велер в одном из своих интервью указал на то, "что историки должны были занимать политические позиции, отстаиваемые ими в науке"⁶².

В отечественной историографии школа социальной истории рассматривается в общем контексте развития новейшей германской историографии. Попытка дать картину немарксистской историографии ФРГ, показав её как систему направлений и концепций, предпринята в работе В. И. Салова⁶³. Проанализировав развитие историографии до конца 1960-х гг., учёный отметил её характерные особенности. Он подчеркнул, что в середине XX века в историографии ФРГ происходил важный процесс "взаимопроникновения социологии и истории, в результате чего обозначились контуры 'социологической истории' и 'исторической социологии'"⁶⁴. Появление и последующее развитие обоих направлений, по мнению ученого, происходило под воздействием споров об историзме. Выступившие как самостоятельные, новые направления в той или иной степени развились под влиянием историзма. В работе также содержится анализ развития историзма как наиболее значительного принципа

⁵⁵ Fletcher R. Op. сІІ. P. 478.

^m См.: Патрушев А. И. Социально-критическая школа в историографии ФРГ. - С. 175.

¹⁵¹ Interview mit Prof. H. - U. Wehler zum Thema: "Die Bielefelder Schule und ihre Verlreter". - Bielefeld.

24,06.2005; Interview rait Hans-Ulrich Wehler zum Thema "Neubeginn und Entwicklung der deutschen

Geschichts wis sen sell ait in den 1950/60 Jaliren". - in: Deutschen Historiker im Schatten des

Nationalsozialismus/Hrsg. von R. Hohls und K. Jarausch. - Stuttgart - Mtlnchen, 2000.

interview mit Hans-Ulrich Wehler zum Thema "Neubeginn und Entwicklung der deutschen Geschichtswissenschan. in den 1950/60 Jahren", in: Deutschen Historiker im Schatten des Nationalsozialismus / Hrsg. von R. Hohls und K.. Jarausch. - Stuttgart - MQnchen, 2000.

³ Салов В. И. Современная западногерманская буржуазная историография: некоторые проблемы новейшей истории. -М., 1968.

традиционной германской историографии. В то же время В. И. Салов отметил тенденцию к его критике и последующему отрицанию.

Анализ основных тенденций германской историографии на фоне кризиса теоретико-методологических основ исторической науки ФРГ приведен в работе Б. Г. Могил ьницкого. Прослеживая этапы методологического кризиса германской историографии, ученый отметил влияние внешних факторов на развитие исторической мысли в середине XX века⁶⁵. Одной из важнейших проблем исторической науки ФРГ ему представляется утрата ею "социального статуса" . Под этим понимается упадок основных функций истории по отношению к современности -педагогической и прогностической. Эти функции были переняты эмпирической социологией, политологией, футурологией и т.д. Признание потери исторической наукой своих функций в обществе активизировало работу историков по поиску адекватной модели интерпретации современности и выработке "собственной исторической теории". В этой связи, по мнению Б. Г. Могильницкого, острой критике подвергся традиционный метод историографии - метод описания, на смену которому должны были прийти "генерализующе-объяснительные методы" . Обращение части социальных историков к рациональным методам исторической интерпретации, критике традиционализма, разработке и применению в исследовании, в том числе современности, исторических теорий, обеспечили им временную популярность.

В трудах А. И. Данилова⁶⁸, Л. В. Овчинниковой⁶⁹, С. В. Оболенской⁷⁰, А. М. Филитова⁷¹ даются оценки теоретическим дебатам и спорам историков

Салов В, И, Современная западногерманская буржуазная историография. - С. 59.

См.; Могил ьницкий Б. Г. К характеристике современного этапа кризиса буржуазной историографии ФРГ. -С. 3-21. ⁶⁶Там же.-С. 7-8.

⁶⁷ Там же.-С. 12.

⁶⁸ См.: Данилов А. И. Проблема континуитета в историографии ФРГ. - С, 73-81.

' Овчинникова Л. В. Германская империя 1871 г. в буржуазной историографии ФРГ 60-70-х гг.//Ежегодник германской истории, 1975.-М., 1976 —С. 211-241.

Оооленская С. В, Проблемы образования Германской империи 1871 г. в освещении современной буржуазной историографии ФРГ// Ежегодник германской истории, 1986. - М., 1987 - С. 204-225.

по ключевым проблемам историографии и исторической науки. Л. В. Овчинникова отмечает значение сформулированных и доказанных в конкретном историческом исследовании теорий "социального империализма", "организованного капитализма", "преемственности экспансионистской внешней политики от Бисмарка до Бюлова" Г. - У. Велера , Обращение таких историков, как В. Цорн, Г,-У. Велер, Г. Бёме к экономическим теориям и категориям экономической науки, по мнению исследователя, позволило им, например, утверждать, что "предпосылки создания единого государства (Германская империя 1871 г.) были связаны с быстрым экономическим развитием страны с середины XIX века"⁷³.

