Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Формирование условий для введения земства в Сибири (сер. XIX в. -1917 г.)
1. Социально-экономические и общественно-политические предпосылки с. 35-57
2. Издание закона о сибирском земстве с. 58-75
Глава II. Организационный период деятельности земства в условиях смены власти (июнь 1917 г. - ноябрь 1918 г.)
1. Введение земских учреждений в Восточной Сибири (осень 1917 г. - весна 1918 г.) с. 76-98
2. Деятельность сибирского земства в период демократической контрреволюции (июль - ноябрь 1918 г.) с. 99-121
Глава III. Земство в период колчаковской диктатуры (ноябрь 1918 г. - весна 1920 г.)
1. Развитие хозяйственной и культурной деятельности с.122-140
2. Взаимоотношения земских учреждений с колчаковским правительством с. 141-160
3. Участие земства в демократической оппозиции и ликвидация его советской властью с. 161-174
Заключение с. 175-180
Примечания с. 181-197
Библиографический список с. 198-208
- Издание закона о сибирском земстве
- Деятельность сибирского земства в период демократической контрреволюции (июль - ноябрь 1918 г.)
- Взаимоотношения земских учреждений с колчаковским правительством
- Участие земства в демократической оппозиции и ликвидация его советской властью
Издание закона о сибирском земстве
Война ускорила выработку правительственного законопроекта, в январе 1917 г. он был внесен в Государственную думу А.Д. Протопоповым. Однако, вскоре произошли события, круто изменившие всю ситуацию в стране и способствовавшие очень скорому разрешению земского вопроса для Сибири, причем в весьма радикальном варианте. Февральская революция сокрушила монархию и поставила вопрос о создании такой структуры власти, которая соответствовала бы духу времени, то есть установившейся в стране демократии. Разумеется, это напрямую касалось и земства, так как существовавшая система выборов, обеспечивающая преобладание дворянского сословия, уже тормозила их деятельность, делала земства малоэффективными органами самоуправления, поскольку, во-первых, происходил постоянный процесс обеднения дворянства, сокращения его численности, а, во-вторых, земства требовали прилива новых работоспособных, квалифицированных кадров. Таким образом, перед разработчиками земской реформы стояли такие задачи: изменение системы выборов; введение мелкой волостной земской единицы, вопрос о необходимости которой ставился уже давно и стал особенно актуальным в связи с намерением Временного правительства проводить выборы в Учредительное собрание через волостные земства; распространение земских органов на всю территорию страны (в том числе и на Сибирь).
Особым совещанием, в состав которого входили видные земские деятели и знатоки земского дела, а председательствовал князь Г. Львов, были разработаны, а Временным правительством приняты, основные законопроекты. 21 мая 1917 г. - закон «О волостном земском управлении» и «О производстве выборов уездных и губернских земских гласных». Механизм выборов реально обеспечивал населению всеобщее прямое, равное и тайное голосование. В выборах могли участвовать российские граждане обоего пола, всех национальностей и вероисповеданий, достигшие 20 лет, если они на момент составления избиратель ных списков или постоянно проживали в волости, или имели там дом, или состояли на службе, или же выполняли какие-либо обязанности, связанные с жизнью сельского населения. Состоящие на военной службе должны были принимать участие в выборах на общих основаниях. Избирательных прав были лишены лица монашествующие и признанные безумными и глухонемыми, а также осужденные за кражу, мошенничество, присвоение вверенного имущества и т.п. Всесословный принцип избрания открывал доступ в волостное земство служащим, учителям, врачам, инженерам и другим интеллигентным работникам.
Общественные деятели Сибири, вдохновленные переменами, настойчиво говорили о насущной необходимости земства именно теперь, после Февральской революции. Во-первых, свержение самодержавной власти привело к демократизации всей жизни, в том числе и управления, что вызвало потребность в повышении уровня образования, как общего, так и политического, в повышении самосознания народа и приобретении умения жить общественно, организованно. Поэтому и были нужны земские учреждения. Ведь в их обязанности входило и начальное образование народа. Ведь к работе в земстве, к выборам в него привлекался впервые весь народ и на сравнительно небольшой территории, например, в своей волости, впервые без всякой опеки учился разрешать свои собственные дела.
Во-вторых, война обострила ту разруху, которая была в Российском государстве всегда. Вступая в 4-й год войны, новое правительство признало, что положение государства близко к катастрофе. Необходимо было принимать героические меры. Одной центральной власти со всем справиться было невозможно.
