Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические основы «новой археологии» С. 12-73.
1.1. Состояние изученности проблемы становления и развития процессуализма в отечественной и зарубежной археологии С. 12-17.
1.2. История развития школы «новой археологии» С. 18-34.
I. 3. Теоретико-методологические основы «новой археологии» С.34-60.
I. 4. Социальные реконструкции в трудах «новых археологов» С.60-73.
Глава II. Анализ исследований зарубежных ученьк процессуализма «новой археологии» С.74-103.
II. 1. Генезис и эволюция «новой археологии» в контексте англо-американской археологической науки С.74-83.
И.2. Аналитические подходы к теории и методологии процессуализма «новой археологии» С.84-99.
И. 3. Социальные реконструкции «новых археологов» с позиций представителей зарубежной археологической мысли С.99-103.
Глава III. Осмысление деятельности «новой археологии» в отечественной археологической науке С. 104-136.
III. 1. Анализ истории формирования и развития «новой археологии» отечественными учеными С. 104-113.
III. 2. Оценка теоретико-методологической базы «новой археологии» с позиций отечественной археологов С. 113 -125.
III. 3. Археологические построения новых археологов в системе исследований отечественных ученых С. 125-136.
Заключение С. 13 7-140.
Список использованной литературы
- Состояние изученности проблемы становления и развития процессуализма в отечественной и зарубежной археологии
- Теоретико-методологические основы «новой археологии»
- Генезис и эволюция «новой археологии» в контексте англо-американской археологической науки
- Анализ истории формирования и развития «новой археологии» отечественными учеными
Введение к работе
Актуальность темы определяется важностью всестороннего изучения научно-теоретических основ археологической мысли ведущих научных направлений Европы и Северной Америки.
В советской археологической науке методологические и теоретические установки большинства зарубежных школ и направлений рассматривались с классово-идеологических позиций и квалифицировались как субъективные и малообоснованные версии, не учитывающие законы диалектического и исторического материализма и устойчивых универсалий формационной теории. Оценки каждого направления строго фильтровались научно- идеологическими структурами и преподносились в готовом виде научной общественности страны. Поскольку свободный допуск основной массы исследователей к публикациям зарубежных ученых был существенно затруднен, в историческом сознании многих поколений советских историков сформировались негативные стереотипы. В значительной степени это может быть отнесено и к «новой археологии». «Новая» (процессуальная) археология (структурная археология) - это направление, которое появилось в 1960-е гг. ( связано с рассмотрением явлений в их развитии, рассмотрение связей данного явления с другими, и, наконец, исторических высших форм в качестве ключа для понимания предшествующих (Гоголина, 1997, с. 14-16).
Актуальность данной проблемы связана, в первую очередь с недостаточной осведомленностью отечественных исследователей с концептуальными основами одного из ведущих на западе направлений «новой археологии».
Кроме того, сами теоретико-методологические основы «новой археологии» представляют объект анализа. Особое значение, которого создается из-за полемики, как самих создателей данного направления, так и их многочисленных оппонентов в Европе и Северной Америке. Это обстоятельство диктует необходимость всестороннего изучения «новой археологии», выявление недостатков и позитивного вклада в мировую научную мысль.
Поиск новых историко-аналитических подходов к пониманию мировой и отечественной истории требует максимально полного и объективного использования всех достижений мировой науки, изучающих и реконструирующих древность доклассовых и раннеклассовых обществ, оставивших археологические источники на разных территориях.
Все перечисленные выше причины определили выбор исследовательской темы.
