Содержание к диссертации
Введение
Гл. 1. Развитие военного искусства кочевников Центральной Азии и их ближайших соседей в XVII - начале XVIII вв .
1. Политическая обстановка в Центральной Азии в XVIII вв .
2. Военное искусство кочевников Центральной ближайших соседей в XVII - начале XVIII вв .
Гл. 2. Военное дело кочевников Восточной Сибири в XVIII вв.
1. Военная организация кочевников Прибайкалья в XVII - начале XVIII вв .
2. Вооружение бурятских племен в XVII- начале XVIII вв
3. Стратегия и тактика. Подготовка воинов .
Заключение.
Приложение I. Классификация оружия и основные понятия оружиеведения.
Источники и литература.
- Политическая обстановка в Центральной Азии в XVIII вв
- Военное искусство кочевников Центральной ближайших соседей в XVII - начале XVIII вв
- Военная организация кочевников Прибайкалья в XVII - начале XVIII вв
- Стратегия и тактика. Подготовка воинов
Введение к работе
I. Актуальность исследования. На протяжении тысячелетий война занимала особое место в истории человечества. Её появление повлекло за собой кардинальные перемены в жизнедеятельности человеческого общества. Появились особые инструменты ведения войны - военная организация и оружие. Значительные силы общества стали обслуживать нужды, связанные с войной. Появились люди, специализирующиеся в изготовлении оружия, подготовке к военным действиям, воспитании в соответствующем духе подрастающего поколения. Оформилась воинская идеология, изменились культура, искусство и психология членов общин.
Социальная структура общества также претерпела существенные изменения. Возрастание роли военной организации в жизни обществ, основанных на производящей экономике, стимулировало имущественную и социальную дифференциацию за счет военной добычи, вело к классообразованию и сложению государств.
Кочевое общество всегда было более милитаризировано, чем общество оседлое. Для кочевой аристократии война была едва ли не главным, помимо скотоводства, источником дохода, путем военных набегов знать получала продукты сельского хозяйства, рабов, предметы роскоши - украшения из драгоценных металлов, дорогие ткани, вооружение, породистых коней. Часто война выступала в качестве орудия дипломатического давления на оседлые государства. Это ярко прослеживается на примере взаимоотношений кочевников Центральной Азии и Китая. Древние и средневековые авторы неоднократно подчеркивали, что основным занятием кочевников является война, и что они являются лучшими воинами. Еще Геродот, описывая скифов, отмечал, что они и подобные им варварские народы «меньше всех ценят тех граждан и их потомков, которые занимаются ремеслом, напротив, считают благородными тех, которым совершенно чужд ручной труд и которые ведают только военное дело». Подобным образом говорили о хунну в китайских источниках: «Сюнну открыто считают войну своим занятием»; «у сюнну быстрые и смелые воины, которые появляются подобно вихрю и исчезают подобно молнии». Европейские гунны, в свою очередь, говорили о себе: «Мы живем оружием, луком и мечом». Один из арабских средневековых историков, ал-Джахиз, указывал, что никто «не внушает (такой) страх арабским войскам как тюрки». Он объяснял это тем, что у последних нет «иных помыслов кроме набега, грабежа, охоты, верховой езды, сражения витязей, поисков добычи и завоевания стран ... Они овладели этим делом в совершенстве и достигли в нем предела. Это стало их ремеслом». Наиболее резко милитаризованность степного мира была сформулирована в словах, приписываемых Рашид-ад-Дином Чингисхану: «Величайшее наслаждение и удовольствие для мужа состоит в том, чтобы подавить возмутившегося и победить врага, вырвать его с корнем и захватить все, что он имеет; заставить его замужних женщин рыдать и обливаться слезами, [в том, чтобы] сесть на его хорошего с хода с гладкими крупами меринов, [в том, чтобы] превратить животы его прекрасных супруг в новое платье для сна и постилку, смотреть на их розово-цветные ланиты и целовать их, а их сладкие губы цвета грудной ягоды сосать!»
Подобного рода сведения имеются у нас и о номадах более позднего времени. Русские отписки XVII-XVIII вв. пестрят сообщениями о постоянных нападениях на ясачных людей и приходе под остроги «брацких», «мунгальских» и ойратских «воинских людей». Н. Витсен, труд которого был издан в 1692 г., отмечал: «Они (буряты - М.В.) большого роста и крепкого сложения. Они всегда находятся в ссоре со своими соседями...». В сочинении Вандана Юмсунова «История происхождения одиннадцати хоринских родов» говорится, что до принятия буддизма буряты «грабили и отнимали у других близ живущих людей разный скот и имущество и, проявляя радение по мере сил к лукам, стрелам, колчанам, панцирям, шлемам и прочему, подготовляли войска и оружие. Последнее они носили и совершали в своей среде грабежи и убийства».
Исследование военного дела кочевников Центральной Азии представляет первостепенное значение для понимания закономерностей появления и развития войн и военной деятельности в кочевом обществе. Изучая военное дело, мы получаем массу информации о политической, социально-экономической и этнической истории номадов, лучше понимаем особенности и закономерности в развитии военного дела граничивших с ними земледельческих государств.
Оружие и доспехи являются одним из основных источников при изучении истории военного искусства. Реконструировав комплекс вооружения, можно уточнить состав и род войск, что позволяет дополнить сведения письменных источников о тактике ведения боя, о диапазоне применения различных видов оружия, дать оценку событиям военной истории, выяснить причины успеха или неудачи в конкретных сражениях или войнах. Оружие служит источником для решения общеисторических проблем. Оно помогает выяснить пути миграций и военных экспансий, уточнить хронологию археологических памятников, в которых отсутствуют другие датирующие предметы, иногда используется для этногенетических построений. Оружие служит источником при изучении религиозных представлений, при изучении уровня развития железоделательного и кузнечного ремесла, проведения социальной стратификации в рамках изучаемого общества. Отдельные предметы вооружения являются важным источником эпиграфии.
Степень изученности темы. Отдельные проблемы военной истории кочевых народов Центральной Азии XVII-XVIII в. и их соседей давно привлекают внимание ученых, однако вплоть до 90-х гг. XX в. не было работ, где военная история и военное дело кочевников обозначенного региона становились предметом самостоятельного научного исследования. Различные аспекты данной проблемы рассматривались в работах отечественных и зарубежных учёных. Военная история периода присоединения Восточной Сибири к России была описана в трудах Г.Ф. Миллера, Н.Н. Козьмина, СВ. Бахрушина, Л.П. Потапова. Политическая история Центральной Азии изучаемого периода, описание войн монгольских народов (чахарцев, халхасцев, ойратов) с маньчжурами, халхасо-ойратские войны, взаимоотношения с Россией были описаны в работах Ш.Б. Чимитдоржиева, в сборнике «Внешняя политика государства Цин в XVII веке», в работах Б.П. Гуревича, Г.С. Гороховой, И.С. Ермаченко, Л.Ш. Чимитдоржиевой. Продвижение Российского государства в Сибирь, в том числе присоединение
Предбайкалья и Забайкалья, рассматривал в своих работах Н.И. Никитина. Вторжение монгольских войск в Забайкалье в 80-х гг. XVII в. и последующее заключение Нерчинского договора рассмотрел в своей работе В.А. Александров. Также сведения о военной истории Центральной Азии, описание хода некоторых войн имеются в работах общего характера, таких как «История Сибири», «История БМАССР».