Еще одной причиной как можно более скорого введения земства была опасность того, что народ, очень плохо подготовленный к существованию в демократических условиях, при отсутствии сложившейся политической культуры и самосознания, мог попасть под влияние каких угодно настроений, демагогических лозунгов и посулов. Известный исследователь земской деятельности Б.Б. Веселовский характеризовал сложившуюся весной 1917 г. ситуацию следую щим образом: «Все спасение тогда было именно в быстром проведении реформы на местах, что, как это ни странно, не понимали очень и очень многие. Жизнь наша расползалась, старые формы революция смела, создание новых форм продвигалось до крайности медленно. А тем временем рос и ширился произвол различных самочинных организаций, утрачивалось само понятие права и законности»1. Поэтому скорейшее издание закона о сибирском земстве и агитация на местах были необходимы для привлечения народа на сторону проводимой Временным правительством политики.
В Сибири весной 1917 г. происходило создание местных органов власти Временного правительства. Во главу губерний назначались губернские правительственные комиссары, которые выполняли функции губернаторов. Вместо генерал-губернаторов были поставлены краевые комиссары, также назначались уездные и другие комиссары. Полиция была заменена милицией, которая в большинстве случаев подчинялась органам Временного правительства.
Временное правительство, сознавая невозможность сохранения в неизменном виде системы местного управления, 10 апреля 1917 г. разослало губернским комиссарам циркуляр, в котором извещало их, что приступило к разработке проектов преобразования местного управления и самоуправления. До времени опубликования нового закона губернским комиссарам предоставлялось право устранять от исполнения обязанностей тех крестьянских начальников, которые не отвечают новому строю или не пользуются доверием населения. В результате, было отстранено 60 чел. из 192. Однако созданные на местах волостные комитеты выступили против даже временного сохранения института крестьянских начальников и 29 июня 1917 г. он был упразднен.
Кроме того, сразу же после известия об отречении царя, 1-3 марта 1917 г. во всех сибирских городах на чрезвычайных совещаниях представителей государственных учреждений и общественно-политических организаций были созданы Комитеты общественной безопасности (в некоторых местах они именовались «Комитетами охраны порядка и общественной безопасности», «Комитета ми общественных организаций» и т.д.). Большинство в комитетах составляли эсеры, меньшевики и кадеты. Они объявили себя высшими органами власти на местах, призванными осуществлять государственное строительство в тесном единстве со всеми местными и краевыми организациями.
Однако, параллельно с комитетами возникли и действовали, активно проводя свою политику, Советы. Вначале, весной 1917 г. они еще имели слабый политический вес и зачастую сотрудничали с комитетами общественных организаций, поддерживали политику Временного правительства. На 1 Восточносибирском съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, состоявшемся в Иркутске 7-13 апреля, большевики Вельман В.И. и Алексеев Н.А. говорили: «Временное правительство в целом пока осуществляет волю народа... и мы будем поддерживать все революционные шаги его... Устранение Временного правительства и захват власти Советом рабочих и солдатских депутатов внесли бы разлад в революционное движение и освободили бы имущие классы от той должной работы и ответственности, которую они обязаны нести»2. Но с июня Советы стали действовать все более самостоятельно. Следовательно, после Февральской революции комитеты общественных организаций и советы представляли из себя основные политические силы Восточной Сибири.
Наряду с этим, весной-летом 1917 г. происходило общее заметное оживление политической и общественной жизни в сибирских губерниях. В Иркутске группа крестьянских делегатов, выделившихся из 1-го окружного съезда военных, рабочих и крестьянских депутатов сочла, что интересы крестьянства не полностью представлены названным съездом и созвала в апреле свой губернский съезд, на котором присутствовало более 150 делегатов. Съезд единогласно принял постановление об организации Крестьянского союза Иркутской губернии и вхождении его в состав Всероссийского Крестьянского союза, образованного в марте 1917 г. на съезде уполномоченных союза Сибирских маслодельных артелей в Кургане. Совещание представителей потребительских кооперативов Енисейской губернии также приняло решение об организации губернско го Крестьянского Союза, который по замыслу участников должен был быть беспартийным и в нем могли работать представители двух социалистических партий - социал-революционеров и социал-демократов.