Необходимость анализа и оценки теоретико-методологического наследия «новой археологии» выделяет эту проблему как одну из актуальных в истории науки. Тем более что с момента своего появления - 1960-е гг. и до настоящего времени «новая археология» находится в центре критики как англо-американских, так и отечественных ученых. Проблема усугубляется тем, что с середины 1980-х гг. и без того неоднородная «новая археология» окончательно утратила единое начало (Renfrew, 1996). Вместо «новой» (процессуальной) археологии (Приложение I) возникает новое направление постпроцессу ализм (Hodder, 1996, р. 7-18), в котором предыдущие, жесткие схемы анализа источников, уступают место более свободной интерпретации материала. Не смотря на это, на современном этапе в англо-американской археологической науке применение новых методов и методик ведет свое начало от деятельности «новой археологии».
Необходимость такого всестороннего комплексного анализа определяется в первую очередь тем, что до сих пор отсутствуют обобщающие исследования по данной проблематике. Хотя достаточно большое количество исследований, посвященных истории археологической науки, имеет разделы или главы о «новой археологии». Исключением из этого широкого круга работ является диссертационное исследование М.А.Колесникова (1989, с. 1-16), охватывающее значительное количество методов и конкретных методик «новой археологии».
Таким образом, имеющиеся критические обзоры «новой археологии» можно разделить на две группы. Первая анализирует теоретические построения «новой археологии», а вторая — источниковедческие.
Теоретико-методологический уровень оценивается рядом исследователей как позитивизм (Shanks, ТШеу, 1987, р. 1-19), отмечается преобладание эмпиризма (Salmon, 1990, р. 227-228). Важнейшим считается уровень «теорий среднего уровня», то есть реконструкций, которые должны выполнять две функции: переводить археологические источники на уровень интерпретаций, и, реконструируя общественные процессы, выявлять закономерности развития общества.
Значительная группа исследователей характеризует теоретические разработки «новой археологии» только как антитрадиционные, имеющие лишь видимую новизну Ж.-К.Гарден (1983, с. 246-251). Эти ученые приходят к выводу, что появление «новой археологии» связано с развитием науки, а все теории были рассчитаны на «средний класс», что было обусловлено экономическими причинами. В своей работе Дж.Доран, Ф.Р.Ходсон «Mathematics and computers in Archaeology» (1976) подчеркивают, что у школы «новой археологии» недостаточно развита философия науки. К этой группе относятся и оценки самих «новых археологов», таких как Б.Г.Триггер (1978; 1998, р. 694-695).
Многим исследователям обратные связи в общественных и природных процессах, выделяемые процессуалистами кажутся слишком простыми, это приводит к ликвидации понятия «предела археологических знаний», а теоретическая часть «новой археологии» слишком усеченная область знаний (Гарден, 1983, с. 250-251).
Отечественные ученые также по-разному оценивали деятельность «новой археологии» - работы A.M. Буровского (1995, с. 220-224), Л.Б.Вишняцкого (1989, с. 207-215), В.ИГуляева (1989, с. 243), А.И.Мартынова, АЛ.Шер (1989, с. 179-208.), А.Д.Резепкина (1991, с. 279-282). Следует отметить одно довольно интересное явление: сам методологический аппарат оценивается этими учеными положительно, но к теоретическим построениям применяется критическая оценка вследствие отсутствия марксистской базы. Важно отметить ряд публикаций отечественных ученых, которые работали над проблемой происхождения индоевропейцев, при этом использовали труды К.Ренфрю: это В.В.Седов (1993, с. 19), Е.Е. Кузьмина (1994, с. 52), В.А.Шнирельман (1989, с. 374-375). Таким образом, можно сделать вывод, что хотя в российской науке еще нет единой обобщающей работы, посвященной «новой археологии», но это явление вызывает значительный интерес у отечественных ученых.
Вторую подгруппу составляют исследования, в которых оценивается источниковедческий аспект деятельности. Это работы, в основном, отечественных ученых Ю.В.Андреева (1989, с. 50-59; 1994, с. 105; 1995, с. 105-114), Т.В.Блаватской (1976, с. 8), Е.Н.Черных (1989, с. 89), в которых рассматривается анализ источников.