С. В. Оболенская подчеркнула, что предпочтя рассказу анализ, проводимый "на основе новых методов", и, требуя в изложении не описания, а "тезисов, доказываемых конкретными аргументами", социальные историки подняли историографию "до уровня теоретической мысли и конкретно-

„74

исторических исследовании современной исторической науки .

В отечественной историографии постсоветского периода прослеживается тенденция к рассмотрению школы социальной истории в контексте новейших направлений германской историографии. В них дается оценка современным методологических дискуссиям по проблемам соотнесения социально-структурного подхода с микроисторическим подходом, развиваемым представителями истории повседневности, исторической антропологии и "новой культурной истории". В то же время наблюдается отход от противопоставления марксистской и немарксистской "буржуазной" историографии, а также выявления классовых позиций западных историков⁷⁵. Было признано, что именно "социальная историческая

⁷¹ Филитов А. М. Историография ФРГ: проблемы и дискуссии. В кн. Современная зарубежная
немарксистская историография / Под ред. В. Л. Малькова-М.: Наука, 1989-С. 180-200,

⁷² См.: Овчинникова Л. В. Германская империя 1871 г. в буржуазной историографии ФРГ 60-70-х гг. - С. 234
-235.

⁷³ Там же. -С. 231.

См,: Оболенская С. В. Проблемы образования Германской империи 1871 г. в освещении современной буржуазной историографии ФРГ. - С. 206.

⁷⁵ Оболенская С. В. "История повседневности" в современной историографии ФРГ // Одиссей. Человек в истории. - М. 1990; Её же - Некто Иозеф Шеффер, солдат гитлеровского вермахта. Индивидуальная

наука" билефельдских историков покончила с заскорузлым догматизмом и отрицанием любых новаций⁷ .

- Большое внимание критическому анализу новейших тенденций историографии ФРГ уделяют ученые томского университета - Б. Г,

Могильницкий, С. Г. Ким, В. М. Мучник. Рассматривая "школу Велера" в контексте развития "новой социальной истории", В. М. Мучник отмечал намерение её представителей обратиться к идее научной истории. Сциентизм социальных историков проявился в "широком использовании ими в своих работах социологических категорий и конструкций", что, по мнению ученого, заслонило "живую историю" . При этом под "живой историей" должно пониматься последовательное историческое изложение, понятное "читающей публике"⁷⁹. Можно согласиться с замечанием ученого, тем более что Г. - У. Велер в одном из интервью указал на сложность научного, довольно теоретизированного языка, используемого в работах "билефельдских" историков. "У всех нас, - по мнению историка, - был ужасный жаргон, представлявший собой смесь абстрактных понятий социологии Вебера, Маркса, Гегеля и зависящий также от отдельных специализаций, как экономика, социология, культурология"⁸⁰.

На интерес социальных историков "билефельдской школы" к теоретико-методологическим вопросам исторической науки обращает внимание С. Г. Ким. Давая оценку дискуссиям по проблеме "взаимоотношения личности и общества", проводившимся в середине XX века, ученый отметил, что в её решении среди социальных историков ФРГ нет единства, что в историографии существуют "две основные,

биография как опыт исследования истории повседневности//Одиссей. Человек в истории. - М., 1996; Ким С, Г. Основные тенденции исторической антропологии в Германии 1960-80-х гг. // К новому пониманию человека в истории: Очерки развития современной западной исторической мысли. - Томск, 1994 ⁷⁶ См.: Оболенская С. В. Некто Йозеф Шеффер, солдат гитлеровского вермахта. -С. 128. ^п Мучник В. М. Об антисциентистских тенденциях в западной историко-теоретической мысли 70-80-х гг. // Методологические и историографические вопросы исторической науки. - Томск, 1990. - Вып. 19 - С. 36. ⁷⁸Там-же. -С.36. ⁹ Там же - С. 36.

^atl Interview mit Prof. Н, - U. Webler zum Thema: "Die Bielefelder Schule und [lire Verrreter", - Bielefeld. 24.06.2005.

относительно самостоятельные линии" . Историки, по мнению ученого, были едины в необходимости преодоления редукционизма и стремлении интегрировать в историческое исследование обе категории. В то же время их применение было связано сохранением традиционной для германской историографии дихотомии частного и общего, субъективного и объективного, а также предпочтения либо индивидуализирующего, либо генерализирующего методов интерпретации. Важно было сформулировать "всеохватывающую теорию" их интеграции. Однако в отличие от таких "социальных историков", как Т. Шидер, К. - Д. Эрдман, К. Хильдебранд, стремящихся интегрировать социальные, экономические, политические аспекты в категории "историческая личность", группа историков, возглавляемая Г. - У. Велером, Ю. Коккой, Г. - А. Винклером, Г. Моммзеном, настаивала на том, чтобы основанием для подобного намерения должна стать категория "общества". "Подчеркивая наличие взаимосвязи и взаимозависимости экономических, политических и личностных моментов, эти историки - по мнению С. Г. Кима, - выдвигают в качестве возможной области интеграции исторического исследования сферу социально-экономических отношений"⁸².

