Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Изучение наследственности и изменчивости в Казанском университете до 1930 г.
1.1. Образование Казанского университета. Биологические исследования в нем в первой половине XIX века . 21
1.1.1. Предпосылки создания университета. 21
1.1.2. Описательный период казанской биологии 23
1.2. Исследование вопросов наследственности и индивидуального развития в трудах казанских зоологов после 1859 г 28
1.2.1. Работы и взгляды КП.Вагнера 28
1.2.2. А.О.Ковалевский и другие эмбриологи 30
1.3. Разработка генетических вопросов казанскими ботаниками в конце XIX — начале XX века : 32
1.3.1. Теория гетерогенезиса С.И.Коржинского 32
1.3.2. А.Я.Гордягин и другие казанские ботаники конца XIX—начала XX вв . 35
1.3.3. Реакция на переоткрытие законов Менделя , 38 v
1.4. Изучение наследственности на медицинском факультете Казанского университета .41
1.4.1. Взгляды ПФЛесгафта на наследственность .42
1.4.2. Генетические взгляды казанских психиатров 46
1.4.3. Отношение к генетике у казанских акушеров 49
1.5. Общая характеристика периода, описанного в первой главе 53
Глава 2. Научная и педагогическая деятельность В.Н.Слепкова. Судьба слепковской лаборатории и семинара в 30-е годы
2.1. Жизненный путь В.Н.Слепкова до его приезда в Казань 64
2.1.1. Семья 64
2.1.2. Начало жизненного пути 66
2.1.3. Научная деятельность Слепкова в Москве 68
2.2. Эволюция научных взглядов В.Н.Слепкова 70
2.2.1. Проблема наследования приобретенных признаков
и ее значение в 20-е годы 70
2.2.2. Ламаркизм В-Н.Слепкова и его преодоление 74
2.2.3. Первая работа по искусственному мутагенезу в России 77
2.2.4. В.Н.Слепков и теоретическая биология 81
2.3. В.Н.Слепков и вопросы евгеники 83
2.3.1 Евгенические взгляды В.Н.Слепкова в 1927 г 84
2.3.2. В.Н.Слепков и Н.П.Дубинин: кто у кого учился? 92
2.4. Казанский период жизни В.Н.Слепкова 96
2.4.1. Работа в Таткомуниверситете 96
2.4.2. Руководство кафедрой и аспирантами в КГУ 98
2.4.3. Лекционная деятельность Слепкова 106
2.4.4. Семинар по теоретической биологии 109
2.5. Дальнейшая судьба Слепкова и его учеников 112
2.5.1. Ликвидация кафедры и арест Слепкова 112
2.5.2. Заключение и ссылка в Уфу 118
2.5.3. Второй арест и расстрел 120
2.5.4. Реабилитация 125
2.6. Общая характеристика периода и деятельности В.Н.Слепкова 126
Глава 3. Генетика в КГУ с середины 30-х годов до 1976 года
3.1. Роль генетики в научной судьбе Н.А.Ливанова 134
3.2. Создание кафедры дарвинизма и генетики в Казани и ее кончина, как закономерные этапы борьбы лысенковцев за торжество «мичуринской биологии» 145
3.2.1. Образование кафедры дарвинизма и генетики 147
3.2.2. Биография М.Г.Стекольщикова 148
3.2.3. Кабинет генетики 151
3.3. Первые казанские работы по молекулярной генетике . 153
3.3.1. Становление микробиологии в Казани 154
3.3.2. Работы М.И.Беляевой 155
3.4. Преодоление последствий лысенковщины и открытие кафедры генетики в КГУ 158
3.4.1. Предпосылки к образованию кафедры 158
3.4.2. Научные достижения Б.И.Барабанщикова к 1976 г 161
3.4.3. Кафедра генетики в момент ее создания 163
3.5. Общая характеристика периода и дальнейшая судьба генетики в Казани 165
Заключение 172
Список литературы 178
ПРИЛОЖЕНИЯ
- Образование Казанского университета. Биологические исследования в нем в первой половине XIX века
- Жизненный путь В.Н.Слепкова до его приезда в Казань
- Роль генетики в научной судьбе Н.А.Ливанова
Введение к работе
История генетических исследований в нашей стране уже несколько десятков лет остается в центре внимания биологов, социологов, философов и историков науки. Причины понятны: относительная молодость этой отрасли биологии, ее динамичное развитие в XX веке, важнейшее прикладное значение полученных ею результатов для развития медицины и сельского хозяйства, актуальность и перспективность исследований по генетике развития, биотехнологии и клонированию организмов в XXI веке и т.д.
Значительная часть отечественных генетических исследований всегда велась в вузах, которые одновременно готовили молодые научные кадры. История и предыстория генетики относительно неплохо изучена на примере развития столичных научных школ, но процесс проникновения генетических знаний на периферию страны исследован намного хуже. Тем важнее поэтому проследить историю генетических исследований в каком-либо из периферийных учебно-научных центров. В качестве такового выбран Казанский университет — старейший из вузов, образованных царским правительством в российской глубинке. Он идеально подходит для данного исследования, так как достаточно знаменит своими естественнонаучными школами с одной стороны, но с другой стороны специализированная кафедра генетики возникла там довольно поздно — только в 1976 г.