В отдельную группу следует выделить работы А.ЛМонгайта и В.М.Массона. Это выделение обусловлено тем, что данные исследователи одними из первых взялись за разработку теорий и методов «новой археологии». В начале 1970-ых годов выходит в свет первый том «Археологии Западной Европы» А.Л.Монгайта (1973, с. 226-234), где впервые в СССР была рассмотрена проблематика «новой археологии». В 1974 году появился второй том, в котором в общих чертах рассматривается источниковедческая сторона деятельности «новых археологов». Работы В.М.Массона (1996, с. 4-5) интересны тем, что рассматривают методы археологических реконструкций в сходном ключе с идеями «новых археологов», в особенности при трактовке и определении понятий «доистория», «цивилизация», «культура». В данных группах наиболее представительной является англо-американская литература, критические обзоры в отечественной литературе менее представительны и систематичны, они в значительной степени отражают различия походов в понимании целей, задач, компетенции в отечественной и англо-американской археологических науке.
Целью исследования является анализ, осмысление и интерпретация теоретико-методологических основ «новой археологии», как одного из ведущих направлений англо-американской науки 1960-1980-х гг., взаимосвязь этого направления с предшествующими течениями (социальной антропологией) и влияние на последующие течения (постпроцессуализм), рассмотрение вклада «новой археологии» в мировую науку.
Для реализации поставленной цели выделяются следующие основные задачи исследования:
Во-первых, проследить процесс формирования и развития «новой» (процессуальной) археологии и ее взаимосвязи с постпроцессуализмом.
Во-вторых, проанализировать теоретико-методологические основы «новой археологии».
В-третьих, определить место и роль «новой археологии» в отечественной и зарубежной науки.
В исследовании мы стремились не дискутировать с авторами критических обзоров «новой археологии», что связано с рядом причин. Во-первых, излишне негативные работы принадлежат представителям «традиционной» (по определению новых археологов) археологии, или континентальным археологическим направлениям (Гарден, 1989), так же отечественным ученым (так как «новая археология», внешне сходна с отечественной археологией 1930-х гг. (Генинг, 1982, с. 204)). То есть, исследования, посвященные новым археологам, создавались при определенных внешних условиях, что в ряде случаев определило их направленность.
Во-вторых, реконструкционные построения новых археологов (особенно относящиеся к миграционным процессам) являются довольно спорными. Задачей автора стал анализ методов реконструкции в «новой археологии», а не анализ источникового материала. Поэтому автор воздержался от категоричных оценок.
Предметом исследования является корпус источников, версий и гипотез, созданных в процессе становления и развития «новой археологии», возникших как в ходе формирования самого направления, так и как реакция на них в научном мире.
Методологическая база основана на взаимосвязанных общенаучных принципах исторического познания таких как: принцип историзма, целостности и объективности. Особую роль в реализации научно-исследовательской программы, наряду со сравнительно-историческим синхронным и хронологическим методами, играли методы компаративно-антропологического анализа и синтеза. Кроме того, в необходимых случаях использовались практикуемые в зарубежной науке комплексы методов, именуемых позитивной и негативной эвристикой.
Хронологические рамки работы соответствуют периоду 1960-х —1980-х гг., то есть совпадают с рамками существования «новой археологии»,-Однако в поле нашего внимания не могли не попасть работы исследователей как более раннего, так и более позднего периодов, которые позволяют-проследить и проанализировать истоки и результаты деятельности «новой археологии».
Научная новизна предлагаемого исследования заключается в следующем:
- впервые рассматриваются и анализируются основополагающие теории и принципы «новой» (процессуальной) археологии от теоретико-методологического уровня до конкретно-методического уровня, дается оценка общей модели развития археологического знания; - выделены и обоснованы основные этапы развития «новой археологии», от ее становления до трансформации в постпроцессуальную археологию. Практическая ценность заключается в том, что основные положения работы могут быть использованы при подготовке общих и специальных курсов по истории и теории зарубежной археологии в ВУЗах, при написании обобщающих работ.