Находки предметов вооружения упоминали в своих трудах ещё И.Г. Гмелин и И.Э. Фишер. Описания и прорисовки оружия так же публиковались в работах учёных конца XIX- начала XX вв., таких как В.В. Радлов, Д.А. Клеменц, П. фон Винклер, Э.Э. Ленц, A.M. Талльгрен, Г.Ц. Цыбиков и др. Д. Банзаров дал краткое описание монгольских доспехов XVII в., постарался выявить происхождение нескольких восточных терминов, обозначающих наступательное и оборонительное вооружение в русском языке. В последующее время информация о находках оружия и доспехов публиковалась в исследованиях В.П. Левашовой, СИ. Вайнштейна, Л.Р. Кызласова, Я.И. Сунчугашева, Ю.С. Худякова, С.Г. Скобелева, А.И. Соловьева, А.П. Уманского, В.В. Горбунова и А.А. Тишкина, В.И. Соенова, А.В. Исова, И.Ю. Слюсаренко, Д.В. Черемисина и др. Позднесредневековые тибетские, китайские, некоторые виды монгольских доспехов описаны в работах Р.Х. Робинсона, Б. Тордемана. Описания калмыцких панцирей и шлемов, сделанные путешественниками XVII-XVIII вв., были собраны Д.В. Сычевым. Ю.С. Худяковым были обобщены данные о защитном вооружении енисейских кыргызов XVII в. Фольклорные материалы о военном деле коренного населения Минусинской котловины и Горного Алтая были собраны в статьях В.Я. Бутанаева. Большой интерес представляют статьи и монографии М.В. Горелика, Ю.С. Худякова, Л.А. Боброва. В этих работах на основе археологических, письменных и изобразительных источников реконструирован комплекс вооружения номадов Центральной Азии, Южной Сибири и их соседей маньчжуров, бухарцев, русских XVII-XVIII вв. Ю.С. Худяковым и Л.А. Бобровым было опубликовано большое количество описаний и прорисовок предметов защитного и наступательного вооружения кочевников, относящегося к периоду позднего средневековья. Этими же авторами был рассмотрен вопрос о монгольском влиянии на защитное и наступательное вооружение Тибета в XIII-XVIII вв.
С начала 80-х гг. XX в. стали появляться работы, посвященные разработке теории войны. В одной из своих работ С.А. Плетнева предприняла попытку классификации кочевнических войн. Проблемы появления войны и оружия в древнем обществе были рассмотрены Ю.С. Худяковым. Некоторые теоретические вопросы, связанные с военным делом номадов, затрагивал A.M. Хазанов, в частности, он обращался к вопросу о причинах успешных завоеваний кочевников. Пристального внимания заслуживает исследование А.И. Першица, Ю.И. Семенова, В.А. Шнирельмана, в котором рассмотрены современные подходы к изучению войны, источниковедческие проблемы изучения древних войн, проблема возникновения войн, формы, которые принимала война в предклассовых и раннеклассовых обществах, роль войны в появлении классового
общества. Третья часть исследования посвящена проблеме появления и развития войн в кочевом обществе.
Для получения сравнительного материала нами были проанализированы работы, посвященные военному делу народов, оказавших значительное влияние в XVII в. на развитие комплекса вооружения, стратегии, тактики, системы комплектования войск номадов, проживающих в центральноазиатском регионе. Значительное влияние на военное дело Южной и Восточной Сибири оказали Россия, Маньчжурское государство Цин, народы Средней Азии.
Военное дело России XVII в. освещалось в работах отечественных учёных. Коллекции оружия из собраний Оружейной палаты, Царскосельского арсенала описывали в своих трудах П. Савваитов, Э. Ленц, А.В. Висковатов, П. фон Винклер и др. Вооружение русских войск в XVI-XVII вв. на основе архивного материала описал С.К. Богоявленский. М.М. Денисова, М.Э. Портнов, Е.Н. Денисова рассмотрели вооружение поместной конницы, дали обзор русского средневекового вооружения и рекомендации по его описанию. Вооружение стрельцов было рассмотрено в статье С.Л. Марголина. Подробное описание доспехов из Оружейной палаты было дано в статье Н.В. Гордеева. Развитие стратегии и тактики было показано в обобщающих работах А.В. Чернова и Е.А. Разина. История развития огнестрельного оружия была рассмотрена в работах Л.К. Маковской и А.Б. Жука.
Вооружение, тактика и стратегия служилых людей и казаков в Сибири XVII в. изучены на сегодняшний день недостаточно, хотя и рассматриваются в ряде статей и разделов в монографиях. Русское оборонительное зодчество в Сибири было рассмотрено в работе Н.П. Крадина. Вооружение служилых людей и казаков было проанализировано в исследованиях Н.Я. Никитина, В.Ю. Смирнова. Описания отдельных предметов вооружения были опубликованы в статьях О.А. Митько, Л.А. Боброва, С.Г. Скобелева, В.И. Соёнова, А.В. Исова. Некоторые итоги исследования военного дела казаков в Восточной Сибири подведены в исследовании А.К. Нефёдкина. Воинская культура русских первопроходцев рассмотрена в статье О.А. Митько. Огнестрельное оружие служилых людей и казаков было рассмотрено А.А. Бродниковым.
Защитное вооружение народов Средней Азии XVI-XVIII вв. анализировалось в трудах известных зарубежных и отечественных специалистов-оружиеведов В. Бехайма, П. фон Винклера, Х.Р. Робинсона. Детальный анализ изображений воинов и их доспехов с иранских и среднеазиатских миниатюр дан в работах М.В. Горелика. Л.А. Бобровым был рассмотрен вопрос о влиянии турецкого, ирянского, среднеазиатского вооружения на комплекс боевых средств кочевников Монголии, Южной Сибири, Прибайкалья.
Вооружение, тактика и стратегия маньчжуров привлекают внимание исследователей с конца XIX в. Составные части маньчжурских доспехов описал известный этнограф и путешественник Л.И. Шренк. Р.Ф. Итс и Г.А. Гловацкий опубликовали описания маньчжурских доспехов, хранящихся в собрании Кунсткамеры. Развёрнутые комментарии по военному искусству маньчжурской армии даны в примечаниях к переводам маньчжурских и китайских текстов XVII-
XVIII вв. Л.В. Тюрюминой, Е.П. Лебедевой, Б.В. Болдыревым, Г.В. Мелиховым. Элементы военной культуры маньчжуров проанализированы в ряде работ Е.И. Кычанова. Маньчжурский военный костюм описан в работах СИ. Мшанецкого. Защитное и наступательное вооружение воинов Цинской империи рассмотрено в статьях Ю.С. Худякова и Л.А. Боброва. Тактика, стратегия, подготовка воинов «восьмизнамённых войск» рассмотрены в ряде электронных публикаций A.M. Пастуховым.
Для правильного понимания развития военного дела кочевников Восточной Сибири важно изучать ранние периоды истории развития военного дела. В работах отечественных исследователей были рассмотрены вооружение, тактика и стратегия, система комплектования, военное искусство народов, населявших регион в раннем и развитом средневековье. Так, некоторые предметы вооружения монгольского времени публиковались Ю.Д. Талько-Грынцевичем, Е.Ф. Седякиной. Остатки луков, наконечники стрел, железные пластины от доспехов из могильников Восточного Забайкалья X-XIV вв. были рассмотрены в статьях Д.А. Крылова, В.Ф. Немерова. Предметы вооружения средневековых кочевников (наконечники стрел, панцирные пластины) публиковались в монографиях А.В. Асеева, И.И. Кириллова, Е.В. Ковычева, О.И. Кириллова. Прорисовки и описания фрагментов кольчуги, наконечников стрел курумчинской культуры были опубликованы в исследовании А.В. Асеева. Опираясь на археологические и письменные источники, военное дело кочевников Забайкалья и Предбайкалья рассматривал в своих работах Ю.С. Худяков. Информация о позднесредневековом луке из музея БНЦ СО РАН была опубликована в статье Е.А. Селихова, Н.В. Именохоева. Е.М. Бандура опубликовал описание набора панцирных пластин XIII - XIV вв., найденного недалеко от с. Дунда-Киреть Бичурского района Республики Бурятия. Изображения курыканских всадников верхом на боевых конях со знаменами в руках с ленских писаниц подвергнуты анализу в статье А.П. Окладникова.