Съезды различных организаций решали и такой важный вопрос, как организация местного самоуправления. Иркутский крестьянский съезд высказался за немедленное введение земства в Сибири и выразил пожелание, чтобы в законе, вырабатываемом правительством, были учтены особенные интересы сибиряков. Кроме того, были сформулированы общие условия организации местного самоуправления в крае: «1) органы самоуправления (от сельских до губернских) должны быть выбраны на основе всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права и ответственны перед избирателями. 2) самоуправляющейся единице должна быть предоставлена самостоятельность при решении вопросов всей внутренней жизни, лишь бы это не нарушало интересов других районов...»3
В апреле 1917 г. проходивший в Чите 1 Забайкальский областной съезд представителей сельского населения вынес постановление об организации в селах, поселках, волостях и станицах комитетов общественной безопасности, которые должны подготовить население к введению земских учреждений.
В поддержку земства высказывались и другие социальные группы, например, учителя, на съездах которых говорилось об огромном значении органов самоуправления в «деле внедрения и закрепления в народных массах завоеваний революции»4, об их решающей роли в организации и руководстве делом народного образования. Кроме того, учителя призывались принимать самое энергичное участие в предстоящей кампании по выборам в земские и городские самоуправления.
Деятельность сибирского земства в период демократической контрреволюции (июль - ноябрь 1918 г.)
Для лучшего понимания деятельности, политической позиции земства и его места в системе государственного управления необходимо сначала дать небольшой обзор общественно-политической жизни Сибири периода, охватывающего промежуток времени от свержения советской власти до установления власти Колчака в результате государственного переворота.
Еще в октябре 1917 г. в Томске состоялся I Сибирский областной съезд, большинство на котором представляли эсеры. Съезд принял решение созвать Учредительный сибирский областной съезд для рассмотрения проекта конституции Сибири и выбрал исполнительный комитет во главе с Г.Н. Потаниным. Дело в том, что, продолжая традицию сибирского областничества XIX в., общественные деятели Сибири накануне созыва Всероссийского Учредительного собрания стремились заранее определить форму правления нового демократического государства. В своих выступлениях они говорили о том, что «центральные государственные учреждения могут оставить в своем ведении лишь наиболее ответственные и общие дела, а большую часть своих прав передадут на места, отдельным областям России, которые получат, таким образом, автономию, т.е. полномочие творить собственное право, и в связи с этим организовать собственное управление и суд, с целью привести местное управление и местное законодательство в наибольшее согласие с интересами и желаниями местного населения»1.
Эти права, по мнению областников-автономистов, более всего были необходимы для Сибири в виду ее географической обособленности от Европейской России, обширности территорий и совершенно особенных этнографических, климатических и других местных условий. Совершенно особыми для Сибири были, в частности, вопросы: об экономической политике правительства, об ее изменении в сторону поощрения развития местной промышленности; инородческий; о поземельном фонде в связи с переселением; о развитии высшего образования, - все они ставились еще в XIX в., однако разрешены не были. Поэтому выдвигалось требование, чтобы в ведение Сибирской областной думы были переданы: местный бюджет и право распоряжения землями с лесами, водами и недрами края; установление порядка пользования землею и определение размеров и способа колонизации и устройства переселенцев; охрана местных естественных богатств; вопросы промышленного и сельскохозяйственного развития области; заведование местными железнодорожными, водными и шоссейными путями сообщения с правом, в известных случаях, самостоятельного установления тарифов по этим путям; участие в установлении пошлин по русско-азиатской границе и в портах Великого и Ледовитого океанов; надзор за вселением в Сибирь из соседних государств; народное образование во всех его ступенях; народное здравие и общественная безопасность и местное уголовное и гражданское законодательство2.
Взгляды областников-автономистов являлись платформой Областной думы и Временного Сибирского правительства, которое было избрано членами думы, оставшимися на свободе, на тайном собрании после ее разгона 26 января 1918 г. Правительство во главе с П. Дербером от имени Областной думы декларировало государственную самостоятельность Сибири и вступление думы на путь активной борьбы с Советами. Ввиду крайне неблагоприятной политической обстановки заседания Сибирского правительства не происходили, часть его выехала на Дальний Восток, часть временно прекратила всякую политическую деятельность. Однако, по крупным городам Сибири действовали эмиссариаты правительства, состоявшие из представителей городов, земств, кооперативов и военных, которые вели подпольную борьбу с большевизмом.