Апробация промежуточных итогов исследования прошла на заседаниях кафедры историко-культурного наследия Башкирского государственного педагогического университета, кафедры археологии и истории древнего мира Воронежского государственного университета, на международных и региональных научных конференциях «К столетию периодизации В.А. Городцова бронзового века южной половины Восточной Европы» (2001), «Культурное наследие просторов Центральной Азии и Евразии» (2001), памяти В.Ф.Генинга (2002), Уральское археологическое совещание (2001, 2003). Результаты исследоания отражены в 9 публикациях автора.
Основные защищаемые положения.
Генезис и развитие теоретико-методологических основ «новой археологии» органически связаны с предыдущими течениями, такими, как новая социальная антропология первой трети XX в. Установлено, что процессуализм «новой археологии» прошел в своем развитии два этапа: 1962-1970гг., 1970 — конец 1980-х гг., в конце последнего переживает глубокий кризис, после чего распадается.
Доказывается обусловленность достаточно широкого спектра оценок деятельности «новой археологии» - революционная (Trigger, 1978) в англо-американской историографии и излишне позитивистская (Массой, Бочкарев,1990, с. 38-39) в советской. Это во многом вызвано разницей в понимании предмета археологии (процессуалисты вкладывали в предмет археологии тот же смысл, что советские ученые в историю первобытного общества).
Не смотря на неоднозначность оценок построений «новой археологии» мы пришли к выводу, что ее вклад в археологическую науку значителен: придание дисциплине «археология» самостоятельности (для североамериканских исследовательских центров), широкое использование методов естественных наук, исследования, проводимые на стыке наук, которые вызвали качественный рост археологического знания.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, 3 глав, заключения, списка использованной литературы, а также приложений, в которые включены аналитические обзоры вклада ученых в развитие процессуализма, схемы, карты, таблицы.
Состояние изученности проблемы становления и развития процессуализма в отечественной и зарубежной археологии
В настоящее время нет единого исследования дающего исчерпывающий анализ процессуализма, не смотря на то, что этой проблеме посвящен ряд специальных работ отечественных и зарубежных ученых.
Одной из проблем является выявление «революционности» новых археологов. По мнению самих основателей этого направления «новая археология» совершила революцию в археологических построениях (Binford, 1984, р. 10). В то же время представители процессуализма не считают эти методы революционными (Watson, 1972). Думается, что при анализе этой проблемы серьезную помощь могут оказать исследования как по теории науки (Тулмин, 1978, с. 171-189), так и по теории гуманитарной науки (Гарден, 1983).
Другой не менее важной и малоисследованной проблемой, является проблема отнесения «новой археологии» к единой школе. В зарубежных исследованиях, например, процессуализм именуется единой школой «новой археологии» (Shanks, ТШеу, 1987, р. 1-19; Gardin, 1988, р. 217-229). В отечественной же науке по отношению к «новой археологии» чаще употребляется термин «направление» (Гуляев, 1990, с 104-105). Для разрешения этой проблемы необходимо обратиться к исследованиям по теории науки и школах в науке (Цукерман, 1977, с. 347; Мягков, 2000, с. 110-124).
История сложения «новой археологии» и процессуализма по-разному оценивается отечественными и зарубежными исследователями. В настоящее время нет единства во мнениях, стоит ли отождествлять понятия «новая археология» и «процессуализм». М.А.Колесников (1989, с. 1) считает, что «новая археология» - это самоназвание процессуалистов. Однако Дж.Калдвелл (1959, р. 303-307) применил термин «новая археология» раннее, чем оформилось само направление процессуализма. Таким образом, вопрос терминологии остается открытым. Это приводит к разным позициям в оценке периодизации «новой археологии», особенно расходятся взгляды ученых на создание «новой археологии». Так ранняя стадия процессуализма по Л.Р.Бинфорду (1983) - 1962-1970 гг. В.И.Гуляев (1989, с. 243) относит раннюю стадию к периоду 1968-1975 гг. Остается открытым вопрос, какие публикации легли в основу «новой археологии». Все это оставляет проблему формирования «новой археологии» наименее исследованной, как в зарубежной, так и в отечественной археологии, сами процессуалисты не обладают единым взглядом на эту проблему.