Актуальность темы обусловлена также особым вниманием, которое в настоящее время уделяется социокультурным проблемам науки. Во многом это связано с поиском исторических аналогий с современными проблемами взаимоотношения науки и власти. А непростая судьба отечественной генетики, приведшая ее на время в ранг «лженауки», делает ее великолепной моделью для изучения степени влияния ненаучных факторов на научный процесс.
Диссертационное исследование представляет собой первую попытку проанализировать постепенное включение проблем наследственности и изменчивости организмов в круг научных интересов преподавательского коллектива Казанского университета, изучить внутреннюю логику расширения и прекращения генетических исследований в Казани в зависимости от положения в мировой науке и от социально-политической ситуации в стране. Впервые вводимый в научный оборот большой блок архивных документов дает возможность на конкретных примерах проследить взаимоотношения казанских ученых и властных структур.
Хронологические рамки исследования охватывают период с момента образования Казанского императорского университета (1804 год) до момента открытия в университете ныне существующей кафедры генетики (1976 год). Таким образом, в работе исследуется весь период истории Казанского университета, предшествующий созданию специализированной кафедры, одной из немногих, выдающих дипломы по специальности 01.21.00 (генетика).
Цель и задачи исследования.
Целью настоящей работы является изучение процесса проникновения генетических знаний в практику исследований и преподавания в Казанском университете и выявление возможных закономерностей этого процесса. Поставленная цель определила следующие задачи исследования: 1) рассмотреть все факты изучения вопросов наследственности и изменчивости учеными Казанского университета до 1976 года; выявить этапы этих исследований и их взаимосвязь с развитием мировой биологической науки;
2) детально проанализировать казанский период жизни В.Н.Слепкова, его судьбу и судьбу его учеников, научный вклад В.Н.Слепкова в генетику;
3) определить, как последствия августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 года сказались на жизни Казанского университета;
4) исследовать непосредственную предысторию создания в КГУ специализированной кафедры генетики в 70-х годах XX века.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Несмотря на то что кафедра генетики появилась в КГУ только в 1976 г., традиции генетических исследований в Казанском университете имеют давнюю историю.
2. Генетические исследования в Казани неразрывными нитями связаны с общей историей генетики в России.
3. Развитие научной мысли по проблемам наследственности и изменчивости в Казанском университете обнаруживает ярко выраженную зависимость от уровня общемировых знаний по данному предмету и от социально-политического контекста.
4. Возникновение в Казани генетической школы в начале тридцатых годов XX века являлось закономерным явлением с точки зрения истории науки, а ее полное уничтожение было вызвано чисто политическими причинами.
Научная новизна и практическая значимость диссертации
Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые в отечественной литературе анализируется весь процесс проникновения генетических знаний в практику преподавания и исследований нестоличного вуза — на примере старейшего периферийного университета России — Казанского. Кроме того, впервые сделана попытка описать в полном объеме научную деятельность Василия Николаевича Слепкова (одного из учеников известного российского генетика А.С.Серебровского), безвременно погибшего в годы сталинских репрессий. Впервые в научный оборот вводится большой массив документов, хранящихся в казанских архивах, позволяющих дополнить и расширить наши представления о жизни казанских ученых и о сложных взаимоотношениях, возникавших порой между ними и партийно-государственным аппаратом в сталинский период.
Практическая значимость работы заключается, во-первых, в том, что ее содержание и полученные результаты могут быть использованы при изучении истории развития генетических исследований в российских университетах, а также процесса проникновения генетических знаний на периферию страны, что крайне необходимо для написания полноценной истории отечественной генетики. Кроме того, собранные в ходе работы материалы уже несколько лет используются в качестве вспомогательных учебно-методических пособий для спецкурса «История и методология генетики», читаемого студентам кафедры генетики Казанского госуниверситета. Наконец, содержание данной работы было учтено при написании фундаментальной «Истории Казанского университета: 1804-2004», изданной к двухсотлетнему юбилею вуза.
Источники
Источники исследования включают в себя неопубликованные архивные материалы; публикации, касающиеся как истории генетики, так и истории ЮГУ; устные воспоминания родственников ученых, изложенные в ходе личных встреч с автором исследования.
Наибольшую ценность представляют собой впервые вводимые в научный оборот документы из казанских архивов — Национального архива Республики Татарстан (НАРТ), Центрального государственного архива историко-полити-ческой документации РТ (ЦГАИЦД РТ), Архива Казанского государственного университета, а также документы из фондов Музея истории КГУ. Кроме того, использовались документы из Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ, г. Москва) и Российского государственного исторического архива (РГИА, г. Москва).
Сложнее всего было отыскать документы начала тридцатых годов о пребывании в Казанском университете В.Н.Слепкова, пытавшегося создать здесь генетическую лабораторию. Факты, относящиеся к этому времени, пришлось собирать, используя в первую очередь протоколы партийных собраний и документы парторганизации КГУ, хранящиеся в бывшем партархиве1. Там же находится следственное дело «контрреволюционной группы Слепкова», относящееся к 1937 году2.
Кроме того, важную информацию удалось почерпнуть из личных воспоминаний вдовы В.Н.Слепкова, его дочери (И.В.Слепковой) и троюродного брата (А.И.Кузнецова), с которыми автор встречался в 1997-1999 годах.