Весной 1918 г. на территории Сибири продолжалось строительство советской власти. Распускались только что образованные земские управы и городские думы. Но в конце мая в помощь восстановления демократии выступил чехословацкий корпус, ставший основной силой в борьбе с советской властью. 31 мая с его помощью была свергнута власть Советов в Томске. 18 июня был взят Красноярск, власть перешла к эмиссариату во главе в эсером Крутовским и генералом Гулидовым. В городе появились союзы промышленников, торговцев, домовладельцев и др. 11 июля советские войска оставили Иркутск, а 26 августа - Читу.
Из-за удаленности от основных очагов событий особая ситуация сложилась в Якутии. Здесь до июля 1918 г. действовал Областной совет, представлявший интересы буржуазии и зажиточных якутов-тойонов. Только 1 июля власть перешла к Якутскому совету рабочих депутатов. Сибирское Временное правительство сразу же направило в Якутию для уничтожения советской власти отряд атамана Красильникова, который совместно с местным отрядом Гордеева выдвинул Якутскому Совету ультиматум о сдаче власти. Ультиматум был принят и в результате власть перешла к временному городскому комиссариату, который позднее передал власть Временному комитету по охране порядка г. Якутска, начавшему восстановление старых органов власти. Но поскольку Комитет не пользовался доверием населения, земские органы совместно с Якутской городской управой создали Исполнительный комитет земских и городского самоуправлений. Комиссаром Сибирского Временного правительства в Якутской области был назначен эсер В.Н. Соловьев. Таким образом, к осени 1918 советская власть пала на территории всей Сибири.
Временное Сибирское правительство возобновило свою деятельность 30 июня 1918 г., однако, состав его изменился вследствие того, что правительство разделилось на несколько групп, не сойдясь во взглядах. П.Я. Дербер создал во Владивостоке свое Правительство Автономной Сибири, деятельность которого была прекращена лишь в сентябре путем взаимных договоренностей. Главой Сибирского правительства, обосновавшегося в Омске стал прежний министр иностранных дел П.В. Вологодский. Временное Сибирское правительство опубликовало декларацию о государственной самостоятельности Сибири: «...принимая во внимание, что российской государственности, как таковой уже не существует, ибо значительная часть территории России находится в фактическом обладании центральных держав, а другая захвачена узурпаторами народоправства - большевиками, Временное Сибирское Правительство торжественно объявляет во всеобщее сведение, что ныне оно одно, вместе с Сибирской Областной Думой является ответственным за судьбы Сибири...»3 При этом, однако, заявлялось, что такое положение не должно оставаться надолго, что все усилия правительства «должны быть направлены к воссозданию российской государственности...» Вместе с тем идея Учредительного собрания, ставшего после Февральской революции символом истинной демократии, звучит уже в этой первой декларации, правда пока в урезанном виде - «Всесибирское Учредительное собрание».
Первыми своими постановлениями Временное Сибирское правительство аннулировало все декреты и постановления советской власти, закрыло и запретило восстанавливать советские организации, возвращало владельцам их имения и предприняло ряд других шагов по десоветизации Сибири.
Так постепенно Сибирское правительство стало представлять собою достаточно сильное образование, опирающееся на воинские части чехословаков, офицерство и казаков. При правительстве 24 августа 1918 г. был учрежден Административный Совет с функциями делового аппарата, который предварительно рассматривал проекты и подготавливал постановления. Но в связи с тем, что довольно часто в Омске отсутствовал кворум правительства, Административный совет фактически осуществлял полномочия государственной власти. Главой Административного Совета был назначен Иван Михайлов, склонный к союзу с буржуазией и военными, за что «левые» современники обвиняли его в реакционизме. Таким образом, Временное Сибирское правительство лета 1918 г. несколько отличалось по политическим взглядам от правительства, созданного в январе. Пожалуй, о довольно больших расхождениях здесь говорить нельзя, у правительства были те же цели: сохранение демократии, созыв Учредительного собрания, но окружающая действительность диктовала уже более жесткие правила их достижения. В Европейской России большевизм все более укреплялся и распространялся, растерянное население искало твердой опоры в лице власти. Поэтому действовать надо было быстро и решительно.