Само понятие процессуализма лишь недавно стало объектом изучения. Характеризуется с позиции исследования общества как системы с изменяющимися факторами. То есть общество - это система взаимосвязанных процессов. Такой подход к процессуализму новых археологов привел к недостаточному пониманию этой проблемы.
Изучение достижений представителей «новой археологии» целесообразно рассматривать по тем проблемам, которые данное направление изучало. Так теоретические взгляды процессуалистов вызвали достаточно много критических и аналитических публикаций, как в зарубежной, так и в отечественной науке. Также важной проблемой является разработка «новой археологией» терминологического аппарата, начало которому положил Д.Кларк, но это направление так и не создало единой терминологии. Ряд, наиболее широко используемых терминов приводится в Приложение I.
Отечественными учеными была затронута проблема введения в научный оборот самого понятия «метаархеология», которое обобщает научную концепцию «новой археологии» (Гражданников, Холюшкин, 1990, с. 138-140) и предмет археологической науки (Клейн, 1978, с. 82-84; 1991, с.81 82; Викторова, 1975, с. 15; Шер, 1985, с. 5-16). Термин «метаархеология» в отечественной науке является малоупотребимым, чаще применяется понятие «теоретической археологии». Кроме того, подходы к этому уровню науки также различаются. Отечественные археологи сближают метаархеологию и философию археологической науки (Клейн, 1991, с. 339), процессуалисты связывают метаархеологию с социологией (Dunnell, 1985, р. 585-611; Trigger, 1998, р. 694-695). Эта двойственность подходов в оценке метаархеологии свидетельствует о принципиально разном понимании теории археологической науки.
В теоретических построениях новых археологов в основном рассматривались два аспекта: позитивизм (неопозитивизм) и преобладание эмпирических данных для построения теории. Это привело к тому, что теория «новой археологии» оценивалась не как «революционная» (Longacre, 1964, р. 1454-1455), а как построения, лишенные новизны (Гарден, 1983, с. 246). Позитивистская (неопозитивистская) направленность рассматривается как взаимосвязь археологии с другими науками об обществе (социология, политология). Ю.П.Аверкиева (1979) считает, ссылаясь на мнение норвежского археолога Г.Гьессингера и мексиканского ученого Ю.К.Брюггемана, что позитивизм «новой археологии», был заимствован у венской школы. Ряд специалистов (Doran, Hodson, 1976) отмечает, что теория процессуализма базируется преимущественно на эмпирических данных, которых явно недостаточно для интерпретации археологических источников. Основным в процессуальной теории является построение моделей общества и выделение всеобщих законов развития общества (Watson, 1972). Эти подходы недостаточно всесторонне освещают теоретические построения новых археологов, что, в свою очередь, приводит к неполному освящению следующих уровней процессуализма.
Теоретико-методологические основы «новой археологии»
Представление о месте археологии в науке было изложено еще в 1960-е гг. в работах У.Лонгакра (1964), который считал, что у археологии и антропологии единый путь в определении социальной жизни древних обществ, то есть археология - это наука о человеке.
Метаархеология или теоретическая археология появилась в англоамериканской науке после Второй мировой войны как один из путей совершенствования теоретико-методологической базы археологии (Приложение И, рис.2).
В дальнейшем, как уже отмечалось, развитие археологии тесным образом связывается с антропологией. Издавна на археологию и ее место в системе науки Англии и Северной Америки существуют различные взгляды.