Опубликованные источники, использованные в работе, необходимо разделить на несколько разделов. Во-первых, это научные труды тех ученых, чья деятельность анализируется в работе, а также материалы конференций тех лет. Во-вторых, это воспоминания3 и переписка4. В-третьих, это документы по истории Казанского университета.
В качестве источников настоящего исследования привлекались также публикации документов Политбюро ЦК ВКП(б), как в печатном виде5, так и на электронных носителях6, а также материалы периодической печати: «Ученые записки Казанского университета», «Труды Общества естествоиспытателей Казанского университета», газеты «Красная Татария», «Советская Татария», «Ле нинец», журналы «Казанский вестник», «ВАРНИТСО», «Под знаменем марксизма», «Просвещение и жизнь», «Казанский медицинский журнал» и другие.
Историографический обзор и степень научной разработанности темы.
Существующую литературу, имеющую отношение к теме, необходимо разделить на три неравных группы. Во-первых, это литература по истории отечественной генетики, в том числе и по истории генетических кафедр в российских вузах. Во-вторых, это обзорные труды, описывающие историю Казанского университета, и биографии различных ученых, работавших в нем. Наконец, в третьих, это немногочисленные работы, касающиеся конкретных моментов изучения казанскими учеными отдельных генетических вопросов. Таких работ почти нет. Собственно, можно по пальцам перечислить те несколько статей, в которых рассматриваются отдельные моменты темы, положенной в основу данной диссертации. Но прежде чем перейти к ним, необходимо сказать хотя бы несколько слов о первых двух блоках использованной литературы.
Классическими для истории отечественной генетики, безусловно, яв-ляются работы А.Е.Гайсиновича . Под конец жизни Абба Евсеевич свел воедино результаты своих, более чем полувековых, исследований по данному вопросу в книге: Гайсинович А.Е. «Зарождение и развитие генетики» (М.: Наука, 1988). Эта книга давно стала хрестоматийной для любого ученого, изучающего историю генетики, и автор считает излишним ссылаться на нее всякий раз, когда описание какого-либо широко известного факта совпадает с таковым у Гай-синовича. Другое дело, что ссылка обязательна, когда автор диссертации заимствует у Гайсиновича некую малоизвестную подробность, необходимую ему для собственного исследования, либо если он отсылает читателя к нему за дополнительной информацией.
Другой широко известной книгой является принадлежащая перу академика Ивана Тимофеевича Фролова «Философия и история генетики: Поиски и дискуссии» (М.: Наука, 1988; Оно же в кн.: Фролов Т.И. Избранные труды в 3-х т. Т. 2. М.: Наука, 2002). В ней эволюция генетики рассмотрена с позиций философа.
Закономерности развития генетики исследовали в своих трудах М.Д.Го-лубовский («Век генетики: Эволюция идей и понятий». СПб., 2000), А.Рейвин («Эволюция генетики». М., 1967), Е.Б.Музрукова («Морган и генетика: Научная программа школы Т.Х.Моргана в контексте развития биологии XX столетия». М., 2002), И.А.Захаров («Николай Иванович Вавилов и страницы истории советской генетики». М., 2000; «Генетика в XX веке: Очерки по истории». М., 2003) и другие.
Немало работ посвящено истории развития отдельных генетических направлений8. Большое значение для истории генетики имеют исследования по истории смежных дисциплин — эмбриологии, цитологии и теории эволюции9.
Для данной диссертации чрезвычайно важными являются те работы, в которых изложено становление и развитие генетических школ в отдельных вузах. Этот процесс неплохо изучен для Москвы10. Также довольно хорошо изучено развитие генетики в Санкт-Петербурге (Ленинграде), тем более что первая в стране кафедра генетики появилась именно там11. Определенный задел в такой работе сделан для Нижнего Новгорода и некоторых других городов. Ряд данных по становлению генетики в университетах и институтах бывших союзных республик можно найти в книге «Очерк развития генетических исследований в СССР» (М.: Наука, 1976). К сожалению, заглавная статья этого сборника, написанная Н.П.Дубининым, неинформативна и никаких данных по истории российских генетических школ не содержит. История генетики в Казанском университете, как уже говорилось, не описывалась никем и никогда.
Очень активно в последние полтора десятилетия исследуются социокультурные проблемы науки. Начало этому положил собранный в 1991 году под руководством профессора М.ГЛрошевского сборник «Репрессированная наука» (Л.: Наука, 1991). Проблемы взаимоотношений научных и властных структур с тех пор стали объектом пристального внимания ученых . Отдельной темой, примыкающей к предыдущей, является лысенковщина и ее место в истории отечественной генетики. Основополагающей здесь, конечно, остается изданная в 1948 году стенограмма «О положении в биологической науке: Стенографический отчет сессии ВАСХНИЛ, 31 июля - 7 августа 1948 г.» (М.: Огиз-Сельхоз-гиз, 1948) и материалы двух более ранних дискуссий между генетиками и лы-сенковцами14. Но в постперестроечное время появилось множество работ, посвященных детальному разбору этой темы, например: Александров В.Я. Трудные годы советской биологии: Записки современника. СПб, 1992; Любищев А.А. В защиту науки. Л., 1991; Дубинин Н.П. История и трагедия советской генетики. М., 1992; Медведев Ж.А. Взлет и падение Лысенко. М., 1993; многие другие книги и статьи.