В этих новых условиях правительство не спешило с возобновлением деятельности Областной думы, она теперь казалась слишком левой, поскольку еще при ее образовании эсеры, получившие большинство, выдвинули лозунг коалиции всех революционно-демократических сил до большевиков включительно и высказались против союза с буржуазными партиями. Деятельность думы была возобновлена только 15 августа 1918 г. под давлением общественности, еще возлагавшей большие надежды на роль представительного органа. Правда, решено было пополнить ее состав цензовыми элементами: представителями биржевых комитетов, союзов промышленников, объединений торговцев и т.п. Но с самого начала между правительством и думой начали возникать трения: дума подозревала правительство в стремлении свести ее влияние к нулю, а правительство не чувствовало над собой контроля представительного органа (роль сыграло и различное географическое положение двух ветвей власти - правительство находилось в Омске, а дума, по традиции, в Томске). В результате все более усиливавшихся противоречий, затрагивавших уже сам факт правомерности действий правительства, дума была распущена.
Взаимоотношения земских учреждений с колчаковским правительством
Взаимоотношения земских органов самоуправления с колчаковским правительством нельзя определить как постоянные, устойчивые, они эволюционировали с изменением политики правительства. Как уже говорилось, земства в целом благожелательно отнеслись к новому правительству. Со своей стороны правительство сформулировало свое отношение к местному самоуправлению в декларации Министерства внутренних дел от 18 декабря 1918 г. В ней говорилось, что в связи со сложным положением, при отсутствии доверия народа к администрации и выборным органам, необходимо оздоровление на местах администрации, а также изменение земских избирательных законов, расширение бюджетных средств земств и городов. В декларации было также заявлено, что осуществление этих задач МВД считает возможным «при непременном условии самого тесного благожелательного сотрудничества с местными самоуправлениями и всеми общественными организациями...» («Воля Сибири», 1919, 5 янв.)1. Однако, как показало время, эти заявления о тесном сотрудничестве с органами самоуправления остались лишь на бумаге, впрочем как и многие другие проекты колчаковского правительства. На самом деле правительство придало особо важное значение развитию местной администрации, ее контрольных функций.
Первым недоразумением в отношениях земства и правительства стало изменение избирательного закона. Гласные, избранные зимой 1917 г., согласно закона, имели полномочия лишь на 1 год до 1-го января 1919 г. Осенью 1918 г. должны были произойти перевыборы земских гласных на трехлетие 1919-1921 гг. Вследствие сложности работы земств, восстановившихся после ликвидации советской власти лишь в июне-июле 1918 г., к организации перевыборов было приступлено поздно и лишь в отдельных уездах произошли выборы волостных земских гласных на новое трехлетие в октябре 1918 г., в большинстве же уездов начало выборов было отнесено на ноябрь и даже декабрь 1918 г.2 К этому времени в Министерстве внутренних дел Сибирского правительства возник вопрос о необходимости пересмотра земского избирательного закона. 20 декабря Совет министров принял временные правила об отсрочке-в производстве выборов в органы земского самоуправления. Все полномочия оставались за законно избранными в 1917 г. управами. В тех уездах, где выборы уже начались, их предписывалось приостановить, и только в том случае, если выборы закончились, при отсутствии правонарушений, они признавались действительными.
Такая ситуация вызвала недовольство земских работников, обусловленное рядом причин. Во-первых, хотя выборы планировалось произвести в основном в декабре 1918 г, подготовка к ним уже началась, то есть составлялись списки избирателей, проводились съезды, агитация, а все это было связано с немалыми финансовыми затратами. Во-вторых, чрезвычайно опасно и непродуманно было предпринимать такие резкие действия в области только начавшего оформляться и завоевывать авторитет земского самоуправления, поскольку среди населения итак уже ходили слухи о предстоящем полном упразднении земства или по крайней мере о возвращении к сословным и цензовым началам, на которых покоилось дореволюционное земство. В-третьих, проведение выборов было необходимо в связи с возвращением домой фронтовиков, имевших активную жизненную позицию и желавших принимать участие в местном самоуправлении. Кроме того, быстро меняющаяся политическая ситуация выдвигала на первый план уже иные, чем в 1917 г., партии и группы, без представительства которых земские собрания имели меньший авторитет. Таким образом, по мнению земцев, откладывать выборы на долгое время было нельзя. Но при этом издание нового закона также не должно было быть скоропалительным, а рассмотрение и одобрение его без участия народных представителей «путем только правительственного распоряжения лишит этот закон необходимого авторитета...»3
Предложенный Министерством внутренних дел законопроект об изменении правил выборов земских гласных активно обсуждался на земских собраниях. В вынесенных ими резолюциях выражалось недовольство по поводу повышения возрастного ценза, введения ценза оседлости, лишения пассивного права лиц, не проживающих в той волости и в том уезде, где производятся выборы, лишения избирательного права лиц, содержащихся под стражей по обвинению в противогосударственных преступлениях и учащихся средних и низших учебных заведений, достигших совершеннолетия. Заявлялось, что все это «в значительной степени сузит избирательные права населения, предоставленные ему Положениями о земских учреждениях, изданными законным Всероссийским Временным правительством 1917 г.»4 Но особое недовольство в законопроекте вызывала, главным образом в губернских и областных земских собраниях, где преобладали земцы-эсеры, замена пропорциональной системы выборов уездных гласных на мажоритарную. Социалисты считали, что пропорциональная система более демократична, поскольку обеспечивает точное отражение всех партий и групп. «Мажоритарная система в сочетании с другими новшествами создавала довольно верный способ искусственного усиления цензовых элементов в думах. Она сгущает представительство верхних слоев населения, делает сравнительно немногочисленный буржуазно-капиталистический класс в стране искусственно господствующим в представительных органах господства над трудящимися»5.