В Северной Америке антропология аккумулирует четыре дисциплины: археологию, этнологию (культурную антропологию), физическую антропологию, и лингвистику. Это связано с тем, что в американской историографии эти описательные дисциплины традиционно не имели статуса науки, поэтому лишь с 1960-х гг. археология, не без помощи «новых археологов», получила статус науки.
В Англии и на Европейском континенте, археология относится к историческим наукам и часто имеет самостоятельный статус.
Антропология ведущим направлением своей деятельности считает исследование культуры. Поэтому в рамках антропологии археолог больше всего занят изучением общества и культуры в пределах исторического контекста, ископаемых артефактах. В этом смысле археолог становится историком культуры. Археолог-антрополог анализирует общество в трех направлениях: поведение группы, выраженное в пределах времени; исторический контекст; географический контекст. Кроме того, общество исследуется в трех проявлениях: устная форма, социальная и материальная. Антропология учитывает, что к археологу-доисторику свидетельства об этих сторонах жизни поступают в косвенной форме (в виде материальных объектов). В ряде случаев они могут быть восприняты как индикаторы социального положения.. При этом основные цели археолога-антрополога состоят в решении специфических исследовательских проблем, которые возникают при исследовании общества (Longacre, 1964).
Таким образом, археолог-антрополог восстанавливает, описывает, и интерпретирует общественное поведение на основе материальных остатков. Кроме того, археологи-антропологи изучают не только предысторию, но и живые культуры.
Западная антропология изучая процессы культурной и биологической эволюции находится, по существу, на стыке социальных и естественных наук. Явление «культурного эволюционизма» впервые появилось в работах Л.Уайта и Дж.Стюарта. Затем культурный эволюционизм был заимствован Л.Бинфордом. Однако естественнонаучный и гуманитарный подходы к теории эволюции отличаются друг от друга. Р.Дэниэл (1980, р. 463-478) отмечал, что эволюция - это особая форма объяснений изменений как способности в разной степени им подвергаться. С точки зрения современной эволюционной теории, изменения - это процесс отбора, а не трансформации. Биологи видят причину изменчивости в мутациях, механизмы которой связывают с целым рядом причин. Так, некоторые из них связывают эволюцию с адаптацией, считая, что помимо прогресса в ней имеют место застой и регресс. В гуманитарных науках, напротив, идея прогресса рассматривается в качестве основной. Новым археологам удалось выявить ряд недостатков культурного эволюционизма: эмпиризм, отсутствие четкого выделения причинно-следственных связей, недостаточный учет специфики источников. В тоже время эти существенные недостатки встречаются и в построениях самих новых археологов, как последователей культурного эволюционизма. К таковым, в первую очередь, относится использование данных недавнего прошлого для реконструкции процессов далекого прошлого. Кроме того, человек противопоставляется живой природе. Наряду с этим культурный эволюционизм, а затем процессуализм активно использует биологизаторство (распространение биологических законов на культурные явления).
Генезис и эволюция «новой археологии» в контексте англо-американской археологической науки
Всестороннее исследование истории появления и развития «новой археологии» включает анализ взглядов зарубежных археологов (как процессуалистов, так и представителей других направлений англоамериканской науки) на этапы формирования и теоретико-методологические основы «новой археологии».
Б.Триггер (1998, р. 694) считает, что истоки ряда основополагающих положений «новой археологии» начали разрабатываться с середины XIX в. Так, фрагментарность археологических данных привела к тесной взаимосвязи археологии со смежными дисциплинами, что затем использовалось и «новыми археологами». С 1840-х гг. археология, физическая антропология, этнология и лингвистика рассматривались как разные отрасли антропологии. Исследуемые проблемы изучались в рамках культурного эволюционизма, который использовался для разрешения проблемы неравномерности развития человеческого общества. «Новая археология» относится к неоэволюционизму. Одной из основных проблем эволюционизма, так и нерешенных и «новыми археологами», стал вопрос о достоверности методов применения различных археолого-этнографических параллелей.