Военное дело кочевников Восточно-Сибирского региона позднего средневековья - начала нового времени является недостаточно изученной проблемой. Хотя некоторые вопросы получили освещение в работах отечественных историков и археологов. В дореволюционный период оружие и доспехи были рассмотрены в исследованиях следующих ученых. Лук и стрелы бурят описал в своей работе Д.Н. Анучин. События военной истории, связанные с присоединением края к России, получили освещение в сочинениях И.А. Подгорбунского, В.К. Андреевича, М.Н. Богданова. Последний считал, что слухи о воинственности и многочисленности бурят должны были преувеличиваться и приукрашиваться в русских документах, особенно в тех случаях, когда речь шла о «прибавошных людях», испрашиваемых в помощь сибирским людям, или об «ясашном недоборе» с туземцев долины Енисея. По сравнению с другими мелкими племенами, буряты действительно могли сойти за «многочисленный народ, который не только ясаку не платит, но и сам берет его с других народов».
Описание конской сбруи, седел, двух типов луков, стрел и колчанов имеется в работе М.Н. Хангалова. Он так же упоминает копья, мечи и ножи, приводит их
бурятские названия. Важным является сообщение автора об участии в облавной охоте женщин наравне с мужчинами.
Некоторым вопросам военной истории Предбайкалья XVII в. уделил внимание Д. Садовников в учебном пособии «Наши землепроходцы». Автор приводит несколько описаний столкновений русских служилых и бурят. Описывая бой Василия Власьева с Чепчугуем, он называет последнего тунгусом, в то время как все остальные авторы считают его бурятом. Как отмечает Д. Садовников, среди бурят «много было куячных и конных людей»; «у братских людей бой был лучной, копейный и сабельный»; случалось, что под остроги они приходили «всей землей, на конях, збруйны в куяках и шишаках».
В 20-30-х. гг. XX в. вышли работы В.И. Огородникова, А. Турунова, А.П. Окладникова, где были описаны военные столкновения русских служилых людей с бурятами и эвенками периода присоединения Бурятии к России.
А.П. Окладников, описывая процесс завоевания русскими Предбайкалья, подчеркивает воинственность бурят, говорит, что они «ездили в крепких металлических латах, превосходивших «ветчаные», т.е. обычно обветшавшие куяки казачьей пехоты и конницы, и мало уступали в своем вооружении казакам». Причину относительно легкого присоединения Предбайкалья А.П. Окладников видит в междоусобной войне, которая началась между бурятскими родами после гибели «большего князца», убитого, по сообщению красноярских казаков в 1629 г. канскими князцами Сойтом и Тымаком, после чего русские получили возможность свободно действовать на реках Канне, Уде, Ангаре, а затем и на собственно бурятской территории.
Г.-Д. Нацов, собирая материалы по этнографии бурят, некоторое место уделил предметам вооружения, в частности, им упомянуты лук и кремневое ружье. Кроме того, приводятся описания и рисунки 4-х типов наконечников стрел, их названия на бурятском языке и назначение. Также упоминается особый вид поддоспешной одежды, усиленный металлическими пластинами.
В 1935 г. работала Хоринская экспедиция, главной задачей которой было пополнение фондов Музея истории Бурятии. В результате раскопок старобурятских захоронений XVII-XVIII вв. в среднем течении р. Уды, ее притоков р. Курбы и р. Кудуна, были найдены наконечники стрел, останки луков, колчанов и налучий. Материалы данных раскопок в настоящий момент хранятся в Музее истории Бурятии им. М.Н. Хангалова, описания находок, к сожалению, до сих пор не опубликованы.
В 1940 г. была издана книга Ф.А. Кудрявцева «История бурят-монгольского народа». В данной работе автор коснулся военной истории периода присоединения Предбайкалья и Забайкалья к России. В нескольких словах он описывает лук и стрелы, перечисляет предметы наступательного и оборонительного вооружения: «Из оружия и военного снаряжения бурят известны еще железные копья, сабли, длинные ножи, палицы, топоры, кольчуги (куяки) и шлемы (шишаки)». Говоря о вооружении дружинников, автор упоминает большие топоры. Ф.А. Кудрявцев отмечал, что бурятские кузнецы сами изготовляли орудия охоты и военное снаряжение, выкладывали серебром сбрую и вооружение, что буряты не раз «вступали в борьбу с монгольскими ханами, отражали их
набеги на бурятскую землю и сами нападали на ханские улусы». По свидетельству рассматриваемого автора бурятские князцы имели собственные дружины, которые использовались для набегов на соседние племена с целью захвата пушнины, скота, новых пастбищ, а также для укрепления собственной власти над улусными людьми и кыштымами. Дружинники были вооружены железным оружием и имели преимущество перед живущими небольшими разрозненными группами «оленными тунгусами (эвенами)» и «тофаларами (карагасами)», которым железо было известно, но не получило такого распространения, как у бурят. Ф.А. Кудрявцев подчеркивает, что «хорошее вооружение было доступно не всякому», поскольку имело высокую цену. Он приводит в пример Монголию, где более состоятельные являлись на войну хорошо вооруженными, их называли «панцирниками», «шлемоносцами», «латниками», бедняки же были вооружены «главным образом саблей и луком со стрелами». По мнению Ф.А. Кудрявцева такая же ситуация наблюдалась и в Бурятской земле.
В последующее время события военной истории, связанные с присоединением края к России, были рассмотрены в работах Е.М. Залкинда, Б.Б. Батуева, Б.Р. Зориктуева, Ш.Б. Чимитдоржиева, Д.В. Цыбикдоржиева. Технология изготовления и конструкция бурятских луков были описана в исследованиях И.Е. Тугутова, С.Г. Жамбаловой, Б.Д. Санданова. С.Г. Жамбаловой также были описаны стрелы, налучья и колчаны. По её мнению, лук и стрелы до середины XVIII в. были единственным видом оружия дальнего боя, так как бурятам запрещалось пользоваться огнестрельным оружием, хотя И.Г. Гмелин, побывавший в 30-х гг. XVIII в. в Прибайкалье, сообщал о порохе и огнестрельном оружии, изъятом у бурят и тунгусов, готовивших восстание. Описание поножей (наколенников), хранящихся в Усть-Ордынском краеведческом музее имеется в работе Р.Д. Бадмаевой. Наконечники стрел, луки, налучья, колчаны и ножи Агинских бурят были описаны в работе А.А. Бадмаева. Исследователь разделяет бурятские луки XIX в. по декору на три группы: 1) луки иркутских и ольхонских бурят с костяными пластинами, на которых был вырезан орнамент - «круг с точками», «параллельные линии»; 2) луки баргузинских бурят с чередующимися костяными, обычными роговыми и фигурными роговыми пластинами; 3) луки аларских, хоринских, кудинских, тункинских и читинских бурят.
В 1993 г. вышло в свет первое исследование, посвященное военному делу бурят. Его автор В. А. Михайлов, опираясь на работы отечественных оружиеведов, этнографов, письменные источники (русские документы XVII в., записки отечественных и иностранных путешествеников XVIII в.) и бурятский фольклор, предпринял попытку рассмотреть вооружение, структуру военной организации и военное искусство бурят. Однако, по нашему мнению, в исследовании В.А. Михайлова есть спорные моменты, например, классификация предметов вооружения, а также ряд вопросов остался не раскрытым.
Археологические находки останков луков и наконечников стрел, относящихся к позднему средневековью, рассматривались в статьях М.А. Зайцева, В.В. Свинина, А.В. Харинского, Е.А. Селихова, Н.В. Именохоева, Е.А. Хамзиной, ІО.С. Худякова. Прорисовка сабли из старобурятского захоронения в
Предбайкалье была опубликована в работе B.C. Николаева. Воинской идеологии кочевников Прибайкалья посвящен ряд работ М.А. Харитонова. В настоящий момент изучением структуры военной организации бурятских племен занимается Д.В. Цыбикдоржиев.