Из-за осложнения общей ситуации новый закон о выборах земских гласных так и не был утвержден, однако, его обсуждение стало одним из факторов расхождения между правительством и земскими учреждениями. Но если обсуждение нового закона о выборах напрямую не отразилось на деятельности земств, то различные правительственные постановления и распоряжения уже непосредственно влияли на жизнь органов самоуправления и на их отношение к правительству.
Чрезвычайно негативно было оценено земцами постановление Временного правительства от 10 июня 1919 г. «Об учреждении должностей помощников управляющих уездами». Суть постановления состояла в том, что министерство нашло население в деревнях предоставленным самому себе и страдающим от безвластия, потому что уездные управляющие не справлялись с порученным делом. Поэтому в интересах приближения власти к населению на всей территории Сибири и Европейской России вводились должности участковых помощников управляющих уездами в том количестве, в каком существовали ранее в каждой губернии или области должности крестьянских или земских начальников, мировых посредников и прочие6. Нетрудно заметить, что учреждение должностей участковых помощников управляющих уездами являлось по существу восстановлением упраздненного в 1917 г. института крестьянских начальников.
Поэтому земства, исходя из многолетнего отрицательного опыта, на своих собраниях сразу же определяли, что «целью этого института является установление снятой освободительным движением русского народа опеки над органами земского самоуправления», находя, что «надобности в этой опеке как не было до революции, так тем более нет в настоящее время»7. По поводу мнения правительства о заброшенности населения замечалось, что всеми делами местного хозяйства и управления согласно постановлений Временного Всероссийского правительства 1917 г. ведают земские учреждения, а посему участковым помощникам управляющих, на содержание которых потребуется немало государственных средств, в действительности не остается поля деятельности. В завершение делался крайне неблагоприятный для правительства вывод о том, что «данный правительственный акт находится в коренном противоречии с неоднократными заверениями Верховного Правителя о желании его работать в полном единении при доверии и поддержке местных самоуправлений по воссозданию нашей родины» и что «введение института крестьянских начальников, хотя и под новым названием, дает народу полное основание констатировать, что правительство неуклонно идет по реакционному пути умаления прав, предоставленных народу законным Временным Всероссийским правительством 1917 г.»8
Такую же реакцию земских деятелей вызвал законопроект Министерства внутренних дел о восстановлении сельских и волостных правлений, логичным последствием которого стало бы упразднение волостной земской единицы, отстаиваемой передовой общественностью на протяжении многих лет, как основы всего земского управления, и утвержденной Временным правительством в 1917 г. Поэтому по поводу данного законопроекта заявлялось, что проведение его в жизнь, «фактически изменяя закон о земском самоуправлении, повлечет за собою нарушение деятельности земских учреждений, вызовет в массах уверенность в стремлении правительства восстановить в деревне административные порядки самодержавного периода и поэтому должно быть признано недопустимым»9.
Не меньшее недовольство у земств вызывало вмешательство правительственных органов в ту или иную сферу их деятельности. Постановлением Временного Сибирского правительства от 24 июля 1918 г. были учреждены должности уполномоченных при министрах «для более тесного единения и связи отдельных пунктов Сибири с центральной властью, ознакомления государственных и общественных учреждений и организаций с планами и предложениями правительства, для решения различных затруднений и освещения вопросов, выдвигаемых условиями жизни отдельных местностей»10. Правительство Колчака расширило круг полномочий этих должностных лиц. Какие конкретно функции возлагались на уполномоченных и как это отражалось на взаимоотношениях с земствами, рассмотрим на примере из наиболее важной области деятельности самоуправлений - народного образования.