Другим важным источником «новой археологии» стал немецкий логический позитивизм, который привнесли в антропологию выходцы из Германии и Австрии после 1936 г. Наибольшее распространение логический позитивизм получил в университетах Кембриджа и Чикаго. В следствие этого логический позитивизм был совмещен с прагматизмом.
Использование логического позитивизма привело к осознанию необходимости разработки единой для направления терминологии, процедур и методов археологической деятельности. Вместе с тем логический позитивизм подтолкнул археологов к необходимости создания и совершенствования методологии исследований.
Не смотря на восприятие культурно-исторического подхода как антитезиса эволюционному, традиционные археологи, также использовали социологические интерпретации, однако часто лишь в контексте культурных контактов и влияний.
Исторический функционализм, взятый на вооружение «новыми археологами», привел к использованию ряда методов классической политической экономии и приоритету в изучении экономической жизни общества (Rawls, 1954, р. 3-32). В 1950-х гг. появилась концепция общества, базирующаяся на взаимосвязи различных аспектов культуры и приоритетности в ней экономики. В центр исследований помещался не результат, а процесс эволюции древних обществ, его механизм и причины. Методы «новой археологии», по существу, привели к возрождению детерминизма - в данном случае экологического (Patterson, 1986, р. 7-26).
Кроме того, в англо-американской науке Б.Триггером (1998, р. 694-695) отмечено сходство между «новой» и «ранней» советской археологией 1930-х гг. Особенно отчетливо оно прослеживается в активном использовании эволюционистского подхода к изменениям культур, установление закономерностей изменения культур, изучении закономерностей с помощью материалистического подхода и др.
Анализ показывает, что из марксизма в теоретическую базу «новой археологии» было взято понимание непрерывного изменения культуры. Однако «новые археологи» движущей силой (даже детерминантой) общественных изменений считают противоречивые силы, воздействующие на общество извне. При этом отмечается (Trigger, 1998), что советскую археологию 1930-х гг. и «новую археологию» нельзя отождествлять, основные отличия находятся в области теории: экологический и демографический детерминизм «новой археологии», рассматривающий человека как пассивный объект, в отечественной археологии приоритет отдавался сознанию и воле человека, как движущего фактора эволюции общества.
Таким образом, ряд зарубежных исследователей связывают истоки «новой археологии», не только с североамериканской антропологией, но и с влиянием немецких научных доктрин, в особенности логического позитивизма. Сходство же «новой» и отечественной археологии 1930-х гг. во многом является внешним совпадением, так как теоретические основания имели ряд существенных расхождений.
Ряд ученых (Patterson, 1986, р. 597-607) при исследовании истории появления и развития «новой археологии» считают, что археологи живут не в изолированном мире, поэтому любые изменения, происходящие в обществе, находят отражения в теориях и методах, используемых для изучения древних обществ. Западные историки археологической науки связывают успехи «новой археологии» с созданием, развитием и функционированием различных университетов, фондов, организаций. Причем нельзя отрывать «новую археологию» от того фундамента, который был создан в 1920-е гг.
Анализ истории формирования и развития «новой археологии» отечественными учеными
В отечественной археологии анализ деятельности новых археологов или процессуализма носил косвенный характер. Однако выделяется ряд аналитических обзоров, которые позволяют выделить подходы отечественных археологов к процессуализму.
Так, отечественные археологи выделяют несколько источников в формировании «новой археологии», однако, все они единодушны в том, что развитие археологии в Европе и Северной Америке было стимулировано возникновением социологии и антропологии.
Одним из источников формирования «новой археологии» офункционализм Б.Малиновского, на основе которого Д.Кларк создал свои модели. В 1950-1960-е гг. в англо-американской археологической науке формируются три направления, в разной степени также повлиявшие на формирование теоретико-методологической основы «новой археологии».