Несмотря на серьезную работу, ведущуюся отечественными и зарубежными исследователями по изучению военного дела номадов Центральной Азии, имеются значительные лакуны по некоторым периодам истории вооружения и военного искусства. Одной из таких лакун является эпоха позднего средневековья. В настоящий момент исследованы вооружение, тактика и стратегия енисейских кыргызов, халха-монголов и джунгар, кочевых народов Средней Азии; в то же время слабо изученной проблемой является военное дело кочевников Прибайкалья. В настоящий момент отсутствует исследование, базирующееся на разработанной в последние годы методологии исследования военного дела, в котором в комплексе рассматривались бы вооружение, тактика и стратегия, система комплектования вооруженных сил, учитывалась бы политическая обстановка, в которой кочевники Прибайкалья XVII- начала XVIII вв. применяли достижения военного дела. Комплексное изучение военного дела будет способствовать созданию общей картины развития военного искусства, истории войн и эволюции вооружения кочевников Центральной Азии, поскольку все периоды истории должны быть изучены в равной степени, а территориальные рамки должны включать весь ареал расселения кочевых племен и народов. В связи с обозначенной проблемой нами и была выбрана тема диссертационного исследования.
Источниковая база исследования. Источники мы можем разделить на несколько групп: I) письменные; 2) вещественные; 3) археологические; 4) фольклорные; 5) изобразительные.
1). Одним из важных источников для изучения военного дела кочевников Восточной Сибири в XVII - начала XVIII вв. являются бурятские летописи. Это сочинения Тугулдэра Тобоева «Прошлая история хоринских и Агинских бурят», Вандана Юмсунова «История происхождения одиннадцати хоринских родов», Дамби-Жалсан Ломбоцэрэнова «История селенгинских монгол-бурят», «Бичихан запискэ», Долсам-Доржо Гемпилона «История образования подгородного рода» и др. В них упоминаются отдельные предметы вооружения, описываются элементы тактики, отражены идеология кочевого общества до принятия буддизма и события военной истории периода присоединения Бурятии к России: войны халсасцев с ойратами и манчьжурами, переселение в Забайкалье, история бурятских и тунгусских казаков. Работа по изданию бурятских летописей, переводу их на русский язык велась A.M. Позднеевым, Н.Н. Попе, Ш.Б. Чимитдоржиевым, Ц.П. Ванчиковой и другими исследователями.
Большое количество интересной информации о военном деле кочевников Центральной Азии в период позднего средневековья - начала нового времени содержат в себе монгольские летописи и законодательные акты. В них имеются описания битв, боевых построений, тактических и стратегических приемов, упоминаются предметы вооружения. Ярким примером монгольских летописей является «Эрдэншнъ эрихэ», переведенная на русский язык и изданная в 1883 г.
А. Позднеевым. Краткое описание монгольских летописей XVII в. с уточненным переводом издал в 1936 г. Ц.Ж. Жамцарано. Ученый предлагает новый, более точный перевод части летописи «Алтан тобчи», где говорится о сражении между Даян Ханом и войском из Барун тумэн. Ц.Ж. Жамцарано приводит названия двух способов построения монгольских армий - «лук-ключ» и «бычий удар», монгольский военный термин «позиция, диспозиция». Им же был переведен на русский язык памятник монгольского права XVIII в. «Халха джирум». Сведения, касающиеся тактики и вооружения монгольских народов, представлены в «18 степных законах», надписях на скалах (т.н. «надписи Цогту-тайджи»), калмыцком историко-эпическом сочинении «Убаши-хунтайджи», посвященном войнам калмыков с Алтын-ханами, монголо-ойратском своде законов «Их Цааз» (составлен в 1640 г.). Интересные сведения содержатся в цинском уложении «Цааджин бичиг», составленном в период с 1627 по 1694 гг. для монгольских земель, входивших в состав империи Цин, и после Долоннорского съезда 1691 г. распространенном на всю Монголию.
Одними из самых информативных источников по истории военного дела кочевников Центральной Азии являются русские письменные источники XVII в. В «отписках», «челобитных», «наказных памятях», «росписях», «ясачных книгах» русских служивых людей мы можем почерпнуть сведения о стратегии и тактике кочевников, комплексе вооружения, военной организации, восстановить событийный ряд военной истории региона. Некоторые сведения, касающиеся военного дела монголов и калмыков, имеются в сочинении Ю. Крижанича «Политика». Данные о защитном и наступательном вооружении бурятских племен содержатся в сочинении корабельного штурмана М. Татаринова.
Русские архивные документы с разной степенью полноты публиковались в 4-м и 5-м томах «Актов исторических», во 2-12-м томах «Дополнений к актам историческим», в «Истории Сибири» Г.Ф. Миллера и др. Огромная работа была проделана составителями сборников документов по истории русско-монгольских отношений XVII в. Первый том, составителями которого были Л.М. Гатауллина, М.И. Гольман, Г.И. Слесарчук, вышел в 1959 г.; в нем были собраны документы, освещающие период с 1607 по 1636 гг. Второй том, где были собраны документы с 1636-1654 гг., был опубликован в 1974 г. Третий том «Материалов по русско-монгольским отношениям» был опубликован в 1996 г.; он охватывал период с 1654 по 1685 гг. Четвертый том, хронологические рамки которого - 1685-1691 гг., был издан в 2000 г. В 1960 г. вышел «Сборник документов по истории Бурятии. XVII в.», над составлением, которого работали Г.Н. Румянцев и СБ. Окунь.
Разного рода сведения, касающиеся военного дела, встречаются в записках русских и иностранных путешественников, посетивших край в XVII-XVIII вв. Это сочинения И. Идеса, А. Бранда, Н. Витсена, Ф. Лангаса, СП. Крашенинникова, Ренье, Я.И. Линденау. Записки русских и иностранных путешественников публиковались такими исследователями, как В. Гирченко, Г.Н. Румянцев, Э.П. Зиннер, Н.В. Ким, А.З. Хамарханов и рядом других ученых.
2). Вещественные источники представлены предметами вооружения из археологических и этнографических коллекций музеев Республики Бурятия, Агинского Бурятского автономного округа Читинской области и Усть-
Ордынского автономного округа Иркутской области. Этнографические коллекции в первую очередь представлены предметами дистанционного боя - луками, стрелами, налучами и колчанами. В этнографической коллекции Музея истории Бурятии имеется шлем, в оружейной коллекции указанного музея имеются панцирные пластины, пластинчатые доспехи и кольчуги, часть которых с большой долей вероятности можно отождествить с комплексом вооружения кочевников Прибайкалья. Кольчуги также имеются и в других музеях и частных коллекциях. Так, две кольчуги хранятся в агинском краеведческом музее им. Г. Цыбикова (в настоящий момент в экспозиции музея выставлена одна кольчуга), кольчатый доспех также хранится в музее школы № 65 г. Улан-Удэ. Шлем хранится в музее Мондинской средней школы Тункинского района Республики Бурятия. В Усть-Ордынском краеведческом музее хранятся кожаные поножи (наколенники), обтянутые сукном и усиленные металлическими бляхами-накладками.
3). Археологические источники представлены находками фрагментов колчанов и налучий, остатков рефлексивных луков монгольского типа, наконечников стрел и копий, очень редко сильно коррозированного клинкового оружия, предметов защитного вооружения. В связи со слабой изученностью позднесредневековых археологических культур Предбайкалья и Забайкалья на данном этапе трудно выделить предметы вооружения, относящиеся к периоду после XIV вв.
4). Не менее важным источником является фольклор. Изучив бурятский («Абай Гэсэр хубун», «Аламжи мэргэн молодой и его сестрица Агуй Гохон», «Еренсей» и др.), калмыцкий эпос («Джангар» и др.), мы можем найти сведения о названиях доспехов, оружия и снаряжения, последовательности одевания перед боем или походом. Бывает, что в эпосе указываются уязвимые места доспехов или говорится о воинских обычаях, отношении к врагу - своеобразном воинском этосе.
5). Большой интерес представляют не столь многочисленные изобразительные источники. Так, изображение комплекса вооружения мы можем увидеть на гравюре Е.М. Кореева начала XIX в. «Братские татары», а так же фотографии бурят в традиционной одежде и «старинных доспехах» начала XX в.