Степень изученности "билефельдской школы" и работ её представителей в общем историографическом контексте позволяет сформулировать цель исследования, состоящую в том, чтобы проанализировать теоретико-методологические основы трудов историков "билефельдской школы" и их оценку в современной историографии ФРГ. При этом некоторый акцент в исследовании поставлен на изучение работ и взглядов Г. - У. Велера и Ю. Кокки - признанных лидеров "билефельдской школы".

Реализация поставленной цели предполагает выполнение следующих исследовательских задач:

⁶¹ Ким С. Г, К характеристике современных тенденций в западно-германской немарксистской историографии: историческая антропология Т. Ииппердея // Методологические и историографические вопросы исторической науки. -Томск, 1990. -Вып. 19-С. 117-118.

. проанализировать сущность теоретико-методологических подходов к интерпретации истории, предложенных историками "билефельдской школы";

. определить "новизну" теоретико-методологических подходов к интерпретации истории, развиваемых представителями "билефельдской школы" в контексте германских и международных историографических традиций;

. выявить степень влияния "внешних" факторов (политическая конъюнктура, реформа высшей школы, студенческие движения и т.д.) на образование и развитие "билефельдской школы";

. определить степень влияния теоретико-методологических подходов билефельдских историков на развитие современной германской историографии;

. дать оценку критике, роли и значению "билефельдской школы" в историографии.

Поставленная цель и задачи обусловили выбор теоретико-методологической основы исследования. Исследование строится на основании принципа объективности, предполагающего комплексное изучение научно-исторических и теоретико-методологических подходов историков "билефельдской школы" в конкретно-временной и контекстуальной обусловленности. Для достижения объективности при оценке работ германских исследователей автор применил историко-критический метод, позволяющий интерпретировать историю развития школы как результат объективных условий и субъективных интересов, взглядов, обстоятельств.

Источниковая база исследования построена на основе опубликованных работ историков "билефельдской школы". Её составили следующие группы источников:

Си.; Ким С. Г. К характеристике современных тенденций. - С. 11S.

1. В качестве относительно обособленной группы источников молено
выделить работы научно-теоретического и методологического характера . В
них историки "билефельдской школы" обращают внимание на проблемы
развития социальной истории и исторической науки в целом, на
необходимость пересмотра теоретико-методологических основ
традиционной историографии с учетом тенденций к междисциплинарности и
сциентизации науки. Данная группа источников иллюстрирует широкий
диапазон взглядов, намерений и практик билефельдских историков в
контексте критического пересмотра традиционной историографии.

2. Важной группой источников являются специальные научно-
исторические работы историков "билефельдской школы", содержащие
критический анализ исторических феноменов, фактов, явлений,
источников⁸⁴. Анализ исторических работ её представителей позволяет
понять, каким образом абстрактные теоретические конструкции и обобщения
реализуются на конкретном материале.

К отдельной группе источников относятся многочисленные статьи историков "билефельдской школы", опубликованные на страницах периодических печатных изданий. Очень часто в статьях, посвященных, в основном, проблемам исторической науки, "билефельдскими" историками даются оценки современным политическим событиям, содержится критика власти, ведется полемика с оппонентами и т.д. Значимость периодических изданий для настоящей работы определяется намерением дать оценку идейно-политическим взглядам "билефельдских" историков, выявить степень восприятия ими политической ситуации, их политической ангажированности

К их числу можно отнести: Wehler Н. - U, Geschichte ais Historjsehe Sozialwissenschaft. - Frankfurt - am -Main, 1973; Wehler H. - U. Historische Sozialwissenschaft mid Geschichtssehreibiing: Studien zu Aufgabe und Traditionen deutscher Geschichtswissenschaft. - Gottingen: Vanderhoeck und Ruprecht, 1980; Wehler H. - U. Aus der Geschichte lernen? - Munchen, 1988; Kocka J. Sozia]geschichte zwischen StruJcturgeschichte und Erfahrimgsgeschichte. In: W. Schieder und V. Sellin. Sozialgeschichte in Deutschland. - Gottingen, 1986 Bd,l; Kocka J. Sozialgeschichte. Begriff-Entwicklungs-Probleme. - GSttingen, 1986 u.a.