Очень обширна литература, посвященная конкретным персоналиям. Этапным в нашей стране был сборник «Классики советской генетики» (М.: Наука, 1968), изданный вскоре после возрождения генетики (в нем был минимум биографической информации, зато были переизданы классические работы отечественных ученых). Широко известен сборник биографических очерков «Выдающиеся советские генетики» (М.: Наука, 1980). В последние годы появилось много работ, наполненных скрытой доселе информацией, описывающих жизнь Н.И.Вавилова15, Н.В.Тимофеева-Ресовского16 и других ученых.
Что касается истории Казанского университета как научного и учебного заведения, то она также неоднократно являлась объектом внимания, как в научно-исследовательских трудах, так ив популярно-пропагандистской литературе. Большинство фундаментальных исследований связано с юбилейными датами в университетской истории.
Первый крупный труд по истории Казанского университета был создан Николаем Никитичем Буличем, который в последний период жизни основное внимание посвятил обобщению прошлого своего родного университета, воспитанником, выпускником и профессором которого он являлся. Им был написан обширный двухтомный труд под названием «Из первых лет Казанского университета (1805-1819)», основанный на архивных документах. В 1875 г. он был опубликован в «Ученых записках Казанского университета», потом отдельным изданием (Казань, 1887-1891), а в 1904 г. был переиздан в Санкт-Петербурге.
Воистину огромен вклад Николая Павловича Загоскина, который накануне столетней годовщины университета подготовил ряд изданий по его истории, в том числе знаменитую «Историю императорского Казанского университета за первые сто лет его существования». Этот уникальный труд не был завершен, можно сказать, что он был лишь начат. Из печати вышло четыре первых тома (Казань, 1902—1904), которые детально обозревает деятельность университета за первые двадцать три года его развития. Загоскин также сыграл решающую роль в подготовке ценнейшего двухтомного «Биографического словаря профессоров и преподавателей императорского Казанского университета (1804-1904)» (Казань, 1904).
Одним из обобщающих трудов по истории университета, написанных в послереволюционный период, было двухтомное исследование Михаила Кса-верьевича Корбута «Казанский государственный университет имени В.И.Ульянова-Ленина за 125 лет» (Казань, 1930), в котором собран фактический материал по всему периоду дореволюционной истории и первых лет советской власти.
В дальнейшем предпринималось несколько попыток осмысления истории университета. Так в 1947 г. был опубликован очерк «Казанский государственный университет им. В.И.Ульянова-Ленина в 1917-1946 гг.», составленный коллективом авторов под руководством профессора И.А.Дюкова. Изданная к празднованию 150-летней годовщины «История Казанского государственного университета им. В.И.Ульянова-Ленина» (Казань, 1954) также была коллективной монографией. Недостатки ее можно назвать типичными для тех лет: чрезмерная идеологизированность, тенденциозное освещение политики партии в сфере высшего образования, замалчивание определенных событий и т.д; Вместе с тем на протяжении многих лет это был единственный труд, в котором можно было найти сведения по истории университета 30-х - начала 50-х годов XX века.
Накануне 175-летия был подготовлен большой коллективный труд «Казанский университет, 1804-1979: Очерки истории» (Казань, 1979). К сожалению, в нем также преувеличена роль общественного движения в университете в дореволюционный период; развитие университета в послереволюционный период показано излишне схематично; отсутствуют какие-либо факты, связанные с периодом сталинских репрессий; пути развития науки и образования выглядят слишком «гладкими». Наиболее яркими страницами этой книги являются описания научных достижений и характеристики ученых.
Большое место Казанскому университету уделяется и в обобщающих трудах по истории российских университетов в целом17. Поскольку подавляющее большинство вузов Казани в свое время «отпочковались» от университета, то их становление неразрывно связано с историей университета, что и находит свое отражение в таких книгах, как, например «Казанский медицинский институт, 1814-1989. 4.1: История развития научных школ» (Казань, 1989). Для изучения взаимодействия университетской и академической жизни ценной является брошюра «Казань и Российская академия наук: Ист- биогр. материалы» (Казань, 1999).
Немало литературы было издано по отдельным сторонам деятельности
Казанского университета . Большое число работ посвящено конкретным направлениям научных исследований, а также жизни и деятельности выдающихся ученых университета. Их списки можно найти в изданных указателях19. Пожалуй, наиболее важными для истории биологического факультета являются следующие монографии и статьи: Остроумов А.А. К истории зоологического кабинета Казанского университета (Учен, записки Казан, ун-та. 1926. Кн. 1); Ливанов Н.А. Зоологический кабинет КГУ: Из истории и воспоминаний (Вопросы эволюционной морфологии животных. Казань, 1979. С. 24 4); Марков М.В. Ботаника в Казанском университете за 175 лет (Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1980); Михайлов В.П. К истории гистологии в Казанском университете во вт. пол. XIX в. (Архив анат., гист. и эмбриол. 1964. Т. 47. Вып. 12. С. 110-119); Лебедев К.В., Волкова И.Н., Зефиров Л.Н. Из истории Казанской физиологической школы (Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1978); Григорьян Н.А. Казанская физиологическая школа (М.: Наука, 1978).