Хронологические рамки исследования. В хронологическом отношении работа охватывает период XVII - начала XVIII вв. В этот период меняется политическая карта центральноазиатского региона, начинается формирование территории Восточной Сибири в рамках централизованного российского государства, которое продолжает продвижение на восток, включает в свой состав Предбайкалье, Забайкалье и Приамурье. Возникшее в конце XVI - начале XVII вв. на севере Ляодунского полуострова Маньчжурское государство Цин подчиняет Южную и Северную Монголию. В 30-х гг. XVII в. образуется Джунгарское ханство. Конец XVII и начало XVIII вв. знаменуются борьбой за влияние в регионе между ойратами и маньчжурами. В это же время происходят значительные передвижения населения в связи с длительными войнами в Халха-Монголии между Галдан-Бошогту ханом, халхасскими князьями и Пинской империей. Часть монгольских племен переселяется в Прибайкалье.
Нижние хронологические рамки исследования определяются началом XVII в., поскольку в это время происходят важные политические события, изменившие геополитическую карту Центральноазиатского региона, что обусловило новый этап в развитии военного дела. Среди номадов данного региона распространяется огнестрельное оружие, что серьезно меняет тактику ведения боевых действий. В войсках центральноазиатских номадов появляются подразделения пехотинцев, копейщиков и мушкетеров. В связи с проникновением русских в Прибайкалье изменяется стратегия кочевников, населяющих данную территорию.
Верхние хронологические рамки исследования ограничиваются 1727 г. — временем заключения Буринского мирного договора. После установления границ с Китаем боевые действия практически прекращаются, Восточная Сибирь закрепляется в составе России, а кочевое население входит в военную систему Русского государства. Из монголо- и тунгусоязычных народов по новой системе формируются воинские подразделения, которые принимают участие в охране установленных границ.
Территориальные рамки исследования ограничиваются местом расселения кочевников в Восточной Сибири — Прибайкальем, под которым мы понимаем территорию, лежащую вокруг озера Байкал (Предбайкалье и Забайкалье). Указанный регион в связи с продвижением Русского государства на восток, становится трансграничной зоной Российской Империи и миром кочевников Центральной Азии. В XVII- начале XVIII вв. регион становится местом противоборства военных сил оседлого государства и кочевников, их взаимовлияния, а так же борьбы с Цинами и Монгольскими ханствами.
Цель и задачи исследования. Исходя из вышеизложенного, наша работа своей целью определяет изучение вооружения и военного искусства кочевников Восточной Сибири XVII - начала XVIII вв.
В связи с поставленной целью нами определены следующие задачи:
- проанализировать военно-политическую обстановку сложившуюся в
Центральной Азии в XVII - начале XVIII вв.;
реконструировать комплекс вооружения номадов Прибайкалья; сравнить его с комплексом вооружения народов, проживающих на сопредельных территориях (халха-монголов, джунгар, маньчжуров, русских, народов Средней Азии);
рассмотреть военное искусство, его особенности, подготовку воинов и структуру военной организации;
проследить изменения в военном деле кочевников, населяющих данный регион на рубеже позднего средневековья - начала Нового времени.
Объектом нашего исследования является военное дело кочевников Центральной Азии.
Предмет исследования — развитие вооружения, военного искусства, системы комплектования войска, структуры военной организации монголоязычных кочевников Восточной Сибири в период позднего средневековья - начала Нового времени (XVII - начало XVIII вв.).
Методология исследования.
Работая над темой, мы руководствовались принципами, применяемыми в
исторической науке: принципом историзма, который позволяет видеть явления в их реальном развитии и взаимосвязи; принципом объективности, который ориентирует наше исследование на всесторонний анализ и оценку фактов, относящихся к данной теме в их совокупности и целостности. При анализе исторических источников нами были использованы в совокупности различные методы, в числе которых основными были следующие:
- описательный метод, с помощью которого мы вводим в научный оборот
новые, неизвестные ранее источники - предметы вооружения, хранящиеся в
музеях Бурятии и сопредельных областей.
- ретроспективный метод, который позволяет рассматривать изучаемый
объект в развитии;
- сравнительно-типологический метод, при помощи которого, мы выделяем
признаки предмета и находим ему аналогии, устанавливая, таким образом,
хронологические и территориальные рамки бытования того или иного объекта.
- системно-исторический метод, при использовании которого можно
представить объект исследования как единое целое, выявить общую картину
развития военного дела Прибайкалья в рамках развития военного дела
Центральной Азии и Азиатско-тихоокеанского региона в целом.
Научная и практическая значимость диссертации состоит в восполнении пробелов истории развития вооружения и военного искусства кочевников Центральной Азии. Нами впервые в комплексе рассмотрено вооружение, военная организация и военное искусство кочевников Прибайкалья в XVII- первой половине XVIII вв. в сравнении с военным делом соседних народов - халха-монголов, джунгар, маньчжуров, русских. Данные, полученные в ходе работы над проблемой, могут быть использованы в процессе преподавания истории Сибири и Бурятии, на основе диссертации могут быть разработаны спецкурсы. Музейными работниками на основе диссертации могут проводиться экскурсии, создаваться макеты вооружения. Материал, полученный в ходе работы над диссертационным исследованием, используется в работе военно-исторического клуба «Каганат» при изготовлении моделей позднесредневекового вооружения кочевников.
Апробация исследования. Основные положения диссертации были представлены в научных докладах на международных и региональных конференциях: «Мир Центральной Азии» (Улан-Удэ, 2002 г.); «Чингисхан и судьбы народов Центральной Азии» (Улан-Удэ, 3-5 октября 2002 г.); «Цыбиковские чтения - 8» (Улан-Удэ, 2003); «Научно практическая конференция, посвященная 300-летию похода хори-бурят к Петру I» (Окинский район, с. Орлик, 2003 г.); «Народы Внутренней Азии: этносоциальные процессы в геополитической и цивилизационной динамике (Улан-Удэ, 23 марта 2006 г.)». Две статьи опубликованы в «Вестнике Бурятского университета. Сер. 18: Востоковедение — Вып.З» (Улан-Удэ, 2006 г.), одна в соавторстве с Д.И. Бураевым. По теме диссертации автором было опубликовано 8 работ, в том числе учебное пособие «Военное дело кочевников Байкальского региона в период средневековья» (15 пл., в соавторстве с В.Д. Дугаровым).
Политическая обстановка в Центральной Азии в XVIII вв
Описание конской сбруи, седел, двух типов луков, стрел и колчанов имеется в работе М.Н. Хангалова. Он так же упоминает копья, мечи и ножи, приводит их бурятские названия. Важным является сообщение автора об участии в облавной охоте наравне с мужчинами женщин .
Некоторым вопросам военной истории Восточной Сибири XVII в. уделил внимание Д. Садовников в учебном пособии «Наши землепроходцы». Автор приводит несколько описаний столкновений русских служилых и бурят. Описывая бой Василия Власьева с Чепчугуем, он называет последнего тунгусом, в то время как все остальные авторы считают его бурятом. Как отмечает Д. Садовников, среди бурят «много было куячных и конных людей»; «у братских людей бой был лучной, копейный и сабельный»; случалось, что под остроги они приходили «всей землей, на конях, збруйны в куяках и шишаках» .
В 20-30-х. гг. XX в. вышли работы В.И. Огородникова, А. Турунова, А.П. Окладникова , где были описаны военные столкновения русских служилых людей с бурятами и эвенками периода присоединения Бурятии к России.
А.П. Окладников, описывая процесс завоевания русскими Предбайкалья, подчеркивает воинственность бурят, говорит, что они «ездили в крепких металлических латах, превосходивших «ветчаные», т.е. обычно обветшавшие куяки казачьей пехоты и конницы, и мало уступали в своем вооружении казакам». Причину относительно легкого присоединения Предбайкалья А.П. Окладников видит в междоусобной войне, которая началась между бурятскими родами, после гибели «большего князца», убитого, по сообщению красноярских казаков в 1629 г. канскими князцами Сойтом и Тымаком, после чего русские получили возможность свободно действовать на реках Канне, Уде, Ангаре, а затем и на собственно бурятской территории.