Участие земства в демократической оппозиции и ликвидация его советской властью
С лета 1919 г. земства начали принимать все более активное участие в политической жизни. Кроме прочего, причиной активизации послужило все возрастающее крестьянское движение против колчаковщины. Земства, как органы, представляющие и отражающие интересы крестьянства, сочли для себя невозможным оставаться в такой ситуации на позиции нейтралитета. Таким образом, возникла необходимость объединения земских сил и выработки их политической платформы.
По инициативе главы иркутского губернского земства Я.Н. Ходукина в конце лета - начале осени 1919 г. с этой целью неоднократно предпринимались попытки созвать Всесибирский съезд земств и городов. В октябре они частично увенчались успехом. В Иркутск прибыли делегаты от Алтайской, Енисейской и Томской губерний, Благовещенска, Владивостока, Читы и Якутска, а также представители меньшевиков и эсеров. Мероприятие конституировалось как земско-социалистическое совещание. Совещание, работавшее нелегально, рассмотрело предложения чешского генерала Гайды о военном перевороте с использованием иностранных войск и И.А. Якушева о созыве Земского собора Сибири в коалиции с цензовыми элементами и отвергло их. Обсудив текущий момент, совещание решило встать по отношению к колчаковскому правительству в резкую оппозицию. Для политического руководства земским движением было избрано Земское политическое бюро в составе Е.Е. Колосова, Б.А. Кось-минского и Я.Н. Ходукина. Политическая платформа Политбюро, изложенная в проекте основного положения о Земском соборе в Сибири, была одновременно и антиколчаковской и антибольшевистской.
Мыслилось, что Земское политбюро, опираясь на ячейки «Военно-социалистического союза защиты народовластия», совершит антиколчаковский переворот и примет меры к защите Сибири от Красной Армии. Затем будет созван Сибирский земский собор, который в свою очередь сформирует Временное правительство Сибири и соберет областное Учредительное собрание. В виду бессилия бороться против советской власти Политбюро решило, что оно не будет вести военные действия против Красной Армии, а начнет мирные переговоры с Советской Россией, цели которых пока не формулировались.
Таким образом, за октябрь и ноябрь месяцы земское политическое движение становится своего рода политическим центром, около которого группируются представители антиколчаковских организаций и течений. Постепенно, однако, земское течение поглощается новыми, или, вернее, старыми политическими организациями, вновь почти открыто выступающими на арену политической жизни в связи с победами Красной Армии на Тоболе и пониманием неизбежности падения диктатуры Колчака. Земское политбюро отходит в это время на второй план, оставаясь как бы в тени, но идеи, сформулированные им продолжали жить. Сибирские эсеры провели 22 октября 1919 г. в Иркутске краевую партийную конференцию, на которой были приняты резолюции в духе решений Земского политбюро: о необходимости созыва Сибирского земского собора и областного Учредительного собрания, создания ответственного министерства и ведения мирных переговоров с РСФСР.
Избранный на конференции Всесибирский краевой комитет эсеров (Л.Я. Герштейн, Ф.Ф. Федорович) завязал переговоры с Бюро сибирских организаций РСДРП, Земским политбюро, Сибирским ЦК объединений трудового крестьянства, ЦИКом профсоюзов Сибири и Сибирским подпольным комитетом РКП(б) о создании единого руководящего органа - Политического центра для координации деятельности в целях свержения колчаковского режима и последующего создания Восточно-Сибирского буферного государства, построенного на началах народовластия. Организаторы заявляли: «Для сибирской демократии остается один путь - путь создания местной власти, стремящейся к прекращению гражданской войны и к установлению договорных отношений с государственно-демократическими образованиями, возникшими на территории России»1.
Большевики и ЦИК профсоюзов Сибири войти в Политцентр на таких условиях отказались, а остальные согласились. Председателем Политцентра был избран член ЦК эсеров, член Всероссийского Учредительного собрания Ф.Ф. Федорович, товарищами председателя - член ЦК РСДРП И.И. Ахматов и товариш председателя Приморского земского собрания Б.А. Косьминский, членами -члены Всероссийского Учредительного собрания и Всесибирского крайкома эсеров А.А. Иваницкий-Василенко и В.М. Коногов, член Всесибирского крайкома эсеров М.С. Фельдман и председатель Иркутской губземуправы Я.Н. Хо-дукин. Следовательно, в Политцентре земцы играли далеко не последнюю роль, хотя общее руководство уже принадлежало не им.