Во-первых, это таксономическая школа И.Рауза, который разработал понятие «доистория», снабдив ее предметом исследования и понятийным аппаратом, разработав научную процедуру и системную формализацию, все это делает «доисторию» дисциплиной научной, что затем использовала «новая археология» (Массой, Бочкарев, 1978, с. 38-39).
Во-вторых, «новые археологи» продолжали развивать идеи Г.Чайлда (1952) о задачах археологии: «археология должна стать исследованием не столько культур, сколько культуры». Кроме того, именно этот ученый одним из первых англо-американских археологов использовал идеи К.Маркса о примате производительных сил в социальной структуре общества, что затем применялось Л.Уайтом, Р.Адамсом, Р.Брейвудом, «новыми археологами» и определилось как «культурный материализм». Отечественные ученые характеризовали «новых археологов», как неоэволюционистов.
В-третьих, направление скептиков (гипроскептиков), чьи идеи об ограниченности познавательных возможностей археологических источников, нашли продолжение в исследованиях М.Шиффера (1988), поведенческой археологии (Щетенко, 1981, с. 17-32).
В-четвертых, кембриджская школа новой географии предоставила аналитические методы английской археологии, определив ее путь развития по образцу североамериканской, то есть период эмпирического накопления материала сменился теоретическим объяснением и исследованием социокультурных процессов (Кенинг, 1997, с. 64-69).
В отдельную группу следует выделить анализ вклада отечественной социоархеологии 1930-х гг. в развитие идей «новой археологии». Отечественных археологов новое направление в англо-американской науке не привлекло во многом потому, что оно «базировалось на теоретических принципах, которые были выработаны в бурных дискуссиях конца 20-х -первой половины 30-х годов, в период становления советской археологии. Во-вторых, ряд основных положений «новой археологии» во многом совпадал с этими теоретическими принципами и поэтому не явился чем-то новым для советских археологов» (Гуляев, 1990, с. 104-105). Необходимо проанализировать сходство «новой» и социоархеологии. Сторонники «нового археологического направления» пытались применить в исследованиях метод исторического материализма (Шутелева, 1999; 2001 а; 2002 а). Основное внимание уделяли тому, что археология может быть самостоятельной наукой, не зависимой от истории, палеоэтнологии, этнологических концепций. А.Я.Брюсов доказывал, что археология может восстановить социальную структуру. Это же постулирует «новая археология». Применялись и новые методы в археологии. Общесоциологическая посылка заключалась в следующем: экономика, производительные силы образуют фундамент общественной жизни, однако, все это сводилось к орудиям труда, то есть переоценивалась возможность орудий труда, что происходило и в работах новых археологов. Первостепенное значение отводилось анализу характера поселений (в процессуальной археологии это — «поселенческая археология») — постоянные или временные жилища, конструктивно-планировочные решения, орудийный аппарат, функциональные значения, выделение «инородных вещей», определение влияний географических факторов на развитие экономики, характер гибели поселений (в новой археологии это переросло в экологический и географический детерминизм). Все это позволяло выйти на реконструкцию социальной организации общества. Все это производилось с помощью «метода восхождения» от производительных сил (орудий труда) к производственным отношениям.
Сущность социологического направления состояла в том, что археологические памятники стали рассматриваться как источники для изучения истории развития социальной жизни древних обществ, (новые археологи постулировали, что археологические источники, по информативному содержанию не уступают письменным, состоят из фактов прошлого, часть фактов в них отражается (Клейн, 1995, с. 17-18)).
Проблемы производственной, хозяйственной деятельности изучаемого населения стали главными, основополагающими в процессе реконструкции древних обществ. Перед советскими археологами была поставлена задача не только самого пристального и скрупулезного сбора многочисленных фактов, связанных с хозяйственной деятельностью древнего населения, но и самого внимательного и глубокого анализа этих остатков для реконструкции экономической системы их жизни.