Г.-Д. Нацов, собирая материалы по этнографии бурят, некоторое место уделил предметам вооружения, в частности, им упомянуты лук и кремневое ружье. Кроме того, приводятся описания и рисунки 4-х типов наконечников стрел, их названия на бурятском языке и назначение. Также упоминается особый вид поддоспешной одежды, усиленный металлическими пластинами .
В 1935 г. работала Хоринская экспедиция, главной задачей которой было пополнение фондов Музея истории Бурятии. В результате раскопок старобурятских захоронений ХУП-ХУШ вв., в среднем течении р. Уды, ее притоков р. Курбы и р. Кудуна были найдены наконечники стрел, останки луков, колчанов и налучий. Материалы данных раскопок в настоящий момент хранятся в Музее истории Бурятии им. М.Н. Хангалова, описания находок, к сожалению, до сих пор не опубликованы .
В 1940 г. была издана книга Ф.А. Кудрявцева «История бурят- монгольского народа» . В данной работе автор коснулся военной, истории периода присоединения Предбайкалья и Забайкалья к России. В нескольких словах он описывает лук и стрелы, перечисляет предметы наступательного и оборонительного вооружения: - «Из оружия и военного снаряжения бурят известны еще железные копья, сабли, длинные ножи, палицы, топоры кольчуги (куяки) и шлемы (шишаки)». Говоря о вооружении дружинников, автор упоминает большие топоры. Ф.А. Кудрявцев отмечал, что бурятские кузнецы сами изготовляли орудия охоты и военное снаряжение, выкладывали серебром сбрую и вооружение; буряты не раз «вступали в борьбу с монгольскими ханами, отражали их набеги на бурятскую землю и сами нападали на ханские улусы». По мнению Ф.А. Кудрявцева бурятские князцы имели собственные дружины, которые использовались для набегов на соседние племена с целью захвата пушнины, скота, новых пастбищ, а также для укрепления собственной власти над улусными людьми и кыштымами. Дружинники были вооружены железным оружием и имели преимущество перед живущими небольшими разрозненными группами «оленными тунгусами (эвенами)» и «тофаларами (карагасами)», которым железо было известно, но не получило такого распространения, как у бурят. Ф.А. Кудрявцев подчеркивает, что «хорошее вооружение было доступно не всякому», поскольку имело высокую цену. Он приводит в пример Монголию, где более состоятельные являлись на войну хорошо вооруженными, их называли «панцирниками», «шлемоносцами», «латниками», бедняки же были вооружены «главным образом саблей и луком со стрелами». По мнению Ф.А. Кудрявцева, такая же ситуация наблюдалась и в Бурятской земле.
В последующее время события военной истории, связанные с присоединением края к России, были рассмотрены в работах Е.М. Залкинда, Б.Б. Батуева, Б.Р. Зориктуева, Ш.Б. Чимитдоржиева, Д.В. Цыбикдоржиева . Технология изготовления и конструкция бурятских луков была описана в исследованиях И.В. Тугутова, С.Г. Жамбаловой, Б.Д. Санданова . С.Г. Жамбаловой так же были описаны стрелы, налучья и колчаны. По её мнению, лук и стрелы до середины XVIII в. были единственным видом оружия дальнего боя, так как бурятам запрещалось пользоваться огнестрельным оружием, хотя И.Г. Гмелин побывавший, в 30-х гг. XVIII в. в Предбайкалье сообщал о порохе и огнестрельном оружии, изъятом у бурят и тунгусов, готовивших
Военное искусство кочевников Центральной ближайших соседей в XVII - начале XVIII вв
В 1648 г. отряд сына боярского Ивана Галкина обогнул Байкал с Севера, и основал в устье реки Баргузинский острог. Были обложены ясаком эвенки долины р. Муи и жители окрестностей Еравнинских озер. В 1652 г. был основан Баунтовский острог. Был открыт путь через Западное Забайкалье за Яблоневый хребет. В 1653 г. Петр Бекетов основал Иргенский острог на водоразделе р. Хилка и Ингоды у оз. Иргень. В 1658 г. в устье р. Нерчи был сооружен Нерчинский острог. А в 1658 г. у оз. Телемба Телембинский острог. Несколькими годами позже у Еравнинских озер был построен Еравнинский острог. В 1665 г. на Селенге, против устья р. Никой был заложен Селенгинский острог. В 1666 г. в устье р. Уды ставится Удинское зимовье, в 1689 г. преобразованное в Верхнеудинский острог.
В 1689 г. согласно Нерчинскому договору Забайкалье было закреплено в составе Российского государства. Буринским договором 1727 г. была установлена граница с Цинской империей.
С начала 40-х гг. XVII в. русские начинают активно проникать в Приамурье. Уже в 1647-1652 гг. край был фактически присоединен к России . Цинское правительство, стремясь оградить Маньчжурию зоной малонаселенных подвластных территорий, начинают уделять особое внимание Приамурью, намереваясь вытеснить русских с обоих берегов Амура. С 165060-х гг. предпринимаются неудачные военные походы на Ачанский, Кумарский и др. остроги. Окончательно сломив сопротивление в Китае, маньчжурские власти в начале 80-х гг. XVII в. начинают военную кампанию в отношении русских владений в Приамурье и Восточной Сибири. Собственно маньчжурские войска развертывают военные действия в Приамурье против Албазина, а подстрекаемые ими халхасские князья совершают нападение на Забайкалье
По согласованию с маньчжурами Тушету-хан посылает свои войска под русские забайкальские остроги, чтобы не дать перебросить подкрепления под Албазин, осажденный маньчжурскимие войсками. Предлогом для начала военных действий, послужили давние споры о правах взимания ясака с бурят.
Русская администрация знала о готовившемся походе маньчжуров в Приамурье, а халхасцев в Забайкалье в связи, с чем начало организацию обороны указанных территорий. По большому счету, накануне вторжения русские не были готовы к масштабным военным действиям. Вновь назначенный енисейский воевода К.О. Щербатов, в подчинении у которого были все восточносибирские уезды, сообщал в Москву, что служилые люди в Забайкальских острогах «ратного ученья не умеют, а учить некому, а новоприборные люди из гулящих людей и из иных чинов и те и за пищали принятца не умеют» . Он просил прислать иностранных офицеров и 700 хорошо обученных московских стрельцов или солдат. И хотя просьба воеводы не была удовлетворена полностью, для исправления ситуации был предпринят ряд мер. В феврале 1684 г. был перестроен Селенгинеский острог. Из Москвы отправлены опытные офицеры «иноземного строя», а так же значительные партии оружия и боеприпасов. Были предприняты так же дипломатические шаги, в частности проведены переговоры с Ундур-гэгеном и Очирой-Сайн ханом, а так же Галдан-Бошогту ханом. Позиция последнего оставалась неясной, Ундур-гэген занял прорусскую позицию, а Тушету-хан был временно удержан от прямой военной поддержки Сюань Е. Ясачное население Прибайкалья в преддверии военного конфликта поддерживало русскую администрацию, участвовало в военных конфликтах на границе и выдавало изменников.
Первые монгольские отряды появились в Забайкалье в сентябре 1681 г. Повторные набеги были совершены в ноябре и декабре этого же года. В январе 1682 г. отрядом, численность которого по некоторым сведениям доходила до двух тысяч человек, был осажден Селенгинск, а в его окрестностях сожжены русские деревни и разорены бурятские улусы. Тунгусы, находившиеся в монгольском подданстве, осадили Нерчинск, что повлекло ответный поход на них объединенного отряда казаков, промышленных людей и ясачных людей Телембинского острога. В 1682 г. между халхасскими феодалами и русской администрацией был восстановлен мир.
5 июня 1685 г. отряд Цэцэн-нойона и Шиптар-Батура «изгоном» ударил на Тункинский острог, но не взял его . 11 июня 1685 г. несколько монгольских отрядов подошли к Селенгинскому и Удинскому острогам и блокировали их. Монголы не стали штурмовать остроги и через какое-то время отвели свои войска. Монголы вели тщательную разведку в пользу империи Цин. Рейд отряда Цэцэн-нойона и Шидишири Багатур-хунтайджи к Тункинскому острогу были призваны вызвать иркутского воеводу на активные действия и помочь выяснить, сколько войск находится в Иркутске, и не могут ли они быть переброшены в Забайкалье и, далее, в Приамурье. После отхода от Тункинского острога, монголы подошли к Селенгинскому и Удинскому острогам и выяснили их оборонительные возможности. Поскольку монгольские военачальники быстро поняли, что гарнизоны острогов не могут выделить отряды для переброски в Приамурье и сорвать планы цинского командования, они отошли от Селенгинского и Удинского острогов.