^u Wehler H.-0. Bismarck und der Imperial і smus. - Koln, 1969; Wehler H.-U. Das Deutsche Kaiserreich 1871-1918 - Gottingen, 1973; Wehler H. - U. Sozialimperial іsmus, in: Imperialismus / Hrsg. H. - U. Wehler - Kbln, 1970; Kocka J. Klassengesellschaft im ICrieg. Deutsche Sozialgeschichte 1914-1918. - Gottingen, 1973; Puhle H. -J. Politische Agrarbewegungen in kapitalistischen Industriegesellschaften. - Gottingen, 1975.

и реконструировать общеисторический контекст появления и развития "билефельдской школы".

Многие из использованных при подготовке диссертации трудов впервые рассмотрены в отечественной историографии. Изучить их удалось в библиотеке университета г. Билефельда (ФРГ).

3. Особенный интерес в настоящей работе представляют интервью с Г.
- У. Велером, Р. Козеллеком, Ю. Коккой, В. Штайнмецом. К этой группе
источников можно отнести как опубликованные , так и неопубликованные
интервью⁸⁶. Автор диссертации лично интервьюировал почетных
профессоров Билефельдского университета Г. - У. Велера и Р.

Козеллека. Это стало возможным в ходе научной стажировки в Билефельдской университете. Значимость этих интервью для настоящего исследования определяется субъективной оценкой и индивидуальными представлениями респондента, позволяющими приблизиться к возможно более точному представлению условий появления "школы", индивидуальных и коллективных интенций её представителей, и, вместе с тем, возможностью осветить индивидуальный жизненный опыт, который достаточно редко представлен в научной литературе. Вместе с тем в интервью, посвященным истории появления и развития "билефельдской школы" критической социальной истории, а также её важнейшим представителям, удалось уточнить некоторые важные для настоящего исследования вопросы. К их числу можно отнести, например, вопрос о появлении "билефельдской школы". В то время как в литературе часто указывают либо начало, либо середину 1970-х гг., Г. - У. Велер в своем интервью (24.06.2005) прямо указал, что её появление относится к 1972 году. Интервью с Р. Козеллеком

interview mil H.-U. Wehler und J. Kocka zum Thema "Neubeginn imd Enlwicklung der deutschen Geschichtswissenschafl in den ] 950/1960er Jahren", in; Deutsche Historiker im Schatten des Nationalsozialismus/Hrsg. von R. Holils, K. Jarausch. - Stuttgart - Munchen, 2000. - S. 240-267, 383-404; Interview mit 1-І. - U. Wehler zum Thema "Biirde des Erfolgs'7/ Das Sonntagsblatt. - 22.08.1997. - Nr. 34; Интервью с Рейнхардом Козеллеком//Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. - М.,2005. -Вып. 15. -С. 326-340.

^я Interview mit Prof. W. Steinmetz zum Thema: "Die Bielefelder Schule und ihre Vertreter". - Jaroalavl, 25.09.2004; Interview mit Prof. H. - U. Wehler zum Thema: "Die Bielefelder Schule und ihre Vertreter", -

(29.06.2005) позволило уточнить различие в подходах к пониманию социальной истории, её структурной интерпретации Г. - У. Велером и связь истории ментальности с историей языка.

Значимость интервью с профессором Билефельдского университета В. Штайнмецом, взятого во время работы в "Летней школе" , была обусловлена намерением определить, как воспринимались идеи историков "билефельдской школы" последующим поколением ученых. Сам В. Штайнмец был учеником Р. Козеллека и поддерживал его критику социальной истории Г. - У. Велера. Кроме того, он знаком с сотрудниками Г. - У. Велера и Ю. Кокки - С. Голтерман, Т. Раденом, П. Нольте, У. Фреверт, Т. Вельскоппом, Т. Мергелем.

В настоящем исследовании представлены таюке материалы переписки автора с Г. - У. Велером и Ю. Коккой, позволяющие уточнить отдельные положения диссертации.

Указанные источники необходимо проанализировать в хронологических рамках существования "школы", чтобы представить процесс её развития и реконструировать специфический "билефельдский" профиль.

Практическая значимость работы определяется возможностью использования результатов исследования для проведения лекционных и семинарских занятий по курсу историографии всеобщей истории, а также для разработки методических пособий.

Bielefeld, 24.06.2005; Interview mit Prof. R. Koselleck zum Thema: "Die Bielefelder Schule und ihre Vertreter". -Bielefeld, 29.06.2005.

⁸⁷ Организация и проведение "летней школы", посвященной проблемам "новой политической истории", осуществлялась при поддержке Германской службы академических обменов (DAAD) историческими факультетами ЯГПУ им. К. Д. Ушинского и Билефельдского университета с 19. 09. по 2. 10. 2004 г.