В преддверии двухсотлетнего юбилея университета специально созданная издательская комиссия проделала гигантскую работу и издала более полутора сотен книг. В серии «Выдающиеся ученые Казанского университета» вышли брошюры о зоологах Николае Александровиче Ливанове (Голубев А.И., Порфирьева Н.А., 2002), Владимире Львовиче Вагине (Голубев А.И., Сабиров P.M., 2002), Эдуарде Александровиче Эверсманне (Гаранин В.И, 2002); физиологах Александре Филипповиче Самойлове (Григорьян Н.А. и др., 2001), Ибрагиме Гильмановиче Валидове (Звездочкина Н.В., 2004), Филиппе Васильевиче Овсянникове (Зефиров А.Л., Звездочкина Н.В., 2002); психиатре Владимире Михайловиче Бехтереве (Ситдикова Г.Ф. и др., 2003); ботанике Андрее Яковлевиче Гордягине (Любарский Е.Л., 2003); микробиологе Маргарите Ильиничне Беляевой (Лещинская И.Б., Багаева Т.В., 2002) и других ученых.
Издательством Казанского университета были изданы обзорные монографии: Ильинская О.Н., Лещинская И.Б. «Микробиология в Казанском университете: Прошлое и настоящее» (Казань, 2001); Гаранин В.И. и др. «История зоологических исследований в Казанском университете» (Казань, 2003); «Зоологический музей Казанского госуниверситета» (Казань, 2003). В план издания вошла и монография автора данной диссертации «История генетических исследований в Казанском университете» (Казань, 2004).
Также были изданы фундаментальные труды, среди которых «Очерки истории Казанского университета» (Казань, 2002) и «История Казанского университета: 1804-2004» (Казань, 2004). Обязанностью диссертанта, как члена ред коллегии указанных изданий, было редактирование всех разделов, посвященных естественнонаучным исследованиям.
Переходя теперь к имеющейся литературе по теме исследования данной диссертации, необходимо сказать, что деятельность ученых, чья жизнь (или хотя бы часть ее) приходится на дореволюционный период, достаточно хорошо описана в литературе. Так, например, имеется немало публикаций о крупных ботаниках С.И.Коржинском20 и А.Я.Гордягине21, зоологе Н.А.Ливанове . Даже о биологах, оставивших небольшой след в науке, как правило, можно найти информацию в справочниках и указателях23. С другой стороны, их влияние на развитие генетики исследовано плохо.
Намного хуже описана в литературе жизнь и деятельность ученых послереволюционного периода. Без архивного поиска затруднительно узнать даже даты рождения и смерти некоторых профессоров, преподававших на биофаке КГУ в 20-50-х годах.
О том, что В.Н.Слепков в начале 1930-х годов организовал в университете генетическую лабораторию, не знали до недавнего времени даже преподаватели кафедры генетики КГУ (считалось, что Слепков преподавал в Казани философию). Имя Слепкова, как правило, в литературе по истории биологии встречалось в двух случаях: при перечислении имен учеников А.С.Серебровского, и при перечислении генетиков, погибших в годы репрес сий. При этом не только точные даты, но даже годы ареста Слепкова и его расстрела разнились в разных изданиях.
Завеса над подробностями репрессий против В.Н.Слепкова была приоткрыта лишь в самом конце восьмидесятых годов. В 1987 г. «Литературная газета» опубликовала беседу с Даниилом Граниным24, сопровождавшуюся обзором писем читателей, полученных после выхода в свет повести Гранина «Зубр». В этой подборке приводились и строки из письма вдовы В.Н.Слепкова, где она говорила о его судьбе. Более-менее полное отражение судьбы Слепкова впервые появилось в 1989 г., это два абзаца в подборке биографий репрессирован-ных генетиков , они были повторены И.А.Захаровым в своей книге «Николай Иванович Вавилов и страницы истории советской генетики»26.
Примерно в те же годы историей репрессий против Слепкова занялась заведующая Музеем истории Казанского университета Стелла Владимировна Пи-сарева и опубликовала на эту тему две газетные статьи . Позднее она же напи-сала статью о нем в сборник «Возвращенные имена» . Однако, научные аспекты деятельности Слепкова ее не интересовали.
Лишь один из младших коллег В.Н.Слепкова, арестованных вместе с ним по тому же делу, смог возвратиться в науку — будущий академик Александр Александрович Баев. В опубликованных после его смерти воспоминаниях мож-но найти упоминания о Слепкове , но в официальной биографии сведения о казанском периоде его жизни чрезвычайно скудны30.