В 1688 г. в связи с началом процесса переговоров по поводу судьбы осажденного Албазина цинские дипломаты предприняли попытку оказать давление на русские власти в Забайкалье. При посредстве цинского посланника Карай-дзаргучи в аймаке Тушету-хана произошла мобилизация 20% боеспособного населения . Для усиления монгольских войск из Китая прислали огнестрельное оружие - пищали и даже пушки . Однако цинские офицеры, умеющие организовать боевые действия подразделений, вооруженных огнестрельным оружием, в Монголию не прибыли. Поход в Забайкалье снова возглавил Шидишири Батур-хунтайджи.
Поход Шидишири Батур-хунтайджи совпал по времени с началом халхасо-ойратской войны. Наиболее боеспособные части монгольских войск Тушету-хана с большим количеством огнестрельного оружия оказались далеко от того театра боевых действий, который через некоторое время по своей важности окажется гораздо более значимым для самого Тушету-хана, чем бурятские земли, из-за которых формально начался территориальный спор между русскими властями и монголами. Распыление сил перед началом большой войны оказалось стратегической ошибкой Тушету-хана.
В первых числах января 1688 г. монголы осадили Селенгинский и Удинский остроги блокировали заимки. Из общей массы Батур-контайша выбрал 4-х тысячный отряд «в куяках» и послал его к Байкалу и за него к Иркутскому острогу, мимо Ильинской заимки на «брацких людей». Войска должны были разорить заимки и остроги, а местное население - бурят увести в Монголию. Но в ходе боев с русскими монголы были остановлены и к Байкалу не пропущены. Численность войска Шидишири Батур-хунтайджи составляла от 4-х до 12 тысяч человек . В другом документе указаны имена монгольских феодалов участвовавших в походе на Забайкалье кроме Шидишири Батур- хунтайджи: «... Цебден, да Контайша, Баранкашу, Эрке, всего 5 тайшей со многими людьми» .
Военная организация кочевников Прибайкалья в XVII - начале XVIII вв
В XVI-XVII вв. население в случае нападения врага обязано было войти в состав иррегулярного ополчения, с оружием которое было зафиксировано в особых переписных книгах. В Москве в 30-х гг. XVII в. три четверти ополченцев было вооружено огнестрельным оружием - пищалями. В других городах, далеко отстоящих от границы, например в Ростове только 9 % ополченцев имело огнестрельное оружие. Из прочего оружия у ополченцев были - сабли, рогатины, бердыши, топорки. В Москве особый отдел ополчения составляли подьячие всех приказов, которые обязаны были иметь оружие. Однако исследователи сомневаются, что они представляли какую- нибудь серьезную военную силу.
На окраинах государства вооружение имели и посадские жители и крестьяне. На вооружении у них состояли саадаки, пищали, рогатины, копья, топорки .
Стрельцы, как воинское формировании были созданы при Иване Грозном. В XVI в. они были вооружены огнестрельным и холодным оружием. По мнению ряда авторов, стрельцы делились на копейщиков и мушкетеров , по мнению других, такого деления не было . В Москве имелись конные стрельцы. Во второй половине XVII в. согласно письменным источникам часть стрельцов имела защитное вооружение - кирасы и латы, командиры стрелецких отрядов, судя по письменным источникам, могли носить «пансыри». По предположению С.К. Богоявленского, с 70-х гг. XVII в., когда стрельцы стали входить в состав полков иноземного стоя, они получили боевые наголовья - «железные шапки», с небольшими полями. Из огнестрельного оружия на вооружении у стрельцов были мушкеты - гладкоствольные, крупнокалиберные, длинные и тяжелые ружья, с прикладом похожим на современный с выемкой для большого пальца и ручные гранаты. Из холодного оружия они имели сабли, шпаги, бердыши, пики и в редких случаях саадаки. Стрельцы делились на два разряда - московских и городовых. Большинство первых было вооружено саблями и бердышами.
Типовой комплект пехотного вооружения, сложившийся в «непременных» войсках Московского государства во 2-й половине XVI в. практически не менялся до самого конца XVII в. состоял из ружья, бердыша и сабли.
Стрелецкие ружья или самопалы имели кованый граненый ствол длиной 8001200 мм и калибром 12-20 мм, крепившийся в березовой или кленовой ложе с прямым (так называемым «многопрофильным») или расширяющимся к концу (так называемым «мушкетным») прикладом. Для воспламенения заряда служил фитильный замок - «жагры» отечественного или иностранного производства. С начала XVII столетия на пехотных ружьях все чаще стал применяться ударно- кремневой замок русского или карельского типа. До середины XVII в. стрельцы вооружались ружьями преимущественно русской работы.
И хотя с начала 1630-х гг. огнестрельное оружие стали закупать в большом количестве заграницей, стрельцы плохо принимали «немецкие» мушкеты и заменять ими свое привычное оружие не спешили. Вообще, в пристрастиях к определенным типам огнестрельного оружия в XVII в. русские были достаточно консервативны. Если мушкеты иностранного или отечественного производства, в конце концов, заменили в стрелецком вооружении самопалы, то еще очень долго, практически до самого конца XVII в. стрельцы предпочитали мушкеты «с жагры» оружию с кремневыми замками, считая последние менее надежными.
В середине XVII в. боеприпасы стрельцам отпускались из расчета 1 фунт пороху, 2 фунта свинца и 4 фунта фитиля в месяц на человека. Для ношения и хранения этих и других ружейных припасов служил так называемый банделир. Он представлял собой одевавшуюся через левое плечо кожаную перевязь шириной 68 см. с кожаной сумкой, в которой хранился запас пуль, сала, пыжей и принадлежностей для чистки оружия. К перевязи на шнурах привешивались «зарядцы» - оклеенные кожей точеные из дерева трубки с крышечками для хранения пороха.
Число «зарядцев» было различным. В «Учении и хитрости ратного строя» говорится об одиннадцати «зарядцах», в одном из которых должен был храниться порох для подсыпки на полку. На банделире русской работы из арсенала Троице- Сергиевой лавры - 8 «зарядцев». Обычное же количество их равнялось 12, благодаря чему банделир на европейском солдатском жаргоне XVII в. назывался «двенадцать апостолов». В дополнение к банделиру полагалась пороховница- натруска, в которой хранился порох, насыпаемый на полку. Каждому стрельцу для несения боевой службы выдавались кусок фитиля в сажень (216 см) или три длиною, который просто привязывался к сумке или банделиру. Горящий конец фитиля вставлялся в металлическую трубку с зажимом и вентиляционными отверстиями - «ночник», служивший для маскировки фитильного огонька вечерней и ночной порой и предохранения его от сырости в ненастье. Запасной порох и пули носили каптенармусы в специальных сумах и «каптенармусных бочках».
Едва ли не самым замечательным предметом русского пехотного оружия был бердыш - топор на длинной рукояти с широким лезвием в виде полумесяца. Изготовление бердышей, по крайней мере, в XVII в., производилось по определенным стандартам. В 1656 г. особым указом было предписано «топорки и бердыши» делать по единому образцу на древках длиной 2 аршина (142 см) с железными «копейцами» внизу, «чтоб можно было в землю воткнуть». Бердыш удачно сочетал в себе качества холодного оружия, весьма эффективного в рукопашном бою, и подсошка - упора для стрельбы из тяжелого ружья или мушкета. Воткнутый в землю, бердыш не мешал при подготовке выстрела, а в походе носился за спиной на прикрепленном к древку погонном ремне.