Более месяца Политцентр фактически бездействовал. За это время Красная Армия нанесла Колчаку крупные поражения под Омском и Новониколаевском. В районе Томска добровольно сложило оружие около половины состава 1-й Сибирской армии генерала А.Н. Пепеляева. Освобождение Западной Сибири от белогвардейцев и интервентов близилось к завершению.
В обстановке, когда режим Колчака доживал последние дни, Политцентр решил открыто выступить на арену вооруженной борьбы. Но уже в самом начале восстания, в Черемховском уезде, наметилась основная его тенденция, крайне неблагоприятная для самого Политцентра и для идеи построения земской власти. Дело в том, что едва только земские учреждения успевали захватить власть, как тут же она переходила в руки большевиков. Земцы в этой ситуации все больше склонялись к необходимости заключения мира с большевиками. Для решения этого вопроса ими решено было устроить 23 декабря 1919 г. в Иркутске публичное собрание, на которое явилось около 150 земцев и 900 приглашенных. Из опасения, что собрание превратится в митинг, командующий войсками генерал Артемьев запретил его проведение. Собравшиеся мирно разошлись, однако, по мнению земцев, это действие властей послужило последней каплей, отрезав все пути возможного взаимодействия земства и власти и подтолкнуло их к окончательному союзу с крайними течениями.
После боев за Иркутск, продолжавшихся с 24 декабря 1919 г. по 5 января 1920 г., власть в городе перешла к Политцентру. В манифесте, опубликованном им, по поводу организации власти говорилось о созыве в будущем, после урегулирования положения, Сибирского Народного Собрания, «составленного из представителей губернских и уездных земских собраний, съездов крестьян, казачьих кругов, городских самоуправлений и профессиональных рабочих объединений.
2. Вся полнота местной власти в отдельных губерниях передается губернским земским собраниям и их органам - губернским земским управам...
3. Во всех областях, очищенных от реакции, немедленно начинается подготовка к выборам городских и земских самоуправлений на основе избирательных законов 1917 r...»z Как видно, в системе власти, предложенной Политцентром, главное место отводилось органам самоуправления. Земства и городские думы должны были осуществлять всю местную власть, а также иметь значительный вес в центральном представительном органе Сибири - Народном Собрании. Тем самым в полной мере осуществлялось стремление самоуправлений к организации власти, отражающей интересы самого народа и неподконтрольной каким-либо государственным образованиям. К сожалению, не представляется возможным судить о том, насколько эффективной была бы такая власть, поскольку продержалась она совсем недолго.
Победа Политцентра 5 января стала возможной благодаря участию коммунистической рабочей дружины, по словам Ходукина, вооруженные силы эсеров были мизерны, «войска шли бороться за власть Советов, а не за лозунг Политического центра»3. Поэтому естественным следствием стало то, что 21 января 1920 г. власть в Иркутске перешла к Военно-революционному комитету во главе с А.А. Ширямовым, так как Политцентр остался без поддержки.
Но если в Иркутске земцы в борьбе с правительством Колчака заняли второстепенную роль, предоставив главенство лидерам политических партий, то в Красноярске представители земского движения во главе с Г.П. Сибирцевым, одним из крупнейших общественно-культурных работников Сибири, выступили с самостоятельной программой деятельности. Губернское земство «сочло своим нравственным долгом в этот критический момент, дабы не произошло общей растерянности, принять все меры к сохранению гражданского правопорядка в губернии»4. С этой целью им был организован для временного управления губернией Временный губернский комитет общественных организаций в составе: 6 членов губернской земской управы, 10 членов уездных земских управ (по 2 от каждой), 6 представителей городских самоуправлений в губернии, 5 представителей от профессиональных рабочих организаций, 3 представителя кооперации и 2 члена Учредительного Собрания5. Председателем Комитета являлся председатель губернской земской управы Г. Сибирцев, а членами - Е. Колосов, П. Ли-ницкий и Н. Боровик. Уже 24 декабря власть перешла к земству и организованному им Комитету не путем захвата, а в соответствии с приказом командующего войсками Енисейской губернии. Управляющий губернией «в целях наиболее энергичного поддержания фронта, борьбы с анархией, улучшения снабжения армии, урегулирования хозяйственной жизни края и установления гражданского правопорядка»6, передал гражданское правление в губернии енисейскому губернскому земству.