В фундаментальном трехтомном биобиблиографическом словаре «Казанский университет: 1804-2004» (Казань, 2002-2004) отсутствуют не только сам В.Н.Слепков (это-то объяснимо: Слепков в КГУ не учился, а из числа работавших в нем выпускников других учебных заведений редколлегия отбирала тех, кто проработал в КГУ более десяти лет), но и все ученики
В.Н.Слепкова; ученица Н.А.Ливанова, зав. зоол. отделением М.М.Столбова; отобравшая у Ливанова кафедру доцент М.И.Волкова; сотрудница генетического кабинета доцент Т.М.Умылина (трое последних по всем параметрам должны были бы войти в словарь, так как не только являются выпускниками КГУ, но и имеют ученое звание) и многие другие лица, упомянутые в настоящем исследовании. Это ни в коем случае не умаляет значения грандиозной работы, проведенной составителями биобиблиографического словаря, а просто иллюстрирует трудность нахождения нужных сведений.
События 1948 года и «лысенковский период» в жизни биофака КГУ до некоторой степени отразились в газетных и журнальных публикациях того времени (а также в упомянутой выше биографии Н.А.Ливанова, написанной А.И.Голубевым и Н.А.Порфирьевой), однако ни одного аналитического обзора на эту тему автору диссертации не известно, не существует ни одной статьи о возникшей в то время в Казани кафедре генетики и дарвинизма.
Даже события самого последнего периода, а именно — деятельность кафедры генетики, возникшей в 1976 году, не были описаны сколько-нибудь серьезным образом до нашей работы. Если не считать «рекламных» публикаций в газетах, рассчитанных на абитуриентов (а также соответствующих брошюр приемной комиссии), то чуть ли не единственной статьей, рассматривающей деятельность кафедры в историческом плане, является: Барабанщиков Б.И. «Работы кафедры генетики Казанского университета по комплексной программе "Защита растений и охрана окружающей среды"» // Защита растений и охрана природы в ТАССР. Вып. 4. Казань, 1989.
Таким образом, настоящая работа призвана восполнить существующий пробел в изучении истории, как Казанского университета, так и российских генетических школ.
Апробация работы и публикации по теме диссертации.
Основные положения диссертации были представлены автором в виде научных докладов на: Конференции, посвященной 20-летию кафедры генетики КГУ (Казань, 1996); III Республиканской научно-технической конференции молодых ученых и специалистов (Казань, 1997); Международной конференции «Общественные науки и перспективы исследований социокультурных перемен» (Казань, 1998); IV Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы педагогики творческого саморазвития личности» (Йошкар-Ола, 1998); Пленумах Национального комитета РАН по истории и философии науки и техники (Москва, 1999, 2003); Годичных итоговых конференциях Казанского госуниверситета (Казань, 1999, 2000, 2001); Конференции Татарского отделения ВОГиС, посвященной 100-летию переоткрытия законов Менделя (Казань, 2000), на Годичной конференции Института истории естествознания и техники им. С.И.Вавилова (Москва, 2004). Таким образом, результаты работы доложены на 11 конференциях, из нихЗ всероссийских и 1 международная.
По материалам диссертации опубликовано 8 работ, из них одна авторская монография объемом 10 печатных листов. В ходе работы было отредактированы две коллективные монографии по истории КГУ.
Образование Казанского университета. Биологические исследования в нем в первой половине XIX века
Создание Казанского университета (первого в российской провинции) явилось одной из составляющих реформы народного образования31, которую в самом начале своего царствования провел Александр I. В 1802 г. в России возникло Министерство народного просвещения, а в январе 1803 г. Российская империя была разделена на шесть учебных округов: Виленский, Дерптский, Московский, Казанский, Петербургский и Харьковский. Огромный по размерам Казанский учебный округ составляли школы, расположенные не только в Поволжье, но и на Урале, в Сибири, в Грузии. Во главе каждого округа должен был стоять университет, обязанный контролировать и опекать входящие в его состав учебные заведения. С Московским и Петербургским округами все было понятно: во главе одного из них находился Московский университет, а во главе второго — Главный педагогический институт в Петербурге (на его базе в 1819 г. возник университет). В двух округах центральными учреждениями стали ста-ринные «латинские» университеты в Вильне и Дерпте. В Казани и Харькове университеты еще предстояло создать.
Выбор Казани как центра учебного округа определялся тем, что Казань была крупным губернским городом с населением в 30 тысяч жителей, имеющим учебные традиции. Здесь имелись императорская гимназия, духовная академия, мусульманские мектебе и медресе, главное народное училище, пансио-ны33.
Устав Казанского университета император Александр I подписал 5 ноября 1804 года34. В утвердительной грамоте было сказано: «Блаженной памяти Августейшая Прабабка Наша Государыня Императрица Елисавета Петровна, шествуя по стезям великого преобразителя России, между прочими славными подвигами благоволила основать в Казани 1758 года Гимназию и даровать ей некоторые права, незадолго пред тем Московскому Университету пожалованные. Предположив сообразно степени просвещения настоящих времен в сем самом месте учредить Университет... Мы соизволили Императорским Нашим Словом... постановить следующее: 1. Императорский Казанский Университет пребудет сословием ученых мужей... 2. В нем преподаваемы будут науки во всем пространстве как общие, каждому человеку нужные, так и особенные, служащие к образованию гражданина для разных родов Государственной службы...» . Университет должен был иметь в своем составе четыре факультета (или отделения): нравственных и политических наук; физических и математических наук; врачебных или медицинских; словесных наук. Всего предполагалось открыть 28 кафедр.