В царствование Алексея Михайловича и позднее делались неоднократные попытки унифицировать холодное оружие в пехотных и драгунских полках с целью приведения его в соответствие с европейской боевой практикой. Одним из первых известных распоряжений на этот счет был указ, посланный царем в 1660 г. в действующую армию боярину и воеводе Василию Борисовичу Шереметеву. По этому указу стрельцам, солдатам и драгунам надлежало иметь шпаги, а вместо бердышей короткие пики «с копейцы на обоих концах». Бердышами вместо шпаг и пик вооружались 200 человек в каждом стрелецком приказе и 300 человек в каждом драгунском или солдатском полку. Кроме того, часть людей «по рассмотрению» следовало вооружить длинными пиками.
Для стрельцов портупейным холодным оружием еще с XVI в. служила сабля, но с конца 1640-х гг. стали использоваться и шпаги. В большинстве своем они закупались заграницей. Починка поломанного оружия и изготовление портупей производились уже русскими мастерами. «Дворцовые Разряды» впервые упоминают шпаги у московских стрельцов 16 апреля 1651 г. Судя по источникам, «пик» увлечения шпагами для стрельцов приходился на 1650-1660-е гг., после чего они вновь были заменены саблями.
Некоторые виды древкового холодного оружия служили в качестве строевого рангового отличия. В стрелецких полках ранговым оружием сотников или капитанов служили протазаны, пятидесятников - протазаны или алебарды. Головы и полуголовы использовали в этом качестве чеканы и топоры.
Стратегия и тактика. Подготовка воинов
Иногда, чтобы ввести в заблуждение противника относительно численности собственного войска, изготовляли чучела, которые одевали в доспехи, снабжали оружием и помещали на коней. Этот прием описан в хронике Вандана Юмсунова . Точно так же поступали монголы в XIII в. Согласно сочинению Плано Карпини при вожде или начальнике войска находились женщины, лошади и «изображения людей», которых противник принимал за войско и приходил в замешательство . В отличие от монголов эпохи Чингисхана «изображения людей» верхом на конях не просто находились при военачальнике, а так сказать принимали «активное участие» в сражении. Во время битвы с монголами, хори-буряты, желая показать большую, чем есть на самом деле численность своего войска, с гиканьем прогнали коней с чучелами прямо перед монгольским войском .
В экстраординарных случаях, когда численно превосходящий противник заставал врасплох, воины могли запираться в юртах (надо полагать деревянных) используя их, как укрепления и отстреливались из луков. Такой случай зафиксирован в русских документах, он датирован 1641 г. Отряд Василия Васильева, имея в провожатых тунгусов, ночью внезапно напал на «Чепчюгуев улус». В результате 30 бурят было убито, а сам Чепчюгуй с людьми, оставшимися в живых, укрылся в юртах, и на предложение сдаться ответил бранью и выстрелами из лука. Судя по документу, казаки, одетые в двойной доспех - пансырь и куяк попытались взять юрты штурмом, но в тесном проходе они могли показываться только по одному и становились, таким образом, хорошей мишенью для Чепчугуя, который, стреляя из лука «куяки пробивал насквозь». Затем последовал обстрел юрт, который в прочем положительного результата не дал - «И мы по юртам стреляли и в юртах стрельбою взять не могли». Не сумев склонить к сдаче или взять Чепчюгуя живым, казаки подожгли юрту, где он сгорел - «И мы юрту зажгли, и он, Чепчугуй сгорел, а не сдался...». Большой интерес вызывает продолжение истории. Буряты и тунгусы быстро собрали отряд в 200 человек и преследовали быстро отступающих русских до полудня, постоянно тревожа их нападениями. В обед, буряты видимо обогнали русских и в лесу в «тесных местах», спешившись, навязали казакам бой, который длился до вечера. Из этого случая видно, что буряты, когда было выгодно с тактической точки зрения подобно тюркам и монголам использовали комбинированный бой и могли сражаться пешими.
Кочевники Байкальского региона при взятии укрепленных мест, крепостей пользовались следующими приемами. Старались проникнуть в укрепление под видом ведения переговоров с оружием спрятанным под одеждой. Такой случай зафиксирован в 1631 г. во время переговоров с П. Бекетовым о собре ясака и вступлении в русское подданство в сооруженной казаками засеке. Буряты вынули свои «длинные ножи», которые прятали под шубами, бросились на русских, но потерпели поражение. Поскольку служивые были готовы к столкновению и «перестреляли и перерубили 40 человек бурят; остальные оказались тяжело раненными» . После неудачной хитрости «со всех сторон стали стекаться буряты» и П. Бекетов с отрядом спешно «отступил» на захваченных во время вылазки бурятских лошадях. «Скакали без отдыху целые сутки, пока не достигли места на Лене, против устья Тутуры, где жили дружественные тунгусы» . При штурме укреплений использовались осадные щиты. Так весной 1643 г. отряды Василия Горемыкина и Курбата Иванова (74 человека) сражались с эхиритами и булагатами (600 чел.). Русские служилые после погрома «государевых изменников», засели с награбленным добром в сооруженной ими же засеке. Когда начался бой, буряты подошли к засеке со щитами (видимо большими осадными), и начали из-за них стрелять, но части русских удалось выйти из засеки и отбить щиты. Позднее был отбит и основной приступ, после чего противник обратился в бегство. В отдельных случаях буряты старались поджечь деревянные укрепления, используя зажигательные стрелы. Известны случаи, когда буряты не штурмовали укрепления, а старались выманить из них казаков. Подобным образом был уничтожен Падунский острожек, казаков выманили обещанием дать ясак, напоили, а затем всех перебили, и сожгли уже пустой острог . Так же поступил «лучший мужик» Куржум, который выманил из Верхоленского острога служилых людей Мартына Кислокваса под предлогом переписи его улусных людей, для установки размеров ясака. Куржум «приведчи их в свои улусы, побил до смерти» .
Чтобы лишить противника продовольственной базы, ослабить его, буряты в большом количестве приходили под остроги, и пока русские сидели в осаде, отгоняли скот, жгли сено . Для этих целей, судя по сообщениям служилых, у бурят имелась легкая кавалерия - «легкие люди». Во время осады, оснащенные куяками воины, блокировали острог, а легковооруженные отправлялись в стороны и занимались грабежом. Именно так поступили буряты в 1645 г. во время осады Братского (Верхоленского) острога. Пока основные силы осаждали острог, в стороны были направлены два легковооруженных отряда. Один, из которых разорил пашенного крестьянина Оверку Елизарьева, «пашенный завод развезли, и хлеб его пахоты рассыпали, и двор и сено пожгли» .
Согласно сообщениям современников воины-номады Байкальского региона, «брацкие мунгалы» отличались хорошей военной подготовкой. Н. Витсен, труд которого был издан в 1692 г. отмечал: «Они (буряты - М.В.) большого роста и крепкого сложения. Они всегда находятся в ссоре со своими соседями...» . Он же сообщал, что ребенка начинали обучать верховой езде в 4-5 лет, а 12-13 летних мальчиков, тайком от московских чиновников, учили уворачиваться от стрел сидя на верхом, на коне. Мальчиков по его же сообщению не кормили, «пока они не научаться стрелять в цель». По данным этого же автора иногда недостаточно проворных и ловких учеников подстреливали. За смерть ученика в таком случае полагалась выплата родственникам погибшего в размере 300 лошадей . Обязательное обучение мальчиков с 14 лет стрельбе из лука и приемам облавной охоты прекратилось только с 1816 г. .
По сообщению одного из членов Великого посольства, Сайме (Самуила) некоторые монгольские воины «...сидя верхом на лошади, умели отражать стрелу, выпущенную в них, хлыстом или палкой, и, спешившись, дерзают выставлять себя как мишень для любых стрел и умеют их отражать...» .
Обучение воинов-охотников проходило во время облавных охот, которые являлись в кочевом мире подобием военных маневров . По сообщению М.Н. Хангалова во время летних стоянок на открытых местах под наблюдением высших опытных шаманов-начальников производилось обучение участников облавной охоты. Облавщиков приучали двигаться стройно, быстро, не спутывая и не разрывая цепи.