Основные тенденции развития германской историографии к середине XX в

В XX веке развитие германской историографии осуществлялось под воздействием социально-экономических и политических процессов, происходивших в стране. Оно также было связано с попыткой критического анализа основных методологических принципов традиционной историографии, с поворотом от "классической германской истории XIX века" с её ориентации на политико-дипломатические события к социальной истории. Переломным моментом в развитии германской историографии принято считать конец 1960- начало 1970-х годов.1 По словам Ю. Кокки, 1960-е годы были временем "критических интерпретаций германской истории"2. Поворот к социальной истории конца 1960 - начала 1970-х годов был вызван стремлением пересмотреть границы традиционной научно-исторической концепции, а с социальной историей связывались надежды на обновление исторической науки. Социальная история представляла собой вариант "новой исторической науки", которая возникла в противовес традиционной научно-исторической парадигме, основанной на ранкеанской позитивистской традиции. Значимость 1960-х - 1970-х годов для историографии ФРГ объясняется тем, что в исторической науке произошел пересмотр методологических принципов, была обновлена теоретическая база, расширены первоначально узкие хронологические рамки исследований, в которые были добавлены новые объекты.

Какие обстоятельства повлияли на смену научно-исторической парадигмы или, по словам И. Ргозена, "дисциплинарной матрицы" исторической науки? Прежде всего, необходимо отметить внешние исторические условия, которые в определенной мере оказали воздействие на германскую историографию середины прошлого столетия. К их числу относили: реформаторский климат 1960-х годов, движение за реформы, студенческое движение второй половины 1960-х годов, основание университетов и т.д.4

Важной является проблема становления социальной истории в Германии, стране с довольно устойчивыми идеалистическими традициями в историографии, родине так называемого немецкого историзма. Состояние германской исторической науки к началу XX века характеризовалось усилением интереса к её теоретическим проблемам. Исследование круга вопросов, связанных со спецификой исторического познания, становится одной из центральных задач гуманитарных наук и вместе с тем ареной острой идеологической борьбы между марксистской и немарксистской историографией. Так как областью применения марксистской теории оставалось общество, дискуссии развернулись вокруг необходимости выработки и обоснования немарксистской теории, учитывающей как своеобразие явлений и процессов общественной жизни, так и методов их интерпретации.

Необходимость разработки общественной теории была подчеркнута в историко - философской науке ряда стран - Франции, Германии. В Германии начала XX века подобные намерения, вдохновляемые идеями К. Лампрехта и М. Вебера, наталкивались на жесткую критику со стороны представителей традиционной "ранкеанской истории" (Г. фон Белов, Ф. Рахфаль, М. Ленд, Д. Шеффер, Э. Маркс и др.). Последователи Л. фон Ранке настаивали на идее писать историю, следуя формуле своего патриарха: "как это собственно было", отрицая существование определенных исторических закономерностей. В то же самое время К. Лампрехт предложил понимать исторический процесс в идеалистической форме как закономерное эволюционное развитие, главным содержанием которого был культурный процесс, а носителем - нация. М. Вебер, в свою очередь, настаивал на сложности написания объективной истории, поскольку её интерпретация во многом определяется ценностными представлениями самого историка. Идеи М. Вебера развивал один из его последователей - О. Хинце. Занимаясь историей средних веков, О. Хинце предлагал отказаться от примата "политического" в историческом исследовании и разработать комплексный подход к интерпретации исторических феноменов. Так, на примере "феода" О. Хинце доказал, что его можно в равной степени понимать не только как инструмент господства, но и как экономическую или культурную единицу .

Вплоть до середины XX века социальная история, на развитие которой в Германии оказали влияние идеи К. Лампрехта, М, Вебера, О. Хинце оставалась в тени политической истории. В то же время, уже в 1920 - 1930-е гг. в развитии германской историографии можно было обнаружить новые тенденции, некоторые из которых позясе проявились в рамках социальной истории.

Фолькшистская история, представлявшая на протяжении 1930-х гг. новейшее направление исторических исследований, хотя и оставалась в тени политической истории, тем не менее, обладала определенным инновационным потенциалом по отношению к дальнейшему развитию социальной истории. Такое мнение, несмотря на продолжающуюся до настоящего времени дискуссию о её значении, в 1990-е годы высказал билефельдский историк В. Оберкроме6. При этом под фолькшистской историей понималась история немецкой нации, где сама она представлялась как культурная единица. Для её исследования политические границы не являлись определяющим фактором. Фолькшистская история позволила обратить внимание на такие проблемы, как миграция, социальная демография, язык, культурные традиции и т. д. В исследовательское поле фолькшистской истории попали такие объекты, как история семьи, история языка, проблема миграции, социальная структура, история хозяйства и т.д.