Начальный период развития биологии в Казани можно назвать «описательным», так как на этом этапе биологи предпочитали сосредотачивать свое внимание в первую очередь на описании богатства окружающего мира и не слишком задумывались над общебиологическими проблемами. Известно, например, определение задач биологии, сделанное Ж.Кювье (1763-1832): «Называть, классифицировать, описывать». Я.А.Борзенков заявлял, что этот лозунг Кювье можно выразить одним словом «не рассуждать» (цит. по: Фандо, 2005). Первым представителем этого периода в Казани был К.Ф.Фукс.
Доктор медицины Карл Федорович Фукс (1776-1846) был назначен в Казанский университет 4 сентября 1805 г. на кафедру естественной истории и ботаники физико-математического факультета. Выпускник Геттингенского и Марбургского университетов, Фукс прибыл в Петербург в 1803 г. В русской столице профессор сначала занялся медицинской практикой, а затем, как гласит формулярный список, «путешествовал по империи для совершенствования познаний в естественной истории и ботанике». В 1805 г. он отправился в составе особой миссии графа Ю.А.Головкина в Китай. Эта долго готовящаяся миссия так и не добралась до места назначения, а Фукс, оказавшись в Казани, в сентябре того же года подал прошение о назначении на кафедру ботаники и естественной истории в Казанский университет В результате его трудов скоро образовалась местная школа натуралистов . Фукс создал первый в Казани ботанический сад, но задачей этого сада видел лишь размножение различных видов растений. Гибридизацией Фукс, по всей видимости, не занимался. Вообще, в работах казанских ученых этого периода не обнаруживается никакого интереса к проблемам наследственности и изменчивости, можно лишь рассмотреть, как постепенно закладывалась система биологического образования, на базе которой в будущем такой интерес смог возникнуть и развиваться.
Жизненный путь В.Н.Слепкова до его приезда в Казань
Василий Николаевич Слепков (1902-1937) происходит из крестьянской семьи, не слишком богатой, но и не бедной 6. Дед Василия Николаевича — Василий Нефедович Слепков (18557-1880?) был сельским жителем, но не крестьянином, а ремесленником-синильщиком, он синил, то есть красил, холсты. Бабушка, Марфа Григорьевна (18607-1921?), была дочерью купца Григория Харитоновича Постнова из селения Протасьев Угол Рязанской губернии.
В этой семье родился Николай Васильевич Слепков (18827-1926), отец ученого. Еще маленьким мальчиком в возрасте 5-6 лет Николай показал необычные способности к грамоте и в результате был взят на государственное содержание для обучения. Это позволило ему окончить гимназию в Рязани, он получил право преподавать и долгое время работал учителем в Рязанской губернии, а после революции был заведующим пчеловодческим совхозом и умер в 1926 году157. Мать Василия Слепкова, урожденная Евдокия Тимофеевна Исакина (18827-1950?), была дочерью достаточно крупного землевладельца, проживавшего в селе Володинка Сасовского (или Пителинского) уезда все той же Рязанской губернии.
В их семье родилось немало детей. Василий (названный так в честь деда) появился на свет в Рязани в 1902 г., он был средним из трех братьев. А старшим был Александр Николаевич Слепков (1899-1937), известный деятель революционного движения 30-х годов. Он был первым редактором газеты «Комсомольская правда», одним из редакторов газеты «Правда», секретарем «Коминтерна», работал вместе с любимым учеником и соратником В.И.Ленина — Н.И.Бухариным, и был, судя по воспоминаниям, очень обаятельным и общительным человеком . Младший же брат, Владимир (1907-1937), также сотрудничал в «Комсомолке» и других изданиях. В 1930 году Максим Горький, прочитав книгу Владимира Слепкова «Молодежь и литература»159, писал редактору журнала «Литературная учеба»: «Очень советую Вам привлечь его. Уверен, что он мог бы хорошо писать на темы об этике литератора»160. Все трое окончили институт красной профессуры, все получили звание профессоров.
В этой семье было также трое дочерей: Анастасия (1901-19377), Софья (1905-1982) и, наконец, младшая дочь Евгения (1914-1967). Все дети, вслед за отцом с большой симпатией отнеслись к революционным событиям 1917 года, они разделяли чаяния и надежды той части интеллигенции, которая давно поняла обреченность монархического строя и видела в большевиках гарантов народной власти. Николай Васильевич и его старший сын (Александр) вступили в РСДРЩб), и в 1917 году отец был назначен первым комиссаром просвещения латвийского города Люцина (где тогда оказалась семья), а Алек сандр — первым комиссаром юстиции этого города. В 1919 году вступил в партию и Василий Слепков. В будущем, в 30-е годы, вся семья попала под каток сталинской машины репрессий: все братья были расстреляны, а сестры оказались в лагерях. Старшая сестра, видимо, погибла на этапе, а две младших вернулись из ссылки в Москву только после 1956 года.
Василий Николаевич Слепков стал, как и его отец, преподавателем. В 1919-1920 годах он работал в губернской народной школе города Уфы, позже — был на партийной работе в Семипалатинске. В 1922 году он поступил в Петроградский (Ленинградский) университет. Там он специализировался по зоологии (и параллельно преподавал биологию на курсах в Коммунистическом университете).