Теоретико-методологические предпосылки появления «билефельдской школы»

Появлению новых подходов к интерпретации истории, прежде всего, истории Германии, во многом способствовал начавшийся в 1960-е годы и нашедший свое отражение в острых полемических спорах процесс пересмотра традиционных методологических принципов исторической. науки. Пересмотр философско-методологических основ германской исторической науки, как принято считать в историографии, был связан с критикой историзма, который со времен Л. фон Ранке придавал ей методологическое основание50. "Очищенный историзм"51, вместе с продолжавшими составлять его сердцевину признанием абсолютной неповторимости исторических событий, отрицанием исторических закономерностей, противопоставлением генерализирующего и индивидуализирующего методов оставался как "единственной научной формой историографии" , так и методологической платформой господствовавшего до середины 1950-х годов консервативного направления. При этом под формулировкой "очищенный историзм" понималось усиление элементов отчетливо выраженного субъективизма, составившего наряду с иррационализмом и агностицизмом философскую основу традиционной исторической науки.

В 1960 - 1970-е годы дискуссии по теоретическим и методологическим проблемам исторической науки являлись логическим продолжением общественных дебатов о дальнейшем развитии западногерманского общества. К числу причин, побудивших общественность обратиться к сугубо научной проблематике, некоторые историки относят определенную растерянность, вызванную, с одной стороны, завершением фазы относительно стабильного послевоенного развития ФРГ, усилением реакционных тенденций, обострением социальных противоречий, и, с другой стороны, поиском ответа на вопрос, по какому пути обществу развиваться дальше . Ответ на этот вопрос должна была предоставить историческая наука, поскольку для построения модели будущего развития страны необходимо было осмыслить её прошлое, особенности, традиции54. Представители традиционной историографии, убежденные в непрерывности линейного развития, оказались перед затруднением, поскольку были не в состоянии предложить модель, охватившую бы изменения на различных уровнях и в разных сферах жизни. В одной из работ, посвященной анализу основных тенденций германской историографии XX века, Г, - У. Велер прямо указывал на то, что "господствующие политическая и дипломатическая истории долгое время уклонялись от продуктивной дискуссии по насущным проблемам экономики и общества, хотя опыт двух десятилетий (1929-1949 гг.) продемонстрировал существенное значение этих общественных феноменов"55.

Спектр предлагаемых для исследования тем, обращенных преимущественно к истории античности и средних веков, позволял консервативно настроенным историкам сохранять некоторую дистанцию с современностью. В то же время представители историзма заметно уступали восточногерманским историкам, перенявшим марксистско-ленинскую концепцию развития и стремившимся с её помощью интерпретировать современную историю. В условиях, когда студенты и докторанты высших школ обратились к исследованиям и пересмотру учения К. Маркса, стремясь при помощи марксизма по-новому интерпретировать происходящие в обществе изменения, часть западногерманских историков была вынуждена включиться в общественные дискуссии о необходимости разработки адекватной современности концепции развития общества. Участие в дискуссиях предоставляло возможность демонстративно выступить против распространения марксистских идей, с которыми в ту пору отождествлялся социалистический путь развития.

Проблемы, с которыми столкнулись историки, касались перспектив будущего развития общества, а также необходимости интерпретации и понимания его современного состояния с учётом произошедших изменений. Эти вопросы вызвали ряд затруднений, поскольку ответить на них в рамках традиционной истории с её явно выраженной ориентацией на политику, было крайне проблематичным. Необходим был системный подход, который бы основывался на сопоставлении социальных, экономических, политических и культурных феноменов общественного развития. В сложившихся условиях в качестве альтернативы научной концепции истории общества у марксистов особую популярность приобрело представление о модернизации и её прогрессивной идее".

Основные принципы научных исследований историков «билефельдской школы»

Начиная с 1970-х гг., группа социальных историков во главе с Г. - У. Велером стремилась "изменить не только содержание и методы исторической науки, но и учредить другой научный стиль, который основывался на частых дискуссиях вместо профессорского выступления за кафедрой "!. Они предложили ряд принципов, в соответствии с которыми должна была быть организована исследовательская работа. К ним относились: 1) Ориентация исследований на разработку исторических теорий, позволяющих всесторонне охватить исторический процесс. Создание всеобъемлющей исторической теории, на основании которой можно понимать частности, должно было стать одной из целей социально-критической истории; 2) Принцип междисциплинарности, в соответствии с которым предпочтение в исследовании должно было отдаваться междисциплинарным связям истории с другими науками. История должна была находиться в одном тесном ряду с социологией, культурологией, политологией и экономикой; 3) Критика существующей социальной действительности; 4) Преимущественная ориентация на исследование относительно долговременных процессов, структур, условных связей между явлениями в макроисторическом контексте; 5) Акцент в исторических исследованиях на политико-педагогической функции.

Ориентация на применение теорий в историческом исследовании. Важность и значение для исторической науки распространенного в 1970 годы требования "больше теории" было подчеркнуто представителями новой социальной истории в связи с необходимостью тесной кооперации гуманитарных наук, Это, по мнению Ю. Кокки, было нацелено на "применение систем эксплицитных и консистентных понятий и категорий, позволяющих обнаружить и интерпретировать определенные исторические феномены, которые не достаточно вывести только из источников"2.