Слепков окончил естественное отделение Ленинградского университета в 1925 году, после чего переехал в Москву, чтобы продолжить обучение в Институте красной профессуры1 . Перед Институтом красной профессуры, созданным в 1921 году Николаем Ивановичем Бухариным, стояла задача готовить высококвалифицированные марксистские кадры преподавателей для высших учебных заведений страны . В этом институте уже обучался его брат, Александр Слепков, впоследствии ставший секретарем Бухарина. Василия Слепкова также можно видеть на фотографиях тех времен рядом с Бухариным163, но он как был, так и остался в первую очередь биологом, хотя приобрел славу специалиста и по философии.
Роль генетики в научной судьбе Н.А.Ливанова
После ареста В.Н.Слепкова преподавание генетики и эволюционный теории было связано с именем заведующего кафедрой зоологии беспозвоночных профессора Николая Александровича Ливанова (1876-1974), главы казанской морфологической школы, автора теории о путях эволюции животного мира.
Н.А.Ливанов родился в городе Саратове в семье учителя. После окончания Первой казанской гимназии поступил на естественное отделение физико-математического факультета Казанского университета. Этот факультет он окончил в 1900 году с дипломом первой степени. В 1901 г. он был зачислен на работу в Казанский университет хранителем музея при зоотомическом кабинете.
Первые работы Н.А.Ливанова были связаны с изучением тонкого строения нервной системы пиявок с помощью новейших в то время микроскопических методик исследования. В 1913 году в знак протеста против увольнения своего учителя профессора Э.А.Мейера Николай Александрович уходит из Казанского университета и с 1914 по 1916 год работает приват-доцентом в Московском университете у одного из крупнейших морфологов-эволюционистов России А.Н.Северцова. Здесь он читает курс сравнительной анатомии и одновременно выполняет обязанности ассистента по кафедре ихтиологии на отделении рыбоведения у профессора Л.С.Берга в Тимирязевской сельскохозяйственной академии. Общение в этот период жизни с такими корифеями дарвинизма как А.Н.Северцов (1866-1936) и И.И.Шмальгаузен (1884-1963), несомненно, оказало немалое влияние на формирование эволюционно-морфологических представлений Н.А.Ливанова. В 1914 г. Ливанов защитил в Петербургском университете докторскую диссертацию «Пограничные образования у полихет и общеморфологическое значение таких образований».
Осенью 1916 года Николай Александрович вновь переходит на работу в Казанский университет, избирается на должность штатного доцента кафедры зоологии беспозвоночных, а потом становится профессором и заведующим этой кафедрой (1917 г.) и работает в КГУ до самой своей смерти в 1974 году.
Бывая в экспедициях, Николай Александрович обратил внимание на существование закономерных комплексов животных и растительных организмов и один из первых дал определение биоценоза — экосистемы. Он доложил об этом на 1-ом Всероссийском съезде зоологов, анатомов и гистологов, который состоялся в Петрограде 15-21 декабря 1922 года Кстати, работая в Комитете по созыву съезда, Ливанов общался с такими ведущими генетиками России, как Н.К.Кольцов, М.А.Мензбир, В.М.Шимкевич, С.С.Четвериков...
В 1929-1930 годах Ливанов был деканом геолого-биологического факультета КГУ, а после очередной реорганизации вуза (с 1930 по 1936 год) — деканом биолого-почвенного факультета. При нем на факультете появляются новые специализации, впервые начинает читаться курс биометрии, для чего на факультет приглашается один из основателей биоматематики в нашей стране П.В.Терентьев. В начале 1933 г. в связи со 100-летним юбилеем зоологического кабинета и кафедры зоологии КГУ, прошло чествование Ливанова, отметившего 30-летие научной деятельности.
Генетику Ливанов всегда считал чрезвычайно важной для зоолога наукой. Еще в «дослепковское» время на лекциях по зоологии в качестве иллюстративного материала применялись таблицы по генетике (описаны в разделе 2.4.2). В
136 1926 г. аспирантка Мария Михайловна Столбова (1897-?), отчитываясь о ходе своей работы, сообщала следующее:
«Что касается моей учебной работы, то мне проф. Ливановым была предложена программа для углубления и расширения моих знаний, куда входит 18 вопросов [...]
8. Современное учение о наследственности и школа Моргана (Филипченко, Морган, Голъдитидт)» .
Следует сказать, что темой диссертационной работы Столбовой была гистология нервной системы полихет, а отнюдь не вопросы наследственности или размножения. Уже после защиты диссертации Мария Михайловна посещала семинар Слепкова, что и привело к трагическим для нее последствиям в 1937 году, описанным в разделе 2.5.3.
Ливанов во всем старался поддерживать Слепкова и его аспирантов. Можно видеть, как наиболее благоприятно для исключенных аспирантов сформулированы подписанные деканом Ливановым бумаги , при этом справку на Поздина (который являлся наиболее «одиозной» фигурой из окружения Слепкова), Ливанов подписал в одиночку, подпись ректора на ней отсутствует.
Все это чуть было не привело к трагическим результатам для самого Ливанова. Во время следствия по делу Слепкова имя Ливанова возникало неоднократно. Только стойкость Слепкова, твердо стоявшего на позиции, что никаких дел с Ливановым он не вел, спасла последнего.