Намерение билефельдских историков интенсифицировать применение теорий было провозглашено в программе историко - социальной науки на страницах журнала "История и общество", где оно, собственно, было представлено как важный аспект обновления исторической науки3. Стремление разрабатывать и использовать в исследованиях самые разнообразные теории позволяло социальным историкам концептуализировать систему разрозненных теоретических высказываний о современности, что соответствовало их цели охватить рамками теории как прошлое, так и современную действительность. Не случайно в одной из своих работ Г. - У. Велер указал на то, "прошлое молено интерпретировать с помощью настоящего, то есть при помощи современных социально -научных категорий и моделей. Они обладают высокой степенью всеобщности, необходимой для анализа исторических социальных структур"4. При этом Г. - У. Велер уточнил, что "в процессе работы изменяются теоретические подходы, а гипотезы и источники взаимодействуют друг с другом. Цель состоит в разработке историком собственной теории, в том, что мы по всем правилам ограничиваем теорией историческое, вернее, пространственно- временное развитие, содержащее, однако, довольно общие элементы (например, обусловленные рынком классы в индустриальном обществе), что требует, расширяет и делает возможным сравнение"5.

Необходимость теорий в историческом исследовании была особенно актуальна в том случае, если историк обращался к изучению "социального",, представленного как целый комплекс отношений между людьми. В этом случае историку была необходима социальная теория, позволявшая адекватно охватить комплексные социальные феномены. Проблема теории в исторической науїсе являлась "бикфордовым шнуром", приведшим к серьезному конфликту. С одной стороны, теория позволяла типизировать социальные феномены, носившие массовый характер. Однако тут же возникало противоречие с одной из догм историзма о неповторимости всех исторических явлений. С другой стороны, потребность в социальной теории актуализировала интеграцию с социологией, которая изначально была теоретически ориентированной. Необходимость такой интеграции как раз и оказалась ядром конфликта между представителями эмпирически ориентированной исторической науки с её функцией критики источника и ориентированной на разработку социальной теории социологии.

Критика «билефельдской школы» в историографии 1970-х - начале XXI в

Со времени становления как отдельного направления "новая социальная история" стала объектом критики. Поскольку в 1970-80-е годы развитие социальной истории в ФРГ в большей степени было связано с деятельностью социально-критических историков, возглавляемых Г. - У. Велером и Ю. Коккой, то критика предложенного ими подхода к интерпретации исторического процесса, представляется важным этапом в современной историографии "билефельдской школы".

В истории критики основных положений, развиваемых "билефельдской школой", условно можно выделить определенные этапы. Хронологически их можно представить следующим образом: период с середины 1970-х до 1980-х годов был отмечен спорами социальных историков с представителями нарративной истории (Т. Ниппердей, А. Хилльгрубер, Г. - Г. Змарзлик, Л. Галл и др.); с 1980-х годов критика ведется с позиций микроистории: в начале 1980-х гг. она исходит от представителей истории повседневности и исторической антропологии, и позже, с конца 1980-х - начала 1990-х гг. -ведется с позиций "новой культурной истории". Кроме того, критика в адрес отдельных представителей "билефельдской школы" звучала с позиций исторической семантики (Р. Козеллек).

В середине 1970-х гг. последовал "вызов" "билефельдской школе" со стороны влиятельного мюнхенского историка Т. Ниппердея. Отдавая должное стремлению Г. - У. Велера привлечь в область исторических исследований методы других, прежде всего, социальных наук и поставить новые исследовательские вопросы, Т. Ниппердей подвергает анализу понимание им критической функции исторической науки. Ученый утверждает, что постоянно критикуя прошлое и отыскивая в нем причины многочисленных войн, диктатур и террора, социальные историки представляют его исключительно с негативных сторон чем-то мрачным, темным.

Т. Ниппердей также подвергает критике тезис Г. - У. Велера о континуитете, полагая, что не стоит концентрироваться только лишь на одной линии преемственности, гак как это может привести к "деформации исторического суждения"1. История Германии, по мнению Т. Ниппердея, включала сразу нескольких линий преемственности, а не только преемственность между империей Бисмарка и национал-социалистическим государством, подчеркнутую в произведениях Г. - У. Велера. В качестве примера Т. Ниппердей предлагает проследить линию преемственности между Веймарской республикой и ФРГ. Критика Т. Ниппердея открывает еще один важный момент, суть которого состоит в соотнесении анализа теоретических структур и нарратява. В роли "большого модуля неоисторизма" , как, по замечанию самого Т. Ниппердея, назвал его Г. - У. Велер, он отдавал предпочтение историческому нарративу, следуя тем самым традициям историзма. В стремлении противопоставить "сухим, безликим" структурам и процессам индивидуализирующий принцип традиционной германской историографии, Т. Ниппердей обратился к написанию объективной и аргументированной современностью истории выдающихся личностей и их поступков .

Другой критик школы Г. - У. Велера, А. Хильгрубер, настаивал на том, что политика, в особенности международная, обладает достаточной степенью автономности и не может быть уменьшена до того, чтобы полностью вписываться, например, в концепцию индустриального общества . В споре с А. Хильгрубером об обновлении политической истории Г. - У. Велер настаивал на отказе от сохранения собственного веса "политического", что, собственно, и составило сущность его критики. В статье «Современная политическая история или "Большая политика кабинетов"» Г. - У. Велер подвергает критическому анализу выводы А. Хильгрубера о тех способах, при помощи которых можно было бы придать "современный окрас" политической истории. Ученый обращает внимание на те проблемы, которые возникают на пути её качественной трансформации: национально консервативные и национально-либеральные традиции, аксиоматичное следование "примату внешней политики" и нежелание отказываться от прежней формулы исторического повествования в духе "Мужчины творят историю"6. Г.-У, Велер опровергает замечание А. Хильгрубера о стремлении сохранить политическую историю как частную дисциплину, невзирая на тенденцию к междисциплинарно сти, характерную для гуманитарных наук середины прошлого столетия. По мнению Г. - У. Велера, "новая политическая история должна настаивать на тесной интеграции с другими гуманитарными науками, извлекать пользу из их теорий, методов, понятийного инструментария" . К числу таких "полезных" для политической истории интеграции Г. - У. Велер относил, прежде всего, связь с социологией и экономикой, которая способна придать ей "социально-научное основание" и станет "позитивным критерием её модернизации"8. Осуществить эту "интеграцию" Г. - У, Велер и его сторонники предлагали посредством перенесения в политическую историю теорий из других наук. Такого рода необходимость они объясняли тем, что историческую, в том числе и политическую действительность можно адекватно охватить и исследовать тогда, когда "в исследовательскую работу привлекаются теории, проблемы и методы из социальных наук, которые преобразуются в основу собственных теорий и понятий, критически отражающих действительность"9.

В дискуссиях о политической истории "политическое" для билефельдских социальных историков аккумулируется вокруг "политического господства", одной из категорий, предложенных "буржуазным Марксом" - М. Вебером. Оно представляет собой одну из "осей" или сфер общества, наряду с культурой и экономикой. Такая постановка проблемы ставит "политическое" в зависимость от социального. Социальных историков интересуют, прежде всего, условия в которых принимались политические решения, определявшие основные векторы развития общества. На условия, в свою очередь, влияли структурные и процессуальные взаимосвязи в экономике, политике и культуре. По существу, подобное понимание о приоритете обстоятельств и исторических условий над действиями (например, политическими действиями) сформулировал еще К. Маркс. Он предположил, что люди создают свою собственную историю, но делают это не добровольно, не самостоятельно, а в непосредственно осуществляющихся обстоятельствах10. Вопрос о том, определяют ли структуры отношения между людьми или, наоборот, человек создает отношения и общество, понимаемое как сумма действующих лиц и их поступков, привлекал внимание многих ученых. В той или иной степени он затрагивается при любом соприкосновении с социальными феноменами. Возможность структурировать условия принятия политических решений на каузальных основаниях позволяло сделать это и в отношении политического господства, например, при определении легитимных оснований господства, санкционированности политических решений и т. д.

Похожие диссертации на "Билефельдская школа": теоретико-методологические основы и их критика в современной историографии ФРГ

Восточная политика федерального канцлера Конрада Аденауэра в историографии ФРГСорокин Алексей Николаевич

Критика американской буржуазной историографии советско-китайских отношений 1917-1931 годы Черных Ирина Дмитриевна

Теоретико-методологические основы "новой археологии" и их оценка в современной наукеШутелева Ия Александровна

Критика буржуазной историографии аграрной политики КПСС (1917-1980 гг.) Климин Иван Иванович

Критика немарксистской историографии истории КПСС в советской исторической литературе (методологический аспект)Скаковский, Леонид Райнгольдович

Критика англо-американской буржуазной историографии деятельности Коммунистической партии по руководству стахановским движением в промышленности (1935-1941 гг.) Наумов Леонид Александрович

Критика основных фальсификаторских концепций новейшей англо-американской буржуазной историографии советского партизанского движения в 1941-1944 гг.Гренкевич, Леонид Дмитриевич

Исторический опыт КПСС по руководству социалистическим преобразованием экономики СССР и буржуазные "критики". (Критический анализ англо-американской и западно-германской историографии. 1917-1980 гг.)Тетюшев, Владимир Ильич

Критика теории "Перманентной революции" Л. Д. Троцкого в дооктябрьской и советской (1917 - 2я половина 30-х гг. ) историографииОстапенко, Павел Викторович

Воспитание в национальной школе Беларуси: теоретико-методологические основыВолодько, Владимир Федорович